Можно мне Вас тихонько любить

Алка тараторила, не умолкая, и казалось, что в маленькой гримерке, говорит только она. Борька ее не слушал. В ушах стучало, да и слышал он все это не в первый раз.
- На хрена мне эта роль? Что мне там баллов насчитали! Корячишься тут, блин! Как неизвестно кто…
Длинноногая блондинка Ленка, к которой обращалась Алка, давно клевала носом. Каждый раз она отвечала все больше невпопад. Фразы заканчивались с большим трудом, понимались также. Борька просто смотрел на Алку. Она смешно пожимала плечиками, разводя в стороны кисти рук, длинные худые, выбеленные и красивые. Губы улыбались и хмурились в такт разговора. На ней было надето что-то яркое, что эффектно подсвечивало лицо снизу. Время от времени она поворачивалась к Борьке и улыбалась ему, как это умеют делать только плюшевые медведи: холодно и безадресно. «А чего улыбаться-то?» - думал Борька. – «Пойти бы в соседнюю гримерку и просто трахнуться». Борька тяжело вздохнул. Словно услышав вздох, Алка вскочила ему на колени, приобняв одной рукой с сигаретой в тонких пальцах. Тараторить она так и не прекратила. Борька в который раз слушал о тяжелой доле первой артистки театра. Ленка наконец заснула. Другая подружка, Светка, все еще внимательно слушала. В руках она продолжала держать полный стакан с вином. Речь Алки пришлась ей как нельзя более кстати. Последние пять лет Светка видела зрительный зал только из массовки. Борька старался не пить, боялся, что развезет. Уж как она закончит поливать руководство, и он пойдет провожать ее до остановки… Через минуту Алка уже целовала его, впившись зубами в его губы. Губы были сухие и горячие. Словно закусив им, Алка снова запела старую песню. Все это время она ерзала на нем, ерзала и ерзала… Борька возвел глаза к небу. «Какая у нее задница!» - думал он. Он уже не помнил момента, когда девушка оказалась на кушетке рядом. В проеме гримуборной стоял высокий парень с длинными засаленными волосами, с лицом и носом а’la Депардье. «Черт!» - подумал Борька. – «Весь вечер испортил». Петр, муж Алки, уже целовал ее в щечку, сложившись вдвое, пожимал участникам импровизированной вечеринки руки, потерся щекой и о лицо Светки и Ленки.
Брька как с ума сошел.
- Какого рожна приперся? – у всех присутствующих полезли на лоб глаза. – Пил бы со своими дружками, так нет же… Приперся за Алкой, и именно сегодня, когда… - Борька не договорил.
Он быстро получил увесистым кулаком в глаз, и для него все потемнело.

***
Алка лукаво поглядывала на Борьку. Однако в ее глазах не было и тени сочувствия. Борька улыбался, как дурак, и курил одну сигарету за другой. Алка потрогала Борьке лоб. Тот скривился от боли и отмахнулся от алкиной руки.
- Ну, не дурак ли? – спросила Алка. – Что ты сделал, вот скажи мне? – Хорошо Лешка и Сережка оттащили Петра. Знаешь, что он мне вчера устроил? Тысячу и одну ночь…
Борька усмехнулся и покосился на Алкин зад.
- Не смотри – не получишь! – сказала Алка. – Да кто ты такой, наконец? Взял пару интервью и думаешь, что я тебе дам, так, запросто… Сейчас лучше молчи, дурак, а то уйду навсегда. Скоро репетиция. Либо мы с тобой встречаемся… здесь, в курилке, как хорошие друзья, либо нет… Теперь можно говорить!
А совместить никак нельзя? – спросил Борька. – Я люблю тебя…
- Сам виноват, - ответила Алка. – Петька теперь от меня ни на шаг. Он же бешеный. Если снова тебя увидит… - Алка делано закатила глаза.
- Да ладно! – протянул Борька. – Геракл еще нашелся… А я вот возьму и подружусь с ним, ну, типа того…
- Придумал, дурак! – Алка вздохнула. – Мне-то что делать?
- А ты меня любишь? – спросил Борька.
- Нет, - отрезала Алка. – Меня от тебя прет, не знаю, что еще сказать… Любовь… Нашел о чем говорить. Вся моя любовь – съемная квартира и муж, который жрет водку с дружками в театре. Правда, актер он хороший. Ты, кстати, напиши о нем – вот тебе и повод подружиться, как ты выразился. Любовь… Я устала, как ****ь, после нескольких дней загула. Сейчас бы мордой в подушку! А вечером снова кренделя на башке крутить – халтура какая-то с банкетом. И каждый будет за жопу хватать. Вот тебе и любовь. Да и ты схватить хочешь, скажешь, нет? Только честно…
- Схвачу, - скромно сказал Борька.
- Ну и скотина! – ответила Алка. – Вот поэтому я тебе никогда не дам. Хотя, если бы начал жалеть – послала бы подальше! Ладно, я на работу, а куда тебе – не знаю, дело твое.
Алка встряхнула волосами, подтянула узкие джинсы, подцепила пальцем темные очки и исчезла в здании театра.
- Зачем ей там темные очки? – подумал Борька.
Он посидел немного и направился в редакцию. Свободная журналистика не облагала его налогом на время.

***
Борька взял интервью у Петра, но отношения их не улучшились. Он был старше Борьки на три года, Алка всего на год. После драки в театре, встречаться там с ней стал трудновато. Петр теперь почти всегда приходил за Алкой. Алка делала вид, что не замечает Борьку. Борька тоже не унывал и обнимался с другими девчонками, иногда запираясь с одной из них в гримерках.
Однажды Алка, как всегда, шла с репетиции в компании подружек. Борька подхватил ее под руку и на глазах у других актрис утянул за собой.
- Мы должны убежать, - Борька перешел на быстрый шаг, а потом затрусил, не выпуская Алкиной руки. Алка цокала за ним в босоножках. Подвернутые джинсы открывали исцарапанные ноги. Борька затащил Алку в какую-то подворотню и прижал девушку к себе.
- Ну, и что дальше? – спросила слегка ошарашенная девушка.
Борька потянулся к ее губам. Алка попыталась отвернуться. Борька в ответ уткнулся носом в ее ключичную впадину. Он поднял глаза и увидел пустой взгляд Алки. Он отодвинулся от нее и встал рядом, прислонившись к стене.
- Я люблю тебя, - тихо сказал он. – Мне нечего больше сказать.
- Послушай, дурак! – крикнула Алка со злостью, - у меня муж и ребенок. Своя жизнь, в конце-концов. Что ты за мной таскаешься? Кто ты такой! Мы разные и вместе не будем. Поцеловались разок и хватит. Что ты еще от меня хочешь? Сиську хочешь посмотреть?
Алка оттянула кофточку и лифчик, обнажив левую маленькую и острую грудь.
- На, возьми, подержись! – Она с силой схватила Борьку за волосы и ткнула его носом себе подмышку.
- За задницу хочешь ухватить! Извини, приходи сегодня после спектакля в гримерку. Петька будет пить. Так и быть дам щипнуть разок.
Борька с силой оттолкнул Алку.
- Вы мне все надоели, - почти прошипела девушка. – И Петька, и ты… Что ты все выделываешься! Я университетов не кончала. У меня «кулек» за спиной и пять лет на этой гребанной сцене. Чего ты рожу-то скривил! Заплачь тут мне еще…
- Я пойду… - Борька устало отвернулся.
- Нет, дружок, в глаза мне смотри! Теперь ты пойдешь и проводишь меня до остановки, понял? – Алка была неумолима. Она подхватила Борьку за руку и вытащила его на улицу в толпу. Когда подошел автобус, Алка долго и смачно поцеловала Борьку и скрылась за раздвижными дверями.

***

Борька пьяный висел на руках у Петра. Тот брезгливо морщился, но терпел. Из угла сверкала глазищами Алка.
- Слушай… Классная у вас миниатюра была… Ну, там, где… Я твою жену и так, и эдак, и растак… «Ну, дай руку»…
- Дай пять…
- «Дай пять!»… Типа каменный гость…Смешно…
- Смешно, - процедил Петр и поволок Борьку за собой к выходу.
Сзади слышалось: «да они опять драться пошли» - «Разнимите их кто-нибудь!».
Петька двинул Борьке под дых. Борька осел и часто задышал. Петька скрылся в темноте и мерно зашагал по узкому коридору. Алка так и не вышла из гримерки.

- Куда она уезжает? – спросил ошарашенный Борька Лешку, актера.
- Так в Ростов. Их с Ленкой режиссерша за собой тянет.
- Так речь вроде бы о Сашке шла?
- Ну, и о нем тоже… В общем – это для многих сюрприз, я смотрю. В театре пол репертуара теперь слетит. На одних вводах упаримся…
Борька опустился на жесткую тахту в курилке и… закурил.

- Значит навсегда? – упавшим голосом спросил Борька.
- Навсегда, не навсегда, а я мотаю отсюда вместе с ребенком.
- Твоему ребенку тринадцать лет, - бросил Борька.
- Знаешь, дурак, лучше пятнадцать, чем тридцать два и тридцать шесть – ты и мой Петька. Два болвана, которые так и не смогли вырасти.
- Так Петька остается? – спросил Борька.
- У него пока еще здесь работа, да и звали меня, а не его.
- Бедный Петька, - протянул Борька.
- Да пошел ты! – крикнула Алка и оттолкнула его от себя. – Больше я не хочу тебя видеть, понял! – Алка выскочила в коридор и побежала, кого-то чуть не сбив с ног.

Алка и Ленка улетели через неделю. Борька пил несколько дней. В один из таких дней ему представилось, что он умирает, и последней просьбой его было – позвать Алку. Он четко и ясно видел, как открывается дверь в комнату, видел ее испуганный и жалеющий взгляд. Он почти чувствовал, как она своей рукой берет его лапу и участливо наклоняется над ним. Волосы у нее растрепанны. На лбу капли пота. Губы искусаны и потрескались. Борька тяжело цедит слова:
- Я тоже хотел тебя увидеть. Я забыл. Забыл твое лицо, твой взгляд. Прости меня, я забыл…