Одно лето из девяностых

Самое кайфовое время в детстве было пережито мной в 1997 году - когда 12-летняя я поехала с двумя подругами в детский оздоровительный лагерь. Поскольку моим подругам было 14 и 11 лет, всех нас сунули во второй отряд в одну комнату, естественно.

Было весело. Вожатым у нас был 24-летний парень Владимир. Он буквально плавился на летней жаре от обилия несовершеннолетних свежайших персиков! Вика, Янка, Таня, Лена - в свои 14-15 лет они выглядели вполне взрослыми и одевались соответствующе. Девочки ходили в коротких шортах, коротких майках, открывающих загорелые животы, как тут не расплавиться, да еще и летом! Провинциалы помнят, как в середине 90-х женские особи разных возрастов щеголяли в ярких кислотных маечках с надписью "Dimenzione Danza" и коротких черных обтягивающих шортах, больше напоминающих трусы. И обязательно туфли-копыта на высокой сплошной платформе! Нет, это не вульгарность, это не вычурная сексапильность... Это - наш провинциальный драйв, наша мода того времени! Данные элементы одежды продавались на всех базарах, во всех переходах и вообще куда ни сунься.

...Я подружилась с Викой. Вика была странной хрупкой девушкой со шрамами на запястьях - неудавшийся суицид. Причина, как вы уже поняли, банальна - любовь-морковь, да еще с парнем старше ее... В эту самую Вику и влюбился наш вожатый Владимир. Он писал ей записки с пылкими признаниями в любви и смешными орфографическими ошибками, пытался назначить свидание, пока старшие вожатые - тетеньки и бабульки не видели. Но Вику не прельщал новый роман, в очередной раз попахивающий статьей Уголовного Кодекса. И любовные терзания Владимира остались безответны.

А еще у нас в отряде была влюбленная парочка - Витя и Света, трогательные 14-летние подростки. Меланхоличная Света часто плакала и жаловалась нам, что Витя будто бы отдаляется от нее. А в один прекрасный вечер перед дискотекой Витя зашел ко мне в номер, когда я была одна, прижал меня к стенке и заявил:
- Давай поцелуемся!
- Иди нафиг отсюда! Не хочу! - кокетливо сказала я. Он мне в принципе нравился и мне ужасно хотелось попробовать его отбить у Светки.
- А может, все-таки поцелуемся? - без недавней уверенности спросил покрасневший Витька. Мне же стало любопытно - поцелует или только болтает.
- Обойдешься! - захихикала я.
- Ну зря ты так! Я еще вернусь! - выпалил он и выбежал из нашей комнаты.

Конечно, на следующее утро об этом знал весь отряд, а Света была еще грустнее. Меня она не винила, потому что я все-таки ему отказала...

Я в свои 12 была дистрофично худой. Но чувствовала себя красавицей. Я воображала себя эффектной барышней с ярким макияжем и хорошей фигурой. Я представляла в своем воображении себя такую, как сейчас...

Антон Д., смуглый малолетний недоросль с замашками мачо, подозрительно долгое время проводил наедине с вожатой другого отряда - знойной пышногрудой блондинкой Маргаритой. Она была студенткой педвуза весьма бывалого вида и одета была в ту же униформу, что и девчонки - огромный бюст, не стесненный лифчиком, обтягивала красная майка с пошлой надписью "Dimenzione Danza", а зад - экстремально короткая мини-юбка. Вот оно - счастье! А уж пацаны-то как завидуют!..

В "мужской половине" отряда кое-как затесался 10-летний мальчик Дима Г. Над ним все глумились. Они играли с ним в карты и он проигрывал. Как проигравший, обвязанный туалетной бумагой Дима ходил по коридору в сопровождении "старших товарищей" и открывал все двери в номера девочек и говорил:
- Здравствуйте! Я туалетная бумага, вытирайте мной свою жопу!...

Уезжать нам было очень неохота. Очень! Все у нас было согласно классике жанра - детские любови-моркови, дискотеки до 9 вечера (мой и поныне любимый евроданс!), разговоры о самом сокровенном с подругами и лагерные ужастики - рассказы про признаков, кошмары и глюки.
Жаль, что машину времени еще не изобрели, жаль...