Умирало

Ласковым слоем расползалось, стелилось умирание, родилось Умирало, еще родилось и никогда не избавиться от сизифова камня существования постылого. Слова как мыши в голове из мышеловки разбежались, карманы полные пригоршней распались в прах, тело пошло трещинками и разводами мутными на стекле. В клетке сидело душевидное Умирало, отросток аппендицит ненужный никакому организму. Эх, заложить бы его дьяволу, чтоб не мельтешило…

думала она субкоманданте че гевара
бумагу марало, обезьянничало
вочеловечившись орало «я» и «а» буквы.
а буквам не пристало пользоваться
своим значением, буквы даже не догадываются
когда их пишут, что под ними подразумевается
также и людишки, людишки не знают
на что скотобойня их приуготовляет,
оттого живут счастливо, и смешно
и пакостно липко. проверьте каждую
обезьяну на СПИД – и получите Начало.

зыбкое паутинно запутываются в волосах
цветные гребешки невольный страх
станция любовь. любовь зиждется на платформе
материального базиса. надстройка кажется
ноги – это базис. голова – это надстройка
марксизм к стенке припирается
упирается член пистолетом к виску
достанется тело разъедающим тоску
кажется, мутные отблески, а кому на самом деле?
кажется-то кажимому самому безраздельно
плоти, слои, грибницы, начинки

Мерзопакостной отчизне нужен организм чтобы выращивать картошку в её Теле. Тело чешется, тело родины чешется и унять чесотку можно только посадив и вырастив на нем картошку. Или труп. Посадишь труп, закопаешь в землю, что вырастит, а Буратино – это ли не денежное дерево? Сеют, жнут, деревья пожирают плоды, свадебно помогают следующим жрущим, сеющим. И никто так и не вышел, не оформился тем, кто бы мог выйти. Такого организма еще не зачинали беременные женщины, такого организма не изваляли по сусекам *** коловращения.

расслаивалось и прощалось
расщеплялось. как солёная вода
как атомы дейтерия навсегда
это только кажется мгновенно
убаюканная обезьяна

- Не сейте, не жните, не плодитесь, не размножайтесь. Революции нужны не бытописатели до-, революции как всякой синергетической системе нужны странные аттракторы – трансгрессоры. Точнее они не нужны, а сами образуются, они не рождены отделенно, они пребывают внутри, как раковые клетки, как семя…
- Да и нуждается ли костная материя живая лишь постепенным разложением в Революции?
- Конечно нуждается, в ней это заложено, как разложится окончательно – на тебе, Революция налицо. Переход в иное состояние Ничто Системы бывшей чем-то.
- Ах, революция, субкоманданте Че Гевара.

совершенно я схожу с ума
точнее незавершенно
двигаюсь куда то в никуда
но откуда-то - с ума
была бы цела, не билась
бы головою о стену
ах, труп-жена, машина
богоявленное пережевывание пищи
в обнимку со мною лишь слюнявый сатана

Постепенность стелилась. Постепенность никуда не спешила, следуя древней заповеди «торопитесь не спеша». Постепенность отставила ногу, осмотрела носок ботинка и как берроузовский наркоман на том зависла. Куда деться если тараканья пятка не видна? Куда выжить, куда распрямиться, если ты уже в гробу Тела? Орлов говорил, что хотел бы метаболизировать Вселенную. Переварить каждую вещь, кота допустим дохлого на улице подобрать и съесть, или арматуру бетонную… но никуда не подашься, богодан-боговзят, как говорится…
- Я бы вполне удовлетворился участью обычного душевнобольного. Наверное было нечто, что болело, кроме кишок и гениталий. Они болят мучительно, плоть… а эта душа, это дыхание кишечных газов болит как-то даже метами приятно…
- А молодежь я ненавижу лютой ненавистью Чикатило к парочкам совокупляющимся в лесополосах. Придатки ***в и воспитания. Никчемные организмы, тупики жизни, всякого шизофренически-революционного процесса вмиг…
- А христианский рай – это местечковое поселение еврейских праведников.

- Не нужно быть функционером эволюции, эволюция процессуально забавная, течет в душебрюхих, надо лелеять в сердце Революции, нести Хаос безумный и Новый так радикально, что для существующего он кажется неразборчивым хаосом, неразберихой нагромождения полуизвестного… неразличимым доставшимися от вида органами зрения.

- Неправильно говорить он принял смерть через повешение, он выбрал казнь через повешении и ведет сам себя подгоняет к эшафоту…

Только мухи-дрозофилы мои соратницы по войне с самим собой. Летают вокруг стремятся видимо что-то изъесть. А жрать-то нечего! Один голый текст. Апельсин нерасчищенный, безумие – это голова неочищенная, как апельсин.

Один. Похмельный сам себе показываю язык. В зеркало не тот, что смотри в зеркало. Да зеркало разбито безнадежно. Из сознания выползают полчища червей. Лучше бы пил. А лучше бы не был вообще. Надежда – пошлище, надежда – это тоже следствие. Воздаяния. Надежды все бывают ложны…

- Мне кажется, новую жизнь можно начать только после смерти. После полной смерти того, что жило прошлую жизнь. Чтоб новое Тело и новые мгновения переживания. Мне поживается, жуется сало, вот и живу.