Записки агента

       ЗАПИСКИ АГЕНТА.
       Несколько штрихов из жизни эмигранта Юрия Феличкина. Я –профессиональный писатель, но все равно в моем пересказе теряется «аромат» его воспоминаний, поэтому я цитирую Феличкина. О его работе разведчиком в Берлине я дам в следующем отрывке.
       «Мое личное знакомство с представителями дома Романовых произошло при следующих обстоятельствах. Как-то ночью на своем такси я заехал в забегаловку под звучным названием «Дремучий бор». Согреться кофе с коньяком У стойки мой приятель показал на худосочного, словно побитого молью блондина. «Знаешь, это великий князь Федор Константинович, сын известного поэта К. Р., великого князя Константина Константиновича..»Мой приятель отошел в сторону, а я оказался рядом. Завязался разговор. Я спросил: «Вы где работаете?» «Я играю».Да, подумал я, неужели Романов играет где-нибудь в балалаечном оркестре в ресторане?.» Я играю на скачках», уточнил князь…(Тоже мне –профессия,- подумал я.)
       Великий князь Дмитрий Павлович, в компании с князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном и Пуришкевичем убивший Распутина, в США женился на дочери « сосисочного короля» «Хот догс» и открыл на Монмартре одно из самых шикарных кабаре под названием «Ше ле гран дюк» («великого князя»), где бутылка шампанского стоила месячной зарплаты рабочего.
       Этот Романов был обладателем самой длинной в мире детской железной дороги и с увлечением играл часто в компании с бывшим королем Албании Ахмед-Зогу, также любителем детских игр. Остряки уверяли, что в Лондоне в 30-ые годы существовало нечто вроде профсоюза бывших монархов, общество взаимопомощи, где были и российские Романовы, и французские Бурбоны, Орлеаны и Бонапарты, короли и императоры германские, австрийские, баварские, саксонские, португальские, турецкие.
После второй мировой воны к ним присоединились еще египетские, итальянские, румынские, болгарские, югославские, греческие и прочие.»
       «Совершенно случайно я познакомился с генералом Деникиным. Жил он в Парижском предместье Сен-Клу. Жил очень скромно, писал свои воспоминания. Один из коллег- шоферов предложил мне: «Деникин ездит в Париж на лечение, требуется машина дней на десять отвозить его к врачу. Я, конечно, согласился, мне хотелось увидеть воочию «вождя» белой армии. Антон Иванович был в мешковатом костюме, в грубых ботинках. Первые поездки прошли молча, потом мы разговорились. Деникин расспрашивал меня о моем житье-бытье, сетовал на горькую судьбу русской молодежи за рубежом.
       В первые месяцы после нападения Гитлера на СССР командование вермахта во Франции через посредство генерала фон Штюльпнагеля предложило Деникину руководство первыми формированиями пресловутой РОА (Русской освободительной армии), которую впоследствии возглавил предатель Власов. Говорили, что Деникин категорчески отказался, при этом сказав: «Шла гражданская война, я воевал против большевиков, но это было наше, «семейное» дел»…Гитлеровцы потом держали его всю войну под домашним арестом в деревушке на берегу Атлантического океана.»
       « В пятницу 13 марта 1929 года на Нью- Йоркской бирже начался мировой экономический кризис. Поразил он и «моего» графа, владельца гаражов. Часть их закрылась, и я очутился среди сотен тысяч безработных. В эти дни случай меня свел с неким Валико Мирзашвили из породы «Семь баранов- князь Туманов.»Красавец грузин с осиной талией, бараньими глазами и африканским темпераментом был на содержании у старухи-американки, миллионерши из Дейтройта. Старушенция с гордостью показывала другим старухам-американкам своего любовника и не прочь была бы стать «княгиней». О браке с миллионершей мечтал и Валико…Но бабуся не собиралась постоянно снабжать князька деньгами за его услуги. Она потребовала, чтобы он имел бизнес. Ссудила его некоторой суммой для открытия собственного дела. У моего напарника, при всем его пренебрежении к морали, была деляческая жилка. Он предложил выбросить на рынок духи, которые, конечно, не могли конкурировать со старыми , всемирно известными марками, например,»Коти», «Шанель», но могли бы, благодаря своей новизне и оригинальной форме флакона, на некоторое время завоевать рынок. Нашли пустующее помещение, владелец которого разорился, сделали ремонт с шикарным оформлением: большая витрина в самом центре Парижа. Нашли химика, сумевшего так искусно смешивать уже существующие духи, что никто и придраться не мог бы. Над магазином вывеска: «Духи принца Мирзашвили». Название броское: в республиканской Франции очень любят титулы.
       Дела пошли. Правда, старуха-американка, ревнивая, как черт, часто торчала в магазине, опасаясь, как бы ее обожаемый Валико не завел интрижку с покупательницей. В один прекрасный день разразился скандал. Старуха любила ходить с Валико по ресторанам и кабаре, показывая красавца-любовника своим приятельницам из Америки. Один из вечеров они проводили в самом шикарном ресторане-кабаре «Лидо» не Елисейских полях. Как показывает само название этого заведения, в нем, как в венецианском Лидо, был посреди зала плавательный бассейн. Валико в плавках, как Апполон, вышедший из-под резца Фидия, прохаживался по краю под восхищенными взорами дам, сидевших за столиками вокруг. Валико подозвал одного из официантов, что-то шепнул ему. Через несколько минут Валико сидел на краю бассейна и…мыл ноги мылом, который принес официант. Гомерический хохот сотрясал зал «Лидо». Разъяренная американка тут же уехала. Это был финал. Через несколько дней американка отправилась в себе в Дейтройт. Валико угрожала тюрьма, так как подписанные им кредитные обязательства достигали многих тысяч. К чести старухи, надо сказать, что она все оплатила перед отъездом.
       Кончился 1933 год, а я все еще был безработным.»