Подвиг

Хлеб из района сегодня привезли свежей, душистый. Серега выстроил из буханок-близнецов прямоугольник – два ряда по три буханки. Глубоко вдохнул вкусный запах, идущий от покупки, и ловко накинул «авоську» на строение. Оп! И шесть пленниц оказались в сетке. Еще раз, оп! И пленниц стало в два раза больше. Легко подхватив «авоськи» парень вышел из магазина – небольшого строительного вагончика переоборудованного в торговую точку.
- Привет! – радостно крикнул, увидев идущую ему навстречу Светку. И тут же смутился, заоглядывался – не обратил ли кто-нибудь внимания на его слишком уж явную радость.
- Привет! – ответила, улыбаясь, Серегина одноклассница, и изумившись, кивнула на «авоськи». – Куда тебе столько?
- Ты что? Забыла? – уличил незнайку парень.
- А что? Уже сегодня? – удивилась она.
- Ага! Сегодня...! Вечером...! – подтвердил он и, застеснявшись посмотреть девушке в лицо, перевел взгляд себе под ноги. Заодно посмотрел и на Светкины Ноги у нее были красивые. Слегка загорелые на скупом алтайском солнышке Светлое, в голубой цветок платье до колен оттеняло их красоту и заставило Серегу тут же отвернуться, будто интересовали его не девичьи ноги, а неспешно текущая поодаль речка.
Светка, продолжая улыбаться, решительно по-мужски протянула Сереге руку и насмешливо выдала:
- Ну, тогда поздравляю тебя. И как это там говориться? Счастливого пути!?
- А ты придешь вечером? – с надеждой, осмелев настолько, что заглянув ей в глаза промямлил парень, осторожно пожимая девичью руку, - проводить меня придешь?
- Куда проводить-то? В Кош-Агач? Или до Горно-Алтайска? – вдруг залилась она смехом и хитро прищурила глаза.
- Да куда захочешь, - воскликнул Серега. Он даже подумать не мог, что ведь можно же действительно пригласить Светку, что бы она его проводила и до Кош-Агача, и до Горно-Алтайска, в котором они ни разу не были. До самого призывного пункта. Ведь парня должна провожать обязательно девчонка. Заодно и посмотрят на областной центр. Нет, она посмотрит на Горно-Алтайск. Говорят, что там очень красиво, дома высокие, и улицы все сплошь в асфальте. Автобусы ездят и магазины разные, и все в них есть. Вот было бы здорово погулять по городу со Светкой под руку. Что бы шли люди навстречу и видели – это его девчонка! Правда, пока она об этом не знает. Но он сегодня ей обязательно скажет.
- Ну, не знаю, - неуверенным томным голосом, явно дразня парня, произнесла Светка, - во сколько ты говоришь, собираетесь?
- В семь! Ровно в семь, - выпалил он скороговоркой, боясь, что Светка откажется.
Девушка прикусила ноготь на пальце и задумалась на минуту. На лице ее появилась озабоченность и напряжение.
- Если срочных дел не будет, то, скорее всего, приду, - неохотно пообещала она и, давая понять, что разговор закончен, прошла мимо парня в магазин.
- Я буду ждать. Приходи обязательно, - крикнул ей в спину Серега.
Он шел по узкой тропинке к дому и по обыкновению разговаривал сам с собой. Эту привычку приобрел, лазая по горам. Когда до дома идти и идти, и скука такая страшная догоняет тебя, что хочется с кем-то поговорить, поспорить.
- Да должна она прийти! – убеждал он себя, поднимаясь в крутую горку и держа авоськи на вытянутых руках, что бы высокая трава не стебала по хлебу, - Ну какие у нее могут быть дела? Тем более в такой вечер? Разве нельзя отложить хотя бы на один вечер все дела? Да и нет у нее никаких дел. Мать с отцом ее тоже у нас будут. Да почти вся деревня у нас соберется. А у нее какие-то дела?
Серега дружил со Светкой уже лет пятнадцать, а может быть и больше. Сколько он себя помнил, Светка всегда присутствовала в его жизни как надежный друг и товарищ. Родились они в один год в этой самой деревне со смешным названием Сосенки. Пока были детьми, облазили все соседние склоны, обловили все рыбные места на речке. А когда стукнуло им по семь лет, то, как и других детей школьного возраста, родители отправили их в Кош-Агач – районный цент, в школу-интернат. Своей школы в Сосенках, где насчитывалось чуть больше двадцати дворов, не было. Потому в родные Сосенки возвращались школьники только на каникулы.
В интернате Сереге показалось не то, что бы уж очень здорово, но как-то все же разнообразнее и интереснее по сравнению с жизнью в Сосенках. Потом и вовсе, появились знакомые и друзья и жизнь наладилась. А в восьмом классе появилась Светка, которая до того времени была просто другом и товарищем, и вдруг превратилась в девушку. В общем, Светка была первой Серегиной любовью. Ну и скорее всего об этом конечно не догадывалась.
Ровно в семь вечера, почти все взрослое, работоспособное население Сосенок собралось возле дома Акимовых. Собралось по случаю проводов сына Акимовых в армию. Случай почти уникальный в своем роде, потому как все местное население мужского пола в армию из этой деревни не уходило. Нет, были, конечно, парни в деревне, вырастали. Но закончив школу-интернат, тут, же срывались и уезжали в поисках лучшей жизни в города. Прямо из этих городов и забирали их в армию.
Рассказывали даже случаи, что некоторых забирали служить в Москву. Но Серега не очень в это верил. И так получилось, что за последние лет двадцать, проводы в армию его, Сереги, были единственными.
Кроме односельчан прибыли на проводы и многочисленные родственники Акимовых почитай со всего Алтая. Некоторых он видел в первый раз в своей жизни, а о существовании других и вообще не догадывался до сегодняшнего дня. Родители его, судя по удивленным лицам, и сами некоторых родственников припоминали с трудом. Но раз уж приехали, раз уж появились, то не выгонять же?
«Идти служить или не идти служить»? – вопрос, который мучил сверстников Сереги для него не стоял. Конечно, идти, потому что по рассказам отца, так быстрее увидишь и узнаешь мир. Который не только начинает и заканчивается в Сосновке.
Серега в детстве любил слушать рассказы отца о том, как тот служил в Актюбинске. Как прилетал к ним вертолет на точку, привозил провизию, газеты, новых призывников. Все было настолько необычно в рассказах отца, будто из кинофильмов. Из жизни телевизорной, не настоящей. Ему хотелось самому поскорее окунуться в этот ненастоящий мир, где столько разноцветных огней, столько радости, столько веселья, и главное необычности, непривычности.
Он был уверен, что служить ему придется где-то совсем далеко, может быть даже возле Москвы или Санкт-Петербурга. Он провел сотню часов в школьном интернет-классе рассматривая картинки об этих величественных городах, читая о них статьи и очерки.
Пожалуй, единственное, что его расстраивало, но только слегка, вот эти помпезные проводы всей деревней. Он немного завидовал старшим дружкам, которые исчезали из деревне по-тихому, и потом уже никогда не возвращались навсегда. Только в гости ненадолго. И он тоже сделал так бы, поступил бы в училище и не вернулся бы домой. Ушел бы в армию прямо из училища, если бы не Светка. Светка почему-то решила поехать погостить пару месяцев в Сосновку. Разве у него был выбор? Разве он мог ее потерять? Он отправился за ней, да так и провели они здесь почти год после школы. За все это время, встречаясь не чаще раза в неделю, случайно на улице. Но даже этого для Сереги было достаточно. Первая любовь довольствуется малым.
До половины восьмого рассаживали за столы, накрытые во дворе гостей. Светка, конечно же, пришла, и под все понимающими лукавыми взглядами своих родителей, была с их одобрительных взглядов усажена радом с Серегой. Гости, рассевшись, принялись шуметь и знакомиться друг с другом, находя странные пересечения родства и знакомств, как это бывает в шумных застольях. И выяснив, наконец, что за столом «все свои» были готовы начать праздновать.
- Сергей…
Первым слово взял дядя виновника торжества, с которым Серега не виделся лет десять. Он замолчал, дожидаясь тишины за столом, и дождавшись, продолжил:
 - Сергей, я тебя знаю с самого дня рождения. И не надо улыбаться, что я говорю неправду. Ну, вот как ты родился, так я тебя и знаю. Ты конечно в курсе, что в нашей большой семье я единственный, кто отдал армии почти десять лет. Лучших лет, доложу я тебе. Для тех. кто не в курсе, поясню – я был заведующим складом ГСМ в танковой части. Поэтому что такое армия, знаю не понаслышке. Армия это все! Это твой дом, это твои папа и мама, твоя девушка! Сейчас, конечно, для тебя это все звучит фальшиво и навязчиво. Но это, поверь мне, действительно так! Армия делает из нас мужчин, а некоторых даже героями. И подчас ты сам не понимаешь, что в повседневной армейской жизни всегда найдется место подвигу. Так уж получается, что те, кто служат в армии, они всегда на виду, и они всегда на острие. Ну ладно, это ты все сам поймешь, и сам узнаешь. Я лишь хочу тебе пожелать, что как бы ни было тяжело и трудно, прошу тебя - не опозорь нашу фамилию. Держись друзей, исполняй приказы командиров и все у тебя будет хорошо! Ты хороший парень! Два года пролетят незаметно, поверь мне. Но потом ты эти два года будешь помнить всю жизнь! За тебя Серега, за твою будущую службу, что бы она тебе казалась медом! Так принято в армии говорить!
Тост понравился, и все с удовольствием выпили. И потом плотину прорвало. Напутственные слова брали все кому не лень, и каждый проникновенно рассказывал свою историю армейской жизни. Каждый присутствующий мужчина считал долгом поделиться опытом с будущим солдатом. Даже те, кто в армии не служил, но даже они рассказывали случаи из армейской жизни, которые им рассказывали, служившие. Скромнее были женщины, смотревшие на своих мужчин снисходительно-насмешливыми взглядами. Но, тем не менее, если речь заходила между ними о качествах избранника, то оказывалось, что каждая из присутствующих прожила полжизни с ангелом, который не пьет, не курит, все делает по дому и не смотрит на чужие юбки.
Общие большие застолья имеют одинаковые темы разговора. И не важно, свадьба это или похороны, встреча или проводы родственника, после двух-трех обязательных тостов наступает время размежевывания общего стола. О поводе для сбора забывают, и просыпается блаженное состояние, когда хочется, что бы вокруг находились только приятные тебе люди, с которыми можно поговорить по душам.
Сложившуюся идиллию общения чуть разбавило предложение Акимова-старшего, который изрядно приняв на грудь, закричал:
- Пусть невеста скажет тост!
Собравшиеся дружно подхватили мысль, многие забыв, что сидят не на свадьбе загорланили во все горло:
- Горько! Горько!
- Пусть говорит!
Светка, смутившись, встала и, посмотрев на Серегу, дрожащим голосом произнесла:
- Я тебя буду ждать, возвращайся скорей!
Тут же допила шампанское и быстро поцеловала парня в щеку.
Такое проявление симпатии со стороны девушки вызвало бурю восторга у собравшихся. И тут же многие стали вспоминать свои первые свидания и признания в любви.
Провожали Серегу до двух часов ночи. Почти не выходя из-за праздничного стола, горланя тосты и песни. А ровно в два, к дому Акимовых подъехал Уазик, в который погрузили уставшего призывника и его пьяных, почти бесчувственных отца и дядю, а так же не перестающую плакать мать. Для Светки места не оказалось. Она ограничилась традиционным прощальным помахиванием рукой вслед уезжающему УАЗику.
Серега попал служить в подмосковную часть, и прослужил там пятьдесят семь дней. На пятьдесят восьмой прямо из солдатской столовой, где он находился в наряде, его доволокли до медсанчасти и оставили там. В гарнизонный госпиталь его привезли уже без сознания только через восемь часов, когда пришел на службу начальник медсанчасти, которому лень было возвращаться из дома в часть, когда ему доложили о неожиданной болезни Акимова. А еще через два часа он тихо умер в гарнизонном госпитале, так и не приходя в сознание.
- Б…дь, - зло выругался начальник штаба подполковник Новиков, без стука вваливаясь в кабинет командира части, - все Львович. Попали мы с тобой. Нет, ну надо же? Ну, неужели нельзя было месяц подождать?
- Не выжил? – понимая, что спрашивает глупость, и все же глубоко в душе надеясь, что ошибается, спросил полковник Малышев – командир части.
- Да какое там! - безнадежно махнул рукой Новиков, - Этот хер, его так отделал! Доктора сказали острая почечная недостаточность. Есть у меня там знакомый один, рассказал, что судя по внешнему виду, внутри ему все отбили. Нет, ну наприсылают сынков маменькиных, будто здесь не армия, а пионерский лагерь. А отвечать нам с тобой! Ну что это за мужики, которые за себя постоять не могут? Ну, разве мы такие были?
- Накрылся перевод! – закусив нижнюю губу и доставая из стола бутылку коньяка и два стакана обреченно просипел Малышев.
- Да-а-а, - подойдя к двери и закрывая ее на ключ согласился Новиков, - в Таманскую после такого вряд ли возьмут. А может тесть поможет? У него же связи должны были остаться?
- Да чего, тесть-то? – состроил страдальческое лицо Малышев, - тесть уже не тот, что был раньше. Все что мог он сделал, и ведь самое главное договорился уже со всеми. Сколько коньяка перепили, сколько бабла наверх ушло. Ой, лучше не вспоминать! И оставалось-то месяц перекантоваться и все. А там Москва, штаб, теплая должность.
- Ты это… Львович, - чокаясь, стал успокаивать начальник штаба своего командира, - не паникуй раньше времени. Не тебе одному хер этот карты спутал. Я-то вообще ни при делах остаюсь. Мне ж теперь в Академию ход закрыт. Так ведь?
- Может и ничего? - не то для себя не то для начштаба произнес Малышев и, выпив, поставил стакан на стол, - У каждого может случиться. Никто не застрахован. Таких случаев, пруд пруди. Может командировку себе оформить?
- А меня сливаешь, значит? – хмыкнул Новиков, - Ну-ну, друг называется!
- Да ладно, это я так. От безысходности. Мы ж с тобой братья. Иголка с ниткой.
- Не бзди, Львович, - вдруг повеселел Новиков, - добазарился я с докторами. Наше с тобой счастье, что не пришиб сержант «духана» этого сразу. А наши бравые офицеришки, перетрухнув, и не капнули тут же в гарнизон. Знакомый у меня в госпитале есть. Я тебе уже говорил. Понимающий мужик! Так вот, он говорит, если мы здесь со своими разберемся, то выдаст заключение, мол, врожденная болезнь, ошибка медкомиссии ну и так далее. Обострение. Ну и все остальное. Так что давай думать, Львович! Времени у нас мало.
- И что? Может получиться? – сразу заблестев глазами, заинтересовался Малышев.
- Хрен его знает?! – честно сознался Новиков, - Конечно, если всплывет, взгреют нас с тобой, мало не покажется. А с другой стороны. Месяц, всего месяц нужен! А там мы уже в другом месте и никому это дерьмо ковырять не нужно здесь будет.
- А что мы теряем? – риторически спросил командир.
- Да ничего не теряем. Хуже чем есть, точно не будет.
- А что от меня нужно? Денег-то сколько?
- Успокойся, командир, - разливая остатки коньяка, подмигнул Новиков, - все схвачено. Потом разочтемся. Кто не рискует, тот шампанское не пьет. Теперь, главное с нашими боевыми офицерами договориться. Чего сор-то из избы выносить? Так ведь? Офицеры мы или кто? Неужели чести нет офицерской, что б своих сдавать? Правда, ведь?
- Правда, - согласился Малышев.
- Но с офицерами разговаривать будешь ты, - чокаясь, подвел итог Новиков и ткнул командира пальцем в грудь.
- Не вопрос, - согласился Малышев, - а ты с солдатами. И в особенности с этим, отличившимся. Как его? Фомин?
- Фомичев, - подсказал Новиков вытирая губы, - разберусь. Без проблем!
- Наказать его надо обязательно, - рассудил полковник, жуя лимон.
- Да ну его, с говном свяжешься…, - отмахнулся Новиков, - как пел Высоцкий «…жизнь сама таких накажет…»
- Не, тут я с тобой не согласен…, - поднял указательный палец командир и хотел пуститься в разъяснения.
- Да ладно, ладно, - не стал спорить Новиков, - любой маломальский залет и в дисбат. Я понял. А то трепать будет больше. Ну что? По последней? За то что бы в жизни нашей всегда было место подвигу, но что бы нашей жизни это не мешало. Не чокаясь!
- Вот это по-справедливости, - одобрил полковник, - кстати, родным-то, что писать будем?
- Как обычно – погиб при исполнении…, - пожал плечами подполковник, - да Ленку кликни, она напишет.
Новиков подошел к двери, повернул ключ и, выйдя в коридор, гаркнул на весь штаб.
- Сержант Ломовая, к командиру части!
Через несколько секунд в кабинет Малышева вплыла пухлая, низкорослая девушка лет двадцати пяти.
Новиков из-за спины показал Малышеву руками ширину бедер девушки, а потом этим же бедрам дал оценку двумя большими пальцами.
- Я свободен, товарищ полковник?
- Да, можете быть свободны, - подтвердил полковник, и, приглашая присесть, обратился к сержанту, - понимаешь Лена…
О том, что у Акимовых погиб сын при выполнении особо важного задания в округе узнали очень скоро. Первым приехал навестить семью комиссар из военкомата, поддержать и поблагодарить за воспитание сына. Затем через пару недель приехала корреспондентка из районной газеты – что бы написать статью о прославившемся земляке. Ближе к Новому году явились школьники вместе с учительницей из интерната, где учился Серега. Объявили родителям, что хотят присвоить школе имя героя-земляка, и поэтому хотели бы как можно больше узнать о нем. Совсем было бы хорошо, если бы нашлись какие-то ненужные Серегины вещи. Книги, тетради, ручки. Книги и тетради конечно нашлись. А еще, школьники пригласили Светку, как хорошо знавшую Серегу и как его бывшую невесту на сбор посвященный присвоению школе имени Акимова Сергея.
Она приехала, вышла перед школьниками с твердым намерением рассказать, что Серега был обыкновенным парнем, таким же как те, которые сидят сейчас в этом зале. Немного застенчивый, немного шаловливый. Но взглянула на ребят, на учителей пытливо смотрящих и что-то перевернулось в ней. Простые слова застряли в горле, и она заговорила чужим казенным языком.
- Сергей был необыкновенным человеком…
Закончила рассказывать она традиционным для таких случаев:
- Я всегда буду его помнить! Он навсегда останется в моем сердце. И мне хотелось, что бы мы ежегодно с вами встречались в день памяти Сергея, и вспоминали о нем, о его короткой, но такой яркой жизни. О его подвиге!
Она заплакала и убежала со сцены. Странное дело, но произнося эти слова, она сама верила, что все именно так и было, и должно быть в будущем.
Впрочем, на следующий год она не смогла приехать на сбор из-за беременности. Но никто на нее не был в обиде, и, ни кто о ней не вспомнил в день памяти Сергея Акимова проводимый в школе один раз в год.