Голоса

Небо и асфальт были одинаково черного цвета и сливались, так что было совершенно непонятно, где дорога и куда я еду. Со всех сторон молчаливая чернота, нигде ни огонька, ни проблеска. И только иногда в свете фар, который странно рассеивался и был до безобразия тускл, вспыхивали светлячками остатки старой дорожной разметки. Если бы не это – я давно бы потеряла ориентацию и висела на какой-нибудь сосне или валялась в овраге. Было непонятно: совсем не далеко от столицы – и ни одной машины. Так не бывает. Уж лучше бы пусть слепили, но ехали. Но нет. Ни в одну сторону. Такое чувство, будто ты один в космосе или преисподней. Хотя нет – там хоть звезды или костры – а здесь ничего. Темнота. Какое-то странное чувство нереальности и непонимания происходящего начинает зарождать в душе панику. Да не может быть, чтобы в Подмосковье, по которому я еду уже неизвестно сколько, не встретилось ни одного населенного пункта. Где же я?
- Да, где же ты? – вдруг явственно услышала я подленький ехидный голосок.
Я машинально оглянулась – в машине никого, да и не должно было быть. И с досады плюнула:
- … Что за бред? Глюки, что ли?
- Где ты? Где ты? Где ты?
Стало страшно. Посмотрела на окна – никого и ничего не видно. Но я же реально слышала голос. Схожу с ума? От страха? Да я никогда особо не страдала боязливостью. А от чего же?
Какофоническое хихиканье и смех на разные голоса заставили меня задрожать. Сразу вспомнила, как в пионерском лагере ночью рассказывали страшилки:
- В черном-черном доме есть черная-пречерная квартира. В этой черной-пречерной квартире есть черная-пречерная комната… и так далее.
И у девчонок, что послабее, стучали зубы.
       Удивительно, что не только огоньков, но и звуков никаких, кроме этих дурацких голосов, не было слышно. Как будто все вымерло. Может, и в самом деле я осталась одна на всем белом свете в результате какого-то катаклизма и ничего об этом не знаю?
- Вот именно. Одна. Одна, - подхватили гаденькие голоса.
- Свят, свят, свят! – Я перекрестилась. Может, это нечистая сила шуткует? Говорят, есть еще такие места…
И как бы в подтверждение моих слов, мои фары, и так еле пробивающие густую темноту, стали терять яркость, светили все слабее.
- Господи! Только не это! Сдохнет генератор – труба. Я не справлюсь.
- Сдохнет, сдохнет, - подъ..нули голоса, - не сомневайся.
Меня охватила ярость и жуть одновременно. Ярость на непонятные голоса и жуть от всё сгущавшейся невидимости. Я уже не понимала, где верх, где низ, лево, право. Куда я еду – на тот свет? Зачем?
- На тот, на тот.
- Заткнитесь, гады!
Жму на газ. Может, вернуться? Да как в таких условиях развернуться? Самое малое – кювет.
       Свет все тусклей. Странное оцепенение. Нога как будто прилипла к педали газа. И не смогла бы затормозить при всем желании. Время застыло. Сколько я уже еду? Где я?
- Где ты? Где ты? – снова раздались язвительные голоса.
Со злости я со всей силы стукнула рукой по центру руля. Руку отшибла больно. Но гудка не последовало.
- Что за чертовщина? – вскрикнула я и попробовала спокойно нажать на клаксон. С тем же результатом. Меня начало немножко трясти. Нет, представьте, что вы ведете машину с завязанными глазами, не можете оторвать ногу от газа и затормозить, звуковой сигнал перестал работать, кругом ни звука и ни души кроме идиотских голосов. Свихнуться можно! Я не в состоянии даже пошевелиться. Что же делать?
- Ничего. Ничего.
- У-у-у, - взвыла я и в ярости вжала газ в пол до отказа.
Машина прыгнула как ягуар, но, странное дело, не перевернулась, не свалилась. Все-таки есть что-то в этих иномарках.
- Тьфу, тьфу…
- Плюй – не плюй, не поможет.
Я сжала зубы и слегка отжала педаль.
- Ни фига, выкручусь. Где наша не пропадала!
- Избытком самомнеия ты не страдаешь, - прошамкал самый гаденький из голосов.
       Мне хотелось выть. Я не ощущала пространства и времени. Я сходила с ума от каких-то подлых голосов и подначек. И тем не менее ехала. Как околдованная.
- Ведь должна же я куда-нибудь приехать, даже если заблудилась? – пыталась я рассуждать.
А голоса тут же:
- Куда-нибудь да. Но куда? – и ржали.
Мое ангельское терпение уже кончалось.
- Заткнетесь вы или нет? – заорала я диким голосом.
А они не унимаются:
- Кричи - не кричи, что изменится?
- Так где ты?
- Там, где надо, - рявкнула я, пытаясь уйти от ответа самой себе.
-А где надо?
- А надо сто шестьдесят третий километр.
- А сейчас какой?
- Отстаньте, сволочи!
Какой-какой? Мне ни спидометра, ни часов уже давно не видно.
- И не увидишь. И никогда не увидишь, - отвечают голоса на мои мысли.
       Нет, ну представьте, чтобы вас так дразнили, когда вы нервничаете. Это невыносимо. Некоторые дети затыкают уши. Я надела наушники от плеера, но он, поработав чуть-чуть, замолк.
« И тишина…И покойнички с косами…» - вспомнилось мне. В голове сразу завертелись весьма впечатляющие сцены автомобильных аварий, коих я насмотрелась предостаточно. И как души погибших продолжают езду в загробном мире. Наверное, совсем как я сейчас. Но я-то живая, и я на этом свете.
- А ты уверена? - Спросил такой сладковато-елейный голосок.
Ну, это уж слишком! Чувствую – начинают волосы вставать дыбом. И ловлю себя на мысли, что совсем перестала смотреть на дорогу – бесполезно, еду на автомате.
       А чернота уже не просто наступает – она давит, душит. Кажется, что не хватает воздуха. И нет сил открыть окно – страшно. И больше всего страшно от неизвестности. Стараюсь взять себя в руки и думать здраво:
- Бензина у меня было литров тридцать. Если даже я ехала со средней скоростью семьдесят км в час, он закончится, когда я проеду…
Стала в уме считать, какое расстояние я проеду прежде, чем машина встанет.
- Сколько? Сколько ты проедешь?
- Вы! Перестаньте! Не ваше дело.
На какое-то время эти вещуны замолкли, и я немного успокоилась. И даже сосчитала, сколько я проеду. Ну, что ж, встану – там видно будет. Будем живы – не умрем. Я вообще-то оптимистка.
- Ой, ли? Самоуверенностью ты тоже не обижена, - на сей раз голос был твердый, как у учителя.
- Я же нормальный образованный человек. И во всякую чушь не верю.
- Теперь поверишь. Почему всюду темно? Погасли фары и приборы в салоне? Не работают гудок и плеер? Не много ли случайностей, а?
Меня саму мучили эти вопросы, зачем же бередить рану – это мерзко.
- Что молчишь? Нет объяснений? – Голос был такой противный, что у меня как будто все нутро поднялось к горлу в рвотном позыве. И от невозможности как-то управлять ситуацией, сдержаться, я спонтанно, вопреки навыкам вождения, шарахнула левой ногой по тормозу, не убирая правой с газа. Дальше все как в крутом боевике: меня лихо крутануло на месте, и я встала. Вернее, машина. Получилось классно, как в репортажах о ГИБДД. Как у лучших гаишных водил. Я даже на мгновение возгордилась собой. Но темнота… Она была всюду. Я, мягко говоря, предпочитала не смотреть в окно, боялась открыть дверцу. И все еще не могла снять ноги с педалей – оцепенели. Постепенно освободила ноги, с трудом разжала вцепившиеся в баранку руки и выключила зажигание.
       И тишина… И темнота… Страшно хотелось пить. И страшно пошевелиться. Так я сжавшись сидела неизвестно сколько и даже задремала.
       И вдруг… Отовсюду ударили залпы света! Вздрогнув, я открыла глаза: горели все фонари, все окна в домах. Это был шок с другим знаком. Протерев глаза, я с ужасом увидела, что моя машина стоит поперек узкой незнакомой улочки и ее капот находится в пяти сантиметрах от столба. А привалившись к столбу с бутылкой в руках, стоит мужичонка затрапезного вида и лыбится.
- Чё, заснула, блин? Во рыжа бестия – карроль! Усех спать уложил. Увважаю.
При одной мысли о том, что могло произойти и чего я избежала, на меня напал столбняк.
- Господи, спасибо тебе! – только и смогла сказать я.
- Чё, и у тя уже мерещытся? Да я эт, я , Колян. Хошь глотнуть?
- Спасибо, да я за рулем.
Хотя честно сказать, от хорошей стопки сейчас бы не отказалась.
- Ну, как хошь, - продолжал он лыбиться, довольный, что нашел собеседника. С ума сойти – он ведь даже не соображал, что его миновало! Другой бы в штаны со страха наделал. А он хоть бы что.
- А ты про кого это, кто спать уложил?
- А-а, дак эт, забыл как звать. Ну он весь наш район за неуплату отрезал. Как же ево…вспомнил – Чубайса! По радио объявляли.
       Вон в чем дело. Спасибо тебе, Чубайса, что чуть убийцей меня не сделал, чуть не свел с ума. А ведь я исправно плачу за свет. Даже твои опричники переплачивать заставляют - все какие-то несуществующие долги находят.
- Слышь, Колян, возьми себе эту бумажку, выпей за свое здоровье да свечку поставь. – Дала ему пятьсот рублей
- О, благодарствую. Эт мы запросто и с превеликим удовольствием, - заулыбался он и пошел пошатываясь, пока не скрылся с глаз. Быстро скрылся. Видать, боялся, как бы я не передумала.
       Анализируя задним числом ситуацию, я понимаю, что когда объявили об отключении энергии в этом огромном районе, ни один здравомыслящий человек не решился колесить по темным узким дорогам – поэтому и не было машин. Одна я, которая не знала. Приборы и фары в машине – тоже объяснимо. На сервисе сказали, что накрылся генератор, и я ехала на аккумуляторе, который постепенно сдыхал. Можно объяснить и то, что не могла снять ногу с педали – подсознательная блокировка предстоящего страха неизвестности после остановки.
       Но голоса-то?