Хочу быть бегемотом

Новые воздушные шарики – как патроны. Никогда не знаешь, что из них получится.
Лежат они себе в коробке, и нет к ним никакого почета и уважения. Так же, впрочем, как и к патронам.

Но вот наступает их черед. Не будем говорить о патронах – всякое сравнение хромает – и наше сравнение патронов с воздушными шариками пусть себе отойдет в тень и не мешает нам пока.

Воздушные шарики берёт в руки человек. Берет не горстью, а по одному. Стирает с каждого тальк, крутит в разные стороны, пытаясь разглядеть рисунок. Растягивает, прикидывая, примет ли в себя воздушный шарик всю жизнь, которую человек собирается в него вдохнуть. Наконец…

И тут для воздушного шарика всё меняется. Его уже нельзя сравнить с патроном – куда там! – он гораздо лучше хотя бы тем, что миролюбив и нравится всем. Часто даже больше, чем известная зеленая бумажка…

Если человек вдыхает в шарик избыток жизни, шарик укоризненно покачивает объевшимися боками и не может высоко взлететь. Его тянет забиться на шкаф, или в угол, где медленно скукоживаться, выражая осуждение всем, кто не знает чувства меры и тем досаждает окружающим.

Но если шарик наполнен радостной и веселой силой, он неудержимо станет тянуться к солнцу, небу. Ему захочется подниматься вверх, выше самых высоких верхушек деревьев. Рисунок на его бликующих боках будет отчетливо виден каждому…


Однажды в коробку с новыми шариками прилетел тонкий, сморщенный и разорванный во многих местах кусочек резинки. Видимо, метились в корзину для мусора, но промахнулись. Шарики сначала брезгливо отшатнулись от него – уж слишком он напоминал другое резиновое изделие... Потом присмотрелись – и признали в незваном госте ветерана, извлеченного из коробки накануне.

Ветеран, будучи обласкан и устроен со всем возможным комфортом, вопреки ожиданиям, не смог пуститься в воспоминания и наставления. Видно было, что последние силы он берёг для какого-то важного момента. И вот этот момент наступил.

Глядя в сотни глаз, которые смотрели на него, не побоюсь штампа, с пытливой надеждой, он сказал:
- Собратья! Никогда не завидуйте бегемоту…

С этими словами старик навсегда поник головой.

В коробке долго не утихали дебаты: что имел в виду ветеран и как грамотно применить полученную от него инструкцию.

Аналитическая работа велась по следующим направлениям.
1). Выявить сходства и различия шариков и бегемотов.
2). Что, собственно, есть в бегемотах такого, чему шарики могли бы позавидовать?
3). Нет ли у шариков чего-нибудь такого, что является предметом зависти бегемотов?

Согласитесь, что уж лучше сравнивать шарики с патронами – больше позитива было бы! И значительно меньше канцеляризмов и казенщины…

- Стойте, стойте! – воскликнул тут один из шариков. Его сегодня уже извлекали из коробки. Мяли, тянули в разные стороны. Но, видимо, он показался недостаточно эластичным и его швырнули обратно.
– Стойте! Я знаю, в чём дело!

Шарики разом повернулись к всезнайке.

- Бегемоты могут завидовать нам, потому что мы летаем, а они всего лишь бегают по земле, да еще валяются в грязи. Мы прозрачные, на нас все смотрят с восхищением, а на них показывают пальцами и ужасаются их отвратительному виду. Мы тонкие, ранимые, а их не пробить ничем. Мы не смогли бы причинить бегемотам ни малейшего вреда. А они бы могли нас растоптать. Нас иногда сравнивают с патронами. И справедливо! Конечно, если выстрелить в любого из нас, то не останется и мокрого места. Но не каждый патрон поразит бегемота. Значит, всё дело в шкуре! Мы можем завидовать только толстой и непробиваемой шкуре бегемота…

Всю ночь в коробке стоял шорох. Шарики не спали. Ворочались с боку на бок. Многие проклинали ветерана за болтливость, а кое-кто проклинал и самого себя за любопытство.
Никому и в голову бы не пришло задумываться о трагичности бытия, если бы не этот противный старикан…

Через два дня вся коробка была выброшена на помойку. Оказалось, что невозможно надуть ни один из шариков. Как будто они изо всех сил сопротивлялись вдыхаемой в них жизни. В результате лопались, издавая не победный гром, а едва слышный и малоприличный звук.

Зато патроны под шепот шариков лишь сдержанно поблескивали гильзами и, поворачиваясь с боку на бок, прислушивались к шуршанию пороха...