Девять месяцев. Фрагмент-3

Начало:
http://www.proza.ru/2007/05/10-347

...Странное дело, попадаешь на войну, а ее нет. Вернее, не чувствуешь. С детства, проглатывая запоем книги о ней, представлял театр военных действий скопищем снующих людей, железа, огня и дыма. Атаки, контратаки...
Начитался, насмотрелся репортажей по TV о героической афганской войне - сплошные ревущие вертушки, проводки колонн под грохот разрывов, коварные душманы в длинных серых рубахах, чалмах и с китайскими «калашами» в руках...


...А тут... Какая-то экскурсия по экзотической азиатской стране.
Колонна из «Уралов» пылит по дороге, утыканной по обочинам редкими разлапистыми кустами. И ты, подобно туристу с пробковым шлемом на голове и фотоаппаратом на шее, простодушно восклицаешь: «Так это и есть миндаль?!»
Высоченные, узкие, как клинки, деревья вырастают на пути. «Так и здесь есть пирамидальные тополя?!» - восторженно приветствуешь воспоминания об отдыхе в Геленджике.


За тополями появляются низкие и глухие глинобитные заборы, скрывающие домишки с плоскими крышами. Они смахивают на пародию старых ферм в русском селе.
«Смешно, там у нас в таких скотину держат, а здесь люди живут. Это и есть кишлак? А вон в том, побеленном, и с крашенными оконными рамами богатей живет? Мда-а...»
Критическим взором осматриваешь окрестности, чувствуя в душе гордость за причастность к иной цивилизации. Наверное, такие же чувства испытывал Джеймс Кук, поглядывая на покрытые банановыми листьями хижины дикарей. Но! Земля круглая, значит и окраин на ней быть не может. И любой остров Папуа - Новой Гвинеи является в своем роде неповторимым и достойным уважения пупом земли, как и Лондон с Нью-Йорком.


Но это знание обычно приходит позже. А пока...
Босоногие ребятишки, черные то ли от загара, то ли от грязи, машут вслед колонне руками. Угрюмые взгляды заросших бородами мужчин заставляют внутренне поджиматься и отвечать таким же колючим прищуром. Женщины в цветастых платьях до пят, с черными мешками и покрывалами на головах, будят совершенно другую реакцию бесплатных туристов, как минимум полгода переживающих половое воздержание:
-Пацаны, смотрите - паранджа! Своей девчонке такую же пошлю!
-Го-го-го! Каменный век! Гляди: у этой только нижняя часть лица закрыта, вишь, как глазами стрельнула! Пацаны, больше на русских телок не смотрю - тут покруче биксы ходят!
-Тогда тебе обрезание надо будет сделать. По самые помидоры!...
-Ха-ха-ха!!!
-А это что за серьезные ребята с «калашами» на перекрестке стоят? Армия местная, что ли?
-Эти, вроде, рады нам. Вишь, как улыбаются...
-Еще бы, без нас им кранты. Хотя, бывает, целыми полками к «духам» переходят. Ненадежная публика.
-У-у, сволочи...
-Смотри - смотри: мужик в европейском пиджаке идет. Руку к сердцу прижал. Приветствует!
-А ты ему тоже кепочкой помаши!
Реплики, шутки, подначивания, хохот. И плевать, что у бортов сидят «старики» с оружием в руках, сопровождающие их, молодое пополнение. Плевать, что с обоих концов колонну ведут «бээрдээмки»...


Все не так страшно, как казалось. Экзотика, залитая щедрым майским солнцем жаркого юга. Разве под таким веселым светом есть место страху и опасностям?
Время от времени кто-нибудь из старослужащих бросает снисходительный взгляд на веселящихся салаг в новом, еще не обмятом обмундировании. Пускай, немного им осталось. Эти «слоны» думают, что полгода в армии, да еще в Союзе, их многому научили. Ничего, душары, скоро узнаете, почем фунт лиха. И от нас, и от «душманов». Тут вам не там, не Союз, не детский сад...


А вопросы сыплются. Вопросы, на которые «старики» небрежно отвечают - пусть салаги познают местные специфические условия.
-Это и есть «зеленка»? Ч-черт возьми, настоящий сад! Деревьев-то сколько! Смотри - апельсиновое! У меня мать - учительница биологии, я знаю! О, «вертушка» на бреющем идет...
-Ми-24, его здесь «крокодилом» зовут.
-Ого! Белый дворец на холме... Наверное, там хан жил?


***
«Вертушка» делает крутой разворот, проходит вдоль колонны, затем с ревом отваливает в сторону. Через минуту раздается резкий скрежещущий звук, как будто какой-то псих развлекается, царапая одной железкой по другой. Тут же раздаются глухие удары.
-А ну заткнулись! - повернулся к молодым здоровяк с ручным пулеметом на коленях, - Если что, по моей команде - из машины. По очереди и без паники! Кто будет суетиться и мешать другим - грохну!
«Неужели это были выстрелы?» Веселье мгновенно сменяется на напряженное вслушивание, ожидание неизвестного.
Оно исподволь накапливается и под брезентовым, хлопающим под горячим ветром тентом грузовика, и за нежно-зелеными ветвями ханского сада, уже успевшего покрыться безобразной бурой пылью дороги.


Ожидание неизвестного. Мускулы напряжены, но опасности не чувствуется. Не потому, что ее нет, просто сознание не успело перестроиться. Оно еще меряет жизнь мирными категориями. Как в игре в казаков - разбойников: волнуешься, но знаешь, что каким бы ни был финал, он все равно будет. А смерть - это когда ничего нет...
Все существо человека, впервые попавшего на войну, противится новым, страшным правилам игры. Финал, которой при неблагоприятном для тебя, но таком возможном раскладе, даже не сможешь ощутить.
Медленно, со скрипом, твое сознание поворачивается навстречу новой реальности. Сейчас ты более всего беззащитен: гибнут прежде всего новички. И дай тебе Бог пройти путь от щенка до волка как можно быстрее...


Дорога поворачивает. Бурая пыль широкой плотной пеленой заволакивает и «зеленку», и «ханский сад», и «вертушку».
Эти определения, ничего не значившие для тебя еще полчаса назад, теперь властно ворвались в твою жизнь, перестали быть абстрактными понятиями, поставили себя на то место, когда не они от тебя, а ты от них зависишь полностью и безоговорочно.
Пыль заволакивает окружающий ландшафт и, помимо воли, становится спокойно. Словно этот плотный занавес из мельчайших частиц чужой земли сможет защитить от всех мыслимых и немыслимых опасностей и бед, караулящих на этой дороге.


***
Колонна из десятка «Уралов», трех «КАМАЗов» (когда они успели пристроиться к ним, Виктор не заметил) в сопровождении бронетехники, поднялась по дороге на небольшое плато. И встала у подножия крутой сопки, покрытой желтой травой.
По российским меркам, в начале мая весна только-только должна разворачиваться во всей своей красе. А здесь, в Афганистане, трава уже выгорела на солнце. Ослепительный диск щедро поливал природной радиацией суровую горную местность. И не было ничего вокруг, что могло смягчить человеческий взгляд. Запыленные военные машины идеально вписывались в ландшафт.


«Здесь хорошо только умирать и воевать», - подумал Виктор, разглядывая из кузова грузовика небольшой кусок окрестностей, что достался на его долю из-под брезентового тента. Окружающий неласковый пейзаж медленно, словно при проявке фотоснимка, проступал из оседавшей пыли, поднятой колесами и гусеницами колонны.
М.-СП., 2005-2007

Другие части из повести:
http://www.proza.ru/2007/11/01/23
http://www.proza.ru/2008/10/15/43
http://www.proza.ru/2008/10/20/697