Глава 26. Жаль, что ты не она

Soundtrax: Die Streuner "Ich solltein none werden"
Qntal"Am morgen fruo"


Глава 26. Жаль, что ты не она


Сотни умрут, умрут ни за что и никогда не смогут подняться. Мое сердце молчит. Лишь дух ведет меня вперед.

Огромная непропорциональность БДК летела в закат на сорока узлах, срезая волнам скальпы, антенны гидролокаторов хрипели на воздухе, десант исповедывался на скорую руку, больше надеясь на огневую поддержку с воздуха, чем на провидение. Небораздирающий грохот линии фронта хватает за шкирку, корпус дрожит, как игрушечный, гася скорость мультитонный корабль гарцует на огненной ряби прибоя, лихорадочно плюясь смертью.
Ракеты уходят по лазерам, нос в хвост, слизывая краску с бортов раскаленными языками, выдавливая в воде тропу скоростью пять звука, выстилая высадке путь горячим пеплом противника.
Осколок клинит носовую и она начинает разбрасывать залпы по бортам, чудом не попадая в своих. Валькирии ухмыляются, разминая крылышки.

Роты на марше, километры дорог умирают под сапогами, в глазах можно читать, как по книгам предсказателей фатальных концов, за спинами рождается ад…

Две стрекозы в связке, белое перо в брюхо ведомой. Взрывная волна играючи перебрасывает наш летающий гроб на градус ближе к богам.
- Легкая смерть, - говорит сержант, провожая взглядом обломки. Он видел боли на сотню жизней.
Их разорвало в огне между двух вдохов. Я только сглатываю, эмоции мертвы давным-давно, кишки ухают в бездну, когда мы прижимаемся к поверхности, вертясь в разрывах, как блохастая псина. Небеса горят поглощая тени. Где там место для рая, мать вашу?

Лицо войны – прифронтовой госпиталь. Шрамы. Мясники чаще всего бессильны, а их неуклюжие попытки изматывают.
- Черт с ними с ногами, парень. Ты жив…
- Спусти в сортир такую жизнь.
Девчонка-снайпер на соседней койке, огромные пронизывающие глаза и полный аут в перспективе, живых мест на ней уже нет.
- Ты не похожа на убийцу
- Ты знаешь многих?
- Нескольких
- И каковы их приметы?

Лицо безумца с дарами: Зачем война? Травы хватит на всех

Пробуждение, как шлюзовая камера, декомпрессия, чужая память перекрашивает сны кровью. Абро уже смирился с этим, догадки о происхождении воспоминаний были циничны и поэтому слишком похожи на правду. Он располагал правом на цинизм. Повод проснулся раньше и занимался чисткой оружия, исподлобья поглядывая на него. "Любой выпад в мою сторону расценивается как нападение" – гласила каллиграфия ее сетчаток.

* * * * * * * * * * * * * * **

Бабочка порхает среди свежевырытых могил. Гроза двигалась со всей возможной, в ее положении, осторожностью. Военные действия, развернувшиеся в Копье максимально облегчали этот путь. Время ее вынужденного отпуска действительность провела не напрасно – Мед Тек ввязалась в нелогичную и бесперспективную свалку за ресурсы (как считалось в массах). Она догадывалась чье темное эго в ответе за противостояние корпов, но мотивы его поступков были скрыты завесой тайны.

Аксиома: Если у человека есть хотя бы немного власти он будет использовать ее в своих интересах. Хотя возможно все примитивнее и тут требовалось экстренное психиатрическое вмешательство специалиста по антилогике – "Среди ваших предков были особи с ген отклонениями?". Прочерк в анкете, больше напоминающий оскал.

До сих пор неясен механизм подчинения Мед Тек, но то, что Койл дергает ниточки очевидно. Похоже она пока вне колпака, иначе не забралась бы так далеко в нутро корпорации. Если это не игра в кошки-мышки. Мысль избавиться от второго хамелеона была разумна, но Гроза решила рискнуть. Они могли напичкать жуками каждый миллилитр ее тела и наверняка так и поступили. Возможно именно в этом причина молчания "викинга".

Корпов ждет сюрприз. Она не опускает руки, когда безвыходность ситуации становится очевидной. Злоба помноженная на бешенство лишь отдаленно могут сравниться с состоянием психики в которое Гроза намеренно вгоняла себя. Благодаря фанатичному упорству и годам психотреннинга она подчинила контролю свою природную склонность к скоротечным вспышкам гнева. За это Сато беззлобно подразнивал их с Миракл, называя управляемыми берсерками, но зачастую именно эта холодная ярость сродни безумию обозначала ориентиры будущего для полка, который захлебывался собственной кровью в очередном огненном котле. Всего лишь один из способов не покориться, философия Братьев была гибка и допускала даже циничное расчетливое пресмыкание если этого требовало выживание, чтобы потом разорвать глотку потерявшему бдительность противнику. Наши боги суровы, дороги запутанны, утра промозглы. Мы принадлежим к тем, кто умрет без завещания.

Экспресс "Лето- Зима" сошел с рельсов. Полезный сигнал вычлененный декодером из мириад фальшивых снегов сложился в эфемерную картинку-послание. Расцвела плазма, пульс стены-монитора участился, исковеркав лицо Покойника, потрепанное и бледное, как добыча старухи. "Талия…" – захлебнулся он кашлем. Мгновение ей мог перерезать горло любой гражданский, она бы не заметила. Судьба похоже устроила ей затяжной шокинг, сколько еще подобных волчьих ям уготовлено впереди? "Держись желтых меток" – доверять или нет? Слова и изображение свело судорогой, Гроза подмигнула единственным глазом своему отражению на пустом экране (Мы, Барбареллы, полуголые и вооруженные…). Ее приговорили к жизни, что может быть страшнее?

* * * * * * * * * * * * * * * *

Губы полуоткрыты, словно кремовое пирожное, дыхание крадется неслышно, как туман, так и тянет прикоснуться. "Не искажай мою действительность своим присутствием, ронин" – танто замер под нижней челюстью, высосав бусину его крови, Абро усмехнулся и поднял руки вверх. Свирепа, как Нио, совершенна, как сакура. "Совесть не моя госпожа. Ее поцелуи горьки, а ладони жгут холодом" – гласит надпись на ее сердце.
- В чем наша сегодняшняя сверхзадача? – темный клинок исчез в складках одежды
- Я бы сказал выжить, но ты посмеешься над этим, - Абро имел в виду вчерашний вечер, изуродованный его сумасшедшей спутницей – надзирателем.

Они все таки оторвались от своры кровопийц имевших, надо признать, законные претензии к ним, парочке идиотов. Останки зданий смыкались вокруг зубами мегатонного монстра, лимитируя пространство маневра. Призрак тупика замаячил справа.
- Сотворим крысам сюрприз, - Шанис достала из нагрудного кармана пару карандашей.
- Угу, - выдавил Абро, тяжело дыша после гонки по лабиринту развалин. – Мы напишем им просьбу оставить нас в покое.
- Балбес, - она покачала головой. – Нет ничего лучше проверенной временем пиротехники. Магний и хромовая кислота, рванет – мало не покажется. – Она нежно провела пальцем по карликовому кошмару. – Цифровой взрыватель с двойной фазой замедления, почти археология.
- Когда ты полюбишь меня также, как эту взрывоопасность? – Абро нырнул следом за ней в пролом стены очередного безглазого дома и оглянулся. Преследователи чуяли запах добычи и фатально заблуждались в однозначности исхода.
- Когда ты также испаришься из моей жизни, - Шанис расправилась со взрывчаткой и потянула его за собой.
- Тебя клинит на эмансипации
- А тебя на фрейдизмах. И похоже ты не изменишься
- Наоборот, я очень пластичен
- Только под ножом хирурга
- ОК
- На здоровье

Взрывы продублировали окончание вечеринки. Малиновые сгустки перегрызают глотки захваченным врасплох сумеркам. Временные петли придавливают небо к земле, вжимая аритмию вселенной в приемлемый диапазон психозов. Не все мы умрем, но все изменимся.

Он встретил ее взгляд на полпути.
- Они не были достойными противниками, - извещала мыслеграмма. – Нет чести убить слабого
- Пустошь не место для тренировок чести, - сказал Абро. – Homo homini lupus est, если ты понимаешь о чем я, - она оскалилась в ответ
- По тихой грусти, как по минным полям… - буркнул он ей в спину. Лимонно-лиловые звезды над их головами сплетничали о людской глупости. Завтра пришло на смену вчера, как всегда неожиданно.
- Посидим у Трома, послушаем новости, - предложил он. Презрения в ее хмыканьи хватило бы на покрытие восьми квадратных километров слоем толщиной в микрон.
- Никакого алкоголя, - пообещал Абро. – Ищем следы.


* * * * * * * * * * * * * * * *

Он мог сутками не всплывать из паутины, тралить пределы в поисках поживы, питаясь инъекциями по таймеру габера. Сеть – утонул, воскрес послезавтра. Это вторая жизнь, данная нам инквизитором. И она далеко не из розовых шумов, здесь все дышит смертью.

Последняя тысяча часов боевого дежурства полна знамений. Тенями окрашены поля, призвуками страха звенят сны сетевых эфемерид, призрак Темного Властелина почти материален, говорят так сходят с ума хакеры. Потом их находят с выжженными матрицами – невозможность отключиться, увязнув в чьей-то запредельной воле и мучительно агонизировать с той стороны зеркала, чувствуя как твои мозги пожирают побитно.

Скина швырнуло в слепящую стену реальности, цветные огоньки в глазных нервах сфокусировались в картинку жилой ячейки с размерами и комфортом гроба, набитой сетевыми примочками в ущерб бытовым удобствам. Когда-нибудь он захлебнется своими экскрементами, экономя на сан автоматике. После ледяного душа и подкожного взрыва мысли приобретают оттенок мутаций. Мэйлы рассортированы по мусорным корзинам – счета направо, спам налево, в руке хромоногая собака экстаза без подписи – "Скин, сукин сын. Жду результатов с минимальным терпением". Он скривился, его близнец – труп в зеркале понимающе пожал плечами. Придется ползти по урбанистическому чреву и объясняться с Орплид. Судя по всему клиент в бешенстве. Орплид позволено хамить, она заказывает музыку.

* * * * * * * * * * * * ** *

Смысловое отступление: "Мои миражи гормональных соответствий" (анонимный сайт, фемкланами преданный анафеме за сексизм)

1) Страшилка раздраженно поцокивает каблучком, выдув наконец сквозь отформованные губы штормовую сентецию:
- Вы не хотите со мной познакомиться?
- Нет
- Почему?
- Зачем?
- Я вам не нравлюсь?
- Современная хирургия творит чудеса, но в вашем случае она бессильна

2) Она гипнотизирует окно, я – необъятную страну за вырезом ее блузки
- Я видел закат и рассвет тысячелетий
- И что?
- В некоторых галактиках это кое-что значит
- И?
- Отсосешь, малыш?
- Десятка
- Не вопрос
В некоторых галактиках черно-белые разговоры вроде этого есть содержание претензий на киноискусство.

3) Почему синусоидальное общение со шлюхами вызывает у меня предельную тоскливость в правом полушарии? "Любая женщина – три дыры. Так и не поглядел у богини…" (Джойс)

4) Она чуть улыбается и неспокойное море становится еще игривей. Я томлюсь, потом ловлю импульс, но она читает мое лицо, как стебли тысячелистника. Ее голос прозрачен, несмотря на сопло диоксиновой японской сигареты.
- Антропос, мне пополам, что ты хочешь поводить по моим губам…
- А когда?
- Когда-нибудь, если мне не изменяет память. Когда выпутаешься из своих патологий.
- Искомое действо не сверхнедоступно?
- Полуфиолетово
- ОК

5) Всякая женщина – зло
Но дважды бывает хорошей:
Или на ложе любви
Или на смертном одре
(Паллад)

* * * * * * * * * * * * * * * *


Скина вырвало на пол, голова пульсировала, как предродовая сверхновая, готовая озадачить астрономов в радиусе вселенной. Все произошло слишком быстро чтобы оставить устойчивый след в памяти – глянцевый изломанный выброс крови в импульсах светотехники приобретающий отвратительный привкус металла, пульсатор у Орплид в руках настойчиво впивается ему в ребра выпроваживая наружу, оставив затхлый запах последствий плесневеть на столике.

Существо, к тому же мертвое, полирует его поверхность остекленевшим мозгом. Спутники – девушка с удивительными глазами и почти материальной аурой опасности, мужчина застывший в безвозрастном тридцатилетии с перемешанными по лицу скукой, жестокостью и чем-то, чему нет названия, но что заставляет вас жаться в тень будучи отброшенным с дороги таким вот пронизывающим зрачком. Скина не покидало ощущение, что мужчина вынул его душу с потрохами и ухмыльнулся при этом. Он все знал заранее, в этом не было сомнений.

Их повозка с гробовщиком на козлах мчалась сквозь ночь, провожаемая злобным взглядом девчонки, выскочившей из клуба секундой позже.
- Хороша? – спросила Орплид, перехватив его взгляд назад. Скин отвернулся.
- Жаль, что ты не она, - выдохнул он
- Что?
- Так, - когда-то он нашел в паутине пиксу девушки-мечты ( Я бы продал душу за возможность прикоснуться к тебе ), умершей бешенное количество лет назад. С тех пор он мучительно искал возможность забыться, приближая поцелуй Темной Госпожи насколько мог. Тратили ли вы полжизни размышляя о самоубийстве, как выходе?

Орплид притянула его фиолетовым ногтем длиной в добрую ладонь и позволила погрузиться в безвоздушное пространство своих глаз. Скин давно подозревал ее в инсектоидном происхождении, но списывал свои догадки на ЛСД-видные пластомеры, впитывающие тела его крови слишком часто.

Удар пришелся в живот, задохнувшись болью, тогда то его и вырвало, смесью крови, желчи и перебродившей целлюлозы. Орплид брезгливо сморщилась и прочертила внезапно приобретшим бритвенную остроту когтем по его щеке глубокую царапину. Она подняла ладонь, задумчиво ожидая, пока багровая капля сбежав по волне не закачалась на кончике. Ее язык мелькнул, перехватив сорвавшуюся было в небытие добычу. Скина замутило.

Невольно он стал свидетелем убийства, на него внезапно обрушилась и сковала холодом мысль, что выжить ему не придется. Орплид потащила его за собой по вполне очевидной причине. Он не был бойцом, к сожалению такова природа некоторых из нас. Глядя в лицо ублюдкам мы испытываем оцепенение и панический ужас, вместо того чтобы вцепиться зубами в глотку и ощутить соль распоротой шеи – вкус победы. Волчьи мироощущения посещают нас только в тепличных условиях собственной безопасности. Скин приготовился умереть – один из верных способов борьбы со скукой.

Что он знал о психопатке, парализующей его сейчас опиатными глазами сквозь алое марево, цинично поигрывая оружием? Практически ничего – деловое знакомство, с Орплид в качестве дилера краденного софта, пара малозначащих походов по клубам. Пожалуй она даже не скажет "Прости, ты оказался не вовремя в ненужном месте".

- Мальчик похоже обделался, - хихикнула она, обращаясь к водителю. Тот лишь неразборчиво буркнул, на что Орплид отрицательно покачала головой и сказала:
- Всему свое время. Не правда ли, малыш? – она уставилась на Скина, облизнув губы. Он угрюмо молчал, ожидая расправы.

Теперь же, спустя потерявшее счет время, двигаясь по клубку мрачных улиц (казалось произросших из его отходняковых спазм) на очередную встречу с хозяйкой он циклировал мозг ставшей привычной мыслью: "А не лучше ли тогда было выбрать смерть?"