Солёные претцели воздуха

*

G. N.




устье глаз жжет лимонной кислотой – щиплет и кусается – всякий раз, когда смотрю на Тебя, – мешаю ложкой остывший чай – она тукает звонко – и я озадачиваюсь, откуда этот звон – уже успев позабыть о чае и о ложке; мои часы лежат свернувшейся золотой змейкой на столе – чуть треснувший циферблат: разбила в самолете, а новые не покупаю, потому что, как и Ты, однолюбка; со стенки куда-то в точку на потолке смотрит Леннон: как он оказался прав со своей вымечтанной реальностью на двоих – Ты понимаешь это теперь? – Черепаший Пруд, 42я авеню – и Западная 58я; мои пятки должны перемежаться с Твоими – именно здесь – именно под слабо моросящий дождь – не унылый, но спокойно-приветливый, в зиме Центрального Парка – тихая радость жизни неизменна, именно в шумящем голосами и пахнущем солеными претцелями – воздухе, именно по тем дорогам, по которым велась в ими самими придуманном полу-танце – самая неземная пара на этой планете, впервые показавшая – насколько это просто – быть вместе;
я запрокидываю голову – высоко-высоко – Ты выше меня на целых двадцать сэмэ, и смеюсь – от глупого и безнадежного счастья, а Ты смотришь – с неистребимой нежностью – за что я Тебе так дорога – до сих пор не знаю, и это неважно; затянутая в черное узкое гимназически почти пальто – мой скромно-дорогой Guess – и знакомая до каждой своей несовершенности – и нужная за каждый недостаток – я несу очередную чепуху – проглатывая слова и перемешивая американский акцент с восточным, Ты – улыбаешься – и прищемляешь каждой улыбкой – затвор – моей несуществующей суннитской души; я целую Тебя – чуть подпрыгивая – не спасают даже каблуки, и люди оглядываются на нас – у меня, вероятно, вид совсем оголтелый, и я шепчу Тебе, повиснув на Твоей шее: «не отдам Тебя никому, никогда» – и Ты спокойно прижимаешь меня к себе, и гладишь мои длинные волосы цвета золоченого каштана, и выдыхаешь в глаза – что-то непередаваемое на бумаге, и различая – в разъехавшихся каплях дождя на дорожках тротуара невидимые следы – нас – мы бредем дальше и дальше, до ломоты в ногах и заветренных от поцелуев губ – я дам Тебе потом свою бесцветную помаду, пахнущую мною, до небывающего конца Парка – нашего Парка – и слышим – как за милю – на озере – протяжно и громко кричат в своей ветхозаветной и чистой страсти два лебедя – не расцепляющие вот уже четырнадцать лет – и это стало легендой Парка – друг от друга смеженных взглядов и ежеминутно соприкасающие с нежностью первой минуты встречи белые неподрезанные крылья







. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .





Претцели (нем.) - соленые золотистые нежные крендели.