S h ave the mon k ey

Свет спросил у Небытия:
– Ты есть или тебя нет?
Но не получил ответа. Свет вгляделся пристально в его облик – такой темный, такой
пустой! Целый день смотри на него – не увидишь, слушай его – не услышишь, хватай его – не поймаешь.
– Вот совершенство! - воскликнул Свет. – Кто бы мог достичь такого совершенства? Я могу не быть, но не могу не быть даже в своем отсутствии. А вот оно дошло до этого. Как же ему такое удалось?

       Чжуан Цзы

«Где они? - судорожно заглядываю под кресло, - Где они!? Где!? ****ая болезнь! Всё это было ебаной болезнь. Все нити детерминизма попутали рамсы…»
500.000.000 рублей, мне нужно 500.000.000 рублей не помню уже зачем, но я их визуализовал, я их пожелал, чтобы они лежали под креслом. Только повернусь, открою и они там… Почему их нет!? Не понимаю. Все же должно появляться, все – как бы ни было ложно, все ощущения какая бы ни была ***ня…
Пустота снаружи и внутри. Пустота вывернутая наизнанку мелкими знаками, смешным опосредованием отношений посредственностей. Когда иду по улицам, заглядываю в рожи прохожих.
«Даже ничтожный уродец, недо-человечек, на которого поскупилась природа сколько-то стоит. В пересчете на органы. А у меня даже нет 10 р. на сигареты», - думаю засовывая руки в карманы.
Я похож на средневекового маньяка или пражского студента из известного немого фильма. Иду, тащу свой неуёмный труп, своё тело, как бойца раненного в битве… в каземат или в Освенцим? одетого в носки или в масонский передник? Иду мимо проносятся рожи коварные, беспомощные обезьяньи ухмылки…
Жиды и демократы оправдывают свой убогий строй «личной инициативой». Это же какая низость - личная инициатива что-то купить да перепродать. Срубить гешефт, ничтожный процент. У меня никогда не было такой инициативы. Ничего «личного» в таком низком смысле… разве что можно продать краденое, и то случайно. Украсть – значит обменят доблесть на деньги, обменять смелость, этот хоть как-то вяжется… В «Индии духа», только шудрам разрешали брать процент, бухать и кончать самоубийством. А теперь процент за «низачто» возведен на постамент, полку, где стоит, подмигивая всеми волнами Золотой Телевизорец. Смешно и похуй. Людишки – это бесполезные ископаемые на поверхности своих могил.
«Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг».
«Города... рабов свободного труда для равенства мещанских демократий» (М. Волошин).
Все распределено… так если ценности мира сего присущи уродам – то нечего зариться на их уродливые ценности. «Если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день» (В. Цой), я всегда кто-то так бессознательно жил. Много «молодых негодяев» кстати, были вдохновлены именно Цоем на мелкоуголовные подвиги, они хотели быть героями... «татуированные христы» по меткому выражению Э. Лимонова. «Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть? Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?», «Встать и выйти из ряда вон, сесть на электрический стул или трон». Они шли, грабили в свои 16-17... «Каждому яблоку место упасть, каждому вору возможность украсть». Ах, мальчишки, некое смутное предощущение того, что их никчемные отцы и разлагающиеся матери на самом быдло, черти и рабы не давало покоя их по-достоевски «пьяненьким» сердцам. «Эх, молодые! Чего вам на Руси спокойно не живется!» - восклицал один пассионарный мужик попавший в КПЗ по какой-то бытовухе.
Насквозь симулированные потребности, мальчиками движет желание иметь «Beautiful life», только и всего, но не горбиться подобно минетжерам современным торгашам и прочим пустобрюхам. Мальчики пока еще не знают - это «дом построенный на песке». Они робко предчувствуют, что деяние ценно само по себе, как преодоление иудовнушенного предела, а не как получение достижимого результата. Поход за золотым руном важнее самого руна… Экзистенция, экзистенция, пути… В самом деле, все дело техники и волевого импульса + трошки везения, «и чтоб опять нам подфартило всем назло».
Кражи-кражи. Меня судил в первый раз молоденький жидок, только видно университет кончил. Сидит механически вердикты выдает. Мне было чуть сдерживаемо смешно и жутко хотелось посидеть в клетке, как Чикатило и другие… работники суда не пустили, сказали «плохая примета». «Для свободного человека единственное место - тюрьма» (Волошин).
Всё распределено…награбленное так хорошо ныне припрятано, что прямо-таки негде грабить… всунуто в цифры банковских счетов, электрические мониторы, джипы мгновенно скрывающихся фраеров. Нет революции! Бред! Где Революция!? «Коль скоро мир движется к бредовому положению вещей, мы должны смещаться к бредовой точке зрения» (Ж. Бодрийяр).
Гуляя по развалам спермы и мяса капитализма мне хочется воскликнуть: «Людишки посмотрите какие вы, и каковы маленькие бумажки, что вами движут! Сравните хоть по размеру». И вы трясетесь, добываете себе пропитание трудом опосредованно Капиталом, труд-то ваш ценен пока труд увеличивает капитал, а рухнет он… капитализма не будет, куда денутся парикмахеры, продавцы ларьков и прочие придатки Производства!? Распадутся, ибо капиталовы детища гидры, Капитал их породил, щедро популяцию популяризировал, в оформленных руконогих людей выдавил из своего тела для собственного функционирования производства-потребления, капитали их и убьет за ненадобностью, Капитал сам ими отомрет, после Революции.

Только биологическая смерть окончательно отрезвляет от тяжкого похмелья жизни. Боли и боли в голове – источник боли – голова. Я страдаю болезнью. Я – это голова. Я – болезнь. Быть и страдать - это одно и то же.
Танталовы муки Матрицы, это тебе не свод небесный, это не плечи Атласа выносить всю Матрицу. На себе сизифов камень. Сбрось, летаен стать! Будь в становлении вещей, предметов промозгло-нереальных, просунь лисью морду в щель Смерти, мышиную морду хвостиком смахни яйцо, эфир не зарождается, орфики не славят господа песнями и танцами, сизифы скинули в могилы камни и радуются освобожденные от нужд кишечных, от площадей, от женщин и взаимоотношений. Раз – и Всё! Часть – расчлененка - мириады новый космос… Как вмиг, как встарь и весел. И огромен на всю вселенную. «Не беспокоить». Сам себя повесил.
Не утруждайтесь праведными окончаниями и не утруждены будете. Можно конечно дотянуть до завтра, но завтра точно такое же, как сегодня, как вчера одноитожее с рожей пьяной, косой, неприятной. Подожди до завтра и завтра сделается сегодня…
Ах, завтра смешное опрятное завтра, наступит медведем на ухо, наступит неминуемым медведем, очередями из наступающих на ухо медведей. Завтра наедине с зеркалом и безумием безумного отражения. Отражения безумия. Зеркальным отражением наоборот. В завтра следует видеть отсутствие, как антипод сущего. В завтра не следует искать сил на протекания сегодня, может быть во вчера… так пусть настанет завтра, завтра настанет без нашего ведома, хоть мы ему и позволяем. Прошу, входите, уважаемое, располагайтесь растекайтесь по делениям циферблата… растягивайтесь, завра секундами минутами, расправляйте затекшие члены своего истошного тела.
Жуткие зверь. Синий? Зеленый? Непонятный, неудобоваримый, но немилосердно радостный. Вопиет витальный рефлекс, ревет я, глас в пустыне подаёт собачье гавканье, Ах, упустил, упустил мгновения непознанного, мгновения не-позы. Разум скольз по камням, по сусекам разум пытается набраться колобка и укатиться в Иное, но это Другой разум. Разум обычный скалозубит принуждает каждое утро чистить зубы, умывать тело самореализоваться в и так уже реализованной реальности. «Да будь она проклята, сука! Сама реально, от нас еще личного вклада требует».
Ничто не смешно потому, что его нет совсем. Ничто не показно, потому, что ему нечего показать и нечем смотреть. Ярмарки закрыты навсегда, из мехов легочных альвеол выдувается последний воздух. Разум стелись, разум – туманный…

Телом подобен иссохшим ветвям,
Сердцем подобен угасшему пеплу.
Сущность познал до глубоких корней,
Бремя прошедшего сбросил навеки.
Темный, туманный без чувств и без мыслей,
Не говори с ним, ведь он – настоящий!

       Чжуан Цзы

Как говориться драками до кулаков махать. Кулаками до драки. После не будет кулаков, ибо противник зело грозен. После не будет штыков. Не будет палок и танков. Серьёзность серой массой заглядывается, застилает взор. Подожди, разум ничтожен. Разум дан, чтобы уразуметь собственное ничтожество. Для этого разум, а все остальное суета и не стоит ничего. Кот в мешке. Удавленный кот в мешке. Абсолютно удивленный свои отсутствием кот в мешке. Он внешне в мешке а внутренне - вне. Удивительная вещь – не-вещь, для самой вещи, сомкнулись хляби небесные, как и не было.
Уйти из жизни… в самом деле Жизнь и Женщина – Всё Ж. (или Femina и Fatum, созвучно Vitae) Женщина – источник жизни, самка. Уйти из ****ы этой мясной оболочки неба и земли, оков, тела из того же теста лепленного, отделившегося пошлой личностью. Я, да я. Я на я сидит и я погоняет. И все на ***. К Хую – источнику жизни № 2 на колеснице из колей сансары, коней вертлявых…
Кушайте сало, восславьте начало, возрадуйтесь, сегодня чистило тобой картошку, сегодня лепилось по–немножку из говномассы материи!
Никогда не поверю, что я – это всего лишь я, и ничего больше. Да и пусть будет так, главное, чтоб не было совсем. А то трави в себе нетленную душу, как тараканов.
Вы скоро, наверное, закончите, вы скоро окончитесь и упрётесь в Предел. А предел мягок, как пустота, тяни в него руки-ноги, просовывайся голова. Предел – это последние издыхания, последние судорожные импульсы гальванического электричества, натяжения-сжатия мышц, импульс иссякает и вы электрончиком возвращаетесь в Первозданно Неживую Материю.
Оставь творения тварям, оставь созидание наспех созданным, пусть досозидают за Созидателей Главным. пусть чистят моют шкурку мiра. Пусть ебут в дыры пустоты. Из пустоты родится Хаос пустоцвета.