Доедая 3 кусок капустного пирога, запивая его чаем с 3 ложками сахара, а, следовательно, ставя крест на своей фигуре, я задумалась об отношениях между полами. Почему крест? Ну, потому что гроб был сколочен за эту неделю сидения дома и поедания пирожков, булочек, пиццы, мороженого и уймы шоколада. Потом я все закопала гроб 2 килограммами трюфелей, которые я съела сегодня, ночью, просматривая любимые фильмы, ну, и теперь крест был воздвигнут. Осталась гравировка… «Умерла от отчаянья»…Банальщина, черт возьми. «Покинута очередным парнем»…правда, но скучно. Видимо, я опьянена едой, либо… у меня нет креативного мышления, я серая посредственность, ничтожество, ну, и далее по списку. Хотя можно даже вспомнить все слова этого тупицы Леопольда… Господи, что за имя? И почему пирог так быстро кончился.… Где-то здесь у меня еще валялся плитка шоколадки и надо бы включить какой-нибудь фильм.
За эту неделю заточения я съела весь свой холодильник, в буквальном смысле, а потом, набравшись сил, спустилась в киоск, который, слава Богу, находился на первом этаже. В первый же день я отключила мобильный, выдернула шнур из домашнего телефона, заперла, все двери и попала в Нирвану… Курта Коббейна, к сожалению, мне явно не хватало. Но я пересмотрела всю коллекцию кино, включая порно своего старшего брата, который вот уже 10 лет, как живет отдельно. Странно, видимо решил оставить на память… вместе с учебниками по социализму. Мой брат этим раньше увлекался, и, пролистывая книги, можно было найти заметки на полях, какие-то восклицательные знаки, и своеобразные символы. Сложно назвать моего брата социалистом, но в 18 лет он и его лучший друг были крайне радикальными либералами, зачитывались историей про партизанскую революцию, революцию 1917 года и вся его комната была в плакатах различных революционеров. Ну, и весь его гардероб содержал портреты Че Геварры. Он, как и мой отец, был крайне против перестройки, мечтали построить коммунизм и сейчас это частенько всплывает в наших разговорах. Просто папа считает, что у нас не в ту степь залезли и забыли основные цели социализма. Хотя.… Сейчас у них уже монархические взгляды. Но разве это важно?
Чем же я занималась эту неделю, кроме обжорства в крайней степени и просмотра фильмов? Рев считается? Думаю, нет,… значит, ничем. Моя милая семья уехала во Францию, а мой любимый брат редко давал о себе знать. К тому же, наверное, он тоже с очередной своей дамочкой и лучшим другом развлекаются в клубах и прожигают жизни. Но какое мое дело? А, никакого. Разве что приходится каждые выходные выслушивать тираду родителей о том, что они хотят внуков, а в последнее время они и на меня косятся.…Почему-то они считают, что для женского счастья замужество обязательное условие, а уж о детях и говорить не о чем. Хотя детишек я бы родила, а вот замуж…Что там хорошего? Нет, я о носках упоминать не буду, банально слишком. Ни тебе посиделок с подружками, ни спокойных выходных, каждое утро вставать, готовить завтрак, убираться дома, в халате ходить тоже не пойдет,… а еще постоянный страх, что твоего мужа кто-то уведет, ведь в наше время, если мужик более или менее толковый, за ним стоит очередь из длинноногих блондинок, ну и брюнеток, с 3 размером груди, попкой, как орех, широкой белоснежной улыбкой и мини-юбкой. ПО крайней мере, у моего брата таких было в жизни много. Слишком много я бы сказала. А если брать в расчет, что есть еще и лучший друг моего брата, то есть уже двое, у которых было более 200 девушек и только за этот год, можно ясно понять что конкуренции я не выдерживаю. Конечно, я не считаю, что все мужчины любят исключительно глазами или у них такие тривиальные взгляды на жизнь, и предсказуемы вкусы, но лично я, если бы была мужчиной, встречалась с милой красоткой, которая всегда говорит мне «да» и улыбается, чем со вспыльчивой неадекватной самолюбивой истеричкой, которая будет к тому, же любить погулять, потусить, сможет просто так в порыве гнева наорать на него и всюду будет совать свое мнение. Так намного легче… Девушки всегда делают вид, что они глупее, чем есть на самом деле. Вернее, умные девушки так делают, с целью подцепить мужика побогаче и посимпатичнее. Хотя о симпатичности в наше время девушки не думают. Простая истина – мужчина не может быть некрасивым, или глупым, или злым, ну, и далее по списку, если у него много денег. Словно на бумажки можно что-то купить… Древняя истина, доказываемая каждым поколением: За деньги счастья не купишь! А ведь так старательно пытаются…
Хотя может встречаться ради денег, хоть разочарований меньше? Сколько парней не было в моей жизни, ничего больше чем 3 розы, похода в кафешку и кино, я не получала. А на 8 марта самый шикарный подарок делал мне Сережа, с которым я встречалась в 8 классе: золотая цепочка, которая в итоге оказалась собственностью его старшей сестры и ему влетело. Но было приятно, что парень пошел на кражу ради меня. А сейчас он встречается с голубоглазой девушкой с большой грудью и очень маленьким лексиконом. А ведь было время…. И ворует он для нее гораздо больше.
Вывод я сделала один за эту неделю: мне лучше никогда не встречаться с парнями, забить на них, заняться карьерой, благотворительностью, и чем там еще занимаются старые девы.… Кажется, моя двоюродная сестра получает уже 3 высшее образование.… В то время как другая двоюродная сестра в 3 раз выходит замуж. А они ровесницы. Хотя сложно сказать кто из них лучше. Впрочем, обе судьбы мне не подходят. 3 раза в университете я торчать не буду, и замуж 3 раза выходить тоже. Я лучше сделаю кругосветное путешествие, или пойду на Дом-2. Посмотрю на Собчак вживую, и поболтаю с Бузовой. Будет что рассказать обеим сестрам.
В тот момент, как я размышляла, что я первым делом скажу, Ксении Анатольевне, в комнату резко вошел человек. Было темно, а в руках у меня была лишь шоколадка и пульт от телевизора. Признаюсь, мне было немного страшно… силуэт был крупный, очень высокий, а в руках у человека был пакет. Я так и сидела, как вкопанная, не решаясь дожевать кусок, который был у меня во рту. В голове прокручивались варианты поведения, подсмотренные в американских триллерах. Побег… так, если только выпрыгнуть в окно, но я живу на 10 этаже и вероятность спасения очень мала, ведь я не кот. Атака,… к сожалению, карате я не занималась. Ножей и пистолетов поблизости не было, и я уже думала о том, чтобы просто предложить ему шоколадку, вдруг он добрый сластена? Но человек протянул руку к стене и включил свет.… Уф.…Это оказался просто мой старый добрый друг.
-Блин, напугал… - прошептала я, жуя шоколадку.
-Ну, у тебя здесь и запах, Давыдова… - увеличил глаза мой добрый друг, окинув комнату взглядом.
Выглядело все весьма страшно. В лучших традициях фильмов об американских тинэйджерах, где в комнате всегда бардак. На столе лежала куча тарелок, на полу гора из дисков и фантиков, постель расправлена, цветы высохли, а сама я сидела на полу в позе лотоса, и включала телевизор. Плюс ко всему всюду валялась одежда, и мой бюстгальтер лежал на голове подаренного им же медведя. Меньше всего я бы хотела, чтобы он думал, что я неопрятная. Вот такое вот свойство у женщин, прикрывать и активно отмахиваться от таких явных и ярких недостатков, которые, по сути, не делают нас менее любимыми для людей. Но мы ведь стремимся к совершенству, пытаемся быть такими мягкими и чудесными, либо жесткими и капризными, то есть всеми силами закрываем свое истинное лицо. Лицемерие у нас в крови и сложно с этим не согласиться. Вернее, легко, ведь это снова будет лицемерием.
-Это… просто… я окно не открывала.
Признаюсь, несмотря на то, что я и Рома дружим уже более 10 лет, и он видел такие кадры и похуже. Я пьяная, и купающаяся в фонтане, я, с прыщавым лбом, я, забывшая надеть в школу юбку... Ну, это было в 3 классе. Сейчас, конечно, комната была нереально грязной, мое лицо прыщавым, волосы сальными, на мне был папин халат, а ноги волосатыми. Более не сексуальной внешности в моей жизни еще не было…вернее, Рома меня в таком виде еще не видел.
Он подобрал с пола первый попавшийся диск и улыбнулся.
-Да уж… Порно… за неимением практики, да?
Стыдно мне не было. Было смешно. Ведь раньше мы вдвоем воровали диски у моего старшего брата и смотрели такого рода фильмы, впрочем, было нам лет по 12…
-Ладно, хватит. Будешь шоколадку?
-Нет. И тебе хватит. – Он вырвал у меня из рук шоколадку и расхохотался. – Ну, ты бы себя видела…кошмар просто. А комната? Бардак, мусор, одежда… даже белье. Как так можно, а?
-Звучишь, как моя мама…
-И тебе даже не стыдно. Мужчина в комнату вошел…
-Мужчина в эту комнату никогда не войдет.
-Не достучится. Я тебе звонил 50 раз, стучал в дверь…
-И как ты вошел?
-Неля, за столько лет я знаю, где вы прячете ключи.
-А, ну, да, а я уже забыла, что у нас запасные ключи есть.…И где же они?
-В ящичке, где вы картошку храните. Ну, и чем ты занималась все это время?
-Тебя ждала…
-Да, кстати, я тебе привез кое-что. – Он широко улыбнулся той улыбкой, которая так привлекала девочек на протяжении всего моего знакомства с ним.
Рома ездил на стажировку, или на учебу, я так и не поняла чем именно он там занимался, но он ездил в Германию, 5 раз за 6 месяцев, и каждый раз привозил мне что-то. В первый раз он привез мне настоящее немецкое пиво, магнит. Во второй раз привез мне баварский костюмчик и ленточки. В третий раз привез мне модель Мерседеса, обещая, что когда разбогатеет, привезет мне настоящий. В четвертый раз привез мне книги и фотографии с концлагеря с Бухенваля. Что на этот раз я не представляла.
Рома вытащил из пакета железную коробочку и маленькую синюю бархатную.
-Это была моя последняя поездка. Так что…
-Это мне?
-О, да…
Раскрыв маленькую коробочку я увидела красивую брошку с горными ископаемыми, сложенными в бабочку. А в железной коробке было немецкое сдобное печенье.
-Это я лучше отберу… - улыбнулся Рома и вытащил у меня из рук коробку с печеньем.
-Терпеть не могу, когда ты начинаешь…
И как же он умеет портить настроение…и аппетит. Есть расхотелось окончательно, захотелось накраситься, причесаться, сбросить набранные за неделю килограммы и надеть шпильки, которые я почти никогда не одеваю. Он умел заставить меня чувствовать себя не просто страшно, а ужасно страшной. А теперь еще и толстой.
Он сел на кресло, скинув с него майку, широко улыбнулся.
-Мне уже жалко твоего будущего мужа, Неля…
-Пошел ты. – Я примерила брошку на халат, чем вызвала огромный хохот. – Бесишь. Но спасибо за подарки, очень приятно.
-Не за что.… Так что же произошло с моей старой доброй подругой?
Рассказывать о расставании с Лео мне не хотелось. Вернее, высказаться и узнать мнение со стороны мне нужно было. Объективное мнение. Хотя как может субъективное мнение быть объективным? Тут сложно размышлять, да и настроение для глупой ненужной философии у меня совсем не было. Я хотела одного – родиться заново. Счастливой, умной, красивой, и удачливой. Так, чтобы мне везло хотя бы с парнями…
-Ничего.
-О, ты просто решила устроить себе месяц обжорства?
-Вообще-то, неделю…
-Мне тут сорока в клюве принесла новость…
-Блин, Черкасов, что за бред, а? Сорока в клюве… как в детском саду, честное слово.
-В общем, я видел Леопольда…Он мне все рассказал.
-И что же это все?
На самом деле мне, конечно же, было интересно, что же такого мог рассказать Леопольд, ведь я знаю, что парни большие сплетники, чем девочки. Тем более, всю сторону конфликта я не знала. Конечно, была я виновата… ну, в некоторых вещах. Да, но ведь и он не святой. Так что я хочу узнать, что он наговорил. Парни любят говорить о том, что девушка истеричка или цербер, ну, или просто полная тупица. Но я не подходила не под один из этих мини-портретов идиоток.
-И что же тебе сказал этот человек, с именем кота?
-Сказал, что вы расстались. – Я видела, что Рома наблюдает за моей реакцией. Но я молчала, собирая фантики, и скидывая их в пакет. – И что ты расстроилась. Он волновался, чтобы с тобой ничего не случилось..Я зашел убедиться.
Вот козел высокомерный! Случится, со мной? Из-за этого кретина? Хе, размечтался! Да я о нем и думать забыла в первую же минуту нашего расставания. Если бы он меня не бросил, я бы его сама бросила. Как можно встречаться пол года с человеком, который настолько помешен на себе и постоянно молит всякую чушь. Выдумывает истории и врет… Мечтатель.
-И что, убедился? – улыбнулась я.
-Да. Он был прав. – Он встал с кресла и поднял большой пакет раздавленных чипсов и бутылку от фанты.
-Чего?
-Он спросил, потому что тебя неделю никто нигде не видел, твой телефон отключен, ты дальше этой комнаты не выходишь. Что с тобой, а?
-Да ничего. Просто отдыхаю от людей…
-От людей, да? Или от конкретного человека прячешься? От самой себя.… И от разочарования?
-Не надо только психоанализа, пожалуйста, Ром. Что он сказал.
-Думаю, тут все понятно.
-Мне нет.
-Он сказал, что вы слишком разные люди. Вот и все.
-Мне он сказал тоже самое, но мне ничегошеньки не ясно.
-Ну, кажется, у вас элементарное не сходство характеров… Ты бурная сумасшедшая, а он тихий интеллигент.
-Противоположности притягиваются…
-Ты что хочешь, чтобы я тебе сказал? Может успокаивать тебя еще? Все, не получилось. Ну, и ладно, будет кто получше. Тоже мне, Леопольд.… Как ты вообще на него посмотрела.
А посмотрела я на него в первый день, когда увидела. Он был другом моей подруги, и на дне рождения этой самой подруги мы сидели в восточном кафе. Когда нам принесли кальян, Леопольд начал рассказывать об истории возникновении, о традициях, об арабских мужчинах и все в этом роде. Я питаю слабость к умным мужчинам, а тем более к тем, кто умеет красиво говорить. А он говорил очень красиво.… И все собирались вокруг него и слушали,…а он все говорил и говорил. И к концу вечера мы сидели с ним вдвоем, пили шампанское, курили кальян и говорили.… Тогда мне казалось, что он-это центр вселенной. Вокруг него и вертится земля. А он все рассказывал о себе, о музыке, которую любил, о любимых фильмах, и мне казалось, что он – это я. А я – это он. В общем, я в него влюбилась. В первый же день.… Потом он пригласил меня в кино, а потом все закрутилось, завертелось.… У него такие ясные большие задумчивые карие глаза, в которых можно было утонуть. И светлые густые волосы, о которых он говорил, что они обладают необыкновенной структурой и ему нельзя мыть их обычным шампунем. А где-то через месяц я поняла, что очень многое в его словах фальши, что он самовлюбленный и всюду ищет одобрения. Через 3 я начала открыто проявлять себя в минуты неприязни, а через 5 мы уже серьезно ссорились, вернее, я взбешусь, выскажу ему все, что я о нем думаю, и натыкаюсь на стену. Он лишь говорил, что я его не понимаю, что мой мир просто очень отличается от его мира, что наши позиции различны и прочая философия.
-Но ведь он такой…
-Выдумщик? Летяга?
-Нет… необычный.
-А, по-моему, он просто создавал видимость. Ну, в смысле, он очень много играет на публику. Неординарные люди не доказывают о своей неординарности.
Я решила просто промолчать… в минуты, когда Рома говорил о моих парнях, лучше было игнорировать его. Начинался загон про то, какие они ужасные, глупые, никчемные и прочее, и о том, что я найду себе кого получше. Только он мне никого толкового не находил…
-Рома, а за все годы нашей дружбы ты не представил меня ни одному нормальному парню. Это факт.
-Да? А Сережа?
-Сережа! – я чуть не умерла со смеху. Сережу парнем-то трудно было назвать. А уж нормальным тем более.
Сергея мне представил Рома, когда я рассталась со своей очередной попыткой спастись от одиночества. Кажется, это был Дима, но это совсем другая история. О нем я расскажу потом, потому что это было одним из самых больших разочарований. Так вот Сережа… Высокий. Нет. Высоченный блондин с огромными грустными серыми глазами. Эти глаза вызывали во мне море жалости, и смотрел он на меня, как котенок, подобранный на улице. Сережа занимался астрономией и рассказывал мне о большой медведице, и об астрологии, как ни странно. Рома насильно таскал меня на эти «свидания», на которых Сергей сидел, как вкопанный, и только смотрел на меня своими огромными глазами.…Если честно, мне казалось, что в нем есть что-то от маньяка, он меня пугал своими манерами и тем, что смеялся над собственными не смешными шутками. И Рома очень хотел, чтобы я была с ним.
-Прекрасный, очень добрый и порядочный парень.
-Скучный… Дико скучный и странный.
-Ладно,…возможно есть в нем такое. А Коля?
-Коля? Еще хуже…
-Нет, Коля на тебя молился, обожал тебя, а как человек, он просто прелесть.
-да он же тряпка… Постоянно слушался. Я его посылаю, а он прибегает с цветами и молит меня простить его.
-Значит, хорошее отношение человека тебя не устраивает, да?
-Устраивает. Но поклонение-это скучно.
-Ты вела себя с ним как настоящая дрянь, а он до сих пор мечтает встретиться с тобой и вернуть тебя.
-Кстати, из-за тебя я потратила на него 8 месяцев своей жизни…
-Я тебя не заставлял.
-А каждый день уговаривал, говорил о том, какой он хороший, что нужно дать мне время и я обязательно его полюблю…
-Ладно, возможно. Но были, же и те, кто тебе нравился среди них… Влад.
-Мы с ним не встречались.
-Знаешь в чем дело, тебе нравятся лишь те парни, которые тебе недоступны. Ты их добиваешься, и бросаешь…
-Не-а, Лео я не бросала…и Семена, кстати, тоже.
-Семен уехал учиться в Швейцарию, а Леопольд бросил тебя, а ты его не добилась. Так что все тут понятно…
-Сделал из меня сердцеедку, блин – но не признать правоты его слов где-то в глубине души я не могла.
Вся проблема была в том, что Роман Черкасов знал меня слишком хорошо, и все он мог предугадать и объяснить, высвечивая мне те стороны моей личности, которые я сама не хочу в себе открывать. Но Рома пытался сделать меня лучше и я, слава Богу, это понимаю. Иногда даже ценю. Но это не мешает выводить меня из себя. Вообще, я очень вспыльчивый человек, стремящийся не раскрывать свои слабости другим людям. Я, вообще, не люблю когда я кажусь слабой, не люблю обращаться к помощи,… возможно, это гордость, а возможно, просто глупость. Кто знает? Но себя я менять не собираюсь.
-Ну, ты не сердцеедка, сестренка. – Рома решил помочь мне в уборке и начал складывать все в стопочку, а мусор собирать в кучу. – Просто в тебя сложно не влюбиться, если ты этого хочешь. Ты же всегда разная.… Хочешь, мягкая нежная девочка, хочешь, страстная львица, все зависит от того, что ищет мужчина в женщине. Но это не правильная позиция, надо ведь оставаться собой. Такой, какая ты есть – добрая, властная, сильная. И очень циничная.
-О как… я еще и циник. Ну, все доктор Фрейд, спасибо.
-Не за что, моя дорогая… - Рома сказал голосом доктора Курпатова, чем очень рассмешил меня. – Может, ну ее, эту уборку, ты ведь устала, я вижу,…Давай ты пока приведешь себя в порядок..примешь душ, и снимешь халат дяди Валеры, оденешься и я свожу тебя в пиццерию, а? И плевать на всех мужчин с кошачьими именами.
За это-то я и люблю Рому.
-Спасибо… - я подошла к лучшему другу и обняла его.
В его объятиях мне всегда было так комфортно и хорошо. Я чувствовала себя защищенной и не боялась раскрыться, показать свою сентиментальность, и знать, что и такой меня любят и принимают. Главное в нашей жизни – это найти своего человека и никуда его не отпускать. Найти человека, в котором ты уверен, который всегда будет рядом, укажет на твои ошибки и поможет решить любую проблему. Человек, который будет плакать, и смеяться вместе с тобой, человек, чьи объятия согреют твою душу и помогут пережить самые сложные этапы жизни.
-А может, твои любимые суши? В них, кстати, мало калорий. – Рассмеялся он. – В «Фудзияму»?
-Звучит очень заманчиво…
-Так что, ты иди, собирайся, а я тут приберусь.
В душе я думала о том, что же все-таки нас объединило с Ромой. Начали общаться мы 10 лет назад, мне было 8, а ему 13. Мы оба занимались плаванием, и я часто соревновалась с ним, вернее, пыталась. Мы часто дрались, ругались, он обзывался, а я воровала его плавательные очки и прочие пакости делала. А потом мы вдруг помирились, оказалось, он живет очень близко от меня, мы часто пересекались на улице, оказалось, что он учится в моей школе,…конечно, нас дразнили, но я была грозой мальчишек и девчонок, агрессивная маленькая девочка, а Рома был рослым сильным авторитетным троечником. У нас был абонемент в кабинет директора.… Объединив наши силы, мы стали грозой школы, и лучшими друзьями. Не смотря на то, что 5 лет разницы в возрасте между друзьями в подростковом возрасте кажется невозможным, нам это ни чуть не мешало. Правда, я ревновала Рому к его девушкам, но его это только веселило. Какие только номера я не выкидывала, чтобы заставить его расстаться с той или иной девушкой. И наоборот. До сих пор не понимаю как у меня, вообще, могла сложиться личная жизнь.… Во-первых, я язвочка, которая очень сильно издевалась над всеми мальчиками. Потом стоит вспомнить Рому, серьезного взрослого бугая, который всегда был рядом со мной, и нужно было практически попросить разрешения. И, в конце концов, мой старший взрослый брат и его лучший друг, которые называли меня сестренкой и души во мне не чаяли. Вспоминается ситуация, когда мне было 13 и один мальчик, одинадцатиклассник и просто красавчик, пригласил меня на свидание, а потом, вечером, полез целоваться, чего я совсем не хотела. Я начала кричать на него, и недалеко проходили друзья Ромы. Через час этого парня поджидал Рома чтобы «поговорить по-мужски». Или мой брат, который за шкирку выбрасывал из дома мальчика, который обидел меня. Уже не помню чем, правда. Или его лучший друг, который собирал информацию о моем очередном мальчике. Эта опека меня жутко доставала, но теперь я вспоминаю это и мне даже смешно. Мама, конечно, их очень ругала, говорила, что нужно дать мне свободу, а папа лишь смеялся и говорил, что на самом деле, у меня 3 старших брата и самым суровым был Рома. Думаю, они были такими настороженными, потому что боялись, что я наткнусь на таких же циников и мерзавцов по отношению к себе, как они по отношению к своим девушкам.
Я ни разу не видела постоянной девушки ни одного из них. Максимум недели две. У Ромы была девушка на первом курсе, и они встречались пол года, но потом он очень не хотел с ней общаться. Вот и вся история их любви.
Выйдя из душа, я увидела убранную комнату, ну, относительно убранную. Рома был на кухне и мыл посуду. Сложно было в этот момент не умереть от умиления... Это было очень мило. И я была очень ему благодарна.
-Сестренка, а я тут за тобой убираю…
-Я у тебя тоже периодически убираюсь. Так что.…Но спасибо, дорогой. - Я чмокнула его в щечку, и он намазал мне мыльную воду на нос.
-Ах ты, хулиган…
-Только не начинай, иначе мы не успеем в «Фудзияму».
-Она работает круглосуточно.
-Да, ты меня подловила. Но может ты оденешься, и мы пойдем? Кстати, хотел спросить, твоя боль в животе прошла?
-Что?
-Ну, э…в прошлый раз ты очень сильно мучилась от боли в животе…
-О, все, проснулся Гиппократ. Мой дорогой друг, я в полнейшем порядке.
-Хорошо-хорошо, я рад.
-Спасибо за беспокойство. Как твоя стажировка?
-Отлично. Рассказывали про новые технические штучки, про новые методы в медицине…и различные интересные факты. Думаю, тебе это понравилось бы.… Знаешь, один американский ученый подсчитал, что тело взрослого человека с весом в 65 килограммов содержит воды на стирку двух рубашек, железа – для изготовления одного гвоздя, волос – на один парик, фосфора – на 12 коробок спичек и яда – для убийства одной блохи.
-Интересно, как он это проверил? Убил человека и все это выкачал и поставил эксперимент? Напоминает парфюмера Зюскинда.
-Нет, думаю, он просто рассчитал в соотношение с весом и так далее, математика. Но парфюмеру было бы приятно узнать, что в человеческом теле жира на 7 кусков мыла.
-Какая гадость…
-Ну, в тебе на 8, я думаю. – Расхохотался Рома, а я подарила ему свой самый злобный взгляд.
-Все-равно, вы, медики, извращенцы. Особенно хирурги.
-О, да, мы такие. Но девушки обожают хирургов. А я буду вторым Амбруазом Паре. Или спасу больных раком, как Бантинг спас диабетиков.
-Кто это такие?
-Бантинг – открыл инсулин. А Паре был великим хирургом, поменявшим многие постулаты в хирургии. Тогда лечили ранения горячим маслом, а он просто перевязывал. Открыл способ останавливать сильное кровотечение, чтобы люди не умирали при ампутации, например. Но мой герой – это Мортон. Человек, который изобрел обезболивающее…
-Ты хочешь получить Нобелевскую премию?
-Не помешало бы…
-А как до Мортона проводили операции? И в чем его метод? – в это время я надевала платье.
-В древней Ассирии, например, затягивали петлю на шее больного, пока он не терял сознание. А если он очнется, то опять, затягивать петлю. А Мортон был обычным зубным врачом и использовал пары эфиров, чтобы люди «отключались». В средние века использовали снадобья.… А в Китае, Греции и Риме использовали коноплю, алкоголь.… Кстати, о нетрадиционной медицине, раньше, в 1880-х кокаином лечили простуды, невралгии, головную боль и бессонницу.
Ну, все, пошли, поехали факты о медицине… за 6 лет, которые он учился в меде, я замучилась слушать о свертываемости крови, о мышцах, о лейкоцитах, о новых способах наркоза, о супер операциях.… Но человеку это нравилось. Да и мне, просвещаться, было полезно.
-А тебя не пугает ответственность, которую берет на себя хирург, жизнь человека в твоих руках…
-Ответственность – не должна пугать. Сильный человек всегда несет ответственность, ведь сила, сама по себе, это и есть ответственность. А хирург – это самый ответственный человек в медицине, ведь он берет на себя любую ошибку, он должен увидеть ее, и если он ошибся, то это…летальный исход, к сожалению. Хирург – это главный врач, врач, который разбирается во всех сферах. Поэтому я и стал хирургом, чтобы спасать людей.
Что меня восторгало в Роме – это преданность своей профессии, стремление помогать людям, желание спасти весь мир. Рома был самым гуманным человеком из всех моих знакомых, ярчайший пример пацифизма. Хотя никто бы мне, конечно, не поверил. Да и он бы сильно разозлился, если бы я нанесла такой урон его репутации. Почему-то парни очень любят казаться хуже, чем есть на самом деле. Возможно, отгораживаются от новой боли.… Ведь мужчины, как подсказывает мне опыт, переживают любовную боль намного острее, чем женщина. Женщина поплачет пару дней, будет называть его различными словами, а потом найдет себе нового, и все по-новому. Мужчина же скрывает свои чувства, не обсуждает с друзьями в подробностях каждое сказанное слово, а просто тихо, про себя переживает, и ему сложнее перенести всю энергию этой любви на другой объект. Да и мужчины редко хотят расстаться с женщиной, с которой они связали свою судьбу. Даже если посмотреть на обычную семейную статистику, да, впрочем, без официальных данных обойдемся, а используем простые наблюдения из жизни. Как часто развод случается по инициативе женщины? Практически все случаи.…За исключением, конечно, форс мажорных обстоятельств: измены, грубость, и прочее грязное семейное белье, в которое я в своей философии углубляться вовсе не хочу. Но суть, я думаю, ясна. Но изменам больше склонны мужчины, наверное, потому что, во-первых, мужчины полигамны, как и все самцы. Природа берет свое и основной инстинкт человека – продлить свой род. А, во-вторых, очень часто женщины не понимают своих мужчин, либо перестают быть интересными, не сохраняют своей изюминки. Но, даже изменяя, мужчины редко хотят уйти из семьи, потому что чувство ответственности берет свое.
-Ром, вот представь, ты женился, у тебя появился ребенок…
-Представил. Лет через 20.
-И тут ты понимаешь, лет через 5 брака, что это вовсе не твой человек,… что тебе все приелось, тебя раздражает как эта женщина, которая почему-то стала посторонней, совсем чужой, растолстела, у нее появились морщины, а по утрам она выглядит просто жутко…
-ясно, портрет представил, не нужно вдаваться в подробности.
-И тут появилась другая женщина, которая тебя понимает, принимает, не пилит!
-Роман с ней?
-Да. А жена все больше раздражает.… В то время как новая девушка, ну, просто мечта… и секс, и общение – все отпад. Ты влюбился.
-В чем вопрос? Так миллионы мужчин живут…
-Ты бросишь жену ради новой женщины?
-Во-первых, я не буду заводить новый роман не закончив старый. Во-вторых, я никогда не брошу жену и ребенка. А в-третьих, твоя теория не подходит к моей теории.
-И в чем же твоя теория?
- Люди, которые живут столько времени вместе, пережившие многое, да и женщина, которая будет матерью моих детей, не просто любимая женщина. Это родной человек. А родных людей не предают. Вот и вся философия. Взгляд мужчины, так что твоя теория летит ко всем чертям.
-Что ж.… А как же…
-А как же все такие браки? В этих браках мужчины-безответственные идиоты, а женщины – мазохистки. Вот и все. А ресторан ждет нас…
Спорить с Ромой было сложно. Да и бесполезно.
Ресторан «Фудзияма» был обычным, среднестатистическим японским 5 звездочным рестораном. Официантки в кимоно, изящные палочки, отдельные столики-кабинки, японский фарфор, прекрасные суши, живая музыка – играли женщины, одетые в гейш и пели японские песенки очень высоким голосом. Было приятно, уютно и красиво. Маленькая Япония в центре Москвы. Маленькое озеро в центре ресторана, симпатичный садик, а по праздникам были бои сумаистов в другом зале, бывали показные выступления японских единоборств, картины японских художников, и интерьер, естественно, в японском стиле. В общем, очень по-японски и очень вкусно. Здесь обычно всегда были заняты столики, и все друг друга видели раз по сто.
Мы сидели с Ромой за столиком возле маленького водопада и изучали меню. Он всегда брал японский супчик, калифорнию и японский рис. А я заказала салат и суши с угрем. Он рассказывал о том, как полезно иногда есть суши, но в, то, же время, сколько может быть заразы.… В общем, аппетит он мне испортил, но все, же он дико меня смешил.
-Может, десерта, а?
-Знаешь, я и так слишком много ем. Особенно за последнюю неделю. И ты сам сказал, что я стала толстой.
-Да брось, я просто пошутил. Все отлично у моей старой доброй подружки.… О, смотри кто тут!
Я посмотрела в сторону, куда смотрел Рома. За столиком сидела красивая, просто шикарная девушка, блондинка с длинными волосами и ногами, шелковое леопардовое платье и длинные шпильки на ногах. Это была бывшая девушка Ромы, та, которая клялась ему в вечной любви и обещала покончить с собой, стояла у его подъезда и поджидала его. Звонила и плакала в трубку. Это было страшно и тяжело для гуманного и доброго Ромы. Он не хотел разбивать ее сердца, не хотел заставлять кого-то мучиться.… А тут на тебе, и сидит в ресторане в декольтированном платье и кудряшками на голове. А рядом с ней сидит высокий широкоплечий атлет, правда, к нам спиной, но я смею предположить, что он весьма импозантный. Мужчина в красной шелковой рубашке, с большими руками и очень темными волосами. Эта блондинистая дурочка постоянно смеялась и клала руку на его руку.
-Смотри, какая кокетка…- улыбнулась я. – ну, просто невероятно.
-А я ее по ресторанам не водил. Времени не было… Мы ведь начали встречаться во время защиты диплома.
Молодой человек в красной рубашке встал из-за стола, и я узнала в нем лучшего друга своего брата. Да, он попал, ведь эта блондинка теперь от него точно не отстанет. А слезливые письма и звонки моему брату я помню, и влюбленная девушка – это не лучшее зрелище. Даже пьяная женщина не так страшна. И опасна.
-Он направляется к нам. Не ожидал, что у него может быть что-то с Мариной. – Он посмотрел на меня, увидел в моих глазах удивление, и, пожав плечами сказал. – Так ее зовут.
К нам подошел этот на редкость красивый мужчина с трехдневной щетиной, телом атлета и высокомерной ухмылкой. В глазах, как всегда, бегали тысяча чертят, а от него самого шел какой-то непонятный, необъяснимый жар.
-Привет, котенок… - он наклонился и чмокнул меня в щеку. От него пахло дорогим табаком, терпким парфюмом и какой-то непонятной мужественностью, если мужественность пахла. Настоящий московский денди, сердцеед и человек, сошедший с обложки. Но, к сожалению, редкостный мерзавец и настоящий козел по отношению к женщине. – Прекрасно выглядишь.
-Ты тоже не плохо.
-Спасибо. Привет, Рома – он пожал Роме руку, и улыбнулся. – Не ожидал вас здесь увидеть. Вдвоем. В 11 часов вечера…
-Мы решили поужинать. – Ответил Рома, вытянув руку, чтобы к нему подошла официантка. – А ты что здесь делаешь?
-Хотел бы солгать и сказать, что деловой ужин, но вы, же видите, что вовсе нет…
-А почему нет, деловые партнеры могут быть весьма привлекательны. – Заметила я, доедая последний кусочек салата.
-Так значит, это свидание? – спросил Рома.
-Сложно назвать это свиданием. – Сказал он это таким высокомерным тоном, и с таким намеком на его сексуальность, и на то, сколько же у него таких девушек.
Этот педантичный нарцисс с именем греческого красавца любил себя и украшал роскошью все вокруг. Слишком богатый и слишком красивый, чтобы к тому же оставаться человечным и порядочным. Но раньше он был вполне сносным, мы ведь даже играли вместе, он качал меня, катал на своей первой машине, привозил мне кукол из Франции, а на выпускной в школе подарил мне огромный букет роз. Они с братом меня очень баловали и любили, и я этим очень пользовалась. Мне никто ни в чем никогда не отказывал, но то, как они меня стебали, тоже нужно было видеть.
-Я еще слишком маленькая, чтобы знать такие слова.
Он расхохотался, и присел за наш столик, чего я совсем не хотела. Нам было достаточно весело и без него. Почему-то в последнее время, он вызывал у меня огромную неприязнь.
-А она не обидится, что ты ее оставил? – я пыталась напомнить ему о девушке.
-Не думаю. – Улыбнулся он мне своей улыбкой на все 32 зуба, светя своими ямочками и позволяя своим почти черным глазам, гореть каким-то адским пламенем. Именно с его внешностью у меня ассоциировался Мефистофель, да и всяческого рода искусители.
-Думаю, тебя нужно предупредить.… Эта девушка… Она моя бывшая… - начал Рома, но ему было сложно говорить, потому что он не знал, что он сам хочет сказать. – Эта девушка…весьма…
-навязчивая. – Помогла я Роману.
-Я заметил. И очень любит показывать несуществующие чувства, да-да, спасибо, Рома. Не знаешь, как от нее можно избавиться?
-Она же не вещь, чтобы от нее избавляться. – Ромины чувства были задеты этой циничной фразой, которая для меня, по сути, уже давно ничего не значила.
Но Аполлона (да, именно так назвали его родители) эта фраза лишь рассмешила и он снова ухмыльнулся.
-Если она считает себя вещью, почему я не буду думать также?
-Она так не думает. – Сказал Рома.
-Но ведет себя так. Ее можно купить, можно продать, можно от нее избавиться и выкинуть. Попользоваться и бросить. Нужна лишь определенная сумма. Всюду ищет выгоду разного вида, но это не значит, что от меня она получала тоже, что и от тебя. Иметь постоянного молодого человека таким девушкам тоже очень нужно.
-Таким девушкам?
-Охотницам. Посмотри на нее…она же и сейчас, здесь, сидя со мной, искала другие варианты, смотрела и высматривала себе мужчин, к которым можно будет перейти, если со мной не сложится. Я имею некоторый опыт в этой сфере, и разбираюсь в девушках. Почему-то красивые яркие девушки редко бывают более или менее приличными, и наоборот. Бывают милые моралистки, с которыми я начинаю сходить с ума, а бывают очень приличные, как личности, симпатичные, но абсолютно глупые девушки. И сложно при таком маленьком выборе найти что-то утонченное, интересное, но не то, что будет нервировать меня, или приставать. К сожалению, я все больше прихожу к точке зрения, что женщины делятся на две категории…
-Те, кто тебе даст, и те, кто не даст. – Прервала его я, и вызвала у него улыбку. Очередную.
-Нет, дорогая. Если по твоей градации, то те, кто мне даст добровольно, и те, кто даст за деньги. Либо девушки дуры, либо стервы – вот мой вывод.
-А женщина - любимая бывает? – спросила его я.
-Я не встречал. Она будет либо стервой, либо дурой.
-То есть приличных, добрых, понимающих, любящих женщин, по-твоему, не бывает?
-Не буду разрушать твоих наивных представлений о женщине и мужчине, котенок. – Он встал из-за стола и чмокнул меня в лоб – Не волнуйся, мужчина, который будет рядом с тобой, будет тебя уважать, любить, ценить и считать прекрасной во всех отношениях. Иначе ему придется иметь дело с нами.
Роме тон Аполлона совсем не нравился. Да и мне тоже. Надменность была в каждом его взгляде, каждом жесте и вдохе. И в этом была какая-то своеобразная отвратительность, и сексуальность. Я понимала, почему девушки летят на него, как мухи на мед, или мотыльки на огонь, кому какое сравнение больше нравится. Да, деньги имели значение, но не тогда, когда рядом был мужчина такой красоты и такой харизмы. Внимание женщин портит мужчин больше чем власть, деньги, и излишняя забота. И женщины этого, к сожалению, не осознают.
-Всего хорошего. – Я махнула рукой, и Аполлон удалился.
Он подсел к Марине, и она снова хохотала своим искусственным смехом, который очень меня раздражал. Не знаю почему, но женщин я не любила больше, чем самый ярый шовинист. Я видела все их недостатка, и внешние, и внутренние. Женские штучки меня раздражали, и в каждом слове, каждом взгляде я улавливала то, что так тщательно дамочки скрывают под кокетством и макияжем. И раскрывала эти намерения своим друзьям, и вызывала у них бурю хохота и понимание женской психологии.
-Знаешь, если бы я не знал его столько лет, я бы подумал что он просто обычный гад.
-Так и есть, и годы знакомства не меняют этого момента. Таким же гадом является и мой брат, к сожалению.
Официантка подошла, и мы заказали десерты. Потом мы перешли на сухие вина, и просидели в ресторане до трех утра, посетителей почти не осталось, а мы с Ромой уже пили на брудершафт и вспоминали школьные проказы. Вспоминали, как мы ездили автостопом до Самары к его тете, потому что всегда мечтали познакомиться с дальнобойщиками, и нам эта поездка очень понравилась. Вспоминали, как были в Сочи и снимали комнату у старушки, которая должна была бы играть старушку-процентщицу в «Преступлении и наказании». Вспоминали, как мы проводили эксперименты, как пытались поставить самые нелепые рекорды Гиннеса, и пытались побить рекорд американки, и не спали целых четыре дня. Мы снимали фильмы, рисовали мультфильмы, прикалывались над нашими соседями и просто развлекались. Почему-то сейчас это все пропало… Неизвестно куда.
-Может, домой, а? Я уже спать хочу… - прошептала я, уткнувшись ему в плечо. Я уже была немного пьяна, и глаза слипались. – Я так объелась, просто кошмар.
-Скоро это войдет у тебя в привычку. – Расхохотался Рома, и смачно чмокнул меня в щеку. – Моя сладкая обжорка. Обожаю тебя…
-И я тебя люблю.… Только, кажется, мы перебрали, дружок.
-Дружок? Звучишь, как своя мама. – Рассмеялся Рома. – Ничего, сейчас вызовем такси, и поедем домой. А машину здесь оставим. Так что, все продумано, Пончик. – Он дернул меня за щеку и попросил счет.
По всем параметрам, этот вечер удался. Очень часто люди думали о том, что между мной и Ромой что-то есть, что не могут мужчина и женщина просто дружить, не могут так прекрасно обходиться без всего мира. Но мы, как я думаю, на личном опыте доказали обратное. Сплетни и слухи нас лишь всегда смешили, а его девушки всегда ревновали меня к нему, а мои молодые люди – его ко мне. Не раз были ссоры, споры, почти доходило до драки. Но мы с Ромой всегда держались вместе, и всегда прислушивались к советам друг друга. Мы были половинками одного целого, но в определенный момент мы начали распадаться, нам стало тяжело бывать вместе. Но все это уже позади и я не могу объяснить по какой причине так происходило. Но этот кризис длился достаточно долго, почти пол года. Может, причиной было постоянное отсутствие Ромы в связи с его стажировкой, а может, я слишком была увлечена своей учебой и Леопольдом, но мы перестали понимать друг друга.
-Как хорошо, что мы помирились, Ром… - я покрепче прижалась к самой любимой груди на свете и улыбнулась от того, как мне было комфортно. – Я, если честно, боялась, что между нами образовалась пропасть, которую нам уже не преодолеть.
-Я тоже рад, мое солнышко. – Он снова поцеловал меня. – Я очень переживал по этому поводу, но, теперь все прошло, и мы снова рядом. Как в старые добрые..
-А почему мы ссорились? – в его лице что-то изменилось, он помолчал, а потом ответил:
-Не знаю…у всех бывает плохой этап в жизни. Но главное, мы вместе, и я безумно рад, что ты у меня есть, что мы рядом.
-Я тоже рада.
-Мы всегда будем друзьями, да?
-Разумеется, мы же с тобой решили, что мы - сиамские близнецы. И ничто нас не разделит. Никогда-никогда.
-Ох, подруга.… Как же я рад, что Бог свел нас на этой земле и, несмотря на такие различия, мы столько лет являемся самыми близкими людьми на свете.
Что может быть приятнее на свете, чем слышать такие слова от своего друга, знать, что он тебя любит, и чувствовать тоже самое. Я очень часто думаю, вернее, прислушиваюсь к словам подружек о том, что мы были бы прекрасной парой, и понимаю, насколько эти люди приземлены. То, что соединяет нас с Ромой гораздо выше любви, гораздо выше комфорта друг с другом, это выше страсти, выше и чище всего. Иногда мне кажется, что у нас с Ромой одно сердце на двоих, потому, что мы чувствуем, друг друга на расстояние, каждая его, даже самая маленькая боль, эхом отдается в моем сердце. А сколько раз я видела, как у Ромы наворачиваются слезы, когда я плачу. Сколько раз у него сжимались кулаки, когда я рассказывала о своих маленьких детских обидах. И сколько раз я загадывала желание, чтобы мы никогда с ним не расставались. Я могла бы прожить с ним вечность, просто сидя на берегу моря, как тогда, в Сочи, считая звезды, сидеть, в его теплых дружеских объятиях и знать, что целый мир принадлежит нам. Ощущать это всем сердцем. Ведь мы и были всем миром. Правда, иногда это и пугало…
-Я испытываю тоже самое.…И я очень боюсь тебя потерять.
-Я тоже, подруга. Я уже не представляю свою жизнь без твоих сумасшедших выходок. Я поцеловала его в щеку и мне так хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность. В этот момент я испытывала невероятное чувство спокойствия, комфорта и ощущала красоту в себе. Такое ощущение возникает, когда после изматывающего дня на шпильках и узких джинсах, надеваешь огромную футболку и мягкие тапочки, садишься в любимое кресло и пьешь чашечку травяного чая с молоком. Отдых души и тела… Лучше любого отпуска. Наверное, с Ромой мне и ад покажется раем. Главное, чтобы он был рядом.
– Ты самая удивительная девушка из всех, живущих на земле.
Я улыбнулась, понимая, что это лишь слова близкого человека, и тем более, пьяного близкого человека.
-Нет, правда, ты не улыбайся…я серьезно. Ты… такая уникальная. Многогранная.
-Спасибо, очень приятно…
ОН посмотрел мне в глаза и через некоторое время сказал:
- И очень красивая. Твои восточные глаза.…Ох, Неля, какая же ты прелесть!
Он взял счет, положил деньги и встал из-за стола.
-Пошли домой, я хочу спать. – Всего-то сказал он.
Красивой он меня никогда не называл, а тем более не употреблял эпитеты в отношении отдельных частей меня. Не называл меня удивительной девушкой, он говорил, что я хороший человек, что я добрая, давал какие-то объективные оценки, но всегда добавлял критики в свои слова, говорил, что моим воспитанием нужно бы еще заниматься.… Понять его я не могла. Это не соответствовало его шаблонам поведения.
Конечно, в моей жизни я слышала много комплиментов, но ведь эти люди не знали меня и на половину так хорошо, как Рома. И многие делали комплименты моей внешности. И все мои молодые люди сходили с ума от моих глаз, хотя лично я в них ничего особенного не видела. Зелено-карие глаза, не голубые, или зеленые, которыми обычно восхищаются. Зелено-карие, скорее, оливкового цвета, но мои ресницы, действительно, были моей гордостью – густые темные очень длинные, которые делали глаза светлее и выразительнее. У меня была бронзовая кожа, не смуглая, и не светлая, с особым отливом, который казался мне странным, не большой, кругленький носик, который сбоку казался утонченным, а так казался обычным носом, который ни придавал мне особого шарма, и не портил меня тоже. Губы не большие и страстные, как у госпожи Джоли, вовсе не соблазнительные. Стандартные размеры, губы бантиком. Несколько родинок на лице, особо яркая была на щеке. Квадратное лицо… Обычная внешность. И черные, немного кучерявые волосы. А уж фигурой я вовсе не могла похвастаться… Я, конечно, не толстушка, но лишний вес у меня был. Я не очень высокого роста, 168, не имела я ни длинных ног, ни аппетитной большой груди, которую так любят мужчины. Я могла похвастаться красивой спиной, довольно длинной шеей, ну, и широкими плечами, следствием плавания. При малейшем набирании веса, все откладывалось на подбородке и делало меня похожей на индюшку, и на животе, что приводило меня в отчаяние. Но я всегда была спортивной девушкой, а значит, и вес мой выглядел не как мягкий жирок, а как просто какая-то физическая мощь. Наверное, многие девушки перестали бы есть и бегали бы по утрам, будь у них моя фигура, но мне казалось, что я весьма сексуальна и аппетитна. И мои молодые люди разделяли мое мнение. Иногда, конечно, мне что-то хотелось поменять в себе, но многие мои достоинства и уверенность в себе перекрывали мои недостатки, и я это прекрасно осознавала и пользовалась этим. Подчеркнуть длину шеи и изящество спины, показать почти французские ножки, уделить вниманием мои тоненькие аккуратные кисти с идеальным маникюром, и мужчина мой. Думаю, если бы каждая женщина просто принимала себя со всеми своими проблемными зонами, она бы тоже не знала проблем с мужчинами. Чаще всего, мы сами им указываем на свой животик, и на кривые ноги, ведь они, влюбленные, не видят этого, да и не разбираются. А если будешь уверена в себе, то, как правило, люди, по глупости своей, поверят всему, что ты им показываешь: и твоей красоте, и твоему уму, и даже твоей скромности. А женщина по природе своей актриса, сыграть же себя, какой хотелось бы быть совсем не сложно. Женщины сами отказываются от своего счастья и от красоты, которую им подарил господь Бог. Даже Катя Пушкарева после тюннинга превратилась в симпатичную и приятную барышню, и это должно быть определенной пищей для размышления.
Проснувшись утром в пустой квартире и с головной болью, я первым делом потянулась к телефону. Пора его включить. И тут же испугалась от звона телефона от смс сообщений. Читать их сейчас совсем не хотелось, но изолироваться от мира тоже было нельзя,… к сожалению, каникулы уже заканчивались и второй курс подходил слишком близко ко мне, учеба уже дышала мне в затылок, а значит, сессия не за горами. Студенты, как депутаты, живут от сессии к сессии.. Не могу сказать, что я не получала удовольствия от своего обучения, но 9 месяцев жизни посвящать учебникам мне не хотелось, а отсюда, проблемы во время сессии.… Отбросив и эти мысли куда-то далеко, как делала эта одна «мудрая» женщина из моего любимого романа с не понятным для меня названием «Унесенные ветром», я встала с кровати и пыталась понять, куда делся Рома, ведь сегодня он мешал мне спать своим храпом. Кстати, о храпе,… вернее, о сне.… Когда я сплю с Ромой, я понимаю, почему люди женятся, ведь так приятно, когда согревает тебя не одеяло, а тепло сильного мужского тела. Но только ради этого я все, же замуж не пойду.… Снова я о замужестве. Почему-то этот вопрос часто возникает в моих мыслях, хотя я уже давно сделала для себя вывод по этому вопросу – никакого замужества.
Все-таки, смс меня достали, и я начала просматривать их, даже не думая о том, чтобы ответить хоть на одну из них. Писали подружки из университета, писали соседки по даче, писали люди, с которыми в этом году я отдыхала в Турции, дети соседей и знакомых, просто знакомые, какие-то мальчики, кто-то звал гулять, кто-то звал на свидание и все получили однозначный ответ – удалить принятые сообщения, и облегчение моей души. Но тут позвонил телефон. Номер был мне не известен, и я ответила.
-Алло.
-Привет…
Это был Леопольд. Зачем он звонил, я, не понимала, а зачем звонит с чужого номера, тем более.
-Привет. Что хотел? – такова была моя манера говорить по телефону, да и говорить в целом. Я люблю, когда переходят сразу к делу, а не разглагольствуют по поводу и без.
-Не хочешь спросить как у меня дела?
-Кажется, ты знаешь, что я не люблю такие вопросы. Если с делами плохо, и я могу помочь, сообщай сразу, а если все нормально, ты сидишь, дома и завтракаешь, то зачем я буду задавать никому не нужные занудные вопросы?
Это вопрос был приравнен риторическому для Леопольда, хотя я и ждала ответа.
-Ну, и, ты долго собираешься молчать?
-Нет…просто… ты… так резка.
Я сделала глубокий вдох.
-Хорошо, Леопольд. Как твои дела?
-Хорошо, спасибо… - он растерялся, и я это чувствовала по голосу. Ненавижу тормозов. – Ты как?
-Просто замечательно.
-Что делаешь?
-Только что проснулась.
-Надеюсь, я тебя не разбудил.
-Нет. Теперь мы после обмена любезностей можем перейти к сути разговора?
-э… что… ты сегодня делаешь?
-Пока не знаю, а что?
-Я…купил билеты в театр. Может,…сходим?
-Леопольд, ты бросил меня неделю назад. Ты что страдаешь склерозом?
-Но я хочу остаться твоим…другом…
-Нет, спасибо, у меня уже есть друзья, и запасные мне не нужны. Тем более те, кто никогда не выйдут на поле.
-Что?
-Леопольд, зачем тебе это?
-Я хочу, чтобы ты была рядом. Ты мне дорога.
Мне хотелось запустить в его голову что-то тяжелое. Но я по привычке сдержалась. Не понимаю, что меня заставляло встречаться с этим летягой пол года?
-Давай поговорим об этом потом, хорошо?
Часто, после расставания, когда боль уже пройдет, люди сталкиваются с тем, с чем столкнулась я. Возникло странное чувство…не ненависть, не презрение, и даже не простая антипатия. Простое безразличие и непонимание того, что меня с ним связывало. Я вспоминаю те моменты, когда у меня была влюбленность. Я была так счастлива, весь мир светил как-то по-особенному, полнейшее безразличие к учебе, друзьям и любым развлечениям, не связанным с Леопольдом, глупая робкая, не сходящая с лица, улыбка, приятные светлые сны, которые делали каждое утро прекрасным, сладостный трепет от его голоса, дни, с телефоном в руке, попса в радио приемнике и вечное ожидание встречи,… Что может быть прекраснее? Любить мне еще не посчастливилось, но влюбленность в моей жизни была. К счастью, я умею эти чувства отличать. Но только когда проходит очередная влюбленность. Единственное различие, которое я могу точно объяснить, в котором я уверена, это то, что влюбленность проходит, а любовь – нет. За неимением опыта не могу утверждать другие свои размышления на эту тему. Просто сейчас я понимаю, как же глупо строить какие-то планы в 20 лет. Есть прекрасный афоризм: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Мы с Леопольдом планировали очень многое и по поводу его творчества, и по поводу моего.…И я понимаю насколько же он не подходит мне. Нет, я не совершенство (Слава Богу!), просто мы очень разные. Я вся такая внезапная, сумасшедшая, постоянно ищущая что-то новое и веселое, но стремящаяся к спокойствию и душевному комфорту. Да я далеко не совершенство… Я ем, когда мне скучно, постоянно влюбляюсь в парней, люблю врать по мелочам, просто чтобы потешиться, создаю драму сама себе, чтобы внести разнообразие в жизнь, и просто огромнейшая лентяйка всех времен и народов. Очень противоречива: последний романтик и заядлый циник. Как уж ужиться с такой как я?! Поэтому я понимаю Леопольда.
Какими планы были на сегодняшний день? Во-первых, вычистить квартиру к приезду родителей, иначе меня предадут анафеме за свинство. Во-вторых, надо бы сходить в магазин за продуктами и забить холодильник до отказа. В-третьих, постирать, погладить всю одежду. В-четвертых, найти лекарство от похмелья… два бокала вина и я уже готова. Я посмотрелась в зеркало…и улыбнулась. Голова болела…Что-то с вином там точно не так.…О, мы ведь потом выпили пару рюмочек саке. Теперь все понятно.
Выпив все возможные средства от похмелья и осознав, что ничего не помогает, я за 2 часа вычистила квартиру, а потом направилась в магазин. Скупив все и даже больше, неся 5 тяжелых пакетов, и жалея, что я родилась женщиной, я пошла домой. Руки отваливались, но продолжить работу по плану пришлось. Стирка.… Оказалось, ручной стирки были слишком много, и я поняла, что сегодня – казнь моих ладоней. Когда я закончила все дела, которые должна была бы делать в течение недели, я поняла, что пора ехать встречать родителей в аэропорт. Странно, но я любила аэропорта и вокзалы, любила смотреть на влюбленные пары, люди целовались на прощание, иногда плакали, а когда приезжали, плакали еще сильнее и прыгали в объятия друг друга. Мужчины с добрыми глазами и букетами цветов, девушки, очень красивые, надевшие самое лучшее из своего гардероба… Любовь… Мы с дедушкой любили смотреть на влюбленных в парке, я тогда была очень маленькая, и мы с ним смотрели на девушек и молодых людей и придумывали истории их жизней. Мне было с ним весело… Мы часто играли, каждый день, и он засыпал на этих скамейках в парке, пока я бегала и болтала с девочками. А однажды он просто не проснулся.… И это я думаю, худшее, что произошло в моей жизни. Хотя я была очень маленькая, мне было шесть, я прекрасно все понимала, очень плакала и все время держала руку дедушки, до того момента, как его похоронили. Это был самый страшный день в моей жизни, я до сих пор помню столько маленьких деталей. В этот день лил ужасный ливень, и поэтому хоронить – было проблемой, и взрослые об этом постоянно говорили. Я впервые увидела папу плачущим, а мама была очень молчалива, и у нее в руке был кружевной платок, который всегда носил дедушка, как память о бабушке. Мой брат был уже зрелым, ему было 23, и он не позволял себе проявлять слабости, ведь кому-то нужно быть сильным. Моего дедушку любили все, он был опорой семьи, человеком, который собирал вокруг себя людей, и на его похоронах было больше людей, чем я когда-либо видела в своей жизни.
Объявили посадку самолета Париж-Москва и через какие-то 15 минут мои очаровательные родители вышагивали навстречу мне. Я помахала им рукой и улыбнулась, я была рада их видеть. Думаю, все любят своих родителей, и после расставания особенно приятно осознавать, что они есть, вот такие родные, люди, которые подарили жизнь, люди, которые любят нас несмотря ни на что.
Папа ускорил шаг, и оказался около меня гораздо раньше мамы. Он поцеловал меня, крепко обнял и погладил волосы.
-Бельчонок, я соскучился. – Он по нашей с ним традиции чмокнул меня в щеку, и посмотрел прямо в мои глаза.
-Я тоже, папа.
Мой папа был высоким достаточно красивым мужчиной, я всегда думала, что он похож на Меладзе. Наполовину мой отец был грузином, и в нем иногда проявлялась эта горячность, свойственная грузинскому народу. У него была седина лишь на бакенбардах, и немного на затылке. Мой папа был политологом по образованию, но никогда не говорил о политике дома. Он работал главным редактором в издательстве «Леон», и очень любил свою работу, посвящал всего себя, и мама даже ревновала.
Моя мама выглядела гораздо старше папы, несмотря на то, что они ровесники, и может вследствие этого мама была очень ревнива и редко бывала, довольна чем-либо. Мама была в молодости невероятно красивой – блондинка с голубыми глазами, фарфоровое личико и хрупкое телосложение, но сейчас, к пятидесяти, этого ничего уже, к сожалению не осталось. Если мой папа выглядел на 35, то мама выглядела лет на 55. И это было ужасно… потому, что это делало ее несчастной. И она постоянно боролась со старостью: крема, йога, иглоукалывание, диеты… все лишь забирало время. Я любила маму, но мне с ней было очень сложно. Она была в вечном стремление превратить в леди семнадцатого века, а брату прощала все. Но сейчас я все реже обращала внимание на мамины выпада, на ее замечания, ее недовольство собой и мной, и все чаще стала просто игнорировать ее слова. Но она была очень умная, интересная женщина с миллионом каких-то невероятных историй, и очень язвительной, к сожалению.
Мама и папа поженились, когда им было по 22 года, мама была беременна, и это был скандал. Дедушка чуть было не убил отца, а потом полюбил его больше, чем своего родного сына. У мамы было большое будущее в балете, но неожиданная беременность сорвала все планы, и каждый раз при ссоре с папой, мама это напоминала и говорила, что он сломал ей всю жизнь. У мамы было множество ухажеров, и богатые, и умные, и красивые, и рыжие, и блондины, но таких пылких и веселых, как мой папа, у нее не было. И через 2 недели невероятного ухаживания моего папы, мама сдалась. А папа увидел ее танцы и понял, что эта девушка должна быть его. И вот, они поженились,… родился мой брат,… а потом, со временем, мама начала изводить папу ревностью, они часто ссорились и папа уже думал о разводе, когда появилась я. Если честно, я думаю, что я – это способ удержать папу, так что, уважения к маме это не добавляет. В общем, у нас дома обычный конфликт - красивого мужчины и его стареющей жены, и конфликт дочери и матери. Мы с ней слишком разные, чтобы нормально общаться. И она будет последним человеком, кому я доверю хоть одну свою тайну. Ее черствость и истеричность меня особенно раздражают и я очень надеюсь на то, что однажды мы поймем друг друга. И сможем общаться без ссор.
-Привет, мама. – Шепнула я. Специально, чтобы она не ругалась, я собрала волосы в пучок, надела симпатичное и скромное синее платье, стояла на не высоком каблуке и накрасила губы.
-Привет, Неля. – Мама приобняла меня и тут же отстранилась. – Как дела дома?
-Все хорошо.
-Не спалила? – улыбнулся папа, и взял меня за руку, а мама шла на пионерском расстоянии от него.
-Нет. – Я рассмеялась от того, что папа пальцами пощекотал мою ладонь, а я очень боялась щекотки.
-Ревнивая значит. – Улыбнулся папа, и скрестил наши руки. – Может, поужинаем где-нибудь? Как ты смотришь на это, Илона?
Мама лишь одарила его холодным взглядом и смахнула свой светлый локон с лица.
-Мне все – равно. Я с удовольствием поем и дома.
Папа никак не отреагировал на ее холодность, он к ней уже привык, и он посмотрел на меня.
-Что скажешь, бельчонок?
-Я всеми частями тела – за!
-А следовало бы отказаться, Неля, я вижу, ты несколько пополнела, и это надо исправлять.
-Илона, по-моему, у нашей дочери все в порядке с фигурой, не нужно требовать от нее фигуры балерины.
-Я и не требую. Я требую того, чтобы ничего лишнего не торчала из одежды.
-Лишнего? У Бельчонка все хорошо, и именно это мы с ней отпразднуем, да?
Мама недовольно фыркнула, и отвернулась от нас. Холодная война внутри семьи продолжалась.
-Папа, а мы вчера с Ромой уже праздновали его приезд.
-Уже приехал? Как ему поездка?
-Хорошо, он остался очень доволен. Сказал, что скоро начнет практиковать.
-Как хорошо, теперь у нас будет семейный доктор. – Он погладил мою ладонь. – А как…с…
-Потом. – Шепнула я папе, опустив глаза.
-Жаль. – Он снова погладил мою ладонь. – Какие планы на завтра?
-никаких. Предложения?
-Может, в кино? Илона, присоединишься?
-Нет, у меня завтра йога вечером после работы. Пора бы уже запомнить мое расписание.
-Прости, я просто забыл какой сегодня день недели.
-А как ваша поездка? – фальшиво улыбнувшись, спросила я.
-Отлично. Мы с мамой ходили в Гранд Опера, ей понравилось.
-А что вы смотрели?
-«Кармен». А еще мама обошла весь Лувр.
-Да, я стремлюсь к элитарному искусству, а не к глупым кино, как вы. – Ответила мама, видимо, увидевшая издевку в папиных словах.
-Да уж,… а мы еще с Бельчонком не доросли до того, чтобы видеть в Моне Лизе эталон красоты.
-Суть не в ее красоте. А в ее утонченности, в ее невероятной улыбке.
-Наверное, ты права. Оставляю. Да Винчи в покое.…А еще мама скупила половину парфюмерного магазина.
-А как насчет книги? Ты же был там по делам?
-Да, помнишь, я рассказывал тебе о писателе, которого я могу поставить в ряд с Толстым и Достоевским?
-Да. Так что, вы встретились?
-Да, он согласился опубликовать свою новую книгу у нас.
-Поздравляю, папа! А почему он не отвечал на звонки?
-Он слишком занят… Он пишет книгу.
-Странно…
-Он длительное время вынашивает идею, пишет книгу сначала в уме, со всеми эпитетами и метафорами, а потом, за неделю, без сна пишет ее… Его новая книга должна стать сенсацией на мировой арене. За такие книги дают нобелевские премии.
-А почему он живет во Франции? Он же русский.
-Просто предпочел Францию…Я не спрашивал. Он довольно замкнутый и очень серьезный человек, с ним лучше говорить исключительно по делу.
-А о чем книга?
-О Холодной войне, о политики США и о том, как наше государство разграбило народ, ваучеры, МММ. Раскрывается не мало тайн наших бывших вождей. Эта книга покажет в новом свете и США, и Россию…
-Политика, значит.
-Большая политика. Но тебе, я думаю, это не интересно…
-Почему же?
-Лучше об этом не думать…и не смотреть новости. Всюду вранье, правды ты не увидишь нигде.
-А как же эта книга?
-Там, правда.… Но эта правда уже совсем не соответствует современной России. Теперь Россия – другое государство, гораздо сильнее и увереннее, чем раньше. Попахивает во многом политикой СССР, но по-другому наша страна жить не умеет. Но за Россию можно гордиться.
Мы отвезли маму домой, она немного придиралась к мелочам, а потом мы с папой поехали ужинать. Было весело…он спрашивал о Леопольде, и я все ему рассказала, потом папа меня немного утешал, а потом уже и забыл, и рассказывал какие-то нелепые веселые истории, я видела, как официантка заигрывает с ним, и меня это выводило из себя. Иногда я понимаю, почему мама столь ревнива…
Время летит чересчур незаметно и быстро… Каникулы заканчивались, а все, чем я занималась – это пряталась от людей, потому что не хотела общаться со старыми знакомыми, были у меня такие проблемы, я уставала от людей очень быстро и не знала чем же это можно изменить. Я уставала ото всех, даже от Ромы и папы.… Но люди, почему-то, любили проводить время со мной, любили спрашивать советы, а может, просто людям нужно высказаться. Я же не отношусь к людям, обожающим послушать истории о мамах, парнях, туфлях, носках и прочей ерунде. И за остатки своего лета я всего-то успела прикупить кучу одежды, насладиться обществом Булгакова и Киплинга на пляже. В общем, отдых продолжался, несмотря на все уговоры и просьбы Ромы выйти к людям. И вот, этот день настал – первое сентября. Страшное словосочетание, обозначающее о том, что на 9 месяцев жизнь закончена. И я, естественно, как и все ученики, обещала себе в этом году учиться усердно, забыть о личной жизни, развлечениях, интернете и телевизоре, и лишь время от времени читать классическую литературу. И, конечно, сесть на диету. Это решение я приняла, когда ела в 2 ночи биг мак, и запивала его кока-колой. Кока-кола же рассмешила меня безумно, почему? Я вспомнила Рому. Роман никогда не пил ничего такого, и не ел в маке. Но Кока-Колу он покупал всегда, двухлитровая бутылка лежала у него на кухне в ящике со стеклоочистителями и средствами для мытья посуды. Он использовал ее, когда чистит туалеты – просто заливает и оставляет на час. Моет бампер своей машины тоже колой, когда раскручивает заржавевшие болты или просто пытается смыть ржавчину, и вливает в стиральную машину, когда на одежде сильные пятна. В общем, у него свои способы вести хозяйство. Как-то мы провели эксперимент, кажется, он пытался отговорить меня пить эту гадость. В общем, мы положили кусок мяса в блюдо с кока-колой. Через два дня мясо растворилось в Кока-коле. Мы часто экспериментировали с Ромой.… Но сегодня, 31 августа, мне позвонил Аполлон и попросил провести с ним денек, потому что ему дико скучно, он хотел делать что-нибудь веселое и сумасшедшее, что-нибудь из того, что мы делали, когда были моложе. Формулировка меня рассмешила, но я согласилась. В конце концов, последний день лета нужно было провести весело. Раньше, раз в месяц, мы, то есть я, Аполлон и мой братец, делали что-то сумасшедшее, неадекватное, и это несмотря на то, что им было уже под тридцать, и они были большими начальниками. Мы делали так: каждый писал по 3 задания, и мы клали их в шапку. Потом каждый вытягивал по одному, и должен быть исполнить это желание. В прошлый раз я должна была укусить постороннего человека. Я укусила молодого человека и сказала, что он очень аппетитно смотрится. Это и был Дима. Мое самое большое разочарование. Но и сейчас я не хотела говорить о нем… Мой братец должен был набрать в тележку расчески для волос со скидкой, а потом кричать на кассе, что их подложили. Было нелепо и глупо, и мой брат отказался этим заниматься в будущем. А Аполлону, как всегда, досталось самое легкое – он должен был пойти к Лору и пожаловаться на слух, и когда ему называли числа, умножать их на три. Лор был возмущен и сказал, что Аполлон уже взрослый человек и должен вести себя нормально. Но Аполлону было весело. И он хотел повеселиться еще разок…
В итоге, он забрал меня из дома, и мы поехали книжный магазин. Аполлон взял с собой пачку книг, и мы вошли в просторный магазин, который обладал специфическим для книжных магазинов запахом. Я любила этот запах. Я прошла в зал посмотреть на новинки, посмотреть, не начали ли продавать ту книгу, про которую говорил папа, ведь ее уже издали. Кажется, она называлась «Урвать последний кусок». А Аполлон тем временем, со своими книгами, пошел предлагать продавщице поменяться на другие. Возможно, это и весело, но даже я выросла из таких глупых развлечений.
Стопка этих книг стояла в самом центре, и там была марочка «Сенсация!» над ними. Я взяла книгу в руки. Обложка была оформлена интересно – половина обложки была красной с серпом и молотом, а вторая половина – на долларовом фоне оружие. Оригинально. И аннотация: «Самая долгожданная книга, которая сразу же была опубликована в Европе, Сша и Австралии. Книга о продаже чести, о покупке власти, о грязных деньгах и о наивном простом народе, который, как всегда стал жертвой жестокой политики 90-х. Если вы хотите понять, что же произошло тогда в стране, эта книга – лучшее решение». И от Таймс: «Эта книга – лучшее, что было написано в 21 веке. Цинизм, смешанный с диким патриотизмом, жалость и любовь к людям, и обида за великую державу растерзают сердце. И навеки изменят жизнь читателя». Да уж, видимо, стоящая вещь…стоит прочесть. Я пролистала книгу…МММ, Чубайс, Ельцин, Горбачев, Буш старший, Ленин… столько информации на одной странице. Я взяла эту книгу, несмотря на то, что папа посоветовал не интересоваться политикой…Меньше головной боли.
Пролистав пару страниц, я решила найти местечко поспокойнее, посмотрела на то, как Аполлон уже флиртовал с продавщицей, и я, явно, становилась лишней, я сказала, что у меня срочные дела. Рядом с магазином была кофейня, а две прочитанные страницы уже захватили меня в водоворот этой сложной истории 90х. Заказав чай со смородиной, я села в самый крайний угол, и читала.… Столько нового узнала я для себя, столько всего открыла, столько страшного и жестокого, столько обидного, и столько…жизненного. Книга, пропитанная жизнью и любовью к стране, ненавистью к подлецам… Я выпила уже более 15 чашек смородинового чая, прерываясь, чтобы сходить в туалет. Книга была просто фантастическая, и я не могла поверить, что это все – ПРАВДА! Как сказал один из героев: «Иногда правда бывает страшнее любого вымысла». То, что я испытывала, сложно было бы назвать простым восторгом, это сложно описать, но закрывая последнюю страницу, я уже просто рыдала навзрыд, и посетители косились взглядом. Самое страшное – это когда рушат все мечты, все цели, всю жизнь государства. Миллион сломанных судеб, и тысячи слез…и все из-за денег. Главный герой был невероятным человеком, просто мечта женщины – умен, добр, порядочен и очень смел, но в, то, же время его отношения с женой.… У меня просто не было слов. Было множество мыслей, которые в ситуациях, когда эмоции и обида захлестывают, бегали из стороны в сторону и бились в истерике. Как мы позволили такому произойти? МММ и ваучеры – это же цветочки.… Это только деньги. ТО, что было за этим было страшнее фашизма и репрессий – это было предательство. Массовое предательство собственного народа, а главное, Родины. Одна мысль была у меня в голове ясная: Как эти люди смотрят на себя в зеркало? Это же были не нацисты, помешанные на своем совершенстве, не террористы, стремящиеся доказать свое превосходство, это были хладнокровные и очень расчетливые Павлики Морозовы, продавшие свою Родину за доллары. Сейчас я не понимаю, как могли ТОГДА люди выжить, ведь они перестали сохранять в себе человеческое. Это не война. Это гораздо страшнее… это Перестройка.
Домой я пришла поздно, во-первых, как оказалось, книгу я читала 8 часов в этом кафе и официантка сказала, что я второй человек, который сидит вот так, не в силах остановиться, читая книгу «Урвать последний кусок», и сказала, чтобы я так не расстраивалась из-за книг. А во-вторых, я постоянно останавливалась, чтобы перечитать те или иные слова автора, и не понимала, как человек может так забираться в душу и заставлять переживать каждый момент чужой, вымышленной жизни. А в-третьих, мне просто не хотелось домой.
Но когда я пришла домой, я тут, же пошла к папе, который сам читал очередной роман, и дико смеялся. Я подсела к нему, и он меня обнял.
-Привет, красавица! Как дела?
-Хорошо.
-Где пропадала?
-Гуляла.
-О, мы выбрались в люди…прогресс.
-Да уж…Папа, помнишь ты говорил мне про ту книгу, новую.
-Какую именно?
-«Урвать последний кусок».
-Да-да, а что?
-О ней много говорят…
-И что же ты слышала?
-Слышала, что книга превосходна, и от нее невозможно оторваться.
-так и есть.
-А расскажи мне про этого писателя.
-Что ж, раз тебе интересно… Писателя зовут Акулов Артем, он очень серьезный и умный человек. Эта книга давалась ему очень сложно, и он, написав ее, не хотел издавать. Тебе понравилось?
-С чего ты взял, что я ее прочла?
-Во-первых, у тебя глаза красные. Ты плакала. Во-вторых, я же знаю, что ты прочитала ее, потому что сказал не читать. Понравилась?
-Невероятная книга.
-Тебе следует прочесть его предыдущие работы. Одна книга про геноцид в Южной Осетии, вторая книга о теракте в Беслане. Просто глазами ребенка. Страшная книга.… Вот сейчас я серьезно, ее ты не читай. Эта книга доводит до истерики людей с самой стойкой психикой. Дети, которые три дня сидели под дулами террористов и бомбами, пили мочу, а потом видели кусочки людей.…Это не то, что хочется читать.
-А почему Акулов пишет такие вещи, а? А история этого героя…Пап, не бывает, чтобы в жизни было так страшно.
-Бывает, дорогая. Поверь мне, это было страшное время,… Возможно, он объединил пару историй, но в основании этой книги только, правда. Так что… Лучше в политику не соваться, чтобы не узнать множество страшных вещей, белочка. И я снова серьезен. Многие вещи лучше не понимать, как говорит классик, «Горе от ума». Лучше поменьше знать… и жить станет легче.
-Но ты ведь политолог, папа.
-Вот именно. И я видел, что такое политика на практике. Политика – это чистой воды массовое убийство, бойня, и грязные игры, в которых стремиться обмануть друг друга. И лучше поменьше понимать насколько это страшно.
Но понимать мне хотелось…
Придя в университет, я увидела свою группу, и даже немного обрадовалась. Приятно было видеть знакомые лица. Мы обнимались, целовались, смеялись. Девушки вырядились, чтобы показать, как они похорошели за лето, в ожидании комплиментов. Парни же, естественно, ничего не понимали. Группа ботаников обсуждала новые предметы и делилась опытом предыдущих поколений о том, как лучше сдавать этот экзамен. А гламурные детки стояли в сторонке и обсуждали, кто, где за лето побывал, делали друг другу комплименты и кокетничали с мальчиками. Мальчишки же, болтали о рок-фестивале, прошедшем позавчера, и все стояли вместе. Почему-то всегда так, парни более дружные, чем девушки. И гламурные, и ботанички предадут своих «подруг» из-за парней, или отметки на экзамене. И теперь я понимала, почему история главного героя – Константина правдива.
Девочки начали и меня окружать, и болтать, и смеяться, рассказывать какие-то истории, а я им улыбалась и смешно комментировала. В общем, все было как всегда. Мы собрались в кафе, и сидя с чашкой кофе, начали переходить на более приятные и менее глупые темы. Наша группа была не очень дружной. Вернее, совсем не дружной. В глубине души гламур ненавидел ботаников, и наоборот. Гламур возглавляла глупая брюнетка с голубыми линзами, делающими ее глаза пластмассовыми, с усиками над губой и постоянно опущенными джинсами, раскрывающими половину ее попы. Она постоянно хохотала, опаздывала на все лекции и семинары, флиртовала с преподавателями и постоянно говорила какую-то глупость. Ее подругой была длинноволосая странная девочка с засыпающим голосом, и постоянными проблемами в учебе, также была королева сплетен, девочка очень нервозная и суетливая, рассказывающая всем и все, знающая обо всех все, и жутко раздражающая меня своим глупым хвастовством. И четвертой королевой была моя бывшая лучшая подруга, прежде тихая и очень воспитанная девочка. Сестра Димы. О ней говорить я не люблю, потому что боль была слишком сильной, а моя обязанность видеть ее каждый день не позволяла этой ране зарасти. Я очень любила ее… настолько сильно, насколько только может любить человек другого человека. И получила очень большой плевок в душу, и переход от меня, одиночки, к гламуру. Наверное, хотелось мужчину.… А впрочем.… Это уже не важно. Второй курс, а значит, первый пора оставить здесь. В памяти.
У меня было 2 причины не желания ходить на учебу. И они были из одной семьи – Дима и Маша. Двоюродные брат и сестра, любящие друг друга больше, чем любые родные. Так больно, как они, мне не делал никто. Несмотря на то, что Диме я ничего плохого не сделала, мы расстались без слов, и он перестал со мной здороваться, лишь потом я узнала, что Маша наговорила там чего-то Диме, и Дима теперь считает меня гипер идиоткой и постоянно об этом говорит своим знакомым. Но я не обижаюсь, я лишь… испытываю какую-то странную боль. Тупая боль, давящая сердце, заставляющая меня претворяться вечно счастливой и делать вид, что все в моей жизни просто превосходно. Театр одного актера в университете. И нельзя было позволить кому-либо не верить этому театру абсурда, потому что иначе будет слишком больно. После Димы я специально решила влюбиться в Леопольда, да-да, решила влюбиться, потому что надо было показать им, что у меня есть все, что мне нужно. Но предательство Маши я переживала трудно.… Ведь Дима-всего лишь парень, каких много, хоть и обидно, что он такого плохого мнения обо мне, но ведь мы с Машей проводили 20 часов в сутки вместе на протяжении 8 месяцев, и за всю историю моей жизни мне впервые был никто не нужен для общения кроме нее. Лучшая подруга… просто в один день оборвала все. А я, вместо того, чтобы пытаться отвоевать каких-то общих друзей, замкнулась и перестала нормально общаться с людьми. И, когда очнулась, оказалась совсем одна. Общие друзья оказались в большей степени друзьями Дмитрия – ведь он был сыном министра.… А Маша была такая светлая и добрая, по сравнению со мной. Если честно, я жить не хотела.… Не понимала, чем я заслужила такое отношение, и тогда рядом не было Ромы. Появилась новая подруга, она училась на моем потоке, милая и вечно веселая, добрая и очень хорошая девушка – Роза. Мы с ней просто здоровались, как и со всеми, но однажды мы сидели вместе на последних рядах во время лекции, я была опустошена, потому, что видела насколько Маше лучше без меня, как ей хорошо с гламуром, и понимала, насколько я никчемна, и Роза говорила про своего парня, напоминала мне меня в 14, и дала мне блокнот с афоризмами из «Маленького принца». И выслушав мою историю процитировала: «Когда даешь себя приручить, случается и плакать».
И с тех пор, моя жизнь делилась на до Маши, и после Маши, потому что все изменилось, и я уже не могла любить также, как прежде. Не могла доверять, не могла не играть на публику, не могла спокойно дышать в университете и постоянно вздрагивала каждый раз, когда слышала имя Мария или Дмитрий Мироновы. Все это лето они мне снились, и я не могла понять одного, зачем Маша мне врала, если не любила меня, зачем было входить в мою семью, знакомиться с моими старинными друзьями, к чему была вся эта глупость и ложь. Но Дима лишь написал мне, что я обидела Машу. На меня всем было плевать… Роза же, дико меня ревновала, стремилась быть моей подругой, пыталась выбить эти мысли о Маше, и говорила, что я не права, что если Маша сейчас вернется, я сразу же ее брошу и снова буду с Машей. Писала, трогательные сообщения и заставляла меня снова чувствовать себя нужной. И я благодарна Богу за то, что в самый тяжелый момент, он послал мне самого лучшего человека в моей жизни, эту принцессу света и добра, человека, который нес в себе столько света и солнца, что освещала комнату. Странно, но мои отношения и с Машей, и с Розой больше отношения мужчины и женщины, где я, конечно, была мужчиной, хотя лесбийских наклонностей во мне не было, но было стремление защитить слабых. Я и с Машей начала общаться из-за Димы, он сказал, что я учусь с его сестренкой, приехавшей из провинции, очень тихой и скромной девочкой. И я была влюблена в ее искренность и ее добрый милый смех, я могла рассмешить ее и поднять настроение, которое, почему-то, всегда было плохим, рассказывала ей о том, что я влюбилась в Диму, делилась мечтами, и… много всего было. Я была уверена, что я нашла человека, с которым проведу всю свою жизнь, человека, ради которого я могла бы умереть, если надо было бы, человека, которого я любила больше, чем родню. И так все закончилось. Я лишь поняла одно – никого никогда я не смогу любить также сильно, как Марию, никогда я не буду так доверчива и наивна, и никогда не позволю так плевать на меня. Я была готова достать ей луну с неба, лишь бы она улыбнулась, я ходила в ненавидимые клубы, чтобы ей не было скучно, я общалась с людьми, которые мне были неприятны, только для того, чтобы Маше было не скучно. И в итоге я получила фразу: «Я устала от тебя.». А объяснения о причине прекращения нашего общения от посторонних людей. И эти причины были очень личными. Моя жизнь – жизнь самое шумной и эпатажной студентки стала общественным достоянием. Все знали всё. А я лишь хотела спрятаться под парту, когда люди выстраивали свои версии.. Но я с достоинством приходила в университет и хамила Маше, если та, пыталась со мной заговорить, когда я сидела со своими новыми подругами. Маша же, приходя на лекции, а гламур не ходил на лекции, сидела одна, и я понимала, насколько ей сейчас одиноко, мучилась, хотела подсесть, надеясь, что она передумала, а ее гордость не позволяет ей подойти, но оказывалось что ей слишком хорошо без меня.
Дима не был таким уж разочарованием, немного боли и обиды, но не больше. Но Маша… Маша принесла мне столько боли, сколько за всю мою жизнь не принес никто, и я до сих пор иногда плакала, вспоминала какие-то вещи, находила записки, в которых она писала, что любит меня, и я в ярости разрывала эти записки на тысячи кусков и выбрасывала в мусорное ведро, надеясь, что она так и останется в своем провинциальном городке. И всегда пыталась заставить себя забыть все, что связывало с ней. Я удалила фотографии с ней, удалила фотографии со своего дня рождения, а после того, как Дима и его сестренка удалили меня в контакте из друзей, я удалила Машу из своих. На что она спросила, зачем я это сделала? Что ж.… На этом странности не закончились. Она превратилась в дешевую глупую и злую. Либо мне хотелось, чтобы она в такую превратилась. Не знаю, но объективно оценивать знакомых людей я никогда не могла, мои чувства всегда были слишком яркими и далеки от безразличия. А с Машей тем более…Конечно, в глубине души винила я во всем только себя, ведь я считала себя ответственной за нее, но делала вид, что мне, вообще, глупо все-равно на всех Маш вселенной. И я бы не хотела с ней мириться.…Но когда ее сестра позвонила и спросила как я, немного упомянула о самой Маше, я поняла, что мое сердце слишком глупо, и что если бы только Маша хотела снова быть моей подругой, частью меня – я бы с радостью бросила все, забыла бы все обиды, и снова была бы самоотверженной подругой, все больше и больше превращаясь в жертву идеалов о дружбе и любви к человеку. Несмотря ни на что, я была с ней счастлива… я была уверена, что у меня есть опора, но опора потянула меня на дно. Я все видела, и ее взгляды, и слышала ее слова, но я лишь пыталась успокоить себя, надеясь, что это всего лишь минутное недовольство Маши, ее гнев, она очень походила на мою маму, я понимала, что она для меня и половины не сделает из того, на что я готова ради нее, но я не требовала взамен ничего. И получила в итоге ничего. ИЗ своего общения с Машей, а в дальнейшем из общения с другими людьми я сделала один простой вывод – чем хуже относишься к людям, тем лучше они к тебе. Видимо, крепостное крестьянство дает о себе знать, и барином являлся человек, который относился хуже всех. Люди пищали от восторга, когда я им грубила, говорила с цинизмом о своем превосходстве, смеялась над ними и унижала прилюдно, они буквально окружали меня, возвели на алтарь и молились, и я очень быстро поняла, что люди настолько глупы, и верят любой показанной им картинке. Главное – хорошая актерская игра, уверенность в том, что ты лучше всех, и они будут писать кипятком. И также скоро я поняла, что мне это совсем не нужно, а поклонение раздражает. Люди, которые делают из тебя Бога, не видят в тебе человека, и на фанатиков нельзя положиться, проявив немного слабости, они находят новый объект для поклонения и все. Так было и с Леопольдом, как только я проявляла человеческие качества, он превращался из послушного котенка в порядочного козла. Люди любят быть во власти кого-то сильного, они выбирают себе лидера, чтобы следовать за ним, обожествляют его, и никогда по-настоящему не любят. А мне это было вовсе не интересно. Уже нет. Я поняла одно, счастье может быть только там, где тебя принимают, понимают, и любят. И никакие другие, даже самые лучшие моменты, не смогут заменить того, когда тебя понимают. Люди могут общаться долгое время, не имея общих интересов, и будучи совершенно разными людьми, но люди не смогут быть счастливы вместе, если они слеплены из разного теста. И я это осознала благодаря неудачной влюбленности и очень неудачной и болезненной дружбе. И я рада, что так получилось, чем раньше судьба и люди бьют нас, тем больше шансов приспособиться, тем больше возможностей вынести боль и выработать иммунитет. Но в этом есть свои минусы, становясь слишком сильными, переставая быть ранимыми, мы превращаемся в циников и жестоких людей, перестаем принимать любую человеческую слабость, понимая, что мы бы это выдержали. Но ведь остальные люди – это не мы, и надо с этим мириться, принимать их такими, и, если изволите, простить им слабости. Осознав всю глупость людей, всю их никчемность, и всю их предсказуемость (а для меня это самое страшное), я захотела сбежать от них, и прожила 3 недели в изоляции, не скажу, что это была лучшая идея, но я попробовала. И впервые за долгое время, я не чувствовала себя одинокой. Серьезно, будучи одна, я не была одинока так, как бывала в те моменты, когда была окружена толпой людей, когда была с «друзьями». Не было людей, показывающих мне на то, насколько я отличаюсь от них, указывающих на то, сколь незначительны они для меня, и дающих мне осознать, что ни один из них никогда не прикоснется к постоянным частям моей души. Да и я им уже не откроюсь. Несмотря на то, что Роман был моим другом в течение долгого времени, несмотря на то, что он знал меня вдоль и поперек, он не был человеком, который спасал меня от одиночества, которое поглощало меня, одиночества, которое витало в воздухе, одиночество, которое заставляло меня предпочитать оставаться одной. Странный способ лечения одиночества…
Я очень изменилась,… осознав многое, часть моей души умерла. Я сгорела, утратила свою обычную наивность, человечность, таланты.… Повзрослела, наверное. Куда-то пропала вера в людей…и любовь. Остались шрамы от общения с людьми, как наколки из тюрьмы, можно ими хвалиться, а можно стыдиться, прикрывать эти наколки, и делать вид, что этого не было. Но, к сожалению, от одного желания неприятные воспоминания не исчезают, и прошлое навсегда останется частью тебя. Разочарование – мой верный спутник. Про1сыпается равнодушие ко всему,… и начинаются смены образов, постоянный театр. Как говорил Шекспир.… На сцене я играю любую роль, и всегда зрители верят в то, что это правда. Я играю сильную, смелую, юную и прекрасную.… Но я заигралась. Два разных человека живут во мне, я в душе, и я на людях. И это одиночество словно срослось со мной, как вторая кожа. Это одиночество, возможно, переходный этап, кокон, так сказать? И мы перейдем в более высокую, возвышенную стадию, а одиночество – это испытание? К сожалению, на многие мои вопросы, ответов нет.
Учеба началась, и ритм жизни просто сошел с ума.… Спать не было времени. Я просто бежала в университет, а потом занималась, как и обещала своей новой подруге – занялась с ней танцами живота, а по субботам ходила на плавание с моим новым милым другом. С ними я познакомилась в Турции и испытывала очень сильную симпатию, потому что оба они были личностями сильными и интересными. Мы веселились и очень скоро я поняла, что не так уж я одинока, Женя меня понимала во многом в отношение с мужчинами, а Женя просто пытался меня понять, и научиться каким-то вещам, делился ср мной своими планами и я поняла, что способ победить одиночество – это чувствовать себя нужной. А я была для них обоих поддержкой.
Леопольд в очень скором времени превратился в моего ухажера, чего я совсем не понимала, но он встречал меня на улице и пытался заговорить мне зубы. Теперь он казался мне смешным, и вызывал лишь раздражение.
Рома ушел в практику и раз в тысячу лет давал о себе знать, или писал сообщение о том, что сегодня он вырезал аппендицит, а вчера он присутствовал при ампутации. Сказать, что меня эта информация не интересовала я не могла, но я его поздравляла и радовалась тому, что его мечта сбывается. Странная особенность человека, но когда нам становится особенно хорошо, мы проводим эти минуты вдалеке от людей, к которым мы приходим, когда нам плохо.
Я все больше впадала в апатию, надоело все. Учеба приносит какую-то радость, узнаю много нового, но к тому, же тяжелый труд и постоянный недосып тоже являются огромными минусами в этом деле. Оказалось, что Дима разносит сплетни обо мне, и поэтому приходить в университет расхотелось совсем. Но сегодня учебный день принес множество поводов для смеха. Например, наша гламурная глупенькая девочка с голубыми линзами по имени Луиза, надела серебряные легинсы, и в них она была похожа на женщину-робота, или женщину-космонавта, а брюки напоминали аллюминивые трубы. Она выглядела как артистка цирка и постоянно хохотала, как дурочка, мальчишки, в том числе Дима, позволяли себе мерзкие вольности, и, похоже, ей это нравилось. В общем, смотреть на этот импровизированный цирк было весело. А потом я шла в кафе, чтобы встретиться со своими одноклассниками, и на меня напала собака, и я бежала от нее на своих 15 сантиметровых шпильках (а как иначе, я ведь встречалась со своим первым парнем!). В общем, я упала, порвала колготки, собака меня оставила в покое, но позор был большим, особенно, когда я бежала по центральной улице и кричала: «Спасите!» а собака бежала за мной, и громко лаяла. В этот момент я поклялась себе, что никогда не заведу собаку, и жалела, что у нас не усыпляют бродячих животных. Но домой я приехала вся помятая, грязная, с разорванными колготками, сломанным каблуком, испорченной прической и кошмарным настроением.
Когда я открыла дверь в квартиру, я увидела, по меньшей мере, 10 незнакомых пар обуви. Гости? И меня, разумеется, никто не предупредил. План действий: ретироваться. Каким образом? Пройти мимо гостиной, из которой шел хохот и звон бокалов, незамеченной, невозможно. Значит, нужно попытаться привести себя в более или менее приличный вид. Варианты: переодеться и помыться. Возможные варианты: снять туфли и собрать волосы карандашом. Так я и сделаю… Я сняла туфли, и поняла, что с такими дырами на колготках пройти тоже невозможно, и стоя в коридоре, начала снимать колготки. Поскольку мои ноги болели после сегодняшнего падения и позора, я снимала их очень осторожно, и повторяла шепотом: «Ой-ой» про себя я проклинала родителей и собаку. В тот момент, когда я стянула колготки с правой ноги, из гостиной вышел мужчина и увидел меня.… Сказать, что мне было стыдно, значит, ничего не сказать. Почему-то я даже не планировала, что кто-то может выйти, пока я тут раздеваюсь.
-Здравствуйте… - я попыталась улыбнуться.
-Привет. – Он серьезно посмотрел на меня. В таких ситуациях приличные мужчины хотя бы не разглядывают таким наглым образом.
-Я здесь живу. – Зачем-то сказала я, и поняла, что лучше проскользнуть в свою комнату.
-Вы, видимо, дочь Валерия Степановича.
-Верно. – Я как идиотка улыбалась, и думала о том, как будет лучше, снять колготки до конца или пойти прямо так. – А вы?
-Я знакомый вашего отца.
Обращусь-ка я к нему за помощью
– Извините, вы не могли бы меня прикрыть?
-В каком смысле?
Невероятно непонятливый мужчина. У него был очень строгий и серьезный вид, мне было сложно представить его улыбающимся, если честно, а его серые глаза как-то странно горели, и у него был такой страшный волчий взгляд, и если честно, я его немного боялась. Низкий хриплый голос, к тому же, он очень тихо говорил, звучал как из фильма ужасов, и я очень надеялась, что больше я этого человека никогда не увижу.
-Я пробегу в свою комнату, а вы встанете в дверях, чтобы меня никто не увидел.
-Разумеется.
-Спасибо…
После нашей шпионской операции, в которой он стоял, как истукан, в дверях, а папа что-то говорил, я пробежала в свою комнату, и радовалась тому, что в мире все же есть справедливость, и в моей комнате нет гостей. Быстро приняв душ, надев скромное черное платье и жемчужную нить, я распустила свои кудри и слегка накрасившись, вышла « в люди», так сказать. Мужчины нигде не было, и я была этому рада. Поприветствовав всех, я подошла к папе.
-Привет, бельчонок. – Он широко улыбался. Вообще, папа всегда вел себя на людях, как король мира, и где бы он ни находился, он был душой компании. – Как дела?
-Отлично. Столько народу…и официантки, и столы накрыты так, словно мы ждали гостей неделю…
-Мы организовали с Ниночкой все за 2 часа. Представляешь, Акулов сегодня приехал, и я пригласил его к нам.
-Кто? – удивилась я.
-Писатель.
-Я поняла…Здорово…
-Да, вот именно. И вся элита издательского бизнеса теперь здесь, чтобы поговорить с ним лично, но он не вылезает из кабинета. Сидит там, листает книги, и ни с кем не общается. Заходил сюда на пару минут, и-то в дверях стоял. Странный человек.
Папе этого не понять, он ведь любитель быть в центре внимания, вот как сейчас. Акулов здесь… зайти к нему в кабинет? Когда еще представится возможность увидеться с любимым писателем? Я только что закончила читать его роман «Расплата за грехи», от которого пришла не в меньший восторг, чем от всех остальных его книг. Но раз он не хочет, ни с кем общаться, не думаю, что ему понравится перспектива болтать с 20 летней студенткой, когда вокруг образованные и очень успешные люди.
Собрав волю в кулак, я открыла дверь в кабинет, и оттуда совсем тихо доносилась музыка… «Машина Времени», свет был выключен, лишь светильник за столом и в кабинете витал привычный аромат кожи и дуба.
За столом был виден мужской силуэт, мужчина листал книгу, и не поднимал головы. «Он страдал, если за окном темно…Он не спал, на ночь запирал окно» - доносилось из музыкального центра, и я, сделав шаг, привлекла его внимание к себе.
-Здравствуйте. – Прошептала я.
-Приветствую вас…
-Я… - растерялась. О чем говорить я не понимала. И что именно говорить, тем более. Столкнувшись с живой легендой лицом к лицу я просто дико засмущалась и снова хотела сбежать.
– Может, вы присядете?
-Да…спасибо. – Я хотела сказать, если можно, такое чувство, что я была в кабинете у директора. Коленки тряслись, и по коже бежали мурашки.
Столько всего хотелось ему сказать, и столько спросить, ведь я испытывала все те чувства, которое описывал он в своих книгах, но слов не нашлось, и я понимала, что потом буду ненавидеть себя за то, что так потратила несколько минут, которые я провела с ним. Артем Акулов никогда не давал интервью, и я не видела его фотографий в интернете. ОН был очень закрытой личностью. А я молчу…
– Я читала ваши книги.…И они… произвели на меня огромное впечатление.
-Спасибо. Вы любите «Машину Времени»?
-Не то чтобы люблю, но есть песни, которые я слушаю с удовольствием… - от его книг мы резко перешли к творчеству Макаревича. Прекрасно…
-И какие же?
-«Он был старше ее» мне очень нравится.. «Костер»…
-А что из современной музыки вы любите?
-Не могу сказать, что я что-то люблю… я равнодушна.… А что нравится вам?
-А я верен своей молодости. А то, что у вас нет любимых групп в молодости – плохо. Песни, которые вы любите сейчас, останутся любимыми на всю жизнь, и каждый раз, когда вы будете их слышать, что-то внутри будет меняться…очищаться, я бы сказал. А вы любите мечтать?
Летчик значит… чтож, этого только не хватало…Артем Акулов мне представлялся совсем другим. Не таким сентиментальным романтиком, в его книгах была реальная боль и не философия, а жизнь в самих ее ярких проявлениях, а в его монологах я увидела лишь мечтателя живущего в ненастоящем мире человека. Разочарование последовало достаточно сильное, и я подумала, что лучше бы не решалась войти в кабинет отца, тогда я позволила бы своему воображению. Артем Акулов светловолосый мужчина с маленькими мимическими морщинками и голубыми глазами, тоненькими губами и очень глупой улыбкой напоминал мне американцев. Он постоянно размахивал своими худыми пальцами, и говорил…о поэзии, и веяло в его речах редкостной утопичностью.
-А вы читали мой роман «Маленькая женщина»?
-Нет…извините.
-Советую прочитать. Книга…
Акулов не мог писать романа о любви, я не верю, что человек, написавший политические книги с жестокими переплетениями судьбы мог написать книгу наподобие «Просто Марии». Иногда воображение обманывает нас очень сильно…
В кабинет вошел мужчина и включил свет. Это был тот самый мужчина с волчьим взглядом, с которым я встречалась в коридоре.
-Филипп, Валерий тебя искал. – Сказал мужчина с волчьими глазами.
-О, простите моя прелесть – обратился он ко мне – но мне пора бежать к моему издателю. Я надеюсь выпустить свою новую книгу – «Осенняя печаль».
Теперь я поняла, что этот лже – Артем Акулов на самом деле Филипп Фетюков – романист, про которого говорил папа.
-Спасибо, Артем! – он улыбнулся, и пожал руку вошедшему мужчине.
Теперь я поняла, кто на самом деле Артем Акулов…и снова я представляла себе его совсем по-другому. Этот мужчина был чересчур грозным и в некоторой степени страшным, чтобы быть этим остроумным и очень чувствительным писателем, тонким психологом и фантазером.
-Приветствую Вас. - Несколько мягче, чем в прошлый раз сказал он.
-Снова. Здравствуйте… - нервно улыбнулась я.
-Так что с вами случилось, когда вы пришли?
-За мной гналась собака.
-Надеюсь, вы в порядке. – Он выключил музыку.
-Да, спасибо, разбитые коленки – итог нашей встречи.
-Очень рад что все обошлось. Иногда животные бывают весьма опасны,… но менее опасны, чем люди, это в любом случае. Но мы с вами так и не познакомились. Я – Артем.
-Неля. – Улыбнулась я.
Его лицо стало очень серьезным на несколько секунд, отражало какую-то боль, я бы сказала.
-Приятно познакомиться.
-Взаимно…Артем… - почему он не сказал своего отчества, на ты к нему обращается было очень неудобно. – Я очень… люблю ваши книги. Они…гениальны.
-Спасибо. – Ухмыльнулся Артем, и присел за стол. – Не думал, что мое творчество понятно столь юным созданиям, как вы.
-Может, я и кажусь маленькой, но это вовсе не значит что я глупая…
-Я и не говорил, что вы глупая, что вы… Просто вы не застали те времена, о которых я писал в своей книге. И в большинстве своих книг я раскрываю несколько другие проблемы, с которыми сталкиваетесь вы.
-Времена не меняются. Все остается прежним. Меняет форма этой проблемы.
-Какая мудрая мысль… - он закрыл книгу. - Но философствовать я не люблю, к сожалению. Реальность намного интереснее, чем любая гуманитарная наука. Ни психология, ни философия, ни социология не может точно нарисовать портрет человека во всех его минусах и плюсах. К тому же, человек тоже не состоит лишь из минусов и плюсов…
-В смысле?
-Каждый минус в другой стороне плюс, и наоборот. Принципиальность и мораль превращается в некоторых ситуациях в препятствия для развития, а глупость иногда лучше любого ума.
-Весьма спорно…
-Вот именно. Все слишком многогранно, чтобы рассматривать с одной или двух сторон, как привыкла делать наука. Вы никогда не задумывались над тем, что мы видим вещи не таковыми, какими они являются. Что если небо не голубое, а деревья не зеленые?
-Но для нас они ведь такие…
-Значит, ваша истина – есть абсолютная истина? К сожалению, все сложнее, мон шер. – он достал сигару. – Вы не против, если я закурю?
-Нет,… а что же является истиной тогда?
-НУ, на самом деле небо не голубое… Что такое небо? Мы видим лишь отражение лучей, которые проходят через нашу атмосферу. На самом деле неба нет. Научно это необъяснимо. Можно многое говорить,…но это физика, и объяснять ее вам представится достаточно долгим занятием. Но то, что вам интересно, вы можете сами узнать. Но истина и, правда, это разные вещи. Правда, у всех разная, но истина она одна. Я расскажу вам одну притчу, если вы не против. – Валяйте, подумала я. – Так вот, трое мужчин занимались одним и тем же делом. И к ним подошел человек и спросил: «Чем вы занимаетесь?» Первый мужчина ответил, что он рубит дрова. Второй мужчина ответил, что зарабатывает деньги, а третий сказал, что он строит храм.
Я поняла, о чем он говорит, и я начала усиленно думать,…но вывод сделать, все же, не могла. Что же тогда истина?
-И что же истина в этом случае?
-Они работали. Вот это истина. Но, правда, у всех разная. Хотя к чему это вам все, мон ами?
-Вы любите французский?
-Я живу во Франции больше десяти лет…
-А почему вы эмигрировали?
-Это очень долгая история. Но истина в том, что меня не устраивала жизнь в России.
-И во Франции она вас устраивает?
-Скорее нет, чем да. Но там я вдали от бесконечного кладбища надежд и мечтаний своих друзей. Перестройка похоронила молодость,… а я не люблю ходить на кладбище.
Вот такой и должен быть настоящий Артем Акулов… немного циничный, немного резкий и очень реалистичный. Серьезные и очень красивые серо-голубые глаза, греческий нос и пухлые губы, очень острые скулы придавали его лицу излишнюю серьезность, а большой лоб говорил о его уме. Он не улыбался, а ухмылялся. Но его лицо несло в себе очень много боли и разочарования, а взгляд был как у зверей в клетке, очень много отчаянья и скорби, и от этого было больно смотреть ему в глаза…Он не был смазливым, он был очень мужественным и рядом с ним я чувствовала себя крохотной и очень хрупкой. Этот мужчина, казалось, занимал собой всю комнату – невероятно широкоплечий и очень высокий, а энергетика, которая шла от него, заполняла и весь окружающий мир. Таких мужчин я еще не встречала,…Одет он был совсем не как все гости – вельветовые брюки и черный свитер, на запястье командирские часы. И это знаменитый писатель, и его произведениями зачитывается весь мир.
-Но перестройка ведь не была войной…
-Я не говорю, что это было также страшно, как великая Отечественная, или Гражданская. Но ведь в те страшные времена люди сохраняли в себе человеческие качества, любовь друг к другу. А в те далекие 90-е люди продавали себя за зелененькие бумажки, а государство превратилось в огромный рынок. Страшно, когда в человеке умирает человеческое. Тут даже произведения Экзюперри не помогут…
-Вы любите Экзюперри?
-Я с огромным уважением отношусь к его жизненной философии – человек с большой буквы, сохраняющий в себе любовь к людям. А вы читали что-то кроме «Маленького принца»?
-Да…
-Это редкость.
-Что?
-Читающая молодежь. Тем более, красивые девушки.
-Не ожидала от вас комплиментов, Артем.
-Я никогда не говорю комплиментов, я за правду. А констатация факта о том, что вы красивы – это комплимент природе, а не вам. Здесь вашей заслуги очень мало. А комплиментом было бы, если бы я назвал вас интересной собеседницей. Потому что это – ваша заслуга, а не природная. Уважать людей надо за то, что они сами сделали, а не за то, что им дала природа.
-Как у вас все логично…
-Исключив эмоции, живешь логикой. И радуешься.
-Но это ведь превращается в цинизм…
-Возможно. НО разве не это привлекает вас в моих книгах?
-Вы, конечно, правы, но… жить с цинизмом ведь не легко.
-Цинизм – это скорее следствие, чем первопричина.
Тут в комнату резко вошла папина помощница – Ниночка, глупая, немного вульгарная и очень приставучая блондинка с очень ярким макияжем и розовыми ногтями. Раздражала она меня невероятно и я не понимала, почему она работает у папы столько лет. Она всюду искала себе богатого женишка, и если появлялся более или менее состоятельный человек на горизонте, она расправляла свои крылышки, широко улыбалась, клала руку на колено человеку и постоянно дергала свои волосы. А ее противный писклявый голос невероятно доставал меня.
-О, Нелечька, солнышко ты наше… - защебетала эта канарейка с окрасками павлина – Приветик! Ты здесь с Артемом, а я его везде ищу – понятное дело, его гонорары больше, чем папина годовая зарплата. – Артем, я столькое о вас слышала – пытается закадрить.
-Могу сказать одно – это все не правда. – Ухмыльнулся он.
-Какой вы скромник… - засмеялась эта жеманная женщина – подросток. – Мне очень важно ваше мнение… - пытается показать, что он такой весь умный, а она глупая, хотя тут даже не нужны какие-то приемы.
-Извините, Нина, я не любитель давать советы. Вернее, я очень плох в этой области.
-Ох, ну ладно, что ж…
-Я уверен, что вы разберетесь в этом прекрасно самостоятельно.
-Да-да… - я стояла и слушала ее бред, и смеялась в душе. Она что-то лепетала, заговаривала ему зубы, спрашивала какие-то глупости, а он лишь ухмылялся и был чересчур вежлив. Разговор зашел в сферу брака и она, улыбаясь, словно невзначай спросила: - а вы женаты?
-Нет. – Улыбнулся он, а по ее лицу было видно, что в этот момент она благодарила господа за это. Как же я ненавижу таких глупых женщин, своим поведением они опускают мнение обо всех женщинах.
-Я тоже.…А вы никогда не хотели жениться? - на ней? Очень сомневаюсь, что такой мужчина, как Артем может посмотреть на эту пустышку во всех отношениях.
-Раньше хотел, но сейчас я уже слишком стар для этого.
-Ох, не говорите глупостей, мужчина не может быть слишком стар для брака. Вот сколько вам лет?
-35. Но я думаю, что проблема не в возрасте, а в моем отношение к браку, и к женщинам, если позволите.
-А какое у вас отношение?
-Я разочарован.
-Ох, почему же, ведь брак это так прекрасно.… Разве когда люди любят друг друга, они не хотят пожениться?
-Романтическое неведение молодежи и вера в то, что двое могут любить друг друга вечность,… а потом это превращается в быт. В простое сожительство, наподобие того, когда вы снимаете квартиру с кем-то, но еще приходится делить постель. Это неприятное ощущение, и удерживает лишь привычка и ответственность. Люди не могут быть счастливы в клетке брака, в оковах любви до гроба. Чтобы быть счастливым, нужно быть свободным.
-Ох, как же я с вами не согласна…ведь брак – это такая опора в жизни…
-Брак – опора для тех, кто не может полагаться на себя и боится сталкиваться с проблемами один на один, для людей, которым постоянно нужно одобрение. И в браке один ведомый, а один – ведущий. А мне тащить на себе кого-то совсем не хочется…помочь-пожалуйста, но добровольно вешать камень на шею и плыть в открытом море жизни – это самоубийство.
Нина была слишком лицемерной и лживой женщиной, чтобы не соглашаться и отстаивать свое мнение, а может быть, и слишком глупой. Но лично я была очень согласна с ним, и понимала, что брак – это лишние обязательства, которых в нашей жизни и так слишком много.
-А дети? – улыбнулась Нина. – Я так люблю детей – знаю я как ты любишь детей, как-то оставляла мама Нину с моей двоюродной шестилетней сестрой, так Нина устроила настоящий ад для ребенка. – Как можно прожить свою жизнь без ребенка?
-Дети – это прекрасно, я абсолютно согласен. Но необязательно для этого связывать себя по рукам и ногам.
-Какие странности вы говорите…Семья – это очень важный аспект нашей жизни.
-Ниночка, не слушайте меня, это слова старого циника, ничего хорошего я не скажу. Я окончательно разочарован во всем, и, как говорил один мудрец о циниках, если я услышу аромат цветов, я буду смотреть в поисках гроба.
Нина расхохоталась своим наигранным неестественным чересчур жизнерадостным смехом, и положила руку ему на плечо.
-Я не верю, что вы такой уж циник. Просто многое из системы ценностей женщины мужчине, даже такому проницательному как вы, не понять – ах, какая она загадочная и милая, сейчас вырвет.
-Что ж, ваше право так думать.
-Конечно, это не мое дело… - но ты, как всегда влезешь, засунешь свой острый длинный нос и начнешь давать никому ненужные советы. – Но раз уж вы в Москве, не хотите развлечься, встретиться с интересными людьми, и может, найти настоящую любовь? – это тебя чтоли? – На свете есть прекрасные, умные, добрые, и очень красивые женщины – точно она о себе. – И может, они помогут вам поменять ваше мнение о жизни и женщинах?
-Спасибо за заботу, Нина, но поэтому я и не хочу жениться. Я не хочу, чтобы меня постоянно переделывали. Я с собой живу 35 лет, и как-то уже привык к себе.
-Ох, какой вы смешной… - осознала свое поражение и включила дурочку. – Что ж, я лучше пойду к Валерию Степановичу, возможно, я ему нужна – вернее, ты поняла, что здесь ловить нечего, и пойдешь, поищешь другого мужчину. Как все просто в твоей психологии…
Она долго прощалась и, наконец, вышла, и мы снова остались в кабинете вдвоем. Он стоял ко мне спиной и смотрел на фотографии, висящие на стене. Папа любил, когда в рамках были семейные фотографии, и вся полка и стены были увешаны фотографиями.
-Эта очень удачная. – Впервые улыбнулся он, показав нашу с папой фотографию, где мне около трех лет, я в трусиках и папиной рубашке, и у меня в руке рыба, и папа обнимает меня.
-Да, папа тоже так считает…
-Любите рыбалку?
-Папа любил раньше. Сейчас уже времени нет.
-А вы любите все, что связано с отцом?
-Можно и так сказать. Мы с папой достаточно близки.
-Папина дочка. – Он достал другую фотографию, где я с братом и Аполлоном, в руках у меня помада и карандаш для глаз, а мальчишки все разукрашенные. – А это кто?
-Мой брат и его лучший друг. Я разрисовала их маминой косметикой ночью.
-Да вы большая хулиганка, Неля…
-Я такая. – Улыбнулась я, услышав игривый тон в его голосе.
– Вы младшая дочь, у вас старший брат, и судя по всему, вы еще близки с лучшим другом вашего брата. Значит, вы окружены мужчинами, которые вас очень любят и очень за вас переживают. Многие девушки вам могут только позавидовать…
-Да, вы правы.… Но я в этом вижу мало хорошего. Меня постоянно опекают и учат. А в этом хорошего мало.
-Со временем вы будете так хотеть, чтобы вас опекали и держали в стороне от реальности.
-Но ведь вкусить жизнь самой, а не есть полуфабрикат кусочков жизни, собранных так, чтобы не было больно, намного лучше. Так хотя бы чувствуешь, что ты живешь.
-Сколько в вас энтузиазма, мон шер, и в этом вы очаровательны. К сожалению, жизнь больно бьет таких оптимистов и наивных людей, как вы. Но вы прелестны своей любовью и стремлением жить, поглощать все, что может дать вам этот мир, только наврядли вы это потом переварите, вы ведь не крокодил. Моральные устои делают наш психологический желудок очень слабым, а ранимость, любовь к людям, вообще, создают язву психики, если можно сравнивать психику с желудком. Да простят меня доктор Фрейд и доктор Курпатов.
-Думаю, они оба поставили бы вам неутешительный диагноз.
-Абсолютно с вами согласен, ваша проницательность не знает границ. Не скрою, моя психика оставляет желать лучшего, но покажите мне здорового человека? Общение с людьми приводит нас к огромному количеству психологических травм. И Курпатов и Фрейд здесь бессильны. Я, вообще, не верю в психологию, вернее, в медицинские качества психологии. Это уже неизлечимо, либо люди должны заниматься самолечением.
-В ваших словах очень много патетики…
-Правда?
-О, да…и пафоса. Вы говорите аксиомы, всем известные истины так, словно открыли Америку. Но ведь это не так.
-Это была лучшая критика в моей жизни, спасибо, Неля, я учту.
-Я серьезно.
-Я тоже. Критика – это прекрасно, она помогает расти. Но это снова старая истина, а выдумывать новые я, к сожалению, не умею. Все, что я знаю в этой жизни, известно всем остальным, потому что нам вдалбливает это с самого детства, мы читает об этом в сказках, видим в мультфильмах, но потом, забываем, и лишь со временем снова приходим к забытым истинам.
-Хорошо, вы правы, нового ничего не придумаешь, но ведь можно… - сама запуталась. Прекрасно…
-Что ж, можно очень многое, вы правы, да и как может столь юное очарование быть неправой? Ведь вы еще не успели соприкоснуться с моментами жизни, которые сломают вашу систему ценностей, изменят ваши моральные устои и покажут насколько же ваше аксиомы нуждаются в доказательстве. Я лишь смею надеяться, что судьба к вам будет добра, и вы навсегда останетесь таким же милым наивным светлым очарованием, верующим в то, что мир прекрасен, а люди не бывают злыми. Целую кончики ваших крыльев, и надеюсь, что при нашей следующей встречи вы останетесь столь же прекрасной и светлой девушкой. Как говорят французы, Аревуар, мон шер.
-Куда вы?
-Я думаю, что нужно поговорить с вашим папА, и потом поеду в гостиницу. Я слегка утомился…
-Вернее, вас утомили.
-Но не вы, мон шер.
-Я надеюсь.
-Увидимся…
Он просто развернулся и тихонько закрыл за собой дверь. Моя мечта сбылась, и я поговорила с любимым писателем, и так не поняла какой же он человек. Столь противоречивый…
Выйдя в гостиную, я увидела, что все сидят за столом, с одной стороны во главе стола сидел Артем, а с другой – мой папа. Они пили вино, и разговаривали, осталось около десяти человек, все люди куда-то разошлись, и Артем очень уверенно сидел и слушал папины рассказы о современной литературе, о падение нравов и о счастье, как ни странно. Я стояла в сторонке и решила просто послушать, не показываясь. Артем сидел ко мне спиной, а папа не обращал на меня внимания.
-В ваших книгах, Артем, очень много глубокой философии, очень непонятной и сделать какие-то точные выводы достаточно сложно даже мне, неговоря уже о простых читателях. Ваши герои постоянно ищут счастье, и так его и не находят. Хотя, кажется, что оно уже близко, и не представляется, что что-то можно поменять в их жизни, все слишком сложно. Разве в жизни бывает такая безысходность?
-Безвыходность или безысходность, что вы имеете в виду, Валерий Степанович?
-И то, и другое, я думаю. Кажется, что вот человек уже в руках держит свое счастье, и тут какие-то страшные обстоятельства, переворачивающие все с ног на голову.
-Бывает и не такое, никакая Санта-Барбара не годится в подметки жизни, и даже самая страшная история не сравнится с мраком, творящимся в человеческой душе. Зло неистребимо. Баланс – вот что правит миром. Если происходит что-то хорошее, значит, произойдет что-то плохое. Если родилась мать Тереза, родится Гитлер. Ни один человек не способен истребить зло, мы можем лишь в некоторой степени улучшить свою судьбу, но лишь за счет ухудшения судьбы других. Мир не меняется. Ваша дочь сказала сегодня прекрасную фразу – времена не меняются, а проблемы меняют лишь форму. Всегда будут жестокие эгоистичные правители, лицемерные и хитрые чиновники, и невежественные рабы, восхищающиеся своими хозяевами. Так уж все устроено…
-Но как, же революции? – спросила Ниночка.
-как ведет себя загнанный в угол зверь? Он нападает.…Так и народ. Но те, кто создают революцию, и те, кто на ее плодах строят новую тиранию – разные люди. Фанатики и мечтатели в некоторой степени опасны, ведь они и призывают народ к переменам. Но когда дело доходит до созидания, они бессильны. Есть такие люди, которые способны лишь критиковать и разрушать. А есть созидатели.… К сожалению, моральные принципы этих людей различны.
-Но что, же тогда счастье по вашим книгам? – спросил пиар-менеджер – Валентин Игнатьевич, приятный мужчина под 40, рыжий и пузатый, напоминающий беременную морковку. – Ведь не в одной из них человек не находит душевного покоя.
-Определение счастью дать невозможно, но какой-то этап жизни ведь они счастливы… Счастье не сваливается с неба, его мы получаем по маленьким кусочкам. И надо накапливать его в себе, радоваться мелочам.
-Но где найти это счастье? – продолжил Валентин Игнатьевич.
-Я наполовину осетин, и как человек с кавказскими кровями, очень люблю рассказывать притчи. – Сказал Артем. – И есть одна притча, которая ответит на ваш вопрос. Как известно, Бог слепил Адама из глины, и остался у Бога небольшой кусочек глины. И спросил он у Адама: «Что еще слепить тебе?», на что Адам ответил: «Слепи мне счастье». Бог ничего не ответил, и только положил в ладонь человека этот кусочек глины.
-То есть счастье человека – в его руках? – улыбнулась Ниночка, сделав вывод из всего сказанного.
-Прописная истина, но это так. – Он ухмыльнулся и сказал папе: - Валерий Степанович, ваша дочь говорит очень дельные вещи.
-Правда? Что еще она сказала?
-Она сказала, что я говорю банальные всем известные вещи, и говорю об этом так, словно я открыл Америку. И она права. Ведь все мы в глубине души знаем о том, что говорит наш собеседник, но все, же слушаем, а иногда даже восхищаемся его наблюдениями.
-Моя дочь очень молода, максималистка…Не обращайте внимание на это.
-А мне показалось, что ее максимализм – очень даже осознанный, а ее молодость, скорее ее достоинство, чем недостаток. И, как мне показалось, амбиций у нее выше крыши.
-Что ж, в молодости мы все такими были… - улыбнулась Ниночка.
-Возможно… - задумчиво ответил на это Артем. – Но если говорить о счастье, то я думаю, что люди могут быть счастливы, лишь в 20-30 лет. И насколько сложнее найти свой путь в 40 и далее.… Да и любовь, тоже, ведь она является ключиком в дверь под названием счастье. А к 40 любовь становится очень туманным понятием, как и все на свете, нет точных границ и граней, все в полутонах, ведь реальность уже ударила по представлениям о прекрасном и таком понятном
-Но то, что туманно в 20, очень четко и понятно в 40. – заметил мой папа. – И принимать решения, делать выбор и понимать где именно твое счастье легче, имея опыт и понимая, что к чему ведет.
-Но и труднее принимать эти самые решения, имея за плечами опыт, да и последствия неправильных решений. – Видимо, Валентин Игнатьевич поддерживал позицию Артема.
-Валентин Игнатьевич, люди потому и более счастливы в 20, что могут рубить с плеча и способны жить дальше, не оборачиваясь.… А с возрастом, тумана становится все больше, да и сомнений тоже, и решения принимать все сложнее… Простая логика жизни становится очень сложной, и понимаешь, что мир-то не односторонний. Все понятия становятся расплывчатыми.… И юношеский максимализм пропадает, мир не делится на хорошее и плохое, черное и белое, и нет четкого разделения… - продолжал свою мысль Артем, окончательно запутывая меня.
-Но если не наступать на грабли, и жизни-то не познаешь. – Сказал Валентин Игнатьевич.
Это был не спор, это были поиски истины. Истины, которую и так все знали.
-Но жизнь-то на самом деле очень простая штука. – Улыбнулся мой папа, как всегда оборачивая все в позитивное русло – нужно просто учиться наслаждаться каждым моментом.
-И помнить, что все это рано или поздно кончится. – Закончил за него Артем.
-Нужно жить для себя. – Сказал эгоистичную фразу мой папа.
-А как же близкие? – удивился пресс-секретарь Гена, он учился с моим братом в одном классе. – Мы в ответе за тех, кого приручили…и всякое такое…
-Но тут уж, совсем другая тема раскрывается. – Заметил Валентин Игнатьевич. – В ответе ли мы за тех, кого приручили или нет – это другая история.
-Почему же? Я согласен, невозможно быть счастливым, когда прирученные несчастны. Но и прирученные не могут быть счастливы, если приручатель несчастен. Замкнутый круг. – Сказал Артем, и как мне показалось, он тоже немного запутался. – Если люди любят друг друга, они должны отпускать от себя любимых, позволить им летать, искать, находить и быть счастливыми. Не любовь это, когда постоянно нужно чем-то жертвовать, а тем более, своим счастьем. Мотивацией здесь служит долг, а мы в этом мире никому ничего не должны.
-Эгоистично как-то. – Заметил Гена.
-Как я уже говорил, можно быть счастливым лишь за счет кого-то.
-А нельзя быть счастливыми вместе? Прирученные с приручателем? – спросила я, и все, наконец, обратили на меня внимание, и Артем улыбнулся.
-Конечно, можно, но потом об этом нельзя будет философствовать.
Сидящие за столом лишь рассмеялись, и Артем взглядом пригласил меня сесть рядом. Странный он человек, все-таки.
-Нельчик, а сколько тебе лет, дорогая? – ехидно спросила Нина, увидев, что Артем мне улыбается.
-Недавно двадцать исполнилось. – С улыбкой ответил за меня папа.
-Уже? – удивился Гена.
-Да. – Ответила я. – Я тоже взрослею, Гена.
Артем лишь наблюдал за нами, и за тем, как Гена вспоминал наше детство, ведь он тоже участвовал в наших детских шалостях. Он рассказывал о том, как однажды я застряла в сугробе и они с братом вытаскивали меня из него, а я очень сильно плакала. О том, как 31 декабря я прилипла языком к забору, и они бегали к соседям за горячей водой. Он в подробностях рассказывал о том, как я залезала на дерево, когда пряталась от них, как я сорвала голыми руками крапиву и гонялась за ними по дачному участку, как я надевала мамины платья, шляпки и огромные туфли, и устраивала им поэтические вечера. Эти истории очень всех смешили, а я не знала, куда деться от стыда.
-Но самое веселое было, когда Руслан женился.
-Руслан? – спросил Артем.
-Брат Нели.
-Но он уже разведен. – Добавила я. – Так что это неинтересно.
-Нет, это было весело… Завтра значит свадьба. Ира – невеста Руслана, сходила с ума, делала башню на голове, маникюр, педикюр, и прочая ерунда, ее платье висело и никому нельзя было к нему прикасаться. Неле даже его ни разу не показали. В общем, всем было наплевать на нашу хулиганку, а она очень хотела участвовать в этом празднике. Но Ира лишь кричала, пыхтела, кряхтела и просила не допускать Нелю даже близко, ни к ней, ни к туфлям, ни, тем более, к платью.
-У Иры сложный характер. – Заметил мой папа.
-Но развод был не по этой причине. – Напомнила я, и папа был недоволен тем, что я выношу ссоры из избы. Хотя не я начала…
-Так вот, Неле тогда было около 13, 14, такая хулиганка, как вы, наверное, поняли из предыдущих историй, и очень недовольная тем, что ее единственный брат женится на Ире.
-Они постоянно цапались. – Пояснила Нина.
-И Неля…
Артем уже улыбался, поскольку мог представить, что могла такая своенравная и сумасбродная девчонка сделать. Но мне до сих пор стыдно за этот поступок…
-Выкрала платье. Ира ночь не спала, делала прически и ногти, а Неля в платье невесты вышла на улицу и пошла к нам на мальчишник. Было, конечно, весело, но она с нами танцевала, ела пиццу, поставила около тысячи пятен, а мы и не подозревали что это именно Иркино платье, мы думали, что это просто какая-то шутка, и Руслан смеялся вместе с нами. Но на следующий день Ира нашла свое уже серое платье с пятнами от жира, вернее, Нелю в этом платье.
Все, кто сидел сейчас за столом, прекрасно помнили эту свадьбу, крики Иры и мой дикий хохот, то, как я сбежала в этом платье и просидела на дереве, пока Ира хоть немного не успокоилась, а мама не начала умолять меня слезть, и обещать, что не будет ругаться. Было, конечно, весело, но Ира меня возненавидела, хотя Руслан, Аполлон и Гена смеялись просто невероятно. Ире купили новое свадебное платье, и все прошло почти хорошо. Ну, явно лучше, чем их брак.
Артем рассмеялся и посмотрел на меня.
-Жаль, что я не присутствовал на таком очаровательном бракосочетании.
-Если вы женитесь, я могу вам такое устроить. – Улыбнулась я, и он еще больше рассмеялся.
-Валерий Степанович, а на кого она похоже таким характером? – спросил он у папы.
-Явно не на меня, и не на мать. Тут сказалось общество, если можно назвать четверых парней, с которыми она проводила все детство. Дело в том, что ее брат старше ее на 10 лет, и она всегда общалась с ним и его друзьями. А ее лучший друг старше ее на 5 лет.… И все они были ужасными хулиганами.
-Да не то слово, но самой большой хулиганкой, Валерий Степанович, была ваша дочь. – Напомнил Гена, и папа рассмеялся. – Если Неля не бывала в кабинете директора раз в неделю, то неделя не удалась. И это несмотря на то, что она всегда маскировала свои шалости, и нельзя было ее точно обвинить. Создавала алиби, так сказать.
-Мама Гены преподает в школе, где учились дети. – Объяснил папа. – И мы много интересного узнавали о детках.…Думаю, нас прокляли в этой школе за наших нерадивых детей.
-А вы шалили в школе? – фальшиво улыбаясь, спросила Нина у Артема. Артем, который в таком почти семейном кругу немного раскрылся, и с интересом слушал Гену и папу, уже расслабился и готов был ответить на многие вопросы.
-О, да, я был очень шаловливым мальчиком. Меня из 8 школ выгоняли, и я был на учете в милиции за драки. – Честно признался Артем. – Маленький революционер, дебошир, и просто отпетый хулиган. Меня в пионеры принимали самым последним, а в комсомол приняли лишь за хорошие отметки. Так что я прекрасно понимаю Нелю. Ребенок, который не хочет двигаться и шалить – не ребенок.
-Да, вы правы, дети должны быть подвижными. – Думаю, отдельная часть зарплаты была у Нины за поддакивания, иначе, зачем она поддакивала всем подряд.
-Посмотрю я на вас, когда вас к директору будут вызывать каждую пятницу, и вы с директором уже на «ты» будете… - улыбался папа, радуясь тому, что школьные годы позади и в университете я лишь изредка что-то делаю плохое, и папу это никак не касается.
-Что ж, нужно будет заняться воспитанием ребенка вплотную – подчеркнуто вежливо сказала Нина, а Артем лишь промолчал.
Артем как-то странно смотрел на меня… Он был ледяным и огненным одновременно, и от него веяло каким-то колдовством. Когда он смотрел мне в глаза, я видела, что он смотрит в мою душу и это завораживало. Он читал меня, как страницу в книжке, да и всех остальных тоже. Я видела, что он раскрыл все потаенные мысли, все секреты, все замыслы и понял психологию каждого сидящего здесь. Его глаза не видели меня, а видели самую суть.… Вообще, когда я смотрела ему в глаза, было ощущение, что земля уже не вертится, а просто стоит, и время остановилось и весь мир в этом холодном взгляде. Он кажется чудовищно холодным, и невероятно горячим одновременно. Наверное, это и есть мужское обаяние. Он напоминал шторм в океане и спокойную звездную ночь где-нибудь в пустыне, и от него шел аромат мускатного ореха и имбиря. Сидя рядом с ним, я чувствовала холод его глаз, и жар от его тела, я физически ощущала тепло, которые шло от него. Я понимала, что заинтересовала его, что я показалась ему милой маленькой девочкой, и ему бы хотелось продолжить это общение, но я хотела другого. Мне хотелось казаться взрослой для этого серьезного и очень мудрого мужчины.
Вечер прошел очень быстро за бесконечными разговорами и необыкновенными монологами Артема, он просто говорил, а остальные с удовольствием слушали…разговоры шли о политике, искусстве, физике, современных технологиях, и совсем не касались его личности. А мне так хотелось узнать о нем, как можно больше. Но просто спросить у него было невозможным. И разговор зашел о Боге, любимая тема моего отца – величайшего атеиста всех времен и народов. Спор был недолгим, поскольку спорить бесполезно о том, что никто не знает наверняка, ведь это лишь вопрос веры.
-А вы верите в Бога, Артем? – Нина была из тех женщин, что всегда сводили разговор на интересующего ее мужчину. Видимо, где-то вычитала, что мужчиной нужно восхищаться, и он – твой. Бред, разумеется.
-Верю.
-Но вы, же умный человек, как вы можете верить в Бога, все в мире столь объяснимо…
-Я не хочу сейчас затягивать эту дискуссию, тем более вопрос религии всегда был моим нелюбимым. Но я напомню лишь слова из «Мастера и Маргариты».
-Какие слова?
-Бездомный говорил о том, что человек сам управляет своей жизнью, на что ему ответили прекрасными словами: «для того, чтобы управлять, нужно как-никак иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план, хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?». Вспомним, что было дальше…
-Можно поспорить… - добавил папа, но Артем лишь махнул рукой.
-Спорьте, пожалуйста, с Булгаковым. А я не любитель говорить о том, чего не знаю. Я верю в Бога, потому что мне так легче, иначе жить станет совсем страшно в этом мире. Но вы имеете право не верить. А мне, я думаю, уже пора. Спасибо за прекрасный вечер, все было просто восхитительно. Надеюсь, что еще встретимся.
-Вы всегда желанный гость в этом доме. – Улыбнулся папа, провожая Артема, и я встала за ними. – Было очень приятно провести с вами столько времени.
-Спасибо. Это взаимно.
Надев обычные кожаные ботинки, немного напоминающие кроссовки, Артем пожал руку моему отцу, и посмотрел на меня.
-Я очень рад, что познакомился с вами, мон шер.
-Я тоже. Это большая честь для меня.
Артем попрощался со всеми, и ушел. После этого вечера я еще часто вспоминала все его слова, прокручивала в сознание каждый его взгляд, жест, и пыталась понять, что же он за человек, читала его книги и все больше осознавала его гениальность и мудрость. Папа же, не был в восторге от Артема, он сказал, что это человек очень сложный, и очень противоречивый, и назвал его ледышкой. Для папы все, что не соответствовало его жаркому темпераменту, казалось, слишком холодным. Хотя непонятно как они с мамой поженились, ведь мама совсем не отличается пылкостью.
Время имеет такую тенденцию: убегать от нас, и мы не успеваем даже схватить кусочек этого времени. Тратим время на неважные глупости, которые почему-то окружающим кажутся важными. Прошла золотая осень, и прошли ливни, пошел первый снег, и уже витала атмосфера Нового года с милыми песенками, елочными игрушками, подарками, детскими мечтами и бесконечной подготовкой. Время берет свое, и дарит нам новости, узнавая которые, мы поражаемся – а где же мы были в этот момент? А новости были повсюду… Рома, хоть и заходил ко мне очень редко, но звонил, признался мне, что завел роман с детским терапевтом, и он был очень доволен, и счастлив. Мой брат и его бывшая жена скандалили все сильнее, пытались поделить свою дочь, доставляя ей лишь страдания. Почему-то, когда люди разводятся, пытаются нанести друг другу как можно больше боли, но достается больше всех детям. Лично я считала, что весь их брак – одна большая ошибка. И была права. Аполлон расстался с очередной девушкой, и приехал ко мне с цветами пьяный и говорил о том, что мечтает о такой девушке, как я. Я уложила его в спальне Руслана, а утром он ничего не помнил…Диму отец отправил в армию, и как мне кажется, был прав. Но в моей жизни мало что менялось. Разве что родители расстались на время, мама переехала к бабушке, и требовала меня приехать туда на Новый год. А я узнала, что у папы была другая женщина, и о том, что у него была интрижка с Ниной. Понять папу я могла, да и простить тоже, но обида все-таки осталась. Папа же говорил, что все мужчины изменяют…Глупое оправдание. И. Очень дешевое.
А мы с Розой просто гуляли по магазинам и выбирали бесконечные подарки. У нее дома тоже были проблемы, как всегда, словно когда-то у кого-то эти проблемы заканчиваются. Но оптимизма ей было не занимать, и она лишь смеялась, показывала мне на какие-то вещи и предлагала, кому бы их купить. Я же, ушла далеко в свои мысли…
-Давай зайдем в книжный. Там можно подобрать что-то нашим папам. – Потащила меня она. Мое настроение было далеко от новогоднего, и поэтому я, совсем не стесняясь, вела себя кошмарно, постоянно ныла и канючила.
Войдя в огромный книжный магазин, Роза беспрерывно показывала мне какие-то книги, смеялась над глупыми названиями, листала какие-то рассказы, а я обратила внимание на стену с журналами. На одном из журналов Артем был на обложке.
Роза подошла ко мне и показала на журнал:
-американский политик? – спросила она меня. Это был журнал «People». На английском.
-Нет… - ответила я, и взяла журнал в руки. – Это…
Знание английского у Розы было на достаточно низком уровне, и поэтому, нельзя было рассчитывать на то, что она поймет даже обложку. А там говорилось о том, что книга Артема Акулова стала лидером продаж, его пригласили работать в штаты. В статье же были его слова о политике, какие-то прогнозы, и полное эксклюзивное интервью, некоторые факты из закрытых источников,…а жирным шрифтом было сказано о том, что все его книги автобиографичные.
-Бред какой-то… - не поверила я. Но все же купила журнал и, потащив подругу в кофейню украшенную новогодними елками и шариками, заказала нам 2 кофе.
-Кто это? – улыбнулась она. – И почему он так тебе интересен?
-Это тот самый писатель – Артем Акулов. Помнишь, я давала тебе его книги читать…
-Да-да.… А он красивый. – Она посмотрела на фотографию. Он сидел в классическом сером костюме и черной рубашке, в руке у него была его книга, и он широко улыбался. Это совсем не тот Артем, которого я видела у нас дома.
-Да уж…
-Так что пишут-то? Переведи…
Я открыла самую первую страницу статьи:
-«Артем Акулов знаменитый российский писатель, прославленный по всему миру своими политическими романами, отражающими реальную обстановку. Его романами зачитываются величайшие умы современности, им восторгаются, а о знакомстве с ним мечтает каждый уважающий себя человек. И теперь, когда его роман признан бестселлером года он после долгих уговоров согласился дать свое первое открытое интервью.».
-Плохо пишут…
-Я плохо перевожу. – Улыбнулась я, и продолжила: «Артем Акулов родился в СССР, и он наполовину осетин. Здесь, кстати, примечание автора о том, кто такие осетины. Мистер Акулов адекватно оценивают политическую ситуацию в Грузии, США, России, и рассказывает в большей степени о прошлом, которое отразится в нашем будущем. Книги Артема Акулова, как он признается, автобиографичные.»
-А там что-нибудь интересное пишут?
Я читала и видела лишь его мысли о политике, о современных лидерах, но ничего личного. Первое интервью…ничего кроме фотографии и пары слов о том, что его жизненный опыт помог ему в написании книг. Журналисты, как всегда, сделали из мухи слона, хотя прочитать его мысли было достаточно интересно.
-Ну, могу лишь прочесть его мысли о политике.
-Так, а что еще нам интересно в нем? Не его первая любовь же… - усмехнулась Роза, а мне, почему-то, хотелось узнать о его первой любви.
-« Думаю, нужно помнить об агрессивности Грузии и о стремление США разместить ПРО в Польше, также следует обратить внимание на Азербайджан, и распространение антироссийской политики в странах Балтии. Лично у меня приходят на ум не лучшие мысли. К примеру, следует помнить о двух геноцидах осетин со стороны Грузии и о том, что Осетия приняла гражданство РФ. Также следует помнить о том, что Косово повлечет за собой прецеденты… Многое я могу сказать на тему политики Соединенных Штатов и о том, во что превращается современный мир. Но я не хочу работать Нострадамусом. Свои мысли о современном мире и исходах этой политики вы прочтете в моей новой книге.»
-В общем, реклама его книги. Все тут ясно.
-Только непонятно зачем он дал это интервью, папа сказал, что он не из тех, кто любит фотографироваться в журналы…
-Почему тебе так интересен он?
-Потому что мне нравятся его книги… - что ж, я даже сама себе не поверила, а Роза лишь усмехнулась.
-вспоминается Дима и Леопольд. У тебя был точно такой же взгляд…
Время с Розой всегда пролетало очень быстро. Она была заботливой и любящей подругой, она была из тех людей, кто делает мир светлее, и дарит веру в то, что человечество еще не потеряно. Она любила всех и все, и было удивительно то, что у нее на личном все складывалось самым худшим образом. Ни один ее парень не был ее достоин. Только за то время, что мы общались у нее было 3 очень неудачных романа, и 2 просто ненужных. Возможно, она является магнитом для неудачников, потому что она их не отталкивает, а может потому, что чувство жалости у нее преобладает над остальными чувствами, но ее великодушие и их глупость приводит к печальным результатам – она встречается с просто кошмарными, неинтересными личностями, они клянутся ей в любви, она в них влюбляется, и старая схема – они делают что-то кошмарное, и либо бросают ее, либо у нее просто нет другого выхода. И все-равно, девушка верит в то, что мужчины не козлы, и что настоящая любовь встречается в нашей жизни. И при всем при этом, Роза была очень обаятельное и симпатичной девушкой, достаточно образованной и с обширным кругом интересов. Последним ее разочарованием был молодой человек, который ей постоянно врал, и она все-равно продолжала ему верить. Поэтому мне казалось, что она имеет очень мало прав судить меня в моих симпатиях к Диме и Леопольду. По крайней мере, они длились дольше пары месяцев. Но, сохранить хорошее отношение со своей бывшей любовью мне не удавалось, а Роза навсегда оставалась их ближайшей подругой.
-Если честно, Роза, я бы очень хотела влюбиться…
-А что мешает? – улыбнулась моя подруга, ах, если бы жизнь была так же проста, как и ее представления о ней. – Мне кажется, все очень просто… очень много мальчиков, которые с удовольствием были бы с тобой.
-Я не могу себя заставить посмотреть на кого-то. Вернее, могу, но из этого ничего лучше того, что вышло с Леопольдом не получается.
-Некоторый момент ты была счастлива с ним.
-Не смеши меня, я просто занималась самовнушением. Также, как и с Димой, я понимала что надо, и как По-Щучьему велению у меня чувства. Любовь она не такая…
-А какая?
-Не знаю. Но не такая.… Ну, не может любимый человек вызывать отвращение, и параллельную мысль: «ну, все мы не идеальные…в этом даже есть изюминка». Любить нужно и с недостатками, да так, что все недостатки любимые, и ничто в человеке не вызывает отторжения.
-А может, это просто со временем приходит?
-Не может со временем придти то, что не пришло сразу. Вот если тебе изначально не интересно общаться с человеком, разве потом, общаясь с ним постоянно, сталкиваясь с его скукой и остальными недостатками, тебе он будет нравиться больше?
-Но появится уважение, доверие…
-Словно от этого приятнее будет разговаривать с этим человеком. – Фыркнула я. – Любовь она другая.… Не может любимый человек надоесть, или казаться глупым, или ты никак не скажешь, что любимый похож на осла.
-А кто похож на осла? – удивилась Роза.
-Дима. У него все черты лица осла. При чем я заметила это очень давно, так же я заметила, что у него абсолютно отсутствует воспитание, чувство такта и интеллект.
Роза рассмеялась, ей всегда казалось смешным то, как я отзываюсь об ее одногруппнике.
-Но ты же переживала расставание с ними обоими!.
-Да, но мы всегда переживаем, расставаясь, тем более, когда нам делают больно, обижают, но это не значит, что я их любила. Больно мне могут сделать очень многие люди, которых я не люблю. Нет, Роза, я не любила.…Да и ты тоже. Как говорится в прекрасном фильме «Девчата»: «А по мне так одной даже лучше, хочу халву ем, хочу пряники».
-Наверное,… Я думаю, я останусь старой девой.
Эти разговоры о том, что она останется старой девой всегда вызывали во мне истерический смех, потому что более нелепых разговоров придумать было нельзя. И почему-то она искренне переживала о своем будущем, хотя лично мне казалось, что нет ничего более естественного чем то, что Роза будет замужем за очень приличным и спокойным человеком, у нее будет куча маленьких ребятишек, и ее дом будет всегда открыт для гостей. Но я еще не встречала мужчину, достойного ее.
-Роза, ты не останешься старой девой. Я тебе обещаю.
-Как же ты можешь такое обещать, глупенькая?
-Очень просто. Я найду тебе мужа, если понадобится. И найду самого лучшего мужа.
-Правда?
-Да, Роза. Правда. Я обещаю, что не допущу того, что ты останешься одна. На крайний случай, мы купим домик в деревне, заведем корову, матроскина и шарика, усыновим кучу ребятишек и будем жить вместе до самой старости. И умрем в один день.
-Ловлю тебя на слове.
-Уже поймала…
-Только я тебя знаю, ты выйдешь замуж.
-Да и ты тоже. Куда мы денемся? Это безнадега, всем нам придется побывать замужем…
И тут резко меня дернули, и я даже подпрыгнула от страха. Это был Рома. Он поцеловал меня, обнял, и сел за столик. Розу он видел лишь однажды, и это было поздним вечером, мы встретились во дворе, и Рома шел домой. Так что сейчас мне представлялась возможность познакомить их.
-Рома, это Роза, помнишь я тебе рассказывала?
-Да-да, приятно познакомиться, Роза.
-А это Рома. – Сказала я Розе, и она, как обычно, смущенно заулыбалась. Роза была удивительным человеком, она умела улыбаться глазами, и ее ямочки на щеках не могли не делать ее улыбку самой прекрасной на свете.
Я читала статью, а Рома и Роза говорили о фильмах, о книгах, которые я не очень любила и понимала. И я была очень рада, что им есть о чем поговорить, пока я читала статью. Незаметно для себя, я перечитывала статью уже третий раз, и сверлила глазами фотографию, где он такой успешный и счастливый. Но взгляд все тот же… Папа прав, он ледышка, невероятный циник, ему ведь в жизни никто не нужен. И думать о нем глупо. Да, он прекрасный писатель, он интересный человек, и шикарный мужчина, но меня это все никак не касается.
-Кто это? – спросил меня Рома, когда, наконец, обратил на меня внимание.
-Это Артем Акулов – писатель. – Пояснила Роза. – Вот только мне эта фамилия что-то напоминает.
-Да, раньше был телеведущий, Евгений Акулов, вел какую-то детскую передачу. – Сказал Рома, и Роза улыбнулась.
-Точно, вот откуда я вспомнила эту фамилию.
-Я устала,… Может, домой? – обратилась я к Розе.
-Ты давай, езжай, а я Розу отвезу, а потом к тебе зайду… - сказал мне Рома, и я была благодарна Роме за то, что он позаботится о том, чтобы Роза в целости доехала до дома.
Приехав в пустую квартиру, я прошла на кухню, включила ноутбук и непонятно что искала. Всю информацию об Артеме Акулове я уже прочла, и ничего, кроме названий его книг, годе рождения написано не было. Я еще раз посмотрела на фотографию в журнале,…почему у него такой грустный и затравленный взгляд? Прочитав несколько статей о его книгах, его мнение и тоже самое интервью для журнала «People», и несколько других фотографий, я поняла, что ловить мне, по сути, здесь нечего.
Включив телевизор, заварив крепкий чай, я снова окунулась в бесконечное одиночество, от которого меня уже просто тошнило. Так хотелось уже найти свое место в мире, хотелось заняться чем-то, что отвлечет меня от этой пустоты, которая внутри, этим вакуумом. Но чем бы я ни занималась, это одиночество не оставляло меня. А теперь, когда я видела, что все вокруг становится еще более хрупким, чем раньше. Мама ушла, хлопнув дверью, пообещав, что никогда не вернется к тому изменнику, и лицемеру, как папа. Папа же спокойно выслушал все ее упреки, и когда она уехала, собрал остатки ее вещей, и, сложив в чемоданы, отправил через курьера. Он также выслал ей крупную сумму денег, и мама вернула их. Я думаю, что они разведутся.… Но к этому все и шло уже многие месяцы. Не могу сказать, что я сильно мучалась, я уже давно приготовила себя к этому, я лишь не могла понять, как после 30 лет брака люди могут расставаться, и почему мама не может простить папу. Или почему папа не просит у мамы прощения. Они ведь уже не молодые.… Но я больше боялась того, что их скандалы и ссоры никогда не кончатся, и они доведут друг друга до больницы. Мама после каждой ссоры пила пустырник, а у папы поднималось давление. Размышлять о взаимоотношениях родителей мне хотелось меньше всего, ведь я уже много думала об этом, и…много плакала.
В дверь позвонили. Это были Рома и Роза. Роза очень извинялась за то, что приехала без приглашения, а я лишь хохотала над этим, поскольку при каждом удобном случае сама приглашала Розу к себе, но она никогда не приезжала. И вот сейчас, когда она приехала, я была рада видеть ее как никогда. Лишь она и Рома могли на некоторое время заглушить это жуткое одиночество, съедающее меня изнутри.
-Чаю? – предложила я, и все, естественно согласились.
Мы уселись на кухне, пили горячий чай, сплетничали и смеялись. Заметив, что мое настроение стало лучше, Роза обратилась ко мне:
-Помнишь, я тебе говорила о том, что помню какого-то Акулова… Когда Рома привез меня, мы встретили внизу мою сестру. Я спросила у нее, не помнит ли она какого-нибудь Артема Акулова.
-И что она сказала? – я не могла поверить, что кто-то из моих знакомых знал Артема. А тем более, сестра Розы.
-Так вот, Вилена сказала, что Артем – это наш бывший сосед. Помнишь, я говорила что мы жили в небольшой квартирке раньше, в Мытищах.
-Допустим.
-Но я была совсем маленькой тогда. Но Вилена сказала, что немного помнит нашего соседа, и мама сказала, что сейчас он пишет. И тогда мама рассказала о нем Вилене, часть помнила я, но лишь смутно…
-Так что там о нем?
-Артем был очень молодым тогда, и он был женат.
-Женат? – удивилась я, вспомнив все слова Артема о браке.
-Да, он женился, когда ему было 18, и у него была дочь. Мама сказала, что она была очень милая и веселая, а Артем был тоже такой работящий, спокойный парень, постоянно играл с нами, особенно со мной. Я тоже его помню, он покупал нам с Виленой конфеты, приносил фрукты.
-О, господи… - так он женат и у него есть ребенок. Этого я себе представить никак не могла. – А какая была его жена?
-Артем был сиротой, и женился на девочке из своего детдома. Мама говорит, что простенькая хорошая девушка, но она была очень тихая, почти ни с кем не разговаривала.
-Ясно… а почему он стал таким скрытным и серьезным?
-Мама не знает всех подробностей, но она сказала, что дочь Артема очень серьезно заболела, нужно было делать операцию в Германии, он копил деньги, все продал, и тут бац! И дефолт, все деньги сгорели… Он просил кредиты в банках, но все было бесполезно и его дочь умерла.
-Какой кошмар…
-Это еще не конец… Мама говорит, что его жена не впускала его домой, кричала, что он виноват в смерти дочери, проклинала его, поносила разными словами, и в итоге, они развелись.
-Кошмар.
-И ему было около 20 тогда, 21-22…
-Ничего себе… - удивился Рома, проглатывая последний кусок пирога. – Вот это судьба.
-А потом мама сказала, что он зашел к нам, чтобы попрощаться. Мама сказала, что он был убит горем, ведь он безумно любил свою дочь, винил себя, что ничего не смог сделать, чтобы ее спасти, да и жена довела его… А потом его работа, у него было здесь какое-то дело, в общем, бандиты и крыши всякие, его разграбили, и все пошло под откос.
-В общем, жизнь дала трещину. – Сделала я вывод, наконец, осознав что за судьба у этого человека.
-Я съезжу за суши, ладно? – Рома встал из-за стола. – Приготовим суши и картошку с мясом.
-Это его любимое блюдо – пояснила я Розе. – Но то, что произошло с Артемом – это же кошмар. Человек столько выдержал в жизни: смерть родителей, смерть ребенка, предательство жены, разграбление страны… и бизнеса. Вот откуда у него такие грустные рассказы.
-И должно быть очень одинок. – Сказал Рома, еще раз осмотрев холодильник. – Знаешь, ни один нормальный человек столькое не выдержит в одиночестве. Хотя понятно почему они развелись, ведь очень часто браки распадаются после такого большого горя.
-Он очень плохо относится к бракам. – Сказала я, вспомнив слова Артема в тот вечер.
-Неудивительно…ранние браки редко бывают удачными. Столько ответственности сразу на голову подростка, к тому же, человека, выросшего в детском доме.
Я опустила голову…обсуждать его и его судьбу даже с самыми близкими друзьями мне не хотелось. Тем более, они не способны понять что же это такое на самом деле, как он переживал, что он испытывал, это можно увидеть в его книгах. В одной его книге по вине главного героя умирает его дочь, и он описывает мучения этого мужчины, описывает, как же ужасно хоронить самое дорогое, что есть на свете. В другой книге от главного героя уходит любимая жена, обвиняя его во всех смертных грехах. В третьей книге, разворовывают его дело, которое он собирал по крупинкам, и как же тяжело ему было видеть, как все, что он так долго строил, разваливается так скоро и так быстро… Все его книги, и вправду были автобиографичными. У него еще были книги, которые я так и не начала читать. Книга о детском доме, книга о том, как люди начинают жизнь с нового листа, папа говорил о них, но я даже не представляла, что все это – правда. У меня слезы наворачивались, вспоминая все слова, которые он писал в этих книгах, вспоминая те переживания, которые он заставлял меня испытать, ведь все это – правда, моменты его жизни. И как же объяснить им, какой он на самом деле человек, ведь даже я поняла его только сейчас, раскрыв все ужасы его жизни. Какой же сильный и мудрый человек…Он говорил о том, что можно быть счастливыми лишь в 20 лет, а значит, он уже потерял надежду на счастье, похоронил себя заживо. И он гораздо более одинок, чем я.
-Какой же он великий человек… - сказала я, посмотрев на его фотографию с журнале, и понимая каждую черточку в его лице, понимая его взгляд, и так надеясь на то, что когда-нибудь смогу пригладить эту морщинку на его лбу, которая появилась от того, что он слишком часто щурился. Невероятная личность, и как жаль, что больше я его не встречу.
-Да уж, такое мало кому под силу. – Согласился со мной Рома.
-Спасибо за информацию, Роз.
-Да не за что, Вилена сказала, что у нас дома есть даже их фотография. Просто нужно поискать, ведь мы хорошо общались.
-Как тесен мир… - ухмыльнулся Рома.
-Да уж…А ты не могла бы найти эту фотографию? – обратилась я к Розе, надеясь, что смогу увидеть молодого энтузиаста Артема Акулова, такого, каким он больше всего снова хотел стать.
Рома недовольно посмотрел на меня, подарил мне свой фирменный взгляд, говорящий о том, что он мной недоволен, и снова сел за стол.
-Неля, в мире очень много людей с тяжелой судьбой, но не обязательно смотреть их фотографии в молодости.
-А мне интересен этот человек. Ты просто не слышал те слова, что он говорил, ты не читал его книг, и тебе просто не понять его.
-О, нет… - прошептал Рома, посмотрев на меня. – Она влюбилась.
-Что за бред, Рома? Я с ним толком не знакома…Что ты несешь? Мне что уже нельзя просто восхищаться человеком? – удивилась я.
-Оправдывается, значит влюбилась. Все с тобой ясно, подруга. – Улыбнулся Рома. – А может, оно и к лучшему, когда она влюбляется, она становится более или менее сносной.
-Ох, прекратите ради Бога…
Почему как только я начинаю кого-то уважать и испытывать человеческую симпатию, Рома видит во мне влюбленную, разве я давала повод? Что за бред? И Роза лишь смеется, и сейчас едет с ним купить суши. Друзья называется,…вывалили на меня такой груз информации и поехали за едой. Как можно вообще есть в 11 вечера?
-«Сердечный друг – ты не здорова», «Оставь меня, я влюблена»…- рассмеялся Рома.
-Это из «Евгения Онегина»? – удивилась Роза.
-Да, Рома любит читать Пушкина, его любимое произведение из программы 11 класса – «Гранатовый браслет», а «Легкое дыхание» Бунина вызывало в нем бурю эмоций…- ухмыльнулась я, пытаясь уколоть Рому.
-А что, я до сих пор считаю, что женщина должна быть не просто красивой. У нее должно быть легкое дыхание… - улыбнулся Рома. – И мне понравился фильм «PS я люблю тебя», и книгу я читал. Ничего постыдного в том, что мужчина способен переживать сильные эмоции и верит в настоящую любовь, лично я не вижу.
И Роза на меня с недовольством посмотрела, и восхищенно на Рому. Романтичной Розе, живущей в каком-то другом измерение, нравились такие необычные отличающиеся ото всех молодые люди.
-А по-моему, это прекрасно. Люди должны любить друг друга, и так часто мальчики стесняются своих чувств, на людях они одни, а при своей девушки – совсем другие.
-Это не правильно. – Заметил Рома. – Если мужчины гордятся своими достижениями в спорте, кичатся тем, сколько у них девушек, они должны быть горды тем, что их единственная любимая женщина счастлива.
А самое грустное было то, что Рома искренне так считал, а значит, я обречена оказаться злодеем в этой ситуации, а Рома и Роза сейчас уйдут в бесконечный никому не нужный разговор, в котором они будут поддакивать друг другу и широко улыбаться. Люди нашли друг друга…
Я с детства не любила Новый Год. Что хорошего в том, что люди целый день готовят, чтобы объестся в 12 ночи, послушать речь президента, посмотреть идиотский «Голубой огонек» с Максимом Галкиным, напиться, и ходить на елку. Что за глупая традиция срубать дерево и тащить домой, повесить на него шарики, петь глупые песни, врать про Деда Мороза и Снегурочку? Единственный плюс Нового Года – это мандарины. И в детстве, мы объединялись с семьей… Но, взрослея, обретая свободу, у нас пропадает это великолепное ощущение единения, и Новый год превращается в еще один повод выпить. А я не любила пить…
Впервые за всю мою жизнь я отмечала этот день не с родителями, не с семьей, а в окружении любимых, но все же не родных, друзей. У нас уже были традиции по поводу этого праздника… А в этом году мы не купили самую большую елку, не вешали на нее большие игрушки с ангелочками и бантиками, не вешали яркие шарики, и красную звезду на вершину. Мы не слепили снеговика, и мама не приготовила гуся, к нас не пришли папины друзья, а Руслан не привел свою маленькую дочку, папа не переодевался в Деда Мороза, а мама не включала новогодние песни, не украшала квартиру, дом был пустой… Мама так и осталась отмечать новый год у бабушки, а папа уехал «по делам» во Францию. Ира уехала с ребенком отмечать новый год в Питер к семье, а Руслан с Аполлоном решили, как в старые добрые времена, пропить всю новогоднюю неделю. И это не могло быть не грустным. А я отмечала новый год в кругу друзей… Рома, Роза, наша прекрасная подруга Оля, Ромин друг Максим, сестра Оли, ее парень, и я. Прекрасная компания. Но этот новый год становился особенно ужасным.
Отмечали мы его у меня, поскольку моя квартира была абсолютно пуста. Оля привезла искусственную елку, Роза и Рома с радостью украсили ее, сестра Оли – Даша и я занималась приготовлением стола. Все мы были с прическами, с макияжем, в платьях, и как мне казалось, это было глупым. Но считалось, что то, как ты встретишь новый год, так его и проведешь. И я решила провести этот новый год с бутылкой чего-нибудь покрепче. Мы болтали, смеялись, все с удовольствием уплетали 4 вида салата, а потом и грибной сырный суп, а потом дошли и до говядины, удивительно, но дожили даже до торта. Мы пили и пили, смеялись, фотографировались, и, я очень сильно опьянела, и на елку уже не пошла. Им было весело, а мне хотелось плакать… в 4 утра я проснулась, и на мое величайшее удивление я увидела, что Рома и Роза целуются. Когда их роман успел развиться я не понимала, но после двух секунд размышлений, я поняла, что я ужасная подруга, и не заметить их симпатии было невозможно. Они постоянно были вместе, он забирал у нее тяжелые пакеты до того, как забрать мои, он украшал с ней елку, они вместе смотрели фильмы, он рассказывал ей о своих пациентах, а она говорила о детях, с которыми они работают. Я эгоистка в последней стадии, ведь я не заметила, как двое самых дорогих мне людей успели влюбиться. И вспоминается Рома, который смотрел фотографии в альбомах, и дольше всего смотрел на те фото, где есть Роза, и Роза, которая часто спрашивала меня о том, какой человек Рома. А у меня голова была забита совсем другим… Но то, что это единственный правильный исход их общения – это было мне понятно. Даже размышлять об этом не стоило, ведь даже я не смогла бы им обоим найти лучшей пары, чем они сами. И почему-то мне ни разу в голову не пришла мысль свести их, ведь они так подходили друг другу, два святых человека, два одинаково добрых и честных, два эмоциональных и очень умных, два невероятно порядочных человека. Они словно были друг другом, просто в разных полах. Даже внешне… в них столько было похоже. Одинаковый цвет глаз, похожая горбинка носа, и одинаковый способ смеяться. Говорят, что идеальные пары либо очень различны, либо очень похожи. И я часто замечала, что истинно счастливые люди в браке похожи друг на друга даже внешне. Тут же я позволила себе несколько прогнозов с учетом их медлительности, отличительных черт характеров их образа жизни и их родителей. И прогнозы были простые: свадьба в конце года, ребенок через год…и по ребенку каждый год. Эта мысль заставила меня улыбнуться, и немного протрезветь. Вот значит как разворачиваются события, а всего-то надо было свести своего лучшего друга с лучшей подругой, все гениальное просто.
И я была права. Они скрывали свои отношения, и даже не подозревали, что я все знаю. Оля лишь подозревала что у Розы кто-то появился, но Роза не умела хранить секреты, ей обязательно было поделиться своей радостью с нами, и она рассказала, что встретила парня своей мечты, того, кто понимает ее с полуслова, того, с кем она может говорить до утра. Этот человек невероятно добрый, милый, понимающий, у него такие глаза, что в них она тонет и прочее. Оля тоже через 20 минутного монолога, посвященного Роме поняла, что она о Роме. И лишь возмущенно охала, что Роза нам ничего не сказала. Я же лишь сказала, что давно все знаю, и очень рада, что они счастливы. А они и были счастливы. Рома дарил ей цветы каждый день, а она писала ему записочки, они жили на телефоне, и у обоих было такое идиотское выражение лица, что общаться с ними было просто невозможным, хотя и умиляло меня. Мы с Олей лишь смеялись над ними, но очень радовались. За месяц их отношений они стали так близки, как многие люди не становятся за прожитую жизнь, они представляли собой одно целое, и помогали друг другу развиваться. Рома каждый день забирал ее с учебы и водил в ее любимое кафе, они вместе ходили в театр, читали одни и те же книги, и я понимала, что никогда не встречала более гармоничную пару.
Как-то раз мы сидели с Розой в перерыве между лекциями, она не стремилась пойти и пообщаться со всеми сразу, не скакала, как стрекоза, а просто сидела рядом со мной и молчала. После дикой эйфории от этих отношений, когда она говорила буквально со всеми и всем дарила свою энергию, настал момент, когда она стала спокойной и молчаливой, она стала более женственной и загадочной, а в ее взгляде появилось что-то непонятное и очень теплое. И я уже принимала все перемены в ней как должное, счастливая любовь многое меняет в человеке. И в этот день она была слишком тихой даже для самой себя.
-Знаешь… я люблю Рому. – Сказала она мне очень – очень тихо, и улыбалась.
-Открыла Америку. – Я писала какие-то конспекты, и не смотрела на нее.
-Нет, я правда его люблю. Помнишь, мы с тобой обсуждали настоящую любовь. И я поняла, какая она…Любовь…она… как теплое ватное одеяло в зимний вечер, когда просто сидишь и наблюдаешь в окно метель из своего теплого кресла, укутавшись ватным одеялом, попивая горячий чай с корицей.
-Интересное сравнение.
-Я серьезно. – Продолжила Роза. – Так хорошо мне… окунуться в какую-то волшебную, очень светлую страну, где все время весна…
-Я правда очень рада за вас с Ромой. И даже не знаю что вам сказать…
-Рома хочет, чтобы мы с ним жили вместе. – Улыбнулась Роза. Такого от Ромы я не ожидала, он не любил, когда вторгались в его личное пространство, не любил, когда девушки прикасались к его личным вещам, не любил постоянно ощущать присутствие людей. И мне всегда казалось, что для Ромы нужна жена, которая постоянно будет на расстоянии, позволяя ему лишь изредка выбираться из своего кокона. И тут такое…
-И что ты решила?
-Ну, ты же знаешь мои принципы, и принципы моих родителей.
Семья Розы была очень религиозной, и для них было недопустимо даже то, чтобы Роза спала в одной кровати с родственниками мужского пола, не говоря уже о большем…
-А ты сама что хочешь?
-Не знаю…мы ведь так мало знаем друг друга. Хотя в тоже время мне кажется, что я знаю его бесконечно долго, что всю свою жизнь я провела с ним. Я не понимаю, как я могла жить без него столько лет!
Странно, но в этот момент меня одолевала ревность, ведь Рома, хотя и был только моим другом, все же мой. И в его жизни я никогда не занимала такое место, как Роза. Я это знаю потому, как он смотрит на нее, по тому, что он кидает ей конвертики в сумочку, дарит ей конфеты и они говорят на темы, которые мне понятны, но он никогда со мной не обсуждал. И в тоже время я была рада за них, ведь они были созданы друг для друга.
-Так что ты будешь делать? – спросила я ее.
-Подожду, пока мы поближе узнаем друг друга…
На этом разговор был закрыт, но удивил меня в этот же вечер Рома, который завел разговор о Розе, хотя ни разу до этого не говорил о ней. Он сидел и пил чай, он стал особенно болтлив в последнее время, и тут неожиданно он замолчал, а потом сказал, что хочет провести с Розой остаток своей жизни.
-Но вы ведь так мало знакомы… - напомнила я ему.
-Странно, но я так не думаю… Она словно всегда была со мной. Даже более, во мне…каждый раз, когда я вижу ее, я думаю, что видел ее тысячу раз, а ее улыбка… что может быть светлее ее улыбки? Она понимает меня, мы думаем с ней одинаково, она и есть я… Знаешь, словно вся жизнь делится на этапы до нее, и после, и удивительно, насколько жизнь до была мрачнее и скучнее.
-Роза прекрасный человек, удивительный, и я очень ее люблю…
-Никаких но. Я хочу на ней жениться…
Вот тебе на! Рома? Женится? Если бы речь была не о Розе, я бы его сидела и отговаривала, и, конечно же, отговорила бы…хотя взглянув в его лицо, я поняла, что нет, не отговорила.
-Она бесконечно добрая, такая светлая… Я смотрю на нее и представляю, что она будет матерью моих детей, она будет той, что проведет со мной всю мою жизнь, в старости мы будем гулять с ней по парку под руку, и будем ходить в парки. Мы все также будем читать О Генри, смотреть кино в стиле арт-хаус, обожать песню «нежность», и гулять под звездами…
-И когда ты хочешь жениться?
-Как можно раньше. Я так хочу просыпаться и засыпать с ней, видеть ее улыбку по утрам, завтракать вместе, ходить по магазинам за продуктами.
Такого Рому я еще не видела. Жениться? Сейчас? Он что, свихнулся? Они знакомы около двух месяцев и речь зашла о браке. Ведь брак-это очень ответственный шаг, жениться надо на человеке, которого ты знаешь, проверенного, а не с бухты барахыт, как только влюбился.
-В тебе говорит влюбленность, Ром. Все со временем утрясется, и когда ты сможешь трезво мыслить…
-Я никого не любил так, как люблю Розу. – Строго посмотрел на меня Рома. – И я думаю, что только так люди и должны жениться. Вот встречаются люди шесть лет, как Руслан с Ирой, знают друг про друга все, каждую привычку, каждый недостаток, и ничего уже в человеке тебя не удивляет. Они женятся, и сразу их съедает бытовуха, они не хотят делать друг другу маленькие приятности, которые так улучшают жизнь. Люди превращаются в сожителей. – Именно то, о чем говорил Артем. О простом сожительстве. – Притыкают друг другу старые ошибки, и их брак из семьи, страстной любви, превращается в жизнь старых знакомых. А что бывает, когда двое друзей живут вместе? Они начинают ссориться, что-то делить, и отношения портятся окончательно. И появляется радость, что можешь провести пару часов отдельно от когда-то любимого человека. Может правильно делали раньше, когда женились сразу же как только у людей появлялась симпатия, тогда никто не разводился.
В словах Ромы был смысл, но по этой идее люди бы просто женились на своей первой любви, но если бы люди были созданы друг для друга, они никогда не расставались бы, разве не так? Жениться как только у тебя появляется симпатия, но ведь чувства так обманчивы, а любовь слепа. Всегда можно прозреть не вовремя, и увидеть то, что совсем не хотелось видеть в человеке. Нет, конечно и Роза, и Рома прекрасные люди, но ведь они люди и могут элементарно не сойтись характерами, не ужиться, не понять друг друга в какой-то этап жизни. И это приведет к разочарованиям и боли. Нельзя связывать свою жизнь с человеком, которого даже толком не знаешь. Ведь люди со временем меняются, и то, какими они казались тебе в 20, не соответствует тому, какими они становятся в 40. Как бы мне хотелось объяснить это все Роме, но он не хотел слушать. Я знала, что он не решится сделать предложение сейчас, да и это будет глупо, ведь они даже не знакомы с родителями. Да и родители будут очень долго отговаривать их, и друзья будут капать на мозги. Когда люди встречаются долго, случается наоборот. Так, как было у Иры с Русланом, и у них не было другого выхода, кроме как жениться. Хот я я относилась с большим негативом к их браку, ведь отношения за 6 лет уже исчерпали себя. Никто не хотел в этом сознаваться, все было слишком удобно, а неизвестность пугает.
Ира с Русланом встречались 6 лет, с перерывами, естественно, Руслан ей регулярно изменял, и она закрывала на это глаза. Хотя здесь я ее поддержать не могу. Почему-то люди согласны терпеть унижения, предательства, измены лишь для того, чтобы быть с кем-то. Конечно, это было все закрыто, никто не говорил ей об этом в глаза, а он усиленно все прикрывал, но было понятно, что у него кроме нее есть еще кто-то. И этих девушек было много…тут, конечно, постарался Аполлон. Но они ведь встречались. У Иры очень сложный характер, она склонна к истерикам и перевиранию фактов, любит демонстрировать свою силу и власть, но в целом она не плохой человек, просто очень избалована. И вообще любви особо между ними не было. Они встречались, считались очень хорошей и красивой парой. Ира шикарная девушка, привлекающая к себе внимание своей красотой и умением держаться в обществе, многие мужчины мечтают о такой девушке, и Руслан не упустил ее… Расставаться причин не было, всем удобно, всем хорошо, и все затянулось. Шесть лет отношений, постоянные совместные поездки, да и возраст, подтолкнул родителей к тому, чтобы надавить на своих чад, и женить. Руслан не особо сопротивлялся, ведь он, в отличие от своего друга, считал, что семья-очень важный аспект жизни, и вечно гулять и развлекаться не получится. А уж с Ириным характером справляться он научился. Ничто не предвещало беды… Жили они не очень дружно, но ведь жили. И очень скоро у них родилась дочь – Танюша, очаровательное маленькое создание, очень спокойная и милая. И почему-то отношения пошли на спад. Но даже посторонним беременная Ира действовала на нервы, а уж ее мужу, который должен был ее ублажать, тем более. Мы думали, родит – успокоиться. Нет, потом начался бзик с похуданием, и стрессом от того, что рядом был грудной ребенок и море ответственности. Руслан ушел в загул после того, как стал отцом, и очень скоро о его отношениях с другими девушками стало известно Ире. Истерики, скандалы, и клятвы в верности… Но все-таки он не мог жить с ней. И очень скоро они разбежались. Но разве было бы лучше, если бы они женились раньше? Не зная друг друга? Но я согласна, сейчас действительно стало очень много разводов, люди даже не пытаются бороться за свою любовь, не решают проблем, а просто бегут от них. Недавно меня убила фраза моей знакомой, которая вышла замуж этим летом: «Не понравится, разведемся». Брак перестал быть святыней, и это кошмарно. Но Рома был не из таких людей…Он никогда бы не бросил свою жену, всегда бы пытался решить проблему разговором, и как сам недавно сказал, не стал бы изменять. Его принципы и мораль были мне известны, и я им доверяла. Но добропорядочность человека не мешает ему быть несчастным даже с самым лучшим человеком в мире. Ведь брак это нечто большее…Да и кто может дать гарантию на то, что люди будут счастливы? И, наверное, он прав, если он так хочет, кто я такая, чтобы соваться в их отношения?
-Надеюсь, я буду свидетельницей на свадьбе. – Улыбнулась я.
-Что? – не понял меня Рома, конечно, он ожидал, что без боя я не сдамся. Люблю удивлять его.
-Хочу быть свидетельницей на вашей свадьбе.
-То есть ты за?
-Я не то чтобы за, я думаю, что еще рановато, и лишь пол года назад ты мне говорил, что женишься лет через двадцать, ну, раз уж ты решил… Я буду с вами. Только не хочешь ли ты подождать немного?
-Конечно, ты что. Я не собираюсь тащить ее в ЗАГС завтра же. Рано еще…мы даже не знаем друг друга толком. Я просто это планирую.
-Эх, ну и планируй на здоровье… Я что, против? Вот когда решишься, поговорим…Но мне очень нравится то, что вы вместе. Она прекрасный человек.
-Да… - улыбнулся Рома. – А ты что-то стала совсем тихая, поникла вся, и все книжки читаешь своего Акулова. Я скоро начну ревновать, неужели он так тебе интересен?
-Ох, Рома, он такой умный…Как бы я хотела разбираться в политике так, как он.
-Дорасти сначала, да и мы не выросли в эти времена.
-как легко ты нашел оправдание. А что сейчас происходит ты понимаешь, нет?
-А сейчас до сих пор мы имеем следствие того, что происходило тогда. Бывший советский союз медленно сходит с ума под давлением Штатов.
-Но ведь это не все. Что твориться в нашей стране?
-Да все прекрасно, почему ты вдруг стала так интересоваться политикой, я не понимаю. Да и спроси у отца, он ведь политолог. А я хирург. – Улыбнулся Рома, аккуратно, даже как-то профессионально нарезая колбасу.
-В том, как ты режешь колбасу есть что-то пугающее. – Сказала я и он расхохотался.
-Давыдова, ты такая смешная. Скорее бы этот Акулов написал новую книгу и ты немного успокоилась.
-Что?
-Ну, он приедет сюда на презентацию, и ты с ним встретишься. И в очередной раз поймешь, что ты очень сильно ошибалась. Твое первое впечатление никогда не бывает верным.
-Его верность в его неверности. Если мне человек сразу понравился – он мне не понравится позже, и наоборот.
-Твоя логика гениальна. Настолько нелогична, что даже сказать нечего.
Моя жизнь была невероятно пуста, и я это чувствовала. Я не знала чем занять себя, ведь все мои близкие ушли в свою личную жизнь. Я была рада, но все же, одиночество меня полностью поглотило. Я начала заниматься благотворительностью, которой так усердно занималась с Розой раньше. Но сейчас я лишь получала удовольствие на час, учеба затягивала, но не приносила удовольствия, я и осознала, что нет никакого смысла посещать лекции. И не посещала. Первые дни хоть телевизор увлекал, но со временем и он показался скучным. Каждый вечер я встречалась с различными знакомыми, выслушивала их мини-исповеди, гуляла и каждый день ела разную кухню. Но со временем и это надоело. Я, вообще, не понимала чем занимаются люди, на что они тратят свое время. И зачем? Ведь все такое пустое и не интересное, и куда не плюнь, везде лицемерие и грязь. Какое-то разочарование в мире постигло меня… Я постоянно хотела что-то поменять, но не знала что. Я продолжала заниматься спортом и танцами, но это было словно моей обязанностей, и доставляло, как и все остальное часовое удовольствие, а потом та же опустошенность. И моя жизнь превратилась в постоянное стремление заполнить пустоту – я постоянно общалась, и дошла до такой точки, что появление людей раздражало меня больше, чем пустота внутри. Я снова пришла к моменту, с которого начинала, я снова хотела спрятаться от людей, и не понимала почему. И в этот момент рядом со мной все чаще появлялся красивый и успешный Аполлон, он словно понимал меня, но говорил несколько другие вещи, немного не состыковывающиеся с моими представления, но все же он был ближе, чем остальные. Он просто считал себя лучше остальных, хотя я могла поспорить. Ему надоела «любовная игра», он говорил о том, что жизнь превратилась в одну большую передачу «в мире животных», и он очень устал. И чувствовал он себя просто отвратительно. И с ним я встречалась каждый день, потому что с ним было хорошо… Я поняла, моя жизнь превратилась в постоянную борьбу с тоской и одиночеством. И как мне показалось, это одиночество уже не пройдет.
В очередной раз, сидя с Аполлоном в шикарном ресторане, к которым я привыкла, и чувствуя себя королевой, мы болтали о том, что надо чем-то заполнить эту тоску… Аполлон говорил, что все его друзья женились и завели детей, и в какой-то степени заполнили пустоту. Но в итоге все становится еще страшнее, и пустота удваивается еще и давлением ответственности. С Аполлоном было легко и… престижно. Было приятно сидеть с таким красивым мужчиной в дорогих ресторанах, ходить с ним на выставки и презентации, пить французское шампанское и просто общаться с ним. Он был всегда весел и от него веяло мужчиной, хотя иногда меня и тошнило от его пафоса и мыслей о том, что он король. Но если все видели в нем короля, он имел право считать себя им. Но было так уютно сидеть с ним, чувствовать всю его силу, и понимать, что никто не вторгается в мое личное пространство, никто не сует свой нос в мои мысли и мои отношения с людьми. В последнее время, несмотря на то, что я стала больше общаться с людьми, я стала более молчаливой, но молчание появилось внутри, разговоры были просто снаружи, я создавала демо-версию, открывая лишь фасад своей жизни, чтобы никого лишнего. И мы с Аполлоном жили так вместе, исключив всех окружающих.
Не могу сказать, что он был таким уж интересным собеседником, или я не уставала от него… Но это было лучше, чем другие варианты.
Я не могла признаться в этом даже себе, но после очередного раза, когда я проснулась в 5 утра, я поняла в чем дело. Мне постоянно снился Дима, и разговоры, которые не состоялись. Я поняла, меня гложет обида и неопределенность, но я не знала, как себя вести, что нужно сделать. Ведь ничего уже не исправишь, а мне было так противно видеть его, не общаться, и чувствовать негатив руками. Я так его ненавидела и продолжала любить одновременно, если бы мы просто продолжали здороваться, я бы успокоилась… И поделилась этими мыслями с Аполлоном. Он только ухмылялся, но все же сказал:
-Почему ты так заморачиваешься по поводу какого-то парня? У тебя их что, мало?
-При чем здесь количество, а? Суть в том, что он меня замучил…
-Может, ты перестанешь о нем думать и у тебя все сны сразу испаряться. Я, конечно, не спец, но кажется сны – это проекция наших мыслей. И чем же он тебя замучил? Не подходит, не общается,…Может, ты его любишь просто?
-Да нет, не люблю, он мне даже не нравится. И будущего с ним нет, он человек сложный. Да и мне с ним было не хорошо…
-Может его побить?
-Тридцать лет, а ума кот наплакал… - засмеялась я. Вот он – способ решать проблемы. Лучше бы я с Ромой посоветовалась, он бы мне помог. Хотя сейчас его голова была забита совсем другими вещами и людьми. Я чувствовала, что никому я не нужна.
-Что ты хочешь?
-В одно время хотела отомстить, потом хотела вернуть, а сейчас…забыть. А как не знаю. Я его и не вижу, он в армию ушел.
-Ты же знаешь, в сердечных делах я не советчик. Могу заказать тебе шоколадный тортик, ты же его так любишь. Или мартини – помогает. Можем сходить потанцевать, или поиграть в бильярд. Что ты сама-то хочешь?
-Шоколадный торт и шоколадный коктейль. - В шоколаде было мое последнее утешение.
-Знаешь, я когда влюбился…
-Что? – рассмеялась я. Аполлон влюблялся?
-Да, влюбился. Ничего смешного. Мне было 19, а ей 28. Она у нас преподавала в университете право, я год за ней бегал, курсовые писал, доклады. – Ухмыльнулся он. – Цветы приносил, караулил у подъезда. Ну, романчик был, но ясное дело, безнадежный. Она меня бросила… я в армию уйти хотел, лишь бы ее не видеть.
-И что дальше?
-Ушел в гулянки…
-До сих пор выйти из них не можешь.
-А потом понял, что это все бред, нет любви. Просто бзик подростка и желание обладать взрослой шикарной женщиной. Вот и у тебя тоже самое. Нужно просто отвлечься, найти себе какой-то род деятельности. Может, ко мне работать придешь, по приколу чисто. Будешь общаться с веселыми дядьками, улыбаться, а может и любовь новую встретишь. Говорят, клин клином…
-Спасибо. Заманчивое предлоежине.
Но работать в компьютерной фирме Аполлона мне не хотелось, это совершенно меня не интересовала. Тем более, папа предлагал мне придти к нему, помочь с делами, и там было действительно интересное общение. Наверное, так я и поступлю…
-Но мне папа предлагал работать, я скорее всего туда пойду.
-Что ж, отличная мысль. Может, съездим в кино? Какой-нибудь ужастик?
-Аполлон, даже я устала постоянно развлекаться. А ты так живешь уже много лет… Неужели ты не хочешь какого-то постоянства?
-Женится?
-Ну, хотя бы…
-А ты выйдешь за меня замуж?
Я рассмеялась. Более нелепого брака представить было просто нельзя.
-Знаешь, если я скажу да, тебе придется на мне жениться.
-Да с удовольствием. По крайней мере, будет с кем в PS3 играть. Твой брат уже давно не тот, а с женщинами у меня как-то все шаблонно, по накатанному сценарию.
-А ты поменяй то, что тебе не нравится.
-Советчица ты моя, а сама-то что не меняешь? Сказать легко, а сделать… вот проблема. Ну, представь себе меня женатым? Ох, более нелепой картины сложно представить. Да и я не хочу ни с кем себя связывать.
Вот она современная идея – зачем нужен брак? Кто-то стремится поскорее жениться, а кто-то боится его, как чумы. Гражданский брак – что это? Фактически, это юридически оформленный брак, но люди что-то путают. Сейчас этим термином называют то, когда двое людей сожительствуют, а иногда даже заводят детей, не оформляя свои отношения официально. Да, всего лишь штамп в паспорте, но раз он так малозначителен для человека, почему бы его не поставить? Но человек тут же связывает себя обязательствами. А люди стали очень безответственными, и боятся быть благородными и делать все по чести. Омерзительно, но это так… почему Аполлон не хочет жениться? Он говорит, что не хочет, чтобы ограничивали его свободу. Но самого-то его уже давно тошнит от этой самой свободы, и он с радостью бы избавился от нее. Не встретил достойной женщины? Он вертится вокруг недостойных, но даже лично я знаю около 10, с которым он мог быть истинно счастливым. И посмотрев на Аполлона, я поняла, что все-таки замуж нужно выйти. И не для того, чтобы кто-то тебя обеспечивал, не потому, что ты не уверенная личность и так далее, а потому, что нужно человеку знать, что его где-то ждут, нужно ощущать себя любимым и желанным, нужно иметь поддержку, да и потому, чтобы было куда возвращаться, было ради чего жить. Аполлон и Артем были очень похожи в некоторых вещах, но все же были очень разными. Аполлон боялся ответственности в браке, а Артем боялся неудовлетворенности, боялся снова сделать кого-то несчастным.
-А ради чего ты живешь? – спросила я Аполлона.
-Ради чего? - рассмеялся Аполлон. – Душечка, я живу ради жизни. Ведь на свете столько прекрасного…
-ты живешь ради того, чтобы просыпаться, есть, идти на работу, быть успешным и красивым, развлекаться-развлекаться-развлекаться. До тошноты?
-Почему же до тошноты? До удовлетворения.
-Но ты никогда не бываешь удовлетворенным. Ты не созидаешь ничего…
-Душенька, давай мы не будем заниматься копанием, если я захочу, то пойду к психотерапевту, хорошо? Мы лучше выпьем…
-Знаешь, я устала…
И я действительно устала от красоты этой жизни, от этой роскоши, танцев-пьянок-одежды-фальшивых улыбок. Люди по-разному заполняют пустоту внутри себя, но заполнять ее стразами своровски и шампанским мне уже надоело. Я не хотела жить, как подруги Аполлона. Я не хотела засыпать каждый день с разными мужчинами, покупать одежду в бутиках, чтобы потом хвастаться перед фальшивыми подругами, я не хотела охотиться на мужчин, и видеть их достоинством – банковский счет. Я хотела жить, чувствовать, вдыхать ароматы жизни. И написать письмо Диме, чтобы отпустить всю ту боль, что была у меня внутри. Обида поглощала меня, а не одиночество. Я не могла отпустить свою обиду к нему, не хотела мириться с тем, что кто-то может поступить так со мной. И я напишу ему письмо, и освобожусь, выскажу все, что так болит у меня на душе. А читать, или не читать – его право. Так же как и не отвечать. Да мне и не нужен его ответ. Что он может сказать, ведь он даже не понимает, что я на самом деле испытывала. Он себя-то толком не понимал, и жил жизнью этих пустых людей. Хотя в действительности был таким ярким и интересным человеком, он мог бы стать настоящим сокровищем, но вместо этого, он решил стать хорошей приманкой для охотниц за деньгами. Его выбор, я могу лишь смотреть со стороны и улыбаться тому, что ради него не стала такой. И никогда уже не стану.
Работать у папы было интересно. Кругом постоянно были люди, они широко улыбались, к чему-то стремились, и в них была такая глубина, такая цельность, что и меня они постепенно заполнили чем-то новым и светлым. И поэтому я очень скоро снова стала прежней, и мне не снился Дима, и я не стала ему писать письмо. Зачем? Я и так все отпустила, и так забыла всю обиду, которую он причинил, а напоминать ему о себе, раздражать? Глупо как-то… И ни к чему хорошему это привести не может. И я забыла. Я решила позволить всем жить своей жизнью, не позволяя им вмешиваться в мою. Я печатала электронные письма, звонила писателям, назначала им встречи, пила кофе и болтала с секретаршами. Мне было весело, и уютно.
В это обычное уже почти солнечное утро, ведь зима уже кончалась, я сидела в офисе, прогуливая лекции, и пила латте. Секретарша пиар-менеджера Рита рассказывала мне о своем новом парне и о магии знакомства в Интернете, и очень смешила меня. Она была удивительно странной девушкой, с огромными карими глазами и русыми волосами. У нее был очень специфический голос, и она постоянно смеялась и говорила глупости, но была прекрасным работником. Мы с ней болтали каждый день, и я получала массу удовольствия от общения с ней. И именно в это утро, когда я по просьбе Риты надела новое красное платье, уложила волосы и была особенно привлекательна во всех отношениях, двери лифта открылись и мы, сидящие в баре, увидели высокого мужчину в костюме и сером пальто. Он читал газету, и когда заметил, что лифт открылся, оторвал свой взгляд от нее, и пошел в направление к папиному кабинету.
-Такой импозантный… - правдиво заметила Рита.
-Да уж. – Согласился бармен Костя, и налил нам еще кофе.
Я не понимала что они могли разглядеть на таком расстояние, но могла согласиться, что пальто у него красивое.
-Это Артем Акулов. – Сказал Костя. – Такой мужик мировой…
-Только вообще не общительный. – Заметила Рита. – Я к нему в прошлый раз и так, и сяк, а реакции никакой.
-Да уж, но Нину в ее стремление совратить его никто не мог переплюнуть. Ты с ним знакома, Нель?
-Виделись однажды.
И разговор тут же снова вернулся к этому парню Риты, с которым она виделась всего пару раз, но о котором говорила с таким энтузиазмом. Но я лишь думала о том, что Артем Акулов действительно был очень красив сегодня, и о том, что со мной он вовсе не казался не общительным. Я, разумеется, понимала, что все это бесполезно, ведь скорее всего общаться мы больше не будем, как бы мне этого не хотелось. Но к моему удивлению, через 10 минут, Артем вышел и направился к нам. Он был все также красив, его серо-голубые глаза блестели все тем же немного грустным, но ярким огоньком, а его идеальный темно синий костюм сидел как с иголочки. Он подсел к нам, и улыбнулся.
-Рад видеть вас снова, мон Шер. – Он даже как-то странно улыбнулся. – Доброе утро. – Обратился он уже к Рите и Косте. – Апельсиновый сок, пожалуйста.
-Здравствуйте, Артем Аркадьевич. – Улыбнулась Рита, кивая головой, и выглядела она в этот момент особенно глупо, словно разговаривала с королем или папой Римским.
Он улыбнулся ей, и обратился ко мне. По его глазам было видно, что настроение у него невероятно хорошее, и он хочет пошутить. Примерно такой взгляд иногда был у котят, которые играли с мячиками или ниточкой. И это не могло не умилять. В этот момент Рита попрощалась, и ушла, а Костю позвали. Так что мы остались совсем одни.
-Что ж, я, признаться, не ожидал встретить вас здесь…
-Как же, Артем Аркадьевич, я же здесь работаю…
-К чему фамильярничать, мон Шер? Просто Артем. Иначе я буду называть вас Неля Валерьевна.
-Что ж, я буду весьма не против…
-Но вы, Неля Валерьевна, меня поражаете. Я не ожидал что вас привлекает работа вашего отца.
-Представляете, я очень люблю свою новую работу.
-Конечно, я бы тоже с удовольствием пил кофе, сидел в красном платье, и стрелял глазками. Приятная работа.
-Хотела б я увидеть вас в платье, Артем Аркадьевич.
Он широко улыбнулся.
-Я рад, что вы не меняетесь.
-А я рада, что вы меняетесь. – Я ему широко улыбнулась, и было видно, что он получал удовольствие от подобного диалога, вообще, это все напоминало мне флирт, но я не могла поверить в это, а уж Рита с Костей тем более. Они стояли, и смотрели на нас, как в музее, и Артем это очень быстро заметил.
-Я не меняюсь, барышня, вам лишь показалось.
-Нет-нет, сегодня вы улыбаетесь, и от вас не веет высокомерием и надменностью.
-Мне казалось, что эти слова – синонимы.
-Но вы вели себя именно так… Я могу привести еще несколько синонимов, если хотите.
-Можем даже сыграть в игру. Кто назовет больше синонимов на слово высокомерие. – Улыбнулся он, смотря на меня, как на ребенка, и это меня раздражало.
-Гордость.
-Заносчивость. – С его лица не сходила улыбка, и я не могу сказать, что она не делала его особенно привлекательным, в нем что-то открылось, и он выглядел почти счастливым и энергичным человеком.
-Гордыня.
-Один корень, но вам прощается… Чванливость.
-Э… - мой словарный запас был несколько меньше, чем мне представлялось. – Чванство.
-Прекрасно… - он почти хохотал надо мной. – Кичливость. Но слова кичлость нет.
Я посмотрела на него, и была очень недовольна тем, что проиграла. К сожалению, больше слов я не знала. Знала, но они были не совсем синонимами.
-Я вам помогу, еще есть прекрасное слово – спесь, фанаберия…
-Что ж, вы сами о себе все прекрасно знаете, и без моей помощи.
-Вы даже не представляете, сколько всего я о себе знаю. И меня это совсем не смущает. И синонимов я подберу на свои недостатки, если понадобится.
Я его не понимала, и если честно, не хотела понять, а он лишь ухмылялся и смотрел на меня, как-то странно.
-А почему вы не во Франции? – после некоторой паузы решилась я спросить.
-По очень простой причине, я приехал к своему издателю. Новая книга.
-Уже? И о чем же она?
-О жизни. – Он встал из-за стола, и кинув купюру, улыбнулся мне. – Приятно было с вами повидаться. Увидимся.
-Через год?
-Но года с нашей последний встречи еще не прошло, и я думаю, что ждать придется меньше… Но если вы хотите встретиться, я всегда к вашим услугам.
-Все же вы еще и невероятно коварный человек. Сегодня вы сами на себя не похожи.
-Коварный? – ухмыльнулся он. – А обычно я не коварный?
-В прошлый раз вы были другим…А сегодня вы невыносимы. Такой презрительный взгляд, и высокомерие… Не знаю что с вами произошло, но лучше вам снова стать прежним, иначе вы потеряете свою яростную читательницу.
-Не думал, что все так плохо…
-Именно так. Что же с вами случилось, Артем Аркадьевич?
-Я прочел очень любопытную статью о себе, и она меня рассмешила. Простите, если обидел вас.
-Нет, вы меня не обидели, скорее сконфузили. Я не ожидала от вас такого несвойственного вам поведения.
-Неля Валерьевна – ухмыльнулся он – Вы удивительно прямолинейны.
-Вы ошибаетесь. Так что было в статье?
-Думаю, вам стоит самой ее прочитать…Но вкратце, меня обвинили в том, что я работаю на американское правительство, и поэтому столь критичен к России.
-Но вы и к США критичны, если не более того.
-Именно так. Это-то меня и поражает… - он снова сел рядом со мной. – Мне кажется, это просто глупым. Зачем писать подобный бред, и еще вставлять непроверенные исковерканные факты при этом? И цитаты из романов…
-А чем вам это грозит?
-Если честно, мне все-равно, хотя я и сомневаюсь, что чем-то это может обернуться. Просто глупо писать такие вещи. Тем более, я не очень-то и люблю штаты.
-Правда?
-О, да…
-Вы поддерживаете Задорнова?
-Нет, Неля, я очень положительно отношусь к американскому народу. Эти люди очень милосердные, добросердечные и всюду пытаются создать справедливость. Очень спорно все в их идеологии, но ведь сами по себе они очень безобидны в своей мысли, что Америка – это весь мир. Но в них много хорошего… Но и плохого тоже. Это все от узкого кругозора. Но вспомните великих отцов конституции? ДЖефферсон, Франклин, Адамс… Или вспомните Линкольна. Рузвельта. Их сложно назвать американцами в том смысле, в каком мы видим их сейчас.
-А что же вам не нравится в Америке.
-То, какой она стала. Что она о себе думает. Она считает, что если глобализация выводит ее в мировое господство – то это нормально. Политика двойных стандартов…
Он говорил как-то чересчур эмоционально, и мне казалось, что он чем-то расстроен, и Америка затронула и обидела его лично. Он говорил тихо, но твердо, в его глазах сверкал какой-то злобный огонек, и после нескольких моих реплик и вопросов, он стал очень эмоционален. Я нисколько не разбиралась в том, что происходит на самом деле, хотя и понимала, что Америка становится чересчур агрессивна, и она немного доставала меня. Хотя и никак не касалась. И спросив его что же на самом деле происходит, он начал рассказывать о политике со времен Рейгана, а потом вспомнил развал Союза, и окончательно раскрепостился, говорил очень энергично и мне казалось что он сейчас стукнет по столу.
-Да Америка сдурела после того, как СССР развалилось… Глобализация… Придумали, будто могут все! Но вся их внешняя политика провальная, постоянно нужно свои пластмассовые автоматы вытащить. Афганистан, Ирак… У них военные базы по всему миру, и стремление доказать всем, что они лучшие. Конец холодной войны – конец американского господства. Они опьянены своими амбициями, и никому не хотелось с ними ругаться, это было не интересно. Но теперь их политика приводит к тому, что их ненавидят во всем мире. А по сути, ведь именно постоянная борьба с СССР и сделала Америку такой великой, укрепив их военные позиции, и политическую систему. Но теперь, они превратились в ненавидимых большевиков – сующих свой нос всюду, и не желающих принимать другую точку зрения. – Артем часто ругался по поводу США, и постоянно перепрыгивала от одной мысли к другой, смешивая все времена и все сферы политики в одно предложения каждый раз. – А почему они сейчас развесили свои зонтики, понатыкали свои военные базы? Да боятся они, они понимают, что становятся без оружия бессильны, ведь никто их всерьез не воспринимает. А что делает человек, который не может воспитать своего ребенка словом? Он его бьет! И как ты думаешь, это сильный родитель? Нет, это родитель, не способный проявить внутреннюю силу в воспитании ребенка. Также как и начальник, постоянно повышающий голос. Это слабость. И страх.
Кажется, он немного отдышался, успокоился, и сам не понимал откуда в нем столько агрессии, но я, немного понимая что происходит в мире, хотела понять то, каким глазами он смотрит на проблему. И что нас ждет в будущем.
-Они разжигают конфликты в бывших советских республиках. Да и не только.
-Да и в Ираке по поводу ядерного и биологического оружия….
-Которое они сами поставляли раньше. – Ухмыльнулся он.
-Но угроза действительно есть, разве нет? От Ирана, ведь они стали очень агрессивны и хотят разработать ядерное оружие.
-Иран? Ядерное оружие? Конечно, там президент в конец сошел с ума, и на деньгах у них уже знак ядерного оружия печатается, но на самом деле Иран безобиден.
-Но ведь США в этом вопросе пытается сохранить мировые интересы, разве нет? Помогает сберечь мир…
-Ох, не смешите меня, пожалуйста…Шах Ирана в 70-х, когда они еще дружили с США, увлекался ядерным оружием. Но как выразился Картер после провальной операции по освобождению заложников: «Пошло все к черту», да и мы, как идиоты, в Афганистан пошли. То, что в Иране была революция, а союз вошел в Афган, «вынудил» Америку пойти в залив, ведь нужно было контролировать нефть. Вот бы революция была во всяких государствах – союзниках США, как Пакистан, например. У них есть ядерное оружие…вот США попрыгает…А какой исламизм в Пакистане, если там будет политический взрыв… Там будет просто страшно. Но США, конечно, дают, зачем экспериментировать в таком регионе, а? Оранжевые революции там пробовать… - ухмыльнулся он, а потом расхохотался. И говорил он, словно сам собой, не заканчивая ни одного предложения, и не создавая логической цепочки.
-Артем, вы сошли с ума.
-Не так, как Буш.
-Все-таки он тупой… - вспомнила я фразу Задорнова.
-Ах, если бы все были такие тупые… Да он авантюрист сумасшедший, но он Гитлер, считающий себя хорошим. Вот и все. Скоро меня станет тошнить от этой некогда великой страны. И все разваливается, они все крушат. Суют всюду свои демократические принципы…
-А что же вы предлагаете? – и в чем на самом деле дело, и почему он так эмоционален я понять тоже не могла.
-Ричард Ченслер в 1553 сравнил Россию с молодым конем, сказал, что если бы русские знали о том, какие они сильные, никто не смог бы ею управлять. Ах, если бы объединить Россию с Украиной…Но Разве Украина теперь та? Разве она не превратилась в выкидыш НАТО? О, Господи, лучше даже не думать во что эта Американская мечта превратила некогда великие государства.
-Но Россия уже не та великая держава…
-Ошибаешься, Неля. Мы снова поднимаемся и занимаем прежние позиции. Снова началась мировая русофобия, и она играет нам на руку. Боятся, значит уважают, а мы никогда не могли доверять нашим западным партнером, они при первой возможности кидают нас. Так уж сложилось исторически.
-И зачем это все?
-Люди делают деньги, а не что-то еще… Это для них просто бизнес. И изменить тут может что-то очень серьезное.
-Но США-ведущая держава на данный момент…Первая в мире.
-Как и любая империя, она развалится… Она уже съедает сама себя. Своей ленью и глупостью. Ты знаешь, что 20% американцев считают, что Солнце вращается вокруг Земли. 17% верят, что Земля совершает оборот вокруг Солнца за один день
-Выйди на наши улицы в периферии… - ухмыльнулась я. – Они хотя бы милосердные. Столько денег выделяют на гранты, на развитие чужой экономики…
- США тратят более 87 миллиардов долларов на войну в Ираке, тогда как, согласно подсчётам ООН, меньше чем половины этой суммы достаточно, чтобы обеспечить чистой водой, питанием, медицинской помощью и базовым образованием всех и на планете.
-Но все государства тратят множество денег на вооружение…
-Хорошо, а из-за отсутствия медицинской страховки каждый год в США умирает 18000человек. Это в 6 раз больше, чем убитых 11 сентября…
-А сколько у нас? Прежде чем критиковать чужую страну, нужно посмотреть и на свою
-Я так и делаю, и критикую обе страны. Но мы не безнадежны, как они. Мы развиваемся, они деградируют, и деградируют с радостью, запивая деградацию кока-колой, и подпевая американский гимн.
-Там хотя бы демократия… - заметила я, и это его взбесило еще больше.
-Американские выборы президента. Буш – 62 миллиона голосов, Керри – 59. Лица, имеющие возможность голосовать, но не пришедшие – 79 миллионов. Ни в одной другой стране такие выборы не считались бы демократическими. Это больше трети. США не является первым номером ни в чем, кроме вооружения, потребления и высокомерия. В США кошмарная медицина, Неля. В США вероятность того, что женщина умрет во время родов на 70% выше, чем в Европе. США занимает 49 место в мире по грамотности населения. И это не мое мнение, а статистика, приведенная в Нью-Йорк Таймс.
-Хотя бы информация открыто поступает…
-Все спорно, ты права, но это не означает, что я могу считаться агентом США. Это унизительно. И противно. США – последняя страна, на которую я бы работал. УЖ лучше помочь Китаю захватить Дальний Восток.
-Но ведь вы знаете, что это не правда… И я знаю… И люди, читающие ваши книги. Просто вы в своих книгах открываете очень многие стороны, которые мир не хотел бы видеть. Ведь иногда знать – страшно…
-У Евтушенко есть прекрасное четверостишье:
«Ученый сверстник Галилея,
Был Галилея не глупее…
Он знал, что вертится Земля
Но у него была семья.»
Я рассмеялась. И правда… Сколько в истории моментов, когда за правду казнили, когда правды боялись, когда правда пугала и от нее отворачивались. Люди слишком глупы, чтобы прислушиваться к людям, умнее их, им легче сказать, что этот человек сумасшедший. Или работает на США, ведь так не хочется видеть отрицательные стороны своей страны. Мы перешли на стадию антипатриотизма, когда мы критикуем в стране все, кроме себя любимых. Но ведь истинный патриотизм, он как у Артема, заключается в ясном видением недостатков, но видеть их прежде всего в обществе, и пытаться что-то поменять. Но людям легче думать, что это страна плохая, и сваливать за границу, в поисках лучшей жизни. Словно люди перестали читать Грибоедова, и не помнят великую фразу Чацкого: «Где ж лучше? Где нас нет…» Как же я понимала Артема, не способного найти свое место в мире. И как мне его было жаль.
-Мир не меняется. – Проконстатировал он, и допил свой сок. – И становится в этом переполненном идиотами мире все более и более одиноко.
-Я вас понимаю.
Эта его фраза была сказана куда-то в воздух, и он не ожидал услышать на нее ответа, поэтому так странно посмотрел на меня, и ухмыльнулся, словно говоря: «Ну, конечно…Откуда тебе». Снова этот взгляд взрослого умудренного человека на ребенка. И этот взгляд меня раздражал.
-Вы ведь сами выбрали одиночество, Артем Аркадьевич, разве нет?
-Что вы этим хотите сказать?
-Вы отстранились от всего мира и пишите свои книги, отдалились и создали свой замок, заперли все замки и проглотили ключ. Вы сами хотите быть один. Вокруг очень много умных людей, с которыми вам было бы и комфортно, и интересно, и не одиноко. – Теперь я это понимала, хотя совсем недавно сама была в таком состояние. - Мы сами выбираем свою судьбу. Разве не ваша притча о кусочке глины? Когда весь мир плох, нужно бороться с собой.
Он смотрел на меня, и понимала, что он действительно слушает, вслушивается и думает над моими словами.
-Я немного понимаю вас, поверьте. Просто бывает такой переходный этап в жизни человека, когда нужно попрощаться со старыми обидами и разочарованиями, появляется одиночество и нежелание впускать что-то новое, ведь для того, чтобы появилось что-то новое, нужно избавиться от старого. А это не всегда легко. И нужно просто отпустить старые обиды…
-А я и отпустил. – Он смотрел на меня очень серьезно, так, словно заглядывал в мою душу. – Но не так-то просто заполнить чем-то хорошим то место, где раньше было что-то любимое. Но пропало. А с пустотой жить очень сложно…
- «Что ж, камин затоплю, буду пить!...Хорошо бы собаку купить» - процитировала я Бунина.
-Только кто собаку-то продаст? – он опустил глаза, всем своими видом давая понять, что он одинок, но не больше, чем все в этом мире. Мы все по сути своей одиноки. – Но иногда так хорошо в одиночестве, согласитесь. Я им даже наслаждаюсь…не зря говорят «в гордом одиночестве». Есть в одиночестве какое-то благородство. Как вам кажется?
-Возможно…
-Все становится так просто, так хорошо иногда оставаться одному. Ни с кем не разговаривать, не слушать ненужную информацию о чужой жизни, нет ничего лишнего в жизни. Разве это не признак самодостаточности – комфорт душевный во время одиночества?
-Нет, это признак отстраненности от мира. Вот вам сейчас, сидя здесь со мной, плохо, Артем Аркадьевич?
Как странно, я сидела здесь с ним, разговаривала, а он открывался, показывал мне свои слабости, и я ничуть не видела его слабым. Он мне казался еще более сильным от того, что так спокойно выносит этот кошмар одиночества, он казался мне еще умнее, интереснее, ярче, и я понимала, что он настоящий, со своими плюсами и минусами, и со своими слабостями. Пока мы с ним говорили, он становился все серьезнее и мягче…Мне очень нравились его глаза, когда он думал, они становились такими глубокими и красивыми, в них было столько нежности и гармонии… Они ни на что не смотрели, ни обращали внимания, и можно было увидеть, о чем же он думает в этот момент.
- Но разве временами одиночество не прекрасное чувство? Иногда бывает так приятно сбежать от суеты города и сбежать от людей, наблюдать за миром с какой-то высокой точки и ощущать себя в абсолютной гармонии с миром, видеть в людях то, чего не увидишь, когда стоишь рядом. Большое видно на расстояние, разве нет? И одиночество можно использовать как преимущество, открывается очень много возможностей закрытых… Одинокий человек свободен, у него свой мир, в котором нет места бешенства и идиотизму этого мира. Появляется контроль над ситуацией, и над собой. И никто не мешает, не роется в твоих чувствах, не захламляет своими собственными эмоциями.
Появляется гармония, понимание мира…Так было всегда. Человеку нужно одиночество. Не зря ведь всегда были отшельники, люди, уходящие в монастырь, чтобы открыть себя…Одиночество – это лучший способ разобраться в себе. И мысли уходят туда, куда никогда не могли прежде. Одиночество становится порталом в восхитительный мир, и одиночество сродни искусство. Мир открывается совсем с другой стороны… Теперь ты не расплескиваешь энергию в ненужное русло, ты распоряжаешься ею.
-Но одиночество ведь затягивает, Артем Аркадьевич, и реальный мир, и мир мыслей несколько различны.
-Поэтому нужно сделать выбор. Кем ты хочешь быть, где ты хочешь жить, определиться. И это нужно сделать сразу.
-А что выбрали вы?
-Я уже пожил в обоих мирах, и ни один из них не принес мне счастья.
Я не могла понять что именно в этом мужчине было таким притягательным, что делало его столь отличным от остальных, и заставляло меня смотреть на него совсем другим образом. Мне казалось, что каждое его слова – есть неоспоримая истина, каждая черточка его лица и тела – идеал красоты, и то, что он представляет собой лучшее, что есть в мужчинах. Я чувствовала себя с ним бесконечно хрупкой и невероятно маленькой, но это меня не пугало, скорее наоборот, я чувствовала себя такой защищенной и во власти настоящей силы. Каждое его слово давало мне уверенность, и я понимала, что в этом человеке сосредоточена вся сила мужской природы. И я очень хотела прикоснуться к нему, быть полностью, а не только умственно и эмоционально в его власти. И мне совсем уже не хотелось ему доказывать то, что я все могу, я сильная, взрослая и прочее. Я была довольно своей участью, и мне очень нравилось просто сидеть и смотреть на него, слушать его размышления и открывать мир через его дверь. Я смотрела на него и не понимала, откуда взялись все эти ощущения, почему я так боялась того, что это мгновение закончится, и почему он заполнил ту оставшуюся пустоту внутри меня. И я так хотела, чтобы он был рядом… как можно ближе.
Его большие красивые властные руки прикоснулись к моей ладони, и я ощутила электрический ток, который отдавал по всему телу. Он перевернул мою ладонь и взглянул на нее.
-У тебя родинка на ладони, а это признак гениальности.
Я почти не разбирала его слов, моя холодная ладонь была в его обжигающе горячей, и я чувствовала себя пушинкой, и это чувство было необыкновенно приятным.
-И руки холодные.
-Да, у меня всегда холодные конечности. – Улыбнулась я, увидев его широкую искреннюю улыбку, преображающею его полностью. Улыбка делала его очень милым и мягким, в его улыбке была какая-то мудрость и умиротворение. Но в тоже время от него веяло силой и он обладал необыкновенной властью.
-А вы правда не верите в любовь? – почему-то этот вопрос меня беспокоил, и я не задумываясь спросила, я не подумала о том, что в данной ситуации это может выглядеть как намек. Я вообще не думала.
-С чего ты взяла? – он взял мою вторую ладонь, пытаясь их согреть. – Я никогда такого не говорил…
-Так значит, верите?
-Конечно. А ты?
-Да…А вы любили?
-Любил. – Грустно улыбнулся он. – Но это было очень давно, словно не со мной.
-А вы способны полюбить сейчас?
-Не стану зарекаться. Почему ты так интересуешься любовью?
-Не знаю…
- Молодые девушки всегда видят в этом какую-то загадку и прелесть, они стремятся к тому, чтобы их любили, и любить самим. И не знают какая подлость их ждет внутри этого бесконечно прекрасного приключения. – Он посмотрел на меня как-то отстранено, и опустил мои уже теплые руки. И было ощущение, словно меня сбросили с высоты, и мне тут же стало холодно. - Сильная любовь не бывает счастливой. Но она так прекрасна. И так страшна…
Он смотрел на меня каким-то невыразимо теплыми и прекрасными глазами, и я чувствовала какую-то нежность, которую дарил мне этот взгляд, я чувствовала, что-то невероятно мягкое в себе, очень хрупкое и изящное. Он встал из-за стола, и сказал:
-Где мои двадцать лет…
Я его нисколько не понимала, а так хотела. Мне очень хотелось заглянуть в его душу также, как и он заглядывал в мою. Я знала его историю жизни, я знала его принципы, его моральные устои, но все-равно не улавливала его чувств. А были ли они?
-Было столь приятно поговорить с тобой…снова… - улыбнулся он. И я почувствовала что я ему нужна, я чувствовала, что мы связаны, и я так хотела встать за ним. Я не знаю как можно это объяснить, но я ощущала магнитное притяжение, мне казалось, что мы не должны расставаться. Хотя бы ни в этот момент. И я так горела от собственных чувств, у меня внутри все переворачивалось, и я так хотела побежать за ним.
Он снова ворвался, словно ураган в мою жизнь, он снова будет занимать мои мысли, снова я буду искать в его словах что-то новое, и возможно что-то пойму… Я до сих пор слышала его голос… и я сидела, как завороженная, утонувшая в своей бесконечной нежности к этому холодному недостижимому мужчине. Я не смела даже дышать, боясь потерять эти мгновения. И он ушел… а пальцы снова заледенели.
И в этот момент зазвонил мобильный, который вывел меня из этого состояния некоторого сумасшествия. Это был Аполлон. В последнее время он звонил чересчур часто, и мне казалось это немного подозрительным, ведь это было совершенно не свойственно ему. Он был очень непостоянный, появлялся из ниоткуда, и исчезал в никуда. Он был легкий, как летний ветер, и прыгал по жизни, как солнечный зайчик, иногда причиняя окружающим боль. Вечер веселый и вечно счастливый, сколько я его не помню, всегда улыбался и дарил окружающим хорошее настроение. В школе ему ставили пятерки за его обаяние и милые карие глазки, он всегда был любимчиком у всех. Ему делали скидки в магазинах, он всегда был открыт, и его всегда дергали за щечки. И ему это нравилось. Любая его шалость всегда прощалась, ведь он не со зла, откуда зло в таком очаровании? Он же такой солнечный и светлый, и стоило ему только сказать пару слов, и все его проступки казались одной большой шуткой… А со временем маленькие шалости превратились в большие, и за его улыбкой крылся тонкий расчет и простое желание удовлетворить свои интересы. Из обаятельного мальчика он превратился во взрослого сексуального мужчину, с харизмой и необыкновенным притяжением. Я даже не могу представить себе сколько женщин прошло через его постель, и что случилось с ними дальше. Лишь пара не очень приятных историй которые я узнавала через третьих лиц. Конечно, он был честен, у них с братом был простой принцип – никому ничего не обещать, но ведь надежда исходит не от обещания, а от души. И после того, как он наиграется, он их бросал, а что оставалось с этими девушками? Конечно, некоторые из них сами были виноваты в этом, позволяя обращаться с собой, как с куклой. Но другие искренне пытались создать нормальные отношения с ним, а он их бросал. И оставались девушки с самокопанием и мыслями о том, что же пошло не так, как бы его вернуть…и никто даже не подозревал о его сущности. И ни капельки не меняется, словно и не получал от своих ошибок негативных последствий. Но ведь они «завидные женихи». Хотя чего завидного-то? Аполлон не чувствовать не умеет, не заботиться, не любить. Все, что у него есть, это деньги, опыт и внешность, но разве это ключ к счастью? И почему-то у женщин есть уверенность, что именно она «укротит» мужчину. Какая глупость… и чем больше женщин, тем более мужчины становятся привлекательными для таких женщин. Но что в этом привлекательного, скорее всего это говорит о неразборчивости в сексуальных отношениях. Ничего привлекательного в том, что до тебя у мужчины было тысячи женщин, я не вижу. Скорее наоборот. И рано или поздно, они все-равно будут брошены. Такая уж сущность у таких мужчин. А сколько приемчиков и сколько унижения они испытывают, чтобы приковать к себе мужчину ненадолго. И делают они это для того, чтобы похвастаться тем, что у нее был ТАКОЙ мужчина. Хотя нужно бы стыдиться…Сколько девушек хвалились машинами своих парней, их подарками, их положением в обществе, но это же все принадлежало не им! Даже этот мужчина не принадлежал им. И разочарования…и снова будут плакать… Хотя все проходит очень быстро, ведь такие люди взаимозаменяемы. Иногда, взглянув на этих девушек, с которыми они проводят время, я понимаю, что они словно из инкубатора. У них одинаковые волосы, одинаковые прически, одежда, взгляд, манеры, речь… одна надоела – берешь другую, очень удобно, однако. И наоборот. Если тебя бросил парень, то всегда будет другой богатенький Буратино на несколько ночей и вечеров, и всегда будет человек, способный оплатить красоту и молодость. Все получают что хотят. Рынок удовольствий, продажа собой. Проституция в новом виде…
Но ведь есть и другие девушки, красивые, умные, хитрые, не легкодоступные, а строящие из себя просто девушек – мечтаний. И они очень талантливы и самоуверенны, способны привлечь мужчину, сохранить его внимание, даже влюбить и заставить его поверить, что они отличаются. Но невозможно скрывать свой истинный характер долго, и все-равно, все заканчивается. Такие девушки они еще страшнее… Они разочарованы, озлобленны, и неудовлетворенны. И уверены в том, что все еще будет, ведь они такие уникальные.
И мне их всех жалко. Жалко всех участников этой игры, где на самом деле, все знают правила, но считают, что они самые умные и смогут жульничать без последствий. И все заканчивается не самым приятным образом. Как только человек теряет деньги или красоту, он уже вылетает из игры. Но привычка играть, привычка быть в этом кругу красоты и богатства, берет свое, у них начинается ломка, они хотят обратно…и опускаются на самое дно жизни, не в состояние свыкнуться со своим положением, лишь усугубляя его.
Я не понимала другого, почему Аполлон приравнивал нормальных женщин подобным игрокам? Я понимала, что в таких отношениях на самом деле все довольны. Это сделка. Все приняли правила игры, и рады быть в ней. Но Аполлону хотелось большего. Он стремился завоевать и не участниц этого заговора, он стремился к настоящим чувствам, он хотел, чтобы его любили. И он становился мне противен.
-Привет… - ответила я, пытаясь сдерживать растущее недовольство. Я не хотела с ним общаться. Совсем.
-Ты где? – он улыбался, и я слышала это по голосу. Его вечно счастливое и довольное выражение лица пристало перед моим лицом, и я хотела скорее прекратить этот разговор. И подумать над тем, что говорил мне сегодня Артем, посмотреть в Интернете о США, подумать об одиночестве…
-В офисе.
-Обернись, пожалуйста.
Я обернулась, и увидела его с шикарным букетом красных роз. Он стоял все такой же красивый и уверенный в себе, и эти розы скорее подходили ему, чем мне. Все женщины смотрели на него, и ему это было приятно.
-Зачем цветы?
-Тебе.
-С чего бы это?
-А почему бы и нет? Я подумал, что было бы здорово сделать тебе приятное… Ведь ты так редко улыбаешься теперь. Что-то изменилось в милой маленькой Неле…
Я глубоко вздохнула пытаясь успокоиться, и выбив из себя весь негатив, запретила думать. Все-таки, человек старался сделать мне приятно, а это не могло быть неприятно.
-Спасибо.
Он подошел ко мне поближе. Его энергетика ощущалась всюду, и мне было даже немного тесно. Он был чересчур мужественен и красив, чтобы не привлекать внимание на чисто физиологическом уровне. Он не был мне как брат, он не был моим другом, и поэтому, я воспринимала это как норму. Ничего страшного в том, что мне нравится физически мужчина, нет. В конце концов, мне 20 лет, а он красив и очень сексуален.
Черная шелковая рубашка с расстегнутыми пуговицами, открывающими сексуальную мужскую грудь, брюки, подчеркивающие все достоинства, широкие плечи, говорящие о его силе, загар, улыбка, и черные глаза… Как я уже говорила, он выглядел как настоящий искуситель, и перед ним было сложно устоять. Тем более, если он этого хотел.
Он приобнял меня за талию, и по моему телу пробежал огонек. Его горячие большие пальцы прижали меня к нему, и он своим хриплым голосом шептал мне на ухо, отчего у меня было ощущение, что горячая струйка текла от моего уха к мозгу.
-Ты сегодня дико красива. – Улыбался он, и привлекал к себе всех служащих.
Он посмотрел мне в глаза и смахнул локон с моего лица. И в этот момент я поняла что же делает его таким желанным для женщин, и почему они совершают столько глупостей. Все мои мысли, которые были в голове до того, как он появился на горизонте, куда-то исчезли, он присутствовал во мне каждой клеточкой своего тела, и его чересчур самоуверенная ухмылка вызывала очень странные ощущения. Он хотел быть сексуальным, и он им был.
Он смотрел в мои глаза, и я ощущала взгляд самого черта. Его взгляд околдовывал, и возносил в какой=то абсолютно другой мир, его горячие умелые пальцы накручивали прядь волос, и он зажигал все вокруг своим внутренним огнем. Он был словно магнитом, и я физически чувствовала притяжение. И это было не то притяжение как с Артемом. С Артемом это была какая-то нежность, это было притяжение души к его душе, это было желание смягчить его боль, а здесь… я не понимала что вокруг происходит.
Он поцеловал меня в щеку своими горячими губами, и у меня все запылало. Я не понимала что же на самом деле происходит с моим телом, но понять я совсем не хотела. Я попала под влияние его дьявольского обаяния. Но я тут же собралась, и заговорила. Он смотрел на меня и ухмылялся, я чувствовала себя очень хрупко, и в тоже время очень женственно.
-Что привело тебя сюда?
-Ты, конечно… Поехали куда-нибудь? Мне тебя не хватает…
-Что за ерунда, а?
-Мы так весело проводили время, и ты так неожиданно пропала после нашего разговора о браке. Я даже не понял, что же тебя так огорчило.
-Ничего меня не огорчило. Я просто поняла насколько различны наши взгляды.
-Неля, ты выросла у меня на глазах, я не думаю, что для нас по сути это должно быть проблемой.
-Так в чем же дело?
-Я не знаю… почему ты столь непонятлива в вопросах брака? По-твоему, брак есть хорошо? По-твоему, это приносит счастье людям? Почитай Бегбедера, он очень хорошо писал на эту тему, и я с ним полностью согласен. Брак – это просто какое-то святотатство. Представь, ты влюбилась, встретила что-то особенное, человека, который помогает тебе жить, у тебя идеализированные представления о нем, ты засыпаешь с мыслями о нем, и просыпаешься тоже, ты бежишь, чтобы вновь встретиться… И вы женитесь. И все, сказка пропадает. Это идеализированное создание оказывается настоящим человеком, обычным. Это становится просто твой муж или твоя жена. Часть собственности, как корова или собака. И никаких мыслей об этом человеке, никакого стремления видеть его, потому что он и так всегда рядом. И все пропадает. Вся святость этой любви… Любить надо чаще, но романы должны быть короче, чтобы романы были счастливыми и оставляли в душе не разочарование и тошноту от человека, а оставляли светлую печаль и надежду еще раз встретиться, создавать праздник из чувств, а не кладбище из жизни.
-Ох, как много слов. У тебя все так просто… - я оттолкнула его.- Брак это другое. И тебе этого не понять, ты просто не способен на глубокую привязанность и настоящую любовь. Ты кроме себя никого не любишь. Для тебя же все так просто… Взял-попользовался, забыл, нашел другую.
-А что, все не по чести? – удивился Аполлон.
-Нет, не по чести. Это не честно. Ведь это не любовь, это простая прихоть.
-Но это не лицемерие. А жениться на любимом и превращать его в мебель – вот это лицемерие, и называть его потом «любимым», хотя ничего уже не осталось.
-Но ты хоть попробуй завести нормальные отношения…
-Женщины, с которыми я общаюсь… на таких не женятся.
-А это не лицемерие, а? Спать – нормально, а жениться…нет. Почему?
-Потому что если уж жениться, то делать это нужно на чистой, доброй и порядочной женщине, которая способна стать матерью моих детей, способная понять меня…Неля, почему ты так зациклена на браке. Тебе 20, давай развлекаться, пока ты молода.
-А ты уже не молод, пора прекратить.
Он рассмеялся.
-Знаешь, Неля, я поражаюсь, когда же ты успела стать такой…
Он отошел от меня, и сказал:
-Я думаю, мне лучше уйти.
Тут мне стало стыдно… Он столько времени поддерживал меня, пока я была никому не нужна, пришел, подарил мне цветы, а зачем? Просто потому что он мой друг, а я так себя веду. Это не прилично. И я иногда сама себя ненавижу за свою грубость и резкость с людьми, но ничего не могу с собой поделать.
-Постой, Полик. – Я улыбнулась, назвав его так, как не называла уже около пяти лет.
Он улыбнулся и повернулся ко мне.
-Полик? Давно я этого не слышал… - я взяла цветы со стола. Они были действительно прекрасными. Большие красные розы на длинной ножке, без упаковки и без шипов – ничего лишнего. Такие нежные и ароматные. Розы – удивительно красивые цветы, и нет ничего приятнее, чем получить их.
-Цветы – чудо.
-Ты сама – чудо. – Он расплылся в улыбке, и подошел поближе.
-Так как жизнь?
-Что сказать, сокращается… - он выглядел каким-то сияющим, очень ярким, и зажигал солнце внутри себя. Его дьявольское обаяние привлекало к себе внимание всех девушек в офисе, и он это знал. Он улыбался глазами, и в нем было столько энергии и огня, что даже я попала под его обаяние на несколько секунд. – Но она не может не радовать.
-Да уж…
-Не хочешь взять перерыв, и как я уже хотел предложить, пойти со мной на футбол? Ты ведь любишь…
-Звучит просто здорово. Спасибо огромное, но я не могу…Работа. - А я действительно хотела сходить на футбол, ведь раньше мы регулярно ходили смотреть игры, у нас были свои любимые места, мы всегда брали с собой чипсы, шоколадки и сидели как американцы. Нам было очень весело. Но мне действительно нужно было сделать очень многое. Иначе папа меня убьет. Я и так пол дня просидела в баре, а потом еще и с Артемом болтала…
-как же ты столько работаешь? Я не могу себя заставлять работать…Выдыхаюсь. Да и не вредно ли столько работать?
-От работы еще никто не умирал.
-Все случается впервые…
-Лентяй старый.
-Я еще очень даже молод.
-А если я поговорю с папаней?
-Нет, прости, пожалуйста.
-Что ж, очень жаль… - он грустно улыбнулся, но тут же вернулся прежний Аполлон, счастливый, улыбчивый и очень красивый.
Мы немного поболтали о том о сем, и вышел папа из своего кабинета. Папа был довольно помятый, очень грустный, немного простудился, и видимо, угрызения совести все же мучили его. Сначала он хотел расстаться с мамой, я, конечно, разговаривала с ним, но потом он все же понял, что мама – это мама, и никуда от любви, проверенной временем не денешься. Он периодически звонил ей, а она бросала трубку, она даже со мной разговаривать не хотела. Почему-то, когда родители ссорятся, для них ребенок словно трофей, его обязательно нужно разделить между собой.
-Бельчонок! – папа обнял меня за талию, и прижал к себе. – Видела Артема? Он о тебе спрашивал…
-Что? – удивился Аполлон, удивляясь. – Кто такой Артем?
-Писатель. Аполлон, ты что делаешь в эти выходные?
-Ничего особенного, а что, дядь Валер?
-Я решил устроить небольшой шашлычок в лесу за городом, снял дом, и пригласил пару друзей…Присоединишься?
Шашлык? И почему я об этом не знаю… Но беспокоило меня другое, что же именно Артем спрашивал обо мне, что именно он хотел узнать, и что папа ему сказал. Я не могла поверить, что Артем мной мог, интересовался, но судья по тому, что мы разговаривали и он почти откровенничал, я посмела надеяться, что я ему интересна.
-Разумеется, дядя Валера. Спасибо за приглашение…
-Собираемся у нас в 10. Возьми теплую одежду.
-Разумеется, я помню ваши традиционные шашлыки, дядя Валера. – Аполлон пожал папе руку, подмигнул мне, еще немного поболтал, и уехал на работу. Все-таки, ему тоже нужно было чем-то заниматься.
Папа долго смотрел на меня и улыбался, а я не понимала, что же его так веселит, в тот момент, как у меня, почему-то было просто бешенство в душе. И я сама удивлялась откуда во мне столько негативной энергетики.
-Что ж… Почему ты не спрашиваешь меня о чем спрашивал Артем?
-Я не думаю, что он мог сказать что-то особенное…
-Я бы поспорил, но ладно… - папа собрался уходить и я вырвала его руку. Нет, все-таки мне было слишком интересно. В этом ведь нет ничего незаконного.
-Папа! – это прозвучало как шипение, и очень мне не понравилось.
-Что ж, я расскажу…
-Я слушаю.
-Но ты должна признаться в своих чувствах к нему.
-Что? – я даже вскричала в ужасе. Большего бреда придумать было нельзя. – О каких еще чувствах?
-Не ему, а самой себе…Просто скажи, что он тебе симпатичен
-ОН интересный умный человек, папа… - мне было жутко неудобно говорить с папой так.
-Хорошо, сама потом поймешь… Артем спросил о том, сколько тебе лет чем ты занималась в школе и сейчас, задавал какие-то странные вопросы…
Он мной интересовался, и я не могла в это поверить. Хотя с другой стороны, он мог просто так, невзначай спросить, без намеков и каких-то целей.
-И что ты ответил?
-Что ж, я рассказал о музыкальной школе, о плаванье, о скейте… Ничего особенного. Кстати, он тоже будет на шашлыках. Я правда удивился, что он согласился придти.
-очень хотелось бы с ним познакомиться, я читал интервью с ним в People. Интересный человек…
-Весьма. – Подтвердил папа. – Только с ним очень сложно общаться. Очень закрытый человек.
Закрытый? Вот таким я его явно не видела? Как мне показалось, он, конечно, не открытая книга, но все же очень общительный и весьма веселый человек. Почему-то люди не видели в нем того, кем он был. А это странно…да и глупо. Люди видели то, что хотели, и если кто-то не был идиотски открытым, и не интересовался их судьбой, этот человек непременно становился плохим. И объектом сплетен. Сколько раз я сталкивалась с этим моментом в своей жизни. И мне было искренне жаль этих глупых людей.
-Хорошо, детки, вы тут болтайте, а я пойду, съезжу к одному мужчинке. Дочь, ты свободна…
-А я как раз хотел ее взять на футбол.
-Прекрасная мысль, Аполлон. Позвонишь, сообщишь счет.
-Да, конечно, дядя Валера.
Аполлон стоял спокойный и почти скромный. Совсем не Аполлон, короче говоря.
-Полик, что с тобой происходит? Раньше до тебя было недозвониться а теперь приезжаешь ко мне сам, да еще и с цветами, приносишь билеты на футбол, которые трудно достать.
-Что ж, маленькая принцесса – он щелкнул меня но носу пальцем и рассмеялся. – Кажется, я устал.
-И от чего же?
-От одного и того же…Все одинаковое. Люди потеряли духовность, понимаешь?
Смешно было слышать это от него, но видимо, сегодня у мужчин просто день откровений, а я выступаю священником. Не могу сказать, что мне это не интересно. Это очень даже интересно, но странно.
-Понимаю.
-Все сводится к сексу, деньгам и власти. Никому не интересно остальное… Все механизировалось, и всюду лицемерие и ложь. На днях встречался с девушкой…грудь силиконовая. Понимаешь, даже грудь сделали искусственной. Все-равно, что прикасаться к надувному шарику.
А это слышать я уже не хотела, но он как-то отчаянно опустил голову, и было ясно, что в нем этого всего накопилось.
-Ну, никто не понимает, никому ничего не интересно…
-Не преувеличивай, столько людей хороших, душевных, творческих.
-Алкоголики и лентяи, которые постоянно ругают правительство. Молодежь…Раньше она хоть революционной была. А теперь это либо ботаники и трудоголики, либо богатые алкаши, либо тупые гопники. Где цвет нации?
-Избавь меня от этого. В мире все не так плохо, как тебе кажется.
-В мире не все так хорошо, как кажется тебе. Помнишь мою соседку – Люду. Единственная, с которой я общался со всего подъезда.
-Общался? Ты здоровался с ней раз в пять лет, и звали ее Лида.
-Не важно теперь…Оказывается, она уже пол года как замужем, и живет на другом конце Москвы. А я этого даже не заметил…Мы все куда-то спешим, куда-то торопимся, живем так близко, и так далеко. Я больше общаюсь со своим одноклассником из Америки, чем со своими коллегами. Даже больше, чем с твоим братом.
-Слава Интернету.
-Да. Но ведь он не заменит реального общения.
-Ты пьян? – улыбнулась я. – Философии так много…странно для вечно веселого и счастливого Аполлона.
-Что за имя? – ухмыльнулся он. – А представь, если бы я родился страшным щуплым шкетом. Это был бы просто стеб.
-Но ты же не такой.
-Не об этом… Я просто устал от ненастоящих людей. Поехали в деревню, а... Помнишь, мы ездили в деревню, когда мы с твоим братом были в 9 классе.
-мне было не больше 5. я не помню.
-Но было здорово… Тебя, кстати Здорово пчелы покусали тогда. И еще ты там купалась в болоте.
-Сколько же у тебя подобных воспоминаний?
-Да суть не в этом… - он приобнял меня. – Просто, как не прискорбно, ты осталась моим единственным по-настоящему близким человеком. Все стало таким искусственным вокруг…
Слушать исповедь старого мачо мне не хотелось, и поэтому, я быстро собралась, и мы поехали на футбол, который я так любила. И было очень весело. В Аполлоне что-то поменялось…Видимо, он тоже устал от своего образа жизни. Пора бы уже.
21 век. Век высоких технологий и низкого уровня морали, развития медицины и упадка образования, прогресса в науке и деградации человеческого в человеке. Мир и люди стали превращаться в запрограммированных роботов, заботящихся о материальных сторонах своего существования и, забыв о том, что люди, по природе своей, животные стадные, а значит, нужно жить друг с другом. Уважать. И ценить.
Конечно, не без исключений и не все так плохо, и в течение многих поколений люди только и делают, что пишут о том насколько хуже стало жить, и какими бесчувственными стали окружающие. Но можно с точностью констатировать факт: земляне заражены вирусом безразличия. Безразличия к чужим проблемам, безразличия к чужой боли, безразличия ко всему, что не касается самого человека. Это не просто эгоизм. Это эгоизм в крайней стадии. И это страшно.
Но не все люди еще заражены этим вирусом, а у многих организм пытается бороться, человеческое все-равно дает о себе знать. Но чем старше и опытнее становятся люди, тем более черствыми и бездушными. «Война в Ираке? О, какой кошмар… Ой, а я на распродаже такую кофточку видела…», «Африканские дети умирают от голода? У…мне б тоже на диетку сесть…», «соседка с 5 этажа умерла? Это та, которая 2 раза в год ремонт делала? А я у нее хотел узнать номер рабочих…» И такие разговоры можно увидеть и услышать всюду. Люди перестали сопереживать. Не мое дело. Исключительная позиция, навязанная нам с Запада, совершенно не подходящая российскому менталитету. Наши люди не ходят к психоаналитикам, они сидят с самыми близкими друзьями и плачут вместе. Наши люди не жертвуют 10 процентами от зарплаты в благотворительный фонды, для галочки, чтобы отчитаться потом, а отдают последнюю рубашку. И патриотизм проявляется не в глупом поклонение своей стране, а здоровой нормальной любви, в которой имеет место критика и объективная оценка самой Родины.
Именно такие мысли посетили меня, когда я сидела на лекции, и слушала размышления одной из наших богатеньких дур о жизненной ситуации одной девушки. И ее позиции придерживались очень многие… А ситуация была очень грустной – у ее брата нашли очень серьезное заболевание, и нужна была срочная операция. Стоила она очень дорого, и у этой девочки, к сожалению, не было денег. Я, Оля и Роза организовали фонд помощи Боре (этому мальчику), и все смотрели на нас, как на идиотов, но ради приличия давали деньги. Некоторые давали довольно приличную сумму, но никто на самом деле не переживал ни за этого мальчика, ни спрашивал у этой девочки чем же они могут помочь. И в этот день, когда мы с Розой и Олей обдумывали как же все-таки можно помочь Боре, я услышала разговор, который смутил меня.
Ульяна и Татьяна – две достаточно близкие подруги, которые говорили гадости друг о друге за спиной, обсуждали эту девочку – Инну. Она сидела убитая горем, писала лекцию, на ней был старый выцветший свитер, а волосы были собраны в неопрятную косу.
-Ох, как можно быть такими безвкусными. – Сказала Ульяна, взмахивая своими светлыми тонкими волосами. – Так одеваться-это же ужас.
-Да уж… Кажется, у нее брат болеет. То ли раком, то ли еще чем.
-Бедняжка… Рак-это ужасно. У меня у бабушки был рак груди, так ей грудь отрезали, ужас, правда?
-Да уж… - Таня была более гуманной, чем Ульяна. Но все же слушала размышления Ульяны.
-Нет, серьезно, представь без груди ходить? Ужас…Я бы не пережила.
-А этот мальчик умрет.
-Что ж, все к сожалению умирают. Нельзя воспринимать все столь близко к сердцу. В конце концов, сколько еще детей с раком? И что? Видимо, у них такая судьба. Жалко, конечно, но мы уже помогли чем могли. Пожертвовали деньги…но с другой стороны это так унизительно – принимать деньги от посторонних людей. Ужас просто
Что же унизительного может быть в том, что тебе помогают, я не понимала. Также, как и не могла понять такого спокойного отношения к смерти 8 летнего мальчика, брата твоей одногруппницы. Я многого не понимала в этом мире. Слишком многого.
-А еще. – Ульяна не могла успокоиться. – Он наверное сейчас такой страшный. Я слышала, что во время химии терапии волосы выпадают. Представь, я ходила бы лысая. – Она рассмеялась. – Жанна Агузарова.
Тут я уже не выдержала.
-Какие же вы бесчувственные. – Я повернулась и сказала это прямо в зеленые глаза этой пустоголовой богачке. – Ребенок в мучениях умираете, а вы о Жанне Агузаровой.
-А слушать чужие разговоры, Неля, не хорошо. – Заметила Татьяна, и Ульяна лишь широко улыбнулась. Я хотела запустить в их головы что-нибудь большое и тяжелое.
-Тише говорить нужно. – Я просто взбесилась. – Бессовестный пустые дуры. Как можно такие вещи говорить, а? Мальчику 8 лет, а он ели дышит, он не может ни поиграть с друзьями, постоянно мучается от боли, и единственное чем вы можете ему помочь – это дать деньги. И нужно не хвастаться этим, не кичиться, а стремиться дать так много, как вы только можете. Это человеческая жизнь! - я уже почти кричала, и преподаватель обратил внимание. – А вы так говорите, словно это какая-то игрушка… И на себя любимых переводить тему… Как это на вас похоже.
-Давыдова! – преподаватель подошел ближе. – Что за крики? Это аудитория, а не дискотека.
-А мы не должны заботиться обо всех умирающих, мы не сестры милосердия. – Ухмыльнулась Ульяна своими кривыми тонкими губами. – Что ж, всем суждено умереть. Кому-то в 8 лет, кому-то в 80… Природа, знаешь ли…
Я хотела ударить кулаком в ее кривой нос. Этот фонд был организован давно, и ребенок уже почти умирал. Мы знали, что практически ничем не смогли помочь, и нас это расстраивало. И ее слова лишь усугубляли бешенство, которое накопилось во мне за это время, за эту несправедливость, обиду за мальчика и простую человеческую жалость.
-Ну вы и змеи… - я говорила уже очень громко.
-Давыдова, освободите аудиторию. – Преподаватель был в бешенстве, и я встала.
-Простите, Евгений Владимирович. – Это был мой любимый и самый уважаемый преподаватель, веселый, милый и очень добрый. И вести себя так на его лекции мне вовсе не хотелось. – Но прежде чем я выйду, я выскажусь.
-Неля… - он был удивлен, и весь поток устремил свои глаза на меня.
-Вы – две пустоголовые дуры. У вас кошелек вместо мозга, стразы вместо глаз, силикон вместо грудей и кредитки вместо сердца. Вы – не люди, а жертвы рекламы. Вы можете плакать над смертью Ив Сент Лорана, но насмехаетесь над настоящим горем. Вот из-за таких людей, как вы, мир и кажется таким злым и противным. Однажды вы проснетесь и уведете в зеркале двух старый ненастоящих старух с подтянутыми лицами, губами с ботекса. Ваши мужья будут вам изменять, а дети ненавидеть. И получите вы по справедливости. – Я схватила тетради, и быстро побежала по ступенькам вниз. Ульяна отреагировала и ответила:
-А ты…… Дура! Живешь придуманным миром, и так и останешься дурой. И парня нормального у тебя никогда не будет. Потому что ты не умеешь быть женщиной…
-Женщиной? – я обернулась, и преподаватель уже просто ничего не понимал, зрители требовали крови, и никто ничего на самом-то деле не понимал. – Вы – женщины? Вы куклы!!!
-Мы – дорогие куклы…а ты – дешевка. – Ответила Ульяна, снова взмахнув волосами.
-Дорогих кукол не бывает. Куклы – это вещь! И они нужны лишь для использования, игр, или для того, чтобы стояли на полке и собирали пыль. Вы коммерческий вариант, а истинно дорогими бывают нормальные адекватные женщины. Любимые женщины…
-Мы дорогие в другом смысле, идиотка. – Улыбнулась красавица Татьяна.
-Все дело в цене, вы отличаетесь от дешевых лишь количеством нулей. А ноль – это всего лишь ноль. Именно то, что вы из себя представляете.
Зрители были в восторге от такого театра абсурда, и смотрели восторженными глазами. Даже Маша смотрела как-то почти восхищенно, и мне хотелось ей тоже сказать что-нибудь обидное. Но мне показалось, что Ульяна сейчас набросится на меня, и попытается вырвать мои волосы, но преподаватель остановил это все своим криком.
-Неля, немедленно выйди из аудитории… - все зашептали. – И тишина. Я все еще здесь.
И я была рада выйти из этого террариума. Конечно, я понимала, что это все было лишним, что мне не нужно было ничего такого говорить, нужно было сдержаться, но я не могла себе позволить такой роскоши, иначе потом совесть замучила бы меня, и мне всегда хотелось бы плюнуть в эти два заштукатуренных лицемерных лица.
Я вышла из аудитории, и стояла у подоконника, чтобы немного успокоиться… Две дуры пустые. Но я сказала им все, что хотела. Через несколько минут вышел Евгений Владимирович и посмотрел на меня строгим взглядом, я думала, сейчас он порвет меня, как тузик грелку.
-Что это было, Неля?
-Простите пожалуйста, Евгений Владимирович.
-Может, мне стоит сводить вас к декану?
-Евгений Владимирович…
-Я понимаю, что они вас смутили какими-то своими действиями, но так вести себя на лекции. Это, как минимум, неуважение ко мне лично.
-Простите, я не собиралась, но так получилось… - совесть меня замучила. К этому преподавателю я действительно относилась хорошо, и совсем не хотела, чтобы он думал обратное.
-Надеюсь, я могу рассчитывать, что такое больше не повториться?
-Разумеется, Евгений Владимирович. Еще раз простите. – Я видела, что он смягчился и была очень рада этому.
Евгений Владимирович был удивительным преподавателем – он много шутил, был очень энергичным, молодым, и имел достаточно приятную внешность. В нем была какая-то мягкость, и он весь светился. От него веяло гармонией, и спокойствием. Он умел делать даже из самой скучный тему интересную и понятную, он был любимым преподавателем множества поколений. И был любимцем девушек моего факультета, да и не только моего. И свою первую лекцию он начал с рассказа о себе: «Меня зовут Евгений Владимирович Шариков. Я буду преподавать у вас уголовное право, и я очень люблю свою профессию. И советую вам тоже ее полюбить… Я очень ценю в своих студентах заинтересованность, энергичность и стремление получить знание. Я очень надеюсь, что у нас с вами наладятся хорошие отношения… Потому что я люблю детей. У меня их трое, кстати» - так он и оборвал мечты всех девочек. Хотя нет, многим этот факт не мешал, им, наоборот, казалось очень милым то, что у мужчины есть дети, и он их любит. И они представляли себя молодыми и красивыми мачехами для его трех маленьких деток. Не беря в учет его жену. Ему писали любовные письма, его караулили у кафедры, с ним откровенно кокетничали и первые парты были забиты молодыми красивыми девушками с декольте. О нем ходили разные слухи…и о том, что он встречается со своими студентками и ставит им экзамен автоматом, и о том, что у него дети от трех разных женщин, и о том, что он наркоман. Я не смею опровергать эти слухи, но мне Евгений Владимирович казался милым и приятным человеком с красивой обаятельной, почти детской улыбкой, добрыми маленькими глазками, очень опрятным любителем дорогих костюмов, и он любил меня свои мобильные телефоны и смситься во время занятий. Ни один из этих моментов меня не волновал, поэтому я не была членом общества любителей Евгения Владимировича. Но мне нравилась его манера преподавать. И он мне был приятен, как человек.
-Хорошо, Неля. И учитесь сдерживаться.… Это вам очень нужно в вашей профессии.
-Да, но я не могла промолчать.
-А нужно мочь. – Он уже улыбался.
-Я постараюсь.
-Вот и старайся, Неля.
А сдерживаться я не умела никогда. И, наверное, уже не научусь. Как только я вижу какую-то несправедливость, я тут же пытаюсь ее решить… глупо, конечно, но я почему-то думаю, что могу изменить маленькие неприятности чьей-нибудь жизни, и это сделает ее лучше. Разве нет? А я не могла быть равнодушной. У меня был иммунитет к этому вирусу. И, Слава Богу. Как-то раз при мне мамочка ударила своего маленького сына, и начала на него кричать. Он весь испугался, и стал одним маленьким комочком, пряча голову. Но мама лишь продолжала кричать, все громче и громче, видя беззащитность ребенка. Наверное, таким образом, она самоутверждалась. А может быть, у нее были проблемы на работе, а может, и муж довел. Кто знает? У всех свои проблемы.…Но позволять себе бить и кричать на ребенка – это не позволительно. Она называла его дураком, безмозглым, оскорбляла его и его отца, а ребенок молчал, и боялся даже заплакать. Я была не в силах видеть это все и не подойти. А зрители, стоящие недалеко, молчали и ждали чем же закончится эта драма. Заплачет ребенок или нет? А я этого знать не хотела. Я подошла к женщине в тот момент, когда она снова собиралась ударить мальчика.
-Если вы еще раз его ударите, я вызову милицию. – Прошипела я.
-Что? Идите отсюда, не ваше дело. – Женщина была очень не приятная, со злыми зелеными глазами.
-Я серьезно. И прекратите кричать на ребенка. Вы не имеете никакого права.
-Это вы не лезьте, у вас нет прав.
-Чего вы добиваетесь? Довести его до истерики, испортить его психику, сломать его как личность, и выработать в нем жестокость? Такими способами ничего хорошего не добиваются. Посмотрите на него. – Она, как ни странно, молчала и посмотрела на мальчика. – Он же ваш ребенок. Маленький и беззащитный. И вместо того, чтобы его защитить, вы его бьете и кричите. Сами обижаете.
-Девушка, вы ничего не знаете и не понимаете, уйдите лучше, и не суйтесь в чужие дела. – Пропищала она.
-Это вы ничего не знаете, раз позволяете себе такое. Но я буду стоять здесь до тех пор, пока вы не начнете говорить с ребенком нормальным тоном. А это мое дело,…потому что маньяки и особо опасные элементы для общества воспитываются в семьях, где им самим приходилось испытывать насилие со стороны родителей. Не нужно растить еще одного Чикатиллу.
-Это мой сын маньяк?! – взбесилась женщина, и у нее разбухли вены на шее.
-Пока еще нет. Но все в ваших руках. – Она схватила руку сына, и прошипела.
-Пойдем отсюда, Вань, и не хнычь.
И я знала, что, по крайней мере, пару дней его бить она не будет. И мне казалось, что если бы все люди вместо того, чтобы отмалчиваться, пытались что-то поменять, делали замечания, мы жили бы в более светлом и чистом обществе. И такие девушки, как Ульяна, хотя бы стыдились бы. Потому что быть бесчувственной было бы не модно. Хотя меня и тошнило от лицемерия. Я всегда уважала людей, способных признаваться в своих недостатках, не скрывающих своего истинного лица. Это честность. И всегда ненавидела, когда люди прикрывались, врали, придумывали, вставали в позы.… Поэтому меня и смешили все эти субкультуры, излишняя религиозность. Истинно верующий человек, верующий в идею, не будет этим кичиться, не будет делать из этого общественное достояние, не будет выставлять на показ. Потому что этому человеку глубоко наплевать на то, что о нем думают, знают ли остальные люди о его неординарности, о его идеологии. Сейчас люди стремятся быть неординарными, и обычные искренние простые люди стали просто редкостью. Все что-то пытаются втюхать, и быть экстравагантными. Но они тоже ничего не созидают, они лишь плагиатчики, любители поиграть, привлечь внимание, выставить несуществующие достоинства на показ. Искусственно обогащают свою жизнь. И также создают суррогатные дружбы, на самом деле даже не уважая друг друга. Общаются со всеми подряд только для того, чтобы общаться. И это было самым большим лицемерием – люди захламляли свою жизнь ненужными людьми. Лишь с целью показать то, что у них много друзей и какие они крутые, либо, чтобы потом в будущем было к кому обратиться по такому, и такому вопросу. По-моему, бред устраивать из своей души проходной двор. Из-за того, что я мало с кем плотно общалась, я мало о ком думала плохо. Вернее, я видела в людях отрицательные черты, но мне на них было абсолютно все-равно. Если человека все устраивало, а меня это не касалось, я не лезла. И меня часто упрекали в том, что для меня – все хорошие. Но по отношению ко мне действительно все были хорошими. Не идеальными, но я их могла понять. Все мы люди, и как говорил Булгаков «злых людей на свете не бывает». Это просто какие-то обстоятельства вынуждают слабых людей идти на подлые поступки. Я могла их понять, и простить. Единственно, что я не могла простить, так это – неблагодарность. А те люди, которые мне не нравились, люди, в которых я видела угрозу, отсеивались на начальном этапе и я махала им рукой в знак приветствия, но никак не больше.
Следующий день, слава Богу, был субботой, и у нас были организованы шашлыки. Это была старая традиция. Мы снимали бревенчатый домик в Подмосковье, приглашали кучу народа, готовили шашлыки, мылись в бане, играли в бильярд, лепили снеговиков, а потом сидели у камина и обсуждали какие-то философские вопросы. Я любила эти поездки на шашлыки, хотя в действительности это были поездки – выезды из реального мира в мир гармонии и тепла, где никто никуда не спешил, и все вдыхали аромат леса и настоящего вкусного мяса.
Папа приглашал лишь самых близких своих друзей, и людей, с которыми ему приятно было провести время. Это были выходные не для бизнеса, а для души.
Сборы начинались у нас в десять, все должны были взять с собой много теплой одежды. А папа в пятницу ездил, проверял этот домик, проверенный временем и людьми, покупал очень много вкусной еды, замачивал необыкновенные шашлыки, приготавливал там все для прекрасного отдыха, и был уверен, что все пройдет хорошо. Как всегда.
И в эту субботу, я, собрав рюкзак с одеждой и предметами личной гигиены, уже была готова и физически, и морально к тому, что сейчас приедут папины старые друзья, что будет поток шуток, веселья, и обаяния пожилых, но невероятно галантных и добрых мужчин. Завсегдатаями этих прекрасных зимних мини-каникул были дядя Юра с тетей Лерой, дядя Юра был папиным сокурсником, дядя Миша и тетя Полина, они были нашими соседями по прошлой квартире, дядя Влад и его сын Костя, они оба были просто старыми друзьями нашей семьи. Еще, конечно, будет Гена, Валентин Игнатьевич, Ниночка, Аполлон, Артем, папа и я. Ни Руслан, ни Ира, ни мама не приедут, и это нарушало традиции этого практически праздника
Все потихонечку собрались, улыбались, болтали, рассказывали друг другу новости, и радовались тому, что папа не нарушил традицию, и собрал их всех. Они предвкушали замечательные выходные, и уже были далеки от своих обычных образов взрослых серьезных людей в костюмах и при галстуках. Удобные свитера, джинсы и зимние кроссовки – уже даже это делало их счастливыми.
Пока все собирались, я налила всем горячего шоколада. Гости удобно устроились на диване, и обсуждали какие-то личные вещи. Женщины делились рецептами, советами по уходу за кожей, обсуждали парикмахеров, и моду. Мужчины говорили о карбюраторах, двигателях, и другие болтиках. А значит, они стали обычными людьми. В современном мире, влиятельные люди позволяют себе становится обычными людьми лишь в очень узком кругу доверенных лиц.
Дядя Юра работал в аппарате президента, а его жена, тетя Лера, была ближайшей подругой первой леди, и была президентом благотворительных фондов. Дядя Миша был знаменитым театральным режиссером, а тетя Полина – заслуженной актрисой России. Дядя Влад имел крупную нефтедобывающую компанию, а его сын – Костя был его помощником. Но все они были нашими старыми друзьями, они развивались параллельно с папой, были папиными настоящими друзьями, и в этой дружбе никто никем не пользовался. Этим-то она и ценилась. Возможно, эти люди были единственными настоящими бескорыстными друзьями друг друга. Ведь бескорыстная дружба бывает лишь между равными людьми. Все эти люди утвердились в жизни, и поэтому чувствовали себя на уровне. Я же никогда в них не видела высокомерия, хотя в их детях это проявилось острейшим образом. Даже Костя, которому было за 30, до сих пор был избалованным богатеньким мальчиком. Золотая молодежь…
-Так, собираемся, поехали. Артем подъедет туда, вместе с Ниночкой.
А именно их мы и ждали…Артем, и Ниночка поедут вместе? Что-то тут не так.
-А может, подождем, пап? – спросила я с некоторой надеждой на то, что эта дура не будет ехать с Артемом.
-Нет, бельчонок, мы собрались, и мы поехали.
И мы поехали. Расселись по машинам, я должна была ехать вместе с Аполлоном, Геной и Валентином Игнатьевичем. Всю дорогу они смеялись, подпевали радио, рассказывали друг другу смешные истории, и привязывались ко мне по поводу моего «грустного» вида. Хотя мне просто расхотелось ехать.
-Надулась, как шарик. – Рассмеялся Аполлон, он был за рулем своего супер скоростного джипа, и поэтому мы ехали самыми первыми. Аполлон любил скорость, любил гонять, любил быть первым.
-Как бы не лопнула… - поддержал его Гена, сидящий рядом со мной, и тыкнувший пальцем мне в щеку. Это взбесило меня еще больше, и я хотела выпрыгнуть из машины, набитой мужчинами.
-Мы уже скоро будем на месте. – Проконстатировал Валентин Игнатьевич, абсолютно не обращавший внимание на происходящее.
Я же сидела все еще злая, не понимая, что же со мной происходит. Обычно я любила ездить на этот зимний пикник, мне было всегда весело, а сейчас меня словно подменили. Я пыталась бороться с собой, но мне лишь хотелось что-нибудь сломать, накричать и что-нибудь порвать. Был такой всплеск бешенства, что я просто не знала, куда себя деть. Истеричка!!! Я была зла на себя за то, что я была зла. И меня это еще больше злило.… В общем, злость росла с геометрической прогрессией, и я чувствовала себя одной большой серой тучей.
-Сейчас она разразится! – расхохотался Аполлон, посмотрев в зеркало заднего вида. – У меня где-то валерьянка была…
-Достал! – прошипела я, и все рассмеялись.
-Ну, она дает… - даже Валентин Игнатьевич присоединился, и взбесил меня окончательно. – Что с тобой, а?
-Женщины, что тут скажешь. – Пояснил Аполлон, показывая мне язык. Мне хотелось его ударить. Терпение мое заканчивалось.
-Смотри, машина Ниночки… - сказал Гена, когда мы проезжали мимо белой тойоты Нины на трассе. Аполлон открыл окно, и помахал рукой.
-Ох, привет!!! – она расхохоталась своим дурацким смехом, и помахала нам рукой. Мы были на трассе и болтали. Идиотизм. Артем сидел рядом и улыбался.
-На перегонки? – предложил Аполлон, и Нина еще больше расхохоталась.
-Что ты, Аполлончик, ты же знаешь, что я тебя ни за что не догоню…
-Вот поэтому он и предложил! – рассмеялся Валентин Игнатьевич, а мне, все они, казались нереально глупыми в этот момент. И раздражали меня.
-А мы тут с Артемом заехали в магазин, и купили одну игру на сегодня. Она всем очень понравиться… - Артем закивал головой, Нина положила ему руку на колено и расхохоталась. Скоро я начну носить с собой тяжелые предметы, чтобы кидать в голову идиотам. Артем тоже ей улыбался, и ему было даже приятно ее прикосновение. ПРИЯТНО! Идиот. А эта дура непременно попадет в ад за свое лицемерие и то, что она вешается всем на шею.
Они еще немного болтали, смеялись, и были так глупы в своей радости, что бесили меня невероятно. Закрыв окно, Валентин Игнатьевич сказал:
-Ниночка – такая душенька. Просто прелестная девушка…
-Да уж, Артему очень повезло. – Согласился Аполлон, и почему-то посмотрел на меня.
-В смысле? – удивился Гена.
-А ты что, не заметил, что у них, похоже, интрижка? А может, большой роман? – улыбался Аполлон, и Валентин Игнатьевич что-то поддакивал. Все, больше рядом с этими идиотами я сидеть не могла. Идти оставалось немного, и я лучше пойду пешком пол часа, чем просижу тут еще пять минут. Сил моих больше нет.
-Знаете, я бы лучше прошлась, подышала воздухом… - сказала я, прервав их размышления о том, какая Нина супер замечательная.
-Неля… - Валентин Игнатьевич ничего не понимал, а Аполлон просто остановил машину.
-Надеюсь, ты знаешь в каком направление идти.
-Да, я знаю короткую дорогу. Спасибо. – Как же они меня бесили. А может, и не они вовсе.… Но мне нужно было выйти, побыть одной.
Выйдя из машины, помахав им рукой, и выдавив из себя улыбку, я встала около больших сугробов. Моей злости не было предела.… И я начала топать, кидать снег в воздух, кричать, беситься, и сняла с себя шапку, варежки, упала в сугроб, и, вообще, вела себя как сумасшедшая. Но, когда силы кончились, и я, наконец, приобрела способность трезво мыслить, я заметила, что сижу в сугробе, вся мокрая, и мне становилось холодно. Идти туда пока что не хотелось, лучше я пройдусь и подумаю о том, что же привело меня в бешенство. Рома говорил, что нужно учиться разбираться в себе. Время шло, и я все думала, думала и думала… Начала мечтать, вспоминать, и почему-то расстроилась. Я сама не понимала, почему после вспышки ярости, мне стало так грустно и одиноко,…да и слезы покатились. И тогда я поняла, что это из-за того, что Артем ехал с Ниной и ему было с ней хорошо, он даже улыбался. «У них роман»…слезы текли сами собой. И я злилась на них.
Я взяла горстку снега, и приложила к лицу… не помогало, слезы все-равно текли. Я взяла еще немного снега, и лицо уже горело от холода, его словно резало, но слезы текли.… Пересиливая себя, с каким-то остервенением и ненавистью к себе, я с мазохистским удовольствием, брала снег и прикладывала к лицу, к шее… и плакала-плакала-плакала… как же я ненавидела себя и весь мир в этот момент.
Я замерзла…я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я вышла из машины, но я была в середине леса, и уже не понимала где именно. Одежда была мокрой, обувь, почему-то была тесной, и мне было очень холодно…Руки и ноги просто заледенели, нос был красным, и я чувствовала, что мою кожа словно режут ножом. Погода на улице была сырая и ветреная, а я шла по бесконечным сугробом. И теперь уже злилась на то, что не сдержалась и вышла из машины. Сейчас я бы могла сидеть у камина и пить чай.… Хотя мне пришлось бы видеть тупое лицемерное лицо Нины, и счастливое лицо Аполлона. Нет, лучше уж здесь. Тело онемело… и я двигалась все медленнее, и медленнее…Я тыкала в свою ногу, но не чувствовала боли, и это пугало. Этот эмоциональный всплеск утомил меня, и мне уже было абсолютно наплевать на всех и все. Я хотела прилечь, и поспать… Я чувствовала жжение в ногах, и посмотрела на свои руки – жесткие и какие-то желтые… Ужас. И дрожь началась по всему телу…и мне становилось как-то страшно. Ноги не хотели идти, тем более, по глубоким сугробам. Нужно было идти по трассе, а не по лесу. Я шла-шла-шла, и голова начала кружится, все становилось каким-то туманным, и я думала, что иду уже целую вечность. Поры было констатировать факт - я заблудилась. Я решила присесть, чтобы появились хоть какие-то силы… мокрая одежда стала просто ледяной, и я вспомнила метеосводки – температура -20 градусов. Просто прекрасно…
Я решила, что отдохну минут, пять, а потом пойду. Я пыталась вспомнить о том, что нам говорили на ОБЖ, когда мы заблудимся,…да еще и в мороз… Я смутно понимала, что, возможно, у меня может быть переохлаждение. Но сейчас нужно было думать, как отсюда выбраться. Два варианта: искать дорогу в домик, или вернуть на трассу. Скорее всего, нужно выйти к трассе.…Но где именно меня оставили я вспомнить не могла, а так как начался снегопад, мои следы давным-давно уже не были видны. Я вспомнила слова преподавателя о том, что нужно залезть на самое высокое дерево и взглянуть оттуда, найти дорогу… на дерево? Я встать-то сейчас не могу.…Если продолжить движение просто к выходу, можно выйти в никуда, а здесь населенных пунктов практически не было. Так… как ориентироваться? По Полярной звезде… Точно, но еще не ночь, а до ночи я в конец отморожусь и превращусь в сосульку. И зачем я вылезла из этой дурацкой машины… Слезы снова накатывали, а потом опять апатия… я почти сдалась. Видимо, мне суждено умереть в лесу, а сейчас придут волки, и съедят меня. А ведь в жизни было столько планов… столько мечтания. Я умру в 20 лет из-за своей тупости и упрямства. Нет, так быть не должно. Я не из тех, кто сдается, а значит, нужно включать мозги. Еще нас учили находить направление по часам, но я их не ношу…Что еще я знаю? И почему я никогда не слушала бородатого учителя ОБЖ?! Ох.… А ведь мы говорили: «И где нам пригодятся эти знания?» МЧС не подъезжало.… И помощи я тоже не видела. Они, наверное, сидят там, пьют чай и смеются надо мной: «Да сейчас придет, как ледышка, и будет знать, как выходить из машины». Я даже представила хохот Нины.…Ох, как меня это злило. Что еще я знаю? Муравейники на юге…Ага, муравейники, зимой? Но я не останусь здесь умирать… и не засну. Нет,…не засну.… Сейчас появятся волки… и меня сгрызут!!! Надо их отпугнуть…я нашла палку, и начала стучать по дереву. Стучала из последних сил, и чувствовала, что от переутомления, от холода, я начала засыпать…
Когда я открыла глаза, мне было уже почти тепло, с меня стекал лед, который образовался на моем теле, и я была на чьих-то руках. Это я осознавала прекрасно… я чувствовала себя очень уставшей, мне было холодно, но теплее, чем раньше, я все еще не чувствовала своих конечностей. Я оторвала голову от свитера, в который уткнулось мое лицо. Я отчетливо слышала аромат корицы.
Когда я подняла голову, я увидела Аполлона. У него из носа шел горячий воздух, все его лицо было красным от холода, а я была укутана в его теплую куртку. Я смотрела на его серьезное лицо, а он спокойно, но достаточно быстро шел, и дышал ртом, потому что дышать носом в такой мороз было сложно. ОН немного закашлял,… а я все еще чувствовала усталость. Значит, он пошел за мной в лес? Он меня спас от волков?
Он посмотрел на меня.
-Маленькая моя….Очнулась? Как ты? – услышала я его хриплый тихий голос.
-Отлично… - мой голос был очень тихим, и был совсем не похож на мой. – Давно я в лесу?
-Уже около трех часов… Ты вся дрожишь, но ты не бойся, мы скоро будем в доме. И согреешься.
-Как ты меня нашел?
-Я обшарил весь лес.… Уже три часа тебя ищу,…как только пришел в домик, посидел, и пошел тебе навстречу. А тебя все нет и нет…
-Я просто хотела пройтись.
-И заблудилась, да?
-Да…
Он вытащил из кармана телефон, и удерживал меня одной рукой…ЧТо я совершенно не понимала.
-Алло.… Да, я ее нашел. Возвращайся, и согрейся сам. Да, она в порядке.
Значит, меня искал Аполлон, значит, на самом деле ему на меня совсем не все-равно…мы были уже у домика.
Все встретили меня с восторгом, и, видимо, все перепугались. Аполлон тут же очень аккуратно положил меня на диван, и начал снимать с меня ботинки, носки, куртку…. Все закаченело, и покраснело. Я очень смущалась от его прикосновений, но в тоже время, мне было приятно чувствовать его заботу. Тетя Лера и тетя Полина принесли мне горячий чай, Ниночка охала и ахала, Гена грелся у камина вместе с Валентином Игнатьевичем и говорили, что нельзя было меня отпускать. Папа не мог нарадоваться тому, что я жива, и никто не мешал Аполлону меня раздевать и согревать. Костя принес одеяло, и рассказывал о том, как заблудился в лесу в третьем классе, и папа его нашел. В общем, через несколько минут все уже смеялись. Артем стоял у камина, и лишь разок взглянул на меня. У него был такой тонкий жестокий профиль, от него всего веяло холодом, он был как один большой кусок льда, и мне так хотелось его согреть. Растопить.…Но я не имела на это никакого права. Да и шансов. Больше вероятность того, что сама заледенеешь, чем согреешь эту глыбу льда. И это наводило на меня какую-то печаль… Как-то, раз я смотрела фильм «Эквилибриум». В этом фильме людям вкалывали лекарство, чтобы они лишались эмоций, у людей отбирали книги, людей, хранивших различного рода милые вещи расстреливали. Было идеальное государство – ни тебе войн, ни склок, люди просто существовали. Однообразная скучная жизнь, в которой нет места человеческим чувствам. Эти люди были как роботы. И мне казалось, что Артему тоже вводили эту сыворотку.
Аполлон укрыл меня свитером, чтобы скрыть от посторонних глаз, и аккуратно, чтобы мне не было больно от прикосновения ткани к коже, снял с меня брюки. Я чувствовала легкое покалывание, и мне было больно. Но это был хороший знак.
Тетя Полина и тетя Лера принесли грелки по просьбе Аполлона, и я уже чувствовала себя гораздо лучше.
-Аполлон, ты тоже попей горячего чая. – Сказала я, и протянула ему свою чашку. Все-таки, он был моим спасителем, таким заботливым и добрым. В отличие от Артема, ему было на меня не все-равно.
-Спасибо… - он сделал глоток. – Ты сможешь сама раздеться? – уже прошептал он, и принес халат.
Похоже, я была не права по поводу Аполлона. ОН заботливый, добрый, милый,… а я просто дурочка. Ведь человек, который мне действительно был мне симпатичен, относился ко мне с полнейшим равнодушием. Ледяной и абсолютно безразличный ко всему кроме своей политики. В то время как Аполлон беспокоился обо мне, и весь вечер, пока все развлекались, играли, пили, ели шашлыки, просидел со мной, рассказывал смешные истории, и мы с ним снова провели прекрасное время. Он умел поднимать мне настроение, и от него исходило столько позитивной энергии, что она просто заражала.
А Артем просидел весь вечер где-то не далеко от нас, смотрел на огонь в камине, и пил вино. Когда я уже чувствовала себя лучше, и переоделась, и начала всматриваться в него. Он был очень печальным и унылым, и равнодушным. И слава, и деньги, и все его мечты ни имели для него никакого значения. Абсолютно. И это делало его невероятно трогательным и милым, и чем холоднее и недоступнее он становился, тем ближе он был для меня. Он пил вино, и о чем-то думал. И несмотря ни на что, я очень хотела быть поближе к нему.
-Нашли истину в вине? – улыбнулась я, посмотрев в его грустные измученные глаза.
Он удивленно посмотрел на меня, словно не ожидал увидеть, и лишь через некоторое время ответил:
-К сожалению, в вине ее нет…
-А вы все еще ее ищете?
Он коснулся моей руки, как-то мимолетно, словно случайно, и сказал какие-то слова. Он смотрел абсолютно равнодушными глазами, и я понимала, что ему на меня все-равно. Абсолютно все-равно. И какие-то неизбежные глаза…именно неизбежные…мне даже стало страшно.
-Но вы снова попали в переделку…
-Да. – И мне было так не приятно говорить с человеком, которому на меня все-равно. Он смотрел словно через меня, и мне захотелось бежать от этих ледяных глаз. Я боялась снова заледенеть…
И тут подошел Аполлон, веселый и яркий. Горячий, как огонь. И я поняла, что лучше сгорать, чем замерзать…
Снова были политические речи. Папа, как всегда говорил, как античный актер, словно он был в центре Колизея, или же играл Гамлета, а Артем спокойно, очень тихо отвечал ему. Но в речи Артема не было пафоса, не было наигранности, а была сила, наполняющая каждое его слово. И спор был бесполезен, ведь папа отстаивал свою репутацию в глазах окружающих, а Артем просто высказывал свое мнение, не считая этот спор за что-то серьезное. Артем сидел очень спокойно и достойно, не смотрел по сторонам, не повышал голоса, а говорил почти шепотом, но очень твердо и ясно. Но он говорил с равнодушием, абсолютным смирением и без эмоций. Он был пресный. И я не подходила к нему.… И я все время провела с Аполлона. Мне было с ним удобно, комфортно, престижно и я знала, что я могу быть любой. Я была для него сестрой, подругой, любимой, дочерью и под его взглядом я чувствовала себя невероятной красавицей.
А тирада папы продолжалась,…есть несколько вещей, которые невозможно в этом мире остановить. Отправляющуюся смс, открытый пакет семечек, Андрея Малахова и моего папу. И пока все слушали его речь, вернее, спор с Артемом о религии, мы с Аполлоном стояли в сторонке и говорили. Весь вечер мы провели вдвоем, и даже не присоединилась к разговорам. Хотя Артем изредка заглядывал на меня.… Но Аполлон мне все-равно нравился меньше, чем Артем. Но я чувствовала симпатию с его стороны, и заботу. Он приносил мне горячий чай, укрывал одеялом, гладил мои волосы, смешил, и был такой очаровательный. И я могла бы уже чуть-чуть влюбиться в него.…Но влюбляться чуть-чуть невозможно, а влюбиться в полном смысле этого слова, в Аполлона я не могла.
Аполлон снова обнимал меня и наливал глинтвейн, который несколько опьянял меня. Угольки так приятно трещали в камине, аромат мяса витал в доме, всюду был уют и покой. Настоящий деревенский дворец.
-Знаешь, хочется заняться каким-нибудь серьезным делом…
-Да? А компьютерный бизнес уже не серьезное дело?
-Хочу поменять мир… - как-то театрально сказал Аполлон, и я ему не поверила. Пытается произвести хорошее впечатление.
К нам подошла Ниночка, она была в розовом свитере и снова казалась подростком.
-Бон Жур! – она широко улыбалась, и вызывала во мне раздражение.
-Французский? – удивился Аполлон.
-Уи, месье Акулов… - она посмотрела на Артема. – Он такое очарование.
-Кажется, у тебя с ним все складывается лучшим образом, да?
-ОХ, боюсь сглазить, он такой непредсказуемый…
-Но партия удачная, да? – улыбался Аполлон. Они оба меня раздражали. Снова.
-О, да.… Не женат. Детей нет. А сколько перспектив.…В Америке по его книге будут снимать фильм, в главной роли – Рассел Кроу. – Восторженно сказала она, предвкушая запах денег.
Меня от них тошнило. Особенно от Нины. Лицемерная дура.
-Гонорары у Голливуда весьма высокие… - заметил Аполлон, который тоже начал меня раздражать.
-Да-да. Только вот он совершенно не светский, понимаешь? Его приглашают и на телевидение, и на самые лучшие презентации.… А он – сидит во Франции в своей квартире. Разве это нормально?
-И что ты собираешься предпринять?
-Приучу его к выходам в свет, познакомлю с нужными людьми…Ты же знаешь, как это все делается. – Она широко улыбалась и махала рукой Артему.
Вот типичная женщина, нужно обязательно «помочь» мужчине измениться, стать лучше… Его, разумеется, никто не спрашивал. Из отношений делают терапию. И Аполлон был рядом с ней, и обсуждал этот бред, смеялся.… И приводил меня в бешенство. И я бы снова, наверное, пошла бы в лес часа на три, и не позволила ему себя вытащить. Потому что в мир вранья и лицемерия я попадать снова не хотела.
Я отошла от них под предлогом того, что хочу поболтать с папой, а на самом деле, я просто хотела отойти от этих двух. Они идеально друг другу подходили.
Артем стоял все также одиноко у камина, одинокий, скромный, и очень строгий. Он стоял, как мраморная скульптура, такой же изящный и отстраненный. Ко мне подошел Гена, и улыбнулся.
-Просто прелесть, а не мужчина, правда?
- Что? – я удивленно посмотрела на Гену.
-Прелесть. Умен, талантлив, благороден и красив. Почему ты здесь стоишь, я не понимаю.…И отдаешь его в руки Нины.
- о чем ты говоришь?
-Ты все понимаешь. А он сегодня искал тебя по лесу все три часа, и в итоге нашел Аполлон, который вышел за 15 минут до находки. Так что…
-Значит, вот кому было на меня не наплевать… - все вставало на свои места. Только зачем это все Аполлону?
-А ты вместо того, чтобы общаться с ним, просидела весь вечер с Аполлоном. А ведь Артем приехал только ради тебя. – Ухмыльнулся Гена. – А Аполлон…Он, конечно, прекрасный человек, но не твой. Счастье с ним тебе не видать…
Экстрасенсорные способности Гены меня поражали, раньше он никогда не влезал ни в отношения, ни давал советов, и не стремился кому-то в чем-то помочь. Но сейчас он сам заговорил со мной, да еще и тоном лучшей подруги. Это было странно…
-А с чего ты взял?
-Я не слепой. Ты лучше вместо того, чтобы стоять здесь и болтать, пошла к нему, и схватила свое счастье за горло….
Я тут же подошла к Артему, а он все так же стоял и о чем-то думал. Он стоял и курил сигарету, как-то отстранено, он о чем-то думал, и смотрел куда-то вдаль.… А я специально надела узкие брюки, чтобы казаться стройнее. Вот он момент истины, от себя не убежишь…
Я подошла к нему, а он слишком серьезно посмотрел на меня. Все-таки, я ему безразлична, и, видимо, Нина уже успела ему понравиться. А я так хотела быть ему хоть чуточку ближе…
-Как ваше самочувствие? – сухо спросил он, докуривая сигарету.
-Очень хорошо, спасибо. А ваше? Вы ведь тоже, наверное, замерзли?
-Нет, я не замерз. Тем более, около камина становится уже слишком жарко.
Наверное, я в него влюблена… и совсем не чуточку.
-У вас очень грустные глаза…
-Это комплимент? – с какой-то, свойственной только ему, ухмылкой спросил он.
-Нет,…это факт. – И я совсем не могла улыбаться. – О чем вы грустите? Вы словно носите мировую печаль в себе…
-Нет, я совсем не грущу, я думаю.
-Новая книга? Вы пишите быстрее, чем Дарья Донцова…
-Но ведь Дарья Донцова в перерывах между книгами дает интервью, выгуливает собак, общается со своими детьми. А я только думаю о будущей книге. У меня заметно больше времени.
-Возможно,… а о чем книга?
-Мои книги о жизни. А она столь многогранна, что, одним словом не выскажешь. – И сердце его чуточку оттаяло, и он снова был тем Артемом, почти открытым, который разговаривал со мной раньше.
-Как бы я хотела знать все ваши мысли. – Честно призналась я, смотря в его бездонные глаза.
-Вы бы ужаснулись. Таким юным прелестям, как вы, нечего делать в порочной голове такого, как я.
-Вы – порочны? – я уже улыбалась. – Такого просто не может быть.
-Я давным-давно стал бездушным, злым и корыстным. Хотя я и ненавижу деньги. Странное несовпадение, вам не кажется?
-Все эти эпитеты вам не подходят.
-Вы молоды…
-И что? Это теперь – порок? Кажется, это вы говорили, что дети видят все с правильной стороны. И только в 20 лет можно быть истинно счастливым, и делить все на черное – белое.
-Но ведь мир полон оттенков, мон Шер. – Он уже улыбался, и мне это было очень приятно. Его глаза почти загорались.
-Но ведь есть такие вещи, в которых нет оттенков, не правда ли? Я соглашусь с вами, все в мире зависит от угла зрения. Но есть вещи, которые всегда одинаковы. Нельзя быть немножко беременной, чуть-чуть женатым. А оттенки – это просто оправдание.
-Как сложно спорить, когда у спорящего небо в алмазах, и такой безаппеляционный тон. Я не посмею разбить ваши принципы. Реальность это сделает лучше меня.
-Не смейте меня запугивать. – И он уже почти смеялся. – Я тоже видела не мало плохого, и предатели были.
-Что ж, маленькая боль меняет мелочи…большая боль – изменит основы. Базу.
-Тогда мне лучше не знать, о чем грустят ваши глаза…
-И вы будете чертовски правы. Просто лицемерие и корысть меня убивают в последнее время…
-Я вас понимаю. Сама диву даюсь. А еще стремлению переделать людей…
-Вечная иллюзия женщин о том, что они смогут переделать мужчину. Хотя, может женщины и правы… Бог, видимо, использовал мужчину в качестве черновика.
Я рассмеялась такому предположению. С Артемом мне было так комфортно, так интересно, и так приятно, как ни с кем другим. И он говорил такие вещи, которые не говорил никто из моих знакомых. Философ? Нет,… Мудрец! А это разные вещи.
-А в женщине нечего переделывать?
-Нужно найти свою женщину, в которой ничего не нужно переделывать. Хотите притчу?
-Ваши притчи мне очень нравятся…
И он своим красивым тихим голосом, со свойственным ему красноречием спокойно начал свою притчу, и говорил он так, что я окуналась в какой-то волшебный мир его притч.
- Однажды, к Богу явился мужчина и заявил о своей скуке. Бог задумался: «Из чего сделать женщину, если весь материал ушел на мужчину?» Но, не желая отказывать в просьбе мужчине, после крепкого раздумья, Бог сотворил женщину, и он затратил: несколько ярких лучей солнца, все чарующие краски зари, задумчивую грусть луны, красоту лебедя, игривость котёнка, грациозность стрекозы, ласковое тепло меха, притягательную силу магнита и всё это слепил вместе. Затем, для предупреждения приторности добавил: холодное мерцание звёзд, непостоянство ветра, слезоточивость облаков, хитрость лисы, назойливость мухи, алчность акулы, ревность тигрицы, мстительность осы, кровожадность пиявки, дурман опиума и вдул в неё жизнь. В результате появилась настоящая женщина.
Бог подарил эту женщину мужчине, сказав при этом:
— Бери её такой, какая она получилась и не пытайся её переделывать
Удивительная притча…очень красивая и точная. И то, как он это говорил, заставляло поверить в то, что он готов принять ее такой, какая она есть. И любить. Это заставило мое сердце биться быстрее.
Он схватился за голову, и оперся на камин. Его губы как-то искривились, а на лице была гримаса боли.
-Что с вами? – я испугалась, и тут же подошла к нему ближе.
-Голова болит… в последнее время, это становится слишком часто.
-Может, обезболивающее?
-Не особо помогает. Но обычно боль проходит сама собой…Видимо, от недосыпа. – Улыбнулся сквозь боль Артем.
-Может, присядем? – я пододвинула ему стул, и он сел. Он молчал, пытаясь унять боль, и это было видно по его лицу.
-И часто у вас так? - я искренне переживала за него, и мне его было даже жалко. Видимо, его головная боль очень сильна.
-Если честно, то да. – Он попытался улыбнуться, но это скорее была какая-то кривизна. И выглядел он не самым лучшим образом. – Может, чаю?
-Не стоит беспокоиться, Неля. Все в полнейшем порядке. Даже лучше.…Сейчас все пройдет.
-Мой лучший друг врач, если вам не помогают обезболивающие, он может что-нибудь посоветовать.
-Неля, пожалуйста, не забивайте свою голову. Это просто головная боль… - но что-то говорило мне о том, что это не просто головная боль. Далеко не обычная головная боль.
Странно, но когда читаешь его книги, совсем не думаешь о том, что у автора есть своя жизнь, есть какие-то интересы, есть чувства, есть проблемы.…Для нас знаменитые люди – это уже не люди, а какие-то роботы, мы не видим их слабостей, вернее, не позволяем им их проявлять. Их жизнь нам кажется абсолютно совершенной, и не имеющей ничего общего со словом проблема. Хотя я преувеличиваю, это просто головная боль…обычная головная боль.
Мы просидели с ним около двух часов, мы говорили-говорили-говорили. Он рассказывал о своем прошлом, говорил о своих планах, давал советы, и просто делился опытом. Мне было с ним интересно и хорошо, и я в него была абсолютно влюблена. Я им восхищалась, я его обожала, я хотела, чтобы он был всегда рядом. Но он был ко мне равнодушен.… Но все же он сказал лучшие слова в моей жизни:
-Как же я восхищаюсь твоим стремлением получить весь мир, попробовать все и быть всем. Ты такая амбициозная и сильная, ты такая добрая и справедливая… молодая, энергичная и прекрасная. Раньше был образ Родина-мать, Нона Мордюкова и была этим человеком. А сейчас должен быть образ Россия – девушка. И все черты современной России есть в тебе,…и они не могут в себя не влюблять.
И мы говорили-говорили-говорили…до самого утра. Когда рассветало, у меня было чувство, что я говорила с самым родным человеком, и в моей жизни никогда не было таких людей, как Артем. И по его книге действительно снимали, вернее, уже сняли фильм. И играет там, действительно, Рассел Кроу и Натали Портман. Но все же он ненавидел Америку…Он говорил, что люди там очень подвержены стереотипам и считают Америку – вершиной всего мира, если и не всем миром. Он говорил, что представления о России там самые ужасные, и они считают нас отсталыми коммунягами, которые пьют водку вместо воды, стоят в очередях за талонами на талоны, сдают друг друга в КГБ, и не знают, что у России есть Конституция. Мы говорили о моей будущей профессии, и он вспомнил один очень занимательный рассказ, который он услышал в США от профессора. Он сказал, что на юридическом факультете, для того, чтобы продемонстрировать различие мышления у разных полов, показали учебный фильм. Сюжет был очень прост. В обычной комнате стоял стол, за столом, спиной к зрителю сидела женщина. Стол, заваленный всяческими мелочами. Женщина достала из ящика зеленую шкатулку, открывает, но зрителю не видно то, что находится внутри, вздыхает, опускает голову, и начинает плакать. Берет свадебное фото, и кладет его изображением вниз. В это время слышен мужской голос: «Дорогая, ты там?», и женщина быстро кладет что-то в шкатулку, убирает ее обратно в ящик и поднимает фотографию. Входит мужчина. И конец. После просмотра у студентов спросили: «Что прячет героиня фильма от мужа». Женская часть аудитории отвечала по-разному, от простого, типа: «воспоминание о первой любви», до сверхъестественного. Правильных ответов практически не было, один на пять тысяч. Но девяносто процентов мужчин ответили верно: «Зеленую шкатулку».
А потом пошли разговоры о странностях современной жизни, и смех-смех-смех. Оказалось, что у него прекрасное чувство юмора, и, вообще, по сути своей он романтический циник.
Но, в конце концов, начали спускаться люди, мешая нашему уединению, удивляясь тому, что мы сидим здесь вдвоем в такую рань.…А мы еще и не ложились, вот так вот. А я так хотела, чтобы он сидел еще ближе ко мне, я так хотела укутать его своим пледом, согреть его, чмокнуть в его немного щетинистую щеку, пощекотать его, чтобы он улыбнулся… Я бы рассказала ему о том, какие у него грустные глаза, и какая грустная улыбка. Я бы разгладила его морщинки, и рассказала бы ему какую-нибудь волшебную сказку. Я хотела, чтобы он положил мне голову на плечо, и позволил себе быть слабым. И мы просто помолчим о своем,… и он заснет,… а я буду тихо дышать, чтобы он, ни дай бог, не проснулся, ведь он и так очень плохо и редко спит. Да, я любила его.… И я так хотела, я так надеялась на взаимность.
И вот все закончилось. Все спустились, завтракали, болтали, и просто развлекались.…А Ниночка с Аполлоном спускались вместе. И, похоже, из одной спальни. Что, по сути, было вовсе не удивительным. И очень быстро все разбежались, поболтали, посплетничали, и мы поехали домой… Я мельком попрощалась с Артемом, потому что Нина вдруг заторопилась. Хотя было ясно, почему она торопится. Чтобы оторвать Артема от меня и взять под свое крыло. Хотя неужели она надеялась на то, что Артем не заметил того, что Аполлон и Нина вчера «развлекались». В общем, он лишь помахал мне рукой, а за другую руку Нина тащила его в машину, буквально впихивала. А я уже даже не злилась.. мне было ее жаль. Ей, наверное, очень одиноко и грустно, ведь она совсем одна, а ведь она не молодеет…Что ж, нужно ей дать шанс быть счастливой, а у меня вся жизнь впереди.
Для меня эти выходные навсегда останутся частичкой незабываемого прошлого, я положу эти воспоминания в свою «зеленую шкатулку», и буду иногда открывать ее, и, возможно, плакать.… Так бывает, что один день, пара слов полностью переворачивают твою жизнь. Бывают такие люди, которых ты знаешь всего – ничего, но не можешь забыть. Бывают такие слова, которые затрагивают самое сердце, и ты изо дня в день прокручиваешь их у себя в голове. Бывает так, что ты влюбляешься абсолютно неосознанно, не отдавая себе отчет, и так безоглядно, что сама не можешь в это поверить. И я влюбилась именно так. Я целовала его фотографию, прикасалась к любимым словам в его книге, ведь именно он их написал, я перечитывала книги по несколько раз, и все-равно плакала. Я придумывала то, как мы могли быть счастливы, мечтала, а потом плакала от безысходности, ведь ничего этого не произойдет. И понимала, что впервые влюбилась, что Дима и Леопольд – это лишь предисловие к самой большой любви в моей жизни, можно сказать, даже эпиграф. Для того чтобы почувствовать что-то большое, нужно пройти через маленькое. Такое, как Дима и Леопольд. Что ж, прогресс на лицо.… Даже размеры личности. Геометрическая прогрессия просто. И я уже даже не жалею о том, что они были в моей жизни. Хотя имела обыкновение. Особенно о Диме. Каждый раз, когда приходила в университет, каждый раз, когда видела футбольные матчи, ведь он был футболистом. Но сейчас все прошло,… и я была рада этому. Чтобы заполнить место, где раньше были чувства, нужно обрести новое чувство. И автоматически освобождаешься от старого. Поэтому я не верила в то, что люди могут любить двух людей одновременно.
И как-то утром мне пришел огромный букет из белых лилий и красных роз, букет пришел с курьером, и я не знала, кто мог прислать мне цветы. Но там была записка: «Ты - женщина, и этим ты права.» В.Я. Брюсов»
Кто мог прислать такой прекрасный букет с цитатой стихов знаменитого поэта, я не могла предположить. Но мне было невероятно приятно.… А как же иначе, осознавать, что кому-то ты нравишься настолько, что присылают прекрасные букеты, анонимно. В этом очень много прелести.… И это поднимает настроение. На тысячу пунктов. Но я все же думала о том, кто же мог прислать мне такие прекрасные цветы…я вдыхала волшебный аромат роз, и прикасалась к хрупкой красоте лилий. Но ведь как-то же можно узнать имя заказчика?
И я пыталась… каждый день ходила на работу, и занималась делами. Ходила на учебу, и училась. Встречалась с друзьями, и гуляла. В общем, я жила,… но каждый день получала букет с различными цитатами. На следующий день это был Пастернак: «Быть женщиной – великий шаг, сводить с ума – геройство», и это были орхидеи. Через день «У мужчины есть душа. Это женщина. А. Давидович» и герберы. А потом был и Дюма: «Женщина священна, женщина, которую любишь – священна вдвойне» и хризантемы.… Столько писателей, и столько цветов. Вся квартира была заполнена цветами, а на полочке хранились золотые карточки с прекрасными афоризмами. И мои мысли летали вокруг этого тайного обожателя…
И одним утром, вместо того, чтобы ехать на лекцию, я ехала на работу. Естественно, пробки, я снова становилась чемпионом в Snake-2 на своем телефоне, красила ногти,…Конечно, доехала, злилась на этот город с постоянными пробками, недовольными и вечно спешащими людьми, лицемерами и лгунами, охотниками за деньгами…Город, пропитанный корыстью и грязью. И ехала я в издательство. Артем уже давным-давно снова вернулся в свой Париж, гулял по елисейским полям, пил настоящий горячий шоколад и шампанское, и меня в какой-то мере даже злило то, что он мог веселиться и радоваться жизни, а то время как я целыми днями думала о нем, и совсем не реагировала на внешние раздражители. Жизнь, конечно, налаживалась… Мама, и папа начали общаться, папа звонил ей и обещал измениться, а мама, естественно, верила. Мой братец разобрался с бывшей женой, и теперь Танюша живет у нас. А ситуации обе очень простые, и сложные одновременно.
Начну с папы. Он просто, вдохновленный моими букетами, отправил маме тысячу роз через курьера, написал ей стих и позвонил. А она не смогла устоять.… И поверила. Папа каждый день звонил, писал смс, письма, и у них начался почти второй медовый месяц. А именно, снова ухаживания, конфетно-букетный период… и мама не могла нарадоваться. Она сказала, что снова чувствует себя молодой. И она сказала, что ни они, ни папа не смогли бы быть с другими людьми, ведь их молодость, лучшее время в их жизни прошли, в то время как они были вместе. Она сказала, что нужно провести всю жизнь с тем человеком, с кем ты провел молодость, потому что с новым человеком никогда не обретешь прежних чувств, и не увидишь себя прежней. И, возможно, она права, и поэтому люди женятся так рано.…Чтобы в старости вспоминать себя молодыми, неопытными и такими счастливыми. И, возможно, поэтому ни Аполлон, ни Артем уже не женятся.
А если говорить о моем любимом брате, то он просто предложил своей бывшей жене кругленькую сумму, которую он будет выплачивать каждый месяц, неограниченное количество встреч, и обещание того, что никогда не побеспокоит и ничего не попросит. Ира тоже согласилась, и отдала Таню в хорошие руки. А именно, в мои. Это напоминало мне продажу детьми, но не мне судить. Главное то, что она была рядом… Мой брат был не самым лучшим отцом, он не умел ухаживать за ребенком, он был очень вспыльчивый, но все же он ее любил. Из Иры мать получилась даже хуже, чем из Руслана отец. Ира была очень эгоистичная, и ненавидела проводить время с Таней. Ира часто кричала на нее, и запускала какие-то вещи в нее, обзывала ее и билась в истерике. Ира была далека от уравновешенности. Если ей не нравилось что-то, она просто начинала кричать, если ей противоречили, она билась в истерики и плакала, если ее начинали успокаивать, она становилась агрессивной. Иногда Ира была опасна для общества, а уж тем более для маленькой девочки. Но Таня не росла нервной глупой девочкой, она была очень смышленой и все схватывала на лету, она была очень скромной, но у нее был очень взрослый взгляд. Таня уже умела читать, любила петь песни, любила прыгать в скакалки и всех вокруг называла истерикой. Она боялась своей матери, и когда у Иры начинался очередной приступ агрессии или истерика, Таня просто залезала под стол. Но иногда Ире и это не нравилось, и она начинала кричать на Таню за то, что та, боится собственную мать. Руслан вмешивался и просил не кричать на ребенка, и тут начинались оскорбления в адрес самого Руслана и всей его семьи, а значит, нас. В общем, если бы родители не повлияли, не было бы на свете одного не очень счастливого ребенка, и двух очень неудачно женатых, а в последствие разведенных, людей. Поэтому нужно слушаться родителей, но не забывать о своем собственном мнение, своих собственных мироощущениях. Все-таки мы и наши родители – это совершенно разные люди, несмотря на все поговорки. Мы выросли в разных условиях, в разные поколения и нас окружали совсем другие люди. Нас воспитывали они, а не их родители, а значит, мы имеем совершенно другие манеры. И я больше склоняюсь к тому, что не гены делают нас теми, кто мы есть, а окружение, условия в которых мы выросли. И к черту генную инженерию, ДНК, все это отражается на внешности, но если нас младенцами вселить в совершенно другую семью, мы будем похожи не на наших биологических родителей, а на людей, с кем мы выросли. Поэтому я решила никогда не следовать всем советам родителей, а лишь прислушиваться к их словам. Родители плохого не посоветуют, но они не слышат стук нашего сердца так, как его слышим мы. Никто не может дать нам совет лучше, чем мы сами.
И именно в этот день, в издательстве я снова встретила Артема. Что-то он зачастил, хотя я и была этому очень даже рада. Артем сидел в баре и пил апельсиновый сок. Он снова был задумчивый и рядом с ним лежала кипа листков. Видимо, рукопись. Он был весьма странным, он не печатал в электронном виде, а писал свои книги своим карявым мелким почерком. Не понимаю, как папа разбирал его мелкие кривые слова.
Я подошла к нему поближе, он разговаривал по телефону, когда он меня заметил, он кивнул в знак приветствия. Я села рядом и уже забыла цель своего приезда, но Рита, стоящая рядом, тут же напомнила.
-Неля, где рукопись?
Папа забыл рукопись одного романиста дома, он, как главный редактор, подправлял некоторые моменты, некоторые шероховатости.
Я отдала ей рукопись и была абсолютно свободна. Конечно, я должна была бы поехать на учебу, но что-то мне не хотелось…
Когда я вернулась к бару, Артема уже не было, но через несколько минут он появился, очень расстроенный и бледный.
-Что-то вы сегодня бледный… - заметила я, когда он заказал стакан воды.
-Да, простудился, наверное. В последнее время не очень хорошо себя чувствую – выдавливая улыбку, ответил он. Что ж, простуда со всеми случается, и никому не доставляет удовольствия.
-Нужно бы горячий чай попить…залечь под одеяло. – А в некотором роде ведь я была виной его простуды.
-Не люблю лечиться. А вы как, после ваших прогулок по лесу?
-Прекрасно. Ни температуры, ни насморка. Новая книга? Уже?
-Нет, я исправил кое-какие моменты, и теперь принес на утверждение вашего отца.
-По-моему, вы очень быстро пишите.
-Я же ничем кроме этого не занимаюсь.…Тем более, сейчас у меня накат вдохновения, если можно так выразиться. Муза посетила меня… Ночами не сплю, пишу книги. Скоро уже мозоли на руках будут.
-А вы не думали освоить новые технологии? – улыбалась я, но ему, похоже, было совсем плохо. И это была вовсе не простуда… Он стал каким-то синим, глаза закатились, и мне показалось, что он меня не слышит. Мне показалось, что сейчас он просто отключится. Взрослый крупный мужчина выглядел совсем слабым, и нужно было его посадить, и напоить сладким чаем.
Я тут же посадила его на диван, и он с благодарностью посмотрел на меня. Он выглядел очень-очень странно…
-Может, стоит вас отвести домой? Вы где живете?
-В гостинице «Россия». – Ответил он, и стал совсем мраморным. – Но я сейчас вызову такси, и поеду сам. Но спасибо за заботу, Неля…
Но я не согласилась. Не посоветовшись с папой, ничего не спросив, я просто схватила его рукопись, попросила курьера Петю помочь мне, если что, и мы с Артемом спустились к моей машине. Он очень корчился от боли, и было видно, что с ним что-то не то… Я посадила его в свою машину, и он тут же заснул. Видимо, он был прав, и это от недосыпа. А я решила не спрашивать его мнения, и отвезла его домой. ПО дороге, я думала о том, как же лучше поступить: позвонить ли мне в «Скорую», или просто попросить зайти Рому. Какой-никакой, а врач. Решила, что второе будет более приемлемо для гордого Артема, ведь он уже давно мучается головной болью, и ему будет не приятно, что я по поводу такой мелочи вызываю врачей. Ведь мужчины так легкомысленно относятся к своему здоровью, и не хотят выглядеть большими детьми в глазах врачей. Да и имею ли я право принимать какие-то решения? Кто я ему?
В общем, я нервничала, и смотрела на спящего Артема. С другой стороны, если бы ему было так плохо, он бы не спал. Когда мы подъехали, я прикоснулась к нему, и он тут же проснулся, буквально отпрянул. Его взгляд был очень тревожным, и в целом он напоминал мне испуганного ребенка.
-Приехали… - я пыталась быть как можно более улыбчивой, чтобы он ничего плохого не подумал. Хотя, что можно было подумать?
-Это ваш дом, Неля. – Сказал очень строго Артем, оглядевшись по сторонам.
-Я подумала, что будет лучше, если вы посидите у меня. Я дам вам горячий чай, включу камин…
На фразе «включу камин» он улыбнулся, естественно, теперь камин – электрическое устройство.
-Не надолго. Совсем чуть-чуть…просто посидите у меня в гостях.
Он долго отказывался, говорил, что не удобно, что не хочет доставлять мне дискомфорта, но я умела настоять на своем, и в очень скором времени господин Акулов был уже у меня в квартире, сидел в кресле и пил горячий чай. Он сказал, что ему уже гораздо лучше, но я не верила. Он был все таким же бледным, у него онемело лицо, и он сказал, что это самый вкусный чай, который он пробовал. А потом спросил: положила ли я сахар? Когда там было 3 ложки сахара, и привкус был очевидным…Я ничего не понимаю в медицине, но это явно не нормально, когда человек не чувствует сахара. А может, он пьет чай с 5 ложками? Тогда это все объясняет, разумеется…
Но я написала Роме сообщение с просьбой зайти и проконсультировать одного больного. Рома, естественно, прибыл через пять минут, увидев волшебное слово «больной». Но я напомнила ему, что все должно выглядеть так, будто он просто заглянул.… А в это время Артем Аркадьевич Акулов – гордости Российской литературы смотрел мультики по телевизору и улыбался.
-Как хорошо, что я застал тебя дома… - сказал Рома, войдя в зал, создавая видимость того, что он «мимо проходил». – Здравствуйте.
Артем пожал ему руку, представился, и целом выглядел очень серьезным. Но все же болезненно бледным, и по нему было видно, что ему плохо.
Они немного поболтали, Рома сказал, что он работает хирургом, поинтересовался, чем занимается Артем, словно не знал.… А потом сказал, что Артем очень бледный, и это не нормально. К тому же, у него проблемы с равновесием, ведь Артема слегка мотало. Артем признался, что у него уже несколько месяцев периодически болит голова и его подташнивает, но он сказал, что спит он по три-четыре часа в день и это могло быть весьма веской причиной. В целом, это выглядело как прием у врача на дому. Рома очень быстро нашел способ обезоружить Артема, много шутил, и каким-то образом предложил ему померить давление. И я уже стояла над ними, в то время как Рома измерял давление…
-Что ж, гипертония. – Поставил диагноз Роман, и улыбнулся. – Но это не так страшно, и она совершенно незначительна. Просто нужно следить за здоровьем, и я бы посоветовал вам сходить к кардиологу. А лучше, провести полное обследование.
Конечно, в 35 что-то уже должно было давать о себе знать, и я должна была догадаться раньше… Гипертония. Что ж, это не так страшно, с учетом того, что пришлось Артему пережить в этой жизни. Просто пить таблетки, не нервничать, у бабушки гипертония, и она уже живет с ней около тридцати лет. Ничего серьезного в этом нет.
-Спасибо, Роман за вашу консультацию. – Уже широко улыбался Артем, видимо, боль прошла после моего волшебного чая. – И тебе, Неля, за то, что притащила сюда доктора. Я терпеть не могу врачей,… и вы меня успокоили Рома.
-Гипертония успокоила? – удивился Рома. – Обычно, она не особо радует людей…
-Что ж, это лучше, чем многое другое…
-Есть болезни и пострашнее, согласен. Но все же, тут тоже нужно поосторожней…
Рома рассказал новости о них с Розой, и о том, что познакомился с ее родителями. Папа Розы, настоящий итальянец по темпераменту, долго расспрашивал о том, чем занимается Рома, кто его родители, какие у него намерения и как он планирует их будущее, был удовлетворен ответами, и принял Рому, как родного сына. Мама Розы, милейшая и простейшая из всех женщин, лишь подносила горячие пирожки, говорила с Ромой о медицине, и вызвала в Роме огромную любовь и уважение к себе. В общем, Роме его будущая семья показалась доброжелательной и он их уже полюбил. Родители Ромы – очень серьезные и не эмоциональные люди тоже познакомились с Розой. Она им показалась слишком юной, вернее, еще совсем наивной и милой девушкой, но Роза проявила себя как умная и очень добрая любящая барышня, и подозрительное сердце тети Светы приняло ее. Короче говоря, и жили они долго и счастливо.… Строились планы на будущее, обдумывалась свадьба… Роза всегда была против браков до завершения университета, но все же мечтала об этом браке. Рома обдумывал, где и как им лучше будет поселиться, хватит ли его зарплаты на поддержание семьи, и просто полностью составил смету на свадьбу. Все было наготове.…И, как мне казалось, очень скоро он сделает ей предложение, и я буду поедать вкусные салаты, успокаивать счастливую Розу, и поддерживать нервничающего Рому. Я предвкушала счастье этих двух романтиков, и все еще не понимала, почему я раньше не додумалась их свести?
Потом Артем и Рома разговаривали о политике, и, оказалось, что Рома тоже что-то в этом смыслит, и я оказалась за бортом их размышлений, потому что приносила их чай, печенье, мыла посуду, или отвечала на бесконечные телефонные звонки. В итоге, Роме позвонила Роза и напомнила, что сегодня они едут покупать комод в родительскую комнату, и мама уже ждет его. Рома быстро с нами попрощался, и как настоящий семьянин, убежал, нет, улетел на крыльях любви, оставив нас двоих.
Первое время мы просто сидели и молчали. Я боялась, что сейчас он скажет, что ему пора уходить, а мое сердце бухнуло куда-то вниз, мозг сбежал туда же, куда и сердце, и не забыл выключить за собой свет. Я сидела, как истукан, и смотрела на самого красивого мужчину на свете. Он, в свою очередь, изредка смотрел на меня, и я понимала, что я снова далека от его мыслей, что он все так же недоступен, и это меня очень пугало. А меня так к нему тянуло… Я могла отдать всю себя, лишь бы он улыбнулся, я так хотела прижаться к нему, почувствовать его аромат, тепло его тела, и почувствовать на ощупь… Я не хотела ни говорить, ни слушать, ни отвечать…я просто хотела, чтобы это расстояние пропало, и мы стали одним целым, и…все.
Но он встал, и сказал:
-Спасибо за все, но, думаю, мне пора…
А я так и сидела на кресле, и у меня было ощущение, что меня окатили ледяной водой. Я так хотела, чтобы он никуда не уходил. Я так не хотела его отпускать, и я знала, что не имела на него никакого права. И как было противно осознавать всю свою никчемность, понимать, что он мне не светит. Мне казалось, что между нами расстояние в тысячу километров, но на самом деле лишь пара шагов…Он надевал свою куртку, и даже не оборачивался, а мне так хотелось броситься ему на шею, и заплакать. Заплакать от безысходности, обиды, и в некоторой степени, любви.
Но у меня лишь навернулись слезы, и я, как завороженная смотрела на него. Нет, мне его никогда не достать, он был как далекая звезда, к которой я тянулась обеими руками, но к которой не смела прикоснуться. Вспоминался фильм «Кавказская пленница», и притча о птице, летевшей к солнцу.…И он был тем же солнцем, и я чувствовала, что сгораю от собственной любви…
-Останься… - прошептала я, и слезы тонкими ручейками текли по моему лицу, и я знала, что он даже не обернется, не остановится, не подойдет…он просто скажет что-нибудь в коридоре и уйдет. – Пожалуйста…
Я с трудом сдерживала поток рыданий, ведь обида была почти живая, она травила мне всю душу, и я так хотела, чтобы он хоть на секунду понял, как сильно я его люблю. Возможно так, как никто никогда его не любил.
Но он обернулся, и посмотрел на меня… Он долго смотрел на меня, как на экспонат в музее, и я леденела от его глаз. Он смотрел таким странным холодным взглядом, что мне становилось даже страшно. Неожиданно он подошел ко мне, и я почувствовала, что задыхаюсь, и слезы катились по моему лицу. Это был какой-то эмоциональный всплеск, и возможно даже шок. Он своими горячими пальцами вытер мои слезы, и наклонился ко мне, чтобы поцеловал в затылок.
-Ты такое чудо, Неля… - он погладил мои волосы, и еще больше разозлил меня. Он смотрел на меня, как на ребенка, он гладил меня, как котенка, а я хотела совсем иного отношения. Я чувствовала себя просто глупой избалованной девочкой, и мне от этого становилось еще противнее, и обиднее.
-Зачем ты так?! – крикнула я, и буквально вскочила с кресла. - С тобой так сложно… Ты, словно Кай с ледяным сердцем… - сказала ему я, когда он отвернулся. Я была уже не способна терпеть этого равнодушия к себе. – И зачем-то из кусочков льда ты собираешь свои романы.
-Какие прекрасные метафоры, мон Шер. – Улыбнулся он, и взбесил меня еще больше.
-Я не могу поверить, что бывают такие равнодушные и спокойные ко всему люди, как ты.
-А я не равнодушен…и не спокоен… я просто контролирую себя.
Контроль.…Многие мне говорят о том, что нужно контролировать себя, контролировать эмоции, контролировать свои фразы, но разве это не лицемерие? Не лицемерие постоянный запрет на выражение собственных чувств, эмоции и мыслей? Это не лицемерие постоянно лгать даже самой себе, и не позволять быть собой. Мы слишком многое себе запрещаем, и превращаемся в ледышек. Таких, как Артем.
-А что же на самом деле ты испытываешь, а?
-Я взрослый человек, Неля, и я не могу себе позволить тоже, что и ты…
Я проклинала его в этот момент, я действительно его ненавидела. И во мне будешвала такое бешенство, просто страсть, раскаленная добела. За его любовь я была готова продать душу дьяволу, не сомневаясь ни минуты…Я бы за ним и в пропасть, и в небо, и куда угодно, и даже бы ни разу не задумалась.… Если бы только…он хоть чуть-чуть меня любил. А в его глазах я видела лишь льдинки.
Он снова взял мою руку, и поцеловал своими горячими губами. Это соприкосновение, которое уже никогда не повторится… и весь мой организм запомнил и тот жар, в который его бросило, и сердце запомнило тот сумасшедший ритм, в котором забилось, и голова навсегда оставит в воспоминание то, как она закружилась… Последние минуты рая…
-очень скоро ты поймешь, что это вовсе не любовь, а простая детская влюбленность, просто восхищение…придуманный образ.
-Нет, не пойму… - и тут поток рыданий прорвался, как огромная дамба.
-Поймешь.…Это закон жизни. И Жанра.
-То есть, ты меня совсем не любишь? – я сама ненавидела себя за такое детское поведение, но это было именно то, что происходило в моем сердце. – Не считаешь меня привлекательной? Совсем?
- Ты – эталон красоты.… Поверь мне. В тебе олицетворено все самое прекрасное, что может быть в женщине. – Он все также держал мою ладонь в своей, и его слова жгли мое сердце. Не грели, а именно жгли.
-Ты врешь…просто успокаиваешь меня.
-Мон Шер, я правдив, как никогда.… И я влюблен в вас с первого взгляда, с того самого момента, когда вы снимали свои колготки. Здесь, в этой квартире.… И обожаю вас с тех пор, как прослушал рассказы о ваших проказах.… А то, что вы в порыве ярости просто вышли из машины и заблудились в лесу? Вы вызываете в моем ледяном сердце целый ряд жгучих эмоций, но ведь это не правильно, не согласитесь? И я действительно считаю вас прекрасной.… Да и Что может быть эротичнее, чем юность? Сексуальнее, чем простота? Красивее, чем естественность? И прекраснее, чем первая чистая влюбленность? – он смотрел на меня каким-то теплым взглядом, и я не могла ему не поверить. Он меня любит,…но какой-то своей недопустимой любовью. И я, судя по всему, в его жизненные планы не вхожу.
Как я могла на это надеяться? Я не смела даже мечтать..Артем сам признался, что любит меня. Но почему же он считает, что эта любовь «плохая»? Чем она хуже остальных? Если она взаимная…
-Да, мон Шер… - он погладил мою руку, и еще раз прикоснулся губами.
-Почему все так?
-Почему мы не можем быть вместе? А как ты себе это представляешь.…Да и я уже не тот человек, способный любить, как раньше, я не смогу дать и половины того, что ты заслуживаешь.
-Но я хочу быть с тобой. Я тебя люблю… Я тебя понимаю…
-Нет, не понимаешь. Хочешь понять, но не понимаешь. И не сможешь, и будешь мучиться. Да и никто не сможет… Ты так юна и прекрасна, Неля, и ты оказываешь мне величайшую честь, одарив такой любовью. И ты не будешь со мной счастлива…
-Почему ты так уверен? Мы можем быть счастливы, главное, это любить друг друга? Почему ты не хочешь хотя бы побороться?
-Глупо бороться с неизбежностью, мон Шер. Единственный аргумент против ветра – это пальто. И ты просишь невозможного – любви и внимания от меня. А я давно уже не из тех людей, кто способен на эти чувства… ты требуешь от яблони апельсинов.
-Сколько метафор! – я разозлилась и вырвала свою руку. – И все лишь из-за того, что ты труслив, и боишься счастья!
Он ухмыльнулся, и опустил глаза… мне показалось, что и руки он опустил тоже.
-ты ведь знаешь…ты все понимаешь… - и снова слезы. – Ты же знаешь, что я все отдам, забуду обо всех своих мечтах…
-А мне не нужны жертвы, Неля…Я не готов брать ответственность за разбитое сердце.
-А оно уже разбито! – прокричала я. – А ты берешь сейчас ответственность за то, что не позволил двум людям быть счастливым.
-Это просто влюбленность…
-ОХ, не говори мне, где любовь, а где влюбленность, я разбираюсь не хуже тебя.
Я кричала, бесилась, плакала, но не чувствовала себя униженной, он смотрел на меня с уважением и любовью, и чтобы он не говорил, я знала, он хочет быть со мной. И я добьюсь своего…я не позволю ему лишить нас возможности быть счастливыми.
И тут я просто разрешила всем своим импульсам, желаниям и рефлексам взять над собой вверх. Я позволила себе быть открытой, и хоть на несколько секунд быть абсолютно честной и с собой, и с этим миром… Я подошла к нему поближе, и обняла за талию. Он стоял, как статуя, и ничего не делал, а я просто обняла его, уткнулась в грудь, вдыхала его неповторимый аромат и плакала,…плакала,…плакала.… Ведь дверь в наше счастье прямо перед нами, и ключи у него в руке, и замок такой простой…стоит только взять и повернуть ключ. Такое простое движение…и такое сложное для него.
И тут я ощутила прикосновение его горячей руки к моему плечу, как электрический ток, отдающий по всему моему телу…я так боялась, что сейчас он меня оттолкнет, но он гладил… он гладил,… а потом я ощутила прикосновение горячих губ к моему лбу, моим вискам, моим глазам.
-Не плачь, пожалуйста…
Он целовал мои глаза, щеки, нос, а я продолжала плакать, уже в предобморочном состояние. Я вся ослабла, и чувствовала, что сейчас упаду. Смесь из боли и счастья приводили меня в исступление, и я хотела кричать от любви к нему. Но он лишь нежно-нежно целовал меня, заставляя терять равновесие и координацию. Вестибулярный аппарат летел ко всем чертям, и я чувствовала, что нахожусь в вертикальном положение только благодаря тому, что он поддерживает меня за талию. Он целовал меня в губы нежно-нежно, а потом с такой страстью, что голова кружилась, он ласкал мое тело своими горячими руками, и ни на секунду не выпускал на свободу. Я и представить себе не могла, что в нем может быть столько страсти, столько огня и столько нежности…мне казалось, что я вот-вот расплавлюсь от его горячих прикосновений, я чувствовала себя парафиновой свечкой, и так хотела продлить это мгновение, я так боялась, что это все окажется сном, и я так хотела, чтобы он никогда не останавливался. Мне было тяжело дышать, и мне казалось, что я вся горю, что у меня пожар в сердце и по всему периметру тела. Я стояла ослабленная, словно это я пол часа назад мучилась от головной боли, а не он.… И я хотела проникнуть в него, стать его частичкой, я так хотела, чтобы мы больше никогда не становились вновь двумя разными целыми.…И я чувствовала себя так комфортно в его объятьях, я чувствовала себя такой любимой и такой защищенной, что сама не верила своим ощущением. Я всем своим нутром понимала, что такое счастье…
Не знаю, как же я оказалась на диване, но он сидел рядом, гладил мою руку, и смотрел на меня каким-то волшебным взглядом. От одного этого взгляда хотелось летать, прыгать, и менять мир в лучшую сторону. Под этим взглядом было так тепло и уютно, так солнечно и так радостно, что он напоминал лучик солнца, а не простое направление глаз. Он улыбался,…Улыбался так, как я еще никогда не видела его улыбающимся. Улыбка была искренняя и светлая. И я поняла, он тоже счастлив. Он счастлив, обрести любовь, заполнить ту пустоту, что внутри, подарить миру еще небольшой кусочек ласки и тепла…
Я улыбнулась ему в ответ, и он рассмеялся звонким живым смехом, и мне казалось, что все льды были растоплены, все раны зализаны, а шрамы не давали о себе знать… Он просто смотрел на меня и смеялся.
-Ты такая смешная… - он поцеловал мои пальцы.
-Почему? – я чувствовала себя такой слабой, и не могла пошевелить руками и ногами.
-Ты упала в обморок…
-Это от счастья… - улыбнулась я, убедившись, что он ни о чем не жалеет. – Я тебя так люблю…
Он снова поцеловал мою ладонь.
-Ты такое чудо, Неля.…И я тебя люблю…
Что может быть желаннее и прекраснее этих трех слов? Что еще в мире может заставить биться сердце так быстро, и приводить душу в такое счастливое смятение? Что еще в мире также важно, как эти три слова?
-Как ты представляешь наше будущее… - он все с той же волшебной улыбкой сказал это, и светился.
-А что, мы особенные, да? Вот, будем как Рома с Розой – встречаться, писать любовные записки, твой лимит цветов выполнен.… Осталось конфетами задарить. А потом будем планировать свадьбу, будем составлять списки гостей, будешь думать, как лучше разменять квартиру, будешь думать о том, хватит ли твоих гонораров, чтобы обеспечить легкомысленную студентку.
-Буду усиленно писать…
-В день по книге.
Он рассмеялся, и заставил меня смеяться. И я поняла, что этот момент навсегда останется в моей памяти. Бывают такие моменты, которые почему-то всплывают в нашей памяти через многие годы, даря все те же эмоции, что и тогда… Ничего особенного, но так важно. И для меня этот момент останется как самый счастливый, и будет навсегда ассоциироваться с абсолютным счастьем. И наивностью, наверное.
-Даже Донцовва столько не пишет.
-Но она же не любит транжиру-студентку. А я еще люблю подарки…
-Но и мои гонорары чуть больше, чем у Донцовой.
-Насколько больше? – вопрос о гонорарах Артема всегда был очень острым для журналистов, ведь его печатали по всему миру, по его книгам снимали фильмы, он становился бестселлером в ряде европейских стран, в США и в Америке, и только в России он зарабатывал миллионы евро…
-Ну, цветы покупать и конфеты я смогу. – Уклончиво ответил он.
-А если серьезно?
-Вот женщины, не успела, и влюбиться, как о деньгах… - рассмеялся он. – Моих гонораров нам хватит на две жизни, если, конечно, мировая экономика не развалится. Но даже на этот случай у меня есть некоторые инвестиции в алмазы, в нефть, в нанотехнологии….и на крайний случай, продадим недвижимость.
-Что ж, значит, будущее обеспечено…
-Да, можешь бросать учебу, никогда не работать, а просто получать от авторских. К тому же, я написал песню,… и она становится популярна в США.
-Ты все-таки гений. – Я чмокнула его в нос.
-Нет, я просто бездельник и люблю писать.
И в этот вечер мы много шутили, говорили уже как родные люди, и целовались-целовались-целовались.…Вся моя жизнь превратилась в один страстный французский поцелуй. Каждый день он забирал меня с учебы, и мы проявляли свою нежность во всех возможных руслах. У нас просто появился культ любви в жизни, и мы поклонялись ему по несколько часов в день… у нас была и культурная программа. Обязательная. Мы ходили в кино, в театр, читали книги, слушали оперы, любовались картина знаменитых, и не очень, художников. И мы были самыми счастливыми людьми в мире… Мы редко задумывались о чем-то далеком, но иногда шутили по поводу будущих детей. Мы не заходили далеко в планы, и радовались тому, что есть сейчас… и каждое расставание было для меня сквозь слезы. Мы сидели в машине по несколько часов и не могли расстаться, целовались, разговаривали, а потом я начинала плакать. Он предлагал мне переехать к нему в гостиницу, а я смеялась в ответ. Но иногда он становился таким отстраненным, таким холодным и равнодушным, что мне становилось страшно. Я понимала всю свою зависимость от его настроения и боялась этого. Каждый день я молилась, чтобы сегодня он меня снова любил.…Иногда я действительно была уверена, что я ему посторонний человек.
Мы быстро перешли в стадию проблем в отношениях, и он часто отмалчивался и смотрел куда-то по сторонам. И я просто ждала, когда же он снова вернется в реальность, выберется из своих будущих романов. Хотя я и ревновала его к этим самым романам, я молчала.
У него часто болела голова, иногда он терял чувство равновесия, часто он становился нервным и импульсивным, иногда даже раздражительным, но я молчала, и верила в то, что это просто временное…или надеялась. И чем ближе мы были сегодня, тем дальше мы будем завтра – это был закон наших отношений.… И моя душа умирала в клетке этого равнодушия, и я лгала себе, что просто что-то не так, что-то ему не нравится.… И я страдала. Я впадала в отчаянье, я плакала, и молчала…. И я так надеялась, что сегодня он снова будет меня любить. Иногда он говорил со мной так, словно хотел со мной расстаться, и я так устала от этой неопределенности. Но я боялась свободы. Ведь на самом деле свобода – это самое страшное наказание для женского сердца.
Я каждый день билась лбом о стену его равнодушия, и иногда проламывала некоторые кусочки. Иногда это удавалось слезами, иногда смехом, иногда страстью, иногда молчаньем и я никогда не знала, что повлияет на него сегодня. Иногда я чувствовала себя счастливой.…Но это было какое-то суррогатное счастье. И я хотела сорвать эту любовь, вместе с кожей. Мы были вместе, но я была для него самой дальней на планете, он постоянно думал о чем-то своем, где-то витал, о чем-то мечтал, и лишь иногда снова становился тем любящим Артемом. И началось это не сразу…первый месяц все было как в сказке, а потом…он словно разлюбил меня. Я от плача, теряла счет дням.…И все становилось каким-то мертвым и немым. Мне казалось, что Конец Света уже наступил в моем сердце. И я начала получать удовольствие и от слез, и о своих страданий.… Во мне начали проявляться мазохистские наклонности. И мне казалось, что снова наступило противное грязное начало зимы… и снова без него. Он всегда был каким-то таинственным и новым. Почти чужим. А я с каждым днем становилась все более покорной и молчаливой, он часто смотрел на меня и ухмылялся… иногда мне казалось, что моя любовь к нему – это испытание, посланное мне Богом. Он каждый день был разным…иногда даже пугающим. Я проглатывала обиды, забывала его слова, игнорировала его равнодушие. Мне было все-равно. Лишь бы быть с ним…
Мама и папа сначала заметили мою влюбленность по моим счастливым глазам, а потом и по заплаканным.… Но ни маме, ни папе я не могла рассказать всей правды. Впервые в жизни я ни с кем не хотела делиться своей огромной любовью, я не рассказывала ни Оле, ни Розе, ни Роме, ни брату… Я жила этой любовью, я не ходила на учебу, я не приходила на работу, я жила искусственной жизнью в постоянном ожидании встречи, и не выпускала телефона из рук, ведь он звонил только раз в день, и я так боялась пропустить этого звонка.…И все замечали, что я медленно схожу с ума, затухаю.… Сначала я на расспросы отвечала тем, что простудилась, а потом люди и сами все поняли. Только не знали, кто является объектом моих сумасшедших мучений. Но однажды Аполлон принес мне букет цветов с самого раннего утра, я стояла в халате, заспанная и зареванная, после того, как снова расстроилась по поводу Артема. Я не знала, как разбудить его из спячки, не понимала, зачем он продолжает наше общение, не знала, как же его заставить хоть на секунду быть искренним и эмоциональным, и не знала, как мне с ним быть…Я так хотела накричать на него, но боялась, что он уйдет. Я так его любила, и я так привыкла к тому, что он рядом. Но он был таким же холодным, как и в самом начале нашего общения.… И все это время я чувствовала себя, как в прострации. А он даже и не говорил о том, что любит меня.… И я понимала, что я для него – обуза.
Утром Аполлон с букетом прекрасных алых роз, ассоциировавшихся у меня с самим Аполлоном, пришел ко мне, он также принес шоколадный торт, и начал убеждать меня в том, что я безнадежно похудела, вся иссохла, и что кем бы ни был тот козел, что рядом со мной, он не стоит и половины этих жертв.
Мы с ним мило болтали, он меня, как всегда смешил, и словно вынул из этой депрессии, которая являла собой бесконечные зыбучие пески. А с Аполлоном снова появлялась жизнь в ярчайших тонах, и шоколадный торт тоже дарил определенные радости. ОН был такой энергичный, от него веяло жизнью, он заражал счастьем и позитивом, и рядом с ним я не могла сидеть и не улыбаться. Он рассказывал смешные истории из своей работы, а потом вспоминал старые анекдоты, шутил по поводу моей внешности, и только после такого тесного общения с ярчайшим примером жизни я поняла какой искусственной жизнью я жила эти пару месяцев.… А весна была уже на дворе, а я так много надежд возложила на эту весну. И ничего не оправдалось…Я верила, что птицы и солнце спасут его,…но все зря.
И Аполлон перешел в активное наступление, он говорил о том, что нельзя так мучиться, ведь я не мазохиста. Он все аргументировал, и доказал мне что на самом деле Артем меня не любит (не называя имен, разумеется). Да и я сама уже это поняла…вот она – истина, которую так трудно найти между двух разных правд. Он сказал, что нельзя быть полусчастливой, нельзя пытаться своей любовью возместить его нелюбовь, нельзя приносить себя в жертву. ОН сказал, что не правильно постоянно ожидать какого-то чувства и ответной реакции. Он сказал, что нельзя так над собой издеваться, и нужно поставить все точки над и. А на днях Рома сказал мне, что это больная любовь, и меня надо лечить. Он сказал, что взгляд у меня, как у психопатки, что у меня уже все симптомы нервного срыва, и я выглядела не здоровой, и вела себя как последняя истеричка. Он был прав, к сожалению…
-Душа моя… - и эта пафосная фраза из уст Аполлона всегда звучала как-то искренне и даже приятно, несмотря на то, что я никогда не любила все эти «зайчики», «кошечки», «солнышки». – Прекращай себя мучить. Мне кажется, в любви у тебя открываются мазохистские наклонности.
-Нет, просто… мне кажется, он меня не любит. И. Жалеет о том, что мы, вообще, что-то начали…
-И что ты хочешь?
-Узнать, что же он испытывает на самом деле.
-Спроси у него, и узнаешь. По-моему, самый лучший способ, нет?
-Да, Аполлон, но иногда, зная заранее ответ, лучше не задавать вопроса…
-А тебе нравится то, что ты ему не нужна?
-У тебя все так просто! – я встала из-за стола, и начала ходить по кухне. Слова Аполлона, да и мои ответы говорили сами за себя, но иногда самообман гораздо лучше определенности.
-Душенька, сначала будет больно. – Он встал и приобнял меня за плечи, и я понимала, что я уже плачу. – А потом будет легче.… Любая, даже самая горькая, правда, гораздо приятнее долгого и даже очень правдоподобного вранья. А врать себе – это последняя стадия падшей личности.
«Падшая личность», все-таки, разница в возрасте проявлялась и в речах моего старого друга. Но он был прав…
И я послушалась совета мудрого Аполлона.… И как за полтора месяца дикая любовь и надежда могли превратиться в это незатухающее состояние обиды и ненависти не только к нему, но и к себе.… И я знала, что ничего у нас не получится, и он навсегда так и останется Каем, собирающим свои романы из кусочков льда. А может, он и не забыл своей бывшей жены…ведь он так и не рассказал мне о своей предыдущей семье. Хотя у него было тысячи возможностей.
И вот мы сидели в кафе и слушали какую-то трагическую музыку, она была с надрывом и казалась какой-то плачущей…
Артем сидел все такой же серьезный, холодный и молчаливый. Мне казалось, что в последний месяц он отдалился от меня настолько, что мы были более далеки друг от друга, чем просто незнакомцы. Он смотрел куда-то в пол и думал. Он редко вслушивался в то, что я говорю, становился все более раздражительным, он не запоминал мои слова и просьбы, и переспрашивал все по тысячу раз. Он постоянно выглядел и чувствовал себя слабым, у него болела голова, он очень медленно ходил, и чаще всего любил посидеть, и мне постоянно казалось, что он уже давно пенсионер. И это в 35 лет! Он практически ничего не ел, очень сильно похудел, и апатия преследовала его повсюду. Я была очень разочарована в своем первом впечатление, в своих ощущениях…он был вовсе не тем человеком, которого я полюбила. Он был прав, я все придумала,…НО я все же любила его. И мучилась.
Я что-то рассказывала и ждала от него ответа, но он молчал. Я задала ему вопрос, и он не обращал внимание. И это просто вывело меня из себя. Он настолько равнодушен ко мне, что даже не слушает о чем я говорю!!!
-За что ты так жесток! – прокричала я, встав из-за стола. Сил плакать уже не было. – Что я тебе такого сделала? Если я тебе не нужна, ну, брось меня, скажи мне в лицо все! Не молчи только… Ты такой суровый всегда. Молчаливый. Прими уже решение, и живи дальше. Как скажешь, так и будет,…только не молчи!!! Умоляю…
А он лишь посмотрел на меня своими холодными волчьими глазами, и я поняла, что спор был бесплодным. Безысходным. Я проиграла эту борьбу за его сердце. Прошлая боль победила, моя молодость, и активность его раздражали, и это было видно в каждом его движение.
Он просто посмотрел на меня и сказал:
-Ты ко мне не привязана, если хочешь, уходи…
Сказал он это с таким равнодушием и цинизмом, что я не могла поверить.
Я была разбита. Сломлена. Сломана. Я так хотела пойти утопиться или выпить пачку лекарств. А можно было бы просто напиться.…Значит, ему абсолютно все-равно на то, есть я, или меня нет. Да уж, равнодушие убивает, и человек, сказавший эту фразу был чертовски прав. И я уже почти умерла. Но должна была расставить все по местам, чтобы потом не мучиться от недосказанности, не думать, что все могло быть иначе.
-То есть, ты хочешь, чтобы я ушла…
-Если это сделает тебя более счастливой, то, скорее всего, тебе стоит так поступить. Было бы эгоистично с моей стороны требовать другого…
-Ты такой холодный… и равнодушный. – Сквозь боль сказала я, и на его лицо мелькнула тень улыбки.
-Я уже говорил, что ты требуешь апельсинов от яблони…
-Но в тот вечер ты был совсем другим!
- Не всегда бывают эмоциональные пики. Это было бы даже ненормально…Я взрослый человек, Неля, даже уже старый… - он ухмылялся, и я его ненавидела.
-То есть, ты просто хочешь, чтобы я с тобой рассталась и сняла с тебя ответственность.
Он смотрел на меня, как на маленького ребенка, допил свой кофе, и попросил официантку принести еще. Но не ответил на мой вопрос. Как же я хотела что-нибудь с ним сделать…желательно страшное, и очень болезненное.
Я тут же вышла из кафе, и пошла к машине. Но некоторое время я сидела в машине в ожидание того, что он все же выйдет и попросит меня вернутся. Не в ожидание, а в надежде…Гордость? Значение этого слова на этот момент, да и в принципе, мне было неизвестно.… И от этого становилось очень противно. Придя, домой я в последний раз проплакала из-за мужчины…именно это я обещала себе, хотя понимала, что не сдержу обещания, ведь любовь и слезы неразрывно связаны друг с другом.… Но мне было так больно, так противно и так грустно от того, что история величайшего и самого короткого романа в моей жизни закончена. И я все еще любила героя этого самого романа…
Я ушла, и не закрыла за собой дверь… и не могу вернуться. Тем более, возвращаться – плохая примета. А еще, в одну реку дважды не войдешь.… И примет ли он обратно? И что там делать? Если я для него никто, зачем унижаться и просить хоть толику нежности и любви. «Целовать, так королеву, воровать, так миллион»… и если любить, то только взаимно, и только всем сердцем. И то, что за окном появлялось солнце, то, что птички уже начали петь свои веселые и прекрасные песни, девушки надевали короткие юбки, и все так и светились от счастья и новых влюбленностей…Весна пришла в этот серый город, и это меня раздражало. Все вокруг пели, танцевали, болтали,… а я целыми днями лежала на диване, и представляла, как однажды я умру в одиночестве, я останусь старой девой и это вполне было реально, судя по тому, как развивались события. И я думала о том, что и Дима, и Артем будут переживать, и плакать над моей одинокой могилкой.… И это была новая стадия отчаянья.
В такой момент своей жизни я не хотела видеть людей рядом, ведь люди так любят заниматься психоанализом, они начнут говорить мне что-то об Артеме, и будут залезать в мою голову, и копошиться своими грязными руками в моем сердце, в этой чистой любви. Что бы не происходило, я все-равно его любила, и хотела, чтобы он был рядом…
Но Аполлон все же не оставлял меня в покое, он появлялся всегда с цветами шоколадным тортом, смешил меня, и поднимал настроение. Он снова учил меня радоваться жизни… Он не копался в моей голове, понимая, как иногда это раздражает, он просто приносил комедии, и помогал выбраться из пропасти моего отчаянья и любви. И я снова оказалась там, откуда начинала. Все-таки, Рома был прав, и я способна любить только недоступных мужчин. И как это печально…Но запираться и плакать на этот раз я не собиралась, я буду развлекаться, да так, что все обзавидуются. И в этом мне поможет Аполлон…
Однажды мы с Аполлоном смотрели «Унесенные ветром», которые я так любила, и он, кстати, тоже уважал этот шедевр. Мы были у него дома, в его абсолютно неуютной квартире стиля хай-тек, в котором ничего никогда не найдешь, все в минимализме, и все железное. Неживая ледяная квартира… Но мы смотрели прекрасный фильм, и он наливал мне мартини и мы ели французские деликатесы. Аполлон умел получать удовольствие от каждого момента жизни, и этим он меня привлекал. Он массировал мне спину, а в перерывах комментировал фильм, и заставлял меня кататься от смеха. Но в этот день он сказал одну фразу, заставившую меня задуматься.
-Ты напоминаешь мне Скарлет.
-Чем же это?
-Также упорно не видишь то, что так просто…любишь то, что совершенно не твое… и хочешь весь мир сразу.
-А ты же кто в этой ситуации?
-Ретт, разумеется. – С улыбкой, такой же, как у Кларка Гейбла сказал он.
-Что ж, если только своими щегольскими манерами и одеждой московского денди. Но ты совершенно не Ретт…А я совершенно не похожа на Скарлет.
-Конечно, ты не глупая жадная дурочка, но истории во многих вещах совпадают…
Но я никак не ассоциировала Артема с Эшли. Все было гораздо сложнее, чем в этом прекрасном фильме. А Аполлон, как бы он ни старался, никак не тянул на Ретта Батлера. Но быть рядом с ним все же было лучше, чем одной…как ни крути. И он единственный сейчас, кто не раздражал меня своим нытьем, или мечтательным тоном, или просто своим видом. Единственный, с кем я могла находиться больше получаса. Да еще и получать от этого удовольствие. Но я его не любила, нет, я не Скарлет, и понимала, что Аполлон – это далеко не мой мужчина.
Я часто бывала к нему очень резкой, а он лишь смеялся и говорил, что я разительно отличаюсь ото всех его девушек, а я знала, что этих девушек очень много. Он говорил, что я – одна большая головоломка, вроде бы знаешь меня, но каждый раз я совершенно не подходила под тот образ, который он ожидал увидеть. Иногда я думала, зачем я нужна Аполлону? А потом понимала, что ему тоже наскучили одни и те же глупые скучные люди, которые вызывали у меня отвращение, и я была уже готова перечитать Минаева. Но иногда это проходило, и я любила весь мир. В такие дни Аполлон особенно сильно смеялся надо мной.
Однажды мы гуляли по Арбату в поисках сувениров, которые он собирался подарить своим партнерам из Японии. И всюду стояли люди с протянутой рукой, и я раздала все имеющиеся деньги этим людям. Аполлон очень долго смеялся надо мной, называл меня «Мать Неля», или просто говорил, что не отвезет меня теперь на машине, и я пойду пешком домой. В общем, откровенно издевался, но в этих издевках не было ничего обидного, он просто хотел потешиться, и я смеялась вместе с ним. Но когда у меня закончились последние деньги, он попросил меня подождать его, и ушел минут на пять. Вернулся он с пачкой десятирублевых банкнот и со словами: «Раз уж тебе доставляет такое удовольствие быть благодетельницей для кого-то, то я не имею права лишать тебя его». И я раздавала эти деньги, даря хоть какую-то крошечную радость просящим детям, ведь несмотря на все рассказы журналистов о том, что эти люди живут богаче нас, я верила в то, что на самом деле они там сидят не от хорошей жизни.
Как-то раз я уговорила Аполлона присоединиться к нам с Розой и Олей, мы снова ехали в детский дом, встречаться с детьми, дарить им подарки и веселиться. И Аполлон согласился, как ни странно. Сначала он держался как-то отстранено, мне казалось, что он их даже боялся. Но дети потянулись к взрослому мужчине, который принес им столько прекрасных подарков, и к концу вечера Аполлон был окружен детьми, играл с ними. А когда пришло время уезжать, он выглядел очень грустным, потому что не хотел расставаться. Он, видимо, не знал, что в детей влюбляешься раз и навсегда, дети дарят радость и вносят в жизнь какой-то совершенно другой смысл. Когда мы подвезли Розу и Олю домой, Аполлон, который все это время сидел очень серьезный, сказал:
-Спасибо.
-За что? – искренне удивилась я.
-За то, что потащила меня в детский дом, а я так сопротивлялся… За то, что показала мне в чем же смысл… чем заполнить пустоту.
-Ты хочешь ребенка?
-Я понял, почему твой брат перестал бывать в клубах и на презентациях. Почему он так стремился забрать Танюшу у Иры, и почему люди готовы на всякие глупости ради своих детей… И я хочу стать отцом.
Такое открытие меня удивило, и это сказал Аполлон, который постоянно говорил о том, что никогда не заведет себе спиногрыза, и боялся ответственности, как чумы. Видимо, и ему пришло время повзрослеть…
-Я ведь буду хорошим отцом?
-Конечно.
И я не лгала, Аполлон очень понимающий и заботливый человек. С ним ребенок сможет говорить на любые темы, и всегда будет знать, что его поймут и примут. Дочь Аполлона всегда будет настоящей принцессой, а сын будет настоящим дон Жуаном. Но он будет прекрасным отцом, и я уже думала о том, что и мужем он будет тоже очень хорошим. Только я не понимала, когда же Аполлон так изменился?! И где я в это время была, почему не заметила, и не посодействовала раньше…Но пришла к выводу, что ничего мы на самом-то деле не можем сделать, и если суждено двум людям встретиться и быть вместе, то они будут. Если суждено человеку измениться, то он сам изменится, и какими бы мы прекрасными психологами или свахами не были, мы не можем менять людей. Да я и себя-то изменить не могу…Человек-очень живучее создание, и он сам подстраиваться под обстоятельства, таков закон природы. И я осознала свою никчемность, и то, что в жизни людей – я всего лишь эпизод, иногда короткий, иногда длинный, иногда я могу даже играть почти главную роль, могу что-то менять своими поступками, но в целом, все зависит от самого человека, и судьбы.
-И что ты теперь будешь заводить семью?
-Пора бы уже…Даже поздно, я бы сказал…
-Никогда не поздно. Но тебе это не так сложно сделать, выбери любую из своих многочисленных…
-Любую? И родить любого ребенка? Нет, к подбору матери ребенка нужно относиться серьезно, ведь она будет с ним на протяжении всей жизни, это должна быть очень порядочная и хорошая женщина, добрая, любящая детей, мягкая, понимающая… - он витал где-то в облаках, и очень меня смешил. Вот и нарисовался папаня, центр планирования семьи в одной голове аполлона. И рассказал мне по какому принципу сердцееды и Казановы, как Аполлон выбирают себе жену.
-Она должна быть еще и красивой к тому же?
-Совершенно не обязательно. Не замухрышкой, конечно. Но лучше всего, если у нее будет добрая лучистая улыбка, и приятные черты лица. Ничего больше…
-Ни длинные ноги, ни все остальные атрибуты твоих девушек?
-Нет, зачем? – спросил он так, словно я говорю о чем-то противоестественном, и на самом деле он никогда не заглядывался на красивых женщин. В общем, я его опять не понимала.
-Красота женщины же не в прическе, маникюре, ногах и бюсте. Красота в ее душе…
Я даже рассмеялась, мне показалось, что он сам верит тому, что говорит. В душе значит? А раньше он что встречался с уродинами? Внутренняя красота и прочее, то, что всегда для Аполлона казалось глупостью? Вот уж не поверю, что у Аполлона когда-нибудь будет девушка не модельной внешности, хотя мне и казалось, что это не совсем женщины. Его девушки с ростом под 180, худыми и очень длинными ногами, полу-плоские или же наоборот, со смазливым нарисованным лицом, со сделанными волосами, зубами, ногтями, и одетые с иголочки. Такие живые манекены, я бы сказала.
-Я не собираюсь просто женится, как твой братец, на красотке, а потом мучиться с ее характером, и кретинизмом. Я не говорю, что все красивые женщины – дуры, но для меня совсем не принципиально иметь красивую жену. Лучше, пусть она будет любящая, заботливая, мягкая…
-Белая и пушистая, короче?
-а почему бы и нет? В жизни так много сложностей, не хочется приходить домой и слушать скандалы. Хочется уюта и спокойствия…
Все, и Аполлона пора списывать на пенсию. И где же его старые взгляды на жизнь, его страх перед браком, и неуважение к умным и спокойным женщинам. Он всегда любил девушек с характером, тех, с кем нужно помучиться, поиграться… Но, видимо, и он стремился к теплу, а не к огню. Всем нам хочется просто быть любимыми… И мне тоже.
Я поняла, что Артем – это ни Дима и Леопольд, и его ни заменишь ни тусовками, ни детскими домами, ни шоколадным тортом. Ни разговорами с красивым мужчиной, ни пересмотром старых шедевров, и даже не новыми отношениями. И я понимала, что люблю его. Все еще. Не слепо, но безответно. А его глаза никогда не стерутся из моей памяти, и я его видела всюду, куда бы не посмотрела. Я вспоминала его горячие страстные поцелуи, его слова, его взгляды, от которых ни осталось ничего, кроме боли… Даже надежда умерла, ведь ничего никогда уже не будет. И я не понимала, почему же так произошло, почему после 5-6 свиданий от нас не осталось ничего, почему он вдруг резко стал таким холодным, и стремился сделать так, чтобы я сама ушла. Ведь он делал все, чтобы я в нем разочаровалась, и я это осознала только сейчас. И вопрос почему мучил меня все больше и больше. Я не могла поверить в то, что он меня не любил, уж слишком честными были его глаза в тот день…Но разве был смысл об этом сейчас думать? Пора смириться с участью остаться старой девой…
И я смирилась.
В один прекрасный солнечный весенний предсессионный день Роза влетела в университет, как на крыльях, и целовала всех-всех, со всеми обнималась, и пока она дошла до меня на предпоследней парте, прошло минут десять. Иногда меня раздражала эта ее любовь ко всему миру…Мы с Олей сидели и смотрели на нее:
-Давай, отдадим ее детсад? – предложила я, и Оля рассмеялась.
Оля была совершенно не похожа на нас с Розой. Оля была более приземленная, реалистичная и мне казалось, что так и нужно жить. Она была маленькая миниатюрная, словно фарфоровая куколка, у нее было красивое лицо с миндалевидными карими глазами, длинные темные волосы и всегда идеальный макияж. Она всегда была на высоких каблуках, причесанная, стильно и аккуратно одетая, в хорошем настроением и тихим приятным голосом. Она была неким буфером между мной и Розой, и, если бы не она, я думаю, мы с Розой бы ссорились каждый минут сорок. Оля была тем звеном, к которому мы обе обращались, чтобы почерпнуть силы к жизни и гармонию. Она умела выслушать, умела нас понять, всегда говорила правду и была очень тактичной, а главное, она умела снять с нас излишнюю эмоциональность одним своим теплым взглядом. Более верную и преданную подругу чем Оля было сложно найти, если Роза во многих моментах была ветреной и чересчур маленькой, то Оля всегда была очень мудрая и уравновешенная. Мне кажется, мы втроем восполняли недостатки друг друга, а разве это не есть суть настоящей дружбы? В общем, с подругами мне повезло. Хотя я была далеко не самой лучшей подругой с моим переменчивым настроением, периодической грубостью, но они ценили и любили меня. Непонятно за что.
Так вот, мы с Олей сидели и болтали о чем-то, Оля была очень смешливая, и часто, когда она шутила, говорила совершенно не свойственным ей низким голосом, и очень смешила меня этим. И Роза, наконец, дошла до нас, а мы лишь смотрели и наблюдали за тем, как она, словно бабочка, порхает от человека к человеку, даря какую-то невероятную радость и любя их всех всем сердцем. Иногда я очень за нее боялась, ведь в своей бесконечной любви и доверии к людям она была совершенно беззащитна, но потом я понимала, что не родился еще на свет такой бесчувственный человек, кто мог бы воспользоваться ее доверием и наивностью, чтобы сделать больно. В общем, такой человек бы сам съел себя, вернее, его совесть, ведь это было бы почти тоже самое, что заново распять Христа.
Когда она, наконец, дошла до нас, она была какая-то чрезмерно счастливая, даже тихая от своего счастья.
-Ты под кайфом? – серьезно спросила я, и Оля с Розой расхохотались.
Она протянула нам свою правую руку, на ее безымянном пальце красовалось золотое кольцо с небольшим аккуратным квадратным камнем. Кольцо было простое и красивое, как и сама Роза.
Оля тут же запрыгала, а я не могла поверить в то, что Рома не посоветовался со мной при выборе кольца. Кажется, я теряю друзей…За последние два месяца я видела его два раза, и это было следствием моей депрессии и его невероятного счастья. Но я была счастлива за них, если кто и должен был быть счастлив, так это они.
После долгих возгласов и улыбок, после прыжков и разглядываний кольца мы перешли к самому главному:
-А как он сделал тебе предложение? – спросила Оля, мотая головой, чтобы получше увидеть Розу через меня.
-Он… - глубокий счастливый вздох, детский голосок и влюбленный взгляд. – Вчера вечером завязал мне глаза, и повез на пляж.
-там же холодно. – Удивилась я, а Роза лишь широко улыбнулась.
-Он построил большой песочный замок, постелил плед, всюду были цветочки и свечки…
-Красиво… - сказала Оля, словно сейчас перед глазами видела эту всю картину.
-так вот, замок был такой большой и красивый, и он попросил меня посмотреть в него. И там была круглая записочка, и она была закручена и закреплена кольцом.
-Так романтично… - умиленно улыбалась Оля.
-Да.
-А что в записке? – спросила я.
Роза достала записку и показала нам. Это был красивый аккуратный кусочек розовой бумаги, и Ромин непонятный «врачебный» почерк:
«Принцесса! Пока что я могу подарить тебе только такой замок, но со временем, если ты будешь рядом, у нас будет все самое-самое-самое. Рядом с тобой я обрел смысл жизни, и понял, что же такое любовь. Ты – лучшее, что было в моей жизни, ты добрейшая из всех людей, и ты самое главное чудо! Я очень тебя люблю, и хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой. Я не хочу терять ни минуты, и прошу тебя выйти за меня замуж. Взамен я предлагаю тебе свою крепкую точную руку и свое любящее сердце. На веки твой, Роман»
Такие прекрасные и милые слова, написанные от всего сердца… Вот люди и обрели друг друга в огромном мире, они нашли свою судьбу и теперь всегда будут рядом. Я была счастлива за них, искренне рада, и далее по списку. Я очень хотела, чтобы все у них было прекрасно, и я обещала себе, что посодействую в этом.
-Когда свадьба?
-Ой, мы еще родителям не сказали…сегодня идем сначала к моим, потом к его… Представляю какой ждет разговор Рому. – Улыбнулась Роза, окрыленная своим счастьем. Это была уже совсем не та Роза, с которой я начинала общаться.
-Весело же у вас будет сегодня. – Снова своим низким голосом сказала Оля, и рассмешила нас.
Мы придумывали какое будет платье, рисовали его на полях тетради, мы думали кого же позвать из общих знакомых, думали о том, что подавать на закуски. Мы говорили так, словно это была наша свадьба, наша общая, и это было так прекрасно. А Роза сидела счастливая-счастливая, и мне казалось, что ничто в мире уже никогда не сможет ее расстроить.
-Вчера мы придумывали имена наших детей. – Призналась нам Роза.
-Родион? – предложила Оля, и мы рассмеялись. – А что, первые две буквы у вас в имени совпадают.
-Роберт! – поддержала я.
-Нет… - улыбаясь ответила Роза. – Мальчика будут звать Даниил, а девочку - Лиза.
-Красиво…Черкасов Даниил Романович и Черкасова Елизавета Романовна. – Одобрила я. – А что, уже есть повод имена детям придумывать?
Роза смущенно засмеялась.
-Ну, нет уж, конечно…просто мы с Ромой уже очень хотим детей.
И они будут самыми лучшими родителями…Любящими, заботливыми, Рома будет постоянно заниматься их здоровьем и заставлять их заниматься спортом, Роза будет читать им самые лучшие сказки, и вся жизнь будет такой же светлой и фантастической, как сказка, и «Черничные ночи» 24 часа в сутки.
Как-то незаметно для меня окружающие начали думать о семье, меняться, жениться… А где я была все это время я не понимала. Наверное, только я не хочу детей и замуж, не хочу семьи, носков, бытовухи, стирки, бигуди и халат… Что ж, придется оставить их в придуманном мире прекрасного брака, и не напоминать о статистике разводов.
Что меня интересовало, так почему люди разводятся? Ведь все люди женятся молодыми счастливыми и влюбленными, неужели в один момент все рушится, или просто отношения постепенно идут на спад? А когда люди расстаются, еще очень часто остается негатив и извечный вопрос: «И почему я столько времени был с ним (или с ней)». Как люди из самых близких и любимых превращаются в абсолютно чужих? Ведь если войти в тот же самый ЗАГС, то в дни свадьбы кажется, что люди проживут вместе тысячу лет, а в отделение разводов удивляешься тому, что же могло когда-то этих людей связать? Неужели люди действительно так сильно меняются со временем? Или же, Аполлон прав, и то, что некогда было прекрасно и загадочно, становится обыденным и скучным, ведь если есть бутерброды с черной икрой каждый день на завтрак, обед и ужин, они совсем перестанут казаться деликатесами, и захочется простой жареной картошки. Так мне и объяснил пару дней назад причину своих измен… Но разве если любишь, можешь смотреть на другого человека, ведь люди – не булка и не картошка, а сердце – не желудок. Люди очень опошлили любовь, преданность, и верность кажется чем-то лишним, недоступным. Все же изменяют… И кто эти все? Ужасное оправдание кошмарным поступкам. А самое страшное то, что женщины всегда принимали, принимают и будут принимать эту отговорку. Поплачут, поскандалят, да примут. А куда деваться? Жить-то дальше надо… Нет, Розу такое будущее не ждет, и Слава Богу, она бы не пережила. Но разве все мы от природы сильные, или сильными нас делают обстоятельства? Никто не знает ответов на мои вопросы. Хотя нет, Артем бы мне все объяснил… Только где же он теперь?
Мой личный опыт привел меня к одному простому и не очень приятному выводу. Вернее, почти формуле, математики закидают меня помидорами, но я посмею выразить свою мысль. Количество времени проведенное с человеком в два раза меньше времени, которые ты проведешь в страданиях по этому человеку, вспоминая какие-то крохотные моменты, вспоминая каждую фразу… Отвратительная правда жизни. И чем больше ты скрываешь эту боль, тем острее она проявится позднее. Вот и я, никому ничего не говорила, а в итоге, все вырвалось очередной депрессией, и очередным потоком слез на большую мягкую подушку, когда вокруг столько плеч, на которые можно опереться. Но так не хочется быть слабой…так страшно быть слабой. И в эти моменты особой слабости рядом был Аполлон. Он говорил, что мы остались совсем одни в целом мире, что никому на самом деле мы не нужны, а я наплевала на все свои амбиции, совсем расхотела становиться профессионалом в своем деле, и уже подумывала о словах Аполлона. О каких словах? Как-то он предложил мне пожениться, ну, так, для вида, потому что ему становится все скучнее, и хочется просыпаться по утрам с женщиной, от которой не будет воротить. А еще он говорил, что очень хочет любить, хочет семью, детей и прочие атрибуты нормальной жизни. Как-то мы встретили его старого знакомого, с которым пять лет назад они вместе развлекались в клубах, пили виски, покупали дорогие машины и просто получали удовольствие от жизни во всех сферах, которые открывают деньги. То есть, во всех. Этот мужчина был со своей женой и двумя маленькими сыновьями, а когда спросил счастливым голосом, есть ли у Аполлона жена и дети, Аполлон представил меня как свою жену. Я, конечно, долго смеялась потом, но он объяснил, что ему было просто неудобно признаваться в том, что он не вырос из этих коротких штанишек. Говорят, мужчины так навсегда и остаются детьми, но подростком ему оставаться не хотелось.
Мы часто гуляли по ночному городу, просто ходили по слабоосвещенным улицам, и дышали особенным ночным воздухом… Мы пели старые шедевры, и он часто брал меня за руку, и водил по поребрикам, или бордюрам, как говорят в Питере… И я так любила гулять с ним, особенно когда было прохладно, и ветер теребил наши волосы. Только вечерами мы могли разговаривать по-настоящему, раскрывая всю душу, возможно, потому что за день из нас высасывали все соки, мы и превращались в совершенно беззащитных… Иногда мы садились на скамейку, и говорили-говорили-говорили, и засыпали. Когда мы просыпались, мы смеялись и шли домой, чтобы вновь вернутся и любоваться ночным городом… Нью-Йорк никогда не спит? «Неспящие в Сиэтле»? Нет, все это так сухо и пошло, мы были теми, кто вдыхал в город особый аромат, и делал ночь – самым прекрасным временем суток.
И к Аполлону у меня были определенные, вернее, не очень определенные чувства. Я не знала что именно я к нему испытываю, но что-то было, и это был не просто комфорт и престиж. Это был не тот теплый уют, который был возле Артема. Рядом с Аполлоном у меня все внутри переворачивалось, он умел так погладить мою руку, что мурашки бежали по всему телу, а голова кружилась, он умел так шептать на ухо, что горячая струйка лилась до самых пальчиков ног, он умел так целовать в щеку на прощание, что даже самый страстный поцелуй не мог сравниться с этим. Он был героем любовником, знающим свое дело, и ему было сложно отказать. Только я не понимала, зачем ему нужна я. А я ему была нужна, это точно…
С другой стороны, это было очень удобно. ОН знал меня вдоль и поперек, и с ним я могла быть максимально открытой. Ни комплексов, ни секретов, ни лишней глупости… ОН часто просто угадывал мои действия и слова, он умел делать мою жизнь сказочной. Если у меня было плохое настроение, он угадывал это по первой фразе по телефону и привозил мне коробку прекрасного шоколада, или мои любимые тюльпаны. ОН мог просто увезти меня из университета, забывая о своем рабочем дне, или массировал мне ноги по вечерам, когда мы смотрели фильмы. И мы могли часами молчать, потому что слова нам были не нужны. Мы были одинаковыми и очень разными одновременно, и я не понимала, почему же раньше мы не были столь близки, как сейчас.
И все уже воспринимали нас как пару, хотя я всегда объясняла, что мы просто друзья. Но у людей всегда было такое выражение, говорящее: «Ну, да, ну, да». И это раздражало.
Как-то раз мы сидели у Аполлона в его пустой квартире и я делала вазу из бутылки из под вина, которую мы выпили вчера, и он сидел рядом, перелистывая какой-то журнал. Он оторвался от него, и посмотрел на меня:
-Нравится? – я показала ему вазу, которую обмотала шерстяной ниnm., пришила бисер и сухоцветы. - Поставим ее сюда! – я поставила ее на стол в его сухой столовой в стиле минимализм.
Он расхохотался, закрыл журнал.
-Мой дизайнер просто повесится.
-А что, мне кажется весьма симпатично? Придаст хоть капельку уюта в твою ледяную квартиру. Серьезно, тут просто металл, черный и белый. Тут с ума сойти можно…
-Но я же здесь почти не бывал раньше.
-И что, теперь превращать квартиру в склад труб?
Вся его квартира напоминала мне какую-то смесь больницы и металлургического завода, и я не понимала, зачем люди добровольно так уродуют свое жилье. Можно было бы просто купить пустую квартиру без обоев, соорудить стул из двух железок, кровать покрасить в белый цвет, под батареи, и жить-поживать. Да еще и деньги экономить…
-А что бы ты сделала? Из винных бутылок сделала бы кровати и люстру?
-Нет, я бы лучше купила песочного цвета портьеры, сделала бы все комнаты солнечными и яркими. И ты бы с удовольствием здесь жил.
-Что ж, дерзай… при одном условии.
-Каком? – дизайн интерьера на мне? Ух, мечта всей жизни.
-ты переедешь ко мне.
Так… Что бы это значило? С чего это я должна сюда переезжать, он что, совсем с ума сошел? И в каком качестве я буду здесь жить, и главное, где?
-Что за бред? – только и смогла выдавить из своего шокированного сознания.
Аполлон налил мне сок в стакан, и улыбаясь начал объяснять.
-Неля, я тебе нравлюсь?
-В каком смысле?
-Ладно, пойдем по-другому…Ты мне симпатична. Даже очень. И уже довольно давно… Я все ждал когда ты что-нибудь предпримешь, но видимо ты не собираешься. Ты мне интересна, как человек, мне с тобой весело и легко. И я уже предлагал тебе брак…Разве нам плохо? Будем жить вместе, веселиться, заведем детей…
-приехали… - только и смогла выдавить я. Мой мозг не мог воспринять подобного бреда.
-Ну, не сразу, конечно, со временем… Мы же с тобой оба одиночки.
-И что, ты хочешь чтобы мы жили вместе?
-Да, одной семьей…
-Я буду ходить по этой квартире в халате и бигудях, готовить котлеты, и называть тебя «милым»?
-Если хочешь…Но я несколько по-другому себе все представлял. Мы знаем друг друга тысячу лет, уважаем, по-своему любим, нам хорошо…
-И ждет нас не жизнь, а просто – мечта. Как бы от такого счастья не повеситься…Аполлон, люди создают семью не с друзьями, а с теми, кого любят. Я понимаю, у тебя возраст, но это чистой воды – глупость.
-А кто тебе сказал, что я тебя не люблю?
-Аполлон, ты меня на горшок сажал…
-Вон, по Корану, своих жен сами воспитывали. Удобно же, какая нужна, такая и выросла…Мудрец выращивает счастье в собственном саду.
-Я отказываюсь слушать этот бред. 30 лет человеку… - и я снова вернулась к бутылке. Может, еще немного бисером прошить?
-Ладно, я отношусь к тебе чуть серьезнее, чем тебе кажется… Я действительно хочу быть с тобой. Ты мне нравишься. Как женщина. – Он сам выпил сок, который налил мне. А мне захотелось чего-нибудь покрепче.
А потом мы молчали…долго-долго… и это молчание было не тяжелое, а странное, словно что-то повисло между нами. Да и говорить ничего не нужно было, все слишком ясно. Иногда достаточно просто смотреть в глаза…ведь слова-это просто конструкции из буковок, и значение им придают губы, из которых они вылетают…Но в глазах все и так сказано.
-Ты просто подумай. – Он резко встал, и достал сигарету. – Я… покурю.
Я это могла и так заметить. Но в этот вечер к этому разговору мы уже не возвращались.
Вспоминала ли я Артема? Да. Вспоминала ли я Диму? Да. Вспоминала ли я Леопольда? Да. Такое вот свойство нашей памяти, памяти сердца, а не разума. В голове мы давно уже все вычеркнули, а на сердце все осталось прежним. Хотя Диму я уже разлюбила, а Леопольда и не любила вовсе. Как же я разлюбила? Ведь все так отчаянно стараются это сделать, но просто приняв решение, не получается? Как можно после 8 месяцев поклонения и обожания к человеку просто все зачеркнуть и оставить в прошлом. Одна мудрая девочка посоветовала мне «свернуть декорации», принесла мне цитату Ремарка и все объяснила. И она была права… Мне нужно было даже не свернуть декорацию, а просто передвинуть тумбочку из одного места в другую, чтобы не в центре моей жизни. Она сказала мне написать на бумажке: « The End». Я так и сделала, отдельно вписав «Дима», и перечеркнула его имя. И она была недовольна. Она посмотрела на меня и сказала, что мы не избавляемся от него, мы просто передвигаем его, мы больше его не любим, он не центральная фигура в нашей жизни. Он существует, но где-то там, в чулане и не имеет к нам никакого отношения. И я ее поняла… Облегчение наступило, но не полное. Она сказала, что когда я буду где-нибудь, куда никогда не вернусь, просто оставить его там…Глупо звучит, но я так и сделала. Я просто оставила его в одном из кафе. Она не внушала мне, что он меня не достоин, что он плохой, что я с ним никогда не буду счастлива, и мне не пришлось его оправдывать. Она спросила меня, чего я хочу. А я хотела его забыть. Поставить крест. Уйти, захлопнув за собой дверь, зная, что в его жизни я уже ничего не значу. И я оставила его в том дешевом кафе, я убрала его в чулан, зная, что он существует, там… А, вообще, решила, что пора бы и распродажу устроить, и избавиться от старой мебели. Чтобы приобрести новые чувства, нужно избавиться от старых. Чтобы что-то найти, нужно что-то потерять. Баланс – ключевой закон планеты Земля. И я с ним смирилась…
Но могла ли я так просто избавиться от Артема? Оставить его в кафе или просто написать такие простые слова: The End. К сожалению, нет…А начинать отношения с Аполлоном было бы, как минимум, не честно по отношению к себе и самому Аполлону. До момента написания этих заветных слов нужно дорасти. Сначала обида, слезы, ненависть, равнодушие, снова любовь… пройти все семь кругов ада, и написать The End. Поставить жирную точку, перевернуть страницу жизни, и начать все с чистого листа. Не новую жизнь, а новый этап в жизни. Прошлое-всегда будет с нами…но его нужно делать светлым. И прощать всех, и мириться со всеми. Пронося негатив через жизнь, мы наполняем ее всю негативом. И я не хотела проснуться через пять лет в болоте собственных обид и ненавести, напоминая старую грымзу. Нет. Я хотела быть счастливой, легкой, словно бабочка, и порхать-порхать-порхать… Одиночество внутри нас, и я устала от такого сухого, песчаного одиночества, когда даже слезы не льются. Это самое противное и самое гнусное одиночество. Это смесь равнодушия и тоски… И с ним бороться невозможно. Нужно просто через него пройти… Нужно вырабатывать в себе силы, для того, чтобы прощать, отпускать, улетать, и…возвращаться. И просить прощение.
И Артема я забыть не могла… Но и не ненавидела. Я думала, что нужно ему позвонить, откладывала все каждый день, и надеялась, что он сам позвонит…где-то в глубине души, конечно.
Однажды утром, часиков в девять, я поехала к Роме в больницу, чтобы отвезти экземпляр приглашения на свадьбу. Я была свидетельницей, и по просьбе Розы занималась приглашениями. Оно было заказано в типографии, и я его только что забрала, и решила по дороге домой заехать к Роме и показать ему и спросить нравится ли, поскольку Роза уехала к родственникам в Самару.
Я была в прекрасном настроение, предвкушала свадьбу, уже купила себе платье, и радовалась-радовалась-радовалась. Я подошла в регистратуру, приятная молодая медсестра улыбалась мне, и разрешила мне пройти. Поднявшись на 4 этаж в хирургию, я подошла к медсестре.
-А где я могу найти Черкасова Романа? – спросила я.
-Он в онкологии, с пациентом. – Ответила девушка.
-Онкология? Он же хирург!
-Да, но это его знакомый, и они вместе ходят к Борису Леонидовичу на обследования.
Знакомый больной раком? Почему-то я ничего такого не слышала от Ромы…
-Это где?
-На этаж выше.
Я ничего не понимая, поднялась наверх, прошлась по кабинетам, и увидела табличку с именем: «Валерьянов Борис Леонидович». Онкология…Страшное слово… Надеюсь, все не так уж серьезно у этого бедняги. Рак-это страшно… Это-приговор. Я постучала по дереву и села на кушетку, рассматривая приглашение. Зная Рому, можно было предположить, что на свой родной 4 он вернется не раньше, чем поговорит со всеми больными и медсестрами.
Дверь кабинета открылась, и я услышала голос Ромы:
-Спасибо, Борис Леонидович, будем пробовать оперировать…Я еще посмотрю…и поговорю с Владимиром Яковлевичем, может, согласиться.
-Да-да… Увидимся через неделю. – Послышался низкий голос мужчины, где-то в глубине кабинета.
И…из кабинета вышел Артем. Он был бледный, лысый, какой-то синий и худой…Он был просто жутким…и каким-то трогательным. Я узнала его по его ледяным серым глазам. Он смотрел на меня, и, как мне показалось, хотел убежать… Да и я тоже…
-Артем, мы, все-таки попробуем… - сказал Рома, но тут увидел меня. – Привет, Неля…
И это был какой-то театр абсурда. Мы все втроем стояли, как истуканы, и две пары глаз смотрели на меня. Я была поражена. Мне казалось, что я нахожусь на другой планете… я почувствовала слабость в ногах. Что-то внутри происходило очень странное, и я лишь ощущала то, как все холодеет, и я теряю всякую силу.
-Что происходит? – лишь прошептала я, хотя, уже понимала что.
-Пошлите в мой кабинет. – Сказал Рома, беря меня за руку. А Артем молчал. Его словно и не было здесь.
Я не могла поверить… Рома же просто потащил меня за руку, он выглядел очень серьезно, а я лишь смотрела на Артема. Артем так и остался стоять возле этого страшного кабинета онколога. Кабинета – эшафота, ведь именно там все и решается…
Рома посадил меня в своем кабинете на кушетку, налил воды. ОН нервничал, и это было видно по тому, как он очень быстро ходил, и его халат развивался за ним.
-Выпей… - почти нежно, поглаживая мои ледяные руки, сказал он. А я в этот момент усваивала всю предполагаемую информацию. Значит, у него рак… и значит, он проходит химиотерапию…но ведь рак на ранних стадиях лечится. И он непременно выздоровеет… Но почему от меня это скрывали? Я ведь тоже имела право знать…
После нескольких минут молчания, Рома уже успокоился, и я почувствовала, что сознание возвращается. Я уже поверила в то, во что хотела…все будет хорошо. Ведь рак лечится……
-Что с ним? – я посмотрела на Рому и спокойно спросила. Он даже как-то вздрогнул и выглядел весьма испуганным.
-У него рак…ты, наверное, догадалась…рак мозга.
-Он будет жить? – мне нужно было все узнать, и только потом я имела право впадать в истерику, переживать, плакать…Ведь рак – это трагедия. Это приговор. Это слово, внушающее невероятный убийственный страх. Простое страшное очень короткое слово, скрывающее за собой боль и ужас. Это не диагноз – это синоним слова смерть. Но медицина…Рома сам говорил, что сейчас лечиться всё! А значит, и Артем тоже выздоровеет…Хотя мне казалось, что все это происходит не со мной. Я просто уставилась в одну точку, плакат с приятным девичьим лицом и название какого-то лекарства. Я чувствовала, что мои руки обдало холодом, а ног я совсем не чувствовала. Все было слишком нереальным, чтобы быть правдой… Никогда мне не было так страшно и жутко.
-Жить… конечно, будет, но у него такая форма рака… Рак мозга он ведь самый редкий, 1,5 % от всех раковых опухолей.
-Рома… - я умоляющее взглянула его. Ну, только не медицинские справки, только не сейчас! Артем… реальность происходящего потихоньку начала доходить. В кино не так страшно…
-Его вид рака называется glioblastoma multiforme. Это редкая форма рака… Злокачественная опухоль.
Злокачественная… я это и так поняла.
-Объясню тебе…немного… - он снова гладил мои руки, и смотрел на меня, как на маленького ребенка, а я медленно впадала в ужас. – У него первичная опухоль мозга. Мультиформная глиобластома…
-Я это уже поняла. Но мне это ни о чем не говорит…- нужно немедленно все узнать, как лечить, что делать… я почему-то была уверена, что я должна вмешаться, быть рядом, я должна быть рядом. Я обязана помочь ему вылечиться, ведь он такой… хрупкий? Он ненавидит врачей, больницы, не следит за своим здоровьем, а поэтому я должна знать все, и хотя бы издали отслеживать его жизнь, быть уверенной в том, что с ним будет все в порядке. Расставание я переживу, а его смерть…
-Опухоль мозга сложно лечить…а у Артема такая стадия…что…
-Что делать?
-Нет, Неля, послушай сначала ты меня. – Он встал и очень серьезно посмотрел на меня. – Тут эмоциям места нет. Я знаю, ты его любишь,…знаю… но…послушай. Мультиформная глиобластома обладает очень не приятным прогнозом…Максимум год осталось жить.
Сердце упало…год…что такое год? 12 месяцев…1 Новый год…1 весна…1 лето…Максимум? Это так мало…это же НИЧЕГО! А я в глубине души была уверена, что мы помиримся, и проведем остаток жизни вместе…я была уверена, что это все временно, его книга не дает ему быть со мной. Я ревновала его к книге, а нужно было ревновать к раку. Я почувствовала озноб… и тошноту. Мне было просто жутко страшно, я словно падала в темную пропасть, и холод…
-Он этого не знает. Таких вещей мы пациентам не говорим. Но ты должна это знать… Я в данный момент наплевал на клятву Гиппократа…
-Почему ты не сказал раньше? Да и как давно ты знаешь?
-Давно…никакая у него не гипертония. И это я понял еще тогда, когда ты выходила, я просил его придти на обследование. ОН не пришел…я нашел его номер у тебя в телефоне, и велел ему придти немедленно, иначе обращусь к тебе. Вот он и пришел…
-Напугал…
-Он не хотел тебя беспокоить…Биопсия показала, что у него рак.
-А почему ты не сказал мне?
-Он просил…он сказал, что слишком любит тебя, и не выдержит, если чувство вины будет тебя держать с ним.
Так вот откуда его растерянность, холодность… он просто не хотел, чтобы я видела его таким, чтобы жалела… а ведь я могла так ничего и не узнать.
-А ты ведь ушла…
-Так он не удерживал!
-Не имел права… - ухмыльнулся Рома. – Но разве сейчас в этом суть? Прежде чем бежать к нему, послушай. Я знаю, ты его любишь, но ты не представляешь что такое рак. Рак – это не шутки… Рак – это страшно…ты начнешь его ненавидеть…ты не имеешь право сейчас идти, а потом уходить. Больные раком очень ранимые…
-Рома!
-Помолчи! – он крикнул на меня. – В первый раз в жизни выслушай меня! Это не шутка… Это не залезть в свадебном платье на дерево, нового никто не купит. Это не котенка подобрать, а потом отдать его соседке. Это серьезно, это даже не роды. Это уход за серьезно больным человеком. Что такое рак? Это постоянное мучение и адские боли… Да, он будет терпеть, но то, что его ждет, ни каждый человек выдержит. А тем более избалованная истеричка.
Так вот кто я…
-Мы его лечим. Успехи в нейрохирургии есть, конечно, но не в его случае…оперировать его никто не будет. Лучевая, химиотерапия и радиотерапия не помогают… Конечно, обычно мы в случае рака оперируем и лучевая терапия. Не помогает… Расположение опухоли и ее размеры… А глиомы устойчивы к химиотерапии… Даже если сейчас что-то получится, хотя это будет чудо, у глиом случается рецидив…в процентах 60… и двухлетний срок переживают лишь 15 процентов больных.
Никогда не думала, что цифры могут так ужасать и вводить в отчаянье…статистика созданная из слез и мук… как это страшно…вот чем занимается Рома. Человеческими ужасами…нет здоровья и ничего в мире уже не нужно. Мой Артем…умирает…
-Но нельзя отчаиваться. Самое страшное здесь не смерть…если бы…смерть в раке – облегчение. Самое страшное это то, как все будет развиваться…постоянная головная боль, рвота, нарушение зрения, нарушение обоняния, парез лицевой мускулатуры, снижение слуха – это цветочки. Нарушение глотания, нарушение равновесия…
Это все я уже наблюдала…не самое приятное, нужно признаться…
-Паралич, эпилептические припадки, нарушение речи, психические расстройства, галлюцинации, координация…и морфий колоть постоянно, от боли, не для удовольствия. А попытки лечить лишь ухудшают состояние больного…
Это так СТРАШНО!
-Рома…это ужасно..
-Нет, ужасно будет потом, когда ты с этим столкнешься. А на словах и половины не передашь…
Он еще говорил,… рассказывал ужасы онкологии, но я уже все для себя решила… мне было плевать… я его любила. В тот самый момент я поняла, что он – мужчина моей жизни, единственный и неповторимый, и ради него…с ним я переживу все. Как я это поняла? По ужасу от того, что его не станет, что его больше не будет на земле…Я мечтала провести с ним каждую секунду его жизни. И мне было плевать на паралич, на боли, на всяческие ужасы…Любимых людей не бросают…
Рома посмотрел на меня:
-Это уже не тот Артем Акулов…Только не сглупи, умоляю…
-Рома, я все решила…
Он сел и схватился за голову. Столько ужаса и боли было в его лице, я никогда не видела Рому таким.
-Неля, не ломай себе жизнь…после этого… - он сглотнул и опустил глаза. – Ты никогда не сможешь жить, как раньше…
-А я не хочу, как раньше…
-Ты не сможешь засыпать без кошмаров…
-Рома, многие это переживают.
-в 20 лет никто не хоронит своих любимых, предварительно подтирая их попы, и терпя их эппалиптические припадки. По крайней мере добровольно.
-Рома, все. – Я встала. – Не нужно мне тут всякие глупости говорить…
-Ты его почти не знаешь…
-Я его люблю!
-Любишь? Вчера ты гуляла с Аполлоном, позавчера говорила, что любишь Диму… Неля! Это просто твоя очередная прихоть – захомутать недоступного и популярного писателя. Но сейчас это подло…
-Ничего ты не понимаешь! – я развернулась. Да как он смел? Что он понимал? Да кто он такой? – Если бы ты сказал раньше, я бы не ушла…я ведь думала, что он меня не любит!
-А разве так было не лучше? Ты бы его забыла через месяц, и вспоминала как свою увлеченность…а сейчас? Ты себе что-нибудь придумаешь…
-Иди к черту!
Я хлопнула дверь… Мне было тяжело дышать от шока. От боли. От ужаса. Столько всего… а в моей руке была скомканная пригласительная открытка. Все перевернулось в несколько секунд…
-Привет. – Услышала я за своей спиной, это был Артем… все тот же… с теми же волшебными глазами, властным взглядом и с таким магнитом внутри. Ничего Рома не понимал. НИЧЕГО!
Я не знала что делать…слезы душили меня…я никогда не думала, что от слез можно задыхаться. Но я задыхалась… воздух словно исчез, мое сердце колотило, кровь прильнула к щекам…мне было страшно. Снова.
Я шла к нему…медленно… слезы текли по моим щекам, а он просто стоял, без эмоций. Но его лицо было напряжено. Он выглядел, как натянутая струна, как памятник. А я шла к нему, как на эшафот.
Каждый шаг был как первый… я теряла равновесие и понимала, что уже никогда не будет как прежде. Что теперь мы навсегда связаны. Но я шла… и вспоминала слова Ромы. Да, будет сложно…будет тяжело… я справлюсь…
Он стоял напряженный. И на его лице не дрогнул мускул. Я боялась, что сейчас он развернется и уйдет, я так боялась, что он меня оттолкнет… а слезы текли…словно во мне включили какой-то непонятный кран. Он умрет… его не будет…я уже не увижу его глаз, не услышу его хриплого голоса… нет, нет, нет…мир не может быть так несправедлив, бог не может быть так жесток! Не верю! Он выживет…и пошел Рома с его прогнозами, в мире бывают чудеса, рак – не СПИД, лечится! И почему Рома не рассказал мне раньше…я бы в жизни не потратила эти месяцы на слезы и нытье…последние месяцы! Он лишил меня драгоценного времени…а вдруг я бы не узнала…Да уж, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ах, как я зла…
Но я была все ближе…пара шагов отделяла меня от Артема. Протянуть руку…но он стоял все такой же мраморный… А может, я ему совсем не нужна? Ну и пусть!
Я подошла к нему, и обняла. ОН стоял без движения, а я обняла его крепко-крепко, и плакала, уткнувшись ему в грудь. Когда я его обняла, он напрягся еще больше…А я лишь плакала, а потом начала целовать его шею, до которой дотянулась губами… и он тут же размяк. Он обнял меня, прижал к себе так, как никогда раньше, он гладил мои волосы…и тоже плакал. И эти слезы были похожи на то, как таит лед…и он растаял. Я не верила в это… и я была так рада этим слезам. Когда я посмотрела на него, он стыдливо вытер их, и отвернулся. А я знала, он меня любит,… Любит так, как никто и никогда…
-Почему ты мне ничего не сказал? Ты мог лишить нас возможности быть счастливыми…
-Прости…я слишком тебя люблю…Не стоит тебе быть со мной.
-Не смей так говорить. Никогда…
-Будет плохо… - с болью прошептал он.
-Не хуже, чем без тебя. Ты даже не представляешь себе, как ты мне нужен… ты… - я поцеловала его ладонь. – Никогда не бросай меня. Обещаешь?
Он улыбнулся.
-Обещай мне…вместе вынесем все. Главное, чтобы ты меня не бросал…
-Как же я тебя люблю… - он прижал меня к себе, и опустил голову. в этот момент впервые в своей жизни я почувствовала абсолютное счастье. В такой вот страшный момент… как бы странно это не звучало.
Рома долго уговаривал меня забыть обо всем и жить дальше, говорил, что я никому ничего не должна…а я и не воспринимала это, как долг… это не было моей обязанностью. Это желание. Я не лгала, когда говорила, что люблю его, я не придумывала ничего, я просто хотела быть с ним…В словах Ромы было много пафоса, а я не воспринимала болезнь Артема, как свой крест, который надо пронести. Нет, я любила его… и рак не мог здесь ничего изменить… Я не хочу сейчас все бросить, выйти замуж, родить детей, стать успешной, а потом каждый день вспоминать этот момент и мечтать вернуться назад, на двадцать лет, обнять его, и попробовать быть вместе…боротья… Я не собираюсь быть героиней фильма «Мосты округа Мэдисон». Я буду жить…и если в моей жизни была такая любовь, то она уже прожита не зря. Рома говорил, что такой любви не бывает, что это просто игра моего воображения, он велел мне смириться…и я понимала, что это лишь вершина айсберга, и столькое мне придется еще услышать от родителей, брата, друзей…что просто страшно. Веду себя глупо? Глупо в современном мире бороться за счастье, нужно принимать лишь то, что дается легко? Ну, уж нет… я не из тех, кто сдается. Легко, конечно, просто сойти с ума, без всяких там планок и отговорок, просто все бросить и говорить: «Ах, если бы…», но я не ищу легких путей. Я хочу жить. А жить, значит бороться. И с собой, и с ветряными мельницами, и с ужасами, и с болезнями…Нужно просто расставить приоритеты, и не думать, что завтра мне снова будет 20 и все можно будет переиграть. Не переиграешь, и прошлое не вернешь, и если сейчас мое слабое глупое сердце велит мне быть с Артемом, значит, я буду только с Артемом, а иначе, зачем? Ради глупых бумажек, ради веселья, ради шмоток и каких-то минутных удовольствий? РАДИ ЗНАНИЙ? Ох, нет, наша жизнь дана для счастья, а если я счастлива лишь рядом с умирающим человеком…Хотя…Нет, Артем не умирающий и не больной. Я никогда себе не позволю так его называть. Он просто… никаких просто. ОН нормальный, и жить мы будем абсолютно нормальной жизнью. Долго и счастливо…а может и не долго, но СЧАСТЛИВО! Мои родители живут долго, но лучше 15 минут абсолютного счастья, чем 25 лет суррогатного… И мне ничуточки не страшно… у всех бывают тяжелые времена… всем плохо. Но нужно бороться.
Этим вечером я не поехала домой…Я, вообще, решила больше не возвращаться домой. Зачем? У меня есть Артем… Мой дом там, где он. Он и есть мой дом.
Мы приехали в гостиницу, идеально прибранную и уютную. Я сбросила с себя туфли, и мне казалось, что все развивается именно так, как должно. Мне не было ни неудобно, ни некомфортно, я чувствовала себя даже лучше, чем дома . Я вошла в знакомый номер, налила стакан воды, а он в это время звонил на ресепшн и заказывал нам что-нибудь поесть.
-Ты что хочешь? – тихо спросил он. Всю дорогу сюда мы не говорили. Я просто держала его теплую руку, а он смотрел в окно. Я, вообще, не понимала что у него в голове, но он был рядом. Я не буду принимать его молчание за равнодушие, как раньше. Он меня любит. Я знаю…
Я села на мягкую кровать, на тумбочке лежала книга: «Вальтер Скотт. Айвенго»…Хм…
-Перечитываю классику. – он улыбнулся. – Читала?
-Стыдно признаться, но нет…Но я прочитала все твои книги. Уверена, они лучше.
Он рассмеялся, и сел рядом.
-Нет, Неля, они хуже. До уровня Вальтера Скотта мне никогда не дорасти…
-Ох, давай не о литературе. – я очень волновалась, буквально вся треслась. Артем был совсем не похож на себя, болезнь была видна… он был пугающе худым, лысым, бледным и очень хрупким. Словно стеклянным. И я не знала как себя вести с вот таким новым Артемом Акуловым.
-А о чем?
-Не знаю… - я опустила глаза. Мне было страшно… новое никогда не пугало меня, но сейчас, вглядываясь в этого нового Артема, я пугалась…и где же вся та сила, которую он источал? Неужели ее уже нет? А что если Рома прав? Я смотрела на него…как на какое-то произведение искусство, как на Мону Лизу, пытаясь найти прежнего, такого любимого Артема, но его там не было…
-Я заказал нам клубнику. – он улыбнулся, вернее, выдавил улыбку. Напряжение было повсюду… комната была наэлектризована.
-Люблю клубнику.
Наступило тяжелое молчание. А мы ведь никогда не молчали. Он встал, начал ходить по комнате, а я смотрела на него… его вечное, даже нездоровое, спокойствие куда-то пропало, я чувствовала, что он нервничает. Это ощущение передавалось и мне, он скинул пиджак на кресло, закурил… А потом налил себе стакан воды.
-Неля…может, лучше, тебе уйти?
И я, возможно, согласилась бы, и ушла, потому что мне было страшно, потому что в мою голову пришло осознание того, что же все-таки происходит, и то, что в кино это все романтично и мило, а в жизни – страшно…НО он нервничал. ОН впервые нервничал, а значит, ему было страшно. А ведь ему гораздо страшнее, чем мне… Ведь это он главный герой этого триллера.
-А ты всегда теперь будешь меня выгонять? – спросила я его, посмотрев в глаза, и он расслабился, и сел. А значит, он боялся того, что я соглашусь. А значит, мы будем бороться вместе, я ему нужна, возможно, даже больше, чем он мне.
-Знаешь… я еще тогда, в самом начале, после первой встречи пытался забыть тебя, вырезать из памяти… Я уже так привык быть один, жить независимо от моих чувств, а тут мое сердце снова забилось быстрее. Ты ведь понимаешь. – когда Артем говорил от души, редко было возможно услышать от него нормальные внятные предложения, и этим он меня удивлял. Писатель, не способный точно выражать свои чувства. Но этим же он меня привлекал. В его словах было столько искренности, он был так открыт, что каждая произнесенная буковка заставляла сердце падать вниз. – 15 лет разницы… Это же не шутки. Да и что ты понимаешь…ты жизни-то не видела…
-Старый мудрый волк.
-Да, именно так… А потом… я все больше и больше влюблялся. В твою непосредственность, заботливость, честность, твою юность…твой максимализм, огонек в твоих глазах. Ты так быстро вспыхиваешь, и также быстро успокаиваешься. Такая противоречивая… Я не мог до конца разобраться…Ты кажешься такой ранимой, а иногда, просто непробиваемой. И пока, я как писатель, понялся понять тебя как персонажа, я полюбил тебя, как женщину… В тебе столько нежности, пылкости, страсти, и в тоже время, ты мягкая и пушистая, как котенок…
Столько слов… от него все это звучало, как бальзам для души…и слезы текли. Ведь это признание в любви. Это не комплименты, которые делали мне люди, которые меня даже не знали. Это полный психоанализ…
-А потом после известия… о раке. – ему было больно говорить даже это слово, и от этого мне стало еще больнее, как же я хотела убрать с его серьезного лица эту гримасу боли, как же я хотела видеть его улыбающимся. – Я понял, что нельзя… надо, чтобы ты разочаровалась во мне, разлюбила, ушла, чтобы я тебе опротивел. Чтобы ты потеряла интерес…
-Как он все хорошо придумал…
-Придумал… и сработало.
-Артем…
-Нет, не спорь…дослушай. Я пытался забыть тебя. Но каждый раз, смотря на небо, услышав аромат хлеба, увидев скулящую грустную собаку, я вспоминаю тебя, твои глаза, твой голос, твои губы… Я весь измаялся, но забыть тебя не смог.
-Я тебя тоже не забыла…я тебя люблю. – я встала и подсела к нему. Он смотрел на меня и улыбался.
-Я тебя люблю…больше всего в этом мире… больше самой любви. Мне кажется, что до того момента, когда я встретил тебя, ничего в мире и не было. Ты и есть моя жизнь. И без тебя эта жизнь мне не нужна.
-Не говори так…
-Но это так. И я боюсь…
-Мы выдержим… Все будет….
-Нет. – он перебил меня. – Я не боюсь рака. Тут все понятно, я знаю как все будет протекать, знаю что меня ждет, несмотря на то, что Рома это тщателно скрывает. Я боюсь того, что в твоих чувствах произойдут изменения. Что ты передумаешь…
-Но я ведь здесь, зачем ты так говоришь…
-Скоро начнется самое страшное, и эгоистично с моей стороны желать твоего присутствия. Ты молода, красива, у тебя вся жизнь впереди…
-Артем, пожалуйста… я же просила не поднимать этой темы.
-Но нужно об этом поговорить сейчас, иначе потом будет уже поздно возвращаться к этому разговору. Неля, я не хочу, чтобы ты была сестрой милосердия или кто там еще. Я не хочу видеть в твоих глазах жалость, как сейчас, например. Лучше уж и не начинать…Это унизительно. А я хоть и болен, но себя уважаю. Это первое. Второе, никогда не бойся меня обидеть какими-то высказываниями и так далее, накопленный негатив очень опасен и страшен в отношениях. Третье, никогда никого не вини. Ни с кем не ссорься из-за меня. Не хлопай дверьми, как сегодня с Ромой. Меня не станет..
-Артем! – он говорил так жестко, по-командирски, и я даже заплакала от этих его чувств.
-Я умру, неля. Все мы умрем, но я немного раньше. Это факт. Меня не станет, а на этих людей тебе нужно будет опираться. И четвертое, если тебе захочется уйти, не потому что ты меня не любишь, а потому что тебе уже невыносимо, уходи. Я все пойму. Это не дезертиство. Это нормальная реакция. И не спорь.
Я прижалась к нему, я понимала, что все это на нервах, что ему страшно, что он просто сильный гордый мужчина, и лучше ему быть одному, чем постоянно быть неуверенным во мне. Это немного обижало, но я его понимала…Я сама-то не была уверена, что выстою, откуда уж ему придет эта уверенность?
-Я поняла… - я поцеловала его в шею, а он был все также напряжен. – У меня тоже пара условий.
-Правда? – удивился он.
-Первое. Ничего от меня не скрывай. Второе. Будь во мне уверен. Третье. Борись….
Он обнял меня за талию, и притянул к себе.
-С таким тылом, как ты, любая война не страшна…
Весь ели клубнику, да так, что я уже видеть ее не могла, и смотрели пять раз от начала до конца один и тот же старый советский фильм: «Большая перемена», и больше не говорили ни о чем. Мы просто лежали на кровати и чувствовали себя счастливыми. Я отключила мобильный, лишь написав папе смс, что не буду ночевать дома. А потом, мы выключили телевизор и лежали в обнимку. Кровать была невероятно узкой, а комната была душной. Но, как ни странно, ни душно, ни тесно в этот момент совсем не было. Было тепло и я была рада, что мы так близки друг к другу… и душой, и телом. Когда я уже засыпала, он шепнул мне на ухо:
-Любимая… как хорошо, что ты вернулась…
Утром я проснулась с головной болью, и Артемом под боком… ОН лежал с закрытыми глазами, и на его лице было некое подобие улыбки. Он был такой беззащитный и такой домашний в этот момент, такой родной, что я не представляла себе свою жизнь без него. Я всматривалась в его лицо: волевой подбородок, пухлые нежные губы, греческий нос, широкий лоб… большие закрытые глаза. Я старалась запомнить каждую черточку его серьезного лица, каждую морщинку, прикоснуться к каждой клеточке его тела, уловить его дурманящий аромат… Где-то на подсознательном уровне я боялась, что это последний раз, когда я увижу его живым… И я понимала, что этот страх потерять будет присутствовать на протяжении всей моей жизни. За один день все перевернулось, вся система ценностей, все взгляды на жизнь, весь мир стал совсем другим…
Он резко открыл глаза и посмотрел на меня:
-Это пугает…
Я рассмеялась от того, как он смотрел на меня, и щелкнул меня по носу.
-Извини.
-Нет…просто странно просыпаться от того, что тебя просверливают глазами.
-Я прямо как Бриджит Джонс. – расхохоталась я, вставая с кровати.
-Ох, нет, ей до тебя далеко…
-Ты смотрел «Бриджит Джонс»? – я искренне удивилась, поскольку не ожидала от него этого.
-Даже читал. Интересная вещица… Расслабляет.
-С ума сойти…
-Я же говорил, что ты меня совсем не знаешь.
И он прав. Мне казалось, что я знаю его тысячу лет, что через его книги я познала все тайны его сердца, а в действительности, я не понимала и одной сотой… Но я хотела. Оказалось, он ненавидит самолеты, потому что знает о них все. Оказалось, что он катается на мотоциклах, и я уже планирую, как заставить его покатать меня.… Оказалось, что его любимый писатель Хемменгуй, которого я не перевариваю из-за обильности тестостерона в его творчестве. Оказалось, что он любит Джеки Чана, потому что этот маленький китаец забавляет его, а Анжелина Джоли кажется несуразной.…Много общего? Вообще-то нет, но разве в этом суть? Теперь я поняла, что нет.…А потом снова разговоры о литературе. На этот раз о поэзии. Я говорила, что люблю Ахматову, Цветаеву, Пушкина, Тютчева, Тушнову, а он назвал их пошлыми популистами и заговорил о Маяковском, к которому я всегда испытывала неприязнь. Брутальный тип. Он назвал великолепные стихи Анны Андреевной нытьем, Пушкина легкомысленным, Блока трякой… Но Маяковский был его любимым поэтом.
-Ты слышала стих «Послушайте»?
-Конечно… Знаменитый своими размышлениями о необходимости звезд.
-Думаю, что стоит тебе напомнить… - и он зачитал этот стих вслух. –
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плеточки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
И я все поняла. Раскрыла тайну мира. Осознала всю простоту чувств. Все в простом стихе Владимира Маяковского, который я буду перечитывать.…А Артем.…Знал его наизусть…И читал с такой нежностью.
-Вот они – чувства. Это не «Я вас любил…», или «Я помню чудное мгновенье»…Это глубина, а не поверхностность понятная каждому.
Все на самом деле очень просто.…Если звезды зажигают, значит.…Это нужно.…Но мы не остановились на Маяковском. Дальше пошел Бальмонт, Асадов, Брюсов,…Но это поэзия совсем не подходит Артему. Да и я, оказывается, немного изменилась в своем взгляде на поэзию.… Лермонтов ему не нравится.…А Омара Хайяма он воспринял…Странно…Мы лежали на кровати, пили горячий чай и обсуждали русскую поэзию. Оказалось, что во многом мы согласны. А я.… Читала ему стихи Ахматовой, которые знаю наизусть из-за страсти моей матушки к ним…Интересно было. Необычно и как-то… глубоко.… Было что-то чрезвычайно необычное в этом литературном путешествие. Многого, конечно, я не знала, но многое из того, что мне было совершенно не интересно, оказалось, вдруг, чем-то тонким и необычным. Привлекательным и манящим. К примеру, Набоков… Глупо, но я *Лолиту* воспринимала только как книгу для старых извращенцев, а речь Артема о тонкости и необычайно красоте этой истории, не романтических идиотов, а настоящей чувственности… Маркиз де Сад, который казался мне тем же извращенцем, но разве не он раскрыл тайные, самые грязные уголки человеческой души…
-Слишком много эротики в его творчестве.
-Да, но суть не в этом. Эротика в его творчестве…очень механическая, не чувственная. Что-то вроде порно в книгах…Я о его философии.…Ведь он объяснил, почему люди на войне не просто убивают, но и издеваются друг на другом, почему так часто бывают побои в семьях…
-Но он был..как историческая личность…
-Понимаю о чем ты.…Но разве мы об этом? Пушкин тоже был своего рода не нормальным, коллекционировал женщин. А где же его *Я вас любил.*… У нас бы слово любил, поменяли на более грубое…
-Возможно.
-Лермонтов был хлюпиком и в школе юнкеров издевался над духами…
-Не знала.
-В школе этому не учат. В школе создают романтический образ взаимоотношений. Но ведь основывается большинство отношений на дружбе и уважение или на химии.…Но не на твоем магическом чувстве под названием любовь. – он посмотрел мне в глаза и сказал. – Как бы я хотел, чтобы тебя никогда не было…
Эти слова должны были бы напугать, оттолкнуть, но Артем смотрел с такой нежностью, что я не испытывала ни одной негативной эмоции.
-Почему?
-Потому что я уже не смогу без тебя…
-А я никуда и не собираюсь уходить.
Он ухмыльнулся и отвернулся.
-Я знаю.. прости, что возвращаюсь к этой теме. Но тебе будет больно… …и мне… - и мне он произнес уж очень тихо…так, что мне хотелось умереть. Сейчас. Чтобы этот миг длился вечность в моей памяти,…а он и так будет длиться вечность… Я знаю…
-Я не боюсь боли…
-Какие же вы девушки глупые.…Не хочу я причинять тебе боль.
-Жизнь и есть боль!
-Иногда ты говоришь очень мудрые слова, мон шер…
-А ты – абсолютные глупости. – я поцеловала его в лоб, и он прижал меня к себе и поцеловал так…, как никогда до этого меня никто не целовал, весь мир переворачивался, столько страсти, что мои коленки начали подкашиваться и начала терять равновесие и наклоняться назад…он почувствовал это и прижал к себе. Он гладил мою спину, проник под воротник и его ласковые теплые пальцы обжигали прикосновенение мою ледяную от страха шею.… Не знаю, как долго мы так просидели. Минуту. Десять. Час. А может, вечность… Я даже не помню, что заставило его остановить эту нежнейшую и самую желанную пытку. Его нежность накрыла меня с головой и у меня не было сил, и он удерживал меня одной своей ладонью и прошептал между моими кудрями:
-Что же ты наделала…
Я лишь легонько улыбнулась. Что можно было ответить на этот вопрос?
-А я тут не причем…
-Как же…
-*ведь если звезды зажигают, значит, это кому-то нужно*
Он посмотрел в мои глаза, и я увидела там страх… нет…взгляд загнанного зверя... И мне стало жутко. Действительно, жутко. Я прижалась к нему посильнее и вдохнула его аромат.
-Я тебя так люблю… - прошептала я, испугавшись того, что однажды его не станет, что однажды он просто исчезнет из моей жизни НАВСЕГДА! Я так боялась…я так не хотела, чтобы это случилось. Вот почему так? Даже в состоянии абсолютного счастья и покоя обязательно вдруг появится какая-нибудь мысль, которая начнет изводить.…* А что будет в будущем?* Но ведь можно жить настоящим. Быть счастливой сейчас. Сегодня, а не в вымышленном. Завтра, которое так никогда и не настанет…
-Ну, ты что, чего ты плачешь? ОТКУДА безысходность? Расскажи. Может, и я пойду топиться?
он начал целовать мои глазки, нежно – нежно, гладил своими большими красивыми ладонями мое лицо и медленно опускался к моим щекам, чмокнул в носик, а потом в губы… нежно, он ласкал своим языком мой, и тут вдруг все закружилось, словно кадры кинофильма, пошли слайды,…Он целовал мои губы, страстно, нежно, ласково, требовательно, я теряла силы от этих поцелуев, он опускался к моей тонкой шее, ласкал ее руками и губами, медленно стащил с меня мою маячку и продолжил опускаться ниже, целуя мою грудь, одним движением руки он освободил меня от бюстгальтера и повалил полностью на кровать и ласково целовал мою грудь, все было необыкновенно…только он и я…только оголенные нервы…и маски были сброшены….все на вздохе и выдохе…я почувствовала, как участилось мое сердцебиение, да и его тоже, он ласкал мою грудь губами и водил своими руками по бедрам…я знала, что сейчас будет, только мне не было страшно. Мне было волшебно… ОН начал целовать мой плоский живот и тут же остановился, нет, просто отпрянул и резко встал, отвернувшись от меня.
-Я не должен…
-Кому не должен? Почему не должен? - удивилась я.
-Ты будешь жалеть…
-Жалеть о том, что была с любимым мужчиной? – я встала и, забыв обо всех комплексах, обнаженной грудью прижалась к его обнаженной спине.
-Я люблю тебя, Артем. И я хочу, чтобы ты был моим первым…
Он повернулся ко мне. Его не нужно было просить дважды…Он поцеловал меня в губы и, взяв на руки, положил на постель, он целовал меня чаще и безумнее, чем до этого, мое разгоряченное тело уже не отдавало отчета в мой мозг, я превратилась в одно чувство. Он снова целовал мою шею, руками ласкал мою грудь, дыхание участилось и стало прерывистом, а сердце, почему-то, хотело вылететь наружу… Поцелуи были такими же, только опускались ниже и ниже, когда его губы коснулись моего живота, я прогнулась в непонятном экстазе, все мое тело трепетало, и он расстегивал молнию моих Джинс…Я застонала, и не было сил открыть глаза…все это становилось нестерпимо нежно, я не могла сдерживать себя, он же все также продолжал играть со мной, усыпал тысячей поцелуев, мое тело стало просто гореть, словно он открыл солнце внутри меня…его нежные руки прикасались ко всему: к ногам, рукам, груди.…Все было, как в тумане… я только чувствовала. Я не понимала, откуда в моем теле может быть столько нежности.… Откуда в моем сердце столько страсти… Его поцелуи слились в один океан, и я тонула в нем…Я просто задыхалась от этой нежности и чувствовала полет бабочек внизу живота…
-Артем.. – я лишь могла шептать.
я лишь могла ощущать счастье. Безграничное, сладкое и невероятно терпкое в то же время… Я не понимала, что он делает, но молила Бога, чтобы он не останавливался. Он остановился на минуту и продолжил с новой силой.… Тут я ощутила что-то необыкновенное…вспышка… вспышка счастья.… Ничего резкого, только мягкие прикосновения и нежный шепот…
-Ты готова?
Я горела. Буквально. Внутри меня просто взорвалась ядерная бомба…
-Да.…Поскорее… - мое тело дрожало от желания…
Очередная вспышка и тысяча поцелуев.… И он, поставив руки на ширине моих плеч, целовал мое лицо, глаза, уши и… было необыкновенно сладко... Внутри что-то открывалось, я чувствовала, как все меняется… Мне казалось, что я забыла, как дышать…Он целовал меня в губы тем нежным поцелуем,… Я не помню ничего дальше, просто яркие цвета пронеслись перед глазами… и сердце замерло, дыхание прекратилось, и он оказался рядом со мной… Мне не было больно. Не было жалости и совсем не хотелось бежать и плакать…Я была счастлива.… Это был мой первый мужчина,… Мой любимый… Он целовал мои пальчики…
-Как ты? – тихо прошептал он, поглаживая мой животик.
-Мне никогда не было лучше…
Он прижал меня к себе и прошептал:
-Ты только моя…
А разве я отказываюсь.… Теперь я поняла, какого это быть счастливой. По-настоящему…
Он накрыл меня одеялом, а я прижалась к нему. Он ворвался в мою жизнь, словно ураган и поменял все, сам того не желая, нет, как летний ливень. Внезапно и так желанно… Он избавил меня от жажды и даря силы.… А потом радуга…именно сейчас у меня в душе-радуга. Разноцветная и такая яркая и нет больше серости этих будней, теперь я полностью в своих чувствах…Любовь…Она всюду и она так важна… Я сама превратилась в одно большое сердце. Сегодня, порхая, влетела домой, расцеловала папу, сидящего у телевизора, обняла маму и полетела в свою комнату.…Так хочется танцевать.… Нет, летать,…*Отчего люди не летают.…* Летают! Любовь окрыляет… Любовь пришла незаметно, просто свалилась, как снег на голову, а я ее ждала годами, и как только отчаялась: она пришла…и она всюду, в каждой улыбке, каждом жесте, взгляде, звуке голоса.… Нет, я не то, чтобы вижу ее, могу потрогать, но она такая легкая, как паутинка, как шлейф духов, как закат солнца, шелест листьев, как поверхность озера, как капли летнего дождя, как светлая радуга, как осенний листопад, как мягкий снег, как прикосновение ветра… Она проникает во все потаенные уголки моей души. И все стало таким волшебным, я чувствую, что мое сердце бьется быстрее, как мои глаза начинают сиять новым огоньком, каким-то светлым.… И все стало другим…Мне так хочется заботиться о нем, искренно любить его и быть с ним ВЕЧНОСТЬ, как говорят, состариться и умереть в один день, обнимать его и вдыхать этот аромат, свойственный только ему… Чувство, будто у меня в сердце расцвел огромный сад…нет, поле… весенние цветы, такие невзрачные, но такие желанные, колоски пшеницы, синее небо, легкие бабочки и жужжание пчелок…Все это в сердце…Так странно…И все мысли и мечты, все самые сокровенные желания в этой любви… И я уже не знаю как я без нее, она так успокаивает и согревает, и впервые в жизни я нашла гармонию и душевный комфорт,… И ощущение полета….Вера… Надежда.…Все в одном чувстве. В Любви.…И только она может подарить счастье…
А потом мы решили пройтись…погулять и подышать московским ночным воздухом. Мы держались за руки и я ощущала абсолютное счастье.
Мы шли и разговаривали о прекрасном звездном небе, он показывал мне звезды на небе, как-то Аполлон сказал, что каждый уважающий себя мужчина должен знать 2 созвездия: Большую и малую медведицу, чтобы показывать девушкам и те удивлялись,…Я отлично знала эти созвездия, но сегодня была необыкновенная звездная ночь и он показывал и иронизировал над названиями созвездий – Орион знают, наверное, все, эту фигуру с тремя звездами трудно не узнать. Выше оказался Телец, левее, близнецы, а под ним заяц и большой пес, похожий на букву Л с придатком, вершина буквы Л оказалась *великолепным ярчайшим Сириусом*. Мда…А я думала, я романтик..
-Зимой эклиптика поднимается высоко над горизонтом, и поэтому лучшего времени для наблюдения Луны и планет просто нет,…Конечно, лучше всего в январе, но и сейчас не плохо.… Да и небо сегодня удивительно чистое для Москвы.…Вон и рыба. – Он показал на небо.
-Если звезды зажигают…
-Именно.. – улыбнулся он.
-А где рак?
-Вон, рядом с малым псом…
-Логика у названия звезд, конечно, удивительная…
-Ну, судя по тебе, они бы их всех назвали палками.
-Я не против! А как ориентируются на звездах? – этот вопрос волновал меня давно, но среди моих знакомых знатоков не оказалось.
Артем ж встал и вытянул руки.…Встал он как-то очень странно…
-Смотри. Слева-Большая медведица, рядом, правее, малая, но видишь эту яркую звезду?
-Полярную?
-Да.… Даже Коперник ее называл Полярной. В 15мохнатом
Я улыбнулась.
-Так вот. В таком положение я стою лицом на север, следовательно. Восток справа, запад слева, юг-сзади.
-И это все? Так просто?
-На самом деле навигационных звезд очень много, в Северном полушарии 18, в южном еще больше. Но чтобы было удобнее их найти на небе, нужно делить небо на три сектора. Нижний, правый, левый. В нижнем – Большая Медведица, Малая, Дева, Скорпион… - причем он указывал на эти яркие точки, которые владеют необыкновенными тайнами. – Условно, конечно, но границы идут от Полярной вправо вниз и влево вниз. Самая яркая звезда здесь – Арктур. – Он указал рукой на нижниую левую звезду. – На нее указывает продолжение… - он замялся, видимо, пытался объяснить и мне было необыкновенно интересно. Такого в моей жизни еще не было… - Продолжение ручки ковша, как ты выразилась, Большой медведицы. Видишь?
-Да.. А та яркая звезда справа внизу?
-Регул. Альфа Льва.
И почему в школе мы не занимались подобной астрономией? Ведь это настолько интересно и…красиво,…да и преподаватель…
-В правом-Орион, Телец, Близнец, и псы, конечно. Самая яркая – Сириус. И Капелла, И Ригель и Бетельейзе – это из Ориона. В левом секторе – Лира, Лебедь, орел, Пегас, Андромеда и Овен. Ну, и Южная рыба, как без нее.… Самая яркая-Вега, она образует треугольник с Альтаиром и Денебом. Ну, а Южное полушарии, похоже, только для Навигации используют еще 8 звезд. Видишь вон то созвездие?
-Да…
-Это Южный крест…
-Да уж, Крест…
-Но он почти точно указывает на южный полюс мира.
-А откуда ты все это знаешь?
-Изучал Астрономию немного…
-ДА уж..Ты полон тайн.
-Нет.…Вот настоящая тайна-звезды.… И мы наслаждаемся их сиянием…
- Как удивительно…
-Но… Гюго сказал одну замечательную фразу, я тебе ее процитирую, если не против. «Вы созерцаете звезду по двум причинам: потому, что она сверкает, и потому, что она непостижима. Но рядом с вами - сияние более нежное и тайна более глубокая: женщина.»
Раньше я искала человека, с которым мне будет…комфортно, наверное. Уютно. Но комфорт как таковой не важен, как выяснилось. Главное, что он рядом. Мне интересно с ним, все-равно, о чем мы говорим, любая тема раскрывается в новом свете, когда я говорю с ним. И мне легко с ним.…Хоть иногда и очень сложно и приходиться контролировать каждое свое слово, чтобы его безграничная гордость и самолюбие не разлучили нас навсегда. Но с ним.… Все в сто тысяч раз воспринимается острее. Если весело и смешно, то до боли в животе, если грустно, то до слез… Я знаю, он умеет чувствовать. И каждое утро я просыпаюсь с улыбкой и мыслью о нем. Все стало другим.…Совсем.… И он меня чувствует и понимает. Удивительно.… Но я знаю. Я уверена. Ему просто почему-то очень сложно доверять…и просто верить. Но все-таки он умеет любить, по-своему. Глубоко. В себе. Очень часто с ним бывает сложно и даже больно. До слез. И появляется этот сумасшедший синдром вечной отличницы, всё с перевыполнением плана. Если дружба, то навсегда, если любовь, то до звёздочек в глазах, если боль, то до крови… Юношеская любовь, говорят, всегда такая.…Первая.…Самая острая и яркая. А мне кажется, что все мое сердце уже подарено этому мужчине…Гордому, суровому, часто…жестокому. Но мне не нужен другой. Совсем. Чтобы ни случилось, я хочу быть рядом с ним.…Но это так сложно любить его.… Ведь нет надежды на взаимность. Ему нравится общаться с этой малявкой, у которой, как он говорит *небо в алмазах*, а это только с ним так.…Наверное, он этого не понимает. И не поймет. К сожалению.… А он правит миром. Полностью…. И до сих пор не видит, как сильно я его люблю.… Но с ним весь мир переворачивается. Хотя нет,…он уже перевернулся. И каждый его взгляд, каждый вздох.…Все совсем не важно.
-Спасибо тебе за то, что ты сейчас рядом.
На такую фразу невозможно ответить…*Тебе спасибо* звучит как-то очень глупо, *не за что* неуместно.… Такие фразы нужно оставлять без ответов, ведь любое слово может испортить эту волшебную атмосферу…
Но атмосферу испортил телефонный звонок. Артем посмотрел на экран своего телефона, и удивленно взглянул на меня:
-Это твой отец…
Папе все рассказал Рома. И про рак, и про то, что я встречалась и встречаюсь с Артемом. Папа был в полнейшем шоке, призвал Руслана, и в итоге решил позвонить и переговорить с Артемом лично. По-мужски. Он попросил нас приехать домой и обговорить всю сложившуюся ситуацию.
Мои ноги, естественно, подкашивались, я боялась и злилась на Рому, с чего он решил рассказать папе? Предатель…
Руслан открыл нам дверь, он стоял очень суровый и смотрел на меня, как настоящий старший брат. Артем чувствовал себя некомфортно, ему было стыдно и противно от всей этой ситуации. Я кожей чувствовала всю его неприязнь ко всему этому, но выхода у нас не было. Мне было лишь интересно, что будет говорить папа? «Артем, вы скоро умрете, что уж вы…» Папа ведь очень любит быть вежливым, делать из всего шутки, и, вообще, он мне очень иногда напоминал брата Анны Карениной. У папы часто вылезало вот эта противная черта, под названием, лицемерие. Он хотел понравиться всем и сразу, а это, как известно, невозможно.
Но сейчас мы вошли в квартиру, у Артема была на голове кепка, он не хотел чтобы его лысая голова была видна остальным. Ему, вообще, было противно то, что кто-то знает о его болезни…
Рома и Руслан стояли рядом и очень строго смотрели на меня. Я же хотела пнуть их, накричать на папу и взяв Артема за руку, навсегда уйти из этого дома.
-Привет. – сухо сказала я, посмотрев на Романа и Руслана. Если Руслана я еще могла понять, то предательство Ромы мне было абсолютно противно. Лучший друг? Фи… И на свадьбу его не пойду, пусть Роза не обижается. Так не поступают с друзьями…что он там наговорил? Я же знаю папу.
Тут показалась и мама… Только не это. У нее в руках был стакан, в который она всегда наливала корвалол и воду, она была вся заплаканная…словно я сделала что-то противозаконное.
-Ох… - лишь прошептала она, когда меня увидела, и Руслан подошел к ней и взял ее за руку. Артем же стал совсем ледяным, теперь я поняла, чем больше он нервничал, тем равнодушнее он становился. Маска…защитная реакция. Я же лишь хотела потрясти их всех и крикнуть: «Что постыдного в том, что я его люблю?»
Папа крикнул из кабинета:
-Пройдите, пожалуйста, сюда…
Я посмотрела на Артема. Мне было страшно, а он лишь подмигнул мне, успокаивающе погладил мою руку.
-Бедная моя девочка… - сквозь слезы прокричала мама, и Руслан посадил ее на диван. Вообще, это все выглядело в лучших традициях мексиканских сериалов. С заламыванием рук, с криками, вдохами, охами, с укоризненными взглядами Ромы и Руслана. И все это было мне очень противно.
Когда мы вошли, папа сидел за столом и курил кубинские сигары, которые ему привез Руслан. Он нервничал, и это было видно.
-Доченька, Артем, присаживайтесь. – а папа все пытался сохранить видимость интеллегенции, словно он уже не опустил свое лицо тем, как на все реагирует.
Мы присели, и долго молчали, папа пытался собраться с мыслями, а Артем сидел абсолютно спокойный, словно ничего не происходит. Тут папа резко вскочил, и начал ходить по кабинету, он был очень импульсивен, и ему было сложно. Мне даже стало его как-то жалко…
-Артем…Я вас очень уважаю. – начал папа, наконец, присев, но снвоа вскочил. – Но поймите меня…
-Я вас понимаю…
-Папа, я уже взрослая…
-Помолчи! – крикнул папа, и мне стало жутко противно от этого его тона. Да зачем я, вообще, пришла? Я им ничего не должна! – Артем…Она же глупый ребенок.
-Ох…доченька…-плакала мама, которая вошла в кабинет.
-Выйдете, оставьте нас наедине. нам нужно поговорить с глазу на глаз. – Сказал папа тем тоном, который меня всегда пугал. Я его практически не слышала, лишь иногда, в разговоре с подчиненными папа использовал его.… А значит, все серьезно…
-Я останусь здесь. – Сказала я, когда мама уже оказалась у двери.
-Неля. – это было скорее восклицание, чем просто имя.
-Все будет в порядке. – Тихо сказал Артем. – Иди, Неля.
Было ли сложно оставлять их? О, да… Мама сидела на кухне и пила ромашковый чай, я же достала коньяк из папиного бара. Она не сказала ни слова, лишь достала еще немного корвалола…Время тянулось, как кисель…Я понимала позицию мамы. Конечно, как без этого.…А она все причитала. Рома и Руслан молчали, и Руслан сказал:
-Подумай о своей судьбе, Неля…
-Да? А тебе можно делать ошибки, а мне нет? Ты женился на своей дуре, развелся, повесил на нас ребенка, а мне нельзя просто любить человека?
-Ты должна прекратить общение с этим человеком. Побереги отца. Ты просто должна хоть раз подумать головой.
Обязана и должна,… Конечно, но эти обязанности не прописаны в Конституции. Они вытекают из воспитания, морали, традиций… общепринятых норм. Но.…Вот сложилась такая ситуация и я понимаю, что все теперь будет по-другому и мои крики *Я его люблю* ничего никому не докажут…Ответ прост: *Ты еще маленькая* Конечно.…Как все просто, на самом-то деле. Ну, а куда сердце девать? Ведь теперь счастлива я буду только с этим человеком. И против этого не попрешь, и не отмахнешься воспитанием. Только с ним, больше ни с кем и никогда… А вот в конституции прописано Право. На Жизнь.…А разве без него будет жизнь?
-Я могу понять маму и папу, понимаю Руслана…Они же все видят со своей колокольни. Лишь твою подлость, Ром, я не прощу..,Ты отворачиваешься в самый важный для меня момент. А этот поступок так и останется клеймом. Печатью, не стираемым временем и никогда не будет как прежде.… Потому что ты предаешь меня.
-Я о тебе забочусь… - крикнул Рома и резко отвернулся. – О тебе, дуре. Ты же себя корить будешь! Сама! И будет хуже…
-Да не нужно обо мне заботиться, я сама могу о себе позаботиться…
-Хорошо… - он снова посмотрел на меня. – Что ты хочешь?
-Хочу, чтоб ты помог мне…
-Я и помогаю…не сгубить твою жизнь! – прошептал он, и сел.
Мама же продолжала плакать и смотреть на меня:
-Девочка моя, да как же ты с 35 летним мужчиной, он уже весь больной…Рак… ох… как же ты жить-то будешь…
-Мама, хватит плакать. Ничего страшного…
-Неля, подумай! – спокойно сказал Руслан. – Тебе 20 лет, у тебя вся жизнь впереди. А ему 35, и ты хочешь посвятить себя ему? Ты хочешь поиграть в сестру милосердия?
-Да зачем с вами разговаривать? Вам бы хоть стыдно было…человек болен, а вы все о своем. Он лучшее, что было в моей жизни. Он мужчина моей жизни! Я хочу провести с ним всю свою жизнь…
-Постыдилась бы…. – прошипела мама.
И разве это грех любить мужчину, отдаваться ему всем сердцем и телом, наслаждаться каждым моментом жизни? ДА, я ребенок, по возрасту.…Но ведь детей воспитываешь не для того, чтобы привязать к себе. Детям даешь жизнь, а потом даришь крылья, чтобы они упорхнули на поиски своего счастья, а если не получится найти это счастье, то возвращались и знали, что их всегда ждут и всегда помогут,…Видимо, мои родители из другой породы… Они уже придумали схему моей жизни, моего счастья, не спросив моего мнения. Роза говорит, что наши родители просто решили прожить свою жизнь через нас и воспринимают нас, как часть себя, а не отдельно взятых личностей. Но это можно понять, конечно,…Они дают нам все, жертвуют собой, но это все ради того, чтобы ребенок жил их жизнью или был счастлив? Родители думают, что я не знаю чего я хочу, я еще не понимаю и во мне гормоны играют,… Возможно, но почему нельзя дать мне право на ошибку, ведь если слушать их, то можно упустить свой шанс. Свой единственный шанс на настоящее счастье. Не абсолютное, но настоящее. Но разве это поможет? Нет,…Видимо, маме и папе долго придется доказывать, что я люблю Артема и никуда от него не уйду.…Но я обязательно им это докажу, ведь Артем и есть моя судьба и мне не страшно…
Папа вышел и позвал меня. Без мамы. Папа был раскрасневшийся, Артем белоснежным, как призрак.
-Наша дискуссия была продуктивной. – Сказал папа, доставая очередную сигару. Я же смотрела лишь на Артема и пыталась прочитать по его лицу ответ на свой вопрос: *Что дальше?*
-И что вы решили?
-Артем, вы сообщите? – папа посмотрел на Артема, и тот, с трудом собравшись, сказал:
-Думаю, твой отец прав. Нам не следует быть вместе.
-Что? – я не верила своим ушам и изо всех сил старалась не заплакать. – Это мне говоришь ты? Это доказательство твоей любви, про которую ты мне вчера говорил?
-Это и есть доказательство. – Отец встал из-за стола и посмотрел на него – Пойми, милая…
-Давайте не компостируйте мне остатки мозга, хорошо? Знаешь, что…Я люблю Артема, нравится тебе это или нет. Указывай свои подчиненным, а я сама по себе…
-В тебе говорит упрямство… - прошептал Артем.
-Конечно.…А в тебе говорит папин гипноз! – я в порыве чувств взяла вазу с папиного стола и бросила на пол – Вы меня все ДОСТАЛИ!!! Вы все лицемерные твари, у вас не осталось Ничего святого.…Почему меня никто не спрашивает о том, что я хочу. ПОЧЕМУ?
-Да я хочу тебе помочь! – крикнул Артем – Но ты будешь жалеть…
-Тебе откуда знать, что твориться в моем сердце? Может, я не могу представить жизни без тебя… Может…. – из глаз потекли слезы. – Может мне ничего не нужно.…Но если ты так легко сдаешься.…То, пожалуйста, уходи.…Уходи…Ты постоянно меня выгоняешь. Ты совсем не борешься за нашу любовь…Она тебе даже не нужна!
-Это не от того, что я тебя не люблю.…Это от того, что я слишком сильно тебя люблю. Ты хоть представляешь, во что превратиться твоя жизнь?
-Он прав… - прошептал отец.
-Прав? Знаешь, кто прав? Я права, потому что это МОЯ жизнь и только себя я буду винить. Мой выбор. Но если я сейчас его отпущу… - я посмотрела на Артема – Что за страусиная политика бежать от проблем, а? Разве ты не сильный человек?
-Видимо, нет, раз не могу переступить через себя и портить жизнь любимой и хочу, чтоб она была счастлива…
-ДА что же это такое-то… - Вылезла гадкая мысль откуда-то: Интересно, а ЕЩЕ БОЛЬНЕЕ может быть?? И сама от этой мысли же и расплакалась!!! Мешает расстояние.… Не слушать бы сейчас, не спрашивать, не отвечать, не слышать.… Прижаться. Почувствовать на ощупь. И… всё. Артем стоял и смотрел на меня, я видела, ему тоже больно, ему тоже сложно… но как он может так легко от всего отказываться? Как?
-Ты меня возненавидешь… - прошептал он, и закрыл глаза.
-Неля, мы тебе желаем добра… - сказал Рома, и я злобно посмотрела на него.
-Меньше всего на свете хочу тебя видеть. Исчезни навсегда, предатель, Иуда!
-Не горячись… - спокойно сказал Руслан.
-А ты, вообще, иди отсюда. Когда тебе было до меня дело? В последний раз я видела тебя три месяца назад. Живи своей жизнью, и не суйся в мою… А вы.. – я уже обратилась к папе. – Кто вы такие? Ты посмотри как вы живете? Ты будешь меня учить! – мне это все опротивело. Я так хотела просто прижться к Артему. – Да ты всю жизнь изменяешь маме, всю жизнь всем врешь и пытаешься быть центром вселенной. Такой весь правильный и хороший…Тошнит! В печенках все сидите…
-Неля… - прошептал Артем, чтобы успокоить меня, но я уже была не на шутку разгенвана.
-Что? Меня правда тошнит от этого сборища трусов и лицемеров. 35 лет…и что? Это что теперь – преступление? Рак? И они учат меня бросать любимых людей в сложных ситуациях? Что за семья, что за друг? Кто вы, вообще, такие? ЗМЕИ!!!
-Неля… пойдем. – лишь сказал Артем.
-Что, ты решил, что мы будем вместе? – усмехнулась я. – А завтра ты снова будешь меня выгонять?
-Неля, черт возьми, я ухожу. Либо ты со мной, либо нет. Второго не дано…
-Эгоизм… - посмотрел на меня Рома - А вы подумали, что вы с ее судьбой сделайте, а? Ей 20, она ничего не понимает…
-Она совершеннолетняя и может сама принимать решения.
-ОНА МОЯ ДОЧЬ!!! – папа бил себя в грудь и из его глаз покатились слезы.… Соглашусь, зрелище не из лучших. Да и мне в таком состоянии бросать родителей…
-Но не СОБСТВЕННОСТЬ… - крикнул Артем – Господи, да что такое-то? Средние века позади, а вы все еще решаете судьбу своих детей. Кого любить, с кем дружить.…А жизнь-то не ваша.
-Вы не Ромео и Джульетта. – Спокойно проговорил Руслан.
-Мне не 16 лет! – прокричал Артем, доведенный всей этой сценой до бешенства – И не смейте со мной так разговаривать только потому, что вы считаете себя в праве это делать. Я вас старше,это первое. Второе, я вам ничего не должен, не нахожусь в вашем подчинение. И третье, я требую к себе, и своей женщине уважения!
Они аж переоглянулись…Кричащий Артем? Вечноспокойный Артем? Даже его они вывели…
-Вашей женщине? – испуганно посмотрел на меня папа.
-Моей женщине. Я могу нести ответственность за свои поступки, но я не смогу жить дальше, если отпущу любимую без борьбы. Я бы отпустил ее, если бы это было ей нужно. Но она только что сказала вам, что хочет быть со мной. Разве что-то непонятно в этом?
-Вы не имеете даже представления, вы сразу же в штыки.… А почему? Да потому что послушная собачка Неля впервые не выполнила указания. Мне это все надоело…
-Неля, подумай о нас – Руслан посмотрела на меня тем взглядом, на который я не могла отреагировать плохо. С братской любовью…
- Я не дура, я понимаю,…Вы переживаете, родители ведь всегда желают добра, но вы ведь даже не даете мне шанса.…А что я? Я? Я полюбила.… Впервые.…Как школьница…. Так, как люди уже разучились, а вам и не снилось.… Подарила ему всю себя, такую, какая есть, без маски, вранья, кокетства и денег.… Такую, как есть, с наивными глазами, небом в алмазах, мечтами о счастье и вечной любви.… И вот он первый, только он поверил в меня, смог полюбить, понять, раскрыть.… И он тут со мной и готов бороться за нас. За те самые детские наивные мечты.…Потому что любит.
Папин взгляд.… Такое ощущение, будто свет в конце тоннеля появился. Не искусственный, а настоящий, живой, освещающий путь...
-Белочка… - он сел на свое кожаное кресло и схватился за сердце. – Давайте вы пока будете раздельно, хотя бы для того, чтобы убедиться, что это все настоящее, а не глупая влюбленность, которая пройдет через неделю…
Я обняла папу, и Артем посмотрел на нас, и вышел из кабинета. Я побежала за ним, но он лишь холодно посмотрел на меня.
-Останься, Неля…
-Я не смогу без тебя.
-Сможешь… Ты ведь просто придумала себе эту любовь, ты действительно ошиблась. Это твоя очередная выходка, чтобы насолить, привлечь внимание…
-Да почему ты так себя ведешь? Я, правда, люблю тебя или эта ночь ничего не значила для тебя?
-Я не могу дать тебе всего, что ты заслуживаешь…
-Я хочу только тебя…
-Мне не важно через что нам придется пройти, пока мы будем вместе. Я вынесу все, я пойду против всех, только люби меня, ведь ты мой мужчина…
-Какая же ты глупенькая.… И что мы будем делать?
-Быть вместе…
-Наперекор твоим родителям?
- Не первый год замужем – он рассмеялся и повернулся ко мне лицом
– Но как только ты захочешь расстаться, уходи. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
-Я уже счастлива…
-Я тебя люблю – прошептал он мне где-то между кудряшками.…И все, весь мир перестал иметь значение, он просто дотянулся своим голосом до самого сердца…я замерла и утонула в этом бархате…я не двигалась, боялась, что сейчас все раствориться. – Ты будешь жить у меня…
-Папа…
-Ты мне веришь? – прошептал он
-Верю.
-Вот и все…
Есть одно качество, которое отличает мужчину от мальчика... И это не стоимость их игрушек... А умение принимать решения. И даже если эти решения принесут боль не одному человеку... Все равно их принимать... Забывая о чужих мнениях, словах и советах, просьбах.…Все обдумать и принимать окончательное, бесповоротное решение. Именно, Артем и был настоящим мужчиной. И только моим.
-И еще, мы поженимся.
И это не обговаривалось. Он оставил меня дома, чтобы я собрала вещи и нормально поговорила с родителями…Мы спокойно посидели на кухне, и поплакали. Мама меня почти простила и поняла, папа говорил, что просто беспокоиться за меня, Руслан отговаривал, но уже менее настойчиво, а Рома…стоял в уголке. И я не могла его не простить. Да, он переживал за меня, другой разговор, что мне не нужны были эти его переживания, не нужны упреки.
И потом я просто сидели в своей комнате и складывала вещи. Я не знала где мы будем жить, но мне было все-равно…эта ночь…вернее, утро, было лучшим в моей жизни. Артем позвонил мне именно в тот момент, когда я все это вспоминала.
-Да…
-Привет.
-Приветик.
-Ты еще жива, я так понимаю.
-А как же!
-Разобрались?
-Да…поплакали и успокоились.
-Ну, Слава Богу…Что делаешь?
-Собираю вещи…
-Как себя чувствуешь? Ничего не болит?
И как его не любить?
-Нет… Кроме сердца…
-Почему? – перепугался бедняга
-Потому что оно далеко от тебя…
-Я заберу, как только захочешь.
-Хочу сейчас…
-А тебя не убьют?
-Убьют.…Но я умру счастливой
Мы оба рассмеялись.
-Я позвоню тебе, как только смогу…
-Хорошо.…И.…Спасибо за доверие…
-Ты его оправдал.
-Я очень рад…
-Тогда до встречи?
-Договорились.
-Пока.
-Пока.
Вот так я и свалилась в бездну любви.… И даже выбираться не хотелось…. Ночевать я осталась дома, по просьбе родителей, по мольбам отца. Но я сказала, что навсегда связываю свою жизнь с Артемом. Может, они надеялись, что я одумаюсь, может, думали, что уговорят попозже, но они успокоились, а утром, проснувшись, в дверь позвонил курьер и принес 1000 шикарных розовых роз, которые внесли 2 курьера и открытку в конверте. Я была невероятно удивлена… Столько цветов… Просто песня Пугачевой. Моему счастью не было предела… Так вот кто и тогда дарил эти цветы…
Я открыла открытку и прочла:
Она отдалась без упрека...
Она отдалась без упрека,
Она целовалась без слов.
- Как темное море глубоко,
Как дышат края облаков!
Она не твердила: «Не надо",
Обетов она не ждала.
- Как сладостно дышит прохлада,
Как тает вечерняя мгла!
Она не страшилась возмездья,
Она не боялась утрат.
- Как сказочно светят созвездья,
Как звезды бессмертно горят!
Спасибо тебе за все…
Твой Артем.
И все мои мечты сбывались…. Можно было бы сказать Happy End. Если бы… Я понимала, что пережить нам предстоит еще очень-очень много…Что главные препятствия нас еще ждут. И я запретила себе думать о том, что он умрет. Нет. Нельзя…Надо радоваться каждому мгновению, каждой секундочке. Он – мой. А я – его. А все остальное… разве имеет значение? Зачем нам знать о будущем? Бабочка живет всего один день, и не сидит весь день, не думает о том, что ей предстоит умереть. За один день жизни она дарит столько прекрасного этому миру, она живет, она порхает… И мы будем порхать и жить. Наш короткий роман будет стоить десятки долгих. Лучше прожить 1 год с Артемом, с тем же надрывом и такой же страстью, чем всю жизнь так, как живут мои родители. Или 8 лет, как Ира с Русланом…Все это глупости. Главное, мы рядом… А сколько нам быть вместе – не важно. Нужно наслаждаться каждой секундочкой этой жизни, нужно радоваться каждому мгновению. И я сделаю из нашей жизни один большой праздник, и этой любви хватит на всю оставшуюся жизнь…
Мама и папа все-таки успокоились. Папа настаивал на том, что Артем очень сложный человек, взрослый, противоречивый и так далее, но с моей стороны все же благородно не оставлять его в сложной ситуации. А мама очень скоро перестала пить успокоительные, проблемы с папой волновали ее больше моей жизни..,Впрочем, как всегда. Вообще, мне было очень стыдно за поведение моих родителетей…как какие-то плебеи. Да, и вообще, в целом, мало за кого было не стыдно во всей моей родне. Папины выходки, его стремление всем нравится, его гулянки и безответственность раздражали меня, мамины истерики, озабоченность о своем внешнем виде, вредность и язвительность окончательно отталкивали меня от нее. Руслан был слишком далек от семьи, чтобы, вообще, считать его семьей. Я видела его в лучшем случае раз в два-три месяца. В общем, рассказать о моей семье мало что хорошего можно было…. Мне всегда все говорили, что я похожа на своего покойного дедушку. И этим я гордилась. Он был невероятный человек. настоящий казак, выступавший против всего сталинского террора был из-за его *неправильных* взглядов в Штрафбате и выжил, поубивал он там немцев, однако.… Вот велика русская воля, он рассказывал о том, что немцы пугались, когда Штрафбат шел, ведь они ЛОПАТАМИ пробивали немецкие накрученные каски и сами добывали себе оружие.… Всю войну прошел, только слух немного испортился из-за бомбежек. Нет…таких уже не делают. Я о том, что нет людей, которые ничего не боятся, идут против любой власти и не просто мыслями, а открыто, со всем сердцем, да и у нас…свобода слова? Лишь видимость.… Говори что хочешь, но факты предъявлять нельзя. Конечно, жизнь стала лучше, огромный рывок, и, возможно, сейчас больше демократии, чем когда-либо, но нам далеко до абсолютной демократии.…Хотя о чем я? Где она есть? В Штатах.…Не смешите мои тапочки. Демократия в виде просто АБСОЛЮТНОЙ власти телевиденья над умами людей? Или же, ехать в чужую страну и бомбить ее-демократия? Вот если б мы сказали что-нибудь вроде: *Мы будем бороться за демократию и там, где она будет нарушаться, будем приезжать, и восстанавливать ее* с помощью войны, заметьте, мы бы уже давным-давно были названы неандертальцами, опять бы фотографии угрюмых русских людей и легенды о медведях на привези и водки вместо воды… Конечно.… Нет, американцы, по сути, хорошие люди. Благотворительность их и взаимопомощь, доброта, улыбчивость-это отлично, но куда деваться обычной душе? Ну, я о той, русской, непостижимой? Говорят, что Чехов, Толстой и Достоевский ее объяснили. А я так и не поняла.…Это Раскольников что ли такой душевный? Сначала сделать, а потом раскаяться? Ну, это очень по-русски… Ничего не скажешь. Может, Человек в футляре? Мне кажется, что русская душа, как раз таки, заключается в своей величине, в том, что не важно где и как, душа у нас велика, мы все прощаем и все еще верим.… Хотя кто прошел худшую историю на пути к развитию, разве что Индия.…Но разве это сравнимо? Думаю, величие русской души в том, что мы несмотря ни на что, на обиды, на горести, на трудности, всегда поможем тому, кому тяжело, нет, не финансово, а вот так, на кухне, за чашкой чая или рюмочкой водки. Или в том, что мы все еще любим и верим нашим вождям. А может…в том, что мы отдаем все, до последней рубашки нашим друзьям? Или в великой силе русской женщины, которая не только в горящую избу войдет и лошадь на скаку остановит, но еще и вытащит на своих хрупких плечах детей и мужа, и будет, дура, его все-равно любить.… А куда без этого? Всех пожалеем, всех приютим,… а кто о нас подумает? Видимо, наше государство заполнено не русскими душами..
Мои мысли, как всегда, ушли далеко от того места, где начинались, двигались они просто со скоростью света, нужно признаться. В общем, мама и папа…смирились. Они понимали, что бороться со мной бессмысленно, и я все-равно уйду. С Артемом мы подали заявление в ЗАГС. Через месяц мы расписываемся…никакой шумной свадьбы, никаких родственников из всех провинциальных городков, никаких репортеров…лишь платье, которое я купила сегодня в магазине. Я никогда не мечтала о пышной свадьбе, никаких тебе драк, выкупов. Слишком глупо…Я хотела сделать из свадьбы праздник для нас двоих, а не для всех друзей и родни. И я села на диету…Признаюсь, я не ожидала такого быстрого развития, но Артем сказал, что у нас не так уж много времени, чтобы тянуть…и к сожалению, он был прав. Одно утешало…мы не успеем развестись. Мы решили поехать куда-нибудь в теплое местечко на свадебное путешествие, если ему не станет хуже…
А хуже ему становилось очень быстро. Я не хочу говорить обо всех ужасах, которые он испытывал… Но голова у него болела по 20 часов в сутки, ему стоило только чихнуть, и он тут же хватался за голову от дикой боли. Он не спал по ночам от головной боли, и засыпал лишь под утро… Я стала замечать за ним странности в поведение, он все забывал, иногда просто отключался. Иногда он почти слеп, пытался связать слова… и на мои вопросы отвечал лишь парой букв. Это страшно пугало… Иногда он просто не вставал с кровати, потому что ощущал слабость, и мы целый день лежали на кровати, я ему что-нибудь читала, и он улыбался, гладил мою руку, а по ночам что-то шептал…
Врач прописал принимать стероиды – это препараты быстрого действия. И со временем было улучшение самочувствия. Он перестал ощущать постоянную слабость, но это не значит, что он выздоравливал. Мы практически жили в больнице… химиотерапевтические препараты, они усиливали боль, приносили мучения, но все же давали надежду на то, что опухоль хоть чуть-чуть уменьшится или перестанет расти. Гормональные препараты…. Все для повышения эффективности лечения. Я видела, как его достают врачи, видела, как ему унизительно ходить в кепке, видела как ему сложно, и мне становилось больно от этого..он пил обезболивоющие, но они не помогали. Когда меня не было рядом, он от злости часто что-нибудь разбивал, потому что боль просто не давала ему нормально жить… А на днях он сломал себе палец, потому что боль была такая сильная, что он начал давить на палец и не заметил как сломал его. Теперь еще и гипс… Но нам нужно было знать как развивается болезнь. Благодаря французским исследователям мы применили технологию ДНК-чипа, и он позволял нам наблюдать за течением болезни… а исход был уже известен, к сожалению.
Часто Артем становился раздражительным, и я ходила как по струнке. А иногда он был чересчур спокойным и испытывал полнейшую апатию, и сонливость. Иногда он просто посередине дороги терял равновесие. Однажды, мы покупали продукты, и он просто потерял равновесие, началась судорога… Я была жутко напугана и не знала что делать, я удерживала его, и очень скоро все прошло. Но я тогда жутко перепугалась. Он терял координацию, и ему стало сложно даже ходить…Я понимала, что очень скоро все станет совсем плохо. Но запрещала себе думать об этом. А ему было постоянно стыдно, он не говорил со мной о своих болях, отмалчивался постоянно, и я не знала что же делать, как заставить его поверить в то, что для меня все это ничего не значит, и я его все также люблю. А когда я пыталась заговорить с ним о других методах лечения, которые обговаривала с Борисом Леонидовичем, у Артема был просто какой-то припадок агрессии, и я замалкивала…
Артему часто бывало страшно, он говорил, что как только голова начинает кружиться, ему становиться страшно, у него темнеет в глазах, он теряет почву под ногами, у него появлялся шум в ушах, и несколько раз он падал… Слава Богу, это все происходило в гостинице. И очень скоро я заговорила о том, что нам нужно жить в квартире. Он согласился со мной, и мы через день переехали в квартиру в центре. Квартира была очень уютная, большая, и мне в ней очень нравилось. Оказалось, что эту квартиру он купил очень давно, но ему удобнее жить в гостиницах. Мне казалось, что весь мир восстал против нас…Рома все также при каждой возможности уговаривал меня, а Роза, как его невеста, не имела права его не поддерживать. Оля говарила, чтобы я хорошенько подумала, но все же она со мной при любом варианте… Я рассчитывала найти поддержку в старом добром Аполлоне, но когда мы встретились с ним, он лишь злобно смотрел на меня. Он знал, что Артем болен, знал, что у меня проблемы с семьей, знал, что все очень сложно, но не поддержал меня… Мы немного поболтали, и я замечала с какой ненавестью он на меня смотрит.
-Ох, как интересно… - широко улыбался Аполлон своей злобной улыбкой. У него была такая противная улыбка в арсенале, которая выводила меня из себя даже больше, чем его пафос. – Ну, и как же поживает твой любимый? У тебя глаза грустные, да еще и мешки… мучает чтоли тебя? А все еще пытаешься изображать из себя ту старую вечно веселую Нелю? Чем жить с ним, легче в гроб живой…
-Какой ты ужасный. – Мне хотелось плюнуть ему в лицу, ударить, обидеть, и сделать что-нибудь кошмарное. – Бессовестный. Артем прекрасный человек, и я его люблю.
-Самопожертвование…как же женщины это любят.
-Уходи, пожалуйста. – Я с трудом сдерживала себя. – И никогда не подходи ко мне.
-У тебя детская наивная любовь…
-Это явно лучше, чем твоя злоба.
И я его ненавидела в этот момент, он говорил так, словно что-то понимал…и я понимала, что и он не был моим другом. В самый сложный для меня момент, никто меня не поддержал. Никто меня не понимал… Но, к своему удивлению, я узнала, что я ошибаюсь.
Однажды, стоя в университете, я мимолетно поздоровалась, как обычно, в общем, со своей старой подругой с которой мы, по очень противным обстоятельствам, перестали общаться. Я не люблю рассказывать об этих моментах моей жизни…Но, видимо, придется. Почему-то людям кажется, что больно лишь тем, кого предают. Ошибаются. Быть предателем намного противнее…раз в 1000… И мне было искренне жаль Иуду. Я осознала как это противно понимать свою никчемность, свою подлость и ничего не суметь изменить.
Что ж, придется рассказать… Тереза и я начали общаться с самого первого дня учебы. Она была очень яркой девушкой и привлекла мое внимание, и мы просто болтали о ресторанах, о шмотках, о косметике… О банальщине, короче. И я ожидала встретить в Терезе то, что всегда оказывается в подобных оболочках. Это из серии, чем хуже духи, тем лучше флакон. Так было и с девушками… А Тереза была удивительно красива. Она не была красива красотой Барби, это бы меня не привлекло. Она была красива какой-то дикой, очень яркой, необычной красотой. У Терезы были роскошные длинные волосы, я даже не могу объяснить этот цвет…темно оливковый? И кожа с невероятным отливом… И невероятные выразительные глаза, в которых отражался весь мир. У нее была мягкая кожа, и очень нежные прикосновения. Она была роскошна по своей природе… В общем, она была слишком необычна, чтобы можно было ее описать. У нее были такие капризные пухлые губки, очаровательная детская улыбка, милые ямочки на щеках, и в то же время страстные глаза… Она выглядела высокомерной капризной львицой, а в душе оказалась милым мягким котенком, способным поцарапать, правда. Она всегда была на моей стороне, выслушивала любой бред, помогала всем, чем только могла…Тереза очень любила флиртовать, и сама этого не замечала. Она любила вызывать внимание к своей красоте, и ходила, как пантера. Когда она смеялась, она искрилась, когда она говорила, у нее появлялись очень кокетливые звуки. Она кокетничала со всеми, и меня это раздражало. Она не видела разницы между другом и поклонником, и сама того не замечая, давала им надежду… И иногда она обращала это невероятное обаяние в сторону Димы, и я, как безумная ревнивица, что-то про нее кому-то сказала. В общем, пошли сплетни, дошли до нее, и ее буйный нрав не желал выяснять ничего. И все закончилось…Но мы здоровались, немного даже общались. Но я действительно ее предала, я не оценила всей ее доброты, я наплевала на все и посмела про нее рассказать посторонним людям. И я корила себя за это…На нашем факультете сплетни расходились быстрее, чем горячие пирожки на рынке, да еще и срабатывал принцип глухого телефона, и я даже предположить не смею как же извратили мои слова, когда они дошли до нее. В общем, я была не самой лучшей подругой. И мне было за это стыдно.
И однажды мы просто стояли у аудитории в ожидание профессора, и она спросила у меня:
-Как дела?
-Ужасно… - честно ответила я, вспомнив то, что тереза была одна из немногих людей, рядом с кем я могла предстасть при всей своей слабости. Тереза была сильной девушкой с мужским характером несмотря на всю свою женственность и легкость.
И, о чудо, она выслушала меня…мы просидели всю пару в кафе и я все ей рассказала. Я никак не ожидала увидеть поддержку в ее глазах, ощутить понимание, если честно, я была уверена, что она никогда меня не простит. А оказалось, что она давно меня простила, и считает, что нужно было тогда слушать не сплетни, а поговорить…Но Тереза бла страстной натурой и принимала решения молниеносно. И этот человек, которого я когда-то предала, снова был со мной. Она выслушивала меня, успокаивала, советовала, и говорила о том, что за любовь нужно бороться, что я все вынесу, в общем, она единственная была со мной… И я буду до конца жизни благодарна ей за то, что в период своих 2 самых сумашедших чувств, рядом со мной, держа меня за руку, выслушивая каждую мою бредовую мысль, была преданная честная роскошная девушка Тереза. И я снова поняла: первое впечатление очень обманчиво…Тереза была глубоким искренним человеком, а по ее роскошной внешности можно было бы подумать, что она какая-то профурсетка, кокетка и так далее…А она была просто мягкой доброй милой девушкой, стервой, конечно, но порядочной. Той, что не даст в обиду себя и своих близких, но со своими родными нежнейшая и милейшая, со своими друзьями преданная и мягкая… У нее был какой-то стержень, какой-то огонек, за который иногда ее ненавидишь, а иногда просто обожаешь. В ней было столько противоречивого, что невозможно было ее понять до конца… И именно по этому нам с ней и было тогда сложно. Но сейчас…все изменилось. Я стала другой… И она это признала.
Мы с Артемом покупали картины, мебель, книги…В общем, мы окончательно обустроили наш быт… И настал день свадьбы. 2 июня. Не было ни выкупов невесты, ни бессонной ночи. Я просто с утра пошла в парикмахерскую, мне сделали милую прическу, прикрепили в волосы белую розу. Платье было простенькое – шелковое белое платье с прямой юбкой и длинным шлейфом. Букет невесты из белых роз… Мы просто сразу поехали в ЗАГС на лимузине, из гостей были лишь Оля с Розой, Тереза, Рома, семья, пара друзей Артема. Закрытая скромная свадьба.. Мы расписались и поехали отмечать в уютный ресторанчик у воды… Мы весь вечер протанцевали, а фотографии были очень красивыми и удачными. В общем, теперь я была Неля Акулова. Конечно, каждая девушка представляет себе свадьбу несколько по-другому, но я не хотела никого нервировать…не хотела тратить наши драгоценные минуты на такую ерунду, мишуру, я бы даже сказала… А букет поймала Оля, как ни странно.
Свадебное путешествие было отменено в связи с тем, что мы решили пройти еще один курс лечения – лучевая терапия, которая по сути, никак не может помочь, но я умоляла Артема попробовать все возможные варианты, и он не мог отказать.
Наша квартира была пропитана ароматом лекарства, и я не могла это выносить… Иногда я просто не могла приходить домой и гуляла после университета до абсолютной темноты. Но все же, я была с ним счастлива… Сессия была кое-как сдана благодаря всем усилиям Розы и Оли, моих милых верных подруг. И мы с Артемом решили поехать в деревню…подальше от больниц, от этого города, хотя бы на пару дней. Но лечащий врач нам запретил… И мы были обязаны торчать в душной Москве. И я чувствовала что все делаю из последних сил…
Однажды утром, когда я мыла посуду, Артем очень нежно посмотрел на меня и сказал:
-Как я хочу, чтобы ты снова стала такой, как раньше…
-Какой?
-Веселой, беззаботной и полной надежд.
-Я никогда не считала себя из тех наивных и глупеньких девчонок-подростков…
-Но ты была ею.
И он был прав… я чувствовала, как все внутри меня ломается. Я была уже не способна ходить в больницу и видеть там медленно умирающих людей, я мучилась, когда Артем хватался за голову, я хотела кричать… Я ненавидела этот мир. И мы все меньше разговаривали с ним… Становилось тяжело дышать в нашей квартире. Я ездила к родителям, к Розе, к Оле, к Терезе, ко всем…лишь бы быть поменьше времени с Артемом. Я не могла видеть того, как он умирает. А он умирал…каждую минуту. И я ненавидела себя за эту трусость. Но никто не смеет меня судить… Никто… Это невозможно представить, как же это страшно, больно – просыпаться с отчетливым осознанием того, что твой любимый человек умирает, понимсать, что вы, возможно, проживаете последние минуты вместе, все стало покрываться пеленой ужаса и страха…Я жила в сером ужасном мире. И на весь мир смотрела сквозь траурную вуаль. И теперь я стала раздражительная, пугливая, нервная…А он спокойно смотрел на меня, не жаловался на боль, ездил в больницу один… И я его обижала, я знаю. Каждым моментом своего равнодушия, тем, что сбегала из дома… И мне было стыдно. Да, стыдно, хотя я ничего и не могла в себе сломать и изменить. Ведь он любит без условий и принимал меня такой, какая я есть… и я вижу, как он мучается часто от этой любви, какие проблемы, как ему сложно подстраиваться под меня с его-то гордостью, вижу, все его страхи,…но ничего не могу изменить. И проклинаю себя, когда делаю ему больно, ведь он, по сути, очень ранимый. Я действительно хочу ему помогать, а не мешать. Но не получается. А он идет по лезвию ножа…и ноги в кровь,…но для него главное – что я рядом. А говорят, что лишь женщины способны на жертвенную любовь. А ведь он готов в любой момент умереть, и ждет этого момента, и наслаждается каждым мгновением со мной.…Все-таки, мужчины умеют любить гораздо сильнее женщин, потому что женщины просто теряют голову и не понимают что делают, а мужчины, несмотря на то, что понимают, все - равно, делают.… И у Артема это чувство навсегда. И я ему всегда буду, нужна, везде и в любом виде, он за меня… Я не просто в этом уверена. Я это знаю, просто вот так вот он любит…и сейчас, и потом….Вечность.
Каждый раз засыпая, он гладил мои волосы, целовал мои руки… Он говорил мне, что я самое лучшее, что произошло в его жизни, что я его сокровенная мечта, я то, что заставляет его жить…
Утро началось с фразы:
-Есть в этом доме хоть пара чистых носков? – никогда не думала, что его голос меня может ТАК раздражать…Видимо, с утречка.…На самом деле, все становится очень раздражающим. Бытовуха, черт бы ее побрал…
Другой вопрос: Что на ужин? Конечно, овощи за еду не воспринимаются, уважаемому Артему нужно МЯСО. Если же, по непонятным причинам, мяса нет, то он начинает канючить и с маниакальным упорством разыскивать его всюду… Если в его тарелке с супом по непонятной несправедливости не оказывается кусочка мяса, то я подсунула ему вегетарианскую отраву… Никогда не думала, что взрослый мужчина может так зависеть от куска мяса…Первое время это веселило, но когда каждый день нужно иметь мясо в горячем виде, а готовить или покупать его совсем не хочется, становиться не до смеха…
Другая проблема: компьютер. Мне казалось, что я разбираюсь в нем.…Оказалось, что по сравнению с моим личным Биллом Гейтсом, я ничтожество и есть определенные вещи, которые мне разрешено делать, остальные же – опасны для несчастной техники. Я никогда не отличалась излишней аккуратностью, Артем же, как выяснилось, педант в области компакт-дисков. Они лежат у него не только каждая в своей коробочке, они лежат по алфавиту: латинскому и русскому… Мне кажется, я схожу с ума. А уж эти его принципы… Настоящий мужчина, черт возьми. И фиг он уступит, видите ли, он не тряпка, и ломаться не собирается. Не объяснить ему, что не ломаться нужно, а подстраиваться.… Но разве я в силах перевоспитать мужчину в 35 лет? Думаю, что нет.… Придется смириться. Все – таки, есть очень много и положительных моментов.… И их гораздо больше. Да и я люблю его. В общем, вопрос закрыт.… Но все, же я иногда ему предъявляла.
-Я тебе не домохозяйка! – прошипела я, когда он кричал, что не может найти носки, а у него прием у врача…
-О, даже так… - он рассмеялся, а потом прижал меня к себе – Отвратительное поведение.
-Мне надоело такое твое поведение,…Я тебя люблю, но стирать – убирать – готовить мне осточертело.
-Она еще и чертыхается…
-Как же ты меня достал… - он говорил с иронией, откровенно смеялся надо мной, и уже надевал носки.
-Ну, прости меня, я теперь сам буду стирать… Хорошо?
-И готовить.
-Да, и готовить…и убираться. А лучше наймем домработницу. Хорошо?
-Ладно…
-А ты больше не будешь кричать.
-Условия еще мне будет ставить… - я уже смягчилась, потому что Артем смотрел на меня с нежностью, и уже обнимал.
-А ты знаешь, что таких плохих девочек как ты, нужно наказывать, да?
-И каково наказание?
-Хм,… во-первых, за отсутствие вежливости-порка…
-Звучит очень даже соблазнительно.
-А за такие мысли вообще смертная казнь.
-А эшафотом будет наша кровать? – я залезла под футболку и он расхохотался.
-Какой ужас, а ей всего 20… Я научу тебя хорошим манерам, мон шер.
-Обязательно, мой учитель.…Поиграем в школу?
-Ужас, ты хотя бы понимаешь, что я уже старый? В моем возрасте может встать только сердце. Это молоденькие парни могут вытворять бог весть что, а я… я уже дедок и ко мне нужно проявлять уважение.
-ну, что ж, ветеран сексуальной жизни, придется вам давать героя! – я улыбнулась и уже расстегивала его ремень.
-Героя? Это, за какие же заслуги?
-Ну, за сегодняшнее утро, например…- я, целовала его шею – За вчерашнюю ночь… и за…- дальше был уже поцелуй и неописуемые эмоции, а через час, вставая с дивана он сказал:
-Скоро мне нужно будет пенсию с вас требовать.
-Что ж, вы будете ее достойны…
У меня зазвонил телефон, и я побежала на кухню. Артем всегда злился тому, что я временами хожу по дому нагая, ведь в окнах можно было меня увидеть,… Но я все-равно не успела одеться.
Он встал с дивана, и пошел в спальню. Это была мама, она просила заехать к ней на днях. Когда я вошла обратно в гостиную, Артем был уже одет, и протянул мне футболку.
-Держи. Тебе, видимо, нечего носить…
-Но она, же твоя любимая… - улыбнулась я.
-Ну, на самом деле, ты у меня любимая, а это-футболка – он чмокнул меня в лоб – Ладно, я и так опаздываю.…Поеду.
Так мы и жили…Временами мы были очень счастливы. Но как говорил Герцен, «абсолютного счастья не бывает, как и нетающего льда…»
Однажды в солнечный летний душный день мы ехали в больницу. Привычная дорога, которую я ненавидела больше всего на свете. Я была в льняном сарафане, в машине был включен кондиционер, но все же, я умирала от духоты…
-Это невозможно! – прошипела я. Пробка была еще часа на два.
Артем же читал книгу, и лишь смеялся надо мной.
-Что смеешься? - взбесилась я. – Лучше бы придумал что можно сделать…опаздаем же.
-Ну, у меня несколько вариантов решения этой проблемы.
-Может, поделишься? Можем просто не пойти к врачу.
-Я их тоже не перевариваю, но все же надо…
-Значит, второй. – сказал он, не отрываясь от книги: - Можно продать машину и купить ту, что поближе к светофору.
Я расхохоталась. Все-таки, умел он снимать напряжение…
-Жара…
-Да… Лето в Москве просто невероятное!
-Может рванем на дачку?
-Может, прямо сейчас? – предложил Артем. И я не могла ему отказать…
Я развернулась на двойной сплошной и мы поехали к нам на дачу… Воздух там был гораздо чище, дом был маленький и уютный, росла малина, и мы с жадностью собирали ее и тут же съедали, даже не простояв дома и пяти минут.
У каждого человека есть какие-то мелочи, незначительные, самые обычные, напоминающие им о каких-то событиях. Грустных или счастливых. Есть места, которые возвращают в детство. Для меня детство ассоциировалось с этим двором, и в моей памяти тут же всплывает момент, как мы бегали здесь с детскими друзьями и ловили прекрасных легких бабочек. Они летали быстро, и очень изящно, их крылья околдовывали своей красотой, и мы бегали за ними, стремились поймать и подержать в руке. И я снова ловлю что-то столь недоступное, как и бабочки…Я ловлю каждое мгновение с Артемом.
Мы, наконец, наелись, и вошли в дом… Нам хотелось есть. Мы привезли с собой сосиски, чипсы и прочую легко приготавливаемую еду, но газовая плита, почему-то не работала. А есть, несмотря на то, что мы съели всю малину, все-равно хотелось…
Я начала ковыряться в камфорках, Артем лишь смеялся надо мной.
-Женушка моя любимая, предоставь это мужчине. Дай мне пять минут…
-Дам даже десять. – улыбнулась ему я, и отошла. А он, как знаток дела, начал что-то разбирать. Я же лишь молилась о том, чтобы он нас не взорвал. Но все же пошла на второй этаж…
Раньше я любила залезать на подоконник и свешиваться, я вглядывалась вдаль, и мечтала о прекрасном принце, думала о том, как же он меня будет любить, как мы будем с ним ловить бабочек вместе… Я думала о том, что мы сможем с ним летать на огромных белых облаках, и он будет собирать мне звездочки с неба, и, как заколки, прикреплять в мои непослушные волосы. Сейчас смешно это вспоминать…
Он, все же, починил плиту, не знаю как, правда… И мы решили с ним жить здесь. Потому что здесь была невероятная атмосфера, аромат зелени, свобода от города и людей. Артем лишь уезжал на обследования или на лечение на такси, привозил продукты…У меня было чувство, что я вновь вернулась в детство. На душе было то же состояние радости, и уверенность в том, что все еще впереди. Я вставала ни свет, ни заря, бегала по аллеям, собирала цветочки, вдыхала их аромат, любовалась волшебными бабочками и прислушивалась к пению соловьев. Я снова была свободной.… Возвращаясь, я пила травяной чай, макала хлеб в сгущенку, как любила делать в детстве, и за что мама меня ругала. А потом я бежала полежать в поле, и читала «приключения Тома Сойера». Словно в первый раз. И «Алису в зазеркалье». Я была так счастлива…Я вдыхала ароматы трав, цветов, воздух был невероятно свеж, а небо голубым-голубым. Иногда, я просто лежала и смотрела на облока, высматривая в них зверушек. Я там засыпала, а когда просыпалась, он был уже рядом, и своими ладонями укрывал меня от всех бед. И я совсем забыла обо всех и обо всем. Я жила на другой планете… И я так надеялась на то, что реальность больше не вернется. Ведь благодаря лечению Артему становилось немного лучше…либо он просто не говорил мне о своей боли…
И когда мне показалось, что все просто прекрасно, все тут же испортилсоь.Артем решил перестать лечиться…Он устал. Ему надоело подверать себя постоянным болезнненым лечениям, тем более, толку не было. Он говорил, что ему осталось слишком мало жить, чтобы травить свою жизнь. ОН становился загруженным, вялым, безучастным…равнодушным. Он стал очень странно и глупо шутить, превращался в ужасного циника, он быстро впадал в ярость, и стал очень неопрятным. У него начались вкусовые галлюцинации, и слуховые тоже. Он кричал на меня за то, что я положила сахар в суп, или слышал как я его зову, когда я его не звала. Он постоянно нервничал… и я стала его бояться. А однажды у него был эпилептический припадок…и тогда я поняла, что здесь, далеко от цивилизации нам жить нельзя. Я испугалась, и не знала что же делать дальше. У него просто неожиданно начиналась судорога всего тела, или он не мог двигаться несколько минут…и постоянная боль. Когда меня не было дома, он даже кричал от боли… А он не хотел больше лечиться.
Когда я все-таки уговорила его вернуться обратно в Москву, вечером, мы сидели и пили чай. И я начала разговор о том, что нужно снова продолжить лечение.
-Артем, пожалуйста, давай попробуем снова…
-Это все бесполезно. – сухо сказал он, и налил еще чая.
-Ты меня совсем не слушаешься…
-Я тебе не собачка.
-Но я твоя жена. Ты должен со мной советоваться… ты должен лечиться.
-Я взрослый человек, и это моя жизнь. Я сам могу решать…
-Но я не хочу видеть, как ты умираешь! – крикнула я.
-Послушай, милая, если тебя что-то не устраивает – дверь вон там.
-Ты хочешь, чтобы я ушла?
-Я не хочу менять себя. Я не хочу продолжать себя мучить… Я не хочу слышать твои указания. Я взрослый мужчина и не нужно на меня кричать… Я не буду ничего в себе менять. Это точка.
-конечно, я могу образ жизни менять, а ты нет.
-Я тебя не просил. Это был твой выбор.
-Все ясно. – Я встала из-за стола. – Теперь понятно, почему ты так легко сдался папе. Тут же: нам не следует быть вместе….А до этого мне втирал: *Я тебя никому не отдам*, но при первой же возможности.…А теперь на дверь.…То есть, я всегда могу быть изгнана отсюда, да? Если так, то я просто уйду. Ты не хочешь лечиться…А я что, должна видеть как ты умираешь? Ты постоянно меня выгоняешь… - мне уже надоело чувствовать себя ненужной. В который раз он говорит мне чтобы я ушла. А я уже устала…я хочу, чтобы меня ценили…Я ведь столькое терплю, я так устала…я уже так больше не могу.
-Если тебе хочется уйти, тогда, уходи.
-Нет, мы сейчас не обо мне. – Кажется, я сорвалась на крик. – Мы о тебе. Я сделала свой шаг. Я с тобой, а ты даже не лечишься! Ты что, хочешь умереть, чтобы я потом страдала? А я не собираюсь смотреть как ты умираешь…Ну, уж нет!
-И не буду…Лучше, уходи, Неля… Так больше продолжаться не может. Я не собираюсь что-то менять. Я устал. Мне противна эта больница, мне противны лекарства. Я жить хочу, а не провести последние минуты жизни слушая твои упреки и принимая таблетки.
Я тут же и выбежала из квартиры…Слезы текли по моим щекам… Я резко толкнула дверь, и холодный воздух тут же ударил по моему лицу, жить не хотелось. Совсем. В сердце звучал вопрос: *Почему?*, слезы застилали глаза, и я спотыкнулась и упала. Такая злость и обида…Я сидела, как дура на холодном асфальте посередине дороги и проклинала судьбу за все, что произошло в моей жизни, за эту любовь. А через несколько секунд я почувствовала теплые руки, поднимающие меня.
-Убирайся!!! – крикнула я. – Уходи.
-Неля…
-Оставь меня в покое. – Он прижал меня крепче, и я начала колотить его своими кулачками в грудь – Дурак!!! Дурак!!! Ненавижу тебя!!!
-А я тебя люблю…
-Ты меня не любишь, ты даже не пытаешься лечиться…Ты хочешь умиреть, чтобы я страдала!!! Да я ненавижу тебя!!!
Моя челюсть дрожала, мои колени болели, и было очень холодно.
– Я тебя никому не отдам, слышишь? И никуда тебя не отпущу, теперь уж точно… Я…Просто…боюсь.
Я вся превратилась в слух. Откровения? Как редко он открывал свою душу…
-Боюсь того, что ты уйдешь, и я уже не смогу это пережить.… У меня нет никого ближе тебя.
Разве не это самая лучшая фраза, которую можно услышать от любимого мужчины.
-И если ты будешь, счастлива без меня, то лучше будь. Но я не хочу, чтобы тебе было больно.…я не знаю, что мне делать.…Поэтому хочу, чтобы ты сама решила. За себя. Не потому, что я не решителен, но я не знаю что нужно ТЕБЕ. Не на словах, а в сердце… Я тебя люблю. Больше жизни. Я готов отдать свою жизнь, только для того, чтобы на твоем прекрасном лице всегда была твоя светлая солнечная улыбка…
-Никому не нужна эта жертва…
-Но было бы намного легче.…Ведь сделать тебя счастливой сложнее, чем просто отдать жизнь и ты автоматом стала счастлива…Я не могу это объяснить, но ты понимаешь меня, я знаю…Я хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы ты просыпалась на моей груди, чтобы твои кудряшки лезли мне в глаза, чтобы твой волшебный аромат витал по квартире, и чтобы после тяжелого дня я возвращался в наше гнездышко, и ты была там… Я хочу, чтобы ты родила мне детей.…Но это я. Ведь мне не известно чего ты хочешь.
-Я хочу просто быть рядом и слышать стук твоего сердца…Если ты будешь рядом… Я пойду за тобой в ад.… Только лишь бы ты меня не отпускал, не гнал…
-Моя девочка – он тут же начал целовать мои пальчики – Ты будешь жить, как королева, поверь мне, если ты со мной, мне ничего не страшно. Мне больше ничего не нужно…
-Не умирай… - простонала я, сквозь слезы. – Пожалуйста, только живи… Ну, умоляю тебя…
-Неля… - у него из глаз текли слезы.
-Я не смогу без тебя. Пожалуйста, Артем… Ну, лечись! Умоляю! Ради всего святого! Во имя нашей любви… Я так хочу прожить всю свою жизнь с тобой… Да мне и жизни мало…
-Я все-равно умру…
-Но чем позже, тем лучше…Разве нет? Я не переживу… я не смогу… я не готова!
Он внес меня домой, к нам домой, уложил в кровать и еще долго целовал мои пальчики, а потом, гладил мои волосы и обещал мне сделать все возможное, чтобы прожить как можно дольше. И я все же уговорила пройти диагностику, сдать еще один ряд анализов… Согласился… Он просто боится, я понимаю. Не вижу, значит, не существует – отличная позиция… А я уже приготовилась к тому, что нас ждет операция. Ночью проснулась, прижалась к его плечу и поймала себя на мысли, что боюсь наступления нового дня… А сегодня он рядом, он дышит…
На следующий день мы уже вместе пошли к другому специалисту – Виктору Семеновичу Швайцнеру. Он был знаменитый и очень хороший онколог, специализирующийся на раке мозга.
Мы сидели в его огромном кабинете, и он был обаятельным приятным стареньким евреем, и любителем поговорить, по всей видимости. Папа использовал все свои связи, чтобы мы могли пройти на его прием, а потом сказал, что это Артем Акулов – знаменитый писатель, и Швайцнер сам согласился.
Он говорил, что для него огромная честь познакомиться с Артемом, и что он сочувствует, и готов пойти на все, чтобы помочь ему спастись, и прожить как можно дольше.
Просмотрев снимки, Виктор Семенович, серьезно посмотрел на меня.
-Вы кем приходителесь?
-Жена. – ответил за меня Артем.
-Тяжело тебе придется, детонька… - с сочувствием сказал он. – Вы должны понимать что же такое рак и откуда он, вообще, взялся, чтобы понимать как его лечить… Название «Рак» получило от эскулапа Галена, который правильно заметил, что увеличивающиеся образования напоминают рака, а метастазы – клешни. А раковые клетки обнаружены даже в скелетах динозавра… Рак впервые описан в египетском папирусе примерно 1600 г. до н. э. В папирусе описано несколько форм рака молочной железы и сообщается, что от этой болезни нет лечения. Название «рак» произошло от введённого Гиппократом (460—370 до н. э.) термина «карцинома», обозначавшего злокачественную опухоль с перифокальным воспалением. Так что, это не что-то новое. Но в наше время он очень распространен. Статистические данные предполагают, что рак мозга, вероятно, разовьется приблизительно у 20 000 человек в отдельной развитой стране мира ежегодно. Рак возникает из-за накопления вашим организмом генетических изменений. А эти изменения освобождают неопластичные клетки от механизма, который следит и управляет за нормальным клеточным размножением. И чтобы достичь рака, нужно, чтобы у человека прошло около 4-6 мутаций.
-Но отчего это все? – спросила я.
-Раковые клетки живут в нас, это нормально. Мы производим сотни тысяч раковых клеток каждый день… А вот появится он или нет, зависит от иммунной системы.
-А как защититься? – спроси я.
-Точного способа нет… Профилактика рака… если бы были точные указания, им бы все-равно никто не следовал, но все же. Нужно уменьшить контакт с канцерогенами. Перестать курить, конечно, нормально питаться… укреплять иммунитет. ЗОЖ решает все и здесь, детонька… С симптомами рака мозга вы уже знакомы на практике, я думаю… И у вас картина, Артем Аркадьевич, не очень благоприятная. Компьютерную томографию вы прошли?
-Да. – ответил Артем.
-Более высокая чувствительность у магнитного резонанса…
-Тоже уже делали…
-Обращалиськ нейрохирургам, к неврапотологам? Они вам посоветовали?
-Да… все уже попробовали.
-Так…а вот данные по лейкоцитам и электролитам… так-так… все ясно тут. А хирурги что говорят?
-Неоперабельна.
-Так-так… - прошептал он, подергивая свои короткие усики. – Химию прошли, луч прошли… Радиаионную?
-Что это? – звучит пугающе, и я совсем не хочу радиацией лечить Артема.
-Разрушает опухоль с использованием энергии радиации…
-Нет…
-Ну, можно, конечно, попробовать… - сказал он и посмотрел снова в историю болезни. – А если удалять часть опухоли, не всю?
-Я думал об этом…
-Конечно, побочные эффекты… увеличиваются текущие симптомы, набухает головной мозг… и может уменьшиться любая функция.
-Мы еще от побочных эффектов химиотерапии не отошли. – сказала я, злобно посмотрев на врача. Тоже мне, гений – онколог. Мог бы что-нибудь дельное сказать…
-Да-да, но все же восстановится же после химии, не переживай, детонька…Почки, репродуктивные органы…все нормально будет. – он даже улыбнулся, и окончательно разочаровал меня. – Инфекцию не подхватил на ослабленном иммунитете?
-Кажется, нет…
-Что ж…
-А если не лечить? –спросил Артем.
-А если не лечить, то смерть наступит очень-очень быстро… А лечения, которые мы выработаем, помогут пожить поприятнее и подольше. Плохо, конечно, что у тебя 3-4 стадия уже… Клетки делятся очень быстро и путешествуют по всему организму. Никакая химия тут не спасет…Ее и так уж в вену колят, чтобы быстрее дошла… кстати, рука не болит.
-Нормально. – сухо ответил Артем. Мы оба злились на этого врача.
В кабинет вошел молодой врач, помощник Виктора Семеновича. Очень обаятельный и энергичный мужчина, он улыбался и сел рядом с нами на диван. Послушал еще пару глупостей доктора Швайцнера, а потом встал.
-Я вижу, что вы спрашиваете себя «почему?» - сказал он, посмотрев на меня. – Но никто не знает точного ответа. Я могу лишь скаать, что в факторе риска люди, которые работают на заводах по очистке нефти, бальзамировщики, работники резиновой промышленности…Но вы ведь писатель.
-Я работал на нефтеперерабатывающем заводе в молодости. – сказал Артем. – И у моей дочери был рак…
-Рак не наследственное заболевание. – сказал молодой врач.
А о дочери при мне он упомянул впервые…
-Еще фактор риска люди с ВИЧ, и подверженные радиации… Рак не инфекционное заболевание, не вызван от травмы головы… ну, и тем более не от использования сотового.
Все дело в профилактике…
-О, я уже сказал о концарагенах. – сказал доктор Швайнер.
-Но суть не только в правильном питании. Нужно постоянно обследоваться… В Японии, например, рак желудка выявляется в два раза чаще, чем у нас, но смертность в два раза ниже…. Но к чему сейчас об этом? Лучевую терапию прошли?
-Начали…
-Радиальная терапия нужна для снижения уровня боли, Артем Аркадьевич, тем более, у вас появляются остряки, проникающие в костную ткань. Не понимаю, как вы терпите эту боль… Побочные эффекты, конечно, есть но те же, что и от химии…Но она вам не помогла, хотя обычно помогает хоть чуть-чуть… Лечение цитостатиками, обычно, очень действенно. Но у вас, по крайней мере, они приостановили развитие, а это выигрыш времени. Хоть и небольшой.
-У меня сейчас пауза… - ответил Артем.
-Да, но скоро снова продолжил. Попробуем не через вену, а в виде таблеток. – сказал молодой врач, который смыслил во всем этом раз в двадцать лучше Швайцнера. – Операцию мы все же попробуем… Потому что это ваше спасение. Удаляется не только опухоль, но и здоровые ткани, которые находятя рядом, чтобы исключить возможность рецидива. И метастазы тоже удалим… Опухоль или по возможности наибольшую ее часть иссекают, после чего накладывают металлическую или пластиковую пластину, заменяющую часть кости, и сверху нашивают кожный лоскут.- он взглянул на снимок. – Или часть опухоли…Хотя бы меньше боли будет, Артем Аркадьевич.
-Как она образовалась? - спросил Артем.
-Опухоль? Понимаете, каждая клетка делится на две дочерние. Как показывают расчеты, если каждая клетка регулярно делится и при этом не происходит разрушения или гибели клеток, через небольшой промежуток времени их число достигает 1 млрд, что соответствует образованию опухоли размером с кончик мизинца. В действительности же этот процесс отличается значительной хаотичностью. В таких условиях нормальные клетки очень быстро гибнут, но раковые клетки характеризуются довольно высокой выживаемостью, и хотя некоторые из них, безусловно, погибнут, другие продолжают делиться, а образующиеся в результате этого клетки формируют опухоль. В основе возникновения опухолей лежит появление и размножение в организме опухолевой клетки, способной передавать приобретенные ею свойства в бесконечном ряду поколений. Поэтому опухолевые клетки рассматриваются как генетически измененные. Начало росту опухоли дает одна-единственная клетка, ее деление и деление возникающих при этом новых клеток - основной способ роста опухоли. Перенос и размножение опухолевых клеток в других органах и тканях приводит к образованию метастазов.
-Я так и не поняла, почему она возникает… - а этот вопрос мучал меня давно.
- Во всех происходит постоянное деление, образование новых клеток взамен отмирающих. В бесконечном кругообороте обновления неизбежно возникают ошибки, "клеточный брак" по видимым и невидимым для нас причинам. Это происходит у всех живых существ, и людей в том числе, множество раз ежедневно. Конечно, чем больше циклов деления прошла клетка, тем больше вероятность появления "бракованных" клеток в ее "потомстве". Это объясняет резкое увеличение вероятности возникновения онкологических заболеваний с возрастом для большинства опухолей. Более 50% всех случаев рака выявляются у людей в возрасте б5 лет и старше. Статистические данные показывают, что если принять смертность от рака в 20-летнем возрасте за единицу, то в 50—59 лет риск умереть от этого заболевания увеличится в 50 раз, а в 60 лет и старше вероятность этого возрастет еще больше: для мужчин — в 119, для женщин — в 78 раз.
-Как скоро я умру, если, вообще, не буду лечиться…
Доктор швайцнер лишь сказал: «Ай-ай-ай», но молодой врач ответил:
-Не могу сказать точно… Но суть не в продолжительности, а в том, как вы будете мучиться…Будет дико больно. И метастазы пойдут просто страшные…Еще одно проявление рака состоит в том, что вновь образующиеся раковые клетки "не признают" никаких границ. Это означает, что они могут проникнуть в близлежащие кровеносные сосуды или нервы. А метастазы пойдут повсюду… У вас опухоль из глиальных клеток…
-Мы все это уже слышали… - сказала я, устав от всего это медицинского бреда. Дайте выход из ситуации.
-Я очень уважаю вас, Артем Аркадьевич. Я читал ваши книги, и восхищаюсь вашим талантом, поэтому не буду вас мучить… Могу сказать одно… мало что мы можем сделать. Это честно и страшно, понимаю. Мы будем использовать наркотики для борьбы с болью, и психиатрические лекарства для борьбы с депрессией и страхом смерти. Я могу посоветовать бороться… химиотерапия, оперировать…но бесполезно. Лучевую оставим и стероиды, а жена будет колоть морфий, потому что скоро будет жутко больно. Готовьтесь. И обнаружены метастазы…уже… а это ухудшает прогноз. Лечить бесполезно. Лишь лишняя боль и мучения.
-Значит, ни облучение, ни хирургия, ни лекарства не помогают… - я посмотрела на врача и он кивнул. И почему с Артемом все такие честные? Может, думают, что он все выдержит…Они что, не понимают, что ему страшно! Он же боится… Фильм ужасов какой-то. – И медицина «умывает руки?», и все, мне нужно сидеть и ждать, когда же он умрет, да? Теперь вы еще и страх смерти вбили…
-Неля. – Артем строго посмотрел на меня. – Я сам просил честности. Так лучше. Прекращай. Спасибо. – он обратился к врачам и встал.
-Удачи! – одновременно сказали оба врача, и мы с Артемом вышли. Я в полнейшем бешенстве, а Артем абсолютно спокойный.
-Придурки… - прошипела я, а он лишь улыбнулся.
-Неля, а что они должны сделать? Можно, конечно, найти донора мозга…
-А делают пересадку? – в моих глазах засияла надежда.
-Дурочка… - расхохотался он. – Нет, конечно…
-Неужели тебе совсем не страшно…
-Ну, морфий мне колоть будут…Так что с болью справимся…
-Ох, Артем… - я отчаялась. – За что?
-Знаешь, я когда узнал тоже был в отчаянии… Это даже был не страх, а какая-то тупая сильная боль в сердце и голове, я не знал что делать… И постоянно мучил вопрос: «Почему?»… Я две недели не мог собраться и пойти обследоваться, как просил твой друг. Но все же собрался… И поянл, что нужно пройти это с достоинством. Ведь я не первый больной раком…
-Как легко же ты говоришь…
-В мире ежегодно от разных видов рака умирает более 6 миллионов человек. Сейчас курение в России убивает больше людей, чем все мафиозные и террористические организации, вместе взятые.
Мы рождаемся, чтобы умереть. Рано или поздно. Так устроен мир. Мы можем только понять и принять это как закон природы или данный богом, смириться и поступать в соответствии с ним. И современная наука и религия рассматривают смерть как естественный процесс. И проблемы, возникающие при этом – это наши, чисто психологические проблемы.
-Неужели ты совсем не боишься смерти?
-А почему я должен ее бояться? Смерть – это естественно, как и жизнь….Это дверь в другой мир… Из которого нет пути назад. Да и смерть…не станет тела, и что?
-А душа…
-Моя душа – это ты. – он поцеловал мою руку.
-Нет, правда, почему ты не боишься смерти?
-Это долго объснять…
-Ну, будь добр, может и я перестану бояться твоей смерти…
-Не стоит бояться смерти…почему? Я верующий, правильно. И я могу бояться смерти если вел неправедную жизнь. Точнее, как открыл нам Иисус Христос, если я не был праведником в момент смерти. Истинно верующий ждёт своей кончины с восторгом и надеждой. Для него оканчивается плен телесного, материального, в котором находится его чистая и бессмертная душа. Впереди – свобода. Человек вообще спроектирован Богом для того, чтобы жить счастливо в соответствии с Его заповедями и умереть безболезненно. Но человек возгордился, стал считать, что он – венец природы, что-то из себя представляет и что-то знает. В Книге «Бытие» это отражено аллегорической историей древа познания. Совершив подобный шаг, человек принял на себя ответственность. Но приняв её и увидев плачевные последствия, человек до сих пор не раскаялся. С этим и живём, неча на Бога пенять.
-А если атеист?
- Как заметил один древний мудрец: «Пока мы есть – смерти нет. Когда есть смерть – нет нас». Мы с нею не пересекаемся во времени. Для атеиста столь же нелепо бояться смерти, как для человека, прыгающего из окна небоскрёба – бояться боли. В последнем случае смерть наступает безболезненно, раньше, чем нервные сигналы достигают мозга.
-А почему боятся смерти? Кому стоит-то?
-Зигмунд Фрейд считал, что страх смерти человеку не присущ. Я, честно говоря, не помню название редкой книжки, которую приобрёл неисчислимое количество лет тому назад на чёрном рынке, но помню, что в ней Фрейд рассматривал поведение мальчика, стемящегося причинить себе какой-то вред. На основании анализа его поведения Фрейд пришёл к выводу, что страх перед смертью – чувство не врождённое, но благоприобретённое, воспитанное. Так что по Фрейду его тоже нет.
-Но ведь тебе будет больно…
-Морфий – прекрасная штука!
А у меня умерла надежда на то, что все еще изменится, что он выздоровеет, и осталась пустота и дикий страх, разрывающий всю мою душу. И какая-то безутешная боль… И я поняла, что каждое следущее мгновение, проведенное с ним останется навсегда в моей памяти, это пронзительное чувство всегда будет во мне. И каждое мгновение запомнится, все краски, звуки, ароматы, я уже не смогу забыть никогда. Я ощутила, что наши отношения не просто хрупкие, это как карточный домик – дунет ветерок, и все…
-Не обращай внимание на всех этих врачей. Не верь им, они сами ничего не понимают. Спорю на всю пенсию, что они прогуливали пары, когда говорили о глиобластоме мультиформной! Ничего они не знают…
-Артем… - я прижалась к нему. Мне было так его жалко… он делает из себя сильного, а на самом деле ему в тысячу раз страшнее, чем мне. Даже в миллион. – Как страшно…
-Ты пессимистка!
-Я реалистка…
-Ох, нет…
-Только не говори про стакан на половину пуст и полон…
-Нет, есть прекрасная фраза: «Для пессимиста коньяк пахнет клопами, для оптимиста – клопы пахнут коньяком.»
-Я так не хочу, чтобы ты умирал…
-Не говори глупостей…Мы умрем старыми-старыми…дряхлыми такими…ты будешь совсем короткого роста, и размером с комод, ели протискиваться между шкафами… А я буду совсем глухим, и тебе придется кричать на меня, чтобы я тебя услышал.
-у нас странные мечты, ты знаешь, да? – он расхохотался.
-Знаю!
-А еще я подумал…Ты стала такая спокойная… а раньше по-другому относилась к браку…и покорности.
-Покорность? – я расхохоталась. – Я-покорная? Ох, не смеши меня. Я покорна лишь своему бурному нраву. Вот и все…
-Но ведь мы женаты. А раньше говорила, что брак – это тюрьма.
-Ты тоже был не лучшего мнения о браке, разве нет…
-Но я не говорил, что это тюрьма.
-Но твоя тюрьма какая-то светлая… - улыбалась я, а внутри дрожала от его слов.
Пустота. Тяжесть на сердце. Осознание того, что это будет длиться вечно. Кошмар. Отсутствие надежды - это очень страшно. А Как легко было бы просто взять и сойти с ума, безо всяких там планов и оговорок...
-Я знаю о чем ты думаешь… - он погладил мою руку. - Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. – он глубоко вздохнул. - Оно умирает непрерывно…И рано или поздно, меня все-равно не станет… - он о чем-то задумался и сказал куда-то в небо. - Невероятная несправедливость – 15 лет мечтал о смерти, и впервые когда захотел жить – я умираю. – он взглянул на меня и улыбнулся. – Любимая моя, Я хочу тебя видеть с искренней улыбкой, а вместо этого в твоих глазах застыла печаль… Я еще жив. Я все еще с тобой…
Каждый день становился более тревожный, чем предыдущий. И я пела тогда, когда мне так мучительно хотелось плакать…Ему становилось все хуже…приходилось колоть ему наркотики, от боли.
-Сегодня хороший день. – Улыбнулся он.
-Почему?
-Ты сегодня не поешь…
-Тебе настолько не нравится мое пение?
-Я обожаю твое пение, но ты поешь лишь тогда, когда тебе становится нестерпимо больно и ты хочешь плакать… А это я не люблю.
Он замечал все…мельчайшее изменение моего настроение, простые взгляды. И говорил со мной. Он знал, что мне тоже тяжело. Но вовсе не от того, что мне приходилось за ним ухаживать, как думали родители и Рома. Совсем нет. Мне было отвратительно, просто ужасно, погано, если хотите, от того, что я понимала, что он умирает, и ничегошеньки не могла сделать, я не могла помочь самому любимому человеку, а ведь он так нуждался в этой помощи. И я просто ждала того, что произойдет дальше. Я была готова свернуть горы, а их не было…сворачивать было нечего. Бороться с ветряными мельницами? Глупо… Я чувствовала как задыхаюсь от всей этой ситуации, я ощущала всю свою зависимость от обстоятельств, и с трудом иногда глотала воздух. Я понимала что меня ждет… И я не видела выхода. Тупик. Даже не тупик…какая-то коробка закрытая, из которой нет выхода ни назад, ни вперед, ни вниз, ни вверх… И я злилась на весь этот несправедливый мир, на Господа Бога, на здоровых и счастливых людей со своими глупыми проблемами… прекрасная еврейская поговорка приходила мне на ум, когда мне жаловались на какие-то мелочи: «У кого суп жидкий, у кого бриллианты мелкие!»…Все познается в сравнение… А я была уже на краю пропасти. И все самые отвратительные эмоции я испытывала одновременно. Ожидание несчастья – самое страшное несчастье…жить, отсчитывая минуты, проверять его дыхание, молиться по несколько часов в день, и тихо плакать в ванной…
-Знаешь, я в некоторой степени чувствую себя героем очень знаменитого романа… - грустно сказал Артем, так грустно, как никогда раньше. – Хорошо, что у меня нет лесника.
-Что? – я абсолютно не понимала о чем он говорит.
-эх, молодежь…не читаете вы классику. «Любовник Леди Чаттерлей», некогда аморальная книга, но теперь классика любовного жанра. Там был главный герой, он был аристократ, и парализован.
-Ты не аристократ и не парализован. – Ухмыльнулась я такому глупому сравнению.
-Но у него была жена…
-Можем развестись, чтобы ты не сравнивал себя с парализованными аристократами.
И он рассмеялся. Но я понимала, что сравнение не самое приятное должно быть, ведь в его глазах в тот момент загорелся совсем не свойственный ему огонек – неуверенность в себе, комплексы, ощущение своей никчемности. А это было непозволительной роскошью.
Все прогнозы врачей сбывались…Я не хотела верить…НО это было так… И было страшно. С каждым днем я ощущала себя все более и более беспомощной, я не могла ничего поделать. Артем мучился от боли, стонал, кричал, крушил, рвал листки… срывался. Наркотики помогали, но иногда все-равно боль просыпалась. ОН был далеко не тот Артем, которого я знала. Он все меньше походил на человека… серый щуплый лысый и больной, только глаза были видны… И я боялась. Я и сама перестала нормально питаться, и была похожа на тень отца Гамлета с мешками под глазами, несвойственной мне худобой, бледностью и апатией…
Часто мы с Артемом осознано не спали, потому что боялись, что завтра он уже не проснется…мы не говорили об этом, но между нами возникло полное взаимопонимание. Мы были, как солдаты, которые борются против общего врага, мы были способны на очень многое, мы ничего не утаивали и были самыми близкими людьми. Я знала все его мысли, я понимала чего он хочет… Но я видела и отчаянье в его глазах. Он часто сидел до рассвета в гостиной, пил крепкий кофе, и курил. Целыми днями просто сидел и писал свою очередную книгу, выкуривая по несколько пачек в день… И мне казалось, что этот бездушный ящик ближе ему, чем я, но что-то говорить ему я не хотела. К чему его расстраивать?
И сейчас, в три утра, я лежала в халате рядом с ним, а он курил и печатал свою книгу. Я укутала его одеялом, он улыбнулся, чмокнул меня в лоб и продолжил писать…Я открыла одеяло… любимый ночной воздух влетел в незашторенное окно, даря какую-то свежесть и тепло… Я лежала и думала. Смотрела в окно, всматривалась в то, как ночь превращается в утро… И считала количество окон, в которых горел свет. Этим людям, видимо, тоже было очень одиноко… Они сидели в своих кухнях и пили горячий чай, думали, плакали, переживали, и мечтали найти выход из этого тупика одиночества.
-Зачем ты пишешь? – тихо спросила я, взглянув на Артема. Мои стопы лежали на его коленях, и он нагнулся, и поцеловал мою пятку.
-Губермана слышала?
-Что?
- Когда врагов утешат слухом,
Что я закопан в тесном склепе,
То кто поверит ста старухам,
Что я бывал великолепен?
Он выразительно прочел эти строки, и снова уткнулся в компьтер…Так вот в чем дело.
-А тебе разве важно мнение остального мира?
-Нет. Но я хочу научить чему-то людей…перед своей смертью. Ведь после себя нужно что-то оставить…Большое, важное, то, что продолжит мой след… Нужно всегда что-то после себя. Открытия, книги, творчество…а лучше всего, детей.
-Детей? Это тоже творчество?
-Дети-это величайшее творение человека, мон шер. Это лучшее, что может оставить после себя человек. Ребенок – это душа, которую Господь оставил нам на хранение… Жаль, что у меня нет детей.
-Да…Жаль… - прошептала я, снова вглядываясь в небо.
-А у меня была дочь. Я тебе говорил?
-Нет…
-Была дочь. Была жена…все как надо. – сказал он, и закрыл крышку нот бука. Я очень давно ждала того, что он расскажет мне о своей семье, но уже не верила в то, что это случиться, и вот, пожалуйста, он расскажет о прошлом, о котором так не любит говорить. –А почему была? – спросила я.
-Она умерла. От рака.
-Мне очень жаль…
-И ее тоже звали Неля. Она тебя младше года на три…- ухмыльнулся он. – Я бы тогда в жизни не поверил, что так буду жить, как сейчас.
-Почему?
-Ну, я вырос в детском доме.
-А что случилось с твоими родителями?
-Я отказник. Всю жизнь прожил в детдоме… А потом женился, на девочке, с которой там жил. Хорошая была девчушка, веселая, мы с ней вместе шалили. Поженились, я работал на заводе, учился заочно, меня еще никто не понимал тогда. Зачем, говорили, время на учебу трачу… - улыбнулся он как-то грустно. – А потом дочь родилась…все, как у всех. – А Розу он все-таки не узнал. – у нас была квартира… маленькая, но уютная… Счастливы мы были. Молодые, глупые, полные иллюзий и надежд. Как ты… - он пощекотал мои ступни. – А потом дочь заработала…Все заложил. Все продал. А тут бац, дефолт…все погорело. Я бизнес свой продал… Все деньги. Все абсолютно…но не хватало, все-равно. Кредиты не давали… Мне бы еще месяц…Но ее рак…развивался быстро. И она умерла, так и не поехав в Германию на лечение.
-А почему у нее был рак? И рак какой формы…
-Мозга тоже… В прежние годы детям, страдавшим дерматомикозом волосистой части головы, вызванным грибковой инфекцией, применялась лучевая терапия в низких дозах. Радиация, грубо говоря…
-И вы развелись?
-Да…мало какие семьи могут пережить смерть ребенка. И мы не смогли…да и уже были совершенно не теми 18летними детьми, какими женились. Как бы сложно не было в детдоме, но реальность оказалась в тысячу раз страшнее… И мы стали другими…
Ни слова плохого о жене, ни слова о том, как ему было больно, а ведь ему было больно, и до сих пор эта боль дает о себе знать…Но он рассказал, а значит…Он готов отпустить эту боль.
-Я никому никогда об этом не рассказывал… - тихо сказал он.
-Давай тоже заведем ребенка… - предложила я, искренне желая иметь частичку моего любимого мужчины после того, как его не станет.
-И ты будешь одна воспитывать его? Сама? Без отца…А насколько сложнее тебе будет найти мужа, имея ребенка на руках…
-Артем, мне не нужен муж. Я люблю тебя.
-Это сейчас…
-Это всегда! – я была недовольна тем, что он снова во мне сомневается. Да сколько же нужно терпеть? Что мне сделтаь, чтобы доказать ему мою любовь?
-Всегда очень часто врет…слишком громко звучит… Оно лживо.
-Но я никогда тебя не разлюблю…
-Никогда тоже громкое слово. Оно пустое… И ты никогда не знаешь что и когда кончится. Любовь не живет вечность… В детстве наше сердце переполнено словом "всегда", в старости - остается только "никогда". Наверное, "всегда" - это наша точка А, где все начинается, а "никогда" - точка В, где все заканчивается, а между ними взлеты и падения колебаний нашей беспокойной кардиограммы. Две крайности одного пути, переплетенные невидимой нитью и связывающие прошлое с будущим. Эти слова - символы времени и бесконечности, в них заключен огромный мир со всей его многоликостью и величественностью, всего в двух словах. Весь смысл тысяч лет можно уложить в 13 букв. Мы были всегда и никогда. Мы все и ничего. Есть только время и бесконечность, важна лишь жизнь от "всегда" до "никогда", без которой время бессмысленно, а бесконечность имеет конец. Да и зачем печалиться о том, что могло бы быть…не строй себе иллюзий, не тоскуй, не представляй себе того, как мы будем стареть… Радуйся, вспоминая наши прекрасные моменты, то, что было… Это навсегда будет с тобой, не сотрется временем, ведь как бы мы ни хотели, прошлое – это часть нас, то, что нас сделало. А твои мечты…твои иллюзии – это боль, которую ты будешь нести сквозь всю свою жизнь.
Каждый день на календаре на кухне я рисовала то, что делало этот день особенным…этот календарь, который останется со мной на всю жизнь, как самый лучший год… А вот и кончается наше первое и единственное лето. И это не могло не вызвать слез. А мы провели его в больницах…
- Вот и еще одни сутки на исходе. Завтра будет новый день.
-Рассвет… - улыбнулся он. – Ты не хочешь спать?
-Нет… - прошептала я.
Меня мучил вопрос: почему-то, когда безумно, то не надолго? Пару месяцев рая и ад. И я уже не смогу жить без него…
Право на Смерть
© Copyright: Аида Мансурова, 2008
Свидетельство о публикации №208101800011
Свидетельство о публикации №208101800011
Рецензии