Глава 29. Когда море вернет своих мертвецов

Soundtrax: Madder Mortem"Resonatine"


Глава 29. Когда море вернет своих мертвецов…


Хлопок отвлек ее от размышлений. Носовой прожектор вырезал квадрат из тьмы в кабельтовом от "Дусы", висящей на рейде. Все передвижения по акватории согласовывались с берегом. По не заявленной заранее цели без запроса отрабатывала артиллерия. Подобные меры были сейчас обоснованны, сепаратисты давали о себе знать время от времени. Цельнолитая идеология Морских дала трещину, породив два противоборствующих лагеря. Безумцы. Но это был ее народ и следовательно ее боль.

Ложная тревога, на поверхности моря резвились две огромные манты – черно-белые покрывала повелителей волн сверкали в лучах света. Захватывающее дух совершенство природы, в багровых волнах прилива они, как жнецы душ, бредущие в своих развевающихся плащах по локоть в крови…

Рат вопросительно кашлянул за спиной. Пьющая Ветер обернулась.

- Не зря ли мы все это затеяли? – спросил он, пристраиваясь рядом.
- Мы не можем закрыть глаза… даже если это угроза далекого будущего.
- Я о Хелль… Нужно ли ворошить пепел?
- Я виновата в смерти сестры… - она задумалась. Ей всегда тяжело давались разговоры об этом. – Если я смогу хотя бы частично искупить… вытащить из ада ее дочь…
- Думаешь девчонка жива?
- Не знаю… Может это чьи-то игры с ген архивами корпов…
- Слишком низка вероятность, что она уцелела тогда на Пустоши.
- Знаю… но надеюсь.

Они помолчали, блуждая в прошлом. Топовые огни подмигивали звездам, сменилась вахта, в доках придушенно скрежетал металл – готовились к новому долгому патрулю "Химинглеффа" и "Раун". Город призывно распахнул объятия, привечая в многочисленных барах просоленных волков земли кораблей. За неделю до "Дусы" в Альту пришли флоты Срезающих Волны и Повелителей Грома и от хускарлов на берегу было тесно. Быстротечны дни покоя и скоро они покинут гостеприимную гавань, влекомые настойчивым зовом своей взбаломошной богини – Ран. Не все из них вернутся обратно.

- Представляю насколько она чужда нам если… - нарушил немоту Рат.
- Кровь проявит себя
- Тебе видней, - Пьющая Ветер не ответила и он продолжил. – Шанис молчит уже неделю
- Меня это тоже тревожит. Но не забывай о ситуации в Копье
- Ха… Мы могли бы высадиться силами одного флота и навести там порядок за день
- Разумнее будет дать им перегрызть друг другу глотки, а потом продиктовать условия тому кто уцелеет, - улыбнулась она. Рат рассмеялся
- Недаром коварство Повелительниц Ветра воспевается скальдами из поколения в поколение
- В тактических играх нам далеко до искинов…
- Ненавижу этих тварей
- Мы вынуждены с ними считаться… Смешно, но мы сами их создали
- Предыдущие поколения совершили массу чудовищных ошибок
- Иногда я думаю много ли мы лучше их?
- Почему?
- Помнишь, когда Хелль вернулась с мужем-корпом…
- Грязеед…
- Да, большинство приняло происходящее в штыки…
- Ты сама…
- Да, и сейчас я сожалею об этом. Сожалею слишком поздно… Мне кажется это и был наш шанс на взаимопонимание с сушей
- Сомневаюсь, куми
- Реки начинаются с ручьев. Ее дочка могла бы стать началом новой расы
- Думаю у нас с ними нет ничего общего, - хмыкнул Рат. Пьющая Ветер задумчиво посмотрела на него, Рат смутился и пристыжено замолчал под выворачивающим наизнанку взглядом.
- Все мы изгнаны из одного сада, хускарл, - безапелляционно заявила она
- Я о духовных разногласиях, куми, - попытался оправдаться Рат
- Все меняется, - в ее голосе послышалась печаль
- Слишком медленно, - почти прошептал он. Она кивнула, соглашаясь.
- Для жизни одного человека, но через поколения никто не поймет причин вражды
- Для этого ты хочешь ее найти?
- Возможно

* * * * ** * * * ** * * * * *

Вся координация и взаимодействие тех сложных механизмов, которые представляют из себя современные боевые модули возложена на драйверы ПБР и индивидуальные сетевые интерфейсы. В этом их сильная сторона – недостижимая в прошлом согласованность, точность и быстродействие, но в этом же их уязвимость. Зачастую бои в физическом мире отходят на второй план, являясь лишь фоном для невидимых битв в оранжевых полях.

Завизжала плазма, приговорив тени к смерти в малиновом пламени. Корпы ринулись в атаку, насколько это возможно в городских кварталах. Мой ультиматум стал тем толчком, который сорвал с цепей их ярость до той степени, когда уже не стремятся к сохранению целостности ресурсов противника. Мощь ударов возросла неимоверно и стрелка подошла к красному сектору. Как и следовало ожидать один из куполов дал сбой. Мы не располагали настоящими оборонительными сооружениями в границах полиса, не отличаясь по этому показателю от остальных корпов. Регвойска двинулись в разрыв приступив к своей обычной работе. Лязг и клекот залпов наполнили штаб, ужас сгустился в углах, сжав глотки присутствующих спазмами. Сотни глаз смотрели на меня, сотни эмоций с преобладанием негативного спектра били по моим оголенным нейронам.

Я усмехнулся, клацнув челюстями. Глупые крестьяне загнали вервольфа в угол и приготовились проткнуть вилами? Внезапно, как это всегда бывает, меня коснулась длань тьмы. Иголками впившись в позвоночник холод и спокойствие наполнили мое существо, сознание лопнуло, как хрустальный шар и брызнуло сверкающим желе во все стороны. Конечно все это не более, чем неуклюжие попытки описать то, что можно только пережить самому. Мало кому из поэтов удается адекватно ухватить словами тот мгновенный коллапс цветов, запахов и сенсорных ощущений, когда сеть жадно высасывает твой разум.

Солнце вашего мира кажется мне таким удушливым, что я охотнее сажусь под тенью ваших мечей.

Я быстро нахожу нужную тропу в оранжевом мареве и цель – координаторы высоких уровней, управляющие суб-кодами сотен живых единиц, ровняющих сейчас с землей мою власть в холодном мире. Их защита – замешательство лишь для слабоумного, "Пора умирать, дети", - говорю я им и сворачиваю призрачные шеи одну за другой. Пузырится на ладонях двоичная кровь и формулы ДНК, я калибрую матрицы, сжигая или присваивая нестандартные. Боевые порядки врагов дестабилизированы, сводки пестрят статистикой потерь, признаки их тотального истребления маячат сквозь всеобщий хаос. Краем сознания я заливаю прорванный купол напалмом, жертвуя своими рабами в угоду мести, воплями боли и агонией своих-чужих переполняются локальные каналы сети. Они навсегда запомнят это утро – первое утро будущего террора.

Отрезвление для самоуверенных неминуемо и жестоко, как притча Заратустры – от близких людей ждешь самого худшего и обычно получаешь. Она не входила во внутренний круг, в этот раз издевательство норн достигло апогея – ее мотивы остались для меня загадкой. Впрочем бытует утешительное мнение, что количество недругов желающих тебе гибели прямо пропорционально степени твоего величия.

Рядом с моим телом, оставленным почти без присмотра умирали. Обстоятельства настоятельно вынуждали вернуться.

Я заглядываю в глаза людей и предпочитаю не знать их тайны ибо остры зубы чудовищ, таящихся на дне этих омутов. Темные братья говорят: "Исповедуешь – потеряешь веру". Противоборство предательства и верности – главных свойств души – ежеминутное испытание проходят они в течении жизни в тисках корысти и бескорыстия.

Когда до желаемого так близко… уже слышен щебет валькирий, поступь маршевых легионов, барабаны и трубы, кровавый запах победы… Целиком в сети, купаясь в убийстве, я беззащитен, как новорожденный организм, почти слеп и невиновен…

Калейдоскоп, дым, телохранители разорваны в клочья, Фаревелл заносит руку для удара (что-то было в ней, вызывающее подозрения, не хватило времени…). Небо на западе входит в пике косыми, грязно-голубыми струями облаков. Хрип далекого моря сливается с песней воздуха в смутных разводах горизонта. Итоги.

- Добро побеждает зло? – предсмертная ирония не трогает моего неумолимого палача.
- Кто сказал, что мы не зло? – криво ухмыляется она.
- Святочный ангел…

С хирургической точностью лазерный тесак отделяет мою голову в районе четвертого позвонка. Ни пятнышка крови на респектабельном воротнике. Хохот шакалов и молчание циников сопровождают мой кувырок в ледяную купель криоконтейнера.

За тридевять земель, туда, где Голубая Трава… Темная Госпожа вежливо целует взасос…


* * * * * * * * * * * * * ** *


"Неотвратимо" – прошептала она мысленно и вошла в сеть. Здешние уровни, принадлежащие Триаде практически не отличались от реальности Жемчужины, но имели характерный галлюциногенно – дымчатый окрас. Лишь на трупах здесь мухи не играют в догонялки да верить нельзя ничему. Корпы соткались из атмосферы практически одновременно.

Он поджидал их с презрением в три десятка зубов, в радужках клокотали завитки пламени. Черный плащ мистически трепетал в безветрии, скрывая субтильность физических кондиций, болезненная бледность бросалась в глаза. У Кошки все оборвалось внутри ( наиболее подходящее сравнение для ощущений ее матрицы, вообще же сенсуальности наших сетевых эфемерид и физических тел не эквивалентны ). Она поняла, что ее провели по вектору "приманка – ловушка".

Корпы сдались сразу, да они и не смогли бы себя защитить, их блокировки были сняты по ее приказу еще до прыжка. Вспышки метнулись к ним и поглотили, кто-то умер, не пригодный для столь бесцеремонного вторжения, кто-то приходил в себя в конвульсиях, жадно глотая ртом воздух (еще одна издевка виртуальности, максимально подражающей другому измерению).

Они остались один на один. Кошка оскалилась, жуткое зарево в его глазах сменилось насмешкой.
- Ты конечно можешь выбрать сепуку, - сказал он, вскарабкавшись на возникший рядом табурет. – Но я бы предпочел договориться… - Она медленно обвела взглядом изувеченных корпов и скривилась.
- Прикидываешь шансы? – поинтересовался незнакомец.
- Бесполезно, - Кошка покачала головой
- Я долго готовился, водя за нос твоего старика и его шакалов, - кивнул он и ткнул пальцем в ближайший труп. – Но для тебя все может случиться иначе.

Камышовая Кошка помнила домыслы, переходящие в манию. "Враг среди нас" – оябун был одержим этой идеей и даже смерть не разубедила его. Впрочем теперь она сомневалась, что фантом являлся эхом матрицы старика, почти наверняка ее профессионально взяли за горло, играя на комплексах и чувствах, как на клавикордах. Пьеса называлась "Попалась".

- Что ты предлагаешь? И вообще кто ты такой и чего добиваешься, кроме очевидного захвата власти в Триаде?
- Верные слуги всегда в недостатке
- Я не храню верность…
- Как давно?
- … ублюдкам, - он улыбнулся. Кошка не уловила ожидаемой злобы. Хладнокровный циник – он более опасен, чем она ожидала.
- Даже если на их стороне сила?
- Даже так
- Тогда сколько стоит твое желание жить?


* * * * * * * * * * * * * * * *


Полковник выругался. Какого хрена он согласился? Лучше бы еще три года гонялся в южных секторах за боевиками инди. Псих, хотел срубить кредов на этом контракте и отвалить на покой. Видно не ту норну поминал в молитвах.
Где сейчас тот мудак, который говорил что эта прогулка по трупам будет увеселительным мероприятием, вскрыть бы ему глотку тесаком.

Парней крошило одного за другим, оставшиеся зарылись в кровавые спекшиеся камни не смея поднять голов – ревущая плазма заместила воздух.
Сеть отсутствовала, привычное мельтешение столбцов цифр и диаграмм на краешке мозга сменила давящая, оглушающая пустота – холодная и безжалостная вестница смерти. Вся координация боя пошла прахом, они не представляли себе ни где находятся, ни маршрут выхода из нашпигованных ловушками лабиринтов МедТек, ни что творится вокруг. Сетевые коммуникации – привычные и естественные, как безусловные рефлексы испарились, предоставив войскам возможность выживать полагаясь лишь на индивидуальные чипы и удачу. Удача, между тем, любительница острых ощущений и непристойных жестов. Чаще всего она смотрит сквозь тебя.

Ночь опять стала днем. Тявканье крупнокалиберников, надсадный вой гранатометов, матерные проклятья и стоны раненых в эфире (благодаря тому энтомологу, который еще ставит эту рухлядь – короткорадиусные уоки-токи в бронекомплекты, сеть заменить они не способны, но мы, сходя с ума, слышим предсмертный хрип напарника) – пепельноволосая красотка кружится в танце, выписывая руны боевым топором. Его заляпанный кровью язык украшает надпись Nemini Parco и ядовитая луна ухмыляясь вплывает в вечность.

Это не отходняки фармакологии, впрыснутой в вену перед атакой, это истина. Она заглядывает тебе в глаза своими зелеными лампадами и пухлыми каштановыми губами словно вырубает гранитные блоки из скал : "Мир можно получить только на острие копья". Все это происходит в наносекунду пока осколок срезает твой череп вместе со шлемом. Затем тьма.

* * * * * * * * * * * * * * * *

Первый раз я убила в четырнадцать – зрелость для синти. Переросток, промышлявший финансовыми махинациями в сети с двойным весовым превосходством стал моим пропуском в измерение, где наличие режущей кромки – обязанность подручных средств, где страх определяет ритуал поведения, а главное достоинство жизненного цикла – цинизм.

Нас кормила крошечная забегаловка "Галдрабук". Дракон платил Лепреконам двадцать процентов и никто не устраивал монологов со стрельбой и выносом тела, не согласовав предварительно условия. Я разбрасывала фасованную отраву, толстуха Лиз, полагаясь на интуицию заправляла кухонным синтезатором, а Дракон медитативно руководил полетами мух и изредка вытирал стаканы. Казалось время врастало в паутину и забвение – сейчас я все чаще сожалею о потере того прошлого. Сожалею, но ничего не могу изменить.

Зима продемонстрировала свой крутой нрав и убралась морочить головы другим. Небо тошнило кислотой и перкаданом, грязь стала улицами и улицы стали грязью. Копье задумчиво оттаивало, благоухая разложившейся протоплазмой и отсутствием канализации.

Они сидели в центре зала и гоготали, обсуждая сетевых порнозвезд. Меня трудно чем-то смутить, в моем возрасте многие хомми – девчонки уже знакомы накоротко с целым букетом болезней, насылаемых либидо. Я просто старалась игнорировать этих уродов, пока один не опьянел настолько, что промычал: "Эй шлюха синтетическая, громыхай костями в другом месте". Собутыльники захохотали, остальные, по крайней мере те, кто был еще достаточно трезв, чтобы соображать притихли.

Дракон легко впадал в бешенство в последнее время. Его искалеченная душа требовала штиля. Он уже убил сутенера, пытавшегося сманить меня и оплатил услуги костоправа торговцу фруктами, у которого я украла естественновыращенное яблоко. Сейчас он смотрел в потолок и насвистывал "Полет валькирий". Тишина еще не была зловещей, но таила в себе последствия. Все ждали реакции на оскорбление приемной дочери. "Мир полон ублюдков" – процедил он наконец.

Я аккуратно переставила стаканы на стойку. Ребро подноса вонзилось в шею обидчика, отправив его удобрять землю. "Сука" – написал он на полу своей кровью. Почти комплимент, я бы простила его, но это был окончательный результат тридцатисекундной деятельности серого вещества гаденыша. Негусто, даже дурочка Тола ругается изобретательней. Здоровяк был обречен.

Кодекс Темных Братьев гласит : "Когда находишься в невыгодном положении всегда бери инициативу в свои руки". Я так и поступила. Первое правило победы над противником – вывести его из себя. "Эй, недоделок! Твои родители верно были братом и сестрой?" – спросила я. Такое невинное предположение вызвало утробный рев и серию беспорядочных ударов. Второе правило – лишить противника ориентации. Пыль в глаза – не худший выход, когда она под руками. Я плеснула ему в лицо пиво. Третье – нейтрализовать противника, причем лучшим средством следует признать четвертование. Я ограничилась ударами в болевые узлы. Аут. Никто не выживает после встречи с адептом крав-маги. После обездвиживания смерть клиента скулила на моей ладони. Ухватив гризли за подбородок я с трудом свернула ему шею.

Наконец тело под расписку сдали рециркуляторщикам. Дракон сказал:
- Цуна, ты допустила три ошибки, все смертельные. Можешь назвать? – я обиженно фыркнула.
- Хорошо. Ты ждала моего разрешения – раз. Забыла о его друзьях - два. И, солнце, я же говорил – никаких правил, никакого благородства, никакого лишнего трёпа – чем быстрее ты убьешь врага тем скорее вернешься домой к ужину. Это крав-мага, детка, а не хренова дуэль.

Чтобы жизнь походила на череду развлечений нужно родиться не в инкубаторе TCS. Не уверена в своем предназначении, корпорация исчезла из списка когда синти-мама занималась моим начальным образованием. Ценное оборудование с обычным рвением выпотрошили победители. Меня, среди прочих артефактов реализовали хомосам, способным себе это позволить.

Меняя владельцев проходишь через издевательства, мерой пресечения которым веками ранее стала бы газовая камера, но немногие корп-синти, попавшие в мир свободных городов имеют права хомми. Тьму тех дней частично ослабляет перезагрузка чипов, частично врожденная специфическая психо-структура, способная к перегрузкам, отправившим бы обычное человеческое существо в заповедник шизофрении.

Возможно мой ангел чаще других машет крыльями, не знаю, но однажды, когда возраст превысил порог котирующийся у извращенцев Баст свела меня с Драконом. Случись это раньше, я возможно не стала бы тем, кем являюсь. Лишь сравнивая из последующего болезненные срезы прошлого получаешь возможность распознать поворотные точки своей судьбы.