Удар

*
Я вышел во двор нашей девятиподъездной пятиэтажки, обдумывая пред-стоящую сложную задачу. Честь двора, как-никак - от меня многое зависит. Пнул какой-то голыш - он тут же скатился в канавку, плюхнувшись в воду.
Мне - четырнадцать лет, неплохо учусь в обычном классе. Лето провожу то в городе, то в деревне. Сейчас - та часть, когда я люблю гулять мимо близне-цов-многоэтажек, глотать запах свежеуложенного асфальта, жар и выхлопные газы авто...
Сегодня матч. Мы проводим пять игр с соседним двором. И вчера они выиграли «девять-три». У нас две победы - и у них. Либо выиграем, либо... Не хотелось настраиваться на проигрыш, но у «соседей» появилась пара отличных игроков - один из них (как и я) - вратарь, а другой - по мячу лупит так, что хо-чется спрятаться за дом...
*
Во дворе - ни души. Хотя, нет - вон, пятилетняя Наташка из третьего подъезда (я жил в пятом) лепит в песочнице «пирожные».
- Привет, Наталья! А где... хоть кто-нибудь?
- Они эта... на похо… хоронах. У Петьки бабушка умерла.
Тогда всё понятно: большая часть команды противника - его родственни-ки. Игра, скорее всего, не состоится…
Из-за угла нашего дома показался Антон - тот самый новый вратарь. В руках нёс какие-то аудиокассеты. Увидел меня, оскалился:
- Здорово, Дырка!
Это так плохих вратарей мы обзывали. Я ответил:
- Привет. У Петьки бабушка умерла, иначе бы мы вас «взгрели».
- Так уж и «взгрели», - он посмотрел, как Наташка утрамбовывает совоч-ком песок в ведёрке, и пошёл своей дорогой.
Во дворе по-прежнему, кроме нас с пятилеткой, никого. Наташка доде-лывала двадцатое (если не больше) «пирожное». Надо уходить, пока не начала «кормить»...
*
Часа полтора спустя меня вызвали из дома - я успел немного посмотреть «Остров сокровищ» - книгу уже два раза перечитал. В нашем дворе собралась вся моя команда. Про бабушку Петьки уже все знали. Мой лучший друг (и ка-питан заодно), поматерившись, высказался:
- Значит, тренируешься. А ты, - он ткнул в меня указательным пальцем, - чтоб вообще ни одного мяча! Иначе вообще играть не будешь. Дружба друж-бой, а игра - игрой! Всё, две команды, третья пока отдыхает...

- Пас! Да не туда, сопляк хренов! Эх...
Это дядя Гриша со своим молчаливым приятелем - парочка местных за-булдыг - он постоянно был пьяным, нигде не работал, ходил в одной и той же одежде с десяток лет. К нам относился... Наверное, нормально - денег на «опо-хмелиться» не просил, подкидывал мяч в начале каждой игры - на розыгрыш. Орал подсказки, болел за нас. Его молчаливый приятель иногда «стрелял» сига-реты у моих знакомых. Разумеется, советы дяди Гриши все пропускали мимо ушей - да он не особо и расстраивался. Веселье начиналось к концу второго пе-риода - когда эти двое, уже полусидя-полулёжа, начинали путать команды и игроков...
- Перерыв! Десять минут!
Летнее солнце перевалило за полдень и припекало вовсю. Футболки дав-но были скинуты, а кто-то ещё и кеды и кроссовки поснимал - нарушив тем са-мым ароматы города вонью вспотевших ног...
- Закурить нет? - это Колька, наш «защитник», присел рядом со мной. Дышал он тяжело.
- Я не курю. У Пашки спроси, - это я его к своему лучшему другу напра-вил. Колька усмехнулся, покрутил пальцем у виска, глубоко вдохнул. Похоже, он хотел что-то мне сказать, а просьба закурить - всего лишь повод... Он жил во втором подъезде. И эта беседа перевернула некоторые моменты и мысли моей жизни. До конца перерыва - пять минут. На улице жарит лето, хочется квасу...
- Слышь, чего скажу, - заговорщически зашептал Колька, - говорят, в наш подъезд приехала обалденной красоты девчонка - белокурая, голубоглазая, у неё ещё родинка на левой щеке... Роста невысокого...
У меня ёкнуло в груди и мне стало жарче.
- Все в игру, по местам! - заорал Пашка. Колька напоследок заметил:
- Не та ли эта, что...
Возможно... что и та... Мы - подростки. У нас всё в первый раз. И парни заглядываются на девчонок, находя в них то, что ещё вчера казалось смешным, а сегодня - милым... Кто-то ищет Идеал, кто-то более трезво оценивает и свои, и чужие возможности.
Я, как тогда казалось, уже остановил свой выбор на ней. Ещё когда мне было лет пять-шесть. Она приезжала к своей бабушке на лето. Мальчик и де-вочка, я и она...
Когда 4 июня 19888 года в районе, прилегающем к станции «Арзамас один», взорвалось несколько вагонов поезда…
Я и несколько членов моей семьи еле-еле успели выпрыгнуть из окна кухни нашего частного дома... Знал про неё, что тоже - жива.
Увидел вновь её спустя лет пять или шесть - мельком, из окна. Шла со своей старшей сестрой, к бабушке - она тоже осталась жива после того взрыва. Я всматривался в улицу потом ещё несколько дней - в надежде, что хотя бы ещё раз увидеть её, белокурую и голубоглазую...
- Держи, соня!
Рука влево - отбил. Пашка погрозил кулаком, я пожал плечами...
*
Около восьми часов вечера всех стали звать вернувшиеся из садов или с работы родители. Я пропустил за всю тренировку пять мячей. Пашка был дово-лен:
- Вот если завтра «сухим» останешься!
Тут же объявился Петька, попросил перенести игру на послезавтра. А у меня затеплилась надежда: смогу увидеть её! И, может быть, поговорить... Но Пашка тоже обрадовался:
- Значит, завтра тренируемся снова! Всем ясно?!
- Ясно, ясно, - устало отозвался нестройный хор парней.
Дома я был около девяти часов вечера. Поужинал. Минут десять смотрел какой-то бразильский (а, может, мексиканский?) сериал – пытаясь понять, видел ли я его раньше или это что-то новое...
Взял со стола недописанный реферат по истории - про гражданскую вой-ну, учитель предложил за дополнительные оценки летом что-нибудь сочинить... Держа его в руках, вышел на лоджию - она выходила на противоположную дво-ру сторону дома.
Она?!.. Она…
Нет, показалось... Эта взрослее, лет двадцати пяти, а та, белокурая, младше меня на... год? Два?
И я стал любоваться загорающимися окнами домов, медленно подни-мающейся луной, зажигающимися звёздами... Захотелось обнять весь мир, ра-доваться...
СТОП!
Это же не... Эх, вратарь ты дворовый! Ты ж её не видел несколько лет!
- Сын? Ты бы помылся, - это отец на лоджию вышел, он курил иногда - когда выпивал алкоголь.
Пожалуй, ополоснуться не помешает.

Засыпая, я видел детство: зелёные кроны деревьев; ярко-красное здание железнодорожного вокзала; поезда и вагоны с их вечным: «ту-ту, ту-ту»… А вот я еду на новеньком самокате... С друзьями пускаю бумажные кораблики – где-то прорвало воду, а нам - веселье... и лето...
*
Проснулся разбитым и усталым... А тренировка - через полчаса! Наскоро съев бутерброд, попил воды, почистил зубы - и во двор!
Пашка кивнул и указал на ворота. Удар! Отбил! Ещё удар! Отбил! Ещё! Поймал, пнул... Отбил!
Периодически посматривал на свои дешёвые электронные часы. Когда же перерыв? Время будто перетекало, а не шло... Наконец, мы с Колькой сели на одну из лавочек для зрителей.
- А мы сегодня с девчонками в прятки поиграли, утром, пока ты дрых!
Прятки - это вторая по популярности игра после футбола в наших дворах. Ну, Колька, ну приятель называется - не мог зайти разбудить! А он продолжил:
- Она там тоже была, красивая... Я с ней поговорил, - Колька мечтательно смотрел в небо. Его улыбку я готов был разодрать до ушей, а, может быть, и выше...
Он продолжал:
- Да-да, к бабуле приехала на пару недель. Только ты её сегодня вряд ли застанешь - они по магазинам-рынкам и ещё куда-то, вернутся к ночи...
А я уж вскочил со скамейки… Плюхнулся обратно. Мой взгляд обшари-вал проваленный местами асфальт, какие-то обрывки от конфет и жевачек... Чувствовал любопытный взгляд Кольки.
- Всё, перерыв окончен! По местам! - скомандовал Пашка.
- Ладно. Поговорите завтра после игры - она спрашивала про тебя, да во сколько матч, - хлопнул Колька меня по плечу.
Я не пропустил ни одного мяча.

Полдевятого вечера Пашка обратился к нам, весёлым и уставшим:
- Отлично! Играйте как сегодня! Не позволяйте их новенькому завладеть мячом, но уж если… Чтоб по воротам не смог ударить ни в коем случае!
Он посмотрел на меня. Я кивнул:
- Мяч оставь - Колька меня потренирует ещё.
- Завтра, - начал было Пашка, я отмахнулся:
- Мы полчаса, я не устал, - соврал я.
Колька хмыкнул. Когда все, кроме меня и него, ушли, сказал, перекиды-вая мяч из руки в руку:
- Ну, можно... Но не уверен, что дождёмся её...

Парочку мячей я всё же пропустил. Ожидаемые сёстры так и не появи-лись...
Зато дома, в постели, очень долго ворочался, не мог заснуть. Размышлял, с чего начать разговор, да и нужно ли это делать вообще? Эх, соня, вот не спал бы утром сегодня... вернее, уже вчера. И она бы увидела - я не сильно изменил-ся, также хочу гулять с ней - где, когда - всё равно!..
Она мне приснилась - повзрослевшая, смеющаяся, но оставшаяся такой же по-детски милой...
*
Дядя Гриша открывал матч - ещё не сильно пьяный, но уже опохмелив-шись. Держа мяч, сказал:
- Итак… По морде не бить - если только за дело! Судья - я и по одному от каждого двора, не игроки. Приз - известен, это – приоритете для тренировок на этом поле до следующего года. Начинаем! - он подбросил мяч в воздух и оглу-шительно свистнул. Мгновенье спустя он уже находился рядом со зрителями и своим собутыльником - тут же выпили, занюхали хлебом.
Мяч очутился на голове у Пашки, тот скинул его на ноги Кольки, тот ему вернул и... Гол! Вот это да! И снова - игра...
Отличное начало! Краем глаза я посматривал на толпу болельщиков - со-брались люди не только с нашего и соседского дворов, но и несколько других - знакомые, одноклассники, родственники...
БУМ-С! Искры из глаз, правая щека огнём горит! Но буквально за секун-ду до прилетевшего мне в голову мяча я увидел её - она помахала мне ручкой...
Передо мной возник Пашка:
- Играть можешь?
Я кивнул:
- Всё нормально, не пропустил?
- Нет, - улыбнулся Пашка, - спасибо твоей голове!
Пашка повёл мяч в атаку, а я на пару секунд посмотрел в её сторону. Она глядела на меня с каким-то сострадальческим взглядом, прикрыв рот ладошкой. Может, посчитала себя виноватой, что отвлёкся? Улыбнулся ей и заставил себя вернуться в игру.
Первый период закончили «пять-пять». Десятиминутного перерыва хва-тило лишь на то, чтобы немного перевести дух… и обменяться с ней взглядами, улыбнуться.
И опять: удары, голы, споры, пенальти... Кто-то из болельщиков уходил, но приходило ещё больше.
И вдруг на счёте «восемь-шесть» в нашу пользу...
Я только видел того самого игрока соседской команды - он «пушечным выстрелом» направил мяч в мои ворота. С моей стороны была только одна воз-можность: резко выбросить в направлении полёта мяча левую ногу. Что и было сделано. Удар соперника был такой силы, что мяч, отскочив от моей ступни, практически не потеряв своей скорости, полетел в сторону болельщиков...
В неё. В лицо.
Я так и застыл в нелепой позе, с вытянутой левой ногой, в полушпагате, с вытаращенными глазами... Орать: «Пригнись!!!» - поздно. Мяч врезался всем своим истрепано-грязным телом ей в лицо... Она.... до этого момента стояла по-луиспуганная-растерянная, зачарованно смотря на летящий на неё мяч...
Удар!
Она повалилась на спину, споткнувшись о чью-то ногу.

Мяч - в игре, продолжаем. Я с тоской смотрел, как её подняли, успокои-ли, пытались приложить к щеке холодную бутылку... Потом она с несколькими девчонками ушла. Колька, подбежавший ко мне за мячом, процедил:
- Эх, ты! Извинился бы хоть...
Да пошёл ты… Я ударил самое светлое воспоминание из детства!.. По-дошёл Пашка:
- Я попросил минуту перерыва. Не в службу, а в дружбу: осталось немно-го, очень прошу: доиграем? Сможешь?
Я посмотрел на него. На команду. Больше всего мне хотелось бежать за ней и просить прощения. Колька смотрел на меня, как на ничтожество - ну, мне так показалось.
Кивнул. Игра продолжилась. Всё оставшееся время внутри меня клокота-ла злоба на самого себя: променять возможность поговорить с ней на футбол!..
Когда до конца игры оставалось пять минут, Колька с Пашкой забили по голу.
Выиграли со счётом «четырнадцать-восемь».
Кто-то из команды противника пнул напоследок мяч в мои ворота. От-бил, хотя это уже можно было и не делать. Мяч оказался примерно там, где она стояла, среди болельщиков.
Пашка что-то доказывал Коляну. Последний просто прошёл мимо меня. Остальные - счастливые и довольные - уходя с поля, хлопали меня по плечу и пожимали друг другу руки. Скинув пропотевшую футболку, я побрёл домой.
*
Прошли года. После того матча я играл в футбол всё реже – а потом и во-все стал ходить в секцию волейбола. Переехали из пятиэтажки в частный дом. Закончил школу, техникум, устроился на завод...
Белокурую и голубоглазую «вживую» не видел - да и до сих пор иногда что-то стыдливое накатит из-за того удара мячом. А спустя двадцать лет после того матча обнаружил её страницу в социальных сетях. И всё у неё хорошо. Так же, как и у меня.
Но футбол не люблю сих пор.
(05.10.2003 г., 09-16.06.2022 г.)