Эпизод 6. Переговоры

       «…Не знаю, что он им наплёл. По крайней мере, он взял на себя все объяснения, и я была избавлена от душераздирающих сцен. Я просто завалилась на кровать и уставилась в потолок, дожидаясь продолжения. Точно так же, как Мария трое суток назад.
       Похоже, Фламмель умел убалтывать не только демонов, но и своих соплеменников. Супруги де Мюссе позволили ему поговорить с их дочерью наедине.
       Он вошёл без стука, но стука и не требовалось. Звук шагов на лестнице и скрип ступеней загодя предупредили о его приближении.
       - Ну? – я рывком села в постели.
       - Уф, - выдохнул Фламмель.
       Он подтащил стул от моего столика с косметикой и устроился возле кровати.
       - Что?
       - Значит, так, - Никола утёр лоб изящным платочком. – Я не стал акцентировать их внимание на факте одержимости. Просто поговорил о том, что обнаруживаю у Марии сильное душевное неблагополучие. Они согласились. Я сказал, что встретил тебя… то есть, Марию… ночью на улице и, увидев неадекватное поведение, постарался побыстрее препроводить её… тебя… тьфу ты, в общем, домой. Они думают, что я врач. Это почти правда, я изучал медицину, только не практикую.
       - Так что ж ты врал-то, что не врач!
       - Я изучал медицину, алхимию, теологию, юриспруденцию, живопись и ювелирное дело. Но я не врач, не богослов, не адвокат, не художник и не ювелир. Чувствуешь разницу?
       - Ладно, не отвлекайся. Как они отреагировали?
       - Как, как… А как сама думаешь?
       - Орут. Или рыдают.
       - И то, и другое. Они уже несколько дней, как заподозрили неладное.
       - И что делать собираются?
       - У них есть семейный врач, Жирандоль. Я его немного знаю. Неплохой специалист. Завтра пригласят.
       - Чёрт с ним, пусть приходит. Он сможет меня увидеть?
       - Тебя? – не понял Фламмель.
       - Ну, меня, настоящую?
       - А, нет, вряд ли.
       - Тем лучше. А что мне-то делать? Мне-то ваш Жирандоль не поможет!
       - Будешь составлять объяснительную руководству.
       - Вот, блин, повезло.
       - Объяснительной займёшься потом, - продолжил Фламмель. – А сейчас выпускай Марию, мне надо с ней поговорить.
       - Зачем это?
       - Попробую вернуть её к реальности.
       Я нехотя посторонилась, отпуская бразды правления. Жалкий розовый ком, доселе всё время маячивший где-то на периферии поля зрения, теперь оказался прямо перед моим носом. Астральным носом, ибо физический более мне не принадлежал. Ком мелко дрожал, как зажатая в ладонях дикая мышь.
       - Давай, вали, - грубовато подтолкнула я её. – Человек ждёт.
       Откровенно говоря, я на неё изрядно злилась. Хотя умом и понимала, что Мария не виновата в сложившейся ситуации. Она, точно так же, как и я, пострадала от чьей-то служебной халатности. Сотрудники, подбиравшие доноров тела, не удосужились проверить все детали и подошли к своим обязанностям сугубо формально. Да, формально они тоже не несли ответственности за случившееся. Они не обязаны знать наверняка, как донор отреагирует на подселение реципиента. Хотя они и строят определённые вероятностные прогнозы. Кто виноват, что реализовалась одна из худших вероятностей?... Кто виноват? Найти бы скотину…
       - Мари, - мягко позвал Фламмель. – Мадмуазель Мари, Вы меня слышите?
       И тут случилось чудо. Губы тела, казавшиеся безжизненными, дрогнули. Как и ресницы приподнимающихся век.
       - Мари! – повторил колдун настойчивей. – Нам нужно поговорить. Соберитесь, сделайте усилие.
       Мария де Мюссе смотрела на Фламмеля. Ей даже хватило сил, чтобы повернуть голову в его сторону!
       - Мадмуазель Мари, меня зовут Фламмель, я учёный…
       - Я знаю, - слабо произнесла Мария. – Я слышала, как Вы с ним разговаривали…
       «Вот чертовка! – возмутилась я мысленно. – Она, оказывается, всё слышит. А я-то считаю, что она в коме!»
       - С кем – «с ним»? – опешил Фламмель.
       - С существом. Оно пыталось говорить со мною. Я думала, что сошла с ума. Так сходят с ума: слышат голоса, которых на самом деле нет, пытаются им отвечать… Я знаю, у меня бабушка сошла с ума, когда я была маленькая. Родители думают, что я ничего не понимала тогда и всё забыла. А я помню…
       «Отягощённая наследственность, - констатировала я. – Нет, вот ведь халтурщики! Они знали, знали, и всё равно засунули её в список. Нет, я теперь точно добьюсь служебного расследования!»
       - Я всегда боялась сойти с ума, - продолжала Мария. – И словно бы предчувствовала, что меня это ждёт, рано или поздно. А тут… началось… Я думаю: главное – ни за что с ними не заговаривать. Иначе – всё… навсегда… Как бабушка…
       Сидя в своей «кладовке», я беззвучно материлась. Кажется, впервые в жизни до меня дошёл смысл фразы: «И будет там стон и скрежет зубовный». Скрежетать было особо нечем, но всё-таки как-то… скрежеталось. Сумасшедшая девица, одержимая бесом – каково сочетание, а? Ох, только бы добраться до юмористов, которые сделали возможным столь комичный оборот!
       - А когда Вы стали с ним разговаривать… я подумала: может, это что-то другое? – докончила Мария свою мысль. – Может…
       Она всхлипнула и замолчала. Губы её отчётливо дрожали.
       - Мадмуазель Мария, я с Вами, а ситуация под контролем, - Фламмель ласково взял её за руку. – Никакая Вы не сумасшедшая. Вы, наоборот, молодец. А существо… Оно…
       Я показала Фламмелю астральный кулак.
       - Она, - быстро поправился Фламмель, - всего лишь демон. Обычный демон, бес, какие иногда вселяются в человека.
       - Демон? – переспросила Мария неуверенно. Она, похоже, не разделяла убеждения, что одержимость бесом намного лучше сумасшествия.
       - Да, демон, - ласково пропел Фламмель. – Она временно оказалась с Вами в одном теле. Нужно немного потерпеть, и она обязательно уйдёт.
       - Она? Уйдёт? – Мария не знала, чему верить. – А вы можете говорить с ней? Она – настоящая?
       - Да, вполне, - авторитетно кивнул чернокнижник. – Я понимаю, Вам трудно принять это объяснение. И другим людям тоже. Ваши родители считают, что у Вас нервный срыв.
       - Родители? – встревожилась девушка. – Что с ними? Они живы? Я так давно их не видела!
       - Всё в порядке, они внизу, в гостиной. Ждут возможности пообщаться с Вами.
       - Я хочу их видеть.
       - Я их обязательно позову. Через пару минут. Сначала нам нужно обсудить Ваше состояние.
       - Моё состояние, - эхом повторила Мария. Внезапно она с силой вцепилась в руку Фламмеля. – А Вы мне не кажетесь? Вы – настоящий? Или у меня уже начались видения? Отвечайте! Вы – настоящий?!!!
       - Да настоящий, отпустите же, больно. Вы мне кожу содрали ногтями, видите? Кровь – настоящая?
       Мария ошалело уставилась на капельку крови, проступившую из маленькой царапины на тыльной стороне его кисти. На мой взгляд, аргумент был не более убедителен, чем все предыдущие. Если Фламмель – всего лишь видение, то с тем же успехом могла бы привидеться и кровь на его руке. Но на Марию вид царапины почему-то подействовал успокаивающе. Она поверила в реальность происходящего.
       - Что мне делать? – покорно спросила она.
       - Прежде всего, запаситесь терпением. Демону нужно время, чтобы покинуть ваше тело. И ничему не удивляйтесь. Там, где действуют потусторонние силы… сами понимаете… всё возможно.
       - Всё возможно? – Мария снова взволновалась. – Что возможно? Что ещё со мной будет?
       - Ну, например… - Фламмель задумался. – Например, Вы немного полетаете. Или будете чувствовать, что Вашим телом движет посторонняя сила. Или… Ваши уста начнут говорить чужим голосом, непонятные Вам вещи. Всяко бывает. Отнеситесь к этому философски. Демон, в любом случае, не сможет причинить Вам вред. Она связана определёнными обязательствами. В том числе, обязательством уйти через определённое время.
       - Через время? Когда?
       «Скажи ей, не позже, чем через год, - подумала я. – Всегда легче терпеть неприятности, если точно знаешь, когда они кончатся».
       - Не позже, чем через год, - произнёс вслух Фламмель. – А возможно, гораздо раньше.
       - Год! - простонала Мария. – Но почему? Почему? Почему именно со мной всё это… творится?
       - Э-э… Вы были в чём-то… уязвимы. Она использовала Вашу слабость.
       - Да, это грех, - пробормотала Мария. – Какой-то грех… что-то было… Только я не знаю… не могу вспомнить…
       - Не нужно сейчас заниматься самокопанием. Потом разберёмся. Сейчас для Вас самое главное: сохранить душевное равновесие. Вы обещаете мне держаться?
       - Да, - выдохнула девушка. – Да, держаться… Хорошо, что не с ума… не сошла с ума. Только не уходите пока. Я боюсь.

       …Разговоры затянулись до самого утра. Фламмель, бедняга, выложился на полную катушку. Мария упорно отказывалась вступить со мной в диалог. Хоть она и приняла объяснения Фламмеля, но подспудно по-прежнему боялась общаться с «голосом внутри головы», якобы способным лишить её рассудка. Родители появлялись и исчезали на сцене со всякими бессмысленными охами – ахами. В итоге, при посредничестве чернокнижника, Мария выторговала у меня обещание, что я разрешу ей посетить сегодня в церкви обедню – позднюю, ибо к ранней мы уже не успевали, ведь нужно было ещё и отдохнуть хоть немного. Я дала слово, что не буду вмешиваться в её действия всё то время, что она находится в храме – но не дольше, чем до захода солнца. А то знаю я таких: ещё останется там жить! Все сроки в договорённостях должны быть чётко обозначены.
       Не понимаю, право, что её так тянет в это скучное заведение, но если присутствие на мессе поддержит её душевное равновесие, то пусть себе присутствует. Чтобы не тратить зря время, я вознамерилась по ходу церковной службы заняться сочинением петиции Бахамуту. А кому же ещё? Нельзя прыгать через голову непосредственного начальника. Если успею, то сразу же и отправлю её ему.
       Придя к консенсусу, мы с Марией на часок провалились в сон перед началом нового дня»…