Наугарзанское озеро

       

       Ночь собралась уходить.

       Ущелье, где располагался Шахтерский поселок, напоминает громадный
совок, ручкой уходящий в верховья Джигиристан-сая. Боковые стороны совка - горы, контуры которых четко просматриваются на посветлевшем небе. Внутрь совка, включая боковые стороны, насыпаны дома шахтеров.

       На двух основных дорогах и стекающих к ним по склонам малых улочках, три раза в сутки оживление: люди идут на работу и с работы. Туда - энергично, с тормозками, завернутыми в местную газету. Со смены - медленно, заложив руки за натруженные спины, с отведенными углем ресницами на усталых лицах.

       В Средней Азии лето. Днем свыше сорока градусов. Живое инстинктивно прячется от прямого солнца.

       А утром свежо, дышится полной грудью. Эдька уже два раза вставал и тихо, на цыпочках, ходил смотреть на часы с гирьками, висящие в кухне. Четыре, половина пятого, пора!! Воткнул ноги в брезентовые тапки, вышел из дома.
 
       Собака Джульбарс завиляла хвостом, кольцо цепи звякнуло на проволоке. Мальчик подошел и обнял друга. Погладил. Потом включил лампу под колпаком на столбе во дворе.
Из сарая вытащил струганную палку полутора метров с привязанной к ней веткой ивы, очищенной от побегов. Удочка.

       С гвоздя на веранде снял солдатский ранец, купленный в "Рыбакохотсоюзе". В одном отделении ранца лежали: завернутый в газету хлеб со сливочным маслом и кружком вареной колбасы, помидоры, огурец, пара вареных яиц, соль в бумажке. Здесь же перочинный ножик с одним потемневшим лезвием. В другом отделении - спичечный коробок с десятком крючков, купленных на шахтерском базаре, пробка от вина - для поплавка, моток лески, сумка противогазная для рыбы,кусок свинцовой оболочки электрического кабеля, часть которого, тем же перочинным ножом, превращена в заготовки для грузил. Моток черной матерчатой изоленты и спички - здесь же. Жестянка с земляными червями, обернутая газетой, тоже удобно устроилась в ранце.

       Все приготовлено с вечера.

       Поеживаясь, с бьющимся учащенно сердцем, Эдька с удочкой в руке и ранцем за плечами двинулся вниз на улицу Шахтерскую. Собаки передавали его лаем от одного дома к другому. У барака, где жили семьи горноспасателей, остановился. В одном окне горел свет. Свистнул несильно. Свет погас. От темного барака отделилась фигура с удочкой в одной руке и сеткой-авоськой - в другой. Дружочек Вовка Моисеев уже собрался и ждал одноклассника.
 
       Приятели перешли через мост, и пошли по улице Джигиристан. Остановились у дома еще одного одноклассника - Володьки Токарева. Собака, отпущенная на ночь с цепи, надрывно лаяла, носилась вдоль штакетника забора, высовывая морду с оскаленными зубами в каждую щель. У Токаревых проснулись все. Отец шуганул собаку, та, поджав хвост, нырнула в будку. Мать накладывала харчей рыбачку, зачитывая правила поведения на воде, дипломатии со змеями и порядка возврата живого тела сына до заката солнца. Володька носился по двору от кухни и сараев до калитки, где на корточках сидели друзья, складывая принадлежности и еду в сумку от противогаза.
 
       Наконец троица рыбаков поднимается по узкой дороге на гору Басмачку. Вот окраина поселка, пересечение с асфальтовой дорогой, соединяющей аммональный склад с шахтой. После пересечения асфальт заканчивается и дорога становится тропой, по которой в горы гоняют пастись баранов.

       Тропа виляет по горе, обходя заросли шиповника, скалистые прыщи, места оползней.
Из-под ног, врассыпную, кузнечики. За свой короткий полет они успевают похвастаться
разноцветными подкрылками. Справа и слева троицу провожают сорокапуты, перелетая от куста к кусту. Мальва открыла цветы на первые проблески солнца. Внизу извивается дорога по краю угольного разреза, растекаясь площадкой перед зданием Разрезоуправления и, вновь сужаясь, ввинчивается в ущелье между Кураминским и Чаткальским хребтами.

       Открытая добыча. Угольный карьер и на самом верху, и внутри затянут паутинами железнодорожных путей и труб большого диаметра. По рельсам непрерывно вытаскивают в отведенное место вскрышу - всё, что лежит над угольными залежами. Потом уголь очищают от остатков породы водой под давлением - гидромойкой. Воду с примесями выкачивают в специальные отстойники. Затем измельчают, сортируют уголь и грузят в полувагоны, десятки составов под погрузкой - не меньше - ждут своей очереди.

       Каменистая осыпь. Тапочки скользят. Кеды Токарева тоже. Переползли! Присели отдохнуть. Моисеев молча показал пальцем на камни - там лежала сухая шкура змеи, в прошлый раз её не было. Поднялись и пошагали вперед.

       Далеко внизу угольный разрез. Маленькие вагончики, маленькие экскаваторы, системы транспортеров и механизмов для сортировки угля на БР, БМ, БК (бурый рядовой, бурый мелкий, бурый крупный). Вдоль нижней дороги - желтые таблички, они, как точки на обочине, но пацаны знают, что на них написано: "Будьте внимательны, ведутся взрывные работы". Знают ребятишки и то, что перед отпалкой (взрывом) включают сирены - не раз и не два сиживали они на горЕ, дожидаясь взрывов.
 
       Пахнет газом, это угарный смрад от горящего угля. Сверху, между шпал, вроде пыль, мелкий уголь, а под ним - раскаленная зола и уголь горящий. Халиков Адель - одноклассник, провалился в такой подземный котел между шпал и обжег ноги. Как он там оказался? Да всем классом ходили собирать цветную глину на карьере (глина для производства цемента - её называли глиеж). Как не прыгать по шпалам?

       Вот наши рыбачки идут над этим карьером. Экскаватор грузит платформы глиной грязно-вишневого цвета. Платформ штук десять в составе. Один состав мотовоз утаскивает на цементный завод. Другой ставят под погрузку. Эти составы называют вертушками все от мала до велика в поселке. Учителя водят сюда, на карьер, ребят собирать цветные глины: они здесь различных оттенков. На уроках труда из этих глин и воды делают скульптурки, наиболее удачные - на стенде в актовом зале школы.

       Тропа на горе начинает загибаться, отдаляясь от разреза. Пройдено от дома уже километров восемь. Вот поворот в ущелье, где бежит другая горная речушка - Наугарзан-сай. Воздух наполнился запахом шалфея и горной свежести. Еще с километр по берегу против течения.
       Тропинка спускается на дорогу. Рыбаки ускорили шаги. Цель похода близка. Справа, вдоль дороги, кардиологический детский санаторий, о чем гласит надпись при входе. Санаторий практически пустует. Слева каньон, промытый Наугарзан-саем. Каньон перегорожен. Дамба шириной в двадцать метров и трехсотпятидесятиметровая в длину. Перед дамбой скапливается вода, в половодье значительная.
       Это Наугарзанское озеро - цель рыбаков!

       На самой середине водной глади, как минарет, стоит круглое бетонное сооружение, высокое, вровень с дамбой. Это переливной колодец с отверстиями по окружности через каждые четыре метра, начиная от основания. Вода по мере накопления отводится через сооружение за дамбу, в канал, по которому летит под уклон до главной речки Ангрен, также упрятанной в железобетон перед разрезом, и возвращенной в родное русло после него.
 
       С дороги видно, что вода спала до нижних окон в переливном колодце: уровень её у дамбы метра три, а в месте впадения речушки - воды до метра. От места, где Наугарзан-сай впадает в озеро и до дамбы остаётся метров двести. С дороги к озеру не спуститься - обрыв, сразу за столбиками, окаймляющими дорогу, - метров пятьдесят вниз по вертикали. Можно остановиться и рассматривать крупных рыбин - маринок в хрустальных водах родников под берегом. Где родники питают озеро, под камнями поселяются ручейники, а в песке - водяные червяки, входящие в рацион маринок. При приближении человека, рыбины торпедами уходят в озеро.

       Вот и мост, так называемый, первый мост через сай. После моста - съезд, здесь мальчишки спускаются и идут в направлении течения речушки по правому берегу.

       Дорога, по которой пришли, уходит далеко в горы. Ей предстоит миновать второй мост и устремиться высоко к штольням, где негласно добывалась руда, содержащая уран. Ребята видели неоднократно в горах людей с наушниками и с конструкцией в руках, напоминающей миноискатель. Прячась в кустах, мальчики наблюдали за этими людьми.
Шептались между собой о шпионах. А в школах регулярно давали непротивные таблетки от зоба. Прошли годы, пока поняли, что видели геофизиков, изучавших радиационный фон местности, а лекарство пили от воспаления щитовидной железы.

       Большая вода прошла давно. Ребята ускоряют невольно шаг. Скоро самая большая рыба будет поймана. Кругом занесенные песком валуны и кусты, принесенные в половодье. На склонах гор арчевники и заросли алычи. Весной в апреле здесь все в тюльпанах.

       Сай еще полноводен, порожистый. Можно ловить и здесь, в заводях, после крупных валунов. Полно змей-водянок, по-научному - пестроцветного полоза. Он питается рыбой, заглатывая её с головы. Стоит приблизиться, как змеи прячутся под камни в речке и на берегу, но едва отойдёшь, и их головы вновь маячат в воде. Сосуществование змей и рыбаков естественно: и тем, и другим нужна рыба. Змея иногда забирается в садок,
предполагая бесхозность лежащих в нем рыбешек. Тогда чувство гадливости может привести к метанию камней в сторону непрошеного гостя. Уж чего-чего, а камней здесь в изобилии. Перевернутые внезапно, они открывают убежища небольших скорпионов и прочих насекомых. Это горы.

       Приятели останавливаются. Майки перекочёвывают в сетки. Начинают раскапывать занесенный песком куст. Песок сырой, в нем водяные черви. Наживки много, каждый набирает несколько десятков экземпляров.

       Солнце уже взошло, бьет ребятам в глаза, а те несутся к месту
впадения сая в озеро.

       Они не первые. Два мужичка с небритыми лицами, с бамбуковыми (предмет
зависти ребятни) удочками, с покрасневшими от бессонной ночи и дыма костра глазами закидывают снасти далеко от места впадения. Два Володи и Эдик заворожено смотрят на процесс. Вот один тащит рыбину, удочка согнулась. Секунды, и добыча в руках рыбака, тот отцепил рыбину, подошел к воде и приподнял садок. К нескольким десяткам оливковых обитательниц водоема добавилась еще одна.
 
       Отойдя метров на двадцать, мальчишки собирают свои самодельные снасти, прикрепляя одну часть удочки к другой с помощью черной матерчатой изоленты.
Первые забросы. Не клюет. Рыба чует шаги, отходит от берега. Удочки закрепляются на камнях, ребята решают облегчить запасы еды. Тем более, марш-бросок способствовал аппетиту. Хлеб с маслом и колбасой, помидоры и огурцы уничтожаются. Рты набиты, а глаза на поплавках. Начался клев, но первыми попались плотвички, небольшие рыбки, называемые здесь белянками.

       Затанцевал, вскидывая ноги, Моисеев Вовка - маринка!! Солнце уже жгло лица, плечи. Постоянно поливая себя, ребятишки таскали рыбу из озера, но с ладошку величиной.

       Мужики-рыбаки сложили рюкзаки, смотали удочки. Один подошел к пацанам и отдал им тесто. Сказал, что на тесто берет крупная, но ближе к центру озера, нужно на подпуск попробовать. Подпуском в этих краях называлась дощечка, к дну которой привязывалось несколько крючков, грузило и цеплялась толстая леска. По течению дощечка плыла к центру водоема, а рыба атаковала наживку на крючках.
 
       Где взять этот подпуск? Ребята привязали по паре крючков на свои удочки. Забрели в воду по пояс и стали на максимальной длине лески делать проводку удочкой по течению. На крючки насадили тесто. Дикий крик Токарева, удочка согнулась, леска металась влево-вправо. Держа удочку, как флаг, он чапал на берег. Вслед за ним, юзом, вылезла маринка, не менее половины килограмма. Маринка на течении хватает, не пробуя.

       За час у пацанов уже половина противогазной сумки Эдьки. Сетку держат в воде, придавив камнем. У приятелей все в одну сетку, а в конце рыбалки делится на троих. Вначале одинаковые рыбины поровну, затем один называет, кому, что из разномастных, стоя спиной к улову. Это давно и без обид принято в их компании. Исключение - очень крупные рыбины, их без претензий отдают тому, кто поймал.

       Удочки опять закреплены на камнях. Надоело. Жарко. Ребятня плещется в воде.
Лица красные, спины почернели... Народу на озере уже много, все купаются. В кустах
устроились компании с бутылками и закуской. Парочка переплыла озеро и бесстыдно
целуется у дамбы.

       Появляются более взрослые подростки, и не из их школы. Незнакомые. Ко всем
приглядываются. Подходили смотреть рыбу. Сели неподалеку, закурили, матерятся.
Нашим героям становится неуютно. Недавно у ребят с Шахтерского поселка отняли
снасти и рыбу на этом озере. Остатки хлеба и помидор доедаются, запиваются водой из родника.

       И вот компания двигается к мосту, затем на дорогу, на гору. Вот разрез, теперь он справа. Сели, поделили рыбу. Вспоминали добром давших тесто рыбаков. Тела наполнила приятная усталость, руки оттягивают сумки с рыбой. Есть чем похвастать.

       Солнце начало сдачу смены сумеркам, когда вначале Токарев, затем Моисеев
нырнули в свои жилища.

       Эдька добрался последним. Мама приняла улов, одобрительно хмыкнув.
       Попив воды, рыбачок подошел к Джульбарсу, погладил его. Пошел покататься на       гамаке. Когда рыбу поджарили, он уже спал.
++++++++++++++++++
       Прошло более пятидесяти лет. До Наугарзан-сая путь длинный: четыре часа самолётом
до Ташкента и на автомобиле из Ташкента - еще два.
 
       Деньги нужны немалые. Другая Республика. Сложности.

       Однако постоянно вижу сон, один и тот же: бреду по горячему
песку, ноги вязнут, потом стою на берегу, на обрыве в Наугарзане, с
крутой спиннинговой удочкой. В озере рыбины величиной метра полтора.
Заброс, подсечка, и рыбина на берегу, на обрыве. В душе осколки той
радости из детства, когда рыбки были с ладошку….