Время зверя

       "Если зло совершено - это навсегда"
       Отверженные.


 
       
       Яна тоскливо смотрела на ровные зеленые поля, простирающиеся до горизонта по обе стороны бесконечного раскаленной трассы. Складывалось впечатление, что они не больше не меньше, а целую вечность ехали вдоль этих полей, но ничего так и не изменилось; ни наводящий меланхолию пейзаж, ни ленивое солнце, застрявшее в зените.

Подперев голову кулаком, Яна подставляла лицо врывающемуся в машину ветру, он лишь сильнее обжигал кожу, но так ей думалось, что в разморенном жарой мире продолжала существовать еще некая жизнь. Яна старалась не впадать в уныние. Их путешествие длилось только два дня, и впереди предстояли новые впечатления и лазурное море. По радио, словно дразня, напоминали, что погода в Сочи стоит просто замечательная, и Яне поскорее хотелось разбежаться по раскаленному песку и бухнуться в объятия волн. Поскорее бы! 

Поскорее бы!  Поскорее бы!  Поскорее!

Только стрелки часов будто сдохли от жары. Казалось, уже несколько часов подряд они стояли на одном месте.

Время сдохло, - подумала она и грустно улыбнулась. Ей было как-то даже уныло и обидно, что они все еще едут где-то по матушке России, а другие уже валяются на бережку, грея белые животики. Ах, как она хотела разбежаться и бухнуться в море. Наверное, они бы уже подъезжали к Сочи, если бы не упрямство ее мужа. Приключений захотел испытать! Поехать на машине! А какое может быть приключение, если сидишь в раскаленной железной коробке, которая ползет по мягкому от жары асфальту, а вокруг ни души, словно жара всех сморила. Даже встречающиеся вдоль дороги выцветшие рекламные щиты торчали как надгробия над погибшим в этих краях прогрессом.

Терпение Яны истощалось и, наверное, она давно бы потребовала вернуться назад. Обратно в задыхающийся от зноя город. Пусть лучше будет город! Чем эта пытка! А на море она поедет, как и задумывала на поезде. Порой ей становилось так противно продолжать путь, что приходилось закусывать кулак, чтобы не потребовать вернуться назад. Нет! В этом она не уступит первой! Макс виноват, так пусть и признает свою вину. Пусть хотя бы извинится за то, что заблудился. Идиот!

В очередной раз, покусывая костяшку указательного пальца, и изнемогая от распирающего желания наконец-то выговориться, она обратила внимание на обручальное кольцо. Вот уже две недели как Яна значится женой. Так что их медовый месяц начался испытанием на выносливость.

Все-таки чертовски приятное чувство! Быть женой!

С Максом они были знакомы еще со школы и как-то незаметно их детские привязанности переродились в крепкое чувство… привязанности. Да, они никогда не называли это любовью, только привязанностью. Они так привыкли друг к другу, растворяясь, словно молоко в кофе, что когда выросли и попытались завязать отношения с кем-то другим, почти одновременно поняли глупость этой затеи. Раз им хорошо только вдвоем, то почему бы ни быть вместе и дальше. Именно поэтому Макс пошел в ювелирный магазин купил кольца, и вечером заявил Яне, что с этого момента они будут мужем и женой. Только так и не как иначе! После свадьбы они взяли отпуск и укатили в медовый месяц.

Пусть весь мир подождет! Они хотят предаться любви на берегу моря!

Вся проблема оказалась в том, что утром второго дня пути они обнаружили, что сбились с дороги. И подумать только все из-за того, что Макс решил пересекать местность ночью. «Пока солнце отдыхает», - самоуверенно отвечал он на возражения Яны. Что ж теперь сам виноват. Сидит и молчит уже пару часов, после того как признал, как в темноте не уследил за поворотами.

«Вероятно, я что-то пропустил», - и это все что прозвучало из его уст в оправданье тому, что они двое суток ехали по какой-то степи, где ни зверюшка не пробежит, ни птички не пролетит. Здесь вообще ни черта не было! Только раскаленное марево!

«Вероятно, я что-то пропустил»! Ни тебе: «прости любимая», ни «извини милая», ни «какой же я упрямый болван»! Ничего! Он так был уверен в своей правоте и хитрости, что сейчас был не в состоянии признать свое поражение, и Яну это сильнее злило. Нет! Вот теперь-то она не уступит первой, пока не услышит извинений. 

«Вероятно, я что-то пропустил»! О-о-о!!! Как это в духе Макса! Понять, что виноват, постараться всеми правдами и неправдами исправить содеянное, но ни за что прямо не признаться в слух.

 Яна взглянула на супруга. Беднягу окончательно сломала жара, и он вел машину в одних трусах, но даже так ему было невыносимо жарко, мучительно жарко. Свое заточение в железной накалившейся коробке Макс мог сравнить разве что с адским котлом, в котором Диавол трезубцем помешивал варящихся грешников, и он был уже готов завопить, закричать, разразиться на все и всех матом, но молчал.

Молчит. Ну, молчи, молчи, была бы я виновата, то бубнил бы всю дорогу.

Подумав, она улыбнулась, и вновь отвернулась к окну. Закрыла глаза, высовывая лицо навстречу ветру. Она постаралась думать о приятном. О прошедшей свадьбе. Воспоминания были полны эмоций и яркие фрагменты с легкостью вплоть до мельчайших подробностей проявлялись в памяти. Предсвадебная суета уже не казалась такой непреодолимой и страшной. Она осталась где-то на перевернутой странице, и не хотелось к ней возвращаться. Яна вспоминала только свадьбу и свое восхитительное платье. Уж что и есть красивого в свадьбах, так это наряд невесты. И каждая невеста старается быть уникальной и неподражаемо красивой. А что? Она имеет на это право! Чтобы все внимание только на нее. Все охают и ахают, а невеста только улыбается и принимает поздравления, чувствуя себя принцессой. Ну, по крайней мере, Яна чувствовала себя принцессой. Счастливой, уникальной, неподражаемо красивой принцессой на балу, устроенным только в ее честь.

Ах, как это здорово быть счастливой женой… это так редко в наши дни…


Яна тонула. Захлебываясь и отчаянно сопротивляясь. Ее тело сковывал пронизывающий холод, и каждое движение только погружало беднягу на дно.

А где-то там высоко на черном небе желтела круглая луна, и нисколько не испытывала угрызения совести за свое врожденное безразличие. В этом черном месиве она стала соучастницей рока, даже ее свет, разливаясь по поверхности, приукрашивал мрачную реку неким зловещим отблеском.

Она неумолимо погружалась в ледяную бездну. Яна утратила надежу. Именно надежду. Она сразу это осознала. Ей не выбраться. Не спастись. Она вдруг поняла, что умрет. Утонет в этой реке. Останется здесь навсегда.

Постепенно свет становился почти не различимым в темной толще воды.
Яна перестала даже сопротивляться. Это было бесполезно. Река была слишком глубокой, и преодолеть ее притяжение уже не хватало сил. Яна уже утонула. В меркнущем сознании лунный свет растворялся, сливаясь с тьмой.

Неожиданно сильный рывок едва не вырвал Яне руку из плеча. Боль была настолько сильной, что она закричала…


Яна открыла глаза. Похоже, что она немного задремала. Странный сон развеялся, только занемевшая рука начала покалывать иголочками. Яна очень неудобно придавила ее о дверь, так что расплатой стал неприятный кошмар. Потирая руку, она осмотрелась.

Машина стояла у обочины трассы. Макс торопливо натягивал брюки.
Яна подумала, что, наверное, они подъехали к населенным местам, и супруг стеснялся показаться местным жителям практически голышом. Но несколько километров вокруг по-прежнему не виднелось ни единого признака существования человека, только все те же зеленые поля, странным образом не посохшие под адским пеклом.
- Где моя рубашка? – спросил Макс.

Он всегда спрашивал, где его вещи вместо того, чтобы самому посмотреть, где он их оставил. Яна к этому недостатку мужа привыкла. Молча подала с заднего сиденья рубашку. Иногда ее посещал вопрос, как одевался Макс, если рядом никого не было. Наверное, в панике метался по дому, крича: «Где моя рубашка? Где мои носки? Где брюки?», вечно всюду опаздывая из-за этого и вечно какой-то неопрятный. Что самое странное подобную растерянность нисколько нельзя было заподозрить в Максе, когда он был на работе, вел машину или в иных мероприятиях. У него была деловая цепкая хватка и, общаясь с заказчиками и поставщиками, он помнил о них все, даже незначительные мелочи вплоть до выражений лица на те или иные условия контракта. Одним словом выходя за порог дома, он становился совершенно иным человеком, а вот в доме родителей или своей квартире… но просто невыносим!

Когда они стали жить вместе, Яна пыталась исправить эту привычку и приучить Макса раскладывать вещи на свои места. Именно на те места, на которых их быстрее всего можно найти утром. Но, даже видя утром все свои вещи, Макс все равно спрашивал, где они. Яна бесилась. Ох, как Яна в то время бесилась! Пока не услышала от подруг, что большинство мужчин такие же растеряши, привыкшие к опеке сначала матерей, а потом и жен. И Яна поняла, что быстрее она приучит себя не придавать значения его вопросам, чем заставит Макса самостоятельно одеваться. Так оно и вышло. Теперь, когда Макс задает свои вопросы, она молча подает вещи или подсказывает, где он может их найти.
- Мы куда-то приехали? – спросила она, лениво смотря по сторонам.
- Куда-то приезжаем.

Макс кивнул вперед, и Яна замелила у дороги кол с деревянной дощечкой, на которой чернела надпись: «Проезжайте мимо, не останавливаясь. Люди живут дальше».

В сторону от трассы через поле тянулась едва заметная тропка и терялась где-то в отвратительной зелени.

Звучало совсем не «Добро пожаловать», поэтому Яна засомневалась в надобности посещать столь недружелюбные места.
- Мне это не нравится.
- Мне тоже не нравится, но это сделали люди, а я чертовски хочу увидеть людей. Увидеть и спросить в какую богом забытую дыру мы попали.

Надев штаны, Макс свернул с шоссе и поехал через поле. Яна проводила взглядом оставшуюся позади табличку, и на душе стало как-то тревожно.

С чего бы это людям ставить подобные предупреждения на дороге?

- Может, вернемся? – попросила она.
- Вернемся. Обязательно вернемся, как узнаем куда возвращаться, так сразу вернемся.
Макс отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на жену. Он чувствовал себя слишком виноватым за то, что они заблудились, и что им приходится терпеть невыносимую жару в этом чертовом месте, а не в кровати отеля с окнами на море. Он чувствовал себя виноватым с того самого момента как предложил поехать на машине, а не на поезде как рассчитывала Яна.
Ну почему только она всегда уступает ему? Почему не настоит на своем? 
- Все будет хорошо.
- Конечно, - ответила она.



Как ни странно, но поле вскоре уперлось в сплошную стену леса. Он представился неким древним и мрачным, заслоняющим собой ненавистную ровную линию горизонта, и беспощадное слепящее солнце. Едва машину накрыла тень крон гигантских деревьев, как жара и свет осталась, будто в другом далеком мире. А здесь обступили прохлада и сумрак.
- Никогда еще не видела таких мрачных лесов, - поделилась своим впечатлением Яна и тут же надела кофточку, постольку прохлада оказалась неприятной и вызывала лишь мелкую дрожь. Она даже подняла стекла и попросила Макса сделать то же со своей стороны.
- Это просто лес, – ответил он, но все же предпочел поднять стекло.

Они тихо прокрадывались по лесному туннелю минут десять, пока с левой стороны не показался двухэтажный бревенчатый сруб, похожий на неприступную крепость. Ни людей, ни домашних животных. Ни окон, ни дверей. Ровные высокие стены и крыша, усеянная острыми колами, будто щетиной. И выглядел он будто неживым. Так выглядели разве что старые крепости, пережившие атаки татар и варваров. Покинутые и молчаливые.

Макс посигналил, но никто так и не показался.
- Надо выйти посмотреть. Это, наверное, дом лесничего.
- Поехали дальше, - шепотом проговорила Яна, не в силах отвести взгляда от жутковатого жилища. – Поехали быстрее. 

Макс послушно поехал дальше по дороге. Когда лес отступил, взору путешественников предстал небольшой городок, похожий скорее на деревню. Домов четыреста – пятьсот не больше. Все дома тянулись вдоль речушки, словно отсекающей открытое пространство от стены древнего леса. Дальше за домами проглядывали небольшие пастбища и ровные полоски огородов.
- Я вижу кур, - это для Яны стало самым радостным событием за последние сутки. – А вон там кажется коровы.

По обе стороны каменного моста, нанизанные на колы, возвышались черепа то ли волков, то ли медведей, представляя собой некую аллею ужаса.

Не решаясь переехать мост, Макс притормозил.
- Может, они так отпугивают лесных хищников? – размышлял он вслух.
- Не знаю, кого они отпугивают, но мне уже страшно.

Яна взглянула на быструю речушку. Холодные ключевые воды обнажали серую гальку и резвых рыбешек соревнующихся с течением. Прозрачность скрадывала русло реки, и ее глубина точно потянула к себе Яну, высвобождая неприятные воспоминания из сна. Борьба. Отчаяние. Беспомощность. Ужас. Вернулось леденящее душу чувство приближения смерти. Оно будто смотрело на Яну сквозь звонкую речушку белесыми пустыми глазами, и от ее взгляда стало зябко и одиноко.

От прикосновения Макса Яна вздрогнула и едва не закричала.
- Ты в порядке? – спросил он.
- Мне страшно.
- Не бойся, милая. Мы только поговорим и сразу назад.
- Когда говорят, что все хорошо, то обязательно случается что-то плохое.
- Это не про нас.

Они все-таки миновали мост и поехали к деревне. Но головы животных стали только началом странностей этого места. В домах тоже отсутствовали окна, а над входными дверьми, будто подковы на счастье, висели те же выбеленные временем черепа. Почти каждый дом имел вывеску по специализации хозяев. Были дома «Кузнеца», «Булочная», «Портной», «Знахарь», и так каждое семейство занималось своим делом, принося незаменимое благо для всего их маленького городка.

Загоны с домашней птицей и скотом охранялись несколькими собаками, но на появление чужестранцев они даже не отреагировали, продолжая следить за вверенной им живностью.
- Почему нет людей? – спросила Яна.
- Может, они прячутся.
- От нас?
- Я думаю, они живут здесь изолировано от внешнего мира. Посмотри, нет линий электропередач, нет машин, только телеги. У них нет ничего. Возможно, во Вторую Мировую войну они бежали от немцев и обосновались здесь.
- Они не знают, что война окончена? Что люди летают в космос и есть кабельное телевидение и телефоны? Разве такое может быть?
- Вполне.

Макс остановил машину в конце улицы у заведения с вывеской «Кривой рог». Двухэтажное сооружение было единственным из увиденных в городе домов, в которых деятельность хозяев оставалась под сомнением. К тому же оно было последним на улице. Напротив располагалось здание «Смотритель» и замыкала маленькую площадь импровизированная церквушка с колокольней. Кому и чему здесь молились и молились ли вообще, понять было почти невозможно, только у входа громоздилась еще не сгнившая голова зверя.   

Немного они подождали, присматриваясь к домам, но люди так и не показались. Макс посигналил, но результатов никаких. От затягивающегося ожидания неизвестного в голове стали появляться совершенно сумасшедшие идеи относительно реальности существования этого городка, и Макс забеспокоился. Уж слишком все напоминало сцену из кошмарного сна или дешевого фильма ужасов. Вот сейчас из домов выбегут дикие грязные люди в лохмотьях и вооруженные топорами, вилами и дубинами. Бешенные и орущие. Набросятся на машину чужестранцев, разобьют ее, а людей – его и Яну – разорвут на куски и бросят в котел. Макс уже отчетливо видел, как в свете полной луны дикари совершали свои ритуальные танцы вокруг котла и впадали в неистовый транс…   чертовщина-то какая!

Он решительно разогнал дурные ведения. Если уж его скупое воображение могло сочинить подобное то, что творилось в очаровательной головке его жены считающей, будто в каждой фантастике есть доля истины. Она у него вообще была одной из тех, кому фильм «Секретные материалы» открыл глаза на окружающую действительность. Как говорится, обнажил скрытые тайны. Конечно, он не мог назвать Яну помещенной на сверхъестественных глупостях, скорее признавал тот факт, что мир она воспринимает немного по-своему. А так как каждый человека понимал окружающий мир в силу своего разума немного по-своему, то Макс просто старался понять, что же порой творилось в ее головке.

Вот сейчас судя по ее напряжению, был повод развернуться и немедленно уехать. Макс погладил ее по спине и отвлек от изучения улицы.
- Не волнуйся так. Я выйду, осмотрюсь, а ты посиди в машине.
- Не выходи, - попросила Яна.
- Милая, я не сделаю шага от машины.
- Обещаешь?

В ответ он поцеловал испуганную жену и вышел из машины, а Яна вжалась в стекло, осматривая улицу. Не нравилось ей здесь. Во всем чувствовалась враждебность, угнетенность, будто здесь таилось некое зло.
- Здесь есть люди? – громко закричал Макс. – Мы заблудились. Может нам кто-нибудь сказать, куда мы попали и как покинуть ваше чудесное место!?

Было слишком тихо. Напряженно и неестественно тихо. Слышались разве что удары собственного сердца. Непроизвольно прислушиваясь к ним, становилось жутко от мысли, что в следующую секунду можно не услышать тревожного биения. 

Раз… и тишина поглотит случайный непрошенный звук…

Дверь нехотя скрипнула и из дома с вывеской «Смотритель» вышел мужчина. Высокий крепкий здоровяк с винтовкой в руках. Неспешно он спустился с крыльца, обошел машину и встал в нескольких метрах впереди Макса. Так чтобы стрелять было удобно.
- Вы не умеете читать? – резко и враждебно спросил он.
- Умею, - отозвался Макс, не совсем понимая его.
- Тогда почему вы не прочли указатель на повороте? Или вы прочли и намеренно свернули туда, куда вас не звали?
- Простите, мы заблудились, - извинился Макс, косясь на его винтовку.

Яна заметила, как из домов стали выходить жители деревни с любопытством всматривающиеся в чужеземцев. Вероятно тот факт, что Смотритель общался с незнакомцами, являлось для них залогом безопасности. Вскоре людей стало появляться все больше… женщины, дети, подростки, старики, мужчины… и машина уже находилась в живом отцеплении. Они все были одеты по-простому; длинные платья с рукавами, брюки и широкие пиджаки. Яна не назвала бы их старомодными или отстающими от мира за границей леса. Скорее они походили на некую общину, уединившуюся здесь в своей вере и традициях. Этим можно было бы объяснить и их робость пред чужаками, и интерес, заставляющий их пренебрегать чувством страха.

Но вот чем можно было объяснить дула винтовок в маленьких щелях на крышах близлежащих домов?

Яна вышла из машины, чтобы спасти провалившиеся переговоры.
- Нам нужна вода. У вас можно купить воды?
- Милая вернись обратно, - попросил Макс, не сводя взгляда со Смотрителя.

Но Яна даже не собиралась. Она показала пустую бутылку, и еще раз вежливо попросила воды. Мужчина с винтовкой подошел ближе. Почти вплотную к Максу, и на фоне колоритного громилы  городская фигурка стала казаться весьма и весьма жалковато. Смотритель пробуравил враждебным взглядом чужестранца, явно не довольный тем, что видел, он вскользь взглянул на его худенькую светловолосую спутницу и прорычал что-то похожее на звериное.
- Простите, мы не хотели вас беспокоить, - робко проговорила Яна.
- Да, мы немедленно покинем ваши края. – Макс отступил ближе к машине, жестом приказывая жене вернуться в салон.
- Что вода уже не нужна? – спросил Смотритель.
- Не стоит беспокоиться… - уступила Яна. Вариант с немедленным отъездом ее вполне устраивал.
- Вы уже побеспокоили, – перебил Смотритель и кивнул в сторону «Кривого рога», - Идемте. Вам наберут воды.


  «Кривым рогом», оказался магазин и кафе одновременно, если конечно магазином и кафе можно было назвать небольшую витрину за прилавком и зальчик для посетителей. Смотритель распорядился, чтобы им набрали воды, и пока низкая полная женщина, ушла с бутылкой, он остался стоять рядом с парой.

Электричество все-таки было, значит, с прогрессом человечества люди были знакомы и имели добротный генератор, обеспечивающий их светом. Внутри было по-деревенски уютно, чистенько, вкусно пахло жареным мясом и сразу же захотелось присесть за столик с кружевной скатертью, чтобы неторопливо с удовольствием насытить голодный желудок сочным, душистым куском мяса, неспешно говоря и попивая местное вино. Яна поддалась впечатлению и даже кивнула в знак приветствия посетителям, которые неотрывно следили за чужаками. Кто-то жевал и, не успев проглотить, замер с набитыми как у хомячка щеками. У одного вилка застыла по пути в рот, одним словом все будто затаились, только невозможно было понять, удивились ли они тому, что в мире кроме них есть еще люди или, испугавшись, что чужестранцы набросятся на них и разорвут в клочья.  Никто не шелохнулся, только небритый и неопрятный старик оскалил беззубый рот, но, похоже, он был сумасшедшим.

Макс, стараясь держаться естественно, заслонил собой Яну от взглядов посетителей и типа с винтовкой. Этот громила с непроницаемым лицом беспокоил его больше остальных. Такие кулаком лошадь могут убить, а уж с оружием… тишина становилась настолько давящей, словно предвещающей кровопролитие и Макс заговорил:
- Как называется это место?
- Никак, – ответил Смотритель, запрокинув винтовку на плечо. - На картах его нет, а нам название ни к чему.

Его спокойный голос нисколько не совпадал с внешним образом, а наоборот выдавал образованность и доброжелательный настрой к чужакам.
- Мы ехали в Сочи, но ночью я сбился с дороги. Не подскажите, как выехать на трассу?
- Вернитесь той же дорогой.
- Спасибо. Так и сделаю.

Словно старая жирная утка, переваливаясь с боку на бок, женщина принесла бутылку с водой и небольшую плетеную корзинку. Взглянув на Смотрителя и получив от него молчаливое согласие, она протянула воду Максу, а корзинку сунула Яне.
- Что это? – спросила она, хотя уже чувствовала под тканью, бережно укрывающей содержимое, теплое и пахнущее мясо. В ответ женщина закивала, улыбаясь. – Большое спасибо. Я могу заплатить за еду и воду. Вы так добры.

Но от денег женщина категорично отказалась, и обратно пошла в кухню. Только сейчас они оба уделили этой женщине больше внимания и заметили деревянные башмачки протезов. Женщина была без обеих ног.
- Вам пора уезжать. Пока не стемнело…

Напомнил Смотритель и повел пару обратно на улицу. Казалось, что в «Кривом роге» они пробыли от силы минут пятнадцать, но изменения произошли фантастические. Солнце сползло с небосклона, и багрово-огненный закат пылал над чернеющими вершинами леса. В позолоченном воздухе звуки одинокого колокола с колокольни разносились по округе тревожным предупреждением о приближении тьмы.

Подходя к машине, они заметили, как собаки самостоятельно загоняли скотину и птицу в закуты такие же неприступные как дома людей. Живность послушно и торопливо пряталась в свои убежища. Глядя на это вроде бы обычное дело, Яне и Максу стало как-то совсем неуютно находиться на открытом месте. Инстинкты настойчиво будоражили желание спрятаться, подсказывая, что в этом месте было нечто необъяснимое. Зловещее. Оно будто подступало со всех сторон к пространству занятому людьми. Прикрывалось темнотой, выглядывая средь стволов вековых деревьев.

От леса потянуло прохладой. Могильной прохладой.
- Который час? – тревожно спросила Яна.
- Вам надо ехать, – заговорил Смотритель. Его явно беспокоило приближение ночи, и он старательно пытался избавиться от чужых. – Ни при каких обстоятельствах не останавливайтесь, пока не выедите на шоссе. Там поедите назад до поворота и свернете в другую сторону.

Макс посадил Яну в машину, а сам задержался, повернувшись к Смотрителю:
- Что происходит?
Смотритель тяжело и пытливо всмотрелся в парня.
- Приближается время зверя. Вам лучше уехать из наших мест.

Макс прикрыл дверь, чтобы Яна не услышала их дальнейшего разговора. Она как раз заглянула в корзинку, изучая подарок.
- У вас здесь хищники? – спросил он.
- Это древний лес. В нем полно разной твари. Когда стемнеет, они выйдут охотиться. 
- Как же вы здесь живете?
- Здесь я знаю своих врагов в лицо, а ты в своем мире знаешь кто твой враг? – Максу нечего было ответить, и Смотритель напомнил: – торопись. Темнеет.

Прощаясь со Смотрителем, Яна помахала ему рукой и улыбнулась. Сейчас он казался ей не столь ужасным. Вероятно, пообщавшись с ним еще немного, она бы воспылала любовью к этому грубоватому гиганту, и он наверняка бы покорил ее своим живым умом и нежностью. Но времени для знакомств не было и Смотритель запомнится ей этаким человеком-горой, заслоняющим собой крошечный мирок, потаенный среди лесной чащи.


Машина переехала мост, через угрюмую речушку и погрузилась во мрак леса. Вокруг стало так темно, что пришлось включить фары, и в свете стали проглядывать причудливые силуэты деревьев. Но фантазия вырисовывала лишь чудовищ. Сплошной массой подступающих к крошечной коробочке, прятавшей два теплых живых тела. Охваченные вечным голодом и яростью чудовища огрызались друг на друга, не желая уступать легкую добычу. И только ненавидя свет, они расступались, не решаясь совершить единственный прыжок и поглотить человеческую плоть.
- Милый мне страшно, - прошептала Яна.

Макс включил музыку, но из динамиков доносились только помехи. Так что пришлось продолжать путь в тишине.
- Это просто лес, – он погладил дрожащую Яну по плечу, и постарался разговором отвлечь ее. – Не волнуйся. Это старый темный лес. Скоро мы его проедем, и вокруг будут только поля и звездное небо. Ты ведь любишь смотреть на звезды? Милая?

Яна кивнула и даже постаралась улыбнуться, но вместо радости подступили слезы. Нет, конечно, она не собиралась плакать, чтобы окончательно не выдавать свое внутреннее смятение и накатывающую панику. Только слезы как назло подступали, и справиться с ними становилось все труднее. Яна вздохнула и дрожащим голосом прошептала:
- Когда мы его проедем?
- Скоро.

Потом она решилась спросить:
- Тебе что-то сказал Смотритель? Что-то плохое?
- Нет. Просил быстрее убираться с его территории.
- Почему быстрее? – придралась она к подозрительным словам.
- Во-первых, - начинал врать Макс, - здесь не любят чужаков. Во-вторых, здесь быстро темнеет, и мы опять рискуем заблудиться.
- А про вампиров и оборотней он ничего не говорил?
- Нет. Про них ничего. – Он отвлекся от дороги, взглянул на Яну и впервые увидел ее такой напуганной. У него у самого тяжело на душе, а видеть дорогое и нежное существо во власти ужасных фантазий было еще невыносимей. Дернул же его черт ехать ночью! Зачем? Только заблудились и проблем на свой зад нашли. Макс поцеловал ее ладошку. - Не бойся милая. Все будет хорошо. Скажи лучше, что в корзинке.

Яна, нехотя оторвав взгляд от угнетающего леса, тяжело вздохнула и приняла ткань с корзинки.
- Здесь много вкусного. Мясо, фрукты, хлеб.

Внезапно в свете мелькнул кто-то живой, и в следующую секунду машина наткнулась на препятствие. Ударившись о ветровое стекло большое темное животное, перелетело через кузов, и упало позади.

Когда иссяк крик Яны, Макс продолжал сидеть, сжимая руль. Впереди в свете одной уцелевшей фары темноты стало гораздо больше. Она сгустилась, стала ближе и выжидающе замерла.

Что теперь? Что будет теперь? Он сбил… убил…

Подступило тошнотворное давящее ощущение.
- Милая ты в порядке? – он потормошил ее, осматривая, нет ли крови, не ударилась ли, но Яна была лишь сильно напугана. – Как ты?
- Давай уедем, - срывающимся голосом проговорила она.
- Так нельзя. Вдруг это человек? Надо посмотреть.
- Здесь нет людей. Поехали. Пожалуйста.

В зеркальце заднего обзора Макс разглядел темнеющее тело. Как-то некстати вспомнился одинокий дом, который они проезжали по дороге в деревню.
- Это может быть человек. Я выйду, посмотрю.

От захлестывающего страха у Яны начиналась истерика. Она что-то бормотала, умоляла мужа не покидать машину, изо всех сил цеплялась за него, не выпуская в зловещий лес. Но на Макса порой находило просто непробиваемое упрямство, которое и в этот раз заслонило его здравый разум. Он достал из-под сиденья охотничий нож, который хранил там на всякий жизненный случай, осмотрелся и вышел.

Тихо сдавливая рыдания, и утирая слезы, Яна перелезла на заднее сиденье, чтобы не упустить мужа из вида.
- Отче наш, сущий на небесах. Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

Заклинающее нашептывала она единственное, что вспомнилось. Снова и снова повторяя строчки, вглядываясь во мрак леса, пока Макс подходил к телу. Склонился над ним, осматривая.

… Отче наш, сущий на небесах…

Краем глаза она заметила мелькнувшую в стороне тень… едва не закричала… панически вглядываясь в ожившую темноту. Забарабанила кулаками по стеклу, торопя Макса. Он даже не взглянул в ее сторону. Поднял на руки сбитое тело и быстро пошел к машине.

… да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

Яна открыла ему дверь, и Макс положил на заднее сиденье тело девочки подростка. От удара у нее было выбито плечо и разбита голова… всюду кровь. Завопив, Яна перебралась на переднее сиденье.

Макс сел в машину. С минуту молчал, потом завел двигатель и поехал дальше.
- Кто она? – поглядывая на пострадавшую, спросила Яна.
- Не знаю.
- А почему она голая?
- Не знаю.
Почти сразу же они подъехали к домику, и, не раздумывая, Макс свернул в его сторону. На высоких столбах по периметру двора, будто смотровые на вышках располагались прожектора, надежно охраняя от темноты леса жилище человека.


  Макс постучал в дверь, и открыли на удивление, не задавая вопросов и не поигрывая оружием. Высунулась овчарка, не церемонясь, обнюхала пару, и спокойно села у порога. Хозяин – мужчина в возрасте со шрамом через все лицо – бегло взглянул на чужака с его спутницей, и приоткрыл дверь, приглашая войти.
- Мы сбили человека, - тут же сознался Макс, кивая в сторону машины.
- Человека? – удивился мужчина.
- Девочку. Рядом с вашим домом.
- Мои все дома.

Мужчина прикрыл дверь, потянувшись в сторону, достал винтовку.
- Кто там? – донесся женский голос из глубины дома.
- Пока не знаю.
Мужчина перешагнул порог, а его место занял вооруженный крепкий паренек. Вслед за хозяином вышла овчарка. Нюхая воздух, она скалила здоровенные клыки в сторону леса.
- Мы ехали из деревни. При свете фар, – сбивчиво пытался объяснить ситуацию Макс, сопровождая торопливого мужчину к машине и придерживая едва стоявшую на ногах Яну. – Я не понимаю, как можно было нас не заметить. Мы медленно ехали.
- Зря, - то ли размышляя, то ли советуя, произнес мужчина.
- Что зря? – не поняв, спросил Макс.
- Надо было убираться гораздо быстрее.

Яна мучительно застонала, крепче цепляясь за мужа. Ее испуганный взгляд лихорадочно метался по стене мрачного леса, выискивая в нем чудовищ. Она почти кожей чувствовала их присутствие.

Почему? Почему они свернули с трассы? 

- Читать, что ли народ разучился, - сетовал мужчина, но его поняли.
Злосчастная табличка у дороги обладала злобной мистической силой, не отпугивать людей, а притягивать. Заманивать в самую гущу неприятностей. На ней следовало бы написать: «Если хочешь изменить жизнь до неузнаваемости, то добро пожаловать в ад».
- Девочка выскочила прямо на машину, - не унимался Макс. – Мы не собирались останавливаться. Смотритель в городе предупредил нас. Мы не собирались. Я… она так внезапно…

Они подошли к машине, и Макс неожиданно заткнулся… салон был пуст. Сиденья, запачканные кровью девочки, доказывали ее существование, но пострадавшей не было.

Из глотки Яны вырвался сдавленный стон. Чернота леса вперемешку с яркими пятнами поплыла перед глазами, ноги подкосились, и она едва не лишилась чувств. Благо руки мужа удержали. Встряхнули ее, прижали. Макс прошептал ей на ухо что-то нежное и ободряющее, но Яну уже захватил страх. Она видела и слышала только свой страх.

Овчарка зарычала на кровь, давая какие-то понятные только хозяину сведения.
- Быстро в дом, - сказал он, вскидывая винтовку, и обводя ей кромку света и тьмы.
- Но…
- В дом!
Мужчина затолкал пару в свой дом, и паренек закрыл за ними дверь. Внутри было тепло и светло. Через дверной проем из зала на них тревожно смотрела полная миловидная женщина с маленьким ребенком на руках. Хозяин переглянулся с ней и с пареньком, и Макс догадался, что сообщил он им весьма не приятную весть.
- Здравствуйте, - сказала Яна, выглядывая из-за плеча мужа.

По ее мнению эти люди выглядели еще менее дружелюбно, чем Смотритель и жители деревни вместе взятые. А этот угрюмый парнишка так вовсе без лишних разговоров расстрелял бы чужих на месте. Раз выстрел, два выстрел и головы чужых разлетятся в клочья вместе с проблемами, осложнившими их затворнический образ жизни.  Он даже палец со спускового крючка не убрал и винтовку не опустил, хотя хозяин пересилил себя и повесил оружие обратно на гвоздик у двери. Так как вешают обычно зонтик и дождевик для плохой погоды.
- Это моя жена Мария, - хозяин указал на парня охранявшего дверь. – Семен. Я Игнат. На втором этаже живут еще люди. Раз Кирилл вас не убедил убраться из наших мест, то можете переночевать здесь.
- Кирилл? – переспросил Макс.
- Смотритель деревни. Вы ведь из деревни?
- Да. Мы хотели уехать.
- Чего же не уехали?
- Мы сбили девочку… куда она могла уйти?
- К своим, - Игнат взял ребенка у Марии, - Проводи их, и накорми.

Здесь какой-то внутренний механизм Яны от напряжения треснул, и она осела в обмороке. Макс едва ее успел подхватить на руки.
- Идемте за мной, - попросила Мария. 

Уже уходя, Макс расслышал, как Семен стал расспрашивать о сбитой девочке и тот в ответ на весь поток его недовольств ответил: «полукровка».
- Тогда они придут за ними. Нельзя этих людей оставлять в доме.
- Предлагаешь выставить их за дверь? – спросил хозяин. Голос у него был низкий и спокойный. Такой же сдержанный на эмоции, как и сам Игнат.
- Пусть уезжают, - а вот голос парня сразу выдавал его негативный настрой. – У них машина. Они уберутся быстро. До полуночи успеют выехать на трассу.
- Я же не выгнал тебя…

Дальнейший разговор остался для Макса недоступным. Мария провела его по длинному коридору и открыла одну из комнат. Включила свет, и пропустила чужестранцев внутрь. Небольшая комната, стол, три стула, кровать, шкаф, закуток с баком с водой для умывания и прочих водных процедур. Все вроде бы обычно, как во многих жилых селениях уделенных от цивилизации, только в домах не было окон, и умалчивалась какая-то ужасная тайна, о которой не принято говорить вслух.
- Можете расположиться здесь, – заговорила Мария. В отличие от мужчин она выглядела по-матерински заботливой и доброжелательной. Но сказывался страх за собственных детей, который заставлял ее с незнакомцами держаться настороже. - Я принесу еды и молока. Туалет в конце коридора. Постельное белье и теплое одеяло в шкафу.
- Спасибо, - поблагодарил Макс.

Мария захлопнула дверь, оставив пару наедине. Макс положил жену на кровать, и сам присел рядом.
Подумать только он сбил несчастного ребенка! Не в городе набитом чокнутыми вечно спешащими людьми! А здесь! В глуши! В лесу! Они проехали больше суток, не встретив ни души, а, отыскав людей в этом чертовом месте, задавил ребенка!

Макс умылся холодной водой и посмотрел на себя в висевший квадратик зеркала. Оттуда на него смотрело почти незнакомое лицо. Уставшее, осунувшееся, посеревшее с воспаленными блестящими глазами. Оно смотрело оттуда на Макса и не понимало, как он мог влипнуть в такие неприятности.
Я задавил ребенка!



Дрова в камине дружно потрескивали, наполняя атмосферу зала покоем и чувством безопасности. Рядом в кресле дремал Игнат, а овчарка со странной кличкой Узнай верно лежала у ног хозяина. В доме давно стихли голоса, и только потрескивание дров, будто не позволяло проникнуть в помещение зловещей тишине мрачного леса.

Узнай повернул уши, и поднял голову в сторону коридора.
- Не спится? – спросил Игнат, не открывая глаз.
Разоблаченный Макс вышел из сумрака коридора в светлую комнату и подошел к камину. Протянул руки к огню. Надо заметить в доме было немного прохладно, но почти не заметно, скорее студил душу иной холодок. Страх. Заворожено глядя на языки пламени, Макс молчал.

После того как Яна пришла в чувства, немного успокоилась и даже поела, они долго разговаривали. Говорили все больше о том, что они будут делать, когда наконец-то доберутся до Сочи. Придумывали множество приятных мелочей и ни слова о том, в каком месте они находились сейчас. Впрочем, они сами толком не понимали, что происходило в этом лесу и людьми, избравшими странную жизнь под его сводами. Об этом они оба старались не говорить. Сейчас они чувствовали себя в безопасности, а ощущение безопасности все же притупляло страх.

Им оставалось переждать всего несколько часов до рассвета. Еще к полудню, изнемогая от зноя, они не могли представить, что, проводив ненавистное палящее солнце за горизонт, станут едва ли не считать минуты до его возвращения. Станут молить Бога о том, чтобы он скорее вернул им солнце и почти бесконечный раскаленный день.
- Отче наш, сущий на небесах. Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе… - засыпая, нашептывала Яна, будто закрываясь от беды.

Макс посидел с ней рядом, пока она перестала вздрагивать и уснула. Он бы тоже предпочел лечь и уснуть до утра, чтобы время проскользнуло незаметней, но навалилась такая бессонница, что просто лежать и ждать утра приравнивалось к пытке. Время казалось настолько бесконечным, что невыносимо было дождаться следующего удара собственного сердца. Макс не выдержал. Поцеловал жену, укрыл ее одеялом, и вышел.

Побродив по коридору, он тихонечко остановился у зала. Немного завидуя домашнему уюту помещения, которым он никак не мог проникнуться и успокоиться. На душе была так тяжело, будто там кто-то до крови скребся когтями. Узнай его сразу же почуял. Может и хорошо. Теперь не придется коротать ночь, маясь в одиночестве.

Макс еще никогда никого не сбивал, даже в аварии никогда не попадал потому, как ездил всегда аккуратно. А тут в какой-то непроходимой чащобе он наехал на человека. К тому же девочку. Наверное, до конца своих дней он не забудет ее окровавленного лица и тяжелого дыхания. Сейчас глядя на огонь, он видел ее лицо… детское окровавленное лицо.

Куда она могла уйти? Испугалась? Убежала? Как вообще она могла идти…

… И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого; Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь, – проскользнула в памяти молитва Яны.

Когда становится очень страшно, то хочется верить, что кто-то свыше все видит, слышит, понимает и не допустить беды. Что он защитит, если верить в его справедливость.

А какова его справедливость? – вдруг воспротивился Макс покорному смирению перед ужасным будущим. – Откуда знать, за что он может покарать, а за что вознаградить? Какие испытания в его глазах урок, а не наказание. Какова его справедливость?

Впрочем, когда становится очень страшно, это не имеет значения. Только хочется верить, что кто-то всесильный будет рядом, чтобы заслонить от смерти и наказать виновных в твоих бедах.

Сколько себя помнил Макс, он всегда относил себя к атеистам, но сейчас ему хотелось верить, так же искренне и преданно как верила Яна.
- Это я во всем виноват, - тихо сознался Макс.
- Неужели? – едва заметно ухмыляясь, спросил Игнат.
- Я хотел поехать к морю на машине. Я сбился ночью с дороги. Я решил свернуть с шоссе в ваши края. Я сбил девочку.

Игнат посмотрел на парня, и стало его как-то жалко. Ясное дело городской житель. Такие считают, что в мире уже все доказано, открыто и приспособлено под образ жизни людей. Уверенный, что природа часть человечества, а не человек часть природы, и при чем самая беззащитная и слабая ее часть. Можно сказать, что человек недоразумение природы. Ошибочный недоработанный вариант. Конечно, для таких городских парней оказаться в здешних местах приравнивалось к путешествию в первобытный мир. Здесь нет привычных законов и устоев, нет цивилизации и каждую минуту необходимо думать, что вокруг дикий мир первозданной природы с ее древними обитателями. А люди не вершина эволюции, не цари и властители. Люди такая же пища, как и прочие живые существа.

Он опустил руку, чтобы погладить Узная по голове, и тем самым выказать ему признание за сотрудничество.
- Такое с любым может случиться, – заговорил Игнат. - Я давно предлагал убрать указатель с дороги, чтобы люди не сворачивали. Мы много предупреждений писали. Однажды даже голову зверя на колу вывешивали, так к нам приезжать стала молодежь… ну из тех, кому острых ощущений подавай. Напьются, накалятся своими наркотиками, и давай голышом по лесу бегать. А как стемнеет, так разбой кричать. У нас были даже сатанисты. Чертей и дьявола призывали. На них посмотреть так вылитое адское отродье, – тяжело вздохнул, вспоминая людское безумство. По его мнению, мир уже давно сошел с ума. – Да, много всяких было. У нас место такое. Проклятое. Сюда всегда тянет. Убери указатель, так без разбору начнут приезжать. Оно всех зовет.
- Кто? – спросил Макс. Он еще не до конца вник в его ровный успокаивающий голос.
- Зло.

Макс взглянул на него. Лицо хозяина в отблесках огня тоже выглядело как-то зловеще. Но не так чтобы нести в себе агрессию, а скорее зловеще из-за силы, которая горела в его черных глазах. Таких же зловещих как у Смотрителя. Таких же как у древних воинов наделенных силой, не знающей страха и посвященных в сокровенные тайны Добра и Зла.
- Кто была та девочка? – настороженно спросил Макс, и почему-то подозревая, что ответ его нисколько не устроит.

На губах Игната скользнула хитрая ухмылка. Ну, ну мол, городской парнишка, норовит уличить всех в безумии и изложить свою версию толкования местного фольклора.
- Полукровка.
- Полукровка? На половину человек, на половину кто-то еще? Может, ты мне расскажешь, что черт вас всех дери, здесь происходит?

Игнат помолчал, поглаживая Узная. Вероятно, относительно городских у него сложилось слишком предвзятое мнение. Этот не казался ему таким уж слюнтяем и мямлей, убежденным в своей правоте. Наоборот он искал правду, допуская любые ее варианты. Хотя это может быть последствия влияния его впечатлительной жены, чей открытый ум безоговорочно доверял любым сверхъестественным фантазиям.
- Во время войны немцы очень не любили этот лес, - начал Игнат, - и старались не приближаться к нему даже днем. Считали, что лес укрывает партизан, которые бесследно уничтожали сотни немецких солдат. Что только немцы не пытались сделать с лесом, но всяк кто заходил в него уже не возвращался. Они даже хотели его сжечь, но огонь не взял лес. Вокруг все сгорело, но тень леса будто поглощала душу огня, и пожар угас у первых же деревьев. Кто говорил, что так угодно богу, кто уверял, что это дьявольские происки, кто-то искал научные доказательства неприкасаемости леса. Многие немцы считали, что в нем обитают души умерших, и что это их призывный плач ночами разносился по округе. Удивительно, не правда ли немцы испугались каких-то приведений.
- Это ведь не приведения.
- Нет. Это звери. Попробовавшие однажды человеческую плоть, они больше ничего не хотели есть. Они стали охотиться на людей. Во время войны они пировали. Тогда все в лес бежали прятаться от немцев. Все здесь и остались. Эта земля пропитана людской кровью и злом. Люди прокляли лес. Никто не стал заходить в него, и звери стали охотиться на жителей близлежащих деревень. Они выходили ночью. Голодные и злые. Нападали на все, что попадалось по пути. Скот, домашнюю птицу. Врывались в дома людей. Звери быстро уничтожили все живое. Быстрее чем люди успели разнести весть о беде в другие земли. Так на слухах и домыслах стали рождаться легенды о лесных чудовищах.

Когда страна строила капитализм и блуждала в поисках дороги к светлому будущему, в этих местах стали строить колхозы. Вновь приехали люди. Для них вновь появилась пища. Когда начали поговаривать, что пропавшие люди стали жертвами мифических лесных чудовищ никто не поверил. В то время лес вырубали. Хотели проложить железную дорогу. Ясное дело для мифов и легенд не было времени. На первом месте выполнение плана. В ту пору лес вырубили как раз до того места, где сейчас деревня стоит.

Игнат задумался, неотрывно следя за огнем. Покачал головой и так же тихо продолжил:
- Им бы дуракам собрать манатки, да деру, а они остались. Все здесь погибли. Даже те, кто приезжал проверки устраивать. Куда, мол, столько людей делось? Все брошено. Дорога брошена. Техника брошена. Личные вещи брошены. И ни души вокруг. Одного отправили с докладом в город, а остальная делегация осталась заночевать. Ночью пришли звери и всех утащили в лес.

Холодея от рассказа, Макс едва выдавил из себя: «Зачем?». Дурацкий вопрос! Он знал зачем, но все же спросил. Было так жутко услышать «для пропитания», что к горлу подкатился ком, и его едва не стошнило. Макс уцепился побелевшими заледенелыми пальцами о край камина и постарался глубже дышать.

Угораздило же их попасть в это чертово место! Господи, когда же рассвет?! Сколько сейчас? Сколько времени?

Макс поднял взгляд на часы над камином. Почти полночь.

Как же долго еще до утра! Спаси нас Господи! Спаси и защити!

- Никто не знает, откуда они здесь появились, – продолжал Игнат. - Лес большой и очень старый. Вероятно, они жили здесь всегда, еще до того как в эти места пришли люди. Поговаривали, что даже татары никогда не заступали черту леса.  Временами эти места пустели, и истории о кровожадных чудовищах становились легендами. Но звери были здесь всегда.
- А деревня?
- Деревня основалась относительно недавно. Тот парень, которого отправили с докладом в город, узнав о гибели коллег, вернулся в лес с группой самых лучших охотников. За всю историю это стало первым ответным ударом по зверям. Никто точно тогда не знал, что это за существа, поэтому люди продолжали гибнуть. Но многие охотники считали своим долгом приехать сюда и убить хоть одну тварь. Приезжали с Сибири, Якутии, с Чукотки. Даже с заграницы. В то время зверя конечно поубавилось. Прекратились их вылазки за пределы леса.

Охотники остались здесь жить. Не знаю почему, но думаю, что тот, кто выживает здесь одну ночь, уже никогда не сможет спокойно жить прежней жизнью в мире людей. Я и сам не понимаю, почему остался. Наверное, для того, чтобы укрывать заблудших овец вроде вас или Семена. Он приезжал с друзьями в поисках острых ощущений, но все больше для того, чтобы вдали от родни повеселиться. Они, конечно, повеселились, но из десяти друзей уцелел только он один. Успел добежать до моего дома. В основном спасшиеся живут в деревне. Там надежные подвалы. Больше собак. Они чуют зверя. И там меткие охотники, которые с одного выстрела валят любого зверя, вышедшего из леса. А мы здесь вроде как последнее пристанище для не успевших покинуть лес.
- Вы не пробовали просить помощи, вместо того чтобы прятаться здесь и ждать пока они всех вас переловят?
- В свое время правительство засекретило всю информацию, и сделало вид, что ничего не было. Так что начни все заново итог окажется прежним. А остальным людям не зачем знать о существовании зверя. Представь только, сколько народу сюда повалит. И не все ж по делу все больше по собственной дури. Дураков-то со временем меньше не становится. У нас телевидение есть, – оживившись, доложил Игнат, - а, сколько там психов показывают. Люди людей убивают. Взрывают дома, поезда, самолеты. Не жалеют ни детей ни женщин. Я как посмотрю, так в ужас прихожу. Подумать только люди людей… и все просто так, без особой причины человека жизни лишают. Здесь зверь для пропитания убивает или охотник погибает, защищая остальных от зверя. А у вас? Убил, ограбил, изнасиловал и пошел дальше в магазин или на школьное собрание. Просто так убил для развлечения или для коллекции какой. Зависть, злоба, ненасытная нажива богатства. Взорвал самолет или дом, угробил несколько сотен невинных людей и герой, этакий пророк, очищающий человечество от иноверцев. Так даже звери не поступают.

Игнат кивал головой, соглашаясь со своими выводами относительно дальнейшей судьбы гибнущего человечества. Ему давно хотелось поговорить о проблемах всего человечества, да только никто из местных не понимал какой прок от пустой болтовни. С Кириллом порой перемолвятся мнением за стопочкой вина, но это все равно не так как хотелось ему побеседовать с чужим человеком, живущим в темпе больших городов. Не смотря на то, что Макс оставался не многословным, Игнат с удовольствием говорил с ним. Его подмывало втянуть парня в обсуждения самых болезненных проблем и узнать его мнение. Из тех, кто попадал в его дом, говорить как-то было не о чем. То молодые слишком. Они еще, словно слепые котята возятся вокруг своей коробки и думают, что знают, как выглядит весь мир. А когда столкнуться в лесу со зверем, так совсем с дурью становятся. То впадают в бешенство от страха, то в депрессию. Одним словом с такими тяжело говорить о проблемах гибнущего человечества. Бывают взрослые умные постояльцы. Но и они приходились не по душе Игнату.

Так вот и накопилось в Игнате желание поговорить с нормальным человеком. А паренек этот с виду внушал доверие, и создавал впечатление умного образованного человека, который до последнего останется преданным здравому рассудку.
- Как же вы там живете? – вдруг спросил он. - Не страшно из домов выходить?
- Наверное, привыкли, - ответил Макс, пожимая плечами.

Может легкомысленный ответ, но так оно и было. Просто привыкли к тому, что по телевизору постоянно показывают убийства, кровь и несчастья. К тому, что люди стали злее и уже не понятно кому можно доверять, а кто за спиной плетет свои паутины. В сущности, наверное, каждый жил только сам за себя. Ни на кого не рассчитывая, ни кому не помогая. От этих мыслей было жутко, и думать об этом не хотелось. По крайней мере, там Макс с рождения учится выживать среди людей, а здесь он ощущал себя беспомощным и растерянным.

Игнат так и предполагал. Привыкли. Что ж человеку свойственно привыкать. Жаль только, что привыкать и терпеть приходилось по большей части плохое. Особенно не нравилось ему смиряться с мыслью, что плохое невозможно изменить к лучшему.   
- Что ж у нас свой зверь. У вас свой зверь.

Макс повернулся к Игнату.
- Та девочка? Она на половину зверь?
- Да-а-а, - нехотя протянул Игнат, - зверь. Ты ведь слышал про оборотней? На половину человек, на половину зверь. Думаю в глубине леса у них община. Ну, что-то вроде лесной деревни. В облике человека их только животные могут отличить от нормальных людей. Ты вон тоже подумал, что девочку сбил, а она обратилась зверем и в лес к своим.  Живучие они как черти. – Игнат ухмыльнулся, поглаживая Узная. – Вон как близко подкралась. Наверное, интересно было на чужих посмотреть. Молодые они похожи на наших оболтусов. Говоришь, говоришь, а они все равно по-своему поступят. Мы молодого как-то приручить пытались. Он в капкан угодил, а ребята его в деревню приволокли. Говорили, что раз он на половину человек и к тому же разумный человек, так должен понимать, где хорошо, а где плохо. Учить его стали. Так все бес толку, пристрелить пришлось. Оно то правда, что говорят, будто сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Днем с виду вроде, нормальный паренек. Правда рослый не по годам, диковатый, но понимает все, отвечает, если что простое спросить. Только о семье и месте их общины ничего не говорил. Боялся, наверное, что мы можем найти. С неделю он у нас прожил. Мы его в подвале прятали по ночам, чтобы его не забрали родные. У них кровное родство очень сильно развито. Обязательно кто-нибудь придет на помощь или отомстить. А днем на свет вытаскивали, чтоб с людьми был. Приучался. Так вот к этому полукровке в деревне многие душой оттаяли. Заботиться стали. Перевоспитать все хотели. Пристрелили бы его к чертовой матери, и не нянчились.

В деревне девочка была. Алевтина. Годков семь, ангелок еще. Детки вообще очень податливые к их зову. По-вашему гипноз или внушение, разницы нет. Звери в слабое сознание легко проникают. А Алевтина… она во сне ходила. Ночами ее закрывали, но она как-то днем задремала. Ребенок ведь. Родные за ней не уследили. Уснула, услышала его зов и подошла к клетке. Протянула игрушку полукровке, чтобы тот поиграл с ней. А он ей всю руку и вырвал. Люди на крик сбежались, смотрят, а он сидит в клетке и ручонку жрет. Кирилл его разом пристрелил, а потом и Алевтину застрелил, чтобы не мучалась.

Игнат замолк, угрюмо уставившись на огонь.
- Господи… - Макс схватился за голову. И во всем этом они оказались по воли его глупого упрямства! Какой черт его дернул свернуть с дороги! Почему?! Почему он не поехал дальше как советовал указатель!?
- Расслабься парень. Все уже случилось. Теперь остается переждать время. Они всегда приходят после полуночи.

От слов Игната его прошиб холодный пот. И как-то вдруг некуда было спрятать руки, которые предательски стали выдавать внутреннюю панику. Он зажал их подмышками, постарался перевести дыхание, попытаться проконтролировать свое поведение.

В иных декорациях в повествование Игната можно было поверить только в сильном подпитии, когда у самого в глазах двоиться и мерещиться всякая чертовщина. Такое бывало с Максом, когда еще в студенческое время он безудержно пил и принимал наркотики. Услышь это тогда, то он бы… что бы тогда? Пошел сам посмотреть на диких зверюшек? Нисколько бы не испугался? Тогда он бы отнесся ко всему более проще, легкомысленнее что ли. Тогда он черту рога оторвал бы. А сейчас он испугался. Чертовски испугался! Больше всего Макс боялся за Яну. Боялся, что не сможет защитить ее. Что не знал, как надо защищать ее.

Не поверить Игнату? Слишком уж он спокойно говорил о зверствах. Буднично, как рассказывал бы о том, понравился ли ему ужин. А зачем Игнату врать?

Макс неотрывно смотрел на Игната, пока тот задумчиво созерцал, как языки пламени пляшут по дровам в камине. Нет. Он не врал. Не притворялся. А прозвучало буднично, так ведь столь же буднично звучали и новости из телевизора с места очередной трагедии. Взорвался дом, упал самолет, погибли сотни людей – жизнь Макса. Жестокость и ненасытность зверей, борьба за выживание, невинные жертвы – жизни Игната.

 Как обухом по голове Макса пробило озарение. Стало жутко и одиноко. Словно он стоял один в темноте, а вокруг только древний лес с его древним злом.
- Игнат…
- Что? – откликнулся он, подняв взгляд на Макса, нахмурился. Он бы с радостью утешил паренька, но считал, что ложь и самоуверенность в безопасности могут только навредить, поэтому решил прекратить разговор. Жаль, конечно. Паренек славный собеседник, но больше не стоит продолжать. Быть может утром. Да, лучше обо всем поговорить утром. Страх пройдет, рассудок просветлеет, и они спокойно поговорят. – Тебе пора спать. Не хорошо молодую жену долго оставлять одну.  Постарайся не выходить в коридор. У нас собаки ходят. Макс почувствовал, что не услышит больше не слова, и протараторил:
- Игнат, скажи мне, только честно, скажи, они придут?

Он нехотя проворчал что-то и опять уставился на огонь. Макс нетерпеливо уцепился ему в плечо.
- Сегодня они придут к твоему дому? Ведь Мария испугалась, что они могут прийти. Семен тоже говорил, что они придут. Скажи, они придут… за нами?

Действия чужака очень не понравились Узнаю, он поднялся и предупредительно зарычал, демонстрируя обидчику свои превосходные клыки. Разрешения от хозяина к более радикальным действиям ему не требовалось, поскольку давно приучен самостоятельно заботиться о безопасности людей. Еще слово… действие и он бы вцепился в глотку чужака.
- Тебе лучше идти к жене, - сказал Игнат.

Вернуться. Понял Макс. Они вернуться за ними. Он сбил полукровку, и они придут отомстить… Господи спаси и сохрани… защити и убереги…
- Летом солнце поднимается рано, - сказал Игнат, глядя прямо в глаза парню.
Макс понимающе закивал. Убрал от него руку и отступил, чтобы успокоить Узная. Больше нисколько не доверяя, овчарка стала между чужаком и хозяином.


Часы над камином пробили полночь. 00 часов. 00 минут. Будто вечные следующие 60 секунд небытия. 00 часов. 01 минут. И пошел новый отсчет.   



Яна смотрела на свои босые ноги, и ей было чертовски приятно погружать пальчики в теплый песочек. Охватывало какое-то необъяснимое чувство радости и восторга. Хотелось закричать во все горло, совершить безумство… и она запрыгала, хлопая в ладоши. Перед ней красовалось лазурное море, искрящееся в утренних еще нежных лучах солнца.

Они наконец-то доехали до моря! Море! Море! Они все преодолели! Она на море!

Не медля ни секунды, Яна сбросила с себя одежду и, пробежав по пляжу, нырнула в морские объятия. Вода была удивительно теплой и такой прозрачной, что можно было увидеть, как в толще воды вальсируют медузы. 

Надо заметить Яна отлично чувствовала себя в воде. Еще в школе мама записала ее в бассейн. С рождения Яна была очень хилой и болезненной девочкой, и мама всячески пыталась укрепить тельце своего чадо. Спортивные секции и бальные танцы не прижились, последней надеждой стал бассейн. А категорично настроенная Яна еще не подозревала, что вскоре вода станет для нее вторым местом обитания. Благодаря плаванию она наконец-то перестала болеть, ее тело прекрасно сформировалось, и от мальчишек не стало отбоя, но главное она великолепно плавала. На море она старалась ездить почти каждый год. Открывающейся простор сводил Яну с ума, и она плавала, пока хватало сил, а потом выбиралась на берег и долго лежала на мелководье. Утомленная, но несказанно счастливая.

И сейчас она грациозно скользила в лазурной толще, пронизанной солнечными лучами. Среди стаек пугливых рыбок и диковинных медуз. Ее внимание привлекло что-то блестящее на дне. То ли перламутровые раковинки, то ли монеты… Яна не смогла точно понять. Почти дотянулась рукой, но организм отчаянно потребовал воздуха. Ей хотелось задержаться под водой еще немного, чтобы погрузиться глубже, но пришлось всплывать.

Вынырнула она в совершенно неожиданном месте. Над головой чернеющее небо с огромной желтой луной. Вокруг темно. И это было уже не море, а река, чьи отдаленные берега едва проглядывали во тьме ночи. Глубина потянула Яну на дно, будто невиданное водное чудовище, схватив жертву за лодыжку, увлекало ее в ледяную бездну.
- Помогите! Помогите! – кричала Яна, захлебываясь.

Яна отчаянно барахталась в черной ледяной воде, но ей не хватало сил преодолеть притяжение глубины и вырваться на поверхность. Невыносимый холод пронзал ее тело, сковывая неподвижным панцирем. Яна неумолимо тонула. Захлебываясь, сопротивляясь, но каждый следующий раз она уже с трудом пробивалась к поверхности. И в какой-то момент, собрав все силы, она рванулась наверх, но уже не смогла вынырнуть. Потянулась руками к мерцающей желтой лунной дорожке…

Господи… спаси и защити…

И Яна поняла, что умрет. Она видела, как отдаляется поверхность, меркнут проблески лунного света… значит, она погружается. Она утонет в этой странной черной реке. Внутри стало холодно и пусто. Закоченелое тело уже не сопротивлялось, только мерно опускалась в объятия чернеющей бездны.

Наверное, это смерть…

Внезапно кто-то схватил ее за руку. Грубо и очень больно, потянул наверх. Яна не могла понять происходящее, пока неведомая сила не вырвала ее из плена реки и не перевалила в лодку.

Отплевываясь и жадно глотая воздух, Яна смахнула остатки воды с лица и посмотрела на человека спасшего ее. В свете желтой луны возвышалась огромная фигура. Из-за темноты она не могла разглядеть его лица, пока человек не склонился ниже.
- Жива? – спросил он.
Это был Смотритель…


Вздрогнув, Яна проснулась и сразу же настороженно вслушалась и мертвую тишину. Еще немного ей казалось, что пережитое безумие обычный кошмар, и она в действительности спала сейчас в машине где-нибудь на обочине трассы. Рядом храпел Макс. И они никогда не сворачивали с дороги, никогда не общались со странными жителями деревни, и уж точно никого не сбивали в лесу. Все это сон. Бестолковый сон, как и тот в котором она тонула.

Ее фантазия всегда удивляла невероятными сновидениями. Порой настолько реальными, что Яна путала, где оставался сон, а где продолжалась ее жизнь. Так и в этот раз ее фантазия решила разрисовать Яне странный мир, в который они никогда бы не попали.

Где-то рядом сопел Макс.

Дурацкий сон, - подумала Яна.

Но потом она открыла глаза и увидела реальность без прикрас и фантазий. Они свернули с трассы, посетили странную деревушку с ее не менее странными жителями, и они наехали на девочку, выскочившую из кромешной тьмы леса. В результате их приютил в своем доме Игнат, и сном остались лишь песчаный берег и лазурное приветливое море… 

Только Яна никак не могла понять, тонула ли она в действительности. Если так, то когда и где она попала в реку? Спасал ли ее Смотритель? Казалось он и сейчас, склонившись над ней, пристально буравил своими враждебными холодными глазами.

Рука, подложенная под голову, колола иголочками. Точно так же как и тогда днем в машине. Вспотевшая от кошмара и продрогшая, Яна перевернулась на другой бок.

 На длинном шнуре с потолка свисала лампочка, прикрытая выцветшим абажуром, и свет получался какой-то тусклый. Маленькая комнатушка, практически пустая, с голыми полами и стенами. 

Единственным обстоятельством, которое успокоило Яну в водовороте мрачных последних событий, был Макс. Он тихо спал, уложив голову на сложенные на столе руки.
- Милый, - тихонечко позвала Яна.

Он встревожено поднял голову. Обернулся на дверь, и только удостоверившись, что она по-прежнему закрыта изнутри, посмотрел на жену.
- Как ты? – спросил он.
- Ничего. Который час?

Макс не решился взглянуть на часы.
- Поздно. Спи.
- Почему ты не рядом со мной?
- Там места мало. Не хотел тебя тревожить.
- Иди ко мне. Я потеснюсь, – она придвинулась к стене.
- Утром, когда выберемся. Ты сядешь за руль, а я высплюсь. А сейчас я тебя покараулю. Мне не внушают доверие местные психи.

Яна улыбнулась, но очень хотелось плакать. Слезы подступили на глаза, и вот-вот она бы разрыдалась. Именно разрыдалась из-за обиды за сорванный отпуск, из-за страха за собственную жизнь, из-за… да мало ли причин, чтобы просто разрыдаться. Перебирать их можно было бы до самого утра, и все они оказались непосильным грузом, взвалившимся на хрупкие женские плечи. Яна хотела, чтобы все быстрее закончилось, наступило утро, и они бы уехали из этих проклятых мест. Но и время было настроено против нее. Казалось, что здесь оно имело свой собственный ритм, ленивый и безжалостный, точно превращалось в мучительную пытку.
- Мне страшно, - призналась Яна.

Макс подошел и прилег рядом с ней. Обнял.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
- Я люблю тебя, - отозвалась она.

Они лежали, обнимая друг друга. Крепко уцепившись друг в друга, и боясь ослабить хватку. Боясь потерять ощущение близости родного человека.
В комнате было очень тихо. Только тикала секундная стрелка на ручных часах Макса. Казалось, что если прислушаться, то можно было услышать, как скрепят от ветра деревья в лесу, будто утомленные жизнью старики.

Случайно Яна уловила чей-то голос. Напряглась, прислушиваясь. Это было похоже на голос. Эхо непонятного отдаленного голоса, доносившегося из мрака леса.
- Что? – спросил Макс.
- Ты слышишь?

Он прислушался, но ничего не услышал.
- Кажется, кто-то кричит, - сказала она.
- Кричит?
- Да. Зовет.
Макс встревожился. Взглянул на часы. Только два часа ночи.

Неужели началось? Может они уже в доме? Может, они всех уже убили? Поэтому так тихо? И он серьезно испугался. Не удивительно! После рассказов Игната можно лишиться сна и покоя даже в собственной квартире на десятом этаже. Скорее всего, так и будет. Макс уже предвидел, что ему придется еще долго прислушиваться к темноте улиц и помещений, проверять, надежно ли заперта входная дверь, и ездить общественным транспортом, в избежание наезда на еще какую-нибудь неприятность. Он понимал, что его жизнь и принципы уже изменилась навсегда. Макс только не хотел, чтобы этот ужас коснулся Яны. Пусть она останется в неведении. Пусть мир для нее останется полным хорошего и доброго.
- Я ничего не слышу. Может это кто-то в соседней комнате, - нежно поглаживая ее по животику, он прошептал ей на ушко, - кто-то за стенкой занимается любовью.

Яна в ожидании повторения голоса, замерла. Стараясь раствориться в тишине комнаты и еще раз уловить едва различимый голос, но ничего не услышала. Вероятно, показалось. В комнате было слишком тихо, а в таком странном месте, да еще от страха может померещиться всякая чертовщина.

Макс легонько подул жене в ушко, и ей стало щекотно.
- Показалось, - она засмеялась. – Прекрати. Как ты можешь думать об этом в таком месте.
- Могу, - лгал он, намеренно стараясь отвлечь Яну от дурных мыслей. Его руки уже не стеснялись в ласках. Он целовал ее лицо, шею. Он хотел забыть обо всем хотя бы на мгновение.
- Прекрати. Пожалуйста.

Яна нежно его отстраняла, хотя Макс все еще настойчиво тянулся к ее губам за поцелуем. Нарочно сложив губы бантиком и сделав смешную рожицу, он опять заставил ее смеяться. Ему всегда удавалось растормошить Яну, отвлечь от хандры и услышать ее задорный смех разливающийся колокольчиком. И сейчас она опять сдалась на милость победителя. Ее сопротивление стало более притворным, и вскоре она сама уже отвечала на его ласки.

Но Яна почти сразу почувствовала его игру. Когда она его целовала, Макс тоже догадался о своем разоблачении. Отстранился и сразу же столкнулся с ее взглядом.
- Прости, - прошептал он.
- Ты что-то не говоришь мне. 
- С чего ты взяла?
- Я знаю, когда ты мне что-то не договариваешь. Ты сразу пытаешься сделать вид, что все хорошо, чтобы я не расстроилась. Помнишь, когда ты был в командировке год назад, ты напился и подрался с местными придурками. Ты с напарником попал в больницу с ножевыми ранениями, а мне звонил каждый день, говорил, как проходит ваша командировка, как заключаете контракты, что тебе придется задержаться еще на месяц и все прочее. А шарм потом объяснил, что просто напился и упал на стеклянную этажерку. Я все знала сразу.
- Я не дрался, – не смущаясь, лгал Макс. - Я, правда, упал на эту штуку.
- Когда ты мне позвонил в первый раз из больницы, я уже знала, что с тобой случилась беда. Я всегда знаю, когда ты мне врешь.
- Всегда?
- Всегда.
- Даже когда я говорил про бывших подружек?
- Всегда.
- Что ж мне так не повезло.

Яна обиженно толкнула его в плечо.
- Кто ж проболтался про драку? Жена напарника? Сашка жаловался, что она может говорить часами без перерыва. А в подпитии ее вообще ничем не остановить. 
- Да, говорить-то она говорит, но что надо все равно не скажет. Я с ней просидела четыре часа, думала, чокнусь.
- Ходила к гадалкам?
- Постепенно от твоих друзей и коллег я собирала зацепки, пока не получила подтверждения своим предположениям.
- Да, тут мне не повезло. Жена мне досталась с чутьем сыщика и интуицией ясновидящего.

Яна опять его толкнула, и чуть не свалила его с края узкой кровати. Потом они вновь улеглись рядышком, обнимая друг друга. Наслаждаясь обществом и невинной близостью. Глаза в глаза, любуясь друг другом, как самым ценным сокровищем. 
- Прости меня. Я очень виноват. Я испортил нам отпуск, - неожиданно сказал Макс.


Несомненно, еще днем Яна ожидала его раскаяния, но сейчас это прозвучало как-то не так. Слишком серьезно. Слишком искренне. Она всмотрелась в глаза мужа, и все поняла без лишних комментариев.
- Мы в беде, - прошептала она.

Это было даже не вопросом, а итогом всех мучительных размышлений Макса. Дальше он не смог бы ей врать обо всем, что наговорил Игнат. К тому же это было бесполезно. Яна действительно чувствовала неприятности. Слишком уж у нее было добрым и чутким сердце. Но ведь за это сердце он и любил Яну больше всего на свете. Конечно «больше всего на свете» звучит высоко и наиграно, но он действительно любил ее и не мог найти в мире ни единого живого существа, ни единой вещи, чтобы испытывать к ним подобные сильные чувства. Он любил Яну всегда. С самого детства - сколько себя помнил - он любил только Яну. Она была частью всей его жизни, была частью его самого. Порой он хотел просто обнять ее и больше никогда не выпускать из своих рук, чтобы с ней не случилось неприятностей, чтобы всегда делать ей приятное и слышать ее смех.
- Ты знаешь, - заговорил он, - я очень тебя люблю. Очень, очень, очень тебя люблю. Я даже не представляю, как это можно выразить словами.

Она улыбнулась.
- Мне нравится быть твоей женой.
- Правда?
- Правда. Мне нравилось быть твоей девушкой, но быть твоей женой приятнее. Мне нравится думать, что я твоя жена, что у меня такой замечательный муж.
- Я-то замечательный? – он засмеялся, совсем не представляя себя замечательным.
- Я очень счастлива с тобой. Ты делаешь меня счастливым. Это замечательно. 
Они немного помолчали. Словно боясь заговорить о том, чем полны были их мысли, что разжигало страх и заставляло говорить, как сильно они бояться потерять друг друга.
- Расскажи мне, - тихо попросила Яна.

Макс пересилил себя и признался.
- Игнат говорит, что в лесу живут хищники.

Значит, она опять оказалась права.
- Оборотни, - сказала Яна. – Девочка, которую мы сбили - оборотень.
- Я знаю, что я сбил девочку. Я не могу поверить в то, что не видел. В каждой деревне есть свои сказки про чудовищ. Если всему верить, то можно спятить.
- Я видела.
- Что?
- За секунду до столкновения, я подняла глаза и заметила в свете фар животное. Это было похоже на животное. Если бы о ветровое стекло ударилась девочка, то я бы увидела белую девочку. Тем более что она была голой. А  видела что-то темное.
- Ты копалась в корзинке с едой. Ты не могла ничего видеть.
- Я видела.
- Почему ты не сказала сразу?
- Подумала, что мне показалось. Но эти люди очень странные. Они не похожи на простых деревенских людей. Они кажутся такими странными потому, что они знают про оборотней, а приезжие нет. – Яна поддалась вперед и прошептала, - но я тоже знаю про оборотней.
- Милая…

Макс поцеловал жену, опасаясь за ее здравый рассудок.
- Милая, ты веришь, что это могут быть настоящие оборотни?
- Если мы что-то не видим, не значит, что этого нет.
- Но оборотни милая. Это же киношные истории. Сказки.
- Сказка ложь, да в ней намек. – Яна прижалась к мужу. – Хотя мне все равно кто живет в этом лесу. Я хочу быстрее выбраться отсюда. Приехать к морю. Сейчас мы в доме, мы в безопасности. Люди здесь давно от оборотней спасаются, значит, мы в безопасности.
- Да. В доме нас никто не тронет. Я рядом с тобой. Ничего не случиться. Ты лучше постарайся уснуть. Так ночь быстрее пройдет, а с рассветом мы уедем отсюда.

Яна постаралась уснуть, но не засыпалось. Она лежала в объятиях мужа с закрытыми глазами, стараясь забыться сном, но покоя не давал едва различимый голос. Он просачивался откуда-то издалека, проникал в подсознание и будто звал за собой. Звал и звал. Заставляя откликнуться на него, прийти к нему. 
- Странно ты, правда, ничего не слышишь? – спросила Яна.

Он добросовестно прислушался.
- Ничего.  А ты?
- Мне кажется, кто-то просит о помощи.
- В доме?
- Нет. Это не в доме. Это снаружи.
- Значит ветер.
- Да, похоже на ветер, - успокоилась Яна.

Постепенно она уснула. Но Макса очень беспокоило то обстоятельство, что Яна слышит их зов. Он был уверен, что она слышит именно тот зов, о котором предупреждал Игнат, значит, следовало быть настороже. Оборотни пытаются подчинить Яну своей воли, выманить ее из дома...
Нет, нет, нет, он этого не допустит. Он не отдаст жену этим недоразвитым уродам.
 



Яна вынырнула по середине черной реки. Вода была похожей на клейкую массу, в которой тяжело двигаться и оставаться на поверхности. Яна погружалась в нее будто в болото. Ее засасывало все глубже. Уже скрылась грудь, скрывались плечи. Она пыталась вытащить себя, цепляясь за липкую тягучую поверхность, но руки скользили. Сквозь пальцы просачивалась грязь.
- Помогите! – закричала она, понимая, что самостоятельно у нее нет шансов спастись. - Помогите! Кто-нибудь помогите! Я тону! Помогите мне!

Яна продолжала цепляться, хвататься и погружаться в огромную реку грязи.

Кто ты? – спросил кто-то.

Яна прислушалась к ветру, принесшему тихий шелест человеческого голоса.

Кто ты?

- Помогите! Я здесь! Я здесь! Помогите мне!

Она попыталась привлечь к себе внимание. Замахала руками, закричала. Топь с жадностью заглатывала дергающееся тело, и Яне уже приходилось отгребать от головы грязь, чтобы не захлебнуться.
- Помогите! Умоляю вас, помогите мне! Пожалуйста!

Потом она увидела Ее. В паре шагов впереди стояла девочка, которую они сбили машиной. Бледная, худенькая, завернутая в темное покрывало. Она стояла, не шелохнувшись на поверхности реки, и смотрела своими черными большими глазами на Яну. 

Кто ты? – спросила она, не открывая рта.

- Я знаю, кто ты, - ответила Яна, понимая, что голос девочки-оборотня звучал в ее голове.

Зачем вы сделали мне больно?

- Это случайно. Ты сама выбежал на дорогу.

Я хотела узнать.

И все-таки Яна видела перед собой девочку. Любопытную, робкую девочку.
- Что узнать?

Кто ты? – вновь спросила девочка.

- Человек.

Ты другой человек. Ты пахнешь как другой человек. Где ты живешь?

- Далеко. Я живу очень далеко. Мы заблудились.

Там есть такие как ты?

- Зачем тебе это? – настороженно спросила Яна.

Ты боишься меня?

- А ты боишься меня?

Немножко, - ответила девочка.

Постепенно к Яне пришло понимание того, что происходящее сейчас не могло быть реальностью. Она сама не могла одновременно находиться в двух разных местах: рядом с мужем в доме Игната и в этом странном месте, которое сегодня ей уже снилось. Только раньше она тонула в реке и спас ее Смотритель, а сейчас она оказалась лицом к лицу с оборотнем. Оборотнем! И это вызволяло из глубин души Яны два чувства в равной степени ведущих к крупным неприятностям – страх и любопытство. Страх кричал ей: уходи, спасайся. Любопытство нашептывало: подожди, посмотри что будет. Ах, если бы хоть капелька здравого смысла сказала: проснись!
- Я ведь сплю сейчас. Верно?

Спишь, - нехотя девочка признала свое разоблачение.

- Значит, я не утону?

Я не знаю.

Девочка пожала плечами, делая вид, что разговор ей стал надоедать. Ей совсем не нравились вопросы Яны. Ей вообще не нравилось, когда люди плохо поддавались ее воли и отказывались выполнять ее желания. Это начинало злить, а злость лишь разжигала голод.   
- Ты проникла в мое сознание, - не унималась Яна. - Это гипноз? Как ты это делаешь?

Мы все умеем это делать, но не все люди хотят говорить с нами.

- Почему?

Они бояться нас.

- Почему? – спрашивала Яна.

Мы едим людей.

- Разве нет другой еды?
Нет, ей определенно перестал нравиться этот человек.

Ты ешь мясо? Разве нет другой еды для тебя? – сказала девочка.

Яна увидела, как из темноты мимо нее прошел мальчик лет пяти. Подошел к девочке и встал рядом с ней.
- Кто это? – спросила Яна.

Мой друг.

- Он тоже спит и слышит тебя?

Ты надоела мне. Я больше не хочу говорить с тобой.

- Это потому, что я не боюсь тебя?

Ты боишься меня.

- Нет. Не боюсь.

Боишься.

- Нет, - нагловатым тоном заявила Яна.

Все люди бояться оборотней. Мы сильнее людей. Если мы захотим, то съедим всех людей. Всех до одного! И людей больше не будет, - кричала девочка, словно обиженный и уязвленный ребенок. - Нигде не будет! Останутся только оборотни. Мы сильнее. Мы можем победить даже без оружия!

- Оборотни просто животные. А ты просто маленькая девочка.
Девчушка вся сжалась от злости, заскрежетала зубами, готовая наброситься на обидчицу и разорвать ее прямо сейчас.

Я не маленькая! И я не девочка! Я оборотень!

Это не произвело на расхрабрившуюся Яну никакого впечатления. Она даже обнаружила, что больше не утопает в грязевой жиже, а стоит на твердой поверхности.

Я приду к тебе! – продолжала кричать девочка. - Приду! Убью всех в доме! Убью твоего мужчину! А потом тебя разорву на куски!

- Хватит с меня! – в ответ закричала Яна. – Я просыпаюсь!   


Испуганный криком жены, Макс растолкал ее. Она какое-то время пыталась прийти в себя, крепко обнимая мужа и дрожа от страха. Яна все еще слышала зов оборотня, он мерзко и холодно продолжал копошиться в ее сознании, передавая безудержную злобу девочки.   

Заглядывая в лицо Яне, в который раз спрашивал Макс:
- Что с тобой?
Яна собралась с мыслями. Постаралась успокоиться и унять свой страх.
- Она здесь, - сдерживая срывающийся голос, сказала Яна.
- Кто?
- Девочка – оборотень. Она пришла за нами. Я видела ее. Она проникла в мое сознание и говорила со мной. – Яна уцепилась в плечи мужа. – Макс она здесь.
- Это просто сон. В дом нельзя проникнуть, - он сам с трудом верил своим словам.
- Скажи Игнату, что они здесь. Я прошу тебя.
- Хорошо, - он обнял Яну. – Хорошо. Я пойду и скажу.


Но Яна не собиралась оставаться в комнате одна и ждать возвращения мужа. Она не приняла никаких уговоров, и вышла следом за Максом, пообещав только держаться за его спиной. Коридор был пуст. Горел свет, и было тихо. Они немного постояли, прислушиваясь к безмолвию дома, и потом решили найти комнату Игната.

Когда Макс уходил спать, после жуткого разговора, Игнат оставался сидеть перед камином, но обмолвился, что посидит еще немного и потом пойдет спать наверх. Сделав вывод, что комната хозяев располагалась на втором этаже, Макс пошел к лестнице. На всякий случай, придерживая Яну за спиной и крепко сжимая ее руку. Естественно стучаться в каждую дверь и переполошить весь дом он не собирался, поэтому очень надеялся, что комната хозяев все-таки отличалась от комнат постояльцев.

Они уже ступили на лестницу в конце коридора, как услышали за спиной тихое детское хихиканье. Оба замерли, прислушиваясь. Сердце словно одурев колотилось со страху, готовое вот-вот разорваться и залить все горячей кровью.

… спаси и сохрани… защити и убереги… спаси и сохрани…  - будто заклинание повторяла Яна, - спаси и сохрани Господи.

Две овчарки спустились по лестнице, понюхав вжавшихся в стену людей, они побежали к входной двери. Тут же послышалось рычание и возня борьбы.
- Она здесь, - прошептала Яна. И стало как-то холодно и страшно от собственной беззащитности перед оборотнями. Сейчас она бы ни на каких условиях не согласилась получить доказательства существования этих кровожадных древних тварей.

Пусть лучше она останется в неведении! Пусть она ничего не узнает! Яна так сильно этого желала, что была готова признать происходящее просто кошмарным сном. И она должна проснуться! Проснуться!

Пока Яна боролась с собственным страхом, Макс прикрывая собой Яну, прошел в зал, где недавно беседовал с Игнатом. Горел свет, все еще теплился огонь в камине. 
- Не нравится мне это, - признался Макс.

Миновав пространство зала, заглянули в прихожую, но так и остались стоять, будто обратившись в камень. Яна даже не ощущала боли от руки мужа, сжимающей ее ладонь. Все будто замерло, даже сердца робко притихли.

Дверь на улицу была открыта. На пороге стоял мальчик, и Яна его сразу же узнала. Тот самый мальчик, который пришел к девочке-оборотню. Но во сне это не показалось столь ужасным, а вот наяву мальчик послушался оборотня и открыл зверю дверь. И сейчас на улице собаки отчаянно боролись за безопасность людей.

Выстрелы громыхнули неожиданно, вырвав людей из оцепенения. Со второго этажа по оборотням стреляли Игнат и Семен.
Мальчик испуганно закричал.
- Стой здесь, - приказал Макс.

Он оттолкнул жену назад, и, стараясь оставаться не заметным с улицы, пошел к двери. Одного оборотня удалось застрелить, но к несчастью они никогда не приходили в одиночку. Макс смог разглядеть еще двоих. Одного раненного, окруженного собаками, и еще одного, который уже загрыз двух собак и подмял под себя последнюю докучавшую его овчарку. Похоже, что ранения ему не слишком вредили. Он был здоровее остальных и еще более злее.

Макс быстро добрался до двери. На мгновение выглянул на улицу. Вроде бы все были заняты и не заметили его. Взглянув на жену - и зачем только он свернул с этой чертовой трассы - он дернул мальчика обратно в дом и захлопнул дверь. Мальчик упал и продолжал орать, приводя своим криком оборотней в большее бешенство. Смертельно раненная собака взвыла, и оборотень метнулся к дому. Макс задвинул все засовы и закрыл все имеющиеся замки, тут же зверь ударился о дверь. Обшитые железом доски застонали, но выдержали удар. Подхватив на руки испуганного мальца, Макс побежал к Яне.
- Все хорошо, милая. Все будет хорошо. 

Он взял ее за руку и потащил за собой. Через зал, коридор, по лестнице, там опять коридор…

…спаси и сохрани… убереги и защити…

- Игнат! – звал Макс, стуча то в  закрытые двери. – Игнат!

Они в панике метались по коридору второго этажа.
Откуда-то выскочила Мария, взяла ребенка из рук чужака и опять нырнула в комнату. Надежно закрывшись внутри и оставив обоих в коридоре.
- Впустите нас! – закричала Яна, барабаня кулаками в дверь. – Впустите! Умоляю! Впустите!

Но кричать и умолять было бесполезно. Мария не впустила бы даже мужа, потому что в ее комнате прятались их дети. Обнимая всех троих, она стояла у двери в подвал. Они будут так стоять до последнего. Если оборотни все же пройдут в дом, то она спуститься с ними в подвал, дождется рассвета и потом переберется в деревню. Никакой жалости тем более к чужакам и прочих личных привязанностей – ничего не должно было помешать инстинкту сохранения потомства.

Внизу оборотень продолжал бросаться на дверь.
- Игнат! – Макс совершенно не понимал, что ему делать.
 


Давно Игнат не помнил таких яростных нападений оборотней. Обычно они покрутятся возле дома, но при первых же выстрелах уходили обратно в лес. А сегодня словно обезумили. Потеряли одного, другой ранен, но не отступали.
- Я не могу его достать! – нервничал Семен. – Я выберусь на крышу.
- Нет!

Они поменялись местами, но и Игнату не удалось попасть в оборотня ломающего дверь. Зацепил бок, но оборотень удачно прятался под выступом крыши.
- Это из-за них! Я говорил не надо брать их в дом! – кричал Семен.
- Замолчи.
- Они пришли за ними! Они чуют их.
- Замолчи!

Игнат и без его подсказок понимал, что оборотни хотят добраться до чужаков. Но вот только зачем? С чего это вдруг оборотни станут жертвовать собой, ради двух заблудившихся горожан? Никогда такого не было! Разве что они хотят заразить их своей кровью, обратить в оборотней и выведать где живут остальные люди?

Ах вы, черти! Выбраться из леса захотели! 

- Игнат! – кричал Макс.
- Иди в комнату! – крикнул он Максу. – Иди! Закройся и сиди там до утра!
- Я могу помочь!
- Вот и спрячься там!


Дверь еще не поддалась силе оборотня, поэтому Макс быстро сбежал вниз, прижимая к себе Яну. Нашел отведенную им комнату и закрыл за собой замок и засов. Потом, подумав немного, придвинул к двери стол.
- Сюда никто не войдет, милая.
- Мне страшно.
- Мне тоже страшно, - он ее обнял.
Прямо над ними располагалась комната, откуда стреляли Игнат и Семен. Было слышно, как они ругаются, меняют позиции и стреляют, стрелюют, стреляют…

Я иду к тебе. Я приду и убью всех людей.

- О Господи, - застонала Яна, сжимая виски. Было противно вновь услышать в своей голове голос полукровки.

Я уже рядом. Ты увидишь, что оборотни сильнее людей. Мы всех можем убить! Всех!

- О Господи…
- Что? – спросил Макс, помогая Яне присесть на кровать.

Мы убьем всех людей. Мы придем в твой город и там тоже убьем всех людей.

- Она в моей голове. Я слышу ее голос.

А потом пойдем в другой город и там тоже всех людей убьем.

- Кого?
- Девочки. Она говорит со мной.

Ни одному человеку не спрятаться от оборотней. Мы придем в дом каждого человека.

- О чем? Что она говорит тебе?

Оборотни съедят ваших детей и убьют всех людей. Оборотням надоело прятаться! Мы сильнее, мы можем уничтожить всех людей.

- Милая, что она хочет от тебя?
- Оборотни хотят объявить людям войну. Хотят всех людей убить.

Видишь, ты сама уже веришь, что оборотни могут убить всех людей! Я слышу твой страх! Ты боишься оборотней! Ты боишься умереть! Скажи своему мужчине, что вы все скоро умрете. 

- Замолчи! Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Не хочу!
Макс хотел хоть чем-то помочь жене, но понимал, что изгнать зов было не в его силах, как и прогнать осаждавших дом оборотней. Ему оставалось только успокаивать рыдающую напуганную Яну, просить у нее прощения за то, что стал виновным во всех свалившихся на них несчастьях и молить бога уберечь их от оборотней. Сейчас Макс был готов совершить любую сделку даже с дьяволом, ради спасения жизни Яны.




Наверху раздались крики, грохот и как-то разом все стихло. Ни выстрелов, ни ударов в дверь, ни человеческих голосов.

Яна задрожала. Она подняла тревожный взгляд наверх.
- Что произошло? – прошептала она.
- Не знаю. Может они ушли.
Под тяжелым телом стали прогибаться доски. Что-то грузно бухнулось.
- Все, - тихо прошептал Макс, – все закончилось, милая.

Но Яне не удавалось так легко поверить в победу людей. Она продолжала всматриваться туда, где был удар. Всматривалась и ждала. Всматривалась и ждала.
- Я поднимусь к ним, - решил Макс.
- Подожди.
Яна уцепилась в мужа и не отпустила от себя.
- Ты слышишь ее?
- Нет.
- Вот…
- Ш-ш-ш…

Макс тоже присмотрелся к потолку. Под тяжестью доски немного расходились, и сквозь них что-то показалось. Он встал и подошел. Присмотрелся. Темная жидкость расползалась по трещинам. Поползла по проводу на плафон, местами глухо капая на него, и сползала ниже, меняя своим темным следом освещение комнаты.
- Что за дрянь? – сказал Макс.

Яна хотела подойти, но Макс жестом дал ей понять, что лучше оставаться на кровати. Она подчинилась, отстранилась к стене и поджала под себя ноги.

Господи, я сделаю все, как ты захочешь, только пусть они уйдут. Пусть уйдут. Пусть никто не умрет. Господи, прости меня. Прости меня за все. Спаси меня Господи, я не хочу умирать. Не хочу умирать. Прости меня, пожалуйста…

Жидкости просачивалось все больше. Она стала собираться в тяжелые маслянистые капли, которые стали срываться вниз. Они капали вдоль щелей. Капали с плафона. Одна такая капля упала прямо на лоб Макса. Он едва не вскрикнул, отскочил в сторону, схватился за лоб. Его рука окрасилась в красное…
- Это кровь.
- Что? – дрогнувшим голосом спросила Яна.

Макс размазал жидкость пальцами, понюхал. Ошибки быть не может. Когда его в пьяной драке пырнули ножом, то он хорошо запомнил этот запах и вкус. Это кровь. Она хлестала из порезанного бока, а потом еще долго ее привкус стоял во рту, смешиваясь со вкусом еды. Теплой кисло-сладкой привкус крови. К Максу вернулось старое ощущение тошноты…
- Это кровь, - сказал Макс.
- Чья?
- Не знаю. Может, они убили оборотня.
- Как?
- Не знаю. – Макс крикнул наверх: - Игнат! У вас все в порядке?!
Немного невыносимой тишины.
- Игнат!?
Наверху послышалась возня. Вновь стали прогибаться доски.

Да. У него все в порядке. – Услышала Яна голос полукровки. – Он на порядок мертв.

- Макс, - Яна в ужасе закрыла себе рот, чтобы не закричать. Она замахала Максу, чтобы он скорее подошел к ней.

И как-то вдруг стало понятно, что еще один оборотень пока остальные отвлекали людей, подкрался по крыше к единственному окошку и ворвался в дом людей. Пока его пытались застрелить, двое других прошли его путем и тоже попали внутрь. Игнат убил первого оборотня, но двое других расправились с людьми. А кровь все-таки принадлежала человеку. Было видно, как зверь ходит по запертой комнате, и под его весом прогибаются, поскрипывая доски. Другой раненный и еще более озлобленный, чтобы унять распаленный сражением голод жадно рвал человеческую плоть, давясь, хрипя и огрызаясь.
- Они не смогут выйти. Там все заперто, – вслух досказывал Макс их действия. Взглянул на часы. – Через пару часов рассвет. Они не любят солнечный свет. Они уйдут милая. Не волнуйся. Они уйдут с рассветом. Они всегда уходят.

Выгнутые доски под оборотнем выпрямились, словно на них уже не давило больше двухсот килограмм.

Подожди. Я уже иду к тебе. Сиди на месте. Я сейчас приду, и ты увидишь, как я убиваю твоего мужчину.

- Что-то не так, - догадался Макс.
- Она обернулась человеком. Так она сможет открыть дверь.
- Проклятье. Игнат не говорил, что они такие умные. Это ведь звери. Звери не могут быть настолько умными.
- Могут.

Было слышно, как поддались замки, и открылась дверь. Но там их встретил Узнай. Дверь захлопнулась. Оборотни нервно заходили по комнате.
- Они не любят собак.
- Они никого не любят, – сказала Яна.

Макс лихорадочно стал подыскивать варианты дальнейших действий. Было очевидно, что оставаться в комнате бессмысленно. Оборотни не успокоятся, пока не доберутся до людей, значит надо бежать. Куда? Куда здесь можно убежать!? Кругом этот чертов лес!

Он подсел к жене. Она дрожала, старалась не плакать, но ей было очень страшно. Яна пребывала в каком-то обморочном состоянии, бормотала то ли молитвы, то ли говорила с оборотнем.
- Милая, ты слышишь меня, - он потрепал ее по щекам, заставляя вернуться к действительности. – Яна. Яна, не слушай ее.

Наконец-то ее взгляд остановился на Максе.
- Я понимаю тебе страшно, но нам надо бежать.
- Бежать?
- Оставаться здесь нельзя. Мы должны добежать до машины. Она все еще на ходу. Мы сядем и уедем из леса. Понимаешь меня, - взгляд Яны опять заскользил по потолку, и Максу пришлось вновь приводить ее в чувства. – Милая, ты нужна мне сейчас. Яна. Яна!

Она крепко обняла его за шею.
- Нам не убежать от них.
- Мы сможем. Надо только добраться до машины.
Яна заглянула мужу в глаза и серьезно проговорила:
- Мы умрем.
- Мы не умрем.
- Умрем, - тяжело вздохнула она.
Макс ударил ее по лицу, и хорошенько встряхнул.
- Мы должны бежать. Это наш шанс. И мы не умрем. Поняла?
- Мне страшно, - всхлипнула Яна.
- Мне тоже, милая. Мне тоже, но надо бороться за свою жизнь. Нельзя сидеть и ждать пока они придут за нами. Мы справимся. Поняла?

Яна кивнула. Она прекрасно понимала мужа, но страх настолько поработил ее тело, что ей с трудом удалось подняться на ноги. Тело казалось, чужим и непослушным.
- Пока Узнай держит их в комнате мы можем дойти до входной двери. – с расстановкой говорил Макс, объясняя Яне свой план. - Машина стоит возле дома. Ключи в кармане, – он похлопал по карману. Ключи на месте. – Мы сядем в машину. Даже если звери выберутся из дома, мы успеем выехать на дорогу, а там по газам и прочь из этой дыры. Гнаться за нами по полям они не станут. Главное выехать из леса. Как тебе мой план?
- У нас даже нет оружия.
- У входной двери Игнат вешал винтовку.
- А если машина не заведется?
- Она меня еще ни разу не подводила.
Они стояли у двери, не решаясь открыть ее. Присмотрелись к оборотням наверху. Похоже, что те тоже прислушивались к действиям людей.

Ты хочешь убежать от меня?

Обе двери открылись почти одновременно. Узнай мужественно кинулся на зверя. Вцепился ему в глотку и завалил обратно в комнату. Крепко держать за руки Макс и Яна выбежали в коридор. Теперь все зависело от времени и скорости. Люди бежали по коридору, через зал, слыша, как следом надвигается оборотень.

Я за тобой…

Яна боялась обернуться. Боялась увидеть чудовище… она лишь чувствовала его… все ближе, ближе, ближе…

Макс сорвал с гвоздя винтовку. Яна успела угнуться, и он выстрелил, особо не целясь, прямо в безобразную морду, нависшую почти в метре от Яны. Попал. Ударом зверя отбросило назад. Он тяжело грохнулся где-то в зале. Этого хватило, чтобы открыть дверь и выбежать во двор. Здесь всюду валялись загрызенные овчарки, всюду кровь, тела оборотней в человеческом обличье. Они добежали до машины. К счастью оборотни не догадались ее разгромить. Но от столкновения в лесу с полукровкой машина не заводилась.
- Быстрее, - торопила Яна, не сводя глаз с дверного проема. Пока Макс пытался завести машину, она видела, как поднимается оборотень. Сначала неуверенно и пошатываясь, - Макс быстрее! Заводи эту чертову железку! Быстрее!
- Сейчас…

Потом оборотень пришел в себя, осмотрелся и побежал…
- Быстрее!
Яна видела, как от силы оборотня разлетелся в щепки узкий дверной проем.
- Быстрее! Поехали!
- Сейчас, - показалась, что все наладилось, но вновь заглохла. – Вот черт! Черт!

Оборотень был уже на расстоянии одного прыжка. Макс нагнулся, чтобы попробовать закоротить провода, Яна схватила винтовку с колен мужа, и выстрелила прямо через окно. Оборотень вновь завалился, но у Макса заложило уши от выстрела.
- Ты спятила! – было невыносимо больно.
- Поехали!

Наконец-то  машина завелась. Макс вырулил на дорогу и вдавил педаль газа до упора в пол. Света одной фары было недостаточно, чтобы разогнать ночную черноту леса, и машина, словно в паническом приступе металась по дороге, цепляясь за корявые ветки.
- Ты спятила! Спятила! Разве можно стрелять у меня над головой! – кричал он, не слыша собственного голоса. Постепенно боль стала утихать, и Макс смог разобрать слова жены.
- Мы едем не в ту сторону!
- Что?!
- Ты свернул не туда! – прокричала она ему прямо в ухо, причинив новую боль.
- Я знаю!
- Идиот! Ты сейчас свернул не туда!
- Что?!
- Мы едем обратно в деревню!
- Нет! Мы едем из леса! 
- Ты развернул машину, когда мы подъехали к дому!
- Нет! Все правильно!  Не сбивай меня!
  Истерика Яны переродилась в злость, и она была готова наброситься с кулаками на упрямого мужа. Его упрямство чуть не прикончило их обоих!

Куда ты бежишь?

Яна чуть не закричала от голоса полукровки. Обернулась и увидела только метнувшегося наверх зверя. Он прыгнул прямо на крышу. Металл промялся, машину повело, но Максу удалось сохранить скорость и направление движения.

Куда ты бежишь?

- Оставь нас! Оставь! – закричала Яна. – Пошла прочь! Чего тебе надо от нас!? Убирайся!

Когти прибили металл над головой Макса, оборотень с легкостью завернул край крыши, чтобы достать беглецов. И люди увидели зверя настолько близко, что утратили даже чувство страха. Это было огромное звероподобное чудовище, сплошь покрытое шерстью и безобразной волчьей мордой. Выстрелом у него была разворочена часть головы и плечо, хлестала кровь, но ослепленный яростью и голодом оборотень не чувствовал боли.

Яна со всей силы ткнула ему в брюхо стволом винтовки, но затвор щелкнул в холостую. Казалось, что оборотень даже засмеялся беспомощности людей. Вырвал оружие.
- Что ты хочешь?! Убирайся! Чего ты пристала к нам!?

Оборотни сильнее людей?

- Сильнее! – кричала ей Яна. – Сильнее!

Ты боишься меня?

- Да! Да! Я боюсь тебя! Убирайся! Чего тебе еще надо?!

Оборотни могут убить всех людей.

- Я не хочу говорить с тобой! – Яна зажала уши, - Прекрати! Уходи! Господи, пусть она отстанет от нас.

И что он сделает, когда я стану убивать твоего мужчину?

Оборотень просунул лапу в салон, чтобы поймать Макса. Он пригнулся, и когти прошлись практически рядом с головой, но не зацепили.
- Держись, - Яна успела ухватиться за ремень безопасности, когда он резко затормозил.

Оборотень не удержался и свалился с крыши прямо перед машиной. Макс не растерялся, тут же вжал газ и переехал оборотня. Потом вернулся тем же путем и вновь переехал зверя. Он помял его раз восемь, потом отъехал, чтобы полюбоваться раскатанным оборотнем. Недавнее чудовище выглядело как обычная раздавленная собачонка, и это месиво внушало Максу чувство удовлетворения или освобождения от собственного страха или то и другое вперемешку, разобрать было трудно, но зрелище его вполне устраивало. 
- Все хорошо милая, – он погладил перепуганную жену по голове. – Теперь мы поедем на море.

Бедняжке сегодня сильно досталась, и он был готов до конца своих дней искупать утреннюю ошибку. Зачем он только свернул с трассы. Советовал же указатель, что будут неприятности, так нет, все равно свернул в этот проклятый лес.
- Яна?

Она перевела взгляд на мужа.
- Яна, как ты?
- Поехали. Пожалуйста. Я хочу домой.
Макс не возражал поскорее покинуть эти места.
- Мы точно едем не в ту сторону? – он отвернулся назад, чтобы хоть немного сориентироваться на местности. – Я бы не хотел обратно к дому Игната возвращаться.

Оборотень дернулся. Яна в ужасе зажала себе рот. Свет фары предоставил возможность разглядеть, как впереди на дороге зверь обернулся девочкой. Бледной худенькой девочкой. Голенькой… в крови и страшных ранах…
- Боже мой, - застонала Яна.

Макс обернулся. Девочка содрогнулась истерзанным тельцем, и задергалась в судорогах. Выбитые и сломанные кости с хрустом срастались и возвращались на свои места. Рваные безобразные раны сужались в рубцы.
- Боже мой…
Девочка тяжело перевалилась на бок. Поднялась сначала на четвереньки, а потом на ноги. В считанные секунды она обрела прежние силы, готовая продолжить увлекательную охоту на чужестранцев.

А ты можешь так? – спросила полукровка человека.

Исподлобья с ехидством взглянула на людей, ошарашенных неуязвимостью оборотней.
- Ах, ты волчара, - Макс вжал газ в пол.
Машина рванула с места, и навстречу ей побежала девочка…
- Боже мой!.. – закричала Яна, пригибаясь и вжимаясь в кресло.

За мгновение до удара девочка обернулась оборотнем и прыгнула. От столкновения со зверем ветровое стекло разлетелось вдребезги… Яна успела только закрыть лицо руками… а потом все перемешалось, завертелось. Машина перевернулась и тяжело грохнулась кверху брюхом.




Посмотри, посмотри на меня, - не переставая, заставлял голос, - Посмотри…

Когда Яна пришла в себя и ведомая голосом открыла глаза, то поняла, что все еще находится в машине, точнее под тем металлоломом, который от нее остался. Руки, лицо, грудь были порезаны стеклом. От движения в ноге отдалась сильная боль. Похоже на вывих или растяжение, но не перелом.
- Макс, - позвала она. – Макс помоги мне.

В ответ она ничего не услышала. Яна была так неудобно зажата, что не могла повернуться и посмотреть, что случилось с мужем.
- Макс.

Посмотри на меня. Посмотри.

- Макс.
Яна повернула голову к сплющенному проему, оставшемуся от окна. В нескольких метрах в стороне лежал Макс. Живой. Рукой трогал разбитую голову, пытаясь сообразить, в каком он состоянии. Похоже, что при столкновении оборотень вырвал его из машины, оставив глубокие раны от когтей на теле человека. Впрочем, не так страшны были оставленные следы, как заражение, которое уже приступило к необратимым процессам, творя из человека звероподобное чудовище. И глядя на раненого, но живого мужа, Яна вдруг поняла, что уже потеряла его навсегда, что она тоже погибнет здесь.

Посмотри на меня.

Рядом с Яной стояла полукровка. Довольная собой. Гордясь превосходством оборотней. Улыбаясь, она смотрела сверху вниз на беззащитного слабого человека, истекающего кровью. 

Ну, наконец-то ты заметила меня. – Полукровка присела. Яна инстинктивно отстранилась, когда она потянула к ней руку. – Сейчас ты меня боишься, а раньше говорила, что не боишься. Значит, когда люди в безопасности, они ничего и никого не боятся, они храбрые. А когда им больно, когда понимают, насколько их безопасность фальшивая, то они боятся. Вся храбрость куда-то девается. Люди становятся такими жалкими, когда понимают, что умрут. Ты сейчас тоже очень жалко выглядишь.

Полукровка все же провела пальцем по окровавленному лбу Яны, понюхала ее кровь и облизнула, будто пальчик был измазан заветной сладостью.
- Яна… - позвал Макс. Он немного оклемался и заметил полукровку рядом с женой. – Уйди от нее тварь.

А то что?..

- Пошла прочь сука, - попытки подняться, причиняли Максу невероятную боль, но он все же приподнялся. – Иди сюда. Иди, – звал ее Макс, сжимая за собой дубину.
Полукровка подошла, не скрывая своего непонимания и любопытства.
- Не трогай его! – попыталась остановить ее Яна.

Подожди, он хочет что-то сделать. Что ты хочешь сделать? Разве ты можешь мне что-то сделать? Ты даже себе помочь ничем не сможешь.

- Не трогай его!
Опасаясь за Макса, Яна выкарабкалась из-под машины через проем. 
- Иди сюда. Вот так умная девочка, – продолжал подзывать оборотня Макс. Не торопливо и осторожно, давая возможность Яне вылезти.

Что ты придумал для меня?

Когда полукровка была уже на достаточном расстоянии, он со всего размаху врезал ей по голове. Она завалилась на спину, закричав и заливаясь кровью.
- Макс! – она было бросилась ему на помощь, но он задумал совершенно иной план. Он реально оценивал свои ничтожные шансы на спасение. Со своим жребием он быстро смерился, но Яну он должен был спасти. Должен был дать ей шанс выжить, даже ценой своей жизни.
- Яна беги!

Полукровка обернулась зверем и быстро вскочила на ноги, встав между людьми.
- Беги! Какого черта ты ждешь! Беги!
Бросить Макса! У нее даже в голове это не укладывалось! Яна была готова кинуться на оборотня, но не бежать прочь, оставив мужа на растерзание. Ну, уж нет!
Она подобрала камень и швырнула в зверя. Тот огрызнулся, отгоняя Яну назад.

Мне надоело с вами играть!

Оборотень прыгнул на Макса, разом подмяв под собой человека.
- Ма-а-а-акс! – ноги от ужаса подогнулись, и Яна упала на колени.
Клыки зверя безжалостно вгрызались в человеческую плоть. Хрустели кости, рвались сухожилия… и Яне показалось, что она сходит с ума от этого кошмарного сна.
- Беги, - прохрипел Макс, прежде чем зверь вырвал его сердце.

И она побежала прочь от этого безумия. Бежала, не разбирая дороги и направления. Ветки больно хлестали по лицу. Она спотыкалась, падала, чувствуя за спиной приближающегося зверя, поднималась и бежала вновь. Не испытывая боли, не видя ничего вокруг кроме лица, перекошенного смертельной судорогой…  лица ее мужа. Не слыша ничего кроме треска веток, ломающихся под силой оборотня, треска… будто ломались человеческие кости.
- Помогите! – вопль отчаяния вырвался непроизвольно из самой глубины ее души. - Помогите мне! Помогите!

Но только луна, словно соучастница, молчаливо серебрила верхушки мрачного леса.

Куда ты бежишь? – спрашивала полукровка, следовавшая тенью попятам за человеком. – Куда ты хочешь убежать? Скажи куда? И я буду там.

- Помогите! Помогите!

Кто еще тебе поможет? Кого еще мне убить?

- Помогите!

Кто тебя услышит здесь? Человек, разве кто-то тебе поможет? Все бояться оборотней. Все люди боятся, поэтому вы не хотите, чтобы мы выходили из леса. Но мы можем выйти, и никто нас не остановит. Мы можем быть среди людей. Приближаться совсем близко и люди даже не поймут что мы оборотни, что мы пришли кормиться людьми.

Яна бежала, бежала, бежала. Задыхаясь, теряя кровь и силы. Она понимала, что остановись на мгновение и зверь поймает ее. Пока она бежала, полукровке было интересно продолжать охоту. Для нее это игра. И ничего больше. Шутка, мать ее! Игра маленькой обиженной девочки, решившей продемонстрировать чужаку свои врожденные особенности. Запугать, затравить словно дичь. Яна уже сожалела о своих необдуманных словах, которые произнесла в первую встречу с полукровкой.

Но то был сон! Если бы знать тогда, во что этот сон обернется! Если бы знать заранее, что поджидало заблудившуюся пару молодоженов под сводами мрачного леса! Если бы можно было бы проехать мимо злосчастной дощечки на обочине бесконечной трассы!
- Помогите! – к глотке подступил ком, и Яна была готова разреветься.

Сейчас я кого-то поймаю, - ехидничал голос полукровки.

- Я ненавижу тебя! Ненавижу!

И что с того? Ты видела, как я расправилась с твоим мужчиной? Видела, как он умирал? М-м-мм, у него сладкая была кровь.

В какой-то момент сквозь голос полукровки Яна услышала лай собак. Где-то рядом деревня. Это придало немного сил. Цепляясь за ветки, траву и землю, она почти на четвереньках карабкалась вверх по холму. Откуда-то оттуда доносился лай, значит, там могут быть люди, и Яна продолжала отчаянно прорываться наверх.

Куда ты бежишь? Они тебя все равно не спасут. Они не любят чужих. Они убивают чужих, потому что бояться их, так же как и оборотней. Люди всегда бояться того, что может изменить их привычную жизнь.

Яна споткнулась о корень. Упала, не успев даже пискнуть. Покатилась вниз, цепляясь за все, что попадалось под руки, но ничто не в состоянии было удержать кувыркающеюся девушку. Кустарник, корни и прочая чертова растительность больно хлестали ее по всему израненному телу. Руки, ноги, голова, мелькали какие-то неясные обрывки, и Яна даже не поняла, как вывалилась из леса. На мгновение под ней исчезла твердь, перевернувшись в воздухе, и пролетев еще пару метров, она бухнулась  в ледяную воду речушки.

Где-то высоко, над поверхностью раздались выстрелы, но это было точно в другой жизни. Яну сковал холод, и она даже не сопротивлялась течению реки, уносящей ее несчастное тело в свои темные глубины.

Мы всегда будем следить за людьми, - сказала полукровка, и ее голос покинул Яну. Растворяясь в прошлом и возвращая ощущение свободы.

Ты умерла, - поняла Яна. – Макс, она все-таки умерла. Они смертные Макс. Они тоже могут умирать, как и люди… Макс…

Это было последним, что пронеслось в ее меркнущем сознании. Ее тело опустилось на каменное дно. Холод ключевой воды пробрался внутрь, избавляя от невыносимой боли, притупляя страдания от смерти Макса.

Как-то внезапно мир прекратил свое существование… Яна умерла…



- Жива? – заглядывая в лицо девушки, спросил Смотритель. Он светил бедолаге в глаза, и когда та начала щуриться и проявлять недовольства, Кирилл убрал от нее свет. – Жива, – не слишком радостно сообщил он остальным охотникам, стоящим рядом.

Если честно, то они не ободряли поступок Кирилла. Одно дело выловить из реки тело, чтобы при разложении трупные жидкости не испортили чистоту воды, но зачем было так стараться возвращать ее с того света. Несчастная умерла, и упокой Господи ее грешную душу. Так нет! На кой-то черт она ему сдалась. Заставил-таки снова биться ее настрадавшееся сердце.

Кирилл еще немного потрепал девушку по щекам, окончательно приводя в сознание. Узнав Смотрителя, она перестала сопротивляться его помощи. Отдышалась. Вернулась боль, а с нею ощущение жизни и страдания. 
- Где она? – прохрипела Яна.

Кирилл кивнул в сторону, и Яна невдалеке увидела детское тело полукровки и валявшуюся рядом отсеченную голову, безобразно развороченную метким выстрелом.
- Она мертва, – сказал Кирилл.
- Их много?
- Много.
- Она убила Макса, - стесняясь своих слез, Яна тихонечко заплакала, ощутив себя совершенно одиноким существом посреди бесконечного мира, кишащего чудовищами. – Я хочу домой.
- Теперь здесь твой дом.
- Я хочу к себе домой. Я не хочу оставаться среди них.

Кирилл отрицательно покачал головой, давая понять, что прежней жизни уже никогда для Яны не будет. Она останется жить в деревне так же как те не многие, кому в жестокой схватке с оборотнем посчастливилось выжить людьми. Для нее тоже найдут какую-нибудь работу, повесят табличку над входной дверью и она станет приносить хоть малую пользу для блага деревни, чтобы стать полноправным членом одной большой семьи. Яне стало невыносимо от такой участи, но она понимала, что пока у нее не хватит сил и храбрости вернуться обратно в город и стать одинокой в миллионной толпе. Быть может, когда-нибудь она отважится. Но не сейчас… не сейчас, когда душа разрывалась от потери Макса, и не хватало смелости признать, что его больше никогда не будет в ее жизни, а его смерть станет преследовать Яну по пятам. Выжидать момента, тяжело дыша в затылок, и бросать в воспоминания, чтобы вновь и вновь показать, как оборотень вгрызается в плоть ее мужа.

Господи за что мне это все? Господи…

- На ней могут быть раны оборотня. Она может быть заражена, – говорил Иван, и остальные охотники его полностью поддержали.

В деревню брать девушку было опасно. Уже были случаи, когда оборотни незаметно заражали людей и специально отпускали их, чтобы выведать намерения людей. С момента заражения до полного обращения проходило время, и выжившие жертвы продолжали верить в чудо своего спасения, даже не подозревая о коварной миссии, которую выполняли, не осознанно становясь ушами и глазами оборотней.
- Ее надо пристрелить.
- Да. Зря ты ее отхаживал.
- Лучше я ее…
- Нет, - грубо и бесповоротно прервал их Кирилл. – Никто ее больше не тронет.
- На какой черт она тебе сдалась? – не унимался Иван.
- Мы здесь не ради охоты на диковинного зверя. Мы здесь чтобы спасать людей от зверя. Чтобы научиться спасать многих, надо для начала спасти хотя бы одного. Тебе Иван, следовало бы в этом потренироваться.

Кирилл взял на руки Яну и понес ее в деревню, и всю дорогу она тихонечко плакала, прижимаясь к его плечу.

А над вершинами леса показались первые лучи утреннего солнца, отделяя прошлое от будущего, и возвращая зло во тьму древнего леса.

… спаси и сохрани…



06,02,2005 – 09,04,2005 г.