Глава 21. Принцесса плачет во сне

       Soundtrax: Die Form"Psychic Colours"
       Hekate"Montsegur"


       Глава 21. Принцесса плачет во сне.


Отброшенная кистевым ударом в лицо Ваниль упала на пластиковый зигзаг столика. Вдребезги. Рот заполнен соленым теплом. Фейерверк из остатков ужина, упаковки "Затяжной смерти", антикварных DVD, экспресс-теста на сотню зараз, голо-каталога Kenzo и пары сетевых примочек. Она стряхнула осколки импровизированного арта и спокойствия, вырвала из бедренной кобуры сотый "глок" – сенсор привычно взял цель и посланница ушла, преследуемая эхом. Он мог бы закричать, но только спросил "Зачем?" Ваниль сплюнула кровью. Россыпь пурпурных сердечек.
Они стояли над неподвижным телом и чувствовали свою вину.
- Она была обречена, - Ваниль заглянула ему в глаза. – Но я не хотела, чтобы вышло вот так.
- Ее смерть на мне, - Крелл отвернулся. Щеку ссаднило, Ваниль примостилась среди последствий.
- Забудь, - она принялась собирать в пакет уцелевшие мелочи. – Я ухожу.
- Мне в ту же сторону, - он схватил Ваниль за руку и притянул к себе, взяв ее лицо в ладони и утонув в зрачках. – Теперь мы связаны накрепко. Или нет?
- Как хочешь, - она могла избавиться от него в любое мгновение и ощущала нечто садическое, как поглаживание языком больного зуба – успокаивающее раздражение. – Свой шанс отвертеться ты использовал.
- Мы все умрем, рано или поздно, - пожав плечами он обернулся к Ю-Кей. – Она так и не обрела свой рай…
- Надеюсь он тоже.
- Думаешь зверь не вырвался? – Крелл собирал вещи.
- Credo, quia absurdum, - Ваниль вздохнула. Беллтэйн стучался в двери ее сердца. Промозглый лабиринт неясностей и теней. – Правда, не знаю…
- Лучше бы он умер в ней.
- Рано или поздно… - мысленно пожелала Ваниль. – Или никогда…
Скрежет минутных по прессованному кислороду. Крелл инспектировал запасы кухни. Она рассекла когтем висок трупа, оборвав тонкую паутину проводов подключилась напрямую к шине и нашла вход в матрицу. Майская королева, приди в мои кошмары.
Она дочиста выкачала содержимое чипсета, ответственного за генкодировку/сканирование, навигацию и сервис-софт. Прощение и раскаяние – это лазейка для слабонервных простаков, но может не все так однозначно? Заблуждался ли Фрейд считая, что путь к праведности лежит через преступления, переигрывал ли он тогда с опиумом, как обычно? Старик на положительном экстремуме своего психоза говорил, что истина доказывается кровью. Пес противоречил, считая кровь самым ненадежным свидетелем истины. Кто из них ошибся тогда?
Истина – это неведомая дама с тысячью гримас венецианского карнавала. Она покажется тебе той, какой ты захочешь ее видеть. Мимикрия. А любую совесть можно отстирать терапией и алкалоидами. После.
Q. Теперь официально она являлась Юджиной Кинамура – обладательницей самой непримечательной биографии длиной в двадцать три года. Невзрачность доведенная до совершенства. Идеальный бросок в бездну – крылья сложены.

       * * * * * * * * * * * * * * * *

Контрапункты алых вспененных солнц. Они падают в воду и я умираю с каждым всплеском. Последняя привязка к месту действия и оркестровка залповым огнем.
Nova. Отрабатывала загрузку трубопроводов сосулькой, потом влипла с неживым телом, кубометр воздуха задохся липкой кровью, обычный апофеозный финал не случился, ее счастье на подвернутой ноге, сбитые коленки, в восьми милях к западу от нигде, спасать сумасшедших шлюх – неудачниц у меня такая же навязчивая мания, как у Хича его блондинки, снял ее с сахара метадоном, отполовинил пару веков из отпущенных, но тогда казалось окейным выбором, отблагодарила гепатитом, хорошо не трупанула во сне, чудо мое эльфоглазое, жива ли где-то?

       * * * * * * * * * * * * * * * *

Ваниль разжала ладонь. Горсть разноцветных квадратиков – валюты свободных городов – катастрофически мала для настоящего шанса. Она пробила свои счета у ЛС и Чейси – их содержимое упорно стремилось к нулю. Диссонанс вносимый отсутствием реальных средств раздражал, но еще не смертельно. Раньше она часто балансировала на краю нищеты, необходимо лишь задействовать подзабытые механизмы выживания в стальных дебрях нового порядка.
В тотальных условиях сети финансовые отношения становились все более призрачными. Когда-то извлечение сверхприбыли отошло на второй план, к тому же часто деньги стоили дешевле пластика, на котором были напечатаны и старый мир лег под нож другой маниакальности – власти. Электронные корп-креды практически вытеснили cash, все еще оставаясь эквивалентом ( затраченного труда, услуг, товара ), но абсолютно условным. Корпы хорошо осознавали чрезвычайную склонность к хаосу подобной системы и поэтому жестко и порой жестоко регулировали количество кредов, добываемых простыми смертными. Теоретически каждый мог заиметь виртуальный счет на любую сумму, но практически те хакеры, которым удавалось расколоть системы кредитных организаций ставились перед выбором – пожизненный контракт или ликвидация. Конечно, если они были пойманы за руку.
Экономика закономерно деградировала в киберфеодализм, эра бартера и натурального хозяйства переживала ренессанс по обе стороны портов.

       * * * * * * * * * * * * * * * *

Огражденный леером невесомый носовой пятачок был выставлен на потеху стихии. Форштевень "Дусы" нарезал волны на шипящие ломтики, но брызги не долетали до смотрящей вдаль леди. Что она искала там, в туманном горизонте нестабильного просоленного мира эвклидовой геометрии? Абро не впервые попал на верхнюю палубу, но его опять поразила безбрежность воды, подвижной, словно вздымаемая дыханием грудная клетка мегазверя. Огромный корабль на этой бесконечной ладони представлялся ему крошечным насекомым, которое могут проглотить в мгновение ока.
- Пьющая Ветер, я привела его, - произнесла Шанис, склонив голову. Женщина обернулась. Он скользнул взглядом по подтянутой фигуре – загорелая кожа, испещренная арабесками тату, тускло блеснуло золото, аморфное ржаво-красное одеяние из умопомрачительно дорогой натуральной шерсти. Черты лица смутно напомнили ему кого-то. Примерно так мы ищем в окружающих черты проткнувшей душу призрачной феи, но находим лишь кривозеркальные блики идеала.
- Во что ты веришь, гайдзин? – ее голос шуршал, как старая змеиная кожа, предрекая сумрак и муку. Он уже слышал о ней – одной из сакральных фигур этого мира, определявших здешнее завтра.
- Что мир никогда не будет таким, как до нашей встречи, - она соизволила милостиво улыбнуться.
- Ты боишься этого?
- Глупо отрицать
- Страх… - Пьющая Ветер накрутила на палец прядь волос, фиолетовых в надвигающейся тьме. – Странно слышать подобное от воина.
- На войне это чувство притупляется, но после затишья оно появляется вновь. Страх наш верный пес.
- Поэтому ты воспринимаешь жизнь, как афоризм? – она пахла каким-то воспоминанием. Он мучительно пытался понять каким именно.
- Моя философия столь же проста, как моя жизнь
- Отвага и преступление помноженные на удачу?
- Близко. Два пальца от сердца, - они дрейфовали по течению разговора. Абро не пытался направлять, она была на своей территории, зубами и когтями.
- И какова цена этих убеждений?
- Мудрые говорят "Никогда не проси"…
- Но и "Никогда не прощай"…
- И "Не умоляй о пощаде"
- Ты не настолько юн, чтобы желать смерти
- Я думаю о смерти каждый день
- Ваш кодекс дает ответы на все вопросы, темный брат?
- Оракулы не всеведущи, а пророки подвержены шизофрении
- Цинизм разъедает душу
- Ты говоришь о душе? Я был на Пустоши
- Гайдзин, ты не знаешь аксиом, а собираешься судить
- Судят Клио и Фемида
- Слепые мыслят не адекватно. Первый ход сделали вы, грязееды. Мы приняли мир таким, каким он стал.
- Я всегда считал, что потепление – следствие озоновых дыр и сдвига земной оси
- Суша так или иначе стремилась к суициду
- Люди вообще тупик эволюции. Проклятое племя.
- В тебе говорят эмоции, не разум
- Я видел тысячи трупов, почерневших на солнце, обнявших камни, бывшие когда-то их домами. И ты будешь говорить мне о разуме? – он забыл об осторожности, между тем от этих людей зависело количество оставшихся ему вдохов. Шанис предостерегающе кашлянула, он разжал кулаки.
- Смерть одного – горе, миллионов – статистика, - Пьющая Ветер вздохнула. – Возможно мы ошиблись
- Всего лишь возможно? Между нами кровь, которая не высохнет за столетие
- Пусть так. Но все таки двадцать пять лет прошло. Ронин, не хочешь наконец обрести хозяина?
- Возможно я слишком стар, - это прозвучало, как вызов
- Мы стары, когда в каждой тени не видим угрозы
- Я бы назвал это храбростью
- Гипертрофированная неосторожность глупа, - нахмурилась она. – Сомнения часто сохраняют жизнь
- Мой выбор невелик?
- Выбор есть всегда. И это самое главное
- Самое главное – это свобода
- Свобода – иллюзия, которой кормят рабов (чтобы они не умирали из-за отсутствия надежды). Все мы скованы какими-то цепями
- Разной степени удушения…
- Мы понимаем друг друга, - она повернулась к подбежавшей девушке. – Что там, Унда?
- Куми, вы отключились от сети, - укоризненно задохнулась прибывшая. – Это мостик, Киты хотят говорить с вами
- Идем, - Пьющая Ветер взглянула на Абро. – И запомни. Я ценю преданность, а не причины ее возникновения. Мы еще поговорим.
- Буду счастлив, - Абро смотрел ей в спину, размышляя о том, чего же она добивалась этим разговором. Он покосился на Шанис, окаменевшую рядом. Менгир, в две секунды свертывающий шею – он уже знал на что способна его мнимая сиделка с рефлексами убийцы. Пожалуй, он мог попробовать ее перехитрить, но зачем? Вокруг была только вода, номинально очерченная горизонтом. Он не представлял пока ни где ближайшая суша, ни насколько она далеко. Нужно просто затаиться и ждать. Ждать, хоть до конца света.
Мудрые говорят " Жизнь – сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит". Он чувствовал тупые уколы в подкорке и смутное беспокойство, словно его мозги буравил ментальный зонд. Фонтаны разорвали дальнюю волну на радужные брызги. Разумы, столь далекие от человеческого, загадочные, мыслящие на другой скорости и с чуждой нам локализацией образов ушли в глубину, напоследок блеснув на солнце гладкой пятнистой кожей. Абро с шумом втянул воздух и перехватил внимательный взгляд Шанис. На кванты распыляют с меньшим пристрастием.