Вишенка

       Она никогда не знала любви - но ведь и солнце не знает солнца. Костный туберкулёз лишил её шанса встретить заинтересованный взгляд парня. Редко кому нужна конфета без обёртки.
       Но некогда ей было горевать по этому поводу - да и горбик не мешал. Ноги шустрые, руки ловкие, голова ясная, и в девять лет Вишенка уже нянчилась со старшей племянницей - а всего боженька одарил её пятью братьями и двумя сестрами. Всем своим шестнадцати племянникам Вишенка стала крёстной.
       - Поскрёбушек ты наш, - вздыхала над ней мать: младшая дочка появилась, когда родителям уже перевалило за сорок, и единственная из всех пятнадцати рождённых ими детей унаследовала карие материнские глаза. Блестящие, как спелые вишни, весёлые и добрые. Посмотришь в такие - и проходит головная боль, отступает печаль и сами собой решаются трудные задачки.
       Если не знаешь любви - учись. И она училась, да не где-нибудь, а в столице; единственная из всей семьи получила образование.
       Вену у новорождённого можно найти только на виске - а берущая кровь рука не имеет права дрогнуть. Не дрожала рука у молоденькой медсестры.
       В общежитии жилось интересно, но шумно, поэтому, когда сестра и зять позвали Вишенку к себе, она с благодарной радостью перебралась в их комнату, большую, светлую, в новом доме в Хамовниках. Спала Вишенка за ширмой на огромном сундуке. В свободное время помогала сестре с племянниками.
       А дальше - пришла война. На фронт Вишенку не взяли, но дел хватило и в Москве. Она ночевала в госпитале; как и многие её коллеги, осенью сорок первого Вишенка не видела смысла уходить домой. А после того, как пришла похоронка на зятя, устроила к себе в госпиталь и сестру - санитаркой.
       В сорок третьем к ним поступил лейтенант, со сложным ранением лица. Лейтенанта доверили Вишенке, и очень скоро всё своё свободное время она стала проводить у его койки, читала ему газеты и книги, а когда он смог говорить - то и письма писала его родным.
       - Вы чудесная, Вишенка, - шептал лейтенант, - вы дивный человек. Вы красавица, Вишенка. Так хочется поскорее увидеть вас.
       Она улыбалась, молчала и позволяла его губам нежиться в тепле её ладоней, пропахших антисептиками и чужой болью. А в день, когда лейтенанту пришла пора снимать повязку с глаз, Вишенка попросила подругу-медсестру подменить её. Потом подруга рассказывала, что он спрашивал о Вишенке всех, кого мог, просил найти, позвать... Искали её, конечно, но почему-то так и не нашли. А потом она узнала, что он погиб при освобождении Праги.
       В день Победы Вишенке исполнилось двадцать пять лет.
       После войны она ходила на Усачёвский рынок продавать чулки, которые с сестрой вязала по вечерам из шерсти, что присылала деревенская родня. Раскладывала Вишенка чулки в рукава пальто - и шла на рынок. Иногда меняла на продукты. Худо-бедно, но детей вырастили.
       В середине благодатных пятидесятых профком клиники акушерства и гинекологии, куда Вишенку позвала с собой одна из её прежних коллег, так вот, дал профком Вишенке путевку в крымский санаторий.
       Надолго - на двадцать один день - оказалась она вдали от своей жизни. Волновалась перед отъездом. У знакомой с особенностями её тела портнихи пошила два новых платьица - эти платьица Вишенка будет носить в жаркие дни и двадцать лет спустя. Мастерство портнихи было столь высоко, что спереди физический недостаток Вишенки совершенно не бросался в глаза. Только, если сбоку смотреть...
       Искупаться в море Вишенка так и не решилась. Гуляла по берегу, собирала осколки ракушек. Купила у местного художника два плоских камушка с красиво нарисованными на них кипарисами, горами и морем - племянникам и сестре. Сфотографировалась на фоне морского пейзажа. Такое беззаботное у неё на этой фотографии получилось лицо, что Вишенка даже не признала себя поначалу. А она, и правда, чуток поправилась и похорошела. Потом гордо сообщала подругам: "Аж три кило набрала в санатории!" "Маловато", - поджимали губы и покачивали головами те.
       Она не запомнила, в который по счёту день с нею на прогулках стал здороваться симпатичный человек средних лет. Вишенка вежливо отвечала на его церемонные приветствия, и вскоре он заговорил с ней. Николай Александрович представился работником культуры, и действительно, оказался интересным собеседником. Много и красиво восторгался благородной профессией медиков, которые не жалея собственных сил и здоровья помогают трудовому народу побеждать тяжкое наследие прошлого в виде болезней. Красиво и много говорил о своём городе, в котором продвигает культуру в массы трудящегося народа и тем самым помогает медикам. "В здоровом теле - здоровый дух!" - торжественно восклицал Николай Александрович, и Вишенка смотрела на него восхищенно, думая, как это хорошо - быть таким разносторонне образованным и культурным человеком.
       Они уже несколько дней вместе гуляли по прибрежному парку, когда он доверительно сообщил ей, что его сердце разбито недостойным поведением жены и что он собирается с ней разводиться. Вишенка преисполнилась сочувствия, и на этой волне они стали ещё больше времени проводить вместе. А за три дня до отъезда, когда они уже обменялись адресами, обещали писать друг другу каждый день и договорились непременно встретиться в столице - она сказала Николаю Александровичу, что живёт в одной комнате с сестрой и двумя племянниками. Он понимающе улыбнулся, под предлогом безотлагательной встречи любезно откланялся, и исчез из её жизни.
       А жизнь пошла дальше - с горки на горку, по кочкам да ямкам, а дети растут и вырастают, а детям надо выходить в люди и учиться... В разные годы все племянники, которые приезжали в Москву поступать в техникумы и вузы, останавливались в комнате у тёток. Вишенка потом бегала хлопотать, узнавала о приёме документов, снимала комнаты, пристраивала получивших "корочку" крестников на хорошие места... Сколько раз выручали больные, всегда готовые отблагодарить за внимательное отношение, тщательный уход и эффективное лечение не только врачей, но и медперсонал.
       Вишенку ценил сам профессор, и часто вызывал к себе - ей не надо было искать ответы на его вопросы в историях болезней, поскольку досконально помнила, кому и какие процедуры назначены, у кого какая динамика и на каком этапе лечения какой пациент находится.
       На заслуженный отдых ушла в девяностом, имея за плечами пятьдесят два года стажа и неплохую пенсию. Радовались с сестрой - вот, заживём! Два года радовались, а на третий сестра поскользнулась на полу и сломала шейку бедра. Обычно старухи с такими переломами живут совсем недолго, но Вишенка держала сестру три года. Переворачивала, мыла, подкладывала судно, готовила всё протёртое - по зубам! Первой отказалась от борьбы сестра. А Вишенка ещё шесть лет винила себя, что недоглядела.
       Боженька одарил Вишенку восемьюдесятью двумя годами жизни - она пережила и братьев, и сестёр, и троих племянников. Сама умерла быстро - как и просила всегда: только бы никому не помешать, когда придёт её срок. Когда срок пришёл, остановилось сердце. Рядом не было никого, чтобы вызвать "скорую".
       Она никогда не знала любви - так и солнце не знает солнца.