Возлезвездная жизнь Альбины Маркевич

Не дал мне Бог
Детей единокровных,
И все же Он помог
Сынов и дочерей духовных
Собрать не сразу, понемногу
И слава богу!
А. Маркевич

Поэт, искусствовед, общественный деятель Альбина Витольдовна Маркевич входит в почетный список активных женщин ЮНЕСКО. С ее именем связано создание музеев Сергея Есенина и Анны Ахматовой в Ташкенте, становление Русского культурного центра РУз, организация Пушкинского общества и объединения есененолюбов “Радуница”. А. Маркевич на общественных началах созданы в столице республики многочисленные литературные клубы, в которых раскрывают свои таланты молодые поэты и писатели. Одним словом, Альбина Витольдовна - ярчайший пример подвижничества, которое сегодня почти уже и не встретишь в наше прагматичное время.

В одном из своих интервью А. В. Маркевич четко определила назначение культуры в современном мире. По ее мнению, «культура должна служить не только показателем цивилизации, но и средством общения, взаимообогащения людей в обыденной жизни». И всей своей подвижнической деятельностью Маркевич доказывает справедливость этих слов. Несмотря на свой почтенный возраст (кстати, никогда не подумаешь, что ей уже под 80), эта замечательная представительница старой русской интеллигенции продолжает собирать вокруг себя творческих людей разных возрастов и профессий, жаждущих слиться в прекрасном порыве с миром искусства, как это давно сделала она сама.

Альбина Витольдовна - невероятно обаятельная женщина, поражающая всех своей энергичностью, искрометным юмором и неистощимым оптимизмом. А какая она интересная собеседница! Видела во время войны Анну Ахматову, дружила с Татьяной Сергеевной Есениной – дочерью русского поэта, общалась с Владимиром Высоцким, лично знакома с Василием Лановым и Сергеем Юрским – народными артистами России. А сколько отечественных знаменитостей выпестовала Альбина Маркевич, работая много лет преподавателем в Ташкентском театрально-художественном институте и Республиканском художественном училище. И вам, дорогие наши читатели, сегодня предоставляется уникальная возможность соприкоснуться с небольшой, но очень значимой частью мира Альбины Витольдовны, где она вспоминает свою жизнь и удивительных людей, с которыми ей посчастливилось встретиться.

 Я, моя семья и Ташкент

Любимый край! Твой облик смуглый
Мне до сердечной боли мил…

Я всегда с благодарностью вспоминаю своих родителей, высокообразованных людей, которые с детства мне внушали уважение к узбекской земле и родному городу. Многие эпизоды тех далеких лет живо врезались в мою память…

Мне пять лет. Стою я у ворот дома и ем булочку. Крошки сыпятся прямо на землю. Проходивший мимо старый узбек в чалме и халате неожиданно подошел ко мне и дрожащей рукой молча начал собирать упавшие крошки. Потом, высыпав их на подоконник, так же молча удалился. Мне стало очень стыдно. Это был урок, который я запомнила на всю жизнь.
Еще. Идем мы с отцом по улице, а на дороге лежит бревнышко. Все люди проходят мимо, равнодушно перешагивая через препятствие. Отец же говорит мне: «Ну-ка, Алла, возьмись за конец бревна». После того, как мы перетащили его в сторону от дороги, отец сказал. «Запомни, Алла, Ташкент – это твой город, ты родилась здесь. И все в нем должно быть как у тебя дома: красиво и чисто». Я до сих пор стараюсь делать так, как говорил мне отец. И брат у меня такой же…

Папу арестовали в конце Второй мировой, обвинив его в восхвалении достижений немецкой техники. По профессии эпидемиолог, в годы войны он работал на трудовом фронте в железнодорожном депо, куда не раз вместе с отечественными паровозами пригоняли и трофейную технику. Отец как-то указал на нее рабочим: «Друзья, посмотрите, какие у них поезда – везде порядок. Мы же советские люди, и у нас должно быть лучше». Эти слова стали поводом для ареста. Как враг народа отсидел он в Сибири до 1956 года.

Семье было очень тяжело. Мама, при своем княжеском происхождении, ходила по домам и делала маникюр, за который платили копейки. Поэтому ей приходилось подрабатывать патронажной сестрой. Но, несмотря на трудности, она успевала еще и с нами, детьми, заниматься. Никогда нас не ругала. Воспитывала не нравоучениями, а книгами. Читала Аксакова, Тургенева, поэзию Пушкина, Лермонтова, которую знала наизусть.

Ахматова

Это случилось в 1942 году. Тогда в Ташкенте было много эвакуированного народа. Школа № 50 стала военным госпиталем, куда мы, пионеры, ходили выступать перед ранеными. И однажды преподавательница, готовившая нас к выступлению, сбившимся голосом сообщила, что вместе с нами перед бойцами будет выступать поэтесса Ахматова. Нам, двенадцатилетним девчонкам, ее имя абсолютно ни о чем не говорило. В этом возрасте обычно в голове одна дурь. Мы думали, как бы не опозориться, стихи не позабыть, станцевать правильно и, конечно, о том, кто какое платье наденет. Свою программу, что должна была вдохновить раненых на скорое выздоровление, мы выполнили без сучка и задоринки. Нам поаплодировали благодарные бойцы, и тут в зал госпиталя вошла Она. Высокая, худенькая, как свечечка. Все замерли. Анна Андреевна читала свои стихи. Хорошо помню - сбежалась уйма народу: врачи, медсестры, просто люди, узнавшие о том, что здесь будет Ахматова. Тишина стояла мертвая – все слушали ее низкий, но очень приятный голос. А потом раздались бурные аплодисменты, просили ее прочесть еще что-нибудь, и она с улыбкой откликнулась на просьбу бойцов. Мы же, такие глупые, удивлялись, почему ей так аплодируют? Только много позже я поняла, что мне выпало счастье видеть и слушать саму Анну Ахматову.

Мангалочий дворик

Тополей ташкентских аллеи
Полюбила блокадница, беженка,
И – скиталица, гений, неженка –
Становилась меж них стройнее.

Пять лет назад, в 110-ю годовщину со дня рождения Анны Ахматовой группа поклонников поэтессы, встречавшихся с нею в это время в Ташкенте и позже, объединилась для создания сначала Клуба любителей поэзии Ахматовой, а затем общественного музея «Мангалочий дворик». Разместили его на втором этаже во Дворце культуры Ташкентского тракторного завода, где 18 декабря 1999 года и состоялось открытие музея «Мангалочий дворик».
Сама идея оформления музейного пространства - это показ мира, окружавшего Ахматову в ее ташкентский период. Это мир вещей военного быта, книги, письма и воспоминания о встречах с ней, но самое главное - мир людей, ставших ее друзьями, согревших вниманием и заботой. Сама обстановка просторной комнаты напоминает строки одного из стихотворений Ахматовой: «Как в трапезной - скамейки, стол, окно…»

В инициативную группу создателей музея вошли современники, лично знакомые с Ахматовой: писательница-поэт и переводчик Зоя Туманова, музыковед Дильбар Рашиди, кандидат искусствоведения, член Академии художеств Рафаил Тахташа, кандидат филологии Хулькар Алимджанова, дочь поэтов Хамида Алимджана и Зульфии, знаток поэзии «серебряного века» Вадим Фомичев. Материалы искусствоведа Наталья Зайко легли в основу будущего музейного фонда.

Создание музея в Ташкенте - получило поддержку и москвичей и питерцев, которые откликнулись на предложение о сотрудничестве. В одну из своих поездок в Москву и Санкт-Петербург я привезла от российских коллег ценнейшие издания произведений Анны Ахматовой и книг о ней.

Коллектив нашего музея разновозрастной и многонациональный. Есть постоянные чтецы Елена Бурова и Диана Каримова, певцы и музыканты А. Лаврова, В. Тонконогова, П. Борисов, Г. Ерошина, Г. Арефьев, Ю. Осокин, И. Абдуллаева, Т. Наимова, а также участники самодеятельности - Н. Соламатина, Н. Панина, хор «Катюша». При музее действуют клуб В. Высоцкого, которым руководит А. Торопцов, литературная гостиная «Серебряный век», литобъединение «Под крылом Пегаса». Все эти люди крайне влюблены в то, что делают. Кстати, к 70-летию Владимира Высоцкого в музее «Мангалочий дворик» мы, любители творчества поэта, собираемся провести литературный вечер, посвященный памяти российского гения.

Высоцкий

Живой и в памяти, и в слове.
Живой в многотиражном томе,
Живой – с экранов и кассет –
Высоцкий с нами! Наш Поэт!

В 1973 году в Ташкент на гастроли приехал Театр на Таганке. Администрация, преподаватели и студенты нашего института постарались сделать все возможное, чтобы коллектив Ю. Любимова выступил в нашем студенческом театре, зал которого был переполнен в тот незабываемый вечер. И вот стоят педагоги, в числе которых и я, у входа в институт. Все ждут московских знаменитостей. Тут к входу подъезжает «уазик», откуда выходят восемь человек. Среди них: Юрий Любимов, Борис Хмельницкий, Валерий Золотухин, Вениамин Смехов и Владимир Высоцкий. Такая вот блестящая компания! Отмечу, что от входа института до зала нужно было еще какое-то время проделать путь по коридору. Этим моментом мы и воспользовались, «разобрав» себе по артисту. Мне «достался» Владимир Семенович. Это был одного со мной роста мужчина, с гладким, до синевы выбритым лицом, очень ухоженный, и от него исходил необыкновенный аромат дорогого французского парфюма. Идем мы с Высоцким по коридору, а он оборачивается ко мне и спрашивает: «Ну и много куете гениев? Куда же тогда нам деваться?» И сказал он это так, будто сто лет меня уже знает и мы с ним только вчера расстались. «Вам не угрожает», - ответила я, за что он искренне поблагодарил меня. От него веяло чем-то очень близким, родным. Он действительно был свой в доску.

… На сцене стоял длинный стол, за который мы и усадили гостей. Это была живая беседа с известными артистами. Им задавали вопросы – они отвечали на них, рассказывали интересные истории. Лишь Высоцкий молчал, но именно он и был нужен всей собравшейся в зале публике. Некоторые студенты начали выкрикивать его имя. Стало шумно. Тогда Владимир Семенович встал со своего места и поднял руку, дабы всех успокоить. «Вы же видите – я без гитары», - сказал он. Но тут же продолжил: «Сегодня ночью в гостинице я написал стихотворение. Если разрешите, то я вам его прочитаю».

…И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, -
И не зная, кто их надоумил, -
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои…

Это был «Памятник». От «маленького мужичка» Высоцкого распространялось столько невероятной мощи, что весь зал боялся пошевелиться. Когда же он закончил читать, публика, потрясенная услышанным, в первые минуты молчала. А Владимир Семенович, не ожидавший такой реакции, растерялся и даже побледнел. Он повернулся к Любимову и с недоумением посмотрел на него, тот же одобрительно кивнул ему. После этого зал разорвал гром аплодисментов.