Утренние танцы на шесте

Русик почувствовал дурноту и уперся ладонями в голову. Отдышавшись и отшвырнув в сторону свитер, он ринулся в толпу выстукивающих каблуками девиц. Потные человеческие пары не пускали его, но почти видимое осязаемое облако легко подхватило его и освободило круг. Он кривлялся в танце как мог. Дурнота снова подступила к горлу. Он выдернул себя из толпы, как известный барон вытащил себя за волосы из болота. Люська сидела в стороне и материлась. Ругала всех, кто не платит денег, сгоняет на репетиции и всячески попирает права артистов. Руська подплыл к Люсе:
- Подвигаемся, Люся? – спросил он, запыхавшись, Люсю Малкову. Людмилу. Люську. Люсю.
Люська на полуслове, как кошечка, впрыгнула в объятия Руслана. Заиграло что-то медленное. Серега звукарь нажимал кнопки, подыскивая следующую мелодию и дожевывал бутерброд. Люська не жила спокойно даже в танце. Ее ладони гладили Руськины волосы. Глаза горели, а чуть полноватые губы улыбались. «Лицо не красивое, нет» - думал Руська, - «но глаза…!». «Эти чертовы глазищи» - как в песне, бледно-голубые, почти бесцветные, а потому бездонные ловили каждый блик и отсылали свет в сторону, манили… Руська опустил руку ниже на талию девушки. Прижал. Кофточка под ладонью была мокрой от пота. Мизинец случайно попал во впадину позвоночника. Влага танца собиралась наверху и стекала сюда. Руська поймал каплю, и когда Люська отвлеклась на чей-то оклик, слизнул жгучий привкус девичьего пота. В этот момент как раз заиграло. Люська отрывалась как могла. Руська не отставал. Он подскочил к маленькой актрисе и уткнулся головой ей в живот. Руками обхватил ее бедра и поднял, без напряжения. Девушка взвизгнула.
- Что ты делаешь! Уронишь!
- Не бойся, я не уроню тебя, даже если рухнет этот чертов театр.
- Да меня Макс чуть не уронил вчера на сцене. Куда тебе до него! – Люська прокричала все это разом, млея от восторга.
- Я надежнее – заверил, перекрикивая музыку, Руслан. – Вед я царь обезьян!
- Ты засранец! – Люська захохотала.
Руслан разумно отказался от акробатических кульбитов с девушкой на руках, но она, казалось, была готова ко всему.
Вечер постепенно затихал. Зал пустел на глазах, а Люська все танцевала. За все это время она пила только воду. Руслан трезвел. Он бегал вдоль столов и вливал в себя остатки чужой водки и вина, которое сцеживал в рот прямо из коробок. Анька, подружка Люси, мирно дремала в углу. Там же сидел вездесущий Серега звукарь и все жевал. Юбилярша давно ретировалась из зала. Часы показывали половину первого. Обычно в это время Анька и Люся уезжали из театра. Руслану не хватило выпитого, впрочем, как и всем вокруг. Однако Люся продолжала свой танец, дрыгая задницей. Руська в каком-то детском восторге бухнулся перед ней на колени и задвигал плечами, изображая жуткую цыганочку.
- Слушай, - вдруг спросила Люся, - а ты хотел бы меня трахнуть?
- А то… - Руслан по-дурацки осклабился.
- Тогда иди на вахту и жди меня – Люся не улыбалась и пронзительно смотрела Руслану в глаза. – Я подойду через пару минут.
- Не понял… - оторопел Руська.
- Ты что, дурак!
- Я побежал, Люсенька, - Руслан наискосок через зал, лавируя между колоннами, и нырнул в узкий коридор, ведущий к дежурке вахтеров.
- Что, нагулялись уже? - спросила старушка-вахтерша.
- Почти… - буркнул на ходу Руслан. Он уже не верил в то, что Люська придет, но она пришла.
Позади тянулась длинноногая фигура подружки Ани. Люся ткнула Руслана кулаком в бок.
- Иди, лови машину, ищи квартиру, угол, в общем, не знаю что. У меня горит, понял? Щас спроважу Аньку, а дальше… Будет тачка, я дам себя трахнуть, понял! Но это только один раз, подбери слюни!
Подружки ускакали. Руслан ринулся на улицу, на ходу доставая телефон. «Господи?» - просил он кого-то, - только бы на нем, блин, были деньги!»
- Да, хочу снять квартиру… Да нет, давайте на сутки. Сколько!? Есть, конечно. Куда подъехать? Ага, я понял. Хорошо. Все отлично просто…
Руслан сразу же почувствовал, что джинсы стали давить в паху. Трубка телефона теснила что-то, готовящееся вырваться на волю.
«Только бы Люська не кинула!» - молил он сороку на ближайшем дереве. Сорока жутко улыбнулась в ответ, слегка склонив голову на бок.
- Вали отсюда! – пискнул Руслан и не узнал своего голоса.
Сзади хлопнула дверь. Анька и Люся выползли на воздух. Аньку сразу же развезло еще больше. Руслан медленно потащился следом за девушками. Наконец Аньку удалось сложить вдвое и впихнуть в первое же такси. Люся обернулась и развела руками. Отголоски Анькиного смеха все еще стояли в ушах Руслана. Руську трясло от страха все то время, пока Аня не уехала одна. Люся осталась…
- Ну, и что у нас? – Люся подбоченилась и медленно двигалась на Руслана, поводя бедрами. – У нас сегодня любовь, или как?
- Машина уже ждет, - обиделся Руслан.
- А постелька? – Люська была неумолима в своей бесстыжести.
- Там увидишь, - проворчал Руслан. – А что у нас с мужем? – В этот момент сердце у него екнуло, а джинсы стали значительно свободнее.
«Вот сейчас она развернется и все…» - подумал Руська.
- Лучше молчи, дурак! А то, боюсь, тебе так и придется остаться обезьяним царем. – Люська насмешливо смотрела на паренька.
Руслан быстренько сотворил известный жест: ничего не вижу, не слышу и стараюсь помалкивать.
В машине пахло пареной репой. В ушах что-то тикало. Время от времени хрипела рация. Он давно уже заблудился на улицах родного города – слишком много огней, включенных поворотов, рекламного неона. Светлячками кружились и сигаретные огоньки. Люська сидела на переднем сиденье и даже не пыталась заговорить, поджав губы. Глаза ее метко были прищурены. С таким взглядом Люсю лучше было не встречать в узких переходах театра.
Наконец машина остановилась.
- Валите, - буркнул водитель. – Я подожду пару минут. – Он подмигнул Руслану. – Район здесь… Днем ходить страшно.
- Я сейчас ни хрена не боюсь, - прошептал Руська, но водила услышал.
- Оно и понятно… Удачи!
Руслан быстро нашел подъезд.
- Я быстро, - крикнул он девушке и кинулся вверх по лестнице. Он помнил, как звонил в дверь, отсчитывал кому-то деньги, сунул ключи в карман и сбежал вниз за Люсей.
Люся сидела на скамейке, опустив голову. Руслан пристроился рядом. Люся положила голову ему на колени и поджала ноги.
- Хочешь, поговорим о твоей дочке? – спросил было он.
- Молчи, ради бога! – прошептала Люся тихо, но отчетливо. – Она так всегда говорила со сцены для трехсот с лишним человек. Руська даже испугался.
- Я замерзла, - сказала Люся. – Пойдем.
Девушка и парень поднялись со скамейки и поднялись к жестяной двери съемной квартиры.
Люся сняла с себя легкую джинсовую куртку и оказалась в насквозь пропотевшей кофточке и вареных бриджах. Пристанищем для влюбленных служила единственная комната с мутными шторами. У стены скособочился диван, в углу гробом высился шкаф. Продавленные кресла и тусклый торшер стояли на виду. На выскобленном до заноз паркете лежал полуистлевший ковер, ведущий к балконной двери.
- Роскошно, - усмехнулся Руслан и посмотрел на Люсю.
Люся тяжело опустилась в кресло и откинула голову. Лицо ее приобрело желтоватый оттенок от мощной лампочки без плафона на потолке. Розовые мазки грима на щеках сразу же исчезли. Лицо и особенно щеки побелели.
- Я расстелю, - сказал Руслан.
- Нормально, - отозвалась Люся. – Еще одна сигарета и выход. – Спустя мгновенье ее глаза уже лукаво подглядывали за действиями Руслана. Сигарета слегка подрагивала и потрескивала в вылинявших до бела пальцах.
Руслан не запомнил того момента, когда они начали целоваться. У девушки были сухие, почти жесткие и очень горячие губы. Она все время выталкивала его язык. Через мгновенье кофточка оказалась в ногах. Соски маленьких грудей слегка горчили от высохшего пота.
- Я в душ, в душ, в ду… - Руслан не давал Люсе говорить. Он почти вгрызался в ее и без того покусанные и шелушащиеся губы зубами. Люся улыбалась, как в последнем спектакле: оценивающе и насмешливо. Волосы облепили лицо. Руслан махнул рукой на сорванный замок бриджей и разметанные по всей комнате стебельки стрингов. «Струны, струны, струны», - почему-то пелось Руське. Лицо горело. Голову готово было охватить настоящее пламя. «Чьи это ноги в таких дурацких истоптанных кроссовках и грязно-белых носках?» - успело подуматься Руслану. Потом его, как5 астронавта буквально сдавили перегрузки. Он чувствовал под собой что-то мокрое. Каждая мышца тела напряглась и не спешила расслабляться. Правую ступню свело от боли, как в детстве, во время купания в роднике. Руки его завязли в какой-то сетке. В себя его привел только крик. Он с ужасом вспомнил, где находится. Он посмотрел вниз, под себя и наверх и увидел, что его волосы запутались в волосах Люси. Девушка часто дышала. Глаза ее были закрыты. Руслан положил голову ей на грудь.
- Ну, ты реально, обезьяна, - услышал Руслан. – Спрыгивай, давай, и меняй резину. Детей от тебя я точно не хочу. – Люська прикрывала свою стыдливость жесткими хлесткими словами.
- Можно я еще раз поцелую свою приму? – спросил Руслан.
- Поперла пошлятина! – Люся захохотала. – Можно. Мне было просто зашибись!
Под утро Руслан отправился в ближайший суточный ларек за презервативами. На улице стоял туман. На обратном пути он почувствовал страх, что не найдет дороги обратно. Он метался среди деревьев и смутно пытался припомнить дом и подъезд. Он представил себе голую Люську на вышарканном диване, которая набросила на себя грязную простыню. Он хорошо помнил ее в одном из спектаклей в массовке. Тогда он пьяный, как всегда, терся возле женской гримерки. Дверь провалилась под ним… Девушки в белых хламидах и головных уборах под гипс древних статуй молча сидели рядком и вязали. Клубки медленно покачивались в коробках. На мгновенье Руслана охватил ужас. Клото, Лахесида, Атропа сами восседали перед ним. Три мойры. Что стоили одной из них перерезать его ниточку? Черное с золотом… Руслан постепенно узнал в сидящих Люську, Аньку и Танечку. Руська вылетел из гримерки, как от проказы. В след ему неслась отборная матерщина.
Руслан шел в тумане и улыбался. С девчонками было хорошо. Особенно с Люсей. Люся не была красивой. Лицо словно довольно грубо вырубленное из куска мрамора, острый подбородок и жесткие скулы. Голубые, почти бесцветные глаза. Полные, постоянно шелушащиеся губы. Она всегда ходила, поджимая их недовольно. Но глаза звали. В них читалось и одиночество, и тоска, и много чего еще.
«Господи, ну где же этот чертов дом!» - в отчаянии думал Руслан, заблудившись вконец. Невдалеке замаячил такой знакомой силуэт машины. Что в такую рань здесь делали менты? Руська чуть не взвыл от тоски. Рябоватый сержант вышел из машины и поманил к себе Руську.
- Мужики, понимаете, - начал Руслан, - снял квартиру, девчонка у меня там… Пошел за сигаретами и заблудился. Я в этом районе с утра в первый раз. Будьте людьми!
Лейтенант в углу машины встрепенулся.
- Давай, давай, не стесняйся! – пригласил он Руську.
Руслан чуть не взвыл.
- Да трезвый я. Вот документы. Отпустите! – почти взмолился Руслан.
- Она меня ждет. Одна. С ума сходит, а еще туман.
Лейтенант проверил паспорт. Сунул Руське сигарету в кулак машинально. Водитель сержант завел машину. Через минуту она остановилась прямо у знакомого подъезда. Оказалось, что Руська в своих мечтах забрел довольно далеко. Он успокоился.
- Спасибо мужики! Век благодарен…
- Ты звони, если что… - хохотнул сержант. – Телефон сам знаешь! Всегда подбросим.
Руська хотел было выйти, но сержант попридержал его за плечо. Руська выгреб из кармана остатки денег. Теперь было все равно.
- Слышь, пацан, а как девку-то звать? – окликнул на прощание лейтенант.
- Людмилой, - зло ответил Руслан.
- Вот тебе какой Пушкин получается! – заржал милиционер и нажал на клаксон на руле управления.
Руслан тут же забыл о неожиданном происшествии. Он отгородился от улицы подъездной дверью. Наверху он быстро, как мог, открыл жестяную дверь. Люся, как он и думал, сидела закутавшись в простыню. Опухшие губы, покрасневшие глаза. Грудь покрылась гусиной кожей – то ли от холода, то ли от стыда.
Руслан молча посмотрел на девушку. Люся никогда не была доступной. Люся играла, но не заигрывалась так, как сегодня. Руслан видел нечеткий профиль девушки. На губах как будто застыла вечная обида, глаза смотрят в никуда. Дома ее наверно ждет дочка. Дочке уже пятнадцать. А Люсе всего тридцать два. Муж? Где-то гуляет в подвыпившей компании актеров.
Руслан тихо опустился рядом с Люсей. Приобнял ее. Она так же тихо сбросила его руку.
- Ночь кончилась, царь обезьян, - сказала она.
Люся встала, не снимая простыни. Прошуршала в душ. Руслан сел на ее место. Он слышал звон заколок и еще каких-то женских штучек. Потом послышался звук навсегда захлопнувшегося бюстгальтера. Выстрелила резинка стрингов. Скрипнула дверь. Люся вышла в комнату в бриджах, но без кофточки.
- Что, опять? – спросила она Руську, но так, что у того пропало всякое желание. – Что мне теперь делать с испорченным замком? – спросила Люся уже у самой себя.
Девушка подошла к балконной двери и взглянула на туман за залапанным стеклом. Она невольно поежилась.
- Мне почему–то страшно, - сказала она. – Такое чувство, что мы одни в этом белом ****стве. Ты уж извини за такие слова. Я не могу писать, как ты. Сколько времени?
- Около пяти…
- Так рано еще… - Люська снова упала в кресло и закрыла глаза.
- Неужели ты правда меня любишь? – спросила девушка. – Я тебе не верю… Ведь ты просто царь обезьян. Сколько времени прошло, а я дала тебе только сейчас. Я даже в это не верю. Не комплексуй, не из жалости. Царь обезьян… Это круто. Мне было нужно. Мне очень было нужно. Только пусть это будет один только раз. Понял?
Руслан обреченно кивнул. Люська слегка ударила его по щеке.
- Один раз, ты понял? Понял!
За окном медленно проявлялись силуэты домов. Стрелки часов показывали шесть утра.
Через несколько минут они двое уже стояли на конечной маршрутных такси.
- Я к Анжелке, - устало сказала Люся.
- Пока, - ответил Руслан.
- В одиннадцать, как всегда, репетиция. Встретимся в курилке. И не надо на меня так смотреть.
Люся вильнула задом, заскочила в автобус. Пока еще двери не закрылись, она успела проползти по металлическому шесту для рук, выгнув дугой бесстыжее тело. За этим последовал настоящий танец с шестом, который скрыли раздвижные двери автобуса. Автобус еще стоял, а Люся продолжала приседать и прижиматься к шесту, раздвигая ноги в мятых бриджах со сломанным замком. Наконец автобус тронулся с места и танец исчез. Одинокая девочка в пустом автобусе, рассекающим остатки тумана. Руслан уселся на бордюр и закурил…