Silentium

       Ты знаешь, молчание причиняет боль… Не острую, как разрыв, нет. Медленную, тягуче-пронзительную, тупую боль. Словно в сердце заноза, где-то в самой середине его, и ноет там черным зверем тоска. И слезы стоят в глазах, а никак не прольются, потому что недостаточно силы у этой боли, где на самом краю балансирует она, то кольнет, а то утихнет ненадолго. Если бы не молчание…
       Обрубил бы тонкую, связавшую нас нить, освободил свои могучие крылья – покинул меня, улетел бы. И вот тогда разрыдалась бы, разревелась, исстрадалась – но уже точно раз и навсегда. Высохла бы от тоски и почернела от горя, подурнела лицом и помрачилась рассудком – но умерла бы, и воскресла потом, переродившись.
       Или прижал к могучей груди, стиснул накрепко, до хруста, извинил, изругал, высмеял, а потом, пристыженную и дрожащую, обнял и простил бы просто, без слов уже. И хлынули бы слезы от облегчения, оттого что гора с плеч и камень с души, оттого, что любимое сердце бьется по-прежнему ровно под ухом и можно слушать, как оно живет там, милостивое и всепрощающее.
       Если бы не молчание…