Японское воспитание

       
               
   
    Весна. Птицы потянулись с юга. Вместе с ними и грязь, прилепившись к ногам: в дома, в магазины, в метро.
    В туго набитом вагоне ехала женщина, лет тридцати с огромным тортом и букетом красных роз на коленях.  Рядом  рыжий мальчик  лет пяти избалованный  до чрезвычайности, который капризничает, вертится, и в грязных ботинках, желая  встать на коленки, чтобы посмотреть в окно.
    Перед ними  интеллигентного вида женщина с набитыми сумками в дорогой шубе, пытается, отстранится от грязных ног ребенка, но тщетно:
    - Мамаша, вы не могли бы сказать вашему ребенку, чтобы  он не болтал ногами, пачкает же…
   - До десяти лет, я ему ни чего не запрещаю – японское воспитание, - отвечает мать ребенка, картинно поправив пышную прическу.
   - До пяти,- поправляет женщина в шубе.
   - Что, до пяти?
   - В Японии только до пяти лет разрешают всё. А потом…
   - Мой ребенок. Как хочу, так и воспитываю
    Пассажиры понимающе приглянулись, сочувствуя  хозяйке шубы. Рядом сидел мужчина лет сорока в кожаной куртке с заклепками, увешанный цепями,  и кольцами на куртке плавно переходящие на лицо и уши, разноцветным ирокезом на голове, жуя жвачку, довольно-таки большого размера, то и дело, выдувая огромный пузырь.
    Мальчишка уже не только болтал ногами, а стал пинать женщину в шубе.
    - Ну, мамаша, сделайте что-нибудь, - сказала она, пытаясь отойти.
    Мама ребенка, руками остановила, грязные маятники. Но ненадолго.
    Пассажиры, видя все это, уже стали тихо возмущаться.
    - Следующая остановка, «Площадь революции»…
    Тут поднимается обладатель ирокеза, достает изо рта жвачку, несколько раз демонстративно растягивает ее рукой, придерживая зубами, а потом берет  медленно и смачно  вкручивает большим пальцем  в волосы  на лбу мамаши.
    - Мне тоже в детстве все разрешали, - и выходит на остановке, сорвав аплодисменты половины вагона.