Ночное метро часть 1

Морозов Василий

«Ночное метро»
(детектив, написанный в студенчестве).
Часть 1.

События в этой истории начали происходить в те дни, когда спортсмены из бывшего Союза последний раз выступали одной, «Объединенной Командой» на Летней Олимпиаде в Барселоне. Правда, об этом здесь почти ничего не будет…

В один из жарких дней конца июля 1992 года в столице бывшей югославской республики Хорватии –Сплите, раздираемой в тот год Балканской войной, приземлился самолет из Москвы. Одним из последних из него со спортивной сумкой на плече вышел молодой парень с короткой светлой стрижкой, напоминавшей ежа. Пройдя весь аэропорт, он на улице подошел к одному из таксистов, коротко произнеся по –английски –«Дубровник, отель «Адриатика»»…

Через некоторое время он уже был на месте. Высокий, красивый, в желтой майке и джинсах, он, наверняка, бы понравился местным красавицам. Уже у входа в лифт отеля парень заметил странную пару –юноша в коричневой куртке, небритый и с ракеткой в сумке, и девушка в синем платье с «прозрачными» рукавами. Они говорили между собой, скорее всего, по –сербски, но девушка как –то немного странно смотрела на собеседника, отвечая весьма короткими фразами…

Менее, чем через полчаса, он был уже на своем этаже. Открыв ключом дверь, парень увидел сидевшего за столом юношу –немного старше себя, в одних шортах и кроссовках белого цвета. Вошедший уже собирался было поздороваться с соседом по –английски, как юноша развернулся на стуле с газетой в руках и громко произнес:

…Добро пожаловать на побережье Адриатического моря…-прозвучало первым делом. –Самого романтичного моря в мире!
…Приятно познакомиться, -удивился вошедший. –И приятно увидеть человека из своей страны так далеко от России…
…Это точно. Меня зовут –Паша, -представился его собеседник. –Барков Павел Алексеевич…
…Я –Саша, -ответил вошедший. –Никитенко Александр Николаевич…
…Я –журналист, -объяснил Паша Барков. –Специальный корреспондент питерской газеты «Невское время» в Хорватии. Спортивный отдел…Только я не понял, -немного удивленно продолжил он. –Интересно, затем спортивного корреспондента отправлять в ту страну, где идет гражданская война. Сейчас весь спорт –вон там…-и он кивнул головой на лежавшую на столе газету, рассказывавшую о последних событиях на Олимпиаде…
…А я вот –просто по авиабилету, -ответил Саша. –Не знаешь, здесь пляж есть?
…Здесь все есть, и пляжей –несколько, -среагировал Паша Барков. –Есть –обычный, есть –нудистский, там одежда вообще не нужна. Чего предпочитаем?
…Мне –все равно, -ответил Саша Никитенко. –Можно и то, и другое…
…Замечательно, -подытожил диалог Паша Барков. –Тогда –хоть завтра, а то мне целыми днями все равно делать нечего. Начнем с обычного…

Уже на следующее утро новые друзья сидели на пляже, являвшимся составляющей частью огромного Адриатического побережья. Народу было много, оба смотрели по сторонам сквозь темные очки. В нескольких шагах от друзей на берегу сидела немного странная пара –мама и дочка –судя по внешности –скандинавки, мамаша лет сорока пяти была по пояс раздетой, и чуть ли не силой раздела по пояс свою дочку, которой было от силы лет двадцать. Все это сопровождалось весьма эмоциональными высказываниями…

…Паша, что она говорит? –неожиданно поинтересовался Саша Никитенко. –Ты понимаешь?
…Она говорит –«…не мучайся, тебе так дышать легче…», -ответил Паша Барков. –А у той, наверное, это –первый подобный выход, вот она и комплексует…
…Слушай, а может, нам тоже пойти с кем –нибудь из девушек познакомиться? –неожиданно предложил Саша Никитенко. –А то как –то скучно…
…Это можно, если есть желание, -ответил Паша Барков. –Существует простой способ –подходишь и говоришь –«Здравствуйте, девушка, очень приятно с вами познакомиться…», а затем называешь свое имя…
…А опыт такой, -немного нахально поинтересовался Саша Никитенко. –У тебя есть?
…Еще нет, -ответил Паша Барков. –Но проверить его надо…

В этот момент он бросил назад через голову пустую пластиковую бутылку, но буквально тут же сзади раздался короткий женский крик «Ой!», после чего кто –то шмякнулся на песок. Друзья удивленно развернулись –на песке сидела белокурая девушка в фиолетовом купальнике, а рядом с ней стояла еще одна красавица –с длинными светлыми волосами, узкими серыми глазами, в белом платье и с букетом цветов в руках…

…Извиняюсь, -произнес Паша Барков. –Я не хотел. Я надеюсь, ничего серьезного не произошло?
…Нет, -неожиданно по –русски, но с явно прибалтийским акцентом ответила девушка. –Все нормально…
…Вы –из Прибалтики! –вскочил Паша от радости. –Фантастика, просто везет…
…А вы –из России, -тем же тоном ответила девушка. –Очень приятно, меня зовут –Ингеборге, можно просто –Инге…А вас?
…Меня –Паша, -ответил тот. –Это –Саша, он тоже из России, мы познакомились только вчера здесь же…А как вас зовут? –обратился он к девушке, стоявшей рядом с букетом в руках…
…Вирга, -представилась та. –Вирга Кургалайте…
…А откуда цветы? –нахально поинтересовался Саша Никитенко. –От кого –то или кому –то?
…От меня, -ответила Вирга. –Кому –сама не знаю. Наверное, всему миру, который нас окружает…

Вечером этого же дня все четверо сидели на турнире в местном теннисном клубе. Одного из теннисистов –его звали Дражен Зекич –Саша Никитенко узнал. Еще бы, это был тот самый, с которым он накануне встретился в лифте отеля…

«Если все жены и прочие подруги теннисистов сопровождают их даже на Уимблдоне, -подумал он, вспомнив о красавице в синем платье. –То, наверное, она тоже должна быть здесь…» -и оказался прав. В одном из соседних рядов трибун Саша Никитенко заметил именно ее –ту самую сербскую красавицу. На несколько секунд они встретились взглядами, потом она исчезла в толпе. Теперь Вирга Кургалайте его уже не интересовала вообще…

На следующий день, набравшись смелости, Саша Никитенко решился познакомиться с сербской красавицей поближе. Он подошел к ней в коридоре гостиницы, воспользовавшись отсутствием Дражена Зекича рядом…

…Здравствуйте, -обратился Саша Никитенко к сербке по –английски. –Очень приятно с вами познакомиться, я из России, меня зовут –Саша…
…Меня зовут –Миляна, -ответила девушка. –Миляна Пинич. Я –из Белграда…-чуть позже Саша познакомился и с Драженом Зекичем, а к концу дня обо всем рассказал Паше Баркову…

…К концу недели, -немного ехидно ответил тот. –Ты сможешь завоевать сердце этой красавицы. Я тебе это гарантирую…
…Но как же я смогу это сделать? –удивился Саша Никитенко. –Если мне с ней приходится только на английском языке разговаривать –будь он неладен, -а по –другому она не понимает…
…Все очень просто, -ответил Паша Барков. –Воспользуешься моим русско –сербским разговорником…

Саша Никитенко так и сделал. За это же самое время Паша Барков успел признаться в любви латвийской красавице Ингеборге. Все оставшееся время они проводили время вчетвером, отдыхали на пляжах –в том числе, и на нудистском, на задворках гостиничного побережья. Из Сплита уезжали тоже двумя парами –Паша Барков повез Ингеборге в Санкт –Петербург, а Саша Никитенко рискнул увезти Миляну Пинич в Москву. Когда подлетали к Москве, из самолетного радиоприемника звучала одна из песен модной тогда группы «Кар –Мэн»:

«…Ариведерчи, о mama –mia,
Счастье свое мы найдем без тебя…»

Прошло несколько лет…

К тому времени Паша Барков переехал в Москву –в Питере он жил в коммунальной квартире на Васильевском острове, а Инге это не нравилось. Она считала себя «западной женщиной», и хотела жить в «цивилизации», поэтому и выбрала переезд в российскую столицу. Саша Никитенко за это время завершил обучение в одном из московских престижных Университетов, получив техническое образование, что, правда, далось ему весьма непросто. Миляна Пинич работала в юридической конторе, виделись они очень часто, а, когда Саша Никитенко заканчивал второй курс студенчества, они поженились. Жили оба на окраине Москвы, в Кунцевском районе, на Рябиновой улице…

Паша Барков и Инге жили недалеко от них, в Строгинском районе. Но они ни разу не виделись, хотя обе пары долго искали друг друга. Паша за это время обзавелся «Мерседесом», а Саша Никитенко поступил на работу в редакцию спортивного журнала, где познакомился с хорошими людьми –начальником отдела Ларисой Овсянниковой, ее заместителем Альбиной Цвигунской, консультантом Лерой Куценко и своими напарниками Шамилем Гунаевым и Женей Соловьевым. Но даже во время работы все его мысли были только о Миляне, и о том, где найти своего «хорватского друга» Пашу Баркова…

Сам же Паша однажды решил показать Инге те подмосковные места, где он родился и вырос. Загрузив однажды, в одно из воскресений августа, вещи в свой «Мерседес», они на несколько дней исчезли из Москвы –дело в том, что сам Паша Барков был родом не из Питера, а из Подмосковья, но –обо всем по порядку…

Однажды Саша Никитенко пришел домой с разбитым лицом и «фонарем» под глазом. От такой картины Миляна Пинич, увидев его, едва не упала в обморок:
…Ужас какой, -начала она. –Это ты откуда такой?
…Это я был на Рублевском рынке, и кое с кем там побился…-честно признался Саша Никитенко. –Но, ничего –им досталось намного больше…
…Тебя же там, -продолжала Миляна Пинич. –Могли и зарезать…
…Если честно –пытались, -спокойно ответил Саша Никитенко. –Не вышло…
…А чего ты там делал? –поинтересовалась Миляна Пинич. –Зачем ходил –то?
…Хотел купить тебе дыню, -ответил Саша Никитенко. –Не вышло. Ничего, принесу в следующий раз…

То, что за полчаса до этого происходило на рынке около станции метро «Молодежная» назвать дракой –значит, не сказать ничего…Саша Никитенко после работы проехал лишнюю остановку на метро по Филевской линии и, выйдя наружу, отправился на рынок. Отдав выпрошенные в долг у Альбины Цвигунской деньги за красивую желтую дыню, он собирался идти обратно. Но вдруг в него врезался какой –то подвыпивший мужичок, и дыня, выпав из рук, разбилась об асфальт. Извинившись, мужичок собирался двигаться дальше, но Саша Никитенко его остановил –обидно было –и с размаху врезал в физиономию. Дальше начался настоящий мордобой: за упавшего на землю мужичка заступилась средневозрастная женщина –Саша Никитенко с ходу наотмашь влепил ей пощечину; за нее встал какой –то крепкий мужик лет сорока –Саша, пропустив удар в лицо, разбил ему кулаком нос, а, когда тот ударил вторично, Саша двинул его в живот кулаком; когда за того заступился некий грузчик Коля, тому Саша Никитенко с разворота ногой сломал кость носа; мужик, поднявшийся с земли, вытащил из кармана нож и с криком –«Сейчас я тебя, гад малолетний…», пытался вонзить его сзади Саше в спину, тот увернулся и также сломал ему нос, отчего поверженный противник, падая, вдребезги разнес одну из витрин вестибюля станции метро. Потом было уже не до дыни –услышав вой милицейской сирены, Саша Никитенко удрал в метро, и на платформе удачно прыгнул в последнюю дверь поезда, отходившего в сторону центра…

В тот же самый день пришлось помахать кулаками и побегать от милиции и Паше Баркову. Тот умудрился устроить драку прямо в вагоне метро –на Таганско –Краснопресненской линии…

Он вместе с Инге ехал домой из театра. Рядом с ними в вагоне стояла молодая дама с ребенком в коляске. Пашу раздражало, что она периодически вскрикивала на ребенка, но он сдерживался; однако, когда ребенок получил подзатыльник и заорал на весь вагон, Паша не выдержал и влепил ей пощечину…

Дальше события разворачивались с молниеносной быстротой: на защиту жены бросился молодой папаша ребенка, но в первый же момент Паша разбил ему кулаком нос. У женщины началась истерика, и тогда ее муж, оттолкнув даму в сторону, ринулся на Пашу с ножом, но он имел дело с весьма сильным противником. Инге в этот момент даже отвернулась…Драка шла минут десять, и Паша в ней победил –решающий удар ногой в голову свалил его противника на пол, но на этом все отнюдь не закончилось…

На платформе станции «Щукинская» Пашу уже ждал милицейский наряд –видимо, кто –то в вагоне успел нажать «кнопку экстренной связи». Когда поезд приближался к платформе, он еще издали заметил своих извечных врагов; и, перебежав вместе с Инге на другой конец вагона, он выскочил вместе с ней из открывшейся двери наружу, и рванулся, отстреливаясь из пистолета, к выходу…

…Уходи к трамваям! –крикнул он Инге. –Там догоню! –так она и сделала, пока Паша продолжал отстреливаться, отчего на платформе началась паника. Двоих «врагов» он уложил прямо на платформе, одного –в вестибюле между стеклянными дверьми, а еще двух –уже на улице. После чего сумел –таки догнать уже отходивший от остановки трамвай 15-ого маршрута, прыгнув в последнюю дверь…

Впрочем, это уже был далеко не первый случай в жизни Паши Баркова, когда ему приходилось вести подобные «бои». Еще в Санкт –Петербурге, где он жил вместе с Инге после приезда из Хорватии, ему дважды пришлось вступать в подобные ситуации, доходившие до весьма откровенных противостояний.

Легко представить себе обыкновенную питерскую коммунальную квартиру дома на Васильевском острове с большим количеством дверей по обе стороны длинного темного коридора, ведущего от входной двери прямо на черный ход. Кухню, где идет вечная борьба за место на плите, где с каждого угла свешивается паутина, а из трещин в стенах то и дело выглядывают тараканы. Ванную с жутким количеством зубных щёток в одном стакане и очередью снаружи перед закрытой дверью. В это же самое время параллельная очередь медленно движется в туалет, где то и дело перегорает лампочка, а над головой пикируют мухи. Если твоя комната находится рядом с ванной, то ночью ты можешь даже и не мечтать о сне, а, тем более, о романтике. Около шести утра на кухне начинает громко вещать радиоприемник; на плите гремят многочисленные чайники; а в раковине стоит, громко набирая в себя из ржавого крана струю воды, железное ведро. Особенно, если у тебя вместо кровати существует матрац, который лежит прямо на полу, или же под ним в качестве ножек стоят трехлитровые банки от болгарских помидоров или огурцов. Лифт в подъезде ходит через день, а на лестнице периодически гаснет свет. Входная дверь в квартиру обвешана проводами, ведущими к многочисленным кнопкам звонков по обе ее стороны –чуть ли не до потолка. Когда утром просыпаешься, возникает ощущение, что по тебе прошлась рота американских морских пехотинцев…

В один из таких дней Инге вместе с Пашей шла по темной лестнице, когда на них налетел торопившийся на службу морской офицер лет сорока с лишним на вид. Он бежал по лестнице, и, поворачивая, толкнул Инге так, что она сломала каблук. В следующее мгновение Паша схватил его за руку и горло одновременно:

…Ты чего, гад, делаешь? –крикнул он. –Слепой, что ли? Или опохмелиться не успел?
…Юноша, я опаздываю, -отпирался тот. –И потом –что вы себе позволяете в отношении старших?!
…Замолкни, -перебил его Паша, припечатав к стенке. –И не перебивай…За сломанный каблук и хамство я мог набить бы тебе рожу, но, так как ты –офицер, поступлю по законам царской армии –вызову на дуэль. Согласен?
…Юноша, -среагировал офицер. –Вы понимаете, что играете с огнем? Последствий не боитесь?
…Это ты с огнем играешь, и не знаешь, с кем имеешь дело, -ответил Паша. –Так ты –согласен или испугался?
…Такие, как мы –морские волки, опасностей не боятся, -последовал ответ. –Согласен…
…Отлично, сразу бы так…-подытожил Паша. –Завтра утром, в колодце двора, секундантов не приводи. Сейчас –пока свободен…-и выпустил хватку…
…А если он тебя убьет? –ужаснулась Инге. –Я этого не хочу…
…Ну, это…-подытожил Паша. –Мы еще посмотрим…

На следующее утро Паша Барков около девяти часов уже был на улице –в условленном месте. Его противник опоздал минут на десять…

…Я уж думал, -ехидно начал Паша. –Что ты все –таки струсил и не придешь?
…Юноша, я надеюсь, -ответил тот. –Что вы мне уступите очередь?
…Мы не в трамвае, и не в магазине, -среагировал Паша. –Ладно, уговорил…Но –предупреждаю –если ты промахнешься, то я –нет…

Морской офицер поднял руку с пистолетом и направил его на Пашу –тот стоял спокойно и даже улыбался. Выстрел раздался –офицер промахнулся, разбив пулей оконное стекло у Паши за спиной. Тот даже с места не двинулся…

…Ну, все, -сказал Паша Барков. –Теперь –моя очередь, сам напросился…-ехидно продолжил он, заряжая пистолет…
…Юноша, вы неблагородны, -пытался реагировать офицер. –На вашем месте я бы этого не делал. У вас будут неприятности…
…Встань, куда нужно! –прервал его Паша. –Раз ты –такой крутой, имей мужество принять достойную смерть…

Офицер отошел под окна, понимая, что обречен. Паша отошел на положенное расстояние, и, подняв пистолет, хладнокровно выстрелил –через мгновение его противник сполз по стенке на асфальт с пробитой головой. Паша порылся у него в карманах, и нашел удостоверение на звание «капитана 2-ого ранга». Ехидно усмехнувшись и тихо произнеся –«Развелось вас тут, теперь оно тебе больше не понадобится…», он отправил ксиву в ближайшую урну…

…Паша, ты же убил человека…–это на выстрелы из подъезда выбежала Инге. –Зачем?
…Это я убил гада, -спокойно ответил Паша, -А потом, если всякая крутая свинья будет тебе ходить по ногам и туфли ломать, так тебе ходить будет не в чем…

Дело, конечно же, было не в туфлях –просто Паша давно знал этого офицера не с лучшей стороны, многократно с ним скандалил в парадной дома, и каждый раз обещал его убить, как гада. И вот теперь его «мечта» сбылась…

Спустя несколько дней Паша влез в драку прямо на квартирной кухне. Однажды утром он увидел в коридоре –около двери, на самом ходу, -пустое ведро –видимо, кто –то мыл пол, оставив ведро под дверью. Оглядевшись, Паша немного отошел назад, и хорошо поставленным футбольным ударом вколотил ведром в дверь напротив, после чего хладнокровно направился на кухню, где его уже ожидала Инге с феном в руках…

…Что –то случилось? –поинтересовалась она. –Ты в порядке?
…Да, -ответил он. –Все нормально…

В этот момент на кухню вломилась половина жильцов квартиры, разбуженных грохотом ведра. Но Паша не испугался:

…Все –назад! –крикнул он, схватив нож со стола. –Иначе никто живым отсюда не уйдет!
…Я тебе покажу –назад, -от толпы неожиданно отделился крепкий мужичок лет сорока. –Ты сам сейчас назад пойдешь…Маленький еще, чтобы мною тут командовать, -и стал теснить Пашу к окну, но неожиданно получил сзади от Инге сковородкой по голове…

Мужик развернулся, и с криком –«Ах ты, маленькая тварь!», пытался ударить Инге, но его опередил Паша, въехав противнику под зад солдатским сапогом. Затем Паша врезал противнику кулаком в живот, а Инге сзади треснула скалкой по голове. Противник сполз по стенке на пол, Паша схватил его за волосы и впечатал физиономией в стенку:

…Если будешь еще обзываться и так себя вести, -подытожил он. –Башкой в духовку засуну, понял? –и потом выпустил из рук поверженного противника…

…Как это тебе удалось? –поинтересовалась Инге. –Он же на вид тебя сильнее…
…Не таких на место ставил в армии, -спокойно ответил Паша. –А ты где научилась –непонятно…
…Дома, -таким же тоном среагировала Инге. –Родители между собой часто враждовали, и мама все время вооружалась сковородкой. А иногда ей бабушка помогала –размахивала скалкой. И я их обеих морально поддерживала…

«Ничего себе, -подумал Паша в этот момент. –Я –то думал, что я один такой…»

Вечером того же дня они уехали из Питера. Оставив на двери прощальную записку –«В таких условиях любовь не живет», Паша и Инге отправились на Московский вокзал, где сели в «Красную Стрелу». На город на Неве опускался хмурый сентябрь, а, когда поезд отошел от перрона, пошел сильный дождь…

И вот они уже несколько лет в Москве…

«Мерседес» свернул с кольцевой дороги подальше от Москвы –Паша Барков уверенно вел машину, Инге сидела рядом с ним на переднем сиденье. Вдоль дороги торговали арбузами –обогнав шедший впереди грузовик –фуру с овощами, Паша свернул в сторону, демонстративно козырнув посту автоинспекции. На автобусной остановке слегка дымился желтый «ЛиАЗ» -пропахав колесами поле, «Мерседес» резко повернул налево и остановился: прямо на проезжей части гуляли коровы, а пастух сидел на обочине с газетой в руках. Паша посигналил –в ответ мужичок, тихо ругаясь, кнутом ударил по асфальту –коровы –все, как одна, медленно отошли к лесу…

«Мерседес» поехал дальше. На окраине улицы стучали молотками по железной крыше недостроенного дома. Паша просигналил –те ответили приветствиями –и медленно поехал дальше. Затем асфальтовая дорога выходила на поле –проезжая мимо полуразвалившегося, но еще, как ни странно, жилого двухэтажного дома, Паша решил не тормозить…

…Что это за ужас? –удивилась Инге. –Неужели здесь живут?
…Как ни странно, да…-спокойно ответил Паша. –Кто хочет, тот живет…

Затем он срезал угол через фруктовые сады, где на деревьях обрывали вишни. Будка сторожа находилась метров через двести –проезжая мимо, Паша просигналил и жестом показал сторожу –мол, смотри, там тебя обчищают, а ты спишь –в ответ сторож вытащил ружье и лениво направился в глубь сада…

Обогнув лес по колее, где незадолго до этого продирался военный грузовик «Урал», Паша свернул направо, и, проехав около километра через лес, остановился перед некрашеным забором. Он вышел из машины, и, слегка подтянувшись на заборе, свистнул…

Из гаража за забором на свист вышел молодой парень, бросивший наружу связку ключей. Паша открыл висевший на воротах амбарный замок, бросил ключи обратно, распахнул ворота и въехал во двор, наконец, остановившись полностью. Инге вылезла из машины, вслед за Пашей войдя внутрь…

Дом поразил латвийскую красавицу своей массивностью и одновременно запущенностью: закрывавший окна второго этажа ползучий виноградник высох и выглядел несколько жутковато; из крыши торчало несколько печных труб; водосточные трубы количеством дыр в боковых стенках напоминали решето; также выглядели и ржавые бочки, стоявшие рядом. На крыльце умывалась брошенная кошка –Паша легким касанием кроссовка спихнул ее с пути, тихо произнеся –«Брысь!», затем, найдя ключи на гвозде, он открыл дверь, войдя вместе с Инге в дом…

Но и там картина поразила Инге: со всех углов свешивались паутины; свет не работал; в холодильнике не было ничего; на стене в комнате висел старый радиоприемник –«тарелка». Паша включил керосиновую лампу, но все равно видно не было почти ничего…

…Что это? –удивилась Инге. –Где это мы?
…На моей «малой родине»…-спокойно ответил Паша. –Я здесь иногда живу и сейчас…

В первую ночь на новом месте Инге так и не удалось заснуть: сначала ей пришлось долго в комнате отбиваться в темноте от комаров, звеневших над ухом, а затем слушать остальные всевозможные звуки –в подвале шуршали мыши, на ночной улице бродили кошки, где –то далеко собаки выли на Луну, кричали летавшие вороны, потом прыгавшие по железной крыше дома каркавшие в темноте. В довершении всего около трех часов ночи раздался стук в дверь. Паша вытащил из тумбочки пистолет, взвел его на ходу, и направился к двери:

…Кто там? –произнес он. –Кому не спится?
…Пашка, это я…-в ответ прозвучал голос соседа –его звали Дима. –Дело есть…-Паша открыл дверь –сосед, мужичок предпенсионного возраста, стоял перед ним в одних штанах с не застегнутым ремнем…
…Чего надо? –переспросил Паша. –До утра не мог подождать?
…Срочно вылезай, -отвечал тот. –У Кузьмича час назад дом рухнул…
…Это как? –удивился Паша. –Ему же только сегодня крышу делали –я же проезжал мимо него…
…Грохот я слышал, -отвечал сосед. –И на улицу сразу выскочил. На месте дома –одни руины, а сам он –неизвестно где…-Дима с трудом сдерживался от мата…
…Ладно, пошли, разберемся…-Паша взял фонарь и вышел на улицу. Было темно, лаяли собаки, прыгавшие под ноги. Они отпрянули в сторону только, когда Паша пару раз пальнул в их сторону…

Идти пришлось долго. Проскочив через дырку в заборе, Паша вслед за соседом вошел во двор Кузьмича, примерно того же возраста –лет шестидесяти. Фонарь осветил кучу из обломков досок, кирпичей, стекол и железа –все это выглядело устрашающе. Сам хозяин, живой, но исцарапанный, стоял рядом…

…Живой? –первым поинтересовался Дима. –Выбраться успел?
…Успел, -ответил тот. –Только днем крышу доделал –и вот…
…А когда перед этим, -поинтересовался Паша, начав раскапывать завалы. –Ремонт делал последний раз?
…Не помню, -ответил Кузьмич. –По –моему, в твоем еще возрасте был. Лет, значит, двадцать назад…
…Заметно, -съязвил Паша. –Смотри, у тебя одна гниль вместо потолочных балок…-и, вытащив одну из них из кучи, он разбил ее об колено без труда…
…И чего, -поинтересовался в ответ Кузьмич. –Теперь будем делать?
…Слушай, дядя, -поинтересовался Паша. –А кто у тебя сегодня работал. Уж ни Федя ли?
…Вроде да, -ответил Кузьмич. –По –моему, именно он…
…Нашел, к кому обращаться…-съязвил Паша. –У него же руки ни из того места растут. Я ему за это сейчас устрою, -продолжил он. –Где он живет?
…В пятиэтажке, около леса, -ответил Дима. –Второй этаж, направо…Только сейчас ночь, чего туда ходить, до утра подожди…
…Ничего, даже лучше, -среагировал Паша. –Притащу его сюда, самосуд устроим…
…Ты что, он же тебя сильнее, -удивился Дима. –Сильный, как лось, особенно, когда выпьет?
…А кто тут, интересно знать, кроме меня, не пьет? –съязвил Паша. –Далеко идти?
…Пешком далеко, -ответил Дима. –Раз уж решил, лучше мотоцикл возьми…

Паша залез на «железного коня», и, не надевая шлема, завел двигатель. Проехав несколько километров по ночным деревенским улицам, он остановился у пятиэтажки и медленно вошел в подъезд…

…Да, дикари, однако, тут живут…-сказал Паша в пустоту ночного подъезда. –Лифта нет, свет не горит, с мусором –на улицу выходи. Я бы этого не вынес…-ночная лестница ответила тревожной тишиной. Поднявшись на второй этаж, Паша взвел пистолет и плечом с разбега высадил дверь. Хозяин квартиры ничего не слышал –он спал после очередного запоя…

…Подъем, мастер хренов! –крикнул Паша. –Вылезай на расправу –отвечать надо за свои действия!
…На какую еще расправу? –раздался голос откуда –то из темноты. –Кто ты?
…Я –твоя смерть, -спокойно ответил Паша. –Или –конь в пальто, что одно и тоже…

Мастер Федя выполз с трудом в коридор, еле переставляя ноги. Паша с ходу поставил ему хоккейный зацеп, отчего его противник рухнул на пол. Тогда Паша поднял его с пола, тряхнув как мешок, поставив обратно на ноги:

…Вставай, гад, -не унимался Паша. –Сейчас я тебя убью…
…Да я тебя, -ответил Федя. –Сам…Я тебя в два раза старше, ты поднял руку на лучшего мастера деревни…
…А вот этого я не люблю, -среагировал Паша. –Когда мне всякие, вроде тебя, говорят –«ты»…-и расквасил ему нос. Федя замахнулся было в ответ, но Паша отошел в сторону, заехав ему кулаком в живот. Хозяин квартиры медленно сполз по стенке на пол –только тут Паша заметил, что тот внешне чем –то напоминал футбольного тренера Павла Садырина. Паша еще раз въехал противнику ногой по носу, затем достал из кармана пистолет и…В темноте прогремели выстрелы. Когда Паша возвращался домой, уже начинало светать, и на окраине деревни кричали ранние петухи…

…Ты здесь родился? –поинтересовалась Инге на следующее утро. –И жил в детстве?
…Да, -ответил Паша Барков. –Я здесь и родился и вырос. Своих родителей я не любил –они были партийными деятелями, и в пятилетнем возрасте удрал из дома. Я родился 8 июня 1971 года –в тот день в небо ушел экипаж космического корабля «Союз -11», который потом не вернулся на Землю. До пяти лет меня воспитывали биологические родители, а потом я удрал из дома, поменяв фамилию –мое настоящее имя и фамилия –«Павел Николаевич Денисов». Я очень долго бежал по улицам деревни, пока не оказался здесь –в доме у одной местной женщины с удивительным голосом. Ее звали –Инна Владимировна Баркова, сама она никогда не была замужем, и у нее не было детей, но меня она сразу полюбила. Ее любимыми мужскими именами были как раз «Павел» и «Алексей», поэтому я и стал –«Павел Алексеевич Барков». Вскоре меня крестили в одной из местных церквей, которые тогда, естественно, были под запретом –ведь был 1976 год…Инна Владимировна меня любила –каждый день я отъедался до отвала всем подряд –особенно сладостями. Ее сестра –Лариса Владимировна Баркова –они были близнецами –работала директором местного магазина, а сама Инна Владимировна была певицей в стиле «Авторская песня», но ни одной пластинки в доме я пока так и не нашел. Но и тогда она давала концерты –почти каждый вечер в парке собирался народ, а затем меня вели в местный кинотеатр. Образования у меня вообще никакого нет, но это не значит, что я ничего не умею –совсем наоборот, они научили меня всему, причем так, что я сам, в основном, из жизненного опыта узнавал периодически нечто новое для себя…
Я жил у них до девятнадцати лет, пока меня, как и ожидалось, не забрали в армию. Они этого не пережили –вскоре умерла Инна Владимировна –ей было всего 42 года. Я узнал об этом в части, когда мне пришло письмо от ее сестры. Похоронили Инну Владимировну на местном кладбище, но памятника там долго не было –торчала лишь железная табличка. Сама Лариса Владимировна погибла два года спустя –незадолго до моего возвращения. Когда она стояла у колонки с ведром в руках, на нее свалился проезжавший мимо трактор, водитель которого был пьян. Когда я вернулся, сразу же ему отомстил –разыскал трактор в поле, воспользовался тем, что водитель спал в кабине, подкрался сзади, отвинтил крышку бензобака и бросил туда зажигалку –взрыв был почти мгновенным…
Моего первого дома больше нет –как и многого другого: пруд превратился в болото; магазин снесли; концертная площадка и кинотеатр сгорели. Ничего не осталось, кроме этого…-завершил Паша рассказ, вытащив из шкафа белую водолазку…

…Это –что? –удивилась Инге. –Привет из прошлого?
…Это, -объяснил Паша. –Концертный костюм Инны Владимировны, она в ней всегда выступала. Если хочешь, можешь примерить…-Инге надела водолазку через голову и присела около стола…
…Ну, и как? –поинтересовалась она. –Похожа я на ту женщину?
…Да, что –то общее есть…-ответил Паша. –После армейской службы мне не к кому здесь было возвращаться, и я уехал в Питер, где работал журналистом. Но недавно снова стал периодически приезжать сюда…
…Значит, когда ты уезжал на два дня из Москвы, -поинтересовалась Инге. –Ты был здесь?
…Да, но саму Москву я не очень люблю…-честно признался Паша. –Здесь, правда, тоже жизнь давно уже остановилась. Знаешь, -завершил он. –Когда я сестрам Барковым на местном кладбище памятник ставил, мне казалось, что я прощался навсегда со своими детством и юностью соответственно…

Затем они медленно вышли на улицу, в конце которой мрачнели развалины: целые и совершенно одинаковые дома были забиты досками, калитки болтались на ржавых петлях, гнилые фонарные столбы скрипели от ветра, деревянный забор покосился, выросла высокая крапива, овраг превратился в огромную мусорную свалку…

…Что это? –удивилась Инге. –За ужасы?
…Это –развалины советской империи, -ответил Паша. –Все, что осталось от местного пионерского лагеря. Ты права –действительно, ужасы, но, как говорится, что есть, то и есть…

Затем Паша завернул к соседу, жившему около оврага, во двор. У того перед домом стоял огромный прицеп от «КамАЗа», доверху набитый бытовым мусором. Пришлось лезть между колесами, чтобы подойти к дому…

…Здорово! –начал Паша, подходя к крыльцу. –Что это у тебя за шедевр во дворе? Зачем держишь, если не секрет?
…Так ко мне осенью фура приедет, -ответил хозяин. –И все это заберет, ничего не останется вообще…
…Я к тебе, -продолжил Паша. –За цветами. Поделись, если нетрудно…

Минут через пять он вернулся к Инге, стоявшей на улице, с букетом в руках, и на ходу разделил его на три части…

…Кому цветы? –поинтересовалась она. –Мне?
…Часть –тебе, -ответил Паша. –Остальное –туда, куда хочу сходить сейчас, то есть –на кладбище. Пойдешь со мной? –Инге в ответ лишь молча согласилась, кивнув головой…

На деревенском кладбище был полумрак. В овраг свешивались березы. Ворота у входа были открыты нараспашку, но на конторе висел замок. Где –то далеко слышались звуки похоронной мелодии…

…Так, все понятно, -съязвил Паша. –Контора на замке, Иваныча пристроили к делу, метлу ждать бесполезно…

Пройдя почти половину пути по главной аллее, Паша и Инге повернули налево, и, отмерив почти километр, уткнулись в большое дерево. Девушка повернула голову налево и удивилась: за оградой стояли две почти двухметровые гранитные белые плиты, на которых висели две, на первый взгляд совершенно одинаковые, женские фотографии –каждой из дам едва исполнилось по сорок лет. Под первой надпись гласила –«Баркова Инна Владимировна. 1948 -1990», под второй –«Баркова Лариса Владимировна. 1948 -1992. Трагически погибла»…

…Они? –поинтересовалась Инге. –Те самые?
…Те самые, -ответил Паша. –Про которых я и рассказывал…-он открыл калитку, вошел внутрь, руками сгреб прошлогодние листья, и высыпал их в придорожную водосточную канаву…
…Зачем туда? –удивилась Инге. –Там же льется вода…
…Туда уже давно, -снова съязвил Паша. –Ничего не льется –колонка не работает…

Затем он положил цветы и собрался уходить, но произошло странное явление –с дерева, весьма неожиданно, одна за другой спустились совершенно одинаковые рыжие белки с длинными пушистыми хвостами. Паша и Инге остановились и долго молча смотрели на них…

На следующее утро, завершавшее весьма романтическую ночь, выяснилась неприятная вещь –холодильник опустел окончательно…

…Ну, что, -поинтересовалась Инге. –Делать будем?
…Придется ехать в местный магазин, -ответил Паша. –Я его, правда, не люблю –напоминает мне о моем раннем детстве, но, когда ты остаешься с пустым холодильником, -других вариантов нет…

Он вывел «Мерседес» из гаража, встав перед калиткой. Застегивая на ходу молнию на куртке, найденной в шкафу, заросшем паутиной, Инге вышла из калитки, сев в машину на переднее сиденье…

…Я там, -произнесла она. –Ничего не закрыла –никто не придет?
…Не страшно, -ответил Паша. –Приходить тут некому…-он завел двигатель, и «Мерседес» тронулся с места. У магазина, до которого вполне можно было минут за десять дойти пешком, толпился народ. Как и в советские времена, люди становились сразу в несколько очередей…

Паша, надев темные очки, вылез из машины, вошел в магазин, и, продравшись к прилавку сквозь толпу, привычно закричавшую на него –«Куда вы лезете без очереди?!», в ответ на привычное для продавца высказывание «Слушаю вас…», вынул из кармана несколько крупных купюр, заказав столько всего, что хватило бы на целую свадьбу. Затем, расплатившись, он вышел наружу, сопровождаемый криками, ругательствами и ненормативной лексикой…

…Что это было? –удивилась Инге. –Это на тебя там кричали, как чайки на городской свалке?
…Именно так, -ответил Паша, садясь обратно в машину и заводя двигатель. –Меня это уже не удивляет…
…А чего они, -поинтересовалась Инге. –Там хотели?
…Как всегда, -спокойно среагировал Паша. –Хлеба и зрелищ…К сожалению, у нашего народа психология не изменилась –со времен знаменитой фразы из фильма «Бриллиантовая рука», что «…наши люди в магазин на такси не ездят…», и не изменится уже никогда. Еще плохо, -продолжил он. –Что здесь водятся сплетницы. Но одной мы с тобой сейчас устроим небольшое показательное шоу…
…Это зачем? –не поняла Инге. –Для чего именно?
…Пусть порадуется напоследок, -ответил Паша. –За сплетни, как известно, нужно отвечать…-«Мерседес» повернул направо, резко сдал назад и задним колесом сбил трубу колонки, подняв вверх столб воды. Затем машина снова рванулась вперед, и перекрыла движение, встав поперек посередине улицы. Паша выскочил наружу, встал под струю воды и жестом позвал Инге за собой –там они долго обнимались под импровизированным душем…

Между тем, на дороге началась «пробка» -полтора десятка машин сигналили с двух сторон, водители громко и грязно ругались, требуя впереди стоявших ехать дальше. Из калиток на шум выскакивали люди –на улице начался такой гвалт, что Паша не выдержал –он вернулся вместе с Инге в машину, вывернул налево, затем объехал весь затор по сточной канаве, снеся половину забора своего заклятого врага –старушки –сплетницы. Такой же маневр за ним пытался и сделать водитель ехавшей следом «чистилки канализации», но не рассчитал и свалился на сломанный забор, рухнув рядом с домиком. Паша объехал все это с другой стороны, громко и радостно засвистев. Гвалт, грохот и мат продолжались на улице до вечера, но Паша всего этого уже не слышал…

…Я надеюсь, -поинтересовался он, когда они вернулись домой. –Готовить ты умеешь?
…Даже не надейся, -неожиданно съязвила Инге. –Я –женщина западная…-пока Паша готовил стол, она несколько часов лежала под солнечными лучами в саду, загорая в темных очках и абсолютно голая…

На следующее утро Пашу опять разбудил стук в дверь –это снова был сосед, приходивший ночью –на этот раз он не успел завязать ботинки…

…Чего тебе опять понадобилось? –спросонья возмутился Паша. –Опять, что ли, кого –то доставать из –под руин?
…Никуда выходить на этот раз не придется, -ответил тот. –Наоборот –закрой дверь и не высовывайся…
…Не понял? –удивился Паша. –Это еще почему?
…Объясняю, -последовал ответ. –У кого –то на улице собака сорвалась с веревки и теперь несется к нам. Мы боимся…
…Все ясно, -среагировал Паша, взводя пистолет. –Сейчас разберемся…Не в первый раз, я в армии от таких удирал секунд за десять. Сейчас остановим…

Сосед пытался притормозить Пашу, но было бесполезно. Тот выскочил на улицу, и, бросившись зверю наперерез, открыл стрельбу, лежа прямо на проезжей части. Через минуту все было кончено, но зрелище было жутковатым: огромная собака с торчавшими наружу клыками лежала на середине дороги в кровавой луже…

…Ну, как? –поинтересовался Паша. –Впечатляет?
…Ты спас всю улицу, -ответил сосед. –Сможем ли мы что –нибудь для тебя сделать?
…Знаешь, что, -подытожил Паша. –Единственное, о чем я попрошу –это оставить нас в покое и не мешать нам жить в свое удовольствие. Мы приехали сюда отдыхать, а не разбираться в ваших проблемах…-и, встав с дороги, исчез за калиткой…

В этот же день, но чуть позже, они поехали на машине на берег пруда. Там, несмотря на будний день, было многолюдно, правда, основную «массу» составляли маленькие дети, их родители и бабушки. Паша помог Инге выйти из машины, подав руку –в этот день она была красива, как только один раз в жизни Паши –в день их знакомства в далекой Хорватии…

Сначала все было спокойно –светило Солнце, над головой летали чайки, откуда –то слышалась музыка; вдалеке на строительстве домов стучали молотками. Но вдруг около берега начался шум –один из маленьких детей сделал что –то не то, и на него, естественно, начали кричать женскими голосами, слившимися в единое целое. Через несколько минут Паша не выдержал…

…Как бы их заткнуть? –неожиданно поинтересовалась Инге. –Я тоже долго этого не выдержу…
…Я знаю, что можно сделать…-ответил Паша, и что –то тихо сказал ей. –Это недолго, но будет очень красиво…
…Ну, ладно, -среагировала Инге, скорчив недовольную физиономию. –Если недолго, согласна…
…Несколько минут, -повторил Паша. –Давай, можешь…

Солнце зашло в этот момент за тучу, пляж стал немного загадочным, от ветра волны поднялись и зашумели…Полностью раздевшись за кустами, Инге абсолютно голой продефилировала вдоль берега по воде, как «звезда» журнала «Плейбой», уже тогда свободно продававшегося на улице…

…Ну, как? –поинтересовалась она потом у Паши. –Как я выглядела?
…Красиво и блестяще, -ответил тот. –Но в жизни –еще лучше…

На следующий день Паша и Инге снова отправились на край деревни, к пруду –на этот раз подул ветер. На берегу никого не было, только два рыбака в высоких сапогах стояли по колено в воде…

…Знаешь, -начал Паша. –Когда я служил в армии, нам часто приходилось переплывать куда –нибудь далеко в холодной воде…
…Это ты, -не поняла сначала Инге. –К чему вспомнил?
…К тому, -спокойно ответил Паша. –Что я сейчас полезу в воду…
…Ты что? –удивилась Инге. –Она же почти ледяная…
…Ничего, -снова спокойно среагировал Паша. –Не в первый раз…

Раздевшись по армейской привычке за минуту, он влез на железный трамплин, и, разбежавшись, нырнул в фиолетовую воду. Проплыв около пятидесяти метров, он вынырнул на середине пруда, жестом пригласив Инге присоединяться к нему. Она отказалась сначала, но, когда Паша позвал ее еще раз, она, крутанув пальцем у виска, все –таки расстегнула на куртке молнию. Через несколько минут, уже полностью раздетая, она взобралась на трамплин, и нырнула с него так громко, что рыбаки не выдержали…

…Куда ты?! –послышалось с берега. –И так ничего не клюет…

Инге медленно подплыла к середине пруда –создавалось впечатление, что это плыла худая, вечно голодная и общипанная утка –настолько сильно она дрожала в воде. Подплыв к Паше вплотную, Инге повисла у него на шее…

…Ну, как? –поинтересовался он. –Не замерзла?
…Уж…ж…жас, -застонала она. –Пошли обратно…-казалось, девушка колотила челюстью об воду…
…Ну, уж нет, -отказался Паша. –Я тебя не отпущу…
…Я же заболею…-стонала Инге, хлюпая носом и вытирая его ладонью. –Пошли, больше не могу…

«Ну, вот, -подумал Паша. –Начинается…Доигрались…» -они доплыли до того места, где можно было встать ногами на дно, после чего Паша на руках вытащил Инге на берег. Быстро вытерев ее, он надел на девушку сразу две куртки –ее и свою, летную; после чего, одевшись, Паша поднял Инге на руки и понес домой…

…А где, -поинтересовалась она. –Мои вещи?
…У меня в кармане, -ответил он, и добавил, немного подкинув ее в воздухе. –Поехали…

Придя домой, Паша аккуратно положил девушку на кожаный диван, согрел чаем, после чего Инге, оставаясь в двух куртках, свернулась ёжиком и заснула. Но тем же вечером пришлось уезжать обратно –в Москву –девушка простудилась. «Мерседес» на большой скорости добрался до города почти за полчаса…Девушка болела неделю, которую Паша провел дома –впрочем, он и так почти все время сидел в квартире, только по выходным иногда ездил на футбольные матчи, на которые, как бывший военнослужащий, проходил всегда бесплатно…

Позвольте, а где же Саша Никитенко? Где этот технарь –романтик –со своей женой, сербской красавицей Миляной Пинич?

Как и следовало ожидать, Паша Барков встретил своих хорватских друзей в метро, на Арбатской линии. Это было в самом конце лета, на станции «Киевская» -конечной в то время. Когда микрофон в вагоне привычно буркнул фразу –«Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны…», все пассажиры высыпали наружу, кроме троих, сидевших в углу. Двое –Саша Никитенко и Миляна Пинич –целовались в закутке между входной дверью и головными окнами вагона, а Паша Барков сидел напротив с газетой «Спорт –Экспресс» в руках. Свернув газету, он поднял голову, и вдруг увидел тех, кого искал последние несколько лет…

…Ну, что, -немного ехидно начал Паша. –Уже обходимся без разговорника?
…Да, -машинально ответил Саша, но вдруг поднял голову. –Паша, это ты?
…Он самый, -среагировал тот. –Неужели, мы снова встретились –через столько лет?

Обменявшись впечатлениями, все трое поехали дальше в метро –уже по Филевской линии. В разговоре выяснилось, что Паша не может жениться без документов –у него их тогда не было, как таковых…Но, когда поезд выехал на улицу, все трое сразу замолчали –так было красиво: на Москву опускалась ночь, и Киевская набережная была ярко освещена фонарями…

…Однако, -восхитился Саша Никитенко. –Вот это да…
…Просто фантастика, -произнесла Миляна Пинич. –Никогда такого не видела в Москве…
…Знаете, что, -констатировал Паша, произнеся историческую фразу. –Мы едем в наше будущее –и едем по НОЧНОМУ МЕТРО…

Однажды, когда Паша Барков и Саша Никитенко вместе с коллегами Саши по работе –Шамилем Гунаевым и Женей Соловьевым ушли на стадион «Динамо» -на очередной футбольный матч, Инге Куртанайте вышла из дома, и неожиданно направилась в Кунцевский район, к Миляне Пинич…

Дом на Рябиновой улице Инге нашла довольно –таки быстро. Подойдя к двери квартиры, она потопталась на резиновом коврике перед дверью, а затем все –таки, хоть и неуверенно, нажала на звонок. Миляна Пинич удивилась, но все –таки пошла к двери. На стандартный в таких случаях вопрос –«Кто там?», в ответ снаружи прозвучало женским голосом –«Извините, здесь живет Саша Никитенко?»…

…Да, конечно, -ответила Миляна. –Заходите…-открыв три замка на двери, она увидела на пороге коротко стриженую блондинку латышской внешности в темном плаще, и не удержалась от вопроса, -Простите, а вы кто?
…Я –Инге Куртанайте, -представилась та. –Не помнишь меня?
…Что –то знакомое, -пыталась вспомнить Миляна. –Но, честно говоря, припомнить не могу…
…Дубровник –город в Хорватии, -напомнила Инге. –Несколько лет назад…
…А –а, теперь вспомнила. –ответила Миляна. –Вы –жена Сашиного друга, Паши Баркова?
…Ну, еще не совсем, -среагировала Инге. –Пока только –невеста. Так ты разрешишь мне войти?
…Конечно, -ответила Миляна. –Извини, забыла что –то…

Они сидели на кухне до позднего вечера, постепенно уничтожая все запасы в холодильнике квартиры…

…А что интересного, -спросила Миляна в разговоре. –За все это время было с Пашей?
…Ничего хорошего, -ответила Инге. –Он воевал, уехав военным летчиком в Югославию. Был там в самом эпицентре событий, ему очень хотелось спасти эту красивую некогда страну от войны, и ему это почти что удалось. Наград, правда, там у него не было, но он считал, что это не было главным. Когда ему удавалось, он звонил сюда, и мы долго общались, пока не отключали связь…-и продолжила, поинтересовавшись. –А с Сашей что происходило?
…Ему пришлось еще хуже, -среагировала Миляна. –Паша воевал с врагами далеко от дома, а у Саши они были, что называется, прямо под самым носом. Он учился в одном из Технических университетов, где ему было очень сложно. В первый год мы с ним почти не виделись, и это едва не закончилось для него печально. Но затем мы встречались уже намного чаще, он водил меня к себе, рассказывал об истории своего учебного заведения, о тех, кто был его известными выпускниками. Мы несколько раз были в театрах и на концертах, на стадион я, правда, с ним не ходила. В начале мая 93-ого года мы, наконец, поженились, когда Саша учился на втором курсе. На нашей свадьбе из его университета никого не было, а после этого произошло нечто страшное: через несколько дней после нашей свадьбы Саша пришел в университет с пистолетом в кармане, нашел своих напарников в буфете и, крикнув фразу –«Так поступают с предателями!», открыл по ним стрельбу, многих убив на месте. Просто никто не верил в его искреннюю любовь ко мне, все смеялись над ним, его это раздражало, а в мое существование никто не верил даже после нашей свадьбы…

Когда на стадионе «Динамо» завершилась игра –в тот день хозяева поля проиграли со счетом 1:3 другой московской команде –«Локомотиву», четверо друзей в целях безопасности не рванулись сразу к выходу, и продолжали допивать пиво на опустевших трибунах, пока по проходам не отправился наряд милиции. Только тогда Женя Соловьев засунул пустую бутылку под сиденье, и все направились к выходу…

…Ноги и руки прибили к затылку, -неожиданно съязвил Саша Никитенко, вспомнив одну из многочисленных «советских страшилок». –Но не сказал он, где спрятал бутылку…-как впоследствии выяснилось, лучше бы он этого не делал. Женя Соловьев потом всю дорогу вспоминал остальные «страшилки», какие слышал в жизни –сначала в метро, а затем –и в трамвае. Под конец он так всем надоел, что его чуть ли не силой вытолкали наружу. Саша Никитенко всего этого уже не слышал –он возвращался домой другим маршрутом, но дома его ждал сюрприз –Миляна Пинич уже спала –не дождавшись его, после разговора с Инге Куртанайте, она уже уснула…

Несколько дней спустя две пары снова встретились между собой. Встреча произошла на Шмидтовском проезде –Паша Барков, приехав с Инге на своем «Мерседесе», посадил друзей в машину, после чего свернул на Шелепихинский мост…

Инге сидела в машине рядом с водителем, Саша Никитенко и Миляна Пинич –сзади…

…Паша, -неожиданно поинтересовался Саша Никитенко, -А ты где такую машину достал?
…Заработал честным трудом, -честно признался Паша Барков. –Когда мы переехали в Москву, я короткое время работал в гаражах, мимо которых мы только что проехали. Причем, занимался там всем подряд –чистил зимой снег, кормил голодных собак на въезде, выгребал содержимое туалетов –ни при дамах будет сказано, ввинчивал в гаражах лампочки, ставил железные ворота, чинил машины –и так далее, даже территорию ночью охранял…Короче, на «Мерседес» по –честному заработал…Кстати, -продолжил он. –А ты мне никогда о себе ничего не рассказывал…
…Ничего интересного, -ответил Саша Никитенко. –Обычная биография ребенка –«жертвы воспитания при советской власти» -родился в центре Москвы, затем переехал на окраину. С трудом окончил обычную школу, затем Технический университет –про это вспоминать не всегда хочется –тяжело и сложно…
…Говорят, -неожиданно поинтересовался Паша, -Что ты свою группу расстрелял?
…Это -правда, -ответил Саша. –Было дело –я как раз на втором курсе учился, когда мы с Миляной поженились. Там никто в ее существование не верил, а, когда даже на свадьбу всех пригласил, так никто мне и не поверил –сказали только, что я –трепло, и все тут…Ну, я дня через два –как раз все майские праздники завершились –после свадьбы пришел в университет с пистолетом в кармане, застал «своих» в столовой, и открыл по ним стрельбу, перед этим произнеся фразу –«Так поступают с предателями!» -я ее из фильма «Год оружия» запомнил…Когда я рассказал высшим чинам университета, почему я все это сделал, меня сразу же оправдали –хотя я застрелил на месте больше тридцати человек, в том числе и трех девушек –с них –то я и начал. Правда, «своими» они все для меня никогда не были –ребята их других групп факультета ко мне лучше относились…
…А как к тебе, -поинтересовался Паша. –Родители относились?
…Честно говоря, по –разному, -ответил Саша Никитенко. –Подробности вспоминать не всегда хочется. Достаточно сказать, что я «за правду» оказался в психиатрической больнице…
…Это где же? –ехидно спросил Паша Барков. –На Каширке, что ли?
…Сначала –да, -ответил Саша. –Потом перевели на Ленинский проспект…
…Ладно, -подытожил Паша. –Я помогу тебе в жизни. Ты обязательно станешь счастливым –может быть, даже больше, чем я…

Вскоре «Мерседес» остановился около кирпичного дома «пролетарской» постройки на улице Багрицкого…

…Это –здесь, -коротко произнес Саша Никитенко. –Нас ждут…-вскоре из лифта на площадке пятого этажа появились четыре полосы грязных следов –Сашиных ботинок, сапог Инге и Миляны и армейских ботфорт Паши Баркова. В конце коридора Саша позвонил в дверь квартиры, где жили его родители…

Но застолье оказалось недолгим –завершилось оно тем, что Саша поругался с хозяевами. Никитенко –старший начал угрожать «применением ремня», но тут вовремя вмешался Паша Барков…

…Хозяин, -хладнокровно произнес он. –Пойдем –ка, поговорим, как взрослые мужики…-вскоре оба оказались на лестнице –что называется, «один на один»…
…Ну, -начал хозяин. –И чего тебе надо? Какое тебе дело, что здесь происходит?
…Хозяин, не хами и не умничай, -спокойно ответил Паша. –А то хуже будет…

Но в ответ Никитенко –старший первым полез в драку, однако Паша легко увернулся от удара –весьма корявого, а потом отошел в сторону и резким движением несколько раз въехал противнику кулаком в живот; затем, когда тот согнулся пополам, Паша ударил его сапогом ниже пояса и ребром ладони в шею одновременно –хозяин больше не сопротивлялся…

…Саша! –крикнул он в открытую дверь. –Инге, Миляна! Заканчивайте там, поехали!...-вскоре все четверо уже сидели в машине, ехавшей дальше…

…Знаешь, -продолжил Паша уже в машине. –Я когда –то в армии устроил небольшой переворот. У нас в части был командир –тот еще паразит: отпетый консерватор и редкостная свинья, жить нам, что называется, не давал…Ну, и однажды мы с ребятами его «поставили на место» -окунули головой в засоренный унитаз в сортире. Он не выдержал этого и повесился той же ночью…
…А мы как –то, -вспомнил Саша Никитенко. –В студенчестве –на первом курсе –остались с кучей «хвостов» по «высшей математике» -был у нас преподаватель, который к нам относился весьма негативно, поскольку был законченным эгоистом. Он уходил, при этом пытался «утащить нас за собой». И вот, когда он появился в университете в последний раз, мы затем выследили его на улице, закидали снежками –дело было перед Новым годом, а затем избили в темной подворотне. Из моей группы там никого не было –они все почему –то ему «симпатизировали». А потом, -продолжил он. –я на втором курсе подал в суд на его напарника и выиграл процесс. Тот тоже был жадным –никак не хотел ставить мне решающий зачет. Я тогда потребовал с него материальной компенсации в сумме всех стипендий, без которых он меня оставил –тот был с позором уволен без права восстановления, а я на «выигранные» деньги смог жениться на Миляне…
…Вывод! –констатировал Паша Барков. –Люди старше нас должны отвечать за то, что с нами делали и делают сейчас и предвидеть последствия…

Вскоре «Мерседес» остановился около поворота на Рябиновую улицу. Саша и Миляна вылезли наружу, направившись в сторону дома уже пешком, а Паша и Инге поехали к себе домой через МКАД…

Как вы думаете, какой вид транспорта в Москве любят меньше всего? Правильно –электричку…В ней нужно биться за все –за то, чтобы войти; сесть; и, наконец, через какое –то время выйти наружу…

В один из сентябрьских выходных дней Паша Барков и Саша Никитенко поехали на электричке на футбольный матч в Коломну, что по Казанской дороге. Влезли они в вагон на Казанском вокзале, и сначала все было нормально, но потом началось нечто…Уже со второй остановки в вагоне переместиться было невозможно –под ногами стояли многочисленные сумки, рюкзаки, тележки на колесиках и корзинки. По вагонам устремились торговцы и нищие, через какое –то время объявились и контролеры, активно высаживавшие безбилетников на станции «Выхино»; алкаши, засыпая на лавочках, занимали все места…

Вдруг какая –то слишком активная старушка громко потребовала, чтобы ей уступили место. Наши герои вообще не реагировали, имитируя сон, пока за нее не вступился какой –то мужичок:

…Парень, -приставал он к Паше. –Уступи старшему место…
…Кому? –лениво ответил Паша. –Тебе, что ли? Обойдешься… -тогда мужичок пытался поднять Пашу силой, но тот спокойно ответив «Убери руки по –хорошему…», даже не двинулся с места…
…Ах, так, -не унимался тот. –Я тебя сейчас ударю…
…Послать? –съязвил Паша в ответ. –Или сам пойдешь «подальше»?
…Чего? –среагировал мужичок. –Ладно, парень, сам виноват…

В стычку очень вовремя вмешался Саша Никитенко –он вскочил с места, взял мужичка за глотку, выволок его в проход и там смачно врезал в физиономию. Тот было замахнулся в ответ, но Саша отошел назад и двинул ему ногой ниже пояса…

…Сашка, держись…-выскочил в проход Паша Барков. –Я с тобой! –после этого началась такая капитальная драка, в которой наши герои мужественно бились больше часа против озверевшей толпы. Сами Паша Барков и Саша Никитенко этого явно не ожидали –в метро в «час пик» они часто с кем –нибудь выясняли отношения, даже на кулаках, но такого не было давно. В вагоне начался такой переполох, что многие заранее устремились к выходу, причем кто –то даже разбил в тамбуре стекло…Но все –таки наши герои толпу победили, напоследок Паша Барков торжественно съязвил –«Вот так, вашей советской власти пришел конец…»

В начале октября того же года оба наших героя отправились по районным военкоматам. Саша Никитенко в Кунцевском управился очень быстро –даже удивившись, что без затяжки времени освободился почти к обеденному времени. У Паши Баркова без приключений, как обычно, не обошлось…

На Таманскую улицу он нахально приехал на «Мерседесе» и с пистолетом в кармане. Кроме военного удостоверения, документов больше у него не было вообще, но в кабинете начальника его «пытали» очень долго:

…Ваша фамилия? –последовал первый вопрос. –Имя и отчество?
…Барков, -представился Паша. –Павел Алексеевич…
…Год рождения? –спросили дальше. –Число и месяц?
…1971-й, -честно ответил Паша. -8 июня…
…Место рождения? –последовал вопрос. –По паспорту…
…Россия, -съязвил Паша. –Московская область…
…А если конкретно? –спросили дальше. –Поточнее…
…Сказать не могу, -ответил Паша. –Название деревни не помню…
…Как это –«не помню»? –удивился начальник. –Район хотя бы помните?
…Ну, рядом с кольцевой дорогой, -ответил Паша. –Я туда из Москвы на машине езжу. Но название не помню…
…Документы на машину, -спросил начальник. –У вас имеются?
…Нет, -честно признался Паша. –И паспорта тоже…
…Вы что, издеваетесь? –не выдержал начальник. –Паспорта у него нет, документов нет, где родился –не помнит. Диплом или аттестат есть?
…Ни того, ни другого, -снова честно признался Паша. –Я нигде и никогда не учился…
…Ладно, -начальнику, видимо, это уже надоело. –Номер машины знаете наизусть?
…Нет, -ответил Паша. –Езжу без номера, машина честно заработанная…
…Как это, -удивился начальник. –По Москве и без номеров?
…Так пока номер получишь, -съязвил Паша. –Несколько лет можно потерять. Сами, наверное, знаете ли?
…Я здесь вопросы задаю, -не выдержал начальник. –Где живете?
…Москва, улица Катукова, -ответил Паша. –Дом 25, квартира 38, 1-й подъезд, 10-й этаж…
…Это могут, -не унимался начальник. –Подтвердить в паспортном столе?
…Я живу без прописки, -честно признался Паша. –Я этими делами не занимаюсь, там про меня не знают…
…А кто может подтвердить тогда, -последовал вопрос. –Что вы там проживаете?
…Моя невеста –Инге, -честно признался Паша. –Она, наверняка, сейчас дома…
…Вы должны будете, -среагировал начальник. –Отсюда позвонить, чтобы я в этом убедился. Ясно?
…Так точно, -по –армейски ответил Паша. –Но у меня в квартире нет телефона…
…Как же вы, -удивился начальник. –Звоните с работы?
…А я, -честно признался Паша. –Не работаю…
…Ну вы же, -поинтересовался начальник. –Наверняка, звоните откуда –нибудь?
…Так точно, -ответил Паша. –Через соседнюю квартиру…

Он перегнулся через стол, набрал соседский номер и позвал Инге. Через минуту на другом конце провода раздался знакомый голос…

…Это я, -начал Паша. –Инге, ты можешь подтвердить, что я живу вместе с тобой?
…Ты где? –прозвучало в ответ. –Опять напился? –ничего не ответив, Паша повесил трубку…
…Ладно, -продолжил начальник. –Прежде служили?
…Многократно, -ответил Паша. –В авиационной части в Ульяновской области –в звании рядового. Потом –по контракту во время Балканской войны в Югославии –в авиационном отряде, в звании рядового Вооруженных сил ООН…
…У вас есть, -поинтересовался начальник. –Документы?
…Нет, -честно признался Паша. –Там это не главное…
…Как же вы мне надоели! –подытожил начальник. –Забирайте ваши документы и уходите отсюда…

Паша демонстративно козырнул и вышел в коридор, ехидно улыбнувшись. «Ну, и бюрократ…-подумал он про начальника, спускаясь по лестнице. –Как он здесь себе еще штаны не протер?»

В вестибюле какой –то офицер приставал к секретаршам. Паша хотел было пройти мимо, но тот весьма активно кокетничал с девушками. Когда же офицер попытался взять одну из них за руку, Паша не выдержал и оттолкнул его в сторону…

…Вы что делаете? –заорал тот. –Здесь военкомат…
…Вот именно, -спокойно ответил Паша. –Военкомат, а не бордель. Я вам не позволю так обращаться с женщинами…
…Уйдите, -среагировал офицер. –Иначе вызову охрану…
…Выйдем, -предложил в ответ Паша. –Разберемся на улице, как мужики? –и полез в карман за пистолетом. Офицер пытался вытащить оружие первым, но Паша его опередил и застрелил противника наповал. Секретарши пронзительно закричали; потом началась настоящая перестрелка –Паша сначала убил дежурного –тот выстрелил первым, но не попал, а затем и двух охранников на выходе, вбежавших на стрельбу. Затем он выскочил наружу, перемахнул через забор, и сев с довольным видом в свой «Мерседес», рванулся домой…

В конце октября того же года долгожданная свадьба Паши Баркова и Инге Куртанайте состоялась в Калининграде. В Москве Паше жениться без документов было нельзя. На взятки денег не было. Друзья приняли решение ехать в Калининград и венчать влюбленных по католическим законам –Саша Никитенко, родившийся и выросший в центре Москвы, умудрился забыть о существовании на Малой Грузинской улице католического костела…

Денег на билеты хватило всем, кроме самого Паши. Ему пришлось лететь из Жуковского на спортивном самолете, причем самому садиться за штурвал; в то время, как все остальные отправились на Белорусский вокзал –Инге, Саша Никитенко, Миляна Пинич, а также Женя Соловьев и Шамиль Гунаев…

Пока поезд шел на самый запад России, Инге готовили к свадьбе прямо в купе –платье мерили перед зеркалом в двери, прическу делали прямо в вагонном туалете, набиваясь туда по двое –трое, чем периодически раздражали соседей и веселили проводниц. Но к утру все было уже готово…

Сам же Паша Барков до Калининграда сначала не долетел –его «Як -54» потерпел аварию в Белоруссии, рухнув ночью в лесу где –то около Гомеля. Летчик выжил и продолжил свой путь: сначала шел пешком до Могилева; потом, поймав попутный «КамАЗ» с капустой, добрался до Минска; где пробрался на авиабазу, и, угнав с нее под обстрелом истребитель «МиГ -15», долетел –таки до Калининграда, едва не опоздав на церемонию –но так и не переодевшись, он вошел внутрь в летной форме со шлемофоном в руках. Но потом все было уже нормально –вечером молодожены со своими друзьями гуляли на берегу Балтийского моря…

Вскоре в Москве наступила зима, и Паша Барков понял, что его красавица –жена Инге должна быть одета соответствующе…

…Не пора ли, -предложил он. –Тебе раздобыть шубу? Не ходить же замужней даме, к тому же –западной, круглый год в советских летных куртках…-та молча согласилась, лишь улыбнувшись в ответ…

В этот же день они были на вещевом рынке около станции метро «Тушинская». В бывшем летном ангаре народу было много, на некоторых проходах образовывались «живые заторы». Паша продирался через толпу, как мог, кое –где выясняя отношения и даже устраивая мелкие стычки…

Купленная в итоге шуба оказалась белого цвета –под цвет волос Инге, причем Паша заплатил в полтора раза меньше стартовой цены. За вход, кстати, им обоим платить не пришлось вообще –они проникли туда через дырку в боковом заборе. В общем, казалось, что все было нормально, но без происшествий, как всегда, не обошлось…

Но на обратном пути Паша еще издали увидел мужичка с кавказской внешностью и весьма крупной физиономией, пристававшего к девушкам –продавщицам, и весьма нахально просившим у них деньги. Паша продрался сквозь толпу, вынул из кармана пистолет, подошел к мужичку сзади, воткнул ему ствол в спину, и тихо произнес –«Верни деньги дамам, и пойдем –поговорим…». Кавказец согласился, удивившись, но Паша всю дорогу шел за ним с пистолетом в руке…

…Чего тебе, дорогой, -начал мужичок на улице. –Чего надо?
…Покупаем старые вещи, дядя? –взвел Паша ствол. –Свежие продаем, новые крадем и деньги у честных продавцов забираем себе?
…Не понял? –среагировал тот. –Ты о чем?
…Сейчас поймешь…-и Паша двинул его в физиономию так, что тот отлетел затылком в висевший сзади товар. –Не стыдно тебе, кавказец хренов, деньги у женщин вымогать?
…Ах, так, -мужичок вытащил нож. –Я тебя сейчас, не уйдешь живым…
…Паша, уходим, -раздался сзади голос Инге. –Ты же видишь, на кого ты нарвался…
…Как накажу его, тогда уйдем, -спокойно ответил Паша. –И потом –не я на него, а он на меня нарвался –повторяется история с дуэлью в Питере –таких тоже надо «на место ставить»…

Паша въехал противнику сапогом ниже пояса, затем кулаком в живот, отчего тот согнулся пополам; потом легко «ушел от ножа», и сломал сопернику нос. Когда на помощь бросился напарник врага, Паша просто вонзил в него трофейный нож, как дротик в мишень для дартса…

…Развелось тут, понимаешь, -констатировал Паша, выходя вместе с Инге с территории рынка. –Мало того, что ангар летный продали, так еще и уголовщину здесь сплошную развели. Половина товара, наверняка, ворованная, а рожи –размером в проход не пролезают…

В декабре того же года Паша Барков устроился на работу –туда же, где работал и Саша Никитенко. На компьютере он никогда в жизни не работал, английский язык с трудом помнил с детства, -тем не менее, его приняли –в отдел набора информации. Первую зарплату он воспринял весьма своеобразно –так напился прямо на работе, что разбил стекло в окне на лестнице между этажами –благо, на руках были летные перчатки…

Прошло меньше месяца, и наступил Новый год, о праздновании которого следует рассказать чуть подробнее: еще утром, в коридоре Паша увидел объявление, гласившее –«Внимание! Сегодня, в шесть часов вечера, в главном зале редакции состоится общее собрание, посвященное итогам года. Явка обязательна, в противном случае останетесь без зарплаты. Главный редактор В. Голубев»…

Вообще, в этот день наблюдалось какое –то общее расслабление: женское начальство –Лариса Овсянникова, Альбина Цвигунская, Лера Куценко и Ирина Афанасьева –сидели в коридоре на подоконнике, курили и общими усилиями разгадывали кроссворд в журнале «Лиза»; аппаратный отдел не работал, хотя дверь туда была открыта –Шамиль Гунаев и Женя Соловьев еще с утра уехали в магазин за водкой и рыбной закуской, Саша Никитенко за столом с яблоком в руке читал последний «Спорт –экспресс» -над его головой на стенке висела увеличенная фотография певицы Натали с розой в руке и в свадебном платье на фоне занесенного снегом леса; программисты уже пили в столовой, которая была открыта, но почти не работала –в этот день там выдавали только украинские котлеты и длинную вермишель –те все это запивали пивом и просили еще, предварительно разобрав на улице в ларьках все шоколадки; Паша играл на компьютере в полюбившиеся ему «стрелялки»; только один Олег Гурин из аппаратного отдела был вдали от всех, сидя в туалете с проблемами с желудком…

Когда Шамиль и Женя вернулись с водкой и закуской, их обступили уже на лестнице –к тому же, оба догадались принести несколько тортов. Празднование продолжалось почти пол –дня; остававшаяся выпивка уже не помещалась в холодильнике, тогда Паша предложил разложить бутылки прямо в туалете, попрятав их для охлаждения в бачки унитазов –правда, туалет оказался женским, но было уже все равно…

Вечером, как и гласило объявление, вся редакция заняла места в главном зале. Паша Барков немного опоздал –он как раз бегал вылавливать в туалете водку, к тому времени уже остывшую в бачке. В зале вскоре, наконец, погас свет, наступила тишина, включили дополнительное освещение. Кто –то неуверенно зааплодировал в первом ряду, его также лениво поддержали остальные…

Перед микрофоном вырос Голубев, главный редактор журнала. Он поздравил всех с праздником, вспомнил главные события года, почему –то опустив при этом Олимпиаду в Атланте и футбольный чемпионат Европы, но пожелал, чтобы в следующем году было не хуже. Потом по очереди выступали начальники всех отделов –когда на сцену вышла Лариса Овсянникова, на ходу застегивая свой коричневый пиджак, в задних рядах раздался хохот –но, к счастью, все прошло успешно и даму после выступления провожали аплодисментами…

Затем на сцену вышел главный консультант Карпачев, сразу же спросивший у зала –«Вопросы есть?»

…Есть! –неожиданно заорал Паша Барков с последнего ряда –он был уже пьян. –Когда же мы, наконец, будем чемпионами мира по футболу? –крикнув, Паша не удержался на ногах, рухнув на предыдущий ряд.
…Надежда умирает последней, товарищи, -неожиданно хладнокровно ответил Карпачев. –Вернее, господа…-зал зааплодировал. После собрания празднование по отделам шло уже до позднего вечера…
Лишь около одиннадцати вечера вся редакция огромной нетрезвой толпой вывалила на Ленинградский проспект. Снег был твердым, снежков слепить не удалось, толкали друг друга прямо в снег. В метро все согрелись и заснули по углам, перед этим женское начальство растеряло все дамские сигареты…

Паша Барков добрался домой около полуночи –как раз под бой курантов. Все то, что так старательно приготовила Инге, он так и не съел –сил и места в желудке хватило только на эстонский салат –видимо, Паша вспомнил про Гурина. 610-й автобус, тем временем, довез по заснеженным улицам Кунцевского района и Сашу Никитенко. Он буквально вывалился на Рябиновую улицу и побрел к подъезду. Но вдруг остановился и посмотрел вокруг –на небе ярко сияли звезды, шел снег, улыбалась со стенки дома нарисованная кошка –реклама «Очаковского молочного комбината»), издалека светили фонари с Кунцевского военного пантеона…В общем, было красиво, и Саша не мог не вспомнить строчек из песни своего музыкального кумира –Натали:

«…Я хочу, чтобы звезды ярче были,
Всем дорогу освещая…
Я лечу между сказками и былью,
Все тревоги забывая…»

Фонари –непонятно, зачем, -освещали расположенную напротив площадку для хоккея с мячом –на ней всегда играла в союзном чемпионате московская команда «Фили», но в то время она временно не существовала…

В ту же самую новогоднюю ночь Саше Никитенко привиделся страшный сон. Он летом плавал в каком –то озере, потом подплыл к берегу, встал на ноги и собирался выйти наружу. По колено в воде у берега стояли три девушки: одна была худая и в розовом купальнике, другая –с красивой фигурой и в фиолетовом спортивном купальнике, третья –тоже красивой, но –по пояс раздетой –в ярко –оранжевых плавках. Саша сначала чуть сознание не потерял, когда ее увидел, но потом решил было пройти мимо –девушка жестом позвала его, предложив «уединиться» -Саша «послал ее подальше», сказав, что женат и отправился домой. Придя в дачный домик, он увидел на столе, стоявшем на террасе, записку женским почерком –«В моей смерти прошу винить тех, кто меня не любит. Вот и все, погасла моя звезда…». Саша открыл ящик стола и там увидел пустую банку от «Витамина «С»», а потом коротко передал по рации в кармане –«Передозировка лекарствами», вспомнив обрывки фраз, услышанных на берегу –«Умерла…болезнь неизлечимая…В последнее время плохо выглядела…»…Когда утром 1 января Саша Никитенко проснулся, сразу же рассказал об этом Миляне, но ее реакция была весьма лаконичной –«Нужно было меньше пить…»

После всего этого прошел целый год. Событий за это время тоже было весьма много…

Зимой весь отдел посещал хоккейный матч во Дворце спорта «ЦСКА» на Ленинградском проспекте: кто –то проходил по билетам; девушки «строили глазки» охранникам; Паша проскочил по военному удостоверению; Инге и Миляна –по латышскому и сербскому паспортам соответственно; Саше Никитенко какая –то дама, назвавшаяся «VIP –гостьей» матча, провела его бесплатно чуть ли ни на гостевую трибуну…

В начале весны отмечали 8 марта –пили много, но только те, кто хотел –принудительно никого не заставляли, поэтому оставались самые «стойкие», сидевшие до позднего вечера. Паша Барков часто получал различные служебные задания и ездил в командировки: весной –в Нижнекамск, в июле –в Долгопрудный, в августе –в Раменское. Весь сентябрь того же года он пробыл в Бывшей Югославской Республике Македонии –в это время Саша Никитенко почти что «охранял» его жену Инге –по вечерам ходил в магазин, ездил к нему на «историческую родину» оплачивать коммунальные расходы –с большими просроченными процентами, дважды был на праздновании Дней рождений своих коллег –Леры Куценко –в подмосковном городе Фрязино и Шамиля Гунаева –в Москве, на улице Панфилова; однажды Инге даже сделала ему бесплатную прическу, блеснув весьма неожиданно мастерством парикмахера…

Но самого эффектного неформального коллективного общения не видел даже Саша Никитенко. Это было летом, а организатором выступила Инге Куртанайте –она позвала всех коллег своего мужа Паши Баркова –Ларису Овсянникову, Альбину Цвигунскую, Леру Куценко и Ирину Афанасьеву –на дикий пляж на берегу Москвы –реки. Все там разместились, и сначала переоделись было в кустах, но потом Инге увидела, что вокруг никого нет, кроме них, весьма неожиданно предложила –«Никто нам не мешает, и мы все –только девочки, давайте расслабимся полностью…», и, показав пример остальным, полностью разделась. Остальные сделали то же самое, некоторые оказались красавицами, несмотря на то, что всем было за тридцать, а Ларисе и вовсе –к сорока, но «костюм Евы» каждой из них весьма подходил. Времяпрепровождение в итоге получилось весьма веселым и незабываемым –девушки купались и загорали голыми почти до темноты, искренне радуясь жизни…

Но сам Саша Никитенко по –прежнему любил только свою жену Миляну Пинич, что было, разумеется, взаимно. В самом конце того же года, когда снова наступила зима, они вдвоем сидели на лавочке в центре Москвы –во дворе дома № 16 по улице Качалова. Миляна Пинич долго молчала, но потом тихо произнесла:

…Саша, ты знаешь, -она даже оглянулась по сторонам. –Мы с тобой ждем ребенка…-в ответ сам Саша Никитенко, будучи романтиком любви, от неожиданности чуть не съехал с лавочки. Как говорил его друг Паша Барков, «…быть свободным и не любить –еще не значит быть счастливым…». От неожиданности ему показалось, что это все он уже видел во сне, но теперь это была реальность жизни. «Значит, -подумал Саша. –Я вижу иногда пророческие сны…». К тому же, он почему –то подумал, что в этом дворе оказался впервые в жизни, хотя бывал там десятки раз –ведь в этом районе он родился…

Шел снег и на Москву опускались сумерки –зимой в это время года в центре столицы очень красиво…

Продолжение следует…

(с) 1997 год, восстановлено в 2008 году