Действие 3. Ионафан

ДЕЙСТВИЕ 3
Ионафан

После этого разговора отношения Авеля с его семьей, братьями, осложнились ещё больше. Ему теперь нигде не было ни места, ни покоя. К себе домой он уже перестал приходить и большую часть времени с глубокой грустью и отчаяньем бродил среди каменистых пустырей или ночевал в шалаше, который стал его временным домом.
Он был одинок. Одинок во всём, и порой это одиночество мучило его. Ему так хотелось распахнуть своё сердце и излить из него то, чем он жил, но никто не желал его слушать, только лишь насмехаясь над его словами. Как только Авель входил в город, местные жители в испуге разбегались от него во все стороны и пугливо выглядывали из-за углов. Им было столько всего рассказано о бедном Авеле, что они видели в нём чуть ли не антихриста, а эти лживые россказни так сильно вбились в их головы, что они даже ни смели подвергнуть сомнению что-либо из сказанного. Притом, благодаря влиянию Фарисея и Каина, любое другое мнение было просто невозможно, а даже самое малое свободомыслие жестоко наказывалось. Люди в большинстве своём ничего не понимали, в них по-прежнему царила беззаботность и праздность, но всё же появилось нечто новое. Это был страх лишиться своего тёплого угла в этом душном городе, а ещё худшее - подвергнуться участи Авеля, живущего в шалаше. Их маленькие каморки казались им наивысшим счастьем, к тому же их имена были официально вписаны в списки лучших людей города, и за каждым закреплено персональное место в зале городского собрания.
Главой города был знаменитый Диотреф, уважаемый во всех ближайших городах и селениях, к тому же очень красноречивый и видный собой. Часто он собирал у себя самых именитых горожан и угощал их хлебом и вином собственного приготовления. Впрочем, для нерассудительных жителей города это были чудные встречи. К тому же Диотреф не только кормил, но и одевал весь город, и все, даже сквозь слезы, любили его. И потому лишиться такой опеки, потерять всё, даже своё доброе имя, пожалуй, было самым страшным для жителей города. Они со страхом и любопытством разглядывали иногда приходящего к ним Авеля, но подойти, или, тем более, заговорить с ним, не решался никто. И если в начале на них наводил ужас и страх только его голос, то постепенно их уши стали слышать все хуже и хуже, а глаза стали видеть слабей и слабей, так что вскоре они уже совсем не замечали бедного Авеля, а даже наоборот, старались показать ему всячески свое презрение, особенно, если рядом проходил кто-либо из правителей города.
К тому же со временем этот город со всех сторон обступили веселые балаганщики, торговцы и карусельщики. Они наперебой нахваливали свой дешёвый, но привлекательный товар, поэтому сначала осторожно, а потом всё смелей и смелей, жители города стали выходить к ним за городские стены, и уже скоро большую часть своего времени проводили среди них, в их обширных предместьях. Они с интересом рассматривали причудливые товары торговцев, развлекались на веселых каруселях, а в остальное время суток тихо спали в своих каморках. Лишь изредка эту жизнь прерывал тревожный звон городского колокола, созывая всех в зал собрания. Все тогда тянулись в центр города, чтобы два-три часа чинно посидеть на скамейках и послушать елейные речи Диотрефа и его приближенных, а потом опять спешить на ярмарку или в свой дом.
От избыточного сна многие потолстели и с большой неохотой передвигались куда-либо. Некоторые не пробуждались даже в зале собраний, а продолжали мирно спать, лишь изредка приоткрывая глаз при громких звуках.
Насколько больно и тяжело было всё это видеть Авелю! Он приходил к себе в шалаш и плакал от вида людского безразличия и собственного бессилия что либо изменить. Во всём он положился на волю Божью и только старался сам быть верным Ему.
Но несмотря на всё это, чудные мысли и видения посещали его. Они давали ему пищу и силу продолжать жить даже в полном непонимании и отчуждении, когда все похоронили его в своих сердцах. Авель как будто выживал среди холода и мрака. И чем больше проходило времени, тем твёрже и крепче становился он в своем ненасытном желании познавать истину Божию.
А в городском предместье все быстрее кружились разноцветные карусели, и жители некогда славного города всё дальше и дальше улетали на них от того, какими они были прежде…

Однажды один из жителей города заблудился в лесу. Он, уже отчаявшись найти хоть какой-нибудь путь, ведущий к просветлению, опустил руки и в полном бессилии сел на голый пень, где и заснул. В таком жалком состоянии, голодного, замёрзшего, бедного и нашёл его Авель, когда возвращался к себе в шалаш.







РАЗГОВОР 5

Ав. Друг, проснись! Так ты можешь погибнуть, если будешь беспечен. Скажи мне, как твоё имя, и откуда ты?
Ин. Извините меня. Я совсем уже выбился из сил и потерял надежду найти добрую дорогу. Моё имя Ионафан, я сын одного из именитых людей того города, что расположен в большом овраге.
Ав. В большом овраге?
Ин. Правда, раньше он был городом, расположенным на вершине холма, но постепенно земля под ним стала очень зыбкой и ненадёжной. Она потихоньку осыпалась, пока вскоре весь город не опустился вниз. Этому хорошо способствовали бойкие жители предместья – веселые балаганщики, торговцы и карусельщики, которые потихоньку разобрали городскую стену на свои многочисленные постройки или же специально подкапывали её, чтобы привлечь к себе внимание городских жителей. Все это привело к тому, что со временем мы оказались на дне оврага.
Ав. Да, много произошло с того времени, как я ушёл оттуда. Но видит Бог, я предсказывал такой итог этому городу, если его жители не перестанут вести безмятежный и распутный образ жизни, который и доведёт их до дна. К своей погибели они не внимали моим словам, почитая их безумием, но время рассудило нас.
Ин. Постойте! А вы не тот страшный человек, которого несколько лет назад изгнали из города как мятежника и опасного врага, и который теперь живёт в лесном шалаше?
Ав. Я не враг. И, как видишь, не такой страшный. А живу, действительно, в шалаше. Мое имя – Авель. Но ты, мой юный друг, не смущайся и не верь злым наветам. Я вижу, как ты изнемог и ослаб, и посему предлагаю тебе пойти со мной и подкрепиться, разделив мой скромный хлеб. Что ты скажешь мне?
 
И Авель протянул свою руку перепуганному юноше. Тот жалобно взглянул на него. Выхода у него не оставалось, посему он несколько боязливо вложил свою слабую ладонь в горячие пальцы Авеля и встал. По дороге между ними завязалась следующая беседа.
 
Ав. Скажи мне, Ионафан, нравилось ли тебе жить в твоем родном городе?
Ин. Если честно признаться, то нет. Но я не знаю ничего иного. К тому же, моя семья приближена к отцам города и воспитывала меня в строгости и повиновении. Я единственный сын своего отца, и он возлагал на меня большие надежды в отношении моего будущего. Но увы, я часто его огорчал и не оправдывал его намерений.
Ав. Чем же?
Ин. Тем, что сбивался, когда все маршировали в строю… Любил смотреть на небо, когда нужно было опускать вниз глаза. Плохо заучивал наизусть то, что нам говорили, и вообще задавал слишком много вопросов, которые раздражали моих учителей и оставались без ответа.
Ав. Это не беда. Но скажи мне, не был ли ты одинок среди родных и друзей?
Ин. Признаться по правде, да. И хоть жизнь в городе была весёлой и беззаботной, но мне почему-то было с ними вовсе не весело. И вот в поисках иного мира и тишины я ушёл из города в этот лес, но по своей неопытности заблудился в нём и чуть было не погиб. Если бы вы не разбудили меня, то я, наверное, был бы растерзан волками.
Ав. Мне хорошо знакомо твоё состояние, и хочу тебя уверить, что оно правильное. Когда-то я так же не мог найти покоя, так же, как ты, скитался среди лесов и полей, пока Сам Господь не явился мне на распутье и не открыл мои глаза, избавив от слепоты и томления духа. Он указал мне свет, и теперь я всегда стремлюсь к нему. Хочешь, я помогу тебе, дабы ты обрёл то, чего ищешь и желаешь иметь?
Ин. О, как я был бы счастлив! Но только, к своей большой беде, я не знаю, от чего мне надо избавиться и что найти. Мои учителя много лет учили меня, что я самый счастливый человек на земле, и мне не о чем беспокоиться, потому что Бог всегда со мной, Он видит, слышит и любит меня. Но почему-то от этих слов я не был счастлив, хотя мои друзья и уверяли меня, что они счастливы. Но я не хотел такого счастья, какое предлагали мне они. При том какой-то страх, страх перед смертью, перед судом, тяжестью ложился мне на сердце. Я хотел убежать от самого себя, но не мог.
Ав. И ты ни с кем не делился своими ощущениями?
Ин. Нет, я пробовал делиться, но никто меня не понимал. Друзья чурались меня, отец бранил, а учителя старались оградить от участия в каком-либо труде, дабы я чего не наделал. Я пытался скрывать свои чувства под маской беспечности, но и это у меня не получалось.
Ав. А не чувствовал ли ты в себе лицемерия и отвратительности, когда пытался так поступать?
Ин. К великому своему стыду, да. Когда я пытался одевать эту маску, меня всего словно жгли на углях, а после неё на моем лице оставались шрамы. То время я вспоминаю, как кошмар.
Ав. Ну а как же остальные жители города? Неужели они ничего не ощущали?
Ин. К сожалению, нет. Они привыкли носить эти маски, тем более, их в великом множестве, разнообразии, и к тому же, очень дёшево продают в городском предместье торговцы. Многие так срослись с этими масками, что уже и не снимают их, так что все и забыли, как выглядит подлинное их лицо. Да и сами люди этого не помнят. Они просто одевают одну маску поверх другой, а так как они хорошо растягиваются и принимают любую форму, то этого наслоения практически не видно.
 Маски же так искусно сделаны, что не отличишь, где маска, а где подлинное лицо. Правда, когда сильно гремит гром в небе, или в чей-то дом попадает молния, то кое-кто снимает свою маску. Но она так сильно срослась с плотью лица, что доставляет невыносимую боль тому, кто пытается избавиться от неё. К тому же, после маски на лице остаются ужасные шрамы, и человек стыдится показываться на улице среди добропорядочных граждан в таком виде и большую часть времени сидит дома или скрывается где-то, пока не надоест такое отшельничество или не исчезнут следы на лице. Тогда он вновь одевает уже новую маску, хорошо скрывающую шрамы на его подлинном лице, и начинает жить, как все среди привычных ему людей.
Правда, всё же есть единицы, отказавшиеся носить предлагаемые маски. Но отцы города выселили их за стены, на пустырь прокаженных, дабы они своим видом не портили общее лицо города.
А ведь, к сожалению, многие просто вынуждены носить свои маски как дань общественному мнению или моде. И тот, кто ходит со своим истинным лицом, выглядит на фоне других, как белая ворона. И, боясь этого, они просто покоряются своей участи. Говорят, что вскоре будет введена мода на чёрные парики, ибо настоящие волосы станут неприличны.
Ав. Так значит, этот город превратился в театр, где все играют свои роли?! О, бедный мой город, бедный город! К своему горю, ты сам не видишь, чем стал!
Знаешь, Ионафан, ведь некогда я и сам родился и жил в нём, а теперь он стал для меня совсем чужим. Но послушай, не слышал ли ты что- либо о моём брате Каине и его наставнике Фарисее? Живы ли они?
Ин. О, да! Они живы и весьма процветают. Фарисей открыл свою школу, в которой с успехом преподает. У него много учеников, а в близлежащих городах и селениях открываются её филиалы. Его методика преподавания очень популярна у людей, а его книги издаются большими тиражами. Каин же стал одним из самых уважаемых жителей города. Он тоже учит других, как правильно строить свои дома, храмы, городские стены. У него большая строительная кампания, которая не только разрабатывает типовые проекты, но ещё изготовляет кирпичи разнообразной формы и варит смолу. Всё это он с барышами продаёт в своих магазинах. Ибо многие в городе стали перестраивать и заново строить дома, согласно последнему слову в строительстве, а Каин хорошо их снабжает всем необходимым. При желании они даже могут также полностью построить тебе дом, если ты заплатишь им определённую плату. Для многих она непосильна, и, не рассчитав заранее свои силы, понадеявшись на авось, в итоге они попадают в долговую кабалу к Каину, а выбраться из неё практически невозможно.
Ав. Так в городе появилось рабство?
Ин. Нет. Открыто этого никто так не называет, даже само слово «раб» убрано из городского лексикона. У нас это принято называть услужливостью, покорностью, смирением или ручательством. При том надо отметить, все всем довольны. Правда, может им это так кажется, потому что они не знают ничего другого.
Ав. Да, видно жажда славы, богатства и наживы окончательно закрыли им глаза, так что их уже и не открыть. А доверчивые празднолюбцы и невежды клюют на такой лёгкий хлеб, а в итоге губят свои души. Ну а скажи, милый Ионафан, вспоминают ли и говорят ли обо мне?
Ин. Честно говоря, мало лестного. Некоторые уже стали о вас забывать, но всё же по-прежнему ваше имя топчут в пыли и поливают грязью, так что и я сначала вас испугался. Ведь о вас говорят как о колдуне, о бесноватом, сумасшедшем и как о больном заразной болезнью. Но теперь я вижу, что это всё не так, и очень рад встрече с вами.
Ав. Спасибо тебе, друг. Я давно уже не слышал, чтобы кто-нибудь был рад встрече со мной. В твоей груди бьется доброе сердце, и ты искренний в своих желаниях и словах. Это очень хорошо. Я буду рад поделиться с тобой всем, что имею, и разделить свой кров и свой хлеб.
Ну вот мы и пришли. Это мой временный дом, и если ты пожелаешь, он станем и твоим.

На этом окончился пятый разговор Авеля, относительно преддверия духовного пробуждения.

Так Ионафан остался жить в шалаше Авеля. Поначалу он был удивлён простотой домашнего обихода и непритязательностью Авеля. Но со временем Ионафан привык и даже сам недоумевал о себе, как мог раньше жить по другому. Теперь самым дорогим для Ионафана стали частые беседы с Авелем, у которого он постоянно чему-то учился.
Через некоторое время Ионафан почувствовал, что былая тяжесть ушла из его сердца, а вакуум стал постепенно заполняться знаниями. Ему пришлось многое заново открывать для себя, но самое важное, что произошло в его жизни, это то, что он стал понимать своё предназначение на этом свете и незримо чувствовать и видеть Бога.
Кое-что Ионафан уже начинал понимать. Но всё же у него оставалось много вопросов. Однажды рано утром, глядя на восходящее солнце, Ионафан спросил Авеля…

РАЗГОВОР 6

Ин. Ответь мне, брат Авель, с чего начинается истинный путь?
Ав. С духовного просвещения. Этому предшествует духовное пробуждение.
Ин. А я думал, с покаяния…
Ав. Но ты меня спросил об истинном пути.
Ин. А что, разве есть иной путь?
Ав. Да, есть. Это путь по благодати. И между ними есть огромная разница, хотя непросвещённой душе на первый взгляд они кажутся одинаковыми.
Путь, основанный на благодати Божией, заключается в вере в заслуги Христа. Это ещё пассивная вера. Подавляющее большинство идёт этим путём.
Ин. Но чем же плох этот путь?
Ав. Это ещё поверхностный путь. Он не даёт человеку полной уверенности и гарантии того, что в конце своего пути он получит обещанное. Этот путь ещё не даёт способности сохранить и пронести начатое дело достойно, до конца. Ведь поверхностное понимание благодати приводит к бездействию: тебе ничего не надо делать, просто сидеть и ждать своего конца. Такое разумение пути Божьего ложно, и в конце концов человек потеряет своё спасение именно потому, что не утверждал его, а безмятежно заснул. Только лентяи и празднолюбцы придерживаются благодатного понимания пути, ибо это оправдывает их пассивность, отсутствие ревности, огня, веры.
Ин. Ну а всё-таки, какова роль нашего покаяния?
Ав. Наше первое покаяние – это ещё только внешний акт нашей веры. Это когда Божья благодать, Его милосердие, касаются нашего сердца. Мы переживаем период чего-то нового в своём сердце, а это – Святой Дух, Который постепенно начинает открывать наши глаза на духовный мир, о котором раньше мы ничего не знали. Всё это – действие благодати Божией. Такое состояние ещё называется первой любовью. Тогда весь мир перед тобой, и всё принадлежит тебе! В человеке появляется сила и способность совершать великие дела. Ты любишь всех, кто называется Его именем и, словно губка, впитываешь в себя Слово.
Ин. Да! Мне ведомо это!
Ав. Но потом приходит другое время. Состояние первой любви проходит, всё становится будничным и обыденным. Ты смиряешься со своим положением, поддаёшься общему правилу жизни и тихо вместе со всеми плывёшь по течению, где тебя совсем не разглядеть и не отличить в этой многоликой серой массе. Почему же это происходит у большинства искренне любящих Бога? А всё потому, что уже в самом начале они выбрали благодатный путь хождения перед Богом. Человек понадеялся на благодать, и к чему пришёл? Во-первых, он не искал Слово, не искал истину, а понадеялся на себя, или на учителей. Помнишь притчу о женщине, страдавшей кровотечением двенадцать лет, которая чувствовала, что кровь, то есть жизнь, уходит из неё. Она ничего не могла с этим поделать, пока полностью не истощила себя, растратив всё на докторов (а это всевозможные учителя), которые не только не помогли, но привели её ещё в худшее состояние. И так продолжалось до тех пор, пока она не встретила истину – Христа. И надо отметить, она настойчиво искала Его, веря, что только Он способен помочь ей.
Только истина Божия, которая не лежит на поверхности, но над которой надо попотеть, чтобы её обрести, может дать настоящую жизнь и исцеление. Ибо источники её животворны и неиссякаемы. Она сама обладает свойством постоянно увлекать за собой, так, что тебе и всей жизни не хватит, чтобы догнать её. Но в самой этой погоне – упоительная отрада и радость. Истина – сестра мудрости, и она обязательно приведёт тебя к ней. А мудрость ни с чем из желаемого не сравнима. Вспомни Соломона. Он просил только мудрости, а Бог даровал ему ещё богатство, славу, мир. А что может быть желаннее этого для человека?!!
Благодатный путь – это ещё внешний путь, и сравним с замкнутой дорогой, по которой ты ходишь всю жизнь, видя одно и то же. Это тебе приедается, но ты никак не можешь вырваться из этого круга. После нескольких робких попыток разорвать будничный мир, ты, потерпев фиаско, смиряешься со своей участью и, покорившись чьей-то тяжёлой воле, тихо бредёшь, как ослик, по замкнутой дороге.
Путь, основанный на истине, подобен бесконечной лестнице на небеса. Когда ты поднимаешься по ней всё выше и выше – твой кругозор становится всё шире и шире, и ты уже делаешься способным видеть то, о чём даже не подозревал, находясь внизу, на земле. В то же время это восхождение отрывает тебя от земли и всего того, что связано с ней.
Но чтобы встать хотя бы на первую ступеньку этой лестницы, нужен сильный рывок, способный разорвать этот круг. Необходимо отказать себе во многом, а главное, в обыденном, общепринятом, стереотипном понимании истин Божиих. Надо оторваться от земли и встать на эту лестницу. Восхождение же по ней таково, что чем дальше от земли ты поднимаешься вверх, тем легче по ней идти. Вот так!
Ин. Ух ты, как здорово! Как бы и мне хотелось идти по такой лестнице! Авель, расскажи мне больше об этом пути.
Ав. Хорошо. Но прежде всего у меня к тебе маленький вопрос: какой хлеб вкуснее – тот, что ты испёк сам, или тот, который ты ел в гостях? И какая ложка тебе дороже – та, что ты смастерил сам, или та, что подобрал по дороге?
Ин. Ну конечно, то, что я делал для себя сам, отдавая на это частичку себя, вкуснее и дороже.
Ав. Правильно. Но почему-то в отношении важных духовных понятий люди этого не придерживаются, а предпочитают есть чужой хлеб и случайной ложкой. А ведь физическое – это копия духовного. Так и получается, что человек выбирает для себя лёгкую дорожку. Но, к сожалению, он не видит ценности того, что имеет, и всей хрупкости своего настоящего положения. Ведь главное предназначение благодати – это труд ею, чтобы обрести истину. Это подобно старателям на золотоносной жиле. Они арендуют себе землю, инвентарь, чтобы с помощью этого найти драгоценность. Но они ничего не нашли бы, если бы не прикладывали к этому своего труда, старания. Верующие же просто сидят на этой золотоносной жиле, имея всё в своём распоряжении. Но копнув раз-другой и разочаровавшись, они, словно толпа нищих, бродят за толстосумом, служа ему и ожидая сухого куска хлеба. К сожалению, они не желают иметь то, к чему призваны. Мудрость Божия для них высока и не нужна. Ведь для этого требуется приложить кропотливый труд. Ведь не даром говорят, что первые человекообразные существа носили имена «Человек Умелый» и «Человек Разумный». И если по теории эволюции труд сделал из животного человека, здравомыслящее существо, то почему же такое невозможно в духовной жизни?
В Екклесиасте сказано: «Сказал я в сердце своём о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе – животные.» Еккл 3:18 Так и нам надобно становиться людьми уже в духовном смысле, через познание и труд в поиске Божьей истины.
Благодать подобна воде. И если постоянно пребывать в ней, то можно загнить, ведь она подтачивает жизненные силы. Истина же, как свет Солнца, который всё сушит и оголяет. Поэтому невозможно жить ни без того, ни без другого – как ни без благодати, так и ни без истины. И если в начале жизнь зародилась в воде, то человек, Венец Творения, живёт уже на суше, на тверди. Так и мы должны твёрдо стоять в истине, но орошаясь благодатью, иначе умрём.
Ин. Хорошо. Я немного уяснил разницу между благодатью и истиной. Это как внешнее и внутреннее. Но все таки, с чего начинается путь к истине?
Ав. С того, что ты соглашаешься с тем, кем ты являешься в действительности и что о тебе говорит слово. Ты сбрасываешь все свои радужные одежды, которые тебе дарует благодать. Ты сознательно одеваешься в рубище, с тем, чтобы со временем вновь облечься в светлые одежды, но уже по праву, навсегда. Конечно, это больно для человеческой гордости, самолюбия, тщеславия, но это всё – плоть и кровь, а они Царства Божия не наследуют. Но, делая такой шаг, ты смиряешься перед Богом! Да, это смирение! Страх Божий руководит тобой, а наградой за всё будет венец мудрости, которая станет уже твоим плодом, а значит твоё дерево (учение, которому ты последовал) – доброе, раз смогло принести столь вожделенный плод.
Руководствуясь в своей христианской жизни только лишь благодатью, ты будешь постоянно видеть себя в этих красивых одеждах, но они лишь внешние и не принадлежат ещё тебе по праву, ибо ещё не отражают твоей сущности. Наоборот, внутренне ты будешь чужд им и будешь чувствовать в себе какую-то раздвоенность, когда внешне всё вроде бы хорошо, но внутри тяжело и неспокойно. Этот внутренний голос – голос истины, голос Святого Духа.
Но все прельщаются на обманчивое внешнее и боятся, что кто-то лишит их этих призрачных одежд. Ведь и сам человек по своей сущности поверхностен. Люди пытаются заглушить тревожный голос Божий внутри себя, а также те голоса, что говорят об этом снаружи. Человек искусственно создаёт себе некие парниковые условия, где внешне вроде бы всё хорошо, всегда тепло и сухо. Там нет ничего чужеродного, что раздражало бы и нарушало атмосферу парника, а все естественные природные явления остались где-то далеко, снаружи. Но только такой парник – временный, и ещё не известно, добрые ли его плоды. Притом, разнеженные парниковые растения не приспособлены к естественным условиям жизни, и, лишившись крыши своего парника, вместе с ним они лишаются и себя. И всё это только потому, что человек отказался принимать обличения и слышать голос истины, а сам решил для себя, что для него хорошо, тогда как на самом деле оно оказалось плохо.
Ин. Да, к сожалению, сегодня многие добро считают злом, а зло – добром.
Ав. Но это состояние людей длится уже тысячелетия. Об этом говорил ещё пророк Исаия: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом, тьму почитают за свет, и свет тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны перед самими собою!» Ис 5:20-21
Ин. Теперь я вижу, как важен для нас самостоятельный духовный труд. Тогда получается, что если нашим переходом от мира к благодати Божией является покаяние, когда мы внешне свидетельствуем миру о своей вере, о том, что мы веруем в новую жизнь, то переход от благодати к истине тоже происходит через покаяние. Но что это за покаяние? Перед кем нужно каяться в этот раз?
Ав. Перед собой, перед своей совестью. В начале ты совершал внешнее покаяние за свою внешнюю жизнь и рвал связи с прежним образом жизни. Но постепенно ты начинаешь видеть внутреннюю причину, что мир не только вокруг тебя, но и внутри. Он был и раньше, только ты его не видел за внешним. Но теперь, когда стал открываться новый духовный мир, ты стал видеть плотской и грешный мир в себе. У тебя появляются плотские мысли и желания, которые закон осуждает, но в тебе это всё оживает. Не надо думать, что этого не было и вдруг неизвестно откуда появилось. Нет! Оно, это греховное желание, было всегда, но с приходом закона грех ожил. Об этом говорил и апостол Павел: «Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил «не пожелай». Но грех, взяв повод от заповеди, произвёл во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мёртв.» Рим 7:7-8
Тут тебе не может помочь внешнее благочестие. Ведь рано или поздно грязное внутреннее наполнение твоего сосуда даст о себе знать, как только подвернётся подходящий момент. Многие пытаются смиряться с внутренним грехом, считая, что с ним невозможно справиться. Они лишь только стараются держать свой внешний фасад в хорошем виде, мало заботясь о внутренней чистоте и порядке. Конечно, в глазах людей можно произвести о себе нужное мнение, но только действительно ли оно полностью отражает тебя? От Божьих глаз ничего невозможно спрятать. И как много сегодня таких внешне разукрашенных дворцов, войдя в которые, ты видишь нечистоту и грязь, как в кабаке. Писание предупреждает нас: «Вы ещё не до крови сражались, подвизаясь против греха.» Евр 12:4 Значит, нужно сражаться. И не просто, а с потом и кровью. А это наш труд, направленный на познание истины и освобождение. Христос сказал: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными.» Ин 8:32 Значит всё-таки есть путь освобождения от власти греха, и он – через истину. Только вот принять истину мы можем не иначе, как верою.
Так мы и подошли к важности истинного пути. Только когда человек действительно измотается, пытаясь самостоятельно побороть внутренний грех, он начинает вникать в Слово и видеть в нём иной путь – через веру. Бог вновь открывает в нас веру, и это уже вера Божия. Когда мы познаём истину, эта вера крепнет и крепнет. Человек принимает Слово (Божью истину), а это Слово само очищает и освящает человека, вытесняя из его сердца грех и ложь. Грех не может существовать вместе со святостью в сердце. Потому, чем больше в нас будет слова истины, тем меньше зла и обольщения.
Помнишь, Христос молился о своих учениках: «Освяти их истиною Твоею: слово Твоё есть истина». Ин 17:17 И это так. Только Слово способно очистить нас внутренне, и тогда наше внешнее благочестие будет не маской и не ширмой, а нашим подлинным лицом.
Благодать даёт путь к внешнему благочестию, тогда как истина – к внутреннему. Почему же христианин не может сразу принять внутреннее очищение? Дело в том, что для этого надо знать Слово. Придя из мира, душа ещё не знает его. Она ещё плотская по своей сущности и не способна к духовному разумению. Должно пройти некоторое время благодати. Благодать и дарована для того, чтобы открыть Слово и помочь понять и воспринять его. Это ещё время закона, когда человек начинает всё делить на добро и зло. Закон является для нас детоводителем ко Христу и дан нам до пришествия веры, о чём пишет Павел: «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника. Но посредник при одном не бывает, а Бог один. Итак, закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона. Но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа. А до пришествия веры мы заключены были под стражей закона; до того времени, как надлежало открыться вере. Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою. По пришествии же веры мы уже не под руководством детоводителя». Гал 3:19-25 Но закон никак не является нашим оправданием. Нельзя останавливаться на нём и строить основание своего спасения на делах закона. Надо идти вперёд, к вере. Закон – это ещё как перевал. Вершина же там, наверху, и это вера.
Человек, уверовав в Бога, начинает делать первые шаги уже в своём новом качестве верующего. Ему нужно знать, как поступать, что выбирать. Всему этому его учит благодать Божия. Но, не разумея голоса благодати и водительства Духа, человек вскоре утрачивает всё это, меняя на более близкое ему – голоса человеческие. Люди начинают втолковывать ему, что можно, а чего нельзя, учить его своим законам, и всё это в конце концов убивает в нём начаток истины. Ибо закон – это как голая соль, которая убивает всякое проявление жизни. Закон – это тоже истина, но без благодати, которая уже не является истиной Божией, а только лишь человеческой, ложной. И если закон пришёл и был дан через человека, Моисея (ещё только «взятого от воды» – из мира), то истина Божия явилась через Иисуса Христа – Бога и Сына Божьего. Посему, если человек живёт ещё под законом, когда Слово является для него лишь мерилом добра и зла и определяет выбор его поступка, то он ещё свободен от веры. А Сынами Божиими мы являемся только на основании веры. (Гал 3:26) Когда человек живёт под законом, то всё в его жизни заранее рассчитано. Внешне он обретает добропорядочный благочестивый вид, тогда как внутри раздирается от собственного бессилия и непонимания. И если человек искренен в поиске освобождения от этого противоречия, то он не успокаивается, как все, и не угашает в себе голос тревоги. И вот тогда ему может открыться вера, а вместе с ней и путь истины. Но всё это возможно только в случае искренности, когда человек действительно жаждет Бога и тяготится собой. Но если этой искренности нет, то душа тайно смирится с грехом и будет искусно прикрывать внутреннюю испорченность, пытаясь лишь сохранить в глазах людей свой авторитет. Чужое мнение станет для неё важнее Божьего. Всё человеческое будет для неё дорого, и вся её жизнь пройдёт как театральная игра, где ходят друг перед другом, красуясь своей внешней привлекательностью и добропорядочностью. Но если же человек согласится со своей внутренней испорченностью, как бы тяжело и больно это ни было, и решит с ней порвать, то ему придётся сначала полностью опустошить себя, вылив весь свой сосуд, отказавшись от всех прежних заслуг и знаний, чтобы заново, и уже выбирая, наполнять его светом Божиим. Ты сознательно отказываешься от всего предыдущего опыта, знаний, своего авторитетного положения, снимаешь все ордена и погоны, становясь чистым листом в руках Бога. То есть, как раньше мы порывали с этим миром и начинали заново наполнять свой сосуд, так и теперь, порвав с прежним образом мышления, мы принимаем знания о Боге так, как они есть. Начинается новое наполнение сосуда, и это второе покаяние, то есть действительное отречение от себя и от мира, и не только внешнее, как в первый раз, но и внутреннее. Ты возненавидел себя в этом мире, чтобы жить для Бога. Только тогда ты становишься способным взять Крест и следовать за Ним. Христу не надобно, чтобы ты следовал за Ним со своим плотским крестом, наполненным житейскими заботами и проблемами. Ему надобен Его Голгофский Крест – распятие плотской жизни. Идя со крестом, ты начинаешь жить не для себя, а для Бога, а значит и для ближнего. И когда Христос говорит тебе, чтобы ты взял свой крест, это означает, что Его путь должен стать и твоим. И принять решение можешь только ты сам.
Сказано, что многие поищут и не возмогут найти. И только потому, что ищут не там, ищут в себе. Им хочется идти легко, без потерь, с малыми жертвами и лишениями для своей плоти. Но всё это – широкие врата, и в Царство Божьей истины через них войти нельзя. Узкие врата потому и узки, что для широкой плотской натуры человека там прохода нет. Истина говорит нам, что мы голые, что как вошли в этот мир нагими, так и выйдем из него, ничего не взяв. Всё, что есть на земле, дано нам во временное пользование. Но вот только то, что мы из этого извлечём, послужит во спасение или в погибель?
Бог принимает нас такими, какие мы и есть – голыми. Вот тут и открывается в нас вера, которой мы начинаем жить и служить Господу: ведь терять то нам нечего, мы голые. Плотскому разуму наоборот стыдно видеть себя таковым, и он старается надеть на себя одежды получше да побогаче, и только смеётся над теми, кто видит себя голым. Так когда-то поступил Хам, насмеявшись над наготой своего отца, и был за это проклят. Так смеются и сегодня подобные Хаму над истиной о себе, над собственной наготой, по своему невежеству не понимая этого. Жаль, что сегодняшние Хамы не видят столь очевидного и выбирают хамово проклятие. Они рядятся в эти яркие, но ложные одежды и гордятся хамовым добром и положением.
Наше первое покаяние – это наполнение благодатью, когда наш плотской, ещё неочищенный разум пока не может всецело уразуметь волю Божию и реагирует только на внешнее проявление Бога через благодать. Здесь ещё возможно вместе с бочкой мёда принять ложку дёгтя, ибо человеческая душа пока не знает, где мёд, а где дёготь.
Получается некое смешение, Вавилон, ибо Вавилон в переводе и означает «смешение», где вместе с Божьим соседствует мирское. Вавилон неугоден Богу. И как раньше он был подвергнут разрушению, так и в человеке всякий Вавилон должен быть разрушен, иначе никак невозможно будет принять истину. На основании Вавилона невозможно созидать Божье строение. Потому, ничего в Вавилоне Богом построено не было, ни храм, ни город. Это возможно только на Божьей, на Святой земле, то есть в возрождённом, очищенном и освящённом Божьей истиной человеческом сердце. Внешне Вавилон был очень красив, грандиозен, велик и привлекателен, но Бог смотрит на внутреннее, а не на внешнее, а внутри была мерзость и нечистота. На вавилонской стене, опоясавшей город, были зубцы, и Господь говорит о сём: «Восходите на стены его и разрушайте … уничтожьте зубцы их, потому что они не Господни». Иерем 5:10
Потому, не играет роли пред Богом, какой ты снаружи. Гораздо важнее и драгоценнее пред Ним то, кто ты внутри. Внешне фарисеи и законники были подобны агнцам Божьим, кротким и смирённым, тогда как внутри них жили завистливые, кровожадные звери.
Второе покаяние есть наше наполнение истиной, когда мы очищаем своё сердце и преобразуем свой разум словом Божиим для того, чтобы разуметь волю Божью. Теперь мы уже руководствуемся внутренним, а внешнее перестаёт играть большую роль. Мир вытесняется Словом Истины. Делая правду, мы освобождаемся от лжи и обольщения, совершая милость, становимся рассудительными, а совершая верный суд – твёрдыми и нелицеприятными.
Как видишь, такой путь даёт ощутимые результаты, а не миражи и надутые слова. Истинный путь таков, что нуждается в постоянном движении вперёд, в постоянном действии. Если на каком-то этапе человек остановится или, хуже того, повернёт назад, он моментально теряет всё, чего достиг. Недаром Христос строго предупреждает нас: «Вспоминайте жену Лотову!» Ибо, быв призванной ко спасению, идя вперёд, спасаясь от горящего города, она обернулась назад и стала соляным столпом в напоминание нам, грядущим. Ибо если мы продвигались вперёд в познании истины и остановились, говоря в себе: «Ну, хватит! Я много потрудился, многое знаю, многого достиг», мы автоматически начинаем строить в себе Вавилон, где Божьи откровения чередуются с Содомской мудростью. Этот закон, который поставил себе человек, сам его и убьёт, и он станет мёртвым соляным столпом, а не цветущим, зеленеющим деревом, которого лист не вянет.
Через эту остановку, или поворот назад, сразу же откроется дверь миру, и он войдёт в нежное, незащищённое сердце человека, а вместе с ним – грех и всякая неправда. Мир загасит огонь, а твоя некогда Божья вера превратится в человеческую, утратив своё истинное значение и роль. Поэтому есть такие, которые начинали духом, а кончали плотью. И только из-за того, что когда-то остановились в своём движении вперёд.
Всё в Творении растёт, движется вверх, вперёд. И это движение вечно, как вечны Вселенная, время, пространство.
Ин. Получается, что ни шагу назад, ни минуты покоя… Постоянно нужно трезвиться и бодрствовать.
Ав. Совершенно верно. Сказано: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи; и вы будете подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы, когда придёт и постучит, тотчас отворить ему. Блаженны рабы те, которых господин, пришед, найдёт бодрствующими … и если придёт во вторую … и в третью стражу … и найдёт их так, то блаженны рабы те. Будьте же и вы готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий». Лк 12:35-40
Ин. Иными словами, этот истинный путь – путь постоянного нашего духовного обновления и совершенства! Когда постоянно отвергая заднее, мы простираемся вперёд, к новым высотам. А взгляд вниз, остановка в этом движении – подобна смерти. Путь вверх по этой небесной лестнице – это постоянный разрыв с землёй и соединение с небом. Всякое восхождение на новую ступеньку связано с трудом, с преодолением себя, когда слово неразрывно связано с делом, и этими делами правды наша вера достигает совершенства. Надо всегда помнить, что враг душ человеческих находится рядом и только ищет момента, чтобы украсть, убить и погубить нас. Поэтому просто нельзя расслабляться, а надо бодрствовать и помнить, что пока мы живём на земле, нужно постоянно сражаться, побеждать, умирать для себя и воскресать для Бога.
Ав. Правильно, мой друг. Истинный путь действительно является путём духовного совершенства. И важно знать, что этот путь – воля Божия о нас, и к этому Он нас призывает. «Будьте совершенны, как Отец Мой совершен», - призывает нас Христос.
В этом мире много иных дорог, и как бы они красиво и заманчиво ни назывались, итог их один – погибель. В небо ведёт один единственный путь – путь Христов, который мы совершаем через веру. А что же тогда вера? Это путь духовного совершенства. В этом и заключается путь Христов. Вставая на него, будучи человеками, Сынами человеческими, в процессе следования по нему мы перерождаемся в Сынов Божиих, этим достигая совершенства.
Совершенство – это некая полнота, в которую мы призваны прийти, чтобы достичь Бога. Глупо, уверовав и живя при этом бездеятельной и праздной жизнью, думать о себе, что ты достигнешь Его. Ничто нечистое, преданное мерзости лжи, не войдёт на небо. Ложь – это человеческая сущность. Иными словами, пока мы есть человеки, неба нам не достигнуть. Бог приемлет Сынов, которых Он рождает Себе через Своё Слово. Сыны – это те, кто подобны Богу, и не только внешне, по образу, но и по внутренней сущности – по подобию. Путь духовного совершенства в этом и заключается, что приводит нас в подобие Божие, делая нас Его Сынами по праву. Право – это истина. Благодать – это лишь залог, шанс, то, к чему ты призван. Но истина – это то, чего ты достиг и чем ты стал.
Совершенство подразумевает под собой то, что ты постоянно качественно повышаешь свой уровень, и так изо дня в день, из года в год. Это видимый, реально ощутимый рост. Многие растут лишь на словах, но Бог знает, так ли это на самом деле. Потому, говоря о пути к Богу через истину, я подразумевал именно путь духовного совершенства, ибо только истина способна дать рост, открыть путь и дать силы идти по нему. Это духовный путь, и его нельзя соотносить с какими-то плотскими стандартами и мерить плотскими мерками. Ибо сначала это всё происходит внутри, скрыто от глаз человеческих, и только потом становится явным. Это подобно росту плода в организме матери, или развитию семени в недрах земли.
Не надо бояться этого пути. Он страшен только для тех, кто привык жить плотью, ибо для плоти нет места на этом пути. Трудно бывает в начале, но зато как просторно и свободно потом! Это как текущая вода, которая берёт начало узким истоком, разливаясь потом полноводной рекою.
Да, путь духовного совершенства – единственный для нас путь в Небо!

Так закончился шестой разговор Авеля об единственно верном пути к Богу – пути духовного совершенства.