Перед бурей

Я стоял на какой-то станции метрополитена и ждал электропоезда. Кроме меня на станции почему-то никого не было, мало того, таймер, отсчитывающий время от отправления предыдущего поезда ничего не показывал. Он просто не работал. Воздух на станции был свеж, слегка разбавлен приятным запахом промасленных деревянных шпал, но обычного легкого ветерка, который создается системой вентиляции, не чувствовалось. И это также было необычно.
Я прошел вдоль станции взад-вперед и никого не обнаружил.
- Странно, а где все? – Вырвалось у меня случайно.
- Тут никого и не было. – Ко мне слева подошел парень. Он был вполне дружелюбен.
- Как так не было? – Я не понял утверждения.
- Вот так… - Ответил парень, - здесь никогда и никого не было.
Он пнул смятую алюминиевую банку, лежащую на мраморе, та упала на железнодорожные пути и издала громкий звук, который эхом раскатился по всей станции.
- А как я сюда попал? – Спросил я, надеясь узнать хоть что-нибудь.
- Не знаю… Я и сам хотел тебя об этом спросить. – Ответил парень.
- А может это сон?
- Ну хочешь, я тебя ущипну.
- Нет, спасибо.
Я прекрасно помнил, как больно бывает, когда пытаешься этим способом проверить настолько реальные сны.
- Я знаю способ получше, - сказал я, затем подпрыгнул как можно выше и попытался взлететь, но ничего из этого не вышло, - что ж, может это и не сон, - решил я.

- Знаешь, - сказал вдруг парень, - я тебя знаю всего ничего, а ты мне уже начинаешь надоедать.
- Ладно, больше не буду, обещаю, - я посмотрел на стоящий в конце станции автомат с газированной водой, который явно не работал, и мне вдруг стало интересно, - скажи, а что у вас тут вообще есть?
- Ну… - Задумался парень, - есть смятые жестяные банки, которые берутся неизвестно откуда, есть раздолбанные вагоны, стоят, знаешь, в тоннелях. У всех стоп-краны опущены и поднять их невозможно. Освещение есть в конце-концов.
Действительно, на станции все кругом было освещено мягким белым светом, но источника его не было. Как будто каждая частичка испускала этот свет самостоятельно. И тишина. Абсолютная, мрачная, безплотная тишина.
- Красиво! – Заметил я.
- Вот видишь, - ответил парень, - а ты даже и не пытался этого увидеть. А хочешь, я отведу тебя туда, откуда ты пришел? Тут недалеко.

Недалеко, правда, оказалось понятием относительным, четыре часа мы шли вместе по мрачным тоннелям метро, иногда прерывающимся пустыми станциями. Такими же пустыми, как та, на которой я случайно очутился.
Парень рассказал мне о том, что раньше здесь тоже были люди, их было правда немного, но достаточно для того, чтобы не чувствовать себя одиноким. А затем что-то случилось, они вдруг все исчезли, а он остался один в этом подземелье. Он чувствовал тревогу, бегал, искал, тосковал, но никто за ним так и не пришел. И он смирился. Почти.
Я же рассказал ему о том, как мне приходилось сражаться на войне и переносить многочисленные трудности. Как приходилось терпеть унижения, бить врагов и обучать желторотую молодежь. И как потом я зашел в метрополитен и почему-то оказался здесь.

Так мы дошли до станции с эскалатором, который не работал, но вокруг него был прозрачный ореол. Как будто нагретый воздух поднимался снизу эскалатора по окружности и смыкался сразу над ним. Ореол создавал на эскалаторе тоннель, с другой стороны которого, как мураши бегали люди.
- Знакомая картина. - Подумал я, - надо же!
- Иди, - сказал парень, - ты же хотел вернуться. Только об одном тебя попрошу, не забывай обо мне.
- А как же ты? – Не понял я.
- А я пойду туда. – Он показал в сторону тоннеля метро.
Тоннель этот был мрачнее тех, которые мы прошли до этого, где-то в глубине его мерцала одинокая лампа.
И тут у меня перед глазами прошла картина. Ночь, разрывы, крики, прожектора, автоматная очередь, чья-то тень, одинокий выстрел, падающее на землю тело и кровь. Свежая густая красная кровь.
- Дурак! Ты же там погибнешь! – Я схватил его за плечи и чуть ли не кричал на него.
- А мне незачем больше жить, - спокойно ответил он.
…
- Знаешь, - успокоился я, - а ну нафиг их всех! Я и так уже опоздал везде, где только можно было опоздать. Но в тоннель я не пойду, это самоубийство. Я знаю тут одно место неподалеку, красивое и в тоже время смертельно опасное. Может туда?
И знаете… Он согласился! Правильно, я же знал, что надо предлагать.

Весна хмельная, весна дурная
Зачем довела до последнего края,
Уделом смелых зачем пленила,
Что ж ты наделала, что натворила?
Над жребием сильным, над древнею страстью
Нет, нет, нет! Он был не властен.
Река забыла, луна простила.
Кого сгубила, кого наградила.


xxx

Автор не несет ответственности за отсутствие в тексте смысла.