Сидите, бабушка, сидите

И она сидела. Ах, как она сидела: закинув ногу на ногу. Раскинув руки по спинке дивана...в метро. Только головой покачивала, как будто она у нее все время пыталась упасть, а бабушка ее поднимала последним усилием воли. Рядом не садился никто, все предпочитали стоять. И захочется ли сесть с такой почти оборванкой, в пальтишке зимнем куцем без пуговиц, шапка – набекрень, лицо - что печеное яблоко. Возраст не определямый был у нее, можно было дать и за сорок, и за пятьдесят, и больше.
Пассажиры, стоящие вокруг, посматривали на нее кто с брезгливостью, кто с жалостью, некоторые ворчали:
- Тут с работы... устал, как собака, а она сидит ...и не сядешь рядом...
Довольно часто эта женщина собирала себя в комок, все так же покачиваясь, наклонялась к полу, где стояла поллитровка, прикладывалась к бутылке, ставила ее обратно, ...удивительно, бутылку не роняла, ...и принимала прежнее положение.
- Женщина! Хотя, какая вы женщина! Ну, нельзя же так!, -
дородный мужчина с портфелем не выдержал.
- Нельзя, говоришь? ( и голос хриплый, прокуренный да пропитый) Ты, в кашнэ, ишь сытый..., - качается, - чтоб тебя, всю малину испортил, - наклоняется к своей бутылке.
- Ты вот говоришь, женщина, - качается, - была женщина, а сейчас вот вся вышла. И выйдешь тут,... ты хоть раз зайди туда, где я работаю, а я там работаю, - наклоняется к бутылке, - мертвяков таскаю. И потому! ...
И дальше уже без остановки она рассказывала и рассказывала, где и как она работает, вливая в себя по чуть-чуть греющее ей хоть тело, но не душу...
Зима 1968 года

Опять метро, но уже - лето того же 1968 года. Удивительно память устроена. Прошли две встречи ничем не связанные, но сошлись вот сейчас воедино.

Сижу читаю. Пассажиров в вагоне мало. Мне мешает взгляд чей-то. Поднимаю голову: напротив меня сидит очень пожилая женщина, чисто одетая, в платочке, вижу, не москвичка, вообще – не горожанка. Сидим смотрим друг на друга, разглядываем, не скрывая своего обоюдного интереса.
Ей выходить на следующей остановке. Она встает, подходит ко мне:
- Знаешь, дочка, есть у нас в деревне обычай такой: передавать по наследству какие-то предания семейные, добрые советы. Нет у меня никого, дай тебе скажу, приглянулась ты мне. Приметь, где растет черемуха, и после захода солнца тринадцатого декабря сломи веточку – две, поставь в воду, и к Новому году будут у тебя на ней листочки махонькие. А цветы большие и душистые.
- Спасибо, бабушка.
Ни разу не ломала черемуху, но тринадцатого декабря каждый год подходила к дереву и тихо поглаживала его после захода солнца.

А тут уж вспомнилась и еще одна история, которая произошла летом 1918 года, ее часто рассказывала моя бабушка.

- Калики перехожие мимо дома проходили, - так она называла двух путников, которые шли мимо с котомками за спиной и попросили разрешения отдохнуть на лавочке около дома и воды попить.
Воды она им вынесла и предложила перекусить. От еды они отказались, отдохнули и перед уходом секрет ей передали настоечки интересной. Потому, как приглянулась им эта девчонка босоногая, туда-сюда бегавшая по хозяйству. Ни к чему ей был этот секрет, но в памяти он засел. И лет через семнадцать она начала эту настоечку хитрую готовить и принимать. Дожила до девяноста лет. Ни врачей ни болезней не знала.
А рассказывала мне часто, чтобы и у меня в памяти засел секрет...Может и я передам кому...

2005 год