Виктор или немного о православном воспитании

У Николая всю ночь надрывался телефон. Кто это звонит? Не хотелось брать трубку. Когда находишься в паломничестве, лучше отрешиться от всякой суеты, а то поклонение святыни не принесет желаемой духовной радости. Жизнь Николая протекала в движении. Его, можно сказать, не бывало дома, тем более что давным-давно уже этого дома не было. Он то едет в Дивеево, то на юг в Костомарово…, то просто навещает друзей. А понятие дома стало условным, как и у многих наших соотечественников: пришлось покинуть родные пенаты – советский Калининград, чудом зависший на пути от России к Западу. Разрушенный Калининград с заброшенным Российским флотом. Сегодня дошло до того, что офицеры, морские офицеры, получив скромное жалование, возвращаются домой группами, как, прости Господи, животные, сбившиеся в стадо, дабы не попасться в пасть хищникам. В обнищавшем городе стало уже обычным, что шпана, малолетние бандиты, нападают кучей на офицеров и отнимают у них их скромное жалование. День получки прекрасно известен остается только подкараулить жертву и набросится на нее. Даже самый храбрый и сильный офицер не устоит против стаи хищников. Получается, что даже эти гроши не донесешь до дома. Да еще покалечат, ведь сами бояться, когда нападают, от того избивают людей без надобности. И приходится теперь объединяться, чтобы успокоить грабителей. Вот, что делается сегодня в некогда славном Калининграде…
Николаю пришлось покинуть родной город, выйдя в отставку, он занялся историей, ненаписанной историей. Утерявшейся или спрятанной в советские времена историей. Наступило новое время, которого никто не ожидал, и оно невольно открыло дверь в историческое хранилище. Понадобилось перебирать старые забытые и даже выброшенные папки. Покрытые пылью, отсыревшие и даже обгрызенные мышами. А как же иначе? Ведь иначе их откроют другие и найдут совсем другое, а если не найдут то придумают. Пришлось заняться и публицистикой и издательством. И он понял, что и здесь идет война бескровная, но более серьезная, чем с автоматом и гранатометом. Написал несколько книг, находил и переиздавал старые, давно забытые.
Небольшой офицерской пенсии, конечно, не хватало, но без семьи можно было как-то прожить. Мало скажете таких офицеров, которые после развала армии попытались продолжить войну на духовном фронте? Труднее всего было с жильем. Заниматься издательством и историей Родины можно только близ больших культурных центров таких как Москва или Петербург. А жить в Москве, сами понимаете, негде. Разве кто из друзей приютит или в Подмосковье у какой-нибудь бабуси койку арендовать – другого выхода нет. И такой человек, ушедший от комфорта, распрощавшийся с оседлой жизнью, может требовать одного: чтобы его не беспокоили попусту, не тревожили ночью звонками (ведь не ждет же он никаких известий, что на фирму наехали налоговики, или с бухгалтером что-то нечисто, по мнению зама). Человек лишенный материального, должен быть освобожден и от суеты. Но звонит мобильный если не единственная его собственность то уж точно заметная часть ее. Номер какой-то неизвестный, и звонит уж не первый, и не второй раз. Всю ночь звонит. Не дает со спутником поговорить на духовные темы.
Когда он не выдержал и ответил, то с удивлением узнал, что это Виктор. И вспомнился ему эпизод десятилетней давности. Он тогда под родным Калининградом занимался патриотическим воспитанием молодежи. И не только молодежи. Бывали, конечно, с точки зрения законности, перегибы. Поймают вора, лазящего по садовым участкам, и привяжут его на видном месте с тем, что он украл. И даже в морду, простите, не дадут. Ничего для вора, конечно, не будет. Зато люди будут знать в лицо или в морду, у кого что осталось. Да и только.
И вот однажды позвонила соседка вся в слезах, сын совсем обнаглел: хамит, буянит. Сыну 14 лет, но здоровый такой. Распустился, и отца нет, чтобы образумить. Придет домой пьяный, и один сапог летит в одну сторону, другой в другую. И на мать орет, и даже гнусных бранных слов не избегает. Пришел Николай, не стал чистоплюйничать, и чуть «герой» заартачился, дал ему все в ту же морду. И такой антипедагогический прием сразу возымел самое педагогическое действие. Говорят, в западных странах, в США, по всем школам развешаны телефончики, куда «павлики морозовы» могут позвонить, если родители их обижают. А тут не родители вовсе. Но парень был не павликом, а простым шпаненком. А ей, шпане, жаловаться некуда, если кто сильнее, то сиди и молчи в тряпочку, чтобы больше не досталось. И потом пару раз еще пришлось вмешиваться в семейные дела.
И вот, оказывается, звонит этот самый Виктор, так звали парнишку. И «мордотерапия» оказалась столь эффективной, что все стало у него на место. И теперь он вспомнил про этот курс лечения и решил разыскать доктора. Лечение пробудило интерес не просто к дисциплине, а к воинской дисциплине. И стал Виктор не просто солдатом, а офицером Российской армии. И не просто офицером, а спецназовцем, которым доверяют самые серьезные задачи.
Одной из таких задач была ликвидация базы боевиков. И это была не просто база, на ней находился один из самых зловредных врагов России, и надо было ликвидировать не только базу, но и этого отморозка, на совести которого много крови наших солдат.
Мало кто знает, что война это в первую очередь тяжелый, изнурительный труд. Это в американских боевиках, да и в российских тоже: прилетели, перестреляли и улетели самым невероятным способом. Как английский супермен, красавец Бонд, откуда-то свалился, за что-то прицепился, на чем-то улетел, и никто его убить не сумел. Но нет даже у подготовленных спецназовцев так не получается. Три дня пришлось ползти к базе. И не просто ползти, а ночью, а то глазастые враги из космоса разглядят и своим собратьям и наемникам доложат: «Тикайте, идет русский спецназ». И умотают негодяи от заслуженной кары. Да и за спиной у каждого по три гранатомета помимо обычного вооружения. Идут спецназовцы числом малым, а воевать придется серьезно. Тут нельзя только на чудо надеяться: надо себя обеспечить. Вот и перегружаться приходится
А потом бой по спецназавским правилам: смерть врагу. База, напичканная до отказа боеприпасами, громыхнула страшно. Кругом огонь, смерть. Только наводка оказалось ложной – «террориста» там не оказалось. Или успели все-таки предупредить бандита. Но поставленная задача выполнена.
Ночная беседа оказалась полезной Николаю, стало веселей все-таки жизнь не зря прожил, Божье дело сделал: дал пару раз, куда следует, и получился человек. И не просто человек – офицер, защитник Родины.
Хороший писатель был Толстой, но жить по-толстовски мы не можем, не имеем права. Нам надо Русь православную сохранить, а тут без силы не обойдешься. И святые наши князья не только Богу молились, а помолившись и положившись на волю Божию, брали меч и шли долг свой исполнять. Также с молодым поколением. Воспитание должно различаться: кого по головке погладить, а кому и подзатыльник дать. Чтобы все на места стало.