Аэробика

Свежего воздуха здесь столько, что завались просто. Кто тут о нём думает, о свежем воздухе. Думали, оказывается. Городок был небольшой, но имел довольно приличное производство. Какое-то металлическое, да, неважно. Ковали, клепали, всё как обычно, только вот директор этого производства был обычным не совсем. Был он мастером спорта международного класса по десятиборью. Поговаривают, что в своё время, чуть было не стал олимпийским чемпионом. Не знаем, говорить не будем. Зато сохранил он на всю жизнь к спорту совершенно особое отношение и, когда всё кругом разваливаться начало, так и сказал, не дам, – Дворец спорта заводской, не дам. Ничего ему не ответили, но покушения на него были и даже с самой настоящей стрельбой и не из охотничьего ружья, а из пулемёта, ладно не придирайтесь. Стреляли, точно. Дворец спорта же и директор остались живы. К чему это всё, а вот к чему.


Жила в этом городе девочка по имени Алина и была она очень толстенькой девочкой. По-нашему-то не совсем толстенькой, но вот по её представлению очень даже. Остальная внешность в оценках и её и нашей совпадают вполне. Симпатичная был девчонка. Приблизительно, классе в пятом, когда она была, и начинается наша повесть, это всё не то до этого. Можно сказать, что зря вы это прочитали. Пришла Алина в секцию по спортивной гимнастике, а там и говорят, времена не те, плати денежки милая, с твоими данными никуда тебя ни в спортивную, ни в художественную не возьмём. Плакала, конечно, девочка сильно. Однако, упорной оказалась. Начала бегать по утрам и до того за год всего набегалась, без булочек, что стала стройней самой стройной в классе. Оказалось, что не только в классе. Приняли её в гимнастки, будущие пока.

Не спортивная у нас вообще-то история. Поэтому на подробностях карьеры останавливаться не будем. Скажем только, что закончила она институт физкультуры, а параллельно ещё училась на какого-то культурного работника. Как они там называются, мне лично, сказать трудно. Девочка, как мы говорили уже, умная, самостоятельная и воли ей не занимать было ни у кого. Решила девочка жить хорошо. Не так как у нас живут люди, даже те, которые и хорошо живут, а на самом деле просто как рыбины ещё об лёд не добили себя окончательно, а лучше. Такое у нас невозможно просто. Европа поманила её своим легкомысленным по виду пальчиком. Надо отметить, что удалось ей это вполне, не только поманила, но и заманила.


Половина Европы живёт на пособие, но живёт при этом шаляй-валяй. Только и делает, что всякие карты и формы заполняет, тоже работа, между прочем. Так жить Алина не хотела и вкалывала, как привыкла, как её того организм требовал. Спортивные клубы, секции, разные индивидуальные занятия и, к тому же, постоянное совершенствование. Скажете, идеал, в чём-то да, бывают же в теории идеалы. Так просто ничего не даётся, приходилось чем-то и пожертвовать. Жертвой оказалась душа Алины. От природы была она трепетной, рвалась вверх как пёрышко, тоже желала жить полной жизнью. Мало, что могла Алина при такой загрузке душе своей предоставить. Наоборот, душа говорила, сделай вот это. Алина отвечала, нет. Душа просила, умоляла. Нет.


Тяжёлая, вы скажете, у души Алины была жизнь. Никогда бы вы этого не сказали, если бы на мысль эту вас я не навёл. Внешне всё было замечательно. Есть короткое время на восстановление и отдых, Алина по всяким Луврам мотается, на Тауэры глядит, а то и в Мексику какую-нибудь закатится. Даже иногда с американскими индусами итальянского происхождения общается. Ещё чуть времени появится, берёт в руки книгу, - развивается. Да, вот ещё от кого кусочек душа перехватывает, - муж есть условный, правда, но есть. Иностранец, ну, ничего, человек же. Беда одна тут имеется и несколько другого рода. По рождению она нам предоставлена. Совершенно не понять, что нужно русскому человеку, особенно, если это за пределами наших просторов необъятных схватывает. Некоторые это ностальгией называют, пусть так, но всё-таки ностальгия понятие не очень широкое. Уехал, скучаешь. Вернуться не можешь, да ещё и уехал не по воле своей, - трагедия. Скажите как просто.


Так бы всё было на самом деле, с нами, русскими. Господа, проблем бы не было совсем. Всё по-другому, просто всё. Уехать можешь, вернуться можешь, там хорошо и здесь хорошо. Дурью, скажете, мается, от хорошей жизни с ума сходит. Нет: не сходит она с ума; нет: не с жиру бесится, какой там жир при спорте и вегетарианстве. Всё дело в другом, но таком сложном, господа, что сосать под желудком начинает, как перед смертью, а именно так к нам смерть приходит, через желудок. Знаю, что говорю, пробовал её, смертушку. Спастись можно. Можно, но так сложно, что многие только хотят этого, а что делают, - ничего. Ничего. Старинный рецепт, простой как грех, но не грех. Влюбиться надо, так влюбиться, чтобы и границы и моря и океаны и пустыни и аэробики всё и вся отлетели в тартарары, а остался бы только ты, наедине. Наедине с этим не чувством, а самой жизнью – любовью.