вдвоем теплее

Таня долго ворочилась с боку на бок, рядом храпел её супруг. Они поженились недавно, и после свадьбы у Тани развилась бессоница. Такая бороться с которой устаешь и ничего не можешь поделать.

Она лежала и слушала как соседи занимаются любовью. Ей даже показалось, что она слышит как рычит мужчина в финале и как тонкий голосок просит принесьти попить. Всё это уже не сводило с ума. А тикало в висках, вместе с надоедливыми часами. Храп мужа её вполне устраивал.

Бывало, что Таня вставала и ходила по квартире бесшумно, пока не становилось дико одиноко в темноте. Хотелось забраться к сладко спящему мужу и вместе с кусочком одеяла, притянуть к себе кусочек нежности, погружающей в сон, которого она тоже достойна, хотя бы как его жена.

Иногда он прекращал храпеть, но его дыхание продолжало шелестеть в темноте. Тане казалось, что если сосредоточится на его вдохах и выдохах, можно провалиться в сон, такой крепкий и невинный, как у ребенка. Словно пока он не храпел он был проводником в мир сна.

Но в этот раз она так и не провалилась никуда, а продолжала лежать рядом. В этот момент, он еще и отвернулся от неё к стене.

Даже влюбленные соседи похоже уснули. Весь дом спал. Деревья замерли в безветрии. И Таня, одна, хрупкая, наедине сама с собой и как вдруг она поняла... с собственным одиночеством.

Оно лежало тут же между ней и её мужем. Оно не отварачивалось к стенке. Оно было рядом и дышало. Таня вдруг почувствовала себя имигранткой, когда-то покинувшей родную страну. Она идеально владела языком этого мира, но иногда она слышала слова родного языка, давно забытого. Когда то их пусть и с акцентом шептал на ухо её муж, а теперь на нем без акцента говорило одиночество и тоска. Одиночество всегда умело находить нужный язык.

Муж не храпел, но от каждого его вдоха и выдоха Танино сердце сжималось, а запястья ломило. Словно он был рядом, но был бесконечно далек. И был кем то чужим в эту минуту.

Вконец измучавшись Таня поднялась с кровати и пошла на кухню. Чиркнула спичка, зажегся газ, чайник медленно готовился закипеть. Стало теплее. Таня стояла спиной к окну какое-то время, затем достала большую кружку, налила в неё не отмеривая коньяка, насыпала сахара и бросила чайный пакетик. Осталось дождаться, когда клубы пара начнут валить из белого металического носика.

Холодно. Вот что. Таня в тонокой хлопковой майке и в трусах закуталась в большое банное палатенце, которое сушилось на двери. За стеной снова захрапел муж. Стало дико жалко себя и она разрыдалась. Тане всё время казалось, что он выйдет из темноты и начнет беспокойно спрашивать чего она не спит. От этого почему-то было волнительно и немного страшно. Как будто она какая-то преступница. Но в тишине ничего не менялось.

Вдруг Тане показалось, что она слышит как кто-то поднимается по ступенькам в подъезде. Она затаила дыхание и поняла, что кто-то поднялся и остановился на их лестничной клетке.
Танино сердце, словно птица, которую от кота спасает клетка, притаилось. Послышался звон ключей. В голову пришла идея посмотреть на запаздавшегося соседа в глазок. Но едва она об этом подумала, раздался другой, очень знакомый звук - кто-то вставил нужный ключ в замок их двери!

Таня оцепенела и ухватилась руками о холодный подоконник. Чайник начал закипать. И звуки хотябы не звенели в тишене. Кто-то открывал дверь в их дом ключом! Вдруг послышалось, как дверь с шумом распахнулась и ударилась о стену...

У Тани потемнело в глазах, а когда снова посветлело, то она сначала сщурилась. В коридоре ярко горел желтый свет от лампы. В этом свете затаился темный силуэт. Это была высокая уже взрослая женщина в бурой шубе до пола и в меховой шапке. В июле.
Словно дикий зверь, она выдержав момент кинулась к Тане. Таня словно ребенок вытянула вперед руки и почувствовала пощечину на еще не высохших от слез щеках. Затем еще и еще. Таня всё же приоткрыла глаза и вдруг увидела саму себя! Но значительно старше! У женщины были мудрые глаза, хоть и злые. "Истиричка!" - прошипела Таня и опустилась на корточки...
В одно мгновение всё стихло. Когда она открыла глаза свет в коридоре уже не горел, чайник пыхтел паром, и словно никого и не было...

 
Таня взяла бутылку коньяка и сделал большой глоток из горла. Слезы высохли, но лицо, она чувствовала распухло и раскраснелось. Выключив чайник, Таня на цыпочках прокралась, мимо коридора в спальню и крепко-крепко прижалась к мужу. Он поцеловал её во сне. Положил на неё свою тяжелую руку и открыл глаза.

В тишине ночи раздался его голос.
-Таня, мне только что приснилось. Что мы с тобой летим вместе отдыхать в теплую страну, но вдруг оказывается, что мы говорим на совершенно разных языках. Нам даже стали предлагать свои услуги переводчики и переводчицы. Но ты плакала и отказывалась от их услуг. Ты хотела чтобы я выучил твой язык, а я хотел чтобы ты выучила хотя бы несколько слов из моего. в результате мы поругались каждый на своем языке...
-Но мы помирились? А то знаешь, я себя ненавижу!
-Да потом мы просто оба заплакали, обнялись, я долго гладил тебя по голове и ты уснула у меня на груди... а я всё никак не мог уснуть, всё летел и летел в эту жаркую страну...
-Потом видимо турбулентность и я проснулся. А рядом ты... И ты понимаешь меня. Я говорю, а ты пониамешь!
-Да, любимый, конечно.
-А мне было там так страшно и так одиноко, хотелось назад в эту квартиру, в эту кровать, к черту хотелось эту страну послать.

Таня заметила, что у мужа вся спина мокрая от пота. Это и правда был кошмар. Она улыбнулась и поцеловала его в нос. Он чихнул.
-Что-то холодно. У нас форточка открыта?
Таня быстро закрыла форточку и вернулась обратно.
Вдвоем теплее...