Международный фестиваль-конкурс

“Вечерние грезы”
Зимний вечер. Люди возвратились домой после длинного рабочего дня и, как всегда бывает в такие дни, уселись перед телевизором. Кто-то любит кино, а кто-то новости, но большинство просто убивает свое время, пялясь на мигающий экран. Не успели они насладиться вечерним времяпровождением, как погас свет. Живем, как на пороховой бочке – куча электростанций по всей стране. До сих пор пожираем щедрые плоды Чернобыля и не застрахованы от последующих аварий, а электричество постоянно пропадает. Страна парадоксов – что тут поделаешь, но наш народ привык и к таким сюрпризам. Не дай Бог в Нью-Йорке отключили бы свет хоть на один часок, началась бы паника, но у наших людей вырвался лишь тяжелый вздох: "Опять”. Как-то успели даже попривыкнуть. Каждый человек по-своему повел себя, опираясь на давние привычки. Некоторые заснули перед отключенным телевизором, другие же, задержавшись на работе, брели по улице в кромешной тьме, часто спотыкаясь на “хорошей ” дороге, походящей больше на непроходимые баррикады. Тут и при свете дня легко убиться, не говоря уже о возможности заехать носом в темноте. Но таких людей было меньшинство. Люди, привыкшие к электрическим “капризам”, носили при себе карманные фонарики.
Детей же, бегавших на улице, звали идти домой. Так происходило и со мной, но будучи взбалмошным, довольно неусидчивым и непослушным ребенком, я всегда приходила слегка позже позволенного. Так трудно было в шестилетнем возрасте понять этих суетливых, вечно переживающих взрослых, у которых всегда куча проблем, их смешные правила и границы, построенные ими же, ограждавшие их как грани куба, как решетки тюрьмы. Это потом было ясно, только через несколько лет, а тогда, признаться, я никогда не прилагала усилий, чтобы хоть чуточку понять их. Не то, чтобы я была эгоистична, просто мне это казалось очень непонятным, запутанным и ненужным, чем-то похожим на вещи, беспорядочно валяющиеся на чердаке. Куча пакетов с ни для чего непригодным хламом, но тем не менее они там валялись так же, как правила, глубоко отброшенные в сознание. Они есть и никуда от них не денешься, но при желании можно о них забыть. Именно таким было мое отношение к тому, что вечером, когда темно и эклектический свет не исходит из окон, нужно возвращаться в маленькую, душную квартиру.
Ведь, наоборот, так даже лучше. Над головой небо, снег под ногами. Необъяснимое чувство свободы, желание взлететь ввысь и оттуда наблюдать за людьми, домами, окнами, освещенными светом свечек. Мы с моей подружкой лежали на снегу, наблюдая за снежинками, падающими на нас, на землю, одевая всё в белое полотно. Помню также споры, какая снежинка на перчатке красивее: ее или моя, неумело построенную, чуток перекошенную снежную бабу и многолюдный каток, а также ежеминутные “аварии” на нем. Стоило хоть кому-то споткнуться, как все дети падали на него, строя некую горку. Иной раз человек двадцать принимали участие в “строительных работах”. Сверху так прикольно, а вот внизу – не очень: дышать нечем, кажется, что все кости уже переломали и смерть придет скоро, но когда все встанут и ты еще сможешь подняться, то жить захочется ужасно и дикое, невразумительное чувство, непохожее ни на что, проснется в сердце:”Я еще жива”, - и так радостно становится! Ну, это при условии, что ты действительно полностью целым выберешься. Кругом беззаботность, смех и счастье.
Электричество неспособно было разрушить все это, но вот родители могли. Дети один за другим возвращались в свои жилища, а новые огоньки беспорядочно возникали в окнах, веселя взор прохожих и делясь своим светом с Землей. Ну, вот и мой черед пришел оставлять веселье и отправляться домой. Бросив последний взгляд на небо, я заходила в темную площадку. Жилище мое находилось на первом этаже, так что пока я добиралась до двери, упасть я успевала лишь один раз, и то не всегда. Заходя в коридор, я находила маму, державшую свечу, и слышала крик неудовольствия: “Почему ты так долго?”. Потом приходил папа, и вся семья собиралась на кухне. Слышалось веселое шипение подсолнечного масла на сковородке, и приятный аромат расходился по комнате. Традиционно посередине стола у нас стояла восковая свеча. Родители говорили о чем-то между собой, я же смотрела то на желтый огонек, то на темную улицу. Снег прекратился, и звезды возникли на небесном своде. На минуту мое внимание всецело поглотило небо и происходящее вокруг совершенно меня не интересовало. Я осознала, нет, скорее почувствовала, себя маленькой частицей чего-то очень важного. В мире миллионы людей, и даже наша Земля – лишь небольшая деталь Вселенной. И мы сами являемся частичкой Вселенной, очень крошечной, маленькой и незначительной, но раз мы тут – значит, нужны для чего-то. Я невольно сравнивала свет свечи со звездами. Мне вспомнилась красивая книга с картинками, и даже интерес, с которым месяц назад я ее читала. В ту минуту я готова была опровергнуть теории великих умов относительно Космоса, в частности, звезд. Как такие простые истины, лежащие перед носом, могут непонятными? Мир ведь велик, и в нем тоже нет света, так вот звезды – это свечки. Где-то сидят такие дети, как я, и думают: «Мы не одиноки. Далеко отсюда, где-то в необъятной Вселенной перед окном своего дома сидит человек и видит мою свечу, также как я вижу трепетное мерцание чьего-нибудь желто-серебристого огонька”. И если бы кто-то в тот момент самодовольным тоном сказал: «Ты не права. Ты ошибаешься ”, - то ничего от меня не добился бы, кроме твердой уверенности в его непомерной глупости. Сейчас это даже кажется смешным, но в тот момент мне было так хорошо, спокойно на душе, что, пожалуй, я была бы рада вновь окунуться в ту иллюзию, но, к сожалению, это невозможно. Как бы там ни было, но звезды никогда не станут для меня просто небесными телами. Oни всегда несут мне уверенность в своей правоте и покой, также, как и раньше.

Александра Мартынюк   18.04.2009 22:07   •   Заявить о нарушении