Пятое время года. Глава 50

       
       На вокзале, как и обещал, нас встретил Володя, отчего-то радостно бросившийся с объятиями ко мне, а не к Люське. Усаживая нас в свою машину, он с восторгом, всячески расхваливая Тарапату, сообщил нам, о спортивном снаряжении, которое подарил заводской шеф.
       - Он даже холохуп припер, чтобы Вы могли свою гимнастику делать! – с упоением сообщил Володя.
       - Вона как! – улыбнулась Люська, подтолкнув меня. – Для нас, стало быть, старался. Ну, ну!
Воздерживаясь от комментариев, я, молча, слушала Володину патетику.

       Возле завода, Сергей попросил Володю остановиться и вышел из машины, предварительно взяв наши командировочные удостоверения.
       - Мне необходимо договориться о завтрашнем совещании, - объяснил он Люське свое решение. – Заодно отмечу командировки.
О магазине не волнуйтесь, я все куплю.
       - Сереж, мне с тобой?- пропищала Ирка, но он даже не обернулся на ее голос, и она обиженно примолкла.
       

       В гостинице мы поселились в наших прежних номерах: Сашка с Сергеем заняли Малофеевский, а Ирке достался бывший Витин. Администраторша принялась уверять нас в их чистоте, но мы все же решили убраться. Сашка помогал нам двигать кровати и тумбочки, протер стекла и вознамерился вымыть пол, чему мы воспротивились, попросив его почистить купленную по дороге картошку. Ирка убирала свой номер сама и с нами в баню идти отказалась.

       Когда мы вернулись, Сашка уже все сварил и накрыл стол, раздобыв у дежурной набор фарфоровых тарелок и керамическое блюдо, на которое выложил все имеющиеся в наличие пирожки. И даже в центре стола поставил букет разноцветных садовых ромашек.
       - Ну, Балаган ты даешь! – зацокала Люська. – А цветы где надыбил?
       - Это Серж. Все вопросы к нему, – улыбнулся Сашка.
       - А где их превосходительство?
       - В душ пошел.
       - А ты?
       - Я уже! Видишь, блестю!
Я рассмеялась и звонко чмокнула его в раскудрявившийся чуб. Вошедший Сергей стрельнул взглядом в нашу сторону и возмущенно изрек:
       - На пять минут отошел, уже целуются!
Мне ужасно захотелось напомнить ему о вагонной мизансцене с его участием, но понимая, что это станет поводом для подозрения в ревности, я дерзко проговорила:
       - Да, целуемся! Что в этом плохого?
       - Сереж, иди сюда, - указывая на стул рядом с собой, позвала его Ирка. Он послушно подсел к ней.
       - Кого ждем? – засуетилась она, придвигая к Сергею пустую тарелку.
       - Торописся? – усмехнулся Сашка.
В дверь постучали. Пришел Володя с обычным набором: бутылкой Шампанского и коробкой конфет. Вслед за ним постучались Сан Саныч с Зинаидой Егоровной. Ужин начался.

       - Николаева, тебя межгород, - в разгар пиршества, заглянув в комнату сообщила дежурная.
       - Санек, пойдем, покурим, - встрепенулся Сергей, и мы все вместе вышли из комнаты. Сразу же вслед за нами выскочила Ирка.
       - Я с в…., - начала она, внезапно смолкнув под испепеляющим взглядом Сергея. «Хм, милые бранятся, только тешатся» - подумала я, закрывая за собой дверцу кабинки.

       В течение всей первой недели Сергей вместе с Сан Санычем целыми днями лазали вокруг установки, что-то обсуждая, споря и вновь обсуждая. Иногда к ним присоединялся сам Тарапата. На нас мало кто из них обращал внимания, и мы, стараясь не отвлекать никого, пытались самостоятельно решать все возникающие по ходу дела проблемы. В основном они возникали у меня, и все из-за Гришки. То ему показалось, что он нашел конструкторскую ошибку, то, вдруг, ему захотелось ускорить процесс сборки, то просто позлить меня. Однажды Люська, выслушав очередную порцию наших дебатов, спросила его:
       - Гриш, я что-то не пойму, ты влюбился в нашу Таньку или хочешь, чтобы я с Тарапатой побеседовала?
       - Ты меня начальником не пугай! И Танька ваша, которая перед каждым своим подолом метет, мне вовсе не нужна!
       - Думай, прежде чем, свой поганый рот открывать! – рявкнул слышавший наш разговор Петрович, - Еще раз услышу твои глупые высказывания, пеняй на себя!
       - Что у Вас, Петрович! – послышался голос Тарапаты.
       - Да вопрос один помог девчатам разрешить, все нормально Анатолий Тарасович!
       - Таня, у вас с Григорием проблемы? – догадался он.
Я, молча, уставилась в пол. Тарапата, осторожно приобняв меня, отвел в сторону и заботливо проговорил:
       - Таня, я же просил вас обращаться ко мне в подобных случаях, я никому не позволю вас обижать!
       - Спасибо, меня никто не обижает! – осторожно освобождаясь из его объятий, промямлила я, невольно оглядываясь по сторонам, и тут же поймала на себе насмешливый взгляд зеленоглазого «жениха».

       Субботний вечер порадовал всех отменной погодой. Только что выпавший снежок, ровным слоем лег на тротуары, крыши домов, скамейки, укрыл собой ветви деревьев. В воздухе порхали отдельные снежинки, наполненный свежестью легкий, едва заметный ветерок, приятно холодил лицо.
       - Как я люблю такую погоду! – завизжала я от восторга, выходя из гостиницы.
       - Сереж, пойдем! – потянула его за рукав Ирка.
       - Давайте в снежки поиграем! – предложила я.
       - Лови! – засмеялся Сергей, запустив в меня комком.
       - Ах, ты так! Ну, держись!
Мы стали с ним перебрасываться снежками и, вскоре, почувствовав его превосходство, я решила немного слукавить. Притворившись убитой горем побежденной, я прикрыла ладонями лицо, осторожно выглядывая из-под варежки, подождала, когда он подошел ко мне с извинениями, и бросила в него заготовленным снежком, угодив по нечайности ему в лицо. Неожидавший такого коварства Сергей, набросился на меня, обхватив руками так, чтобы я не смогла повторить свой маневр, а я громко завизжала, решив воздействовать таким образом на его психику.
       - Наконец и жениху поцелуй достался! - засмеялась Люська.
       - Дождешься от нее! – отпустив меня, проворчал Сергей, отрясая с моей куртки снег и приговаривая, словно строгий родитель, - Посмей еще только раз изваляться в снегу, выпорю!
Сейчас же Ирка подлетела к нему, торопливо отрясая с него снег. Он повел плечами, пытаясь уклониться от ее заботы, но она проявила такую настойчивость, что он вынужденно смирился. В очередной раз, скрывая досаду, я тут же уцепилась за Сашку.
Люську подхватил Володя, и мы, не оглядываясь на отставшую парочку, пошли вдоль улицы.

       К концу прогулки погода заметно испортилась. Как это часто происходит на юге, неприятно замельчило дождем. Вернувшись в гостиницу, мы с Люськой решили организовать в нашем фойе вечер русского романса. Взяв в руки гитару, я привычно исполнила проигрыш.
       - Танька, ты и на гитаре играешь? – удивился Сашка.
       - Она еще и крестиком вышивает! – голосом Матроскина, проговорила Люська. – Таня, начинай! – И я запела:
       Мой костер в тумане светит;
Люська тотчас подхватила:
       Искры гаснут на лету…..
Заслышав пение, из номеров потянулись жители гостиницы. Пришла посидеть с нами и Зинаида Егоровна. Она бурно аплодировала после каждого исполненного романса, всячески расхваливая наши певческие способности, удивляясь слаженности исполнения. Все остальные тоже восторженно воспринимали наше пение, но меня интересовало мнение лишь одного из присутствующих. Однако Сергей, задумчиво посматривая в нашу сторону, спокойно сидел подле Ирки, казалось, вовсе не слушая нас. Неожиданно, после одного из романсов, он, вдруг, подошел ко мне и попросил гитару. Все насторожились, а он, присев на придвинутый кем-то из слушателей стул, взяв инструмент из моих рук, заиграл какую-то незнакомую мне мелодию. Его пальцы умело перебирали струны, прекрасные, хватающие за душу звуки, заполнили собой все фойе, восторженные слушатели замерли, с упоением вслушиваясь в игру виртуоза. Смолкла музыка, музыкант поднял на меня свои глаза.
       - Сережа, чье произведение ты сейчас играл? Я ни разу его не слышала? – поинтересовалась я.
       - Тебе понравилось?
       - Очень!
       - Остальное не важно! – отдавая мне гитару, проговорил он и вышел из фойе. Мне вдруг мгновенно расхотелось петь. Сославшись на усталость, я передала гитару Сашке.

       Когда мы улеглись спать, Люська спросила:
       - Тань, тебе, правда, понравилось Сережкино исполнение?
       - Очень! Исключительно замечательная мелодия!
       - Это он для тебя играл!
Я так и подскочила на своем месте:
       - Больше ты ничего не придумала? Тебя послушать – все парни вокруг сна лишились из-за моей персоны! Ирку с собой он, конечно, тоже ради меня приволок?
       - Она сама притащилась!
       - А он так возражал, так возражал! – истерично завопила я, и, уткнувшись в подушку, горько заплакала.
       - Танечка, солнышко мое, неужели ты не понимаешь, что он давным-давно лишь одну тебя любит! Как же ты этого не замечаешь?
       - Было бы что замечать? – сквозь слезы промычала я. – Тебе хорошо, у тебя Витя! А у меня этот пень дубовый! Ненавижу! – резко выпрямляясь, выкрикнула я. – И не нужен он мне вовсе! И музыка его мне не нужнааааааааа! – я вновь зарыдала.
       - Танечка, милая, ну, успокойся. Все не так, как ты себе напридумывала! – она погладила меня по спине, обняла, баюкая, словно маленького ребенка, а я все рыдала и рыдала, не имея сил успокоиться. Люська прилегла рядом со мной, нашептывая что-то ласковое, нежное. Не выдержав, тоже расплакалась, ее слезы смешались с моими, и после продолжительных рыданий, мы, наконец, незаметно для себя заснули.