Ведунья Глава8. Аглая, Лида... Алида!

- Это произошло восемьдесят лет назад... Мне тогда было двадцать два года... Ты спросил не Аглая ли я? - она повернулась к Максу.-Нет, не Аглая.

- Алида?-взволнованно произнесла Оля.

- Нет,-последовал лаконичный ответ.

- Но вы же сами сказали, что...

- Ну подумайте сами!Это произошло восемьдесят лет назад в российской глубинке. Разве может простая крестьянская семья назвать девочку Алидой?

Макс и Оля медленно покачали головами:

- Наверное, нет...

- Вот именно - нет! Мать назвала меня Лидией в честь прабабушки. Она была крепостная знахарка. Даже барин, бывало, не брезговал ее травами.

- А вы были крепостной? - с искренним любопытством поинтересовалась Оля.

- Я родилась в 1906 году.

- Ну, и?

- Девушка, вы где историю учили? - фыркнув, поинтересовалась Лидия.

- Я плохо помню...

- Заметно.

Макс с грустью посмотрел на сестру и сказал:

- Оль, крепостное право в 1861 отменили... Продолжайте...эээ...Лида. Кстати, почему все-таки Лидия?

- Это имя означает "печальная песнь",- усмехнулась женщина.- неплохо для ведьмы, вы не считаете?

Макс и Оля выжидательно на нее смотрели. Лида вздохнула и продолжила:

- Легенду про Хранительницу Озера рассказывают уже много лет. Люди принимали то мою сторону, то Аглаи. В конце концов, образ страдающей женщины стал обобщенным. Лидия и Аглая слились воедино, образовав Алиду. Вот так...

- Расскажите с самого начала, - тихо попросил Макс.

- Так... Я родилась в 1906 году в этих краях. Отца убили на восстании в 1905 году...

- Нет, ну почему все-таки Лида? Почему не Нинель или...Владилена? - не унималась Оля.-Ведь время соответствующее!-Ей очень хотелось поднять себя в глазах ведьмы.

Лида закатила глаза:

- Не перебивай, пожалуйста. Так вот... Это были тяжелые времена для нашей семьи. Мать одна воспитывала шестерых детей - у меня были три брата и две сестры. Была, правда, еще одна сестра... Моя двойняшка... Но она умерла вскоре после рождения.

Я редко бывала дома. Бегала по деревне, пасла гусей, коз. В восемь лет я подружилась с деревенской старушкой-знахаркой. Старший брат тогда серьезно заболел, и меня отправили к ней за травами.

Мне очень у нее понравилось.Захотелось стать как она-всем нужной. Я хотела приносить добро и пользу. Знахарка взяла меня в ученицы. Тогда во мне и появился дар чувствовать людей.

Я угадывала болезнь, помогала, чем могла. Мы с бабкой Афдотьей - знахаркой,лечили людей, собирали и сушили корешки с травами, готовили настои. Я быстро запоминала, хорошо чувствовала это ремесло. Наверное, эти три года обучения у нее были лучшими в моей жизни. Они промчались незаметно.

А потом события полетели с невероятной скоростью. Настал 1917 год и грянули революция, расстрел царской семьи, а потом и Гражданская война...

Я не слишком вникала в причины конфликтов "белых" и "красных". Тем не менее,жизнь в нашей деревне повернулась с ног на голову.Последователи Махно вели партизанскую войну - наша деревня стала одним из их штабов.

Было очень много больных, раненых. Мы с Афдотьей работали не покладая рук. Так прошло еще четыре с лишним года... И вот, когда мне было шестнадцать, старая знахарка умерла. И я осталась единственной травницей на деревне.

Я старалась изо всех сил.Родные тоже помогали мне как могли. И вот, я встретила его...

Он принес своего друга, который был серьезно ранен. Два месяца мы с Мирославом ухаживали за больным. Он выжил. К тому времени, я и Слава были уже не разлей вода. Женитьба была лишь делом времени.

Все деревенские девки мне завидовали. Красавица-Аглая в их числе, да у нее свой жених - городской был. Куда уж моему Славке с тем барином тягаться было!

Свадьбу мы в августе-месяце сыграли. Мне тогда только-только семнадцать исполнилось. Ладно мы зажили с ним, дружно. Детей у нас с ним, правда, не было... Да зато племянников полный двор.

Так пять лет и пролетело. И вот, как-то осенью, тревога меня мучить стала. Тяжело было на душе, больно... Как будто отрывают что-то, а это что-то еще не решило, остаться на месте или подчиниться.

Это сейчас я понимаю, что знак мне был, что удержать его должна была, а тогда... Молодая была. Не знала, не умела зов крови своей от трусливости бабьей отличить.

Он в ту осень в лес часто ходил на охоту. Да как-то в чаще вечером на волков голодных набрел. И...- она замолчала.

Да и Максу с Олей было понятно, что случилось потом.

Повисла тишина. Только по крыше начинал настойчиво постукивать осенний дождик.

- А потом я ушла в лес,-голос рассказчицы неожиданно стал низким и сиплым.-Не сразу, конечно. Только, когда твой дар предупреждает или просит тебя о чем-то, ты не можешь отказать этому зову. А я не сумела. И была наказана. Мне не дано судить о том, зачем пришли указания. И почему именно мне. Такие как я должны молча их выполнять. Таково условие Силы. А я упустила возможность. И перед вами результат моей ошибки... Меня наказали.

- Как?-чуть слышно прошептала Оля.

- Я умела чувствовать людское страдание. Поэтому я стала знахаркой. Мое проклятие заключается в том, что эта моя способность многократно возросла. Я научилась чувствовать не только физические, но и душевные муки людей. Такое и врагу не пожелаешь... Это более чем ужасно. Мое собственное горе растравлялось от боли окружающих меня людей. Чтобы я не могла смириться с этим и прекратить страдать, мне дали в распоряжение целую вечность. Желая хоть как-то погасить растущее во мне отчаянье, я уединилась в лесу. С тех пор прошло уже восемьдесят лет...

Женщина сидела и с отсутствующим видом смотрела в окно. Вечерняя тьма уже осторожно заволакивала окружающее их пространство. Дождь стучал по крыше, шуршал в зеленой листве, громко булькал в лесных лужах. Мелодичные звуки природы не мешали, а наоборот, закрепляли повисшую снова тишину.

Первым молчания не выдержал Макс:

- Но разве тогда вы ведьма?

Лида неуверенно дернула плечом.

- Афдотья называла таких женщин ведуньями. Они не отдали свою силу тьме, но вынуждены ведать чувства других людей. Можете считать меня ведуньей... Раньше я мечтала ею стать.

И тогда Макс повторил вопрос, уже заданный им однажды:

- Так вы поэтому спасли меня от волков? Потому что вам было сказано, что, спасая меня, вы снимите свое проклятие?

Короткий кивок.

- Получилось?

Взгляд из-под густых бровей.

- Вы знаете, почему не получилось?

- Да...

- Расскажете?

Неуверенный жест рукой.

- Пожалуйста.

- Ну хорошо...