Жить просто

       Жить просто, просто люди это просто усложняют.
       Степан.

С той фразы сверху возникла идея написания длинного текста, именно текста, бездушного смазанного текста, в котором все сон, а сон все. Идея родилась давно. Написано было очень давно. Потеряно это было миллионы секунд назад. Вместе со всем, что осталось в городе.

Только поэтому я начну заново.

Здесь будет описание событий нелинейное. Одновременно идет описание воспоминаний, какой-то другой жизни и воспроизведение записей.



0.Самое начало или Вместо предисловия.

Темный коридор. Просто очень длинный коридор. Жизнь после смерти – это точно не так радужно, как рисуют в фильмах. Просто темный, черный коридор. Он вбирает в себя все краски, все чувства, все эмоции, ничего не остается. Потому он и черный. На закопченной трубе уже не видны следы копоти.

Я шел очень медленно. Может быть, я шел медленнее всех по этому коридору. Я не знал, когда это кончится. Я шел, мне казалось, я испытал все возможное, что только может испытывать человек за свою жизнь. Все абсолютно все. Я перестал считать эти чувства. По-моему я остановился на чувстве гордости.
 
Комната. Просто комната. Такой комнаты не существует в обычном мире. Это просто пустота, о которой ты знаешь, что она конечна. И ты не хочешь даже это проверять. Просто, потому, что ты это знаешь. Пусть это будет бетонная коробка для упрощения понимания.

Я пришел. Я пришел в какую-то коробку. Я совершенно не устал за этот длинный путь.

Ладно, коробка, так коробка, значит это моя награда за жизнь там.
Я обернулся и увидел коробку.
Просто коробка. Нет. Не просто коробка. Что это за пакет? Почему я его не видел раньше? Я его развернул. Зеркало. Причем не просто зеркало. Таких зеркал я видел не много в жизни. Оно двухстороннее. Стильное зеркало. Спасибо хоть на этом. Почему я не отражаюсь в этом зеркале? Почему? Стоп, а почему я отражаюсь с другой стороны зеркала? Странно. Что с ним делать еще разберемся, а пока есть время надо подумать, что я должен сделать, чтобы поплыть обратно. Так все начиналось хорошо, по крайней мере то, что я хорошо помню.

1.Музыка проводов и электричек.

Именно музыка, какая бы она не была, грустная или веселая она завораживает. Я стоял у перрона и думал, почему она уезжает. Я долго стоял. Простояв минут пять, я понял то, что я слушаю. Я слушаю ее слова. Я слушаю «я вернусь» среди гула железнодорожных рельсов. Среди криков людей я слушаю только «я вернусь». Почему я не поехал с ней? Потому что музыка красивее, сильно красивее. Не было ничего красивее, кроме как слушать музыку. Только эту музыку. И ничего больше.

Сижу прямо на бетонном полу. И не слушаю музыку. Больше не могу слушать. Ее нет. А если эту комнату надо будет обставлять, как свою? А вдруг тут потом появится когда-нибудь хотя бы касетник. Ну хотя бы его. Эй боги! Хотя бы касетник! Я не могу вспомнить свою жизнь без музыки. А теперь я живу без музыки. Вообще сколько прошло времени без музыки? А вообще сколько прошло времени? Без времени я могу жить, а вот без музыки?

Я не заметил, как по инерции в моих ушах раздался звук включения старого iRiver. Нет он был не старый, он был мой. И это только это давало ему право играть музыку, в моих мыслях. Но наушники выдавали только «посмотри мне в глаза, я вернусь! Ты помнишь, ты возвращался, я вернусь». Я не заметил, как перестал стоять, я не заметил как пошел, я не заметил, как мой шаг установился вровень со стуком колес поезда. Поезда, который 10 минут назад уехал в противоположном направлении. Мое сознание пыталось разобраться в мыслях.
Оно отлавливало одну, затем хватало другую, не успев разобраться в этой. Так оно обдумывало самые буйные, пока пыталось с ними справиться, росли другие навязчивые идеи, превращались в буйные. Ему было крайне тяжело с ними справляться одновременно и оно начало опускать руки.
Самолетик. Бумажный самолетик. Все было просто. Мы ненавидим будильники, но они нас будят. Они заставляют нас проснуться и сказать, какое хорошее утро, а мы их ненавидим. Ты их ненавидела, а я мог просыпаться и без них. Но ненавидел их с тобой. Вместе с тобой. Сейчас я ненавидел, этот самолетик, подаривший моему сознанию шанс проговориться и сказать, как я хочу остановиться. Да именно шанс, оно им не воспользовалось. А я уже ненавидел клочочек бумаги, выпущенной каким-то мелким! Но благодаря медленно пролетающими самолетику из обрывка школьной тетрадки мое сознание смогло обрубить. Тот корень зла, что был в цепи мыслей – музыку. «Плеер. Выключи, его - его! выключи!» Ладно выключил. Тишина и резкий крик паренька «Аааа!! Извините меня» Он убежал. Просто убежал.

2. Кучевые, перистые или громовые. Или просто облака.

Сейчас я видел почему-то отчетливее всего только облака. Только их. Этот паренек действительно что-то разбудил во мне. Ну, да и то, что разбудилось сейчас смотрит на облака. Давно я не видел таких же красивых облаков. Они высоко. Больше музыки я люблю только облака, но почти никогда на них не смотрю последнее время. Сейчас эти перистые облака почему-то очень сильно напоминают мне гитарные струны. Вот почему моя стихия музыка. Play. Пилот – Золотые кольца.

В облаках есть, что-то удивительное. Точнее сказать в них нет совершенно ничего обыденного. В них есть все. А главное они удивительным образом в любой момент могут быть похожи на Курта Кобейна и Линкольна. Это музей современной истории в том, объеме который ты знаешь. За посещения, которого не надо ничего платить. Может организовать музей по просмотру облаков? Да нет, не каждый сможет читать в них то, что вижу я. Pause.

[Облака. Куча облаков. Целый квадратный километр облаков. Медленно неспешно переваливался через бугор. Громовое облако. Растянувшееся на весь горизонт. Вот, что сейчас останавливало его. И 400 человек вооруженных и проплаченных наемников. Тех, для кого быть наемником призвание, а работать на него профессия. Он был один из немногих, кто интересовался историей и государствами. Даже после того, как он стал главой ТНК по вооружению. Соответственно это он предложил пользоваться небольшими отрядами для выявления последних отрядов последних государств. Эти тучи. Уже тучи. Они пытались помешать отряду двигаться на север.]

А откуда моя последняя тетрадь? Что она тут делает, как я ее не заметил. Зачем она мне здесь? Зачем эти сценарии этой войны? Ну все равно, чтобы я не делал мне стало очень сильно не хватать облаков. Я на них впервые не могу посмотреть даже вскользь. Я помню, когда шел с бабушкой. И говорю ей сколько будет облаков, когда та пушка выстрелит в это большое облако? Он на меня посмотрела, как на маленького. Как на очень маленького. Она спросила с обычной интонацией всех бабушек. «Какая пушка?». Как она не видела ту пушку из облаков? Из которой вон только, что вылетело ядро. В виде маленького облачка?
- Вон, бабушка! ты не видишь ту пушку из облаков?
-Вижу теперь, но она маленькая. Она ничего не сделает тому облаку.

После этого разговора мне никто больше не говорил, посмотри на это облачко..

Next track. Play. Lumen – Кофе. Отчего-то очень сильно захотелось кофе. Вкусного домашнего. Приду. Сварю. Ей точно понравится. Какое удивительное небо среди облаков. Опять иду в ритм музыки. Улыбнулся. Приподнял голову, посмотрел. Листва березы. А сквозь листья просматривается яркое небо такое, как будто в нем отражается только лучи солнца. Что может быть ярче, чем этот лист? В этом листочке солнце. А значит жизнь. Lumen – Котенки.

3. Эволюция свободы.

[Холодная война. Ряд войн с терроризмом. Они никогда не могли быть похожими на войны древности. И он, Джерольд, которого еще в детстве прозвали мечтателем, никогда не хотел создавать войну такого масштаба. Просто когда-то он купил небольшую, загибающуюся компанию. Восстановил ее кредитоспособность, дважды став при этом банкротом, но он все таки добился своей цели. Через 5 лет это была одна из крупнейших компаний на рынке супермаркетов. Но он превратил ее в место, которое по-настоящему затягивало людей. Все было сделано четко и просто. Сначала с помощью, некоторых технических новинок он сделал, так чтобы каждый в компании считал себя его другом. Для этого надо было немного всего лишь полная картотека со всеми сотрудниками, он знал о них все, что мог знать и не знать человек. Но при этом разговаривал с ними только на темы, которые он мог узнать из официальных источников. Действительно через 1,5 года он сам выучил половину имен всех своих сотрудников. Потом был ряд праздников, очень длинная череда, которые праздновались сначала небольшими отделами, потом целыми филиалами, а потом и всей компанией. День рождения сотрудника становился праздником для всей компании. ,Пара таких teambuilding’овых ходов и компания действительно стала одним целым.]

Boney M – Sunny. Я сидел на берегу. Ждал. Ждал. Ждал. Очень долго ждал, по крайней мире мне так показалось. Как же все таки хорошо сидеть у воды. Теплая мягкая прохлада обдает свежим воздухом. Погружаешься в эту влажность. В этот влажный воздух. С головой без остатка. Легкий солнечный свет касается гладкой поверхности воды. Он отражается, становясь не просто лучом света, маленькой радугой. Я ее никогда не видел, но уверен, что именно так и должна себя вести маленькая радуга. Она должна изворачиваться, летать, взмывать в небо и становиться большой. Странно, почему в такую погоду лезут мысли о войне? Пронумерую страницы до 8ой, это мне еще понадобится.

[стр 1.] [стр 2.] [стр 3.] [стр 4.] [стр 5.] [стр 6.] [стр 7.] [стр 8.]

Почему здесь нет освещения пусть хотя бы искусственного? Лампочки! Где вы? Может мне совсем и не нужен свет? О! Для мертвых свет не нужен. Точно у нас ночное зрение. Мы, как кошки. Стоп, что за бред?! А откуда ночь? Ночь идет за днем. Опять время. Время мне вообще не нужно. Зеркало давай я тебе подарю время? Неожиданно из-за спины раздался голос. «Ты его уже дарил» «ты его мне дарил» «Только не говори, что у тебя еще что-то осталось? И ты его хочешь отдать, не надо не отдавай! Оставь его себе. Как ты вообще тут? Как ты? слышишь? Ответь мне. Зачем тебе это надо было делать? Мы сильные мы со всем справились бы! Зачем? Тебе бы так было бы лучше» Я обернулся. Ее звали Лиза. Мы с ней познакомились почти 2 года назад. Совершенно случайно. Почти все это время она была моей девушкой, той, к кому я возвращался, той, к которой я шел. Она была чем-то взволнованна. Она кричала. Она пыталась что-то сказать. Она не давала мне ответить. Хотя я чувствовал, что ответ ее бы успокоил. Но мне просто не было времени подумать, что ей ответить. И поэтому я стоял молча. Стоял. Она что-то говорила. Потом замолчала. Потом опять сказала. Мне впервые за все это время было не важно, что она говорит. Я пытался бороться с собой. Я отвернулся к зеркалу. Она в нем отражалась. Только она одна отражалась в этом зеркале. Меня в нем не было. Я не знал, что сказать, потому просто предложил ей: «Помолчим?» Как будто выливая воду из легких. Она пыталась сказать что-то. Я отвернулся от нее, встал спиной и разрезал тишину этой комнаты: «Ты в нем отражаешься» Я еще постоял спиной, а когда развернулся, ее не было. Прости. Тебе было больно.
Какая мягкая трава. Как приятно на ней сидеть. Мне всегда это говорили, но я редко думал об этом. Сейчас же. Мультfильмы – Пистолет. Именно он, именно Клин. Подсадил меня на них. Прикольная песня. Почему-то мне ее одинаково хорошо слушается как зимой, сидя в холодной маршрутке, так и в середине мая сидя на мягкой траве. Интересно, а ведь трава никогда не бывает одинаковой. Я ее всегда называл травой, а она же, наверное, разная. Существуют миллионы подвидов.
-Эм! Давно сидишь?
-Нет пришел не давно, хотя не знаю. А ты чего задержался?
Я вытащил наушники. Послушал его голос.
-Пошли, чего расселся?
-Пойдем, сколько тебя учить?
-Ты чего такой грустный? Что? она уехала - в депрессию впадать? Пошли! Хватит сидеть просто так.
Я встал и пошел. Успокоился. Я еще не знал, что успокоившись сейчас я, совершу первую большую ошибку.

4.Послеполуденный закат.

8 часов вечера. Впервые за день я посмотрел на часы. Какой же короткий был день. Он был удивительно длинным, некоторыми моментами. Я сейчас смотрю на часы и не понимаю, как я мог пропустить целых 6 часов этого дня. Бильярд. Кафе. Все это хорошо. Но сейчас я смотрю на минутную стрелку. Она не двигается. Я, наверное, остановился на месте. Мои мысли продолжили движение. Стоп. Что сейчас играет? Я перестал что-либо слышать кроме себя. Я стою на месте. Я стою в подъезде. Я стою среди вечера. Он медленно накрывает меня. Он вползает в мои мысли. Закат. Скоро закат. Полчаса - успею. Подождут. Там еще подождут. Сколько прошло? 5 минут? 10? Это, наверное, сон. Верните мне время. Оно есть только у меня. И у тебя. Nirvana – Smells like teen spirit. Это не музыка. Совсем не музыка. Это телефон. SMS: «Я долетела. Ты как?» «Так же». Не люблю телефон. Он всегда звонит, в мыслях. Я его не люблю, но использую.

Вечер медленно опускался на мои плечи. И на плечи прохожих. На киоск. На подъезд. Он опускался на все, что ты мог разглядеть. Закат должен быть удивительно красивым. А пока опускался вечер. Неспешно. Он только, что поглотил лужу. И аккуратно прикоснулся к щеке девушки, стоящей на остановке. Он съел автобус. Автобус сопротивлялся. Но его съели. Он не успел уехать. Поворот. Вот он уже сам едет в вечер. Нет, это не было наступлением темени. Это было наступление вечера. То, что все называют, желанием пойти с работы домой или съесть ужин. Nirvana – Smells like teen spirit. SMS: «у тебя вечер?» «Да, сколько сейчас времени в Риме?» Не много вечера не помешает. Она знает, что я не люблю вечер. Я не люблю ужинать. Не люблю уходить с работы. Очень давно там не появлялся. Вот, что с плеером. Он выключен. Просто выключен. Play. Звук включения моего iRiver. Моральный кодекс – Где ты. Никогда не любил Моральный кодекс, но эта песня. Она была в самый раз в этот вечер. Пойду на балкон встречать закат.

Дали тетрадку, но не дали ручку. Эй вы там. Хватит издеваться. На вас Клина не хватает. Не делайте мне больно. Дайте хоть что-нибудь. Голос ответил на мою просьбу своим присутствием.«Что?» «Сколько можно!» Я обернулся передо мной стоял он. «Зачем ты пошел на это?» «Мы поговорили бы. Эм. Подождал бы. Ты сильный ты бы выкарабкался. Что ты мне сейчас прикажешь? Мы же хотели заработать много денег. Как теперь? Что ты предлагаешь? Иди нафиг! Не издевайся! Не молчи! Пожалуйста!» «Пожалуйста» Впервые я его видел, видел не сильным. Состояние его, его нельзя назвать клиновским. Он теперь вышиблен, ударом в переносицу. Он просто вышиблен. Удар. Этот удар. Когда он успел? «Ты ведь тоже отражаешься!» Я только, что заметил его отражение. В этой половине зеркала отражалась только Лиза. Теперь он. Тоже отражался. Это не просто Лизино зеркало, это их зеркало. Где он? «Подожди», пожалуйста. Я обернулся, еще обернулся – он ушел.

[Потом для охраны он нанял наемников. Много наемников. Они работали только на охрану. Но их нанимали, как элитную армию. Когда эта армия достигла размеров, армии Бельгии. Джерольд понял, что он не сам руководить процессом. Так в организацию вошел бывший майор Иванов. За этой, банальной должностью и фамилией стоял человек недюжинной интуиции. И его идеи были далеко нестандартными. Стр. 4] Да уж. Боже, это же на самом деле сценарий войны.

Закат. Время скоро придет к началу Заката. Да и по самому солнцу видно, что закат близится. Солнце очень низко. Настолько низко что, я могу измерить линейкой высоту его поднятия. Примерно это будет 8 сантиметров. Удивительно. Я смотрю на этот красный круг в центре красно-бело-желтых облаков. Все движется. Бесконечно долго. Звук аськи. Как он называется? Лиза. Наверное, она. Я вновь поворачиваюсь к солнцу. Оно упало на половину за лес. Я жду. Почему половина моего дня было именно ожидания. Сейчас я жду того, как в советские цвета окрасится небо, а потом почернеет совсем, как копоть.

5.Ляпис Трубецкой – Капитал.

[Когда государство растет, оно пожирает другие более старые. У него росла сеть своих предприятий внутри каждого государства. Работа в ТНК была самым лучшим подарком для всего трудоспособного населения. Если ты работал в ТНК пусть даже сторожем склада или уборщицей, ты имел полный пакет необходимый пакет льгот и бонусов. В конце программы роста Джерольд придумал систему, каждому работнику по квартире. Она действительно заработала. Каждый получал по небольшой двухкомнатной новой квартире в новом доме. В заключение, он решил бросить вызов всем канонам предприятий и создавал целый районы для работников, снабженные собственной инфраструктурой по большей части из предприятий ТНК. Работать было не просто удобно, работать в ТНК было престижно. Стр 3]

Я перевернул страницу.

[Эти районы не нужно было изолировать от внешнего мира, они сами по себе изолировались. В них действовали строгие порядки. Каждый понимал, что работа стоила самых строгих порядков. Удивительным образом их установили те, кто жили в этих районах. Система полностью переходила в автономный режим. Это все произошло примерно в одно время во всех странах, до которых доросла ТНК. Происходил этот процесс очень странно. Но так как размер ТНК рос, то росли и эти резервации работники. Да именно резервации, так в шутку обозвал их один из руководителей. Потом это название прижилось, укоренилось и сказать, что ты живешь в резервации Манчестера, было также престижно, как и то, что ты живешь в резервации Челябинска. На самом деле это было не подобие социалистических лагерей. Это было совсем не подобие таких лагерей, поскольку поддерживалось инициатива создании индивидуальности.

После этого произошло именно то, что он называет давлением. Давили со всех сторон, давили все кому не лень. Давили государства словами, публичными действиями, налогами, тюрьмами. Давили мелкие корпорации. Давили все. Потом кто-то додумался до нападений. Террористы, наемники, взрывы, стрельбы. Мелкие охранные организации не могли скоординировано действовать по всей ТНК. Поэтому он создал свою охранную систему. Охранную организацию, работающую не только внутри ТНК, но и предоставляющую свои услуги всем компаниям. Так же как и все остальные компании ТНК. Они были вооружены лучшими охранными системами. Все это было создано для охраны. Но в очередной стычке с Бельгийским руководством, возникла необходимость в создании вооруженных восстаний. Бельгия не пошла на уступки. Потом для охраны он нанял наемников.]

Странная сказка. Конец у нее странный, не хороший. Перевернул страницу назад.

[Это же монополия! На одном из тайных заседаний правительства воскликнул председатель гос.думы. Нет все чисто. Все слишком чисто. Он заранее продумал В каждой области у него есть конкуренты. Очень сильные конкуренты. Настолько сильные, что он не попадает под закон о монополиях, попадают скорее они.

Когда государство растет, оно пожирает другие более старые государства.]

Разговор по аське с Лизой затянулся. Я уже понимал, что хочу спать. Очень хочу спать. Глаза медленно закрывались. Очень медленно. Я ей объяснил, как смог, что просто падаю с ног и пошел спать. Я понял, что все это время у меня в голове играла музыка. Просто музыка, сейчас я не могу ее вспомнить, какая музыка играла сейчас в наушниках. На мне не было наушников. У меня не был включен плеер. Стоп, что за музыка? Не знаю. Пойду спать.

6.Дневное светило и Луна.

Утро. Удивительно пронзительное утро. Солнце. Режет еще не проснувшиеся глаза. Солнце. Я готов на тебя смотреть вечно. Или почти вечно. До тех пор пока, мне не надоест. Все хватит. Я просыпаюсь. Точно все просыпаюсь, хватит спать. А что мне снилось? Интересный сон. Или нет? Не помню ничего. А если повспоминать. И тогда проваляюсь еще полчаса. Нет все пора вставать. Может собраться и пойти в универ? Нет, я там был позавчера. Телефон? Что с ним? Он сел еще вечером, я же не поставил его на зарядку. Блин! Пойду поставлю. Радио. Вкл. Корвет. Старый советский большой проигрыватель, с встроенным усилителем на 100Вт. Эта огроменная машина могла проигрывать не только радио, но и винил. После того, как с ним поработал один радиолюбитель, он стал ловить FM. Сейчас я включил на нашем. С него удивительно хорошо начинать утро. Да… Утро должно быть удивительно хорошим. Точно телефон. Пойду поставлю на зарядку.

Я устал. Просто сидеть посередине. Я знаю, что у этой комнаты есть края. Я за них не могу уйти, я их не вижу, все одинаковое. Я знаю, что нет разницы между стеной и потолком. Нет. Никакой разницы. Просто потолок, просто стена, все одинаковое. А может, я стою на стене? Отлично! Я могу прыгать на потолке! Эйфория. Просто эйфория. А если разбить зеркало. Оно треснуло. Стоп! Что такое? Оно не ремонтируется? Как не ремонтируется? Подождите. Все подождите! Если я разобью две вещи, я потеряю все в этом мире? Это не мир вообще! Это комната! Это замкнутое пространство! Вы не слышите? У меня клаустрофобия! Вы не верите? Эй вы! Поверьте мне!
Голос раздался из-за спины. «ТЫ игрок, я знаю! Когда ты играл, мне было не скучно! Вернись! Слышишь ты! Это не просто конец! Так просто не бывает! Ты не можешь сдаться вот именно так! Не сдавайся. Иди пожалуйста, иди! Я жду!» Ее зовут, а зачем ей имя? Она любит, когда ее называют луной, не солнцем, не солнышком, а именно Луной. Она любит фортепиано, джаз и фотографию. Она любит это все. Она любит бродить по узким улочкам. Смотреть мне в глаза. И говорить, что я несу бред. Она тоже отражается. Она тоже отражается в зеркале. «Ты отражаешься в зеркале, посмотри на себя» Хотя, не смотри. Уйди. Пожалуйста. Иди. Не делай себе больно.

Тараканы! – В печь! Настроение бодрое. Даже очень бодрое. С таким настроем надо ходить в универ. Но не пойду. Придумаю. Что-нибудь займусь делом. Nirvana – Smells like teen spirit. SMS: «Спокойной ночи. Отдыхай. Пожалуйста, не сердись. Все будет хорошо. Я тебя люблю» - Лиза. Опять она не успела пожелать мне доброй ночи. Как так можно? Ну ладно читать с утра такие смс, наверное, хороший знак. «Доброе утро. Я тоже» Я не придумаю ничего лучше точно. Я сварил себе все-таки кофе. Кофе. Она не переносит вкус кофе по утрам. Она вообще ненавидит кофе. Но ей нравится аромат. Ей нравится, как кофейный аромат поднимается вверх легким дымком. Brainstorm – May be. Очень легкий дымок, который пародируют в любой рекламе про кофе. Каждый норовит подумать, что сможет дымом показать аромат. Идиоты. Тот, кто видел кофе среди неспешного утра. А еще он появляется около тоста из белого хлеба с мармеладом. Она любит утро. Любит утро именно у меня.
Я устал. Мне нечего делать. Я не хочу больше читать. Я ничего больше не могу делать.
Я пойду в репаблик. Просто посижу один. За столиком. Тихо с чашечкой чая и бутербродом. Возьму ноутбук и просто поработаю. Немного поделаю заказ на дизайн сайта. Скоро срок, а я еще только придумал цветовую гамму.

Diana Krall – The look of love. Я точно знал, что именно это играло сейчас. Я сидел в уголке. За угловым столиком. Сидел недалеко от входа с видом на улицу. Сидел и реанимировал прошлый дизайн. Выпил уже чашку чая, кофе и сейчас пил апельсиновый сок. И останавливаться на одном бутерброде не собирался. Легкий джаз. Светло-зеленая гамма. Отличный вид на улицу. Только за это я и люблю репаблик. Она просто заказывает себе салат цезарь, бутерброд с семгой. И кофе. Я слышал ее голос, очень четко. Каждое слово. Я не видел ее лица. Я знаю, что оно мне понравится. Я не видел, как она зашла. Но я вижу ее волосы. Ее вьющиеся светлые волосы. Ее аккуратную красивую фигуру. Louis Armstrong - Dream A Little Dream Of Me. Она прошла мимо. Прошла наверх. И на меня упала ее тень. Нет, это не тень, это солнечное затмение. Я потом просто обязан буду узнать, как называется песня.

7.Время?

Я точно знал, что все будет как всегда. Я узнаю ее телефон. Случайно пересекусь. Потом, а зачем загадывать так далеко? Я поднялся к ней. Подошел, заговорил.Unknown artist – Sunny. Красивая джазовая обработка старой и известной. Не могу сказать, что оригинал мне нравится больше, но первые ноты затрагивают меня, и я ее слушаю. Я подошел и спросил, что за песня была предыдущей. Она разбиралась в джазе. Очень хорошо разбиралась. Лицо ее. Я не видел ее раньше. Нигде раньше я ее не видел. Вообще нигде. Я запомнил ее глаза. Они удивительным образом напомнили мне темноту. Очень сильно, но мне захотелось в них упасть. Глубоко. Они безмерно синие. Очень синие именно синие. На голове был красный берет, в руках красный в белый горошек зонт. Она мне была уже дорога. Как человек, только что подаривший мне гамму. Цветовую гамму. Она только что подарила мне дизайн. Я был ей благодарен. Но я понимал, что я еще успею его записать. Lustra – Scotty doesn’t know. Она посмотрела на телефон, лежащий на столике, и сбросила. «Парень?» «Да» Отлично, у нее есть парень. Что я могу с этим поделать? Nirvana – Smells like teen spirit. Я сбросил. Она с легкой усмешкой уточнила «Девушка», я ответил ей честно. «Тогда будем знакомы»

Ее звали Оля. Именно так. Но ее имя мне было не важно. Я записал в книжку ее телефон, договорился встретиться на завтра. Здесь, завтра здесь. Она посмотрела на часы. «Тогда и в это же время». Я развернулся и пошел допивать свой сок. Как хорошо, что у репаблика два выхода. Я вышел и вдохнул воздух.

Она ушла. Здесь она была не такая. Она была уставшая. Она отражалась. Именно уставшей. Мне было ее просто жалко. Но что мне делать с зеркалом? Ладно, тут должен быть потайной механизм. Трещина она пошла по зеркалу. Оно мне так нравилось. Оно мне и сейчас нравится. Очень сильно. С трещинкой. Трещинка не растет, и, слава богу. Я обошел его еще раз. Оно треснуло только с одной стороны. Оно треснуло только с их стороны! Так не бывает! НА самом деле ТАК НЕ БЫВАЕТ! Я ударил. Отлетел кусочек. Я видел его полет. Он медленно опустился рядом с зеркалом. Сейчас я хотел его уничтожить! Но что-то меня очень сильно к нему привязывало. Неужели это просто стильная голограмма. Я увидел у себя на руке кровь. Тут тоже есть кровь?!? Моему удивлению не было предела. Может это я просто жив?

Писать не хотелось, но мысли лезли изо всех щелей. Я уже чувствовал превышающие давление мыслей, поэтому я решил немного написать.

[Государства падали. Не из-за войн. А из-за их не состоятельности. Войну с армией ТНК начинали сами государства, когда бойкотировали компании. Во всех странах сценарий был одинаковый. Слишком одинаковый. Компанию, принадлежащую корпорации, бойкотировали. Сотрудники начинали возмущаться. К ним присоединялись сотрудники всей ТНК. Ненависть росла по всей ТНК в геометрической прогрессии. Это были массовые акции. Акции неповиновения. Акции не согласия, к которым присоединялось другое население страны. Власть уходила в отставку. Приходил более лояльная. Через некоторое время, если это было необходимо проводился вооруженный переворот и государство делилось на много маленьких. Так было покончено со всеми союзами и даже, с некоторыми государствами. Все было слишком просто. Если бы государства не объявили открытую войну ТНК. Это и стало третьей мировой.]

Я же обещал встретиться с Клином. Как я мог забыть? Я остановил мимо проезжающую маршрутку. И поехал играть в бильярд.

Я точно знал, что я еще раз встречу. И для этого мне не нужен был ее телефон.
Я играл в бильярд еще с детства. Просто мне это было необходимо, необходимо как воздух. Мне необходимо было что-то, что я могу предсказывать с большой вероятностью. Здесь я знал почти все. Куда полетит шар. Как он это сделает. И что будет делать соперник. Мысли всегда работают только на шар, потом на другой. Здесь никогда не происходит наслоения проблем из внешнего мира и бильярда. И сейчас. Я сидел. Сидел у стола и смотрел, как загоняет шары Клин. Я ждал когда он ошибется. В ушах висел один наушник и играл. Я мог слышать звуки ударяющихся друг о друга и о борт шаров. Слышать дружеские ругательства людей в деловых костюмах, гонявших шары за соседними столиками. Слышать даже дым сигареты Клина. Слышать этот покуренный зал. Charles Wright - Express Yourself. Сегодня в голове играл funk. Это был мой ход. Я встал. Обошел стол, ударил по цельному.

В этот раз я проиграл почти все партии, кроме этой. Я ее выиграл. Я не звонил ей, хотя хотел. Я знал, что она ждала звонка.

8.Дождь или Крупные капли резали вечер.

Выходя из клуба, я ощутил на себе легкие капли дождя. Но очень резкие капли. Я вышел из бильярдного клуба, где все было слишком сухо и душно. Слишком, и сейчас дышать стало невыносимо от того, что воздух был сильно свежий. Он был именно таким. Именно сильно свежим. Капли стали удивительно крупными и частыми. А я привык к свежести дождя. У меня не было зонта. И я вышел из-под козырька на входе. Я вышел, протянул руку дождю. Он поздоровался несколькими каплями, которые небрежно упали на руку. Капли медленно стекали по руке. Прости, Лиз. Прости, что тогда не ответил. Я достал телефон. Хочу ей позвонить. Ты знаешь, как я сильно хочу тебе позвонить. В Риме сейчас. Что сейчас в Риме? Разговор был короткий. Очень короткий. Я просто спросил, как погода и как она. Сказал, хочу к ней. Сказал, что жду. Осталось только 2 недели. 2 недели без нее. Как бы не повернулась судьба, 2 недели без нее.

Я жив! Я жив! Конечно же, Я жив. Нет. Все не может быть так просто. Или все и на самом деле просто. Так надо проверить. Надо причинить боль. Надо поверить в то, что жив и сделать себе больно. Давай поверь. Сколько будет 2+2? Черт это не то. Пол. Я упал на пол. Бился головой об пол. До тех пор, пока не начал отрубаться.

Звук включения iRivera. Play. The Meters - Cissy Strut. Все еще играл funk. Я шел под дождем. Долго шел под дождем. Просто потому, что не было маршруток. Их вообще не было. Я шел, разглядывая все витрины и рекламы. Ничего больше как будто не было, только витрины, рекламы, дождь и ожидание маршрутки. Я промок уже очень сильно. Я увидел желтый цвет, рассекающий лужи. Это было мое спасение. Элизиум – Электричка. Музыка сразу подняла мне настроение. Просто первые ноты этой песни всегда были для меня не просто нотами. Они были хорошим настроением. Я стал голосовать. Остановил желтая бестия с милейшим кавказцем за рулем. Я залез. В маршрутки все было как в любой другой за исключением красного берета на одном из последних сидений.

Я проснулся. Понял. О том, что все таки говорить, что я жив нельзя. «Привет. Как ты тут? Ты давно читал? Я принес с собой музыку. Я увидел тетрадь и придумал.» На голове у него были наушники. А в руке плеер. Мой iRiver. «Это глупо, но я прихожу сюда только, когда засыпаю. Еще я помнил, что ты что-то писал в тетрадь, и она была в твоих руках. Поэтому и придумал уснуть с плеером в руке.» Я взял одно ухо. Вставил себе в ухо. И услышал звук включения iRivera. Brainstorm – Animals like me. Именно она. Именно эта версия. Ты прав, ты всегда можешь что-нибудь придумать.

Я дослушал песню до конца. И сказал «Спасибо». Развернулся к зеркалу снял наушник. «Ты не отражаешься в зеркале». Тишина. Я точно понял, что Клин ушел. Жаль. Я взял в руки тетрадку и продолжил читать.

[После всех этих войн произошел полный раскол альянса государств. Это было очень красиво: впервые все стали одним целым. Но они сдавались под натиском танков, которые когда-то производили их заводы. Форпосты подрывались взрывчаткой, которую они производили. Только люди были у ТНК всегда свои. Вооруженные силы государств сдавались под натиском службы безопасности, которую снабдили когда-то оружием сами государства. Он так хотел на это посмотреть, но он не дожил до этого магического действа. А теперь все было слишком размыто. Все государства стали множеством городов и областей, в которых ТНК имело полную свободу. Они выиграли ]

Это она была в маршрутке. Кто еще мог ехать в красном берете? Я точно решил, что я не пойду к ней. Мы встретимся завтра. Там же и в то же самое время.
 
9. Утро.

Я сижу в окружении стен. Просто стен. Хотя это далеко не стены. Точнее стен нет совсем. Я сижу. Дайте мне хотя бы пишущую ручку, или карандаш. Что-нибудь. Я просто уже не могу больше. Освободите меня. Вы сами представляете, что здесь абсолютно нечего делать. Принесите мен ручку. Это не так сложно. Лиза, я очень сильно хочу ее увидеть. Я сейчас развернусь и она будет тут.

«Доброе утро. Мне не спалось. Прости. Ты это прочитаешь с утра. Поэтому доброе утро» Мое просыпающееся сознание не было готово к такой смс с утра. Все я официально я проснулся. Я проснулся.

Она стоит посреди комнаты. Ей очень тяжело. Она молчит. Мне тяжело. «Привет, как ты?» «Не отпускай меня, пожалуйста, я готова остаться здесь. Ты не понимаешь, как там тяжело без тебя. Прости, пожалуйста. Меня не было рядом, но я всегда была с тобой. Ты чувствовал это? Я уверена, что да. Тогда держись мы вместе сильнее» «Все будет хорошо, просто принеси мне ручку»

Который сейчас час? Я должен был проснуться на 3 часа раньше. Я что опять уснул. Вот ужас! Так. Надо просыпаться. Так надо что-то поставить и послушать. Overseer – Supermoves. Я просыпаюсь. Через полтора часа я должен быть в репаблике. Час на дорогу, итого у меня еще полчаса чтобы собраться.

Примерно через 20 минут я вылетел из квартиры. В подъезд. На улицу. В голову ударил свежий теплый воздух. Сладостный аромат. Разрядился плеер. Черт. Что-то здесь не так. Говорят же, ставь на hold, а то потом все время без плеера останешься. Так я остался без плеера. Я поймал какую-то маршрутку. Просто поймал. Случайно. Залез в нее. Сел. Рядом со мной ругались двое. Один из них был парень в деловом костюме, другой чуть моложе в джинсах и старой спортивной. Потом ворчать начала старушка. Слава богу, это здесь я должен был выходить. Никогда не понимал, зачем люди друг на друга кричат. Они, наверное, просто не в состоянии согласиться с собеседником? Я сел в автобус и понял, что могу еще подремать полчаса.

Я не спал. Я очень долго не спал, а что если мне лечь поспать? Я окинул взглядом комнату. Спать не было возможности. Я сел почитать.

[Выборы. Вот какой вопрос стоял перед руководством ТНК. Они не ожидали теракта, особенно на своей территории. К сожалению это было именно так. Они боялись только того, что вся система держалась на Джерольде. Совету директоров нужен был главный. Кто-то должен был быть идеологом войны с государствами. Они были просто не готовы к тому, чтоб стать во главе ТНК. Им нужен был именно такой человек, как Джерольд. И они не знали, где его найти. Выборы.]

Я перевернул страницу назад.

[Война была просто необходимо на этом этапе. Впервые все крупные государства воевали против своих граждан. Те, кто не работал в ТНК, приняли активное участие в военной компании. Они воевали против своих сограждан.
Когда мир понял, что победить ТНК по одиночке они не могут, они подписали соглашение о Альянсе. Произошло перемешивание армий. Это было сделано того, чтобы убивать не своих когда-то сограждан было проще. ТНК было локализовано в своих резервациях в первые дни противостояния.]

Я залетел в репаблик. Она уже сидела там за моим любимым столиком с чашечкой эспрессо. С маленькой чашечкой и с ощущением, что я не приду. Вот так начиналась наша последняя встреча.

10.Вечер.

Мы просидели полчаса в кафе. Ровно столько чтобы я смог поесть. Я предложил пройтись. Я предложил прогуляться до парка и до воды. Ровно так чтоб можно было встретиться после того, как я провожу Клина. Она согласилась. Мы договорились встретиться в парке в восемь.
Мне надоели эти стены! Мне совсем надоели эти стены! Я в них не верю! Кто мне сказал, что я посажен в комнату. Я сейчас прыгну в эту стену. Просто разбежаться прыгнуть и понять куда надо бежать, чтобы выбраться оттуда. «Я тебе принесла ручку. Возьми.» Она протягивала мне мой Parker. На протянутой руке поблескивала ручка. Серебряное перо. Металлические отблески. Я взял ручку. Подвел ее к зеркалу. Она не сопротивлялась. «Ты отражаешься, Лиз. В этом зеркале - ты» «Я вижу» «Отдыхай, у меня все хорошо» Она развернулась и пошла. Неужели она смирилась быстрее меня?

Я проводил Клина. Он сегодня уехал на поезде к родственникам. Теперь я точно полностью свободен. За мной же нет контроля. 5’nizza – Тянуться. Я стоял среди парка. Я стоял у статуи какому-то великому поэту или писателю. Я же о нем знаю, что памятник этот посвящен ему. Вечер медленно опускался на памятник. Утро боролось за выживание. Очень долго боролось. Весь день и оно начало проигрывать. Медленно и именно в этот момент. Вечер еще даже не затронул облаков. Он был еще очень высоко. Немного подзарядившийся плеер играл всегда довольную пятницу. Я ждал. Я ждал вечера и ее. Облака покрывались вечером. Очень быстро. Удивительно быстро. Сначала он слегка разметал кучевые, превратив их в перистые. Потом небольшим слоем рассыпал на них легкую темень. Потом убрал их тени с земли. Можно было сказать, что все вечер достал облака.

-Давно ждешь?

Я обернулся. Длинная темная юбка я бы не сказал, что она черная она была просто темная. Легкая светло-коричневая куртка. И взгляд. Он был невозможно синим. Именно синим, не голубым, а синим. Море? Нет, это не море. Это луна. Ранним вечером луна начинает восходить и тогда и только тогда появляется именно такой оттенок.

-Нет, наверное все таки нет. Хотя я не знаю, я на время не смотрю. Я жду ровно столько чтобы сказать, что за это время вечер накрыл облака.

 Она улыбалась. Сурганова и оркестр – Мураками. Я вытащил один наушник из уха. Посмотрел в ее глаза. И захлебнулся. Я топился. Я умирал, где спасатели, которые могут подбежать, схватить и вытащить. Хотя нет, я еще не утонул. Это она утонула в вечере. И весь город утонул в этот момент в вечере.

Так не бывает, она не могла смириться. Просто потому, что она меня любит. Просто потому, что я ее люблю. Перо. Оно не мое. Оно чье-то, но это не важно. Я закрыл глаза. Если я здесь, то я должен узнать все о том, что здесь есть. Обошел комнату, ничего не нашел. Я измерил комнату шагами. Квадрат пола. Почему я этому не удивлен? Не знаю А может это просто куб? Как я узнал о том, что это край комнаты? Край – это стена. Стен нет! Тогда, что край? Я пнул то, что считал краем. Было больно. Но я понял, что это край. Так хорошо, что делать дальше? Черт нога болела невозможно сильно. Я сел, решил немного отвлечься и почитать.

[ТНК и ее армия были не просто силой, несущей разрушение, они были несокрушимой силой. Альянс слишком грязно воевал: перемешивание армий, химическое и биологическое оружие. Они думали, что этим можно остановить новую эпоху. Нет такое не возможно просто с помощью старых средств. В бой пошла пропаганда, угрозы, ультиматумы. Нападения на источники ресурсов, госпитали. Все это было на территории каждого государства. Но у ТНК было что-то еще. У ТНК были люди готовые сражаться за идеи ТНК. Теперь у государств были наемники. А у ТНК всегда были люди. Доктрины о гуманизме и человеколюбии перевели на сторону ТНК последних людей. У врагов осталась только власть и наемники. Стр. 6.] Я перевернул страницу. [Еще у государств остались тысячи и миллионы убитых, еще оставалось начало войны, еще осталось возможность проиграть. Больше у государств не было ничего. Только это.

Джерольд собрал на совещание все руководство. Предложил создать совет директоров. Просто потому, что он не может за всем следить. Постановление было вынесено. В него вошли те, кто хоть как-то представлял собой власть в ТНК. Первой задачи для совета стало решение вопроса об участившихся терактах. Не было ничего удивительного, что еще целый год они прозаседали. Потом только одно их сдвинуло с места. Это был теракт. Который стал четким концом прежней системы. В центре ТНК в штабе, в Бельгии, был взорван посреди резервации «Брюссель» картеж Джерольда. Выживших не было. Были похороны. И прочтение завещания. По которому должны были пройти выборы.]

Мы поднялись в квартиру.

11. Взгляд? или Сколько надо камней, чтобы пойти на дно?

Время близилось к девяти вечера. Я забыл дома часы, поэтому о времени вообще забыл. Да и она никуда, по-видимому, не спешила. Я был рад. Я пригласил ее к себе просто посидеть, попить вина. Хотя мы оба знали, чем это кончится. И слава богу. Я почти беззвучно повернул ключ. Раздался скрип старой металлической двери. Я пропустил ее вперед, в темную прихожую и в очень темный коридор. Она прошла с явной неохотой заходить в темноту. Я нашарил на стене выключатель и включил свет.

Боль проходила медленно, очень медленно. Он тупо резала мое сознание. И тут сквозь нее, сквозь мысли о боли. Сквозь обжигающую тупую боль проступило то, что называется озарением. Это не конец! Кричало сознание! Душе не больно физически! Души проходят сквозь стены. Души радуются. Им хорошо, тяжело, но хорошо, а мне противно! Идите вы все! Вы придумали эти правила загробной жизни? Идите вы!

Свет включился резко и резанул по глазам. Когда я открыл глаза она все еще щурилась и это было смешно. Я прошел снял куртку, взял у нее куртку. У нее были удивительно приятные духи. Они не опьяняли, они не дурманили, они не пахли. Они просто полностью гармонировали с ней. Легкая нотка иронии, легкий привкус гордости, сладость, энергия и легкая загадочность. Она прошла на кухню. Вот именно сейчас я перестал ненавидеть родителей за то, что они купили мне эту квартиру. Я их ненавидел целых полгода. Да мне было хорошо просыпаться с Лизой утром здесь, но я их ненавидел за это глупое мажорство. Сейчас мне нужно было Anima Toscana IGT. Я достал бутылку белого с черно-золотой небольшой этикеткой. Положил ее ненадолго в морозильник. Оно все таки должно быть слегка холодным. Я пошел с ней. Моя комната, а заодно и единственная комната была прибрана более менее. На столе возле ноута стоял набор красок. У стола стоял холост. На холсте была девушка.
-Она?
-Да.
-Красивая. Нарисуешь и мне
-Да. Подожди я вернусь.
Белое остыло. Я взял два небольших фужера. В отличии от вина в посуде я не разбирался. Это были для меня самые обычные стаканы. Я взял бутылку, сыр и пошел к ней.

«У тебя нога в крови. Прости, не знал, принес бы что-нибудь перебинтовать. Я тебе просто принес краски. Возьми» «Спасибо, Клин. Иди, пожалуйста» Нога и вправду в крови, а я и не заметил. Что-то здесь не так. Я отражался в этой части зеркала. Я тут раньше не отражался. Что это за бред?!

-Пошли на балкон. Скоро будет закат.
Я отдал ей бокалы и сыр. Сам же вернулся к своему винилу. Взял пластинку, которая, как мне казалось, была создана для этого. На старой потрепанной обложке с цветами и красивой картинкой Парижа было написано. Cafe de Flore (Rendez-Vous A Saint-Germain des-Pres). И рядом стояла только с видом по-моему пригорода Парижа. Cafe de Flore 2 (Rendez-Vous A Saint-Germain des-Pres). Я решил поставить первую. Пластинка медленно начала вертеться. Lakasha - I Feel Blue. Она открыла балкон. Комнату медленно наполнял джаз. Старый добрый приятный джаз. Его звуки медленно растекались по комнате. Они ползли по полу к ее ногам. Укутывая ее той самой прекрасной загадочностью еще сильнее. Из балкона доносился легкий приятный ветерок. Вечер осел на ее плечах. Скоро они встретились, где-то на уровне ее талии встретились вечер и джаз. Они удивительным образом смещались, и я увидел Луну. Прямо перед собой Луну. Сейчас где-то потоп. Луна еще никогда не была так близко. Paris Combo – Senor. Я предложил ей выпить. Та луну, которую видели вы все так и не взошла, только потому что передо мной стояла Луна.

Зеркало полностью целое. Значит, что-то здесь не так. Я обошел. С этой стороны тоже все хорошо. Поставим на этой стороне отметку Н. Меня здесь Нет. А там Пофиг есть. Пусть будет П. Синие Н. и Зеленое П. Именно так. Как в разукраске. Спасибо, Клин.

Я проснулся. Она еще мирно спала на моей руке. Солнце било сквозь шторы. Она проснулась, как будто бы от моего дыхания. Я посмотрел в ее глаза. И утонул. Я утонул в этих синих глазах. И в этом опьяняющем аромате духов.

12.Ромашки и пара розочек.

Я все таки проснулся. Она говорила, что у нее в 10 универ. Сейчас было без десяти. Я решил, что мы все равно опоздали. И поэтому поставил вторую пластинку. На ней мне очень сильно нравилась последняя композиция. Nat King Cole - L-O-V-E. Я был точно уверен, что она любит джаз. Именно такой и именно сейчас. Я ушел на кухню. Варить кофе с легким вкусом апельсинов и утра.

Так что у меня есть? Боль, я ее чувствую. Кровь у меня есть кровь. Тетрадь с записями. Что еще? Зеркало? Оно не мое. Но оно есть. Так что еще? Ко мне иногда приходят люди, друзья. Вдруг неизвестно откуда незнакомый мне голос сказал.
-Ты можешь говорить?
-Да
-Тогда поговорим. Я нашел способ общаться. Ты не угадала.
Казалось, что он говорил из-за стен комнаты. Он был не здесь. Я ничего не понимал.
-Что?? – единственное, что я успел сказать.
Он меня перебил и продолжил.
-Это я! Я нашел способ, ты в меня не верила, а я нашел способ.
-Что??
-Ты же говорила, что пойдешь. Пошли. Я за тобой.
Да уж. Такое ощущение, что я встрял посреди телефонного разговора. Только я не видел никого из говорящих и мне показалось, что он говорит со мной. Он действительно хотел ей помочь. Интересно она его слышала? Может он меня мог спасти? «Ты тут?» Он ушел. Что еще осталось. Ко мне приходят те, кого я вообще не знаю. Хотя нет, не ко мне. Что это вообще такое? Как тут можно жить?

[Государства проиграли. Они просто стали не нужны. Армии были не нужны. Сейчас была не просто раздробленность. Сейчас был хаос, анархия. Единственное, что выжило в войне это ТНК. Резервации стали городами. Дома за пределами резерваций стали миниполигонами. Выживали те, кто собирались в стаи и вели партизанскую войну. Война переросла ту, которая начиналась тогда. Сейчас это была война всех против всех и всех против ТНК. Единственной властью был совет директоров. А они должны были назначить выборы. Выборы, в которых победить должен был один человек. Какой? Это оставалось вопросом. Умирали в большинстве своем все старые главы ведомств и департаментов ТНК. Приходили новые люди.]

-Что это?
-Это то, что я пишу. Пусть это будет третья мировая. Мой взгляд.
-Странно. Зачем тебе это?
-Просто интересно, чем это все закончится.
Она медленно пила кофе. Наслаждаясь каждым глотком. Медленно. Делая небольшие глотки. Мне даже начало казаться, что она не пьет, а только делает вид. В ней оставалось что-то не то, не обычное. Вечер. В ее глазах было то, что я больше всего не любил на свете, то, что никак не могло жить в этот утренний час. В ее глазах был вечер. Много вечера. Они были полны вечера. Но он впервые был красив, впервые мне нравилось на него смотреть. Я был готов его рисовать. Долго. Рисовать утренним кофе и лучами солнца. Я задумался, она мягко посмотрела на меня.

Я жить тут точно не собираюсь. Интересно, а тут есть мои родственники или знакомые? Наверное есть, но как с ними поговорить? Я подошел к стене и постучался. Звук стука о дерево. Странно, а откуда взялся вообще звук?

Смысловые галлюцинации - Звезды 3000. Я шел с музыкой, точнее параллельно ей. Музыка играла не в мыслях, она шла рядом. Она сказала, что хочет удивить теперь меня. Пригласила просто на какой-то адрес и сказала время. Я хотел купить цветы. Просто потому, что в таких ситуациях обычно покупают цветы. Я купил ей ромашки. Это первое, что пришло мне тогда на ум, когда я подошел к ларьку. Но это показалось мне как-то мало. Я решил уничтожить все каноны и подарить ей букет из ромашек и роз. Желтых роз и ромашек. Просто потому, что она похожа на этот букет.

12. Предпоследняя.

По городу шел мелкий дождь. Очень мелкий. Почти бессмысленный. Капли будто не долетали до асфальта. Они растворялись в воздухе. Они исчезали в паре сантиметров над дорогой. Голова же четко ощущала, как через пару секунд на нее попадают маленькие прохладные капли. Медленно плыла туча. Медленно и очень вальяжно, в ней отражался целый город. Точнее там внутри был свой город со своими жителями, со своими законами, где сейчас, наверное, была засуха. В этой туче я четко разглядел ратушу средневекового немецкого города. Машины мелькали в этом облаке. Они перескакивали между краями облака, замирали и опять уезжали. Людей я разглядеть не мог, но почему-то мне показалось, что они там точно есть. Король и Шут - Мертвый Анархист. Да в этом городе было точно что-то необычное. Что-то тянуло смотреть именно на него, именно на этот город: на дома, на машины, на людей. Я раньше не видел городов настолько серых, мрачных и живых. Я отвернулся от тучи, зная, что сейчас там больше не будет города, будет что-то другое, но не город. Передо мной и теперь был именно такой город: мрачный, серой и такой же живой. Людей не было. Были машины. Дома старинные с лепниной и серыми фасадами. Без людей. Только цветы в руке, и странный адрес в голове, где я никогда не был.

Стоп, если есть деревянный звук, значит, есть и дерево. Эти стены деревянные? Нет, такого быть не может, это не дерево. Слишком сильно я об него ударился. Боль была невозможная. Если бы я ударился о дерево, то такой боли бы не было. Да и, вообще, зачем делать посмертную жизнь в виде деревянной комнаты? Странно все это.
Lumen – Мечта. Это был просто дом. Она стояла около подъезда с явно недовольным видом. Что-то говорило, что она не злится, но очень пытается негодовать. Красно-желтый плащ до колен, смотрелся очень странно в сером городе. Нет, он смотрелся не странно, он просто был среди этого города. Он не вписывался в город, он просто был в городе. Он защищал ее от этой серости. Я все-таки снял наушники.

-Ты опоздал, пусть на пару минут, но опоздал.

Она улыбнулась и потащила насильно меня в этот подъезд. На третьем этаже была выставка фотографий. Там было множество, бесконечное множество фотографий. Все они были черно-белые, все они были об этом городе, но ни одна из них не была серая. Больше всего меня удивило то, что я нашел фотографию города из облака, или очень на него похожего. Я стоял и смотрел на этот кадр из жизни тучи. Она подошла незаметно сзади и сказала.
-Ты видишь здесь город?
-Да
-Только я хотела сказать, какой ты художник, если ты не видишь тут города. А ты!
Она замолчала и улыбнулась.

Стоп, а если я еще раз постучусь? Это не дерево. Это точно не дерево. Раздался стук. Самопроизвольно. Стук был металлический. Как будто металл стучал о металл. Это, что-то совсем не нормальное! Это возмутительно! Я подошел и постучал по стене. Звуков вообще не было. Вообще никакой реакции! «Хватит со мной играть! Это вам не игрушка! Это мое сознание!» Пауза, что я кричал только что?!? Стоп!

Я проводил ее до дома. Мы стояли возле подъезда, теперь уже возле ее подъезда. Она долго просила тетрадку. Потом я все-таки согласился. Она открыла и прочитала последние строчки.

[Как его выбрали главой охранной компании никто так и не понял, но сейчас он предложил ряд проектов, которые действительно работали. Сейчас сам он возглавлял небольшой отряд, по зачистке последних оплотов государств. Таких отрядов работало не меньше сотни по всему земному шару. Тяжеловооруженная пехота работала как бульдозер, вычищая старый порядок.
Когда он вернулся из вылазки на территорию Италии, бывшей Италии, ему сразу предложили участвовать в выборах. Через месяц прошли выборы, он на них победил, и взял на себя все управление ТНК. Стр. 8]

-Потом дочитаешь.
-Так это же конец.
-Значит, потом прочитаешь начало.
Она улыбнулась, а попрощался и пошел. Точнее побежал. Времени был почти двенадцать. Темнота полностью съела город. В нем уже почти ничего не осталось кроме фонарей и Луны.

13.

Темный двор, каких в мире почти полтора миллиона. Да! вот интересно, сколько дворов надо пройти прежде, чем дойти до конечной цели? Сейчас этой целью была дорога и маршрутка. Полупьяная компания, которая присутствует в каждом таком дворе. Интересно сколько их всего в мире? Не меньше точно. Я улыбнулся, проходя мимо этой компании. Может им не понравилась моя улыбка, может просто мой внешний вид.

Lumen – Протест (bonus). Они попытались завязать разговор. Точнее они попытались меня остановить. Первый раз я увернулся и почти убежал, но тут из темноты со спины показался нож. Три ножевых в спину. Так меня, наверное, нашли в этом дворе. А может ножевых было больше. Я не понял. Но три я почувствовал, особенно третий, который очень хотел попасть в сердце, но прошел рядом.


Что я говорил, это все мое сознание. Да, а если это все я просто придумал. Я точно знаю, что сейчас я упаду на мягкую кровать. Я отклонился назад, но не ударился. Я просто лег. Она пришла, я видел как она пришла. «Прости меня Лиз, иди с богом. Все будет хорошо. Ты не веришь, насколько все будет хорошо. Я не знаю, что и как, но у тебя все точно хорошо. Молчи. Подожди. Ты просто иди я тебя отпускаю. Все будет, ты же знаешь» Почему я хотел, чтобы она ушла, я не хотел видеть ее зеленые глаза, и она ушла. Я взял свой старый Parker. Дописал в тетрадь.


[Когда сил у государств даже по самым нерадостным прогнозам аналитиков не осталось. Пришло время окончания программы зачистки. Это означало окончание то, что политика пожирания ресурсов на армию кончилась. Начался процесс восстановления долгий и еще более ресурсоемкий. Но через пару лет бандитские группировки объединялись, но уже не с ТНК, а с другими мелкими бандами и торговцами. Через 8 лет образовалась что-то наподобие корпорации. К сожалению руководство ТНК проворонило этот момент. Через пару лет рост было не остановить. Через 10 появился конкурент. А между конкурентами всегда происходят войны. Так кончается сценарий третьей мировой, и не факт, что начинается сценарий четвертой. Все будет хорошо.] Надо опять пронумеровать страницы. [стр 9.] [стр 10.]


«Привет, Клин. Со мной все хорошо. Сейчас ты в это можешь не верить, но ты прочитаешь это и поверишь. Держи.» Я протянул тетрадку абсолютно ошарашенному Клину. «Серьезно держи, потом прочитаешь. Иди, все будет хорошо» Он развернулся и пошел. Он остановился развернулся и сказал: «погоди теперь ты и я отражаемся в этом зеркале» «Иди уже!» Я понял, что значит это зеркало. Это прошлое и настоящее, это то, что происходит. Ну и пускай где-то живет мое настоящее, я остаюсь все равно здесь. Я улыбнулся.


Я приподнялся и понял, что я в палате. Вокруг меня какие-то приборы и датчики фиксировали все, что только можно. «Он пришел в себя!» Раздался крик. Кто-то куда-то побежал. Потом мне расскажут о то, что мне повезло, что после такого количества ранений не выживают. Да нет, выживают, и это не только ваша заслуга, но и моя. Если бы я не отпустил воспоминания и не смирился. Я бы просто так и остался лежать здесь. Клин принесет мне тетрадку. Сразу, как узнает о том, что я пришел в себя расскажет об этой записи, а мне надо будет удивиться.


"Это конец - ровно пока ты не спросишь, а что-то будет дальше?"


P.s. Если что у нас не получается, только от того, что мы верим в то, что это у нас не получится. Мы помним о том, что случилось когда-то давно или недавно и верим в то, что у нас не получится это опять. Мы просто не верим и боимся. Может проще отбросить воспоминания и рискнуть прожить жизнь заново. Не только автор может подарить герою второй шанс, но и сами герои.