Проба пера

- Я стишок написал, - прокричал я, вбегая к Старшему Товарищу, потрясая исчирканным листом бумаги и возбужденно подпрыгивая на одной ножке. – Можно прочитаю? Можно прочитаю? Можно прочитаю? Можно можно можно можно прочитаю? Можно прочитаю?
- Ну изволь, - спокойно ответил Старший Товарищ, хлопком опрокидывая в рот рюмку дагестанского коньяку и выгрызая мякоть лимона.
- Вот:
и рубашек и грудей
и жучков и лебедей
пам-пам-пам
голубой начальник

- Это все? – меланхолично спросил Старший Товарищ, вытаскивая сигарету из пачки.
- Нет! – ожидая этого вопроса ответил я и зажмурился от предвкушения.

и лисёнков и мышей
и клопов и малышей
пам-пам-пам
черви Михалкова

- Так…, - затягиваясь, протянул Старший Товарищ.

- А вот и концовка! – присаживаясь на краешек стула, интимно пододвинулся я.

и собачек и котят
и скворцов и медвежат
пам-пам-пам
здравствуй Александр

Я замер, взволнованно подавшись вперед.
- Ну что ж, - выдержав паузу, начал Старший Товарищ, скрестив руки на выпирающем над ремнем пузе. – Буде это произведение прочтено несколько тысяч лет спустя, оно бы безусловно повторило историю Послания к филистимлянам или трактата Платона об Атлантиде, когда историографический вымысел, обрастая сотнями порой противоречащими друг другу трактовками и мифами, замыкается в себе и становится совершенно неподвластной сомнения идеей, пусть даже симулякром идеи, но вера в него становится движущей силой и смыслом жизни многих поколений людей, тратящих свой никчемный отрезок пребывания на земле тщетными попытками понять, а что же в действительности было сказано? Конечно, не стоит свергать со счетов эффект плацебо, ведь любая идея, овеществленная – пусть в книге, пусть в памятнике или огненными буквами на небе – может пробуждать силы, инспирировать, дарить надежду. Ей можно лечить бесноватость, утолять жажду поиска, избавлять от томления духа. Но… - Старший Товарищ плеснул еще коньяку, - давай вернемся к этому обсуждению лет так через две тысячи пятьсот!
- Пись-пись, - сокрушенно пробормотал я, комкая листок. – Мукака мукака…
- То-то! – наставительно изрек Старший Товарищ. – Работай!
И довольно осушил рюмку.