Шуковая терапия

Масенький русско-ивритский словарь:

Шук- рынок.
"Эфиопы"- выходцы из Эфиопии.
СарИт ХадАд- популярная израильская певица.
"БальбэлИ отО,бальбэлИ!"- "Запутай его,запутай!"Слова из популярной песни.
"КАма олЕ зэ?"- сколько стОит это?
ШирутИм- туалет.Дословно- "услуги."
СлихА- простите,извините.
Ло царИх- не нужно.

Израиль,славный город Беэр- Шева.

Первое впечатление от беэр-шевского шука- душераздирающие вопли торговцев.Так самозабвенно можно рекламировать только рецепт вечной молодости.
Арабки завёрнуты по самые глаза,в любую духоту они при полном параде,многие даже в перчатках.Бегают стайками,перешёптываясь,арабочки в брючках,платках и рубашках с длинными рукавами.Чьи-то две-три жены.
"Эфиопы" в шляпах и с тросточками,"эфиопки"- в платьях диких расцветок,с золотыми браслетами на запястьях.Их детки- шоколадные,курчавые,глазищи блестят- как с плаката о Дружбе Народов.
Рыжие мандарины,жёлтые апельсины,рубиновые зёрна гранатов,тёмно-синим пламенем полыхает баклажан.Головокружительный аромат кофе и швармы.
За столиками сидят мужчины,окутанные дымом сигарет и паром от чашек,играют в карты на интерес(а,может,и на деньги!).Мужское царство женщины почтительно обходят стороной.Рядом продают кассеты,весело заливается Сарит Хадад,печально вторит ей певец:"БальбэлИ отО,бальбэлИ!".Из киоска напротив тянется нескончаемая арабская мелодия.
Наши люди ходят по шуку,одетые,как курортники на Привозе,брезгливо тычут пальцами и на вопрос:"КАма олЕ зЭ?" получают внятный ответ:"Пиать рублэй!"
Шуковский ширутИм.Окунаюсь в атмосферу городского "Тувалета" где-нибудь в Шепетовке.Даже рисунки на стенах те же.Двери придерживаю,повесив на шею сумку с картошкой и вспоминая Михаила Задорнова.Вволю отностальгировав,при выходе плачУ штраф:перепутала М и Ж.СлихА.
На базарном полу догнивают овощи и фрукты.Гниль сметают в кучи и оставляют до вечера.Мухи носятся стадами,яростно атакуя прохожих.Люди,проклиная мух на разных языках мира,машут руками во все стороны- но бесполезно.
Вещевой рынок.Бреду,задевая макушкой подолы платьев и юбок.На прилавках демонстрируют только правые туфли- чтобы не украли.Мадам,примерив перед зеркалом и отложив пятнадцатую шляпку,гордо удаляется,так ничего и не купив,осыпаемая проклятиями продавца на незнакомом ей языке.Лифчики и трусики висят на круглых вешалках-карусельках.Такие же вешалки,только с поясами,стоят прямо на засаленном полу,напоминая осьминогов на дне морском.Двое мужчин в кипах страшно ругаются,дико сверкая глазами,неожиданно хлопают друг друга по спине и уходят,обнявшись.
Грязные мальчишки рыскают в толпе,прижимаю сумку покрепче к бедру и поминутно бросаю взгляд на возок с продуктами.
На меня кидается мальчик-араб,на шее у него- ящик с хозяйственной утварью,в руках- набор прищепок,мыло и тряпки для кухни.Мальчик грозно говорит:"Нозьныцы,брытвы,позялюста!"
Опустив голову,говорю:"Ло царИх!" и пытаюсь улизнуть.Не тут-то было!Он преследует меня с настойчивостью маньяка.Совет:никогда не смотрите ему в глаза,иначе он добежит за вами до самого автобуса.
Один из этих коробейников продавал мне сковородку- ах,был бы рядом Станиславский!
Продавец носился вокруг меня,как шаман вокруг жертвенника,потрясал сковородкой,подмигивал,причмокивал и даже поцеловал...нет,не меня- сковородку!
...Жарить котлеты на этом произведении кухонного искусства было невозможно,а яичница прикипала намертво.
Я иду к автобусу,пропитанная запахами пряностей и кофе,оглушённая воплями продавцов.
А вслед несётся восточная песня,и я с удивлением узнаю "Во поле берёзка стояла".
Ностальгия.