Право на смерть. ч 5

Мама и папа все-таки успокоились. Папа настаивал на том, что Артем очень сложный человек, взрослый, противоречивый и так далее, но с моей стороны все же благородно не оставлять его в сложной ситуации. А мама очень скоро перестала пить успокоительные, проблемы с папой волновали ее больше моей жизни..,Впрочем, как всегда. Вообще, мне было очень стыдно за поведение моих родителетей…как какие-то плебеи. Да, и вообще, в целом, мало за кого было не стыдно во всей моей родне. Папины выходки, его стремление всем нравится, его гулянки и безответственность раздражали меня, мамины истерики, озабоченность о своем внешнем виде, вредность и язвительность окончательно отталкивали меня от нее. Руслан был слишком далек от семьи, чтобы, вообще, считать его семьей. Я видела его в лучшем случае раз в два-три месяца. В общем, рассказать о моей семье мало что хорошего можно было…. Мне всегда все говорили, что я похожа на своего покойного дедушку. И этим я гордилась. Он был невероятный человек. настоящий казак, выступавший против всего сталинского террора был из-за его *неправильных* взглядов в Штрафбате и выжил, поубивал он там немцев, однако.… Вот велика русская воля, он рассказывал о том, что немцы пугались, когда Штрафбат шел, ведь они ЛОПАТАМИ пробивали немецкие накрученные каски и сами добывали себе оружие.… Всю войну прошел, только слух немного испортился из-за бомбежек. Нет…таких уже не делают. Я о том, что нет людей, которые ничего не боятся, идут против любой власти и не просто мыслями, а открыто, со всем сердцем, да и у нас…свобода слова? Лишь видимость.… Говори что хочешь, но факты предъявлять нельзя. Конечно, жизнь стала лучше, огромный рывок, и, возможно, сейчас больше демократии, чем когда-либо, но нам далеко до абсолютной демократии.…Хотя о чем я? Где она есть? В Штатах.…Не смешите мои тапочки. Демократия в виде просто АБСОЛЮТНОЙ власти телевиденья над умами людей? Или же, ехать в чужую страну и бомбить ее-демократия? Вот если б мы сказали что-нибудь вроде: *Мы будем бороться за демократию и там, где она будет нарушаться, будем приезжать, и восстанавливать ее* с помощью войны, заметьте, мы бы уже давным-давно были названы неандертальцами, опять бы фотографии угрюмых русских людей и легенды о медведях на привези и водки вместо воды… Конечно.… Нет, американцы, по сути, хорошие люди. Благотворительность их и взаимопомощь, доброта, улыбчивость-это отлично, но куда деваться обычной душе? Ну, я о той, русской, непостижимой? Говорят, что Чехов, Толстой и Достоевский ее объяснили. А я так и не поняла.…Это Раскольников что ли такой душевный? Сначала сделать, а потом раскаяться? Ну, это очень по-русски… Ничего не скажешь. Может, Человек в футляре? Мне кажется, что русская душа, как раз таки, заключается в своей величине, в том, что не важно где и как, душа у нас велика, мы все прощаем и все еще верим.… Хотя кто прошел худшую историю на пути к развитию, разве что Индия.…Но разве это сравнимо? Думаю, величие русской души в том, что мы несмотря ни на что, на обиды, на горести, на трудности, всегда поможем тому, кому тяжело, нет, не финансово, а вот так, на кухне, за чашкой чая или рюмочкой водки. Или в том, что мы все еще любим и верим нашим вождям. А может…в том, что мы отдаем все, до последней рубашки нашим друзьям? Или в великой силе русской женщины, которая не только в горящую избу войдет и лошадь на скаку остановит, но еще и вытащит на своих хрупких плечах детей и мужа, и будет, дура, его все-равно любить.… А куда без этого? Всех пожалеем, всех приютим,… а кто о нас подумает? Видимо, наше государство заполнено не русскими душами..
Мои мысли, как всегда, ушли далеко от того места, где начинались, двигались они просто со скоростью света, нужно признаться. В общем, мама и папа…смирились. Они понимали, что бороться со мной бессмысленно, и я все-равно уйду. С Артемом мы подали заявление в ЗАГС. Через месяц мы расписываемся…никакой шумной свадьбы, никаких родственников из всех провинциальных городков, никаких репортеров…лишь платье, которое я купила сегодня в магазине. Я никогда не мечтала о пышной свадьбе, никаких тебе драк, выкупов. Слишком глупо…Я хотела сделать из свадьбы праздник для нас двоих, а не для всех друзей и родни. И я села на диету…Признаюсь, я не ожидала такого быстрого развития, но Артем сказал, что у нас не так уж много времени, чтобы тянуть…и к сожалению, он был прав. Одно утешало…мы не успеем развестись. Мы решили поехать куда-нибудь в теплое местечко на свадебное путешествие, если ему не станет хуже…
А хуже ему становилось очень быстро. Я не хочу говорить обо всех ужасах, которые он испытывал… Но голова у него болела по 20 часов в сутки, ему стоило только чихнуть, и он тут же хватался за голову от дикой боли. Он не спал по ночам от головной боли, и засыпал лишь под утро… Я стала замечать за ним странности в поведение, он все забывал, иногда просто отключался. Иногда он почти слеп, пытался связать слова… и на мои вопросы отвечал лишь парой букв. Это страшно пугало… Иногда он просто не вставал с кровати, потому что ощущал слабость, и мы целый день лежали на кровати, я ему что-нибудь читала, и он улыбался, гладил мою руку, а по ночам что-то шептал…
Врач прописал принимать стероиды – это препараты быстрого действия. И со временем было улучшение самочувствия. Он перестал ощущать постоянную слабость, но это не значит, что он выздоравливал. Мы практически жили в больнице… химиотерапевтические препараты, они усиливали боль, приносили мучения, но все же давали надежду на то, что опухоль хоть чуть-чуть уменьшится или перестанет расти. Гормональные препараты…. Все для повышения эффективности лечения. Я видела, как его достают врачи, видела, как ему унизительно ходить в кепке, видела как ему сложно, и мне становилось больно от этого..он пил обезболивоющие, но они не помогали. Когда меня не было рядом, он от злости часто что-нибудь разбивал, потому что боль просто не давала ему нормально жить… А на днях он сломал себе палец, потому что боль была такая сильная, что он начал давить на палец и не заметил как сломал его. Теперь еще и гипс… Но нам нужно было знать как развивается болезнь. Благодаря французским исследователям мы применили технологию ДНК-чипа, и он позволял нам наблюдать за течением болезни… а исход был уже известен, к сожалению.
Часто Артем становился раздражительным, и я ходила как по струнке. А иногда он был чересчур спокойным и испытывал полнейшую апатию, и сонливость. Иногда он просто посередине дороги терял равновесие. Однажды, мы покупали продукты, и он просто потерял равновесие, началась судорога… Я была жутко напугана и не знала что делать, я удерживала его, и очень скоро все прошло. Но я тогда жутко перепугалась. Он терял координацию, и ему стало сложно даже ходить…Я понимала, что очень скоро все станет совсем плохо. Но запрещала себе думать об этом. А ему было постоянно стыдно, он не говорил со мной о своих болях, отмалчивался постоянно, и я не знала что же делать, как заставить его поверить в то, что для меня все это ничего не значит, и я его все также люблю. А когда я пыталась заговорить с ним о других методах лечения, которые обговаривала с Борисом Леонидовичем, у Артема был просто какой-то припадок агрессии, и я замалкивала…
Артему часто бывало страшно, он говорил, что как только голова начинает кружиться, ему становиться страшно, у него темнеет в глазах, он теряет почву под ногами, у него появлялся шум в ушах, и несколько раз он падал… Слава Богу, это все происходило в гостинице. И очень скоро я заговорила о том, что нам нужно жить в квартире. Он согласился со мной, и мы через день переехали в квартиру в центре. Квартира была очень уютная, большая, и мне в ней очень нравилось. Оказалось, что эту квартиру он купил очень давно, но ему удобнее жить в гостиницах. Мне казалось, что весь мир восстал против нас…Рома все также при каждой возможности уговаривал меня, а Роза, как его невеста, не имела права его не поддерживать. Оля говарила, чтобы я хорошенько подумала, но все же она со мной при любом варианте… Я рассчитывала найти поддержку в старом добром Аполлоне, но когда мы встретились с ним, он лишь злобно смотрел на меня. Он знал, что Артем болен, знал, что у меня проблемы с семьей, знал, что все очень сложно, но не поддержал меня… Мы немного поболтали, и я замечала с какой ненавестью он на меня смотрит.
-Ох, как интересно… - широко улыбался Аполлон своей злобной улыбкой. У него была такая противная улыбка в арсенале, которая выводила меня из себя даже больше, чем его пафос. – Ну, и как же поживает твой любимый? У тебя глаза грустные, да еще и мешки… мучает чтоли тебя? А все еще пытаешься изображать из себя ту старую вечно веселую Нелю? Чем жить с ним, легче в гроб живой…
-Какой ты ужасный. – Мне хотелось плюнуть ему в лицу, ударить, обидеть, и сделать что-нибудь кошмарное. – Бессовестный. Артем прекрасный человек, и я его люблю.
-Самопожертвование…как же женщины это любят.
-Уходи, пожалуйста. – Я с трудом сдерживала себя. – И никогда не подходи ко мне.
-У тебя детская наивная любовь…
-Это явно лучше, чем твоя злоба.
И я его ненавидела в этот момент, он говорил так, словно что-то понимал…и я понимала, что и он не был моим другом. В самый сложный для меня момент, никто меня не поддержал. Никто меня не понимал… Но, к своему удивлению, я узнала, что я ошибаюсь.
Однажды, стоя в университете, я мимолетно поздоровалась, как обычно, в общем, со своей старой подругой с которой мы, по очень противным обстоятельствам, перестали общаться. Я не люблю рассказывать об этих моментах моей жизни…Но, видимо, придется. Почему-то людям кажется, что больно лишь тем, кого предают. Ошибаются. Быть предателем намного противнее…раз в 1000… И мне было искренне жаль Иуду. Я осознала как это противно понимать свою никчемность, свою подлость и ничего не суметь изменить.
Что ж, придется рассказать… Тереза и я начали общаться с самого первого дня учебы. Она была очень яркой девушкой и привлекла мое внимание, и мы просто болтали о ресторанах, о шмотках, о косметике… О банальщине, короче. И я ожидала встретить в Терезе то, что всегда оказывается в подобных оболочках. Это из серии, чем хуже духи, тем лучше флакон. Так было и с девушками… А Тереза была удивительно красива. Она не была красива красотой Барби, это бы меня не привлекло. Она была красива какой-то дикой, очень яркой, необычной красотой. У Терезы были роскошные длинные волосы, я даже не могу объяснить этот цвет…темно оливковый? И кожа с невероятным отливом… И невероятные выразительные глаза, в которых отражался весь мир. У нее была мягкая кожа, и очень нежные прикосновения. Она была роскошна по своей природе… В общем, она была слишком необычна, чтобы можно было ее описать. У нее были такие капризные пухлые губки, очаровательная детская улыбка, милые ямочки на щеках, и в то же время страстные глаза… Она выглядела высокомерной капризной львицой, а в душе оказалась милым мягким котенком, способным поцарапать, правда. Она всегда была на моей стороне, выслушивала любой бред, помогала всем, чем только могла…Тереза очень любила флиртовать, и сама этого не замечала. Она любила вызывать внимание к своей красоте, и ходила, как пантера. Когда она смеялась, она искрилась, когда она говорила, у нее появлялись очень кокетливые звуки. Она кокетничала со всеми, и меня это раздражало. Она не видела разницы между другом и поклонником, и сама того не замечая, давала им надежду… И иногда она обращала это невероятное обаяние в сторону Димы, и я, как безумная ревнивица, что-то про нее кому-то сказала. В общем, пошли сплетни, дошли до нее, и ее буйный нрав не желал выяснять ничего. И все закончилось…Но мы здоровались, немного даже общались. Но я действительно ее предала, я не оценила всей ее доброты, я наплевала на все и посмела про нее рассказать посторонним людям. И я корила себя за это…На нашем факультете сплетни расходились быстрее, чем горячие пирожки на рынке, да еще и срабатывал принцип глухого телефона, и я даже предположить не смею как же извратили мои слова, когда они дошли до нее. В общем, я была не самой лучшей подругой. И мне было за это стыдно.
И однажды мы просто стояли у аудитории в ожидание профессора, и она спросила у меня:
-Как дела?
-Ужасно… - честно ответила я, вспомнив то, что тереза была одна из немногих людей, рядом с кем я могла предстасть при всей своей слабости. Тереза была сильной девушкой с мужским характером несмотря на всю свою женственность и легкость.
И, о чудо, она выслушала меня…мы просидели всю пару в кафе и я все ей рассказала. Я никак не ожидала увидеть поддержку в ее глазах, ощутить понимание, если честно, я была уверена, что она никогда меня не простит. А оказалось, что она давно меня простила, и считает, что нужно было тогда слушать не сплетни, а поговорить…Но Тереза бла страстной натурой и принимала решения молниеносно. И этот человек, которого я когда-то предала, снова был со мной. Она выслушивала меня, успокаивала, советовала, и говорила о том, что за любовь нужно бороться, что я все вынесу, в общем, она единственная была со мной… И я буду до конца жизни благодарна ей за то, что в период своих 2 самых сумашедших чувств, рядом со мной, держа меня за руку, выслушивая каждую мою бредовую мысль, была преданная честная роскошная девушка Тереза. И я снова поняла: первое впечатление очень обманчиво…Тереза была глубоким искренним человеком, а по ее роскошной внешности можно было бы подумать, что она какая-то профурсетка, кокетка и так далее…А она была просто мягкой доброй милой девушкой, стервой, конечно, но порядочной. Той, что не даст в обиду себя и своих близких, но со своими родными нежнейшая и милейшая, со своими друзьями преданная и мягкая… У нее был какой-то стержень, какой-то огонек, за который иногда ее ненавидишь, а иногда просто обожаешь. В ней было столько противоречивого, что невозможно было ее понять до конца… И именно по этому нам с ней и было тогда сложно. Но сейчас…все изменилось. Я стала другой… И она это признала.
Мы с Артемом покупали картины, мебель, книги…В общем, мы окончательно обустроили наш быт… И настал день свадьбы. 2 июня. Не было ни выкупов невесты, ни бессонной ночи. Я просто с утра пошла в парикмахерскую, мне сделали милую прическу, прикрепили в волосы белую розу. Платье было простенькое – шелковое белое платье с прямой юбкой и длинным шлейфом. Букет невесты из белых роз… Мы просто сразу поехали в ЗАГС на лимузине, из гостей были лишь Оля с Розой, Тереза, Рома, семья, пара друзей Артема. Закрытая скромная свадьба.. Мы расписались и поехали отмечать в уютный ресторанчик у воды… Мы весь вечер протанцевали, а фотографии были очень красивыми и удачными. В общем, теперь я была Неля Акулова. Конечно, каждая девушка представляет себе свадьбу несколько по-другому, но я не хотела никого нервировать…не хотела тратить наши драгоценные минуты на такую ерунду, мишуру, я бы даже сказала… А букет поймала Оля, как ни странно.
Свадебное путешествие было отменено в связи с тем, что мы решили пройти еще один курс лечения – лучевая терапия, которая по сути, никак не может помочь, но я умоляла Артема попробовать все возможные варианты, и он не мог отказать.
Наша квартира была пропитана ароматом лекарства, и я не могла это выносить… Иногда я просто не могла приходить домой и гуляла после университета до абсолютной темноты. Но все же, я была с ним счастлива… Сессия была кое-как сдана благодаря всем усилиям Розы и Оли, моих милых верных подруг. И мы с Артемом решили поехать в деревню…подальше от больниц, от этого города, хотя бы на пару дней. Но лечащий врач нам запретил… И мы были обязаны торчать в душной Москве. И я чувствовала что все делаю из последних сил…
Однажды утром, когда я мыла посуду, Артем очень нежно посмотрел на меня и сказал:
-Как я хочу, чтобы ты снова стала такой, как раньше…
-Какой?
-Веселой, беззаботной и полной надежд.
-Я никогда не считала себя из тех наивных и глупеньких девчонок-подростков…
-Но ты была ею.
И он был прав… я чувствовала, как все внутри меня ломается. Я была уже не способна ходить в больницу и видеть там медленно умирающих людей, я мучилась, когда Артем хватался за голову, я хотела кричать… Я ненавидела этот мир. И мы все меньше разговаривали с ним… Становилось тяжело дышать в нашей квартире. Я ездила к родителям, к Розе, к Оле, к Терезе, ко всем…лишь бы быть поменьше времени с Артемом. Я не могла видеть того, как он умирает. А он умирал…каждую минуту. И я ненавидела себя за эту трусость. Но никто не смеет меня судить… Никто… Это невозможно представить, как же это страшно, больно – просыпаться с отчетливым осознанием того, что твой любимый человек умирает, понимсать, что вы, возможно, проживаете последние минуты вместе, все стало покрываться пеленой ужаса и страха…Я жила в сером ужасном мире. И на весь мир смотрела сквозь траурную вуаль. И теперь я стала раздражительная, пугливая, нервная…А он спокойно смотрел на меня, не жаловался на боль, ездил в больницу один… И я его обижала, я знаю. Каждым моментом своего равнодушия, тем, что сбегала из дома… И мне было стыдно. Да, стыдно, хотя я ничего и не могла в себе сломать и изменить. Ведь он любит без условий и принимал меня такой, какая я есть… и я вижу, как он мучается часто от этой любви, какие проблемы, как ему сложно подстраиваться под меня с его-то гордостью, вижу, все его страхи,…но ничего не могу изменить. И проклинаю себя, когда делаю ему больно, ведь он, по сути, очень ранимый. Я действительно хочу ему помогать, а не мешать. Но не получается. А он идет по лезвию ножа…и ноги в кровь,…но для него главное – что я рядом. А говорят, что лишь женщины способны на жертвенную любовь. А ведь он готов в любой момент умереть, и ждет этого момента, и наслаждается каждым мгновением со мной.…Все-таки, мужчины умеют любить гораздо сильнее женщин, потому что женщины просто теряют голову и не понимают что делают, а мужчины, несмотря на то, что понимают, все - равно, делают.… И у Артема это чувство навсегда. И я ему всегда буду, нужна, везде и в любом виде, он за меня… Я не просто в этом уверена. Я это знаю, просто вот так вот он любит…и сейчас, и потом….Вечность.
Каждый раз засыпая, он гладил мои волосы, целовал мои руки… Он говорил мне, что я самое лучшее, что произошло в его жизни, что я его сокровенная мечта, я то, что заставляет его жить…


Утро началось с фразы:
-Есть в этом доме хоть пара чистых носков? – никогда не думала, что его голос меня может ТАК раздражать…Видимо, с утречка.…На самом деле, все становится очень раздражающим. Бытовуха, черт бы ее побрал…
Другой вопрос: Что на ужин? Конечно, овощи за еду не воспринимаются, уважаемому Артему нужно МЯСО. Если же, по непонятным причинам, мяса нет, то он начинает канючить и с маниакальным упорством разыскивать его всюду… Если в его тарелке с супом по непонятной несправедливости не оказывается кусочка мяса, то я подсунула ему вегетарианскую отраву… Никогда не думала, что взрослый мужчина может так зависеть от куска мяса…Первое время это веселило, но когда каждый день нужно иметь мясо в горячем виде, а готовить или покупать его совсем не хочется, становиться не до смеха…
Другая проблема: компьютер. Мне казалось, что я разбираюсь в нем.…Оказалось, что по сравнению с моим личным Биллом Гейтсом, я ничтожество и есть определенные вещи, которые мне разрешено делать, остальные же – опасны для несчастной техники. Я никогда не отличалась излишней аккуратностью, Артем же, как выяснилось, педант в области компакт-дисков. Они лежат у него не только каждая в своей коробочке, они лежат по алфавиту: латинскому и русскому… Мне кажется, я схожу с ума. А уж эти его принципы… Настоящий мужчина, черт возьми. И фиг он уступит, видите ли, он не тряпка, и ломаться не собирается. Не объяснить ему, что не ломаться нужно, а подстраиваться.… Но разве я в силах перевоспитать мужчину в 35 лет? Думаю, что нет.… Придется смириться. Все – таки, есть очень много и положительных моментов.… И их гораздо больше. Да и я люблю его. В общем, вопрос закрыт.… Но все, же я иногда ему предъявляла.
-Я тебе не домохозяйка! – прошипела я, когда он кричал, что не может найти носки, а у него прием у врача…
-О, даже так… - он рассмеялся, а потом прижал меня к себе – Отвратительное поведение.
-Мне надоело такое твое поведение,…Я тебя люблю, но стирать – убирать – готовить мне осточертело.
-Она еще и чертыхается…
-Как же ты меня достал… - он говорил с иронией, откровенно смеялся надо мной, и уже надевал носки.
-Ну, прости меня, я теперь сам буду стирать… Хорошо?
-И готовить.
-Да, и готовить…и убираться. А лучше наймем домработницу. Хорошо?
-Ладно…
-А ты больше не будешь кричать.
-Условия еще мне будет ставить… - я уже смягчилась, потому что Артем смотрел на меня с нежностью, и уже обнимал.
-А ты знаешь, что таких плохих девочек как ты, нужно наказывать, да?
-И каково наказание?
-Хм,… во-первых, за отсутствие вежливости-порка…
-Звучит очень даже соблазнительно.
-А за такие мысли вообще смертная казнь.
-А эшафотом будет наша кровать? – я залезла под футболку и он расхохотался.
-Какой ужас, а ей всего 20… Я научу тебя хорошим манерам, мон шер.
-Обязательно, мой учитель.…Поиграем в школу?
-Ужас, ты хотя бы понимаешь, что я уже старый? В моем возрасте может встать только сердце. Это молоденькие парни могут вытворять бог весть что, а я… я уже дедок и ко мне нужно проявлять уважение.
-ну, что ж, ветеран сексуальной жизни, придется вам давать героя! – я улыбнулась и уже расстегивала его ремень.
-Героя? Это, за какие же заслуги?
-Ну, за сегодняшнее утро, например…- я, целовала его шею – За вчерашнюю ночь… и за…- дальше был уже поцелуй и неописуемые эмоции, а через час, вставая с дивана он сказал:
-Скоро мне нужно будет пенсию с вас требовать.
-Что ж, вы будете ее достойны…
У меня зазвонил телефон, и я побежала на кухню. Артем всегда злился тому, что я временами хожу по дому нагая, ведь в окнах можно было меня увидеть,… Но я все-равно не успела одеться.
Он встал с дивана, и пошел в спальню. Это была мама, она просила заехать к ней на днях. Когда я вошла обратно в гостиную, Артем был уже одет, и протянул мне футболку.
-Держи. Тебе, видимо, нечего носить…
-Но она, же твоя любимая… - улыбнулась я.
-Ну, на самом деле, ты у меня любимая, а это-футболка – он чмокнул меня в лоб – Ладно, я и так опаздываю.…Поеду.
Так мы и жили…Временами мы были очень счастливы. Но как говорил Герцен, «абсолютного счастья не бывает, как и нетающего льда…»

Однажды в солнечный летний душный день мы ехали в больницу. Привычная дорога, которую я ненавидела больше всего на свете. Я была в льняном сарафане, в машине был включен кондиционер, но все же, я умирала от духоты…
-Это невозможно! – прошипела я. Пробка была еще часа на два.
Артем же читал книгу, и лишь смеялся надо мной.
-Что смеешься? - взбесилась я. – Лучше бы придумал что можно сделать…опаздаем же.
-Ну, у меня несколько вариантов решения этой проблемы.
-Может, поделишься? Можем просто не пойти к врачу.
-Я их тоже не перевариваю, но все же надо…
-Значит, второй. – сказал он, не отрываясь от книги: - Можно продать машину и купить ту, что поближе к светофору.
Я расхохоталась. Все-таки, умел он снимать напряжение…
-Жара…
-Да… Лето в Москве просто невероятное!
-Может рванем на дачку?
-Может, прямо сейчас? – предложил Артем. И я не могла ему отказать…
Я развернулась на двойной сплошной и мы поехали к нам на дачу… Воздух там был гораздо чище, дом был маленький и уютный, росла малина, и мы с жадностью собирали ее и тут же съедали, даже не простояв дома и пяти минут.
У каждого человека есть какие-то мелочи, незначительные, самые обычные, напоминающие им о каких-то событиях. Грустных или счастливых. Есть места, которые возвращают в детство. Для меня детство ассоциировалось с этим двором, и в моей памяти тут же всплывает момент, как мы бегали здесь с детскими друзьями и ловили прекрасных легких бабочек. Они летали быстро, и очень изящно, их крылья околдовывали своей красотой, и мы бегали за ними, стремились поймать и подержать в руке. И я снова ловлю что-то столь недоступное, как и бабочки…Я ловлю каждое мгновение с Артемом.
Мы, наконец, наелись, и вошли в дом… Нам хотелось есть. Мы привезли с собой сосиски, чипсы и прочую легко приготавливаемую еду, но газовая плита, почему-то не работала. А есть, несмотря на то, что мы съели всю малину, все-равно хотелось…
Я начала ковыряться в камфорках, Артем лишь смеялся надо мной.
-Женушка моя любимая, предоставь это мужчине. Дай мне пять минут…
-Дам даже десять. – улыбнулась ему я, и отошла. А он, как знаток дела, начал что-то разбирать. Я же лишь молилась о том, чтобы он нас не взорвал. Но все же пошла на второй этаж…
Раньше я любила залезать на подоконник и свешиваться, я вглядывалась вдаль, и мечтала о прекрасном принце, думала о том, как же он меня будет любить, как мы будем с ним ловить бабочек вместе… Я думала о том, что мы сможем с ним летать на огромных белых облаках, и он будет собирать мне звездочки с неба, и, как заколки, прикреплять в мои непослушные волосы. Сейчас смешно это вспоминать…
Он, все же, починил плиту, не знаю как, правда… И мы решили с ним жить здесь. Потому что здесь была невероятная атмосфера, аромат зелени, свобода от города и людей. Артем лишь уезжал на обследования или на лечение на такси, привозил продукты…У меня было чувство, что я вновь вернулась в детство. На душе было то же состояние радости, и уверенность в том, что все еще впереди. Я вставала ни свет, ни заря, бегала по аллеям, собирала цветочки, вдыхала их аромат, любовалась волшебными бабочками и прислушивалась к пению соловьев. Я снова была свободной.… Возвращаясь, я пила травяной чай, макала хлеб в сгущенку, как любила делать в детстве, и за что мама меня ругала. А потом я бежала полежать в поле, и читала «приключения Тома Сойера». Словно в первый раз. И «Алису в зазеркалье». Я была так счастлива…Я вдыхала ароматы трав, цветов, воздух был невероятно свеж, а небо голубым-голубым. Иногда, я просто лежала и смотрела на облока, высматривая в них зверушек. Я там засыпала, а когда просыпалась, он был уже рядом, и своими ладонями укрывал меня от всех бед. И я совсем забыла обо всех и обо всем. Я жила на другой планете… И я так надеялась на то, что реальность больше не вернется. Ведь благодаря лечению Артему становилось немного лучше…либо он просто не говорил мне о своей боли…
И когда мне показалось, что все просто прекрасно, все тут же испортилсоь.Артем решил перестать лечиться…Он устал. Ему надоело подверать себя постоянным болезнненым лечениям, тем более, толку не было. Он говорил, что ему осталось слишком мало жить, чтобы травить свою жизнь. ОН становился загруженным, вялым, безучастным…равнодушным. Он стал очень странно и глупо шутить, превращался в ужасного циника, он быстро впадал в ярость, и стал очень неопрятным. У него начались вкусовые галлюцинации, и слуховые тоже. Он кричал на меня за то, что я положила сахар в суп, или слышал как я его зову, когда я его не звала. Он постоянно нервничал… и я стала его бояться. А однажды у него был эпилептический припадок…и тогда я поняла, что здесь, далеко от цивилизации нам жить нельзя. Я испугалась, и не знала что же делать дальше. У него просто неожиданно начиналась судорога всего тела, или он не мог двигаться несколько минут…и постоянная боль. Когда меня не было дома, он даже кричал от боли… А он не хотел больше лечиться.
Когда я все-таки уговорила его вернуться обратно в Москву, вечером, мы сидели и пили чай. И я начала разговор о том, что нужно снова продолжить лечение.
-Артем, пожалуйста, давай попробуем снова…
-Это все бесполезно. – сухо сказал он, и налил еще чая.
-Ты меня совсем не слушаешься…
-Я тебе не собачка.
-Но я твоя жена. Ты должен со мной советоваться… ты должен лечиться.
-Я взрослый человек, и это моя жизнь. Я сам могу решать…
-Но я не хочу видеть, как ты умираешь! – крикнула я.
-Послушай, милая, если тебя что-то не устраивает – дверь вон там.
-Ты хочешь, чтобы я ушла?
-Я не хочу менять себя. Я не хочу продолжать себя мучить… Я не хочу слышать твои указания. Я взрослый мужчина и не нужно на меня кричать… Я не буду ничего в себе менять. Это точка.
-конечно, я могу образ жизни менять, а ты нет.
-Я тебя не просил. Это был твой выбор.
-Все ясно. – Я встала из-за стола. – Теперь понятно, почему ты так легко сдался папе. Тут же: нам не следует быть вместе….А до этого мне втирал: *Я тебя никому не отдам*, но при первой же возможности.…А теперь на дверь.…То есть, я всегда могу быть изгнана отсюда, да? Если так, то я просто уйду. Ты не хочешь лечиться…А я что, должна видеть как ты умираешь? Ты постоянно меня выгоняешь… - мне уже надоело чувствовать себя ненужной. В который раз он говорит мне чтобы я ушла. А я уже устала…я хочу, чтобы меня ценили…Я ведь столькое терплю, я так устала…я уже так больше не могу.
-Если тебе хочется уйти, тогда, уходи.
-Нет, мы сейчас не обо мне. – Кажется, я сорвалась на крик. – Мы о тебе. Я сделала свой шаг. Я с тобой, а ты даже не лечишься! Ты что, хочешь умереть, чтобы я потом страдала? А я не собираюсь смотреть как ты умираешь…Ну, уж нет!
-И не буду…Лучше, уходи, Неля… Так больше продолжаться не может. Я не собираюсь что-то менять. Я устал. Мне противна эта больница, мне противны лекарства. Я жить хочу, а не провести последние минуты жизни слушая твои упреки и принимая таблетки.
Я тут же и выбежала из квартиры…Слезы текли по моим щекам… Я резко толкнула дверь, и холодный воздух тут же ударил по моему лицу, жить не хотелось. Совсем. В сердце звучал вопрос: *Почему?*, слезы застилали глаза, и я спотыкнулась и упала. Такая злость и обида…Я сидела, как дура на холодном асфальте посередине дороги и проклинала судьбу за все, что произошло в моей жизни, за эту любовь. А через несколько секунд я почувствовала теплые руки, поднимающие меня.
-Убирайся!!! – крикнула я. – Уходи.
-Неля…
-Оставь меня в покое. – Он прижал меня крепче, и я начала колотить его своими кулачками в грудь – Дурак!!! Дурак!!! Ненавижу тебя!!!
-А я тебя люблю…
-Ты меня не любишь, ты даже не пытаешься лечиться…Ты хочешь умиреть, чтобы я страдала!!! Да я ненавижу тебя!!!
Моя челюсть дрожала, мои колени болели, и было очень холодно.
– Я тебя никому не отдам, слышишь? И никуда тебя не отпущу, теперь уж точно… Я…Просто…боюсь.
Я вся превратилась в слух. Откровения? Как редко он открывал свою душу…
-Боюсь того, что ты уйдешь, и я уже не смогу это пережить.… У меня нет никого ближе тебя.
Разве не это самая лучшая фраза, которую можно услышать от любимого мужчины.
-И если ты будешь, счастлива без меня, то лучше будь. Но я не хочу, чтобы тебе было больно.…я не знаю, что мне делать.…Поэтому хочу, чтобы ты сама решила. За себя. Не потому, что я не решителен, но я не знаю что нужно ТЕБЕ. Не на словах, а в сердце… Я тебя люблю. Больше жизни. Я готов отдать свою жизнь, только для того, чтобы на твоем прекрасном лице всегда была твоя светлая солнечная улыбка…
-Никому не нужна эта жертва…
-Но было бы намного легче.…Ведь сделать тебя счастливой сложнее, чем просто отдать жизнь и ты автоматом стала счастлива…Я не могу это объяснить, но ты понимаешь меня, я знаю…Я хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы ты просыпалась на моей груди, чтобы твои кудряшки лезли мне в глаза, чтобы твой волшебный аромат витал по квартире, и чтобы после тяжелого дня я возвращался в наше гнездышко, и ты была там… Я хочу, чтобы ты родила мне детей.…Но это я. Ведь мне не известно чего ты хочешь.
-Я хочу просто быть рядом и слышать стук твоего сердца…Если ты будешь рядом… Я пойду за тобой в ад.… Только лишь бы ты меня не отпускал, не гнал…
-Моя девочка – он тут же начал целовать мои пальчики – Ты будешь жить, как королева, поверь мне, если ты со мной, мне ничего не страшно. Мне больше ничего не нужно…
-Не умирай… - простонала я, сквозь слезы. – Пожалуйста, только живи… Ну, умоляю тебя…
-Неля… - у него из глаз текли слезы.
-Я не смогу без тебя. Пожалуйста, Артем… Ну, лечись! Умоляю! Ради всего святого! Во имя нашей любви… Я так хочу прожить всю свою жизнь с тобой… Да мне и жизни мало…
-Я все-равно умру…
-Но чем позже, тем лучше…Разве нет? Я не переживу… я не смогу… я не готова!
Он внес меня домой, к нам домой, уложил в кровать и еще долго целовал мои пальчики, а потом, гладил мои волосы и обещал мне сделать все возможное, чтобы прожить как можно дольше. И я все же уговорила пройти диагностику, сдать еще один ряд анализов… Согласился… Он просто боится, я понимаю. Не вижу, значит, не существует – отличная позиция… А я уже приготовилась к тому, что нас ждет операция. Ночью проснулась, прижалась к его плечу и поймала себя на мысли, что боюсь наступления нового дня… А сегодня он рядом, он дышит…


На следующий день мы уже вместе пошли к другому специалисту – Виктору Семеновичу Швайцнеру. Он был знаменитый и очень хороший онколог, специализирующийся на раке мозга.
Мы сидели в его огромном кабинете, и он был обаятельным приятным стареньким евреем, и любителем поговорить, по всей видимости. Папа использовал все свои связи, чтобы мы могли пройти на его прием, а потом сказал, что это Артем Акулов – знаменитый писатель, и Швайцнер сам согласился.
Он говорил, что для него огромная честь познакомиться с Артемом, и что он сочувствует, и готов пойти на все, чтобы помочь ему спастись, и прожить как можно дольше.
Просмотрев снимки, Виктор Семенович, серьезно посмотрел на меня.
-Вы кем приходителесь?
-Жена. – ответил за меня Артем.
-Тяжело тебе придется, детонька… - с сочувствием сказал он. – Вы должны понимать что же такое рак и откуда он, вообще, взялся, чтобы понимать как его лечить… Название «Рак» получило от эскулапа Галена, который правильно заметил, что увеличивающиеся образования напоминают рака, а метастазы – клешни. А раковые клетки обнаружены даже в скелетах динозавра… Рак впервые описан в египетском папирусе примерно 1600 г. до н. э. В папирусе описано несколько форм рака молочной железы и сообщается, что от этой болезни нет лечения. Название «рак» произошло от введённого Гиппократом (460—370 до н. э.) термина «карцинома», обозначавшего злокачественную опухоль с перифокальным воспалением. Так что, это не что-то новое. Но в наше время он очень распространен. Статистические данные предполагают, что рак мозга, вероятно, разовьется приблизительно у 20 000 человек в отдельной развитой стране мира ежегодно. Рак возникает из-за накопления вашим организмом генетических изменений. А эти изменения освобождают неопластичные клетки от механизма, который следит и управляет за нормальным клеточным размножением. И чтобы достичь рака, нужно, чтобы у человека прошло около 4-6 мутаций.
-Но отчего это все? – спросила я.
-Раковые клетки живут в нас, это нормально. Мы производим сотни тысяч раковых клеток каждый день… А вот появится он или нет, зависит от иммунной системы.
-А как защититься? – спроси я.
-Точного способа нет… Профилактика рака… если бы были точные указания, им бы все-равно никто не следовал, но все же. Нужно уменьшить контакт с канцерогенами. Перестать курить, конечно, нормально питаться… укреплять иммунитет. ЗОЖ решает все и здесь, детонька… С симптомами рака мозга вы уже знакомы на практике, я думаю… И у вас картина, Артем Аркадьевич, не очень благоприятная. Компьютерную томографию вы прошли?
-Да. – ответил Артем.
-Более высокая чувствительность у магнитного резонанса…
-Тоже уже делали…
-Обращалиськ нейрохирургам, к неврапотологам? Они вам посоветовали?
-Да… все уже попробовали.
-Так…а вот данные по лейкоцитам и электролитам… так-так… все ясно тут. А хирурги что говорят?
-Неоперабельна.
-Так-так… - прошептал он, подергивая свои короткие усики. – Химию прошли, луч прошли… Радиаионную?
-Что это? – звучит пугающе, и я совсем не хочу радиацией лечить Артема.
-Разрушает опухоль с использованием энергии радиации…
-Нет…
-Ну, можно, конечно, попробовать… - сказал он и посмотрел снова в историю болезни. – А если удалять часть опухоли, не всю?
-Я думал об этом…
-Конечно, побочные эффекты… увеличиваются текущие симптомы, набухает головной мозг… и может уменьшиться любая функция.
-Мы еще от побочных эффектов химиотерапии не отошли. – сказала я, злобно посмотрев на врача. Тоже мне, гений – онколог. Мог бы что-нибудь дельное сказать…
-Да-да, но все же восстановится же после химии, не переживай, детонька…Почки, репродуктивные органы…все нормально будет. – он даже улыбнулся, и окончательно разочаровал меня. – Инфекцию не подхватил на ослабленном иммунитете?
-Кажется, нет…
-Что ж…
-А если не лечить? –спросил Артем.
-А если не лечить, то смерть наступит очень-очень быстро… А лечения, которые мы выработаем, помогут пожить поприятнее и подольше. Плохо, конечно, что у тебя 3-4 стадия уже… Клетки делятся очень быстро и путешествуют по всему организму. Никакая химия тут не спасет…Ее и так уж в вену колят, чтобы быстрее дошла… кстати, рука не болит.
-Нормально. – сухо ответил Артем. Мы оба злились на этого врача.
В кабинет вошел молодой врач, помощник Виктора Семеновича. Очень обаятельный и энергичный мужчина, он улыбался и сел рядом с нами на диван. Послушал еще пару глупостей доктора Швайцнера, а потом встал.
-Я вижу, что вы спрашиваете себя «почему?» - сказал он, посмотрев на меня. – Но никто не знает точного ответа. Я могу лишь скаать, что в факторе риска люди, которые работают на заводах по очистке нефти, бальзамировщики, работники резиновой промышленности…Но вы ведь писатель.
-Я работал на нефтеперерабатывающем заводе в молодости. – сказал Артем. – И у моей дочери был рак…
-Рак не наследственное заболевание. – сказал молодой врач.
А о дочери при мне он упомянул впервые…
-Еще фактор риска люди с ВИЧ, и подверженные радиации… Рак не инфекционное заболевание, не вызван от травмы головы… ну, и тем более не от использования сотового.
Все дело в профилактике…
-О, я уже сказал о концарагенах. – сказал доктор Швайнер.
-Но суть не только в правильном питании. Нужно постоянно обследоваться… В Японии, например, рак желудка выявляется в два раза чаще, чем у нас, но смертность в два раза ниже…. Но к чему сейчас об этом? Лучевую терапию прошли?
-Начали…
-Радиальная терапия нужна для снижения уровня боли, Артем Аркадьевич, тем более, у вас появляются остряки, проникающие в костную ткань. Не понимаю, как вы терпите эту боль… Побочные эффекты, конечно, есть но те же, что и от химии…Но она вам не помогла, хотя обычно помогает хоть чуть-чуть… Лечение цитостатиками, обычно, очень действенно. Но у вас, по крайней мере, они приостановили развитие, а это выигрыш времени. Хоть и небольшой.
-У меня сейчас пауза… - ответил Артем.
-Да, но скоро снова продолжил. Попробуем не через вену, а в виде таблеток. – сказал молодой врач, который смыслил во всем этом раз в двадцать лучше Швайцнера. – Операцию мы все же попробуем… Потому что это ваше спасение. Удаляется не только опухоль, но и здоровые ткани, которые находятя рядом, чтобы исключить возможность рецидива. И метастазы тоже удалим… Опухоль или по возможности наибольшую ее часть иссекают, после чего накладывают металлическую или пластиковую пластину, заменяющую часть кости, и сверху нашивают кожный лоскут.- он взглянул на снимок. – Или часть опухоли…Хотя бы меньше боли будет, Артем Аркадьевич.
-Как она образовалась? - спросил Артем.
-Опухоль? Понимаете, каждая клетка делится на две дочерние. Как показывают расчеты, если каждая клетка регулярно делится и при этом не происходит разрушения или гибели клеток, через небольшой промежуток времени их число достигает 1 млрд, что соответствует образованию опухоли размером с кончик мизинца. В действительности же этот процесс отличается значительной хаотичностью. В таких условиях нормальные клетки очень быстро гибнут, но раковые клетки характеризуются довольно высокой выживаемостью, и хотя некоторые из них, безусловно, погибнут, другие продолжают делиться, а образующиеся в результате этого клетки формируют опухоль. В основе возникновения опухолей лежит появление и размножение в организме опухолевой клетки, способной передавать приобретенные ею свойства в бесконечном ряду поколений. Поэтому опухолевые клетки рассматриваются как генетически измененные. Начало росту опухоли дает одна-единственная клетка, ее деление и деление возникающих при этом новых клеток - основной способ роста опухоли. Перенос и размножение опухолевых клеток в других органах и тканях приводит к образованию метастазов.
-Я так и не поняла, почему она возникает… - а этот вопрос мучал меня давно.
- Во всех происходит постоянное деление, образование новых клеток взамен отмирающих. В бесконечном кругообороте обновления неизбежно возникают ошибки, "клеточный брак" по видимым и невидимым для нас причинам. Это происходит у всех живых существ, и людей в том числе, множество раз ежедневно. Конечно, чем больше циклов деления прошла клетка, тем больше вероятность появления "бракованных" клеток в ее "потомстве". Это объясняет резкое увеличение вероятности возникновения онкологических заболеваний с возрастом для большинства опухолей. Более 50% всех случаев рака выявляются у людей в возрасте б5 лет и старше. Статистические данные показывают, что если принять смертность от рака в 20-летнем возрасте за единицу, то в 50—59 лет риск умереть от этого заболевания увеличится в 50 раз, а в 60 лет и старше вероятность этого возрастет еще больше: для мужчин — в 119, для женщин — в 78 раз.
-Как скоро я умру, если, вообще, не буду лечиться…
Доктор швайцнер лишь сказал: «Ай-ай-ай», но молодой врач ответил:
-Не могу сказать точно… Но суть не в продолжительности, а в том, как вы будете мучиться…Будет дико больно. И метастазы пойдут просто страшные…Еще одно проявление рака состоит в том, что вновь образующиеся раковые клетки "не признают" никаких границ. Это означает, что они могут проникнуть в близлежащие кровеносные сосуды или нервы. А метастазы пойдут повсюду… У вас опухоль из глиальных клеток…
-Мы все это уже слышали… - сказала я, устав от всего это медицинского бреда. Дайте выход из ситуации.
-Я очень уважаю вас, Артем Аркадьевич. Я читал ваши книги, и восхищаюсь вашим талантом, поэтому не буду вас мучить… Могу сказать одно… мало что мы можем сделать. Это честно и страшно, понимаю. Мы будем использовать наркотики для борьбы с болью, и психиатрические лекарства для борьбы с депрессией и страхом смерти. Я могу посоветовать бороться… химиотерапия, оперировать…но бесполезно. Лучевую оставим и стероиды, а жена будет колоть морфий, потому что скоро будет жутко больно. Готовьтесь. И обнаружены метастазы…уже… а это ухудшает прогноз. Лечить бесполезно. Лишь лишняя боль и мучения.
-Значит, ни облучение, ни хирургия, ни лекарства не помогают… - я посмотрела на врача и он кивнул. И почему с Артемом все такие честные? Может, думают, что он все выдержит…Они что, не понимают, что ему страшно! Он же боится… Фильм ужасов какой-то. – И медицина «умывает руки?», и все, мне нужно сидеть и ждать, когда же он умрет, да? Теперь вы еще и страх смерти вбили…
-Неля. – Артем строго посмотрел на меня. – Я сам просил честности. Так лучше. Прекращай. Спасибо. – он обратился к врачам и встал.
-Удачи! – одновременно сказали оба врача, и мы с Артемом вышли. Я в полнейшем бешенстве, а Артем абсолютно спокойный.
-Придурки… - прошипела я, а он лишь улыбнулся.
-Неля, а что они должны сделать? Можно, конечно, найти донора мозга…
-А делают пересадку? – в моих глазах засияла надежда.
-Дурочка… - расхохотался он. – Нет, конечно…
-Неужели тебе совсем не страшно…
-Ну, морфий мне колоть будут…Так что с болью справимся…
-Ох, Артем… - я отчаялась. – За что?
-Знаешь, я когда узнал тоже был в отчаянии… Это даже был не страх, а какая-то тупая сильная боль в сердце и голове, я не знал что делать… И постоянно мучил вопрос: «Почему?»… Я две недели не мог собраться и пойти обследоваться, как просил твой друг. Но все же собрался… И поянл, что нужно пройти это с достоинством. Ведь я не первый больной раком…
-Как легко же ты говоришь…
-В мире ежегодно от разных видов рака умирает более 6 миллионов человек. Сейчас курение в России убивает больше людей, чем все мафиозные и террористические организации, вместе взятые.
Мы рождаемся, чтобы умереть. Рано или поздно. Так устроен мир. Мы можем только понять и принять это как закон природы или данный богом, смириться и поступать в соответствии с ним. И современная наука и религия рассматривают смерть как естественный процесс. И проблемы, возникающие при этом – это наши, чисто психологические проблемы.
-Неужели ты совсем не боишься смерти?
-А почему я должен ее бояться? Смерть – это естественно, как и жизнь….Это дверь в другой мир… Из которого нет пути назад. Да и смерть…не станет тела, и что?
-А душа…
-Моя душа – это ты. – он поцеловал мою руку.
-Нет, правда, почему ты не боишься смерти?
-Это долго объснять…
-Ну, будь добр, может и я перестану бояться твоей смерти…
-Не стоит бояться смерти…почему? Я верующий, правильно. И я могу бояться смерти если вел неправедную жизнь. Точнее, как открыл нам Иисус Христос, если я не был праведником в момент смерти. Истинно верующий ждёт своей кончины с восторгом и надеждой. Для него оканчивается плен телесного, материального, в котором находится его чистая и бессмертная душа. Впереди – свобода. Человек вообще спроектирован Богом для того, чтобы жить счастливо в соответствии с Его заповедями и умереть безболезненно. Но человек возгордился, стал считать, что он – венец природы, что-то из себя представляет и что-то знает. В Книге «Бытие» это отражено аллегорической историей древа познания. Совершив подобный шаг, человек принял на себя ответственность. Но приняв её и увидев плачевные последствия, человек до сих пор не раскаялся. С этим и живём, неча на Бога пенять.
-А если атеист?
- Как заметил один древний мудрец: «Пока мы есть – смерти нет. Когда есть смерть – нет нас». Мы с нею не пересекаемся во времени. Для атеиста столь же нелепо бояться смерти, как для человека, прыгающего из окна небоскрёба – бояться боли. В последнем случае смерть наступает безболезненно, раньше, чем нервные сигналы достигают мозга.
-А почему боятся смерти? Кому стоит-то?
-Зигмунд Фрейд считал, что страх смерти человеку не присущ. Я, честно говоря, не помню название редкой книжки, которую приобрёл неисчислимое количество лет тому назад на чёрном рынке, но помню, что в ней Фрейд рассматривал поведение мальчика, стемящегося причинить себе какой-то вред. На основании анализа его поведения Фрейд пришёл к выводу, что страх перед смертью – чувство не врождённое, но благоприобретённое, воспитанное. Так что по Фрейду его тоже нет.
-Но ведь тебе будет больно…
-Морфий – прекрасная штука!
А у меня умерла надежда на то, что все еще изменится, что он выздоровеет, и осталась пустота и дикий страх, разрывающий всю мою душу. И какая-то безутешная боль… И я поняла, что каждое следущее мгновение, проведенное с ним останется навсегда в моей памяти, это пронзительное чувство всегда будет во мне. И каждое мгновение запомнится, все краски, звуки, ароматы, я уже не смогу забыть никогда. Я ощутила, что наши отношения не просто хрупкие, это как карточный домик – дунет ветерок, и все…
-Не обращай внимание на всех этих врачей. Не верь им, они сами ничего не понимают. Спорю на всю пенсию, что они прогуливали пары, когда говорили о глиобластоме мультиформной! Ничего они не знают…
-Артем… - я прижалась к нему. Мне было так его жалко… он делает из себя сильного, а на самом деле ему в тысячу раз страшнее, чем мне. Даже в миллион. – Как страшно…
-Ты пессимистка!
-Я реалистка…
-Ох, нет…
-Только не говори про стакан на половину пуст и полон…
-Нет, есть прекрасная фраза: «Для пессимиста коньяк пахнет клопами, для оптимиста – клопы пахнут коньяком.»
-Я так не хочу, чтобы ты умирал…
-Не говори глупостей…Мы умрем старыми-старыми…дряхлыми такими…ты будешь совсем короткого роста, и размером с комод, ели протискиваться между шкафами… А я буду совсем глухим, и тебе придется кричать на меня, чтобы я тебя услышал.
-у нас странные мечты, ты знаешь, да? – он расхохотался.
-Знаю!
-А еще я подумал…Ты стала такая спокойная… а раньше по-другому относилась к браку…и покорности.
-Покорность? – я расхохоталась. – Я-покорная? Ох, не смеши меня. Я покорна лишь своему бурному нраву. Вот и все…
-Но ведь мы женаты. А раньше говорила, что брак – это тюрьма.
-Ты тоже был не лучшего мнения о браке, разве нет…
-Но я не говорил, что это тюрьма.
-Но твоя тюрьма какая-то светлая… - улыбалась я, а внутри дрожала от его слов.
Пустота. Тяжесть на сердце. Осознание того, что это будет длиться вечно. Кошмар. Отсутствие надежды - это очень страшно. А Как легко было бы просто взять и сойти с ума, безо всяких там планов и оговорок...
-Я знаю о чем ты думаешь… - он погладил мою руку. - Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. – он глубоко вздохнул. - Оно умирает непрерывно…И рано или поздно, меня все-равно не станет… - он о чем-то задумался и сказал куда-то в небо. - Невероятная несправедливость – 15 лет мечтал о смерти, и впервые когда захотел жить – я умираю. – он взглянул на меня и улыбнулся. – Любимая моя, Я хочу тебя видеть с искренней улыбкой, а вместо этого в твоих глазах застыла печаль… Я еще жив. Я все еще с тобой…

Каждый день становился более тревожный, чем предыдущий. И я пела тогда, когда мне так мучительно хотелось плакать…Ему становилось все хуже…приходилось колоть ему наркотики, от боли.
-Сегодня хороший день. – Улыбнулся он.
-Почему?
-Ты сегодня не поешь…
-Тебе настолько не нравится мое пение?
-Я обожаю твое пение, но ты поешь лишь тогда, когда тебе становится нестерпимо больно и ты хочешь плакать… А это я не люблю.
Он замечал все…мельчайшее изменение моего настроение, простые взгляды. И говорил со мной. Он знал, что мне тоже тяжело. Но вовсе не от того, что мне приходилось за ним ухаживать, как думали родители и Рома. Совсем нет. Мне было отвратительно, просто ужасно, погано, если хотите, от того, что я понимала, что он умирает, и ничегошеньки не могла сделать, я не могла помочь самому любимому человеку, а ведь он так нуждался в этой помощи. И я просто ждала того, что произойдет дальше. Я была готова свернуть горы, а их не было…сворачивать было нечего. Бороться с ветряными мельницами? Глупо… Я чувствовала как задыхаюсь от всей этой ситуации, я ощущала всю свою зависимость от обстоятельств, и с трудом иногда глотала воздух. Я понимала что меня ждет… И я не видела выхода. Тупик. Даже не тупик…какая-то коробка закрытая, из которой нет выхода ни назад, ни вперед, ни вниз, ни вверх… И я злилась на весь этот несправедливый мир, на Господа Бога, на здоровых и счастливых людей со своими глупыми проблемами… прекрасная еврейская поговорка приходила мне на ум, когда мне жаловались на какие-то мелочи: «У кого суп жидкий, у кого бриллианты мелкие!»…Все познается в сравнение… А я была уже на краю пропасти. И все самые отвратительные эмоции я испытывала одновременно. Ожидание несчастья – самое страшное несчастье…жить, отсчитывая минуты, проверять его дыхание, молиться по несколько часов в день, и тихо плакать в ванной…
-Знаешь, я в некоторой степени чувствую себя героем очень знаменитого романа… - грустно сказал Артем, так грустно, как никогда раньше. – Хорошо, что у меня нет лесника.
-Что? – я абсолютно не понимала о чем он говорит.
-эх, молодежь…не читаете вы классику. «Любовник Леди Чаттерлей», некогда аморальная книга, но теперь классика любовного жанра. Там был главный герой, он был аристократ, и парализован.
-Ты не аристократ и не парализован. – Ухмыльнулась я такому глупому сравнению.
-Но у него была жена…
-Можем развестись, чтобы ты не сравнивал себя с парализованными аристократами.
И он рассмеялся. Но я понимала, что сравнение не самое приятное должно быть, ведь в его глазах в тот момент загорелся совсем не свойственный ему огонек – неуверенность в себе, комплексы, ощущение своей никчемности. А это было непозволительной роскошью.

Все прогнозы врачей сбывались…Я не хотела верить…НО это было так… И было страшно. С каждым днем я ощущала себя все более и более беспомощной, я не могла ничего поделать. Артем мучился от боли, стонал, кричал, крушил, рвал листки… срывался. Наркотики помогали, но иногда все-равно боль просыпалась. ОН был далеко не тот Артем, которого я знала. Он все меньше походил на человека… серый щуплый лысый и больной, только глаза были видны… И я боялась. Я и сама перестала нормально питаться, и была похожа на тень отца Гамлета с мешками под глазами, несвойственной мне худобой, бледностью и апатией…
Часто мы с Артемом осознано не спали, потому что боялись, что завтра он уже не проснется…мы не говорили об этом, но между нами возникло полное взаимопонимание. Мы были, как солдаты, которые борются против общего врага, мы были способны на очень многое, мы ничего не утаивали и были самыми близкими людьми. Я знала все его мысли, я понимала чего он хочет… Но я видела и отчаянье в его глазах. Он часто сидел до рассвета в гостиной, пил крепкий кофе, и курил. Целыми днями просто сидел и писал свою очередную книгу, выкуривая по несколько пачек в день… И мне казалось, что этот бездушный ящик ближе ему, чем я, но что-то говорить ему я не хотела. К чему его расстраивать?
И сейчас, в три утра, я лежала в халате рядом с ним, а он курил и печатал свою книгу. Я укутала его одеялом, он улыбнулся, чмокнул меня в лоб и продолжил писать…Я открыла одеяло… любимый ночной воздух влетел в незашторенное окно, даря какую-то свежесть и тепло… Я лежала и думала. Смотрела в окно, всматривалась в то, как ночь превращается в утро… И считала количество окон, в которых горел свет. Этим людям, видимо, тоже было очень одиноко… Они сидели в своих кухнях и пили горячий чай, думали, плакали, переживали, и мечтали найти выход из этого тупика одиночества.
-Зачем ты пишешь? – тихо спросила я, взглянув на Артема. Мои стопы лежали на его коленях, и он нагнулся, и поцеловал мою пятку.
-Губермана слышала?
-Что?
- Когда врагов утешат слухом,
Что я закопан в тесном склепе,
То кто поверит ста старухам,
Что я бывал великолепен?
Он выразительно прочел эти строки, и снова уткнулся в компьтер…Так вот в чем дело.
-А тебе разве важно мнение остального мира?
-Нет. Но я хочу научить чему-то людей…перед своей смертью. Ведь после себя нужно что-то оставить…Большое, важное, то, что продолжит мой след… Нужно всегда что-то после себя. Открытия, книги, творчество…а лучше всего, детей.
-Детей? Это тоже творчество?
-Дети-это величайшее творение человека, мон шер. Это лучшее, что может оставить после себя человек. Ребенок – это душа, которую Господь оставил нам на хранение… Жаль, что у меня нет детей.
-Да…Жаль… - прошептала я, снова вглядываясь в небо.
-А у меня была дочь. Я тебе говорил?
-Нет…
-Была дочь. Была жена…все как надо. – сказал он, и закрыл крышку нот бука. Я очень давно ждала того, что он расскажет мне о своей семье, но уже не верила в то, что это случиться, и вот, пожалуйста, он расскажет о прошлом, о котором так не любит говорить. –А почему была? – спросила я.
-Она умерла. От рака.
-Мне очень жаль…
-И ее тоже звали Неля. Она тебя младше года на три…- ухмыльнулся он. – Я бы тогда в жизни не поверил, что так буду жить, как сейчас.
-Почему?
-Ну, я вырос в детском доме.
-А что случилось с твоими родителями?
-Я отказник. Всю жизнь прожил в детдоме… А потом женился, на девочке, с которой там жил. Хорошая была девчушка, веселая, мы с ней вместе шалили. Поженились, я работал на заводе, учился заочно, меня еще никто не понимал тогда. Зачем, говорили, время на учебу трачу… - улыбнулся он как-то грустно. – А потом дочь родилась…все, как у всех. – А Розу он все-таки не узнал. – у нас была квартира… маленькая, но уютная… Счастливы мы были. Молодые, глупые, полные иллюзий и надежд. Как ты… - он пощекотал мои ступни. – А потом дочь заработала…Все заложил. Все продал. А тут бац, дефолт…все погорело. Я бизнес свой продал… Все деньги. Все абсолютно…но не хватало, все-равно. Кредиты не давали… Мне бы еще месяц…Но ее рак…развивался быстро. И она умерла, так и не поехав в Германию на лечение.
-А почему у нее был рак? И рак какой формы…
-Мозга тоже… В прежние годы детям, страдавшим дерматомикозом волосистой части головы, вызванным грибковой инфекцией, применялась лучевая терапия в низких дозах. Радиация, грубо говоря…
-И вы развелись?
-Да…мало какие семьи могут пережить смерть ребенка. И мы не смогли…да и уже были совершенно не теми 18летними детьми, какими женились. Как бы сложно не было в детдоме, но реальность оказалась в тысячу раз страшнее… И мы стали другими…
Ни слова плохого о жене, ни слова о том, как ему было больно, а ведь ему было больно, и до сих пор эта боль дает о себе знать…Но он рассказал, а значит…Он готов отпустить эту боль.
-Я никому никогда об этом не рассказывал… - тихо сказал он.
-Давай тоже заведем ребенка… - предложила я, искренне желая иметь частичку моего любимого мужчины после того, как его не станет.
-И ты будешь одна воспитывать его? Сама? Без отца…А насколько сложнее тебе будет найти мужа, имея ребенка на руках…
-Артем, мне не нужен муж. Я люблю тебя.
-Это сейчас…
-Это всегда! – я была недовольна тем, что он снова во мне сомневается. Да сколько же нужно терпеть? Что мне сделтаь, чтобы доказать ему мою любовь?
-Всегда очень часто врет…слишком громко звучит… Оно лживо.
-Но я никогда тебя не разлюблю…
-Никогда тоже громкое слово. Оно пустое… И ты никогда не знаешь что и когда кончится. Любовь не живет вечность… В детстве наше сердце переполнено словом "всегда", в старости - остается только "никогда". Наверное, "всегда" - это наша точка А, где все начинается, а "никогда" - точка В, где все заканчивается, а между ними взлеты и падения колебаний нашей беспокойной кардиограммы. Две крайности одного пути, переплетенные невидимой нитью и связывающие прошлое с будущим. Эти слова - символы времени и бесконечности, в них заключен огромный мир со всей его многоликостью и величественностью, всего в двух словах. Весь смысл тысяч лет можно уложить в 13 букв. Мы были всегда и никогда. Мы все и ничего. Есть только время и бесконечность, важна лишь жизнь от "всегда" до "никогда", без которой время бессмысленно, а бесконечность имеет конец. Да и зачем печалиться о том, что могло бы быть…не строй себе иллюзий, не тоскуй, не представляй себе того, как мы будем стареть… Радуйся, вспоминая наши прекрасные моменты, то, что было… Это навсегда будет с тобой, не сотрется временем, ведь как бы мы ни хотели, прошлое – это часть нас, то, что нас сделало. А твои мечты…твои иллюзии – это боль, которую ты будешь нести сквозь всю свою жизнь.
Каждый день на календаре на кухне я рисовала то, что делало этот день особенным…этот календарь, который останется со мной на всю жизнь, как самый лучший год… А вот и кончается наше первое и единственное лето. И это не могло не вызвать слез. А мы провели его в больницах…
- Вот и еще одни сутки на исходе. Завтра будет новый день.
-Рассвет… - улыбнулся он. – Ты не хочешь спать?
-Нет… - прошептала я.
 Меня мучил вопрос: почему-то, когда безумно, то не надолго? Пару месяцев рая и ад. И я уже не смогу жить без него…