Всему своё время

Хорошо, когда яблоко да к яблочному спасу. Хорошо, когда любимый предложит стать его женой, да именно тогда, когда женщина этого ждёт. А что же делать с любовью ей, если он не может уйти от жены?

Ей, со стабильными свиданиями два раза в неделю, позже раз, было нелегко. Ну, а потом и через одну неделю и как-то незаметно прекратились совсем. Слышать, что его дочери плохо, затем хуже, затем ещё хуже, что не может он сейчас оставить жену, стало невыносимым, но она ждала. Ждала, что скоро они будут вместе. «Врачи говорят, что вот-вот умрёт» боясь встретиться взглядом, говорил он, вздыхая, о больной дочери. «Вот-вот» продлилось не много, не мало, 20 лет. Нашей героине стало пятьдесят, когда он перестал отвечать на звонки, теперь, уже потому, что дочка умерла. Она ждала. Но после смерти дочери он не позвонил. О смерти она узнала от коллег. Вот так и осталась она одна. У жены теперь горе и её нужно поддержать. Прошло 10 лет молчания. За эти десять лет произошла приватизация. Она стала богатой невестой. Квартира в центре Москвы стоила не дёшево. Психология поменялась толи от возраста, толи от предполагаемого богатства. Если раньше она думала о возвращении Володи с воодушевлением, то теперь с сомнением и даже с долей страха.

 Однажды гостила она у подруги, которая жила на окраине Москвы. В 60 лет она чувствовала себя юной, и ей ничего не стоило добраться до подруги. Она ещё не разучилась краснеть. Ей вдруг стало жарко, когда подруга, шутя, гадая на картах, на её бывшую любовь, вдруг сказала, что он не забыл её. Затаённая обида улеглась давно, и сейчас ей стало вдруг жарко при упоминании о Нём. Гадающая подруга тотчас заметила перемену у гостьи. Её щёки заалели, зазвенел голос, временами смеялась нервным смехом, словно кто-то неосторожно ронял пригоршнями монеты на паркет. И хозяйка как-то даже поверила сама в своё гадание, добавив, что он позвонит. Ждать не стали. Взволнованные гаданием позвонили сами. И услышав недоуменное « Я Вас слушаю» хозяйка, видя, что подруга на нервной почве потеряла голос и вообще способность, что-либо, соображать, сказала, что ошиблась номером, извинилась и положила трубку. «Он жив!» только и прошептала гостья.

 Вероятно, воспоминания захлестнули гостью настолько, что её энергия передалась ему, и он действительно позвонил позже, на другой день.
«Это я» только и смог сказать: «Ты ещё одна?»
«Да»
«Я могу прийти? Я вчера звонил, но тебя не было дома»
«Я была у подруги и вспоминала о тебе»
«Спасибо. Но ты не ответила. Я хочу тебя увидеть»
«Хорошо»
«Так я сейчас буду. Ты никуда не уйдёшь?»
«Нет, я подожду тебя»
И она заволновалась. Заметалась.
Ожидала что угодно, но не это. Звонок в дверь не заставил себя ждать. Она даже переодеться не успела. И вот вошёл он, её кумир, её, как ей казалось, судьба. Она посторонилась, решив, что её разыгрывают. Вошёл старик с небольшим чемоданчиком, бывший её коллега, её любовь, а если быть честнее, бывший заведующий отделом НИИ. Но выглядел он уставшим, подавленным. Да и не мудрено. Ведь он старше её на 10 лет. Раньше она не замечала разницы между ними.

 «Я навсегда» сказал он. «Всё оставил жене. Жена встретила старого друга, своего одноклассника и они хотят пожениться».

 И обида, которая, она думала, улеглась, вдруг напомнила о себе недоумением.
Как? Когда ему указали на дверь, тогда-то он пришёл навсегда. А когда я звала его, ждала, умоляла, тогда он не мог. Пред женой, которая его выставила, а в этом она не сомневалась, он имел чувство долга, а перед ней нет. Пришёл движимый страхом одиночества, а не потому, что его к ней привела тоска или любовь. Без цветов пришёл, будто в прачечную сходил. Так говорила в ней обида. Но было уже поздно. Она не могла ему указать на дверь. И наступила мучительная ночь. Уставшие после рассказов о десяти годах, они не сомкнули глаз. Его попытки обнять не вызвали желания обладать им, и утром, глядя ему в глаза, она подала ему его чемодан в руки. Он всё понял. И когда за ним закрылась дверь, она вздохнула с грустным облегчением. Наполнила ванну тёплой водой. Принесла фруктовое желе в ванную комнату. Включила на полную громкость музыку в комнате. Затем зажгла свечи и выключила верхний свет в ванной комнате. Медленно разделась. Юркнула в тёплую воду. И согревшись от нервного озноба, взяла поднос с желе и принялась смаковать. Она привыкла быть одна.