А я - нет

А я – нет

       Я перестал ковырять кожаную обивку входной двери и ещё раз надавил на кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры раздался вселяющий первобытный страх звук этого устройства. Если бы у Сашки был такой будильник, он бы боялся спать. Послышались шаги, с той стороны в дверь что-то гулко стукнуло и отверстие глазка на секунду заслонилось. Сашка открыл дверь, держа в одной руке надкусанный бутерброд, а в другой…
       - Струны? За каким тебе струны для гитары?
       Сашка что-то пробубнил с набитым ртом, затем махнул рукой в сторону комнаты, а сам прошёл в кухню.
       Я снял ботинки, вошёл в комнату и сел на диван. Я не был у него дома лет семь, но тут почти ничего не изменилось: та же маленькая книжная полка, кажется, на ней стоял тот же самый десяток книг, тот же аквариум и тот же самый старенький музыкальный центр. Как-то, когда нам было лет по 8, мы что-то на нём слушали, и в кассете порвалась плёнка. Мы не придумали ничего лучше, как вытащить ленту из кассеты, порвать на кучу кусков и скинуть всё это с балкона. Помню, как мы заворожено следили за вьющимися тёмно-коричневыми змейками, некоторые из которых ветер доносил до фонарей и обматывал вокруг столбов.
       Мой взгляд упал на плоскую картонную коробку, лежащую на полу. Не слезая с дивана, я откинул ногой её верх. Так и есть – мой старый приятель прикупил себе гитару. Новенький страт призывно блестел хромированными колками.
       С кухни донёсся голос Сашки и, судя по интонации, это было вопросом. На всякий случай я крикнул в ответ, что ни черта отсюда не слышу, и достал гитару из коробки. Саша соизволил-таки появиться в комнате, рухнул в кресло и передал мне конверт со струнами.
       - Во-о-от, - довольно протянул он и стряхнул с майки хлебные крошки. – Вчера купил. Поможешь натянуть струны, настроить, чё там ещё надо?
       - Угу, - я вытянул первую струну из конверта и принялся наматывать её на колок. – Ты только за этим и позвал?
       - Да нет, ты чего, - он широко улыбнулся. – Так, вообще, поговорить, как дела узнать, сколько лет не виделись-то. Давай рассказывай, как у тебя, что нового?
       Я ненавидел этот вопрос. Думаю, с раннего детства. Ну вот скажите, зачем спрашивать у человека, как у него дела или что у него нового, если тебе это совершенно неинтересно и ты просто хочешь начать или продолжить беседу?..
       - Да как обычно всё, - привычно отмахнулся я, - учёба, книги, и прочее. Суровый быт, мой юный друг, И вырваться сложнее с каждым шагом, Не стоит ждать, пока замкнётся круг, Не стой, прошу тебя, не надо.
       - Это щас кто был? – Сашка наморщил лоб, будто б на самом деле мог вспомнить какой-нибудь стихотворный отрывок, даже если б я продекламировал «У Лукоморья дуб зелёный».
       - Это щас я был. Экспромт. Ладно, забудь. У тебя-то что?
       - А я из универа ушёл! – Это было сказано почти с гордостью. – Чего? Ну достали, правда. Да и понял, что не моё.
       - Ну да, начало пятого курса, самое время понять, что не твоё, - я непроизвольно выдал кривую ухмылку и достал следующую струну. – Кстати, я их только накручу тебе, настраивать сам будешь или зови кого, с моим слухом только струны рвать.
       - У тебя ж гитара дома?
       - А ещё у меня дома швейная машинка где-то была, только не думай, что я шить умею. Зачем универ-то бросил?
       - Да ну их. Из меня плохой физик. Скажи, ты бы смог спать спокойно, если бы знал, что где-то рядом в НИИ такие типы, как я, проводят какие-нибудь опыты?
       Я честно попытался представить себе что-то подобное, но воображение откликнулось лишь несколькими картинами глобальных техногенных катастроф, и я отрицательно покачал головой.
       - Ну вот, - Сашка встал, помог вставить оставшиеся струны и начал ходить по комнате. – Понимаешь, это вот тебе хорошо, отучишься ещё годик и станешь потом матёрым журналюгой, ты же со школы всегда что-то там писал, олимпиады и прочую лабуду, да и умный ты, что греха таить. А я не знаю, чего я хочу. – Он как-то странно посмотрел на гитару, и я утвердился во мнении о том, что покупка инструмента была лишь мимолётным порывом. – Не знаю. Хочу всего и сразу. Машины собирать хочу. По винтику, по отдельной детальке, чтобы потом собрать что-нибудь эдакое, ну, - Сашка стал щёлкать пальцами, у него это было первым симптомом близкого истощения словарного запаса.
       Сказать вам по правде, я не помню, где и когда я с ним познакомился. Наверняка его родители были друзьями моих, или один детский сад, или ещё что – хоть убей, не помню. Зато всё время, пока я его знал, он оставался всё тем же Сашкой – простым и открытым пареньком, который никогда не знал, чего хочет. Мог с огромным энтузиазмом за что-то взяться и потом всё бросить, потерпев первую неудачу, мог наобещать кучу всего и всех подвести, просто забыв или не захотев выполнять обещанное, мог… Он много чего мог. Но было ещё больше вещей, которые он не мог сделать. Я частенько ловил себя на мысли, что одно время я был точно таким же, как он, если не хуже, но когда-то где-то что-то изменилось. Чему я теперь, сидя на диване и наблюдая Сашкину исповедь, был чертовски рад. Не подумайте, что я злорадствовал или ещё что, просто слабому человеку всегда подсознательно приятно видеть кого-то ещё слабее.
       - …масштабное! – Я вздрогнул, видно, пауза между подбором слова слишком затянулась, или я слишком ушёл в себя. Я попытался сделать заинтересованное лицо и подкинуть в этот разгорающийся пожар откровений ещё дровишек.
       - Например?
       - Ну не знаю я! Масштабное что-нибудь!
       У моего дяди на даче одно время жил какой-то странный бродячий пёс, помесь овчарки с чем-то большим и свирепым, но совершенно добрый и безобидный. Видимо, бывшие хозяева или просто недобрые люди часто били пса, и на все резкие движения (будь то даже бросок куска мяса в его сторону) пёс реагировал не совсем адекватно – он на всякий случай отбегал подальше и исподлобья смотрел на окружающих.
       У Сашки сейчас был точно такой же взгляд.
       - Задумка, конечно, хороша, масштабное – это…масштабно, - я поймал себя на мысли, что начинаю разговаривать, как идиот.
       - Ясно, - Сашка кивнул с видом потерпевшего полное поражение полководца, - как-нибудь объясню, надо подумать над этим просто немного, наверное, - я кивнул, - Чай будешь?
       Я снова кивнул.
       Сашка прошёл мимо гитары с натянутыми струнами, так и не прикоснувшись к ней, поставил чайник и начал греметь кружками на кухне. Я слез с дивана и начал бесцельно бродить по комнате. Кривую ухмылку вернула к жизни валявшаяся в углу книжка «Как стать счастливым за 10 дней». Любопытство взяло верх над отвращением к подобного рода печатной продукции, и я открыл книгу. Пробежав взглядом по первым страницам, я понял, что вокруг полно успешных, удачливых и уверенных в себе людей, что они найдут счастье в жизни, а я – нет, что у них будет всё, а у меня – нет, если я не смогу «сесть и прямо сейчас начать следовать 10 главным заповедям успеха», если верить автору.
       Книга с шелестом приземлилась на своё место, и я подошёл к аквариуму с мутной водой. Где-то там, в куче этих грязно-зёлёных водорослей, явно теплилась жизнь. И эта жизнь через пару секунд явила себя в виде закормленной на убой (Сашка явно считал аквариум каким-нибудь рыбьим инкубатором) золотой рыбки. Я постучал по стеклу, и рыбка уставилась на меня. Мне почему-то вспомнилось словосочетание «довольно взрыгивать». Бьюсь об заклад, если б эта рыбка могла довольно взрыгивать, она бы именно этим всё время и занималась бы.
       Чай нам попить так и не дали.
       В дверь позвонили, с кухни донеслось что-то разочарованно-грубое, но Сашка пошёл открывать. В квартиру вошли его старшая сестра и две её подруги, одна из которых тут же начала пытаться со мной познакомиться, выбрав для приветствия фразу «Ну, что нового?». Я тихо взвыл и жестом показал, что всё отлично и я теперь знаю 10 секретов успеха, после чего сделал всё, чтобы это создание удалилось на оккупированную подружками кухню, буркнув «Мрачный какой!».
       Сашка зашёл и закрыл за собой дверь в комнату.
       - Прости, дружище, чай остался там, а я туда не пойду, если хочешь, то…
       - Нет! К лешему чай тогда, я туда тем более не пойду.
       Не знаю, что именно – сознание неприхотливого эстета, мировоззрение аскета или ещё что, но что-то выработало во мне устойчивую неприязнь к разного вида гламуру, подобному слащавому и до тошноты фальшивому образу жизни, да и ко всей этой косметике. Ну, кому понравится, когда твоя девушка малюет своё лицо какой-то дрянью? Хотя, зависит от девушки и её лица. Этим не повезло.
       - А знаешь, что самое поганое в этой истории? – Сашку явно тянуло на откровения.
       - То, что две из трёх девчонок на кухне ещё и пьяны? – Я был идеологическим врагом алкоголя, и Сашка это знал, как-то давно слишком настойчиво предлагал мне выпить с ним пива и нарвался на грубость. Я не ханжа, вроде бы, просто меня всегда отталкивал как сам алкоголь, так и люди, его употребляющие, вне зависимости от раннего отношения к этим людям. Так я потерял контакт с двумя людьми, которых можно было считать друзьями.
       - Да не об этом я, - он воспользовался тем, что я стоял у окна, и занял весь диван целиком.
       - А о чём?
       - Я не знаю, зачем я живу. Ну, хоть какой-то смысл, - он как-то грустно вздохнул и принялся копаться в куче дисков на полу.

       Люди постоянно бегут. Я стоял у окна и смотрел вниз, на мокрую мостовую, периодически слыша высказывания Сашки в адрес какой-нибудь из музыкальных групп вперемешку с его мыслями о жизни, и что-то на автомате ему отвечал. Люди постоянно бегут. Сейчас они бежали от дождя, ища укрытия под крышами магазинов и автобусных остановок, огибая на бегу успевшие вырасти лужи, задевая друг друга зонтами. Некоторые бегут от работы, от ответственности, от любых дел. Кто-то бежит от изменений. Кто-то улепётывает от реальности, создавая свои миры в творчестве или растворяя себя в наркотическом тумане.
       Все бегут от чего-то и к чему-то. Я бежал от своего прошлого и своих пороков, страхов, слабостей, пытаясь каждым шагом вдавить как можно глубже в землю части этого прошлого и не думать о нём. Бежал к чему-то лучшему, к лучшему «Я», бежал не к будущему, а бежал вместе со своим настоящим, каждый миг находясь в нём и направляя в нужное русло.
       Почему-то мне было очень странно слышать подобные речи от Сашки, он никогда не задумывался ни о чём подобном и уж точно не стал бы грузить свой мозг дальше. Сашка бежал от себя. И не знал, к чему.
       Блеснувшая где-то вдали молния немного вывела меня из оцепенения, я вдруг подумал, что не смогу сам по пунктам расписать, для чего живу я…хотя, теперь, возможно и смогу. Когда скидываешь с себя ярлык одиночки и находишь человека, которого любишь, которого по-настоящему любишь, когда осознаёшь, что несёшь ответственность ещё и за неё и что с ума сойдёшь, если с любимой что-то случится, тогда начинаешь понимать, что одним из смыслов жизни становится попытка сделать Её счастливой, дать ей всё, что есть у тебя, помочь в любой миг и удержать, когда она споткнётся.
       - Ну?
       Я оглянулся и заметил в глазах Сашки ожидание ответа. Видно, он что-то спросил, а я опять задумался.
       - А теперь ещё раз для слабослышащих, пожалуйста, - я виновато улыбнулся.
       - Почему у тебя всё хорошо?
       - Я произвожу впечатление человека, у которого всё хорошо? – я искренне удивился и приготовился навскидку назвать 5-10 факторов, которые мешают мне жить, если Сашка кивнёт.
       - Производишь впечатление человека, у которого всё не так уж плохо. Я слышал, ты подружку себе нашёл?
       Меня немного передёрнуло от подобного контекста, как от попытки свести мои чувства к Насте к чему-то мелкому, обыденному и распространённому в этом мире везде и всюду.
       - Нет.
       Сашка вопросительно приподнял бровь.
       - Я нашёл девушку, которую я люблю. И мне тебя жаль, если ты не улавливаешь разницу.
       - Будем считать, что я это и имел в виду, - он примирительно выставил ладони вперёд. – Факт остаётся фактом – у тебя всё хорошо. Расскажи, как?..
       - Вези меня в издательство, мы напишем книгу про одиннадцатый секрет, - угрюмо буркнул я.
       - Ты о чём? – Сашка пытался изобразить непонимание, но он был плохим актёром. Он и врать-то не умел особо.
       Я поднял с пола чудодейственную книжку и спросил:
       - Ты позволишь?
       Сашка кивнул и махнул рукой.
       Я открыл окно и выбросил книгу, пронаблюдав за полётом. Книжка врезалась в стену проливного дождя и под гнётом падающих капель упала гораздо ближе к дому, чем предполагалось, почти около Сашкиного подъезда.
       - Считай это первым шагом к счастью, - я попытался изобразить тон какого-то телевизионного продавца счастья, получилось на удивление похоже и Сашка расхохотался.
       - А если серьёзно? - он все же не унимался.
       - Ты правда думаешь, что я сейчас скажу что-то, что сделает тебя счастливым, или ещё что? – я издевательски ухмыльнулся. – Ну уж нет. Знаешь, думаю, счастливым себя сделаешь только ты сам, и это ни черта не секрет, это прописная истина. Если захочешь, само собой. Для начала будет весьма неплохо хотя бы найти себя, чтобы потом было, что бояться потерять.
       По Сашке было заметно, что хоть сама фраза его немного нагрузила, но суть он уловил довольно неплохо.
       - А что ты будешь делать, когда сейчас придёшь домой?
       - Вот именно сегодня, когда приду домой, я сразу сяду пить чай, потому что ты сдал наш редут врагам, солдат.
       - А потом?
       - А потом я сяду читать книги.
       Книги. Книги помогают отправить к праотцам сразу нескольких ушастых – убить время, которое я вынужден проводить без любимой, повысить уровень профессиональных знаний и ввести в курс интересных мне вещей, да и вообще, не думаю, что чтение когда-либо мешало. Если только это не какие-нибудь очередные 10 секретов.
       Я поймал себя на мысли, что если Сашка ещё раз скажет «А потом?», я заведу в ответку сказку про белого бычка.
       - Какие книги?
       - Знаешь, - я нахмурился, - я не собираюсь заполнять твою пустоту своими средствами, я не хочу, чтобы ты искал себя через то, что интересно мне, у нас не так много общих интересов, как может показаться. Делай то, что по-настоящему интересно тебе. И Всё.
       - И всё? – переспросил Сашка.
       - Именно. Слушай, - я ещё раз взглянул в окно, - дождь кончился, я пойду.
       Я натянул ботинки в коридоре под слышный из-за закрытой двери кухни пьяный гогот трёх не слишком-то милых леди, попрощался с Сашкой и с облегчением вышел.

       Последние капли дождя лениво падали вниз, всё реже разбивая успокоившуюся гладь луж. Я вышел из подъезда и спустился вниз по ступенькам. В большущей луже у нижней ступеньки вместе с красными листьями плавала книга, которая могла делать людей счастливыми. На улице начали снова появляться люди.
       Я перешёл дорогу и у меня в кармане зазвонил телефон. Настя. Я шёл домой и не смотрел ни на кого вокруг, впуская через телефонный динамик в себя голос любимой девушки.

       Сашка имел право чувствовать себя несчастным.
       А я – нет.


22.10.2008