Ха-ха, бля, я взорвал Макдоналдс!

Сёдня иду значит по дорожке, вижу магазин всякой взрывной ереси, типа фейерверков. Бля, - думаю, купить надобно бы бомбу, да взорвать чё-нибудь. Захожу туда. «Какие самые колбасные?» - спрашиваю. «Да вот «Анархрист», «Черная смерть», - отвечает хрен за прилавком. Ну « Анархист», так анархист. - Беру его значит, то бишь бомбочку сию. Кропоткина читал вчера весь вечер... «Анархист» - как много в этом звуке, и батька Махно и еще чего. Ну да ладно, иду дальше, со мной еще один человек, пола женского, взглядов типа леворадикальных, антиглобалистских. Идем. Мои уста испускают: «Та-ак, можно в бутылку положить – прикольно бахнет, бля-я, а можно беспризорному мальчишке зажженного «анархиста» в руку дать… хи-хи ему руку оторвет. Ну не-е, жестоко, бля-бля-бля. Чего же делать с ней? А можно на памятник жертвам политических репрессий кинуть, «Сталин, Берия, Гулаг» крикнуть еще для красоты, там еще гвоздички есть искусственные».
Перед этим проходом и испусканием я уже побывал там у памятника, и с****ил одну гвоздичку, она лежала в моем желтом пакете вместе с лампочкой. Странно, все гвоздички лежащие на постаменте были красными (жаль, не пересчитал их) и одна белая лежала поодаль на земле.
И тут мысля пришла, как говориться опосля. «Слушай, а пошли в Макдоналдс» - говорю я. Это же внатуре ****ец…
Ну и пошли мы, значит в «Мак», время примерно три часа дня, али четыре, *** его знает. Идем. По пути покупаем пакеты полиэтиленовые. Купили их. Две штуки. Идем, я готовлюсь морально, материально, засовываю бомбу в пластиковый стаканчик. Лампочку перекладываю в карман. Подходим к месту теракта. Какой-то панк клянчит 2 рубля. Я говорю - «нету», он сука не унимается, спустил просьбу до рубля. Я дал этому грязному придурку рубль. Ну хуй с ним, пусть подавиться, ужрётся дешевого пива. Заходим в Макдоналдс, ****ый клоун, расселся на скамейке, ногу на ногу заложил. Большой такой, Рональд Макдональд видимо любил сексуальные извращения, когда его ебут в жопу носом клоуна. Наверное чувак из Слипкнота его ебал. А может и не ебал.
« Макдоналдс – отсоси у клоуна», - это рекламный слоган я придумал сам. Здесь загадка проста, до идиотизма. У каждого клоуна в каждом Макдоналдсе есть ***. Только его, бля не видно. А почему не видно? Потому что не каждый осведомлен в этом вопросе. Потому что только почетным завсегдатаям заведения дается возможность изредка пососать у этого клоуна хуй. Отсосал хуй - помог детям Нигерии. Из хуя льется кока-кола. Это только в самом большом Макдоналдсе в хуе кока-кола. Это только за ****ец особые заслуги дадут возможность отсосать хуй с кока-колой. А если Макдоналдс маленький, и ежегодно ты там съедаешь дерьма всего на тыщу долларов, то в хуе будет спрайт или фанта. Работники Макдоналдса в торжественной обстановке подводят тебя к клоуну, секретным ключиком расстегивают ему ширинку и под всеобщие аплодисменты ты сосешь. Но это так, лирическое отступление.
Проходим дальше. Людей до хрена, дети малые с родителями. Какие-то девочки разукрашенные. Жрут гамбургеры, радуются суки, что есть такая возможность. Я подложил бы муху цеце в каждый гамбургер. Чтобы эти суки заснули за своим столами. Чтобы патологоанатом вскрывая их тупые трупы нашел в желудкам ****ые гамбургеры, полупереваренные, а мухи цеце, разведут там опарышей своих. Хи-хи. Опарыши копошатся, а эти долбаебы, которых посчитали мертвыми и вскрывают в морге вдруг пробудятся от сна и охуеют. ****ец они охуеют… Но опарыши оперяться и превратятся в мух цеце, здоровых и взрослых. Они улетят обратно в Нигерию. К детям.
Осматриваюсь, посылаю свою подругу за рожками, которые она не купит. Ну да пусть, так стоит в очереди, для пантов. Я ищу глазами место, где бы сесть. Детки все не рассасываются. Че-то ****ят - «здорово и вечно». Вижу одну маленькую сучку, сидит жрет рожок, за 5 рублей. Она пошла в Макдоналдс, чтобы посидеть там, и пожрать рожок за 5 рублей. «Ну, съебись скорее», - думаю я. Она пялиться на меня тупым своим взором, и собирается. Я из-под бейсболки смотрю. Она вроде почти съебалась. Сажусь за ее столик. Он находится почти в центре зала на первом этаже. Вокруг меня детки-засранцы.
Еще какая-то семейка, тоже с ****юком. Всюду гомон, бля. Я сижу за столиком. Высматриваю видеокамеры. Только одна есть, она направлена на кассиров. Чтоб не откусывали гамбургеры суки. Это «принцип пирожка» - часть корпоративной культуры. «Если ты увидел, как твой коллега без просу сожрал пирожок – настучи начальству (менеджеру) и получи свой пирожок». Сожри его, а товарища уволят. Вот так бля.
Камер помимо той вроде бы не было. Я сижу за столиком прямо напротив касс. Там очереди. Громкие выкрики: «большая кола», «Роял чизбургер», « Свободная касса». На моем столике лежит поднос с объедками и салфетками. Подходит официантка, чахоточного вида девица. Убирает все это, вытирает стол. Я делаю скучающий образ. Будто жду благолепную маму, которая стоит в очереди за «Роял Чизбургером» и кока-колой. Мы будем с ней есть и пить. Есть и пить - детям Нигерии помогать.
Я наклоняюсь к лежащему на полу пакету с бомбой. Моя подружка стоит в очереди и игриво поглядывает на меня. Оглядываюсь - все жрут и обсуждают животрепещущие темы. Вытаскиваю зажигалку, все приготовлено. В стаканчике воткнутая стоит бомбочка. Еще раз оглядываюсь, те кто жрет заняты собой, те кто разносит жратву заняты ими и мировым империализмом. Я чиркаю зажигалкой. Я поджигаю фитиль. Он искриться и горит. Быстро встаю. Иду к двери.
Рвануло. « Бах-трах, Тжих-пых». Я только подошел к двери. Берусь за ручку, мельком посмотрел на окружающих. Увидел только дым. И глазенки. Округленные. Резко дергаю за ручку и почти выбегаю из Макдоналдса. Взрыв был конкретный. Я иду быстрым шагом. Я хочу бежать, но думаю что не надо. Мысли проносятся в голове и уносятся. Не могу уловить их. Мерещится, что кто-то бежит за мной. Стремительно заворачиваю за угол. Выглядываю. У Макдоналдса столпились люди, видимо они в испуге выбежали. Сейчас ведь ситуация такая, чеченские террористы так и норовят что-нибудь взорвать. Испугались бля. Вижу мою подружку, она идет, и улыбается. Когда я выходил, она стояла возле кассы. Я боялся, что ее возьмут. Она подходит и угарает. ****ец ее прет.
Мы удаляемся. На улице все по-прежнему, только у Макдоналдса столпотворение. Люди идут куда-то. Пьют пиво. Мы резво съебываемся из этого района. Мне кажется, что за мной кто-то идет. Она рассказывает, что там много дыма, все повставали, после того как бахнуло пакет горит. «И красная гвоздичка жертв политических репрессий тоже», - подумал я.
Дальше мы идем, молча курим.

5 ноября 2004 года