Одиночество на всех. Глава первая

Глава первая,
 в которой я говорю с сумасшедшим
 и сам становлюсь таким.
- И знаешь, что я из всего этого понял? - мужчина вдруг перешёл на шепот и все пассажиры отвернулись или сделали вид, что им больше не интересно.
На нас и так уже пол часа пялились как на безумцев, хотя я вовсе не был причастен к тем бредням, о которых так эмоционально рассказывал мужчина. Ему было лет сорок, на носу овальные очки, в волосах седина. Одет в костюм стального цвета, рубашку, галстук и чёрный, не длинный плащ. В руках держит кожаный небольшой портфель.
- Что? – спросил я, пропустив кондуктора.
Мы сидели в маршрутке на сидениях у прохода, повернувшись друг к другу. Ноги постоянно задевали, то пассажиры, то объёмная кондукторша.
- Я понял, что главное это не быть собой! – выпалил мужчина.
Все затаили дыхание, в ожидании, что он скажет дальше, но он молчал. Пусть он несёт бред, словно в белой горячке, зато какой он великолепный рассказчик! Ему бы писателем быть, книги бы миллионными тиражами расходились. А может, он уже написал с десяток? Откуда мне знать, я вообще его первый раз вижу, и знать не знаю.
- Когда ты искренен, то уязвим, - мужчина продолжил после паузы, - можно узнать что ты любишь, а что ненавидишь, что тебе дорого, а что мусор. Тобой легко манипулировать, пугать, причинять боль, если только ты не бесчувственная машина.
И знаете что? Я согласился с ним! Пусть этот приятный, умный на вид, мужчина несёт бред и сошёл с ума, но в этом он чертовски прав. Всегда будь лишь своей тенью, маской, за которой ничего нет, и тогда тебя не ранят, ведь никто не будет знать, куда бить.
- Моя остановка, - оживился я.
Улица пахнула осенним холодом. В маршрутках всегда жарко, даже не замечаешь, как привыкаешь к тамошней духоте и, выходя на улицу, аж дрожишь от холода, пока не привыкнешь к тёплой, в принципе, погоде. Мужчина резво выскочил в уже закрывающиеся двери автобуса и увязался за мной.
- Ты мне не веришь, - прокряхтел он, идя следом за мной.
Я покачал головой. Вообще, будь у меня жизнь другая, я бы прогнал этого безумца сразу же, не медля, а так он хоть на пару часов скрасил одиночество, но не идти же за ним теперь в подворотни тёмные? Эх, раньше конфетами детей заманивали, а теперь…
- Можешь ответить на один вопрос? – я резко остановился и обернулся.
Мужчина внимательно слушал, с лёгкой улыбкой на лице. Не похож он был ни на решившего поглумиться над «маленьким», ни на сошедшего с ума. Солидный слишком вид, умный взгляд и приятный говор. Да и я, впрочем, в свои почти двадцать не похож на глупца, покупающегося на лёгкие россказни.
- Почему я?
Мужчина помолчал, потом взял меня за плечо.
- Пойдём, - он указал рукой на лавочку перед моим подъездом.
Мы подошли, сели. Мне уже было тепло, так что домой я не торопился больше, всё равно там пусто и одиноко. Давно уже пора кошку, что ли, завести.
- Мне хотелось бы соврать тебе и сказать, что ты просто оказался не в то время, не в то место, - мужчина выдержал паузу, поправил очки, - но не думаю, что на тебя это повлияет. Поэтому я хочу изменить твою судьбу. Но для начала, и ты ответь мне на один вопрос: к чему стремятся люди?
- Деньги? – я призадумался, - слава? Признание? Известность? Радости? – я перебирал, пока мужчина не отреагировал, расплывшись улыбкой.
- Правильно! – он дружески толкнул меня в плечо, - радость и счастье, вот к чему стремятся, вопрос лишь в том, что для каждого это разные вещи. Кому-то книги доставляют удовольствие, кому-то друзья, кому-то девушки.
Он замолчал, давая мне обдумать сказанное, а мне даже и думать не над чем, ведь предполагается, что я сейчас думаю о том, с чем бы я был счастлив или хотя бы временно радостен, но что-то ничего в голову не лезет.
- Именно поэтому я и хочу отдать его, - продолжил мужчина, - я, наверное, самый счастливый в мире человек. Я прожил пару сотен лет, побывал там, где тебе и не снилось, пережил то, о чём и не мечтал сам. А сейчас я просто хочу дожить свой остаток дней в тихом месте, и он мне без надобности.
- Ага, - глупо кивал я, - только не заговаривайте мне зубы, почему именно я?
- Да, ты не из ветреных парней, - усмехнулся он и ещё раз поправил очки, переложил ногу на ногу, - в первые я увидел тебя, - он замялся, - в общем, не важно какой там был год, в общем я шёл по улице и увидел толпу зевак. Подойдя ближе, я увидел тебя, лежащим на асфальте в луже крови. Ты спрыгнул с крыши дома. И тебе было всего двадцать семь лет.
Я не собирался воспринимать слова мужчины всерьёз, но тут невольно стиснул зубы, осознавая, что в таком состоянии боли и одиночества я ещё промучаюсь восемь лет. Это действительно печально и безвыходно.
- Потом я встретил тебя в двадцать шесть лет. Я познакомился с тобой, выпил пару рюмок…
- Я не пью! – радостно воскликнул я, словно разоблачил шпиона.
- Это сейчас, - мужчина грустно покачал головой, - с двадцати трёх лет пьёшь. Ты окончательно сопьёшься и добьёшь своё и без того хлипкое здоровье.
Слова меня снова задели. Пусть мужик и псих, пусть несёт околесицу, но меня действительно ждёт такая учесть.
- Мы с тобой поболтали и решили, что лучше отдать его тебе в этом возрасте, пока твоя душа ещё не до конца убита болью. Вот именно поэтому я и здесь, - мужчина тяжело вздохнул и опустил голову.
Мы молчали. Я сидел и думал, просто думал. Над своей жизнью, будущим. Пусть всё бред, но от реальности не убежать, не убежать от боли и страдания, от пустоты, холода и одиночества.
- Всё равно не веришь, - ухмыльнулся мужчина, - но это не важно. Я сейчас уйду, и больше ты меня никогда не увидишь, если только умудришься меня отыскать, но это вряд ли. А завтра, ты выйдешь из подъезда и увидишь его, - мужчина протянул мне пластиковую карточку, - хочешь, пользуйся, хочешь, выкинь, но всегда помни о своей нынешней судьбе.
Я безвольно сидел на лавочке с опущенной головой, и не хотел даже руки из карманов высовывать, чтобы взять карточку, тогда мужчина засунул её мне в верхний карман куртки.
- А как он выглядит? – спросил я, когда мужчина уже встал с лавочки.
- Не знаю, - он пожал плечами, - у каждого хозяина по-разному. У учёного, который его изобрёл, это был большой космический корабль – потому что, он именно так его себе и представлял. У меня он выглядел как автомобиль, самый обычный автомобиль дветысячитридцатого года выпуска. Дорогая такая иномарка, - мужчина усмехнулся, - а как у тебя будет выглядеть, поймёшь завтра утром.
Мужчина пожал мне руку, хоть мне и не хотелось руки из карманов вытаскивать, а пришлось. И он ушёл, медленно походкой. Я ещё немного постоял, после чего пошёл домой.

Вечер был проклят. Я не мог найти себе места, а время толи остановилось, толи почти не шло. Я пытался развеяться, отдохнуть за книгой, компьютером, телевизором, любимой музыкой в мп3шике, но всё безрезультатно. Мужчина с его рассказами, мыслями, идеями всё не шёл из головы.
Я позвонил единственному другу, в надежде сходить с ним прогуляться, но то, как всегда, отказался, мол, сейчас с девушкой «занят». На меня ни у кого нет времени, все слишком заняты, да и не нужен я никому. Совсем один. Сижу тут на кухне и пельмени недоваренные грызу.
Сон не шёл, решив вступить в заговор против меня с другом и временем. Я долго, мучительно ворочался на койке, пока боль в теле не довела меня до отчаяния, желания стонать, биться головой в стену и рвать на ней волосы. Я решительно встал, поплёлся на кухню, где выпил лошадиную дозу обезболивающего и снотворного.
Пришедший сон тоже участвовал в заговоре. Сначала я видел всевозможных ужасных монстров, по словам мужчины принадлежавших расе Ярлаагов, потом они меня пытали, как телесно, так и духовно. Мне удалось бежать. В одной белой большой майке я бежал по грязной лестнице босыми ногами. Меня зажали на крыше дома, и чтобы не сдаваться я прыгнул. Потом я видел свой труп, стоя в толпе зевак. Я расспрашивал людей о погибшем, но никто его не знал, даже соседи. «Нет, не видел его, хоть и рядом жил. Хороший наверное парень был, жаль его» - вот что я слышал в основном, в той или иной форме.
Проснувшись среди ночи весь в поту, я помчался в ванну, принимать холодный душ, остудить голову и мозги. Сколько бы я потом не пытался уснуть, ничего не получалось. Я снова ворочался, но не прижаться не к кому, не обнять, тошно. Успокоившись, положив руки под голову, я решил помечтать о том месте, где бы мне было хорошо, где рай для меня.
Идею придумывать этот рай я тут же отмёл, и принялся думать более реально. Далёкое прошлое и далёкое будущее тоже отпало – «древность» я не люблю, и это очень мягко сказано, а в будущем будет всё новое, непонятное, пока разберёшься, пока что, уже пол жизни улетит, да и не факт, что я там приживусь, в этом будущем-то. Значит, остаётся наше время, плюс-минус лет пять, десять.
И подумав, я пришёл к выводу, что нет такого места для меня. Можно, конечно, просто путешествовать, повидать мир, увидеть достопримечательности и сфотографироваться рядом с ними, вот только эти фотографии даже показать некому. И как же тогда он, корабль, может изменить мою судьбу? Ну, спрыгну, значит, не с соседнего дома, а, например, с Пизанской башни или Останкинской вышки. Суть-то не поменяется. Ещё, может, проживу на пяток лет больше, ведь буду занят путешествиями, а по сути лишь отвлечением от жизни, попытками убежать от своего одиночества, боли, холода.
До утра я больше глаз не сомкнул. Уже когда светало, вспомнил, что сегодня в институте семинар, а я совершенно не готов – забыл. Надо было у мужика спросить, закончил я институт или нет. Впрочем, важно ли это, когда знаешь, (я ведь не знаю, с чего я вдруг стал принимать слова мужчины за истину?) что умрёшь через восемь лет, прожив пустую жизнь, абсолютно пустую?
Я уныло оделся, умылся, вычистил зубы на скорую руку и отправился в институт. Ещё в лифте я почувствовал волнение, а сердце ускорило ритм. Неужели, я правда думаю, что сейчас передо мной будет нечто? Да ничего совершенно не будет – я выйду, осмотрюсь для верности, с мыслями: «неужели я серьёзно, хоть на один процент, но верю, что мужчина говорил правду?».
Собственно, так и было, только вот перед тем как выйти из подъезда, я совсем уж затрусил. Кровь превратилась в лаву, а сердце в вибратор (не стоит меня обвинять в особой пошлости, я правда ничего плохого не имел, я лишь наиболее точно описал ритм). И оглядываться мне долго не пришлось – ОН стоял между двумя припаркованными машинами. Стальной блестящий цилиндр высотой в два с половиной метра и диаметром в метр.
Сейчас я не мог ещё оценить всего происходящего, но вот что я знал точно, так это то, что я совершенно не знаю, как мне его использовать. Машина для путешествия во времени и пространстве, потрясающе, не так ли? Вот только я не отважный герой и не буду путешествовать во времени, изменяя историю и целые миры, не буду я спасать человечество и другие расы, я даже в различные интересные истории попадать не буду. Но попробовать найти счастье стоит, теперь у меня больше возможностей, чем у любого человека.
Я подошёл к идеально гладкому цилиндру, боязно осмотрел его, но не было, ни кнопок, не рычагов, ни ручек. И что с ним делать, неужели кричать: «сим-сим, откройся»? Тут я вспомнил про пластиковую карточку, совершенно пустую, белую. На ней не было даже номера. Правда, достав её, я тут же приуныл – засунут-то её некуда!
Около часа я осматривал цилиндр, обошёл его раз пять, но ничего так и не нашёл. Может, розыгрыш, какой? Нашли парня, навешали лапши про космический корабль, а на утро перед домом железную болванку поставили и сейчас смотрят, смеются. Вот блин, людям бы только смеяться, да потешаться, а до твоей боли и мучений никому дела нет. Мучайся, умирай, лишь бы весело им было.
Я со злости ударил ладонью в холодный цилиндр, и тут сверху вниз молнией спустилась чёрная полоса, словно железо мгновенно треснуло. В следующую секунду передо мной распахнулись двери, разойдясь в сторону, как у лифта. Вот тут все сомнения и мысли о розыгрыше исчезли.
Внутри цилиндр представлял собой комнату средних размеров. Окон не было, свет исходил не известно откуда и был по-интимному тусклым. Комната была чем-то средним между спальней и гостиной. Вот это да! Я невольно почесал затылок и посмотрел за цилиндр, на железную трубу, на которой обычно выбивают ковры.
На негнущихся и не слушающихся ногах я вошёл внутрь с открытым ртом. Пусть я не знаю, зачем мне эта штука, хоть поставлю рядом со зданием института – не придётся через весь город до него добираться. Или вообще прямо в кабинете поставлю – вот все обомлеют, когда я выйду со звонком в пижаме, только с постели. Тут даже Емеля на своей самоходной печи лопнул бы от зависти!
Я прошёл внутрь, за спиной, почти бесшумно, с лёгким, едва уловимым ухом шипением. Закрылись двери. Ещё раз оглядевшись, я потянулся, вздохнул и рухнул на большую кровать. Она была мягкой и не скрипучей.
- Приветствую вас, - вдруг раздался в комнате приятный, нежный женский голос.
Я вздрогнул, дёрнулся, думал сердце от испуга разорвётся. Невольно стал шарить гразами по углам, в надежде увидеть там человека или какого-нибудь Ярлаага, но никого не было. Я вообще не люблю, когда на меня смотрят – меня это смущает.
- Кто ты? – словно пришибленный, спросил я.
- Я бортовой компьютер, искусственный интеллект, созданный…
- Так, стоп, - я резко прервал голос, - не нужно никаких названий планет и миров, начинает отдавать дешёвой фантастикой, заключающейся лишь в этих самых названиях, да примитивных декорациях.
- Как скажете, - голос замолк, я уж думал навсегда, но спустя минуты две, добавил, - как мне к вам обращаться?
- Сэр, просто сэр.
- Хорошо, сэр, - послушался голос.
- Можешь что-нибудь рассказать о прошлых своих хозяевах? – спросил я.
- Нет, - женский голос был полон печали, как настоящий, - когда меняется хозяин, я перезагружаюсь, принимая новую форму и вид, вся прошлая информация стирается.
- Откуда же ты знаешь, где сделана? – я снова оживился, надеясь, что нашёл подвох.
- Это электронная метка разработчиков, ярлык, этикетка.
- Хорошо, - успокоился я, - а зачем та пластиковая карточка, если ты реагируешь на отпечатки пальцев? – меня что-то потянула на разговор, наверное, потому что собеседник хороший, не врущий, не лукавящий и совершенно ни к чему не обязывающий, а ещё, слушающийся во всём меня.
- Это индификатор, - послушно ответил голос. – Вы ведь не подумали, что пока вас не было, и хозяин был не задан, к кораблю могли подойти люди, облапать его всего. Карточка служит первичным индификатором владельца.
Я похлопал себя по карману, куда вернул бесполезную карточку, но е там не было.
- После использования она растворяется в воздухе. При желании, вы можете создать сколько угодно таких карточек, если захотите дать доступ кому-то ещё. Так же, при желании вы можете лишить доступа любого, лишь сказав мне об этом.
- А сейчас что? Нужно там что-нибудь настраивать, регулировать?
- Нет, абсолютно. Вы можете сказать куда хотите и через пол минуты мы будем на месте, только учтите, что между перелётами требуется перезарядка. Чем мощнее перелёт, тем дольше нужно времени на восстановление сил.
- Ну, ясно дело, - я как-то растерялся, не зная, что сказать, - в институт давай, а то опаздываю из-за тебя.
- Как прикажете, капитан, - звонко откликнулся голос.
- Постой, ты знаешь, где я учусь? – я насторожился, даже приподнялся на локтях и заводил бровями, хоть и не знаю зачем, даже не зная, видит ли меня искусственный интеллект или нет.
- Когда вы вошли в корабль, я провела сканирование мозга. Теперь мне доступны все ваши знания. Могу лишь добавить, что я вас вижу и чувствую. Правда, лишь на уровне человеческих способностей, для большей моей человечности.
Она и мысли читать умеет? Я мысленно попросил разум сказать что-нибудь, если это так, но он не отреагировал – значит, не умеет, просто совпадение. О прибытии на место голос меня не оповестил. Я встал с кровати, оправил одежду и пошёл к двери, имеющую вогнутую форму. Двери послушно разошлись, после моего прикосновения.
- Удачи, сэр, - вежливо попрощался со мной голос, после чего я вышел прямо во двор моего института, хорошо, что никто этого не видел.