Кровь капитанов

       
       (романтически – ироническая science fiction)
       На больших дорогах нередко
       встречаешь одинокую волну не
       принадлежащую ни одному океану.
       Анри Мишо
       Пролог
 
Сизый кристаллический иней мелкой замысловатой сеткой оплёл мощный кронштейн и штангу навесного погрузчика. В затенённых зонах он становился настолько толст и плотен, что свисал с металлического основания причудливыми наростами в виде вытекшего из кадки теста. В таких местах было легко поскользнуться. К погрузочной площадке примыкала взлётная полоса, там было меньше инея, полоса время от времени прогревалась, но и она теперь стояла заиндевевшая от мороза. Тим робко потоптался на стыковочном узле штанги, но нетерпеливые голоса подстегнули его самолюбие
- На мачту, на мачту! – отдавалось в гулких уголках открытых настежь контейнеров и тонуло в необозримых просторах белёсого неба.
- Да знаю я, - огрызнулся Тим, но колени его дрожали и если честно, идти дальше очень не хотелось. В душе он пожалел, что так неосмотрительно поддался уговорам. Из овального, в грязных разводах запотевшего, от дыхания окна переходного шлюза торчали четыре любопытных физиономии – Дениэл, Эшли, Саймон и Адриан замерли, в ожидании дальнейших действий. Эшли, к тому же показывал Тиму эполет, дразня и подстрекая его к дальнейшим действиям.
Тим обречённо вздохнул и, теряя остатки самообладания, сделал следующий шаг, затем ещё и ещё. Вот он прошёл дополнительное крепление локатора, на пол метра выпирающее за пределы корабля, ещё столько же и он на месте. Тим поддёрнул наспех закреплённый у основания мачты фал и скосил глаза вниз. Там внизу в необозримых далях летели перистые облака, мягкие и плотные, совсем не такие как над головой. Где-то между небом и небом, - подумалось Тиму, - страшно, жуть! Нечего раздумывать, пора покончить с этим кошмаром. Мелким шагом, расставив руки в стороны, он добрался до круглого набалдашника локатора
- Есть! – Тим победно обернулся и тут…Он не понял, что собственно произошло, но кажется, у него на мгновение закружилась голова. Не надо было так резко поворачиваться – было его последней мыслью перед мощным рывком, после которого он потерял сознание.


       Прошла, похоже, целая вечность, прежде чем Тим открыл отяжелевшие веки. Где это он? Над ним плотной стеной висел белый туман. Тим вытянул вперёд руку и упёрся в тёплое округлое стекло. По-видимому, сработали датчики движения, и к атомографу подошла пожилая женщина в бледно-жёлтом комбинезоне с чёрными нашивками и ласковым голосом попросила Тима потерпеть ещё немного, до конца процедуры оставалось всего два часа.
- Я прошу вас не напрягать рук, а особенно ног, они конечно надёжно закреплены, но сейчас в ваших костях происходят некоторые.., э – э, изменения, идёт формирование новых нейронных связей. Это в ваших интересах. Так что лежите спокойно. Голос леди затих, вместо него зазвучала спокойная расслабляющая музыка, одна из тех, что включают на психо - разгрузочных уроках.
После полудня, это Тим вычислил по неизменно невыносимой каше овсянке с горячим кофе, заявилась следственная комиссия и долго пытала Тима, задавая массу неприятных вопросов, на которые он обязан был ответить честно
- Где вы достали ключ от переходной камеры?
- Кто был с вами во время вашего безрассудного поступка?
- Почему был выбран жёсткий фал, вместо фала – резинки?
Вопросы так и сыпались на бедную больную голову Тима, но он не знал ответов. Одно он понял точно – они не знают кто был с ним во время вылазки. И ещё…что они говорят по поводу фала?
- На мне был страховочный фал СЧР – 20
- Нет, СЧ основной. Он не отпружинил и не смягчил рывка. В результате вы, похоже, останетесь калекой, даже после работы атомографа.
Тим знал обычаи следственных комиссий опрашивать пострадавших и свидетелей сразу, они как гончие шли по свежему следу – можно выудить больше правды у человека не успевшего придумать веских отмазок, но толком ответить на их вопросы Тим так и не смог.
- Как-то странно получается – думал он, - из обычной детской шалости, своего рода посвящения в мужчины получился клубок неразрешимых тайн и вопросов, да ещё этот атомограф! Тим знал, как за глаза называли людей прошедших через атомный стабилизатор – мутанты. У каждого человека прошедшего камеру атомографа, наступали какие – то изменения в организме и не всегда они были в лучшую сторону. Поэтому прежде чем вынести решение лечения атомографом, собиралась компетентная комиссия врачей где тайным голосованием (на случай мести со стороны пациентов в будущем) решался вопрос помещения пациента в ат – камеру.
- Теперь всю жизнь за мной будет вестись тайная слежка, - вяло думал Тим после ухода комиссии, - говорят, были случаи мутантизма и сумасшествия, - но так как повлиять на ход событий он был бессилен, то включил обогрев камеры на полную и закрыл глаза – вот бы проснуться, и пусть всё будет как прежде…

       Часть 1

       1.

Корабельный компьютер бойко рапортовал о выполненных по отсекам действиях. Тим краем глаза, чтобы не выказать заинтересованности глянул на центральный створ монитора, разбитого на отсеки основных узлов корабля, рядом пестрели всеми цветами радуги дополнительные мониторы, выдающие схематические данные и цифровые колонтуры. В трёх нижних столешницах располагались рычажки, кнопки и тумблеры управления кораблём, внизу, под удобным углом в два ряда красовались отполированные до блеска сотнями ног клавиши внешнего управления. Тим часто любовался рулевым во время манёвров и смены режима парения. Он был похож на Баха, Иоганна Себастьяна Баха, с взъерошенной седеющей головой, играющим на органе токатту и фугу ре минор.
Сейчас за рулями основного пульта сидел сам капитан Лирт Уитремборм, сухощавый высокий средних лет приятной ухоженной внешности мужчина, тяжёлым усталым взглядом просматривающий бесконечные колонки цифр и сухих отчётов. На соседнем, дублирующем первый помощник Родни Гад, - приземистый, с отвислым брюхом, цепким взглядом чёрных глаз он хриплым баритоном перечислял параметры полёта, просчитывая в уме, как на калькуляторе возможные вариации. Из-за крайне коротких ног, он придвигал кресло вплотную к клавиатуре, так что часть его обширного живота наваливалась сверху нижней столешницы прихватывая территории трассовых тумблеров. Казалось, крякни он сейчас или кашляни и корабль, сбросив трассовые балласты, стрелой взметнётся в небо. Но как ни странно такого с ним никогда не случалось. На памяти Тима не было ни одного случая ошибки первого помощника, более того «первый», как за глаза называли Родни в кубриках, был более похож на капитана чем сам Лирт. По крайней мере, у всех следящих за его действиями, складывалось такое мнение. За спинами «первых» стояла довольно большая группа офицеров и стажеров, среди которых он увидел долговязую фигуру друга Адриана Уитремборма – младшего.
- Привет Тим! – Адриан незаметно подмигнул другу и с напускным вниманием принялся изучать интерфейс компьютера.
Тим молча кивнул в ответ и взялся выметать дальний угол мостика. Он всегда делал свою работу тщательно, может, поэтому его ещё ни разу не сменили. Вообще его незримо тянуло на мостик, он не мог дождаться, когда начнётся рабочий день, и нужно будет мыть протирать подметать свою часть корабля. Был момент, когда уборкой занимались роботы, но это породило огромную безработицу, за которой последовал бунт, и роботов упразднили. Тим до блеска натёр очередной силовой кабель и огляделся. К сожалению работы для него больше не было. Он ещё с пол минуты понаблюдал за маневрами и, вздохнув, покинул мостик. На сегодня работы нет. Теперь только убивать время в спорт зале или сидеть в баре. Последнего Тим не любил. После инцидента двух годовалой давности, когда группа несвежих подростков подняла его на смех, назвав мутантом и хромоножкой – ему тогда пришлось со всей русской щедростью распорядиться собственными кулаками. Тогда в спорт зал.
Тим прохромал пару однообразных коридоров, с примитивными обшарпанными дверями, спустился на грузовом лифте три пролёта вниз и попетляв по многочисленным узким (в связи с экономией места) коридорам вышел к своему отсеку. Тим не мог взять в толк, по каким таким привилегиям ему достались такие апартаменты. В данном секторе проживал исключительно командирский состав, и каюты были более просторными, чем в нижних ярусах. Подхватив сумку со спортивной формой, лежавшую в углу при входе он двинулся в центральную часть корабля, где сразу над мостиком располагался довольно просторный спортивный зал, посещать который, было обязано всё трудоспособное население. Переодевшись на ходу и забросив комбинезон в свой индивидуальный ящичек, Тим вошёл в ярко освещённую зону мини – стадиона. К нему как раз приближалась небольшая группа бегунов, семенившая лёгким разминочным бегом.
Ребята поприветствовали друг друга, и Тим присоединился к стайке бегущих
- Ходят слухи, - ребята до этого вели, видимо какой – то разговор, - что корабль опять переполнен, нужно якобы отфильтровать пару тройку человек на землю. Вот, выискивают, за что бы зацепиться, - так что будь осторожен, - Эшли покосился на Тима.
- У меня рабочая карточка, меня не тронут, - но по спине побежали мурашки, он, в сущности, калека таких списывают в первую очередь.
- Не вопрос, ты же знаешь, статья всегда найдётся.
- В административном секторе родилось два незапланированных ребёнка, я слышал двойня. То ли купили они разрешение, толи мать скрыла беременность, не знаю, но обычному работяге такого никогда не простили бы.
- А я слышал, что родились девочка и мальчик
- Вот и вышлют мужчину и женщину.
- А ещё, - и говоривший, понизил голос до шёпота, - говорят жена первого, наконец, забеременела.
- Брось Дениэл, это старая затасканная байка
- Я не шучу, ты же знаешь, у меня мать в больничном секторе работает. Говорят, она приходила в женскую консультацию, проверялась
- Нет, не может быть, она уже вышла из продуктивного возраста, ей запрещено рожать.
- Что ты знаешь о продуктивности Саймон? - Дениэл загадочно хихикнул.
Саймон не прореагировал на реплику. Он утёр выступивший на лбу пот и немного замедлив шаг, сравнялся с бегущим в хвосте колонны Тимом. Хромота не давала Тиму возможности бегать быстро, тем не менее, он бегал и с каждым годом всё лучше и лучше.
- Слушай Тимоха, говорят проклятие капитана связано с твоей семьёй?
- У меня нет семьи.
- Но она была у тебя и хоть ты незаконнорожденный у тебя есть некоторые права. Я понимаю, что требовать ты ничего не можешь, но, по крайней мере, знать об этом ты имеешь право. Подождав пока друг переварит эту информацию, Саймон осторожно продолжил
- У меня есть в библиотеке некоторые связи. Там, в архивном отделе работает сестра жены моего двоюродного брата Кетрин. Приходи сегодня ко мне в каюту, узнаешь кое - что интересное.
Саймон ускорил бег, так и не выслушав ответ Тима.
Добраться до Саймона помешала учебная тревога. Тим как раз ставил на дверь новый код. За последние пол года его каюту потрошили дважды, причём не брали ничего, только устраивали погром, создавалось впечатление, что воры, что то ищут, но найти не могут. Вчера, кто – то опять пытался расшифровать код замка. Тим быстро ввёл новые данные и, оставив дверь открытой, - как требовало предписание сел прямо напротив неё.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут, по коридору пронеслась группа корабельной полиции, в тяжёлом снаряжении
- Ого! А тревога – то не учебная.
В дверном проёме появилась мощная фигура полицейского, в мешковатом, одетом прямо поверх небесно – голубой формы бронежилете, в каске с закрытым затонированным на случай узнавания забралом и снятым с предохранителя коротким автоматом стоящим как заметил Тим в режиме резиновых пуль.
- Так, убивать никого не собираются, это радует – отметил про себя Тим и вслух отрапортовал
- Каюта 10/2, Тимофей Воевода, рабочая карточка 123611, нахожусь на отдыхе.
- Следуйте за мной, – коротко и сухо сказал офицер и посторонился, давая Тиму пройти вперёд.
Они долго петляли по многочисленным коридорам и лестницам. Тим знал, куда его ведут. В сектор дознания, находящийся в самом нижнем ярусе корабля. Уже на подходах почувствовалось значительное похолодание. Похоже, здесь почти не топят, сейчас лето, а что же будет зимой?
- Что вы делали сегодня днём?– Задал вопрос дежурный полицейский, едва Тим устроился на жёсткой длинной лавке.
Тим подробно описал все выполненные за день работы.
- Как провели досуг?
Опять же Тим отчитался по полной.
- С кем общались?
- Только со своими друзьями.
- А наедине?
Тим помедлил. В его голове пронеслась масса догадок и предположений
- Ни с кем не общался.
- Введите задержанного, - офицер наклонился над бумагами в ожидании очередного клиента.
Через порог переступил.., Тим не поверил своим глазам
- Саймон!
Друг не мог поприветствовать Тима, он так замёрз, что не мог и слова сказать.
- Что вы с ним сделали?
- И вас ждёт то же, если откажетесь сотрудничать.
- Вы его били. Тим скользнул взглядом по кровоподтёкам на лице друга.
- О, нет, он просто упал
- Ага, и так пять раз.
- Ну, думаю, он не в претензии – офицер впился взглядом в мрачное лицо Саймона, - расскажи он нам всё, возможно, удалось бы избежать подобного, – и, обращаясь к Саймону, спросил – не хочешь побаловать нас информацией?
- Н – нет! – Саймону трудно было говорить
- А если пострадает твой друг, – посмотри на него, он и так калека, а может стать ещё и отмороженным, ха – ха – ха, - залился заливистым смехом офицер, оценив свою удачную шутку.
Саймон долго собирался с силами, было видно, как он тщательно обдумывает свою будущую речь
- Что мне с ним говорить, с мутантом. Кто он такой? Кто? – и обращаясь к Тиму добавил – ты даже эполеты не получил, помнишь ту мачту?
- О чём он говорит? – встревожился офицер.
- Это дело прошлое, - отшутился Тим. Он встревожено посмотрел на Саймона, тот пронзительно глядел на Тима
- Ну, если ты не хочешь отвечать, то пойди, погрей свою камеру. Уведите задержанного.
Саймона бесцеремонно вытолкали в коридор. Напоследок он крикнул – Скучно!
- Скучно им, - сквозь зубы процедил офицер, теперь он буравил взглядом Тима – спрошу без обиняков: почему, по каким таким заслугам, вы «мутант» работаете на мостике? При нашей то безработице. Почему капитан не выставит вас вон? По всем стандартам вы должны были быть списаны с судна ещё – он уткнул нос в бумаги – ещё десять лет назад. Почему он – офицер ткнул пальцем в стоящего у двери солдата – физически развитый и здоровый парень, должен мёрзнуть на нижнем уровне корабля, конвоируя, таких как ты подонков, а ты работаешь на мостике, в зоне охраны номер один?
- Тогда ответьте и вы мне мистер, - Тим пригляделся к нагрудному значку офицера – мистер Полански, начистоту – в чём дело?
Полански нетерпеливо поёжился, потом взглянул на Тима и, наконец, решился
- На корабле творится, чёрт знает что. Серия грабежей. Акт неповиновения и вот теперь заговор с … воровством.
- Ну, воровство на корабле не ново
- Я не имею в виду кубриковые кражи, это мелочи. Я имею в виду кражу из архива, - Полански исподтишка глянул на реакцию Тима, но на лице последнего не дрогнул ни один мускул. Уж поверьте, я бы не объявил общей тревоги без крайней нужды, так как, вы ответите на мой вопрос?
- Я ценю вашу откровенность, но не могу ответить тем же. Я совершенно не в курсе, почему ещё живу на этом свете. Это честно. Я не знаю, почему получил доступ в особую зону. Не ведаю, отчего занимаю такие апартаменты, я не знаю, почему мне сошло с рук то детское ребячество, когда я в тринадцать лет решил стать мужчиной и выйдя на палубу
Полански удивлённо приподнял бровь
- Вы выходили на внешний радиус?
- Да, - смущённо подтвердил Тим
- Без маски?
- Да.
Полански постучал карандашом по столу и машинально смахнул с его поверхности невидимую пыль
- Седов!
Стоящий у двери солдат почтительно вытянулся.
- Принеси нам чаю, голубчик.
Солдат кинулся исполнять указание
- А разговор то становится интересным. Офицер отодвинулся от стола и закинул руки за голову, он расправил плечи, от движения что-то хрустнуло – остеохондроз, проклятый холод! Так на чём мы остановились?
- Да собственно ни на чём. Для меня вся моя жизнь – это сплошная загадка. Я давно отказался от мысли решить её. Я просто делаю своё дело и стараюсь не думать о будущем.
Разговор прервал солдат, вернувшийся с двумя казёнными кружками чая. Он молча выставил их на стол и в ожидании дальнейших распоряжений вытянулся перед начальством.
- Иди, иди уже. Свободен. – Немного раздражённо добавил Полански, - да не пускай сюда никого.
- На корабле происходят необъяснимые вещи. Меня вызвал «первый» и просил «по тихому» разобраться в деле с кражей из архива
- Что украли то?
- Вот это я и хотел узнать от вас. Может вы всё-таки откровенно расскажете мне об этом. Я не хотел бы прибегать к м – м – насильственным методам, не вынуждайте меня делать это.
- Саймона вы так же раскручивали?
- Его не надо было раскручивать, он был явно замешан в этом деле, как собственно и его родственница, вы, кстати, знакомы с ней?
- Не имел чести.
Полански грохнул чашкой о стол, вызвав в последней маленькое цунами, отчего содержимое незамедлительно вылетело вон, обжегши руку офицера. Тот только поморщился.
- Мало мне этих нетрадиционщиков и бунтарей, вот ломай теперь голову над этой чертовщиной. Так вы говорите, что не общались с Саймоном в …личном контакте.
- Это могут подтвердить Эшли Тейлор и Дениэл Кампински, я рано ушёл с тренировки. Да, ещё меня видел Адриан Уитремборм – младший
- Приёмный сын капитана?
- Точно.
- Хорошо. Я опрошу их. Вы в таком случае можете идти. Я вас больше не задерживаю.
И в знак того, что разговор закончен, офицер с шумом захлопнул папку.
- Хорошо бы чтобы вся эта история скорее закончилась.
- Я придерживаюсь того же мнения.
- Хотелось бы вас предупредить, что вас могут отстранить от работы в зоне номер один.
- Догадываюсь.
- Тогда до свидания.
- Нет уж, прощайте. Дорогу назад я найду. И Тим решительно шагнул за порог.
Пока он шагал в противоположный конец корабля, в его голове бились и сражались две совершенно противоположные мысли. Одна лихорадочно искала выход из всей этой ситуации, другая всё время твердила, - оставь, зачем тебе это надо? Когда он, наконец, дохромал до своей двери, они так его измотали, что Тим не мог уже ни о чём думать. То, что ждало его за дверью, выветрило все предыдущие мысли.
- Кладбище забытых вещей!
Такого беспорядка у себя в комнате, он не видел никогда. Его профессиональные чувства были оскорблены. Всё содержимое кубрика было бесцеремонно сброшено в середину комнаты, не была забыта ни единая вещь. Огромная гора имущества Тима, впрочем, большинство которого перешло к нему по наследству, как небоскрёб почти упиралась в потолочное перекрытие. Тим обречённо уселся на эту кучу, вытянув вперёд больную ногу. Ему нужно привести мысли в порядок. Упорядочить их.
Начать сначала.
Вычленим то, что выбивается за рамки обыденной жизни. Тим осмотрел голые, без единой картины металлические стены – повторяющиеся взломы и обыски. Что у меня ищут? Если я пойму что ищут, я вычислю того, кто ищет. Дальше Саймон. Что случилось с Саймоном? Каким боком он причастен к краже в архиве? И главное, - Тим встал, - что украдено в архиве?
По порядку и начнём. Тим скинул несвежий комбинезон и, выдернув из кучи вещей лёгкий домашний полукомбинезон, огляделся. Интересно, что искали? И нашли ли? В любом случае стоило проверить. Грабители некоторым образом сделали Тиму маленькую услугу, они избавили его от необходимости передвигать вещи. В обычных условиях у него и рука бы не поднялась на такое кощунство трогать, а тем более бросать вещи оставшиеся от его далёких предков, почему – то было модно таскать на платформу вещи с земли, они якобы напоминали жильцам о земном доме. А теперь, увы и ах, дело оставалось за малым, расставить всё по местам – тщательно осмотрев и изучив каждую вещь. Но изучать он начал стены, вдруг дело в них. Хотя верилось в это слабо, ведь тасовать жильцов в каютах было любимейшим делом руководства. Значит, было бы неблагоразумно прятать что - либо (то, что ищут), в стенах каюты. Тем не менее, для очистки совести надо обследовать и их. Сантиметр за сантиметром Тим изучал места клёпок стен, простукивал их, пытался расшатать спорные, по его мнению, клёпки. За этим увлекательным занятием его и застал Адриан.
- Я смотрю у тебя перестановка?
- Ага – только и буркнул Тим
- Где ты пропадал весь вечер?
- Совершал прогулку в отделение дознания.
- Думаю, прогулка выдалась весёлая.
- Ещё какая. Видишь, какой у меня марафет навели?
- Чудесная обстановочка. – Адриан выдернув из вороха вещей стул, вызвав небольшую лавину, сползшую к основанию пирамиды, уселся на него. – Ты, надеюсь, не поменял ориентацию?
Тим сурово глянул на товарища.
- Молчу, молчу. Тогда что от тебя было нужно дознавателям?
- Говорят заговор и кража.
- Ну, кража это по их части, а вот заговор, это серьёзно. Таким занимаются спец службы.
- Действительно. С чего бы такое поручили обычным дознавателям? Спасибо Адриан, надоумил, только задачка до сих пор остаётся без ответов. Надо будет задать этот вопрос офицеру Полански. Ты слышал про Саймона, его…
- Знаю. Про это только глухой не знает. Весь корабль на ушах стоит. Ищут какие – то документы, якобы украденные шайкой Саймона. Его родственница пол года назад сдала тест на повышение квалификации, и ей присвоили новый статус секретности. Её перевели в закрытые архивы, вот там она и начудила. Вернее полезла туда – куда не следует лезть. Только простушка не знала, что мало подобрать код и иметь ключ, надо знать что при вскрытии, включаются специальные камеры, которые фиксируют все действия совершаемые в шкафу. Она забрала оттуда что – то. Я не понял что. А отец, едва увидел что я слушаю разговор, отослал меня. Я так и не услышал, какие документы пропали.
- Ты не сказал мне ничего нового. Всё это я знаю.
- Ну, - прости, чем богаты, тем и рады. Что ты ищешь?
- Сам не знаю что - нибудь достойное внимания, меня замучили эти взломы.
- Ясно. Тебе помочь?
- Чем ты можешь помочь мне?
- Ну, поищем вместе.
- Валяй.
Они принялись обследовать пол каюты. Через час они измучились и проголодались.
- Пошли в пищеблок.
- Я бы лучше заказал на дом.
- Не дичись ты, выйди в люди, обещаю, никто тебя не обидит.
- Я сам не дам себя в обиду.
- Знаю, знаю. Твоё любимое кёкушинкай.
Не очень то Тим любил единоборства, но он вынужден был посещать тренировки, чтобы не дать себя в обиду.
- Ладно, пошли.
Ходить в столовую Тим мог с закрытыми глазами. Трижды в день в течение своей пусть и небольшой, но жизни он посещал сие сладкое помещение. Он давно высчитал количество шагов до ближайшего поворота, знал все потёртости лестничных пролётов, скрип мощных вытяжек и лязг порядком износившихся грузовых лифтов.
- Мы изучали сегодня водородные баки. - По ходу вещал Адриан - Так интересно. Проверяли механизмы стравливания водородных люков и были в химическом отсеке. Знаешь, одно дело изучать гидролиз на бумаге, и другое дело видеть всё воочию. Мы парим в небе только благодаря сжатому водороду в наших баках, но знаешь – и Адриан понизил голос до шёпота. У нас остро встал вопрос получения водорода. Износилось всё. И механизмы парообразования, и солнечные батареи приходят в негодность. С каждым годом они всё больше выщербляются, трескаются и …, - Адриан обречённо махнул рукой. – Собираются набирать добровольцев, знакомых с геологией и опускать их на землю, пришла пора заняться разведкой.
- А как же радиация?
- Почти двести лет прошло, должно улечься.
- А передвигаться, как думают.
- Вот над этим то и думают, голову ломают. Ты же знаешь, землю так залило, что остались одни острова. Я бы хотел записаться.
- Тебя не пустят.
- Знаю. Груз наследства.
Друзья подошли к пищеблоку и разговор сам собой сошёл на нет.
- Я тебя проведу
- Не стоит, вон за тем столиком Эшли сидит, я, пожалуй, к нему встретимся на выходе.
Адриан пошёл наверх в командирский отдел, там питалась элита, а Тим двинулся к длинному столу раздачи находящимся на территории общего сектора. Час пик прошёл, и народу в пищеблоке было мало. Тим обильно зарядил свой поднос и двинулся к Эшли.
- Ухожу я брат – заявил Эшли, едва Тим пристроился рядом, - записался добровольцем в поисковую группу, ты же знаешь, я всегда интересовался геофизикой, на факультатив ходил. Помнишь профессора Панина, он ведь гидрогеологом был, я ему реферат по теме геологоразведка сдавал. Его прадед на земле, ведущим специалистом был, его по этому на платформу и прислали. Нужно было устроить имитацию земной поверхности, подготовить землю под оранжерею, в общем, в те времена работы хватало. Не то, что сейчас, разыгрываем по лотерее. – Эшли куском хлеба вымакал остатки подливки и принялся за энергетический кисель. – Хорошо стали кормить, обильно, помню, родители жаловались, что в их времена люди не толстели, а если и толстели, то исключительно пухли от недоедания.
- Да, после того как пристроили дополнительную оранжерею, жить стало лучше.
- Бунтуют работяги.
- Это которые платформу строили?
- Да, опять безработица. А ещё им обещали по разрешению на ребёнка дать и не дали.
- Я знаю, опять на ком состав отошло.
- Точно.
- Саймона взяли, слышал?
- Как не слышать весь корабль жужжит. Но Саймон парень хороший, это недоразумение.
- Не скажи. Хотя я многое бы отдал, чтобы это было так.
Дальше ели молча. Эшли немного сбавил обороты, чтобы друг смог его догнать. В дверном проёме призывно замаячила фигура Адриана
- Куда вы сейчас?
- Разбирать мой погром. Хочешь с нами?
- Пойдём, делать всё равно нечего.
С разбором вещей провозились остаток дня. Тим водрузил замысловатую статуэтку первого космонавта земли в скафандре, одной рукой опирающуюся о трёхконечный металлический предмет, а другой указывающей на землю на монитор компьютера и печально вздохнул
- Всё народ, финита ля комедия. Я опускаю руки.
- Может мы, что - то проглядели? – нерешительно предположил Эшли
- А может этот предмет уже нашли до нас?
В дверь позвонили. Друзья переглянулись, и Тим молча пошёл открывать.
- Вся компания в сборе – с ходу, не здороваясь, заговорил Полански, - а я то ломаю голову: куда делась компания вашего алиби? Ну, теперь надо полагать спрашивать, о чём - либо бесполезно, уже договорились?
Друзья недоумённо переглянулись.
- Ну, ну не стоит ломать передо мной комедию.
- Никто и не думал вас обманывать. Скажите лучше, вы нашли то, что искали?
Пришла очередь недоумевать Полански. Его тонкие брови на остром бледном и очень красивом лице поползли вверх и изогнулись коромыслом.
- Зачем вы устроили у меня такой погром? – сделав притворно – понимающую паузу пояснил Тим.
- Моё ведомство никаких погромов в ближайшие два дня не производило. У вас, что был обыск?
Тим скорчил гримасу разочарования – кому ещё нужно делать обыск у штатного уборщика.
- Во всяком случае, не мне.
По выражению лица офицера Тим понял, что тот не врёт и не юлит, он действительно не производил обыска, более того он даже не знал об этом.
- Это что, в то время пока вы были у меня? Оперативно сработано. Значит вами всё – таки занялись спец службы. Так вы крупная рыба?
- Плавающая в унитазе – Тим криво улыбнулся, ему порядком надоели эти шпионские игры. – Всю мою жизнь меня сопровождают, какие то загадки, недомолвки и тайны, а главное, никто даже не спросит меня: хочу ли я участвовать во всём этом?
- Похоже, теперь вопрос можно выставить иначе: могу ли участвовать? И вот ответ – нет. Сдаётся мне, вас никто никогда не спросит об этом. Вам остаётся только принять правила игры или…
- Или плыть по течению, вы хотели сказать офицер?
Полански утвердительно кивнул.
- Хотите на чистоту? – Полански оглядел собравшихся, - с каждой минутой мне всё больше не нравится это дело, у него нехороший душок. И тот факт, что дело одновременно ведут две службы, не корректируя своих действий, не сулит ничего хорошего. Ладно – Полански неторопливо прошёлся по периметру комнаты, разглядывая вещи, - иногда ответы на вопросы лежат на поверхности, как упавший лист на глади воды, он как инородное тело будет распространять вокруг себя круги, и стоит только разглядеть их, может всё и не так страшно. – И уже обращаясь к друзьям, добавил, - позвольте время от времени навещать вас.
- Если вы в свою очередь обещаете нам не мучить нашего друга Саймона, - за всех ответил Тим
- Буду делать все, что в моих силах. Саймон уже переведён в более тёплую камеру, его хорошо кормят и дают читать книги. Если бы он согласился сотрудничать со следствием, было бы вообще хорошо. Не могли бы вы убедить его сделать это?
Дружное молчание, убедило офицера в том, что рассчитывать на помощь друзей нет смысла.
- Могу я навестить Саймона? – Нерешительно спросил Тим.
- Отчего нет. Может после встречи с вами, он изменит своё мнение! Иначе…иначе его ждёт высадка.
- Его, так или иначе, ждёт высадка – неожиданно жёстко сказал Адриан.
Все посмотрели на друга. Никто и никогда не видел Адриана таким жёстким и противоречивым
- Узнаю замашки первых лиц – Полански манерно поаплодировал Адриану. – Браво, юноша, вы далеко пойдёте.
Адриан лишь коротко откланялся и, сославшись на неотложные дела, ушёл.
- Пора и мне честь знать. Может, успею догнать вашего друга. Прощайте.
Когда две высокопоставленные фигуры скрылись за дверью, Эшли спросил
- Ты давно видел Дениэла?
Тим не понял вопроса.
- На стадионе последний раз.
- Я столкнулся с ним, когда шёл в столовую. Знаешь, похоже, у него неприятности. Он чуть не сбил меня с ног и не поздоровался
- Может, он тебя не узнал?
В ответ Эшли только хмыкнул
- Он в упор смотрел на меня
- Меня в последние дни уже ничего не удивляет. Поведение Саймона тоже нельзя назвать дружеским. И Тим рассказал другу о встрече с Саймоном в дознавательной комнате
- Это не похоже на добряка Саймона. Тут что – то не так. Что ты говоришь, он кричал?
- Обозвал меня мутантом. Кричал: кто он такой, кто? Напомнил об эполетах и той злополучной мачте.
- Ты знаешь, ведь Саймон недавно брал у меня ключ.
- От переходного шлюза?
- Да. Я ещё спросил его, зачем ему всё это надо? Он сказал, что меньше буду знать, лучше буду спать.
- Та дал ему ключ?
- Попробуй, не дай!
- Надо выйти, просмотреть маршрут, дашь ключ?
- Я скоро за это деньги брать начну. Дам, конечно. Ты не зайдёшь к Дену, что там у него? Я бы сам сходил, но мне на практические занятия по геологии надо.
- О кей!
Выйти на внешний радиус можно было только в сумерках. Тим решил сделать это на рассвете. А сейчас он шагал гулкими ночными коридорами к Дениэлу.
Корабль спал. Во всяком случае, его жилой сектор, лишь изредка раздавался скрип открываемой двери, и звук быстро удаляющихся шагов эхом растекался в разных направлениях. Тим не встретил ни одного праздно бродящего человека. В комнате Дениэла не оказалось и Тим направился к нему на работу. Может он сегодня в ночную смену?
Ребят удивил выбор Дениэла, когда тот заявил что собирается уйти в мастерские. Стать работягой на корабле было делом не хитрым, попробуй пробиться выше! Но Дениэл был непреклонен и, не смотря на уговоры и шуточки друзей, стал усерднее посещать уроки труда. Настойчивость и некоторая упёртость друга, быстро продвинула его по служебной лестнице, стремительно получив звание мастера, он получил должность начальника ремонтного цеха и с тех пор стал так занят, что друзьям приходилось силой вытаскивать Дэна в свет.
Тим прошёл раздевалки, душевые комнаты, серию мелких мастерских и швейных комнат, сейчас там было тихо и приглушённый ночной свет, лишь слегка освещал пространство, отражаясь от многочисленных механизмов и инструментов на ночь прикрытых чехлами. В дежурке, перед ночником сидел сонный охранник и рассеянно листал потрёпанный и засаленный журнал. Он только искоса глянул на одинокого хромого пешехода и, решив, что тот не представляет никакой опасности, даже не остановил его. Через пять минут Тим стучал в застеклённую со всех сторон будочку Дэна, стоящую посреди огромной мастерской, со спящими механизмами
- Уходи Тим – донеслось до него из за металлического, в человеческий рос шкафа.
- В чём дело Дэн, почему ты не хочешь впустить меня?
- Я не могу. Будет лучше, если ты уйдёшь.
- Для кого лучше Дэн, для тебя или для меня?
- Для всех Тим, для всех.
Тим немного потолкался у двери и нерешительно повернулся к выходу. Уже спускаясь по лестнице, он услышал скрип открываемой двери и нерешительное приглашение. Дениэл выглядел ужасно, и когда только успела прийти к нему эта отрицательная метаморфоза? Осунувшийся, взъерошенный, с красными воспалившимися глазами, Дэн бегал по маленькой комнатушке, ловко маневрируя между многочисленными шкафами и стульями. От его непрекращающейся беготни рябило в глазах, и Тим не выдержал
- Ты давно был в душе?
- Что? – Дэн на минуту приостановился и вдумался в суть вопроса.
- В душе? Ах, да в душе! Я вчера не мылся.
- Чувствуется. И даже очень.
- Если бы ты знал с моё, от тебя бы пахло хуже.
- Так это пахнут твои мысли?
Вместо ответа, Дэн схватил со стола пачку чертежей и швырнул ими в товарища, Тим привычно угнулся
- Ну что, вещай.
- Знаешь Тим, - голос Дэна дал непривычную трещину – эти знания могут погубить тебя
- Не томи, Дэн. Я привык к неожиданностям.
- Ты хорошо подумал? – никогда Тим не видел друга таким растерянным.
- Валяй – грозно рыкнул Тим
- На корабле готовится бунт.
- Ха, нашёл новость. Каждые пять месяцев стабильно назревает очередной бунт, это как прыщи у подростков – печальная неизбежность. Корабль это замкнутое пространство, трудно находиться и тереться взглядами о себе подобных даже в одной комнате, что говорить о корабле! Население растёт, а площадь увеличить нет никакой возможности
- Нет, теперь всё не так. Раньше, работяги только выходили на демонстрации и бастовали, сейчас не так. Сейчас идёт скрытая борьба. Теперь никто бастовать не будет, всё будет сделано по тихому. Ты знаешь, в мастерских строятся новые летательные аппараты для спуска на землю
- Это не секрет, все знают о готовящейся экспедиции.
- Но ты не знаешь главного. Сопротивление параллельно строит такой же аппарат для себя.
- Это невозможно. На корабле все материалы учтены
- Брось, Тим – Дениэл поморщился – если ты работаешь в столовой, неужели ты будешь голоден? У нас есть умельцы. Ты знаешь что между внешней и внутренней обшивкой корабля существуют перемычки, они достаточно мощные, ведь изначально платформа строилась для запусков кораблей на орбиту земли и должна была выдерживать колоссальные нагрузки, так вот, наши умельцы срезали часть ценного металла, ой только не кривись ты так, на прочность корабля это не повлияло, мы знаем, сколько и где брать. А ещё, ты не забывай что те три корабля, что пылились на площадке в ожидании выхода на орбиту, были разобраны не кем иным как нами, что – то мы пустили на нужды корабля, а что – то оставили себе. На чёрный день. Похоже, он настал. – Дениэл помолчал, видимо пролистывая в голове какие – то воспоминания - Так вот, наш аппарат будет значительно лучше, чем те, что будут спущены на землю. Ты даже не догадываешься, какие у нас есть мастера – блистательные, они могут сделать всё, а их опыт подсказывает им иногда такие необычные решения, что диву даёшься – как им такое могло прийти в голову. Корабль будет на порядок лучше прототипов.
- Почему же вы не внесёте изменения в первоначальный проект, если ваш проект лучше?
- По двум причинам. – Теперь в голосе Дэна зазвучали непривычные металлические нотки – Первая: наши инженеры – эта тухлая элита никогда не позволит простому трудяге, быть выше его. Ты думаешь, мы не пытались внести изменения в проект? Куда там, нас даже и слушать не стали, более того, пригрозили потерей рабочей карточки, - а кому охота встать в очередь на бирже? Вторая причина мы сами, мы хотим высадить параллельный десант. Уф – ф, Дэн смахнул несвежим рукавом выступивший на лбу пот, - мы тоже имеем право на жизнь, на размножение. С нами ведь никто никогда не считается, если освобождается место на корабле, его тут же занимает элита. Конечно, у нас есть некоторые затруднения с материалами, в частности не хватает цветных металлов и стекла, но мы уже придумали, чем их можно заменить
- Ты давно знаешь об этом? – в лоб задал вопрос другу Тим
Дэн смущённо почесал затылок – Позволь не отвечать на этот вопрос.
- Ты обязан донести эту информацию до властей
- Нет Тим. Я принял решение. Поверь, я долго и мучительно приходил к нему и ты меня не остановишь
- Ты не боишься, что я донесу, это ведь моя обязанность
- Тебе не полезно было знать, но ты сам настоял, делай что хочешь – Дэн вяло махнул рукой, - только прошу тебя, прежде чем что – то делать, хорошенько сверься со своей совестью. И даже если ты нас выдашь, это уже ничего не решит. Мы поняли свой путь и уже не свернём с него. Ты только спровоцируешь новые аресты и высылки. Дэн надолго замолчал. Тиму тоже сказать было нечего. Он подошёл к аппарату и налил коктейль
- Каждый сапожник тоже поэт. Во всяком случае вы тоже имеете право на самовыражение, и… свою жизнь.
Дэн взбодрился. Я покажу тебе аппарат. Лётные качества закачаешься! А какая маневренность, а обтекаемость! Хоть в нём и тесно, мы не можем себе позволить сделать большой аппарат, его тут же заметят, но нам и не надо, нам главное узнать, - как там на земле?
- В другой раз Дэн, - и увидев разочарование друга, пояснил – нет мне действительно некогда. Тим глянул на ручной хронометр, до рассвета оставалось каких – то полчаса. Он наскоро попрощался с другом и почти бегом кинулся к своему кубрику – нужно было взять снаряжение.
Воспоминания нахлынули на Тима едва он пересёк переходную камеру. Он не думал что будет так страшно, ведь он всё предусмотрел. На этот раз он сам готовил снаряжение и даже захватил с собой маленький кислородный баллон, но память вещь жёсткая.
Надо просто сосредоточиться на поставленных задачах, и не думать об отвлечённом. Чтобы успокоиться Тим сел на металлическую перемычку и отдышался. Солнце нещадно слепило глаза, отражаясь от металлических поверхностей корабля, - выполненного в виде катамарана большинство пространства которого занимали ёмкости заполненные водородом. Он скользил над поверхностью земли, бесшумно и грациозно. Предполагалось, что корабль способен будет приземляться и даже приводняться на земле в любое удобное для него время, но за столько лет было пристроено к нему так много построек и надстроек, что вряд ли когда - то стоит ожидать задуманного. Теперь, это был маленький город, обречённый на вечное скитание в поднебесной.
Внизу, под самым брюхом платформы параллельным курсом плыли пушистые, нежные облака, подкрашенные красным рассветным солнцем. Так что падать будет не больно – пронеслось у Тима в голове, - а кстати, почему так низко летим? Тим восстановил в памяти события вчерашнего дня. На учениях – он старался вспомнить показания высотомера, - да, точно, на учениях показатели высотомера колебались от 17 до 17,5 километров, это прилично, но по факту, - Тим выглянул за край платформы, - по факту мы ниже, значительно ниже. Дождавшись пробела в облаках, Тим глянул на землю, - Боже, да мы у самой земли! Кто на вахте? Что они там, с ума посходили, так и разбиться не долго!
Страхи Тима тут же прошли, и он без колебаний шагнул на злополучную мачту.
- Вот он голубчик! – Тим бережно оторвал прикрепленный к мачте пухлый конверт, обёрнутый в непромокаемый мешок. Теперь, загадочные и агрессивные выкрики Саймона, не казались столь бессмысленными. Что он там кричал? Что мне с ним говорить, с мутантом. Кто он такой? Кто? Ты даже эполеты не получил, помнишь ту мачту? Если всё так иносказательно, то стоило бы рассмотреть каждое слово отдельно. По крайней мере слово «мачта», уже похоже отпало.
Тим запихнул под куртку заиндевевший конверт, он даже не покрылся инеем, высота слишком мала, тепло, и поспешил убраться с открытого пространства. Спрыгнув с погрузочной площадки на взлётную полосу, он увидел перемены. Доселе облупившаяся и покрывшаяся приличным слоем грязи и годовых колец всевозможной плесени, взлётная поверхность сияла чистотой. Её вымыли и выскребли и даже обновили слой столь дефицитной на корабле краски.
- Что – то намечается! – подумал Тим и поспешил в рубку, очень уж ему не нравилась теперешняя высота.
Надежда на то, что в рубке знают о критически низкой высоте и уже предпринимают необходимые действия, убывала по мере приближения к центральному отсеку. Всё было тихо и чинно. По коридорам скитались одинокие сонные офицеры, двигающиеся по только им известным орбитам, да слишком рьяные уборщики, волочащие свой нехитрый скарб по лестницам. Тим решил не обострять ситуации и по возможности незаметно просочиться в рубку. Он зашёл в подсобное помещение, быстро переоделся и сунув конверт в тумбочку направился на мостик. Сунув карточку в щель считывающего устройства он подождал щелчка, но… его не последовало. Тим вынул карточку и повторил действие – ничего. Только сейчас он вспомнил слова Полански об ограничении.
- Они заблокировали мою карту. Но вместо досады и недоумения в его душе возник яростный протест. – Что ж, хотите войны, будет вам война! С него будто спали невидимые оковы, а вместе с ними и необходимость соблюдать правила. Он столько лет старался жить как все, ничем не выделяться, но вдруг его будто прорвало, душа наполнилась плотным свинцовым комком, а мысли выстроились в стройный ряд. Он знал, что делать дальше. Стараясь не привлекать внимания, Тим прошёл в свою подсобку. Вынул из кармана сменщика карточку он, подойдя к двери рубки, вставил её. Через несколько секунд, дверной замок сработал и Тим шагнул в привычное и родное пространство командного отсека. Он не смог сдержаться и подойдя на довольно близкое расстояние, взглянул на данные высотомера, они были в норме.
- Вы что - то хотели Тим? – Родни прощупывал взглядом нежданно ворвавшегося на мостик уборщика.
- Заступил на смену, - неуверенно промямлил Тим.
- Тогда в чём дело? Выполняйте свою работу, а нам позвольте делать свою.
Тим смущённо перевёл взгляд на первого и тут… он увидел разницу, за спиной у повернувшегося на сто восемьдесят градусов первого помощника располагались те же мониторы, но меньшие по размеру и на одном из них ясно высвечивались показания высотомера – 8,5. Показания разнились. Тим открыл было рот, чтобы выявить правду, но тут же закрыл его. Как он, обычный уборщик, будет объяснять специалистам показания их приборов, Тим тут же вспомнил Дениэла, а во вторых, чем он объяснит выход на поверхность, ведь придется доказывать разницу показаний приборов. Нет, в данном случае полезнее помолчать. Он отвернулся и принялся за уборку, чувствуя ледяной изучающий взгляд в спину.
Тим быстро справился со своей работой и уже открыто просмотрел показания приборов. У него было одно качество, которое из – за насмешек над собой, он не афишировал – он мог запоминать огромное количество информации, за короткое время. Может это было результатом облучения, может его природными данными, Тим не знал, да и не очень то вдумывался в это, ну есть и есть.
- Вы что - то понимаете в этом? – теперь на него смотрел Лирт Уитремборм
- Нет, сэр, - соврал Тим
- Сомневаюсь. Я давно изучаю вас, вы не так просты, каким хотите показаться. Что вас встревожило?
Очень хотелось сказать правду, но Тим сдержался
- Ничего.
Капитан презрительно отвернулся. Тим ещё минуту потоптался у выхода и вышел в коридор.
А на корабле не так всё просто! Хотя, что ему до этого. Тим переоделся, засунул за пазуху найденный на мачте пакет и пошёл к себе. Подходя к кубрику, он увидел маячившую у его двери пухлую фигуру. Едва заметив Тима, фигура двинулась к нему.
- Я вынужден сопроводить вас к старшему дознавателю Полански – отрапортовал солдат, одетый в бронежилет, - ведь вы Тимофей Воевода?
 Тим кивнул.
- Ну вот, я так и знал, - потом немного замешкался и добавил – вы хромаете, мало кто на корабле хромает.
- Можно мне хотя бы переодеться?
- Нет. Мне велено привести вас как можно быстрее.
Тим пожал плечами и двинулся за солдатом. Пакет, обёрнутый в скользкую непромокаемую бумагу, всё время пытался выскользнуть наружу. Хорошо еще, что солдат шёл первым и не мог видеть усилий Тима по спасению выпадающего пакета.
В нижних этажах было боле людно. Население спешило по рабочим местам и солдату, приходилось мощным торсом прокладывать себе дорогу. Коридоры были более тесные и люди нередко огрызались, отойдя на приличное расстояние. Тим терпел. Он привык к такому к себе отношению.
- Давненько не виделись – едва закрылась дверь за солдатом, приветливо поздоровался Полански.
Тим, уставший после бессонной ночи и переживаний последних дней промолчал.
- Ну - у, что же так неприветливо? Вы хорошо спали?
Тим кивнул.
- А вот мне кажется, вы совсем не спали. Чем вы занимались последние несколько часов? Только не советую врать, подумайте хорошенько, вы такой симпатичный молодой человек. У вас вся жизнь впереди, зачем вам врать. Ведь не думаете же вы что за вами не ведётся слежка, помилуйте! Мы не такие наивные. Если бы на корабле не была хорошо поставлена шпионская сеть и слежка, население давно перебило бы друг друга. Ну что ж, давайте! – Полански протянул руку с раскрытой ладонью и в ожидании замер, - Что ж, поставим вопрос по другому: что вы взяли на внешнем радиусе сегодня утром?
Тим изумился. Откуда Полански известно о его выходе наружу? Офицер будто прочёл его мысли
- У нас по всему радиусу корабля расставлены камеры наружного наблюдения. Не пугайтесь, это не слежка за населением, хотя не мешало бы и за ними следить, это слежка за состоянием корабля и его внешними приборами, сами знаете, всякое бывает в атмосфере. А сегодня я был немало удивлен, когда мне передали данные наблюдения. Что вы взяли на мачте?
- Если у вас столько глаз, вы должны знать что там лежало.
- Мы знаем. Точнее догадываемся. Так вы отдадите пакет добровольно? – в голосе офицера зазвенели металлические нотки, а взгляд сделался суровым.
По лицу Тима пробежала волна внутреннего напряжения, он побледнел и…неохотно расстегнув куртку, отдал пакет.
- Не скрою, любопытству моему нет придела, а вы, не хотите вы узнать – что там?
Тим гордо вскинул голову, но неожиданно для себя ответил – Да, хочу.
Полански вошёл в роль. Теперь он играл с Тимом, как кошка играет с мышью, он чувствовал себя фараоном в зените славы. Не спеша, с расстановкой он взял со стола нож для бумаг и лениво с некоторой брезгливостью взрезал пакет. Затем высыпал содержимое на стол, предварительно взглянув на реакцию Тима. Тот не моргнул и глазом.
- Что это? – наигранно комментировал Полански перебирая каждую вещь и не давая разъяснений откладывал её на край стола.
Пакет был туго набит бумажками разного вида и достоинства, среди которых Тим увидел несколько формуляров, личную карточку, Тим правда не разглядел, на чьё имя она была оформлена и толстую тетрадь, нестандартного размера.
Вдоволь наигравшись и потешив своё самолюбие, Полански уголками губ улыбнулся Тиму
 - Меня несомненно ждёт награда, я и не думал что будет так просто. Спасибо за сотрудничество, вы можете идти.
Тим молча повернулся и двинулся к выходу.
 - Постойте. Я забыл вам сказать, за сотрудничество с органами правопорядка корабля с вас снимается подозрение в заговоре и соответственно продлевается доступ на рабочее место. И… - в голосе офицера зазвучали тёплые нотки – мой вам совет, впредь тщательнее выбирайте себе друзей.
- Саймон хороший друг – проскрипел Тим
- Нисколько не сомневаюсь, приглядитесь и к остальным своим друзьям
- Что вы хотите сказать?
Но ответа Тим не услышал. Корабль вдруг заскрипел всеми своими многотысячными заклёпками и соединениями и сделал такой крен на левый борт, что всё что не было закреплено повалилось на пол и скатилось к краю стены. В этой куче оказались и Тим с Полански а также многочисленные разлетевшиеся по кабинету секретные документы. Через пару секунд по видимому был сброшен балласт, Тим понял это по резкому рывку корабля вверх, отчего лежащих прижало к полу, а в барабанных перепонках защёлкало. Перегрузка. Сейчас включится режим экономии электроэнергии, успел подумать Тим, перед тем как погасли все осветительные приборы. Аварийка включится только через десять секунд, а пока… Пока стоит выжать из этой ситуации все возможные выгоды. Тим, пользуясь кромешной темнотой и лишь предполагая где сейчас лежит его оппонент ощупал всё пространство вокруг себя, но ничего и никого не нашёл. Он попытался сесть и тут под его ногой что – то хрустнуло. Тим на угад подтянул ногой листочек плотной бумаги и прежде чем включился свет успел сунуть за пазуху ценную находку.
- Полански вы как?
- В норме. Только я кажется разбил голову.
- О свой же металлический стол? Лихо. Ладно держитесь я сейчас до вас доберусь.
Тим пополз на звук голоса.
- Зачем отключили освещение? – простонал Полански, теперь его голос напоминал скорее писк трёхдневного котёнка.
Как же быстро слетела с него спесь, - подумал Тим, а вслух добавил, - это вынужденная мера, солнечные батареи давно износились и не дают полного забора электрической энергии, видимо на корабле нештатная ситуация и корабль переведён в режим экономии
- Что? – очумело выкрикивал Полански, - Что, это не учение? Я задыхаюсь, дайте мне воды!
Боже, да у него кажется клаустрофобия? Как ему удалось это скрыть? Нонсенс, жить в корабле и страдать клаустрофобией!
- Закройте глаза Полански. И ровно, дышите ровно, не думайте ни о чем, просто дышите.
- На кой ляд мне закрывать глаза ведь и так ни черта не видно
- Это вас успокоит. Делайте что говорю – последнее Тим выкрикнул как приказ решительно и громко.
Корабль гнуло и ломало, во всяком случае создавалось такое впечатление. Скрежет металла, вдруг сработавшая аварийная сигнализация, свист лопнувшей где – то за обшивкой трубы охлаждения, - всё в сумме воссоздавало картинку апокалипсиса. Полански вырвало. Тим на ощупь утёр едва отдышавшегося офицера его же курткой
- Похоже у вас сотрясение.
Полански не отвечал. Корабль ещё раз тряхнуло и снова тело налилось тяжестью.
- Второй сброс балласта – прокомментировал Тим, - Полански, откликнитесь?
Но тот молчал. – Да, что же это? – Тим принялся хлестать офицера по влажным скользким щекам – Очнитесь, Полански. Не спать, не спать. Едва отпустило, Тим попытался встать и схватив офицера за обшлага форменки потянул к выходу. Включили свет, скрип прекратился, только никак не могла успокоиться лопнувшая за перегородкой труба.
- Бог ты мой – Тим огляделся. У его ног неподвижно лежало вывалянное в рвотных массах тело офицера Полански, от противоположного угла, где их прижало перегрузками, тянулся мокрый след, с влипшими в него бумагами, разлетевшимися со стола. Полански, приходя в себя что – то замычал, но труба так свистела, что разобрать, что он хочет сказать, Тиму было не суждено.
- Ладно ты, - сухо сказал Тим, - высказался уже! Тим вытер грязные руки о форму офицера и поудобнее перехватив его за шиворот, подтянул к двери. Он попытался выйти в коридор, толкнув дверь плечом, но не тут – то было, дверь не подалась. Наверное заклинило. Что же делать? В коридоре явно слышалась суета. Множество пробегавших мимо ног, обутых в тяжёлые сапоги, лязганье вскрываемого металла, звуки удаляющейся стрельбы, всё слилось в послестрессовую лихорадку. Каютой офицера дознания Полански, никто похоже не интересовался.
Тим огляделся. Чем бы таким поддеть дверь? Напротив стола, за которым только что восседал Полански прикрученная к стене, тянулась длинная лавка. Корабль, наконец выровнялся и Тим надеясь что неожиданностей больше не предвидится, двинулся к ней. Под лавкой, он обнаружил ту нестандартных размеров тетрадь, и подняв её, приблизил к глазам. В свете красных фонарей ему удалось прочесть немногое. На обложке, было написано: «Вахтовый журнал», название корабля Тиму рассмотреть не удалось, его кто – то стёр, точнее скарябал, небрежно и до основания повредив корочку. Тим открыл тетрадь, но и там его ждало разочарование, почти все листы были грубо вырваны из книги, торчали только неровные корешки, жёлтые и сморщенные. Тим швырнул остатки бесполезного уже журнала под ноги и принялся выламывать из стены лавку. Ему не сразу это удалось. Сначала, он расшатал заклёпки, которыми лавка была приклёпана к стене, это оказалось непросто, но Тим сделал это. Затем, он выдрал лавку из двух углублений в полу и взвалив её на плечо пошёл к двери.
К тому моменту, Полански уже вполне оправился и даже умудрился сесть, прислонившись спиной к стене. В его мутном взгляде читалась явная досада и раздражение. Тим бесцеремонно подвинул офицера, чтобы случайно не зацепить его краем лавки, когда он будет выбивать дверь, тот не сопротивлялся.
После пяти ударов Тим почувствовал сильную усталость, сказывалась бессонная ночь и лихорадочные события этого утра, к тому же он успел устать, когда выламывал лавку. Он сел рядом с Полански, так же прислонившись к стене
- Ой, да не вечер, да не вечер,
       Мне малым мало спалось,
       Мне малым мало спалось
       Ой, да во сне привиделось, - затянул громким, приятным голосом Тим.
Полански встрепенулся и вопросительно и недоумённо уставился на поющего подследственного.
- Что это за фольклор? – едва перекричал звук шипящей трубы и поющего Тима, офицер
- Старая песня. Я слышал её в детстве, от матери. Она говорила что и она слышала её от своей. «Песня про лося» называется.
- Почему про лося? Кто такой «лось»?
- Понятия не имею. – устало выдохнул Тим, - может, потому что все окончания на «лось». Спа – лось, привиде – лось. Не знаю.
Тим встал и продолжил выбивать дверь. Через какое – то время послышались ответные удары и буквально через несколько минут, дверь удалось вскрыть. Тим печально глянул на лежащего у двери офицера, пронзительно серьёзно смотрящего на удаляющегося Тима, будто тот хотел заручиться молчанием о минутной слабости офицера. Он уходил, и надеялся что больше никогда не попадёт в эту затхлую комнату, а ещё, он надеялся что его не остановят, хотя ждал, ждал что вот сейчас послышится окрик и ему придётся опять отвечать на множество нелепых вопросов.


- Как выспался? – Эшли хлопнул друга по плечу. – Ты хоть знаешь сколько ты проспал?
Тим не ответил, он прошлёпал в миниатюрную душевую и, сунув зубную щётку в рот, глянул в зеркало. Оттуда на него смотрело осунувшееся лицо с заспанными, припухшими глазами.
Эшли тем временем продолжал
- На корабле паника. Мало того что по какой – то причине мы чуть не упали на землю, так ещё из изолятора сбежал заключённый
Тим вспомнил стрельбу в коридоре, когда он пытался выбить дверь. Так вот почему их не стали вызволять, все были заняты погоней.
- Кто сбежал?
- Честно говоря не знаю, особо не интересовался. Ты ещё не знаешь главного – Эшли помялся, - не знаю как тебе сказать
- Говори прямо
- Прошёл суд. Ты же знаешь, у нас долго не сидят в камере дознания, никого зря кормить не будут. Саймона осудили. Их вместе с сестрой готовят к высылке на землю.
Тим помрачнел. Он подспудно чувствовал свою вину перед Саймоном, а ещё.., ещё он знал, что только Саймон может дать ответы на поставленные Тиму вопросы
- И что нельзя ничего сделать?
- К сожалению.
- Но ведь существует практика апелляций
- Это невозможно, у них статья неподходящая «заговор с целью уничтожения корабля»
- Что за бред, Саймон заговорщик! Чушь какая – то.
- Тем не менее. Зато освободится два места на корабле, хотя – Эшли печально вздохнул – они похоже уже заняты. Говорят, Родни Гад ждёт ребёнка, но никто этому не верит
- Узнать проще простого спроси у Адриана, он ведь приёмный сын капитана Лирта, кому как не ему знать о тайнах мадридского двора.
- То – то и оно что он не знает. Или не хочет знать. Вообще, он нервный какой – то, даже подходить к нему не хочу, ты не знаешь что случилось?
Тим молча пожал плечами, он не знал, он не только не знал, он не понимал событий последних дней, стремительно набиравших обороты, но ничего он узнает, непременно узнает
- Как их будут высылать и когда?
- Ты же знаешь, это билет в один конец. Им конечно выдадут парашюты и даже паёк на три дня, но где гарантии что они приземлятся, скорее приводнятся. А если они приводнятся, то у них шансов нет, никто на корабле не умеет плавать. Да, да ты сейчас скажешь что нас учили теории плавания на случай аварии корабля, но уверяю тебя что на практике всё иначе. В связи с высадкой на землю мы проходим курс выживания, и специально для нас вскрыли НЗешный резервуар воды, его потом отфильтруют и пустят на вторичные нужды, так вот нас там учат плавать – Эшли закатил глаза всем своим видом показывая как это трудно
В этот момент корабль содрогнулся и заклёпки привычно заскрипели
- Да что там у них, - сердито запыхтел Эшли – совсем запугали команду.
- Что – то не ладится – Тим хотел было рассказать другу о его необычайном наблюдении в рубке корабля, о расхождении показаний приборов основного и дополнительного управления кораблём, но придётся же начинать с самого начала, то есть с выхода на поверхность, а это тратить время, – когда осуществится высадка?
- В шесть тридцать пять по бортовому времени.
Друзья оглянулись, в дверях стоял Адриан, он был бледен и взволнован
- Их высадят на территории России, там у них больше шансов остаться в живых. У них будет паёк и два спас жилета
Тим с Эшли переглянулись
- Да, это я попросил отца сделать им льготу, но больше я для них сделать ничего не могу. Собственно я и забежал к тебе Тим, чтобы сообщить об этом. Всё, бывайте, у меня семинар – и Адриан пожав друзьям руки, быстро удалился.
- У нас два с половиной часа, что мы можем сделать?
- Если уж Адриан ничем не может помочь, что можем мы?
- Ты себя недооцениваешь, ведь ты Эшли, выставил свою кандидатуру на конкурс начальника экспедиции, так?
- Да, но шансов у меня мало, я ещё очень молод, и я знаю, по крайней мере двух человек, более достойных занять это место.
- Не факт. В экспедицию пошлют скорее всего молодых и крепких, ведь в отличие от Саймона им предстоит вернуться. Знаешь что, тащи сюда свои карты, мы попробуем вычислить район высадки Саймона, и сверим его шансы.
- Зачем тебе это?
Тим задорно подмигнул другу
- Позже поймёшь. Я сейчас в рубку, разузнаю что у них там, а ты неси карты и… забеги в столовую, кушать хочется, аж рёбра сводит.
 Заскрипев и завизжав, за Эшли закрылась дверь. Тим вытянул из шкафа свою рабочую форму и тут ему под ноги что – то выпало. Карточка. Как же он мог забыть! Он поднял её в кабинете Полански и сунул за пазуху. Но когда Тим добрался до своей каюты, свет ещё был в режиме экономии, да и усталость буквально свалила Тима с ног, он наскоро разделся и лег спать. Сейчас, он смотрел на карточку как на пришельца из другого мира. Бледно - зелёная бумага, плотная и слегка помятая по краям, в пятнах и разводах от вчерашнего извержения из чрева Полански была испещрена мелким машинописным текстом
       ЛИЧНАЯ УЧЁТНАЯ КАРТОЧКА
       Ф. И. О: Иван Сергеевич Воевода
       Дата рождения: 01.01.1992
       Место рождения: Россия; г. Владивосток
       Национальность: русский
       Звание: подполковник ВВС
       Должность: командир корабля
       Статус: 1 секретный /пожизненный/
       Образование: высшее. Летчик – инженер.
Дальше, перечислялась колонка доступов и налётов в цифровом обозначении и год заполнения формуляра. Тим пробежал их глазами. В верхнем правом углу стоял штемпель с ручной припиской, которая гласила: Убит, при невыясненных обстоятельствах 17.02.2060года. Сдано в архив 25.05.2063г. Материалы прилагаются.
Кровь, застучала в висках Тима, голова слегка закружилась, и ему пришлось сесть на койку.
- Вот значит как? Значит это мой прадед. И он командир корабля, капитан! Пожизненно.
Тим сглотнул подступивший к горлу комок, - но что же случилось? Что значит этот штемпель: убит, при невыясненных обстоятельствах. Хорошо было бы ознакомиться с материалами дела. Но, похоже, это теперь не реально. Скорее всего, их ему не покажут, а может их уже не существует? Тим встал и стремительно заходил по комнате, - получается я правнук первого капитана корабля! Кто же тогда был моим отцом? И куда делся он? Ведь на корабле власть переходит к наследникам, по крайней мере, сейчас. Значит и в те далёкие времена, власть могла переходить по наследству. Бред, какой – то! В голове не укладывается. Вот бы поговорить с Саймоном, ведь он, по-видимому, нарыл чего – то важного – Тим потёр больную ногу, от быстрой беготни она начала ныть, - вот почему Саймон всё время выкрикивал: кто он такой? Кто? И говорил об эполетах. Саймон хотел обозначить статус Тима и его наследственные права. Фу, ты! Что толку мне жевать эту жвачку – ведь никаких доказательств, кроме, разумеется, собственных умозаключений у меня нет, чем я апеллирую? Только собственными размышлениями! Этого мало. Нужны факты, доказательства. Где их взять? – Тим тут же вспомнил про разбросанные по полу комнаты дознаний бумаги, - каким я был дураком, побрезговав вытащить ценные материалы из рвотных масс Полански, мог ли бы он подумать, что его блевотина, так услужит ему?
Самым разумным сейчас было бы встретиться с Саймоном и всё у него разузнать, к сожалению это теперь не возможно. Встречи с заключёнными разрешаются только до суда, а придумать какой – то обходной манёвр уже поздно – Тим глянул на бортовой хронометр, осталось совсем мало времени. Он покрутил в руках карточку, в левом её углу застыли капельки бумажного клея, тут явно ранее красовалась фотография, а на обратной стороне был теснением выделен трёхконечный предмет, отдалённо напоминающий ключ. Тим напряг память, - где же он его видел? Память у Тима была отменная, - он подбежал к компьютеру и схватил фигурку первого космонавта, тот, не сопротивляясь, отдал свою опору. Ключ! Это точно ключ. Тим сунул его в карман, - но у каждого ключа есть свой замок, а где он? Это загадка. Немного подумав, Тим выдернул из ботинка шнурок и, продев его в мизерное ушко, повесил ключ на шею – так будет надёжнее. Ему из – за собственной безалаберности уже пришлось помахать ручкой пакету с документами, а они были приобретены такой дорогой ценой! Раскачиваться было некогда и уже минуту спустя, Тим пробирался по людным в это время суток коридорам. Лифтом Тим не пользовался, ему приходилось тренировать свою искалеченную ногу пешими прогулками, к тому же лифт был вечно переполнен, и приходилось стоять, плотно прижавшись к чьему – то потному телу и дышать кому - либо в затылок. Навстречу, по гулким, проржавевшим и залатанным узким коридорам двигались люди. Половое покрытие давно стёрлось в тех местах, где движение было наиболее интенсивным, получалось некое подобие двух тропинок, отполированных и отшлифованных тысячами ног. Каждая металлическая заплатка на полу была знакома, каждая расшатавшаяся заклёпка и неровный сварочный шов были как родные. Тим мог ходить здесь с закрытыми глазами, даже по звуку приближающегося или удаляющегося пешехода, можно было точно определить расстояние до него. В разных местах, звук был разный. Здесь, в очень ограниченном и очень узком пространстве он был глухим, расходящимся в противоположные стороны, причём у поворотов, он обрывался и рассеивался. В мастерских и столовой звук был гулким, а в любимой Тимом рубке наполненным разнообразными сопутствующими работе компьютеров и механизмов подзвуками – шумом обдувных вентиляторов, щёлканьем клавиш, рокотанием приборов и призывных маячков. Иллюминаторов на корабле почти не было. Изначально они, конечно, предусматривались и даже лет пятьдесят эксплуатировались, но со временем пришли в негодность уплотнительные резинки, начав травить воздух, и иллюминаторы почти везде заварили. Большие окна выпуклой формы остались только в рубке управления кораблём. Со временем были найдены заменители уплотнительных резинок, но вскрывать заваренные окна почли нерентабельным и довольствовались только вскрытием окон в комнате психологической разгрузки, столовой и оранжерейном комплексе. Тим аккуратно ковылял по коридорам, всматриваясь в стремительно проносящиеся мимо лица идущих навстречу людей. Он почему – то поймал себя на мысли что лица у людей серые и невыразительные. Почему они такие некрасивые и утомлённые? – вдруг подумалось ему, - может потому что им приходится носить форменную одежду? Она вся одинакового покроя, только в цветах отличается, в соответствии с секторами обитания. Она даже не делится на мужскую и женскую и на какие хитрости только не приходится пускаться женскому населению, чтобы обрести индивидуальность и неповторимость! И как ни странно это у них получается. Прибавляя к форме всевозможные вставки, нашивки, рюшечки и бантики, женское население незаметно выкарабкалось из тухлой среды обезличивания. На корабле явно существует мода и общепризнанные модницы. Правда, этим спектром забот Тим себя не баловал. Ещё в детстве, после падения у него сложился твёрдый комплекс собственной ущербности, преодолеть который он не мог до сих пор. Это не значит, что Тим не смотрел на женщин, но ему всегда казалось, что женщины не смотрят на него, и он этому не удивлялся.
К двери рубки он подходил с некоторым трепетом, а вдруг, Полански забыл снять запрет и дверь опять не откроется? Но опасения оказались напрасными, дверь очень даже открылась, пропуская уборщика со шваброй на его законное рабочее место.
Шум и привычная суета наполняли просторное помещение мозгового центра корабля.
Младшие офицеры и стажёры перекрыли подступы к головному компьютеру так плотно, что Тиму так и не удалось просмотреть показание приборов. Он слышал только спокойный и немного усталый голос капитана Лирта, монотонно декламирующего
- Как известно корабль - платформа был построен и выпущен на низкую орбиту Земли в 2026 году для более экономного запуска космических кораблей и был полностью подготовлен к работе. Принцип парения в пространстве всем вам хорошо знаком, тем не менее повторюсь: корабль катамаранного типа, грузоподъёмностью 2056 тонн, цифры вы видите на мониторе, оказался способен нести на себе гораздо больше, чем предусмотрено производителем. Полностью автономен. Держится в воздухе за счет водорода, находящегося в двух специальных газонепроницаемых баллонах. Изначально баки были заполнены гелием, инертным негорючим газом, но так как гелий получать на высоте было практически невозможно, его постепенно заменили водородом, получаемым путём гидролиза из воды. Гидролиз, вы проходили на прошлой лекции, но вкратце напомню что продукт гидролиза кислород идёт на нужды корабля, для обогащения воздуха кислородом в помещениях, а водород поступает в баллоны для пополнения, взамен утраченного, а так же под давлением закачивается в баллоны и далее используется как топливо, для выработки в специальных генераторах электрической энергии
- А разве не солнечные батареи обеспечивают электрической энергией корабль?
- Солнечные батареи вырабатывают электрическую энергию только для гидролиза воды, на большее их не хватает, а уж дальше работает вышеописанная схема. Вернёмся к водороду. Как я уже сказал, им заполнены специальные баки – резервуары, состоящие из трёхслойного материала. Средний слой имеет жидкую структуру. В случае повреждения, отверстие моментально затягивается, заполняясь жидким быстро твердеющим слоем. В сущности, только это изобретение и удерживает нас на плаву. За время нашего почти двухсотлетнего парения баки были пробиты сто семьдесят шесть раз. И столько же раз нас спасала эта удивительно – гениальная конструкция.
Перейдём к грузовой площадке. Посреди двух емкостно-жилых сигарообразных отсеков располагается взлетно-посадочная полоса, приспособленная под запуск трёх космических кораблей российского производства. Детали кораблей были частично завезены на площадку, и команда даже приступила к сборке, но всем известные события поставили крест не только на проектах платформы, но и на всём земном шаре.
- Что же случилось с землёй? – тихо спросил один из стажёров.
На него зашикали, кто – то начал смеяться, но Уитремборм прервал шум.
- Очевидно, вы недавно вошли в группу стажёров или плохо изучали историю земли
- Он просто тянет время до перемены! – неудачно пошутил кто – то.
Лирт глянул с высоты своего роста, поверх голов обучающихся и устало заметил
- Кто ж его знает, что случилось? Вселенская катастрофа. К нам на борт успели подняться несколько вертолётов, прежде чем платформа набрала крайне высокую высоту орбиты. Они рассказали, сбивчиво правда, что в Тихом океане, в районе Каролинских островов упал метеорит, не очень больших размеров, но этого вполне хватило для цепной реакции. Гигантская волна, серия землетрясений и в единочасье заработавшие вулканы спровоцировали огромный катаклизм. Уж не знаю, сработали ли пусковые установки или разрушение ядерных реакторов дало такой большой радиоактивный фон, но наши счётчики Гейгера, просто зашкалили.
- Поэтому мы ни разу не спускались на землю?
- Отчасти да. А еще, потому что на наши запросы на землю, никто так и не ответил.
- Наверное люди все вымерли?
- Может и так. Не знаю. Платформа имела международный статус. Основной капитал был вложен Россией, но участвовал в создании и Евросоюз и Соединённые штаты Америки. В соответствии с этим было распределено командование кораблём и его основными узлами, как на корабле, так и на земле. Связь и коррекцию осуществляли с мощных космических центров в Плисецком и Хьюстоне, мы пытались связаться с Байконуром и французским космодромом Куру, с космодромом на мысе Канаверел – всё тщетно.
- Так никто и не ответил?
- Был один, весьма спорный приказ. Вернее стандартная его формулировка. Он звучал так: бактериологический карантин! Что это, осмысленный приказ, или произвольно вырвавшаяся фраза погибающего компьютера, не знает никто. Больше никаких инструкций не поступало.
- Но мы же пытаемся связаться с землёй? - Разумеется. В данный момент, радиосвязь настроена на автономный режим запроса. С этим, вы познакомитесь на дальнейших лекциях. А теперь прошу меня извинить, время очередных маневров.
- А можно нам посмотреть из рубки момент сброса?
- О каком сбросе вы говорите?
- Как же, ведь по громкой связи объявили о высылке на землю двух осуждённых.
- Но никто не уточнил времени высылки
- Можно предположить, что это будет дневное время, ведь бесчеловечно же высаживать людей ночью, нужно дать им шанс на выживание.
Уитремборм проигнорировав просьбу, заложил руки за спину и ссутулившись подошёл к первому помощнику
- Берите управление на себя
- Управление принято, сэр – хрипло отчеканил Родни Гад
Лирт, подойдя к выпуклому иллюминатору, долго смотрел вдаль. Невозможно было понять, о чём думает этот облечённый такой властью человек. Замкнутый и нелюдимый, он всегда избегал большого стечения людей. Казалось, сама власть и должность были ему в тягость. Постояв немного, он решительно, на каблуках развернулся и пошёл к выходу.
- Так как сэр, можно? – нерешительно продолжил один из стажёров
- Хорошо, только дольше прошу не задерживаться, вы отвлекаете команду от поставленных ей задач.
Стажёры весело переглянулись и подошли поближе к иллюминатору.
- Совсем дети. Им и невдомёк что буквально через несколько минут будет сломана чья то судьба, а может и сама жизнь. Как там на земле? Чем встретит она Саймона? Суждено ли ему долететь до неё живым, а если и долетит, как он сможет устроить свою жизнь, непривычную к стрессам и диким условиям? А вдруг радиация ещё очень сильна, и им придется медленно и мучительно погибать на поверхности, глядя в синее небо и наверняка время от времени наблюдая полёт собственной станции – собственного дома, далёкого и недоступного. Страшно это! Мысли Тима прервал звук счётчика ведущего обратный отсчёт. Посыпался ряд подготовительных команд и распоряжений. Родни знал своё дело, и любил его. Он упивался собственной значимостью, голос его окреп и принял шипящий оттенок, глаза сверкали.
Тим забыл про свои служебные обязанности. Он смешался с группой любопытствующих, благо их было много и немудрено было затеряться среди них. У Родни было много работы, он не отвлекался, поэтому тоже не заметил излишней заинтересованности уборщика. – Только бы не было облачности, только бы небо не покрывали облака! – вопила душа Тима. Его кто – то одёрнул за рукав и в ухо задышал чей – то жаркий голос
- Ты тоже тут. Я так и знал, - и незнакомец пропихнул Тима ближе к окну. Он машинально оглянулся и увидел прямо за своей спиной непроницаемое лицо Адриана смотрящего мимо, куда - то вдаль.
- Десять, девять, восемь, семь – однообразно и без эмоций вещал электронный голос. Соответственно ему поступали команды в машинный отсек. Нужно было немного замедлить скорость, иначе верховой ветер может намотать парашюты на винты. Тим впился глазами в землю, благо облаков почти не было, и высота была небольшая. Он запоминал. Всё до мелочей должно быть учтено.
- Мне нужно знать показание приборов в момент высадки – шепнул Тим Адриану, - сделаешь?
- Зачем тебе? – недоумённо уставился на друга Адриан.
- Надо.
Адриан молча протиснулся сквозь ряды любопытствующих и, скрестив руки на груди, встал за спиной рулевого.
В момент ноль, ничего особенного не произошло. Корабль не дернулся, просто лязгнули проржавевшие створки выпускного люка и под днищем корабля замаячили два морковного цвета купола. Ветром их понесло вперёд, и они ещё долго летели вровень с кораблём, всё уменьшаясь и уменьшаясь в размерах.
Родни дал команду увеличить скорость. Корабль содрогнулся и Тим опомнился, он незаметно вылез из теснившей его толпы, к тому же смотреть уже, в сущности, было не на что, парашюты скрылись в мелких низовых облаках. Он подхватил швабру и кивнув Адриану вышел прочь. Делать в рубке ему было уже нечего.
Через полчаса друзья собрались у Тима в кубрике. На полу, за неимением большего пространства была расстелена карта, принесённая Эшли
На тумбочке, за недостатком площади задвинутой в угол, дымились горячие бутерброды, а из раскрытого термоса – неоценимого наследства Тима, натягивало сладким компотом.
Адриан перечислял показания приборов, а Тим вычерчивал на карте диагонали, возможные диагонали конечно. Эшли молча следил за работой друзей
- Ты что – то напутал, не сходится никак. – Наконец поднял голову Тим. - Вот, смотри, по твоим данным они должны были приводниться вот здесь – Тим ткнул огрызком карандаша в точку на карте, а по моим ориентирам вот здесь, недалеко от суши, а если повезёт, то на этот большой остров попадут, правда, - Тим почесал за ухом и задумался, - их разбросало малость, но думаю найдут друг друга. Давай ещё раз проверим, не нравятся мне вычисления.
После долгого и кропотливого труда сели перекусить
- Скажи Адриан, что случилось на платформе? Почему её так трясло?
- Это секрет.
- Что, и нам не скажешь?
- Только в общих чертах.
- Спасибо благодетель! – Эшли церемонно раскланялся
- Дело в том, что мы незаметно потеряли высоту. Как это случилось, никто толком объяснить не может. Заметили уже визуально. Командир подошёл к иллюминатору, тут всё и открылось
- Что и «первый» не знал?
- Он первый и не знал, потом уж все другие. В последнее время между отцом и Родни кошка пробежала, грызутся всё.
- Ясно.
Тим не вступал в беседу. Он до поры не хотел афишировать свои знания, сам толком в них не разобрался. Особенно в показаниях приборов. Всё равно, данные которые передал Адриан, он считал неверными. Можно было бы конечно предположить, что сам Родни пользовался неверными данными, но в то время командование кораблём было полностью в его руках, значит, он не мог их подтасовать. Ладно, придётся полагаться только на собственные знания и интуицию. А ещё, хорошо бы понаблюдать за землёй, поразглядывать, что и как, пока высота небольшая.
- Ты можешь оставить мне эту карту, хотя бы на время
- Я сделаю тебе копию
- Спасибо Эшли.
- Меня кто нибудь посвятит в тайны Мадридского двора?
- Ты, Адриан будешь первым, когда эти тайны начнут вскрываться, а пока у меня только догадки, размышления и не более того.
- Ну и на этом спасибо. Пойду я, засиделся. Адриан встал, одёрнул прекрасно подогнанный, новый китель, и очаровательно улыбнулся присутствующим. – Знаете, мне жаль, действительно жаль Саймона, - и дверь закрылась.
- Жаль, действительно жаль Саймона, - прошамкал языком, передразнивая Адриана Эшли, - нет, ты слышал? Жаль ему. И это всё! Знаешь, Тим, Адриан ведь очень изменился.
- Я заметил.
- Ты кстати был у Дениэла?
- С ним всё нормально, ты зря беспокоишься. Просто он очень занят, и как всегда добросовестно выполняет своё дело – Тим печально улыбнулся, не хотелось расстраивать друга.
- Завтра объявят результаты конкурса на замещение вакантных должностей.
- А можно мне выставить свою кандидатуру.
- На кого ты баллотируешься?
- На самого простого чернорабочего, мула, носильщика, кого угодно. Мне просто по зарез нужно на землю – в сердцах выпалил Тим
Эшли в упор уставился на друга.
- Друг мой, у тебя жар! – и отложив карту, взял Тима за руки – Знаешь Тим, по-моему, ты что – то темнишь. Я знаю тебя столько лет, но никогда не видел тебя таким взбудораженным. Это во первых. А во вторых, кто тебе сказал, что высадка на землю это прогулка по оранжерее. Это риск, очень большой риск, уверяю тебя. Знаешь Тим, ты меня тоже пугаешь.
Тим с непониманием посмотрел на Эшли.
- Да, да, и не смотри на меня так. В данный момент, ты не менее странен, чем Дениэл, Саймон и Адриан. Зачем скажи на милость, тебе понадобилось на землю? Зачем ты травишь душу высадкой Саймона. Всё, Саймона нет, пойми ты это. Ты больше никогда, слышишь, никогда не увидишь Саймона. За всё время полёта станции, после катастрофы, разумеется, не было ни одного возврата высаженных.
- Ну, так вы будете первыми, ведь ваше возвращение планируется?
- Разумеется. Но тебя в экспедицию не возьмут. Только не обижайся. У тебя нет необходимой квалификации. Что ты можешь, что умеешь? Ничего, что было бы полезно экспедиции. Даже помощником геолога тебя не возьмут, здоровье не позволит, ведь ты хромаешь. И вообще неизвестно, как на тебя подействует остаточная радиация.
- Ты о чём?
- Не юли Тимофей. Ты прекрасно знаешь о чём. Ведь ты прошёл атомограф, был облучён. Не известно, как на тебя подействует климат земли. По сути мы уходим в неизвестность. Мы ведь идём в никуда. Когда на земле произошла катастрофа, платформа висела слишком низко над землёй. Тогда полным ходом шла загрузка необходимыми материалами для постройки трёх космических кораблей. Ты помнишь, мы проходили это по истории земли. Необходимые составляющие кораблей доставляли грузовыми вертолётами и складывали на разгрузочной площадке, часть заносили внутрь, а часть оставалась снаружи. Когда последние вертолёты достигли платформы, она была в состоянии взлёта.
- Да, знаю я. Платформа имеет возможности подниматься, задавая нужный угол взлёта. Но тут ты неправ, вертолёты всё же сели на площадке.
- Ага, только их смело вниз взрывной волной, последовавшей от земли.
- Об этом я и говорю. Вместе с вертолётами полетели вниз и навесные приборы и дозиметры. У нас на внешнем радиусе почти ничего не осталось. Нам нечем сделать замеры. Ты только этого никому не говори, - мы идём вниз почти вслепую. У нас только ручные дозиметры, которые мы время от времени вручную спускаем на длинных тросах вниз, чтобы сделать замеры. Но что это за данные? В лучшем случае результаты замера высоты шесть тысяч метров. У основания земли радиация может быть гораздо выше.
- Так делайте замеры в районе Джомолунгмы.
- Ага, опять ошибка. Это очень далеко от предполагаемого места высадки, да и что там за замеры? Удалённость от источников взрыва грандиозная.
- Ну, так высадитесь там, где меньше радиации.
- Вот в этом то и фишка! Платформа, мой юный друг, почти целиком русское изобретение. Детали её частично импортные, но сама платформа всё же русская. Соответственно и документация на русском языке, и библиотека, как ты не мог не заметить и даже кухня, в основном русские. Не буду долго разглагольствовать, - геологические карты у нас только русских областей. Мы приблизительно вычислили с учётом затопления, разумеется, предполагаемые районы геологических разработок. А главное, рядом располагались небольшие заводы по переработке добываемых материалов. Короче сейчас я раскрою тебе корабельную тайну: скорее всего мы высадимся в центральной части России. Возможно в Сибири, возможно на Урале, а может и на Дальнем востоке. Место высадки нам сообщат позже.
- Значит, ты мне отказываешь?
- Тим, не пинай меня ногами! Кто я такой, чтобы отказывать тебе? Я просто сделал выкладку, как всё должно быть. Нет, ты конечно в праве попытаться, но…- Эшли помялся, - скорее всего, будет так, как я сказал.
Корабль слегка содрогнулся, и тело налилось тяжестью.
- Опять манёвры, что – то они участились.
- Мы так низко никогда не летали, им сложно набрать высоту.
- Может, стоит сбросить больше балласта?
- Только где его взять? Почти все резервы израсходованы, остались только НЗешные, их трогать нельзя, иначе корабль нечем будет поднять в случае аварии.
- Можно сбросить лишнюю воду или почвогрунт из оранжереи.
- Можно, но тогда придётся ввести режим экономии, а на корабле и так нестабильная политическая обстановка, вот – вот грянет бунт.
- Ну, не знаю что тогда, я не политик, пусть власти думают.
Когда Эшли ушёл, Тим принял душ и забрался под одеяло. Сон не шёл. Тим вслушивался в равномерный шум двигателей корабля, и хоть они работали на электричестве, всё равно шумели прилично. Ему показалось что двигатели работают более натужно и неравномерно, чем раньше, но скорее всего это его возбуждённая психика во всём ищет подвох. Надо будет посетить комнату психологической разгрузки, или сходить в оранжерею, полюбоваться растениями. Их учитель по биологии Мадаи Аль – Хассун, часто работает там. Она разрешила посещение оранжерей в дневное время, и так как Тим был у неё на хорошем счету, выпишет ему пропуск. Завтра же схожу, - решил Тим, к тому же там открытое пространство, не каждый может находиться на открытом пространстве. Человеку, всю жизнь живущему в тесных помещениях, психологически сложно привыкнуть к огромным пространствам, в последнее время участились случаи психологических срывов и фобий, связанных с этим. Тим тоже слегка побаивался, может, поэтому он и упал тогда с мачты? Во всяком случае, нужно привыкать, приучать себя.
Решение спуститься на землю пришло как – то само собой. Ему нужно, во что бы то ни стало отыскать Саймона. Он должен разгадать загадку прадеда капитана, – командира корабля, от этого, в конце – концов, зависит и его Тима судьба. Тим повернулся к стене. Под майкой, что – то неприятно плюхнулось на подушку.
 - Ключ. Я совсем забыл про него.
Тим уселся в постели и включил свет. Сколько раз он машинально протирал статуэтку, и никак не подозревал что в руках у космонавта ключ. Догадка осенила его, - может, именно эту вещь ищут воришки, периодически вскрывающие его апартаменты? Как знать? Во всяком случае, нужно обмозговать все возможные выходы и варианты наличия замка.
- Так. Давай рассуждать логично, - сам с собой заговорил Тим, - вот личная карточка командира корабля Ивана Воеводы, то есть моего прадеда. Тим положил на одеяло формуляр, - Это ключ, который как две капли воды похож на тиснение на обратной стороне карточки. Опять же участившиеся обыски, а иначе их никак назвать нельзя, - ведь воры ничего не берут, просто что – то ищут, тоже о многом говорят. Вот загадка!
- Итак, прадед был капитаном, так теперь именуется должность командира корабля - это факт! Ключ, мог использоваться лишь в сфере его жизнедеятельности. То есть, в рубке корабля, в личной каюте, - ну, и все, наверное. По крайней мере, Лирт Уитремборм обитает только в этих помещениях. Нет, по должности, конечно, он осматривает другие отсеки, но ключей от них, у него нет (я не беру во внимание запасные, находящиеся у дежурного офицера). Ключи, висящие у дежурного офицера, Тим видел, ни один из них не имел такой замысловатой формы.
Двигатели корабля заработали натужно, стены застонали и задрожали мелкой дрожью.
- Помеха в воздухе и плавный набор высоты двигателями, очень расточительно. После таких непродолжительных взлётов, как правило, уменьшают подачу электроэнергии в жилые отсеки и коридоры.
Не успел Тим подумать об этом, как свет действительно потускнел
- Ну, что я говорил? – Тим глубоко вздохнул. Повесив ключ на шею, а карточку засунув под подушку, он закинул руки за голову и лёг на спину. Мысли его текли плавно и последовательно
- Моя каюта обследована, так тщательно, как никогда. Я не нашёл в ней потайных мест и дырочек способных вместить этот ключ. Хорошо бы обследовать рубку. Насколько я помню, на панели управления нет отверстий для ключей. Да собственно они и не нужны. Корабль находится в постоянном движении и ключу там просто не место. Хотя постой. На стене дополнительного управления есть несколько выпуклых мест, но есть ли в них отверстия? Нужно будет непременно проверить, - думал Тим, постепенно погружаясь в сон.
В оранжерее, куда утром пришёл Тим, было светло и солнечно. Он сидел с обратной стороны прозрачной перегородки, в общедоступном месте. Этот маленький пятачок поверхности, с уютными лавочками, расставленными в произвольном порядке, чтобы разрушить симметрию – королеву корабля, был с трудом отвоёван комитетом по защите прав команды. Не соприкасаясь с растениями и карликовыми деревьями, специально выращенными способом клонирования, для питания населения, можно было сидеть, приводя свои чувства и мысли в порядок. Детям до семи лет, был выделен специальный уголок, и посещение его было введено в обязанность каждой семьи имеющей малолетнего ребёнка. К этому моменту болезнь под названием «боязнь открытых пространств», уже охватила половину населения корабля. Больше всего от неё страдали дети.
Сейчас Тим находился во взрослом секторе. Эта часть корабля особенно полюбилась многочисленным парочкам, её так и называли – место встречи влюблённых. В любое время дня и ночи здесь можно встретить многочисленные гуляющие или сидящие в дальних, уютных уголках пары, причём разных возрастов.
- Идите за мной Тимофей, - донеслось до ушей Тима, и он оглянулся.
На узкой тропинке стояла красивая, восточной внешности молодая женщина в нежно зелёном комбинезоне и очаровательно улыбалась ему.
- Я устроила вам посещение оранжереи. Держите пропуск. – Маленькая зелёная карточка скользнула Тиму в нагрудный карман. – Как вы просили, на месяц. На большее не рассчитывайте, каждый ассистент садовника продляет пропуск по истечении срока его действия.
- Это для меня не открытие. Регистрация моей карточки тоже помесячная, никак не могу взять в толк, зачем эта маята и бюрократия?
- Как раз здесь нет никакой загадки. Корабль перенаселён. Работы не хватает. Вот её и ищут.
- Кто ищет? Бюрократы сидящие за конторками или безработные?
- Ну, работа нужна и тем и другим в равной степени. Не нам их судить.
За разговорами они прошли зону биологической очистки, и нацепив поверх комбинезонов прозрачную как целлофан защиту с безразмерными на резинках тапочками тянучками, и плотными капюшонами, вошли наконец в зону плодовых растений, стоящую на окраине оранжереи с внутренней её стороны.
- За века эволюции, земное человечество, накопило колоссальные знания, и так продвинулось по эволюционной сетке, что выйдя в космос отважилась штурмовать дальние его пределы. Но я хочу рассказать вам не об этом, - Мадаи поправила сбившуюся под капюшоном косынку, на тон темнее, чем её комбинезон. – Я расскажу вам об обратном. Мы так стремились в космос, так искали межпланетный разум, так увлеклись теорией клонирования и выращивания себе подобных что попросту забыли о простых вещах, - посмотрите под ноги Тимофей, что вы там видите?
- Плитка, тротуарная плитка.
- Да, нет же, вы посмотрите рядом, мимо дорожки для хождения.
- Зелень.
- Это трава. Обычная земная трава. Кстати знаете как забавно она очутилась на корабле? Хотите расскажу?
- С удовольствием послушаю. – Тим глубже вдохнул незнакомый, наполненный разными ароматами, переувлажнённый воздух.
- Только наденьте защитные очки, мы выходим из тени деревьев, а купол над оранжереей выполнен из специальных композитных материалов, максимум пропускающих солнечные лучи, с непривычки могут заболеть глаза.
- Спасибо Мадаи, рассказывайте, прошу вас.
- Так вот. Была на земле одна песня, старинная, стоящая у истоков космонавтики. Она называлась «трава у дома моего». Смысл этой песни заключался в том, что космонавту, постоянно снился один и тот же сон, ему снилась трава у дома, обычная зелёная трава. Видимо это стало его навязчивой идеей и, в конце концов, родилась эта песня. Но самое интересное заключается в следующем. По какой – то причине, уж не берусь судить по какой, песня эта, нашла отклик в сердцах всех снимающихся с орбиты и работающих на ней. Раньше была практика, привозить на корабль подарки и различные сувениры
- Я знаю об этом, моя каюта забита этим милым хламом.
- И кто – то привёз на платформу пучок сухой травы. Может из настольгических чувств, может еще, по какой другой причине не знаю. Оранжереи в то давнее предкатастрофное время ещё не было, была небольшая комнатка, выделенная под опыты с биологическими образцами и ростом растений в условиях разрежённого воздуха. В основном опыты велись на семенах овощных и плодовых культур, так как это было насущно. Когда же грянула катастрофа и мы, кусок человечества остались по сути одни, в этом замкнутом пространстве, только с тем что было на борту корабля, была жуткая депрессия. Потом все опомнились и стали находить себе работу на корабле, потому что без работы, можно было просто сойти с ума.
- Я помню историю первых поселенцев.
- Не перебивайте молодой человек
- Простите
- Коль вам известна история первых поселенцев, я осмелюсь напомнить историю первых растительных поселенцев
- И это я знаю. Плодовые деревья.
- Вот и нет. Огурцы. Да, да обычные огурцы, однолетнее травянистое растение, принадлежащее к роду Cucumis семейства Cucurbitaceae, крайне ценным и популярным продуктом на корабле. Тебе кстати предстоит познакомиться с нашим старожилом, ведь я выписала тебе пропуск практиканта, иначе в оранжерею вход воспрещён, ты будешь так сказать его стажёром.
 Тим с опаской глянул на Мадаи.
- Не беспокойся Тимофей, - с небольшим акцентом и мягким выговором произнесла Мадаи, он не будет тебя перегружать поручениями, он давно на заслуженном отдыхе и лишь наблюдает за работой других.
Мимо них маленькой шумной стайкой, пронеслось несколько девушек, вынырнувших из прохладной тени деревьев. Завидев учительницу, девушки приостановились и почтительно поздоровались, но стоило Мадаи Аль – Хассун отвернуться, тут же с весёлыми криками побежали прочь
- Баловницы – незаметный акцент женщины был столь приятен и мягок, что Тим сам улыбнулся.
- Так что же стало с травой – вернул учительницу в нужное русло Тим, - вы говорили про траву
- Ах да, спасибо. Когда люди освоили тепличное мастерство, а оранжерея на корабле, по сути теплица, они захотели большего. Им захотелось красоты и земного уюта. Они тосковали по земле, нередки были случаи сумасшествия. Думаете, почему запрещены выходы на внешний радиус?
- Из – за разрежённости воздуха конечно.
- Нет, это не так. Платформа не всегда плывёт на высокой орбите, она нередко спускается, допустим, для более быстрого получения влаги, когда конденсирующаяся и кристаллизующаяся на поверхности корабля влага должна по желобам стекать в резервуары – ей нужно растаять, для этого, корабль и снижается. В это время вполне можно выйти на поверхность. Нет, людей туда не пускают именно потому, что было много случаев суицида.
- Платформа переполнена, одним человеком больше, одним меньше какая разница?
- Не скажите. Читали произведение «Горе от ума».
- Кто его не читал?
- Суициду подвержены люди неординарные, образованные, а таких на корабле ценят. Такие нужны. Я опять отвлеклась, простите. Людям захотелось приблизить своё существование к земным условиям. Кто – то вспомнил про песню, про зелёную траву у дома, обычного деревенского дома. Но где взять траву? Семян травы на борт никто не завозил. И тут, один из инженеров принёс экибану, - сбор сухого разнотравья, - как же радовались на корабле этой незамысловатой находке, доже объявили праздник
- День цветущего растения!
- Точно. Тогда людей на платформе было мало, можно было позволить себе и траву и цветы – Мадаи печально вздохнула, - сейчас не так.
- Что случилось?
- Пришло указание. За недостатком пищевых продуктов, в связи с разросшимся населением корабля, уничтожить все нерентабельные растения. Особенно печально, что это касается травы и цветов.
- Как же так?
- Да вот так. Командование можно понять. Все площади должны быть засажены полезными растениями. Ну что, мы почти пришли.
Они забрались на небольшой бугор – насыпь, неизвестно для чего сделанную, откуда открывался изумительный уступчатый вид оранжереи.
 - Висячие сады Семирамиды!
- Да, почти так. Только нам далеко до них, площадей не хватает.
- Но как красиво!
- Во и любуйтесь. А я пойду, поищу дедушку Канэко.
В этой части оранжереи Тим никогда не был. С общедоступной части были видны только самые рослые деревья, создающие тень, щадящие не привычные к яркому свету глаза обитателей корабля. Но отсюда, с маленького пригорка был ясно виден замысел устроителей оранжереи. Растения были посажены уступами. Самые мелкие и низкорослые ютились у внешнего края оранжереи, под самым стеклом, далее шли более высокие, за ними высокорослые, плавно переходящие в карликовые деревья. Замыкали зелёную зону деревья, напирающие на прозрачную перегородку в зоне встречи влюблённых. Только эти деревья Тим не мог узнать. Со стороны площадки, они имели несколько затрапезный вид, может потому, что та их сторона стояла в тени, зато с солнечной стороны всё было иначе. Пышная зелёная масса низко склоняющихся ветвей, старалась отвоевать у низкорослых соседей каждый свободный дюйм пространства, заботливо окутывая тех пушистым зелёным одеялом. Интересно было наблюдать сочетания цветов. Каждый вид растений был посажен группами себе подобных, отчего создавалось впечатление рябого лоскутного одеяла, как бы скатывающегося со склона.
 Внезапно, почва под ногами Тима зажужжала и задрожала. Он поспешно соскочил с бугра, и только когда его ноги обдало свежим влажным воздухом, Тим понял, что автоматически включился микроклимат, в частности система проветривания и кондиционирования воздуха.
- Тебя удивило это?
Тим машинально оглянулся на скрипучий старческий голос.
- Удивило, удивило. Не отпирайся. А бугорок – то с характером!
- Да уж, неожиданно! А я думаю, зачем тут этот бугор лысый стоит? Но почему вытяжка внизу, а не вверху как везде?
- Нужно поддерживать влажность, однако. Воздух проходит через оросительную систему и насыщается влажностью. А влажность первое дело в садоводстве, однако. Конечно, многие растения не любят сквозняков, но иначе невозможно было подобраться к воде, пришлось выбирать, однако.
- Вы дедушка Канэко?
- Так.
- Меня к вам на стажировку определили.
- Ну, куда тебя определили мне, однако известно. Как тебя звать – то, и пошли, пошли уже, дел ой как много.
- Тимом меня зовут. Тимофеем Воеводой. – по дороге объяснял Тим, странная манера общения старика, простая и бесхитростная, непроизвольно передалась и ему.
- Как ты сказал, Тимофеем? Воеводой значит! Доброе имя, однако, доброе! – дед в такт своим семенящим шагам замахал облысевшей головой, его согнутая пополам спина чуть – чуть разогнулась и он, оглянувшись, оценивающе оглядел Тима – Ты внук что – ли командира капитана Тимофея Иваныча Воеводы?
- В - выходит, что так - неуверенно проговорил Тим.
- Знавал я твоего деда, однако. Хороший был человек.
- Вы знали моего деда? Сколько же вам лет?
- Столько на корабле не живут. Да и я зажился, однако. Но у меня пожизненный статус. Я честно заработал его, а мои детки, - Канэко любовно оглядел подслеповатыми глазами близлежащие растения – помогают мне жить так долго.
Дальше шли молча. Тим, потому что был ошарашен, информацией сообщённой дедом, а Канэко видимо целиком погрузился в прошлое, Тим понял это по его бессвязному бормотанию, прекращающемуся только когда дед, останавливался чтобы аккуратно отодвинуть палкой разросшиеся и нависающие над тропинкой растения. Ни на одно растение подслеповатый дед не наступил, заботливо обходя его или придерживая сучковатой палкой, пока Тим пробирался через него.
Они обогнули обширное помещение старой оранжереи, пройдя по границе низких колючих кустарников, усыпанных бледно розовыми цветками, и вышли на противоположный конец сада к границе огромных, основательно разросшихся деревьев. Здесь находился рубеж, разделительная полоса между старым и новым оранжерейным комплексом. Новый комплекс был пристроен недавно и значительно отличался от густо заросшего растениями и деревьями старого. По дальней его стенке были посажены новые деревца, заботливо окученные и подвязанные к длинным металлическим шестам. Среднюю часть занимали саженцы винограда, уже давшие первые почки, а ближнюю к стеклу зону занимали небольшие туннельного типа теплички, через которые можно было рассмотреть, буйную зелёную массу, разросшуюся так, что неуёмные побеги подлазили под плёнку и выбивались наружу.
На границе леса работала группа людей, среди которых нетрудно было разглядеть нежно зелёный комбинезон Мадаи Аль – Хассун. Она тревожно глянула в сторону пробиравшихся к ним Канэко и Тима и приветливо махнула рукой, показывая место обхода. Тим понял почему нужно было обходить. Три крайних дерева, на границе двух оранжерей наклонились так, что ещё немного и они упадут на ровные гряды высаженного винограда. На одном из деревьев уже сидел худощавый молодой человек, в огромных очках, увеличивающих глаза так, что они напоминали глаза инопланетянина со старой картинки из букваря, он нацелил миниатюрную электрическую пилу на нижний сук выпиравший прямо под его ногой
- Что вы делаете? – взмолился Тим, - вы же грохнетесь оттуда как перезревшая груша!
- Я не собираюсь пилить впереди себя, я отпилю только конец – рассудительно заметил юноша.
- Вот на пару с этим концом и свалитесь. Слезайте, я помогу отпилить ветку. Хотя по-хорошему, думаю надо пилить всё дерево.
- Его ещё можно укрепить.
- Нет, Питер, нельзя однако, посмотри как выпирают корни! – Канэко трогательно ощупывал выпирающие из земли корни и печально цыкал.
- Вы правильно говорили дедушка Канэко, надо было получше укрепить грунт на стыке двух оранжерей, сделать металлическую провязку, а теперь потеряли три таких замечательных абрикоса! – в сердцах махнул пилой Питер и чуть не свалился с дерева, потому что последнее пронзительно скрипнув основательно осело. Питер, бросив пилу, обеими руками вцепился в дерево, а ноги потеряв опору, болтались в воздухе. Слабые руки, по-видимому, не могли удерживать даже такое худосочное тело, и Питер цеплялся за ствол всем, чем мог. Он прижался к дереву щекой так, что его нелепые очки съехали на лоб. Дерево ещё раз глухо хрустнуло и как в кино начало валиться на грядки винограда. Тим сам не понял, как это у него получилось, но решение пришло само собой. Он молниеносно бросился к упавшей на ребро пиле, от удара заработавшей и описывающей вокруг своей оси нелепые обороты, выхватив из под оседающего дерева пилу он на лету, за шиворот поймал беднягу Питера и отбросил в сторону. Дерево плюхнулось в двадцати сантиметрах от него, хлестнув по лицу упругими ветками.
- А вы герой! – первой опомнилась Мадаи, - как это у вас получилось, - её очаровательный акцент и восторженные нотки вывели Тима из охватившего его ступора.
- Фильмов насмотрелся, - единственное что мог сказать Тим, - у меня было много времени, ведь я долго лежал, - и он посмотрел на свою искалеченную ногу.
- Однако! Вы небось все боевики из фонотеки корабля пересмотрели.
- Представьте себе нет. Меня больше интересовала наука и техника.
- Похвально, похвально. – Мадаи подошла к колючему розовому кусту, каким – то образом затесавшемуся в ряд плодовых деревьев и подала руку бедному испуганному Питеру – Держите руку Пит, вы тоже держались молодцом, даже не разу не вскрикнули.
- Я биолог и почвовед, а не дровосек. Где мои очки? – Питер растерянно пошарил вокруг себя.
- Я вас разочарую, очки придавило деревом. Тим вытянул остатки очков из под вдавившего их в землю ствола. – У меня дома, есть чрезвычайно хорошие линзы, их носил кто-то из моих родственников, хотите, мы подберём вам подходящие.
- Очень хочу.
Несколько мужчин, помогавших пилить ветку, быстро заработали топорами и пилами, уже через полчаса, от дерева ни осталось даже опилок, они были аккуратно заметены и унесены куда – то
- В саду ничего не пропадает, всему находится применение – пояснила Мадаи
- Даже опилкам?
- Им в первую очередь. Из них получится великолепный перегной.
- Тогда почему бы ни оставить их на почве, они со временем перегнили бы?
- Свежие опилки тянут из почвы азот, этого растениям не надо, особенно в пору выпуска отростков – Мадаи поправила, надтреснувшую виноградную лозу и, подтянув её ближе к стволу, перевязала тряпочкой.
На свежеспиленном пеньке, облокотившись на палочку, сидел дедушка Канэко. Глубоко задумавшись, или задремав, Тим так и не смог определить состояние деда. Ему так хотелось задать Канэко сформировавшийся уже вопрос, но Мадаи легонько, но настойчиво оттянула Тима от деда.
- Пусть спит. Не тревожьте его, пожалуйста. Он уже не так молод, к тому же у него горе, его пожалеть надо, все растения в саду он считает своими детками и очень печалится, если хоть одно из них начинает болеть, а уж если погибает, то… - Мадаи глубоко вздохнула. – Знаете, дедушку Канэко пытались …, ну как вам сказать помягче, ну… не живут люди на станции так долго. Так вот, растения разом начали болеть и погибать, так что благоразумное начальство вернула дедушку в оранжерею. У меня иногда какое – то мистическое чувство, мне кажется, что дедушка общается со своими подопечными. Разговаривает с ними и самое странное они по моему мнению отвечают ему. Не надо не трогайте его, пусть отдохнёт.
- И часто у вас падают деревья?
- Как раз нет. Вот вы то мне и скажете, раз вы работаете в рубке, - почему в последнее время корабль так бросает и качает?
- Мы потеряли высоту – выдохнул Тим, - теперь, пытаемся набрать её.
- А мы, теряем из за этого деревья, их, к сожалению, заменить будет очень сложно.
- Я понимаю.
- Ничего вы не понимаете. Хотите на чистоту. Ещё пара тройка таких взлётов и грунт расшатается так, что начнёт гибнуть корневая система деревьев, что тогда прикажете подавать к столу?
- Почему у вас не предусмотрена система амортизации? По всему кораблю есть такая. Её установили для запуска кораблей. Когда корабль стартовал, платформа отыгрывала вниз и возвращалась на исходную. Правда ни одного корабля с платформы так и не стартовало, но система работает исправно.
- Ты не учитываешь огромной тяжести оранжерей. Они тянут платформу назад, может что – то там и отыгрывает, но на растения всё равно ложится колоссальная нагрузка. Всё, мне нужно идти, надеюсь, завтра увидимся.
- А я ещё останусь, помогу немного, мне полезна физическая работа.
Работали до вечера. Хорошо что в этот день «дежурства по тряпке», как в шутку называли работу в его среде, у Тима не было.
Домой он вернулся усталый и разбитый. Тим всегда считал себя физически сильным человеком, он старался тренироваться, не пользоваться лифтом и уделять внимание зарядке, но в данный момент он осознал, как слаб. Всего три выкорчеванных дерева, измотали его так, как неделя жесточайших тренировок.
- Буду чаще бывать в оранжерее, привыкать к свету и пространству, знакомиться с флорой и физически вкалывать, - иначе мне на земле делать нечего – решил он, и внутренне улыбнулся, вспомнив старый фильм, находящийся в фонотеке корабля, - первые космонавты тренировались, чтобы попасть в космос, а ему придётся тренироваться, чтобы вернуться на землю. Парадокс.
Под дверью ждала записка. Дэн просил срочно зайти к нему. Записка была написана наспех, почерк неразборчивый размашистый и писан толстым карандашом, - обычно аккуратный Дениэл отличался красивым, ровным почерком.
- Что – то случилось! – скорее почувствовал, чем понял Тим. Он быстро умылся и переоделся. Сунул скопившуюся за неделю грязную одежду в сумку и повесив её на плечо, вышел в коридор. Его взгляд успел выхватить мелькнувшую в конце коридора фигуру. Ему показалось, или это действительно была слежка. Полански предупреждал его о постоянном наблюдении, ведущимися на корабле за неблагонадёжными элементами. Может со стороны командования это и был правильный шаг, но со стороны наблюдаемых – абсолютное нарушение корабельных правил. - Что ж, нужно быть более внимательным и осторожным. Тим двинулся по гулкому коридору, в направлении производственного отсека. Ему потребовалось немало сил дойти до нижней боковой палубы, в которой располагалась прачечная. Проверив наличие бирок на одежде, Тим сунул бельё в заборочное окно и, глянув на часы, стал ждать. День близился к концу, и народу в прачечной было немного. Мимо него шныряли в основном молоденькие девушки с весёлыми лицами в форменных комбинезонах цвета кофе с молоком. Тим очень любил посещать прачечную именно из за этих очаровательных девушек. Казалось бы, что за работа обстирывать других? Тоска зелёная! Но Тим видел совершенно обратный эффект.
- Вы зря ждёте, сегодня прачечная не работает.
Это произнесла пухленькая розовощёкая девушка, небольшого роста проходившая мимо Тима.
- Это вы мне?
- Вам, вам, а кому же ещё? Остальные умеют читать объявления.
- Какие объявления?
- Что на двери вывешены.
- Простите, не догадался.
- Не догадался он! – фыркнула девушка, и с независимым видом поплыла дальше, с достоинством неся пышное тело по длинному коридору.
- То – то я думаю очереди нет! – Тим подошёл к двери и уткнулся взглядом в огромное объявление, набранное жирным шрифтом. Оно вещало что прачечная закрыта, в связи с забастовкой. Сколько продлится сие действие было не указано, и Тим печально вздохнув, запихал грязное бельё обратно в сумку.
- Ты из командного отсека? – замурлыкал голос за спиной у Тима.
- Да, - Тим обернулся. Это была всё та же пухленькая девушка, неизвестно когда материализовавшаяся за спиной. – А вы откуда знаете?
- Не велика наука, - с напускной важностью проговорила последняя – комбезы командирского цвета.
- Ах, да! – Тим заулыбался – Я и забыл
- Давайте уж, - девушка выдернула у Тима из рук сумку и не оглядываясь засеменила прочь
- А когда…
- Завтра зайдёте – перебила его девушка, - меня Лизой зовут. Здесь каждый знает, спросите, я выйду и отдам.
- Спасибо, - растерянно пробормотал Тим. Ему очень понравилась эта девушка. – Простушка, но как несёт себя!
- Яркая обёртка, а внутри тьфу!
Тим опять оглянулся. В противоположном конце коридора стоял средних лет худощавый мужчина с очень неприятной физиономией сложенной в гримасу в виде фиги, так что даже глаз его не было видно
- Что вы имеете в виду?
- Лизку все знают. Прорва. Цепляется ко всем кто повыше стоит. Замуж хочет.
После этих грязных слов, возвышенное настроение Тима быстро улетучилось. Он не стал вступать в дискуссию, и пройдя мимо неприятного мужчины, бочком, чтобы даже не задеть его, так неприятно было после его слов, Тим всё же не выдержал
- Прополоскай
- Что? – не понял мужчина и его сморщенное лицо на несколько секунд расправилось, выпустив изнутри светло серые маленькие глазки
- Рот прополоскай. Грязный.
- Вот и делай людям добро. Как лучше хотел – неслось в спину быстро удаляющегося Тима, но он уже не слушал доброжелателя. Тиму показалось что он опять увидел тень, мелькнувшую в дальнем конце коридора.
- Что же это? – уже более тревожно подумал Тим, - они уже похоже прятаться и не думают. Совсем обнаглели. Надо отрываться.
Тим шёл налегке, и хоть усталость дня давала о себе знать, всё же прибавил шаг. Его огромный рост, давал некоторую привилегию, - шаг был длиньше. Можно было не привлекая внимания уйти от преследования. Немного попетляв по коридорам, Тим свернул в боковой карман одного из отсеков и затаился. Он ждал минут пять семь никто, похоже, не преследовал его.
- Чудненько. – Тим вышел из укрытия и уже спокойно отправился в ремонтный цех.
Как он и предполагал, Дениэл сидел в своей стеклянной будке и увлечённо рассматривал техническую документацию, разложенную по всему пространству будки. В углу, сидела худощавая очень бледная девушка, с огромными чёрными как маслины глазами. Её короткие волосы всё время выбивались из под миниатюрной (последний писк моды) косынки, и ей приходилось их придерживать рукой. Она тоже заинтересованно глядела на чертежи, изредка делая пометки свободной рукой прямо поверх чертежа
- Тим, дружище. Наконец – то! – Дениэл сорвался с места и, подбежав к Тиму, пожал руку. – Где тебя носит, я сегодня весь день пытаюсь с тобой связаться.
- Я был в оранжерее.
- В оранжерее? Это хорошо – Дениэл, похоже не слушал оправданий друга, он будто думал только о своём. – Ты мне нужен Тим, это очень, очень секретно!
Тим непонимающе уставился на Дэна, потом перевёл взгляд на девушку, доброжелательно и с любопытством разглядывавшую Тима. Дениэл перехватил взгляд друга
- О, не беспокойся, это Кима, моя, - Дениэл слегка помялся, помогла сама Кима
- Его подруга.
- Мы собираемся пожениться – выдохнул Дениэл – вот!
- Набрался наконец смелости, сказал. Где вы работаете Кима?
- Я работаю в конструкторском бюро.
- Так. Значит это из за вас Дениэл так неожиданно выбрал рабочий профиль?
- Я хотел быть поближе к ней. Это так. Кима по роду своей деятельности часто бывает в ремонтном цехе. Она не моей расовой принадлежности. Ты же знаешь, на корабле есть негласная практика жениться только по расовой принадлежности.
- Да, это пошло с начальных времён, когда экипаж корабля состоял в процентном отношении из многих наций, в первые годы была вражда между ними, и закончилось всё тем, что каждая нация старалась не перекрещиваться с другими, и чем многочисленнее становилась нация, тем больше веса она имела на корабле.
- Я знаю, кого выбрали мне в жёны. Она неплохая девушка, и очень даже хорошо ко мне относится.… Но я люблю Киму – Дениэл густо покраснел, - а она меня. Надеюсь.
- Дурачок ты! – Кима встала и ласково потрепала Дэна по волосам.
Жест был настолько интимен и нов, что Тим испытал некоторую зависть. – А у них уже всё давно наладилось – подумалось ему.
- Не буду вам мешать. Приятно было познакомиться! – и Кима, очаровательно улыбнувшись, вышла.
Дениэл долго смотрел вслед своей грациозно удаляющейся подруге, и едва она вышла за пределы цеха, неожиданно пылко сказал
- Ты должен дать мне слово, что позаботишься о ней!
Тим вопросительно уставился на друга
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я отправляюсь на землю
- Неожиданное заявление. Зачем?
Дениэл не решался, а может не знал как начать
- Говори как есть – подбодрил Тим друга
- Кима беременна.
- Отцом конечно же являешься ты?
- Не сомневайся.
- Фу, ты! – Тим поскрёб затылок – ты хоть знаешь чем это может кончиться?
- Знаю. Нелегальная беременность оканчивается принудительным абортом или высадкой. Я всё знаю Тим. К тому же нам не дают разрешения на брак. Значит Киму высадят одну. А что она может - одна, беременная, да во враждебной среде – заметь это в лучшем случае. Может и среды уже никакой нет. Может на земле уже вообще нет никакой жизни!
- Только одного не могу понять, чем твоя высадка поможет Киме?
- Освободится место. Ведь когда происходит самоубийство, на корабле освобождается место, и кто – то получает долгожданное разрешение на ребёнка.
- Не факт, что это разрешение отдадут Киме. Скорее даже не отдадут.
- Я продумал этот вопрос. Я оставлю юридически заверенную бумагу на наследование.
Тим вопросительно вскинул брови.
- В моей диаспоре давно не рождались мальчики. Не знаю, отчасти потому что не происходит кровосмешения, уже столько времени браки нашей диаспоры производятся исключительно между собой. А ты же знаешь, наша диаспора не так многочисленна. Я пройду освидетельствование на отцовство и оставлю сына вместо себя.
- Откуда известно что родится мальчик?
- Это самое слабое место моего плана. Пока не возможно решить мальчик будет или девочка.
- И потом это будет решить трудно. Как ты себе представляешь процедуру УЗИ.
- Я надеялся мать поможет. Вчера я говорил с ней на эту тему. – Дениэл на время замолчал, его лоб пересекла ранняя морщина
- Не томи Дэн, рассказывай
- Она мне отказала. Мотивирует это тем, что в кабинете УЗИ установлены камеры, и все проверяющиеся проходят идентификацию.
- Это логично. Проблема перенаселения корабля известна всем. Власти заботятся о нашем благе, корабль не может прокормить всех желающих.
- Всё это слова – в глазах Дениэла мелькнул недобрый огонёк, - я всё что могу делаю для корабля, для его живучести и благосостояния. Я разбиваюсь в лепёшку, латая его давно проржавевшие дыры. Почему? Скажи почему, я не имею права на долю личного счастья?
- Не знаю Дэн – откровенно пожал плечами Тим, - я действительно не знаю. Может тебе стоит ещё раз поговорить со своей матерью?
- Она просила меня забыть про эту девушку. Сказала что это теперь её проблемы. Каждая девушка на корабле знает как нужно поступать в данном случае. – Дэн задыхался от обиды – и это сказала мне моя мать! Моя глубоко любимая, уважаемая мать!
- Что ты хочешь Дэн, она росла в неспокойное и очень трудное время. Не суди её строго Дэн.
- Знаешь что она мне предложила?
Тим в ожидании посмотрел на Дэна
- Она предложила уладить это дело путём нелегального аборта – слова давались Дэну с трудом, мешал комок, подкативший к горлу. Пересилив спазм, Дэн продолжил – она не хочет, чтобы подозрения пали на меня. Понимаешь? Она защищает от гласности меня!
- Вполне логично для любящей матери
- Логично что? Убить собственного внука или внучку? И это по-твоему любящая мать? Как вообще женщина, дающая жизнь, может её забрать? Что это за лотерейный билетик: повезло – не повезло! Нет, что – то несправедливо устроено в этой жизни. Неправильно как – то. Неразумно. Я никак не могу найти нити. Найти сути бытия человеческого. Зачем мы рождаемся, если даже для рождения нам нужно разрешение?
- У вас с Кимой я понял, вопрос аборта даже не обсуждается?
- Конечно нет. Это мой ребёнок и пока он сам не в силах защитить себя это должен делать я – убеждённо произнёс Дениэл.
Тим смотрел на друга и не узнавал его. Когда Дэн успел так повзрослеть? В какой момент он приобрёл такие убеждения? Ещё недавно он по мальчишески бегал с друзьями по барам и дискотекам, и вот он вполне зрелый мужчина, со своими рассуждениями и убеждениями. Его размышления прервал Дениэл
- Короче я всё решил. Я спускаюсь на землю вместо Кимы.
- Этим ты Киме не поможешь.
- Почём ты знаешь?
- Потому что ты нужен ей здесь. Чем ты можешь помочь ей на земле? Только тем что твоё место, может быть, займёт твой не родившийся мальчик. А если это будет девочка? Кто поможет ей родиться? Диаспоре не нужны девочки, значит Кима останется один на один со своими проблемами, даже твоя семья откажется ей помогать, узнав что из – за неё они потеряли своего единственного любимого сына. Ты помнишь, как недовольна была мать выбором твоей профессии? А если она узнает что и профессию ты выбрал из – за Кимы?
Дэн молчал. Замолчал и Тим.
- Когда вы собираетесь достроить свой летательный аппарат?
- О, его ещё минимум год строить придётся. Были бы у нас материалы!
- А как же ты решил спускаться на землю? Парашюты все учтены, и к тому же они с принудительным раскрыванием, то есть с палубы никак не прыгнешь, нужно прыгать из грузового отсека, перед этим, чтобы не быть затянутыми под винты турбулентными массами воздуха необходимо приостановить корабль, нет, это нереально.
- Тут я всё продумал – машинально ответил Дэн, он о чём – то напряженно задумался, - у меня есть лёгкий спускаемый аппарат, примитивной конструкции. Он сделан из композитных материалов и способен вместиться – Дэн оглянулся, подыскивая подходящие размеры – вот в эту сумочку. На нём предполагается спустить одного нашего товарища.
Тим напрягся
- Какого товарища?
Дэн пропустил вопрос мимо ушей
- Какого товарища? – настойчивее повторил Тим
Дениэл понял что проговорился
- Только это останется между нами?
- Когда я тебя подводил?
- Знаю. Знаю. – Дэн неохотно продолжил – Помнишь, на днях из следственной камеры сбежал человек.
- Подсудимый.
- Не подсудимый, а человек – в запале прокричал Дениэл, и, сбавив обороты, добавил – я его, правда, не очень хорошо знаю, но говорят, он много сделал для нашего движения.
- Какого движения?
- Забастовочного движения Тим.
- Один вопрос? Давно ты встал против закона?
- Это не я Тим, встал против закона, это закон встал против меня! И если ты хочешь знать, я не состою ни в одной партии. Хотя меня настоятельно приглашали и приглашают принять членство.
- Значит, прав был Полански, на корабле существует заговор.
- Полански грязь. Он продажный человечишка. Поверь мне. Это я, - Дениэл Кампински тебе говорю.
- Я знаю, что он из твоей диаспоры. И глупым человеком его не назовёшь, - он чётко вычислил, что на корабле существует заговор.
Дениэл только тяжело вздохнул не найдя доводов возразить Тиму.
- Что будем делать Дэн?
- Не знаю Тим, не знаю.
- Во всяком случае, не советую рубить с плеча. Давай ещё немного подумаем. А знаешь, я ведь тоже собрался на землю
Дэн вопросительно уставился на друга
- Да, да. По крайней мере, собираюсь подать заявку.
- Тебя не пропустят.
- Вот и ты туда же. Не трудись, Эшли уже перечислил все «против» моего участия в экспедиции. Но, я попытаюсь.
Тим шагал по спящему кораблю, подрагивающему под тяжестью собственных механизмов и какое десятилетие несущему в своем чреве беспокойную и вечно интригующую публику. В его глубине рождались и умирали люди, претерпевая радости и горести. Там кипели страсти, такие же как, наверное, давно на земле, ведь все мы люди одного отечества, рождённые на земле.
Дни полетели сплошной чередой. Очень похожие друг на друга – как братья близнецы. Тим сделал запрос о вступлении в геологическую партию и получил вполне обоснованный отказ. Теперь, он чаще виделся с Дениэлом, и каждый день бывал в оранжерее. Сдружившись с Питером Киньоном, он благоразумно слушал все его наставления, благо Пит нашёл свободные уши. А рассказывать он любил. Питер часами объяснял Тиму названия того или иного вида, заставляя повторять последнего все, что он усвоил за время работы.
- Зачем мне латынь? – рассердился как – то Тим, - я не собираюсь сдавать экзамены.
- А действительно, зачем? – подумав, ответил Питер – Но, я по-другому не могу, ты уж потерпи немножко.
Тим несколько раз пытался подойти к дедушке Канэко с вопросом о своих предках, но каждый раз разговор не клеился. Едва поняв тему разговора, дедушка менялся в лице и пытался сменить тему. Тим его не неволил. Он боялся что дедушка совсем замкнётся в себе, и не захочет видеть Тима. Заканчивалось время его пропуска, и нужно было просить рекомендацию на его продление. Мадаи Аль – Хассун обещала позаботиться об этом. Эта удивительная женщина всячески старалась скрасить жизнь Тима. Она принесла ему большую подборку индивидуальных материалов, записанных на диск, - её докторская диссертация, Тим с удовольствием изучал его. Тема звучала фантастически: «Приспособления и механизмы для устройства подводных оранжерей».
- Почему такая нестандартная тема?
- Сама не знаю. Может ностальжи по ушедшему! – печально ответила она – Здесь на корабле всё знакомо, климат стабилен, аэрация налажена, болезни изучены. А мозги занимать надо, - иначе усохнут – её грассирующий акцент придавал голосу удивительный и грустный оттенок, - знаете Тимофей, мне кажется что ничего не бывает просто так. Я имею в виду жизнь и действия каждого человека в отдельности. Всё чему – то и для чего – то служит. Вот и моя работа, надеюсь, кому нибудь послужит. Главное чтобы это было во благо.
- Вы оказывается скрытый романтик!
- Уверяю вас вы от меня недалеко ушли. Сообщество людей имеет особенность разбиваться по сферам интересов.
- И по индивидуальным наклонностям.
- Разумеется.
- Знаете, мне так хорошо с вами, свободно, комфортно. Может от того, что у меня не было матери?
- Матери есть у всех. Только время нахождения каждого ребёнка возле матери разное. Кому – то суждено их не знать, а иные не могут оторваться от неё всю свою жизнь. Хорошо тем детям, которые выбирают середину.
- Сегодня, проходя через «сад камней», я не встретил дедушки Канэко?
- Его госпитализировали. У него слабое здоровье и врачи настояли на постельном режиме.
- Он согласился?
- Его не особенно и упрашивали. Просто забрали и всё. Я бы, кстати, хотела попросить тебя убраться там, санитары очень наследили.
- Охотно.
Тим долго сидел в странном, но уютном месте, любимом уголке дедушки Канэко. На жёлтой песочной площадке, выровненной в разных направления расползающимися волнами, то тут, то там с непонятной ассиметрией были расставлены различной величины и конфигурации камни. Сидеть в таком месте было и приятно и спокойно. Тим понял это, сев на любимое место дедушки. Глядеть на неподвижные камни и песчаные дюны можно было часами. Умиротворённость и покой постепенно вытесняли все заполнявшие Тима чувства, мысли выстраивались в ровный ряд. А все проблемы казались надуманными и разрешимыми.
Тим не нашёл следов пребывания санитаров, верно Мадаи хотела чтобы Тим просто посидел немного в уединении и помечтал. Она учила его мечтать. Тим сначала сопротивлялся, - о чём можно мечтать на корабле, в этой консервной банке с неровными краями парню, выбракованному жизнью? Его хромота закрыла на корабле все заветные дверцы, и лучше не расстраивать себя мечтами, так спокойнее. Но Мадаи упиралась. Навязывала ему мыслеобразы и заставляла додумывать их. Тим выполнял просьбу учительницы, к тому же она не выбирала тем приземлённых – связанных с работой или бытом, она была маэстро своего дела.
Посидев немного в уединении, Тим неохотно поплёлся на смену, - была его неделя «дежурства по тряпке», и генеральная уборка.
Рубку заполняла обычная суета. Только стажёры были странно тихи. Они стояли вдоль стены в напряжённых позах и слушали ответы очередного сдающего экзамен стажёра.
Едва заметив Тима, они зашипели и зашикали на него, махая руками и отчаянно жестикулируя.
- Вот, таким и будете – указывая на Тима, - кричал Родни, - всем лично вручу по тряпке, и будете драить палубу проклятые дармоеды!
- Что случилось, - выдержав паузу, спросил Тим у ближайшего стажёра.
- Твой дружок неотразимый Ади, засыпался.
- Адриан не сдал экзамен! – удивлению Тима не было предела.
- Тут был такой концерт, лучше спроси его самого – хихикнул всегда завидующий сокурснику стажёр.
Тим, стараясь быть незаметным попытался приступить к уборке, но был остановлен сердитым выкриком
- Пошёл вон калека, придёшь позже.
Кровь ударила Тиму в голову, но внутренний голос благоразумно перекричал желание Тима треснуть толстого несдержанного помощника по его лысеющей голове. Он только окатил Родни презрительным взглядом, на что тот ответил не менее уничтожающим и вышел.
У дверей своей каюты он увидел сидящего на корточках и прижавшегося к стене Адриана. Тим нисколько не удивился посещению друга
- Не прислоняйся к стенке, стена грязная, испачкаешься.
- Я и так не в шоколаде. Мне нужно с тобой поговорить.
- Заходи – Тим широко распахнул перед Адрианом дверь.
Из кармана, Адриан вытащил связку сушёных фруктов, лакомство недоступное простым смертным.
- Абрикосы. У тебя нет кипятка?
Кипяток был. Тим достал из под кровати термос и молча разлил по чашкам содержимое – подслащённую воду.
- Не хочешь спросить, почему я здесь?
- Рассказывай, - устало попросил Тим. Никто, никогда не спрашивал, чем живёт Тим, что его тревожит и беспокоит, какие, в конце концов, у него проблемы, все только несли к нему как к мусоропроводу свои тревоги и переживания
- Я не сдал экзамен по вождению.
- Ничего, не страшно, сдашь.
- Ты хочешь сказать, отец поможет мне? Не по – мо – жет!
- Всегда помогал, а тут вдруг не поможет! – засомневался Тим.
- И ты туда же. Не маменькин я сынок. Просто мне больше повезло. Ты знаешь, что отец мне не родной.
- Но ты очень на него похож.
- Может и так, а экзамен мне всё равно не сдать.
- Что так?
- Родни упёрся.
- Какая важность!
- Нет, он что – то накопал на отца. Тот уже месяц мрачный ходит.
- Твой отец вполне милый и порядочный человек, что можно на него накопать?
- Я подслушал его разговор с матерью. Только не понял о чём идёт речь. Это давние дела. Дела нашей семьи. Теперь Родни чувствует себя хозяином. Будь у него собственный сын, он давно вывел бы его в капитаны.
- Что мешает самому Родни, стать капитаном?
- У отца, солидная поддержка, да и должность наследственная. Исключением является только некомпетентность или откровенная профессиональная непригодность наследника. Вот этим и занят сейчас Родни. Он пытается спровоцировать меня. Показать мою некомпетентность и несостоятельность.
- Не переживай, у него всё равно нет наследников.
- Не о наследниках сейчас речь, он меня ломает. Хочет чтобы я служил ему как шавка.
- Не поддавайся. Учи уроки и не выражай открыто своё неудовольствие и ему не за что будет зацепиться.
- Ты не знаешь его, он хитрый. Недавно спровоцировал недовольство экипажа, он умудрился устроить потерю высоты, так что отец не заметил, как ему это удалось ума не приложу! Но своего он добился. Знаешь какие пошли разговоры в среде ближайшего окружения! Отца чуть не обвинили в некомпетентности.
- Что тебе посоветовать? Чаще смотри на показатели приборов Родни. Они действительно различаются.
- Как это может быть? Они работают в унисон.
- Значит уже не в унисон. Только не советую раньше времени разглашать услышанное от меня. Сначала нужно разобраться, собрать доказательства. Родни очень опасный человек, опасный и хитрый. Он не будет рубить с плеча и умеет выжидать. Не наломай дров по молодости.
- Я боюсь его.
Тим не ожидал от всегда подтянутого и надменного друга таких признаний. Он не знал чем утешить его. Оторвав кусок сушёного абрикоса, Тим тщательно пережёвывал его, оттягивая время.
- Ты просишь моего совета, а я не знаю, что сказать тебе. Я не искушён в дворцовых играх, тем паче в дворцовых переворотах.
- Я боюсь его. – Адриан побелел на глазах – Буду проситься в геологическую партию.
- И ты туда же! Тебе – то какая нужда?
- Подальше от него. Он добьётся своего, он меня уничтожит как личность. А так я буду на коне, когда вернусь.
- Мальчишка. Ещё не вопрос что партия вернётся. И в каком качестве ты туда отправишься.
Адриан замолчал. Было видно, что он не продумал этот вопрос, а просто поддался настроению.
- Я многое могу. Я не чистоплюй как считают некоторые.
- Я так не считаю. Но урок по навигации тебе следовало бы подучить, с высадкой Саймона ты всё - таки ошибся.
Адриан обидчиво поджал губы и ничего не ответил.
- Оставайся на корабле Ади и борись за место под солнцем.
- Тебе легко говорить, на тебе не висит ноша наследственности.
- Если бы она на мне висела, я бы боролся, не сомневайся. А сейчас извини, мне на работу надо.
Чем ближе Тим подходил к рубке управления, тем большее ощущал беспокойство. Под конец у него тряслись ноги. Тим не мог дать определение своему состоянию, но зато теперь он прекрасно понимал Адриана, его страх перед «первым».
Опасения оказались напрасными. В рубке не было никого. За пультом сидел рулевой, а в углу у добавочной приборной панели стоял дежурный офицер.
Тим отрапортовал о приходе и просил разрешения на тщательную уборку помещения.
Пожилой офицер – майор Альберт Брангатто, уже раздобревший весёлый с огромной седеющей бородой мужчина, всегда вызывал у Тима уважение. Он весело кивнул Тиму, разрешая приступить к уборке. Захватил в горсть мощную бороду и проведя рукой сверху вниз Брангатто проговорил
- Пришла, твоя очередь.
- Это вы мне?
- Нет, бороде. Сегодня поступило распоряжение сбрить бороды. Это нарушает устав.
- Догадываюсь, от кого поступило.
Тим молча убрался и когда уже выходил из рубки, его остановил Брангатто
- Ты хороший парень Тимофей. Ты мне нравишься. Будь осторожен.
Тим непонимающе уставился на майора
- Ничего не могу тебе больше сказать. Просто прими к сведению.
Тим поблагодарил доброго офицера и повернулся к выходу.
Из дверного проёма, как мурена из пещеры на него смотрели холодные и изучающие глаза Родни Гада.
- О, это наш знаменитый уборщик! – наигранно воскликнул он. – Скажи мне любезный друг, почему Уитремборм держит тебя возле тела? Знаешь ли ты почему?
Тим молчал
- А я знаю. – Родни приблизил своё надменное лицо к лицу Тима, неприятное зловоние, смесь спиртного с чесноком окатило парня – Но, скоро всё изменится – уже спокойно добавил он, отходя от Тима, потеряв к нему всякий интерес.
Тим потоптался у выхода, ожидая новых распоряжений. Но им больше никто не интересовался.
- Можно я пойду? – наконец решился спросить Тим
- Я дал распоряжение расконсервировать роботов уборщиков, советую встать на учёт на бирже труда. Идите, вы свободны. – Родни даже не повернул головы.
- За что он так меня ненавидит? – задавал себе вопрос Тим, - я не сделал ему ничего плохого. Нет, тут что-то другое! Да, его откровения и несдержанность говорят о многом. Почему он так бесцеремонно и разнузданно себя ведёт? Что даёт ему на это право? Вопросы, вопросы, одни вопросы! Где же ответы? Во всяком случае, работу искать придётся. Родни может быть злым, мерзким, ненавидящим всех и вся, но уж если он дал распоряжение, можно не сомневаться, он добьётся его выполнения.
Тиму стало так плохо, что захотелось плакать. Единственное место на корабле, которое он любил и боготворил, была рубка. Как он без неё? Что ему теперь делать?
Тим открыл дверь своей каюты. Опять был обыск. Опять разбросаны вещи. Может отдать им ключ, и пусть делают с ним что хотят! Да, наверное, я так и сделаю. Пойду и отдам им ключ. Только кому отдать? Да, действительно, кому отдать ключ? Полански божится, что он не причастен к вскрытию моей каюты, а больше я никого не знаю. Нет, знаю! Знаю. Родни Гад, он явно проявился как мой недруг. А может это сопротивление! Я слышал, что они набрали большую силу. Громят приверженцев власти. Только какой я приверженец власти, я его обслуга
На выкорчеванном из своего гнезда мониторе компьютера замаячило сообщение. Тим вскрыл почту. Эшли уведомлял о своем назначении, его определили заместителем начальника экспедиции. По этому поводу намечался банкет плавно переходящий в проводы.
- Очень непраздничное настроение! Но делать нечего. Банкет только завтра и до него ещё масса время. Единственное место, куда Тиму хотелось сходить, не считая рубки, была оранжерея. Только любовно устроенный дедушкой Канэко сад камней, мог успокоить растревоженную душу Тима. Возьму с собой праздничный комбинезон с новыми нашивками, там переночую, в связи с грозой могут запретить передвижения по кораблю, переоденусь и не заходя в каюту, - у Тима совсем не было желания проводить уборку пойду на банкет. А сейчас в оранжерею! Немедленно!
- Внимание! Штормовое предупреждение! – внезапно прокричало бортовое радио. – Платформа приближается к грозовому облаку. Возможно разрежение.
- Весна, опять внезапные бесконечные грозы. Их трудно предугадать, но как же приятно наблюдать за ними из рубки. Забегу на пару минут в рубку, пока не отняли пропуск, и сразу в оранжерею – решил Тим, на ходу напяливая рабочий комбинезон.
В рубке, для лучшего обзора был выключен основной свет. Вообще во время грозы лишний свет отключали. По случаю аврала на своих местах находились все. Кроме рулевого и дежурного штурмана, был вызван сменный экипаж, топтавшийся за спинами своих коллег. Родни Гад по обыкновению подпирал животом клавиатуру. Лирт Уитремборм виновато с видом побитой собаки глянул на протиснувшегося в щель двери, - чтобы не отвлекать команду Тима и снова занялся расчётами. Он очень осунулся и постарел за последние дни. Его скулы были плотно обтянуты бледно жёлтой кожей. Мундир неряшливо и неаккуратно свисал с похудевшего в единочасье тела.
Тим немного потоптался за спинами увлечённо обсуждающей грозовое облако команды и тихонько, чтобы не привлекать внимания вышел в коридор. Через десять минут, пришлось изменить привычке и проехаться на лифте, Тим был в оранжерее. Сонный сторож едва узнал его. В свете красных фонарей, было трудно разглядеть пропуск
- Что так поздно пришёл? – задал он резонный вопрос.
- Надо.
- Ну, надо, так надо. Иди уж. Пропуск в порядке.
Тим шмыгнул мимо зевающего сторожа и зашагал вдоль стройных рядов кустарника. Дорогу он мог найти в темноте, привык уже. Сад камней располагался в небольшом углублении почвы и выходил наверх насыпной гряды. Между камнями, собранными с поверхности корабля ещё при основании платформы, видимо их забросило взрывом, были проложены узкие сантиметров в пятьдесят дорожки. Тим уже подходил к основанию гряды, когда платформу первый раз тряхнуло. Тим присел, чтобы не упасть. И короткими перебежками, низко нагнувшись, пробежал до верха гряды. Но удержаться на ногах при следующем, настолько мощном толчке всё же не смог и кубарем полетел вниз, ломая стройные ряды песчаных дюн. Пару раз стукнувшись о камни, Тим разбил себе локоть и разорвал одежду. Лёжа в углублении между грядок разнонаправленных песчаных дюн, Тим размышлял
- Почему в этой части корабля не срабатывают амортизаторы? Сад камней расположен в старой части оранжереи, соответственно в хвостовом отсеке корабля. Ведь так можно и оранжереи лишиться!
И тут, он услышал звук стекания песка. Прямо под его ухом, песок шелестя прокатывался вниз и…. падал на гулкую поверхность алюминия.
- Куда же он падает? Здесь нет оголённых участков алюминия.
Тим ощупал ближайшее пространство под собой. Везде песок. Но течь не переставала шелестеть. Тогда Тим откинул часть песка в сторону и добился своего. Слой песка в углублении дедушки Канэко был очень мал. Может потому, чтобы создать рельеф пересечённой местности, а может по иному, какому поводу? Минут пятнадцать Тим крушил создание деда, захватывая большими пригоршнями песчаную массу и откидывая её как можно дальше от себя. Расправившись с песком, Тим сумкой обтёр холодную поверхность алюминия и, приставив к нему ухо, постучал. Звук был гулкий, пустотный.
- Жаль, нет фонарика! Хотя постой! У Мадаи есть фонарик. В кармане её халата.
Тим подскочил и пошатываясь, так как корабль ещё содрогался под напором стихии, пошёл в подсобное помещение. Маленький карманный фонарик с неисчерпаемым запасом энергетической батарейки – получившей приз в номинации «техническое достижение года», лежал в кармане халата Мадаи. Тим без зазрения совести вынул его и не таясь пустился в обратный путь.
Стихия разошлась не на шутку. Корабль гнуло и корёжило, скрип металла, и скрип ломающихся деревьев сплелись в единый клубок ужасающих звуков. Дождь колотил во внешнюю ставню иллюминатора, автоматически закрывающую доступ к хрупкому стеклу. И если бы Тим не был занят делом, он бы наверняка испугался. Но любопытство брало своё. Он настойчиво пробирался сквозь колючие заросли шиповника, раскинувшего свои цепкие веточки далеко за пределы тропинки.
При свете фонаря Тим не узнал любимого сада. От песчаных дюн ничего не осталось. Качка и болтанка, с каждой минутой нарастающая и усиливающаяся сравняла песок. Камни поменяли своё местоположение, а углубление было вновь наполнено песком, скатившимся с верхушки гряды.
Тим выдернул из соседней грядки информационную табличку и без раздумий принялся копать песок. Работа отняла много сил и времени. Но когда он закончил копать, был доволен, своей работой. Песок был отброшен так далеко, что даже при огромном желании ему не доползти до вожделенного объекта. Уже откопав две трети, Тим наткнулся на шов, вернее непроваренный стык алюминия. К концу работы он понял, что это дверца. Небольшая, овальная дверца. В щели которой и просачивался песок.
- Может это люк обслуживания вентиляцией, - мелькнула мысль, но он тут же опроверг её, - зачем засыпать дверь песком, она должна быть всегда наготове. Ладно, сейчас всё узнаем.
Тщательно осмотрев дверку, он увидел у края небольшое углубление.
- Это, несомненно, скрытая ручка.
Тим засунул в него руку и, надавив на внутреннюю клавишу, потянул. Дверь открылась без труда. Только скрипнул попавший в механизм шарниров песок. Посветив вглубь фонариком, Тим понял, что его ждёт более сложная задача, из темноты на него глядела металлическая, бронированная дверь.
- А, дедушка Канэко не так прост!
На внутренней двери Тим не обнаружил ни одной ручки, кроме небольшого пятачка с потёртым рисунком. Он поцарапал рисунок, пытаясь разглядеть очертания, и больно укололся. Сунув палец в рот Тим, осветил остальную часть дверки. Вверху, выцветшая надпись на двух языках русском и английском гласила
ВНИМАНИЕ! ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН!
- Будем считать, что мы не посторонние – тщательно осматривая дверь, шептал Тим. Он нашёл таки три близко лежащие отверстия и теперь размышлял, что бы можно было засунуть в них. На вид отверстия неглубокие, была бы пара скрепок, и Тим мог бы попробовать вскрыть дверь. Он пошарил по карманам и с досады плюнул в песок, жадно поглотивший попавшую на него влагу. – Так в карманах ничего нет, кроме карточки и носового платка. Тим выбрался наружу и навзничь бухнулся на песок. Под майкой скользнул тяжёлый ключ.
- Вот здорово, попробую его.
Он снял ключ с шеи и снова полез в дверь.
Ключ подошёл идеально – что немало удивило Тима. Только крутить пришлось с силой, замок был не смазан и слегка подклинивал. После третьего щелчка дверь скрипнула и отпружинила, слегка приоткрывшись. Направив луч фонарика в глубину открывшегося за дверью пространства, Тим остолбенел. Перед ним была небольшая, квадратная комната, ярко освещённая, - по-видимому, освещение было автономным, а свет включился автоматически при открывании двери. Комната была до отказа набита разной аппаратурой. Всевозможные тумблеры кнопочки и световые клавиши заполняли всё пространство кроме дальней стены и потолка. Посередине стояло анатомическое кресло с удобными подлокотниками. Тим не задумываясь шагнул внутрь. Он просто не мог не о чём думать, при виде его любимых, манящих и притягательных рычагов управления. Сколько раз он ловил себя на мысли что хочет занять место командира, на худой конец рулевого, он едва сдерживался и обычно выбегал из рубки, чтобы не скомпрометировать себя излишним любопытством. Офицеры крутили у виска, но оттого что Тим был незлобный парень, прощали ему эти выходки.
Едва Тим переступил порог скрытой комнаты. Как за ним щёлкнула дверь. Это слегка отрезвило парня, он оглянулся и увидев дверь закрытой посмотрел на ключ, зажатый в его руке
- Ну прадед, удивил! – он повесил ключ обратно на шею, прямо поверх комбинезона и подошёл к креслу. Не долго Тим боролся с искушением устроиться в нём поудобнее, давнее ставшее хроническим желание хоть один разок посидеть в таком кресле возобладало. Он несмело присел сначала на краешек мягкого кресла, а немного осмелев втиснул в него оставшуюся часть тела.
- Хорошо то как! – Тим представил себя в роли командира корабля – Рулевой, крен право, полный вперёд, - скомандовал он тоном Лирта Уитремборма, и качнул тело вправо.
Неожиданно кресло щёлкнуло и начало трансформироваться. Сначала оно обхватило туловище Тима, упругим кольцом выдвинув плотные надувные ёмкости. Подлокотники выскользнули из под рук Тима и выдвинулись вперёд, на ходу разворачиваясь в маленький столик с овальной выпуклостью, направленной в сторону передней стенки. Из полика под ногами Тима, выдвинулась полочка с ящичком. Приняв исходное положение, ящичек автоматически раскрылся со всех четырёх сторон, обнажив лежащие в нём длинные серебристые перчатки, с металлическими нашлёпками на каждом пальце.
- Очень интересно – Тим одновременно страшился и удивлялся всему увиденному. Но и тут, он не смог побороть желания засунуть руки в перчатки, которые в свою очередь плотно обхватили запястья Тима – Э – э, полегче! – Перчатки отреагировали молниеносно, слегка ослабив хватку. – То – то же. Слегка постучав пальцами по полочке, Тим активировал перчатки. Из овальной выпуклости вырвался луч, развернувшийся на передней стенке экраном компьютера – Инфракрасный порт! Замечательно. Луч набрал яркость и насыщенность цветов, осветив надпись «подключение», - Подключиться – неожиданно для самого себя приказал Тим. На мониторе пронеслась серия картинок, цифр и сообщений
- Готов к применению. Идентификация. – Резкий голос заставил Тима вздрогнуть.
Второй раз он вздрогнул от неожиданного укола в безымянный палец. Тим почувствовал присоску, высасывающую из его пальца кровь.
- В чём дело? – встревожился Тим
- Идентификация – повторил голос.- Ждите.
 Через пару минут пришло следующее сообщение
- Идентификация прошла успешно. Рад приветствовать вас командир – капитан Иван Воевода, в секторе обороны и огневой защиты.
- Я не Иван Воевода, я Тимофей Воевода.
- Изменение данных – скомандовала сама себе машина, Тимофей Воевода, статус: пожизненный. Вставьте ключ на старт.
Тим огляделся. Он нигде не увидел ключа
- Вставьте ключ на старт, - повторила машина и на панели, красным огоньком отобразилось место, куда нужно было вставить ключ.
- У меня нет больше никакого ключа, кроме того, что висит на шее – подумал Тим. Он аккуратно снял перчатки и высвободил ключ из шнурка. Недолго поковыряв им в отверстии, Тим догадался перевернуть его обратной стороной. Ключ скользнул в отверстие, пропав в нём наполовину.
- Ключ вставлен, орудие готово к применению. Определите цель.
- Какое орудие, какая цель? Может это старый, законсервированный игровой зал? Говорят, раньше были такие. Их потом закрыли, у детей, обычных посетителей таких заведений, стали выявлять отклонения в психике и излишнюю агрессию. Точно, это игровой зал! – убедил себя Тим. - Тогда все опасения излишни, и … почему бы ни поиграть.
- Карту местности, пожалуйста!
Компьютер напрягся и через минуту оповестил
- Грозовая облачность, аэрофотосъёмка недоступна. Два варианта
       1. визуальный контакт
       2. работа с архивными данными
- Круто! Вот это программное обеспечение! Можно попробовать и то и другое. Визуальный контакт, пожалуйста.
Правая сторона комнаты замигала сигнальными огнями разных цветов. Потом зеленые, жёлтые и синие погасли, остались гореть только красные информаторы. Экран высветил карту предполагаемой местности и тут… пол буквально ушёл из под ног Тима. Нижняя защитная штора ожила, вздрогнула и стала отъезжать от двери в направлении противоположной стены. Добравшись до стены, она ничуть не снизила скорости и теперь ползла вверх, оголяя грозовое пространство за чистым, слегка затонированным стеклом. Экран автоматически прибавил яркости.
- Ух, ты! – У Тима перехватило дыхание, - Вот это размах! Вот это игрушки, я понимаю.
Под ногами и впереди клубились облака. Чёрные, беспросветные, иногда в них можно было заметить мелкие молнии. Но через мгновение дождевые капли залепили всё стекло и видимость ухудшилась.
- В рубке, на этот случай есть стеклоочистители, должны они быть и здесь. – Он попробовал изучить панель управления, но, поняв, что на это нужно время, решил не торопить события
- Работа с архивными данными.
Компьютер быстро выполнил указания, и на экране высветилась карта мира.
- Где мы? Увеличить объект.
На карте простиралось только одно водное пространство.
- Куда же целиться? Есть ли реальные цели.
Красным по синему обозначились предполагаемые объекты атаки.
- Что это?
- Цели противника.
- Условного?
Компьютер долго ломал голову над поставленным вопросом и, наконец, сдался
- Определите цель.
- Хорошо. Тим наугад ткнул пальцем в яркое красное пятно.
- Цель определена. Выберите оружие.
- Покажите какое есть.
На экране по очереди возникали виды вооружения: ракеты, нейтронное оружие, электромагнитная пушка
- Электромагнитная пушка, пожалуйста.
- Оружие выбрано. Уточните время пуска.
- По готовности.
- Продолжительность
- Минимальная
- Мощность
- Минимальная
- Оружие готово к применению, цель захвачена.
- Пуск.
Тим сам не понял, что произошло. Он не увидел, скорее, почувствовал луч, вырвавшийся из брюха корабля и наполнивший пространство, всё длилось доли секунды, затем погас свет. Тим сидел в полной темноте, пока не загорелись дополнительные источники освещения. Но как ни странно экран компьютера не погас.
- Что произошло?
- Потеря мощности аккумуляторов.
- Каких аккумуляторов?
- Корабельных.
- Значит это не игра? – Губы Тима побелели
Компьютер опять не понял вопроса, видимо был не запрограммирован на объяснения столь явных вещей. Вместо этого он отрапортовал
- Цель поражена на 25%. Недостаток мощности. Требуется увеличение мощности.
- Какое увеличение! – Возмутился Тим – Это же не игрушки палить куда попало. Запрашиваю информацию: всю по этому отсеку. Всё что с ним связано на стол! Как на мирный корабль попало столь современное вооружение?
- Закрытая информация. Требуется идентификация.
- Давай, давай, идентифицируй.
Компьютер в очередной раз поднатужился, заработали дополнительные вентиляторы, и лампочки вновь замигали.
- Наденьте перчатки, пожалуйста.
Тим послушно выполнил указание. В палец ему вновь впилась присоска.
- Они ни ровён час, из меня всю кровь высосут, и как часто будет включаться эта утомительная процедура? – возмущению Тима не было предела.
- Идентификация завершена. Дано подтверждение: Иван Воевода, статус: 1 секретный/ пожизненный
- О, опять! Тимофей, Воевода Тимофей.
- Такой информацией не располагаю. Биологические данные совпадают. Доступ разрешён.
Когда Тим добрался до последней страницы описания оружейной установки, стояла глубокая полночь. Тим откинулся в кресле и заложив руки за голову стал размышлять
- Итак, подытожим. Установка была секретно ввезена на платформу в первые месяцы её строительства. Разработка и конструкция русская. Было не сложно установить её, в то время на платформе работали только русские. Новый виток вооружений, напряжённые, недоверчивые отношения с соседними странами и вот итог – на мирной платформе супер оружие! Кто бы знал! А прадед, прадед хорош! Единственный, кто может запустить установку! Теперь понятны и объяснимы эти пробы крови, я как имеющий ту же группу и те же показатели единственный кто может привести установку в действие. Я последний из потомства прадеда – командира. Вот почему командир - капитан Лирт Уитремборм, держит меня в пределах видимости. Он наверняка догадывается о существовании оружейной комнаты.
- Закрыть шторы.
Компьютер зажужжал, обрабатывая информацию. Затем штора поползла обратно, закрывая стену и пол.
- Но тогда необъяснимы действия первого помощника. Почему он так груб со мной? Может он ещё ничего не знает? Да, скорее всего не знает. Кто бы ему сообщил. Об этой комнате догадывается только разве сам капитан, но это его козырь в рукаве – чтобы урезонить зарвавшегося помощника, он вынет его в последнюю минуту. По крайней мере, так бы сделал я. А может об этой комнате пронюхал забастовочный комитет? Ведь они по роду своей деятельности знают каждый самый потаённый уголок корабля. Нет. Скорее всего, нет. Они не знают, иначе давно воспользовались бы им. Да, я совсем забыл! Биологический код. Установка самоликвидируется если ей попытается воспользоваться кто – то другой кроме меня. И эта ликвидация может разрушить весь корабль.
Кровь ударила Тиму в голову. - А ведь я являюсь опасным носителем. Я – ключ. И мной можно воспользоваться, минуя мою волю и моё желание. – Тим вспомнил комнату психологической разгрузки. Он иногда не мог вспомнить, что делал во время её посещения, - хотя времени уходило много. Они дают нам красную и синюю пилюли, и мы теряем всякий контроль над собой. Так, надо успокоиться. Успокоиться и быть всегда настороже. Не доверять никому. А как же быть с моими друзьями? – Тим взъерошил волосы на затылке и переменил положение тела. – Друзьям такая информация скорее повредит, чем поможет, пока лучше помолчать.
- Привести данные в исходное.
- Чем же шантажирует капитана «первый»?
- Данные архивированы.
- Открыть дверь, отключиться. – Тим начал было выбираться из тесных объятий кресла, но передумал
- Новое задание. Блокировать дверь всем, кроме меня.
- Наденьте перчатки, пожалуйста.
Тим закатил к небу глаза, в предвкушении очередной изматывающей процедуры.
Тщательно закидав вход песком, он принёс фигурные грабли и восстановил рисунок дедушки Канэко
- Интересно, знает дедушка о дверке? Во всяком случае, сейчас у него этого не спросишь, он и раньше был не дюже разговорчив, а теперь и подавно. Подожду, время всё перетрёт.
Тим немного полюбовался на дела рук своих, ему понравилось. А главное, никому в голову не придёт копаться в песке, все знают, что это вотчина дедушки и значит на ней табу.
Усталый, он еле доплёлся до садовой подсобки и буквально рухнул на небольшой диванчик, установленный здесь как раз для такого случая.
Его разбудил Пит, он тряс Тима за плечо
- Вставай Тим, у меня прекрасная новость. Моё прошение удовлетворили!
- Какое прошение? – Тим тёр опухшие, не желающие открываться глаза.
- Прошение? В экспедицию конечно. Штатным биологом почвоведом. Где мои очки?
- Они у тебя на лбу. – Тим успел приоткрыть один глаз, чтобы увидеть друга
- Да, спасибо. Вот смотри, - Питер сунул в лицо Тиму желтую квадратную бумагу
- Да убери ты, что так близко, я хорошо вижу.
- Прости, я по привычке.
- Ты не говорил мне, что подавал прошение.
- Боялся сглазить. У нас все подавали, а взяли только меня.
- И Мадаи подавала?
- Она первая это сделала. Но её не взяли.
- Боятся лишиться ценного специалиста.
- Нет. Она в списке неблагонадёжных. Чего ты на меня уставился? Говорю что знаю.
- Она кристально честный человек. Лучшая из тех, кого я знаю.
- Именно поэтому и в списке.
- Куда катится мир?
Тим поплёлся в душевую комнату. Стащив с себя грязную и в нескольких местах порванную одежду, он наткнулся на фонарик – не стоит на глазах у Пита перекладывать его в карман Мадаи, лучше сделаю это позже. Он сунул фонарик в карман парадного комбинезона.
- Ты даже не поздравишь меня?
- Поздравляю – хило откликнулся Тим, открывая водяной вентиль, и тут же отскочил
- Да, забыл тебя предупредить – вода только холодная.
- Спасибочко.
- За мной банкет.
- Что, банкет? Банкет! – Тим подпрыгнул от неожиданности – Который час?
- Половина одиннадцатого.
- Почему ты раньше не разбудил меня?
- Я же говорю, ходил за назначением – Питер опять потряс перед лицом спешно натягивающего парадный комбинезон Тима жёлтой бумажкой – банкет за мной!
- За тобой работа до семи потов в спортивном зале, тебе просто необходимо подкачаться.
- Я жилистый.
- Этого мало – Тим выкрикнул это уже из переходного коридора.
- А почему ты такой поцарапанный и опухший?
Но вопрос уже не достиг ушей стремительно убегающего Тима.


- Опять опоздал! Штрафную.
Друзья были уже в сборе и навеселе.
Кроме Эшли, Дениэла и Адриана за столом сидела Кима и Стейси, племянница Эшли.
- Познакомься это…
- Мы знакомы.
Адриан удивлённо приподнял бровь.
- Да ты я смотрю, знаешь больше, чем мы думаем – он пытался придать голосу безразличную окраску, но это ему не удалось
- Брось Адриан. У меня праздник. Кто скажет тост?
- Пусть исцарапанный и скажет.
Тим не смотрелся в зеркало, но, похоже, кусты шиповника его здорово оцарапали.
- Я немного не в форме, прошедшая гроза застала меня в оранжерее, там я и оцарапался. Скажи ты Адриан.
Веселье пошло по набитой колее. Шутки, смех, нелепые и никчёмные байки. Друзья наелись и напились. Заказали ещё по одной.
Тим откинулся на спинке стула и закрыл глаза. Вдруг, он почувствовал на спине чей – то пристальный взгляд. Тим обернулся к выходу. В проходе никого не было, только тёмная тень, мелькнула на мгновение и скрылась за шторками кают – компании.
- Прячем вино – Эшли схватил недопитую бутылку и сунул её под стол.
- Ага, запрещённые напитки – Полански нагнулся и достав из под стола припрятанное зелье, изучающе встряхнул её – что сказать, судя по консистенции дрянь порядочная – разве никто из присутствующих не знаком с правилами? А они, не сочтите за назойливость, гласят: «изготовление, приобретение и продажа спиртных напитков на корабле, карается законом».
- Вас кто – то приглашал, офицер?
Полански, заложив руки за спину, недоумённо нагнулся над головой задавшего вопрос и в ухо прокричал
- Встать! Вы арестованы.
Тим неохотно поднялся и поправил штанины брюк
- За что?
- У вас не одна, у вас сразу три статьи. Вам их перечислить?
- Будьте добры.
- Первая – офицер прошёлся между рядами столиков – Выведение из строя корабельного оборудования. Второе – Полански наслаждался властью – незаконное распитие спиртных напитков. И третье…
- Тим не приносил спиртных напитков
- Не перебивать! – Рявкнул офицер – И третье – участие в заговоре.
- Нелепость.
- Не скажите. Что вы делали в рубке управления вчера вечером?
- Зашёл посмотреть на грозу из иллюминатора.
- Вы злоупотребляете своим допуском, никто не давал вам право приходить в рубку, когда вздумается. Вы должны заниматься только уборкой помещения. Только уборкой.
- Так что же я вывел из строя?
- Это вы мне скажите? Через некоторое время на корабле произошла колоссальная потеря энергии. Открыто дело, которым занимаюсь я, и уж будьте уверены, докопаюсь до истины.
Тим вспомнил вчерашнюю стрельбу и прикусил губу, точно, была кратковременная потеря энергии. Она была взята из общих ресурсов корабля. Тим только значительно позже увидел автономный блок, вырабатывающий энергию, но его всё равно нужно было запустить и ждать некоторое время, чтобы произошла реакция, только тогда он становился рабочим.
- Второй пункт тоже нелепо выглядит.
- О, распитие я советовал бы вам взять на себя, уж всё равно вам светит вышка, так пусть хоть друзья уцелеют
- Ну, а третий?
- На вас подана жалоба
- Кем подана?
Полански лениво осмотрел притихшую компанию
- Не много ли информации для лишних ушей? – Полански небрежно смахнул с кителя невидимую соринку
- Я смотрю вас повысили?
- Ах, вы про это? – Попытался придать небрежную интонацию голосу, Полански, но поперхнулся. Откашлявшись, продолжал – Всё благодаря вам! – Слегка подался вперёд, обозначая поклон офицер, – Всё благодаря вам, - потеряв всякий интерес к компании, закончил он. - Забирайте.
Два солдата, одетых в тяжёлые бронежилеты, каски и с оружием «на стороже» сделали шаг вперёд, приглашая Тима проследовать за ними без возражений
Тим многозначительно покосился на товарищей – Вон как разоделись, будто рецидивиста сопровождают – развёл руками и послушно пошёл к выходу. Он приостановился у двери и оглянулся, пронзительно глянув на притихшую и удручённую компанию – а, ведь я ключ! А что если они меня…?
По коридорам шли молча. Полански, уже ушёл положившись на профессионализм сопровождающих. Первым шёл молодой солдат, широкоплечий и высокий, он грубо расталкивал идущих навстречу немногочисленных людей. Тим шёл следующим. Замыкал процессию, сухощавый, с закрытым забралом на серебристой каске, «не его» размера солдат. Нетерпеливо подталкивающий расхромавшегося Тима дубинкой в спину. У лифта произошла заминка. Сопровождающие не решались заходить в переполненный лифт, но дождаться пустого лифта в среднем отсеке корабля в столь оживлённое время, было нереально. Пропустив три или четыре ходки, они, наконец, втиснулись в переполненный лифт, стараясь держать Тима между собой. Попутчики испуганно озирались и старались не смотреть на арестанта. Кто мог, вжимался в продольные поручни, лишь бы не соприкасаться с ним. Вместо того чтобы поехать вниз, кто – то нажал клавишу вверх и лифт скрипнув дёрнулся, увеличивая тяжесть в ногах.
Куда? – Голос солдата был резок и тревожен.
Все сделали вид, что не понимают, как это произошло. Лифт въехал на самый верх, но на площадку никто не вышел.
Солдат дотянулся дубинкой до нужной кнопки и недовольно нажал. Звякнув, закрылись потёртые створки, и череда кнопочек зажигаясь и угасая, повела счёт уходящим вверх этажам.
Приблизительно посередине корабля, Тим даже не успел понять где, лифт остановился и всосал вовнутрь нескольких неряшливо одетых мужчин. Тиму пришлось подвинуться, поскольку к тому моменту лифт был окончательно переполнен. Всё произошло стремительно. Лифт резко остановился, свет погас. Тима с двух сторон схватили под локти и подтолкнули вперёд. Он ударился о стенку лифта, но его схватили за шиворот и подняли в воздух. Он понял что его тянут к верхнему техническому люку и не ошибся. Едва дверка лифта за ним захлопнулась, незнакомец включил маленький фонарик и осветил лицо Тима. Тим зажмурился от яркого света
- Тимофей Воевода? – грубый гортанный и бесцеремонный голос, усиливался в узком, длинном и холодном колодце лифтовой шахты
- Я.
- За мной, быстро.
Луч фонарика скользнул в сторону, и Тим едва успевая, побежал за незнакомцем. Перепрыгивая толстые металлические кабели и неровности под ногами, они быстро достигли стенки колодца. Вбежав в небольшую нишу, незнакомец схватил зазевавшегося Тима за комбинезон и втянул во внутрь ниши. Тиму пришлось плотно прижаться к спасителю, едва он заслышал шум подключившейся лебёдки. Лифт содрогнулся и медленно прополз мимо притаившихся в углублении людей
- Почему он поднимается?
- Так надо. Бежим.
Спаситель высунув голову из укрытия, огляделся и схватившись руками за край металлической лестницы, прикрученной к стене, быстро перебирая руками полез вверх
- Я сказал, бегом. – Прокричал он, оглянувшись и не увидев Тима за спиной.
Тим поторопился, но искалеченная нога, не привыкшая к таким движениям, слушалась плохо.
- Я стараюсь.
- Значит, плохо стараешься. Если не успеешь, пеняй на себя. Больше он не проронил ни слова.
- Вот значит как, - думал про себя Тим, слегка обидевшись, - Я собственно никого и не просил заботиться о себе. И вообще, что за фокусы, похищать человека средь бела дня. Но с другой стороны, какие шансы были у Тима, после таких нелепых, но страшных обвинений? Мысли Тима оборвались, едва он заслышал нарастающий шум возвращающегося лифта. Он глянул вверх и не увидел света фонарика своего спасителя. Тим постарался не впасть в панику и стал перебирать руками более решительно. В какой – то момент, нога его соскользнула, и он повис на руках, отчаянно пытаясь поймать ногами опору. Лифт приближался. Тим слышал это, он время от времени посматривал вверх, в надежде увидеть свет заветного фонарика, но света не было. Тим запаниковал. Он остановился немного передохнуть и отдышаться.
- Скорее! – Голос мощно звучал, стараясь перекрыть нарастающий лязг подбирающегося лифта. - Ещё немного. Поднажми.
Из последних сил Тим сделал рывок. Его схватили две пары сильных рук и втащили в небольшое помещение.
- Дайте отдышаться.
- Некогда дышать, топай дальше.
- Постойте мужики, я никуда не пойду. – Тим присел на корточки и вытер грязные покрытые слизью и плесенью обильно покрывающей ступеньки лестницы руки о нижние голенища парадного комбинезона.
Спасители, теперь их было двое, молча повернулись и пошли вдоль длинного сырого коридора, очень узкого и тёмного
- Постойте! Хотя бы объясните, куда мы идём?
- А тебе не всё равно?
- Пф – выдохнул Тим, - представьте себе, нет.
- Ты уходишь от смерти, так что топай, и не сопротивляйся.
Тим неохотно встал и, согнувшись в три погибели, пошёл по коридору вслед за своими спасителями


- Если ты настаиваешь на этих координатах, то спустить тебя на землю мы сможем только через сутки – Дениэл по привычке заложив руки за спину расхаживал перед сидящим на маленькой скамеечке Тимом – но зачем тебе именно туда?
- По моим подсчётам, именно в этом районе приземлился Саймон. Не спорь со мной Дениэл, это очень важно.
- Ну, вообще, я думаю что ты прав. Втроём легче выжить.
- Ещё не известно, выжили ли они после падения. А что если парашюты отнесло в сторону? А если они приводнились? Или повисли на деревьях, и такое бывает, я читал. Если, если, одни «если»! Но ты меня удивил! Я и не думал, что ваше сопротивление имеет такой размах! И уж что мой лучший друг стоит во главе сопротивления, я точно никак не мог предположить!
- Я не во главе, а в комитете и вступил я в него только на днях.
- Ну, всё равно.
- Не всё равно, но спорить не буду. Мне пришлось взять твой побег на себя. На последнем заседании комитета я, правда, сообщил о тебе, но даже не мог предполагать, что всё так обернётся.
- Как ты успел всё оперативно спланировать?
Дениэл заливисто рассмеялся
- У нас есть мобильная группа захвата, эдакий спецназ. Мне нужно было только дать команду по мобильной связи и указать направление.
- Я даже не догадывался о системе переходов и скрытых от глаз полостей и помещений корабля!
- О, это целый город, корабль требует обслуживания, для этого предусмотрены различные полости. Мы можем перемещаться по кораблю незаметно, почти не выходя в помещения общего пользования. И этим часто пользуемся. Помнишь недавний побег нашего товарища из помещений дознания? Это работа комитета. – Дениэл гордо выпрямился и на мгновение приостановил своё маятникообразное движение. – Хочу тебя уведомить Тим, - Дениэл тревожно вгляделся в лицо Тима, - ты будешь спущен не один.
- ? –
- Да, да не один. Получилось так, что спуск был назначен как раз тому арестанту, мы не … мы можем осуществить побег, но содержать лишних людей на корабле, у нас нет возможностей. Не мне тебе объяснять, что такие люди ставятся вне закона, и их снимают с довольствия. В последние годы с продовольствием стало так сложно, что выкроить лишнюю пайку на содержание сбежавшего арестанта стало проблематично.
- Кто он? – Тим избавил друга от неприятных объяснений
- Это наш товарищ, активный член комитета. Имени его я тебе не скажу, не имею права, а вот прозвище скажу.
Тим внимательно слушал друга, стараясь не пропустить ни слова, ведь с этим человеком, ему предстоит пройти опасный спуск на землю, и чего греха таить, может и жить некоторое время
- Фудзи.
- Он что японец?
Дениэл помялся, уходя от вопроса.
- Хорошо, поставлю вопрос иначе: он азиат?
- Ну, сам всё увидишь, да и времени для общения у вас будет предостаточно.
- На чём нас спустят?
- Здесь тоже сложности. Наш спускаемый аппарат ещё не готов. Я говорил тебе об этом. Мы, конечно очень торопимся, но времени, а главное материалов критически не хватает. Я отдаю тебе своё место.
Тим вопросительно приподнял брови.
- Я хотел спускаться на землю
- Помню, помню, мы обсуждали с тобой это. Я так понял, вместо тебя на землю полечу я?
- Да, - выдохнул Дениэл, - ты хорошая кандидатура Тим, можно сказать идеальная.
- Для чего идеальная?
- Ты умный, решительный, рассудительный человек, хороший товарищ, ты сможешь!
- Что сможешь?
- Провести разведку, Тим.
- Так, опять двадцать пять! Все от меня чего – то ждут. Саймон, Адриан, вот и ты тоже, чего-то хочешь от меня.
- Ты просто должен осмотреться, прикинуть, можно ли на ней жить.
- На земле?
- Да. У нас есть данные, мы выкрали их со станции наблюдения, в них отмечено, что на земле возможна жизнь. Радиация угасла, и нет остаточного эффекта. Я бы сам спустился Тим, ты же знаешь, но я действительно больше нужен здесь. Без меня всё оставшееся строительство спускаемого аппарата остановится. Зато я тебе обещаю, что максимум через год, я дострою аппарат, это будет чудо техники! Я высажусь сам, вот в этой точке – Дениэл ткнул пальцем в карту, - здесь самое удобное место для посадки, и платформа притормаживает в этом месте, для планового сброса мусора. Выскочить за пределы радаров будет плёвым делом, при такой почти нулевой скорости. Я обязательно буду там, не сомневайся. Ровно через год. И вот ещё что – Дениэл вытянул из стола маленькие наушники, - я заказал их нашему самоделкину, есть у нас умелец на все руки, я думал, что сам буду пользоваться ими, но …. теперь, они твои.
Тим уставился на друга
- Ах, да, - вторые будут у меня. Ты сможешь связываться со мной, в пределах зоны распространения сигнала.
- Какая у них мощность?
- Честно говоря, небольшая, - зона визуальной видимости, а когда сядет батарея и того меньше. Но батарея мощная и несколько продолжительных сеансов я тебе обещаю.
- Так нам легче будет скорректировать твою высадку?
- Точно.
- И на этом спасибо. Меня познакомят с попутчиком?
- Успеется.
- Чем на земле намеревается заняться мой попутчик?
Дениэл пожал плечами.
- Я недавно в комитете, знаю его только визуально. Мне давно предлагали вступить в комитет, им нужны такие специалисты как я. А с ними я работал давно, и знаю многих, они хорошие парни.
- Ты мне недавно говорил, что не собираешься вступать ни в какие партии, что изменилось, за столь короткое время?
Дениэл молчал. Молчал и Тим
- Я из за Кимы вступил, – так легче выжить, если что! Что ж, - Дениэл ободряюще улыбнулся, - отдыхай Тим, всё что нужно для спуска я приготовлю. Постараемся раздобыть необходимые для спуска спасательные жилеты и сухой паёк. Может, ты хочешь с кем – нибудь попрощаться или повидаться перед высадкой?
- Я очень скучаю по Мадаи, а ещё мне крайне необходимо увидеть дедушку Канэко.
- Старого садовника?
- Ты его знаешь?
- Это самый пожилой житель платформы. Про него недавно фильм сняли, я смотрел.
- Он сейчас в больнице, ему нездоровится.
- Значит визит дедушки отменяется, а вот Мадаи, я могу к тебе привести, только это опасно, она надеюсь не из добропорядочных граждан?
- Ты спрашиваешь: не донесёт ли она на меня? Не думаю. Хотя не стоит её подвергать такому искушению, если её вызовут в сектор дознания, ей придется врать, а я не представляю Мадаи, врущей и изворачивающейся. Можно, я просто напишу ей письмо?
- Конечно. Только вручу ей письмо после твоего отбытия.
- Согласен.
После ухода друга Тим пытался заснуть, но это ему никак не удавалось. Мысли и противоречивые чувства атаковали бедную голову Тима. Он вспоминал детство, вспоминал свою бурную юность, когда остальные мальчишки давно интересовались девочками и только ими были забиты головы его друзей и знакомых. Тим был влюблён в корабль. Это была его первая любовь, которая не закончилась по сей день. Он собрал всю техническую информацию о корабле и запоем изучал её. Этого ему показалось мало, и он часами бродил по паутине многообразных переходов и отсеков, изучая корабль и поражаясь его масштабам и размерам. Когда Тиму удалось добиться места техслужащего во «святая святых» корабля – это было верхом блаженства! Слушая разговоры о девочках и первых увлечениях друзей, Тим всё чаще ловил себя на мысли, что столь же сильные чувства он испытывает к своему кораблю. - Что за извращения? Вообще нормально ли это? – Думалось ему, - не может быть нормальным человек, испытывающий столь глубокие чувства к железке, - поэтому он особенно не афишировал свои чувства и даже старался изжить их из себя. Он пытался сосредоточить своё внимание на девочках, которые охотно с ним знакомились, но быстро уставал от них и потом месяцами прятался от особенно настойчивых. Его мысли неизменно возвращались в старое русло – к своему обожаемому кораблю. Сейчас, когда часы его пребывания на корабле неумолимо убывали, он испытывал такую тоску и совершенную незащищённость, что хотелось выть.
- Это как стоять в одних трусах и носках на внешнем радиусе – определил его состояние Дениэл, едва увидел его перекошенную физиономию – я знаю, о чем ты сейчас думаешь, я сам недавно думал о том же.
- Как бы ты смог добровольно покинуть свой корабль? Не понимаю Дэн, не понимаю?
- Подожди, вот влюбишься, тогда узнаешь.
- Я уже.
- Что уже? – вытаращил глаза на друга Дениэл
- Влюблён в свой корабль.
- А, ты это имеешь в виду? Это не то, Тим. Поверь мне, совсем не то!
Тим, только печально вздохнул в ответ, - Его не сможет понять другой человек, обычный человек. Любовь к своему кораблю у него в крови, крови капитанов! Любой капитан хочет, чтобы его корабль был здоров и полон жизни, чтобы он был лучшим! А его, Тима корабль нездоров и стар. Ещё немного и он развалится в полете, если …, если его не разорвут на части гражданские войны, ведь такие недовольства скопились на палубах, и ждут своего разрешения. С каких времён начал завязываться и затягиваться узел противоречий? Уж не смерть ли его прадеда спровоцировала этот конфликт команды. Сейчас корабль, как слоёный пирог, каждый слой отдельно и не перемешивается. Каждый слой знает своё место и никогда низу не быть верхом. Печально, но факт!
- Хватит меланхолии, это заразно, вставай, пора выходить – Дэн нарочито грубо толкнул друга в плечо, - извини, комбинезон тебе придётся оставить свой, - он тебе впору, а вот спас жилет и паёк на первое время я тебе приготовил. Связь проверена, батареи заряжены, да я положил тебе анализатор воды, не пей сырую воду, пока не проверишь, ты, кстати, написал письмо Мадаи?
- А, да, вот оно – Тим вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный лист бумаги
Дэн глянул его на свет
- Да уж, немного ты нацарапал!
- Хотел написать больше, только не знал, удобно ли будет объясняться в своих чувствах и привязанностях - Тим покраснел, - я только извинился, что всё так глупо получилось…
- Не извиняйся, она девочка взрослая, сама поймёт.
Тим упивался, звуком собственных шагов разносящихся по гулким коридорам, сердце тревожно щемило, а временами так колотилось, что готово было вывалиться из грудной клетки. Вот она свобода! Только почему я не рад ей!


       Часть 2

Миниатюрный воздушный шар с не менее тесной корзиной из составного мягкого пластика подхватило ветром и понесло в сторону. Ветер был настолько силен, что корзина плыла почти горизонтально по отношению к земле. Тим с ужасом наблюдал за снижением, пристёгнутый небольшими ремнями безопасности с самосбросками. Самое печальное в их стремительном снижении было то, что ни один из пассажиров не мог управлять их летательным аппаратом, до примитива упрощённая конструкция не позволяла этого. Функцию штурмана-навигатора взял на себя ветер, и похоже увлёкся своим ремеслом. Он таскал и швырял неуправляемую конструкцию, так как ему заблагорассудится. Перед отлётом долго спорили о водородной накачке – для плавного спуска – но тогда шар будет очень хорошо виден с корабля, и стремительный спуск с платформы, если специально не разглядывать, можно не заметить, зато есть шанс разбиться при приземлении. Остановились на первом варианте – что такого, если заметят? Всё равно не погонятся, а что узнают о незаконной выброске, так ещё попробуй, докажи.
Попутчик оказался из неразговорчивых, как и думал Тим, прозвище его как нельзя лучше подчёркивало азиатскую внешность. Приземистый, сухощавый с маленькими раскосыми чёрными и чрезвычайно хитрыми глазками на тёмном, круглом лице и острым носом, не по размеру выпирающим за пределы лица, больше ничего выдающегося или запоминающегося. – Брр, неприятный тип! – Тима передёрнуло. Он ещё раз глянул вниз, стараясь запомнить и запечатлеть в памяти все складки местности, все мало-мальски запоминающиеся неровности. Он определил ломаную линию берега и ряд островов, располагающихся архипелагом, перпендикулярно берегу. Вдалеке увидел горы, но тут ветер подхватил лёгкий шар и опять забросил его в небо. Так продолжалось несколько раз
- Ну что ты будешь делать, - наконец разжал зубы Фудзи, его побелевшие губы тряслись, - они, что с ума посходили, так накачать шар! У тебя есть таблетки от тошноты?
Тим с недоумением посмотрел на попутчика, - он что, наелся перед спуском?
- Закройте глаза, и постарайтесь отвлечься.
- Отвлечешься тут, - узкие глаза Фудзи зло блеснули и сложились в почти непроницаемую полоску, - когда это кончится?
Тима волновало совсем другое, его всё дальше и дальше относило от места предполагаемой высадки. Теперь он жалел, что не настоял на втором варианте. И как случилось, что разыгрался такой ветер? Зато, какая шикарная видимость! Тим сомкнул слезящиеся от ветра глаза и затянул единственную не раздражающую его мелодию
       Ой, да не вечер, да не ве – е – чер!
Удивлённый Фудзи открыл глаза
- Сумасшедший наверно! – прошептал он
Только спустя два часа шар, занесло в более прохладные воздушные массы и его, наконец, прижало к земле. Но не настолько плотно, чтобы можно было выскочить.
- Здесь везде снег. Мы что, на северном полюсе?
Тим презрительно глянул на попутчика - Он, что совсем географию не знает? Или придуривается?
- До Северного полюса ещё чихать и кашлять!
- Почему же столько снега?
- Не знаю, я здесь ни разу не был.
- Ты же служил в рубке? – недоверчиво прищурил глазки Фудзи – оттуда всё видно.
- Мы ходим, точнее, ходили по проложенным маршрутам, выбирая более, как вам сказать безопасные в смысле метеосводок районы. Да и в иллюминатор навигаторы смотрят редко, больше для того, чтобы определить степень загущения облаков.
- Интересно, долго нам ещё куковать в этой посудине? – пропустил мимо ушей пояснения Тима Фудзи и слегка расслабил ремни.
- Вы можете высадиться, мы сейчас над водой, не разобьетесь.
- Я что, больной на голову, попасть в ледяную воду не умеючи плавать
- На вас спасательный жилет, не утонете, а берег рядом, если перевернуться на спину и решительно заработать ногами, глядишь и доберёшься до берега.
- Умный ты, как я погляжу!
- Да уж не глупый.
- А вдруг, шар немного попарит в этих краях, и двинется в более тёплые? Нет, я лучше ещё потерплю.
- Шар, скорее всего уже не поймает нужного нам направления. В этих краях весна, тёплые массы напирают на ещё холодные участки земли
- Опять умничаешь? – перебил Тима Фудзи – Ты меня раздражаешь.
- Ты меня тоже, - хотел ответить Тим, но сдержался
Шар относило всё дальше и дальше к северо – востоку. Если раньше, ещё можно было видеть маленькие ярко зелёные, покрытые свежей травой полянки с небольшими впадинами набитыми застарелым снегом и лежалой жёлтой травой, то сейчас они почти не попадались. Деревья в этих местах стояли корявые с явным наклоном в южную сторону, будто их расчесали в одном направлении. Шар почти цеплял верхушки некоторых из них. Корзина скрипела гибкими пластиковыми вставками, но пока прочно выдерживала нагрузку. Утреннее солнце, отражаясь от покрытой снегом земли, так слепил непривычные к свету глаза, что Тиму пришлось одеть предложенные Кимой очки. Он поворочался в затянутых напрочь лямках – ремнях безопасности и решительно расстегнув пряжки, выполз наружу. Корзину уже не кидало из стороны в сторону, в данный момент безопаснее было смотреть вперёд, не ровён час, низовой ветер прижмёт шар к земле и потащит по колючей и неприветливой растительности.
- Унылый пейзаж – Фудзи тоже выполз из своей упряжки и теперь пытался перегнуться через край корзины, оценивая расстояние до земли
- Ты нас перевернёшь, вернись в центр корзины – перешёл на «ты» Тим
- У нас что, появился командир?
Тим пристально посмотрел на попутчика
- Нет, похоже, у нас каждый сам по себе. В любом случае, пока мы вынужденно вместе, стоит поберечь свои жизни. Зачем вы спустились на землю?
- Вот так в лоб? А ты зачем?
- Я? У меня есть планы – пожал плечами Тим, - думаю, и вы не прогуливаетесь перед сном.
- Ты поразительно догадлив. У меня громадьё планов, но …, но тебе я их не раскрою. Смотри, зверь!
По равнине, только что выплывшей из за горизонта, взбивая копытами искрящийся в лучах солнца снег неслось огромное величавое животное с огромными ветвистыми рогами. Оно словно парило над равниной, и если ноги выбивали ровную сильную дробь, то голова будто замерла на месте.
- Это олень, мы его вспугнули.
Олень резко остановился и, подняв вверх голову, звучно затрубил. Потом, поняв что бежит в одном направлении с неизвестным предметом, огромным и пугающим, он шарахнулся в сторону, взбив мягкую корку льда на подтаявшем снегу.
- Откуда тебе известно название зверя?
- Мне пришлось много читать.
- Болел?
- Да, долго лежал на больничной койке, перечитал все, что попадалось под руку, сначала вынужденно, потом втянулся
- Так ты полиглот?
- Полиглот по неволе.
- Думаю, с тобой не пропадёшь – констатировал Фудзи и опять попытался вывеситься из корзины.
Тим не стал настаивать на безопасности, глупо спорить с человеком, не желающим воспринимать мнение другого человека. Он пошёл на противоположный край корзины, и расположился так, чтобы быть противовесом, для не в меру ретивого попутчика. Вдоволь насмотревшись, Фудзи уселся на дно корзины и констатировал
- Прыгать слишком высоко, кости переломаешь, - затем зевнул и добавил – если есть звери, значит жить можно.
- Да, радиация не убила живность.
- Я не про радиацию, я про жратву.
Тим уставился на попутчика
- В каком смысле?
- В прямом. Будет чем питаться.
- Кушать живое существо? А даже если и так, как вы его изловите?
- Это не проблема – Фудзи расстегнул замок комбинезона и вытащил оттуда огромный металлический предмет. Любовно протерев его собственным рукавом, он нажал на потайной рычажок и ему в руку выпал металлический контейнер, до предела набитый медного цвета блестящими конусовидными предметами.
- Что это?
- Пистолет – прицеливаясь куда попало и выкрикивая – паф! – ответил Фудзи
- Зачем он?
Вместо ответа, Фудзи презрительно фыркнул и, запихнув контейнер назад, сунул пистолет за пояс, плотно прикрыв спасательным жилетом.
- Советую никогда так и не узнать – зачем он! Могу сказать одно, я не пропаду. А ты, если хочешь, конечно, можешь ко мне присоединяться, будешь у меня правой рукой.
- Что? Что за бред!
- Не один ты такой умный. Я тоже книжки читал, - Фудзи мечтательно улыбнулся - про пиратов. Вот были времена!
Чтобы не слушать очень начитанного попутчика, Тим выглянул за край корзины. Пейзаж несколько поменялся. Теперь, в унылую череду проплывающих мимо снежных равнин как синие ленточки вплетались небольшие извилистые ручейки, бежавшие в одном направлении – значит, есть уклон, - подумал Тим, он совсем замёрз на холодном ветру и ужасно хотел есть
- Может, перекусим?
- Угощай.
- Тебя что, ничем не снабдили?
Фудзи поёрзал в корзине, делая вид, что устраивается поудобнее, но на вопрос так и не ответил.
- Ладно, может, еда у него вывалилась во время сброса шара с платформы, какая амплитуда раскачивания была! – промелькнула у Тима мысль. Он вытащил первый свой завтрак вне корабля и по братски разделил его на две равные части. Поели молча. Выбросив упаковку за борт корзины, Тим тщательно протёр лицо и руки влажной салфеткой и встал у края
- Нужно назначить дежурство. Мы не можем одновременно напрягать зрение, всматриваясь вдаль. Судя по всему водород потихоньку травит и есть шанс скоро грохнуться на землю. Чтобы не пропустить этот трогательный момент соприкосновения с матушкой землёй, нужно постоянно быть на страже. Кто первый понесёт дежурство?
Фудзи молчал, застегнув свой не по росту и комплекции спасательный жилет на самые крайние крючки.
- Хорошо. Пусть первым смотрящим буду я.
Тим уставился в необозримые дали, туда, где стояла линия горизонта. Совершенно противоречивые чувства охватили его. Здесь, на земле было так много свободного пространства, что захватывало дух, и даже немного кружилась голова. Хорошо еще, что он подготовил себя к встрече с открытым пространством, посещая оранжерею, которая расширяла любой видимый диапазон. Люди на корабле страдали близорукостью. И не мудрено, вся их жизнь проходила в заточении. В лучшем случае они смотрели на стены собственной каюты или зоны рабочего сектора. Только работники огромных (по меркам корабля) пространств - столовой, мастерских, оранжереи, рубки с её огромным иллюминатором, имели относительно хорошее зрение и то за счёт возможности дальше видеть. Тим наслаждался пространством. Отсюда, с высоты нескольких десятков метров картинка разворачивалась сказочной красоты. Далеко позади остались чахлые деревья с корявыми раскидистыми ветками, даже не думавшими покрываться листвой. Снег, белый с небольшими вкраплениями камней искрящийся и переливающийся на солнце принял желтоватый оттенок и теперь не покрывал всю поверхность земли, а скапливался волнами по северным сторонам огромных валунов, покрытых жёлто коричневым мхом. Кое - где стала проклёвываться травка нежно зелёного цвета, она прорывала плотное одеяло осенней полёгшей травы и высовывала маленькие любопытные головки словно вопрошающие – что, пора! А на маленьких пригорочках, вовсю пестрели прогреваемые со всех сторон солнцем колокольчики и подснежники. Они росли группами, именно поэтому их можно было рассмотреть с высоты птичьего полёта. Тим почувствовал, что ветер сменил направление и из холодного и промозглого стал несколько тёплым и влажным. Это порадовало Тима. Ему очень не хотелось углубляться в холодную зону. Им вообще там не выжить. За всеми столь стремительно развивающимися событиями Тим совсем забыл вытащить счётчик Гейгера и проверить радиацию. Хотя, зачем ему это? Всё равно уже ничего не изменить, и обратно на корабль не вернуться, так что не стоит травить душу.
На дне корзины беспокойно заворочался Фудзи. Трудно ему. Он не привык к открытым пространствам, хоть и работал в мастерских, а глаза его на ярком солнце складывались в еле обозримую ниточку, как он ещё что – то видит через них?
- Слушай, а как в этой чёртовой посудине в туалет ходят? – неожиданно задал вопрос Фудзи.
Это огорошило Тима.
- Раньше, в дне корзины оставляли небольшое отверстие, закрывающееся конечно, но …- Тим тщательно изучил дно корзины, - но вот эта конструкция, похоже, не предусматривает длительное парение. Так что терпи.
Фудзи ещё немного полежал на дне корзины ворочаясь с боку на бок и наконец спросил
- Куда ты дел упаковку из под сандвичей?
- На что она тебе?
- Надо! – резко выкрикнул Фудзи.
- Выбросил.
- Болван! – в сердцах прошипел Фудзи, - Это же надо, выбросил! Форменный болван!
Тим пропустил ругательство мимо ушей. Он снял и протёр запотевшие очки. Солнце карабкалось всё выше и выше, ослепляя и пригревая. Захотелось спать. Тим потёр сонные глаза
- Может, ты примешь вахту?
- Вахту принял! – Хило откозырял Фудзи
- Вахту сдал! – в тон ему пробурчал Тим и повалился на дно. Сон одолел Тима, а переживания и перипетии последних часов, похоже, отступили. Ветер становился всё теплее. Тим поддул ворот спасательного жилета и, закрыв глаза, подставил тёплому солнышку обогревать обветрившееся за последнее время лицо.
Он проснулся от щекочущего ноздри запаха бутерброда с соусом. Открыв один глаз, осмотрелся. Прямо напротив его, сидел и тихонечко уплетал бутерброд его попутчик Фудзи. Доев последний кусочек, он прислушался и тихонько, чтобы не разбудить Тима, скомкал упаковку, сунув её в карман. Зевнув, он ногой толкнул Тима в бок
- Вставай приятель, твоя очередь.
Тим захлебнулся от такой фамильярности
- Запомни «приятель» - Тим сделал упор на слово «приятель» - никогда, и ни при каких обстоятельствах я не позволяю обращаться с собой подобным образом. Усвоил? – Тим навис над обидчиком, оказавшимся почти вполовину короче оппонента.
- Понял. Понял – засуетился последний, - как не понять, при такой постановке вопроса. Мы в разных весовых категориях, приятель. – Он постарался придать голосу беззаботную окраску.
Тим отвернулся, ему было чрезвычайно неприятно смотреть на этого скользкого типа. Он уставился вдаль, сердито оглядывая окрестности. Пейзаж в очередной раз поменялся. Теперь, под корзиной притаился сказочный пейзаж предгорья. Небольшие, плотно укутанные зелёными хвойными деревьями сопки, округлой формы, стремительно выбегали навстречу, и не задерживаясь, проносились мимо. Между ними петляла небольшая река, небесно голубого цвета, на поворотах, она ощеривалась белой пенистой массой, видимо преодолевала пороги. Бурые булыжники и огромные валуны время от времени перегораживали ей дорогу, но она бойко обтекала их с разных сторон и неутомимо бежала дальше. При виде такой красоты настроение Тима поднялось на несколько порядков
- Мы потеряли высоту, скоро грохнемся – услышал он за спиной заискивающий голос Фудзи
Тим вывесился за борт, - да, действительно, складывалось впечатление, что теперь шар парит над самыми макушками деревьев, но… может просто здесь деревья больше и местность пересечённая, поэтому расстояние скрадывается? Он не успел додумать. Раздался оглушительный выстрел, потом ещё один и Тим потерял сознание.

Очнулся Тим от нестерпимой жажды. Пол под ним слегка покачивался и поскрипывал.
- Я что, на платформе? – Тим сделал попытку разлепить глаза, это ему удалось. Когда зрение прояснилось, он увидел стройный силуэт, на фоне заходящего солнца. Развевающиеся на ветру длинные волосы были перевязаны по лбу ленточкой, такого же размера ленточка обхватывала стройный стан девушки, стоящей у рулей. Она неотрывно и напряжённо глядела вдаль, временами подправляя веслом движение длинного с огромным косым парусом судна. Тим загляделся на это чудо. Такая хрупкая, миниатюрная, она без труда справлялась с многотонным, как он уже успел заметить судном. Сам Тим лежал на палубе, на небольшом возвышении в кормовой части. Над ним был натянут балдахин из очень толстой, сложного поперечного узора материи, крепящегося в пазухах палубы обычной выцветшей верёвкой. Вдоль корпуса лодки по обеим её сторонам лежало по паре длинных деревянных весла, а у левого борта была закреплена бухта толстого каната с небольшим, покрытым высохшей тиной якорем. Парус оказался штопанный перештопанный, он был сброшен, и лишь лениво похлопывал, при резких порывах ветра. На самом верху развевался небольшой флаг белого цвета с пересекающими его из угла в угол синими полосами в виде латинской цифры Х. Тим опять посмотрел на девушку. В этот момент, она широко расставив ноги налегла на огромное весло, выставленное впереди лодки
- Гребь вправо, мама, - скомандовала она, и голос оправдал сладостные ожидания Тима. Он соответствовал внешности девушки. – Ещё мама, ещё! – Её голос был тревожен, - можем не попасть, постарайтесь мама.
Нарастающий впереди шум подсказывал Тиму, что наступает некий решительный момент.
- Не могу дочка, слаба я – от неожиданности Тим подскочил. Оказывается прямо за ним у точно такого же весла, только вставленного в корму судна, стояла пожилая дама, в длинной чёрной одежде и изо всех сил работала веслом, стараясь отгрести вправо.
- Их сейчас нужно убить, пока они заняты – раздался шёпот прямо за спиной Тима. Он узнал голос. Это был Фудзи, лежащий под боком у Тима. – Эти твари меня связали. Достань пистолет и стреляй ты, только сначала молодую пришить надо, резвая больно. Тим изо всех сил ткнул попутчика локтём в бок, так что тот взвизгнул, привлекши внимание старой дамы. Но она остановила взгляд на непрошенных гостях лишь на мгновенье, потом снова принялась за трудную работу.
- Я выставила нос ещё раз мама, давайте, выводите корму
- Не могу дочка – дама бессильно опустилась на сырой настил палубы – сил нет!
- Тогда будем зачаливать, вон туда, за обливник
- Не хватит времени, и поток очень сложный в этом году. Будем рисковать.
- Нас может занести лагом, тогда …
Тим не удержался. Он соскочил со своего ложа и, подбежав к кормовому рулю начал отгребать вправо. Девушка, не смотрела назад, её взгляд был прикован к гряде волн, возникших впереди. Пока они были маленькие, но шум и рокот, с каждой минутой нарастал, давая понять сколь серьёзно препятствие!
- Вот так, хорошо мама, хорошо! Умничка. Теперь зафиксируем это положение. Ну что? Господи благослови! – Она сделала какой непонятный жест рукой и крепко вцепилась в весло, не давая судну встать лагом к препятствию.
- Заводи корму, мама. Хорошо. Теперь влево. Идём в левую протоку, она поспокойнее.
Тим внимательно слушал команды, а пожилая женщина сидевшая у его ног благодарно смотрела на него не произнося ни слова.
Только войдя в серию огромных волн, Тим понял, насколько опасно было препятствие. Их судно кидало как щепку. Оно то взмывало над волнами, то проваливалось глубоко вниз. Так повторилось раз десять. Если бы лодка вошла в волны боком, то вероятно её тут же перевернуло бы. На первой волне, их оторвало от палубы, и они зависли в воздухе. Когда пол снова оказался под ногами новоисчённого матроса, он понял что стоит на несколько метров дальше от того места, где был первоначально. Становилось понятно, почему на палубе нет посторонних вещей. На следующей волне Тим был менее беспечен и вцепившись в гребь, повис на ней. Это давало преимущество, можно было перед следующей волной выровнять потерявшее управление судно. Девушка бойко управлялась на носу, а Тим подравнивал корму. Так и прошли опасный участок.
Едва амплитуда волны стала угасать, Тим ощутил резкую боль в левом боку и почувствовал что майка его напиталась жидкостью и прилипла к телу. Он сунул руку в прорезь комбинезона и ощупал больное место. Вытащив руку, он с ужасом увидел алое пятно, на ладони. Женщина встала и положила тёплую шершавую от мозолей ладонь на локоть Тима, слегка подталкивая его к своему ложу. Тим послушно лёг, возле сверкающего глазами Фудзи. Дама опять встала к веслу, рёв воды стих, освобождая место, весёлому щебетанию птиц.
Плыли до заката. Только когда солнце утонуло в верхушках деревьев и стало очень холодно, судно остановилось. Закрепив конец каната на толстом стволе дерева в небольшой, удобной бухточке, женщины куда – то ушли.
Поняв что рядом никого нет, Фудзи прошипел
- Хорошо, я был неправ что хотел убить их перед этой речной чертовщиной, но теперь самое время. Развяжи меня.
Тим холодно взглянул на попутчика. Как могло такое случиться что его соплеменник, некогда парящий в небесах в одном с ним корабле, стал ему так неприятен, а две хрупкие женщины, которых он знает всего несколько часов вызывают в нём восторг? – Он просто слабый человек, его нельзя воспринимать всерьёз и … что – то пахнет от него плохо!
- Что случилось с шаром?
- Они подбили его и мы рухнули, я запутался в стропах, там меня и взяли – не задумываясь, отчеканил Фудзи, - развяжи скорей, пока не вернулись.
- Я развяжу тебя, а ты начнёшь махать этой штукой, как там её называют?
- Пистолет. Но им не машут, а жмут на курок.
- Как на джойстике?
- Верно.
- Дай – ка его сюда, - Тим бесцеремонно пошарил у Фудзи за поясом
- Осторожно, я мог не поставить на предохранитель. Тогда сам убей их.
- Вот ещё, зачем их убивать?
- Чтобы завладеть судном.
- Зачем тебе судно, ты даже управлять им не умеешь?
Фудзи посопел, но возражать не стал.
- Скажи мне лучше, почему от тебя так дурно пахнет?
- Это ты кретин потерял сознание, а у меня живот слабый – Фудзи слегка отодвинулся от Тима. – Мне самому неприятно.
В лесу раздался шорох, и через минуту на палубу вскарабкались обе женщины, волоча за собой длинное сухое бревно. Они с трудом перекинули его через борт, и пожилая дама обратилась к девушке
- Злата, доченька, принеси пилу, пожалуйста.
Девушка открыла потайной люк, который раньше не заметил Тим, и спустилась вовнутрь корпуса судна. Через минуту, её русая головка вновь показалась над палубой, в руках у неё оказался гибкий предмет с острыми зубьями и двумя деревянными ручками по бокам. Они взялись каждый со своей стороны и по очереди начали тянуть на себя эту штуку. Предмет, который назвали пилой, стал издавать пронзительные звуки, а из под него полетели крошки.
В оранжерее была небольшая электрическая пила, и Тим даже не подозревал, что у неё может быть более простая примитивная модификация.
Он подложив под себя локоть опять любовался девушкой. Только теперь исподтишка. При виде этой девушки Тима захлёстывали эмоции. Едва он устремлял на неё взгляд, непривычное и незнакомое томление наваливалось на его душу, и он не мог, а главное не хотел от него избавляться. Вот так лежал и смотрел, как равномерно двигает рукой Злата, вперёд - назад, вперёд – назад. Её длинный локон вывалился из под ленточки и свисал вниз, досаждая хозяйке. Злата несколько раз пыталась сдуть его в сторону, но наконец сдалась и вытерев грязные руки заправила локон. Полностью распилив дерево, женщины присели отдохнуть. И тогда она впервые посмотрела на него. Душу Тима окатило огнём, он встретился с ней взглядом и мир для него угас. Остались только эти стального цвета глаза, заполнившие всё пространство вокруг. Он потерял счёт времени, он даже не слышал слов пожилой женщины, обращавшейся к дочери. Только когда она отвела взгляд, и опять скрылась в отверстии палубы, выполняя очередное задание матери к нему, наконец, пришло осознание бытия. Опять ретиво защебетали птички, собравшиеся стайками и безбоязненно рассевшиеся на ближайшем дереве, а с реки потянуло холодом. Солнце совсем угасло, даже разгоревшаяся над верхушками деревьев алая заря, поглотившая половину неба на западе, успела потухнуть. Женщины бойко и без лишних рассуждений перетаскали чурбачки во внутрь судна, и пожилая дама сказала
- Я сделаю отвар, а ты проверь, есть ли у него температура. Женщина скрылась в отверстии палубы, а Злата направилась к ложу Тима. Тим зажмурился, не зная как поступить при её приближении. Он почувствовал над головой шорох, потом его окатило лёгким, едва заметным цветочным ароматом, настолько приятным и манящим, что он задохнулся от нежности. Мягкие губы прижались к его лбу, буквально на мгновение, рука скользнула к шее и нащупала пульс – он вероятнее всего зашкаливал. Тим наполнил лёгкие её запахом и старался как можно дольше не выдыхать. Но выдохнуть всё же пришлось, такова природа человека, ему необходимо дышать. Следующий забор воздуха, принёс противоположные ассоциации
- Когда ты наконец сменишь штаны? – прорычал Тим, едва девушку поглотила каюта.
- У меня что, есть такая возможность? Развяжи меня, я хоть в реке обмоюсь.
Тим без размышлений ослабил путы соплеменника. Юркий малый скрылся за перегородкой палубы, и вдоль реки раздалось облегчённое порыкивание, но оно длилось недолго, через минуту раздался истошный вопль, затем плеск и короткая борьба. Тим стремительно подскочил к бортику, но его опередила Злата, в руках у неё был огромный, в полметра нож. Она спрыгнула вниз, туда где только что плескался Фудзи и похоже вступила в схватку, только с кем, Тим не мог в сумерках разглядеть, а самому прийти на помощь, у него не было сил. Он только молча до хруста в пальцах сжимал металлический поручень бортика и ждал. Возня и вопли у берега затихли и на борт вскарабкался совершенно голый Фудзи
- Это что ещё за новости?
- Они проглотили мою одежду.
- Кто они?
- Эти чудовища
- Его подчистили рыбы, они в этих местах слегка агрессивные и голодные
- Зачем им моя одежда? – верещал Фудзи
- Просто полакомились содержимым, не расстраивайтесь вы так, я дам вам одежду. Правда мужской у меня нет, но – Злата нырнула вглубь каюты – вот эта пожалуй сойдёт. – Она кинула к ногам обляпанного грязью Фудзи чёрный балахон
- Это что, одежда вашей матушки?
- Вас что – то смущает, или есть альтернатива?
Фудзи гордо отвернулся, всем видом показывая что оскорблён подношением.
- Помойте его из ведра, - и протрите палубу если не сложно
- Она обратилась ко мне! – душа Тима торжествовала – Она обратила на меня внимание!
Злата вынесла из каюты ведро на верёвке и полотенце и юркнула на место недавнего сражения. Тим заволновался, но оказалось напрасно, через минуту на палубу шлёпнулась огромная красная рыба, с носом – клювом и вывалившимся наружу зубастым языком, за ним заскочила Злата
- Вот, это чудовище пыталось меня загрызть – встрепенулся Фудзи – как вам удалось его захватить?
- На живца, вы такая хорошая приманка, что теперь можно до утра грести рыбу ведром, они не успокоятся, пока не дожуют вашу одежду. Зато, какой роскошный ужин намечается! Ну, не буду вам мешать – Злата очаровательно улыбнулась и скрылась за дверкой. Через минуту наружу высунулась огромная труба, и из неё повалил дым. Из отверстия то и дело раздавались реплики Златы
- В этих местах относительно безопасно, но терять бдительности не стоит, поэтому не советую вам отходить далее двух метров от судна. Я выставила «сторож», но всякое бывает.
Тим попытался зачерпнуть ведром воду, но рана в боку очень болела и стесняла движения
- Может ты сам займешься своим туалетом?
- Спасибо, уже пробовал, не понравилось
- Что, так и будешь стоять статуей Аполлона, посреди палубы всю ночь?
Фудзи не удостоил его ответом.
- Как хочешь – Тим устал. Он улёгся под балдахин и следил за наползающим на реку туманом. Выплыла луна и осветила нереальным светом окрестности. Тим первый раз видел ночь с поверхности земли, это было удивительное зрелище. В окружении звёзд, не таких огромных как с платформы, но бесконечно печальных она как королева шествовала по небосводу
- Как вас зовут?
Тим подскочил от неожиданности. Перед ним стояла Злата, теперь, она была одета в такие же длинные одежды, как и её мать
- Вы меня слышите, как вас зовут?
- Меня? Тим.
- А меня Злата. Злата Белоцерковская. Мою маму Пелагея. Вам следует обработать рану, спуститесь вниз, пожалуйста.
Злата, стараясь не смотреть в сторону Фудзи, так и стоявшего посреди палубы и совершенно замёрзшего, но упрямо выражавшего свой протест против одежды, помогла Тиму подняться с постели и провела его до миниатюрной овальной двери в каюту. Оттуда пахнуло незнакомым, но ужасно аппетитным запахом, у Тима, не евшего весь день, забурчал желудок, и Тим нарочито громко откашлялся, чтобы заглушить звук желудочных спазмов.
В каюте было тепло и сухо. Собственно каютой можно было назвать всё внутреннее чрево этого судна, поскольку только две маленькие перегородочки отделяли комнату персонала от остальной, по-видимому, грузовой части лодки. Тим не без удивления наткнулся на остатки мокрого, небрежно свёрнутого воздушного шара, лежащего в углу. Корзина была разобрана на прутки и лежала рядом. Прямо под лестницей, с противоположной её стороны стояла металлическая печь, с длинной выходящей за пределы каюты трубой. На двух миниатюрных конфорках стояли сковорода и закопченный чайник. Тут же у печи в большом герметичном мешке, ещё не завязанном у основания лежали потроха, и несъедобные куски рыбы из которых высовывалась огромная клювастая голова, поменявшаяся местами со своими внутренностями – проза жизни, только что лакомилась она, теперь едят её. С высоты собственно роста Тим разглядел огромное количество совершенно пустых ящиков, стоящих сразу за перегородками. Две, очень узкие кровати, небольшой откидной столик и гобелен с непонятным в темноте рисунком – вот и весь нехитрый быт одиноких странниц.
- Зажги огонёк лампадки, дочка и давайте помолимся, чтобы Бог послал этому пылкому юноше здоровья.
Злата, подхватив горящую лучину, послушно подошла к небольшой деревянной полочке, закреплённой в углу между двумя перегородками, и зажгла маленький огонёк в миниатюрной круглой бутылочке, из основания которой торчал фитилёк. Тим увидел лик мужчины, светлое открытое лицо, немного суровый и в то же время ласковый взгляд поразил Тима – он ни разу не видел столь чудесного изображения. Длинные волосы спадали на плечи. Красную одежду перекрывала тёмно синяя накидка. Правая рука была поднята вверх, а в левой он держал открытую книгу. Что было в ней написано Тим не смог разглядеть, было темно. Женщины начали негромко нараспев говорить непонятные слова, а Тиму ничего не оставалось, как слушать. Нет, слова то были понятны, только каждое в отдельности, но вот смысл, Тим никак не мог уловить. Во всяком случае, монотонный говор, тепло и свет лампадки успокаивали и умиротворяли душу Тима, но его желудок никак не мог смириться с такой дискриминацией, Тиму очень хотелось есть.
Женщины закончили молиться, и пожилая дама указала Тиму на одну из кроватей
- Снимай одежду и ложись, а ты Злата, займись рыбой, ужинать пора.
Тим незаметно перепрятал пистолет, засунув его за пояс сзади, и скинул комбинезон до пояса. Он привык к постоянным медосмотрам, поэтому не слишком смущался.
- Я не могу снять майку, она прилипла.
- Не беда, я размочу, ложись.
Тим послушно улёгся на тесную кровать и приготовился ощутить сильную боль. Но боли не последовало. Женщина прижала к ране кусок чистой ткани, смоченной в тёплом отваре. Запахло распаренной травой ромашки и мяты. Через десять минут Тим почувствовал пульсирование в районе раны, но боль немного утихла, перешла в другую фазу, ноющую.
- Вы, как больной, поужинаете здесь, а ваш друг на палубе. Спать вы тоже будете на палубе. О прошлом и будущем, побеседуем завтра.
Злата быстренько выложила на глиняную тарелку, аппетитно пахнущую рыбу и положила рядом два огромных куска лепёшки. Из глиняного кувшина, она налила кружку отвара и добавила туда две ложки красной массы из стоявшей на столе стеклянной банки
- Малиновое желе, вам полезно, кушайте.
- Разве вы не составите мне компанию?
Злата смешно сморщила носик
- Нет, мне ещё не время - она села на дальнюю койку и исподтишка наблюдала как кушает незнакомец, а посмотреть было на что!
Тим никогда раньше не видел рыбы, нет он её разумеется видел, на старых записях присланных с земли, но там были маленькие безобидные рыбки, к тому же их никто не ел, они была украшением в одном из известных домом, Тим даже вспомнил как назывался дом для рыб – аквариум. Исходя из таких неглубоких познаний, но более всё же руководствуясь доводами рассвирепевшего к тому времени желудка, Тим жадно набросился на рыбу, уже не размышляя на тему: можно ли съесть живое существо? На вкус рыба оказалась ничуть не хуже чем на запах. Тим откусывал огромные куски и тщательно пережёвывал их, удивляясь одному, - его постоянно что – то кололо в дёсна, и сердцевина у рыбы, по мнению Тима была несколько жестковата. Но Тим приспособился, то что плохо пережёвывалось, он просто запивал тёплым сладким отваром. Было чрезвычайно вкусно.
- Я совсем забыла! – спохватилась Злата, и порывшись на одной из мелких полочек выставила перед Тимом миску – это для костей.
Тим вопросительно взглянул на девушку, он понял, что делает что – то не так
- Каких костей?
- Рыбьих
- Как они выглядят?
- Вот так – Злата разломила один из кусков, оголив белые, острые рыбьи кости – вы что издеваетесь надо мной?
- Так они несъедобны? – у Тима сразу заныло в животе.
- Нет, ну может их и можно есть, только не людям. Ладно хватит разыгрывать меня, я устала и хотела пораньше лечь, завтра у меня напряжённый день. А вот здесь вас ждёт постель – Злата указала на откидной ящик, из которого действительно торчали свёрнутые в толстый рулон матрас и одеяла. – Советую заранее оправится, и затянуть на борт сходни - бережёного, Бог бережёт. - Всё это она говорила, пока Тим доедал последний кусок рыбы, предложенный хозяйкой
Снабдив Тима тарелкой с рыбой и лепёшками и выложив наверх постель, Злата сдержанно распрощалась и заперла за собой дверь.
На Тима тут же набросился голодный и разъярённый Фудзи, он был вымыт, переодет и даже причёсан. Держа на вытянутой руке масляную лампу с конусообразным закопченным стеклом, любезно оставленную хозяйками, он пугливо озираясь шептал
- Куда ты пропал? Лес кишит зверями, а может и людьми, где мой пистолет? Верни мне его.
- Я дам тебе одно из двух, либо пистолет, либо …- Тим демонстративно принюхался к аппетитно пахнущей рыбе – ты получишь рыбу.
- Я бы взял и то и другое.
- Нет, либо бери пистолет и беги добывать себе пропитание, либо забирай рыбу и будь доволен.
Глаза Фудзи опять спрятались за едва заметными щёлочками, но думал он недолго
- Рыба
- То – то же! – Тим торжественно вручил попутчику блюдо с яствами и пошёл подобрать постель
- Завтра будем уходить – набивая рот рыбой, заявил Фудзи, - мне бы только раздобыть приличную одежду, посмотри, какой нелепый балахон они на меня нацепили. Ой!
Тим услышав вскрик попутчика понял что произошло
- Инструкция! – Он торжественно поднял палец вверх, я вручил тебе рыбу, но не проинструктировал – подойдя к Фудзи, который боялся закрыть рот, ибо одна из костей уже нашла мягкое место – вот это, - Тим указал на выпирающие из мяса кости – несьедобно, оставь его на блюде, остальное просто объедение! Ничего вкуснее в жизни не пробовал! - И уже не обращая внимания на ответные вопли Фудзи, Тим принялся стелить постель. Он с удовольствием обнаружил, что к набитому не то сеном, не то тряпками матрасу прилагалось два кукуля из оленьей шкуры мехом вовнутрь, это очень тёплая постель. На платформе был маленький музей и в отсеке выживания при спуске, он видел один из таких кукулей – умное и мудрое изобретение человечества. Радовал Тима и тот факт, что не нужно будет терпеть тесного соседства попутчика.
Он лежал и мечтал, глядя в затянутое тонкой пеленой тумана ночное небо. Он вспоминал. Гибкий силуэт Златы, её красивые длинные волосы, загорелое лицо и запах, тонкий незнакомый запах, щекотал ноздри Тима. Под боком устраивался сосед, решивший больше не травмировать публику раздеванием, хотя и спать в столь длинных одеждах Фудзи тоже не привык. Тиму было немного жаль попавшего в столь неловкое положение попутчика, но его разбирала досада – тот то и дело допекал Тима разговорами и жалобами, отрывая последнего от сладких мечтаний. Под конец Фудзи неожиданно затих и тут же захрапел, высвистывая носом тонкую восточную мелодию.
Утро оказалось промозглым и холодным. Тим в первый момент не мог понять, где он находится. Вокруг расстилался столь плотный и непроницаемый туман, что не было видно даже вытянутую вперёд руку. Ужасно болел бок, живот и лицо. Тим одним движением сел и попытался осмотреться. Ничего не видно. Зато звуков было предостаточно. Бод боком, прижавшись к Тиму продолжал свистеть носом Фудзи, а по палубе топали когтистые ножки и раздавалось пофыркивание. Тим встряхнул головой и огляделся. В брошенной под ноги объёмной миске, оставленной беспечным Фудзи после ночной трапезы, копошились чёрные с коричневыми подпалами сплошь покрытые иголками маленькие зверюшки. Услышав посторонние звуки они замерли, подняв худые головки с длинными носиками и уставились чёрными бусинками глаз на источник шума, Тим тихонько кашлянул, зверьки нацелили забавные ушки – локаторы в сторону Тима и встопорщили иголки. Нагнувшись, Тим попытался погладить милых тварей, но получил отпор. Крайний, более упитанный зверёк фыркнув сделал резкий выпад вверх и уколол Тима, потом свернулся клубком прямо в миске, в которой к тому моменту уже ничего не было. Кости съедены, а миска тщательно вылизана.
Со стороны каюты заскрипели доски настила
- Я слышу, вы проснулись. Со святым утром! – Злата как фея из сказки выплыла из тумана, свежая, улыбающаяся, грациозная – Кто из вас не поднял сходни? Хотя, теперь уже неважно, ежи съели всё что оказалось съедобным. – Она подняла миску вместе со свернувшимся в ней ежом, который к тому времени осмелел и высунул любопытный носик – Я сама уберусь на палубе. Как ваше самочувствие?
- Болит бок, живот и – Тим прикоснувшись к разгоревшемуся лицу ощупал вздувшиеся на нём волдыри – лицо, скорее всего это радиация, я забыл замерить её уровень.
- Какая радиация, - Злата вплотную подошла к Тиму, так что её лицо почти соприкоснулось с лицом Тима. Он опять задохнулся от её еле уловимого сладкого запаха и прекрасных серых глаз – Да, ожог. Вы что с луны свалились, отчего у вас такая чуткая кожа? Я думала такой не бывает, вы совсем бледный, вот и получили ожог, откуда вы?
Тим утонул в обилии вопросов, да ещё Фудзи переменил тональность свиста на более высокую.
- Мы свалились, но не с луны, вы сами нас сбили
- Мы? – В голосе Златы чувствовалась неподдельная растерянность – Мы нашли вас на реке. Вас и вашего друга. Вы, были без сознания, и ваш друг тащил вас за шиворот в воду, только поэтому мы и подобрали вас. На воде есть негласный кодекс взаимопомощи, хотя в наших условиях не принято поднимать на палубу посторонних без предварительной договорённости. На вашего ретивого друга мы набросили сеть, и так как он сильно ругался и угрожал нам, пришлось его связать.
- Неправда, это вы сбили нас – раздался голос за спиной Тима
- Ты не спишь, друг?
- Не верь им Тим, они странные, ты только посмотри на них, во что они одеты? А как себя ведут? Паиньками прикидываются, а как только отвернёшься, так получишь, что мало не покажется!
- Я не имею желания вас убеждать. Вы вольны покинуть моё судно в любое время, хоть сейчас. Я не держу вас, только сделаем перевязку и можете сходить.
- Опять командуете! Кто вы такая чтобы командовать нами?
- Я капитан Злата Белоцерковская. – Злата вздёрнула голову – Мама сделает перевязку, она просила привести вас. Злата попыталась взять Тима под руку, но ему было очень неудобно принимать помощь от этой очаровательной девушки и он отстранив руку и превозмогая боль, поплёлся за своей спасительницей.
- Что беспокоит? – Задала вопрос матушка Пелагея, едва осмотрела рану
- Бок болит и живот, очень болит живот
- Странно мама, рыба была свежая, хорошо прожаренная, может, она успела наглотаться … одежды этого ядовитого коротышки? Тогда понятно…
Дама не дала закончить фразу, она так серьёзно и строго глянула на дочь, что та в ту же секунду умолкла.
- Может у вас аллергия на рыбу?
- Возможно. Я первый раз в жизни пробовал столь чудесный деликатес.
Дама, к тому моменту нацепившая очки, со сломанными дужками и в нескольких местах схваченными бечевкой, поверх очков внимательно посмотрела на Тима
- Вы меня не разыгрываете, молодой человек?
- Нисколько. Я никогда в жизни не ел рыбы.
- Откуда вы?
- С платформы.
- Не знаю такого судна. Ну да ладно, я дам вам закрепляющий отвар, и мой вам совет, никогда не ешьте ничего незнакомого в таких количествах.
- Он не так много съел.
- Этого вполне хватило. А вот рана ваша меня тревожит. Я конечно не специалист, но по-моему в неё попала инфекция, у тебя зрение лучше, посмотри Злата
Девушка склонилась над раной Тима, и её локон заскользил по его голому животу
- Ты уверена, что пуля прошла на вылет?
- Тут два отверстия, ему удивительно повезло ничего не задето, Бог сохранил.
- Рана несомненно воспалена, почему ты не наложишь на неё своей чудесной мази?
- Потому что вчера, мне показалось, что она начала затягиваться. Ему нельзя было делать резких движений.
Тим вспомнил момент, когда подскочил к рулю, именно тогда его майка наполнилась кровью.
- Ничего, мальчик мой, я тебя вылечу.
- Сегодня серия опасных порогов, может оставим его внизу?
- Нет, я внизу не останусь! – взмолился Тим, мне на свежем воздухе легче.
- Хорошо. Оставайтесь там, где вам комфортнее
Матушка Пелагея обработала рану Тима, наложила мазь и на его лицо, дала выпить горький отвар и отпустила Тима.
- Что они с тобой сделали? – Встретил Тима вопросом Фудзи, - вымазали тебе лицо, знаешь, они похоже нас отравить хотят
Тим болезненно поморщился, у него не было сил отвечать на глупые вопросы Фудзи.
- Ты напрасно меня не слушаешь, я дело говорю. У меня так ночью болел живот, я пару раз на берег бегал. Не ешь у них ничего. И вообще, давай уйдём!
- Куда уйдём? Лес повсюду.
- Хорошо. Давай захватим судно.
- Ну и надоел ты мне со своими надуманными страхами. Уходи один, а я останусь, мне здесь нравится.
- Слушай, что с твоим лицом, ты весь покрыт волдырями, посмотрись – Фудзи подскочил к ведру, полному воды и поднёс его к лицу Тима
Действительно, припухшее лицо было сплошь усеяно различной конфигурации волдырями, Тим внимательно всматривался и не узнавал собственного лица. Только глаза и небольшой участок кожи, который прикрывали очки, был неповреждён. Матушка Пелагея добросовестно смазала лицо жирной мазью, отчего вид Тима не улучшился
- Это, по всей видимости, радиация. Мне, наверное, недолго жить осталось.
- Почему на мне не отразилось?
- Не знаю. Может потому, что я уже был под её воздействием, я долго лежал в атомографе, теперь хапнул ещё и этого оказалось много.
Фудзи печально присвистнул, но долго печалиться по поводу чужого горя он не умел
- Смотри, печь затопили.
 Тим посмотрел сквозь редеющий туман в сторону выдающейся наружу трубы, действительно, из неё валили клубы тёмного дыма
- Завтрак готовят.
- Ты же сказал, что кушать их продукты не намерен.
Фудзи засомневался
- Ну, не знаю, есть то что – то надо. Не забывай, они лишили меня моего сухого пайка
- У тебя же не было продуктов?
Фудзи понял, что прокололся и сменил тему – Туман, неправильный какой – то, как грозовые облака, кустистый и плотный.
Тим не отвечал. Да он и не обижался. Тим понял, что его попутчик специфический человек и его иногда полезнее не слушать. Боль немного утихла, живот тоже успокоился, только лицо горело и пекло. Тим лёг на свой кукуль и закрыл глаза. Ему вспомнилась платформа, его уютная каюта, запахи готовящейся пищи разносящейся по коридорам на все этажи. Как же ему захотелось домой! Он первый раз вспомнил платформу, и сердце его печально защемило.
Наверх выбралась матушка Пелагея, она несла маленький котелок и две больших кружки. Следом шла Злата с небольшим раскладным столиком и двумя стеклянными банками.
- Я приготовила вам кашу, только кушать её нужно понемногу, приятного аппетита!
Обе женщины сошли на берег, и их поглотил туман
- Куда они пошли?
- Не знаю, спроси сам.
- Очень нужно – Фудзи схватил круглую деревянную ложку и начал наворачивать кашу – вкусно!
Тим ел аккуратно, следил за ощущениями в желудке. Едва почувствовав дискомфорт, он остановился и облизал ложку
- Слабак! А я ещё поем, что у нас в банках? – Фудзи откупорил плотные крышки – Круглое что – то, но вкусное, солёненькое! А здесь что? – О, сладко!
 - Объедаться не советую, опять живот заболит.
- Не заболит, он у меня крепкий.
Тим знал крепость желудка Фудзи, но не хватать же попутчика за руку. Пусть напитывается, он взрослый малый, сам за себя отвечать должен.
Лодка встала на воду только ближе к полудню, мешал туман, плохая видимость не позволяла тронуться с места. Женщины успели принести и распилить ещё пару брёвен, а Тим успел постираться.
- Приглашаю на рыбалку – Злата несла герметичный мешок в одной руке и длинную острогу с трёхконечным в виде вилки наконечником. Наконечник был хорошо заточен, на самых концах вилки были видны насечки в виде зазубрин. За этой девушкой, Тим готов был идти хоть на край света. Он без раздумий спустился по сходням вниз, увидев едва заметную тропу, пробитую сквозь разросшийся кустарник, Тим слегка удивился, оказывается здесь не дикие места, раз проложены такие натоптанные дорожки
Заметив удивление Тима, Злата пояснила, – мы останавливаемся в одних и тех же местах, вот и получаются дорожки, но пробиты они были не нами. Смотрите – Злата подвела Тимофея к достаточно крутому, заросшему высокой травой и неизвестным кустарником берегу. Наклонившись, она потянула вниз рослого Тима, - это ходы, ими пронизан весь берег, как лабиринт, видите, сверху как крыша та же трава. Это медвежьи тропы, пробитые ими самими. Кстати они в своих лабиринтах прекрасно ориентируются
- Судя по ширине, эти звери достаточно большие
- Шутите? Они огромные. Если средних размеров медведь встанет на задние лапы, он будет в два раза выше меня.
- Вы не боитесь?
- Боюсь.
- Откровенно.
- Если медведя не тревожить, он на тебя не нападёт, особенно в летнее время. Весной конечно попасть в лапы мишки шансов больше, они после спячки голодные и сердитые, летом они отъедаются рыбой, поэтому ведут себя спокойней.
- Сейчас весна.
- В этом году рыба зашла раньше. Может, осталась с прошлого половодья.
- Что такое половодья?
- Это когда реки разливаются и даже поворачивают вспять. Говорят раньше, в старые времена, реки текли только в одном направлении, и суши было больше. Сейчас всё наоборот. Когда наступает сезон дождей, большая долина переполняется водой, и реки текут вспять. В это время наступает сезон обратной миграции, и мы плывём в обратном направлении
- Мне не очень понятен ход ваших рассуждений, кто вы?
- О, это длинная история, хотя таких как я и моя мама, люди называют перевозчиками.
- Что, есть ещё люди?
- Нет, вы точно с луны свалились.
- Я с платформы свалился.
- Пока вы не расскажете мне всё про свою «платформу», я отказываюсь вам что – либо пояснять.
- Хорошо – улыбнулся Тим, и тут же от боли вскрикнул, некоторые волдыри полопались и немного подсохли, вызывая боль. Пока они шли вдоль реки, выбирая удобное место для рыбалки, Тим рассказывал леди – капитану, свою незамысловатую жизнь в небе. Закончив рассказ, Тим огляделся. Они сидели на маленькой песчаной отмели, на излучине реки. Солнце настырно продиралось сквозь летящий кусками вниз по реки туман, Злата сидела рядом и внимательно, не перебивая, слушала рассказ Тима. Он поковырял маленькой, подобранной по дороге палочкой кучку песка, разрывая застрявшую в нём веточку
- Расскажите теперь о себе. Вы обещали! – Увидев сомнение в глазах собеседницы, быстро добавил Тим – Пожалуйста!
- Таких как мы, называют перевозчиками. Это потомственная профессия. Моя прабабушка, бабушка, мама, вот теперь и я носили и носим титул капитанов. Быть перевозчиком опасно, но почётно. Я слышала раньше на земле, люди вели оседлый образ жизни, сейчас это невозможно. Есть серия островов, которую не заливает водой в период дождей, но они заселены, и обосноваться на них не так просто. Люди как перелётные птицы мигрируют, пытаясь выжить. Мы идём вслед за водой.
- Как это?
- Сейчас весна, и мы спускаемся с гор с талыми водами, летом не пройти, горные реки мелеют, а наши суда очень тяжеловесны
- Зачем строить большие суда, не лучше ли обойтись компактными?
- Некоторые так и делают. Но я перевозчик, я должна возить грузы, кто меня наймет, если моё судно будет не больше судна наёмщика? Так вот, весной мы спускаемся с гор вместе с талыми водами, а осенью, в период дождей, когда низинную землю заливает, мы по нашим рекам снова поднимаемся в горы.
- Неужели землю заливает так сильно, что вода способна подняться так высоко?
- Каждый год вода разная, и поднимается она только на короткое время, просто поток, как на крещение Господне в Иордане неожиданно поворачивает вспять. С этим потоком мы и поднимаемся.
- Выходит сейчас, весной вы спускаетесь в долину?
- Не только мы, все спускаются. В долине закипает жизнь, идёт торговля – обмен, только в долине можно запастись необходимыми на весь год, продуктами и вещами.
- Я всё равно не понимаю, почему нельзя остаться в зиму в долине?
- Хозяева островов не позволят, острова не способны вместить людей больше, чем могут прокормить.
- Эта проблема мне знакома, на платформе та же история. Получается вода для вас смерть?
- Что вы, вода это жизнь. Когда она наполняет долину, то разносит слой ила по всей поверхности заливаемой земли, это очень кратковременно. Когда вода уходит, приходят люди, засевают удобрённую илом почву злаками и получают прекрасный урожай. На островах живут в основном земледельцы, они такие трудяжки, их жизни не позавидуешь, может, поэтому на островах не каждый приживается.
- Интересная у вас жизнь!
- Сложная.
- Почему вы не останетесь на островах?
- Это не моё. Во мне течёт кровь капитанов. Она горячая, ей не сидится на месте.
- Если бы вы знали что и во мне кровь капитанов, только небесных – подумал Тим, - только что мне с ней делать?
- Пора. – Злата встала и тихонько подошла к низко нависающему над водой дереву – Смотрите, - она указала на отбрасываемую деревом тень, - вот они, бояться любой нависающей над водой тени.
- Вода такая стремительная, а раба как зависла на одном месте, как ей это удаётся?
- Она сильная, она такие пороги проходит!
Злата развязала мешок и попросила
- Рыба очень чуткая, её сложно поймать, но когда она видит корм, то теряет голову. Вы зайдёте вверх по реке и высыпите содержимое мешка в реку, потом возвращайтесь как можно быстрее, только не шумите, иначе спугнёте рыбу.
- Что будете делать вы?
- Увидите.
- Неужели рыба будет поедать себе подобных?
Вместо ответа, Злата выразительно, словно увидела перед собой наивного ребёнка взглянула на Тима, затем, вспомнив, откуда прилетел её новый знакомый немного смягчилась
- Она и нас с вами съест, если ей предложить, идите на исходную.
Тим неспеша, как советовала Злата, пошёл вверх по реке. Ему опять стали мерещиться тени в кустах, и появилось навязчивое ощущение, что за ним незримо наблюдают. Решив что пройдено достаточно, Тим огляделся. Из воды выпирало несколько покрытых буро – зелёными водорослями камней. Не без труда забравшись на самый дальний камень, Тим боясь поскользнуться, неловко выплеснул содержимое мешка в воду и чтобы не смотреть на печальную картину похорон быстро спрыгнул на землю и похромал в укрытие Златы. Там вовсю шла работа. Эта ловкая девушка едва успевала втыкать острогу в воду, а оттуда неизменно вытягивала огромную рыбу. Злата не останавливаясь, закидывала трепещущую рыбу на берег и тут же накалывала следующую. На берегу прыгало и трепыхалось с десяток крупных рыб, но Злата не останавливалась.
- Я бы уступила вам острогу, но ваша рана! Она не позволяет делать резких движений, так что следите, чтобы рыба не добралась до воды, только пропадёт зря, она уже не жилец.
Тим понял, что ему нужно делать и, зайдя в воду, сполоснул мешок. Он набил его быстро, но вся рыба не вошла.
- У меня не хватает места, а рыбы ещё очень много.
- Не тревожьтесь – Злата уже реже попадала в цель, но всё равно не бросала место рыбалки – было бы что нести, донесём.
Около получаса Злата караулила зазевавшуюся рыбу, но теперь рыба была осторожнее и почти не попадала на острогу рыбачки. Утомившись сидеть на дереве в неудобной позе, Злата спустилась на берег и осмотрела улов
- Неплохо! – констатировала она – Сейчас мы всё это увяжем.
- Может перетаскаем в несколько приёмов?
- Э, нет! – Злата не хотела пугать Тима – Я вас научу, компактной переноске.
Она достала тонкую верёвку и привязав к ней мелкую острую ветку, стала нанизывать рыбу, пропуская верёвку через жабры. Получились своеобразные бусы. Две связки она взяла себе, а одну, дала Тиму, на что тот возмутился
- На платформе не принято уступать женщинам в переноске тяжестей
- Тогда берите острогу. Вам ещё рано работать шерпом.
Тим не стал спорить, бок очень болел, и хромота мешала передвижению по узкой тропе.
Они двинулись в обратный путь. Тим встал на тропу первый, Злата не возражала. Он шёл и размышлял о парадоксах жизни, о перипетиях её. Вот он хромой, не приспособленный к жизни на земле, схвативший дозу радиации, которую на сей раз ему не переварить, шагает по узкой тропе, забыв о своей первой страстной любви, которая в настоящее время – Тим взглянул на небо, стараясь определить какой сейчас час – парит где – то над восточным побережьем Австралии, в районе большого барьерного рифа. Тим всего один раз вспомнил о ней - он улыбнулся, - сейчас на платформе завтрак. Мадаи, сидит в оранжереи, а Питер? Питер, готовится к спуску. Адриан наверняка в рубке, выслушивает поучения Родни. Альберт Брангатто, умница офицер, скорее всего сбрил бороду. Дениэл? Ему сейчас тяжело, действительно тяжело. Он должен строить летательный аппарат, очень быстро его строить, а в перерывах маневрировать между Кимой и своей непримиримой и властной матерью. Эшли с головой ушёл в сборы. Если он ещё не знает о моём отбытии с платформы, я не удивлюсь. Хорошо бы встретиться здесь на земле! – Тим мечтательно вздохнул. – Зато с кем бы мне ни хотелось встречаться, так это с Полански, держу пари, что он стремительно продвинется по служебной лестнице. Интересно, где сейчас Саймон и Кетрин? Мне придётся их найти, вот осмотрюсь, как следует, и начну поиски. – Тим перекинул рыбу с одного плеча на другое и оглянулся, Злата мужественно тащила свою поклажу – мешок и две связки рыбы. – Какая она молодец! Сильная, умная! – Будто услышав его мысли Злата, подняла голову и нежно улыбнулась. Тим приободрился – какая очаровательная грустная и немного застенчивая у неё улыбка. Тим не увидел, в какой момент на тропе выросла косматая фигура медведя, он понял, что случилось нечто невероятное по глазам Златы, они приняли стальной оттенок и сузились. Тим оглянулся. Зверь стоял на тропе, в десяти шагах от него, низко опустив голову и принюхиваясь. Из пасти капала пенистая слюна, а глаза выражали недовольство. Негромко рыкнув, медведь начал раскачиваться из стороны в сторону одновременно поджимая уши. Скатавшаяся за зиму шерсть, всклокоченная на холке, смешно вздрагивала и перекатывалась с места на место. Напряжение нарастало. Тим никогда не видел столь огромных зверей, но явно чувствовал его агрессивность. Выбросив вперёд острогу Тим сделал выпад, намереваясь отогнать зверя, но тот даже не шелохнулся. Что делать? Только встать посреди тропы, перегораживая подход к Злате. Тим вытянул острогу, приняв стойку ожидания – как учили его на занятиях по Кёкушинкаю. Рёв нарастал. Медведь тревожно заходил вдоль тропы, пихая нос в кусты и принюхиваясь. Создавалось впечатление, что он забыл о присутствии незваных гостей, только выставленное в их сторону ухо выдавало его напряжённость. – Крупный зверь, самец, но худой, кости выпирают, - размышлял Тим, переводя конец остроги за расхаживающим медведем – может он отвлекает наше внимание? Делает вид, что ему безразлично кто перед ним стоит? А может он хочет незаметно подойти поближе, сократить дистанцию для прыжка? Почему он медлит, что у него на уме?
Внезапно, медведь отскочил в сторону и удивлённым взглядом уставился за спину Тима.
- Интересно, что он увидел за моей спиной? Вот бы взглянуть! Нет, нельзя. Нельзя выпускать медведя из поля зрения. Он очень опасен, только повернись к нему спиной!
Зверь замер в недоумении. Было видно, что в незамысловатом уме хищника идёт внутренняя борьба. Он ещё раз заглянул за спину Тима и обиженно шагнул в кусты. Через мгновение, раздался оглушительный рык – яростный, раздражённый, оскорблённый
- Для него унизительно уступать дорогу столь тщедушным, по его мнению, существам. – Тим слегка расслабился и уступил желанию оглянуться. Вместо Златы, он увидел брошенную за своей спиной связку рыбы. Злату он увидел поодаль, она стояла в напряжённой и решительной позе, держа в руках огромную жердь. Жердь смешно цеплялась за деревья, и хрупкая Злата едва держала такую тяжёлую ношу.
- Что вы собрались делать этим маленьким деревом? Вы не донесёте его до меня, не говоря о медведе. И вообще, такое оружие скорее будет мешать в схватке, чем помогать.
- Запомните первое правило – вместо ответа поучала Злата – любой зверь, боится, или опасается более громоздкого зверя. Вы испугались?
- Если честно, не успел. Только сейчас мурашки по коже поползли.
- Нам надо уносить ноги. По виду, он только проснулся и ужасно голоден. А ещё он очень зол.
- Почему?
- У него болит живот. Медведи всю зиму спят, пищеварение отсутствует. Представьте каково животу, когда медведь просыпается и начинает очищать кишечник! Злата подхватила свою поклажу и обойдя Тима припустила по тропинке, Тим едва успевал за ней. На подходах к судну, у излучины реки их встретила растревоженная матушка Пелагея
- Вы слышали, медведь лютует?
- Да, мама, не тревожься, наш герой спас нас – Злата весело, с некоторым вызовом глянула на Тима
- Зачем она обманывает? – подумалось последнему, Тим немного рассердился, но долго носить обиду на Злату было выше его сил.
- Выходим. – Злату было не узнать. Едва она поднялась на мостик, её веселость, как рукой сняло. Теперь перед ним стояла величавая, знающая своё дело молодая женщина – капитан, чётко формулирующая команды. Она внутренне преобразилась и подобралась
- Отдать швартовы. Лево на борт. Табань. Встаём на струю – посыпались команды, которые отдохнувшей за ночь матушке Пелагеи было несложно выполнять.
Лодка, подхваченная течением, вышла на стремнину и теперь без лишних движений со стороны гребцов неслась вниз по реке.
Тим пристроился на своём обычном месте, рядом, улёгся Фудзи, не проявляющий никакого интереса к окружающей среде, смуглое лицо его приняло зеленоватый оттенок.
- Что с тобой? – не выдержал Тим
- Они пытаются нас отравить – заговорщически прошептал Фудзи
- Фу ты, опять за старое.
- Я дело говорю. У меня опять болит живот.
- Выпей настойки
- Этой отравы? Ты смерти моей хочешь? Не буду ничего пить. Хватит, напился.
- За завтраком ты смешивал разные продукты, даже не зная, что кушаешь.
- Почему не зная? Я спросил старуху, она сказала, что в одной банке были грибы, а в другой варенье к чаю. Все, по их мнению, съедобно.
- Значит несовместимо.
- Зачем тогда предлагать
- Элементарное гостеприимство. Видимо на земле так принято, это тебе не комплексные сбалансированные обеды на платформе, сам должен был догадаться.
- Утомили меня эти разговоры, дай поваляться в тишине.
Тим отвернулся и стал изучать пейзаж, стремительно проносившийся мимо них. Он отметил, что течение стало менее напористым, расход воды увеличился, из – за примыкающих к их реке мелких речушек и ручейков, протекающих почти по каждому примыкающему к реке распадку. Бурных участков становилось всё меньше, зато увеличились плёса и разливы, на которых можно было слегка расслабиться и отдохнуть от напряжения порожистых участков.
- Остановите, мне нужно выйти! – внезапно закричал Фудзи
- Что случилось?
- Мне надо! – умолял последний.
- Здесь крутые участки, может подождём до плёса?
- Нет, нет, не могу, остановите!
Злата отдала необходимые распоряжения и не без труда лодка причалила к берегу. Тиму пришлось выскочить на берег и накрутить на ближайший ствол дерева чалочный трос иначе лодку унесёт бурным течением.
Они долго наблюдали, как потешно мелькает среди голых, неприкрытых листвой мелких кустарников и деревьев ползущее тело маленького человека. Спрятаться от любопытных глаз было почти негде, и он поднимался всё выше и выше, ища укромное местечко. Он путался в полах длинной, непривычной для него одежды, а ругательства и проклятия веером сыпались с высоты на головы разочарованных спасительниц.
- Он решил нас покинуть? – недоумённо спросила матушка Пелагея
- Нет. У него – Тим не знал, как поделикатнее объяснить причину столь неординарных действий напарника – у него некое несварение…
- Почему он не выпьет отвар?
- Он …, не приемлет методов траволечения.
Пожилая дама, недоумённо пожала плечами
- Эдак он нас замучает остановками.
- Потерпите, матушка. Думаю, он скоро воспользуется вашими отварами.
После третьей остановки, Фудзи взмолился
- Хорошо, хорошо, давайте ваше зелье
- Христиане не варят зелье, мы пользуемся травами и святой водой.
- Хоть дистиллированной, выпью всё что дадите, устал уже.
Фудзи уснул, едва выпил настой матушки Пелагеи.
- Я могу подменить вас, на задней греби – предложил Тим матушке Пелагеи.
- Это самое ответственное место на всём корабле, мальчик мой, я не могу его тебе уступить
- Как так, я думал …- Тим многозначительно посмотрел на Злату
- А, ты про это! – улыбнулась матушка, знакомой улыбкой Златы – Злата наследственный капитан, её место здесь, на рулях. Она стоит на носу только из – за моего плохого зрения. Мне много лет, я плохо вижу, какой из меня смотрящий. Река каждый год разная. Воды больше, нужно идти аккуратнее, больше маневрировать, воды меньше, оголяются обливники, это камни стоящие посередине реки и пороги проходить сложнее. Всё это деточка видеть надо и быстро оценивать ситуацию, я не капитан, я бывший капитан – она ещё раз улыбнулась задумчивой улыбкой.
Горы. В этих местах они были настолько огромны, что захватывало дух. Иногда судно затягивало в такие ущелья, по которым поток летел как сумасшедший. Управлять лодкой было бесполезно, можно было только выравнивать её, хотя и этого не требовалось, лодка едва проходила через узкие омытые водой камни
- Слалом!
- Ещё какой!
Перед такими участками, как правило, расстилались длинные плёса, вода заманчиво приостанавливала свой бег, стараясь притупить бдительность путешественников, а может, просто накапливая силы перед очередным броском. Обычно, это происходило при прижиме реки к одному из берегов, или на крутых поворотах. Судно было столь плохо управляемо, что Тим всякий раз удивлялся, как этим хрупким женщинам удаётся удержать его на плаву, не говоря уже о том, чтобы управлять им. Да, это было искусство!
По южным склонам зацветал багульник, набухли почки, а ярко зелёная трава радовала глаз и веселила сердце, по северным ещё лежал снег, особенно много его скопилось в глубоких распадках и расщелинах
- Некоторые ледники не тают всё лето
- Почему?
- Это зависит от лета, если оно жаркое, снега истаивают почти полностью. Уже три года подряд лето нас не балует, вот и накопилось снега.
- Как человечеству удалось пережить ядерную зиму?
- Какую ядерную зиму?
- Двести лет назад была серия ядерных взрывов, вызванная землетрясением
- Ничего про это не знаю, спросите мою матушку, может ей что – то известно.
- Ну да, - думал Тим, - когда этим хрупким женщинам размышлять о прошлом, у них такая напряжённая и опасная жизнь!
- Чем я могу помочь вам?
- Что вы можете? Управлять судном вы не умеете, нам очень важно почистить рыбу, но вы и этого делать не умеете, сидите, смотрите.
Тим вернулся на своё ложе, где посапывал принявший свою обычную окраску Фудзи и до обеда, который удалось устроить около пятнадцать часов пополудни, он слонялся по судну, не зная куда себя деть от безделья.
Когда зачалили, Тим вызвался сходить за дровами.
- Научите меня растапливать печь, должен же я хоть как – то помогать вам.
Женщины переглянулись и улыбнулись
- Неужели вы никогда не растапливали печь?
- Я огонь увидел в первый раз, у вас в печи.
Злата не стала пояснять матери, как могло случиться, что взрослый мужчина даже не знаком с огнём
- Я научу вас, вы не против мама?
Матушка была не против, она принялась чистить рыбу, предоставив дочери обучать неумелого мужчину, такому немудрёному мастерству, она лишь спросила
- Я понимаю, это не моё дело, но хотелось бы знать, как вам удалось выжить, не умеючи ничего делать? Чем вы занимались всю свою жизнь?
Тим смутился, сказать женщинам, что он обыкновенный уборщик, хоть и прекрасно разбирающийся в электронике, у него не хватило смелости. После такого героического и тяжёлого спуска по бурной реке, где женщины по существу выполняли мужскую работу, Тиму вся его жизнь показалась игрушечной и ненастоящей. Он густо покраснел, если бы его не прикрывали коросты, обильно смазанные мазью матушки Пелагеи, они наверняка заметили его замешательство
- Если не хочешь сынок, не говори. В наших краях не принято выспрашивать людей об их прошлом, как и о настоящем. Мы, перевозчики не спрашиваем, зачем и куда человек держит путь. Нас нанимают и слава Богу.
- Как нанимают?
- С нами договариваются о перевозке и об оплате. Всё зависит от того, как далеко транспортировать груз, сколько его будет и как дорого он стоит, отсюда складывается цена, которую наниматель выплачивает нам при разгрузке товара.
- Что такое цена?
Женщина вгляделась в лицо Тима, она недоумевала, как можно не знать таких элементарных вещей
- Я всё объясню тебе позже мама – спасла Тима Злата, - он действительно многого не знает
- Зато знает такое, чего вы уж точно не узнаете никогда – тихонько добавил Фудзи, но женщины не услышали его.
Злата увлекла Тима в лес, а матушка Пелагея принялась потрошить рыбу. Когда нагруженный древесиной Тим, как сухогруз заходил на палубу, там уже висела нанизанная на верёвку рыба, в её брюшко, были вставлены маленькие веточки, - видно для проветривания – сообразил Тим. Он отметил неприятный факт, в то время когда все трудились не покладая рук, Фудзи беспечно валялся на своём затенённом и уютном ложе, даже не делая попытки предложить свои услуги перегруженным работой дамам
- Способность к труду не является твоей добродетелью? – попытался надоумить попутчика Тим
- Я ничего не умею – зевнул Фудзи
- Научишься в процессе, тебе всё равно нечего делать
- Ты ошибаешься, я тружусь
Тим устало оглядел беспечного товарища
- Чем ты занят, позволь спросить?
- Я медитирую
- Очень своевременное занятие
Матушка Пелагея исподтишка глянула на собеседника Тима и тихонечко вздохнула. Губы её беззвучно зашевелились, она то и дело подносила сложенные вместе пальцы ко лбу, потом к поясу, затем к правому плечу и уж после к левому. Она потрошила рыбу и шептала, потрошила и шептала.
- Они чокнутые – только погляди на них – зашептал Фудзи – тикать нужно отсюда пока не поздно
- Тикай, я никуда не пойду, да мне и некуда.
- Я бы уже давно, только и мне некуда. Потерплю пока
От услуг Тима по распилке дров Злате пришлось отказаться, у Тима не получалось тянуть пилу равномерно. Он то дёргал за маленькую ручку, то толкал, когда этого не следовало делать. Зато у него хорошо получалось рубить дрова, только вот рана от сотрясения очень разболелась и на лице сорвалась пара корост. Тим старался не обращать на это внимание, но рана намокла и это заметила Злата
- Что же я делаю, вам ведь нельзя рубить дрова. На сегодня достаточно дров, я научу разжигать печь, мама, вы не сделаете перевязку?
- Перевяжи сама, дочка, у меня так много работы.
Тим таял как шоколад под умелыми и ласковыми руками Златы. Теперь он любил свою рану, и рад был, что она есть, ведь Злата ухаживает за ним. Она рядом, она близко, он чувствует запах её волос, прикосновение её рук, её пусть и сочувствующий взгляд, он никогда не чувствовал такой заботы о себе, такого внимания и неподдельного интереса. Тим так хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался. В детстве, он сделал наблюдение, если чего – то остро захотеть, а потом спрятавшись в укромном уголке, громко прокричать просимое, то желание осуществится. Надо будет попробовать – решил он. Правда, был один прокол, самое главное его желание, так и не осуществилось, - он всегда хотел стоять за штурвалом своего корабля, своей платформы!
Верх блаженства Тим испытал, когда руки Златы заскользили по его лицу, а её лицо, из – за темноты в помещении так приблизилось к его, что он задохнулся от нежности
- Вам больно?
- Что? – еле выговорил Тим
- Потерпите немножко, я быстро – Злата сбегала наверх, видимо проконсультироваться с матушкой, вернулась действительно быстро и принялась смешивать разные мази.
- Матушка готовит изумительные мази. У неё есть свой секрет. Сколько ни пробовала, у меня не получается. Травы требуют соблюдения нескольких правил: их нужно собирать в определённое время, правильно хранить и умело применять – Злата весело глянула на притихшего Тима, - мне никак не удаётся вас развеселить и меня это удручает, отчего вы так печальны?
Тим не мог ответить на этот вопрос. Он не был печален, он ... кажется, он был влюблён!
Когда на него обрушилась эта напасть, он не знал. Может так называется любовь с первого взгляда? А может это просто страсть? Всё так странно и нелепо. Тим любил уже не только Злату, а даже то, что с ней связано. Её одежду, палубу по которой она ходит, эту реку, эти горы, он любил ещё недавно пугающую его землю, на которой живёт Злата.
- Не молчите так продолжительно – настаивала Злата – я пугаюсь, может вам дать обезболивающее?
Тим молчал.
- Вы меня слышите?
- Мне хорошо – выдавил из себя Тим
- Раз так, полежите здесь в тенёчке немного, пусть мазь впитается, а я побегу, обед приготовить надо.
Через секунду её ножки затопали по скрипучим ступенькам, дверь грустно скрипнула, запустив в каюту порцию яркого света, и закрылась. Тим немного помечтал и не заметил, как задремал.
Ему снилась оранжерея, дедушка Канэко, сидящий на своём любимом месте, окружённый садом камней, неожиданно раздался треск и Тим оказался в скрытой оружейной комнате. Плотно обхваченный анатомическим креслом, Тим мучился, он вспоминал, ему что-то нужно было сделать, вот только что, Тим никак не мог вспомнить.
- Тимофей, вставайте. Пора обедать, будем кушать на палубе – Злата настойчиво трясла Тима за плечо – ух и крепкий у вас сон! Да вставайте же! – Терпение её кончалось.
Тим открыл глаза, силясь вспомнить, где он? Ах, да, он на земле, в каюте очаровательной девушки, да вот и она – Тим улыбнулся
- У нас мало времени, вода уходит, а нам ещё день пути, мы выбиваемся из графика, поднимайтесь на палубу и… простите, вам пора постирать одежду.
Тим поднялся на палубу. Яркий свет резал глаза, Тим ощупал карманы, в них лежал маленький фонарик – забыл отдать Мадаи, смятая салфетка, сунутая в карман при задержании и очки, да, ему сейчас очень необходимы очки. Тим ощутил боль при соприкосновении очков с больной кожей лица, но глаза болели от нестерпимого света
- Правильное решение – матушка Пелагея заметила движение Тима – глаза, нужно беречь смолоду.
 Перед обедом повторилась уже знакомая Тиму процедура с бормотанием непонятных слов и прикладыванием рук к различным частям тела.
- Ничего не понимаю? – Думал Тим, что за процедура, и нужно ли мне повторять за ними? А может это свойственно только женщинам, а мужчинам это делать запрещается? Нужно будет аккуратно спросить у Златы. Тим терпеливо дождался окончания процедуры, и сел только после того как женщины заняли свои места. Он очень удивился, что Фудзи не сидит с ними за одним столом. Последний лежал на своей постели и делал вид, что осматривает окрестности
- Почему за столом нет Фудзи? – шёпотом задал вопрос Тим
- Ему не до таких пустяков, он медитирует – очень громко сказала матушка Пелагея – не будем его отвлекать разными житейскими пустяками.
Фудзи остолбенел, и кажется, первый раз в жизни растерялся.
- Ещё, у нас на судне есть такое правило: кто не работает, тот не вкушает – продолжала она – не будем его нарушать.
Кушали молча, правда, до тех пор, пока к ним не подошёл уставший ждать приглашения Фудзи
- Только что была нарушена конвенция о правах человека. Морить не замешенного ни в каких преступлениях человека голодом, запрещается законом! – взвизгнул он
- Ты что нибудь слышала о конвенции чьих – то прав дочь?
- Нет. Хотя я знакома со сводом земных и водных законов. В них ничего не написано о тунеядстве. А вот в Небесном законе сказано: каждый мужчина, будет потом добывать хлеб свой. Если это не так, то он вкушает хлеб «в туне», то есть даром. Мы сделали для вас всё что смогли. Подобрали вас, оказали первую помощь, согласны высадить вас по первому требованию и там где вам удобнее, мы, к сожалению, не можем большего, простите нас. – Злата немного помедлила – Если вы закончили столь серьёзное занятие «медитацию», то мы с мамой приглашаем вас к столу.
Фудзи сделал вид, что первая часть диалоги его не касается, и охотно откликнулся на приглашение
- Да, да конечно, я закончил медитировать, можно и пообедать.
Тим выразительно глянул на попутчика
- Только не увлекайся, прошу тебя!
- Я и не думал. Устал уже.
Встали на воду спустя тридцать минут после еды. Женщины очень торопились и нервничали. Слегка подсушенную рыбу быстро убрали в трюм. Женщины заняли свои места, и лодка отчалила.
Горы почти сомкнулись над головами путешественников. С крутыми откосами, почти голыми склонами и падающими в бездну водопадами, они невольно вызывали ощущение вечности и чьего – то мудрого произволения. Даже звук не вырывался из их цепких объятий, гул от несущейся вниз воды или внезапно сорвавшегося с крутого склона камня тонул в низине, поглощаемый ледяной водой горной реки. Ещё недавно щебетанье птиц, гуляющий в вершинах деревьев ветер и срывающейся вниз воды сливаясь воедино, наполняли непривычные ни к каким посторонним звукам уши новых землян, теперь только напряжённый гул воды и всё. Солнце не заглядывало в эти расщелины земли никогда, разве что на несколько часов в день, и то летом, когда угол захода солнца в зенит увеличивался. Скользкие и поросшие осклизлым мхом от постоянной влаги вертикальные, отшлифованные водой стены камней, чахлый кустарник и промозглый холодный ветер, натягивающий из расщелины – вот достояние и колорит этого места. У Тима хоть он был и не из пугливых мурашки поползли по коже. Он перехватил такой же тревожный взгляд матушки Пелагеи, обращённый к дочери, по всей видимости, настал решающий момент
- Зачаливаем – скомандовала Злата.
- В первой гавани? – перекрикивая шум воды, спросила матушка Пелагея
- Некогда, проходим до третьей
- Это опасно
- Что делать, время поджимает
- Это опасно
- Идём до третьей – пресекая возражения, прокричала Злата. Она стала серьёзной, жёсткой, решительной. Тим не узнавал девушку, но и в своей жёсткости она была прекрасна.
Прошли один плёс, другой, менее удобный и более короткий, сразу выскочили на третий
- Вправо, в тень камня – команды выполнялись чётко и своевременно, пожилая женщина справлялась со своей работой хорошо, сказывалась многолетняя практика. Ни одного лишнего движения, ни одной ошибки
- Хорошо мама, чалимся
Тим схватил конец верёвки, намереваясь выскочить и пришвартовать лодку, как только подвернётся удобный момент
- Не сейчас – сдерживала его Злата, - рано ещё, вот сейчас можно!
Тим спрыгнул на плоский, выдающийся в воду камень, но поскользнулся и со всего размаха шлёпнулся на осклизлый мох, несколькими секундами позже о тот же камень шёркнулся борт лодки и откинутую ударом лодку понесло течением дальше. Тим увидел расширенные от ужаса, глаза Златы
- Тим – закричала она, - верёвка!
Он понял. Схватив ускользающий в воду конец, Тим быстро осмотрелся – Где закрепиться ногами? На что намотать верёвку?
Но всё было предусмотрено, - в эту гавань часто заходили корабли – между двух огромных острых валунов заклинило омытое до белизны дерево с огромными развесистыми корнями, а в камне, оказалась выщербленная водой, или человеческой рукой лунка. Тим напрягся, его падение упустило время, лодку всё дальше оттягивало на стремнину, а у Тима оказалось так мало верёвки – никак не натянуть на корень! Но он не уступал, до боли в ногах и ломоты в руках Тим пытался задать лодке нужное направление, майка прилипла к спине, а рана? Тим пока не знал, что рана опять закровоточила, ему было не до неё. При падении, Тим сорвал несколько очередных корост, и кровь крупными каплями капала под ноги Тима, растворяясь в облизывающей камень воде. Ему стало казаться, что всё напрасно, что одному ему никак не справиться со стремительным течением, уже завладевшим лодкой. Ноги тряслись, мокрый трос, проскальзывающий в руках Тима, проделал широкие борозды в ладонях. Но глаза Златы, наполненные ужасом, стояли перед взором Тима, и он не сдавался. Его пытливый ум безостановочно искал выход
- Если повернуться к лодке спиной и накинуть трос на плечо, будет удобный рычаг, а если наклониться вперёд, то добавится масса тела – дополнительный фактор в мою пользу. Но есть и минусы – скользко! Что если я в очередной раз поскользнусь? Хотя, что я теряю, в таком положении мне не удержать лодку. Смотри, как её отнесло!
Лодку отнесло на длину троса, и она причалила к берегу, но в том месте, где её прибило, выпирала отвесная скала и над судном нависла новая опасность – бурное течение, пыталось засосать нос лодки под воду, нужно было либо бросать чалку, либо…
Тим почувствовал нарастающую тяжесть чалочного конца и его мерное раскачивание
- Что бы это могло быть?
Он подобрался и дёрнув конец, перекинул его на плечо, одновременно развернувшись, тянуть лодку стало легче. Тим успел сделать несколько шагов, по направлению к корню дерева, когда услышал за спиной весёлое посвистывание, он оглянулся. По верёвке, обхватив трос руками и ногами, полз Фудзи
- Не ожидал? – Бросил мимоходом его ленивый попутчик – Я и сам от себя не ожидал, но жить хочется!
Он спрыгнул за спиной Тима, верёвка отпружинила и ослабла, Тим воспользовался ситуацией и сделал несколько шагов вперёд, теперь до дерева оставалось около пяти шести шагов, не больше. Почувствовав за спиной помощь, Тим скомандовал
- Раскачкой
- Как?
- На раз вперёд, на два остановились.
Раскачкой дело пошло быстрее. Добравшись до дерева, они накинули конец на самое толстое и удобное корневище. Теперь им приходилось проталкивать один конец, одновременно подтягивая другой. Через пару минут лодку затянули в гавань.
Тим на всю жизнь запомнит восхищённый взгляд Златы, соскочившей на берег, она так откровенно глядела на него, что Тим за такой взгляд готов был тащить перегруженную баржу против течения, хоть целый день.
- Я надеюсь, заработал ужин? – Фудзи был неоригинален
- Торжественный и с награждением победителей, покорителей стихии!
Лодку надёжно закрепили
- Я на разведку – сообщила Злата, надевая тяжёлые ботинки – осмотрю ущелье, проверю течение, может что – то изменилось с прошлого года.
Злата зачехлила топор и сунула его сзади за пояс
- Можно с вами? – нерешительно попросил Тим
- Конечно, но вы устали.
- Да чепуха! Я уже отдохнул.
- Прекрасно.
Она повернулась и полезла по едва заметной тропинке, круто взбирающейся на скалистую гряду. Тим последовал за ней. Только делал он это неловко. Непослушная нога сковывала движения, а усталость давала о себе знать. Руки и ноги с непривычки дрожали и ослабли так, что время от времени подламывались, и Тим невольно оседал, хорошо еще, что идущая впереди Злата не видит его мучений!
Путь оказался недалёким, но очень опасным, приходилось идти вдоль отвесного скальника, перепрыгивая с одного выступающего из скалы камня на другой. Тим не страдал от высотной болезни, у него не кружилась голова, когда он смотрел вниз, и это было его преимуществом
- Пришли – Злата отдышалась – я человек воды, мне трудно быть горной козочкой, -она улыбнулась
- Не заметил этого.
Но Злата уже не слушала собеседника. Она осматривала русло реки, расстилающееся у её ног
- Залом
- Не понял?
- Залом, вон там, на выходе, посмотри
Тим взглянул в указанном направлении. У самого выхода из ущелья, вода которого буквально закипала, превращаясь в пену, поперёк реки лежало длинное дерево, на которое нанесло всяческого мелкого мусора, так что получился маленький домик из омытых деревьев, камней и травы с песком
- Залом или завал, это препятствие?
- Да.
- Разве его невозможно убрать?
- Очень, очень трудно. Но придётся. Как хорошо, что тебе удалось удержать лодку – с теплотой и благодарностью добавила она – мы могли погибнуть
- Почему мы не остановились в первой бухте, более безопасной?
- Талые воды. Пока река переполнена, мы можем сплавляться, а когда вода спадёт, нам придётся ждать дождя. Вода и так упала, ждать некогда. Первая бухта неудобна для разведки – посмотри, видишь тот скалистый выступ, он выпирает так, что не добраться до тропы, на которой мы стоим, пришлось бы делать такой огромный крюк! Нет, у нас времени – подытожила Злата.
Они вернулись к лодке.
- Я понимаю, вы устали, и больны, но вас нам Бог послал. – Злата помолчала, видимо это было не в её характере, но, собравшись с духом, она попросила – Мне нужна ваша помощь!
- Я к вашим услугам.
- Сегодня нужно приступить к разборке завала, а мама уже не помощник
- Я сделаю всё что могу
- Спаси вас Бог – тихо и ласково сказала Злата.
Она вынесла на палубу жёсткий шершавый камень
- Это брусок. Мы должны наточить топоры и пилы.
Тим смотрел как делает это Злата и делал так же. Фудзи, купаясь в лучах нахлынувшей славы, снова самоустранился и теперь полеживал на своей лежанке, оглядывая окрестности.
До завала дошли, когда солнце повернуло к закату. Оно очень быстро спряталось за огромными вершинами и сразу стало холодно и промозгло
- Много. Очень много нанесло грязи, просто плотина какая – то.
- Не отчаивайтесь, справимся
- Надеюсь
Они приступили к разборке. Но деревья и корни так переплелись, что было трудно их растаскивать. Дело осложнялось тем, что разбирать их приходилось над водой, плотина подрагивала и раскачивалась, вызывая страх прорыва – вдруг несущее дерево лопнет под огромным грузом и вся масса, наброшенная на него, вместе с людьми плюхнется в воду! Брр, лучше об этом не думать!
Тим вырубал мелкие корни и ветви и передавал их Злате, та оттаскивала их подальше от зловещего сооружения
- Корни совсем сухие, они только снизу напитались водой, может стоит их поджечь?
- Откуда у тебя такие познания?
- Я продумываю возможные варианты, и только
- Ты молодец, Тим, стоит попробовать, иначе нам за два дня не растащить эту конструкцию. На лес огонь не перекинется, его попросту нет, остатки головешек растащит водой, уступи мне место, я разожгу огонь
Для добывания огня, Злата пользовалась специальными камешками, два удара и маленькая струйка дыма потянула вверх свой хвостик. У Златы, в специальном водонепроницаемом мешочке хранилась сухая стружка перемешанная со мхом, мох быстро схватывал пламя и давал толчок вспыхнуть стружке, дальше поддержать огонь было делом техники. Через пять минут весёлые языки пламени уже лизали массивную конструкцию. Пламя разгоралось быстро и поджигателям пришлось спешно уносить ноги. Они пристроились неподалёку, на небольшом плоском брёвнышке, словно нарочно поставленного в виде лавки, как ряды в кинотеатре
- Прохладно – Злата обхватила руками плечи и поёжилась
- Скоро согреемся, хотя нам можно не присутствовать при сгорании деревьев
- Смешной ты, у нас говорят при пожаре!
- Хорошо.
- Давай немного посидим. Как ты думаешь сгорит опора, она мокрая?
- Ты про нижнее дерево?
- Да
- Если даже не сгорит, то подгорит непременно.
- Я тоже так думаю. Пламя мощное, температура огромная, думаю сгорит.
Они сидели и смотрели на огонь. Молча. Тиму было хорошо и спокойно. Ему хотелось чтобы это мгновение никогда не кончалось. Тишина, спокойствие, безмятежная радость от близости любимого человека. Сейчас, Тим знал это наверняка, он первый раз в жизни ощутил счастье. Что – то подобное он испытывал в рубке, но теперь отчётливо понял что не то, а это состояние он бы назвал счастьем!
Огонь оказался чудовищным и бездымным. Тим ни разу в жизни не видел открытого пламени, а таких размеров тем более. Ему на мгновение стало страшно и торжественно в этот момент. Захватывало дух, и нельзя было отвести глаз
- Куда вас доставить? – оторвала Тима от размышлений Злата
Тим задумался, - действительно, куда? Ему необходимо разыскать Саймона с Кетрин, ещё, ему нужно осмотреть как можно больше территории, чтобы обладать сведениями, где лучше поселиться людям с платформы, желающим спуститься на землю – Дениэл ждёт от него результатов. Ещё, ему очень важно сориентироваться в пространстве, чтобы вычислить, где проложена воздушная трасса платформы, а по возможности выйти с Дениэлом на первый сеанс связи. Так много! Но радовало одно, его планы передвижения могли вполне совпадать, с планами Златы, только захочет ли она взять на себя такую обузу? Тим ничего не умел, ничего не знал, да, он скорее обуза, чем помощник, да ещё больной.
- Не скажу за своего попутчика, но я бы пожил на вашей лодке некоторое время.
- Отлично. Я не против. А у нас планы такие: под порогом «Грохотун», мы забираем монахинь и спускаемся до низинной гавани. Оттуда лодки расходятся по островам, идёт обмен товаров, но к Успению мы должны стоять на исходной, ждать волны
- Какой волны?
- Приливной. Она забросит нас назад, в горы.
- Зачем?
- Так безопаснее. На Успение все лодки покидают низину, вода заливает долину, наступает короткий сезон торнадо.
- Видимо на земле поменялся климат – подумал Тим, - люди выживают как могут, значит и я буду приспосабливаться и заодно выполнять задание.
Костёр потрескивал попавшими в эпицентр огня камнями, стремительно нагреваясь, они не выдерживали температуры и разрывались как снаряды, раскидывая вокруг себя головешки. Стаи искр взмывали тогда в воздух, как беспокойные мошки, сбившиеся в кучку. Солнце, по всей видимости, почти достигло горизонта, потому что стало совсем темно
- Пора возвращаться.
- Да. – Тим встал и помог подняться Злате.
Они молча двинулись в обратный путь. Злата хорошо знала дорогу, а Тиму, наконец, пригодился захваченный с платформы фонарик. Его свет так напугал Злату, что Тим долго смеялся. Злата назвала фонарик маленьким солнцем, чем ещё раз насмешила Тима.
На лодке их ждал горячий ужин в торжественной обстановке. Дамы поздравляли мужчин с победой и угощали их. Всем было весело и комфортно. Понравилось даже Фудзи, он долго не хотел вылезать из за стола, но назавтра был запланирован сложный переход и после обильной трапезы все разбрелись по своим каютам.

Утро. Холодный ветерок привычно тащит клубы тумана через горловину ущелья, самую узкую часть русла реки. Злата сбегала к залому и вернулась разочарованная
- Не перегорело
- Что?
- Дерево. Оно не догорело, слишком мокрое было. Но есть и хорошие новости – остальное выгорело.
- Что будем делать?
- Рисковать. Думаю нам это удастся
- Что?
- Увидишь. Только матушке не говори, не поймёт.
Быстро собрали на стол. Задерживаться в этом неприютном сыром и тёмном месте не хотелось. Едва спал туман, встали на воду. Посыпались привычные команды, лодка, послушно принимая все нужные гребцам положения, буквально летела к горной теснине. Последнее что помнил Тим, это ободряющие глаза Златы, потом ему стало плохо и он опять потерял сознание
Его голова лежала на коленях Златы, она ласково перебирала пряди его спутанных, отросших волос
- Он приходит в себя, мама, несите скорее отвар, – а потом обращение к Тиму – я никогда вам этого не прощу, почему вы скрыли, что у вас открылось кровотечение? Я вероятно сама виновата, могла бы догадаться…
- Залом? – едва разлепил пересохшие губы Тим
- Не переживай, - теперь голос принадлежал Фудзи – мы протаранили его! - Тр – тр – тр! – он звуками изобразил треск ломаемого дерева
- Где я слышал этот звук? Ах да, в оранжерее, надломленное дерево, падающий Питер. Как я устал! Как устал. – Мысли Тима как растянутая резина, длинные, однообразные, вязкие. – Мне бы отдохнуть, хоть немного, хоть чуть чуть!
- Выпей это Тим, тебе станет легче
- Ничего, скоро монастырь, там отлежится и подлечится
- Я не оставлю его там мама
- Нам нельзя задерживаться дочка, за ним присмотрят, я договорюсь с настоятельницей
- Мама!
- Не возражай, так надо
Это наяву, или ему послышалось?
- Тим, Тим, прости меня! Ты выздоровеешь, я знаю
Опять туман, густой, непроницаемый
- Вот и хорошо Тимофей, пей, пей юноша. Умничка, теперь поспи немного.
- Кто это? Мадаи? Такой же ласковый голос с акцентом. Хотя… акцент те тот.
Из ушей Тима будто вытащили беруши.
- Где я?
- Дома.
- На платформе?
- Нет. Это дом Отца Небесного. Ты в монастыре юноша
- Где Злата?
- О, она далеко, юноша, её нет здесь
- Тогда кто есть?
- Мы есть. Монашки. Невесты Христовы. Не расстраивайся, ты поправишься, обязательно поправишься.
Тим отвернулся к стене, мир померк. – Злата. Её не было рядом. Он один. Опять один!

На корабле, Тим неплохо играл в шахматы. Эта древняя игра, перекочевала с земли на платформу и неплохо прижилась во всех слоях населения. Ежегодные корабельные турниры, собирали такое количество игроков и болельщиков, что вот только грудные дети не вели деревянных баталий, и то потому, что не умели плавно передвигать фигуры. Каждый шахматист знал, как вести игру, и должен был продумывать ход битвы на несколько шагов вперёд
- Не беда, - думал Тим, - я нагоню её, и даже знаю как.
Вчера, после поздней вечерни, он набрёл на заброшенный бункер. Матушки монашки почти не заходили сюда. И Тим догадался почему, - это законсервированный командный пункт ПВО. Серый, неприглядный, неприютный, с огромными многокилометровыми тоннелями, расходящимися в разные стороны от внушительных размеров ворот. Тим читал про такие сооружения, на платформе эта информация не засекречивалась. Они строились на случай атомного взрыва из супер прочных материалов – толстого железа и цемента марки 900, а сами тоннели были расположены так, что уводили основную волну взрыва далеко в сторону. Нужно будет это учесть! Только бы добраться до сердца - командирского отсека и его мат части. Тим улыбнулся
- Надо же, а монашки молодцы, быстро сориентировались, растащили все подсобные помещения по булыжничкам и соорудили просторную церковь и несколько братских, скорее сестринских корпусов! В умении им не откажешь.
Пока Тим изучал многообразие и расположение подземных переходов и построек, ему не оставалось ничего другого, как вспоминать.
Первую увиденную в своей жизни монашку он сразу полюбил. Матушка Фаина была приставлена к Тиму «за послушание». Полная, громкоголосая с острым, властным взглядом и предрасположенностью говорить правду – матку, как бы она не была горька и неприятна. Матушка Фаина разительно отличалась от остальных проживающих в монастыре монашек. За те две с небольшим недели, что Тим провалялся в горячке из – за кровоточившей в боку раны, она почти не отходила от него, выполняя любые его требования. Можно было смело сказать, что сестра Фаина выходила его. Едва Тим обрёл способность соображать и понял, что Злата отправилась дальше, в плодородную долину, он впал в непродолжительную депрессию.
- Почему я теряю любимых? Сначала платформу, теперь Злату. Может я потенциальный неудачник? – думал он
- Скажите, сестра Фаина, я похож на потенциального неудачника?
- Ты похож на мешок с картошкой, такой же неухоженный и помятый
- Я серьёзно
- Я тоже, юноша. Что тебя тревожит? Откуда такие мрачные мысли?
- На меня отовсюду валятся неприятности.
- Тебя Бог любит. А Он сказал: кого люблю, того и бью. Радуйся! Неприятности и беды, если их переживать достойно и с терпением, душу очищают. Господь нас за шиворот тащит в Царствие Небесное, а мы упираемся, слюну пускаем – тяжело нам, бедненьким!
- Зачем вы утрируете?
- Зачем ты унываешь? Что непоправимого случилось в твоей жизни?
- А действительно, что? Просто. Просто воспаление души, наверное.
- Это воспаление исцеляет наш источник, юноша, очищает его. Человеку полезна высокая температура души, так чтобы кипело и булькало, тогда осадок останется на дне, а душа станет светлой и прозрачной. Так устроено Богом, мальчик – дни великого поста, а значит, скорби о грехах своих сменяются всеобщей радостью и ликованием, Пасхой!
Тим приободрился. - Какие мои годы? Ещё всё успею. Но про душу, нужно узнать побольше, на платформе это называлось психологией, а здесь в монастыре – нечто иное, глубинное и таинственное, загадочное и странное.
- Иди на воздух, нагуляй настроение, юноша.
И Тим гулял. Прежде всего, он прошёлся по территории монастыря, который окружала высокая каменная стена, ветхая от времени, она примыкала к крутому скалистому участку горы, в которой были выдолблены пещеры – келлии, к ним тянулись еле заметные дорожки. Куски базальта всевозможной величины и конфигурации заполняли всю поросшую молодой травой территорию монастыря, условно поделенную на три части объединённых одной дорогой. В первой, ближней к реке располагалось несколько административных зданий с кабинетом игуменьи, трапезной, небольшой прачечной, отдельно в лесу на самом берегу на четырёх толстых брёвнах сваях, стояла маленькая банька. Прямо у дороги расположилась небольшая деревянная церквушка во имя святителя Николая, настолько ветхая, что изъеденная короедами деревянная обшивка, побеленная и раскрашенная в разные цвета, уже не радовала глаз. Тем не менее, у этой церкви была внутренняя притягательность. В осевшее под давлением времени здание было непросто попасть. Сначала, нужно было спуститься на несколько ступенек вниз, в небольшой выкопанный в земле коридорчик и уж потом, по истёртым половицам дойти до миниатюрной двери ведущей в храм. Притвора у церкви не было. Она делилась на две части общую для молящихся и алтарную. Уютная церковь святителя Николая, была самым посещаемым местом во всём монастыре.
Дальше по дороге стояло несколько монашеских корпусов, Тиму туда ходить не дозволялось, не разрешалось даже задерживаться на дороге напротив их корпусов. Тим строго следовал запрету. Метров пятьсот вдоль дороги вообще ничего не было, кроме сорняков, злаков и огромных базальтовых глыб. Потом дорога ныряла в небольшой овражек, со скопившейся в нём талой водой. Дорога заботливо огибала эту небольшую грязную лужицу и снова взбиралась на косогор, с которого хорошо было любоваться вторым, стоящим на открытой поляне храмом выложенного жёлтым диким камнем от основания до красной крыши увенчанной крестом. Выполненный в византийском стиле, со всевозможными пристройками и приделами Троицкий храм радовал глаз и умилял сердце. Узкие арочные окна, разбиты на квадраты и украшены мозаикой разных цветов, двери массивные двустворчатые и тоже арочные. В Троицком храме богослужения проводились только в летний период, зимой было очень холодно, а отопление отсутствовало. Прохлада и великолепная акустика внутри храма, а главное тишина и умиротворённость, никакой суеты и лишнего движения. После тесных гулких коридоров, для Тима это было ново и непривычно. В Троицком, Тиму всегда хотелось запеть, но знал он всего одну песню, которую петь в храме было, по меньшей мере, неприлично
- Надо будет попросить сестру Фаину, пусть научит меня петь. Я слышал, у неё это неплохо получается.
Дорога сбегала по косогору и пряталась в небольшом смешанном лесу. Если не знать, то можно так и не дойти до последнего, самого любимого храма Тима – Георгиевского. В уютном затенённом месте, на небольшой полянке, почти под самой горой, как брат – близнец свято – Троицкого храма стоял красавец Георгиевский. Самый любимый храм Тима. Дорога бежала дальше и вела на монастырские пастбища, кроме непонятного назначения развалин, там больше ничего не было.
Тим быстро обследовал окрестности, и так как по территории монастыря ему бродить особо не разрешалось, он вышел за его пределы.
 Перпендикулярно дороге, относительно свято – Георгиевского храма бежал окаймлённый булыжником ручей, вдоль которого проходила очень широкая тропа, - состарившаяся дорога. Она и привела Тима к заброшенному военному сооружению. Тим обследовал его уже третий день.
Тоннели, веером расходящиеся от входного шлюза, как правило, резко обрывались. Лишь в нескольких из них, он наткнулся на вскрытые двери, но помещения были пусты, в лучшем случае на полу и сгнивших стеллажах лежали полуистлевшие ящики и куски проволоки. Тим поднял один такой кусок
- Ясно. Алюминий. Он не гниёт и не ржавеет.
Усталый и ослабший после болезни Тим уже выходил из очередного обследованного им тоннеля, когда его внимание привлёк необычный, до боли знакомый свет, выбивающийся из щели в стене
- Дверь!
Да, это была дверь. Хорошо замаскированная в стене, сливающаяся с ландшафтом
- Видно не зря её замаскировали. И свет. Такой свет на платформе включался, когда корабль вставал в режим ожидания, или сна. Легкая подсветка. Только для того чтобы в комнате без единого окна можно было безошибочно добраться до клавиатуры.
Тим обследовал дверь снаружи и понял, почему ему удалось разглядеть свет. Несущая балка над дверью треснула, может, землетрясение её повредило, а может, сыграл роль фактор времени. Просев, она выдавила массивную дверь наружу, вырвав замки и запоры
- Лезть внутрь небезопасно.
Тим пробовал раскачать дверь, но верхняя балка прочно сидела на торце двери
- Я попробую раскопать раздавленный косяк и пролезть в образовавшуюся щель.
Работать со столь прочным материалом было непросто. Цемент от старости крошился, но был ещё достаточно прочен. Тим попросил у сестричек штыковую лопату и лом. С инструментом дело пошло быстрее. К вечеру третьего дня Тим закончил раскопки.
- Полезу вовнутрь завтра – решил он, глянув на часы, - сейчас вечерняя служба, да и освещение неважное. Завтра захвачу фонарь и …
Тим выбрался из шлюза, когда солнце спряталось за вершину горы. В этих местах сумерек почти не было. Огромные горы так перекрывали небо, что едва солнце скатывалось с небосвода, становилось темно. Тим не боялся темноты, и дорогу он изучил прекрасно. Даже если не выйдет луна, Тим сориентируется по звуку водопада. Там где гора, прозванная «монастырской», вплотную прилегала к распадку и резко обрывалась, с неё обрушивался огромный водопад. Распадок усиливал шум обрывающейся с вершины воды, за что водопад получил звучное название «Грохотун». Когда Тим первый раз посетил столь своеобразный, по его мнению, объект он промок до нитки, буквально за десять минут. Несчётное количество брызг и микрочастиц воды, носящихся в воздухе, впитывались во все, за что могли зацепиться. Матушка Фаина отправила его к водопаду в особое время. Она знала момент, когда солнце на мгновение заглянет в низину распадка и высветит многоцветную, искрящуюся радугу. У Тима захватило дыхание, когда он в первый раз увидел это чудо.
- Ты знаешь, что такое радуга? – спросила сестра Фаина, когда Тим восторженный и растроганный увиденным, пришел в келлию.
- Расскажите.
- Когда – то. В очень давние времена. Люди так развратились, что стали постылы Господу. Не было на земле праведников, живущих по закону Божьему, кроме Ноя и семейства его. Тогда повелел Бог Ною построить корабль, прозванный ковчегом, и сказал ему: «Войди ты и всё семейство твое в ковчег; ибо тебя увидел я праведным предо Мною… И всякого скота чистого возьми по семи, мужского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужского пола и женского. Также и из птиц небесных по семи, мужского пола и женского, чтобы сохранить племя для всей земли. Ибо через семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей и истреблю всё существующее, что Я создал, с лица земли».
Ной поступил так, как Бог повелел ему. Когда все вошли, Сам Господь закрыл за ними дверь ковчега.
Всё случилось, как сказал Господь. Через семь дней начался ливень, столь ужасный, что вода умножилась и поднялась над поверхностью земли не оставив ни единого уголка оголённой суши. Он длился сорок дней и ночей. Всё что имело жизнь, умерло. «Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, всё истребилось с земли: остался только Ной и что было с ним в ковчеге».
- Что было дальше?
- Через сто пятьдесят дней кончилось наводнение, и вода стала постепенно убывать. Ковчег Ноя остановился на горе Арарат. Через сорок дней Ной открыл окно ковчега и выпустил ворона, чтобы узнать, исчезла ли вода. Ворон отлетал и возвращался до тех пор, пока не обсохла земля.
Потом Ной выпустил голубя. Но голубок возвратился, поскольку не нашёл покоя для ног своих, так как вода была ещё на поверхности всей земли. Через семь дней Ной опять выпустил голубя из ковчега. Вечером того же дня, голубь возвратился к нему, держа в клюве свежий масличный лист. И понял Ной, что вода сошла с земли.
Подождав ещё семь дней, Ной опять выпустил голубя, но тот уже больше не возвратился к нему. Тогда открыл Ной крышу ковчега и увидел, что поверхность земли высохла. Бог сказал Ною: «Выйди из ковчега ты, жена твоя, сыновья и их жёны; выведи с собою всех животных, которые с тобою.., и пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются…»
Матушка Фаина замолчала, устремив задумчивый взор за маленькое окно, словно сама пережила эту картинку. Через время, более радостным голосом она продолжила
- И вышел Ной со всем семейством своим из ковчега. Также все животные вышли с ним и разошлись по местам разным, и разлетелись и расселились по всей земле.
Ной сложил из камней жертвенник. Затем он взял несколько животных и птиц и принёс их в жертву Богу. Господу была угодна эта жертва, и Он сказал: «Не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся»
Бог благословил Ноя и сыновей его и сказал им: «Вот, Я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас … что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа и не будет уже потопа на опустошение земли… Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею… Когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке … и вспомню завет вечный между Богом и между всякой душою живою …
Вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякой плотью, которая на земле».
- Скажите сестра Фаина, это было двести лет назад?
- Значительно раньше, юноша.
- Почему же тогда землю опять заливает?
- Люди опять развратились. И наводит Господь облако на землю каждый год, как напоминание о тех далёких временах потопа. Но через время появляется радуга и земля оживает. Не одно слово у Бога не проходит даром! Если положил Господь завет Свой, Он выполнит его!
- Значит всё напрасно?
- Что напрасно, юноша?
- Платформа. Она столько лет неимоверными усилиями поддерживает своё существование, хотя всё это время можно было спокойно жить на земле!
- Не так спокойно, юноша. Слышала я рассказы стариц о прежних временах. Трудно было, юноша. Не знаю что произошло в те давние времена, но знаю только что монастырь наш выжил благодаря Богу. «Только спрятавшиеся по расселинам земным, спасены будут» - эти слова и исполнили первые насельницы этих мест. Они ушли в горы задолго до - как вы её называете «катастрофы», только по этому и выжили.
Тиму нужно было время, чтобы обдумать услышанное. Тогда, он не задавал больше вопросов. А теперь шагая в полутьме на звук водопада, Тим нашёл время подумать об этом.
- Оказывается, этот мир не так прост. Кроме видимого существует невидимый, и этот «невидимый», оказывается более совершенный, чем тот, в котором живут люди на земле. Математический ум Тима отказывался принимать такие утверждения, но и отрицать их он не мог. Ему оставалось только перерабатывать полученную информацию и раскладывать её по своим мозговым ячейкам, провязывая их логическими нитями.
Всё на этой земле было ново и непонятно Тиму, всё выбивалось за рамки его привычных рассуждений. Начиная с обычного физического действия и заканчивая высшими духовными сферами. Тим одинаково не умел чистить картошку и выстоять длинное богослужение. Да, да, обычное богослужение ему трудно было выстоять, а особенно понять о чём читают или поют монашки. А ещё он, никогда не видевший ангелов и даже не подозревавший об их существовании в первый раз в жизни увидел изображение ангела
- У него крылья!
- Ангелы крылаты. Все по - разному. Есть ангелы о шести крылах – это Херувимы и Серафимы
- Это летающие люди?
- Им не обязательно взмахивать крылами, чтобы переместиться в пространстве и это не люди, это существа из высшего мира.
- Вот бы увидеть одного. Хоть бы один пролетел мимо – мечтательно произнёс Тим
- Их сейчас над нами великое множество, только мы их не видим.
- Почему?
- Так Богу угодно. Но если Богу будет угодно, он явит нам ангелов видимым образом. Такое не раз случалось, но для этого нужно вести праведную жизнь.
- Что значит «праведную»?
- Сообразованную с совестью и законами Божиими.
- Такую жизнь, какую ведёте вы?
- Не обязательно. Не каждому дано быть монахом. Да и не все монахи спасутся, и не все миряне пойдут в ад. В миру тоже можно спастись, если не делать никому зла, любить ближнего своего и помогать всем, кто просит помощи.
- Я запомню это.
Тим почти дошагал до ручья, который протекал мимо свято – Георгиевского храма, сейчас будет крутой поворот и тропинка выведет его из леса к небольшим развалинам фундамента. Что стояло в этом месте, только Богу известно (Тим поймал себя на мысли, что выражается языком монахинь, и ему это безумно нравилось). Он прошёл развалины и по ступенькам, выложенным камнем дикарём, спустился на искусственно выровненную полянку, видимо раньше здесь тоже возвышался храм, а может, его не успели заложить, но площадку выровняли. Теперь на ней росла огромная жердель – дикий абрикос. Сейчас дерево было сплошь усеяно бело – розовыми цветами, а какой стоял аромат! Тим не привычный к посторонним запахам и к запахам вообще, был ошеломлён таким божественным ароматом.
- Поспеши – шепнул ему внутренний голос. Тим пробежал по ступенькам вниз, и ещё не доходя до храма, услышал дивное пение: «Благослови душе моя Господа, благословен еси Господи. Господи Боже мой, возвеличился еси зело» – доносилось умилительное пение из под многоступенчатой покатой крыши храма – «На горах станут воды. Дивна дела Твоя, Господи. Посреде гор пройдут воды. Дивна дела Твоя, Господи» – Тим взглянул на едва освещённую долину, разряженную в пёстрые весенние цвета, прислушался к стону водопада – «Вся премудростию сотворил еси. Слава Ти, Господи, сотворившему вся»
Тим сорвался с места и поспешил в храм, начиналось всенощное бдение.

Праздно шататься по монастырю и отвлекать монахинь Тиму не разрешалось. Но Тим не мог сидеть без дела, и сестра Фаина благословилась у игуменьи Тамары, чтобы он помогал на кухне. Колоть дрова для печи ему было тяжело, могла открыться рана, а вот чистить картошку Тиму доверили. Первое время, Тим приводил всех в восторг и вызывал всеобщий смех и веселье, у него ничего не получалось. Со временем Тим восстановил статус кво, и сестрички уважительно кивали, когда он один начищал бак картошки, оставляя за собой лишь незначительную кучку очистков. Он выносил очистки козам, которых содержали на хозяйственном дворе, и до вечера был свободен.
Сегодня, он встал задолго до рассвета, прибежав в трапезную, напугал пожилую сторожиху Фотинию
- Чего, ни свет ни заря?
- Мне нужно быстро выполнить послушание
- Ну, давай, раз нужно
Тим быстро начистил положенное количество картошки, снёс остатки обезумевшим от счастья ранней кормежки козам и едва в ветвях разгорелся рассвет, выступил в путь.
Шагалось легко. По мокрой от росы тропинке он дошёл до свято – Георгиевского храма, зайдя и поставив там свечку, Тим попросил Бога о благословении в своём деле и начал забираться на гору. Войдя в шлюз, Тим включил фонарик. Лампу, которую захватил из кухни, он решил пока не зажигать, монашкам и без него трудно отжимать масло, нужно поэкономить.
Дверь находилась метрах в ста от выхода. Тиму остро захотелось перекреститься, когда он подходил к заветной двери. Теперь он знал, что за непонятные знаки делают Злата с матушкой Пелагеей перед едой – они накладывали на себя крестное знамение. Тим был не крещён, и накладывать на себя крест ему не полагалось, ему даже не разрешалось стоять на Литургии после троекратного возглашения священником: «Оглашенные изыдите», монахини выталкивали его восвояси. Тим всё же не выдержал и перекрестился, пусть Бог простит!
Сунув голову и руку в раскопанную накануне щель, Тим без труда втащил в комнату и всё тело. Запалив лампу, он осмотрелся. Огромное помещение, заставленное электроникой, поразило размахом задуманного. Это была рубка платформы, только на несколько порядков больше, а электроники в ней было такое количество, что Тим ужаснулся.
Он осматривал всё постепенно, подняв фонарь высоко над головой, гулкий звук его шагов, отдавался в помещении и был единственным живым звуком, оглашавшим просторы комнаты за последние двести лет.
Отсюда, из полумрака огромной комнаты, задавленной тоннами камней, весь внешний мир с его многообразием казался суетным, пустяшным. Вездесущая вода давно пробила стенку тоннеля, и маленький ручеёк оживлял картинку журчанием.
Обходя кабинки гигантского сервера, Тим размышлял о бренности всего земного. Такая мощь, такая энергия была скрыта в каждой из этих ячеек, но вот он «парадокс времени», - они стоят тут всеми забытые и ненужные. Тим случайно наступил на алюминиевую облицовку, упавшую с одной из ячеек, она громко хрустнула, Тим вздрогнул
- Фу ты, как неприятно!
Дальше шли стеллажи с полуистлевшими папками. Тим тронул одну из них, и пожалел, на него высыпался ящик отборных опилок, по всей видимости, бумага истлела в прах, сохранились только её внешние контуры.
Его слух уловил еле слышимый сигнал. На платформе такой зуммер обозначал разряженность батарей питания, Тим знал это. Он поспешил на слабый высокочастотный звук
- Вот они.
На добавочной приборной панели мерцал красный огонёк с надписью «батареи».
Трогать клавишу Тим не решался, мало ли что? Он прошёл вдоль стола управления и наткнулся на стул с колёсиками, Тим обомлел – на стуле, лежали кости! Тим выставил вперёд лампу, ему хотелось получше разглядеть, - да, действительно, кости, обтянутые тонким слоем кожи с кусками истлевшей и частично осыпавшейся одежды сидели в кресле. Человек, скорее всего мужчина, откинулся назад, уставившись пустыми глазницами в потолок. Правая рука его лежала на подлокотнике, а левая была, по-видимому, откинута в сторону, но со временем высохла и отпала. Рот широко открыт, как при удушье. Волосы всклокочены.
- Зрелище не для слабонервных! – Тим обошёл кресло по широкой дуге, чтобы ненароком не наступить на лежащую где – то на полу руку.
Теперь он был осторожен. Прибавив света в фонаре, он вытянув вперёд руку, медленно двигался дальше. Ещё стул. И ещё труп. Только этот лежит на приборной панели, уткнувшись лицом в нижний ряд клавиш
- Что это?
Тим подошёл поближе, ему нужно было удостовериться, что зрение его не обманывает
- Так и есть! Правая рука мужчины была вытянута вперёд и упиралась в кнопку. Тим достал фонарик и сконцентрировал луч в тончайшую линию. Направив его на кнопку он прочёл «ПУСК». Контрольная крышка была скинута и валялась тут же.
- Интересно, успел ли он нажать ее?
Тим посветил фонариком по панели. Тонкий луч услужливо выхватил из темноты вторую лежащую на панели руку
- Что это? – Вскрикнул Тим. В руке скелета, был зажат… Тим не поверил своим глазам, он ещё раз осветил этот предмет. Нет, сомнений быть не могло. Это …
С того момента как Тим впал в забытье, он больше не видел Фудзи. Тим, положа руку на сердце, не очень огорчался такой потерей. Куда делся его попутчик, никто не знал. Возможно, он отправился со Златой вниз по реке, может, ушёл куда – то. Тим спрашивал сестру Фаину, но она не смогла сказать ничего вразумительного
- У нас так не принято, юноша знать того, что нам не полезно. Мне дано послушание заботиться о тебе. Я не отходила от тебя все те дни, что ты был в беспамятстве. Куда делся твой попутчик, мне неведомо. Прости мя, грешную – сестра Фаина, нагнула своё полное тело, теперь Тим знал, что это означает – поклон. – У нас все любят и уважают матушку Пелагею Белоцерковскую, у этой семьи давние связи с монастырём. Все женщины этой семьи непременно становились монашками. Кто раньше, кто позже, это как Бог приведёт. Но все до одной были монашки. Матушка Пелагея, ещё в прошлую весну обещала принять постриг, но её дочь Злата, - сестра Фаина покачала головой, и решив не продолжать разговора, отвернулась.
- Скажите, прошу вас, скажите мне о Злате! – умолял Тим, тело его напряглось, и он едва не свалился с узкой и короткой кровати.
- Ну, ну, юноша! Что за буйный нрав! Хотя? Я кажется, понимаю в чём дело. Не хочу тебя расстраивать, юноша, но тебе лучше забыть Злату. – Сестра Фаина вдруг засуетилась и, сославшись на неотложное и забытое ей дело, заторопилась к выходу. В дверях, она задержалась на мгновение и …
- Матушка Пелагея слёзно просила матушку игумению приютить тебя на время болезни. Матушка Тамара согласилась, но как ты понимаешь, жить красивому молодому одинокому человеку в женской обители соблазнительно, и хоть я привязалась к тебе как к родному сыну, но мне поручено сказать, вернее, предупредить тебя, чтобы ты как выздоровеешь, быстрее принимал решение, куда двигаться тебе дальше – на глаза сестры Фаины навернулись слёзы. Она громко шмыгнула носом, и облегчённо вздохнув, вероятно это признание далось ей с трудом, выскочила в дверь.
Тим часто вспоминал этот разговор. Он пытался вспомнить подробности, может в горячечном пылу, он пропустил нечто важное для себя. Во всяком случае, Злата уплыла вниз по реке. Пропал и Фудзи. А вместе с ним пропал и пистолет, который Тим из соображений безопасности, отнял у Фудзи. Тим помнил, как его жёлтый попутчик то и дело прицеливался в пролетающих мимо птиц. Да и вопрос падения шара и ранения Тима, тоже оставался открытым. Фудзи тогда не тронул Тима, ему нужны были единомышленники. Но теперь! Кровь ударила Тиму в голову, он даже задохнулся от внезапно осенившей его догадки.
- А вдруг этому дегенерату придёт в голову расправиться с хрупкими женщинами, едва они подплывут к ближайшему порту? Нет – убеждал себя Тим, - нет, нет, - они не должны были взять его на борт. А вдруг взяли? – бил в висок острый вопрос, а ответов не было.
 … Это пистолет! Во всяком случае, он очень похож на тот, что был у Фудзи. Чернёный, с удобной рукояткой и вставленной внутрь обоймой, он нелепо смотрелся в усохшей руке скелета. Тим осветил голову покойного. В левой височной части черепа просвечивало маленькое отверстие.
- Так и есть, застрелился. Интересно, успел он нажать на кнопку, или нет? И вообще, какая драма разыгралась в тот далёкий – далёкий момент смерти этих двух, стоящих в вечном посту солдат? Да, да, солдат, теперь Тим не сомневался в этом, последний скелет занимал горизонтальное положение, относительно пола и одежда, почти осыпавшаяся с первого мертвеца, на этом задержалась. Тим не различил цвета одежды, но наличие выпавших вперёд погон, явно указывали на воинское звание.
- Что мне с ними делать? – Думал Тим - Нехорошо оставлять их так, без погребения. Нужно будет аккуратно рассказать сестре Фаине о своей находке, может, что и посоветует!
Тим обследовал оставшуюся часть комнаты, но ничего достойного внимания больше не нашёл. Он вернулся к панели управления. Установив фонарь на небольшом возвышении, Тим принялся изучать расположение клавиш и название кнопок. Многие из них были ему хорошо известны, сказывалась огромная практика нахождения в рубке управления платформы. Тим часто протирал мелкие кнопки, одновременно изучая их, потом следил за действиями рулевого, решая, как бы поступил сам на его месте. Он мог при желании сам занять место рулевого, это было его первой заветной мечтой!
Он нашёл рамку с надписью: «Схема расположения запасных выходов» - это была находка! Карта тоннелей с изломанными поворотами, расположение комнаты отдыха, радиорубки, склада и шахты ракет с пусковыми установками.
- Прекрасно! Лучше не придумаешь. Вся бумажная информация в труху, а эта, герметично запакованная, написанная на неизвестном металле, а главное, в развёрнутом виде, великолепно! – Тим тщательно просмотрел каждый сантиметр карты, он запоминал и более сложную информацию, поэтому времени на изучение карты, ему понадобилось немного.
- На сегодня всё – подытожил он, и, взяв фонарь, двинулся к выходу. Но у двери его ждала не менее замечательная находка. Он не обратил на неё внимания, когда пролазил в узкое отверстие. На правой стене у выхода, на уроне лица среднего человека, висел небольшой ящичек, - Тим осветил его. – Ключи! Боже, спасибо Тебе за это!
Каждый ключ был пронумерован, и висел на отдельном гвоздике. Тим внимательно осмотрел ключи и вернулся к карте
- Так, мне нужны ключи номер восемь, двенадцать и двадцать пять – рассуждал он вслух, наличие в помещении покойников смущало Тима. Чтобы не думать об этом, Тим разговаривал сам с собой.
Сунув находку в карман, он выбрался наружу и зашагал на звук ревущего водопада.

Вторую неделю, он не покладая рук перевозил к реке огромные ёмкости из под снарядов. Эти чехлы, как назвал их Тим, были настолько массивны, что перевезти их к реке оказалось проблематично. Пришлось воспользоваться помощью милосердных монашек. Какого труда стоило Тиму уговорить игуменью выделить ему нескольких девушек лучше оставить за кадром! Тим включил всё своё красноречие, но игуменья была непреклонна
- У нас сезон сбора чаги. Только весной можно собирать этот гриб. Все близлежащие берёзы давно обобраны, приходится заходить глубоко в тайгу. Монахинь не хватает, почти все отосланы на сборы продовольствия вниз по реке, вернутся только осенью. Пятерых монахинь я отослала на сбор черемши, они вернутся только завтра.
- Вот и дайте мне их
- Сестры будут усталые, как можно?
- Хорошо, пусть они отдохнут денёк, мне очень нужно!
Но матушка игуменья, была непреклонна
- Нет, и всё!
Тогда Тим пустил вперёд тяжёлую артиллерию
- Вы же не хотите, чтобы я устроился здесь навсегда?
Матушка замахала руками
- Не надо, у нас женский монастырь, молодым людям здесь не место!
- Тогда дайте мне монахинь, и я уйду. А ещё, я прихвачу вашу чагу, её можно будет с выгодой обменять на соль
- Откуда вы знаете? Хотя, я догадываюсь, откуда. Ну сестра Фаина!
- Это не она, я несу послушание на кухне, и в курсе всех кухонных разговоров. Я даже знаю какой транспорт, куда направился.
- Вы о лодках? Так у них давно наработанные маршруты.
- Я в курсе. Вы даёте мне людей?
Матушка колебалась.
- На складах, я нашёл пару хороших топоров и несколько ножовок, они ваши
Матушка сдалась. Такое богатство, как топоры и пилы, матушка упустить не могла. Не то чтобы она была прижимиста, просто жизнь в лесу, вносила свои коррективы.
Тим, как нашедший имущество за пределами монастыря считался полноправным его обладателем, только он был в праве решать, что давать монашкам, а что оставить себе.
- Вы неплохой коммивояжер? – улыбнулась матушка напоследок
- Я знаю.
Чертёж будущего катамарана Тим набросал за пару дней, одновременно, он перекраивал ручные носилки, обнаруженные на складах, под тяжёлую ношу. На перевозку одного чехла – ёмкости, требовалось три, а то и четыре тачки. Тим работал, не покладая рук. Осунувшийся, с красными от бессонных ночей глазами, он стал похож на жердь, обвешенную железками, которые Тим переносил на берег.
Монашки, приходившие на небольшую гавань, отдохнуть от тяжёлых трудов, сначала хихикали, завидев нежданного постояльца, но потом привыкли и испросив дозволения у матушки игуменьи, стали потихоньку помогать Тиму, конечно в свободное от послушаний время. Матушка только запретила им оставаться один на один с молодым, красивым юношей. Поэтому на берегу, всегда дежурила старая сиделка из больничного корпуса, она была не в состоянии передвигаться сама, и её возили на небольшой самодельной тележке – кресле. Говорят, она великая молитвенница. Действительно, сухонькая старица Дарья, сидевшая на прохладном весеннем ветерке, никогда ничего не говорила, лишь по рукам её можно было догадаться, что в седенькой голове этой пожилой женщины идёт кропотливая работа. Бусинка за бусинкой, падали вниз по нитке обозначая очередное молебное воззвание. Четки были настолько истёрты, что бусинки приняли неровную огранку, а некоторые истёрлись почти до основания.
- Я сделаю ей новые – решил Тим, обнаружив на складе, вполне пригодный материал
Тим не подозревал, сколько трудностей ждёт его впереди. Ему казалось, что самым сложным будет доставка всех необходимых материалов на берег, однако он ошибся
- Всё красиво на бумаге, но забыли про овраги! – Тим действительно застревал на мелочах. А их оказалась масса. Отсутствие электричества доставляло немало хлопот. Чтобы пропаять швы на корпусе катамарана – а он намеревался строить лодку катамаранного типа, другого типа, кроме как своей «платформы», он не знал, нужно было соорудить очаг, натаскать дров и разогревать паяльник вручную. Можно было попробовать отсоединить батареи от автономного питания пункта ПВО, но, немного поразмыслив Тим, не решился, вдруг сработает система самоуничтожения, не стоит подвергать монашек, такому риску.
День прибавлялся, но ещё был настолько мал, а может это только казалось Тиму, что не вмещал в себя всех задуманных им мероприятий.
- Неужели у вас никогда не было электричества?
- Что это такое?
- Это такое солнце. Ты его, когда хочешь, включаешь, когда не хочешь, выключаешь.
- Вы разыгрываете меня, юноша?
- Ничуть. Было бы у меня время, я возможно и разобрался бы в мини реакторе, тогда у вас было бы электричество.
- На что оно нам – пожала плечами сестра Фаина
- Ну, может, что – то не успеваешь сделать за день, тогда можно доделать ночью
- Если не успел, значит нерадел, мы обычно всё успеваем. На что нам «електричество»!
- И то верно.
Ласковые весенние деньки сменились непродолжительными дождями. У Тима хватало работы и в помещении, он не сидел без дела. А в свободные от работы минуты, Тим посещал богослужения. Монастырские службы очень длинные службы. Монахини поют неспеша, слаженно, умильно. Единственный оставшийся в монастыре пожилой священник – целибат, мерно раскачивая кадило, выводит
       Да исправится молитва моя, яко кадило пред тобою,
       Воздеяние руку моею, жертва вечерняя.
Кадило звякает в такт музыке, а монахини тоненькими голосами подхватывают мелодию и несут её дальше, ввысь, к Богу!
Стоят дни Великого поста. Славно всё. Спокойно и разумно. О многом успеваешь передумать, пока длится эта продолжительная служба. Тим молил Бога о Злате. О том, чтобы она избежала опасности связанной с Фудзи, чтобы им встретиться, а Ангелы с фресок, смотрели на него её глазами.


- Что это? – Тим выволок на свет объёмный, но не тяжёлый ящик – « Прокладки с крылышками», прочёл он. – Что – то летающее, отнесу на катамаран, может пригодиться.
- Что несёшь? – Сестра Фаина сунула Тиму вышитый по его просьбе мачтовый флаг – Андреевский, как он и заказывал.
- Прокладки с крылышками, может пригодится
- Дай сюда, олух Царя небеснаго! – Сестра Фаина, грубо вырвала из рук Тима коробку и скрылась в подсобке.
Тим давно привык к экстравагантным выходкам своей опекунши. Она ничего не делала зря, Тим знал это, поэтому успокоился и полез на мачту цеплять флаг.
Красавец катамаран ждал выхода на воду. Тим молил Бога о дожде, когда река вспухнет и выпустит Тима на свободу, в долгожданную долину! Но дождя, как на зло не было, блистало солнышко, которое пригревало день ото дня всё больше и больше. Даже весенний ветер поутих, отчего камни на берегу раскалялись. Тим лежал на горячих камнях и любовался собственным сооружением. Две сигарообразные ёмкости по плавучести ничуть не уступали лодке Златы, а в маневренности, Тим был в этом совершенно уверен, на несколько порядков превосходили её. Новая, сверхпрочная мачта, лёгкая выполненная из алюминиевых радиоантенн, прочный матерчатый, пропитанный влагоотталкивающим составом парус, - подарок сестричек монашенок, спаси их Господи! Отец Василий, священник монастыря, дал дельный совет и помог смастерить съёмные рули, на реке их может выломать попавшим под днище камнем, а на разливах, без них никуда, - какая работа парусу? Лодку закрутит на месте и всё!
Тим подставил потемневшее от загара лицо под тёплые солнечные лучи – он уже не боялся. Ему объяснили что коросты – это не рак кожи, вызванный обильной радиацией, это просто солнечный ожог, и Тим ещё поживёт на этом свете! Тим, от такой новости подпрыгнул на месте и полез целоваться к больничной сестричке, чем привёл последнюю в неописуемый ужас. Она покраснела, убежала и больше никогда не подходила к Тиму. За эту новость, Тим помог переложить отцу Василию осыпавшуюся банную печь. Он принёс из склада огромный лист железа и установил его на основание из кирпичей, получилось ладно!
В первое время, Тим хотел передать ключи от помещений ПВО настоятельнице, но, поразмыслив на досуге, решил этого не делать. Без него, предприимчивые монахини могли наломать дров, выкрутить приглянувшийся им узел и спровоцировать запуск системы автоуничтожения или начать выкручивать боеголовку, чтобы колоть ей орехи. Даст Бог, к осени он вернётся и сам вынесет всё пригодное им в хозяйстве.
- Всё уместил?
- Вроде всё.
- Ты забрал у сестры Фотинии чагу?
- Забрал.
- А солёную черемшу?
- Тоже.
Сестра Фаина печально вздохнула
- Ну вот сынок, ты и уходишь.
Тим только ласково посмотрел на свою заботливую опекуншу.
- Так и не крестился. Ну, ничего крестишься.
- Откуда вы знаете?
- Я это чую, как свинья трюфели!
- Ну, если так – Тим зевнул – не тревожься за меня матушка, всё будет хорошо.
- Дай - то Бог, дай – то Бог!
Они помолчали.
- Много тебе на долю трудностей выпало, а сколько выпадет…! Но ты не печалься, держи в своей душе солнышко, и всё будет хорошо!
Тим так хотелось расцеловать свою попечительницу, но, помня опыт с больничной сестричкой, не решился. Он одарил свою любимицу лучезарной улыбкой и простонал
- Ну, долго ещё?
- Трофимыча ждёшь?
- Ага.
- С лёгким приветом мужик, но с тяжёлым характером! Ты ему особо не перечь, он и треснуть может.
Тим вытаращил глаза
- Как это? Я его наниматель.
- Мало ли что наниматель! Он не посмотрит что ты наниматель, треснет и всё!
- Я сдачи дать могу.
- Не успеешь. Это скала, а не человек. Он такие пороги и прижимы проходил, что тебе и не снилось! Радуйся еще, что на твоём сооружении кормничать взялся.
- Чем тебе не нравится моё сооружение?
- Непривычное оно какое – то!
- Мало ли что непривычное, грузу берёт не меньше чем бат Златы.
- Это ещё неизвестно.
- Известно, известно, я всё просчитал.
- Верю, верю. Ты парень башковитый. Но Трофимычу всё же не перечь, я его давно знаю. Он ещё парнем к нам прибился, да и соблазнил одну нашу сестричку, Царство ей небесное, преставилася уже, не дал Бог ей жизни, но дочку она оставила, Линдой зовут
- Почему не по православному?
- Это уж отец постарался, обижен был сильно на Бога, что жену прибрал. А что он хотел? Она невестой Христовой раньше нареклася. В чём не смог отказать, так это далеко оторваться от монастыря, ей хоть церковный перезвон душу грел. Вот и выстроил он дом неподалёку, а по смерти жены немного умом тронулся. От могилы не отходил. Охо – хо! – Тяжело вздохнула сестра Фаина – Тяжёлая судьба. Смотри-ка!
По берегу мягким грациозным шагом пантеры шла ядовито рыжая девушка. Длинные удивительно густые волосы её развевались на ветру, солнце слепило ей глаза, и она то и дело останавливалась, чтобы, прикрыв лоб ладонью разглядеть стоящее в ожидании большой воды судно. По выражению её ядовито голубых глаз было видно, - она заинтригована! Катамаран действительно получился на славу, а главное, это невиданное до сих пор никем средство передвижения – всё неведомое пугает!
- Да она красавица!
- За её душу идёт великая битва! А что ты хотел мать монахиня – молитвенница, отец прелюбодей. Куда склонятся весы её приоритетов, только Богу ведомо! Эх! – вздохнула она. – Пойду я.
- Посиди ещё.
- Нет, нет. Пойду я – сестра Фаина подскочив, понесла своё пышное тело по направлению административного корпуса.
- Линда Рамьялг – представилась девушка, едва перехватила восторженный взгляд Тима – я ваш кормчий.
Видимо удивление Тима было столь велико, что отразилось на лице
- Папе не здоровится, судно поведу я.
- Я не нанимаю хлипких девиц.
- Ваше право, но аванс я вам не верну, вы сами отказались. – Она эффектно повернулась и с интересом, и нескрываемым восторгом осматривая катамаран, пошла в обратном направлении.
Из чего был выполнен её костюм, Тим не понял, но он так плотно облегал её совершенное тело, что все тщательно скрываемые монахинями, его части, так и выпирали наружу.
Отойдя на достаточное расстояние, она все же обернулась и снизошла до крика
- Вам ни за что не найти другого кормчего в этих местах, так что довольствуйтесь мной.
Тим не растерялся.
- Что вы умеете делать?
- Всё.
- Убедительно. А по конкретнее.
- Я умею делать всё, что необходимо делать кормчему – она опять подходила к нему, - завтра, в крайнем случае послезавтра, пойдёт дождь – Линда подошла к Тиму вплотную, её огромных размеров кожаный ремень обхватывал тонкую талию, а огромная сверкающая пряжка, это было что – то, в неё можно было смотреться - он будет идти два дня с небольшим – она присела на корточки и приблизила свои небесно – голубые глаза к глазам Тима так, что он почувствовал неловкость, гордо вздёрнутая голова, уверенный грудной голос – потом подует попутный ветер, - Линда легко дунула на чёлку Тима, глаза её прищурились и наполнились глубоким нежным оттенком – самое время сниматься, - она приподняла подбородок ещё выше, глаза её сузились, она встала, одновременно отвернувшись, и Тим не услышал больше ни слова. Он только видел спину удаляющейся королевы. Девушка не шла, она играла, было видно, что она спиной чувствует восхищение Тима.
Через минуту она растворилась в высоком прибрежном кустарнике, куда уводила береговая тропинка. Остался лишь запах, горький запах полыни. Совсем не такой как у Златы.
Два дня Тим безуспешно посылал сестру Фаину к кормчему Трофимычу. Предсказание исполнялось, уже сутки шёл дождь, вода прибывала, а помощника Тиму так и не находилось. Он был в отчаянии.
- Не тревожься, Бог всё устроит – утешала сестра Фаина, печалясь о расставании со своим любимчиком, - ах какая я грешная, ну почему не крестила тебя?
- Я не готов, матушка.
- Знаю, знаю. Бога надо принять. Принять осознанно.
- Пойду один.
- Трудно одному, не справишься.
- Отец Василий объяснил мне, как проходить порог «Мордоворот», это каскад из двух порогов малый Мордоворот и большой.
- Да уж само слово говорит за себя, будь осторожен. Как придёшь к «Зубам велиара», будь он неладен, почитай «Живые помощи»
- Хорошо, матушка.
Настал день прощания. Монахини, несмотря на ещё непрекращающийся дождь и расквашенную дорогу, высыпали проводить Тима. Они молча стояли на возвышенности, осеняя Тима крестным знамением, кто как мог. Привезли и старицу Дарью. Тим подошёл к старице. Она подслеповатыми старческими глазами посмотрела на Тима и перекрестив сказала
- Будешь умирать два раза. Держи. – И отдала Тиму свои старые намоленные четки. Тим повесил их на руку
- Спасибо матушка!
- Не спасибо, а спаси Бог!
- Спаси Бог, матушка!
- То – то же.
Тим зашёл на палубу. Волны настойчиво били в сигарообразные ёмкости ката, пустые ёмкости гремели, создавая лишний шум. Монахини уже ушли на позднюю обедню, осталась только матушка Фаина, она спряталась за огромным буком, стоящим у воды и оттуда наблюдала за отбытием. Она втихаря попросила отца Василия освятить катамаран, что тот и сделал, матушка усердно нацарапала православные кресты на каждом окончании баллона и для верности, посреди палубы – огромной сети, на которой лежала поклажа и был растянут брезентовый тент тоже нанесла крест, добытой где – то краской.
Тим набрал в лёгкие воздуха. Ему давно пора было выкрикнуть своё заветное желание
- Хочу встретить Злату – он немного помолчал – Господи, пожалуйста!
Он спрыгнул на берег и толкнул лёгкое судно. Оно не поддалось. Тим вспомнил, как он один держал судно Златы и как это было трудно. Ему удалось слегка сдвинуть корму, он направился, было к носу и …
- Помощь нужна? – Она сверлила его сердитым взглядом
Тим внимательно вгляделся в лицо Линды – на нём было выгравировано гордое недовольство. – Одно слово!
- Нужна. - Выдохнул Тим, что ему было делать, он один не мог даже стронуть огромный грузовой катамаран с места, не говоря о том чтобы «пилотировать» его по нешуточным порогам.
Они быстро спустили кат на воду и запрыгнули на корпус
- Кто она, Злата? – Глаза Линды ревниво блеснули – Уж не Белоцерковская ли?
Тим не ответил. На частные вопросы он мог не отвечать.
- Я права? – Уже голосом она выказала заинтересованность. Он немного дрогнул.
- Договоримся так, мы коллеги, делим палубу по найму. У каждого своя личная жизнь. – Тим вопросительно взглянул на Линду, но она проигнорировала замечание
- Право на борт – Линда приступила к обязанности кормчего.

       Глава 3

Жизнь человеческая непредсказуема. Никогда не можешь с уверенностью сказать что ждёт тебя завтра, а уж послезавтра… Хотим мы того или нет, на нашу жизненную тропинку наступают чьи – то ножки. Иногда, они просто пересекают её, и ты замечаешь только тень мелькнувшего человека. А бывает, этот человек основательно потопчется по твоей судьбе – тропе. Хорошо, если вы идёте в ногу, а если шаг не совпадает? Или размер его ноги перекрывает ваш? А если ему захотелось повернуть вспять, и он оттягивает ваше продвижение? В такие минуты бывает горько и трудно. Кто бы он ни был, друг, любимый или просто попутчик
Тим понял что Линда прекрасный кормчий уже на первом прижиме. Поток вынырнул из-за сопки и тут же прижался к скалистой навесной горе, подмытой у основания. Линда сориентировалась молниеносно
- Лево подтяг – Тим выбросил весло влево и стал лихорадочно отгребать от скалы, стараясь смягчить удар
- Хорошо, хорошо, ещё немного – кат легко шёркнул о скалу и его отбросило
- Прекрасно, теперь чтобы не затянуло в промоину прямо. Раз, два, раз, два - командовала Линда – да, она была кормчим от Бога!
Тим быстро выполнял команды Линды, и если у него не получалось, расстраивался. Линда делала вид, что не замечает неопытности Тима. Она говорила мало, но её глаза! Эти голубые икорки говорили о многом. Они были то придирчивы, то надменны, то в них неожиданно загоралась нежность, в такой момент, они наполнялись глубиной и цветом, но ни с чем нельзя было спутать ярость и раздражённость.
- Это не леди, это огонь! – Тим присмотрелся к неожиданной командирше – Звезда, которая должна всегда сиять на небосводе, разумеется, затмевая все оставшиеся звёздочки.
- Судно, какое судно! – Первый восторг, который увидал Тим на лице Линды. – Как вам удалось смастерить такое великолепное судно? Какая маневренность, а скорость, а как он проходит валы! Он прошивает их как иголка шёлк, фантастика! Да вы гений!
Тим молчал. Что он мог сказать, единственно только то, что монашки усердно молились за него грешного, и Бог смилостивился над ним.
Стремительное течение сменилось раскидистыми плёсами, горы теперь не нависали над головами, они слегка расступились, открыв небольшую уютную зажатую горами долинку, в виде небольшого котлована наполненного водой озера. Тим мог немного расслабиться и отдохнуть. Катамараном он был доволен. Он ослабил зажимы спасательного жилета и улёгся на спину, выглянуло ласковое солнышко, сразу стало тепло и весело. Как кот на завалинке, щуря глаз, Тим пригляделся к горам, они стали заметно меньше – выходим на плоскогорье, теперь только серия порогов вон под той горой и всё, дальше чистая вода, разве что с шиверами, небольшими волнистыми волнами, не причиняющими никаких неудобств, разве только радости и восторга от быстрого катания.
Тим уронил голову на тёплый алюминиевый баллон, волнения и напряжения последних дней отлегли. Он почти задремал, когда до его ушей донесло
- Вы действительно не собирались меня нанимать?
Тим приподнял голову и открыл один глаз
- Нет. Это ущемляет ваше самолюбие?
- В некотором роде.
- Вы считаете себя столь неотразимой?
- Разве это не так
- Это так – Тим снова уронил голову на тёплую палубу, ему очень хотелось спать.
К порогам подошли уже поздним вечером, когда солнце зацепилось за край горы, а тень от неё настолько удлинилась что перекрывала противоположную. Ласково насвистывали птички, Тим заметил, что птицы усиленно поют на рассвете и на закате, как сказала бы Злата - славят Бога! Во внутреннем кармане комбинезона, усиленно заработал зуммер
- Неужели! – Тим захлебнулся от восторга и быстро снял спасательный жилет – Быстрее, быстрее, - подгонял себя Тим – Слушаю!
После долгого шипения Тим услышал
- Тимоха, дружище ты жив?
- Жив, жив, вы где?
- Прямо над тобой, здесь облачность, тебе, наверное, не видно. Как там на земле?
- Жить можно, и даже очень.
- Рад, рад – В приёмнике затрещало
- Дениэл, Дениэл, приём, как у вас?
- У нас перемены – шипение слилось в единый звук
- Жалко, вышел из зоны досягаемости. Тим разгорячённый и возбуждённый, спрятал наушники в карман и застегнул его – Иес! – Тим сделал характерный жест рукой, означающий победу, - Есть контакт.
Только теперь он увидел удивлённое лицо Линды. Она онемела, даже забыла о своих прямых обязанностях. Катамаран при этом развернуло и он, предоставленный волнам, лениво подплывал к берегу
- Расчёска!
Тим увидел её первым. Огромная ива, так низко наваленная на воду что ветви её полоскаются в волнах
- Уйти не успеем, лезем в расчёску, только заходим носом
- Там толстая ветка, она по вашему краю, Линда
- Вижу – немного беспечно и наигранно успокоила она.
- Хорошо ещё мачту снял, иначе снесло бы – Тим пригнулся к раме и вцепился в неё, - главное подобрать все выпирающие части, чтобы прилучившейся ветке не за что было зацепиться. Ветки заскользили по голове Тима, по спасательному жилету – ясно, почему называется «расчёска» - причешет – будь здоров! Одна из веток оказалась настырная, она подломилась и теперь бесцеремонно царапала все попадающиеся на её пути вещи. Когда всё закончилось, Тим огляделся, и вовремя, настырное дерево захватило добычу. Вернее один трофей и одну заложницу. Она болталась на злополучной ветке, подхваченная за собственный очаровательный ремень. В этот момент катамаран дёрнуло, и Тим свалился в воду. Почему так случилось, Тим понял значительно позже, - чалочный конец и был тем трофеем, что захватило дерево! Когда верёвка размоталась на всю длину, катамаран остановился как вкопанный, Тим, стоящий на палубе в полный рост, плюхнулся в воду как мешок с опилками, распугав прибрежных мальков.
Он не умел плавать, но видел по видеотеке как это делать. Погрузиться, как подводная лодка в воды океана ему мешал спасательный жилет, кстати, не зашнурованный, но факт наличия спас жилета, уже давал надежду на счастливый исход. Тим мучительно вспоминал, - что делал пловец, в том фильме? Да, он красиво и плавно взмахивал руками и осторожно опускал их в воду (Тим не знал, что смотрел чёрно – белый фильм, и скорость съёмки была маленькой, именно поэтому пловец так элегантно плыл кролем). Тим попытался повторить движения, наверное, с берега это смотрелось смешно. Когда он, наконец, понял, что все его показные движения не имеют реальной силы, а самого Тима отнесло вниз по реке, он уже не видел, скрывшуюся за поворотом плакучую иву и захваченную ей Линду, Тим перевернулся на спину и заработал ногами. Через пять минут, его затылок ткнулся в размытый глинозём крутого берега – хорошо ещё что правого, с которого и пригнулась над водой вражина ива! Тим перевернулся на живот и вцепился в ближайший сухой куст травы, который тут же без сожаления покинул землю, оставив в ней только гнилые корни. Тима понесло дальше. У ближайшего поворота реки, на маленькой отмели его, наконец, выбросило на берег.
- Спасибо тебе! – Тим церемонно поклонился реке, отвесив полный земной поклон – Благодетельница ты наша.
Он побрел по прибрежным кущам, вверх по реке. Берег был высокий, неудобный для ходьбы, Мокрая одежда, насобирала грязи и паутины со всех встречающихся на пути кустарников. Паучки, деловито сновали по незнакомой местности, удручённо останавливаясь и потирая мокрые лапки, одежда им явно не нравилась. В довершении всего, Тиму перегородил дорогу небольшой, впадающий в основное русло реки ручеёк. Глинозём на высоком берегу был скользкий, и Тим не мудрствуя лукаво, сел на пятую точку и съехал вниз по рыхлому рыжему месиву.
- Ура! – прохрипел он, едва завидел за поворотом развесистого захватчика – Мы на месте – коротко рявкнул он. Линда так и висела на ветке, с того места, откуда любовался ей Тим, была видна только её очаровательная попа. Чтобы не вести беседу с тыла, Тиму пришлось обогнуть злополучное дерево.
Едва увидев Тима, Линда приняла независимый вид и даже скрестила руки на груди, - вот, мол, висю тут уже вечность, жду, а что, могу себе позволить!
- Вам не скучно тут без меня?
- Нисколечко. Погуляйте ещё полчасика, я подожду. – Она обиженно поджала губки и отвернулась от Тима.
- Так вы не хотите перемен?
- Разве что-то произошло? – Она окинула Тима оценивающим взглядом и презрительно бросила – Это что хит сезона, или маскарадный костюм?
- Нет, ничего не изменилось, да и вы не изменились, по крайней мере, жало на месте!
Тим посмотрел на свои вымазанные глиной руки ноги, пятая точка, тоже выглядела необычно, а в волоса кокетливо вплёлся клок сухой травы – Тим вспомнил, что он сунулся макушкой в берег. По всему этому многообразию окрасок ползало несчётное количество насекомых.
Тим рассмеялся
- Да, мы оба в патовой ситуации! Давайте будем выбираться из неё.
Когда Тим вырвал Линду из ветвей хитрого захватчика, солнце уже село. Они продрогли до нитки и стучали зубами. Утешало одно, катамаран как вкопанный стоял у берега и ожидал своих незадачливых хозяев
- Его прижало водой, а верёвка сыграла роль чалки. – Линда достала свежую одежду, столь же эффектную и приталенную, правда поверх она натянула огромный мохнатый свитер и безрукавку. – Вы не хотите принять ванну?
- Я замёрз.
- Тем не менее – её глаза сверкнули в полутьме – не станете же вы ложиться в таком виде, к утру, вы превратитесь в идеальную глиняную вазу.
- Хорошо – уступил Тим, он сам хотел сделать это, но понимал пикантность ситуации – отвернитесь.
- Я не смотрю. – Линда демонстративно отвернулась – Мойтесь, застенчивый.
Тим сначала сполоснул грязную одежду, зайдя по щиколотку в ледяную воду. Он спрятался за корпус катамарана, от любопытных глаз. Линда гремела посудой, изучая содержимое кухни, и Тим расслабился. Он разделся полностью и погрузился в воду. Его второй раз за день окатило холодом как кипятком, он выскочил на отмель и принялся натирать себя травой, смывая прилипшую к телу грязь. Увлекшись, он не заметил любопытно – оценивающего взгляда, и хоть в полутьме, нельзя было рассмотреть деталей, всё же ему стало не по себе, когда, выходя на берег, он столкнулся с Линдой
- Я же просил! – Возмутился Тим.
- Я пришла звать вас на ужин, у меня сюрприз – проигнорировала замечание Линда.
Переоблачившись в чистую одежду, добытую в бункере, Тим вышел на небольшую полянку, на которой был накрыт стол. На перевёрнутом ящике, застеленном льняной тканью, действительно лежали хлеб, картошка лук и несколько банок с салатами.
- Кипяточку бы сейчас! – Мечтательно прохрипел Тим
- Будет вам кипяток – Линда достала маленькую глиняную ёмкость и вынула плотную пробку – зачерпните воды из реки, - посоветовала она, протягивая Тиму кружку, а то кипяток крепкий.
Тим послушно выполнил поручение
- Теперь выдохните и залпом выпейте
- Почему залпом?
- Потому что вы мужчина. Не рассуждайте, пейте.
Тим глотнул обжигающую жидкость и чуть не подавился
- Что это? – Едва выдохнул он
- Воду, воду, воду – верещала Линда – пихая Тиму кружку с водой, - пейте, пейте!
Тим глотал воду, и ему становилось легче.
- Стоп, стоп, хватит. Хватит уже, а то весь эффект испортите.
- Какой эффект? – Если честно, Тим устал от эффектов, и вообще, он реально устал.
- Закусывайте.
- Что это?
- Что вы пили? Почти спирт.
- Я употреблял спиртное? – Тим пробовал контрабандное вино, не далее как перед отбытием с платформы, его даже обвинили в контрабанде – Но это чудовищно? Что это за вино?
- Это уже не вино, это его производное – Линда тоже хлебнула из фляжки, но запивать не стала, она эффектно, длинным ногтём выловила из банки миниатюрный грибок и сунула его в рот! – Пойду, закреплю на ночь катамаран, а вы кушайте, кушайте.
Она вернулась через четверть часа, от неё пахло свежестью и неведомой Тиму травой, запах был опьяняющий
- Я присяду на ваш ящик?
- Нет уж, позвольте – сопротивлялся заметно ослабевший Тим – я вам уступлю место
- Как хотите – разочарованно пожала плечами Линда
- Вы со всеми мужчинами так ласковы? – Тим не успел опомниться, как получил затрещину, это была даже не пощёчина, а удачный хук слева, который свалил незадачливого Тима на траву
- Всё, вопросов нет! – Тим не оскорбился, он понял, что совершил оплошность и непозволительную раскрепощённость – Что со мной? – подумал он, я никогда так не фамильярничал.
- Простите меня – искренне заметил Тим, устраиваясь на траве и потирая больную щёку.
Линда немного смягчилась
- Ладно, прощаю – неожиданно ласково сказала она – зачем вы за мной в воду прыгнули?
- Я? – Тим недоумевал
- Конечно вы. Это нецелесообразно, нужно было дождаться, пока судно прибьет к берегу, и только потом сходить на берег, предварительно закрепив его. Нельзя всем одновременно покидать судно – уже назидательно добавила она. – Хотя …, я хочу вам признаться – она немного помолчала, обдумывая, стоит ли говорить ему об этом, - вы знаете, это приятно!
- Что приятно?
- Когда за тобой кидаются в воду, даже не задумываясь об угрозе потери корабля!
Окончательно опьяневший Тим, уже не в состоянии был обдумывать такие сложные на его взгляд вещи, он очаровательно улыбнулся и сказал
- Я не умею плавать.
- Что? Вы серьёзно? – Линда сверкнула глазами – Нет, вы не разыгрываете меня? И вы всё равно бросились в воду – она мечтательно вздохнула, - вот это поступок!
Тиму стало нехорошо, его подташнивало, он извинился и отошёл в кусты.
- Я обязательно научу тебя плавать – шепнула Линда – только на разливе, там вода теплей. – Она запахнула полы безрукавки и ещё раз глотнула из фляжки.


Утро было ужасное. У Тима болела и немного кружилась голова. - Что со мной случилось?
- Это похмелье – пройдёт, пойдите, искупайтесь.
- Нет, уж – Тим помнил вчерашний опыт принятия водных процедур, только теперь было светло, - и пусть лучше лопнет моя голова, но честь будет спасена!
- Как хотите, - она встряхнула головой, волосы, откликнувшись на движение, заискрились в лучах восходящего солнца.
Тим всё же внял совету бывалой Линды и окунул голову в воду, действительно помогло. Он забрался на борт слегка разбитый и невыспавшийся. Утро было прохладное. Он накинул на плечи мокрый с вечера спасательный жилет – Я готов.
- Замечательно. Отчаливаем.
- Интересно, - думалось Тиму, - что за «перемены» происходят на платформе? Жаль, что корабль вышел из зоны досягаемости, и мне не удалось узнать этого.
Вторя его мыслям, Линда спросила
- Вы чревовещатель?
- Нет.
Линда помолчала, потом хотела задать ещё вопрос, но опять не решилась. Только спустя некоторое время она пояснила
- Я никогда так не прокалывалась.
- Вы о чём?
- Всё о том же, о вчерашнем инциденте. Это же смешно, попасть в «расческу». Не рассказывайте никому, пожалуйста.
- Даю слово.
Линда ободрилась.
- А вы молодец.
- ? -
- Нет, нет, вы молодец!
Она больше ничего не сказала, да Тим и не слушал. У него, наконец, перестала болеть голова, и он привычно задумался о Злате.
Тим мечтал. Он мечтал о встрече со Златой. Он продумывал варианты этой встречи. Как он, дойдя до «Зубов велиара», победно войдёт в бухту, а там, стоит задержавшееся по каким – то причинам судно под бело – голубым флагом. На корме стоит Злата, её русыми волосами тихонько поигрывает ветер, глаза тревожно вглядываются вдаль, они ждут, они ищут Тима, - Тима охватила сладкая истома, - потом глаза их встречаются и …
- Вам идёт военная форма
- Что? – Тим вышел из сладостного состояния.
- Вы меня не слышите, вам идёт военная форма, носите её чаще.
До Тима, наконец, дошло, что имеет в виду Линда. Вчера, он переоделся в единственный раздобытый в тоннеле мужской костюм – Хорошо, я учту ваши пожелания.
- Скоро подойдём к порогам. Я сбегаю на разведку
- Я с вами.
- Вы очень хромаете, и задержите меня, уж лучше я сама.
- Как хотите.
       Пороги были уже слышны. Линда умело зачалила кат, и надёжно закрепив верёвку, убежала вниз по течению. Через час она вернулась усталая, но довольная
- Всё в порядке. Вода высока, пороги надёжно укутаны водой, прорвёмся!
- Когда выходим? - Утомлённый ожиданием Тим, изнывал от безделья
- Прямо сейчас.
- Командуйте, кормчий!
- Слушаюсь, капитан!
У Тима сложилось впечатление, что они уже никогда не смогут враждовать, после стольких приключений, Тим почувствовал к Линде дружескую привязанность. Его так и подмывало, рассказать Линде о Злате, о его чувствах к ней, но момент был выбран неудачно и Тим оставил признание, на более подходящее время.
Словно почувствовав, некое интимное состояние Тима, Линда повернула своё очаровательное личико и пропела: Пора в дорогу старина, подъём пропет
       Ведь ты же сам мечтал увидеть, старина.
       Как на заре, стучатся волны в парапет.
       И чуть звенит бакштаг, как первая струна.

       Дожди размоют отпечатки наших кед,
       Загородит дорогу горная стена.
       Но мы пройдем, и грянут волны в парапет,
       И зазвенит бакштаг, как первая струна.
- Чья это песня? Кто написал?
- Один древний бард.
- Допой, до конца – Тиму очень понравилась песня
- При случае – пообещала Линда
Огромные валы захватили судно и стали бросать его из стороны в сторону. Волны были ломанные в середине, и катамаран едва сдерживал их натиск. Тиму удалось увидеть лицо Линды – оно было полно восторга, глаза горели, волосы, благоразумно скрученные в тугой узел мокры, а чёлка прилипла ко лбу.
- Держим, держим, цепляйся за вал. Цепляйся веслом, вытягивай, вытягивай судно из бочки.
Их действительно засосало в огромную пенистую волну, образовавшуюся в самой нижней точке вала. Корму закусило, и катамаран бился о пену, не в состоянии выбраться наверх, на следующий вал. Пена была невесома, и весло, не цепляясь за неё, словно протыкало пустое пространство.
- Давай, миленький, давай! – срывала голос Линда, кого она называла «миленьким», катамаран или его, Тим не знал, и на всякий случай бил веслом о невесомую пену. Наконец Линда изловчилась и дотянулась до верхней волны – чего ей это стоило!
- Пошёл, пошёл, молодец!
- Они все такие экспрессивные – Тим вспомнил, какая напряжённая тишина стояла в рубке, когда приходилось выполнять ответственный маневр, - нет, всё же вода это шум, а воздух это тишина, хотя их объединяет свобода.
Из первого вала они выбрались без потерь, но их ждал ещё один, если это чудовище вообще можно было назвать валом. С гребня предыдущей волны они рухнули, словно провалились в яму, между двумя валами. Тим уже плохо соображал, но Линда, она – то, как раз только начала работать! Тим успевал краем глаза ухватить движение весла соседки, до его ушей доносилось, - раз, два, раз, два – она давала ритм, и Тим старался изо всех сил
- Ты меня перегребаешь, сбавь напор, я всё же женщина
- Это она мне? – Тим убавил обороты, а ещё ему хотелось пить, банально хотелось пить, вокруг столько воды, а он мучается от жажды, парадокс, да и только!
Они выскочили на гребень следующей волны. Катамаран, как птица воспарил над новой пропастью, которая…, да, она была уже менее глубокая. Неужели вышли?
- Без оверкиля!
- Что это?
- Оверкиль - значит переворот, умник. Где ты живёшь? Везде вода, слово «Оверкиль» не знает только младенец
- И я.
- Пора зачаливаться, нужно подсчитать потери.
- Какие потери?
- Мордоворот всегда собирает дань, мы тоже наверняка, что нибудь потеряли. Право на борт. Табань.
Линда выскочила на берег и закрепила чалку. Тщательно осмотрев корпус судна, она проговорила
- Странно, всё на месте. Проверьте груз, может, верёвки ослабли и что – то смыло за борт.
Тим осмотрел груз. Верёвки действительно ослабли, судно ломало так, что рама трещала, но груз был цел.
- Груз на месте.
Неожиданно Линда схватила с палубы первую попавшуюся вещь и зашвырнула её глубоко в реку
- Что вы сделали? Это компас, без него мне трудно будет ориентироваться!
- А, наплевать, у вас есть я, а «мордоворот» должен получить свою жертву.
- Что за язычество?
- Это жизнь.
- Я в последний раз вижу такое отношение к вещам, особенно к чужим, вы меня хорошо поняли? – Тим выжидал, не слишком ли он строг с ней, никакая вещь не стоит доброго расположения
Она очаровательно улыбнулась и взяла под козырёк
- Слушаюсь, капитан – глаза её сверкнули, а может, это солнце отразилось в них? Эта непокорная девочка не могла так быстро согласиться с его просьбой. Нет, требованием. Но Линда уже щебетала о другом.
- Сегодня день весеннего равноденствия, вам известно, что это?
- Ещё бы, я знаю об этом. – Тим не стал уточнять, что всё касающееся времени, давно проанализировано на платформе и уложено в отдельную науку.
- В сезонном городе праздник, как я люблю этот праздник!
- Разве бывают праздники в пост?
- Не все же постятся. Хотя на Пасху, так же бывает праздник, более торжественный, чем праздник равноденствия.
- Тогда почему вам больше нравится первый?
- Потому и нравится, что «первый». Первое всегда любишь больше.
- Это вы правильно заметили.
Тим загрустил, он не видел Златы, уже целую вечность, он не видел платформы, ещё более длительное время, а теперь он скучал по монастырю.
- Хотите увидеть бирюзовый дождь? – Линда подтянула весло к корпусу. – Нужно зачалиться в той бухте.
- Вам очень этого хочется?
Линда поджала губки
- Если так, покажите.
Она снова оживилась. Команды посыпались, как бусы с рассыпавшейся нити, Тим послушно выполнял все, что требовала от него Линда. Судно едва протиснулось в небольшую бухточку, сплошь заросшую ракитником и диким виноградником, уже распустившим нежно салатовые мохнатые листочки. Затянутое зелёной ряской полотно воды, отливало густо маслянистой жидкостью. Сквозь воду просвечивали диковинных расцветок камни. Они были будто уложены в специальный сплошной рисунок. Несколько золотистых рыбок пугливо отскочили в сторону, едва острый нос катамарана надавил на зелёный ковёр ряски. Он резал её легко, как нож масло и плавучая крепость, приютившая на себе сотни насекомых, послушно расступалась, пропуская судно вперёд. На вёсла наматывались длинные водоросли, и Тим периодически постукивал веслом о воду, пытаясь сбить, мешающий грести ком
Линда сердито глянула на Тима.– Не стучите, не надо
-Почему?
-Здесь так не принято. Мы скоро подойдём к «Зубам велиара», там столько разношёрстного народа. Не стоит привлекать к себе внимание.
-Что такое «зубы велиара»?
-Вы хотите получить дословный перевод?
-Желательно.
-Вам лучше меня объяснили бы монашки, впрочем, мне не трудно: Велиал, или велиар, переводится с еврейского как ничтожный, негодный. Вообще это слово прилагается ко всем развратным, нечестивым и злым людям, в особенности к сатане, как к главному виновнику всякого нечестия и зла.
-Откуда у вас такие познания?
-Вы наверное не знаете, но моя мать была монахиней.
-Однако вы на монахиню не похожи.
-Мой папа, он не приемлет религию.
-Тогда откуда у вас такие познания, мне говорили, что ваша мать умерла, когда вы были очень малы?
-Книги. У нас весь дом был ими завален. Книг нерелигиозного содержания в доме просто не было, и я училась читать по библии, псалтири, библейским энциклопедиям.
-Счастливая!
-Несчастная.
Тима поразила перемена в лице Линды, оно потемнело, и сделалось недоступным и гордым. Он не стал вести разговор дальше. Было видно, что эта беседа ни к чему хорошему не приведёт.
-Не хочу быть навязчивым, но я так и не понял, почему эту местность так назвали?
-Увидите, поймёте, – лаконично заявила Линда.
Бухта постепенно сужалась, и катамаран едва помещался в неё, Тим занервничал
-Вы уверены, что нам удастся выбраться обратно?
Линда с укоризной взглянула на Тима
-Я Линда Рамьялг – утверждающе заметила она и больше не проронила ни слова. Метров двести они пробирались по узкому проливу, выложенному огромными покатыми валунами. Пролив плотно прикрывали деревья, с обеих сторон нависающие над водой, отчего тень и темень не уходила отсюда верно никогда.
Задолго до входа в «сказочную зону», как позже назовёт её Тим, он услышал знакомые звуки.
-Водопад!
-Тсс! Тихо. – Линда прижала указательный палец к губам
Тим замолчал.
- Вот она, красавица! – Линда торжественно раздвинула вытянутым вперёд веслом ветви низко склонившейся над водой ивушки.
Картина открылась изумительная. Достаточно просторная полянка, сплошь заросшая мелкой травой и жёлтым первоцветом. На дальнем плане гремел небольшой водопад, его воды обрывались с покатой скалы, летели несколько метров и плюхались в выбитую в нижнем ярусе той же скалы чашу. Они опять разлетались веером, только теперь они принимали бирюзовый оттенок. Почему так получалось, он понял позже, когда подплыли поближе. Нижний ярус скалы был бирюзового цвета
-Что это? Разве такое может быть!
Линда улыбалась. Она скользнула в воду и поплыла, рассекая поток на две части. Маленькие волны ровными рядами ложились справа и слева от неё. Солнце играло в рыжих волосах, Линда громко отдувалась, и весело смеялась.
       Катамаран, потерявший одного гребца, развернуло, и он плавно войдя в просторную бухточку, ткнулся носом в правый высокий берег.
Тим следил за движениями девушки, увлекшейся плаванием, и ему казалось, что это Злата, весело смеясь, плещется перед ним, по крайней мере, Тиму этого очень, очень хотелось! Радость и безмятежность вырвалась наружу. Тим откинулся назад, подставляя солнцу лицо и плечи.
-Иди ко мне, здесь мелко
-Я не умею плавать
-Я же говорю здесь мелко, ты пройдёшь. Только иди берегом
-Разве мы на «ты», - подумалось Тиму и вдруг, ему показалось, или это было наважденьем, что это Злата подплывает к искрящейся в лучах солнца воде вылетающей из нижней чаши. Он без раздумий скользнул в воду и вдоль берега, где ему было по пояс, побрёл к девушке, уже подлезшей под тонкую струю воды. Её не было видно, только звонкий смех оглашал окрестности заглушая стон воды и руки… она подставила под струю руки. Её тонкие кисти играли водой, они выгибались лодочкой, захватывая попавшую туда воду, потом распрямлялись, отчего вода начинала барабанить по пальцам и ладоням. Потом, руки подлетели вверх, и на полотне воды стал возникать рисунок – не то танец, не то замысловатый сюжет
-Танец бирюзового дождя – Тим прислонил свои ладони к её, они откликнулись. Длинные красивые пальцы, обхватили грубые кисти Тима, и она повлекла их ввысь, потом, руки сомкнулись, на мгновение задержались под бирюзовыми струями прозрачной воды и, как два летящих в противоположном направлении голубя стремительно разлетелись в стороны. Тим почувствовал прерывистое дыхание, вырывающееся из – под тонкой струйки воды. Он уже видел знакомые прекрасные очертания её лица, носа, манящих губ
-Злата!
Руки с силой вырвались и исчезли за пеленой воды
Тим опомнился. –Что я делаю? Боже, что я делаю! Прости, Злата, прости!
Что это была вовсе не Злата, Тим в тот момент не помнил, он думал только о том, что оскорбил её таким поведением, он…, он пытался нарушить её целомудренность – последняя промелькнувшая в его мозгу мысль, так смутила Тима, что он отпрыгнул в сторону и побежал. Несколько раз он падал, запинаясь об упругую воду. Достигнув, наконец, судна, он пытался с ходу вскочить на него, но это ему не удалось, слишком много сил было потрачено на неожиданную пробежку. Когда ему удалось вскарабкаться на борт, он упал ничком на грубую сетку
-Господи, что я делаю? – твердил и твердил он.
На его мокрую спину легла тёплая ладонь
-Я завидую ей – только и сказала эта красивая женщина, она ласково погладила его по голове, и в этом жесте Тим прочёл, прочёл, но не осознал такую безответную и грустную любовь, что знай он это наверняка, ему стало бы жаль самого себя.
Они покидали грустную «сказочную зону» в молчании. С того момента, Линда не произнесла ни слова, она вдруг повзрослела, куда делась её игривость и самоуверенность, её броская, пылкая красота. Она словно вмиг сделалась женщиной и от этого стала ещё прекрасней и притягательней.
Почти день они плыли молча. Тим пытался загладить неудобство, вызванное его оплошностью, но Линда не реагировала. Даже необходимые для маневров движения, благо, что их было немного, она начинала сама, молча, в надежде, что он поймет, что от него требуется и подхватит. Он понимал, и подхватывал. Они работали в унисон, и складывалось впечатление, что эти два разнополых создания уже целую вечность сидят в одной упряжке и понимают друг друга с одного взгляда.
Её взгляд выражал боль и немой вопрос: «Подскажи, что я должна сделать, чтобы понравиться тебе?»
Его: «Ты запутался и устал. Остановись, пропусти вперёд себя пыль!»
А в небе выписывал круги зоркий ястреб. Он, лениво расправив крылья, парил под самыми облаками, но вот, он приостановил свой полёт и камнем рухнул в прибрежную чащу. Треснули ветви, раздался душераздирающий крик, и всё смолкло, лишь мерный стук алюминиевых вёсел о воду. И всё. И всё?

-Это не река, это шоссе, какое – то! – Восторгам Тима не было предела. Линда их не разделяла, понять, отчего её попутчик так удивляется, она тоже не могла
 -Мы вошли в малый разлив, здесь, поставим парус, потому что течение почти утеряно, причалим у Сухой балки, там удобнее всего.
Когда они вырвались из цепких объятий гор на плоскогорье, Тим засомневался с ним ли всё это происходит? Огромные необозримые просторы радовали глаз, сзади, сплошной стеной стояли горы, обрывающиеся на востоке, сейчас они были ярко освещены заходящим солнцем. Довольно крепкий ветер проносил мимо них бесчисленное количество больших и мелких судёнышек, в основном они шли под парусами разнообразной формы и окраски. Даже маленькие челны и джонки были оборудованы небольшими парусами, и Тим понял почему. Ветер. Здесь всегда был ветер, незачем было тратить дорогую рабочую силу, когда можно было преспокойно наполнить ветром паруса и двигаться в нужном направлении. Проплывая мимо них, люди с интересом оглядывали необычное судно, некоторые из них, хлопали в ладоши или восторженно цокали языком.
- Я никогда не видел столько людей одновременно.
-Это ещё не предел, что будет в долине, в нижнем городе!
-Что их так взбудоражило?
-Им нравится наша посудина.
-Я не вижу ничего сверхъестественного. Обычная обтекаемая форма, минимум сопротивления воде, максимум продвижения. Хорошая остойчивость и достаточно неплохая маневренность. Было бы у меня время и средства, я сделал бы лучше.
-Не сомневаюсь, – Линда одарила Тима сияющей улыбкой, - скажите мне Тим, все гении такие наивные?
-Хорошо, что мы снова перешли на «вы», - заметил Тим про себя, а вслух добавил, – не имею ни малейшего представления, - он покопался в памяти, добросовестно пытаясь выудить из неё хоть одного мало-мальски знакомого гения, но это ему не удалось. – Что это?
Параллельным курсом, разрезая воду острым форштевнем, украшенным женской фигурой, волосы которой развевались на ветру, шло красивое судно. Высокая остойчивость, добротный парус, корпус, выкрашенный в красно – голубой цвет, всё говорило о состоятельности владельца. Поскольку катамаран Тима ещё не поставил мачты, судно быстро обогнуло посудину Тима, едва не перевернув последнее набежавшей волной. Тим краем глаза успел заметить белокурого красавца с орлиным носом, грациозно взявшего под козырёк, но приветствовал он не Тима, капитанская отмашка предназначалась Линде. Та даже не взглянула в сторону учтивого капитана, она повернула к Тиму усталое лицо и пояснила
-Это «ЭлектрЪ», и её капитан Оскар Сизых. Когда я его видела в последний раз, он собирался в кругосветку.
-И такое возможно?
-Конечно. Только когда ждёшь подходящего разлива и в нужном месте. В прошлом году, волна была высокая, возможно капитану Оскару удалось оседлать её.
-Как часто суда ходят в кругосветку?
-Не могу утверждать, потому что с некоторого времени выпала из обоймы перевозчиков, но кругосветка не всем по зубам.
-В каком смысле?
-Во всех смыслах. Нужны средства, желание, нужен опыт проводки кораблей минимум пятой категории.
-Сколько всего категорий?
-Шесть. Но бизонов шестой категории, днём с огнём не найдёшь, их по пальцам можно пересчитать.
-Почему?
-Пропадают. Приходит время, когда пробуемый ими объект, становится не по зубам. Знаете, есть ещё понятие «романтики», в последнее время, бизоны – практики, стали преобладать.
-Я так понимаю, бизоны – романтики, это которые путешествуют ради путешествия, а бизоны – практики ради наживы?
-Правильно понимаете. Только почему вы это спрашиваете, уж не хотите ли отправиться в кругосветку?
-Возможно. Я ищу друга и если не найду его в обозримых пределах, то буду искать в необозримых.
-Значит друг того стоит?
-Стоит. Я опишу вам его, может вам удастся, что-то о нём узнать. – Тим подробно описал внешность Саймона и Кетрин.
-Нам пора зачаливаться и ставить мачту.
Они подошли к месту, которое в половодье, прежде всего, заливалось водой, поскольку деревья в ней стояли засохшие. Они до того выбелились от солнца, что приняли неестественно серую окраску. Это печальное зрелище как напоминание о бренности всего сущего не давало Тиму покоя в дальнейшей его жизни.
Мачту закрепили быстро, подцепили парус. Линда посоветовала идти дальше, в этих местах ей было всё знакомо.
- Сегодня, мы будем ночевать в комфортабельных условиях. По всему правому берегу стоят плавучие доки. Будем плыть пока не стемнеет, может, успеем дойти до плавучей таверны дядюшки Пита.
Едва паруса поймали ветер, катамаран понесло с такой скоростью, что они быстро настигли все обогнавшие их прежде джонки
- Восторг! – Линда не могла сдержать эмоций – Послушайте Тим, нам просто необходимо выставиться на водном ралли в Солёном гроте, даже если мы проиграем этот этап, мы всё с лихвой наверстаем в Эддо
- Это нижний город?
- Да. Третий этап исключительно за мной.
- Можно поподробнее?
- Пожалуйста. Мы выставляемся на водное ралли. Платим стартовый взнос, готовим судно. Первый этап проводится в Солёном гроте, это участок слалома между верхней и нижней долиной. Второй этап проводится в Эддо, и уже все вышедшие в финал, борются в третьем этапе, - это конкурс капитанов, решайтесь и мы обсудим дальнейшие действия
- Предположим я согласился – не без раздумий сообщил Тим – какие дальнейшие действия мы должны обсудить?
- Оплату, разумеется. Я прошу пятьдесят процентов от выигрыша.
Тим недоумённо пожал плечами
- Мне некогда заниматься такими глупостями
- Глупости? – Из глаз Линды в Тима полетели острые кинжалы – Это водное ралли вы называете глупостями? Если сорвать банк, я, пожалуй, могу купить себе собственную двухмачтовую лодку
Тим опять пожал плечами – Это ваши проблемы
- Тридцать.
Тим молчал.
- Хорошо, двадцать пять, и покончим на этом
- Не обижайтесь Линда, но мне некогда этим заниматься, у меня вполне определённые планы и я не намерен их менять – Тим постарался придать голосу мягкие оттенки, ему не хотелось огорчать девушку.
- Как хотите – Линда была разочарована и не скрывала этого.
На досуге, он стал рассматривать окрестности. Вполне однообразный пейзаж широко разлившегося озера, дальние берега прикрыты вечерним туманом, он густой массой выползает из распадков и расщелин и пуховой накидкой ложится на подножия гор. Восточная сторона гор освящена красным багрянцем, тогда как западная, отбрасывает длинную тень. Тень спешит поглотить и пространство воды, зримо проглатывая огромные участки, ещё мгновение и она накроет катамаран Тима. Чем ниже солнце скатывается на запад, тем быстрее это происходит. Тим оглянулся назад, пытаясь рассмотреть рукав реки, из которого они недавно вынырнули
- Знаете как называется место, по которому мы сейчас продвигаемся – Линда, быстро справилась с разочарованием от отказа Тима
Тим ожидающе глянул на попутчицу
- Его называют «вымя», оно действительно похоже на коровье вымя. Когда наступает время осеннего разлива, каждый капитан ставит своё судно напротив той реки, в которую ему требуется зайти. Вода прибывает, и обратное течение заносит судно в русло намеченной реки. Рек великое множество и места всем хватает, главное не прозевать время подхвата, когда река начинает тянуть судно из устья к истоку.
- Как далеко заходят суда вверх по реке?
- Каждый год по-разному. Если вода большая, то и суда заносит очень высоко. У каждого капитана свои скрытые бухточки и если капитан не хочет заходить далеко вверх по течению, он прячет судно в облюбованной бухточке и пережидает паводок.
- У вас такой опыт, не понимаю, почему у вас нет собственного судна?
- Оно у меня было. Но два года назад я потерпела крушение. Я не люблю этого вспоминать, хотя знаю, что вам всё равно донесут, уж лучше услышать историю из моих уст – из первоисточника.
Линда посмотрела на закат, - успею. Мой отец, очень опытный кормчий и прекрасный человек, хотя и с жёстким неуживчивым характером всю жизнь тайно собирал средства на покупку судна. Тяжёлым трудом ему удалось сбить небольшой капитал и в один прекрасный день в нашей «монастырке», появилось новенькое, сверкающее полировкой судно. Я глазам своим не поверила, моя мечта, тайная мечта, сбылась. Мы назвали судно «Каллиста», что значит «прекраснейшая», мне, почему-то хотелось верить, что это девочка
Тим вопросительно приподнял брови.
- О, вы, верно, не знаете, что капитаны так сживаются со своим судном, что чувствуют его принадлежность к тому или иному полу. Нет, правда, каждое судно имеет пол. Вот, например ваш катамаран мальчик, это чувствуется, по манерам, напору, внешнему виду.
Линда поёжилась под налетевшим холодным ветерком и, порывшись в своей сумке, извлекла розовое пончо. Одевшись, она продолжила
- В связи с тем что все средства папы были брошены на покупку судна, средств на прохождение в нижний водоём у него не осталось и мне два года пришлось ходить по верхней долине
- Что это значит?
- То и значит, что нужно было платить налог на прохождение Солёного грота
- Постойте, и мне придётся платить?
- А как же.
- Сколько?
- Вас известят. Но думаю немало, у вас великолепное судно. Так вот, я бедствовала, но вида не подавала, а два года назад решила рискнуть и проиграла.
- Как вы рискнули?
- Я встала в незнакомый фарватер, там и потеряла «Каллисту», потом вернулась к отцу. Смотрите – Линда указала на серию огоньков, просвечивающих сквозь мерцающий туман, - это таверна дядюшки Пита, помогите мне развернуть парус.
Тим понял, что разговор закончен и не стал настаивать на его продолжении. Они быстро справились с парусом, и судно понеслось по волнам в нужном направлении.
Катамаран мягко ткнулся носом в пирс, его слегка откинуло, но Тим, выскочивший на временный помост, грубо сколоченный из деревянных щитов, накинул чалочный конец на толстую тумбу.
Тим огляделся. Внушительных размеров пирс, был плотно заставлен судами всевозможных размеров от незначительных лодок бес паруса, до…, постой, это же - Тим подошёл поближе, да точно, это «Электръ», который обогнал их недавно.
- Хорош красавец! – голос, раздавшийся за спиной, испугал Тима. Он оглянулся и увидел того белокурого красавца с орлиным носом, стоящего поодаль.
- Что вы так напугались? Хороший капитан должен обладать мощным голосом, иначе его просто не услышат.
- Я вовсе не напуган, с чего вы взяли?
Оскар понимающе ухмыльнулся – Хорош?
- Да, неплохое судно.
- Лучшее.
Тим улыбнулся, но промолчал.
Ущемлённый сомнением Оскар сделал выпад
- Хотите проверить?
- Куда мне.
- То – то же.
- Наш «Андреевский» лучше – Линда закончила консервацию катамарана и незаметно подошла к разговаривающим
- Кого я вижу, - Оскар широко раскрыл руки – сама Линда Рамьялг! Это твой будущий утопленник лучше?
Линда сжала зубы и сверкнула глазами, если бы не сумерки, то Оскар получил бы полный пакет пренебрежения Линды, но он будто не заметил гнева пылкой девушки и продолжил
- В этой регате я первый номер!
- Тогда я последний – парировала Линда – слышал выражение «и последние будут первыми»?
- Только не в этот раз.
- Как на личном фронте?
- Всё прекрасно, она почти моя, но если ты передумаешь…
- Я не передумаю.
- Как знаешь. Это моё последнее предложение
- И мой последний отказ.
Тим стоял и не знал, что ему делать, про него, похоже забыли. Он повернулся и пошёл вдоль низких масляных фонариков в два ряда расставленных вдоль пирса, на каждый фонарь приходилось одно парковочное место. Тим осмотрел все стоящие у причала лодки. Среди них были совсем неплохие экземпляры. Он дошёл до мини – баржи, стоящей на отмели поперёк пирса, пирс примыкал к ней. На барже во всю длину, в два этажа стояла надстройка, украшенная длинной трубой и круглыми оконцами. Из трубы валил чёрный дым, прижимаемый туманом к палубе
- Какой колорит! – Тим закашлялся, закрывая рот и нос рукавом комбинезона
- А кто ж тебя в трубу дышать просит, отойди вон и дыши лесным воздухом – это сказал низкорослый седовласый дед, с костылём, обмотанным старым тряпьём.
- Что вы сказали, дедушка?
- Не задерживайся, давай, проходи.
- О! Сам капитан Пётр нас встречает! – Линда улыбнулась и кинулась в объятья толстенького сварливого дядюшки.
- Капитан Линда! Наше вам с хвостиком! – смягчился дед и его обрамлённое густыми усами лицо, расплылось в счастливой улыбке – Девочка моя, драчунья. Как отец?
- Всё хорошо.
- Ну ладненько, ладненько, заходи, съешь чего? Я угощаю.
- Не откажусь. А это – Линда за рукав подтянула Тима ближе к деду – мой наниматель, прошу любить и жаловать Тимофей Воевода. Он гений! – Последние слова она шепнула деду на ухо, но Тим услышал.
- Нравится он тебе? – в лоб спросил дед.
Линда смутилась, и её очаровательное лицо залилось розовым румянцем.
- Никогда не видел тебя такой, что ж, твои друзья, - мои друзья. Проходите молодой человек, о. да мы с вами соратники по несчастью!
Тим вопросительно глянул на дядюшку Пита
- Тоже хроменький. Да не тушуйся ты так, я вот привык.
- Я тоже.
Дядюшка Пит провёл их вдоль тесно наставленных прямоугольных столиков, за которыми сидели и полулежали различного вида мужчины и женщины с раскрасневшимися лицами. Кто – то молча ел, кто – то вёл оживлённую беседу, а некоторые горланили песни и засовывали в рот дымящиеся палочки
- Это хлебные палочки?
- Это раковые палочки – уточнила Линда.
Такую болезнь Тим знал, и больше вопросов не задавал.
- Надолго к нам? – Спросил дядюшка Пит, едва устроил гостей за дальним столиком
- Нет, только переночуем и тронемся дальше – Линда взяла со стола меню
Дядюшка щёлкнул пальцами и не дождавшись кинувшегося на его зов официанта, попросил – Дождись меня, девочка моя. За два года, что ты не навещала своего старого родственника, много воды утекло и многое изменилось.
Линда смущённо уставилась в меню
- Знаю, знаю, тебе было стыдно появляться на людях после такого, но, что поделаешь, так случилось, от судьбы не уйдёшь. Дождись меня, ладно?
- Хорошо дядюшка, идите.
Подбежал гарсон, дядюшка, шепнул ему что - то на ухо, отчего последний выпрямился в струнку, и юркнул в узкий проход, выполнял приказание
Линда вяло наблюдала, как ссорятся два нищих у входа, пытаясь поделить одну доставшуюся им монету, на двоих. Потом перевела взгляд в угол, там за отдельной шторой баловал желудок разносолами Оскар. Он всегда кушал отдельно от разношёрстной публики, пренебрегая всеми, кто ниже его рангом. Чернявый мальчуган у входа, за первым столиком лениво посасывал мутную жидкость в прозрачном стакане, обшаривая глазами карманы потенциальных жертв. В правом приделе, играла в карты группа подвыпивших людей, они время от времени ссорились, перекрывая крики, устроивших возню у входа нищих. На небольшой помост, окружённый несколькими фонарями, зашёл элегантный мужчина в помятом сюртуке с засохшим цветочком в лацкане и церемонно раскланялся, заложив одну руку за спину, другую, прижав к животу. Его всклокоченная причёска смешно подрагивала
- Маэстро Филипп, как постарел! – Линда печально кивнула.
Маэстро даже раскланиваясь, не сводил глаз с публики, осматривая всех, кто находится в зале. Он увидел Линду, глаза его смягчились, и он улыбнулся уголками губ, его морщинистое лицо слегка расправилось
- Эта музыкальная композиция посвящается прекрасной рыжеволосой девушке, которую я давно и безответно люблю, - он лукаво улыбнулся и взял в руки струнный инструмент. Потом передумал, поставил гитару и, сняв сюртук, повесил его на спинку стула. Сев на стул, он на мгновение задумался, размял пальцы и только после этого из под его пальцев полилась божественная музыка.
- Что это?
Линда неохотно оторвала взгляд от маэстро
- На чём он играет?
- На гитаре. Я тоже умею на ней играть. С детства.
Печальная мелодия оживила воспоминания. Тим вспомнил платформу, потом его мысли плавно перешли на объект обожания Злату. Он не заметил, что на него в упор смотрит другая девушка, в её глазах ясно читалось неразделённое чувство любви.
- Давай Джона! Джона давай! – завопили подвыпившие игроки, и этот диссонанс вывел Тима из сладостных воспоминаний
Маэстро вздрогнул, оглядел публику блуждающим взглядом, слегка поморщился, но всё же уступил публике
       - По пустыне едет, Вили – Билли Джон …
- Исключительно для вас – подоспевший гарсон, выставлял на столик прекрасно пахнущие яства – за счёт заведения
Публика в голос подпевала и разогревала себя спиртным. Тим пить отказался, ему было непонятно, зачем пить этот неприятный на вкус напиток, да ещё и болеть после него. Зато покушал он с удовольствием. Когда всё принесённое было съедено, подоспел дядюшка Пит. В чёрной атласной рубашке, черном же жилете, одетом поверх неё и чёрных брюках, он смутно напоминал Тиму отца Василия. Костыль он тоже сменил на праздничный, лакированный.
Подсев к насытившимся гостям, он спросил
- Вкусно?
- Как всегда.
- Нет, не так уже, как раньше, при хозяйке Аглаи.
Линда тревожно приподняла брови
- Да, она умерла в прошлом году.
- Соболезную – Линда обхватила пригорюнившегося дядюшку за могучие плечи и прижалась щекой, к его щеке.
- А как твой батюшка, здоров ли?
- Что ему сделается.
Тим удивлённо взглянул на Линду
- Вы сказали, что ваш отец болен.
Линда густо покраснела
- Значит соврала.
- Зачем соврала?
- Это моё дело.
Возмущению Тима не было предела. Вмешался дядюшка Пит
- Не обижай девочку, вон смотри, зарделась вся, первый раз её такой покорной вижу.
- Хорошо. Но мне не нравится враньё, я не могу иметь ничего общего с человеком, который врёт мне.
- Больше не буду – еле слышно сказала Линда
- Что?
- Она сказала, что не будет больше, верь ей мальчик. – Дядюшка слегка стукнул ладонью по столу, прекращая надоевшую ему перепалку – Всё, некогда мне. Давайте о деле. Ты давно была на равнине?
- Да. Я два года скрывалась у папы.
- Ну, тогда ты многого не знаешь. – Он откупорил непочатую бутылку и молча предложил Тиму. Тот отказался – Тебе не предлагаю – строго добавил он, глядя на Линду, Она безразлично пожала плечами.
- Что изменилось?
- Всё. Ральф Великолепный поднял налог, так, что это стало неподъёмным для большинства перевозчиков. Он нанял банду головорезов, которые так плотно держат зону подхода к каналу, что прорваться через него невозможно. Но, это было в прошлом году, в этом году, он перекрыл пеший проход через «Зубы велиара», теперь и через них пройти без оплаты нельзя.
- Что нельзя было сложиться и нанять воинов Давида?
- Конечно, сложились и наняли. Тот взял деньги и выступил против Ральфа. Он перекрыл подходы к каналу с верхней точки. Перевозчики надеялись, что у Ральфа закончатся продукты, но осада не удалась.
- Почему?
- Он перекупил Давида.
- Можно обратиться к другому клану, например к Олесю Бялко.
- После неудачной осады, перевозчики переругались и разделились на две группы. В первой – большей верховодит Глеб рослый и во второй Милки Фетрестоун, ты его не знаешь, это пришлый иностранец, но парень неглупый, потому и добился успеха у перевозчиков. Так вот, Глеб обратился к Олесю, но тот отказал, сдаётся мне, Ральф и ему заплатил за неудобства.
- Можно и бандитов нанять, мамаша Дарли поможет, я её знаю.
- Где мамаша Дарли?
- Где ей быть, на окраинах Эддо ошивается.
- В том то и дело что в Эддо, как туда пройдёшь, Ральф дорогу перекрыл, ни одного перевозчика не пропускает.
- Даже пешего?
- Даже пешего. Он пускает только проверенных, ну вот ещё «регату» пропустить обещал и то, потому что с неё деньги качает.
- Похоже, конфликт набирает обороты?
- Так то ж!
- Значит, нам в Эддо не пройти?
- Если судно зарегистрировано как «грузовое», нет.
- Оно вообще никак не зарегистрировано.
- Тогда у вас есть шанс. – Дядюшка Пит, осмотрел харчевню – Смотри, сколько народу скопилось! Когда такое было?
- Вам же лучше, больше клиентов, больше доход.
- Так то оно так, да вот проблемка маленькая встала.
- Какая?
- Умников много развелось. Окружили меня девочка, территория больно привлекательная. Ты же знаешь, у меня самая удобная бухта в округе, вот и заприметили её. Грозят отнять силой, если не поделюсь.
- Как это?
- Народу делового, хваткого в верхнем разливе скопилось много. Они поняли, что с этого можно иметь барыш, вот и грозят поджогом или захватом. Вот почему я на палубе вас встретил, совсем не сплю, пожара боюсь. В этом году сниматься, наверное, не буду, боюсь, место займут.
- Это же опасно!
- Знаю. Знаю. Но это всё что я могу сделать. Лучше погибнуть в половодье, чем нищенствовать, так то! – За разговорами дядюшка Пит, прикончил бутылку, он щёлкнул пальцами и на его зов как из под земли вырос официант – Сенька, неси ещё одну!
- Нельзя вам больше. Давление у вас!
- Не разглагольствовать, неси ещё одну.
Опечаленный официант только дерзко бросил – Запой! – И пошёл выполнять указание. Маэстро Филипп, уже успевший набить мозоли на пении разгульных песен, печально перебирал струнами.
- На верхнем разливе собралось много народу, оно как талые воды готово пробить лавину, но их сдерживает оружие
- Какое оружие! – встревожилась Линда.
- Недавно, на «Зубах велиара» появился пришлый, он из образованных, такие время от времени невесть откуда появляются в наших местах. Он знает секрет пушки.
- Откуда пушка?
- На сопке. Помнишь тот яркий шарик, который растащили на поделки, там осталось бетонное сооружение. Все думали, что там ничего больше нет, но ошибались. Там пушка.
- Что это такое?
- Мы тоже не знали что это, пока она не выстрелила. Знаешь как страшно. Она десятерых положила, одним махом, там даже воронка осталась с пол метра глубиной. Все пушки боятся, вот и не лезут на рожон.
- Что же делать?
- Не знаю.
- Скажите, как выглядит тот пришлый? – Насторожился Тим.
- На что он тебе?
- Нужно.
- Я не знаю, я его не видел. Всё мне рассказывают посетители, к «Зубам» я не хожу, баржу стерегу. Завтра у меня на барже очередная сходка, будут все представители, вот у них и спросите.
- Спасибо.
- На ночь располагайтесь на верхней палубе, там безопасней, если что, комната № 3, кровать большая, удобная
- Там две кровати?
- Зачем две, комната «люкс», кровать одна.
- Спасибо.
Дядюшка Пит, в очередной раз щёлкнул пальцами, призывая гарсона.
- Я, пожалуй, расположусь на катамаране, а вы выспитесь, как следует, приведите себя в порядок, вам женщинам это очень нужно.
- Вам тоже не мешает принять ванну и переодеться во всё чистое, а бородища наросла! Давайте сделаем так, если вы уж так меня боитесь, сходите в ванну, вы, а когда закончите с туалетом, её займу я.
- Согласен. – Тим зверски соскучился по чистой воде и одежде.
Он быстро сбегал на катамаран, принёс свежую одежду, не забыв захватить бритвенные принадлежности, благоразумно захваченные из бункера. В это время Линда наполнила ванну водой и влила в неё благовония. Рядом стояло два прозрачных тазика наполненных ароматической жидкостью, по всей видимости, ими следует воспользоваться в конце купания. Тим погрузился в ванну, едва за Линдой захлопнулась дверь. На небольшой полочке лежал миниатюрный кусочек самодельного мыла и короткое зеркало на подставке. Тим взял его в руки и поднёс к лицу
- Боже мой! – Из зеркала, на Тима смотрел незнакомый ему мужчина. Загорелое лицо, уверенный взгляд, красивая борода – Неужели это я? Немного осунулся, а так ничего! – Похвалил он себя – Просто красавчик с обложки.
Тим осмотрел фигуру. Согнул руку и напряг мышцы
- Господи, да они стальные! – Тим ощупал бицепс и трицепс – Фантастика!
Но потом Тим вспомнил о матушке Фаине – Как не кстати! – Ему стало стыдно, она сказала Тиму как – то, что заниматься собственным телом нужно умеренно, только чтобы содержать его в чистоте и здоровье, - Где она сейчас, моя заботливая? Вспоминает ли обо мне?
Помылся и побрился Тим быстро. Ещё раз, бегло взглянув в зеркало, он увидел, что подбородок немного отличается цветом от остального загорелого лица, - Так и должно быть. - Борода росла столько времени, она ограничивала доступ солнца к коже на подбородке – Ничего, загорит ещё.
Натянув военный китель, Тим вышел из комнаты и столкнулся со стоящей у двери Линдой
- Что вы здесь делаете?
- Жду, пока вы выйдете, дайте сюда, я постираю – Линда вырвала из рук Тима свёрток с грязной одеждой – спокойной ночи!
- Приятных снов!
Тим лежал в гамаке катамарана, прикрывшись тёплым одеялом. Из таверны доносились пьяные выкрики, пару раз, некто из ночи пытался вскарабкаться на палубу катамарана, но Тим громким вопросом - Кто здесь? – Пресекал попытку кражи. Он лежал, смотрел на яркие весенние звёзды и размышлял о будущем – Как сложится его жизнь на этой совсем не доброжелательной земле? Где ему искать Саймона? И тут, он услышал призывный зуммер рации. После падения в воду, Тим не носил его в кармане, он вообще боялся, что устройство перестанет работать – похоже, нет!
- Приём! – Тим выдернул наушники из кармашка рюкзака – сумки
- Тим, Тим, это ты, дружище?
- Я, Дениэл, я!
- Отлично. Как у тебя дела, нашёл Саймона?
- Саймона не нашёл, но дела идут великолепно. Как у вас?
- У нас бунт, дружище. На платформе творится что – то невообразимое. Идёт война отсеков. Пока с переменным успехом. Командный состав заперся в элитных палубах, к сожалению, нам не удалось захватить управление кораблём, но мы не теряем надежды. Знаешь, Адриан оказался сволочью, он исподтишка снабжал руководство информацией. Каким был, таким остался, скотина!
- Что ты несёшь? Адриан? Не может быть!
- Очень даже может. Помнишь свою инициацию? Награждение эполетами?
- Ещё бы!
- Помнишь страховочный фал?
- Конечно, комиссия дознания долго мучила меня этими вопросами.
- Фал доставал Адриан. Я спросил его тогда: «это СЧР – 20»? Он сказал: «да».
- Трос оказался СЧ – основной.
- Точно. Я спросил его: «зачем он это сделал»?
- Что он ответил?
- Рассмеялся.
- И всё?
- И всё. Только ты не особо расстраивайся, но это ещё не всё. У меня был с ним разговор. Недавно. Он специально дал тебе неверные координаты высадки Саймона – в наушниках зашипело, по всей видимости, платформа выходила из зоны приёма – Тим, Тим, ты меня слышишь?
- Говори Дениэл
- Тим, я не слышу тебя Тим. Родни Гад, он совсем распоясался, пытается захватить управление кораблём, он склоняет руководство забастовочного комитета на свою сторону, говорит, что без него у нас ничего не получится. Он не так уж и неправ, если нам не удастся захватить рубки управления, придётся пойти на его условия
- Не это, только не это Дэн! – кричал и кричал Тим в наушники, но непрекращающийся треск и шум, красноречиво давали знать, что его возражения не дошли до ушей Дениэла.
Тим долго не мог успокоиться, теперь его мысли были не столь безмятежны, а земные размышления отступили на задний план.
- Адриан! Как он мог? Всё детство Тима Адриан был рядом. Он был ему ближе даже чем Саймон и Дениэл, разве только Эшли мог посоперничать с Адрианом за право называться первым другом Тима. Нет, быть такого не может, Адриан – стукач! Здесь не обошлось без Родни Гада!
Тим искал и искал оправдание предавшему его другу и не находил. Он даже не мог понять – зачем Адриану всё это было нужно? Ведь должна же быть причина. Каждому действию, должна предшествовать причина.
- Нет, мне не решить этой задачки – сдался Тим, - во всяком случае, не сейчас! Может в будущем мне удастся узнать больше. А Родни Гад, каков? Такими темпами он быстро доберётся до власти, и я не удивлюсь, если он её узурпирует! Чем он смог подцепить Лирта Уитремборма? Нужно иметь веские доводы, чтобы рот капитана закрылся навсегда!
В таких размышлениях, Тим не заметил, как заснул. Ему снились три его самых любимых человека они сидели рядышком Мадаи, в своём оранжерейном комбинезоне и платочке, на тон отличающемся от цвета костюма, дедушка Канэко, рисующий короткой палочкой на песке не то иероглифы, не то знаки, и сестра Фаина, улыбающаяся Тиму настороженной улыбкой.
Это горькое слово «предательство»! Тим проснулся с ощущением грязи на душе. На пирсе сидела Линда и кидала камешки в мохнатое животное, пытающееся проскочить по пирсу, в поисках завтрака.
Тима приятно удивил факт заботы решительной девушки о его персоне, - она, по всей видимости, даёт мне выспаться. - Кто это?
- Собака
- Что ей надо?
- Метит территорию. Если она поставит отметину, будьте уверены, скоро от всевозможных запахов будет некуда деться.
- Почему?
- Остальные собаки, будут стараться перекрыть чужой запах.
- Ясно. – Взбодрённый вымышленной заботой о собственной персоне Тим, опять вернулся к мрачным размышлениям. Из них его решительно выдернула Линда
- Сегодня, нам придётся оплачивать завтрак. У вас есть мен?
- У меня остался ящик алюминиевых заклёпок и пластина титана. Есть металлический инструмент, правда без ручек, ручки отгнили.
- Покажите мне, я постараюсь поторговаться.
- Они в том ящике – Тим указал ящик и пошёл умываться.
В этот момент на небо прорвалось солнышко, и утренняя прохлада сразу отступила. Иней, покрывший прибрежные камни, ещё цеплялся за прохладные участки. Тим сунул руки в ледяную воду и тут же отдёрнул их, очень не хотелось выползшему из под тёплого одеяла человеку, такого контраста. Пока он боролся с искушениями ополоснуться по поясь или ограничиться лицом и руками, Линда успела провернуть сделку с меном. Она вывесила удивлённую мордочку вниз и прокричала
- Вы что, затонули?
Тим неохотно снял майку и ополоснулся по пояс. Мрачные мысли ту же улетучились, и на смену им пришла проза жизни. Желудок призывно забурчал, напоминая о бренности тела
- Я только помолюсь, пока никто не видит, и приду в харчевню.
Линда ушла. Тим знал. Что он не крещён, но ведь нигде не сказано, что некрещеному человеку нельзя молиться. На память он знал только несколько молитв: Трисвятое по «Отче Наш», «Богородице, Дево, радуйся» и Ангелу Хранителю. Ангела Хранителя у Тима ещё не было, поскольку он даётся при крещении, но он решил читать эту молитву, ему смутно казалось, что его будущий Ангел Хранитель уже слышит его, и даже откликается на его молитвы, пусть короткие, пусть неумелые и не с тем ударением, но молитвы. После них, у Тима всё ладилось, он заметил это.
В харчевне, пахло жареным мясом, хоть Тиму никогда не приводилось вкушать эту пищу, он знал, что в Великий пост мясо запрещено. Он пробрался через плотные ряды столиков, уже заполненные ранними посетителями с хмурыми лицами и увидел Линду на прежнем месте
- У дядюшки Пита запой. Мне удалось осуществить удачный мен, нам хватит столоваться хоть месяц и платить за жильё, но на прохождение через «Зубы велиара», у вас не хватит средств.
Тим задумался. Почему он раньше не сообразил догрузить меновый товар! В бункере было столько металла и вещей, эх, шляпа!
- Что вы заказали?
- Яичницу с беконом
- А мне?
- То же самое.
- Я, пожалуй, воздержусь.
- Поняла, вы поститесь. Ваше право. – Она окликнула официанта и изменила заказ.
Им принесли овсянку без масла, морковный чай и чёрный хлеб
- Вы тоже не будете мяса?
- Я могу без него обойтись, к тому же сэкономим.
- Скажите. На ближайшей территории есть хоть один город?
- Не поняла вопроса. Здесь везде поселения, особенно высоко в горах, там, куда не добирается вода.
- Я имел в виду «Древний город», существовавший ещё тогда…
- Всё, поняла. Да, говорят, есть, но его затопило, он под водой.
- И никогда не оголяется?
- Полностью никогда.
- Жаль. А где он находится?
- Минут тридцать отсюда вниз по течению, а что?
- Да так. Скажите, как называется река, по которой мы спустились сюда?
- Река «Монашка».
- Ясно, это потому что на ней обосновался монастырь.
- Вовсе не по этому. Эта река стоит особняком, отдельно от всех остальных рек и ещё она очень норовистая, у неё свой характер и свои, отличные от остальных рек законы. За это её и прозвали «Монашкой». Моно – значит один. Она одна такая в округе. В неё почти не заходят суда – что им там делать, на берегах этой реки нет ни одного поселения, кроме монастыря. А монастырь работает только с Белоцерковскими. У него есть свои лодки, он обходится.
Больше Тим не о чём не спрашивал. Он напряжённо думал. Поели.
- Когда соберутся перевозчики?
- Скорее всего, к вечеру, днём у всех работа.
- Хорошо. Успеем. Мы идём в «Затопленный город». И ещё, захвати, пожалуйста, те прозрачные тазики, что стоят в ванной комнате.
- Какие тазики? Которые сделаны из воловьих мочевых пузырей?
- Откуда же мне знать, из чего сделаны те тазики, главное они прозрачны.
Линда пожала плечами и пошла вверх по лестнице, Тим отправился на судно.
Плыли недолго. Как и сказала Линда ровно тридцать минут. Зачалились на берегу, в уютной отстранённой от основного потока передвижения судов бухточке.
- Здесь почти никто не ходит, опасно.
- Почему?
- Несколько судов погибло в этих местах, пропало бесследно. Говорят их забрал речной дьявол, за то, что потревожили покой затонувшего города.
- Скорее всего, они цеплялись за шпили и крыши затонувших домов, - смотрите, вон просвечивает одно из них. – Тим указал на небольшую полукруглую крышу.
- Всё же лучше отсюда уйти. Поймите меня правильно я не из робкого десятка, но…
- Мы помолимся. – Тим выполнил, что сказал и после этого осмотрелся
Древний, когда-то великолепный город был расположен на возвышенности и, скорее всего, полого спускался к реке - озеру, или озеру с течением, заполнившему теперь всю территорию некогда могучего города. О его процветании красноречиво вещала полуразрушенная страшным землетрясением крепость, стена, тянущаяся от её основания, тоже была разрушена и уходила под воду. Ныне тут всё бесплодно и дико. По обеим сторонам крепостной стены располагаются полузаросшие дерезой, шиповником и сорными травами полосы, когда-то обрабатываемых полей. Теперь лес поджимал их сверху, уступами спускаясь всё ниже и ниже к воде. Он давно поглотил бы остатки города, да ежегодные разливы не дают укорениться молодым росткам деревьев. Некогда широкая дорога уводила в лес. Вступая в зону леса, она становилась неразличима, зато вдоль крепости её контуры ещё сохранились. По обеим сторонам дороги, да и сама дорога густо усыпана голышами и кусками базальта. В ближайшей к дороге скале виднеется углубление, искусственного происхождения. Тим понял что это, по белому цвету – это известковая скала, люди выгребают отсюда известь и за долгие годы нарыли такую пещеру. Тим вспомнил бункер, в котором находился склад, склад располагался в известковом слое, поэтому там всегда сухо и вещи могут храниться годами.
Тим перевёл взгляд на озеро – реку. По ту сторону озера холмы имели вид нагорной равнины, пересечённой образовавшимися от времени оврагами. Равнина эта спускалась к водам озера местами – отлогостями, местами – крутыми отвесами, но повсюду она была уныла и безлюдно мертва. Тем не менее, несмотря на общий пустынный и угрюмый вид, ландшафт получился прекрасный благодаря свету и теням, которые в прозрачном приозёрном воздухе придавали всему красивые оттенки. Повсюду царствовало молчанье и безлюдье. Лишь караваны снующих посреди озера судов оживляли картинку, но они так далеки от этих мест, и так нелепо и чужеродно смотрятся на фоне древних развалин. Тим представил, что их нет. Тут же воображение разыграло картинку прежней жизни, которую Тим представлял по видеофильмам, хранящимся в фонотеке платформы.
Из расположения многих фундаментов, лежащих вдоль дороги и грудам камней, символизирующим постройки, Тим быстро вычислил, общее направление улиц. Скорее всего, они сходились в центре. Здесь, на окраине могли находиться небольшие фабрики и заводы. Конечно заманчиво, но драгоценный металл, находящийся в их мастерских для Тима будет неподъёмным. Нужно ориентироваться на магазины, Самые богатые располагаются в центре. Тим палочкой на песке, начертил предполагаемые контуры города. За основу он брал складки местности и приблизительные берега древней реки. Линда не отвлекала Тима, она понимала, что в его голове идёт грандиозная работа. Она для очистки совести обошла остатки строений, но всё имеющее хоть минимальную цену, было вырвано, выколупано, и уже очень давно, поскольку места варварского разграбления, облупились и осыпались.
- Я приготовлю обед
- Нет, постойте. Пока не стало холодно, научите меня плавать.
- За один раз, это не получится.
- Когда я решил спускаться на землю, изучил все материалы, связанные с землёй и водой, в том числе и техники плавания. Хочется попробовать.
- Я только разожгу огонь, мы очень замёрзнем, и мне бы не хотелось простыть.
- Прекрасно, тогда я займусь конструированием примитивных аквалангов.
- Какой спуск, на какую землю? – Недоумевала Линда, разжигая костёр, но вопросов не задавала, она поняла, гениев лучше не отвлекать.
Тим действительно становился раздражительным, когда прерывали ход его мыслей. Даже процесс воплощения планов в жизнь был не так важен как процесс их обдумывания. Здесь важно было не упустить ни единую мелочь, предугадать развитие будущих событий, и из совокупности всех предполагаемых факторов, складывался коэффициент успеха.
Тим вынес тазики на берег, не забыв захватить кусок прочной, нетолстой верёвки
- Видимость хорошая – Решил Тим, когда намочил тазики, и они стали более прозрачны. Он долго высчитывал силу противовеса, вычерчивая на песке формулы и решая простейшие математические задачки. Исходя из исходных, данных Тим выбрал два куска базальта, приблизительно одинакового размера и привязал к ручкам верёвки с навязанными на них камнями. Одни большей длины, для себя и меньшей для Линды. Лучше было бы воспользоваться лебёдкой, снятой с монорельсового тепловоза навечно застрявшего в конце одного из тоннелей бункера, но Тим не умел плавать, придётся брать Линду с собой, мало ли что! Он навязал ещё по одной верёвке на каждый тазик и привязал к одному из них маленький буёк, каких плавало в округе много. К своему тазику, Тим привязал спасательный жилет, когда всё кончится, он по верёвке вскарабкается наверх и наденет спасательный жилет, Линда затянет Тима на катамаран.
- Так, кажется, продумано всё. Пора учиться плавать.
Они плескались до тех пор, пока у Тима не застучали зубы и не посинели губы. Линда оказалась прекрасным педагогом, и выбрала правильную методу. Она начала учить Тима с азов, заставив делать «звёздочку», - долго лежать на воде, задержав дыхание и раскинув руки. Тим не думал, что так психологически сложно будет опустить лицо в воду и сделать выдох, страшно захлебнуться, но он и это освоил
- Может, сделаем передышку?
- Некогда
- Хорошо.
И Линда в сотый раз объясняла подопечному технику плавания кролем и брасом. С баттерфляем, она решила ознакомить Тима на суше.
- У вас сносно, получается – простучала зубами Линда, выходя из воды, – в-вы уже в-во всяком случае не утонете. Или ут-тонете не ср-разу.
- С-с-пасибо, ут-тешили!
Тим упёрся глазами в обтягивающий фигуру, прилипший к телу девушки мокрый костюм – идеальная, манящая фигура. Тим смутился и отвёл глаза. – Нет, я совсем распустился, чего только не придёт в голову?
Они обсохли у пылающего костра, пообедали вскрытыми консервами и хлебом, благоразумно припасённым Линдой.
- Отдыхать некогда – Тим неохотно встал, лезть в ледяную воду не хотелось, - начнем, пожалуй.
Тим объяснил, в каком месте им следует бросить якорь, Линда виртуозно исполнила команду.
- Теперь вниз.
- Я никогда не плавала с такими приспособлениями.
- Я тоже.
- Может не стоит?
- Вас, я не принуждаю, но сам обязательно нырну.
- Хорошо, я с вами – немного поразмыслив, решила Линда – разве вас отпустишь одного, без присмотра! А что мы ищем?
- Всё, что имеет хоть малейшую ценность. Я отпущу на лебёдке вас, потом спущусь сам
- Может это сделать мне, я лучше плаваю?
- Хорошо, только смотрите, чтобы купол, ну эти тазики зачерпнули как можно больше воздуха, так мы можем дольше оставаться под водой.
Гениальность идеи Тима, Линда оценила только когда оказалась под водой. Эти устройства, давали возможность передвигаться, не выныривая за новой порцией воздуха. Они бродили по заиленным улицам, заходили в дома без крыш. Тим взял с собой сетчатую сумку, туда, Линда складывала все добытые за время прогулки по озёрному дну вещи.
Они словно попали в другой, нереальный мир. Тим уже видел такой, его создавали в аквариумах, но увидеть всё в натуральную величину было фантастично! Портила картинку разруха, учинённая временем и постоянными половодьями. Почти все дома стояли без крыш, некоторые осыпались на дорогу. Особенно пострадали высотные дома, их развалило до основания, придавило собственным весом. Тим держал Линду за руку, она была не против. Когда Линда видела привлекшую её вещь, она тянула Тима в нужном направлении, затем, набрав в лёгкие воздуха, наклонялась, держась рукой за камень – противовес и поднимала приглянувшуюся ей вещичку.
Сетка наполнилась быстро, но Линда не успокаивалась, она жестами указывала Тиму на наличие кислорода в куполе, значит можно ещё походить.
У Тима давило в висках и страшно разболелась голова, но он держался. Он знал, что всё дело в давлении, такое бывает на высоте, при быстром её наборе. Линда выглядела свежо. Она успела намотать на верёвку противовеса несколько ценных по её мнению статуэток. Они бусами свисали, прихваченные верёвкой за горло.
Тим крепко сжал руку Линды и указал пальцем наверх, его знобило от нестерпимо холодной воды. Линда попыталась возразить, но по решительному жесту Тима поняла, что сопротивление бесполезно. Она закрепила сумку на собственной верёвке и начала медленное всплытие.
Тим ждал минуты три, на большее его не хватило. Он набрал в лёгкие остатки воздуха и, выбравшись из под купола, вцепился в верёвку. Линда посоветовала через каждые пол метра навязать узелки, для точного определения глубины. Тим считал, поднимался и считал, но перед самым всплытием у него закружилась голова, и он сбился.
- А – а – а! – Закричал он, очищая лёгкие от продуктов обмена, и вырвался на поверхность воды.
Вцепившись в спасательный жилет, он не знал, как действовать дальше. Он не предусмотрел вариант отвязки жилета, если Тим отвяжет жилет и наденет его, то можно навсегда распрощаться с тазиком – куполом. А если не отвяжет – банально утонет. Тим с непривычки ослаб, и каждое движение в ледяной воде, ему давалось с трудом. Когда он почти отчаялся, подоспела помощь
- Извините, не могла вытянуть якорь, замёрзла! – едва разжала челюсти Линда. Она за шиворот втянула обессиленного компаньона наверх. – Вот так. Теперь соберём урожай.
У Линды плохо получалось подойти к буйку, она каждый раз мазала, и катамаран проносило мимо. Линда нервничала, но ругаться не решалась
- Мне нужна помощь, - взмолилась она, когда кат, в очередной раз, наехав на буек, протаранил его. – Этак мы весь груз растеряем!
Тим неохотно поднялся, ему уже не хотелось ничего кроме покоя, только чувство ответственности заставило его подняться. Он взял в руки багор и при очередном заходе на буёк, ловко подцепил его. Линда схватила верёвку и быстро затянула наверх, втащить содержимое сумки оказалось проблематичным. Одно дело тянуть её по воде, другое вытащить на воздух. Пришлось подключить лебёдку, в решительный момент сетка лопнула и содержимое со звоном вывалилось на палубу.
- Чего вы там напихали?
- Сокровища! Ура, мы богаты! Ещё пара таких вылазок и я куплю яхту, лучшую на верхнем побережье!
- Вылазок ради обогащения не будет.
- Отчего?
- Я сказал нет! – Тим помедлил, и более мягким голосом добавил – Если вам захочется сделать это без меня, я не в праве вам мешать, но знайте, после этого вы упадёте в моих глазах. И …не будем больше об этом!
- Что, упаду ниже уровня канализации? – В глазах Линды мелькнула знакомая заносчивость
- Даже ниже уровня метрополитена.
- Что это такое?
Тим не ответил.
- Красивое слово, надо будет запомнить. Помогите мне затянуть на судно ваши лёгкие. – Линда взяла себя в руки.
Тим выловил собственный спас жилет и без усилий выдернул его из воды.
- Хотите? – Линда протянула Тиму знакомую фляжку.
- Помилуйте.
- Как хотите – она безразлично пожала плечами и, вытянув из кармана салфетку, вытерла Тиму нос.
Тим увидел алые пятна на белоснежной салфетке.
- Что это?
- Слабые сосуды, пройдёт, полежите немного.
Тим, не любил и боялся крови, он вспомнил недавнюю рану, и его зазнобило.
- Давайте ваш напиток.
Линда молча протянула фляжку. Тим отхлебнул. По жилам побежала приятная истома – много не буду – решил он и вернул фляжку Линде.
- Я думал, вода в нос попала, а теперь выливается.
- Ложитесь, и откиньте голову. Пройдёт. Какие будут указания?
- Ложимся на обратный курс – взглянув на склонившееся к закату солнце, скомандовал Тим
- Есть, капитан – Линда выполнила капитанскую отмашку, она в точности повторяла корабельную, что принято было делать на платформе. У нас одни корни и даже язык один – русский.
Тим лёг и откинул голову. Платформа. На ней было два рабочих языка русский и как запасной английский. Существовали клановые наречия и языки, но ими владели исключительно члены этнических кланов.
- Вам лучше? – Вырвал Тима из воспоминаний вопрос.
- Да, спасибо.
- Может вы позволите отобрать вещи для мена?
- Разумеется отберите, остальное запихните в правый ящик
- Нет, лучше в центральный, так равномернее ляжет нагрузка, и ещё, ящик… запирается.
- Я вам доверяю.
- Дело не во мне. На пирсах работают профессионалы, не успеете оглянуться, как ваш груз перекочует на соседнюю палубу.
- Делайте, как считаете нужным.
- Спасибо за доверие.
Линда отобрала пару статуэток и, зачерпнув забортной воды начала отмывать их от придонного ила.
- С камушками – любовно поглаживала она статуэтку, – какая красота! А это, какое чудо! – Линда примерила тонкий, украшенный драгоценными камнями ободок для волос – мне идёт? – Глаза её сверкали неземным огнём
- Очень. Возьмите его себе.
- Это очень дорогой подарок и со значением, я не могу его принять – она с неохотой отстранилась от ободка
- Это всего лишь железка, берите, я вас прошу.
- Вы уверены? И значение имеет силу? – Линда напряжённо смотрела на Тима, боясь его отказа.
Тим не понял, что за «значение» имеет в виду Линда, хотя позднее об этом пожалел, и ответил
- Какое бы ни было значение – ободок ваш, носите, если он вам нравится.
Линда подхватила ободок, прижала его к сердцу и затанцевала по узкой палубе. После неосознанной радости, она переключилась на оставшиеся неотмытыми вещи, ополоснув их из ведра, Линда запихнула их в ящик и, заперев его, отдала ключ Тиму.
- Куда мне его деть?
- Не знаю, куда вы обычно кладёте ключ?
- У меня всегда только карточки, их я ношу в кармане. Хотя, постойте, есть у меня один ключ – Тим вытащил из под рубашки ключ, от потайной военной комнаты на платформе, висящий на шнурке.
- Вот и прицепите его туда же.
Тим непроизвольно открутил кольцо фиксатора, потом передумал и сунул ключ от ящика в карман – подумаешь ценность!
На горизонте появились вечерние огоньки таверны дядюшки Пита. Тим смочил салфетку водой и протёр лицо, избавляясь от размазанной по лицу крови
- Не говорите никому о нашей находке, я прошу вас!
- Я хотела попросить вас о том же. Так безопаснее.
- Разумеется.
Место их прежней парковки было занято, но выскочивший навстречу парковщик, указал на более удобное место
- Хозяин приказал – сообщил он улыбаясь.
- Как он?
- В запое. Но в промежутках, даёт указания.
- Ясно.
- Вы видели, у нас появились соседи – парковщик указал на пристроившуюся рядом баржу, на ней вовсю кипела работа, - строился новый пирс. Пахло свежей доской и краской, - с той стороны тоже – печально прибавил он.
- Обложили, – Линда спрыгнула на пирс, - а хозяин в запое!
- Он всё равно бессилен.
- Это почему ещё, здесь его законная территория.
- Кто сейчас на это смотрит!
- И то верно. – Она проверила крепления канатов, осмотрела поклажу – Присмотри за грузом, голубчик – сунув что – то в руку парковщику, Линда, не слушая его заверений в бдительной охране, пошла в таверну.
- И вороны здесь – кивнув в сторону стоящему на самом видном месте «Электру», Линда скорчила недовольную гримасу. – Смотрите, сколько перевозчиков? Вечеринка будет знатная!
Тим машинально высматривал среди массивных лодок, занявших место вчерашних утлых судёнышек, лодку Златы, а вдруг случится чудо, и Злата будет присутствовать на этом собрании? Тим от усердия и волнения вспотел. Линда заметила озабоченность Тима. Решив, что он переохладился, она потрогала лоб нанимателя
- Вы не больны?
- Нисколько. – Влюблённость Тим болезнью не считал.
- Вспотели и выглядите неестественно. Если хотите, не пойдём в таверну?
- Нет, нет, обязательно пойдём! – Слишком поспешно засопротивлялся Тим
- Вы явно не в себе!
Из приоткрытых дверей валил дым, Тим принюхался
- Пахнет так же как от вчерашних палочек, - как их…?
- Это махорка. А палочки называются папиросами.
- Я читал о папирусах, но никогда не думал что их можно … - Тим защёлкал пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово.
- Курить.
- Да, курить.
- Послушайте! – Линда остановилась и в упор уставилась на Тима, - вы конечно умница, и большой выдумщик, но я вас иногда не понимаю? Вы специально прикидываетесь, скажу прямо – дурачком! Это что, способ вывести меня из равновесия?
- Я действительно не знал об этих свойствах папируса.
- О папиросах. Скажите мне правду Тим, вы пришлый?
- В некотором рода да.
- Я так и знала. Какой нормальный человек не знает о папиросах! – Линда всплеснула руками – Мы пришли, она открыла дверь и нырнула в… стеной стоящий дым.
Тим пробирался к знакомому столику почти не видя сидящих по обе стороны людей. Он прикрыл нос и рот рукавом, но это не помогало. Ядовитый запах, похоже, проникал через поры кожи. Первое время Тим кашлял и чихал, потом немного привык, и даже стал различать растревоженных внезапным появлением новичков людей. Они показывали пальцем и смеялись – Смотри, папуас, какой! Вот вырядился. Смотри, нос воротит, клоун! – сыпалось как из рога изобилия на бедную голову Тима.
Выступающий, стоящий на трибуне, там где вчера играл свои чудесные мелодии маэстро Филипп, оторвался от пламенной речи и обратил внимание на новеньких
- Сегодня таверна не работает, здесь собрание свободных перевозчиков, прошу покинуть помещение.
- Э, нет, мы не посторонние, мы перевозчики.
- Это Линда Рамьялг?
- Да, старина Марк, это я и мой …
- Ладно, пристраивайтесь, где нибудь – рассказчик продолжил речь.
Тим с Линдой расположились за собственным столиком, предварительно сняв табличку «Столик занят».
- Подведём итог – Марк сунул в рот огрызок толстой сигары – Пройти невозможно, но можно нанять третье лицо, которое в свою очередь получит полномочия вести переговоры от нашего имени. – Марк оглядел утопающий в клубах дыма зал, словно вычисляя возможных «несогласных». Зал притих, лишь натужный кашель сидящего у двери тучного мужчины оживлял обстановку. – Кто «за»? – Марк пристально оглядел присутствующих.
- Я несогласен, - со своего места встал великан, черноволосый, с карими глазами и гладковыбритыми щеками – Что толку? Надо платить, пока цена не перекрыла наши возможности.
- Мои перекрыла.
- И мои – раздавались голоса из зала.
- И всё же стоит попытаться, не сопротивляйся Глеб.
- Я не согласен – настаивал Глеб, - Если мы не заплатим, мы потеряем больше, Ральф не выпустит вниз регату.
- Выпустит. Он с неё имеет колоссальные прибыли.
- Каждый день простоя обходится вам в круглую сумму, ваш капитал тает на глазах, ваши семьи, вас не поймут.
- Что это ты о семьях? Говорят, ты сам жениться собрался?
- Да, собрался. Предлагаю платить.
Зал зашумел, заспорил, посыпались ругательства, которые прервал Марк, он постучал по пустому графину массивной ложкой
- Прошу тишины! Вы выбрали меня председателем, как лицо – не состоящее ни в одной из группировок, хотите знать моё мнение? – Но зал уже не слушал докладчика, возбуждённая спорами и перебранками толпа, сначала пыталась донести до оппонента свою точку зрения посредством крика, и когда стало ясно, что убедить друг друга они не могут, люди начали расходиться, вываливаясь из помещения вместе с клубами дыма.
- Что за балаган? – Марк сошёл со сцены, когда убедился, что большинство перевозчиков покинули таверну, и кворума собрать не удастся, и сел за ближайший столик, за которым сидел щуплый молодой человек, неброской внешности. Он смешно, по детски сложил ноги и слегка ссутулился, напоминая Тиму незадачливого школьника.
- Скажи мне Милки, чего хотят эти люди? – Марк подвинул стул и щёлкнул пальцами, призывая официанта.
- Не знаю, Марк.
Тим видел Милки со спины, но голос его показался Тиму знакомым.
- Кто это?
- По-видимому, предводитель малой группировки Милки Фетрестоун. Я не знаю его лично. – Линда перехватила спешащего на зов Марка официанта и сделала заказ – Как я голодна. Знаете, купание на свежем воздухе разжигает аппетит.
- Сегодня, мы можем позволить себе пошиковать.
- Может, мяса?
- Вы, можете кушать что хотите, а я ограничусь растительной пищей.
- Поняла.
Официанта ждали недолго. Едва он появился у столика, с заставленным тарелками подносом, Марк отделился от своего столика и двинулся к столу Тима
- Меня сегодня просто преследуют неприятности! – Марк улыбнулся. – Сначала, я потерпел фиаско в публичном диспуте, теперь у меня из под носа увели официанта!
- Присаживайся, Марк, будь гостем – Линда указала на один из двух незанятых стульев.
- Я с товарищем.
- И для него места хватит.
- Ты не против, Милки?
Молодой человек повернулся, и Тим узнал его – Да, точно, это тот парень, которого высадили в прошлом году с платформы, его показывали по всем каналам бортового телевидения. Неброская внешность не мешала увидеть в парне незаурядную личность, она бросалась в глаза, хотя почему, по каким критериям и характеристикам это было видно, Тим не понял.
- Я знаю, откуда вы – не сдержался Тим.
- Парень встал и подошёл к их столику - Очевидно, вы оттуда же?
- Да. – Тим протянул руку для приветствия – Тимофей Воевода.
Милки удивлённо приподнял брови, но вопросов не задавал, а лишь коротко представился – Милки Фетрестоун, рад встрече. – Он взглянул на спутницу Тима, и лицо его запылало, он опустил глаза и нерешительно протянул руку Линде – Милки Фетрестоун.
Линда игнорировала рукопожатие.
- Линда Рамьялг – представилась она, улыбнувшись сама себе, так улыбаются женщины, на сто процентов уверенные, что подцепили на крючок очередного карася. – Присаживайтесь, угощайтесь – она указала на единственный свободный табурет
- Ба, да у вас пирушка! – Марк подозвал официанта и сделал заказ – у вас праздник?
- Праздник живота, мы просто безумно голодны, я способна съесть зрелую чавычу, целиком!
Марк уже не слушал пояснений Линды. – До чего докатился мир? Как ожесточились и измельчали здесь правила большой игры? Только подумайте! Средневековье, и только.
- Его предки явно были историками – подумал Тим.
- Представляете, он собирается выпустить «Великую хартию вольностей» - продолжал Марк, - он просто готовит плацдарм для окончательного падения мира. Это возмутительно! – Спасибо, голубчик, можешь быть свободен – обратился он к подоспевшему официанту – я сам справлюсь – Марк забрал у официанта поднос.
- Не понял – кто «он»?
- Разумеется, Ральф Великолепный – раздражённо заметил Марк, - он создаёт себе правила, и сам играет по ним.
- Тогда почему она называется так …, Тим подбирал подходящее слово – экстравагантно?
- Хартия вольностей? Это ж очевидно, голубчик – чтобы сломать существующие правила и стереотипы, необходимо создать маленький хаос, потом подобрать упавшую на дно власть и … распоряжаться ей как заблагорассудится. А власть упадёт, вернее, падут все сложившиеся в мире равновесия, они не устоят перед неординарными обстоятельствами, это я вам точно говорю
- Марк наступил на любимую мозоль – тихонько пояснил Линде Милки, но та сделала вид, что не слышит соседа.
- Мне знакома эта ситуация, везде одно и то же, что на платформе, что на земле, - людей влечёт власть! И они будут делать всё, чтобы заполучить её – думал Тим, наворачивая фасоль с грибами.
- Где вы с женой остановились? – Неожиданно громко спросил Милки
Тим чуть не подавился – С какой женой?
Милки нерешительно глянул в сторону Линды.
- Ах, вы об этом? Я владелец судна, а Линда независимый кормчий.
- В прошлом капитан – уточнил Марк, неохотно прерывая свой нескончаемый монолог, - неплохой заметьте капитан, так о чём это я? – Марк снова забрёл в лабиринты собственных умозаключений.
- Доморощенный философ! – Тим взглянул на реакцию Линды, но был поражён увиденным. Линда, откинувшись на спинку стула и заложив ногу на ногу из - под полуприкрытых пушистых ресниц игриво рассматривала Милки, тот тоже не слушал собеседника, а, пригнув голову, бросал нерешительные взгляды на Линду
- Эта игра началась уже давно – решил Тим, и потерял к сему действию интерес. – Ваш прогноз сэр, что будет дальше?
- Что, что? Ясно что! – Оживился Марк – История знает немало примеров всему этому, я наткнулся на чудесную библиотеку, в одном отдалённом поместье, историческую библиотеку.
- Она разве не повреждена временем?
- Конечно повреждена, но это несущественно. Есть много примеров такому развитию событий и все они, к сожалению печальны.
- Так, друзья, я хочу вас покинуть, устала, вы не проводите меня Тим?
Тим неохотно поднялся
- Очень приятно было познакомиться, надеюсь, завтра увидимся.
- Непременно, мы остановились у «дядюшки Пита», будем стоять до регаты, затем, если она состоится, планируем участвовать.
- Желаю удачи!
Тим пошёл вслед удаляющейся Линде, та уже не очаровывала Милки, по всему было видно, что она потеряла к нему всякий интерес.

Утро выдалось прохладным. Солнце то освещало подёрнутую рябью гладь воды, то неожиданно пряталось за невесть откуда налетевшую тучку. Часть лодок отошло от пирса и стояло на якорях неподалёку. Быстро позавтракали и встали на воду.
До «Зубов велиара» оставалось полдня пути. Катамаран уверенно резал волну, продвигаясь к призрачным горам на горизонте. Ветер был крепкий, забористый и дул в нужном направлении. Тим поглубже натянул позаимствованную в бункере кепку с логотипом ПВО и устроился в гамаке, предоставив Линде управлять судном единолично.
Он исподтишка наблюдал за тем, как ловко девушка управляет таким гигантом в одиночку. Он знал, что ей это безумно нравится, это было видно по её восторженному взгляду. Тим старался запомнить движения и действия Линды в различных ситуациях, он учился. Учиться тайно, так чтобы никто не заметил, Тим умел, эту школу он прошёл ещё на платформе, протирая плафоны и поручни рубки управления, он одновременно не упускал ни малейшей детали в поведении рулевого, - никак не думал, что это может пригодиться!
- Что это?
- Карта. Моя гордость. Каждый капитан имеет свою карту, без неё он никто. Если конечно не держит все сведения в голове. Мою карту начал создавать ещё мой отец, потом я делала пометки, теперь она надёжный помощник.
- Можно её посмотреть?
Линда машинально отдёрнула карту, но через минуту смягчилась
- Хорошо, я покажу вам её, но только один раз.
- Согласен.
Тиму достаточно было взглянуть на карту, чтобы понять, что она не намного отличается от карт существующих на платформе. Все возвышенности теперь и составляли серию островов, но Тим нашёл нечто непонятное для себя
- Что это за стрелочки, красные и синие?
- Это ветра. У каждого большого острова или серии островов свои ветра и свои направления, синие – холодные, красные – тёплые. Вот тут, например – Линда ткнула пальцем в перекрестие ветров – очень опасное место. Нужно быть осторожным.
- У нас тоже холодные ветра обозначены синим, а тёплые красным, это, наверное, мировая практика.
- Конечно. А карты у нас сезонные. Для каждого времени года – свои.
- Правильно. У нас так же.
- Где это у нас?
- В небе! – Тим мечтательно глянул в голубое небо.
- Вы иногда так сложны и непонятны Тим, но мне это нравится. – Линда спрятала карту.
Тим продолжил наблюдение за девушкой. Она ловко перебрасывала рули и контролировала натяжение паруса. В своей излюбленной облегающей фигуру одежде, теперь жёлтых тонов с неизменным чёрным широким поясом, высокими чёрными кожаными сапогами и полуперчатками, Линда выглядела великолепно. Ослепительная улыбка, устремлённые вдаль прищуренные глаза и развевающийся на ветру рыжий огонь волос, только подчёркивали её привлекательность.
Тим порылся в вещевом мешке и вынул мятую бункерную кепку
- Возьмите, так легче смотреть вдаль
Линда не отказалась
- На голове расправится – стянув волосы резинкой на затылке, она протянула их через дыру в кепке и выпустила сзади. Козырёк перекрыл доступ солнечных лучей к глазам – Спасибо!
- Вам очень идёт!
- Мне всё идёт. – Линда взяла под козырёк.
Зубчатые горы заметно приблизились. Теперь можно было рассмотреть их острые в некоторых местах осыпавшиеся верхушки. Они стояли частоколом – сплошной стеной, перегораживая путь в нижнюю долину. Голые зубцы, ни единой зелёной вкрапины. В местах осыпи создавалось впечатление гнилостности – точное название «зубы велиара».
Линда резко взяла к берегу
- Куда мы?
- Как я поняла, мы пытаемся выйти в нижнюю долину, нужно заплатить налог, для этого мы должны сделать мен, - не станете же вы предлагать ценности «затопленного города» напрямую Ральфу Великолепному.
- Почему нет?
- Нельзя афишировать места добычи столь ценного менового товара.
- Почему?
- Он захватит нас и не выпустит до тех пор, пока не выбьет из нас, где и как мы раздобыли столь ценные статуэтки. Было бы разумней зайти в Дак – временный плавучий торговый городок и с помощью менял скрыть прежнее местопребывание вещиц.
- Где гарантия, что они не сделают с нами то же что и Ральф?
- Им наплевать, откуда товар. Нет, конечно, не совсем наплевать, но между желанием заполучить столь редкие вещицы и желанием разузнать о них побольше, но потерять выгодного продавца у них не стоит знака равенства. Они купят вещицы, без задавания лишних вопросов, они привыкли к такому образу обмена.
- Может всё же Ральф?
- Если вам не понятно, читайте по губам – и Линда произвела движения губами соответствующее слову «нет».
- Что значит «захватить нас»? Разве у вас разрешён киднепинг?
- Я не знаю, что обозначает это красивое слово, но Ральфу дозволено всё.
- Как это всё? Разве на земле нет конституции?
- Вы забросали меня непонятными словами.
- Конституции прав человека.
- У нас и власти как таковой нет, а вы про конституцию. На земле правят кланы. Одни больше, другие меньше. У каждого клана есть основная и резервная территория, но земли так много, а людей так мало, что её хватает всем, земельных споров в основном нет. А если и появляются земельные претензии, вызывают местного земельного судью и он объявляет границы.
- Земельный судья, - это учёный человек?
- В основном безграмотный.
- Как же он может решать столь сложные вопросы?
- Очень просто. – Линда перекинула рули и очаровательно взглянула на Тима – Земельный судья, или землемер воспитывается с детства розгами.
- Его бьют?
- Ещё как. Выбирают восьмилетнего мальчика из числа третьей, незаинтересованной стороны и проводят его вдоль всей границы двух соседствующих субъектов. Его периодически стегают плёткой, особенно в тех местах, где трудно запомнить рельеф местности, но вместе с болью, ребёнок запоминает и границы княжества того или иного клана. Будьте уверены, он безошибочно запоминает каждый камешек и каждую складочку местности навсегда, на всю жизнь. Главное, он не может соврать, как бы его не подкупали, у него просыпается страх боли!
- Так что, все эти горы кому – то принадлежат?
- Здесь и в верховьях рек нет, только небольшие участки, а вот в нижнем течении, в благодатной долине, там всё разграничено. Не успеет сойти вода как на оплодотворённые илом земли выходит островной народ, призываются землемеры, которые по только им заметным приметам восстанавливают границы резервных – посадочных земель. Знаете, говорят, земельные судьи не ошибаются ни на метр.
- Это же бесчеловечно, стегать дитя плёткой!
- На эту бесчеловечную процедуру, семьи стоят в очереди. Если в семье есть хоть один земельный судья, такая семья будет жить безбедно. – Линда спустила парус, и катамаран заскользил к берегу по инерции – Мы пришли.
Тим оглянулся. Вдоль всей видимой полосы берега, стояли баржи с пирсами, вытянутыми в сторону озера. Песчаный берег был усыпан пёстрыми палатками, чумами и передвижными шатрами. Почти у каждой палатки чадил костёр, дымы перемешивались и стелились вдоль всего побережья, заволакивая часть берега белым едким облаком. Гул от сотен голосов доносился до берега, и отдавался в пустых трюмах огромных барж.
- Добро пожаловать в Дак! – подбежавший парковщик схватил чалочный конец и побежал закреплять его на тумбе.
- Нынче много судов стоит у причалов!
- Так не пропускают в нижнюю долину, вот пирсы и переполнены.
- Так никого и не пропустили?
- Пропустили, но очень немногих.
Тиму очень хотелось спросить прошло ли вниз судно под бело – голубым Андреевским флагом, но он сдержался.
Линда щедро заплатила парковщику и передала Тиму тяжёлый мешок – Думаю, этого хватит с лихвой, по крайней мере, два года назад, за эту сумму, можно было провести караван судов.
Тим накинул лямки мешка на плечи, и они двинулись к сходням.
- Какие запахи! – Линда повела носом – Мясо на костре, с яблочным уксусом, объедение!
- Может, перекусим?
- Нет, дело, прежде всего.
Линда уверенно двинулась вправо от причала. Пробираясь сквозь вереницу шатров, раскинувших ковры прямо на земле, из откинутых створок которых виднелись всевозможные товары, нацепленные на внутреннюю поверхность шатра. Чего там только не было! Тим с удивлением разглядывал диковинные вещицы, очевидно имеющие в быту практическое применение. Он то и дело спрашивал у Линды назначение той или иной вещи, и она охотно объясняла.
- Это хозяйственный отсек, есть ещё бытовой, пищевой и даже ювелирный, туда мы и держим путь.
Шатры с мелкими безделушками сменили огромные шатры с выстеленными по узкому проходу коврами всевозможных окрасок, рисунков и размеров, от миниатюрного молельного, до способного укрыть палубу катамарана Тима, от носа до кормы. Дальше следовали густо расположенные вещевые палатки, и ближе к центру ювелирные. Линда прошла мимо всех прикрытых тонкой накомарной сеткой палаток и нырнула в боковой отсек
- Нам нужен антиквар – пояснила она, - они должны быть где – то здесь.
Входы в обширные палатки были призывно раскрыты. Возле каждой из них с независимым видом пытаясь быть незаметным, крутился сикьюрити, тщательно обшаривающий взглядом всех потенциальных покупателей, да и просто прохожих.
Линда задумчиво приостановилась, и приподняла козырёк кепки. К ней тут же подскочила пара таких охранников из двух ближайших стыкующихся палаток.
- Чего хочет сеньора?
- Прошу, заходите, мэм! – наперебой предложили они.
- Я ищу Исаака, старого еврея.
- О, я подскажу вам мэм. Он теперь располагается на стыке кварталов ювелиров и антикваров. Вам нужно вернуться на два квартала назад.
- Так его дела не так уж и плохи!
- Они великолепны, мэм, теперь у старого Исаака три лавки в Даке и одна на центральной аллее в Эддо.
Линда поблагодарила учтивого охранника, с вожделением обшаривающего взглядом явно тяжёлый мешок Тима, и они пошли в указанном направлении.
Старого еврея они нашли там, где и указал охранник, более того, он сам принял желанных посетителей. После непродолжительного, но оживлённого спора сошлись на цене, и мешок Тима значительно облегчился.
- Будьте осторожны дети, с таким богатством я не рекомендую засиживаться в кофейнях. – Глядя поверх круглых, заношенных очков, предупредил он. - Неспокойно нынче в Даке, ой как неспокойно. Можете себе представить, лавку Сима, обокрали. Куда катится мир, куда катится. Я помню ещё те времена, когда моя лавка совсем не имела запоров – он зацокал языком, озвучивая своё разочарование. – Куда катится мир!
Не взирая на предупреждение, путники двинулись в направлении пищевых палаток. Линда заблаговременно разменяла часть крупного мена на более мелкий – чтобы, не привлекая внимания расплатиться за еду. Стараясь нигде не задерживаться, чтобы не стать лёгкой добычей карманников, они прошли почти весь городок, и вышли на окраину, с противоположной стороны гавани. Найдя небольшую, уютную кофейню, они заказали обед на столик и две порции с собой
- Можно ли здесь дать объявление?
Вопрос Тима поверг Линду в недоумение.
- Смотря, что вы хотите объявить. Если вы продаёте, то нужно просто зарегистрироваться и получить место в нужном секторе торговли.
- Я не торговлю имел в виду. Я потерял пару своих друзей. Мужчину и женщину. У них необычный, чёрный цвет кожи. Мне нужно найти их.
Линда пожала плечами.
- Если мы собираемся потолкаться здесь пару дней, то это можно устроить, ну а если нет, то…
- Я понял. Ради конечного результата я могу выделить один вечер – сегодняшний, а завтра мы должны быть на «Зубах велиара».
- Это будет стоить гораздо дороже. – Линда подозвала вертящегося рядом худого парнишку
- Вы звали меня?
- Этот дядя, хочет найти одного человека, ему нужен художник и с десяток резвых парней для поиска, сделаешь?
- Ещё бы! – Утёр сопливый нос мальчуган и без лишних слов кинулся выполнять поручение.
Уже через час был составлен вполне приличный «фоторобот», и дюжина мальчишек обшаривала сезонный городок в поисках Саймона и Кетрин.
- Если у них ничего не выйдет, попробуем разыскать Куницу.
- Кто это?
- Траппер. Лучший в этих местах.
- Мне не совсем понятно, поясните.
- Траппер – это охотник. Одиночка, профессионал. Раньше, трапперами называли людей специалистов по постановке капканов, но теперь называют всех специалистов одиночек.
- Что он может?
- Если твоих друзей нет в городе, то они могут быть в лесу, Куница знает свои угодья, может подсказать, где их искать.
К вечеру все двенадцать мальчишек были на пирсе, но никто из них не принёс утешительных вестей. Тим щедро расплатился.
- Куница в городе? – Спросила Линда у ближайшего мальчугана.
- Да, пропивает сезонную выручку в чумах.
- Со стороны опушки?
- Точно.
- Давно пьёт?
- Две недели уже.
- Так много взял за зиму?
- Шесть лисиц, пятнадцать соболей и пятьдесят белок. Хвалится, что у него припрятана медвежья шкура и желчь. Но желчь ценится весенняя, а шкура осенняя – какого медведя ему удалось снять, он не говорит.
- У кого он расположился?
- Ойко его приютил.
Линда обильно наделила каждого мальчугана сладкими сушками и, попросив сразу же сообщить, если узнают что – то о чернокожем парне, отпустила.
- Самое время сходить в чумы.
Тим немного попривык к узким проходам между палатками. На первый взгляд могло показаться, что они поставлены как придётся, но теперь Тим понял, что первое впечатление было обманчиво. Палатки и шатры располагались в чёткой последовательности, между ними обязательно оставлялись проходы, достаточные чтобы разойтись двум некрупным пешеходам, а костры были окружены плотной стеной камней, видимо, чтобы исключить попадания искр на ткань палаток, при сильном боковом ветре. Возле каждого костра обязательно стояло полное ведро воды, Тим оценил такую предосторожность, если полыхнёт, пламя пожрёт не только ближайшую палатку, но и все соседние, а если начнётся цепная реакция?
- Как вы боретесь с пожарами?
- Пропитки. Все палатки пропитаны специальной жидкостью.
- Но пожары случаются?
- И ещё какие!
К вечеру эпицентр гуляния сместился на окраины, в продовольственный сектор. Ювелирная улица, - если её можно было так назвать, вообще была перекрыта, стоящие у входа охранники лениво перенаправляли поток гуляющих людей в соседние, пока не закрытые улочки. А громкие хлопки и манящие запахи безошибочно ориентировали запоздалых гуляк, притягивая и призывая.
- Я всё не решалась вас спросить, у вас есть арбалет?
- Что это?
- Фу ты, я так и знала, оружие! Как же мы будем отбиваться от непрошенных гостей?
- Зачем от них отбиваться?
- Вам что, жизнь не дорога?
- Конечно, дорога, - Тим виновато улыбнулся, - что такое арбалет? Просветите меня?
- Интересно. Закрылась ли уже оружейная лавка? – Линда стремительно повернула назад и помчалась так, что прихрамывающий Тим едва за ней поспевал.
Он не запоминал дороги, Линда неслась как торпеда, подныривая под развешенные к вечеру гирлянды верёвок с бельём и перепрыгивая через группы рассевшихся прямо посреди улиц стаек детей играющих в биту. В какой то момент Тим чуть не потерял свою напарницу убежавшую так далеко вперёд, что если бы не её огненный хвостик, забавно прыгающий по спине и семафорящий о её наличии, он потерялся бы. Решив немного сократить путь, Тим сунулся в затхлый проход, предварительно зажав нос, но решение было принято неудачно, в конце улицы его встретила парочка захваченных врасплох собак, они ощерились и заняли оборонительную стойку, перекрыв дальнейший проход по улице
- Кыш!
Собаки зло залаяли и зарычали, решив стоять насмерть.
- Что ты будешь делать! – Досадовал Тим, постепенно пятясь назад, он помнил, как Злата при встрече с медведем не поворачивалась к нему спиной.
Собаки, сообразив что они берут верх, потихоньку наступали, Тим отступал. По сторонам были разбросаны кучи мусора, Тиму бы нагнуться и подобрать палку или камень, но Тим брезговал. Так продолжалось до тех пор, пока они не подошли к месту начала улицы. Неожиданно собаки шарахнулись и кинулись прочь
- Вот для чего нужно оружие – Линда метко швырнула очередной камень, попав в холку ближайшей собаки.
- Что ты будешь делать – Тим снова шёл за Линдой и досадовал, - долго меня будут отбивать женщины от местных животных, сначала Злата от медведя, теперь вот Линда от собак!
- Быстрее, быстрее! – Подгоняла Линда, - Нам нельзя без оружия, мы очень лакомый кусочек для некоторых, - Линда обернулась и ободряюще улыбнулась – у меня закрадывается мысль, что вы совсем не умеете пользоваться луком. Наверное, нам стоит купить арбалет – они не то спрашивала, не то утверждала, - о праще речи быть не может – она опять вопросительно уставилась на Тима.
- Мы иногда говорим с вами на разных языках. Нет, язык тот же, вот только слова непонятные.
- Ваша конституция, платформа и киднепинг, - для меня тоже загадка!
Тим пожал плечами.
- Пришли. – Линда решительно постучала в бронзовую тарелку, висящую на стенке серой палатки, тарелка так зазвенела, что Тим зажал уши.
- Не троньте тарелку.
- Это не тарелка, это щит, невежда! – Она ещё раз грохнула кулаком по тарелке – щиту.
В ответ, из смотровой щели высунулась толстая палка с острым наконечником, покрашенным в красный цвет, и упёрлась ей в грудь
Линда потрогала острый наконечник
- Хороший болт, покупаю, сколько?
- Это другой разговор, - послышался из палатки хриплый голос – Вовчик, заводи.
Жёсткая грубая ткань, перекрывающая вход откинулась, и навстречу вышел молоденький белокурый парнишка – Заходите – он махнул рукой держащей короткое оружие с тетивой и заряженной уже знакомой Тиму стрелой.
Внутри было темно, хозяин отстёгивал запирающие окна разъёмы, посветлело, но и этого света хозяину было явно недостаточно, он выпустил фитилёк масляной лампы, отчего от неё зачадило, но света стало достаточно.
- Рабочий день закончен – запоздало прохрипел он.
- Не ругайся, Хрипатый, ты же знаешь, я зря в гости не хожу.
- Знаю, Линда, знаю, давненько не виделись! – Хозяин дружески похлопал Линду по плечу. – Что привело тебя к бедному калеке?
- Оружие, Хрипатый, оружие, - вздохнула Линда, - что у тебя есть?
- Смотри сама.
Линда неспеша прошлась вдоль дальней стены палатки, сплошь увешенной, как понял Тим оружием.
- Стенд «ножи», «мечи», «шпаги» - комментировал Хрипатый, - ты на судне или пешей?
- На судне.
- Понятно. Вот укороченный вариант меча, удобен в ближнем бою в стеснённых условиях, можно взять вот этот нож – Хрипатый выдернул длинный острый нож с широким лезвием.
- Ножи у нас есть, -вмешался Тим, он захватил из бункера два прекрасных десантных ножа и считал что их вполне достаточно.
- Я возьму вот этот и этот – не обратила внимания на реплику нанимателя Линда, - так – вздохнула она, - холодное оружие есть, перейдём к …
- Есть прекрасные пращи, новая конструкция, кожаные лямки.
- Не надо пращи, и луки нам не подходят. Покажи арбалеты.
- Какой дальности стрельбы?
- Покажи максимальной.
- Тебе они не по плечу. – Хрипатый указал подручному в угол палатки, и тот вытащил из кожаного чехла великолепный воротковый арбалет, с двумя ручками натяжения тетивы и солидным набором болтов – специальных стрел для арбалета. – Смотри, какие болты! Какое древко, оперение, а наконечник кованный, стальной. Жало, смотри какое жало!
- Вы справитесь Тим? – Линда вручила арбалет Тиму – Зарядите.
Тим недоумённо принял оружие и покрутил в руках. - Если логично разбираться, вот это приёмник для стрел, это вороток натяжения, это… - Тим потрогал длинную нижнюю скобу, - видимо курок, натяжение ведь не маленькое!
- Молоток! Только это все знают, даже ребёнок.
- Все да не все, - я, например, ни сном, ни духом – подумал Тим - Что это?
- Это? – Хрипатый любовно погладил массивное сооружение. – Баллиста, это совсем не игрушки, бьет на триста метров, хороший запас копий. У вас хватит средств, чтобы купить эту игрушку? А то возьмите катапульту, она дешевле и копий не надо, знай, подноси камни.
- Нет, я хочу баллисту.
- Стоп, стоп, стоп, - нам баллиста не нужна! – Вмешалась Линда, не успевшая вовремя сдержать порыв Тима – покажи мне Хрипатый малый арбалет, ножного натяжения, или нет, давай лучше поясной, зачем нам воротковый, морока с ним одна, пока насадишь стрелу, тебя уже снимут.
- Примерься, этот как раз под тебя – Хрипатый вытащил небольшой, без лишних механизмов арбалет, с металлическим треугольным ушком спереди и сунул в руки Линде кожаный шнур с добротным крючком. – Степень натяжения можно контролировать, пояс я смотрю, тебе не нужен.
- Да уж.
Только теперь Тим понял предназначение широкого кожаного ремня с дырой возле пряжки, с которым Линда не расставалась, и за который так нелепо зацепилась за ветку «расчёски». Она вставила ногу в металлическое ушко, а крючок в дыру в поясе и распрямилась, щёлкнуло запирающее устройство – всё так просто! Даже не нужна грубая мужская сила, а тяговой, и у слабой девушки предостаточно.
- Мушка – наконечник болта, вот только убойной силой похвастаться не могу, слабоват маленько.
- Для меня хватит, женщина умом берёт, и лишь в крайнем случае пользуется оружием.
- Дело хозяйское.
- Что желает молодой человек? Может «Греческий огонь»?
- А что? Такой запас карман не тянет. Сделай три комплекта, на всякий случай.
- Что это?
- Это, молодой человек, такая адская смесь горючих материалов, которую сложно погасить. Заряжаешь её в катапульту, или просто в пращу с пропиткой и забрасываешь на корабль неприятеля. Вот тогда, вместо того чтобы воевать с вами, они займутся сохранением своего корабля.
- Я понял. А противоядие от «Греческого огня» нет?
- Нет, кроме собственных рук и умения. Вам ещё что, или будем рассчитываться?
- Да, пожалуй рассчитаемся, ручное оружие мы возьмём сейчас, а баллисту пришлите на пирс.
- Вы всё же надумали брать баллисту! – Обрадовался Хрипатый – Но она дорого, очень дорого стоит – и с прищуром оценивая, не спугнул ли он покупателя, уставился на Тима
Возмущению Линды неумением торговаться не было предела. Она пустила в ход последний козырь
- А скидка! Где скидка, мы оптовые покупатели. Да и товар обыденный, в любой затрапезной лавке десять менов за штуку …
- Э нет, у меня не затрапезная лавка! И где ты видела в Даке оружейные лавки кроме моей? Обижаешь, обижаешь – но настойчивость Хрипатого дала трещину – я, конечно, сделаю скидку, как оптовому покупателю, и то по старой дружбе, сойдёмся на пятидесяти.
- Что! – Взвилась Линда. – Тогда запасных болтов и копий, по четыре комплекта, и вот ещё что …
Тим понял, что этим дебатам не будет предела, и подхватив Арбалеты и ножи вышел на свежий воздух, за ним незаметно скользнул Вовчик
- Могу научить стрелять и целиться. За дополнительную плату – предложил он, поняв что перед ним профан в стрельбе.
- Хорошо. Приходи завтра на рассвете на пятый пирс, увидишь двухпалубное судно, смело заходи.
Они ударили по рукам, как раз в тот момент, когда из палатки вынырнула разгорячённая, но удовлетворённая Линда. У неё под мышкой был увесистый свёрток – запасные болты и … - Линда вынула из свёртка укороченное ружьё – это тоже арбалет, стреляет металлическими шариками, вот такими, - из кожаного мешка она вынула один из шариков и показала Тиму.
- Похоже, их наковыряли из подшипников.
- Ну, не знаю, из чего их наковыряли, я получила его в нагрузку.
- Выторговала, значит?
- Да. И впредь, не умеющих торговаться, прошу не вмешиваться.
- Мы что с этим пойдём в чумы?
- Нет, мы надёжно припрячем нашу ношу в трюме.
- В ящиках.
- Хорошо, в ящиках, хотя так на судах ничего не называют.
В чумах пахло варёным мясом. Тим с интересом разглядывал незамысловатые сооружения – состыкованные шесты, с накинутыми на них оленьими шкурами. Эти островерхие домики, по всей вероятности быстро собирались. Тим обратил внимание на то, что возле них не горели костры, зато дым шёл почти из каждого отверстия в месте состыковки.
- У них что, открытый огонь в палатке?
- Конечно. Это очень удобно. Сейчас сами увидите. – Линда нырнула в ближайший чум, даже не спросив разрешения хозяев, Тим последовал за ней.
Едва он оказался вне пределов улицы, как в нос ему ударила смесь острых запахов и мускуса. Пока Линда здоровалась с хозяевами, сидящими на полу, застеленном шкурами, он успел разглядеть огромный очаг с висящим над ним огромным, круглым котелком, от которого доносило манящим ароматом. Вдоль костра в землю были воткнуты палки с развешенными на них портянками, теперь Тим определил основной источник запаха. Вокруг котелка бегала низкорослая полненькая хозяйка, молчаливая и сосредоточенная, она помешивала в котле варево, длинной деревянной ложкой. В углу сидело разного возраста пятеро детишек, тихо играющих деревянными игрушками.
- Что привело вас в чумы?
Это сказал мужчина лет тридцати пяти, полулежащий на шкурах. Тима поразил гордый профиль римского патриция с крутым изломом бровей.
- Тебя ищем Куница.
Куница поковырял длинной палочкой в очаге, запустив в воздух стайку искр.
- Линда, пощади меня, не говори банальностей.
- Говорят ты уже на мели! Не хочешь подзаработать?
- Кого нужно подстрелить?
- Нужно найти двух пришлых.
- О, это не ко мне. Я не городской сыщик, я человек тайги.
- Если они в городе, мы их найдём. Вот если их тут нет, то лучше тебя не справится никто.
- В верхнем течении.
- Да, конечно, в верхнем течении.
- Может, вы хотите молока? – Куница взглянул на возлежащего по другую сторону коротконогого мужчину неопределённого возраста – Ойко, не предложишь гостям угощенье?
- Нет, нам пора возвращаться – Линда бросила Кунице портрет Саймона, достаточно реально выполненный художником.
- Он чернокожий?
- Они оба чернокожие.
- Я не люблю «пришлых» – Куница цинично отбросил портрет.
 Линда подняла его и запихнула под куртку. – Хорошо. Как знаешь. - Она повернула к выходу, и словно разговаривая сама с собой, заметила – Сейчас весна, белка линялая, норка плешивая, лиса вонючая, огуливается, впереди лето, потом осень и уж только потом зима – охота, заработки. Пятый пирс, двухкорпусное судно. Выходим…- она вопросительно взглянула на Тима.
- К полудню – дополнил Тим.
- К полудню. – Более твёрдо повторила Линда, - Ах, да, - она повернулась и, подойдя к детишкам, раздала каждому по горстке сладких орешков, - мир вашему дому!


Катамаран, едва касаясь воды, летел в сторону зубастого горизонта.
- Как вам это удалось?
- Заарканить куницу?
- Ну да, нанять его.
- Элементарно. Я вам расскажу, если вы расскажете мне, как вам удалось придумать такой странный способ прогулки по дну озера.
- О, это не я придумал. Это Мадаи, моя…, очень хорошая знакомая. Мне оставалось только прочесть её диссертацию. Ты слышишь Мадаи, ты не зря работала над ней, она очень, даже очень, очень пригодилась. – Тим посмотрел в небо, будто знал, что его слова достигли ушей последней.
- Опять странные слова. Хорошо. Будем считать, что вы ответили. Со своей стороны могу только сказать, что я использовала запрещённый приём – надавила на гниль. Куница уже прогулял свои зимние доходы, ему нужен заработок.
- Ясно.
- Где вы пропадали всё утро?
- Учился стрелять из арбалета.
- Подручный Хрипатого вас учил?
- Да. Он прекрасный стрелок.
- Не спорю. Знаете где Хрипатый получил свою травму?
- Вы хотите сказать, хочу ли я знать, откуда у Хрипатого такой голос?
- Хорошо. Поставим вопрос так.
- Скажите – пожал плечами Тим.
- Он ходил в запретную зону. Знаете, это такие сооружения на сопках. В них ходить нельзя, оттуда люди не возвращаются, но оружейники туда ходят. Они добывают там что – то.
- Порох, наверное, и оружие огнестрельное, что ещё нужно оружейникам.
- Так вот у него в руках что – то хлопнуло и повредило гортань. Первое время он вообще говорить не мог теперь, как видите, говорит.
- У него в руках могло взорваться что угодно. Сколько лет прошло со времени создания того или иного оружия. Да и ствол мог забиться, пуля не пройти, - разорвет, так что и останков не соберёшь. Ему я вижу, повезло. Я это на уроках ОБЖ изучал.
- Думаете, его это отрезвило?
- Думаю, нет.
- До сих пор ходит. Только вот того глупыша Вовчика вперёд выпускает. Он у него как аппарат разминирования, если Хрипатый чего - то опасается, он выполнение Вовчику поручает.
- Этот малый не так глуп и отличный стрелок.
- Да, он выиграл пару состязаний в юношеской возрастной категории, но дальше не пошёл. Устроился подручным к Хрипатому и уже три года работает на него.
- Значит, знает, за что работает. Выучится ремеслу и сам будет неплохим оружейником. Знаете, это он мне посоветовал куда лучше всего установить баллисту. Она одновременно имеет большой угол обстрела, хорошо отцентрована и всегда под рукой. Смотрите, здесь лежит «греческий огонь», его легко выдернуть из этой сумки, а распалить его мне ничего не стоит, у меня есть охотничьи спички. В этой кастрюльке у меня легко воспламеняющаяся смесь, высокотемпературная. Я полагаю, выигрывает битвы тот, кто быстрее применит оружие.
- У вас правильный ход мыслей, только это знает каждый ребёнок.
- Опять вы меня парафините.
Катамаран вздрогнул и накренился. Тим едва не вылетел за борт, он повис на леерах. Линда отреагировала мгновенно. Она перекинула рули, зафиксировала их, и выхватила из крепления свой арбалет
- Не буди лихо, пока оно тихо! Пока не было оружия, всё было хорошо, едва вооружились, на тебе! – Линда заряжала болт. Чего висите, быстро вооружайтесь.
Тим схватил свой арбалет, но никак не мог его зарядить, с непривычки, а может от волнения, стрела никак не устанавливалась. Он едва успел зарядить арбалет, как катамаран подкинуло, и Тим свалился на сетку между двух гондол, лицом вниз. Ручка арбалета упёрлась в правое ребро так больно, что потемнело в глазах. Он на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза увидел зелёную морду рептилии, вынырнувшую из вод, как раз там, где лежал Тим. Безразличный и жёсткий немигающий взгляд, открытая пасть с множеством острых жёлтых зубов. Рептилия медлила, она моргнула перепонками и издала устрашающий шипящий звук. Тим вышел из оцепенения и нажал на курок арбалета. Ничего не произошло. Тим покосился на оружие, может стрела выпала? Нет, стрела на месте. Тим передвинул рукоять и понял, почему не сработал механизм спуска стрелы. Звено сети вонзилось между цевьём и длинной скобой спускового крючка и не давало возможности механизмам сбросить стрелу. Рептилия шире открыла пасть и отвела назад голову, готовясь к решительному броску. Тим понял, почему она медлила: сетка с крупной ячеей, на которой лежал Тим, пугала её. Но та же сеть, не давала возможности Тиму, воспользоваться оружием.
- Почему катамаран стоит? – подумал он. И словно отвечая на его вопрос катамаран, слегка качнул вправо, и он подсел, от навалившейся на него тяжести. – Линда, где вы?
- Я здесь.
- Сделайте что – нибудь.
- Не могу, если я причиню ему боль, он может машинально вцепиться в вас.
Тим осторожно, не делая резких движений, отвёл свободную руку за спину и высвободил пистолет, лежащий за поясом брюк. Он позаимствовал его у того военного, что лежал в бункере и которого похоронили монашки монастыря. Теперь, Тим рисковал, он не знал, выстрелит ли это оружие или его разорвёт, а может патроны давно отсырели? Как много вопросов, а ответить на них нет времени. Даже для раздумий его нет. Нужно действовать. Тим снял с предохранителя и выставил вперёд левую руку в тот момент, когда змей широко раскрыв пасть кинулся на него. Громыхнуло так, что у Тима заложило уши. Руку откинуло назад, а пальцы онемели.
- Что случилось? – Линда подбиралась к Тиму, по играющей под её ногами сетке. – Откуда такой грохот?
- Я убил его? Да, я убил его. Тим уже не видел устрашающего вида головы, там, где она была секунду назад, теперь расползалось огромное красное пятно. Катамаран содрогнулся и как живое существо начал вздрагивать
- Что это?
- Оглянитесь.
Тим перевернулся на спину и увидел огромное зелёное тело змеи, обхватившее судно поперёк, в три обхвата. Теперь, это тело билось в конвульсиях, угрожая раздавить судно.
- Как сбросить его?
- Никак. Мы не можем освободиться от него самостоятельно. Будем пробовать доползти до берега, только бы оно подохло поскорее. – Линда уже высвобождала прижатый телом парус.
- Что делать мне?
- Следите, чтобы не появился следующий.
- Как, их много? – Тим невольно содрогнулся, при мысли о следующем нападении.
- Они не живут в верхних водоёмах. Это первый случай. Сейчас весна, вода холодная. Я просто не понимаю, откуда он выполз такой! – Недоумевала Линда.
Тело рептилии содрогалось весь оставшийся путь до гавани. Тим пытался топором перерубить верхнюю часть туловища, но в условиях качки, никак не удавалось этого сделать.
- Не мучайтесь. Скоро подойдём к Зубам велиара, там раскрутим это чудовище и продадим.
- ? –
- Что вас смущает? Это очень вкусная и полезная тварь, ну не повезло ей сегодня, не она нас отведала, так мы ею закусим. Знаете, вы герой! Эту тварь не так легко убить. Я с палубы не смогла бы этого сделать, а вам как - то удалось.
- Скажите, как часто эти рептилии нападают на суда?
- В нижнем водоёме их развелось немало, они иногда атакуют суда, в основном во время брачных игрищ, но это выдающийся экземпляр – просто король драконов! Меня смущает одно – Линда оглядела содрогающуюся тушу – это холоднокровная тварь, она по всем законам природы должна бы ещё спать, знаете, мне становится страшно.
Зубастые горы приближались. Пока они маячили далеко на горизонте, их постепенное приближение ничем не обуславливалось, но теперь, они вырастали на глазах. Катамаран шёл тяжело, натужно, туша рептилии создавала сильное сопротивление, судно теперь не скользило по волнам, а еле передвигалось, и то за счёт усилившегося течения.
Странный, неровный частокол гор выглядел недобро. Он, словно забор, раскинулся от одного горного массива, до другого, создавая помеху для прохождения
- Словно воронка от взрыва.
- Что вы сказали?
- Верхняя долина, похожа на гигантский лунный кратер, заполненный водой. Вот смотрите – Тим отсыпал в чашку крупы из мешочка, так что получилось подобие гор, и с силой кинул в него бронзовый кругляк.
- Видите кратер, вот горы – Тим указал на возвышенности крупы, - а это – он показал на неровности вокруг кратера – похоже ваши «Зубы велиара».
- Действительно, похоже.
- Может быть, всё-таки было столкновение?
- Вы о чём?
- Да так, о своём. Не стану утверждать, но эти ваши «Зубы велиара», имеют неестественное происхождение. Взгляните, на них даже нет растительности. Это искусственная лужа, заполненная водой. Что это? – Тим внезапно натолкнулся взглядом на знакомые конфигурации
- Шарики.
- Станции ПВО, вернее то, что от них сталось.
Металлические остовы, как скелеты огромных животных возвышались над ближайшей к скалистым «Зубам» горой. Лес вокруг них был аккуратно вырублен, и внушительных размеров станция была как на ладони. Тим оценил её размеры, едва они подплыли поближе. Серия мощных радаров, - круглых, овальных и чашеобразных форм и солидная поддержка в виде бункеров возвышающихся над поверхностью, интересно, какова площадь их внутри?
- В них кто-то живёт?
- Раньше, никто не жил, разве что бездомные и бродяги.
- Не похоже, что это бездомные. Разве они могли навести такой марафет? Смотрите, отсыпанная дорожка, мощное ограждение, нет, это не бездомные.
- Это Ральф Великолепный. Хорошо устроился паромщик!
- Кто, простите?
- Ральф раньше работал паромщиком на входе в «Зубы велиара»
Но Тим не дал Линде договорить. – Вы только посмотрите, какая красота!
Они подходили к гавани стоящей у единственного входа – протоке дыре в зубатых горах, куда как в плотину устремлялся поток воды. Частокол мачт малых и средних судов справа от протоки, отражающийся в воде казался непроходимым лесом. Слева, расположились грузовые пирсы. На них суда стояли бортом к причалу, на каждую сторону пирса по одному судну. Остальные корабли ожидали своей очереди на внутреннем рейде. Площадка у истока, была настолько переполнена, что лодки стояли ещё в два ряда вдоль всего берега. По склону, некогда круто уходящему ввысь было налеплено столько палаток и шатров, что в глазах пестрило от разнообразия, а издалека, вся эта масса сливалась в единое целое, верхушку склона украшал ещё недостроенный каменный замок. Работа по строительству велась активно и уже подходила к концу. Наверх, нагруженные корзинами с камнями как муравьи цепью поднимались люди, обратно, спускались уже порожняком, держа корзины под мышками.
- Что за рабовладельческий строй?
- Сама не знаю. Два года назад ничего этого не было. Меня удручает другое, - Линда указала на правую сторону гряды – я никогда не видела такого количества судов в этом месте. Как им вообще удалось разместиться?
- Куда пришвартуемся мы?
- К аварийному доку, разумеется. Конечно, придётся раскошелиться, но туша – Линда ковырнула ногой содрогающееся тело – всё окупит с лихвой, даже не придётся самим заниматься её разделкой. Видите, сколько народу, и всех их нужно кормить!
Она не ошиблась. Едва катамаран упёрся носом в мягкий бок пирса, как на судно вскочил бравый моряк, схватил конец и выпрыгнул обратно.
- Где вы его выловили? – Раздавались восхищённые крики с соседних пирсов
- Это не мы, это он нас выловил, только ему не повезло.
- Разве можно убить такого самца? У него шкура, как броня. Почём продадите шкуру?
- Шкура не продаётся, а вот мяса нам многовато.
Через полчаса, предприимчивые торговцы, уже разделывали тушу, вытащив её на пирс. Только теперь, Тима поразили, и испугали размеры этой рептилии. Около сорока метров длиной, с чешуйчатой кожей, тиранувшись о которую можно было легко потерять свою, и со стрельчатым хвостом, - оно было ужасно! Тим не стал разглядывать морду рептилии, не хотел переживать те жуткие минуты, когда оно пыталось слегка подзакусить Тимом, - ирония судьбы, теперь оно само будет съедено!
- Я договорилась со смотрителем, что шкура, будет завёрнута и отправлена в дар Ральфу.
- Вы пытаетесь его задобрить, или разжалобить?
- И то и другое. Хотя шансов что нас пропустят мало. Я тут переговорила кое с кем, и получила такую информацию: никого не пропускают.
- То есть, вообще никого?
- Сначала, речь шла только о перевозчиках, но аппетит растёт по мере приближения пищи ко рту, Ральф увидел такую массу потенциальных налогоплательщиков и пошире разинул пасть.
Избавившись от нежелательного гостя, катамаран пришлось перепарковать. Стоять в аварийном доке было очень накладно. Все «сладкие» места были заняты, суда плотно стояли у причала, не было никакой возможности втиснуться между ними. Нашлось место на окраине, у временного пирса, наспех сколоченного из неоструганной необрезной доски. В щели между ними можно было просунуть ногу.
- Ещё день, два и вода начнёт спадать, берег оголяться, лодки отойдут от берега, встанут на рейд.
- Зачем?
- Чтобы не остаться на мели.
- Мы тоже будем отходить?
- Разумеется. Я подала заявку в лоцманскую службу, на прохождение каньона, и отослала шкуру рептилии в дар Ральфу. Теперь будем ждать рассыльного.
- Долго?
- Думаю не долго.
Ждать пришлось полдня. За это время они успели при помощи слоняющихся в поисках работы мастеровых людей установить баллисту и удобно закрепить дополнительные копья. Работать под солнцем было тяжело, но Тим поймал себя на мысли, что это ему нравится. С момента высадки на землю, прошло совсем немного насыщенного событиями времени, и Тиму была по душе его новая жизнь. Нравились люди, с которыми ему пришлось столкнуться, была по сердцу эта непредсказуемая природа. Когда посыльный передал пакет с приглашением в резиденцию Ральфа, на катамаране уже красовалось новое оружие. Линда предложила закрыть её кожаным чехлом, во избежании попадания на неё воды, да и лишних глаз. Быстро вскрыв пакет, Линда, не читая, передала его Тиму
- Он приглашает нас на аудиенцию.
- Как мило.
- Что будем делать?
- Разве у нас есть выбор? – Она наградила мальчика чаевыми и передала на словах своё согласие.
Через час они стояли перед массивной алюминиевой дверью, на миниатюрной площадке, с множеством лавок и скамеек. Тим присел на одну из них, пытаясь отдышаться, подъём на гору, отнял у него массу сил. Линда выглядела свежей, в чистом алом наряде, с копной распущенных по плечам рыжих волос, схваченных подаренным Тимом обручем, и неизменной очаровательной улыбкой, теперь, она пахла розой.
- Почти уверена, что из этой затеи ничего не выйдет – сквозь зубы процедила она, улыбаясь и кивая очередному знакомому, когда их вели в личные апартаменты Ральфа, – как тут всё изменилось! Обратите внимание на этот самоходный, вычурный шкаф, это же не человек, это - Линда очаровательно улыбнулась и раскланялась широкоплечему мужчине, средних лет, в ярком пёстром пиджаке, шапочке таблетке и клетчатой юбке, на ногах у него были надеты полосатые длинные шерстяные гольфы – это нечто среднего рода. Зачем он нацепил на себя эту юбку?
- Эта шотландская юбка называется килт.
- Как бы она не называлась, это не украшает мужчину, а на этого гляньте, - индюк в брачном оперении. Нет, правду говорят – короля играет свита, ничего у нас не получится.
Но Тим уже не слушал её, его внимание приковали две монахини, стоящие у широкого проёма двери, перекрытой только тяжёлым занавесом. Из-за двери доносился звук уверенного ровного голоса
…Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут и знание упразднится. А теперь пребывают сии три: вера, надежда и любовь, но любовь из них больше…- так говорил апостол Павел. А что делаете вы? Какие приоритеты вы ставите в жизни? Власть, деньги, вседозволенность. Но это всё мимоходяще. – Голос на мгновение затих, но уже через секунду, с нарастающей твёрдостью продолжил – глядите, како опасно ходите! Посмотрите на свою жизнь, она пуста и неинтересна, она полна тщеславия и лености, она…- её перебил властный мужской голос
- Довольно. Выкиньте её вон. А лучше высадите на остров где-нибудь в Митино или Машково, где-нибудь на М.
Штора стремительно распахнулась, и на пол, под ноги остолбеневшего Тима, упала пожилая монахиня. Тим бросился, было поднимать её, но властная рука отстранила его. Две стоящие у двери монашки сами подняли грозную обличительницу и усадили на стоящую у стены лавку.
- Ты поможешь нам, сынок – на Тима из под растрепавшихся седых волос, глядели пронзительной синевы глаза. Она не то просила, не то приказывала.
Тим остолбенел.
- Поди, прочь, вздорная женщина! Подождите здесь, - последнее, относилось к Тиму. Провожатый исчез за занавесью.
- Ты поможешь нам, сынок.
- Я. Я? Я, даже не знаю что делать, я вас не знаю. И вообще, у меня дела.
- Ты придумаешь что сделать. Обязательно придумаешь.
- Идёмте, матушка казначея, иначе нас арестуют – монахини уводили сопротивляющуюся женщину под руки, - Найди выход, сынок. – Монахиня, то и дело оборачивалась, ища взглядом глаза Тима. Но Тим не смотрел на неё. Он опустил глаза. Ему была непонятна и неприятна эта история. Тим был смущён. С чего это, совершенно незнакомый человек, просит его помощи. И как он, пришлый, может помочь ей?
Едва монахини скрылись за поворотом, как из бокового придела, вышли два стражника, с копьями и небольшими щитами, и направились в том направлении, куда ушли женщины. Послышались звуки короткой борьбы, женские возгласы и причитания и всё стихло.
Через минуту, Тима пригласили на аудиенцию.
В большом перегруженном различным военным антиквариатом, - развешенным по стенам оружием и добытыми трофеями зале, с огромными окнами, выходящими на озеро и тёмно зелёными гобеленами, в которых тонул солнечный свет, казалось, никого не было.
Тим осмотрелся. И не увидел ничего, кроме массивного кресла, стоящего в дальнем конце зала, напротив горящего и потрескивающего камина. Он остановился, не зная, что делать дальше. Линда легонько коснулась его руки, Тим обернулся. За его спиной там, откуда они только что пришли, стоял рослый мужчина. Военного образца долгополый френч, белоснежная накрахмаленная рубашка, зелёные брюки дудочкой и длинные кавалерийского типа чёрные сапоги. Пронзительный взгляд из под козырька низко надвинутой фуражки с высокой тульей, буквально пришпиливал Тима к земле. Он был растерян неожиданным появлением хозяина апартаментов, - да, эффект неожиданности хороший приём! Надо отдать ему должное, умеет вывести из равновесия!
- С великим днём! – поприветствовал Ральф пришедших и пройдя мимо посетителей устроился в кресле.
- Чем он велик? – не понял Тим
- Он велик для вас. День, когда вам дозволено было посетить меня, является для вас великим днём, хотя для меня, это просто четверг.
- Вот как? – От такой постановки вопроса, Тим потерял дар речи. Нет, он конечно знал людей с завышенным самомнением, ярким примером тому был Родни Гад, но считать себя великим, это уж через край! Он что, мнит себя Богом?
- Никто не велик кроме Бога! Вы спутали создание с Создателем.
- Я никогда, ничего не путаю. Что за день такой! – его голова непроизвольно дёрнулась – все пытаются говорить со мной о Боге.
- Предположим, я не собирался. Я только хотел добиться разрешения на проход через каньон.
- Как вам удалось победить дракона? – Резко сменил тему Ральф – и щёлкнул пальцами, - как вас там…
- Ты помнишь меня Ральф. Я Линда Рамьялг, ещё девочкой мой отец возил меня на твоём пароме, только тогда ты не звался «великим».
- Всё течёт, всё меняется. А вас как именуют?
- Это Тимофей Воевода, мой старый приятель.
Тим оглянулся, на звук знакомого голоса. На месте, где только что стоял Ральф, Тим увидел Фудзи, на нём были столь же пышные наряды, как и у Ральфа, только чуточку скромнее выглядящие. – Так вот где обрёл пристанище его попутчик?
- Неплохо, очень неплохо выглядишь – Фудзи обошёл Тима, осматривая его военную форму – где раздобыл такой добротный костюмчик?
- Я тоже рад встрече, - парировал Тим.
- Ты поправился, возмужал, я смотрю, земной воздух пошёл тебе на пользу.
- Не сомневайся.
- Ты был так плох, я уже подумал, что потерял тебя.
- Поэтому и бросил.
- Ну, так получилось, появилась оказия, и я воспользовался случаем, чтобы удрать от этих полоумных баб. Теперь я правая рука правителя каньона, я его технический и военный советник.
У Тима появилась смутная догадка, уж не тот ли это пришлый, что затеял стрельбу из пушек? Только человек технически подкованный, может знать механизм действия этого стрелкового орудия.
- Это ты, для острастки постреливаешь из пушки?
Фудзи самодовольно улыбнулся – А кто же ещё! Я орудийный маг!
- Значит это твоих рук дело – закрыть проход через каньон?
- Я только подсказываю моему повелителю, ему решать, «пущать иль не пущать».
- Хорошо пристроился.
- Не дурственно. Вот бы сюда моих товарищей по забастовочному комитету! – Мечтательно повёл глазами Фудзи, - мы бы тут так развернулись!
Ральф тем временем недовольно заворочался в кресле
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Мы не побеждали дракона специально, это он вынудил нас победить его. Он не оставил нам выхода, и нам пришлось убить его.
- Так вы опасные люди!
- Да, нас нельзя загонять в угол. Именно поэтому мы просим прохода через каньон.
- Помилуйте, голубчик, вы не просите, вы требуете! Кто же так просит? – Ральф встал с кресла, расправил брюки и двинулся по направлению к Линде. Подойдя к ней вплотную, он оценивающе оглядел её – Да, недурна. Чем вы хотите расплатиться за проход?
- Назовите цену.
- Она. – Без обиняков заявил Ральф. И тут же получил плевок в лицо, со стопроцентным попаданием. – Тебе нужно пройти курс обезвоживания, где-нибудь в глубоком подземелье моего замка – сверкнул глазами Ральф. Он круто повернулся на своих скрипучих сапогах, заложил руки за спину и вновь двинулся к креслу, бросив на ходу – В прохождении каньона, вам отказано.
Фудзи, назидательно повёл плечами, показывая, что в этой ситуации он бессилен, и что зря она так грубо отказала правителю, и только всё испортила.
- Аудиенция окончена. И впредь, больше не ищите моего общения. Я и так много для вас сделал, оставив безнаказанной, такую грубую выходку.
Тим повернулся и, взяв за руку Линду, вышел в коридор.
Они спускались по крутой лестнице молча. Фудзи не пытался догнать Тима, хотя в глубине души Тим на это очень надеялся. Он даже шёл намного медленнее, может у попутчика проснётся совесть, и он нагонит его. Но чуда не произошло, Фудзи больше не интересовала судьба Тима, его преследовали собственные наполеоновские планы, во исполнении которых Фудзи ни перед чем не остановится. Это было видно по его сияющему лицу. Лицу хозяина положения. А Тим? Да, что Тим, он ему только помеха, только неприятная связь с его прошлым – прошлым беглеца на выселках.
На Линду было трудно смотреть. Несущая себя с вызовом и достоинством, она выглядела как облитая помоями. Даже её яркая шевелюра потухла и поувяла
- Не берите близко к сердцу. – Утешал её Тим.
- Зарвавшийся плебей!
- Ну-ну, - Тим полуобнял девушку, - успокойтесь, сегодня вы обрезали все сомнения в порядочности этого человека.
- А так же надежду на прохождение каньона. – Шмыгнула носом Линда.
- Ничего. Мы подадим заявку на участие в регате.
- Так мы выставимся на водное ралли?
- Да – с неохотой ответил Тим.
В самом конце лестницы, у подножия горы, их поджидали те две монахини, что сопровождали пожилую казначею. Они застенчиво подошли к Тиму и окликнули его. Тим обернулся.
- Матушка казначея послала нас к вам. Вы должны помочь нам.
Тим был обескуражен
- Чем я могу помочь?
- Она сказала, что вы знаете чем. Её арестовали. И усадили на тюремную лодку. Куда её увезли нам не ведомо, но она просила разыскать вас капитан Тимофей. Сказала, что вы нам обязательно поможете.
- Откуда вам известно моё имя?
- Нам оно не известно, это матушка вас так назвала. Ещё, она сказала, что у вас необычно длинная лодка. А ещё, что вы наша надежда.
- Надежда на что?
Монахини смущённо опустили заплаканные глаза.
- Она не успела сказать капитан. Ее, по всей видимости, отконвоировали в нижнюю долину, на острова. Туда всех ссылают.
Тим неохотно и озадаченно остановился. Он вспомнил, как монахини выхаживали его, когда он, оставленный всеми лежал у них в келье. Как они помогали строить ему лодку. Как терпели его на своей строго женской территории. Они не рассуждали, хотят они того или нет, они просто делали то, что их просили. Тогда Тиму нужна была помощь, и они не отказали, почему же теперь, Тим пытается самоустраниться?
- Хорошо. Я постараюсь вам помочь, хотя, честно говоря, не знаю как!
- О, это не проблема. Господь Сам подскажет вам что нужно делать, только слушайте голос своей совести.
- Моё судно стоит у временных пирсов в самом конце левого берега. Оно необычной конструкции под Андреевским флагом, приходите завтра туда, попробуем что-нибудь придумать.
Они молча поклонились друг другу, как это принято в монастыре. Пожелали - Ангела-Хранителя, и так же тихо удалились.
- Я хочу расслабиться – неожиданно заявила Линда, - меня от всего этого тошнит.
- Вас тошнит от общения с Ральфом?
- И с монахинями тоже.
Тим не стал спорить. Он увидал таверну с кричащей надписью «Причаливай», и повернул туда.
- Здесь центр, наверняка всё очень дорого – неохотно предупредила Линда, - но у меня настроение на нуле, и если мы отобедаем в этом заведении, буду очень благодарна.
В заведении громко играла музыка. Это был дорогой ресторан. Привратник чуть было не остановил их при входе, но Линда так выразительно глянула на него, что у последнего тут же отпало какое-либо желание задевать эту пылкую леди.
- Прошу за мой столик – замахал руками молодой человек, сидящий прямо напротив сцены.
- О, это Милки Фетрестоун, принимаем приглашение?
Линда была не против.
- Рад встрече, - щёки Милки опять вспыхнули румянцем, - Что будете пить?
- Ничего.
- Почему ничего? Я не откажусь от хорошего вина, – дерзко взглянула на Тима Линда – и поесть не мешало бы.
Тим сделал заказ, и пока поджидал официанта, разговорился с Милки
- Вы давно здесь?
- Вас интересует, давно ли меня высадили с платформы? Два года назад. Я в составе инженерной группы разрабатывал новую защиту, которая в решительный момент не сработала.
- Я помню эту историю, там была диверсия.
- Якобы диверсия. Ну, в любом случае уж козла-отпущения они точно нашли.
- Как вам удалось стать перевозчиком?
- Умный человек всегда найдёт выход из положения, мне повезло, я упал в Эддо. Приземлился неудачно, сломал два ребра и ключицу. Поначалу было очень сложно, в чуждой стране, со своими, специфическими порядками, да ещё калека. Хорошо добрые люди помогли, да корабельная дисциплина, выработанная с детства. Я быстро смекнул, где разжиться ценным металлом. Дальше было делом техники сбить себе капитал. Огляделся, присмотрелся и решил купить судно, не могу, знаете на месте сидеть. Не привык. – Милки рад был найти собеседника, способного понять его, он так увлёкся рассказом, что напрочь забыл о еде. Зато Линда, уже осушила в одиночку бутылку, и пыталась заказать следующую.
- Вы не слишком увлекаетесь? – Нерешительно спросил Тим.
- О, Боже, вы вспомнили обо мне, как мило!
- Я о вас не забывал.
- Интересно. Если бы я сама не отстояла свою честь, вступились ли бы вы за меня?
- Не сомневайтесь. Я бы не пошёл на эту мерзкую сделку.
- И на том спасибо. Но плюнуть в лицо Ральфу, должны были вы.
- Я это знаю, но вы меня опередили. Хотите, чтобы я потребовал сатисфакции?
- Успокойтесь. Не вам тягаться с Ральфом.
- А почему нет? Я попробую.
- Как?
- Я что-нибудь придумаю. И хватит пить – Тим вырвал фужер из рук Линды и отбросил его в сторону.
Удивлённый Милки слушал их перепалку молча, потом спросил
- А действительно как?
- Я же сказал, что-нибудь придумаю.
- Мы уже придумали. Я подал заявку на участие в регате. Мне нужно только попасть в нижнюю долину. Там, мы попробуем нанять одну из военизированных группировок, они менее зависимы от Ральфа Великолепного, совместными усилиями, мы справимся с этим диктатом.
- Вы наймёте бандитов мамаши Дарли? – Линда взглянула в лицо Милки
Он на мгновение смутился и опять раскраснелся
- Не исключён и этот вариант.
- Одобряю. Ой, - икнула Линда – что-то мне нехорошо. Я удалюсь на минуточку.
Едва Линда скрылась за дверью дамской комнаты, как Милки спросил
- Простите мне мою навязчивость, но я невольно подслушал ваш разговор, она действительно сделала то, о чём вы говорили?
- Боже! – Подумал Тим, - как он по-интеллигентски, витиевато выражается, а вслух сказал – да, она плюнула в лицо Ральфу.
- Какая женщина! – Милки похоже окончательно потерял голову.
- Вы не поможете мне составить заявку на участие в регате?
- Так вы тоже хотите участвовать?
- Покажите мне хоть одного перевозчика, кто бы не хотел участвовать! Разве только те, кто не спускается в нижнюю долину, не подали заявки.
- Точно. Но таких не много. Я помогу вам.
- Нет необходимости, это моя работа. Я сама справлюсь.
- Вам нужно проспаться.
- А вам, нужно иметь такт. Почему со мной сегодня все мужчины фамильярны? Я хочу домой. Проводите меня Тим.
Милки вызвался провожать. Уже после двух десятков метров, Тим понял, что до катамарана им своими ногами не дойти.
- Может, наймём ослика? – Спросил он у Милки.
- Я что, товар? Грузить меня на ослика – запротестовала Линда.
- Моё судно стоит в двухстах метрах отсюда, может Линда переночует у меня?
- Хорошо.
На сопротивления Линды, Тим не обращал внимания. Они успешно добрались до вполне добротного судна Милки, Тим помог расстелить постель, в гостевом кубрике. Раздел и уложил Линду. Поцеловав её в лоб, он поблагодарил Милки за гостеприимство и простился, обещав прийти утром за своим кормчим.
На рассвете, Тим увидел одиноко маячившую на пирсе фигуру. Утренняя прохлада выстелила росой всё, до чего дотянулась. Линда стояла плотно обхватив плечи и переминалась с ноги на ногу, она явно замёрзла.
- Давно стоите?
- Да.
- Почему не разбудили меня?
- Почему вы меня бросили? – По щекам Линды покатились крупные слёзы, нет, она не плакала, как плачут люди, и если бы Тим не взглянул на её лицо, он возможно и не заметил бы этих слёз. Немые слёзы, самые горькие слёзы. Они не утоляют печали, они только её констатируют. Такими слезами можно плакать годами, веками, тысячелетиями. Это слёзы вечности – без надежды на взаимность, без утоления, без конца.
- Вы плачете? – Смутился и одновременно удивился Тим.
- Вам показалось – Линда низко нагнулась, так что волосы закрыли её лицо.
- Нет, вы плачете. – Он настойчиво поднял её лицо, оно почти целиком поместилось в его широких ладонях. Такой беспомощной, Тим не видел Линду никогда. Он отёр её слёзы и прижал голову к своей груди, - откуда столько слёз?
- Я потеряла обручальный ободок, тот, что вы мне подарили.
- Разве он обручальный? – Удивился Тим. – Невелика потеря.
- Нет, это плохая примета. – Всхлипнула Линда.
- Выстраивая себе частокол примет, мы устраиваем себе загон, и бежим вдоль него, сломя голову. Зачем нужны эти условности?
- Вы ничего не понимаете – не унималась Линда.
- Куда уж мне! – Он закутал Линду в тёплый спальник и отправился готовить ей горячий чай.
Через полчаса явился взволнованный Милки и рассказал душещипательную историю о том, как боялся разбудить свою гостью и ходил буквально на цыпочках, пока мальчик из обслуги не сказал ему, что гостья давно ушла, выпрыгнув с лодки на пирс, не спуская сходен.
- Сегодня последний день подачи заявок, регата начнётся через два дня. Если вы всё-таки надумали участвовать, вам стоит поторопиться. Вторично предлагаю свою помощь.
- Я сама – Линда вылезла из каюты, на ходу просушивая волосы мягким полотенцем, - это моя обязанность. Сейчас позавтракаем, и пойду искать оргкомитет.
- Вы могли бы сопровождать её? – Обратился Тим к Милки.
- Почту за честь. Можно на «ты».
- Вот и хорошо. А я пока поговорю с монахинями.
Монахини, не заставили себя ждать. Они вошли на палубу в тот момент, когда фигуры двух ранних пешеходов растворились в утреннем тумане.
- Со святым утром – поприветствовала старшая из них, - вас нетрудно было найти.
- Где вы остановились?
- У нас своя лодка, монастырская, я рулевая Анна, это сестра Неонилла, матушку казначею Варварою зовут, где она теперь, горемычная – всхлипнула носом рулевая Анна.
- С утра одни слёзы, что за день-то такой, мокрый! Лучше расскажите, что произошло?
- Наш монастырский караван подошёл сюда месяц назад. Мы долго добивались разрешения на прохождение каньона, на днях мы его получили, и вчера рано утром вошли в каньон. Шесть лодок прошли горловину спокойно, но мы с матушкой казначей немного задержались. Нужно было передать стражнику разрешение на прохождение каньона. Матушка отдала разрешение, но перед тем как ступить на землю она по привычке перекрестила её.
- Что ты делаешь, вздорная женщина? – окликнул её стражник и рассмеялся.
- Крещу эту нечестивую землю, смотри, сколько идолов настроили.
- Это не идолы, это боги, которые охраняют нашу землю, они приносят нам достаток и благополучие.
- Это идолы, каменные истуканы, кого они могут защитить, если не способны защитить даже себя.
- Что ты говоришь, вздорная старуха, плетей захотела?
- Смотри. – Матушка помолилась и перекрестила ближайшего истукана.
Раздался гром, блеснула молния, и ближайший идол развалился пополам. Нашу лодку арестовали, нас схватили и привели на допрос к Ральфу Великолепному. Нас оставили в коридоре, а матушку завели на допрос. Дальше, вы всё сами видели.
- У Ральфа разыгрался приступ величия.
- Это очень опасное состояние.
- Что вы хотите от меня?
- Мы не знаем. Это наверняка знает матушка казначея.
- Вы предлагаете найти матушку казначею?
Монахини потупили взгляды.
- Мы не смеем на это надеяться – впервые промолвила Неонилла.
- Скажите, была ли в вашем караване лодка Златы Белоцерковской?
- Конечно. Это наше головное судно. И про вас мы знаем. Вас оставили в нашем монастыре, вы были очень больны. Злата даже не хотела покидать вас, но без неё монастырю не обойтись, монастырь очень нуждается в её помощи. Как впрочем, в данный момент в вашей.
- Боже мой, - думал Тим, - я был так близко от неё, буквально в двух шагах, и опять опоздал!
- Куда ушёл ваш караван?
- Как куда? В Эддо. Любое судно попадает в Эддо. Этот город находится в конце каньона.
- Дальше. Что намерен делать караван дальше?
- Как правило, мы расходимся в разные стороны. Для сбора продовольствия. У нас есть несколько маршрутов, каждому достаётся свой, суда расходятся в разных направлениях. Выполняют каждое своё послушание и снова собираются в Эддо.
- Вы знаете по какому маршруту пойдёт Злата Белоцерковская?
- Мы, нет. Это знает матушка казначея, она распределяет маршруты.
- Как же она может их распределить, если она арестована?
- Не знаю. Теперь всё будет, как Бог устроит.
Мысли Тима били фонтаном. В голове одновременно рождалась и умирала сотня планов. Он едва удерживался, чтобы не соскочить и не кинуться вдогонку, ведь она ещё рядом! А что если он опоздает? Что если она уйдёт на один из неведомых ему маршрутов?
- Когда вы обычно расходитесь по маршрутам?
- У нас задержка на месяц, к этому времени, мы уже собираемся в Эддо с первыми товарами, вместе встречаем Пасху и снова расходимся по маршрутам.
- Что сделают остальные, ведь теперь у них нет руководителя?
- Разойдутся по маршрутам и будут делать своё дело, мы и так недоберём товаров этим летом, возможно зимой придётся голодать. Вы поможете нам?
- Говорите, что нужно делать?
Анна нерешительно переминалась с ноги на ногу – Я не знаю что нужно делать, может быть вы найдёте матушку и она вам сама скажет что!
- Пф – ф.! Хорошо. Я найду вашу матушку казначею. Как вы думаете, где мне её искать?
- О, мы слышали что её сошлют на остров Митино или Машково…
- Или ещё на какой-нибудь заброшенный остров, начинающийся на букву «М».
- Их не так много, около десяти. – Откуда-то из внутреннего кармана сестра Анна извлекла карту, очень похожую на карту Линды. – Островов начинающихся на букву «М», я знаю двенадцать. Кроме двух вышеперечисленных, это… - кормчая перечислила оставшиеся десять, - давайте сверим карты.
- У меня нет личной карты, она есть у моего кормчего.
- У Линды? – Монахини с сомнением переглянулись, - хотите, мы скопируем вам свою карту?
- Почему не воспользоваться картой Линды?
Монахини с сомнением посмотрели друг на друга и более бойкая Анна, продолжила
- Линда терпела крушение, и кроме того, она, - Анна немного смутилась – она не жалует монастырь и его насельниц.
- Если вы настаиваете, я согласен. Вы пойдёте с нами?
- О, нет. У нас нет благословления покидать судно, а его к сожалению не пропустят через каньон. Мы останемся здесь и будем ждать караван в месте верхнего сбора. В этом году, будет большой недобор продовольствия. Мы затарены товарами обмена, и теперь не знаем куда его деть.
- Перегрузите его ко мне, может мне удастся обменять его на нужный вам товар.
- Благослови вас Господи, мы подведём своё судно к полудню, этот товар должен быть поменян на соль и сушёные морепродукты, а так же рис и зерно.
- Разве вы доходите до моря?
- Конечно. Только нельзя далеко заплывать, суда не приспособлены и заплывшие далеко, как правило не возвращаются. Знаете, туда ходят только опытные кормчие, обычно идёт Злата, у неё судно самое большое, а соль тяжёлая.
- Ура! – В душе улыбнулся Тим, я вычислил её приблизительный маршрут.
Они обсудили все нюансы, связанные с будущей миссией Тима, попрощались, уговорившись к полудню подойти под перегрузку.
Так и вышло. Сначала пришли Линда, Милки и член судейской коллегии, с обмером и определением тоннажа судна, пока он делал необходимые замеры, подошло миниатюрное монастырское судно. Он и не подозревал как оно мало. Ему ничего не стоило перетаскать незначительное количество монашеского рукоделия к себе на судно, последнее даже не подсело.
Перегружать товар помогал Милки, Линда, демонстративно самоустранилась. Когда всё было закончено, монахини перекрестили судно и вручили Тиму новенькую карту.
- Я знаю, что вас нам послал Бог, по молитвам матушки Пресвятой Богородицы, нашей защитницы и покровительницы, да хранит Он вас и ваше судно, и устроит всё по Своему смотрению.
- Может быть вам удастся проскользнуть? – Нерешительно спросил Тим напоследок.
- Что вы, что вы, там не проскользнёшь. И вообще, нам отныне запрещено ходить в нижнюю долину.
- Как это?
- Нас теперь не пустят. Пока… пока не сменится правитель или не произойдёт чего-нибудь сверхъестественного. – Кормчая Анна печально вздохнула и ещё раз перекрестив Тима, простилась.
Началась мучительная подготовка судна к водному ралли.

На старте скопилось неимоверное количество судов. Несмотря на то что маломерные суда уже стартовали, а крупногабаритные, стояли далеко от линии старта, образовалась такая давка, что нескольким судам понадобилась помощь спасателей. Не мудрено, кораблей среднего класса было большинство.
Милки договорился с Тимом держаться рядом, но их быстро оттеснили друг от друга и они потеряли всякую связь. Старт возвещала пушка, та самая что так жёстко пресекла попытку прорыва воинов Олеся, которых наняли перевозчики. Эту услугу предоставил сам Ральф Великолепный, интересно, с какой целью? Запугать и убедить в своём бесспорном превосходстве, или просто шикануть на фоне стольких масс народа.
В сутолоке и давке, пропустили выстрел. Пока развернулись и поймали ветер, упустили группу особо ретивых судов, ушедших со старта с такой стремительностью, какой Тим от них не ожидал.
- Ничего, догоним – не унывала Линда, но была недовольна своей медлительностью, - сейчас регата, у них есть шансы с нами поспорить, вот когда начнётся ралли – тут нам нет равных! – Улыбнулась она.
Тим особо не переживал, хотя нельзя сказать что лихорадка старта его не зацепила. Его даже немного трясло, от ожидания и нервного напряжения. Но вот теперь, их иноходец летел, не касаясь волн, уверенно разрезая двумя форштевнями, крутую волну. Далеко позади, остались менее везучие участники гонки, впереди маячила плотно сбитая группа из двадцати судов – лидеры!
- Теперь я понимаю, зачем нужно было оттягивать место старта почти до Дака, чтобы не сделать пробку при входе в каньон.
- Догадливый – зевнула Линда, она ещё дулась на Тима за сделку за её спиной.
В душе Линды, как впрочем и в её жизни всё перепуталось, поменяло полярность. Уверенная в себе, яркая, красивая, умная, начитанная девушка, она умела увлечь, притянуть к себе любого мужчину. Она легко шла по жизни, не задерживая взгляд ни на одном из них. Может потому, что они давались ей легко, ей почти не приходилось включать тяжёлую артиллерию. До сих пор, обычный набор женских приёмчиков, как на рыбалке – наживка, заброс, подсечка, оставалось только снять рыбку с крючка, вот тут часто возникали проблемы. Рыбка не желала покидать крючок. Приходилось её стряхивать, это отнимало у своевольной Линды много сил и энергии, а главное, - оставалось неприятное послевкусие. В своих играх с мужчинами, она никогда не заходила далеко. Несмотря на свой необузданный характер, она сохраняла врождённую романтичность – она ждала своего принца! Да, ждала принца, хотя казалась доступной и очень, можно сказать не в меру женственной. Она напоминала пантеру, грациозную, гибкую, сильную и смелую – всегда готовую к решающему прыжку. И вдруг… Как могло такое случится? И с кем? С ней!
Линда тайком взглянула на Тима. Вот что она в нём нашла? По сравнению с её последними победами, этот стоит крайний справа. Её щёки разгорелись. Нужно поменьше о нём думать. Но не думать о нём Линда не могла. Все её мысли плавно замыкались на нём. Вся её теперешняя жизнь замыкалась только на одном человеке. Она разделилась на до него и после него. Так долго, она не думала ни о ком. Когда, в какой момент он покорил её? Подчинил её волю своей. Она вспомнила, как он в первый раз ущемил её самолюбие, когда отказал ей в приёме на работу. Такого быть не могло. Отказать ей! Сначала, она решила что он разыгрывает её. И вообще, что он ненормальный, но понаблюдав из укрытия как он самозабвенно строит лодку, как подолгу, мечтательно смотрит на реку. Как мудро решает текущие проблемы, Линда заинтересовалась им. Масло в огонь подлил катамаран, который вырастал на глазах, Линда просто влюбилась в это чудо – техники. Она до последнего надеялась на приглашение, но его не последовало и Линда в первый раз в жизни сломала себя. Да, именно тогда, она сломала себя и до сих пор, она не могла выйти из- под его чар. Это был гений без кавычек, а гении сотканы из парадоксов – уверяла себя Линда. У них нестандартный характер, образ мышления, нестандартна вся их жизнь, это завораживало Линду, а может она всё-таки влюбилась?
- Дайте мне вашу карту – Тим протянул руку.
Линда безропотно вручила лоцманскую карту, которую не выпустит из рук ни один уважающий себя кормчий Тиму.
- Почему у вас нет на карте вот этой серии островов?
Линда мельком взглянула на неизвестно откуда взявшуюся у Тима, аккуратно составленную карту
- Откуда у вас это сокровище?
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Эту серию островов часто заливает, она у меня отмечена, но на карте будущего месяца.
- Так значит сейчас она залита?
- Возможно. Я не знаю уровня воды этого года. Когда придём в Эддо, выясним уровень и вычислим по какой карте ходить.
- Ясно. Предположим, эта серия островов сейчас залита.
- Ещё залита.
- Хорошо. Ещё залита. Значит одно название мы вычёркиваем – и Тим поставил восклицательный знак перед названием «Мошкино».
- Я потихоньку прихожу к выводу, что вы намечаете дальнейший маршрут, не поделитесь планами? Мы идём искать двух ваших друзей?
- Мы не прекращаем поисков Саймона и Кетрин, но теперь мы ищем ещё одного человека. – Тиму хотелось сказать двух, матушку казначею и Злату, но он не стал расстраивать Линду.
- Только обещайте мне закончить гонку.
- Обещаю – улыбнулся Тим.
До входа в каньон им удалось обойти почти всех своих соперников, впереди оставалось только два участника Глеб рослый и Оскар Сизых на своём великолепном «Электре». Кто из них шёл впереди Тим не знал, к моменту входа в каньон, он увидел их только в конце длинного плёса, окружённого огромными, смыкающимися над головой скалами.
- Это вход в каньон – пояснила Линда, - вон там слева, видите огромные механизмы, это лебёдки, затягивающие суда из нижнего разлива наверх, а этого не было – они в изумлении смотрели на развернувшуюся впереди картинку.
Огромные жёлто-коричневые скалы, стеной возвышающиеся по обеим сторонам лениво текущей, гладкой воде, были ровно отёсаны. У самой воды, по две с каждой стороны, вздымались мощные основания, на которых, широко расставив ноги, стояли четыре античных бога, в длинных плиссированных одеждах, золотистых диадемах, с тонким копьём в правой руке и приспущенным к воде овальным щитом, в левой. Они грозно смотрели на проплывающие по водной глади корабли, а их лики, отражаясь в ней, множились, создавая иллюзию вездесущности. Между ними прямо в скале были высечены зубчатые лестницы, спускающиеся к небольшим площадкам у воды, на которых стояли стражники. Сверху лестниц, возвышались курящиеся каменные жертвенники, а на ступенях стояли люди и аплодировали проплывающим мимо кораблям, крики свист и беспорядочные хлопки, оглушали, в замкнутом пространстве. В подтверждении правдивости слов монахинь, Тим увидел, что ближайший идол-бог, был расколот надвое, трещины его были обожжены и неровны. На них трудились рабочие, старательно маскирующие глубокую трещину.
- Убрать паруса. Вёсла на воду – отдавала распоряжения Линда. Тим безропотно всё выполнял. – Мы нагоним их в нижнем течении, там нет прижимов, но мощный вал, они не будут рисковать судном, и свернут в боковую протоку, а мы пойдём прямо в него и обгоним их.
Они усердно работали вёслами, хотя создавалось впечатление, что катамаран застыл на месте, он словно прилип напротив двух лестниц и никакие усилия не могли сдвинуть его с места
- Что за ерунда – нервничала Линда, - ничего не понимаю, почему стоим? Здесь нет улова, нет бокового течения, почему стоим?
Сзади показались первые настигающие катамаран суда, они быстро продвигались вперёд, подбадриваемые хлопками людей на лестницах.
- Я не знаю Тим, что случилось, может мы зацепились за что-нибудь, смотрите, от нас вперёд идёт волна. Нас что-то держит.
Тим ощупал веслом воду под баллонами, Линда сделала тоже самое. Ничего не нашли. Она умоляюще взглянула на Тима
- Мистика какая-то!
- Мистика. Мистика? Господи, идолы? – Тим лихорадочно вспоминал молитву, ведь он знал её наизусть. Да, вспомнил:
       Да, воскреснет Бог, и расточатся врази Его
       И да бежат от лица Его, ненавидящии Его.
       Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня,
       Тако да погибнут беси от лица любящих Бога
       И знаменующихся крестным знамением,
- Тим перекрестил свой катамаран, воду впереди себя и продолжил молитву. Едва он её закончил, как вода под катамараном вспенилась и окрасилась в красный цвет, его словно оторвало от воды, а ближайший идол дрогнул и беззвучно осел в воду. Люди в ужасе побежали по лестницам вверх, началась давка. Но Тим не видел всего этого, его судно, словно подхваченное невидимой силой неслось по водам, силясь быстрее вырваться из этого мрачного убежища. Они помогали катамарану вёслами, хотя создавалось впечатление, что своими действиями мешают ему, тормозят продвижение. Наконец Линда сдалась
- Суши вёсла. Я встаю на рули. – Она переместилась на корму. Тиму ничего не оставалось делать, как разглядывать проплывающие с разных сторон увеселительные сюжеты, высеченные на скалах. Они изображали сцены из жизни античных богов, сюжет развивался по мере продвижения судна к устью. Некоторые фрески, ещё не были окончены, под ними возвышались леса, частично перегораживающие протоку. Приходилось маневрировать.
- Вот почему он не спешит пропускать лодки через каньон! Каньон завален лесами – подытожила Линда
- Зачем всё это?
- Не знаю. Могу только напомнить историю со знаменитым царём Соломоном, десятым сыном Давида, он просил у Бога сердце мудрое и получил его. Я говорила вам, что училась читать по библейским энциклопедиям. Так что вы думаете, в конце жизни Соломон снова переметнулся в стан поклонения языческим богам Астарте, Хамосу и Милхому. Его царство процветало, в его гареме насчитывалось до 700 жён и 300 наложниц, может богатство, спровоцировало такой поворот, а может огромное количество жён язычниц? Но факт остаётся фактом. Я давно хотела вас кое о чём спросить, но никак не решалась.
- Спрашивайте.
- Вы крещёный?
- Нет.
       - Тогда как вам это удалось?
- Что «это»?
- Вы крестом разрушили идола.
- Это не я, это монахиня Варвара разрушила, а я просто спасал свою шкуру.
- Как может некрещеный сделать такое? Не понимаю.
- Как много сделал царь Константин с царицей Еленой, он крестился уже после всех своих свершений.
- Я знаю.
До выхода из каньона оставалось совсем немного, когда вода впереди опять забурлила и через время из неё повысовывалось два десятка любопытных голов.
- Опять рептилии.
- Да, это драконы, но они не такие огромные как, наш. Знаете, у меня мурашки по коже, их раньше здесь не было.
Тим вытащил из-за пояса свой пистолет и снял с предохранителя. Рептилии будто почувствовав опасность, нырнули и больше не показывались.
- Приготовьтесь, сейчас начнётся ралли.
Вода, перед выходом из каньона приостановилась, словно набирая силу и накапливая мощь. Она как зеркало отображала солнечный свет, поступающий из прорывов над головой и бликовала на стенах уже не испещренных античными фигурами.
- Поехали! – Выкрикнула Линда, и они вырвались из полумрака каньона на простор.
Вода клокотала, - эффект пробки выстрелившей из бутылки. Здесь не было камней, обливников и скал перегораживающих путь воде, всё давно было снесено и смыто. Здесь были огромные валы. Тим старался повторять движения Линды, за что та бросала благодарные и ободряющие взгляды на своего попутчика. Грохот стоял неимоверный. Тим думал, что всё скоро закончится, но не тут-то было. Вода неслась и неслась под уклон с такой скоростью, что как-либо управлять судном было бесполезно. Тим взволновался, выдержит ли катамаран такой натиск воды, не рассыплется ли его конструкция? Он тревожно смотрел на Линду, и она, поняв его состояние, только улыбалась. Под конец катамаран подкинуло, он на мгновение завис, зацепившись кормой за воду. Линда с силой подала своё тело вперёд, Тим хотел сделать то же самое, но у него не получилось, но это движение решило судьбу их лодки, оно хлопнулось на воду, едва не выбив седоков из обвязки
- Кормовая свеча!
- Что?
- Катамаран сделал «кормовую свечу», и мы справились, мы чуть не сделали оверкиль!
- Оверкиль – переворот значит, «кормовую свечу» может сделать только ас!
Тиму была незнакома специфическая лексика перевозчиков, и он оглянулся. Только теперь до него дошло предсказание Линды. За его спиной оставался пройденный стремительный поток и две протоки, более спокойные и безопасные, по которым сейчас и продвигались два обогнавших его лидера.
- Ещё минута и они догонят нас.
- Вижу.
Линда и Тим не, сговариваясь, налегли на вёсла.
- Скоро финиш первого этапа, потерпите немного.
- Может, поставим парус?
- Не успеем, они нас обойдут.
- Но у них паруса, и они догоняют нас.
- Не догонят.
Тим внимательно посмотрел на свою бесстрашную и решительную помощницу, их глаза на мгновение встретились.
- А ведь мне с ней хорошо. Спокойно и надёжно – подумал Тим.
- Пошевеливайтесь – выкрикнула Линда.
Впереди маячила голубая ленточка финиша, и тут Тим понял, что они проиграют.
- У нас не хватает скорости.
- Гребите.
Но Тим решился. Он покинул своё место и бросился ставить парус. Линда распознала маневр Тима и устремилась к рулям. В этот момент их настигло судно Глеба рослого, он с уважением взял под козырёк.
Тим выставил парус, Глеб с улыбкой обходил его справа, окатывая налетевшей волной, слева у кормы маячило судно Оскара – великолепный «Электр» набирал ход на чистой воде.
Тим взглянул в лицо Линды и увидел отчаянное разочарование. Он понял всё, - не надо было ему своевольничать. Бросив вёсла, они потеряли ход, а до победы оставалось так мало! Сидящий на деревянном плотике судья дал отмашку – первый, второй, третий.
Слёзы блестели на глазах Линды – зачем вы?
- Я думал так будет лучше.
- Мне лучше знать как лучше!
- Не обижайтесь на меня, ведь ещё не конец соревнований.
- Это самый престижный участок.
- Я исполню любое ваше желание, только не обижайтесь на меня.
- Хорошо, - Линда вяло шевельнула рулём, - идём в Эддо.
Только теперь Тим ощутил усталость и голод. Напряжение спало, и Тим огляделся. По правому берегу насколько хватало глаз, расстилался город. Широкая долина с мягкими покатыми берегами и необъятными пространствами лежала перед взором усталых путников. Заманчивый город дымил тысячами костров, Тим уже видел подобное, но на узкой полосе суши по ту сторону гор. Только одно отличало Эддо от Зубов велиара – у многочисленных пирсов почти не было судов. На них стояли люди, приветливо зазывая первых прорвавшихся к ним участников гонки.
- Идём на центральный, с него легче начинать. – Линда, похоже, потеряла всякий интерес к жизни. А может, просто устала?
Глеб рослый и Оскар Сизых уже зачалили к тому-же центральному пирсу.
- Ты нас чуть не сделала – Оскар хищно улыбнулся.
- Малыш, пощади меня, не говори на жаргоне! – Парировала Линда.
- А девочка с характером! Я приглашаю тебя вечером на торжество Линда.
- По поводу твоего второго места?
- Кусачая! – Оскар щёлкнул зубами – Так мне тебя ждать?
- Хоть до утра, - Линда закрыла замки и, подхватив сумку со сменной одеждой, не оглядываясь, пошла на берег.
Такое пренебрежение Тимом, Линда выказала в первый раз, и он насторожился, - неужели эта гонка так важна для неё? До сих пор, она не выказывала таких чувств, Тим ещё минуты две думал об этом, на большее его не хватило. Он собрал сумку и тоже направился к берегу.
В прокуренном просторном помещении было непродохнуть. Громко звучала музыка. Атмосфера всеобщего ликования, несмотря на огромное число покалеченных при выходе из каньона лодок витала в воздухе. Радовались все и пришедшие из верхнего русла и заждавшиеся в нижней долине многочисленные гостиницы и увеселительные заведения.
- Хоть топор вешай.
- Только перекусим, и пойдём отдыхать.
Тим пробирался через ряды столиков, за ним шли Линда и Милки. Они нашли свободный столик и заказали ужин.
- Я не торопился, в мои планы не входит угробить судно, но на выходе всё же столкнулся с одним торопыгой. Теперь зайду в доки на ремонт.
- Так ты снимаешься с соревнований?
- У меня на то уважительная причина, да и времени в обрез, мне ещё кое с кем встретиться надо.
- Хочешь навестить мамашу Дарли? – Линда лениво ковыряла ложкой подозрительного цвета и консистенции рагу, - Одобряю, она женщина крутая и решительная, может, поможет. – Она окончательно потеряла интерес к содержимому тарелки и переключила своё внимание на разношёрстную публику – Давно здесь не была, ну что за контингент, возмутительно! – Линда упёрлась взглядом в группу ярких блондинок – О, плюшевый десант!
- Как это?
- У них ничего своего не осталось, а эти тюнинговые – Линда перебросила взгляд на более естественных девиц, атаковавших ближайший к сцене столик, - эти хоть слегка подправленные, хотя… кто так одевается? О, красавчик Оскар атакует очередную жертву, сегодня ему никто не смеет отказать.
- Почему?
- Победителям не отказывают.
- Он не победитель.
- Почти победитель. Если честно, Оскар сильный капитан, Глеб ему в подмётки не годится. У Оскара и судно лучше, удивляюсь, как Глеб его обошёл?
Весёлая музыка стихла. На сцену вышел конферансье и ослепительно улыбаясь, раскланялся публике
- Мы рады видеть вас друзья в лучшем ресторане Эддо. Мы поздравляем победителя сегодняшнего этапа – конферансье вытянул вперёд руку, указывая на сидящих за ближайшим столиком людей, - поприветствуйте его, дружнее, дружнее! – Подбадривал он аплодирующую публику – Глеб рослый, друзья! – Он театрально вытянул вперёд руку и обвёл ей зал – прошу расступиться. Маэстро! - Он повернулся к музыкантам – «Грёзы любви», пожалуйста!
Заиграла флейта, одинокая и волнительная, в её мелодию постепенно вплетались всё новые и новые инструменты, ритм нарастал и становился страстным. Глеб встал, одёрнул короткий пиджак и неожиданно грациозно пошёл по кругу, ритмично выбивая ногой степ, он страстным взглядом осматривал каждого стоящего у площадки человека. На мужчин он смотрел с вызовом, женщин одаривал ослепительной улыбкой. На хорошеньких дамах его взгляд задерживался, он поворачивал голову, но… шёл мимо. Неожиданно он изменил маршрут, круто повернувшись, Глеб, почти побежал к своему столику и упал на колени перед сидящей на стуле девушкой.
Тим видел смущение и нежелание девушки выходить, но настырная публика грозно замычала и … она уступила. Девушка поднялась и встала рядом с пригласившим её Глебом. На фоне рослого кавалера, она казалась дюймовочкой. Но что это? Кровь ударила Тиму в голову – не может быть! Да, это была она! Злата Белоцерковская.
Тим не отдавал отчёта своим действиям. Он машинально встал и расталкивая публику пошёл к площадке, пробираясь в первые ряды.
А пара скользила по кругу. Теперь контраст между кавалером и дамой был невелик, танец нивелировал все шероховатости, он завораживал, уносил прочь. Отточенные движения, слаженные действия. Она предугадывала малейшее движение кавалера, реагировала на каждую мелочь. Он смотрел в её глаза неотрывно, с неутолённой жаждой, она охлаждала его, но не останавливала, она ловко лавировала на грани между «нет» и «да», не отдавая предпочтения ни одному из них. Напор, решимость и сила, грубая мужская сила с его стороны и упругое сопротивление, такое только разжигает азарт с её! Сейчас и здесь, на этой маленькой площадке разыгрывались нешуточные страсти, и складывалось впечатление, что они кипят уже давно.
- Куда ты лезешь, парень! – грубый толчок остановил его.
Тим опомнился. - Действительно, что я делаю? – Он немного сбавил обороты – Мне надо!
По короткому взгляду Тима, мужчина понял, что стоит посторониться и пропустить парня вперёд – Иди, коли надо.
Теперь, Тим стоял в первом ряду. Он видел все, и сердце его обливалось кровью – Сейчас, с ней должен быть ты – подсказывало ему сердце, но рассудок сопротивлялся – посмотри, а ведь она счастлива! Разве можешь ты вторгаться в её счастье? Разве ты имеешь на это право? Уйди парень, не мешай ей, не будь посмешищем! – Тим повернулся, было назад, но… что-то заставило его оглянуться. Это были её глаза. Её пронзительный взгляд. Она даже приостановилась, увидев Тима, но кавалер тянул её вперёд, и она не в силах была сопротивляться. Тим ещё раз взглянул в её глаза, в них теперь была боль и отчаяние. Он повернулся и пошёл прочь, к своему столику, разбитый и потрясённый.
- Я неважно себя чувствую – пояснил он своим попутчикам, и, не оглядываясь, бросился к выходу. Удовлетворённый и торжествующий взгляд Линды сопровождал его до двери.

Перед выходом на старт второго этапа, Линда взяла с Тима слово, что он не будет своевольничать, а станет в точности выполнять все её команды. Утро выдалось мрачным, слегка накрапывал дождь и трассу далее чем на два этапа вперёд, невозможно было рассмотреть.
- Ворота ограничены двумя планками – поясняла Линда, - красной и зелёной. Мы всегда должны проходить ворота правым бортом к зелёной планке.
- А если зелёная планка находится с левого борта?
- Такие ворота называются «обратными», их следует пропустить, и зайти на них против течения, так чтобы зелёная планка расположилась по правому борту. Усвоили?
- Разумеется.
- Нельзя задевать планки – снимаются очки, пропускать ворота, - снимаются очки, есть ворота стоящие в таких местах, куда лезть очень не хочется, но…надо. – Линда не скупилась на инструктаж, - она подробно объясняла тонкости и нюансы маршрута, но Тим не слушал её. В его глазах стояла вчерашняя сцена, и хотя эмоции сбавили накал, на их место заступала пустота. – Похоже вы далеко?
- А, что?
- Я вижу, вы отсутствуете?
- Продолжайте, прошу вас – но в пустых глазах Тима уже не зажигался интерес. Он так тщательно планировал эту встречу, так стремился к ней. Его фантазии забирались так далеко, что иногда, ему становилось стыдно. – Возьми себя в руки! Да, ты немедленно вылезешь из этого амёбного состояния и сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы выиграть эту гонку.
Погода вторила обновляющимся чувствам Тима, дождь прекратился, и на трассу встала первая пятёрка лодок в обратном занятым местам порядке.
- Нам ещё долго ждать старта?
- Вовсе нет, на трассу выпустят только первую «тридцатку». Мы пойдём в последней «пятёрке».
- Я уже догадался. – Тим вяло наблюдал за стартом первой «пятёрки». Едва она скрылась за пеленой утреннего тумана, он потерял к гонке всякий интерес и принялся изучать близлежащие суда, выстраивающиеся на старте. Его забавляла кучка мальчишек лет двенадцати – пятнадцати, за мелкий мен, ловко выполняющих мелкую работу по установке судна в заданное место. На них изредка покрикивал дородный, краснолицый судья на старте, поторапливая последних. И странное дело, хотя голос судьи был не так силен, как хотелось бы, но его странным образом было слышно в самых дальних уголках пирса.
Приход судов, так оживил город, что люди пировали всю ночь напролёт, это было видно по их помятым и измождённым лицам и отнюдь несвежему дыханию. Одна из таких групп, сейчас пробиралась между причальными рабочими. Эта группа выделялась своим нестандартным поведением, словно завести расчёску против шерсти, чем вызывала общее неодобрение и неудовольствие. Тим тоже заметил этих молодых людей, в одинаковых, - о, Боже! У них комбинезоны полевой службы платформы! – Тим неотрывно глядел на трёх худощавых людей, периодически останавливающихся и озирающихся вокруг. Тим спрыгнул на пирс и двинулся им навстречу, призывно помахивая рукой, чтобы привлечь их внимание. И это ему удалось. Небритое лицо одного из молодых людей растянулось в широкой, добродушной улыбке
- Тимофей Воевода, приятель, а ты зря время не теряешь. – Он крепко стиснул Тима в объятиях, - я рад, что ты жив! Очень рад!
- Как ты нашёл меня, Эшли?
- Это было несложно, ведь ты герой!
- Ах, да, я совсем забыл, соревнования! Как давно вы спустились с платформы?
- Совсем недавно, но мы не спустились, нас сбили.
- Сбили платформу?
- Типун тебе на язык, конечно не платформу, а наш шар, наш разведывательный шар. Мы выбирали место посадки, когда неожиданно в наш шар попал заряд отборной шрапнели. Мы вошли в штопор. Поняв, что с шаром покончено, я выскочил из корзины и выдернул медузу. – По лицу Эшли, было видно, что ему неприятно вспоминать, недавние события, - Ты не угостишь нас чем – нибудь съедобным, мы три дня не ели. Да, познакомься, - Это Эжен Варнье, геофизик, а это твой тёзка Тимоти Олифант, почвовед.
Тим, по очереди пожал руки осунувшимся и поникшим молодым людям – пойдёмте, я угощу вас на славу.
На молчаливый вопрос заданный одними глазами Линды, Тим не ответил. Он даже не удосужился познакомить своего рулевого, с нежданно свалившимися на них, необычными гостями.
- Их нужно срочно накормить.
Линду не пришлось упрашивать. Она шустро собрала на стол и в ожидании старта уселась у руля, готовая в любой момент тронуться с места. Впрочем, это не мешало ей чутко улавливать разговор незнакомцев с его работодателем
- Рассказывай – нетерпеливо призывал Тим друга, - да не вздумайте переедать, здесь пища великолепная, но в первое время – коварная.
- Что рассказывать, - набив рот холодной картошкой, вещал Эшли, - у нас на платформе такие перемены, мама родная! Мне вообще кажется, что ты унёс вниз всю удачу. Если бы ты знал Тим, как всё плохо! Я был очень занят подготовкой к спуску, поэтому проворонил все события того дня. Узнал о перевороте, только когда он случился. Знаешь, у нас рабочие забастовали. Сначала, никто не предавал этому особого значения, мало ли было этих забастовок на корабле! Но мирный митинг, неожиданно сменился вооружённым восстанием. Ума не приложу, откуда у них взялось это оружие! Хотя, по всему видно, что всё было тщательно продумано, бежевые футболки, оружие, заговор…
- Какие бежевые футболки?
- У них была форма, отличающая лидеров, от остальных – бежевые футболки и бейсболки того же цвета. Они давали беспрепятственный проход в любые отсеки, исключая, разумеется, рубку управления. Я уже значительно позже узнал, что людей в такой одежде, следовало пропускать везде и оказывать содействие. Вот они и разгуливали по кораблю, наводя смуту. И постепенно подговорили, даже большую часть офицеров – здесь, Эшли по привычке понизил голос до шёпота, отчего Линде, пришлось перегнуться через мачту, чтобы услышать окончание предложения.
- Бежевая революция свершилась – криво улыбнулся Эжен Варнье, - что это?
Тим поначалу не понял вопроса, но, увидев наколотый на вилку, маленький опёночек смутился, - это гриб. Растёт в лесах, он съедобен, но много есть их, вам не советую, сейчас важно соблюдать умеренность в еде. Продолжай Эшли.
- Забастовка поглотила весь корабль. Это произошло буквально за несколько часов. Заговорщики арестовали капитана корабля Лирта Уитремборма и ещё нескольких ведущих офицеров, захваченных врасплох, они были свободны от вахты. А вот Родни Гад успел забаррикадироваться в рубке управления и не идёт ни на какие уговоры.
- Вот это да!
- Ты же знаешь характер Родни, он грозит в случае насильственного вскрытия дверей, разбить корабль. И он сделает это, будь уверен. На момент нашей высадки, он выторговал у заговорщиков льготные условия проживания в рубке.
Тим вопросительно приподнял брови.
- Ему предоставили портативный биотуалет, питание и душ. Говорят, у него слегка едет крыша, он не отходит от аварийной кнопки, и никого к ней не подпускает. Дошло до того, что он спит, не выпуская кнопку из рук. Так долго продолжаться не может, корабль на взводе, может всякое произойти.
- Неужели нельзя его как нибудь усыпить? – Задумчиво произнёс Тим, вспомнив того малого, что умер в бункере, держа руку на кнопке, от этого воспоминания его прошиб озноб.
- Ты имеешь в виду подсыпать снотворное в пищу?
- Хотя бы и так.
- Пробовали. Он даёт её попробовать своему окружению, потом уж ест сам.
- Как же вас выпустили с корабля?
- Нас попытались завербовать, может кого и удалось перетянуть на свою сторону, - Эшли внимательно посмотрел на своих попутчиков, те спокойно поглощали незнакомую им пищу, ничуть не волнуясь – меня им уговорить не удалось, они скачали наши позывные и координаты и выпустили нас на землю.
- Вполне логично. Им самим не терпится узнать - что же там внизу? Они знают, что рано или поздно станут хозяевами корабля, и думают наперёд. Интересно, кто же вас сбил?
- Там вообще таинственная история. Мы запеленговали мощную вспышку, она шла от лысых скалистых гор. Мы не успели сообразить, что собственно произошло, как вошли в штопор. Я выпрыгнул из корзины, прежде чем она рухнула на скалы. Я делал всё по инструкции. При приземлении меня набросило на камень, и я потерял сознание. Когда я пришёл в себя, то увидел что лежу на полочке, на вершине скалы. Причём стропы и сам парашют намотало на скальник, может, поэтому я и не скатился вниз. Ещё некоторое время я боролся с тошнотой и головной болью. Потом наступила, ночь, и я понял, что мои приключения только начались, - я дико замёрз. Двигаться, чтобы согреться, было негде. Куртку я порвал при падении и подогрев не работал, зато в прохладе перестала болеть голова. Я еле пережил ту ночь. Утром, едва сошёл туман, я увидел ужасную картину. С высоты, на которую меня занесло, было видно всё. Внизу, прямо под скалой стояли два моих товарища, сначала я обрадовался их спасению, но когда увидел подбирающимся к ним людям, испугался. У этих людей в руках были старинные приспособления для стрельбы. Я видел эти ужасные орудия в действии. Они окружили Анатолия и Питера. Питер поднял вверх руки, а Анатолий побежал и они. Они убили его. Я не мог ничего сделать. Я даже не мог крикнуть, они всё равно не услышали бы меня. Питера, они увели вниз по тропе, а тело Анатолия, так и лежит там, под скалой.
- Они сняли с него одежду. Не побрезговали даже нижним бельём – вставил Тимоти Олифант.
- Вы тоже там были?
- Нет. Хвала небу нас занесло на противоположную сторону гор, да и приземлились мы удачно, вот только начальник экспедиции… - Тимоти помялся. – В общем, он погиб, не успел выскочить из корзины.
- Он был стар.
- Да, возраст конечно у него был далеко не юношеский. Но, он был самым опытным геологом из всех нас, поэтому и был назначен начальником. Мы похоронили его у подножия скалы, потом на нас вышел Эшли. Вечером, мы увидели огни и стали спускаться в долину. Шли около двух дней, у Эшли сильно кружилась голова, и он задерживал продвижения.
- Да я уже в порядке.
- Как фамилия вашего коллеги, взятого в плен?
- Киньон. Питер Киньон, он биолог.
- Питер? Разве его взяли в экспедицию?
- Конечно. Он прекрасный специалист.
Тим удручённо опустил голову. – Что вы намерены делать дальше?
- Честно говоря, не знаем. Выходить на связь резона нет, кто нам поможет? Забастовочный комитет? Начальник погиб.
- Ладно. Что-нибудь придумаем. Сколько до старта, Линда?
- Через один, наша очередь, пора вставать на исходную.
- Сейчас вы пойдёте в ближайшую к пирсу гостиницу и снимете номер. Без меня ничего не предпринимать. Ни с кем не говорить, и вести себя естественно. Если спросят, откуда у вас такая необычная одежда? Ответите, что обменяли в Даке. Сами вы с верховьев гор, местных обычаев не знаете, но в обиду себя не дадите.
- Линда, отдай им свой маленький арбалет.
Линда с возмущением уставилась на Тима, но тот прибавил – и мена дай, на гостиницу и три дня проживания.
- А нельзя нам с вами?
- Нельзя. Судно взвешено. Зарегистрировано два человека на старте. Если нарушим условия, нас могут снять с дистанции.
- Ясно.
- Ничего. Отмоетесь, приведёте себя в порядок. Всё будет хорошо. Идите ребята.
Едва троица сошла на берег, звонко заголосили склянки.
- Наш заезд.
Юркие мальчишки уже заводили чалочный конец на линию старта.
Выстроились в порядке занятых мест – первый номер Глеб рослый, за ним Оскар Сизых, обильно рассыпающий улыбки и воздушные поцелуи, всем стоящим на пирсе девушкам, затем катамаран Тима, за ним, неизвестная Тиму одномачтовая яхта, за ней другая, почти её близнец, только другой окраски.
- Да, конкуренция будет жёсткая!
- Не то слово. Но, мы победим – уверенно заявила Линда. Она с нарастающим интересом разглядывала Тима – сколько же в нём тайн и загадок? – Он не переставал удивлять её, и хоть она почти ничего не поняла из его разговора с друзьями, хоть не пропустила ни одного слова, загадки её только распаляли!
- Вы ничего не хотите мне объяснить?
- Позже.
- Хорошо. Ловлю на слове. О, смотрите, мой поклонник – Линда помахала стоящему на пирсе Милки, неизвестно как пробравшемуся на старт. Тот обрадовано помахал ей в ответ.
Склянки отбили три первых удара – на старт!
Два удара – внимание.
Мышцы Линды напряглись, под плотно облегающей одеждой, это выглядело эффектно.
Буквально за секунду до третьего удара, Линда скомандовала – Выпускай парус! - Она давала команды на доступном Тиму языке, хоть и была этим очень недовольна.
И понеслось.
Вода за кормой вспенилась. Нос катамарана приподняло, а корму притопило. Тим не ожидал от своего катамарана такой прыти и был приятно удивлен, когда не обнаружил справа и слева своих соперников. Он удивлённо посмотрел на Линду, та ответила столь же красноречивым взглядом, но расслабляться не стоило, впереди были первые ворота. Линда прошла их виртуозно, даже не задев планку. Несколько буев обозначали дальнейшее направление маршрута. Катамаран прошёл их «змейкой». Глаза Линды восторженно горели. Прямые, но очень узкие ворота пройдены, и тут случилось непредвиденное. Трассу пересекла медленно ползущая джонка, тащившая на буксире экзотическую гондолу. Катамаран, набравший ход уже не мог остановиться, Тим безнадёжно глянул на Линду. Та развела руками, мол, сами виноваты. Тим гневно сверкнул глазами и бросился к рулям. Оттолкнув напарницу, он круто бросил руль вправо. Катамаран застонал и заскрипел всеми заклёпками одновременно, ещё мгновение, и он развалится. Линда вырвала руль у Тима, и установила в нейтральное положение
- Идиот, мы пойдём на корм рыбам!
Джонка благополучно проковыляла мимо, гондольер приветливо и наивно махнул Тиму рукой. Тим глянул назад
- Успеем?
- Попробуем.
Теперь, они боролись с катамараном, от резкого рывка, леера перепутались, и установить парус в нужном положении никак не удавалось, многочисленный скарб в рундуке переместился на левый борт, отчего нарушилась центровка. Преследователи настигали. Тим работал изо всех сил, он быстро распутал леера и принялся перебрасывать груз на правый борт.
- Не стоит, мы встряхнём судно в нужном направлении.
По всей видимости, зрители долго размышляли над вихляющей траекторией странного судна, откуда им было знать, о тактике не менее странного её хозяина.

Финиш. Только усталость и ломота в мышцах.
- Мы первые.
- Да, первые. – Но никаких эмоций, всё слопала трудная трасса.
- Чисто прошли, ребята. Молодцы. Отдыхайте. О результатах сообщат позже.
- Разве уже не всё ясно? – недоумевал Тим, бредя за Линдой в сторону ближайшей гостиницы.
Линда пожала плечами – Победа в заплыве, ещё не даёт права считать себя победителем. Бывает всякое, предположим, команда пришла первой с поразительным результатом по времени, а потом выясняется, что они проскочили все возможные ворота.
- Ясно. – До Тима докатилась, наконец, волна эмоций. Она настигла и поглотила его целиком. Смесь восторга и полёта, так, что захватывало сердце, ветер в ушах, глухое похлопывание жёсткой парусины, при переброске паруса – как серия выстрелов петард, звук подрезаемой волны и фонтан брызг, стремительно уносящийся назад. Тим чувствовал собственные мускулы, сила, и мощь его молодого укреплённого на земле организма заработала на полную катушку. Он чувствовал её безграничность, даже при такой гигантской усталости и это давало Тиму ещё большую уверенность в себе. Теперь, Тим и представить не мог себя с тряпкой – абсурд! Молодой, здоровый парень, полный жизненных сил. А сколько таких ребят сейчас жмётся в своих урезанных каморках на платформе, теряя драгоценные дни молодости на бирже труда, даже с великолепным проходным баллом им ничего не светит в жизни, - рабочих мест на платформе отчаянно не хватает. Вот бы спустить этих неглупых, образованных ребят сюда, на землю, уж тут бы они развернулись! А почему, собственно нет? Надо будет продумать этот вопрос. К тому же на его Родине, сейчас такие перемены, чем-то они ещё закончатся?
Его похлопывали по плечу незнакомые ему люди, они почтительно расступались, давая дорогу победителю. Линда накинула ему на плечо полотенце, и Тим по дороге вытирал мокрые от брызг волосы.
- Всё хотела тебя спросить, - Линда сделала небольшую паузу – отчего ты так хромаешь?
- Детская травма. Интересно, долго нам ждать оглашения результатов?
- Часа через два объявят.
- Где мы сегодня остановимся?
- Сейчас отдохнём, отмоемся, приведём себя в порядок и можем возвращаться в Эддо.
- Прекрасно.
У стенда с объявлениями, они столкнулись с раздражённым Оскаром. Он прошёл мимо Тима, словно не замечая его, и упёрся взглядом в зазевавшуюся Линду
- Странное судно и странная техника управления! Такое впечатление, что ход галсом только разгоняет его.
- Так и есть.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что сама придумала технику вождения.
- На это есть капитан – Линду показала на Тима, - прошу любить и жаловать Тим Воевода – капитан судна.
- Ни любить, ни жаловать мне вас не за что, - обратился Оскар к Тиму, - хотя, честно говоря, не ожидал прийти вторым, не продадите мне ваше судно?
- Судно не продаётся.
- Может, продаются чертежи?
- Нет.
- Жаль, очень жаль. Вы что монастырский?
- Почему вы так решили?
- Вы ходите под «Андреевским» флагом.
- Разве только «монастырские» могут иметь такой флаг.
- Нет, конечно. Но только они ходят под этим флагом.
- Я с этой реки.
- Так вы с «монастырки»?
- Если вам так необходимо это знать, - да.
Оскар демонстративно обошёл Тима вокруг, оглядывая его – я смотрю и форма у вас странная, нет ли тут какого подвоха?
- Успокойся, Оскар. Тебе не удастся подать протест. У нас всё чисто с документами. И вообще, смирись с поражением.
- Впереди ещё один этап.
- Считай, что он проигран. Ты прекрасно разобрался в ходовых качествах нашего судна, к тому же твоя «коронка» это сегодняшний этап, - ты отстал от нас на целую сотню лет. Не расстраивайся, Оскар, твой «Электр» лучший … после нас.
- Смотри. Не угробь и это судно.
На первый взгляд, можно было сказать, что Линда осталась столь же спокойна и надменна, но Тим уже изучил свою упрямую попутчицу, он видел, как напряглась её шея, вытянулось в струнку тело, а жест, которым Линда закинула за спину рассыпавшиеся по плечам, не совсем просохшие волосы, не предвещал ничего доброго.
- Я советую тебе побеспокоиться о своём… - и тут, Линда на незнакомом Тиму языке, выдала тираду, словно заколотила последний гвоздь в крышку гроба Оскара. Тим понял только, что это очень, очень ругательно.
Оскар поджал губы и, заложив руки за спину, шагнул в сторону, лишь взглядом показав Тиму, что с «чокнутыми» девицами, дел не имеет.
- Может, ты не заметила, но у тебя талант заводить людей.
Линда уничтожила взглядом и Тима. Хотя, на него это не подействовало. Его мысли, уже парили далеко от этих мест, где-то между небом и землёй, он мысленно вернулся на свою платформу и обдумывал план консервации и эвакуации населения на землю.
- Завтра развязка – примирительно проверещала Линда, хотя градус её эмоций по-прежнему зашкаливал, - вот и посмотрим, кто на что способен.
- Не возьму в толк, что конкретно нам предстоит показать?
- Это очень просто «водный кураж», нам даётся десять минут, и мы вытворяем с судном, все, что только душе угодно. Для этого, нам придется подойти под трубу, помнишь, ту по которой мы выходили из каньона
-?-
- Не пугайся, - улыбнулась Линда, - я знаю, что нужно делать, только строго выполняй мои инструкции и всё. К тому же, состязания будут проводиться в правой «канализации», она очень проста.
- Что такое «канализация»?
- Одна из боковых проток, достаточно бурная, но несложная.
- Ты знаешь, я совсем не пугаюсь. Эти адреналиновые эскапады, похоже, стали неотъемлемой частью моей жизни. Если их убрать, я умру от скуки.
- Ты шутишь?
- Пойдём на судно, хотелось бы до вечера прийти в Эддо.
Тим не предполагал, какое ярмо, эта нежданно свалившаяся слава. В Эддо им и шагу не давали ступить, дружески не похлопав по плечу и не высказав своих восторгов. Узнать победителей было несложно, катамаран Тима был единственным не похожим на остальные сплав средством. Линда не теряла бдительности и благоразумно выставила охрану, наняв её тут же на пирсе, за очень внушительную сумму.
- Ты не знаешь этих завистников, они на всё способны.
Тим разделял её точку зрения. Он знал, что уже на следующую гонку выйдет не менее дюжины похожих на его «Лизуна» катамаранов. Он понял это, увидев юркого мужчину с рулеткой, обмеряющего его катамаран. Линда быстро прогнала нахала, сделав соответствующие выводы.
- Я высылаю курьера в патентное бюро
- Зачем?
- Нужно зарегистрировать слав средство, чтобы его не могли копировать, без нашего ведома.
- Если ты решила, что эту конструкцию придумал я, то ошиблась. Я бессовестно пользуюсь находками других людей.
- Я не знаю ни одной такой конструкции в пределах ближних земель, а уж я попутешествовала немало.
- Тем не менее, я не вру, это придумано не мной.
- Назови автора.
- Я его не знаю.
- Вот и я не знаю. Хорошо. Давай договоримся так, если появится автор этого чудесного изобретения, мы не будем оспаривать его права, да и покрыть сумму иска у нас будет чем, ведь мы без пяти минут чемпионы.
- Такой человек не появится, он давно умер.
- Вот и чудненько. Нет человека, нет проблемы, - как говорит мой предок! Ты не успеешь принять душ, как будешь единоправным хозяином патента.
- Мне некогда заниматься этими пустяками.
- А тебе и не надо, всё сделаю я. Только, только тебе нужно будет расписаться.
Они разошлись по комнатам, договорившись встретиться через час и поужинать в ресторане. Тим толкнул дверь своей комнаты с некоторым страхом, - вдруг Эшли, не нашёл его апартаментов и придется разыскивать друга по всему городу. Но все тревоги в миг улетучились, едва он увидел улыбающегося и гладко выбритого друга в дверях небольшой спальни. Они обнялись и поприветствовали друг друга.
- Как ты?
- Нормально. Только ссадины болят. А как у вас прошла гонка?
- Мы первые.
- Ничуть не сомневался. Ты всегда был первым. С детства. Ты лидер.
Тим вскинул брови – Скажешь тоже!
- Нет, правда. Лидер, но скрытый. Не буду врать, я даже завидовал этой твоей черте характера, а уж как завидовал Адриан! Ты же знаешь, ему не хватает остроты общения.
- Никогда об этом не думал. Во всяком случае, за собой не замечал никаких качеств лидера.
- Это ты скромничаешь.
- Нет, правда.
- Знаешь, есть новости – без обиняков сменил тему Эшли – на связь вышла платформа.
Тим не ожидал такого резкого перехода, для него он был будто шлагбаум, о который он бухнулся, идя с высоко поднятой головой, Тим даже поперхнулся и прохрипел
- И что?
- Они прощупывают всех по очереди. Выходят на каждый конкретный позывной…
- И…
- И мы молчим. А что нам говорить? Нужно сначала всё обдумать и обмозговать, хотя знаешь… - Эшли передёрнул плечами, - я не стратег, Тим, я обычный геолог, мне трудно мыслить глобально, и управлять чужими жизнями и судьбами – Эшли вздохнул и плюхнулся в потрёпанное плетёное кресло, что стояло у входа.
- Где остальные?
- Ушли прогуляться, проветриться.
- Что ж, дело молодое. И так даже лучше.
- Может и лучше, знаешь, им здесь нравится.
Последнее наблюдение Эшли, Тим пропустил мимо ушей – Как ты думаешь, индивидуальная рация Питера уцелела?
Эшли напряжённо почесал лоб – Я понял, о чём ты! Ты думаешь, не воспользуются ли люди похитившие Питера его рацией? Вряд ли. Хотя, даже если рация Питера испорчена, рация Анатолия уж точно у них в руках. Хотя и здесь есть слабые места, - Эшли хищно улыбнулся, он всегда так улыбался, когда в голову ему приходили бредовые мысли – судя по их вооружению, они скорее испугаются голоса в наушниках, чем поймут источник его происхождения. Это же форменный бронзовый век!
- Не скажи. Здесь очень много сброшенных.
Эшли удивлённо уставился на друга.
- Да, многие высланные с платформы, очень даже живы и прекрасно адаптировались…
В дверь постучали.
- Открой, это Линда.
Но, из дверного проёма выглянуло весёлое лицо Милки Фетрестоуна
- О! Вот один из них. Прошу любить и жаловать – Тим широким жестом пригласил Милки войти – Милки Фетрестоун, один из лидеров свободных перевозчиков.
Эшли привстал, и они обменялись рукопожатиями.
- Ты вовремя. У нас серьёзный разговор.
- А я думал вы обмываете победу.
- Это позже.
- Где Линда? – Милки зарделся как заходящее солнце.
- Успокойся, она будет позже, только приведёт себя в порядок. Располагайся. Так вот, меня не волнует ни один из «сброшенных», кроме… - Тим наморщил лоб, неясная тревога закралась ему в душу, тревога и подозрение, что этот человек, ещё не показал себя во всей своей «красе» - кроме Фудзи.
- Это, если не ошибаюсь, твой попутчик, с которым ты отправился на землю, мне Дениэл говорил об этом.
- Ты прав. Если бы это был простой нарушитель незыблемых, до последнего времени правил платформы, я бы ничуть не тревожился. Но, он другой. Недавно, я встретил его, он ближайший подручный Ральфа Великолепного. Я обдумал некоторые аспекты напряжённости последнего времени…
- Ты имеешь в виду изменения в каньоне и нашу борьбу с Ральфом Великолепным?
- Да, Милки. Мне кажется, я догадываюсь, кто стоит за всем этим. Фудзи, был одним из лидеров забастовочного комитета, очень ярым лидером, даже командование платформы, пошло на то чтобы избавиться от него. Да и его моральные качества оставляют желать лучшего, уж я-то знаю это!
- Думаешь это его рук дело? – Милки серьёзно, с пониманием посмотрел на Тима. – Знаешь, любой человек, рождённый на платформе, обладает базовым набором технических знаний, мы впитывали их с молоком матери, без этих знаний на платформе не прожить.
- Фудзи не очень умён, но хитёр и предприимчив, от него можно ждать любой гадости. Эшли, ты постоянно прослушиваешь связь?
- У каждого из нас наушник, но нас больше не допекают. Что будем делать, Тим?
- Искать, выручать, вытаскивать.
- Кого? – Одновременно спросили Эшли и Милки.
Тим почесал затылок – матушку казначею, Питера и Саймона.
- Так много? - Опять в голос спросили Милки и Эшли.
- Да, друзья, уж так получилось.
- Кого первого?
- Пока не знаю, думаю, стоит посоветоваться с Линдой
- Это разумное решение! – В дверях их комнаты (по-видимому, Милки забыл закрыть дверь на засов), стояла улыбающаяся Линда. Её золотистые волосы, были небрежно схвачены заколкой на затылке, изящные прядки небрежно свисали вдоль красивого овала лица, тонкие брови изогнуты в вопросительную дугу, глаза, несмотря на напускную весёлость тревожные и напряжённые, - я принесла вам бутерброды с ветчиной, а специально для постящихся, с луком. Какие проблемы, мальчики?
Пояснить вызвался Тим
- Как ты знаешь, я разыскиваю своего друга Саймона, с его сестрой – начал Тим издалека – они пропали в связи…- тут, он немного помялся, не находя слов для пояснения событий, случившихся на платформе, - в общем, я косвенно виноват в его … высадке – Тим так напрягся, что Линда не выдержала и промолвила
- Ладно, пропусти подробности, дальше?
- Так вот, - ободрился Тим – попал в плен, ещё один мой хороший знакомый, он, скорее всего у Ральфа, в его поднебесной резиденции. – Тим посмотрел на Линду, ожидая её реакции, но её не последовало, и Тим продолжил – ещё, я дал слово вызволить матушку казначею и по возможности провести мен товаров монастыря, на необходимые им соль и морепродукты
- И на всё это, у тебя одно короткое лето! – Закончила за Тима Линда, - что ж, мило, очень мило! – Она подошла к маленькому оконцу, выходящему на гавань, до отказа забитую лодками и безмолвно наблюдала за потугами очередного четырёхмачтового барка, втиснуться в крохотную щель между китайской одномачтовой джонкой и небольшой, полугрузовой лодкой, по края бортов забитой узлами и тюками. – Он его раздавит – совершенно без эмоций добавила Линда.
- Что? – не сговариваясь, произнесли мужчины, напряжённо ожидающие вердикта единственной среди них женщины.
- Я говорю, он его утопит, тот и так неслыханно перегружен, поэтому, все и отступили от него, нет, он его определённо потопит – зевнув добавила Линда, чиркнув пальцем по засиженному мухами стеклу.
- Ближе к делу – недовольно проворчал Тим, поняв, что к нему высказывания не относится.
- Как скажешь, капитан – Линда демонстративно улыбнулась Тиму, отчего покраснел Милки. – Саймон отпадает – мы не знаем где он, но Куница хороший профессионал, если ему не удастся ничего узнать, то в пределах верхней и нижней долины, этих людей нет. Дадим время Кунице, делать своё дело. Монахиня, тоже отпадает – Линда скорчила гримасу, словно только что проглотила не меньше двух лимонов без сахара, - вообще, не знаю зачем ты подписался на это дело и не выгодно и хлопотно, - и чтобы не дать времени Тиму взорваться в решительном протесте, она выложила козыри – нужно выручать твоего товарища попавшего в плен к Ральфу, - тут глаза её мстительно сверкнули, но секундой позже, они излучали любовь и миролюбие.
- Вот лиса! – подумал Тим, а вслух сказал – Я тоже считаю, что разумнее будет выручать Питера. Он ближе к нам в настоящий момент – это раз. Мы знаем его точное местоположение – это два.
- Не точное, а относительное. Ты же не знаешь, где его конкретно держат.
- Справедливо Милки. Ну что, этим мы и займёмся Эшли.
- Минуточку, а я? – Запротестовал Милки, - что буду делать я?
- Ты свободный перевозчик, ты волен делать что хочешь.
- Ну, мало ли что хочу я? Может, я хочу переманить у тебя твоего рулевого – с надеждой в голосе проговорил Милки.
- Она свободный человек, контракт был довести катамаран до порта Эддо, теперь она свободна и в праве решать свою судьбу сама.
- Вот как? – Гневно сверкнула глазами Линда.
- Брейк! – Поднял руки Эшли, поняв, что назревает ссора – предлагаю всем заняться этим делом.
- Предложение принято – выкрикнул Милки.
Ощетинившаяся Линда, тоже выказала желание помочь.
Оставалось самое трудное, – разработать план дальнейших действий.

       Ветер, приносящий полуденный зной с долины, перемешивался с прохладным горным, свободным от вони помоек и тысяч непотушенных костров большого города, трепал отросшие за последние дни волосы Тима. Он поудобнее умостился на миниатюрной полочке, и протянул руку Линде. Она не заставила себя ждать. Крепко вцепившись в руку Тима, она скользнула вверх и через минуту сидела рядом с ним на узком рыхлом камне.
- Что там? – Задрав голову вверх, прокричал Тим
- Всё путём, мы почти на месте – донеслось сверху, - не рассиживайтесь, полезайте скорее, здесь такая красота!
Тим был очень недоволен тем, что ему выпало идти во второй связке, да ещё с Линдой, но здравый смысл взял верх, Эшли помнил свой маршрут спуска и должен был идти первым. Милки, был миниатюрным парнем, и в случае падения Линды, не смог бы стать достойным противовесом, сдерживающим падение. Да вдобавок Тим хромал, и этот физический недостаток, забытый им в последнее время, сыграл решающую роль. Зато Линда торжествовала. С какой грацией, с каким наслаждением она обхватывала запястье Тима, и каждый раз как он втаскивал её наверх, как бы невзначай прижималась к нему, одаривая последнего невинной улыбкой – мол, что я могу поделать, тесно тут! Столь плотное общение, хоть и вкупе со сложным почти вертикальным подъёмом принесло свои плоды. К концу подъёма, Тим только и думал что о Линде. Они почти не разговаривали, но их глаза говорили о многом. Страсть и жажда обладания передалась от Линды к Тиму, и он на время потерял бдительность. На последнем козырьке, они задержались, нога Линды подломилась и она качнулась. Тим подхватил её. Влажное от изнурительного подъёма тело молодой девушки отражало солнечный луч, прошедший через прядь её волос и окрасивший кожу в томительно жёлтый цвет. Она была одета в лёгкий топик и короткие шорты с разрезами по бокам, максимально открытое тело привлекало и манило. Тим нагнулся и уткнулся в душистые волосы Линды, он прижал её к себе и чувствуя ответную реакцию уже потянулся к её губам
- Тим, Тим, там тропа. Нет, определённо там тропа!
Восторженные крики, вернули Тима к реальности. Он неуклюже отшатнулся и смущённо откашлялся – Иду – хрипло прокричал он, и одним рывком вскочил на огромный валун, последнее препятствие перед выходом на вершину.
На глаза Линды навернулись слёзы. Она не знала, пока не определила их причину и происхождение. Были ли это слёзы радости, от почти полученного счастья, к которому она самозабвенно стремилась, не имея даже надежды на взаимность. Или это слёзы горя? Она не знала. Скорее всего, это и то и другое вместе, ведь радость и горе всегда шествуют рука об руку. Линда по-детски шмыгнула носом, резким движением забросила непокорные волосы за спину и скользнула вверх. По горам она ходила как ящерица, всё детство её прошло в тайге, и помощь Тима скорее мешала, чем помогала подъёму. Но Линда это умело скрывала и маскировала, ей нравилась забота Тима о себе. И надо признаться с этим человеком, ей хотелось быть слабой, ранимой, ей хотелось быть кошкой, на коленях любимого хозяина.
На последнем участке руку ей подал Милки. Первым желанием Линды было отдёрнуть руку. Но она сдержалась и учтиво, но с достоинством подала руку
- Где все?
- Ушли на разведку, ищут спуск к тропе.
- Где тропа?
- Вон там – Милки провёл рукой по краю обрыва.
- Да, да, что-то вижу. Типичная контрабандистская тропа. Ну что, пошли за ними?
Милки нерешительно глянул на Линду
- Вы не боитесь высоты?
- Нисколько. А вы?
- О, я? Конечно, нет - залепетал Милки. – Как может человек с платформы бояться высоты? Такого быть не может.
- Не вижу решимости в глазах.
- Вы не думайте, что я человек робкий. Я совсем не такой. О небо, что я говорю! – Окончательно засмущался Милки.
- Я совсем не думаю что вы робкий. Напротив, вы не смогли бы возглавить свободных перевозчиков, если бы были нерешительны. Этот вольный народ, не так-то просто подчинить себе.
- Да, вы правы, тут нужна дипломатичность. Дипломатичность и выдержка. А вы неплохо ходите.
- У меня большая практика. Я всё детство провела в лесу.
- Интересно. Расскажите.
- Да тут не о чем рассказывать. Я никогда не любила тишины. Меня всегда тянуло в город. В шумящий, жужжащий, переполненный город. А мне достался небольшой рубленый дом, одиноко стоящий в лесу, недалеко от покосившейся монастырской ограды. Почти всё детство прошло в мужской компании, меня воспитывал папа, поэтому я умею делать всё, что должен уметь настоящий мужчина. Лет до двенадцати я так и жила – пацан пацаном. Я лазила по скалам – ловила цветных ящериц и разоряла гнёзда, потом был этап увлечения пустынничеством. Я начиталась четьи-минеи, это жизнеописание православных святых, в редакции Димитрия Ростовского, и всячески старалась подражать им. Это продолжалось неполных три года. – Линда задумалась, и, захватив кончик локона, стала наматывать его на палец
- Что было дальше? Расскажите. Интересно.
- А дальше? Дальше я стала взрослой – просто закончила она. – Я стала девушкой. Женщиной, я захотела быть привлекательной, интересной, желанной. Мне захотелось кокетничать и влюблять в себя. Только. Только не давала тайга. Эта непроходимая, ненавистная тайга. Мне казалось, что я вот так всю свою молодость проведу здесь, никем не видимая и никому не нужная. Тогда я возненавидела её, и всё что держало меня здесь. А это был монастырь, моя мама очень любила его. Так любила, что даже папа остался жить рядом. Сначала, он жил с мамой, потом, когда она умерла, не смог покинуть её могилы. Знаете, он каждый вечер ходит с ней разговаривать. Рассказывает ей все скудные новости, что произошли за текущий день. Просит совета. Я сначала думала, что он сбрендил, но быстро поняла, что это не так. Мой умный папочка, скоро понял, что я не могу жить в лесу, и, выучив меня ремеслу сплавщика и рулевого, выпустил во взрослую жизнь. Вот собственно и всё.
- Говорят, вы хотели выйти за периметр?
- И вы туда же? – Грозно сверкнула глазами Линда и над ущельем повисла гнетущая тишина.
- Простите, я не хотел вас обидеть.
Линда молчала.
- Я действительно не хотел. Я. Я для вас. Я для вас всё что хотите сделаю. Только прикажите. Я даже бросил своих товарищей, которые мне доверяли.
- Зачем?
- Я хотел быть с вами рядом. И я буду с вами рядом. Буду, чего бы мне это не стоило.
- Прямо любовный треугольник какой-то! – Подумала Линда, а вслух сказала – ну и глупо!
- Я знаю. Но ничего с собой поделать не могу.
Они вышли на пятачок, нависающий над тропой.
- Прыгаем?
И Линда, не оглядываясь, сиганула вниз. Милки ничего не оставалось, как последовать её примеру. Он удачно приземлился
- Куда они пошли? Я имею в виду, в каком направлении?
- Сейчас увидим – Линда нагнулась над тропинкой и принялась изучать следы. – Нет сомнения, туда, - она махнула рукой в направлении небольшой сопочки, одной из дополнительных остреньких высоток. Вершины, которые смотрелись издалека как очень острые и неприступные, вблизи оказались не так велики.
- Постойте Линда, Тим просил подождать их на месте, они скоро придут.
- Вот вы и ждите, - весело отмахнулась Линда, - да постарайтесь никуда не отлучаться, а то они нас не найдут. Потом догоните, - она весело смеясь, побежала под горку.
Милки не знал, как ему поступить? Ему хотелось бежать за девушкой, сломя голову, но здравый разум останавливал его, говоря – нужно дождаться Тима и Эшли. Он пошёл было за Линдой, но остановился, с досады пнув ближайший булыжник так, что он с грохотом полетел вниз.
Линда бежала трусцой, легко перебирая ногами. Она старалась делать шаг меньше, так легче остановиться, если возникнет неожиданное препятствие. Несколько круглых камешков, сбитых ей, катились в одном с ней направлении, будто играя в бега на перегонки. Она была счастлива. В первый раз за всё время, Тим осознанно почти поцеловал её. Её, а не призрачную Злату. Линда была вне себя от счастья. Она бы непременно замурлыкала любимую мелодию, шлягер последних лет: «романтики непокорённых сердец», но решила, что эта тематика ей не подходит. Уже замелькали пробелы, и проплешины в рыжей породе скал, оголяющие голубое послеполуденное небо, как она услышала голоса. Линда остановилась как вкопанная и юркнула за ближайшее чахлое дерево, уже встречающееся на пути.
На небольшой, выжженной солнцем полянке примостились два человека в лохмотьях. Они мирно возлежали перед импровизированным столиком – расстеленном на траве куском холщины, на котором находилась незамысловатая трапеза и десяток пузатых пузырьков разного вида и достоинства. Бродяги шумно выясняли, какой вкус сочнее и какой пузырёк сильнее бьёт в голову
Линда принюхалась. Нет сомнения, бродяги мирно дегустировали украденный где-то одеколон. Линда так бы и пропустила расхваливание вкусовых качеств продукта, но её привлёк один маленький эпизод.
- А я тебе говорю, Лёха, что в боковом проходе, есть лаз – настаивал один.
- Боковой проход засыпан – упирался другой.
- Это правое крыло засыпано, а ты поди налево, и подлезь под булыганы, я делал это.
- Ну, и что.
- А, ничего, - махнул рукой первый, - там ход длинный, фонарь нужен. Я так ничего и не увидел.
- В боковом проходе нет складов, там вентиляция, дурень, что нам там делать? Вот если бы новый бункер найти? – Мечтательно добавил он, - а так только страх один, а ну как охрана заловит!
- Это точно, я Кузьму нынче видел, он на задний двор, туда, где помои выливают ходил, кухарочка у него есть аппетитная!
- Да, Кузьме лучше не попадаться, ну что давай ещё по одной? – Лёха выбрал себе бутылочку и прильнул к ней губами.
Бр-р-р! Линда выждала, пока душистое зелье зальётся внутрь каждого из бродяг, и решила взять внезапностью
- От вас пахнет, как из цветущего розария, что за гадость вы лакаете, парни?
Бродяги, не успев опомнится от опрокинутой партии спиртного, уставились на Линду как на привидение
- Это кто, Лёха? – опомнился первый
- Не знаю, Санёк.
- Это я, ваша «белая горячка»! – пророкотала Линда, и тут же пожалела о содеянном.
Санёк схватил огромный дрын, предусмотрительно припрятанный у него за спиной и резво, даже слишком резво для подвыпившего человека бросился на Линду. Та едва успела увернуться, запрыгнув на ближайший валун
- Но, но не шути! – Взвизгнула она, забыв о своём красноречии, - я только хотела сказать, что вы дураки.
- На это заявление откликнулся Лёха, он выудил из замызганной холщовой сумки, стёртый до основания нож – единственное своё достояние и предмет гордости и присоединился к товарищу
- Господа! Вы не так меня поняли. Вы превратно истолковали мои слова! В конце концов, не будете же вы резать женщину?
- Иди ко мне бифштекс!
- Скачи сюда, лангет! – Смачно зашептали они.
- Я. Я хотела сказать, что вы пьёте ерунду, отраву. Вы где брали эту гадость? В бункере что у тропы? – Импровизировала Линда.
Но заторможенные рефлексы бродяг не реагировали, и Линда пустила в ход последний, железный козырь
- Я. Я знаю, где лежит настоящее пойло! – Она покосилась на Санька, который пропихивал палку под её ноги, пытаясь сделать подножку. Она заползла на самый верх камня. – Не верите? Вот смотрите, - Линда высвободила из рюкзака свою заветную фляжку, ах, чем не пожертвуешь ради дела! – Ловите. – Линда скинула фляжку вниз.
Упавшая вниз посудина издала глухой звук, словно печально вздохнула в предчувствии расставания с содержимым.
Этот звук зомбировал бродяг. Они как по команде повернули головы в сторону упавшей фляжки и, забыв про Линду, принялись откручивать крышку.
Когда уставшие Тим, Эшли и Милки вышли на поляну, то застали замечательную картину – прямо как на холсте древнего художника: «на привале». У холщёвого стола возлежали три фигуры, и рассуждали о вкусовых качествах напитка.

На тоннель натолкнулись неожиданно. Хоть Линда и утверждала что до него ещё добрых полкилометра, тем не менее, он вырос как из-под земли.
- Похоже, пришли.
- Да, - я пойду первым, у меня фонарь, - Тим ласково погладил последнюю память от Мадаи, - замыкает шествие Милки. Эшли, отдай ему арбалет.
Маленький арбалет Линды перекочевал к Милки
- Осматриваемся. Идём осторожно.
- Может мне пойти вперёд, я всё-таки геолог? – Пытался оспорить Эшли.
- Это не пещера, это, по всей видимости, фортификационное сооружение, здесь может быть заминировано.
- Хорошо. Иди первым – сдался Эшли, и мягко отстранив пытающуюся встать след в след Линду, занял вторую позицию.
Голова у Линды болела. Бродяги всё-таки вынудили Линду, отведать их гадости. Она не могла отказать. Отказ расценивался как враждебный шаг и не предполагал доверительных отношений. А именно их добивалась хитрая Линда, ей позарез нужно было узнать все ходы и выходы, известные вездесущим бродягам.
- Здесь направо, а тут налево – вяло направляла она, - о, папик дорогой, как же мне плохо!
- Потерпи, Линда. Судя по твоим рассказам, мы почти пришли.
- Мы пришли к лазу, а сколько по нему идти, неизвестно. Бродяг интересовали только складские помещения и места где можно поживиться. – Она обмакнула свой платок в ближайшую родниковую лужицу и приложила к лицу – Тут, по крайней мере, прохладно!
- Правильно. В любой ситуации, ищи положительные моменты!
- Не приставай к ней, Милки, не тревожь пострадавшего.
Линда обратила внимание на то, что Тим демонстративно отдаляется от неё. На привалах садится, как можно дальше, почти не обращается к ней и это после такого с её стороны подвига! Да что бы он делал без меня? – постепенно вскипала Линда. Она сердито, исподлобья глянула на Тима, приютившегося в дальнем уголочке, и градус её плохого настроения, пошёл на убыль - А, так всё хорошо пошло, - теперь Линда смотрела на Тима ласково – дурачок! – Она не могла на него долго злиться.
Бродяги, как положено, обшарили все возможные уголки свободного пространства бункера. Встретившиеся на пути небольшие помещения, вырубленные в жёстком грунте скалы, были стерильно пусты. Невозможно было догадаться, что находилось в них до недавнего времени. Группа там не задерживалась. Тим, обшаривший всю доступную часть бункера у подножия монастыря, знал, о потайных комнатах и скрытых от общих глаз ходах. По этому тщательно осматривал каждую более-менее широкую щель в стенах и потолке – где-то должен быть ход!
- Как вам удалось выиграть последний этап соревнований? – Неожиданно задал вопрос Эшли, - вы в спешке мне так ничего и не объяснили.
Тим помолчал. Это привилегия Линды, рассказывать про последний этап, - он полностью выигран ей.
- По-моему Линда всё подробно объяснила.
- Может и так, только меня, ты знаешь, тогда рядом не было.
- Да, верно. – Эшли дежурил на катамаране. После феерического выигрыша третьего этапа, на пороге «бочка» одного из проток реки, произошло событие, которого никак не ожидал Тим. Их катамаран пытались взорвать. Под него подложили взрывчатку. Спасло катамаран от гибели только чудо. Руководство соревнований, попросило перепарковать катамаран поближе к месту награждения. Линда, как обычно села на правый борт, Тим на левый, а пара мальчишек, пыталась оттолкнуть борт катамарана подальше от пирса. Вот тогда и прогремел взрыв. Благо, что никто не пострадал, только один из мальчиков получил лёгкую контузию, а катамаран обширную дыру в гондоле. После этого, решено было караулить кат самим, не привлекая наёмных охранников, которых можно легко перекупить. Ремонтом ката, занялись Тимоти Олифант и Эжен Варнье, они сами вызвались остаться и дежурить по очереди. Тиму жалко было терять двух рослых сильных парней, ведь неизвестно, как сложится ситуация при освобождении Питера. Но ничего не поделаешь, нужно было думать о будущем, ведь им предстоит спасаться бегством. Для этого нужен катамаран.
Тим тряхнул головой, отгоняя мрачные воспоминания. Лучше вспомнить приятные. И он окунулся в воспоминания о прохождении последнего, решающего этапа гонки
Погода стояла чудесная. Соревнования по соображениям зрелищности назначили на полдень, когда окончательно сойдёт туман и откроется небо. Порог «бочка», оправдывал своё название, - посреди вяло текущей воды правой притоки образовалась яма, в которую падала вода, закручиваясь в ней в виде бочки, она некоторое время не выпускала попавшее в неё судно и давала возможность, красиво погарцевать на ней. Этим и занимались суда, попавшие в финал.
Мало кому удавалось показать, что нибудь стоящее. Зрелищным оказался финал маломерных судов, им проще маневрировать и легче управлять судном. Справедливости ради стоило отметить только самых сорвиголов, но почти все они были аутсайдерами и полоскались в пороге по собственной инициативе на разогреве. Но Линда, Линда была вне игры! Что она только не вытворяла! За отведённые на этап десять минут, они успели три раза зайти на дистанцию, сделать две великолепные «свечи», кормовую, которую можно сравнить с лошадью вставшей на дыбы и носовую, из-за которой Тим чуть не вывалился из катамарана, и несколько эффектных оборотов, Тим не запомнил их названия. В третий заход, Линда превзошла себя, кроме невообразимых пируэтов, в которые она бросала судно, она начала раздеваться. Тим не поверил своим глазам. За мили секунды, между очередным гребком, она успевала скинуть с себя очередную вещь. Публика медленно закипала. Крик стоял невообразимый, даже Тим поддался общему настроению, ему самому было интересно, чем же всё это кончится.
Но Линда тонко чувствовала грань между дозволенным и запрещённым. В какой-то момент, она, начав снимать очередную вещь, вдруг передумала и,… погрозив публике пальчиком, стала в том же порядке одевать на себя скинутые минутой ранее вещи. Публика, затаившая было дыхание, разочарованно зарычала. Линда не реагировала. Теперь, её лицо было словно африканская маска, непроницаемо и спокойно. Она словно потеряла интерес к ревущей публике, пытающейся уговорить её повторить трюк.
Спустя минуту Тим понял, по какой тонкой черте они только что прошли
- Я тронут.
- Это не для тебя.
- Тем не менее. – Тим догадывался, для кого было устроено всё это представление.
Они немного зазевались, и катамаран отнесло вниз по течению.
- Сделаем четвёртый заход?
- Не успеем.
Но Линда, не привыкшая сдаваться, а может привыкшая брать по возможности всё, уже гребла против течения, пытаясь подняться вверх и сделать следующую попытку
- Лосось, идущий на нерест. Он пробивает волну и … - О, увы. Увы, кончилось время! Спасибо друзья, вы доставили нам удовольствие! – звучали слова комментатора.
- Хватит Линда. Стоп. – Тим мощно подтабанил, и катамаран развернуло. – Успокойся, ты победила. Победила как всегда.
- Не как всегда, а наконец-то! – Она раскраснелась, её лёгкая майка прилипла к телу, обтянув упругую грудь – Ты, молодец, всё сделал как надо!
- Ну, что пора двигаться дальше – настойчивый голос вывел Тима из воспоминаний.
- Да, пожалуй.
По бесконечным лабиринтам можно было бродить часами. Это одновременно утомляло и успокаивало. Как ни странно, Тиму нравилось ходить по гулким сырым коридорам, чем-то они напоминали бесконечные переходы и лестницы платформы. Тоннель был очень стар. Местами, из стен выпадали целые секции камней, перекрывая проход. Но всегда находился дополнительный лаз, предусмотрительно выкопанный бродячим людом
- Там где побывала нога бродяги, делать нечего! – отшучивался Тим.
- Похоже что так, смотри какая красота, - Эшли указал на высоко висящие сосульки, наростами и наплывами спускающиеся и истончающиеся книзу. Их острые носики почти сливались с такими же наростами тянущимися вверх. – Это сталактиты и сталагмиты, всегда мечтал увидеть их наяву, а знаешь, как они будут называться, когда срастутся?
- Не горю желанием знать, - Тиму почему-то не понравились эти образования. Они напомнили ему синий кристаллический иней, свисающий с мачты кронштейна, в тот злополучный для него день, когда он так неосмотрительно и по мальчишески безрассудно шагал по скользкой мачте. Он сейчас досконально вспомнил все подробности того дня. Перед его глазами, помимо его воли пролетели последние мгновения перед падением. Лица прильнувших к грязному стеклу мальчишек-друзей: растерянное Эшли, испуганное Дениэла, удивлённое Саймона и …, о Боже! Мстительно удовлетворённое Адриана. Не может быть! Тим тряхнул головой, отгоняя навязчивое видение. Это всё его нервы, его напряжение последних дней, после таких испытаний и не такое привидится. Память, его задняя память, скрытая до недавнего времени беспощадно удерживала картинку злостного лица Адриана. Вот он удовлетворённо поворачивает голову направо, и его лицо преображается, оно снова полно гордыни и надменности. Друзья видят его обычную личину, его обычное состояние.
Похоже, память сейчас издевалась над Тимом, по кускам в замедленном темпе прокручивая эпизод за эпизодом его стремительно бесконечного падения. Что это? Откуда эти воспоминания? Может замкнутое пространство и этот причудливый лабиринт вызвали к жизни давно забытые мгновения?
- Скажи Эшли, как отнёсся к перевороту на корабле Адриан? – неожиданно даже для самого себя задал вопрос Тим.
- Почему ты об этом спрашиваешь?
Тим и сам не знал почему, и когда молчание затянулось, Эшли продолжил
- Ты не поверишь, нет, это бред конечно! – Эшли вымученно потёр вспотевший в грязных разводах лоб, складывалось впечатление, что этот вопрос его давно волнует, и он не может определиться, как к нему отнестись – Знаешь, у меня сложилось впечатление что…, что…
- Ну не тяни, говори как есть.
- Адриан в восторге.
- Как в восторге? От чего?
- От всей этой кутерьмы. От переворота.
- Не может быть? Ведь он прямой наследник капитана, он будущий капитан. Зачем ему всё это?
- То-то и оно! Ума не приложу, зачем. Знаешь, он ведь и не скрывается. Так навязывается руководству забастовочного комитета, что даже стыдно за него становится.
- Значит, прав был Дениэл.
- В чём прав?
- Неважно. – Сложный рисунок мозаики постепенно складывался. Пазлы, перемешанные и разрозненные в начале, оформлялись во вполне читаемый рисунок. Оставался открытым только один вопрос – «зачем?». Скрытая агрессия и неприязнь Адриана по отношению к Тиму, на лицо – детская шалость – подмена верёвки, а может и поскользнулся Тим не случайно? А может и не шалость? Тим вдруг припомнил ещё с десяток мелких пакостей, которыми Адриан обильно осыпал Тима, просто раньше Тим не придавал этому значения. А намеренная путаница с координатами высадки Саймона? А его чрезмерная любознательность при поиске ключа от скрытой оружейной комнаты? И, наконец, полное подчинение забастовочному комитету, и это вместо бесспорного сопротивления! Не понимаю? Просто в голове не укладывается. Я простой уборщик, зачем я ему нужен? Зачем?
- Смотри, лаз в потолке, - но, Тим и сам видел неровную дыру, вблизи правой стены, и нечто похожее на лестницу, связанные в перекладину ветки деревьев, приставленные к скользкой стене, - как считаешь, стоит слазить?
- Думаю не помешает, только полезем не все, смотри какая сырость, со стен течёт слизь, да ещё вонючая, может это сливной коллектор?
- Нет. Сливные колодцы сооружаются по правилам, а это просто дыра, - Эшли заскочил на импровизированную лестницу и обследовал края отверстия, - похоже на воронку от взрыва – сделал заключение он.
- Тем более не стоит рисковать. Давайте сделаем так, я быстро обследую её, тем более, она почти вертикальна, а уж потом двинемся дальше.
- Нет, Тим, так не пойдёт, в целях безопасности, нужно лезть двоим.
- Нет, я пойду один, хоть ты и геолог, но у тебя мало практики, поверь, когда я обследовал монастырские тоннели, то залезал в такие «шкуродёры», что не то что лезть, дышать было тяжело. Если мне понадобится помощь, я сообщу. А если мы застрянем на пару, кто выведет оставшихся из тоннеля?
- Я не нуждаюсь в провожатых – фыркнула Линда – Линда Рамьялг, не пропадёт! – она высоко вздёрнула свой носик, жаль только в полутьме, никто не мог оценить, гордый и независимый профиль красавицы, главный ценитель – Милки, стоял за спиной.
- Довольно пустых разговоров, полезу один.
- Возьми рацию. Мы можем переговариваться на коротких волнах.
- Хорошо. Хотя, есть опасность раздавить её, жаль лишиться единственного источника общения. Давайте сделаем так: чтобы не терять драгоценного времени, мы пойдём в двух направлениях, я полезу вверх, а ты Эшли иди как можно дальше, вот ты и возьми рацию.
- А я? – возмутилась Линда
- Ты, позволь тебе заметить, главная на катамаране, и только. Милки – Тим посветил фонарём за спину Линды, и когда тот отозвался, добавил – Вы с Линдой остаётесь на месте, и страхуете, меня и Эшли.
- Может мне идти с Эшли?
- И оставить Линду одну?
- Ты прав. Тогда возьми с собой репшнур, он лёгкий, почти невесомый, один конец будет у тебя, другой у Линды в руках, если что, дёрнешь ровно три раза, это будет означать, что тебе нужна помощь.
- А если один раз, - то всё хорошо.
- Согласен.
- Я запалю резервный факел.
- Конечно Эшли. Ладно, не будем терять времени, я пошёл. – Тим легко впрыгнул на перекладину и через мгновение исчез в складках земных плит. Его проводил укоряющий и одновременно тревожный взгляд Линды. Она непроизвольно подняла руку и еле заметно перекрестила его.

       ……………………………………………………………………………….

       По сырому скользкому грунту, с торчащим из чрева земли острым как бритва скальником, было почти невозможно взбираться. Тим из последних сил цеплялся за остряки, подтягивался, и фиксировал тело на очередном выступе. Казалось, подъёму не будет конца. Положение усложнял фактор размытого грунта под ногами. Видимо во время дождей по этой импровизированной трубе с поверхности земли неслись потоки воды, размывая грунт под ногами. Донные камни, держались на честном слове. Когда Тим прикасался к ним, они вырывались из рук и катились вниз, - там внизу, Линде наверняка приходится не сладко. Чтобы не вызывать лишнего камнепада, Тим стал цепляться за боковые выступы, дело пошло лучше. Хорошо еще, что тоннель не петлял, а шёл строго вверх, хотя…, Тим остановился и осмотрелся, кажется, он сужается.
Через десять минут Тим уже в этом не сомневался, тоннель постепенно сужался, неприятно, но факт! Ладно. Он не страдает клаустрофобией – результат долгого нахождения в замкнутом пространстве корабля – платформы. Тим в очередной раз остановился передохнуть, снизу вопросительно два раза дёрнули за шнур. Тим ответил коротким рывком. Да, мудро он поступил, когда не взял с собой Эшли, тут двоим не протиснуться, а если идти в связке, то летящие вниз валуны, того и гляди пришибут последнего. Как же мешает арбалет, одна морока с ним. Тим отстегнул неудобную вещицу, цепляющуюся за выступы в самый неподходящий момент, зачем только я взял его с собой? У Тима, в отличие от обитателей зелёной планеты, реально отсутствовало ощущение опасности. А с чего ему взяться? Ведь он жил в благополучном на первый взгляд обществе. По крайней мере, ложиться в постель с оружием, как это делали местные жители, на платформе не было необходимости. Может привязать его к репшнуру? Нет, будет выдавать лишние движения, и того, и гляди встревожит Линду. Придётся терпеть.
Он полой куртки вытер вспотевший лоб и на мгновение выключил фонарь. Нужно дать возможность аккумуляторам зарядиться. На ощупь пристегнув арбалет и закрепив его за спиной, Тим включил фонарик и полез дальше.
Он совсем потерял счёт времени, и чтобы хоть как-то отвлечься от однообразных навязчивых мыслей стал читать молитву, слово – зацеп, слово – подтяг, слово – перестановка ног. Тоннель сузился так, что Тим едва помещался в нём. Ещё один фактор смущал Тима, невыносимая вонь, едва ощущаемая вначале, она до того усилилась, что стало невыносимо дышать. Тим сорвал с головы бандану и смастерил из неё повязку, предварительно смочив её водой. На следующих метрах стало так узко, что пришлось расстаться с арбалетом. Тим просто катнул его вниз, - скорее всего он зацепится за какой-нибудь выступ, заберу на обратном пути, - подумал он. Ему и в голову не пришло толкать арбалет впереди себя. От нестерпимого запаха стала кружиться голова, а желудок выворачивать наружу. Тим всегда был брезгливым, от неприятных запахов и вида грязи у него срабатывал рвотный рефлекс, может, именно поэтому он стал уборщиком? Тим коротко задышал, пытаясь погасить подкатившую волну тошноты, - что же так может пахнуть?
Он давно бы повернул назад, но неуёмный инстинкт любопытства толкал его вперёд. Теперь он полз только за счёт усилия воли. Постепенно стенки лаза стали более мокрыми и менее осклизлыми, видимо рядом протекал подземный ручей, - скорее всего этот лаз дело его рук, один из его дополнительных рукавов при распутье в межсезонье. Куртка так намокла и напиталась грязью, что в пору её было выкинуть, Тим так бы и сделал, если бы смог стянуть её с тела. Он терпеливо перебирал руками, поднимаясь всё выше и выше. Теперь, Тим уставал меньше. В процессе подъёма, он усвоил нехитрую формулу – идти равномерно, без рывков и остановок и делать шаг как можно короче – чтобы не выводить организм из монотонного состояния подъёма и не задыхаться.
Когда забрезжил свет, Тим был уже на пределе. Его больная нога, не выдержав сырости и перегрузки разнылась, а запах просто сводил с ума! Тим взбирался на автопилоте, в полголоса бормоча Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас».
Странно, но яркий свет голубого неба не взбодрил утомлённого Тима. В какой-то момент верёвка натянулась, и Тим понял, что её длины не хватило до поверхности. Он спокойно отвязал её, теперь он мог себе это позволить, до выхода на поверхность оставалось несколько метров. Он бодро преодолел их.
На зазубренных краях дыры, упиравшейся в небо, росла мелкая зелёная травка с вкраплениями разноцвета. Она пыталась залезть внутрь подземелья, прячась от палящих солнечных лучей, но без солнца ей не суждено было жить. Чем дальше она заползала в тоннель, тем меньше в ней сохранялась сочность окраски. Последняя травка была настолько блёклая, что уж лучше бы она и не жила здесь, чем влачить такое существование, тем не менее, она выживала и росла, вытягивая хилые листочки как можно дальше к небу. Тим ухватился за них, выдрав приличный клок из её шевелюры.
Он неосмотрительно выпрыгнул наружу, но в ту же минуту юркнул обратно, больно ударив спину об острый валун. Слегка отлежавшись и переждав приступ внезапной боли, Тим осмелился высунуть наружу голову
- Бросай её здесь.
- Да нет, давай отнесём в дальний угол, мы и так завалили весь вход, пройти негде. Ну и вонь.
- Плохо работают стервятники. Зря их отстреляли.
- Они загадили весь замок. Хозяин дал распоряжение сжигать трупы.
- Дымом затянет всю вершину, уже пробовали. Огонь горел и день и ночь. Просто «геенна огненная».
- Я и говорю, больше будет привлекать внимание. Нужно было оставить птиц.
- Новые налетят.
- Что за работа? Уйду я отсюда, сил нет.
- Кто тебя отпустит. У нас один выход.
- Какой?
- Эта яма.
- Тьфу ты, типун тебе на язык. Скажешь тоже. Ну не отпустят, значит убегу.
- Найдут. Вот тогда ты точно пожалеешь, что родился на этот свет. Что это у неё?
- Крестик. Не тронь его.
- Почему? Я его удачно выменяю.
- Не тронь, говорю, пусть останется.
- Зачем он ей, она же дохлая?
- Сам ты дохлый, а она что ни на есть живая.
- Да ну!
- Вот те и ну! Байка такая ходит. Они, христиане эти, вроде, как и не умирают.
- Как это?
- Сам не знаю.
- Так вот их здесь сколько, и ни одного живого не вижу.
- Это у них трансформация какая-то. Они вроде как тела свои покидают и куда-то уносятся.
- Да ну? То-то я думаю, сегодня от дыры шум идёт, может это старая монахиня бушует? – Тут в дыру, где прятался Тим, полетел какой-то булыжник. Он ударил Тима как раз в ушибленное накануне место, Тим громко ойкнул. Говорящие отпрыгнули от дыры
- Ты слышал?
- Ага.
- Я тоже.
- Это монахиня. Точно тебе говорю она – нагонял страху один из разговаривающих.
- Почему вдруг она?
- Ты же говорил, что они улетают.
- Правильно. Но улетают далеко, они уж точно на земле не остаются. Мало ли кто тут бушует. Кроме монахов их тут прорва захоронена, только на прошлой неделе трёх воров казнили, помнишь?
- Это не в нашу смену было.
- Всё равно их тела сюда свалили.
- Нет, всё-таки это монахиня, точно тебе говорю она.
В ответ послышалось невнятное бормотание.
- Она, она. Неправедно убиенная.
- Говорят, она истукана сломала.
- Да, я тоже это слышал.
- А потом она «жёлтому» какой-то страшный суд напророчила.
- А Ральфу сказала точную дату его гибели. Говорят, это скоро произойдёт.
- Слушай, пошли отсюда.
- Может, прикопаем её?
- Зачем?
- Да, не нравятся мне все эти звуки.
- А то в замке лучше!
- Это верно. Совсем житья в замке нет. Чернота одна.
- Даже на грудь давит.
- У тебя тоже?
- Конечно. Чем выше замок встаёт, тем хуже в нём жить. Ты не знаешь, зачем столько казематов настроили?
- Вот для них и настроили.
- Так может, прикопаем?
- Нет. Пошли уже ужинать пора. Какой сегодня пароль мудрёный, никак его запомнить не могу – слышались удаляющиеся голоса
- «Вымпел».
- Что это такое?
- Кто его знает. Не забыть бы.
Тим посидел ещё минут пять, выждал и высунул голову наружу. Камень под его ногой зашатался, и Тиму пришлось быстро выскочить наружу. То, что Тим увидел дальше, привело его в шок.
Он увидел горы трупов!
Сначала, он не поверил своим глазам. Он остолбенел и не мог сдвинуться с места. Когда он пришёл в себя и начал осознавать что всё это не сон, разум начал отказывать ему: как такое может быть? Тим видел фильмы второй мировой войны про зверства фашистов в концлагерях: «Освенциме», «Бухенвальде», «Дахау», но Тим всегда считал, что это дела давно минувших дней, что сейчас такое не возможно. И если уж быть, откровенным - он думал что всё немного преувеличено.
Сейчас, Тим никак не мог привести себя в порядок. Помог случай. С противоположного конца колодца, некоего провала, каменного мешка, в котором оказался Тим, раздалось простуженное покашливание и звук шаркающих шагов. Тим не успел укрыться в дыре, он сиганул за ближайшую кучу, и, стараясь подавить приступ тошноты, незаметно подглядывал, за происходившим у дыры.
Это было самое незанятое место на всём пространстве колодца. Видимо, невольные ритуальные работники ленились таскать трупы вглубь, а может их смущала дыра, заросшая травой, в неё при неловком движении было нетрудно угодить. Тим в очередной раз выглянул из-за кучи. К дыре пробирался один из работников только что приходивших сюда, Тим узнал его по характерному покашливанию. Это был широкоплечий, одетый в серый выцветший халат мужчина, с жёсткой, трёхдневной седеющей щетиной. Он шёл низко склонив голову, не глядя по сторонам, в руках он держал широкополую соломенную крайне поношенную шляпу. Он подошёл к лежащему на земле телу, одетому во что-то чёрное и, пошарив у горла, сорвал с него что-то. В горле покойника, что-то хлюпнуло, и заклокотало, раздался гортанный звук. Это так испугало святотатца, что он от неожиданности подскочил, бросив шляпу и сорванный с шеи крестик, и кинулся к выходу.
Тим безбоязненно вышел из своего укрытия, он знал, что рабочий больше не вернётся. Что же его так напугало? Тим подошёл к неподвижному телу и ужаснулся, на земле он увидел распростёртое тело матушки казначеи. Тим сразу узнал её, матушка Варвара лежала на спине, откинув левую руку, а правую прижав к груди. Тим увидел, что пальцы её правой кисти были поломаны, кровь сочилась и капала на землю. Несмотря на это, лицо её было бело и спокойно. Тим не поверил своим глазам, её губы улыбались, а от всего облика монахини сквозило вечностью и безмятежностью. На её груди лежала брошенная рабочим шляпа и маленький серебряный крестик на вытертой тесёмочке, непонятного цвета.
-Ну, здравствуй матушка, вот и свиделись. Христос воскресе! – Тим, не смотря на то, что некрещёный, перекрестился. – Что же ты так? Тебя же сослали на острова? Хотя…, что можно ожидать от этого лживого ублюдка, прости, матушка! Видно ты ему сильно насолила. Я смотрю, у него окончательно крышу сорвало. Знаешь, - Тим вынул из ножен свой большой нож, - я ведь совсем не знаю чина погребения, только несколько слов, они мне почему-то в душу запали, - Тим огляделся, выбирая место для погребения, - думаю там под скалой в самый раз будет. – Он подошел под нависающий козырёк скалы с западной её стороны, - да и восход тебе будет видно, - Тим вонзил нож в скалистый грунт, нож чиркнул по камню, высекая искру, - да, нелёгкую задачу ты мне поставила. А я то думаю, что меня сюда тянет? А всё ты, матушка, выбрала меня для погребения. – Тим очень устал при подъёме, но терять время было нельзя. Солнце садилось, день близился к закату. Здесь, на вершине горы, солнце задержится максимально долго, но грунт настолько тяжёл, что погребение затянется до позднего вечера. Об ожидающих внизу друзьях, Тим не подумал.
Он выкопал яму в полметра, когда услышал за спиной сдавленный крик. Тим резко повернулся и юркнул за кучу тел, смрад от разлагающихся трупов уже не беспокоил его. Тишина.
Он осторожно выглянул, и в свете заходящего солнца увидел широко раскрытые глаза Линды.
- О Боже, как ты попала сюда? – Тим вышел из укрытия, и подошёл к остолбеневшей девушке.
- Я…я, я пошла тебя искать.
- Зачем, глупышка?
- Ты трос, трос вытянулся.
- Я просто отвязал его, его не хватало, зачем тебе было идти сюда?
- Я не могла не придти! – слёзы хлынули из глаз Лиды – Тим, что это? Зачем это?
- Я не знаю, Линда – искренне сказал Тим, и, притянув лицо Линды к себе, уткнул его в свою грудь – не смотри. Не смотри, пожалуйста.
- Не буду. – Пообещала Линда, но через минуту попросила, - уйдём отсюда.
- Не могу, мне надо исполнить обещание.
- Какое? – Шмыгнув носом, спросила Линда.
- Только обещай не впадать в истерику.
- Обещаю.
- Смотри. – Тим откинул конец мантии, которой он прикрыл лицо пожилой монахини.
- Это. Это ведь матушка казначея! – Линда в ужасе отшатнулась, - но ведь её сослали на острова!
- Значит не сослали.
- Что ты намерен предпринять?
- Ещё не знаю. Пока только похоронить её.
- Тим, Тимочка, пойдём отсюда. Уйдём, я тебя умоляю, мне страшно!
- Бояться надо живых, что тебе могут сделать мёртвые? Знаешь что? Ты сейчас залезешь в дыру, и спустишься вниз, а я подойду позже.
- Нет, - в страхе воскликнула Линда, - я тебя не оставлю.
- Это ещё почему?
- Потому что я люблю тебя, дурачок! – Спокойно и серьёзно добавила Линда. Она взглянула Тиму в глаза, - и мне неважно любишь ли меня ты, совсем неважно.
Тим был ошеломлён признанием. Он растерянно огляделся
- Знаешь, здесь, по-моему, не место для признаний. Мы вот что сделаем, ты залезешь в дыру
- Я же сказала, я никуда не пойду
- Я не про это. Ты заберёшься в дыру и подождёшь меня там. Я, как только освобожусь, тут же спущусь к тебе, и мы быстро спустимся вниз.
- Хорошо, - на это Линда согласилась без раздумий, горы разлагающихся трупов, с пустыми выклеванными птицами глазницами, мириады мух и невыносимый запах, гнал её подальше отсюда, - только возьми арбалет, ты его обронил.
- Отлично, положи его вот тут и иди, иди.
Линда, на одеревенелых ногах пошла к лазу, Тим вернулся к выкапыванию могилы. Но уже через минуту, он летел на всех парах к дыре. Упав на живот, Тим заглянул внутрь. И вовремя. Он успел подать руку Линде, из под ног которой уходила почва. Он выдернул её наружу, как раз в тот момент, когда шаткий камень, завершающий череду импровизированных ступенек, оборвался и с грохотом, увлекая за собой остальные шаткие камни, полетел вниз.
- У меня задеревенели ноги, - еле выдавила из себя Линда.
- Это не ты виновата, камень давно шатался, - Тим прижал девушку к груди, - бедненькая ты моя! А знаешь что? Помоги мне копать могилу, вдвоём мы быстро справимся, а дальше посмотрим, как нам поступить. – И видя нерешительность Линды, добавил – Ты прости меня, моя девочка, но тебе надо отвлечься, на что тут смотреть, уж лучше могилу копать.
- Я согласна.
- Вот и хорошо, доставай свой нож.
Вдвоём дело пошло быстрее, но и грунт поменялся, пошли сплошные плоские камни. Необходимо было искать трещины и вставлять в щель нож, выломав очередной камень, Тим передавал его Линде, которая аккуратно складывала их у стены.
- Сделаем перекур, - утомлённый Тим, выбрался из могилы, - иди сюда, он спустил Линду в только что выбранную яму, - сядь на дно, тут меньше пахнет, да и спокойнее. Посиди пока, а я сейчас приду.
- Не оставляй меня одну, Тим.
- Будь благоразумна, я же должен осмотреться. Мне нужно до заката осмотреть кладбище, если его можно так назвать, может ещё остались монахини.
Тим ушёл, а Линда уселась на дно могилы и отрешённо уставилась в небо. Тим вернулся быстро
- У меня две новости. И обе нерадостные.
-?-
- У входа, в самой большой куче лежат ещё два тела по одеждам монашеские. А вторая новость касается нас.
Линда напряжённо взглянула на Тима.
- Наш лаз завалило.
- Я так и думала – вздохнула Линда.
- Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю.
- Что тут можно придумать? Мы что среди ночи должны будем разобрать завал?
- Нет, конечно.
- И ночь здесь, - Линда неприязненно осмотрелась – я не переживу.
- Я знаю. Давай займёмся делом.
- Тим, как ты можешь? Надо немедленно уходить отсюда, пока ещё светло.
- Не паникуй, Линда. Я сказал, что похороню монахинь, и сделаю это.
- Линда сердито уставилась на компаньона, даже сложила на груди руки
- О, узнаю прежнюю Линду – подзадорил Тим. – За дело.
Работали дружно, и не успело солнце закатиться за горизонт, как могила для троих была готова.
- Ты не поможешь мне перенести тела?
Линда непонимающе взглянула на Тима.
- Я бы не просил тебя о столь деликатном деле, но, похоже, мне одному с этим не справиться.
- Они давние?
- Да.
- Я согласна.
Они пробрались к выходу и без труда нашли двух, почти невесомых, юных созданий. Их тела, вопреки всякой логике и здравому смыслу прекрасно сохранились, хотя лежали на солнцепёке. Они только усохли.
- Каким зверем нужно быть, чтобы замучить таких молодых девушек! – печально выдохнула Линда. – Смотри, Тим им расплющили конечности.
- Я вижу. Хорошо, что у них такие широкие одежды, их будет легко переносить.
- Да, пожалуй.
Трёх сестёр сложили рядом. Очень странно, но немного тучная матушка казначея, вопреки ожиданиям не заняла всего пространства, оставив сёстрам по вере место, их положили по бокам, худеньких и очень печальных.
Дальше, Тим работал сам. Он начал в полголоса напевать единственные запомнившиеся ему строки, с печальной мелодией: «со святыми упокой…», Линда подхватила, и к удивлению Тима, прекрасным голосом допела панихиду до конца.
- Откуда ты знаешь это песнопение?
- Я много чего знаю, - Линда подпрыгнула и сорвала маленький цветочек, свисающий с края скалы.
Вопреки здравому смыслу, Тим заложил холмик камнями, - наплевать, пусть думают на кого хотят, раскапывать всё равно никто не будет. А под последний камень, положил крестик матушки Варвары, увенчав и освятив им могилу. Линда возложила цветочек.
- Ну, всё. Я выполнил одно из твоих поручений матушка Варвара. Остальное потом.
- Что будем делать дальше, Тим? – Настаивала Линда.
- Будем выбираться.
- Как?
- Я знаю как.
Он взял её за руку, подхватил шляпу, брошенную испуганным рабочим, и они начали взбираться по вышарканным каменным ступеням. У самого выхода, Тим надел шляпу и немного ссутулился, стараясь походить на одного из рабочих.
На открытом пространстве, ведущем от колодца с захоронениями в сторону заднего двора замка, никого не было. Час был поздний. Смеркалось. Это работало на руку беглецам. По широкой тропинке, вышарканной в скалистой почве, по лысому черепу горы, они спустились с откоса. Тропинка вилась и петляла среди огромных валунов. Тим ещё раз оглянулся, запоминая дорогу, и увидел огромный столп света, исходящий из горы и упирающийся в небо
- Ты тоже это видишь, Линда?
Девушка оглянулась
- Да.
Тим перекрестился.
- И наши души Господи спаси! Эти блаженные души, освящают всё захоронение.
Линда несмело пожала плечами.
Они пошли дальше. Тим не решался включить фонарик, как он объяснит наличие оного случайному прохожему?
- Я понимаю, почему они не хоронят их.
- Что?
- Они так вымучиваются, затаскивая тела наверх, а ещё этот грунт!
- Не оправдывай их Линда, просто тел очень много. Их не успевают хоронить.
- Зачем он это делает, Тим?
- Я не знаю.
Логика Ральфа, была Тиму не понятна. Мотивы тем более. Тим предпочёл не думать об этом, к тому же, он очень устал и едва перебирал ногами.
- Там домик.
Линда первая увидела укрытие.
- Это, наверное, сторожевая будка, нельзя ли её миновать?
- Нет. Это не будка сторожа, что ему здесь сторожить посреди поля? Может домик садовника?
- Ты видишь сад?
- Ну, я не знаю что это, сейчас зайдём и увидим.
- Я пойду туда один, а ты посиди тут. Так безопаснее.
Линда не сопротивлялась.
- Это домик работяг, смотри, что я раздобыл, - Тим развернул скомканные вещи.
- Что это?
- Халаты рабочих.
- А это?
- Это плащ, а вот тебе шляпа – Тим накинул шляпу на голову Линды.
- Фу, - неприязненно отпрянула Линда, - гадость какая, убери, пожалуйста.
- Ты что брезгуешь?
- А ты как считаешь?
- Я считаю, что сейчас не место и не время, проявлять чувства. Ты сама видела, чем заканчиваются здесь адреналиновые игры. Мы на территории врага. Пусть с фасада этот замок выглядит как игрушка, с изнанки он совсем другой. Будь умницей, надень, - Тим бесцеремонно бросил халат и плащ Линде.
Та подхватила на лету.
- А эта накидка мне зачем, она мне великовата, да и тебе она нужней – Линда критически оглядела Тима.
Я сейчас – Тим бросился за домик, через минуту раздался плеск и довольное пофыркивание Тима.
Линда брезгливо отложила плащ, и уложила растрепавшиеся волосы в плотный узел. Она, в отличие от Тима испачкалась незначительно. Линда умела аккуратно лазить по горам. Ждать пришлось недолго. Через пять минут, улыбающийся Тим, в мокрой, но чистой одежде, вышел к Линде.
- Совсем другое дело.
- Я тоже пойду. Я просто пропиталась этими запахами.
- Только недолго.
Водные процедуры освежили. Чистая горная ледяная вода, сняла остатки усталости.
- Куда дальше?
- В домике есть строительная схема, я как мог изучил её. Замок окружён каменной стеной, думаю, что не только стена, перегораживает нам выход наружу, есть охрана и собаки.
- Зачем такие предосторожности?
- По ряду причин, идём вниз по тропе, всё объясню по дороге. – Всё по той же извилистой тропе, только более ухоженной, они двинулись дальше, в сторону таинственно чернеющего замка. – Во-первых, - пояснял Тим, - замок сейчас в режиме военного положения, - сама знаешь, сколько недовольных скопилось у входа в каньон, твой друг Милки Фетрестоун, даже разрабатывал план нападения.
- Он мой – такой же, как и твой.
- Согласен. Во-вторых, судя по объёму тел на заднем дворе, здесь происходят очень тёмные события, следовательно, охрана усилена. Знаешь, я уже пожалел, что вторгся в их владения. – Тим напряжённо потёр лоб, - хотя, нет худа без добра, теперь, я имею полное представление о тех, с кем имею дело!
- Почему ты говоришь во множественном числе?
- Потому что, к сожалению, повторяю к великому сожалению, у Ральфа с Фудзи сложился тандем. Это как химическая реакция, два элемента порознь находятся в спокойном состоянии, а когда их соединят, происходит реакция. Бунтарский дух Фудзи и неплохие познания в науках, которыми, кстати, обладают все обитатели платформы, иначе не выжить, наложились на материальную базу и большие возможности Ральфа, - что они ещё натворят!
- Тогда их надо остановить.
- Как?
- Не знаю.
- Никто не знает. Наш друг Милки пробовал, - не получилось.
- Ты возьмись.
- Что вы все заладили, ты да ты, я что Бог?
- Я думаю, ты сможешь. Хотя мне бы этого не хотелось.
Они подошли под небольшую внутреннюю стену, ограждение заднего двора. Запахло свежим сеном, где-то всхрапнули кони, разбуженные необычными голосами.
- Теперь тихо – шепнул Тим, и поглубже натянул шляпу, - прикрой плащом арбалет. Они прошли вдоль стены и приблизились к пробоине в заборе, куда и вторгалась тропинка.
От стены отделилась фигура, за ней следовала собака, она обогнала хозяина и, приблизившись к нежданным гостям, по очереди обнюхала их. Затем она чихнула и вяло вильнув хвостом потеряла интерес к происходящему
- Что Дик, пахнет, фу, даже до меня доносит, - страж брезгливо обмахнулся. – Пароль – неожиданно звучно выкрикнул он.
- Вымпел.
- Отзыв «Слава», - страж тоже потерял интерес к путникам, - чего вас носит среди ночи?
- Задание.
- Как ночь, так пошла работа, - ворчал он, поудобнее устраиваясь у стены. – Сегодня не велено никого выпускать, так что все дела отложите до утра.
- Попались – шепнула Линда.
Им не оставалось ничего другого, как всё время идти по тропе. Задний двор был не освещён, людей во дворе не было, справа, от единственного на весь двор масляного фонаря доносились гортанные звуки, и тянуло аппетитным запахом жареного мяса.
- Как есть хочется! – Озвучила общее настроение Линда, - может, пойдём туда?
- А ты уверена, что пахнет жареным ягнёнком? Есть шанс вместо трапезной, попасть в пыточную.
Линда тут же потеряла всякий интерес к пище.
Посередине двора тропинка раздваивалась.
- Направо пойдёшь, коня потеряешь – продекламировала Линда.
- Мы влево пойдём – потянул Линду за рукав Тим.
- А там что?
- По запаху конюшни. Ох, как же холодно.
- Не надо было мочить одежду.
- Мне нужно было её постирать.
- Зачем нам конюшни?
- Заночуем там.
- Очень мило!
- Зато безопасно.
Тропа действительно потерялась в вытоптанной сотней лошадиных ног пыльной площадке для выездки. Стойко пахло навозом и травой.
- Дом, милый дом – процитировала Линда, - теперь я знаю дорогу, иди за мной.
Они обогнули стойла с тревожно прихрапывающими лошадями
- Они потревожены неприятным запахом, исходящим от нашей одежды.
- Да, это запах смерти. Пойдём быстрее.
Прямо к конюшне примыкал огромный двухъярусный сеновал. Усталые путники проследовали туда.
Линда первая отыскала самодельную лестницу и, взобравшись поудобнее утрамбовала сено.
- Полезай сюда, Тим.
Тим пришёл не с пустыми руками.
- Кто-то кормил своего любимца хлебом, и забыл убрать остатки – Тим протянул Линде огромный кусок
- Это то, что мне сейчас надо.
- А мне бы согреться, холодно – честно признался Тим.
- Так сними одежду и полезай в сено. Снимай, снимай, я развешу его на жердях, к рассвету просохнет.
Тим не стал сопротивляться. Он стянул мокрую одежду и зарылся в сено.
Линда быстро отжала и развесила одежду по внутренним жердям.
Запах сена приятно кружил голову, сквозь огромные дыры в крыше, был виден небосвод. Мириады больших и мелких светил смотрели на них сверху, напоминая о вечности. – Интересно, - думалось Тиму, - сколько тысяч глаз смотрели и смотрят на них сейчас? На этих могучих колоссов, для которых жизнь человеческая, всего лишь миг. Мгновение, пролетевшее незамеченным. - Это зрелище разрядило обстановку, напряжение отступило, Тим расслабился. Рядом плюхнулась Линда.
- Ты согрелся?
- Да.
- А мне холодно. Можно я прижмусь к тебе?
Тим не сопротивлялся. Он вытянул руку и обхватив Линду за плечи притянул к себе. Их тела соприкоснулись. У Тима застучало сердце и слегка перехватило дыхание. – Что я делаю? – подумал он, но сопротивляться желанию, Тим был не в силах. Он задохнулся в терпком запахе её волос, голова закружилась, а разум? Разум так и остался невостребованным всю эту ночь!
Звёзды печально, торжественно и безучастно светили в проломы ветхой крыши.

       …………………………………………………………………..

Едва рассвело, они спустились с сеновала.
- Мы всё ещё идём вызволять твоего друга Питера? – рассеянно спросила Линда.
- Нет, теперь мы спасаем свои жизни. Вернее твою.
- Почему мою? - сладко зевнула Линда.
- Потому что теперь, она мне не безразлична.
- Как трогательно. Я кажется знаю как нам выйти – неожиданно сменила тему Линда
Тим напряжённо взглянул на подругу.
- У коновязи я видела курьерскую сумку, значит, теперь в замке есть посыльный. Его лошадь тоже не сложно вычислить. Можно воспользоваться шансом скорой курьерской связи, их не обыскивают на выходе. Их вообще запрещено трогать.
- Вот мы и отправим тебя.
- Почему меня? Я не согласна.
- Потому что незнакомую женщину, никто вообще не выпустит за пределы замка. Ты что не понимаешь, что здесь все знают друг друга в лицо. Пока двор не наполнился работниками, нужно бежать.
Линда капризно поджала губки.
- Ну, не дуйся девочка, - Тим ласково подхватил прядь её волос, потом обнял и поцеловал её, - я выйду следом, я тебе обещаю.
- Нет. Давай вместе.
- Это не игры Линда. Здесь всё очень серьёзно. Не мне тебя убеждать. Мужчине легче остаться незамеченным, да и верхом я ездить не умею. Можешь себе представить курьера-профессионала, болтающегося в седле как мешок картошки? – Тим улыбнулся Линде, пытаясь её развеселить. - Может мне удастся найти проход на гостевую половину, тогда я как белый человек выйду парадными дверями. Ну, соглашайся?
- Хорошо.
- Тогда пойдём седлать лошадь.
Они быстро вычислили пришлую лошадь. Поджарая, измученная со впалыми боками, она разительно отличалась от упитанного статного замкового табуна. Линда юркнула в боковой придел и принесла запылённый плащ и пояс курьера
- Вынула из прачечной, не успели постирать. Жаль шляпу в стирку не сдают!
- Не беда, натянешь капюшон. Ой, она меня укусила!
- Тресни ей по морде.
- Зачем?
- Чтоб не повадно было.
Тим неумело ткнул кулаком в морду лошади. Та, поняв свою оплошность, низко нагнула голову и примирительно заржала.
- То-то же! Ладно, будем считать, что инцидент исчерпан, - он похлопал лошадь по холке.
- Ну, ты готова?
- Да, - сдерживая рыдания, прошептала Линда.
- Ну-ну, девочка моя, не плачь, а то лошадь тоже загрустит, всё будет хорошо, я тебе обещаю! – Он притянул её и крепко поцеловал, - ну, с Богом, - Тим резко хлопнул, лошадь по крупу. От неожиданности та взвилась и помчала.
Нужно отдать ей должное, бежала она в правильном направлении. Тим едва поспевал за ней, ему важно было оказаться рядом, когда Линда будет преодолевать ворота. Выскочив на центральный булыжный пятачок, украшенный флагштоками с приспущенными тёмными полотнищами, лошадь встала на дыбы и пританцовывая развернулась. Тим от неожиданности остановился. Он увидел печальные, полные тоски глаза Линды, она будто прощалась с ним навсегда. Он ободряюще улыбнулся ей. Она одарила его ответной, очаровательной улыбкой и галопом направила лошадь к входным воротам.
- Курьерская служба, открыть ворота, - как можно грубее крикнула она, но голос её дрогнул.
Сонный страж, на ходу подтягивая кирасу и цепляясь за длинное древко копья, кинулся наперерез
- Открыть ворота! – Зашипела Линда.
- Пароль? - пытаясь схватить разыгравшуюся лошадь под уздцы, кричал страж. Из сторожевой будки выбегали захваченные врасплох стражники.
- «Вымпел», кретин! Открыть ворота.
Стражник оставил попытку угомонить лошадь и бросился к воротку. Через минуту, тяжёлые запоры были сорваны, а на небольшой ров под стеной упал увесистый, обитый медью мостик. Линда вырвалась на свободу, её бодрая лошадь взбивала клубы мелкой придорожной пыли, слегка прибитой утренней росой. Дорога резко уходила под откос, и Линда скрылась из виду прежде, чем за ней захлопнулись ворота.
Тим поспешил укрыться. Он увидел узкую винтовую лестницу, цепляющуюся за боковую стену одной из башенок, и без размышлений кинулся к ней. Он успел вовремя. Едва он покинул открытое пространство, как на дворе началась паника.
Тим видел узколицего худого человека, в чёрной облегающей худосочный стан одежде, он стегал кнутом, всех, кто попадался ему на пути.
Растерявшиеся стражники, прятались кто куда, а разъярённый человек, войдя в раж, настегал их и бил куда придётся.
Несмотря на грозный вид, Тим видел растерянность этого человека, - кто это? Тим прислушался
- Мерзавцы, всех перевешаю! Как вы смели выпустить чужака?
- Он назвал пароль, комендант – растерянно оправдывались последние.
- Снарядить погоню. – И видя растерянность стражников, прорычал – Немедленно!
Тим потерял интерес к происходившему внизу. Сердце его торжествовало, ему удалось вызволить Линду. Теперь она за пределами замка, значит в безопасности. А о себе он как-нибудь позаботится. Энергично перебирая ногами, Тим поднимался выше и выше. Он миновал несколько запертых дверей, и уже отчаялся найти открытую, как удача вторично посетила его. Толкнув одну из невзрачных дверей, он вторгся в узкое коридорное пространство. Коридорчик был так мал и низок, что Тиму пришлось сложиться в три погибели, прежде чем протиснуться в него.
- Для карликов это сделано, что ли? – недоумевал он. – К чему такие низкие потолки, да в этом коридоре два человека не разойдутся. Ладно, мне выбирать не приходится. Коридор был длинным и как предположил Тим, огибал всё замковое пространство по окружности. То и дело ему попадались небольшие стрельчатые двери, они располагались как раз напротив таких же стрельчатых, но более узких и низких окон. Тим толкал каждую дверь, все они были заперты. Открытая дверь поджидала его в начале второго десятка. Она была большая, и перекрывалась толстым палантином. Тим осторожно заглянул за прочную занавесь
- Так, коридорная развязка.
Оглядев лестницу ведущую вверх и вниз, и не почувствовав никакой опасности, Тим скользнул вверх. Он понимал, что не стоит торопить события, пусть переполох уляжется, бдительность угаснет. Только тогда можно будет сделать попытку незаметно выскользнуть из крепости. Лестница имела непривычно крутые ступени, каменные, с вышарканной посередине дорожкой, за её чистотой, похоже, никто не следил.
- Это мне на руку, такими «тайными» ходами пользуется ограниченное число насельников замка. А может всего единицы.
Тим вспомнил, что где-то читал о скрытых тайных переходах и двойных стенах, которыми пользовались для незаметной слежки. Ему и во сне не могло присниться, что сам будет ходить по ним.
Подниматься высоко он не стал, едва достигнув следующего пролета, остановился и огляделся. Его внимание привлёк тонкий лучик света, исходящий из неплотно закрытой двери в конце коридора. Идти туда, или не стоит? Тим размышлял недолго. Не век же ему стоять на узкой лестнице. Так, он, по крайней мере, имеет шанс войти вовнутрь замка. Если быть осторожным, то всё будет хорошо – подбодрил он себя, и шагнул в сторону заманчивого луча.

       ……………………………………………….

Звук колокольчика оживил просторную, тёплую спальню. Странной конструкции кровать под балдахином стояла прямо посередине комнаты. Мягкие, полупрозрачные ткани, протягивались от потолка и оплетали кокон кровати, свешиваясь до пола. Были и плотные занавеси, но на данный момент, они были увязаны в четыре тугих косицы и закреплены жёлтым плетёным шнуром с бубоном. При необходимости нужно только потянуть за шнур и шторы расправятся, перекрыв все без исключения подходы к кровати. Кроме этой роскошной кровати в комнате находился обычный джентльменский набор мебели, не больше, не меньше, только то, что необходимо. Удивляло одно – обои. Они были цвета яркой артериальной крови. Заглянувшее в дальнее окно утреннее солнце, разогрело картинку, и в комнате стало невыносимо красно.
- Путешествие по кровеносной системе! – Тима передёрнуло, - К чему столько экспрессии? Додумать он не успел.
Под балдахином что-то зашевелилось, и раздался натужный кашель
- Сейчас. Что там, чёрт побери! – Человек спустил голые ноги на пол, нашарил тапочки – Заходи.
В комнату ворвался худосочный человек, Тим сразу узнал его. Это был мужчина в чёрном, раздающий затрещины ещё пять минут тому назад.
- Что случилось Натан? – захлёбывался натужным кашлем человек.
- У нас проблемы, Великолепный. В замок проник чужак.
- Так в чем же дело – ещё немного и лёгкие человека вылетят вон из грудной клетки, так бил его кашель – схватить его, без эмоций в голосе добавил кашляющий.
- В том и загвоздка Ральф, он ушёл, - Натан разделил предложение на две части, сделав между ними длинную паузу.
Ответа не последовало.
- Он ушёл Ральф. Точнее ускакал. На лошади вчерашнего курьера, что привёз тебе сведения из Эддо. – Натан опять сделал паузу, и ещё более неуверенно продолжил – мы выслали погоню, но если ему удастся доскакать до нижнего поселения…, он вздохнул и замолчал.
Кашель продолжался ещё минут пять. В течение которых в комнату, стала заходить обслуга, разбуженная кашлем проснувшегося хозяина. Они подносили разнообразные сосуды и куски материи. Каждый молча делал своё дело и выходил, унося использованную воду и полотенца. В воздухе повис горький запах настоек и свежезаваренных трав.
- Скажи мне мой верный Натан, - найдя спокойную паузу, произнёс Ральф, - как случилось, что на мою недоступную ни для кого территорию, проник неизвестный? Кто он? Как проник вовнутрь замка? Что из себя представляет? Зачем пришёл?
- Я, мм, пока не знаю, я всего лишь комендант замка, может, вызовем начальника охраны?
- Постой. Успеется – голос Ральфа неожиданно подобрел, приняв отеческие интонации, мужчина грузно встал и немного прошёлся по комнате, разминая пощёлкивающие сочленения. Подойдя к окну, он долго всматривался вдаль, пытаясь что-то разглядеть сквозь замысловатый рисунок оконной мозаики, - Чёрт бы побрал эту конспирацию, с её предосторожностями. Я хочу посмотреть на озеро, хочу глотнуть свежего утреннего воздуха, - закричал он, и немного успокоившись, добавил, - побродить по утренней прохладной воде. Хочу услышать журчание ручейка и пронзительный треск утренних цикад – опять вскипел он, и неожиданно быстро подскочил к коменданту. – Я что, многого хочу? – схватив коменданта за шею, зашипел он. - Я многого прошу? Вместо этого вы подсовываете мне разные оборонительные проекты, предлагаете, нет, конечно, для моего же блага сидеть в этом занюханном замке, и дышать комнатной пылью. – Он отшвырнул от себя коменданта, который отлетел в угол и, сжавшись в комок, тихонько всхлипывал. Больной правитель, оказывается, обладал недюжинной силой.
- Ты всё делаешь правильно, правитель, только потерпи немножко.
- Сколько? Сколько мне ещё терпеть?
- Это нужно спросить у колдуньи.
- Ладно. С ней я поговорю попозже.
Он хлопнул в ладоши и на его призыв прибежал слуга
- Позови мне начальника службы безопасности и отправь за Шумилой, пора спросить с этой колдуньи, когда всё это закончится. – Ральф проследовал к кровати и буквально свалился в неё, в единочасье обессилев.
- Мне можно идти, Великолепный? – нерешительно пропищал узколицый комендант, покрываясь крупным потом.
Из под балдахина высунулась безвольная рука и качнулась, словно смахивала мелкую пыль. Комендант трусливо, вдоль стеночки попятился к выходу, беспрестанно кланяясь и пряча глазки. Он остановился только раз, когда толкал задом дверь, но прилипшая к замочной скважине челядь, не дала двери отозваться на требование выходящего и тому пришлось вторично вильнуть задом, очищая дорогу к отступлению.
Тим, слушал диалог на одном дыхании. Лишь когда дверь за Натаном захлопнулась, и затих вздох облегчения, слышимый даже сквозь возобновившийся кашель Ральфа, Тим позволил себе сменить позу. Задрапированный золотистой тканью пятачок простенка, на котором он стоял, был настолько узок и неудобен, для высокорослого Тима, что у него онемела нога, а руки налились свинцовой тяжестью. Но Тиму было не до собственных удобств, разговор так поразил его, что он решил дождаться следующего посетителя. Тим и не думал что тот напыщенный жлоб, который встретил их у себя в приёмной, так болен! Хотя, абсурд какой-то! Как может такой цветущий человек, сделаться столь больным, за короткий промежуток времени? Ему не пришлось долго ломать над этим голову.
- Зайди!
Тим вздрогнул, за собственными размышлениями он не услышал стука. Но голос, Ральфа был опять привычно груб и силен, да, он был хорошим актёром! А может, просто умел взять себя в руки.
- Вызывали меня?
Тим задохнулся от возмущения, и едва не выдал своего волнения шорохом, который потонул в очередном приступе кашля правителя.
- Да. – Ральф не предлагал сесть, да у него и не предполагалось сидение. Хороший приём для поддержания уважения и порядка, избегая всякого панибратства, можно держать слуг в напряжении.
Фудзи терпеливо переждал приступ кашля.
- Скажи, сколько я, по-твоему, ещё проживу? – не вставая с постели, спросил Ральф.
Фудзи опешил.
- Ну, говори, говори, не бойся. Обещаю, тебе за это ничего не будет.
- Я и не боюсь – выдавил Фудзи.
Ральф высунул из-под балдахина бледную руку и помахал указательным пальцем.
- Зря не боишься – дальше последовала непонятная для Тима. И, по его мнению, неуместная брань, закончившаяся очередным приступом кашля.
Вбежали слуги, опять запахло травами.
- Я не в том смысле – оправдывался Фудзи.
- Ты не ответил на мой вопрос.
Фудзи засмущался ещё больше
- У вас хорошие шансы. Я в этом не совсем понимаю. Я вырос в местах далеких, от какой либо религии, но мне говорили.
- Ой, ну не лебези ты, не люблю, я человек простой, вашим вихляниям не приучен. Говори правду.
- Хорошо правду. Да, правду. Ну, хочет правду, скажу правду. Я не понимаю в этом вопросе, спроси своих лекарей.
- Лекари просят крови. Их рецепт кровь. Кровь девственников, они собирают её уже давно. Я должен принять ванну в крови девственников.
- Так в чём же дело? – Маленькие глазки Фудзи беспокойно забегали, он старался выглядеть спокойным и непринуждённым, но голос временами переходящий на высокие визгливые нотки предал его.
- Ты знаешь в чём дело.
- Да, не знаю я – отпирался Фудзи.
- Знаешь, знаешь, иначе какой ты начальник службы безопасности – опять последовала брань, - запереть объект охраны в собственном доме, как в тюрьме и сгноить его. Поставить вместо него марионетку и править? Не будет этого – голос слабел. – Где эта марионетка? Где тот, кого должны были давно убить вместо меня, а он всё жив, где этот мелкий пакостник?
- Он ещё спит.
- Ах, его высочество почивает? Небось, всю ночь кутил, каналья. Вынуть его из постели немедленно.
Слуги бросились выполнять указания.
- Что скажешь мне ты?
- О чём?
- О диверсанте, разумеется. Или ты скажешь, что ничего не знаешь о нём? У меня в доме разгуливает вражеский лазутчик, а начальник службы безопасности ни сном, ни духом не знает об этом. Может, хотите меня уничтожить чужими руками? Может за мной кто-то наблюдает
Тут, Тим почувствовал себя причастным обсуждению и едва удержался, чтобы не убежать.
- Я. Я велю обыскать дом.
- Чего его обыскивать, он уже далеко. Но как долго он находился здесь, как попал в замок, и что ему удалось узнать, ты мне выяснишь, иначе не сносить тебе головы. Кстати, ты женат?
- Мм, не пришлось.
- В таком-то возрасте, у тебя что, проблемы со здоровьем?
- Мм, никаких.
- Тогда что?
- Ну, у нас. У нас не так просто это сделать.
Тим знал, почему Фудзи не женат. Чтобы совершить акт бракосочетания, необходимо было пройти столько инстанций и проверок, начиная с генетической, заканчивая социальной, и даже получив положительный результат, необходимо было простоять в очереди неопределённое количество времени. Тим только не понимал, почему Фудзи юлит и не скажет напрямик, почему он один. Может Фудзи вообще не афиширует места своего рождения? Почему? А ведь не всё гладко в королевстве! – осенила Тима догадка. – У них оказывается такие интриги! Да, отношения между Ральфом и Фудзи не такие безоблачные. Надо будет это учесть.
- Но девка то у тебя была!? – Ни то спрашивал, ни то подстёгивал к откровению Ральф.
- Девка? Ах, девка, ну… - Фудзи замялся.
- Что, и девки никогда не было? – С сомнением пробормотал Ральф, - нет, ты убогий. А знаешь, это может и к лучшему.
- Что вы имеете в виду – узкие глаза Фудзи подозрительно блеснули, и он поспешил добавить, - нет, нет, я не девственник, совсем не девственник. Я, я, с вашим двойником.
- Что, ты тоже содомит? – презрительно плюнул на пол Ральф, - фу, гадость, какая.
Фудзи вероятно и не понял, о чём говорит Ральф, но убедительно закивал головой, - да, да, содомит, содомит.
- Твоя кровь только всё испортит. Ладно, говори какие новости?
Фудзи был рад перемене темы
- Наша гвардия растёт. Добровольцы пребывают, их нанимают за сущие пустяки и размещают в новых бараках.
- Хорошо. Я не буду скупиться на оплате, надёжная гвардия, должна хорошо получать, иначе не миновать бунта. Усильте жалованье, я покрою расходы за счёт новых налогов.
- Мы нанимаем лазутчиков, их много. Нам удалось внедрить своих людей в группу перевозчиков Глеба рослого, похоже, он отступился. Он не нашёл союзников среди жителей нижнего города
- Скольких денег мне это стоило – проворчал Ральф, удобнее устраиваясь на подушках.- Только вчера вернулся курьер, отвозивший очередную порцию оплаты добрых отношений и лояльности нижнего города к нам.
- Я помню Ральф.
- Вообще, перевозчики народ свободный и вольнолюбивый. Им в корне чуждо собираться в группировки, они привыкли самостоятельно решать возникающие проблемы. Долго они не продержатся, они бизнесмены. Подвернётся приличный фрахт и ищи их свищи. Нужно обдумать вопрос их найма. Руководителей отвлечь нам, конечно, не удастся, но подручные могут не устоять перед приличным кушем. Если мы отвлечём подручных, глядишь, и остальные не устоят и разбредутся кто куда.
- Можно попробовать и руководителей.
- Нет. Их не удастся – прокряхтел Ральф – это твёрдые орешки.
- Однако. У меня есть сведения, что эта вздорная девка, перевозчица Злата Белоцерковская – Фудзи передёрнуло при воспоминании о ней, - дала отворот поворот Глебу рослому – Фудзи торжественно вытянулся, было видно, что эта информация была фишкой его визита к главному.
- Что?
- Да, да, она его отбрила.
- Сколько нам это стоило?
- Мм, да нисколько.
- Как так?
- Она сама. Сама его отбрила.
- Почему?
- Я не знаю.
- Странно. Может это трюк? У них же всё обговорено ещё с детства. Их семьи должны были объединиться. Это даже не брак по любви, а скорее брак по расчёту. Их кровь, кровь капитанов должна быть совмещена. Выясни, не дурят ли они нас.
- Хорошо.
Волна кипящей крови ударила Тиму в голову. Известие чуть не сшибло его вниз.
- Что там?
- Наверное, голуби.
- Треклятые твари, ненавижу. Отстрелять.
- Будет выполнено.
Тим затих, едва справившись с эмоциями, охватившими его.
Ральф в очередной раз закашлялся, и это спасло Тима, от дальнейших действий. Фудзи услужливо пережидал приступ кашля.
- Что ещё?
- Пропал Милки Фетрестоун, лидер малой группировки.
- Ну и…
- Или они что-то готовят, или дурят нам мозги. У меня нет сведений, куда он пропал. Может, готовит диверсию? Не знаю, мои люди упустили его.
- Как так?
- Они ходили за ним по пятам, в последнее время он сошёлся с одним моим знакомым, единственным капитаном катамарана. Это сущая овца, беззлобный, мягкотелый тип, в муху не плюнет. От него нельзя ожидать никакой агрессии, по-моему, он напрочь её лишён. Размазня. Моя бдительность притупилась, и я потерял Милки из виду.
Кровь вторично ударила Тиму в голову. Такой рецензии от «ближняго своего», он не ожидал. Вот значит, как он выглядит в глазах окружающих. Да, оказывается полезно немного поподслушивать, и поглазеть в замочную скважину. Тим недолюбливал столь любопытных людей, получающих удовольствие от такого рода получения информации, но в данный момент оценил стратегическую важность таких действий.
- Так про себя я услышал, - какая я важная оказывается персона, раз обо мне докладывают на самых верхах. Хотя, меня Ральф помнить должен, ведь не так давно я был у него на аудиенции, странно, почему он не упомянул? Про Злату, - лицо Тима вспыхнуло румянцем, - тоже услышал, про Милки и Глеба тоже. Невольно разобрался, кто есть кто! Кого надо бояться, а кого не очень. Оказывается в мире не всё так просто. Каждое движение, а особенно ключевой фигуры просматривается и анализируется. Надо взять на заметку. А главное, он не догадывался, сколько же у него врагов!
- Как охраняется оружие?
- О, оружие в идеальном состоянии, в полной готовности, охрана усилена. Я разобрался в устройстве ещё одного оружия, это будет супер оружие. Мне нужно только опробовать его, оно долго лежало без работы и могло слегка проржаветь в стволе. Хотя беглый осмотр никаких изъянов не выявил, но на всякий случай
- Опробуй его завтра же.
- Э, мне нужна цель.
- Стреляй во что хочешь.
- Куда же мне стрелять, везде такое скопление народа?
- Вот в народ и стреляй. Пусть боятся. Пусть знают, что Ральф Великолепный ни перед чем не остановится.
- Есть сэр.
- Что это за слово «сэр»?
- Хорошо Ральф, я выполню приказ.
- А-а, вот и мой любезный братец! Гуляка, пьяница, бабник и извращенец – Ральф отмахнулся от Фудзи, забыв о его существовании.
Тот повернулся и шагнул к двери. Тиму очень хотелось последовать за ним, интересно, какое оружие разблокировал Фудзи? Но куда он мог двинуться с этой коротенькой полочки? Тим вздохнул и ожидательно уставился вниз, картинка обещала большую интригу.
Тим увидел второго Ральфа, только более подтянутого, высокорослого со следами ночного гуляния на лице.
- Ты так помят? Фу, как же от тебя пахнет!
- У тебя тут тоже не розарий.
- Поговори мне ещё! – Интонации напряглись – Я болен, а вот ты моё лицо, временное, позволь напомнить. Замок полон извращенцев и бабников, ты ведёшь такой распутный образ жизни, что будь ты действительным правителем, давно бы разорился или был убит ревнивым мужем одной из своих пассий.
- Я восполняю те пробелы, которых не досталось тебе, братец. Полно, не сердись. В конце концов, я и тебе приношу пользу.
- Позволь полюбопытствовать – какую?
- Самую что ни на есть необходимую для тебя сейчас, – брат близнец осмотрел больного брата. - О, да тебе всё хуже и хуже. Если ты помнишь, я добываю для тебя девственниц, особенно ценно – молоденьких монахинь. Знал бы ты, сколько усилий мне приходится прилагать, удерживаясь от желания! – Ральф-близнец поцокал языком и принял трагическую позу, наклонив вперёд голову и скрестив перед собой руки. Словно стоял на погребении.
- Не печалься братец, я проживу больше тебя.
- Ни сколько не сомневаюсь.
- Ты так нагл, оттого что знаешь, что меня некем, кроме тебя заменить, или ты уже окончательно испорчен властью?
- Ох, - зевнул Ральф близнец, - уж и сам не знаю, реши за меня, а я пошёл завтракать и играть свою роль.
- Ты знаешь о ночном ЧП? – Крикнул в спину удаляющегося блудника Ральфа больной брат.
- Зачем мне об этом знать? Достаточно того, что об этом знаешь ты.
Дверь захлопнулась одновременно с ударом по перине – единственно возможным действием гнева и отчаяния больного брата. Он колотил и колотил по мягкому матрасу, до тех пор, пока не обессилел.
- Да, семейка! – подумал Тим и уже собрался было покинуть пост наблюдения, как звук колокольчика снова приковал его внимание.
- Шумила ваше сиятельство.
- Проси.
В спальню вошла немолодая очень полная женщина, в ярко красном наряде в виде пончо, спускающимся почти до коленей, с ядовито чёрными крашеными волосами, волнами рассыпающимися по плечам. Её пухлые ручки были усеяны кольцами и перстнями невообразимых размеров. На шее гроздьями висели бусы и мохнатые амулеты. Миниатюрная тросточка била по мраморному полу, издавая еле заметный тонкий звук. Звук этот невообразимым образом трансформировался и преображался, отдаваясь в перепонках уха. Он завораживал и очаровывал, приводя нервную систему в состояние заторможенности. Тим остолбенел. Ещё немного и он свалился бы со скрытой полочки в виде промёрзшего голубя, прямо под ноги этой очаровательной ведьме. Он и чувствовал себя этим голубем, даже видел, как холодно ему стало сидеть здесь под потолком, его промёрзшие лапки разжались и он…
Тим вздрогнул и прогнал наваждение. Он поднял задеревеневшую руку и последним усилием воли наложил на себя крестное знамение. Отпустило сразу. Тим ещё раз перекрестился и удобнее перехватился левой, зафиксировав тело так, чтобы можно было в любой момент освободить правую для крестного знамения. Теперь видно было не всё, но он в этом и не нуждался, довольно и того, что он много слышал.
- У тебя не очень чисто. Я зажгу ароматизированную палочку, чтобы очистить комнату от постороннего присутствия.
- Уволь, дорогая. Я не переживу твоего очередного вонючего представления.
- Оно не столь вонюче, пахнет можжевельником.
- Я задыхаюсь и без твоего можжевельника.
- Повторяю у тебя не чисто.
- У меня было трудное утро. Я совсем ослаб. Тут ещё мой братец. Уволь меня от своих предварительных процедур.
- Хорошо. Позволь хотя бы поработать руками?
Она начала было делать пасы руками, словно ощупывая пространство, Тим в это время начал читать молитву «Да, воскреснет Бог», процедуру прервал Ральф
- Хватит, у меня совсем нет сил, это утро измотало меня. Скажи, как продвигаются наши дела и долго ли ещё ждать?
- Твой брат близнец хорошо поработал. За последнее время, наши запасы крови пополнились так хорошо, что остаётся всего несколько литров, для того, чтобы начать твоё лечение.
- Как скоро мы начнём его?
- Как только завершим процедуру сбора крови. Поторопи своего брата, пусть интенсивнее ищет девственника, лучше, если это будет мужчина, возможно, это будет последняя жертва.
- Самая последняя?
- Нет, конечно. Последняя для первой процедуры.
- ? –
- Посмотри на меня. – Шумила встала, - мне сто двадцать лет, а я так молода. Тебе тоже поможет, я уверена в этом.
- Мне что, придётся всю свою жизнь принимать эти страшные ванны?
Волосы на голове Тима зашевелились.
- Это не так неприятно, как тебе кажется. – Она грубо хохотнула – Тебе понравится, вот увидишь. Ищи кровь, а то станет поздно.
- Ты уходишь? Даже не облегчишь мои страдания?
- Что-то душно у тебя сегодня. – Шумила застукала тросточкой по направлению двери.
Тим продолжил чтение молитвы.
Стук тросточки замедлился.
- Душно. Святостью пахнет. Ты восстановил разрушенного идола?
- Нет ещё.
- Наказал преступника?
- Нет. Он невообразимым образом исчез.
- Ты должен разыскать и умертвить его.
Тросточка натужно застучала по полу
- Иначе тебе не жить. И восстанови идола, он твоя охрана. Как же мне трудно, что со мной?
Тим дочитал молитву до конца как раз в тот момент, когда дверь за колдуньей захлопнулась. Ему пришлось некоторое время посидеть на узкой полочке, приводя мысли и чувства в порядок. Но спокойствие кажется, в это утро покинуло спальню правителя замка.
- Комендант замка, ваше сиятельство.
- Проси.
В спальню влетел радостный Натан
- Мы, кажется, достали его.
- Кого?
- Ночного гостя. Стражники почти нагнали его у въезда в город. Его лошадь заартачилась, и погоня успела прицелиться в него.
- Ну?
- Кажется, они попали.
- Всё кажется и кажется, - от гнева, Ральф впал в очередной кашель, - говори ясней, где труп?
- Трупа нет, - сразу сник Натан, - нам не удалось его разыскать.
- Как же вы его убили, если трупа нет?
- Есть кровь. Очень много крови. Такое количество, что мы предположили что…
- Пшёл вон!
Обиженный Натан попятился к двери. Одновременно с ним соскочил с полочки Тим.
- Боже, Линда!
Его сердце учащённо билось, дыхание перехватило.
- Что делать? Что предпринять?
Совсем позабыв о конспирации, он выскочил из своего укрытия, чуть не сбив с ног маленького человечка, притаившегося за дверью. Они уставились друг на друга как два перепуганных зверька
- Ты что тут делаешь? – наконец выдавил заикающийся человечек.
- А ты?
- Я первый спросил.
- Шпионю – сказал первое, что пришло в голову Тим.
- Как это? – человечек немного помолчал и с сомнением и неохотой добавил – Я вынужден сообщить о тебе.
- Да, это так. – Тим присел на миниатюрный подоконник, - Только не забывай, что и ты шпионил.
- Я. – человечек зримо заикался – Я выполнял секретную миссию.
- Я тоже, мой маленький друг.
- Я тебе не друг.
- Нет друг, друг по профессии – на ходу импровизировал Тим, - как видишь, мы занимаемся одним и тем же делом.
- Тогда почему я тебя не знаю, я ни разу не видел тебя в замке.
- Разве в замке можно знать всех?
- Ну, более или менее.
- Я новенький.
- Не ври мне. Я хоть и маленький человек, но не глупый. Вот сейчас окончательно приду в себя, и буду хорошо думать.
- Слушай, давай объединим наши усилия и подумаем вместе.
- О чём?
- Ой брат, у меня столько мыслей, и столько вопросов, только все без ответов. Если ты такой умный, помоги мне.
- Ага, понял. У тебя много врагов.
- С чего ты взял?
- Иначе ты бы тут не сидел.
- Да, ты прав. Сидеть, конечно, хорошо. Можно долго сидеть на берегу реки и ждать пока мимо проплывёт труп твоего врага, но у меня на это нет времени.
- Слушай, чьи интересы ты представляешь?
Тим опешил.
- А ты?
- Я первый спросил.
- Свои собственные.
- Чей ты слуга, из какой свиты?
- Я же сказал что сам по себе.
- Так не бывает.
- Теперь бывает.
- Ты совсем заморочил мне голову. А может, ты из темницы сбежал? – От собственного предположения маленького человечка передернуло, и он опасливо отодвинулся. – Там сейчас так переполнено.
- Разве есть возможность оттуда сбежать?
- Для денег нет решёток.
- Скажи, много там пленников?
- Тьма тьмущая.
- Откуда вы…, как они к вам попадают?
- Сами приходят. Это по большей части просители, теперь их много развелось на «Зубах велиара», каждому что-то надо…
- Точнее необходимо получить разрешение на проход каньона – закончил Тим, - ничего не подозревающего просителя пленят прямо в приёмной…
- Неправда. Его выпускают, а на выходе просят заполнить пропуск, или просят вернуться в приёмную
- Якобы его дело получило положительный результат.
- Точно. Эти лопухи сами бегут в темницу, остаётся только щёлкнуть задвижкой и готово – попалась птичка.
- Да, коварно.
- Судя по тому, что ты не знаешь механизм пленения, ты не сбежавший пленник. Нет, ты точно не пленник.
- ? –
- Пленники так не выглядят. Постой, да у тебя серый плащ!
Маленького человечка передёрнуло – Ты из похоронной команды! Что ты тут забыл – брезгливость и отвращение, на лице человечка, сменило удивление и озабоченность. Ещё одно ухватил Тим, - человечек немного расслабился, решив, что загадка статуса нежданного гостя решена.
- Так, ты меня раскусил, - подыграл ему Тим, - теперь выкладывай кто ты?
Человечек молчал, по его подвижному лицу, бегали еле заметные блики. От напряжения, он даже покраснел, а прикушенная нижняя губа побелела, он размышлял.
- Говори мне, или предпочитаешь поговорить с нашим старшим? – на ходу импровизировал Тим.
И тут случилось непредвиденное. Человечек побелел как полотно и присел на корточки. Упершись руками в пол, он напрягся и… неожиданно для Тима скакнул в сторону коридора. Прыжок получился непредвиденно длинным. Тим, не мог предположить, что человечек может обладать такой прыгучестью, но машинально кинулся за ним. Помог потолок. Человечек со всего маху влепился в низкую поперечину, и как футбольный мяч, попавший в перекладину, отскочил в авсайд. Он приземлился между узким проходом и очередной дверью, ведущей в никуда.
- Прилетели дружок – разозлился Тим, - моё терпение закончилось, - он схватил человечка за шиворот и поднял в воздух,- этого только не хватало. Человечек был без сознания. – Ну, ты посмотри! – сокрушался Тим, - Что мне с ним делать?
На платформе, он быстро привёл бы его в норму, для этого существовало огромное количество лекарств и транквилизаторов, а здесь, на земле. Да, ещё в чуждом замке с тёмными стенами и реками крови!
- Ну, мой хороший! – увещевал Тим бесчувственного прыгуна, - давай, давай, приходи в себя. Ты понаделал столько шума, не мудрено, если нас кто-то услышал.
Он тёр его уши. Потом спохватившись, уложил на спину и расстегнул ворот нелепого жакета. Когда он приподнимал ноги, пытаясь пристроить их на подоконнике, его удивили странные металлические накладки, закреплённые на голеностопах прыгуна. Сначала, Тим решил, что у человечка отсутствуют ноги, и уже было пожалел его, как вдруг увидел, что от накладок идёт многочисленное количество проводов. Технический ум Тима не мог не заинтересоваться сим фактом. Он бросил попытки привести в чувство нелепого прыгуна и занялся изучением системы усиления толчка. Тим понял, что необычная прыгучесть человечка, отнюдь не его личные качества – тут не обошлось без техники.
- Так, теперь всё ясно, - киберноги.
Тим почесал затылок. Как, и откуда появились здесь эти технические штучки? А главное, кто смог разобраться в сложной системе управления механизмами?
Человечек лежал как труп. Тим прослушал его пульс, пульс был хорошим, насыщенным.
- Так, приступим к нетрадиционным мерам. – Тим размахнулся и тыльной стороной ладони дал затрещину неумелому прыгуну.
Тот захрапел.
Тим ещё пару раз взбодрил попрыгунчика и тот открыл глаза.
- Ну, пострадавший, как себя чувствуешь?
- Башка болит – откровенно признался тот, потирая огромную шишку на лбу, растущую на глазах.
- Да, брат, хорошо ты решил испариться. Ну, ну, даже не думай дёргаться, механизм отключен, - предотвратил попытку человечка подняться Тим.
- Я и не думал, у меня ещё голова кружится.
- Ты сам додумался до такого побега, терпи. Давай познакомимся. Меня зовут Тим – Тим дружески протянул руку человечку.
- Грошик. – Человечек боязливо спрятал руки.
- Грошик значит? – Тим не привык к таким нестандартным именам, о прозвищах он просто не знал.
-Да, Грошик.
- Хорошо, Грошик. А чего руку прячешь?
- У нас не принято, и ты об этом знаешь.
- Почему не принято? – недоумевал Тим. На его лице отразилось искреннее удивление.
- Вдруг отравишь.
- ПФ, - усмехнулся Тим, - за кого ты меня принимаешь? – Он отвернулся.
- Судя по одежде, за могильщика.
- Мне не за что тебя травить, да я этим и не балуюсь – Тим улыбнулся.
- У нас тут все этим балуются.
- Зачем?
- Рабочих мест не хватает. Видел, какая толкучка в порту?
- Понятно, - Тим потерял интерес к теме ядов, - мне кажется, ты наделал много шума, когда пробивал лбом потолок, может стоит уйти отсюда. Кстати, тебя не хватятся?
- Мой рабочий день начинается в девять ноль ноль. Поможешь мне добраться до каморки?
- Куда я денусь. Только…- Тим почесал затылок
- А, я понял рабочим похоронной команды, запрещается разгуливать по замку. Не бойся, я проведу тебя тайными ходами.
Тим и не предполагал, что может пересечь замок, не выходя на поверхность. Серия разветвлённых коридоров, лишь местами перемежалась пустыми комнатами, со скрытыми дверями. Некоторые из них были так малы, что приходилось сгибаться в три погибели. Временами, они забредали во влажные зоны, с осклизлыми стенами, и там Тиму, начинали мерещиться виденные недавно покойники. Последний переход был насколько тёмен, что Грошик воспользовался услугами Тима, включившего свой незаменимый фонарик. Это был широкий коридор, с округлым потолком и закопчёнными через равные промежутки стенами. Под закопчёнными разводами притаились металлические факелы с обожженными спиралями, с остатками обгорелых тряпок свисающих вниз. Ни один из факелов не был заряжен.
- Ни одного рабочего факела. Как ты ходишь здесь?
- Зачем мне факел, я могу ходить здесь с закрытыми глазами. Вот тут лежит камень, осторожно у него острые края, а здесь упавшая балка, не запнись, она лежит поперёк.
- Почему бы не убрать из под ног весь этот хлам?
- Зачем мне это?
- Чтобы не запинаться.
- О нет! Я и так всё знаю наизусть. Зато чужак без факела здесь точно не пройдёт.
- Логично.
- Ещё бы.
- Многие знают про существование тайных переходов?
- До сего момента о них знал только я, ну может ещё несколько человек, я их не знаю, просто встречал их следы. Эти тайные ходы не так просто найти.
- Как же тебе удалось?
- О, это печальная история.
- Может, расскажешь.
- Ну, если вкратце. Я родился здесь, на этажах. Родителей не помню, рано умерли. Здесь раньше пункт контрабандистов был, всякого отребья хватало.
- Так здесь не всегда замок был?
- Старые сооружения тут были всегда. Сейчас их только реконструировали и достроили. Ральф многое переделал, расширил пределы, вскарабкался на самую вершину, так ты хочешь слушать про меня?
- Само собой.
- Я родился недоношенным. С питанием в те времена было совсем плохо. Да ещё я разболелся, в сырых каменных помещениях. Началась задержка роста, я чуть не умер, но выжил. Зацепился за жизнь и держался изо всех сил. Сверстники мои давно меня переросли, а я так и оставался мелким. Меня начали шпынять, подтрунивать надо мной, дразнить, вот оттуда и пошло моё имя Грошик – мелкая монета.
- А почему монета?
- А потому что я не так прост. У меня характер и хорошая финансовая жилка.
- Кем ты работаешь?
- Я помощник казначея – даже в темноте было видно, как плечи Грошика расправились, и от гордости он стал как бы выше ростом.
- Зачем тогда тебе подслушивать, о чём говорит Ральф?
- Да, ты я смотрю совсем дурень – нервно заявил Грошик. Интонация его голоса приняла язвительный оттенок, нетерпеливое раздражение будто скопилось внутри этого маленького тельца и выпирало наружу во все свободные щели – разве ты не понимаешь всех преимуществ такой слежки? Я ведь в курсе всех событий, и заметь из первых рук. У меня горяченькая информация. Я торгую ей. А ещё, кто бы меня сделал своим подручным, если бы я был обычным человеком? Да меня бы за километр к кассе не подпустили, знаешь сколько желающих на это место!
Тим молча пожал плечами, особо не задумываясь о том видно ли это движение Грошику. На его непогашенную раздражительность Тим не ответил, он привык к спонтанным вспышкам гнева высшего руководства и у него выработался иммунитет на подобные всплески эмоций.
- Что ты молчишь?
- Что мне сказать, рассказывай дальше.
- Я уже всё рассказал.
- Ты так и не рассказал о своих тайных ходах.
- А, ты хочешь узнать, как я нашёл их? Пожалуйста. Меня сильно избивали сверстники.
- За что?
- Ну, я всегда умел копить деньги. А что? Их просто не нужно тратить по пустякам – тут же оправдывался Грошик – деньги любят счёт – тут голос маленького человечка сделался сладким и мягким. Я всегда умел их скопить, ну и давал в долг.
- Так, я понял, под проценты.
- Естественно. Так вот. Меня часто за это били. Как-то меня избили так, что я еле унёс ноги. Но должники не унимались, они начали гнаться за мной, чтобы поколотить ещё. Я убегал. Я забился в самый дальний сырой угол в надежде, что там меня никто не будет искать. Погоня приближалась. Я плотнее прислонился к дальнему углу стены и увидел маленькую нишу. Она была настолько мала, что даже мне, хилому заморышу было достаточно проблематично протиснуться в неё. Зато когда я в неё протиснулся, мне открылись такие просторы! Я быстро изучил все доступные мне ходы и выходы, и нашёл массу интересных вещей.
- Одна из них кибер ноги.
- Да.
- Откуда ты знаешь как ими пользоваться?
- Мне объяснил Фудзи.
- Ну как же, и тут не обошлось без Фудзи – Тим стукнул себя ладонью по лбу.
- Почему это ты решил, что он мне всё разжевал! Нет. Я сам догадался, как их приспособить к ногам, только они быстро сломались, а Фудзи их починил. И теперь, когда они ломаются, Фудзи чинит их.
- Скажи брат, а ноги ломаются приблизительно раз в неделю?
- Откуда ты знаешь? – удивлённый голос остановил Тима.
Тим решил попридержать информацию о зарядном устройстве, которым нужно уметь пользоваться и без которого ноги, быстро становятся обычными железками.
- Я тоже мастер и умею чинить не только такие как у тебя кибер ноги, но и многое другое.
- Да не смеши меня – голос Грошика задрожал, видно он умело сдерживал смех, - похоронная команда такими вещами не занимается.
- Я тебе сказал умею, значит умею – Тим схватил мальца за плечо и резко развернул к себе – хочешь, докажу!
- Да мне в принципе по барабану, мне и Фудзи хватает.
- Только Фудзи ты наверняка платишь, а я с тебя платы не возьму.
- Ты просто хочешь выведать у меня, где находится склад электроники! – осенило Грошика.
- Откуда ты знаешь, как называется этот склад?
- Фудзи сказал – пооткровенничал Грошик.
- Я смотрю, вы с ним спелись.
- Глупости. У нас деловые отношения. Запомни, у Грошика друзей нет, есть только деловые партнёры.
- И тебе не скучно!
- Как это? – откровенно удивился Грошик – Почему это мне должно быть скучно?
- Как же, и словом добрым не с кем перекинуться.
- А у нас не принято.
- Что не принято?
- Слово доброе не принято, болван – не выдержал Грошик, перейдя на визгливые нотки.
- Да брось ты Грошик, - Тим откровенно усмехнулся – это везде принято.
Грошик насупился и резко тормознул. Тим уперся ему в спину
- Что ещё?
- Я устал. У меня болит голова, и … - Грошик тянул слова – и мне нужно немного отдохнуть.
- Справедливое требование – Тим видел, что Грошик всё чаще спотыкается, видно его голова всё ещё болела.
Грошик уселся на небольшой осколок скальника и затих
- Что ты молчишь?
- Не мешай мне, я думаю.
Тим поёрзал на своём седалище
- Ну что, пошли дальше?
- Не мешай мне сказал, я думаю.
Тим посветил на человечка. Тот сидел как маленький гномик, подперев голову руками и сведя брови в единую линию. Он действительно что-то обдумывал.
- Знаешь, у меня совсем нет времени на твои умственные упражнения, может, пойдём дальше?
- Если тебе надо, иди.
- Хорошо – Тим вынудил себя сесть ровно – я дождусь, когда ты выйдешь из медитации.
Молчание длилось недолго.
- Я согласен.
- Что согласен?
- Согласен, что ты отремонтируешь мои ноги.
- Ах, какая честь! Теперь я не согласен.
Даже в темноте, Тим почувствовал гневный сверлящий взгляд.
- Хорошо. Я тебе заплачу, только ты будешь ремонтировать ноги у меня на глазах.
- Так ты хочешь, чтобы я обучил тебя своему ремеслу? Это будет стоить дороже.
- Сколько?
- Мне нужно найти в замке одного человека и затем незаметно покинуть замок. – Тим выпалил это одним махом, зная, что последуют протесты, ведь если их поймают, им обоим не сносить головы.
- И только то!
Пришла очередь Тиму удивляться
- Тебя не смущает такое нестандартное требование?
- Да, это мне не будет ничего стоить, я согласен.
- И ты не боишься?
- Чего мне бояться? Я понял, что ты совсем не могильщик. Таких могильщиков не бывает. Это что на орла натянуть перепелиную шкуру, ты чужак.
- Ладно. Давай не будем утопать в прениях. Давай заключим деловой договор. Я обучаю тебя пользоваться кибер ногами, отныне, ты не будешь нуждаться в услугах Фудзи, а ты…
- Да, понял я, понял. Давай руку.
Тим не понял зачем, но, почувствовав хлопок по своему запястью, догадался, что так в замке заключаются договора.
Дальше они шли молча. Тим и не думал, что могут быть столь протяжённые переходы. Несколько раз отдыхали, пристроившись на каких-то обломках мебели. Наконец, подошли к большому колодцу, упиравшемуся в голубое небо.
- Что это?
- Твой путь на свободу.
- Так…, как же я туда заберусь?
- Я одолжу тебе кибер ноги.
- Они будут мне маловаты.
- У меня есть другой размер. Пошли дальше?
- Пошли.
Они двинулись в противоположном направлении. Тим предположил, что Грошик намеренно провёл его этим ходом, чтобы показать выход наверх. Тим старался запомнить детали, в местах разветвлений и это ему удавалось. Он не в первый раз блуждал по бесконечным переходам и лабиринтам подземного царства и уже неплохо ориентировался в замкнутом пространстве, научившись присваивать поворотам нужную букву алфавита.
- Мы пришли – Грошик толкнул перед Тимом дверь.
- Ищи дурака – парировал Тим, - заходи первым.
- Ты быстро учишься.
- Ваши законы и правила не сложны. Нужно просто выполнять то, что противно твоей душе.
- Смотри, какая философия!
- Скорее рассуждения.
- Ну, называй как знаешь. А ты молодец, на провокацию не поддался.
- Ты действительно хотел меня запереть?
- Нет. Ты мне нужен. И ещё…, единственное, что в этих местах не нарушается никогда это – деловое соглашение.
- Хоть что-то тут незыблемо – Тим устало присел на край небольшого столика стоящего сразу у двери. Он подождал, пока Грошик зажжёт несколько масляных ламп, и когда тёмная комната осветилась, Тим без труда узнал в ней компактную лабораторию, со всем подобающим такому месту оборудованием.
Он тщательно осмотрелся и вынул из склянок и колбочек, несколько пузырьков. Немного поколдовав над ними, он поднёс фитилёк к пузырькам, и в них вспыхнуло яркое пламя, имитирующее дневной свет. Комната ярко осветилась
- Волшебник! – Челюсть Грошика опустилась.
Тим на реплику не прореагировал. Он с деловым видом расхаживал по лаборатории, изучая содержимое. Оно впечатляло!
- Откуда такая роскошь?
- Не знаю, я нашёл эту комнату уже такой.
- Хорошо. Снимай свои ноги.
- Что?
- Кибер ноги снимай, говорю.
- А, щас – Грошик быстро отстегнул ноги и передал их Тиму.
- Наблюдай. Берёшь этот проводок, вставляешь его в эту клемму, вот так зажимаешь. Включаешь тут, тут и тут. Только не перепутай. Когда загорится синий свет, ты ждёшь, потом загорится красный, опять ждёшь, а вот когда свет станет белым, ты щёлкаешь здесь. Понял?
- Ага.
- Потом ждёшь, часа два – три, смотря по степени разрежённости и… А вот что нужно будет делать дальше, и как выключить зарядное устройство, я расскажу тебе, когда ты выполнишь первый пункт моего соглашения.
- Уже бегу. - Грошик соскочил с высокого барного стула с круглым седалищем, на которое только что успел примоститься, и бросился к выходу. – Я буду через час, кого надо найти?
Тим описал приметы Питера Киньона, и дверь за Грошиком закрылась.
Тим подошёл к двери, прислушался. Потом приоткрыл её и вставил в щель тонкий карандаш, найденный на столе. Он не хотел неожиданностей.
События последних дней так утомили его, что, увидев маленькую кушетку, он не смог сопротивляться желанию немного отдохнуть. Согнувшись в три погибели, Тим пристроился на кушетке и ненадолго закрыл глаза.
- Ты должен быть осторожен – услышал он голос, и перед глазами промелькнул силуэт тучной женщины. – Ты совсем перестал молиться Тимофей – голос был печален и тих.
Тим узнал сестру Фаину, его любимую сиделку, только голос, она никогда не говорила таким голосом. Матушка встала и широко по иерейски перекрестила Тима.
Тим очнулся. На пороге стоял Грошик, из-за его спины выглядывал Фудзи, а за спиной Фудзи, побрякивая арбалетами и ножами, стояли стражники.

       ………………………………………………………………
- Что это значит? – Тим протёр глаза.
Грошик виновато моргал глазами.
- Ты что-нибудь можешь мне объяснить?
- Объяснить не могу, но с тобой было интересно.
- Спасибо на добром слове.
Сопротивляться было бессмысленно, и Тим встал. Слегка размяв онемевшие от неудобного лежания ноги, он покорно вытянул вперёд руки. Выдвинувшиеся вперёд стражники связали Тиму запястья.
- А со мной поздороваться ты не хочешь?
- Что мне с тобой здороваться?
- Я тебе не враг – голос Фудзи смягчился до приторности.
- Ты поднаторел в придворном этикете, поздравляю. – Тим спокойно воспринял своё задержание. Из его головы не выходили слова матушки Фаины – «ты должен быть осторожен!» - Я буду – мысленно отвечал Тим.
Фудзи довольно ухмыльнулся
- А ты потерял всякую осторожность, ты просто сам прыгнул мне в ручки. Ты даже не представляешь как я тебе рад! – Фудзи довольно потирал маленькие жёлтые ручки
- Что так?
- Мы с тобой таких дел наделаем! Мы будем править всей этой лапотной землёй – Фудзи приосанился, глаза блеснули неестественным огнём. – Ты ведь поможешь мне?
- В чём? Отлавливать девственников?
- Ах, так мы и об этом знаем! – Смутился Фудзи – Мило, мило, - а ты не так прост, как кажешься!
- Ты ещё многого про меня не знаешь. Я просто непознанная планета, просто сопля под микроскопом, с виду слизь слизью, размазня, а внутри сплошная жизнь!
Фудзи вытаращил глаза, такой фамильярности от обычно сдержанного Тима, Фудзи не ожидал. Зато Тим знал что делает, он решил сбить Фудзи с толку, а ещё, его всё-таки зацепила реплика бывшего попутчика, точнее его выводы о себе. Только бы не переиграть!
-Мм да, мм да! Ну что, нам о многом нужно переговорить, - Фудзи вытянулся на носках, чтобы ближе приблизиться к Тиму, - только это без свидетелей.
Тим безразлично пожал плечами
- Дай пройти Иуда – он отстранил топтавшегося у двери Грошика.
Тим смело шагал за стражником, усталость притупила чувства, и он безразлично шагал по гулким каменным коридорам
- Стой.
Стражник так резко остановился, что Тим наткнулся на него
- Куда ведёшь?
Из-за спины Тима выглянул Фудзи и услужливо кланяясь, пролепетал
- Это пленный, так, ведём в темницу – Фудзи старался придать голосу безразличную окраску, но волнение угадывалось в каждом слове.
- А ну-ка дайте мне на него взглянуть.
Стражники расступились, и Тим увидел расфранчённого брата близнеца Ральфа, опять броские пёстрые наряды, помятое в вечных разгулах лицо и неприятный запах изо рта
Он поменял положение рук со сцепленных за спиной, на скрещённые на груди и слегка оттопырил губу
- Недурно. Я где-то его видел. Постой! Ты женат, дружок?
Тим отрицательно покачал головой.
- А был когда-нибудь?
Тим опять покачал головой.
- В пятую его – констатировал Ральф – гуляка, - будет время, сам допрошу. – Он двинулся по коридору, уводя за собой многочисленную свиту
- А-мм – Фудзи хотел что-то сказать, но так и не решился, он с досады пнул ближайшего стражника – чего стоишь, скотина, выполняй!
Стражник в свою очередь ткнул рукоятью ножа Тима в спину
- Вперёд пошёл.
- Грубо, но действенно – только теперь до Тима дошла вся серьёзность ситуации, в которую завела его судьба. По дороге к камере, Тим авансом набрался тумаков и затрещин, это было так унизительно, что Тим не выдержал и дал сдачи. Его просто окатил град таких точных и выверенных ударов, что он решил не повторять попытку. Сразу заболела нога и рана на боку, вспух глаз, а из носа обильно заструилась кровь.
- Так тебе и надо, раззяве, нашёл где отоспаться – укорял свою безалаберность Тим, - нашёл кому доверять!
Фудзи куда-то испарился и Тим прошествовал в камеру в полном одиночестве. Неприятности на этом не закончились. Оказалось, что камера была одиночная, кроватью в ней даже и не пахло, а единственное небольшое оконце, связывающее его с внешним миром, так затянуло пылью и паутиной, что сквозь него мало, что можно было рассмотреть.
- Вот так! – Констатировал Тим – Спасательная операция оказалась неудачной! Что ж делать, хоть отосплюсь.
К тому времени, глаза его немного попривыкли к темноте, и он различил небольшую плотно утрамбованную кучку сена, в углу камеры
- Что ж, и на том спасибо – машинально поблагодарил Тим.
Но радость его была преждевременна, едва его голова ткнулась в вонючее, подопрелое сено, как на него тут же накинулось стадо голодных насекомых. Они так дружно принялись за кормёжку, что непривыкший к таким манипуляциям с собственным телом Тим подкинулся, растеряв остатки сна. Побитый, униженный и усталый, он опустился на корточки, отловил ближайших, слишком ретивых и наглых насекомых и смачно раздавил их пальцами. По камере разнесло неприятный запах
- Боже, Боже, помоги мне! – Наконец взмолился Тим, и горячие слёзы градом покатились по его щекам. Впервые в жизни Тим плакал.
       …………………………………………………………………
- Воевода, на выход – этот звук, непривычный для уха и очень, очень громкий раздался вслед лязгающего железом запора. – Что, не слышал что ли? – Стражник пнул, безучастно лежащего на полу Тима.
Тим медленно поднялся и пригладил растрепавшиеся волосы
- Смотри, а обезьяна марафет наводит – осклабился стражник и подтолкнул Тима к выходу – иди, иди мясо, отлежался уже, хватит.
Тим выпрямился, расправил плечи и гордо приподнял подбородок. Но ровно пройти ему не удалось. Разболевшаяся в тюремной сырости нога, совсем не давала покоя.
- А хроменький гордый! Смотри, как носик вздёрнул.
- Ничо, там укоротят.
- Ага, по пояс! – Стражники загоготали.
Тим их не осуждал, в конце концов, это их единственное развлечение. А насчёт отоспаться они не правы, в камере, это сделать невозможно.
Вдоволь насмеявшись, стража вспомнила о своих обязанностях
- Идти вперёд. По сторонам не глазеть, не оборачиваться и без команды не останавливаться – инструкции сыпались как из рога изобилия
- Жалко мне его – вдруг расчувствовался один, - даже женщину не попробовал!
- С чего он взял – подумал Тим, но во избежание тумаков и затрещин, озвучивать ответ не стал.
- Да, ладно тебе, не он первый, не он последний.
Сентиментальная нотка сменила безудержное веселье. В знак обречённости их подопечного, стражники смилостивились и больше не били.
- И на этом спасибо – мысли Тима текли вяло как густой сироп, - вот бы взбодриться чашечкой кофе! – мечтательно сглотнул слюну Тим. К постоянному чувству голода Тим в принципе привык. Точнее научился с ним бороться. – Голод, голод, - главное не зацикливаться на нём. – Тим беззвучно зашептал слова молитвы.
- Сколько я просидел? – Вырвалось вдруг у Тима
- Почём мне знать? Разговорчики! – Приструнил разговорчивого подконвойного стражник.
Оставшийся путь Тим прошёл молча.
В огромном богато украшенном помещении пировала разношёрстная публика – обычное скучное занятие, для пресытившейся каждодневными оргиями толпы. Длинный подковообразный стол был натурально завален яствами, залит вином и забросан окурками. Посередине восседал Ральф-гуляка в круглой эффектной шапочке с чёрными завязками сзади. Вокруг него сидели и лежали подданные, в порядке административной значимости, по убыванию.
- Вот так мы и живём – без обиняков заявил Ральф-гуляка – обводя стол рукой, и указав на место с краю, приказал – садись, покушай с нами. – Челядь услужливо заёрзала, пытаясь подвинуться, ужаться или сдвинуть товарища, поскольку свободных мест с краю не было. Наоборот, давка на крайних местах так разительно контрастировала с достаточной свободой непосредственно вблизи «тела», что вызывала лёгкую улыбку – каждый хотел вскарабкаться как можно выше и снизу, конкуренция круче – желания больше.
- Спасибо. Я вступлю в ваши ряды, как только проголодаюсь – Тим сглотнул слюну-предательницу, ведь так призывно пахло жареной говядиной.
- Вот как! – Ральф приподнял бровь. Очередной экземпляр взбодрил его. Это было что-то новенькое. – Он видно ещё не голодал – это уже относилось к публике, которая неистово захлопала и невпопад засвистела.
- Пережил голод, переживу и изобилие – эта фраза, была совсем неуместна.
- Ты, друг мой голод ещё не пережил, он тебя ещё ожидает, если ещё хоть раз осмелишься дерзить мне. Знаешь, мне так скучно, посреди всего этого великолепия.
- Ну да, труп оживляет кадр.
- Точно. А он весёлый малый – Ральф сказал это ближайшему подручному, - скажи мне братец, тебе действительно так весело?
- Дальше некуда. За что я арестован, и когда меня освободят?
- О, ты нарушил ряд очень серьёзных законов. Постой, мне кажется я тебя знаю! Где я мог тебя видеть? – Лже Ральф манерно потёр виски.
Тим не стал восстанавливать память диктатора. Он вспомнил Шумилу, и её настойчивую рекомендацию умертвить его. Лучше не светиться.
- Хорошо. Оставим это. Посмотри мой друг, сколько здесь мужчин – он обвёл рукой зал, - а, сколько очаровательных женщин! Может, ты не так привередлив в чувствах как в еде! Ты кого предпочитаешь, мужчину или женщину?
Тим презрительно поджал губы.
Лже Ральф выбрался из за стола и вплотную подошёл к Тиму
- А…- он заманчиво посмотрел Тиму в глаза – а, может, прости дружок, ты девственник?
Тим молчал.
- Так да или нет? – Ральф сверлил Тима взглядом.
Две скалы, два полюса, два электрода сошлись вместе. Они смотрели друг другу в глаза, долго, мучительно долго.
- Готовьте его к процедуре – неожиданно твёрдо сказал Ральф, - он нам подходит.
Два стражника схватили Тима за запястья и завернули руки за спину. При этом Тим согнулся, в невольном поклоне, удаляющемуся от него Ральфу.

       ……………………………………………………………………………….

- Неплохо – за долгие дни темничного заключения Тим научился разговаривать сам с собой. – Чем я заслужил такие апартаменты? – Он потирал затекшие от тугих пут руки и прохаживался по просторной камере с тремя кроватями и чистыми простынями. Нужно разминать больную ногу. В камере кроме него никого не было.
Через тридцать минут дверь скрипнула, и в камеру ввели небольшого человека с мокрыми волосами и накинутым на плечи полотенцем.
- Воевода на выход – Тим не препятствовал, он послушно подставил руки, но вопреки ожиданиям ему не стали их связывать – Вперёд – коротко скомандовал страж, коренастый парень с рыжими усами.
Они шли по гулким каменным коридорам. Звон оружия и снаряжения стражника неприятно резал слух. В конце одного из коридоров, воздух заметно увлажнился. За следующей дверью запахло распаренным берёзовым веником и раскалёнными углями.
- Сесть. Раздеться – стражник указал на ближайшую деревянную выскобленную до белизны лавку.
Тим понял. Ему предстояло то, о чём он не мог и мечтать.
- Мне можно будет помыться?
Стражник незаметно кивнул и сочувственно посмотрел на Тима.
- И не только это.
За ближайшей дверью звякнули запоры, и в клубах белого пара возник седобородый человек, в островерхой войлочной шапочке прикрытый одним полотняным полотенцем, обмотанным вокруг талии.
- Заходи, дружок. Сейчас мы тебя намоем.

Тим долго отдувался, сидя в удобном резном кресле в прохладной прихожке.
- Кваску, кваску – суетился вокруг седобородый, подавая Тиму запотевшую литровую кружку.
Тим не знал что это, но ужасно хотелось пить. Он взял кружку и залпом осушил её.
- Вот это да, вот это по нашему – седобородый зачерпнул из деревянной кадки следующую кружку.
Тим протестующим жестом отказался.
- Ну, как хочешь, а я, пожалуй, продолжу – он взял сушёной рыбки и начал неторопясь обминать её. Основательно, безостановочно, не пропуская ни единого сантиметра золотистой подкопченной тушки. Он что-то говорил, ласково, вкрадчиво. Если ему не нравился ответ, он принимался задавать тот же вопрос, но ставил его немного по-другому. У Тима назревал протест. Ему всё больше казалось, что он та рыбка, которую методично разделывает седобородый. Но Тим научился молчать и терпеть, он только никак не мог понять, чего хочет от него этот человек? Пока, он спрашивал только о «личном», Тим охотно отвечал. Он так устал от одиночества в камере, где потерял даже счёт времени, что был рад любому товарищескому общению. Он только никак не мог понять и принять той откровенности, на которую пытался вызвать его седобородый, поэтому Тим включил защитный механизм. Он открыл его совсем недавно, когда к нему в первый раз подступило отчаяние, вот тогда он и понял на какой тонкой грани, может стоять человеческое сознание в некоторые моменты своей жизни. Главное, чтобы не наступила апатия, безразличие к своей собственной жизни, к своему бытию.
За запотелым окном, которое с жадностью пожирало подсачивающийся из парилки пар, пронзительно взвыла собака.
Тим вспоминал. Он пытался до мельчайших подробностей восстановить в памяти рубку управления платформой, до царапин на обшивке, до мельчайшей заклёпки, сотню раз протёртой им, мягкой ворсистой тряпкой. Это упражнение он проделывал каждое утро, он боялся сойти с ума.
- Ты меня не слышишь, парень?
- Слышу.- Тим устало оглядел собеседника и плотнее обернул серое мохнатое полотенце вокруг талии.
- О, ты, наверное, устал. Понимаю, понимаю. Но мы ведь ещё встретимся, правда? Ты успокоишься, отдохнешь, и мы основательно поговорим – седобородый аккуратно раскладывал мелкие части рыбки, отдельными рядками чешуя плавники по размеру, тушка.
Тим устало глянул на назойливого собеседника
- Скажите честно, что вы от меня хотите?
- А, если я действительно спрошу честно, ты так же честно ответишь?
- Это, смотря о чём вы спросите. Поймите меня правильно, я – Тим сглотнул вязкую слюну – не намерен откровенничать. Я ведь понимаю и правильно оцениваю своё теперешнее положение – чем меньше я говорю, тем легче мне живётся.
- А, хотелось бы тебе жить ещё легче?
- Что вы имеете в виду?
- Ну, можно облегчить ваше – седобородый крякнул – существование.
- В том-то и дело что существование. Вот вы – вы то сами, хотите существовать? Существовать, а не жить.
- О, это гепатетический вопрос.
- Вовсе нет.
- А я настаиваю что «да».
- Человек хочет и должен жить свободно. Ему должно быть комфортно – и предвидя вопрос седобородого, добавил – комфортно душевно. Что можете дать мне вы, - если я отвечу честно? Свободу? Жизнь?
- Может, мы не будем торговаться? – Неожиданно жёстко заметил седобородый – В вашем положении это, по крайней мере, смешно.
- Покажите мне хоть одного узника, который не торговался бы.
- М-да, вы правы, торгуются все. Хорошо. Отдыхайте – седобородый поднёс рыбку к глазам и долго в молчании изучал её, - м-да – в такт своим мыслям промычал он. Затем, неожиданно для Тима смахнул тщательно разложенные кучки на пол, туда же полетела и рыбка.
- Что так – презрительно ухмыльнулся Тим – чем вам рыбка-то не угодила?
- Брак, брачок, и вечно так – седобородый глубоко вздохнул, - работаешь, работаешь, а по большей части на брак натыкаешься.
- А в чём собственно заключается ваша работа?
- В подборе.
- В подборе чего?
- Сырья…
Глаза Тима широко раскрылись, мрачная догадка вплотную подступила к подсознанию, но Тим боялся даже предположить, что это может произойти с ним, лично с ним.
Яма, тухлый колодец, забитый горами трупов в нереально красном свете выплыл из глубин памяти. Он так долго, так тщательно старался забыть этот ужас. Вырезать этот кусок своей жизни из памяти, но нет. Да, и как можно забыть такое, находясь в самом эпицентре зла.
- Что за талисман висит у вас на шее?
Тим вздрогнул.
- Ну, не хотите не отвечайте. Судя по всему, обычная безделушка.
Тим уцепился за ключ от потайной комнаты корабля и перекинул его за спину.
- Так я для вас – Тим сглотнул слюну, не смотря на повышенную влажность, горло пересохло – сырьё?
- Ну, скажем поэтичнее, средство не потраченное впустую. Знаете, основная масса человечества живёт зря. Она ничего не производит, только потребляет, никому не нужна и не полезна. А вы можете принести пользу.
- Может, может, я вам не подхожу?
- Уверен, что подходите, я своё дело знаю.
- На основании чего вы сделали такие выводы?
- На основании опроса. Вашего внешнего вида, вашей манере держаться, не хотите кваску? Квасок удался!
- Может, я вам всё наврал?
- Может, и наврал, но не всё. Завтра, вас навестит наша знаменитость Шумила, она всё перепроверит, но я уверен, что в моей работе, комар носа не подточит. Конвой! – Седобородый как ни в чём не бывало, достал следующую рыбку и начал монотонно разделывать её.

Звон ключей и бряцанье оружия по каменному полу разбудили Тима. Несмотря на все передряги и волнения дня, Тим крепко заснул, едва его втолкнули в комнату, и он прикоснулся к подушке. Он даже не прореагировал на добросердечное приветствие сокамерника, так устал, а может, просто напарился.
- Дом, милый дом – заворочился на койке сокамерник
- Действительно – подумал Тим – Я так привык к этим звукам, что они стали родными. Сколько времени я здесь нахожусь, день, месяц, год, а может больше?
- Это по твою душу – прервал расчёты сосед.
- Почём знаешь?
- Потому что моя смена закончилась.
Тим открыл глаза и уставился в то место, где предположительно должен был лежать сокамерник
-Знаю, что пялишься сейчас на меня – зло добавил он – не пялься, в этой камере может быть только один заключённый, остальные подсадные. Только почему они среди ночи? Хотя, ты…Знаешь, ты слишком доверчив парень, не надо быть таким доверчивым. Вообще, откуда ты свалился такой?
- Вот именно свалился – усмехнулся Тим, ему стало всё равно – с неба свалился. С самого что ни на есть чистого, голубого неба. Где нет грязи, где люди любят друг друга, доверяют друг другу, помогают и заботятся друг о друге. Там. Там только места мало. Ну, нет места. Не хватает на всех. А так ничего, жить можно. Там чистые многоярусные сады, там красивые девушки и умные дети, там люди хотят жить. Не выживать, что им приходится делать ежесекундно, а жить! Рожать детей, много и плодотворно работать, радоваться новому дню, и достойно провожать прошедший. А, что я тебе, ты всё равно не поймёшь – Тим махнул рукой и зацепил стоящую на краю тумбочки металлическую миску с остывшей похлёбкой. Она упала и звонко покатилась под кровать – так можешь и передать своему начальству.
- Так и передам. Но ты зря, зря на меня едешь – по голосу Тим понял, что сокамерника проняло - понимаешь, у нас тут всё жёстко, а у меня жена, дети…
- Век Иудушек…
- Что?
- Да, так, мысли вслух.
- Ты, ты знаешь, мой тебе совет, сильно не сопротивляйся. Ей бесполезно сопротивляться, только хуже будет.
- Учту, доброжелатель.
Комната осветилась жёлтым светом лампы. Тиму зачем-то надели на голову мешок, привязали к рукам жёсткие верёвки и вытолкнули в коридор.
- Как шут, в крикливом колпаке, иду туда, где быть не стоит.
 Странно, но стражники молчали. Они не прореагировали.
-Ладно, подумал Тим, - сейчас, по всей видимости, ночь, какая мне разница, всё равно ничего не видно. Разумнее продумать тактику поведения у колдуньи Шумилы. Впрочем, я её знаю, и уже опробовал.
Его вели и вели по бесконечным коридорам. Запахло сыростью и плесенью
- Достойные этой персоне запахи – у Тима засвербело в носу, и он чихнул, споткнулся и упал на впереди идущего стражника. Но странное дело, тот аккуратно поставил страдальца на ноги. – Дивны дела Твои, Господи! Что случилось? Он избежал уже пары тройки добротных тумаков.
Через тридцать минут непрерывной ходьбы недоумение переросло в удивление – его вывели на свежий воздух
- Меня что, ведут на расстрел? – неудачно пошутил он – А, понял, идём сразу к яме.
Молчание.
Шли ещё минут двадцать. Наконец, зазвенел запор и с характерным скрипом несмазанных петель распахнулись отворяющиеся ворота. По звуку можно было догадаться, что они довольно большие, но неухоженные, слишком сильно заржавели петли.
Звякнула мелочь. Довольно осклабились стражники. Тима схватили и как мешок с картошкой забросили в огромную плетёную корзину. Пол под ним вздрогнул, и корзина поплыла по воздуху.
Тим не верил своим ощущениям, привычное состояние полёта, Боже, как он соскучился по нему! Вот этот момент можно было назвать счастьем! Состояние продлилось недолго, знакомый гнусавый голос вернул Тима к действительности.
- Хочу заключить с тобой сделку.
- Фудзи!
- Да, я. У меня к тебе деловое предложение.
- Твои деловые качества мне знакомы.
- В твоём положении, язвить?
- Знаю, неразумно, но меня столько раз за последние дни пугали моим положением, что я уже кажется, ничего не боюсь.
- Таких людей не существует. Все чего-то боятся. Я не видел ни одного бесстрашного человека, особенно они мерзки и гнусны, когда речь заходит об их драгоценной шкурке.
- В ваших застенках, можно сломать любого человека. А вот я тебя и твоих приспешников не боюсь.
- Ой, ли!
- Я пришёл к выводу, что если следовать определённым Божиим законам, тоесть не нарушать их, и придерживаться основных моральных качеств, то все, в сущности, не важно. Всё устроит Бог.
- Всё это демагогия, словоблудие и пережиток прошлого. Удивляют меня твои речи. Ты грамотный, начитанный, интересный во всех отношениях человек, а рассуждаешь как пещерное животное. Выберись из своего мракобесия, я предлагаю тебе интересную сделку.
- Может, ты для приличия освободишь мою голову от мешка?
- А, да – Фудзи нащупал завязочки, на горловине мешка и спешно развязал их – только рук твоих, я не развяжу.
- Боишься?
- Пока да. Я и не скрываю, что могу бояться.
- У тебя большой прогресс, ты стал разнообразнее думать, хотя стал откровенным циником.
- Мне приятно, что ты это заметил, хотя, вынужден разочаровать тебя – я был таким. Просто ты, не знаю, из каких соображений, ищешь в людях положительные качества. Циником я был всегда, а вот лидером? Лидером я стану вскоре.
- Что? – Тим внимательно вгляделся в очертания Фудзи, вырисовывающиеся на фоне звёздного неба – Сомневаюсь – лениво добавил он.
- В чём ты сомневаешься?
- Знаешь, Фудзи, мы говорим ни о чём. Лучше скажи, куда ты меня везёшь?
- Мы летим на платформу.
При этих словах сердце Тима пронзительно вздрогнуло
- На платформу? Зачем?
- Делать то, к чему мы призваны.
- А, к чему мы призваны? – Тим недоумевал, торжествующий голос маленького человечка, заставил Тима улыбнуться.
- Мы призваны властвовать.
- Ах, вот в чём дело! – иронизировал Тим, стараясь подтолкнуть Фудзи к откровенности – Кто «мы»?
- Ну, я, ты, комитет.
- Подожди, давай всё по порядку, ты что, изменил своему хозяину Ральфу?
- Какой он мне хозяин, он у меня из руки ест.
- Вот это откровение! – Тим заливисто рассмеялся – Вот насмешил! Я знаю, что настоящий Ральф, никогда и ни у кого не ест из руки. Знаешь, есть два вида людей – те, кто говорит Богу: «Да, будет воля Твоя», и те, кому Бог говорит: «Да будет твоя воля». Ральф, я имею в виду настоящего Ральфа, а не ту марионетку, его братца, относится ко второй категории. Его могут угнетать только внешние обстоятельства, в данном случае болезнь.
- Мы так осведомлены! Откуда? Откуда такая исчерпывающая информация?
- Неважно.
- Ты просто ошеломил меня Тим! Вернёмся к нашим баранам. Я делаю тебе уникальное предложение, заметь, дважды предлагать не буду. Я сначала обрисую тебе картинку.
- Да уж будь любезен.
- Дела обстоят так: мы летим на платформу на фирменном дирижабле платформы, который специально сконструировали для высадки геологического десанта на землю. Десант высадился, но часть разбилась, часть была схвачена людьми Ральфа. Летательный аппарат пострадал, но мы отремонтировали его, благодаря консультациям со специалистами платформы. У нас дома перемены Тим. Произошла революция и бывшее командование смещено со своих мест. Часть высажена на землю, часть пришлось привлечь к управлению кораблём, всё-таки специалисты нужны
- Кто именно высажен?
- Немного бузил первый помощник
- Родни Гад.
- Его еле уговорили покинуть корабль. Говорят, он чуть было не спровоцировал катастрофу.
- С него станет.
- Сейчас на платформе правит объединённый комитет. Дела обстоят неважно. Несколько раз пришлось подавлять стихийные бунты.
- Что так? Революция спровоцировала несварение?
- Я не знаю. Вот доберёмся до места, сами увидим.
- Ну, я понимаю, ты летишь на платформу, кстати, твой новый шеф, знает о путешествии? Но зачем тебе я?
- Мой новый, как ты выражаешься, шеф не знает о моём бегстве. Знаешь, он параноик, с ним бесполезно делать бизнес.
- Ой, только не лукавь, Фудзи. Ральф не нуждается в твоих деловых качествах. Какой бизнес ты можешь предложить ему?
- Да, у Ральфа всё есть. У него нет главного – военной мощи и техники.
- А то она у тебя есть!
- Я дал ему некоторую огневую мощь.
- Я знаю про твои пушки.
- Да, только неувязочка вышла. Одну из пушек разорвало.
- Старые, вышедшие в утиль боеприпасы! – Тиму стало смешно.
- Зря он так.
- Что, Ральф турнул тебя?
- Я же сказал, он параноик. Ну, ничего, мы с тобой таких дел натворим!
- У нас с тобой нет общих дел.
- Нет, так будут.
- Не думаю.
- Я не советую тебе рубить с плеча. Своего спасителя ты мог бы отблагодарить иначе.
- Уж, не ты ли являешься моим спасителем?
- Конечно я. Ты даже не догадываешься, на какие цели был уготован.
- Я догадываюсь.
- Любопытно. Совпадают ли наши версии.
- Я слышал о секретном плане по сбору крови. Это полнейший абсурд, но тем не менее. Я читал что в древности, был ужасающий по своей нелепости ритуал, я думал это из области сказок и вымыслов, ванны из крови девственников, продлевали жизнь, или омолаживали что ли.
- Слушай, откуда ты всё знаешь? Хотя, можешь не говорить, теперь это не важно. Важно то, что я выдрал тебя из лап этого чудовища и ты мне должен.
- Я не просил тебя об этом. Лучше переходи прямо к делу, не трать попусту время.
- Я запросил подробную информацию о последнем неожиданном разрушении, вызванным неизвестным явлением. В некоей местности ни с того, ни с сего случился взрыв. Я опросил массу очевидцев, сам выезжал на это место. Знаешь, то была не гроза и не шаровая молния. – Фудзи нагнулся над Тимом, пытаясь разглядеть его лицо – Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Что я должен тебе сказать?
- Ведь на платформе существует вооружение?
- Я обычный уборщик, что я могу знать?
- Многие уборщики знают больше, чем может показаться. Я сопоставил время взрыва и время потери мощности аккумуляторов на платформе – Фудзи вплотную придвинул своё жёлтое лицо с огромным носом к глазам Тима – они сов-па-да-ют!
- Слушай, отодвинься немного, а то я ненароком подумаю что-то не то. Ответь мне на вопрос: кем ты работал на платформе?
- Ну, – Фудзи помялся – я работал в техническом отделе.
- Откуда технический отдел знает о потере мощности?
- На платформе об этом знают все. Ну, а я лично знаю это от комитета.
- Опять комитет. Революция как я полагаю детище комитета. Делают революцию в сущности люди хорошие, а пользуются её плодами, как правило, мерзавцы.
- Это ты о ком?
- Это так, мысли вслух.
- Ой, устал я от твоих умозаключений. Перехожу к главному: ты должен помочь мне найти это оружие на платформе.
- И всего то? Почему ты не воспользуешься помощью комитета?
- Тухлое дело, у них сплошные идеалы. Они не хотят видеть очевидного, да и борьба между группировками отнимает у комитета много сил и времени.
- О, уже вражда.
- Не вражда, а разность понимания проблем.
- Ну, как утюг не называй, гладить он не перестанет. Неужели не удалось выудить никакой информации у командования?
- В том – то и дело что нет – Фудзи с досады пнул упругий бок корзины – да и не хочет комитет этим заниматься.
- Что, не верят? А тебе, зачем оружие?
- О, мне! Мне… - Фудзи мечтательно замолчал.
- Ясно, хочешь завоевать мир.
- Ну, не мир, но хотя бы кусочек. Помоги мне, мы с тобой таких дел понаделаем!
- В чем заключается моя помощь тебе?
- Ты, был вхож во властные структуры. Они доверяют тебе. Мы устроим тебя в рубку, и ты всё выведаешь.
- Похвально, новый шпион Тим Воевода! Звучит! А если я не соглашусь?
- О, тогда ты мне не нужен, смотри – Фудзи подошёл к панели управления и указал на кнопку – Это кнопка аварийного сброса балласта, я нажимаю её и хоп… ты вываливаешься наружу. Мгновение и ты лепёшка на вон тех скалах, как тебе такая романтичная смерть?
- Я тебе не верю. Мешки с балластом находятся снаружи корзины.
- Находились. Я переделал конструкцию.
- Я смотрю, ты всё продумал.
- Почти всё. Так хочешь проверить механизм в действии?
Тим не успел ответить. На панели управления замигали огни, а из динамиков донёсся пронзительный вой, переходящий в лязг и свист. Потом всё стихло и грубый мужской голос, откашлявшись, сделал запрос.
Фудзи подскочил к переговорному устройству и ответил.
Они некоторое время переговаривались, выравнивая скорость и высоту. Тим был рад, что не пришлось делать выбор. Честно говоря, выбора никакого и не было, что мог ответить Тим назойливому благодетелю? Донести на самого себя? Или пообещать того, что никогда пообещать не сможет. Он напряжённо вглядывался в панель управления, пытаясь предугадать в неумелых действиях партнёра, - что собственно он хочет сделать. У Фудзи ничего не получалось. Корзину дёргало и ломало, но Фудзи никак не мог подогнать скорость и высоту под заданные параметры. Мужской голос из динамиков становился всё резче и нетерпеливее
- Вы что, не можете сделать элементарного? Это сделает и ребёнок – раздражение нарастало и грозило вылиться в откровенную перебранку.
- Ты доверишь мне спасение своей жизни – взмолился Тим.
Фудзи в недоумении оглянулся.
- Да, я совсем забыл, что ты работал в рубке. Ты действительно считаешь, что положение так безнадёжно?
- Ты истратил весь наш дополнительный балласт, ещё немного, и мы не сможем контролировать набор высоты, более того, мы не сможем управлять судном. Ну, что? – Тим принял выжидательную позу.
- Хорошо, я развяжу тебя.
Фудзи неохотно развязал порядком затекшие руки Тима.
- Давай – вяло подтолкнул Тима Фудзи – всё в твоих руках, маэстро!
Тим размял онемевшие руки, кончики пальцев покалывало
- Чего ты тянешь, давай!
- Успеешь
Тим подошёл к панели управления, она оказалась намного примитивнее, чем он думал
- Это же элементарно!
В два приёма он выровнял судно и направил его в направлении горящего курсора.
- Мы так близко друг от друга, ты знал время прохождения платформы над местом нашего старта?
- Конечно.
Внезапно из-за линии горизонта блеснуло солнце. Нет, это не солнце, это блистающий объект, отражал от себя лучи дальнего, скрытого за горизонтом светила.
- Он пройдёт прямо над нами.
- Высоко, мы не дотянемся до него!
- Сбрасывай балласт.
- Его, по твоей милости осталось мало, рано ещё, вдруг успеем потерять высоту.
- Смотри, Тим, я тебе доверяю.
- Польщён.
Платформа стремительно увеличивалась в размерах. Тим пытался вычислить время подхода и стыковки. Важно было сбросить балласт вовремя, не раньше, не позже.
От напряжения и радостного предвкушения встречи защемило сердце. Минутой позже он нажал на кнопку.
В одночасье потеряв весь резервный балласт, судно вздрогнуло, и стремительно взмыло вверх
- Ой, - завопил упавший на дно корзины Фудзи – Мы врежемся ей в брюхо. Ой, ой – вопил он, пока Тима не двинул ему в челюсть
- Замолчишь ты, наконец!
Тим боялся не столкновения, он знал, что за штурвалом стоит опытный рулевой. Он боялся несовпадения скорости. Боялся, что их пронесёт мимо.
- Ладно, - думал он, - главное подойти к ней поближе. Воспользоваться погрузочной площадкой, по всей видимости, не удастся – несовершенство данного летательного аппарата на лицо. Господи, помоги!
Платформа блистала полированными, но ветхими боками. Тим видел, как поизносился корпус, какое огромное количество внешних заплаток окутывает огромное тело летающего города, как по всему фюзеляжу растекаются ржавые потёки и мелкие трещины. Выпирают расшатавшиеся заклёпки. Вообще, конструкция, с нарощенными за долгие годы полёта отсеками, выглядит нелепо и удручающе. Как такая необтекаемая колдобина ещё держится в воздухе? Невероятно!
Но Тим ликовал! Он любил. Всей душой, всем сердцем своим любил эту алюминиевую конструкцию и его сердце, учащённо билось в груди, в предвкушении встречи.
- Вот так – Тим играл на клавиатуре панели управления, – так – он, как маэстро подправлял мелодию полёта. И это ему удавалось.
На дне корзины тревожно зашевелился Фудзи.
- Только не лезь ко мне сейчас – предупредил его вопрос Тим – мне некогда успокаивать неврастеников.
- Вас пронесёт мимо, вы можете тормознуть?
- Думаю, что наши ресурсы почти исчерпаны, хотя стойте, - Тим огляделся – кажется, я придумал, что можно сделать. Я причалю принудительно. Вышлите аварийный десант на разгрузочную площадку.
- Добро.
Связь отключилась. Да она и не была нужна. Теперь, когда на счету была каждая секунда, разговор только отвлекал. Тим зафиксировал положение рулей и метнулся к противоположному борту. В свете разгоравшегося на горизонте солнца, не прикрытого ни одним облачком, Тим разглядел якорь. Обычный металлический якорь. Как же он кстати! Теперь, нужно проверить наличие и длину верёвки.
Тим бесцеремонно топтался по лежащему на дне корзины Фудзи. Ему удалось удобно расположить на крае корзины увесистый тюк «десятки» – этого должно хватить! Конец, он зафиксировал на крайней деке – так будет грамотнее, при натяжении корзину не перевернёт.
- Ещё. Ещё немного.
Тим распёрся ногами и взял конец с якорем в руки.
- Не зацепи стропы.
Это Фудзи пришёл в себя.
- Я постараюсь – дружелюбно ответил Тим.
- Смотри, люди!
- Вижу, это аварийная команда.
- Нас мимо проносит, кидай якорь.
- Рано.
- Кидай, а то не успеешь.
- Не за что зацепить.
И тут, Тим увидел злополучную мачту. Ту мачту, что испортила ему всю жизнь, сделав калекой. Тим прицелился.
- Кидай.
Тим медлил.
- Кидай.
Тим вспомнил скользкие края мачты. Ледяные наплывы и холод. Жуткий холод. А ещё боль. Пронзительная боль. А вдруг эта мачта опять подведёт его?
Мысли проносились в голове со скоростью летящего метеорита.
- Была, не была.
Он прицелился и как в замедленном кино бросил якорь в сторону единственной выпирающей из корабля мачты.
Раздался скрип металла, это якорь скользил по гладкой поверхности, не зная за что зацепиться. Но натяжение было, бухта верёвки стремительно уменьшалась.
Тим запаниковал. Неужели якорь сорвался?
- Зацепил? Нет? – Фудзи ёрзал на дне корзины.
- Не знаю.
Тим взмолился
- Господи, помоги!
- Что?
Тим молился.
- Мне очень нужно, Господи, очень!
Верёвка закончилась одновременно с молитвой Тима.
Платформа осталась далеко позади.
- Ну. Ну?
- Я не знаю.
В этот момент судно дёрнуло. Тима бросило на дно корзины.
- Есть!
- Нужно подтравить воздух.
- Так сделай это.
Тим соскочил и, держась за край корзины, пробрался к панели управления. Ряд несложных манипуляций, и корзина выровнялась, её перестало захлёстывать встречным ветром.
- Трудно дышать.
- Высота.
- Ты когда-нибудь выходил наружу?
- Было дело. Только в детстве. А ты?
- Я? Я нет, что я самоубийца, что ли? Интересно, нас спасут, или мы так и будем болтаться как собачка на верёвочке?
- Ты же видел аварийную команду на площадке. Успокойся, они знают своё дело. Главное не волноваться и не делать необдуманных движений.
Вторя последним словам Тима, заголосил приёмник
- Постарайтесь не делать лишних движений. Лучше лечь на дно корзины и как следует закрепить тело. – Через время, динамик ободряюще заголосил – Порядок, вы удачно припарковались. Добро пожаловать на платформу!
- Вот так! Спаси Господи! Может теперь, когда мачта сослужила таки мне добрую службу, дела наладятся и всё будет хорошо…

       Глава 3

Тим беспрестанно шатался по верхней палубе, он не знал чем заняться, где применить свой опыт и вообще, как дальше жить?
Платформа поразила Тима в самое сердце. Он никогда не видел на ней столько грязи и беспорядка. Столько шума и никому не нужной суеты. Первые дни он лежал в своей каюте, нелепым образом оставшейся за ним. Просто в суете революции, всем было не до передела имущества. Это будет позже, не стоит и сомневаться.
- Я представлю тебя комитету.
- Это так необходимо Ден?
- Конечно. Ты у нас звезда.
- А чем занимается комитет?
- Текучка, сплошная текучка. Они простые администраторы. Остальное нам пока не по зубам. Ты же знаешь порядок наследственности. Все ключевые места занимались строго по ранжиру, мы просто не имеем специалистов, способных заменить командный состав.
- Как к этому относится офицерский состав?
- О, они умеют держать удар. Внешне спокойно, даже дружелюбно. Но, но раздражение растёт. Накапливается. Уж и не знаю, что будет.
- Вы, наверное, поставили своих стажёров?
- Разумеется. Только они ничего не смыслят в технике. Ты же знаешь, этому нужно долго учиться.
- Да, уж.
- Так я представлю тебя комитету. Только, знаешь, не обижайся, у них так мало свободного времени.
- Я понял.
Тим видел, как прямо на глазах деградировала станция, и сердце его обливалось кровью. Люди, всю жизнь сдерживаемые рядом правил и постановлений, теперь могли делать всё, что только приходило им в голову. Грабежи, беспорядочные связи, нежелание работать – всё, что раньше было запрещено, теперь культивировалось.
Как это ещё станция парит в воздушном пространстве? Каким чудом? При таком бардаке и беспорядке, она ещё не развалилась на кусочки?
Вход в рубку управления полётом Тиму был запрещён. Карточка аннулирована. Тим встал на биржу труда, но там было всё так тухло, хуже, чем при прошлом правлении. Попытки найти Адриана тоже не увенчались успехом. Прятался он от Тима, что-ли? По слухам, он выбился в первые стажёры, во всяком случае, новое правительство возлагало на него большие надежды. Тим и не искал встреч, разве что пару раз стукнулся в кубрик бывшего друга, но ему никто не открыл. Адриан не общался и с Дэном. Точнее Дэн презирал Адриана и даже неохотно вспоминал о нём.
- Он метит в капитаны – единственное, что сказал Дэн, - знаешь, мне совсем некогда, у меня так много работы, не до встреч, да ещё ребёнок…
У Дэна родился сын.
Больше всего, Тима поразило время. Была ранняя весна.
- Сколько же я просидел в тюрьме? Где сейчас Линда? Где Злата? Прижился ли на земле Эшли, и как поживает Милки Фетрестоун?
Тим не думал, что будет так скучать по ним. Там внизу, он мечтал и тосковал по станции, по своей платформе, а теперь, он скучал по земле, по бурной реке и гулкому водопаду, по ветру в волосах и холодных, леденящих лицо брызг, от бьющего по волнам двойного носа катамарана. Где он сейчас?
Его мозоли, натёртые грубым древком весла, давно сошли, бицепсы опали ещё в тюрьме. Волосы отрасли так, что их можно было собирать в узел.
- Ты так изменился Тим!
- Как?
- И внешне, и внутренне. Возмужал что ли!?
- Да, наверное.
- И ещё, тебя хотела видеть Мадаи.
- Я обязательно схожу к ней, как только откроют оранжерею.
 Революционные события не прошли бесследно. Неизвестно по каким соображениям была разграблена оранжерея, вытоптаны грядки и поломано множество плодовых деревьев. Грабёж начался, как только стало ясно, что прежнее руководство отстранено, а лидеры высажены на землю. Запаниковал народ, решил запастись продовольствием. Мадаи, и весь состав обслуги оранжереи всё это время восстанавливал теплицы и почти не покидал своих угодий. Даже питание им доставлялось в оранжерею. Рацион питания на станции стал настолько скуден, что люди едва наедались.
Тим тут же помчался в оранжерею. Он летел как на крыльях. Пробегая «аллею любви», Тим обратил внимание на то, что она пуста.
Неужели отпала необходимость в романтике? Ах, да! Вот она, романтика – Тим увидел двух нищих, точно таких, какие в огромном количестве разгуливали по земле, раньше на станции этого не было.
Мадаи Аль-Хассун встретила Тима у сторожки. Она как мать обняла и ласково поцеловала Тима, для этого, ему пришлось согнуться.
- Как возмужал! Как похорошел – всплеснула руками Мадаи, её лёгкий акцент и мягкий выговор тронул сердце Тима
- От вашего голоса я плавлюсь как шоколад! – Улыбнулся Тим
- Так значит, я могу брать тебя тёпленьким и лепить из тебя что возжелаю?
- Ещё бы.
- Я так соскучилась по тебе Тимофей. Скучала и одновременно боялась за вас. – Она переходила на вы и снова, говорила Тиму ты, это было несвойственно Мадаи. – Вы стали мне как сын, - она сдёрнула с головы бессменный зелёный платочек и прикрыла им глаза.
- Будет вам, не плачьте – утешал Тим, готовый сам расплакаться.
- У вас очень изменился голос, - вы совсем мужчина. Властный, уверенный в себе мужчина. Чем вы намерены заняться?
- Ещё не знаю. Меня никуда не берут.
- А хотите к нам? – Подхватилась Мадаи, - нам нужны сильные мужчины. Знаете Тимофей, на станции творятся безобразия и беззаконие. Каждую ночь нас пытаются ограбить. Мы не спим ночами, стережём. Вот вчера, например, опять пробили дыру в обшивке, а заделать нечем, алюминий на исходе, мастерские нам сначала отказывали, теперь назначают такую дикую цену. Поймите Тимофей, мы не можем продавать фрукты и овощи, на станции начнётся голод.
- Так они просят мен?
- Что такое значит «мен»?
- Это когда тебе дают и берут с тебя мзду.
- А что значит «мзда»?
Мадаи так смешно выговорила последнее слово, что Тим рассмеялся
- Я вам позже объясню.
- Так вы принимаете моё предложение?
- Только пройду медицинское освидельствование
Брови Мадаи вопросительно приподнялись.
- Я сам не знаю, зачем это нужно, но меня затаскали по медицинским кабинетам. Изучают, как подопытного кролика.
- Наверное, на предмет радиации.
- Да, скорее всего.
- Они боятся её разрушительных последствий. Скажите Тимофей – Мадаи пристально вгляделась в глаза Тима – как там… на земле?
- Там – Тим задумался, глаза его подёрнулись пеленой, - там лучше…


Он порядком устал от медицинских процедур. Изматывающие обследования, полное молчание по поводу его здоровья и бесконечное стояние в очередях. Да, да, Тим выстаивал долгие очереди в медицинские кабинеты.
- Вы временно свободны – врач закрыл амбулаторную карту и убрал её в стол
- У меня есть отклонения от нормы?
- Да, и очень сильные.
- С чем это связано?
- Не знаю – честно признался врач, потирая виски, - будем наблюдаться дальше.
- Это как-то связано со спуском на землю?
- Возможно. Вы как я знаю, подвергались излучению атомографа?
- Да, в детстве.
- Мм да, мм да, что ж вы свободны.
- Могу я устроиться на работу?
- Если есть желание. Только не советую искать работу с выполнением точных движений.
Тим и не собирался. Он сдержанно поблагодарил доктора и уже в дверях спросил
- А Фудзи? Его вы осматриваете?
- Разумеется.
- И как он?
- Он в норме.
- Скажите, доктор, зачем вы так тщательно меня обследуете?
Выцветшие и припухшие глаза доктора впились в напряжённое лицо Тима. Он долго, изнурительно долго смотрел в глаза своего необычного пациента, затем отвёл взгляд и утомлённо потёр переносицу
- Нет, я не в силах вам соврать. Может, я делаю что-то не то, но… Знаете, на мой взгляд планируется «высадка на землю».
Тим неспеша брёл по бесконечным коридорам станции. Ему нужно было многое обдумать, а ещё…, ещё он отвык от необогащённого кислородом воздуха станции, ему натурально не хватало воздуха, при быстрой ходьбе он задыхался.
Как можно жить в таких стеснённых условиях? Причём живёт уже не первое поколение. Приспособилось и живёт.
Тим остановился у небольшого округлого оконца – фрамуги, ему безумно захотелось выглянуть наружу и увидеть землю. Но выглянуть, разумеется, было нельзя. Более того, оргстекло за многие годы полёта так истёрлось и потускнело, что едва впускало во внутрь станции свет. Тем не менее, Тим немного постоял у окна, пытаясь представить землю. Да, ему не хватало просторов.
- Вам плохо?
Тим обернулся. Рядом стояла маленькая рыжеволосая девочка и тревожно всматривалась в побледневшее лицо Тима
- Всё хорошо, ребёнок. Иди, иди.
Тим легонько развернул девочку и подтолкнул в спину. Тряхнув рыжими волосами, девочка побежала по гулким коридорам.
Волосы. Как у Линды. Сердце Тима охватила сладкая истома. Линда. Моя Линда. Как она там, на земле? Где она, с кем? А, может, она и не помнит обо мне?
Тим часто думал о своих двух любимых женщинах. Он не мог решить, какую из них любит больше. Теперь не мог. Когда он начинал думать на эту тему, мысли путались. И, как правило, заканчивалось всё плохим настроением.
Трудно жить ожиданием. Ожиданием чего-то лучшего или кого-то. Тим нашел, как он считал достойный выход из всех этих размышлений. Он решил, что надо жить. Жить здесь и сейчас, жить наполненной жизнью, как можно более наполненной. И если не хватает впечатлений, нужно их искусственно добрать. Пока, ему это удавалось. В такие моменты, на ум приходила притча, рассказанная матушкой Фаиной, у постели поправляющегося больного Тима. В притче говорилось о богаче, которому удалось собрать большой урожай. Восхищённый богач стоял и размышлял:
- Куда, я положу столь большой урожай? Я, пожалуй, разрушу старое хранилище, и на его месте воздвигну новое, каменное, вместительное.
- Глупец! Сказал Бог, ныне же ночью, изжену душу твою, где твое богатство будет? Не создавай себе богатство земное, но создавай небесное, нетленное…
Тим тогда не понял ни слова. Только со временем, до него стал доходить смысл всего сказанного заботливой матушкой Фаиной. Но и сейчас, он понимал эту притчу только наполовину, и скорее подгонял её под себя, а не старался жить, как сказал Господь. Тиму не хватало времени думать о Боге, и это его тревожило. Душа его тянулась к вечному. Он чувствовал внутреннюю потребность в Боге, но не мог найти нити, которая смогла бы связать два куска материи – земной и небесной.
Он так запутался в своих размышлениях. Мысли скакали как рысаки по чистому полю, обгоняя друг друга. И когда очередная настигала первую, то с ходу занимала лидирующую позицию. Тим думал то о Боге, то о Линде, то о Злате. Иногда, из подсознания выплывала мысль о милой теперь земле. Да, земле! Тиму остро захотелось взглянуть на землю. Нужно идти в оранжерею. Там такой обзор, голова закружится!
Едва он принял это решение, как станцию встряхнуло.
Осенние ветра и ранние грозы. Девочка бежавшая впереди, потеряв под ногами опору, упала. Она машинально подскочила и, отряхнув коротенькую школьную юбочку, исподлобья взглянула на Тима.
К чему такой вызов?
Да, все мы рождённые на станции, в этих стеснённых и жёстких условиях умели с детства выживать. Иначе просто нельзя. С детства ставился вопрос места под солнцем. И только самые настырные, добивались высших должностей и статуса на станции. Беги девочка, беги, пока ты бежишь, ты живёшь.
Тим решил переждать атмосферную атаку. Согласно инструкции, он упёрся руками в перекладину поручень и широко расставил ноги.
Да, часто, слишком часто трясёт! Сказывается малая высота, а может быть неопытность новых рулевых. Нет, всё-таки малая высота. По станции ползли черные слухи о том, что станция не способна набрать высоту, что она скоро свалится на землю. Отчасти подтверждением этих слухов служили вот такие маленькие, но расшатывающие нервы происшествия. Частота входа в грозовые облака заметно увеличилась.
Ну вот, кажется и всё. Тим осторожно пошёл вперёд. В коридорах жилых отсеков заметно суетились люди. Видно ждут сварщиков, в каком-то отсеке прорвало внешний уровень. Как хочется в рубку! Тим мечтательно вздохнул. Ладно, нельзя в рубку, пойду в оранжерею.
Он намеренно искал встречи с Мадаи. В данный момент это был единственный доступный Тиму друг, не считая, разумеется, Дениэла. С Дэном, можно было поговорить о чём угодно, только не о внутреннем, а сейчас настроение Тима было именно таким.
Мадаи он заприметил на грядках. Она обучала детей правильно обирать с веток кустарника сухие листья. Тим встал в тени раскидистого дерева и наблюдал за тем, с какой любовью и тщательностью она объясняет детям их задачу. Тим не решился прерывать монолог учителя. Он тихонько побрёл по запущенной тропинке вглубь оранжереи. Как сильно изменился облик станции – думал он. Всё, решительно всё изменилось. За какой-то год! Тим оглядел неухоженные, заброшенные деревья. На некоторых ещё висели усохшие прошлогодние плоды. Ветки многих, особо плодоносных деревьев были сломлены и висели, цепляясь за жизнь лишь упругой шкуркой-корой. Было видно насильственное преломление, видно кто-то неопытный лез за плодами, и неправильно выбрав опору, безжалостно ломал их. Вон вдалеке маячит облупленный остов маленькой теплички, на ней рваными кусками развевались остатки зелёной полиэтиленовой плёнки.
Никому ничего не нужно. Так и есть. Все хотят только потреблять…
Тим поймал себя на мысли, что он дурно думает о людях населявших станцию, а самое мерзкое было то, что он уже не отождествляет себя с насельниками станции.
Боже, Тим, что ты делаешь? Ты, ты…
Тиму стало мерзко от собственной душевной грязи. Он чувствовал, что она переполняет его и скоро вырвется наружу, мутным потоком, огромным селевым всеразрушающим месивом. Бр-р. Тим поёжился.
А куда, собственно я бреду? Тим огляделся. Он хотел подойти как можно плотнее к окну, это было его первоначальное желание. Но… Тим увидел, что ноги сами привели его к саду камней. Дедушки Канэко на его излюбленном месте не было. Говорят, он потерял зрение. Тим не видел его со времени бегства со станции. Он много раз хотел навестить его в больнице, но как-то не удавалось. Может здесь его встречу?
Тим огляделся. Никого. Он ощупал ключ, висевший у него на шее. Таинственная комната манила его.
Может, войти? Ведь всё равно заняться нечем. А так пережёвывать старую жвачку мыслей, по сотому разу гонять её в голове, какой прок. Так можно стать маразматиком и параноиком. Быть недовольным на всех и вся! Нет, это не в моём характере. Нужно что-то делать. Чем-то занять свой мозг.
Тим ещё раз огляделся. Никого. Да и не до него сейчас людям. Каждый решает свои меркантильные задачи и проблемы. Стоп, Тим, ты опять за старое?
Чтобы избавиться от изматывающих осуждающих мыслей, Тим приподнял воротник плаща и как заговорщик пошёл в сторону потайной двери.
Время единица непостоянная. А когда речь идёт о времени на станции, тут оно способно выдавать самые труднообъяснимые конгломераты и формации. На станции оно прыгает. Оно неравномерно распределяется на каждый отведённый ему участок. В рубке оно одно, в мастерских другое, в оранжерее третье, в кубрике четвёртое, и так до бесконечности.
Время. Оно даже физически действует на станцию по-разному. Некоторые отсеки оно корёжит и ломает, в некоторых наводит безобразие запустения, а некоторых не касается вообще.
К таким, похоже, относилась и потайная комната. Её как бы не коснулось время.
Тим без труда докопался до потайной дверцы, тщательно откидав песок на самый верх холма. Тщательно осмотрел тамбур. Нет, следов взлома нет. Тим выбрался наружу и осмотрелся. Никого. Станцию потряхивало. Периодически моргало освещение. Да, так недалеко и до крупной аварии.
На его памяти таких аварий было три. Первая ещё в раннем детстве, Тим смутно помнил подробности. Вторая тоже не коснулась его сознания, поскольку он тогда не работал в рубке. А вот третью он помнит во всех деталях. Года два назад, станция вошла в высокую облачность. Так во всяком случае показали датчики. В этот момент Тим был в рубке. Когда вошли в безобидное на вид облачко, датчики пронзительно взвыли. Как рулевые проворонили мощный столб смерча, пылесосящий плоскую поверхность равнины, над которой в то время парила платформа, остаётся загадкой. Рулевые были опытные, череда Родни, тем не менее…
Плечи Тима передёрнулись. Он вспомнил дикий гул, доносящийся снаружи станции и удары, то была не барабанная дробь, а непрерывный ужасный стук по корпусу. Всё длилось считанные секунды, но и этого хватило. В хвостовом отсеке пробило огромную дыру, пошла трещина. Все аварийные команды были вызваны в зону разрыва.
В тот раз станцию отшлифовало так, что она заблестела. Были сорваны все внешние антенны и дополнительные резервуары, оторвало внешнюю смотровую рубку. Хорошо ещё что всё произошло над равниной, неизвестно чем бы всё окончилось, пройди станция в зоне смерча, который кружит над горами!
В этот момент станцию тряхнуло, и свет переключился на тревожно красный.
- Только этого не хватало, - выругался Тим.
Он немного потоптался у потайного лаза и, решив, что в данный момент никому до него нет дела, протиснулся в тесный тамбур.
Станцию трясло.
- Вот незадача. - Тим выполнил знакомую, но крайне неприятную процедуру опознания, и внутренняя створка распахнулась.
Пахнуло затхлым, спёртым воздухом.
- Кондиционер – скомандовал Тим. Заработали мощные вентиляторы.
Тим пощёлкал тумблерами и переключателями, включая запасные генераторы и аккумуляторы, - он помнил свой предыдущий прокол.
Обойдя комнату, он огляделся. Всё было на своих местах, то есть так, как он оставил год назад.
Ему дико, до боли захотелось взглянуть на любимую теперь землю. Он постоял у внешней створки, жаль, что жалюзи непроницаемы. Их можно открыть, но…, но для этого нужно сесть в кресло.
Кресло манило. Оно стояло загадочное и притягательное.
- Нет, не сяду – думал Тим, он боялся. Боялся, что не сможет удержаться и запустит компьютер. – А, в чём собственно дело? Я только раскрою створки и взгляну на землю, - уговаривал себя Тим. Но ноющее, тревожное чувство не покидало его.
- Может повременить? – Тим и не заметил, как заговорил вслух. И тут же опровергал себя – В этом нет никакого криминала, - А, была, не была! – Тим махнул рукой и бросился в кресло.
Привычно обхватив седока, оно щёлкнуло и трансформировалось. Перед Тимом возник овальный столик и выдвинулся ящичек с серебристыми перчатками. Тим знал что делать дальше. Почти машинально он сунул руки в перчатки, отрегулировал натяжение. И легонько постучал пальцами по панели, активируя инфракрасный порт.
Платформу сильно тряхнуло, моргнул свет.
Тим не обращал внимания. Он вызвал карту мира и внимательно изучал её. Да, красива и гармонична была земля до катастрофы! А почему бы не сравнить эту карту с современным вариантом?
Тим активировал схему наличия соответствующих приборов. Аэрофотосъёмка была возможна. Сектор защиты и огневой обороны обладал собственными, независимыми от станции ресурсами.
Отлично. Тим высвободил руку из перчатки и вставил ключ на старт. Только в этом случае, он получит полномочия давать распоряжения компьютеру.
Я сличу карты, методом наложения, и посмотрю, что изменилось за последнее время на столь полюбившейся мне земле.
Он запустил программу фотографирования. Правда, были нюансы. Периодически возникали грозовые облака, и аппарат не мог полностью выбрать картинку. Тогда, Тим вручную вводил данные, или пропускал особо затянутые тучами места. Тим так увлёкся процессом, что забыл о времени.
- А, мы скоро подойдём к месту моей высадки! – Тим потёр усталые глаза. – Ну, какая же здесь облачность – он с досады хлопнул рукой по панели. Именно то место, из-за которого он начал сравнительный анализ, было плотно затянуто облаками. – Как же рассмотреть объект? Как?
Подсказка пришла неожиданно.
- Активировать электромагнитную пушку.
Компьютеру понадобилось время, в его утробе что-то заурчало и лязгнуло, пол завибрировал.
Тим определил цель. Его интересовали горы Велиара. То место, где он томился в темнице последние пол года.
- Ощупать пространство лучом, Мощность максимальная.
Тиму важно было увидеть замок с высоты. Оценить его размеры и…
- Мы можем воздействовать на облака?
- Водоэмульсионным составом.
- Так сделай это. И побыстрей.
Тим ждал. Прошло пять минут.
- Состав скоксовался и забил раструб распылителя. Какие будут указания?
- Возможности очистки?
- Кислотные жидкостные очистители.
- Время исполнения?
- 7 минут 42 секунды.
Тим подсчитал. Времени не хватало. Станция быстро отходила от нужной Тиму точки.
- Захватить цель – Тим проверил координаты замка Ральфа.
- Цель захвачена.
- Пробовать продуть раструбы именно в этом направлении.
- Мощность?
- Максимальная.
Натужно заработали механизмы.
- Так, так, так! – раздался за спиной Тима знакомый голос. От неожиданности Тим вздрогнул.
- Я так и знал, так и знал! – торжествовал голос за спиной.
Тим, стиснутый объятиями кресла не мог посмотреть, но он знал, кто стоит за его спиной, он знал это по голосу
- Как ты проник сюда Фудзи? – он постарался придать голосу невозмутимый тон.
- Похоже, мы связаны с тобой ментально Тим.
- Какие высокие слова, прямо песня.
- Я всегда был рядом с тобой Тим, просто ты никогда не видел меня.
- Так ты следил за мной?
- Я был твоей тенью. Было время, когда ты меня здорово разочаровал. Я чуть не бросил слежку. Ты сутками спал, или слонялся по коридорам станции. Никогда не думал что в душе ты бездельник.
- Как ты проник в эту комнату?
- О, дело случая. Твою дверь переклинило, а ты и не удосужился проверить. Знаешь, на станции такие проблемы…, только что в хвостовом отсеке сорвало крышку неизвестного устройства, на корабле паника. Да, оранжерея дала трещину…Такая суета, такая суета…А ты тут смотрю развлекаешься!?
Тим не успел ответить. Фудзи схватил его за руки и завязалась борьба.
В обычной жизни, Фудзи не представлял для Тима соперника. Но теперь, когда тело Тима держал прочный корсет анатомического кресла, а руки охвачены плотными перчатками с металлическими нашлёпками, совсем не приспособленными к борьбе. Боролись молча. Слышен был лишь голос сбитого с толку компьютера, он не успевал отслеживать передвижений рук Тима и постоянно выдавал запросы и подтверждения. Инфракрасный порт замигал серией красных предупредительных огней.
- Сбой программы – донеслось до ушей Тима. – Последний запрос автоматически отменён. Приступить к выполнению предыдущего?
Тим не помнил, какую команду вводил, да и не до команд ему было сейчас. На деле Фудзи оказался крепким орешком, да и позиция у него была выгодная, он стоял за креслом.
- А мы подтвердим – неожиданно Фудзи отпустил левую руку Тима и вцепившись двумя руками в правую с силой прижал её к панели.
- Подтверждение получено.
Зажужжали зуммеры накопления энергии.
- Отмена, отмена, - кричал Тим, но компьютер не смог идентифицировать изменившегося в процессе борьбы голоса Тима. Он монотонно выполнял задание.
Перед мощным сбросом разрушительной энергии, корабль внутренне затих и подобрался. Лишь жужжали генераторы и перемигивались лампочки юнитаккумуляторов. Освещение переключилось на резервное.
Фудзи отпустил руку Тима и уставился на экран, отображавший последовательность действий. Был пройден синий и зелёный режимы подключений. Красный. Всё, обратного пути нет.
Тим лихорадочно отдавал распоряжения, но компьютер был непреклонен.
- Отмена – кричал Тим.
- Сбой программы – бесстрастно рапортовал компьютер.
- Бездушная железка, отпусти меня – Тим рвался из цепких объятий кресла, - выпусти меня.
- Закрыть программу?
- Да, закрыть, закрыть.
- Вам необходимо ввести семизначное число отмены программы.
- Какое число, я не знаю никакого числа – если бы у Тима было что-то увесистое под рукой, он непременно разбил бы панель управления адской машиной, но он был у неё в плену.
Тим вспомнил. Год назад, когда он изучал расположения механизмов и набрёл на интересную деталь
- Фудзи? Фудзи, рубильник, он там, у входа. Переведи его в нейтральное положение.
Перед лицом Тима возникло расплывающееся от близкого контакта плоское, с большим носом лицо азиата
- Зачем Тима-сан, это же подарок судьбы!- сладко пропел он - О таком я и мечтать не мог. Я тебе благодарен друг. Ты оправдал мои надежды. И разверзлись хляби небесные, и сошел огнь из них.
Тим в бессилии откинулся в кресле. Он уже не мог, он устал бороться со всем миром одновременно.
Скрипнул песок под ногами удаляющегося Фудзи
- Совсем забыл тебе сказать Тима-сан, тебя вызывают в командный центр.
Раздался оглушительный хлопок. Корабль откинуло вверх. Тима вдавило в кресло. Сердце, казалось, на мгновение остановилось. Тишина. Гнетущая тишина. Корабль вернулся на исходную. Сердце не заводилось, перехватило дыхание.
- А-а-а – преодолевая законы природы, закричал Тим. Он готов был кричать до боли, до разрыва аорты, он …
Сердце конвульсивно вздрогнуло и …заработало.
- Господи, спаси их. Господи, сохрани их. – Он знал что для тех, кто там, там внизу всё кончено. И что он мог теперь? Чем мог помочь им? Он шептал и шептал слова молитвы. Сначала одними губами, потом тихим шёпотом, а потом…

…………………………………………………………………………………………….

- Корабль не может накопить достаточно энергии для подключения основных батарей питания. Эх, если бы был день! – Лирт Уитремборм промерял рубку размеренными шагами – Солнечные батареи не работают, высота…- Лирт мельком глянул на датчик высотомера – ох, такого на моей практике не было, да и на практике твоего прадеда тоже.
- Вы, вы что, разве вас…
- Ах, да, вы думали что меня высадили на землю! Они не настолько глупы. Кто же будет справляться с такими вот нештатными ситуациями. Высадили первого помощника, говорят он сошёл с ума. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, лучше.
- Это очень неприятная для меня тема. Поймите и простите меня, если сможете – очередной виток по рубке, с сомкнутыми в замок руками, он любил так ходить, когда нужно было что-то обдумать – «Можно дурачить часть народа – много времени, можно дурачить много народа – часть времени, но нельзя дурачить весь народ – всё время»
- Кто это сказал?
- Авраам Линкольн.
- Красиво. К чему вы это?
- Вы потомственный капитан Тимофей Воевода. Я с гордостью и готовностью передаю вам власть, и подтвержу это под присягой.
- Что? Не слишком ли много для меня неожиданностей на сегодняшний день?
- В вас кровь капитанов. Вы и только вы должны занять моё место, место незаконно, вероломно захваченное моим предком.
- Так это правда? Иван Воевода мой прадед был первым командиром корабля?
- Да. И эта должность была признана наследственной. В те далёкие времена, только поймите меня правильно, всё было не так. Когда произошла эта катастрофа, никто даже не ожидал. Наши предки были закупорены в этой станции. Документы, рапорты и корабельный журнал тех дней я могу предоставить вам, сами ознакомитесь с обстановкой. Всё было ещё хуже чем сейчас – Лирт глянул в сторону приёмного сына, притаившегося в кресле рулевого, - разлад в руководстве, безвластие. В те страшные дни ваш дед заперся в своей комнате и три дня не выходил. Решили что застрелился. Но через три дня он при полном парадном облачении, гладко выбритый и наодеколоненный вышел из своего добровольного заточения
- Подождите, я не понимаю, вы что мне хотите рассказать про моего прадеда?
- Про всё.
- Давайте есть слона по кусочкам.
- Разумное предложение. Я просто взволнован и мне трудно правильно сформулировать мысль. Я так давно готовил эту речь, но сейчас, когда её осталось только озвучить, она …
- Я уже многое знаю.
- Вот и хорошо. Тогда, с вашего позволения капитан – он намеренно сделал ударение на слове «капитан» - я продолжу.
- Будьте добры – Тим не сопротивлялся.
- Будьте добры! – из кресла рулевого выполз Адриан, - Будьте добры, капитан! – Его перекошенное от гнева и злости лицо выражало сплошную гримасу – Как я тебя ненавижу! – Он скрючился, словно в него со всего маху врезалось огромное колесо, сжатые и побелевшие от напряжения кулаки опущены вниз – Всю жизнь ты мне испортил, всю жизнь. Всегда ты первый, и тогда, в детстве, когда мы собирались и выбирали капитана, всегда выбирали тебя. Чем ты лучше меня, чем?
- Адриан!
- Не троньте меня папа! – он отстранился от участливого жеста отца.
Тим встал, расправил плечи и прихрамывая подошёл к капитанскому креслу
- Не время сейчас выяснять отношения. Станция падает.
- Смотри сын, в нём течёт кровь капитанов.
- Ненавижу. Ненавижу тебя. Почему, почему ты не умер тогда? Ты должен был, ты обязан был умереть. Всё вы со своим слюнтяйством и надуманным достоинством отец. Его нужно было давно уничтожить.
- Спасибо друг, - Тим проанализировал состояние станции, что же делать? Где взять потерянную при выстреле энергию? И как так случилось, что не хватило мощности стационарных аккумуляторов и понадобились дополнительные мощности? Постой, если были востребованы дополнительные мощности и главное получена недостающая для выстрела энергия, значит имеется связь. Есть механизмы, связывающие корабельные аккумуляторы с юнитаккумуляторами сектора обороны. Я знаю что делать!
- Я сейчас вернусь и мы продолжим.
Он отключил все устройства в злополучной комнате. Он был расстроен и зол, только поэтому сделал это. Нужно быстро восстановить работу юнитаккумуляторов и пополнить недостающую для станции энергию.
Он не бежал, он летел. И странно, никто не останавливал его, не спрашивал пропуск. Люди почтительно расступались, а некоторые раскланивались. Что случилось? Он что-то пропустил?
Забежав в оранжерею он наткнулся на Мадаи, та почтительно склонилась перед ним
- Да что с вами? – не выдержал Тим.
- Поздравляю капитан!
- Вы то откуда знаете?
Мадаи жестом указала на огромное табло, высвечивающее бортовую информацию. На нём Тим увидел осунувшееся лицо экс-капитана Лирта Уитремборма, бледный, но собранный, тихим надтреснувшим голосом он говорил:
- Первый командир корабля платформы запусков Иван Воевода восстановил порядок на вверенном ему судне. Усилиями всего экипажа были возведены и выстроены все ныне существующие системы жизнеобеспечения. Это было сложно, на первый взгляд невозможно, но они сделали это. Жизнь на станции налаживалась. И всё благодаря высоким моральным и волевым качествам первого командира-капитана Ивана Воеводы. Светлая ему память. Он был убит. Убит вероломно. Ночью. Вся его семья была вырезана. Но остался один. Внук капитана, ребёнок находился в больничном корпусе, поэтому не пострадал. Этого ребёнка зовут Тимофей Воевода. Теперь он ваш наследственный командир-капитан. Я под присягой клянусь что это так, подтверждение тому вы услышите от старейшего жителя нашего корабля – прошу вас Канэко-сан.
Камера крупно показала морщинистое лицо дедушки Канэко.
- Некогда, - пробурчал Тим, - иначе свалимся. Капитан на час, ха, вот будет смешно!
Он побежал по центральной аллее по направлению «сада камней», ему, в единочасье упал на плечи воз забот, забот об огромной летящей в ночи станции. Станции не в лучшее её время.
- Да, прадед, мы с тобой схожи. Ты начинал, а я похоже, заканчиваю.
Он тормознул у ближайшего куста шиповника. На самой макушке висела одинокая ягода.
- Ух, ты, не смогли дотянуться – Тим с его гигантским ростом без труда сорвал и положил в рот ягоду.
- Дитя ещё, дитя – покачала головой Мадаи внимательно следившая за своим любимчиком, - ах, а гены пальцем не раздавишь!

       * * *
Зачем он скрывал эту информацию? – Размышлял Тим. – Какая ему, не принимавшем участие в этом подлом убийстве человеку польза в сокрытии её?
- Я скажу вам, только после этого мне придётся застрелиться.
- Зачем же такие жертвы. – Тим не желал больше жертв, он внимательно наблюдал за состоянием станции, за последние пять дней, она заметно осела, - не могу набрать высоту, что ты будешь делать! – в сердцах выругался он.
- Остаётся одно.
- Что?
- Облегчать станцию.
- Как вы это видите?
- Можно сбросить несколько прицепных отсеков. Только ума не приложу каких.
- Да, свободных отсеков у нас нет.
- Сбросить грунт оранжереи.
- Шутите?
- И то верно.
- Нужно высаживать людей.
- Вы ознакомились с результатами опроса?
- Да, я просмотрел экспресс-анализ, он меня не радует.
- Люди боятся.
- Да, но на земле им будет лучше.
- Не сомневаюсь. Только стереотип знаете ли. Всю свою сознательную жизнь провести на станции и знать, что земля это верная смерть и теперь добровольно бросить насиженные места и спуститься неведомо куда, с семьями, это не каждый выдержит.
- Но у нас нет других вариантов. Если люди не решатся, это верная гибель.
Лирт глубоко вздохнул.
- Почему вы терпите меня возле себя? Логично было бы первым же рейсом выслать меня на землю.
- Вы хороший специалист, вы нужны мне. – Тим дружески улыбнулся экс-капитану – И …, я знаю, что это ваши предки расправились с моей семьёй. Вы просто связаны семейной тайной и не более того. К тому же я благодарен, что вы дали мне возможность трудиться в рубке управления, пусть и простым уборщиком.
- Я видел, что вы хороший человек. Толковый малый, я всегда испытывал к вам симпатию.
- Благодарю вас, взаимно.
- А ещё, я видел что вы учитесь на лету. Я постоянно наблюдал за вами.
- Это было так заметно?
- О, видели бы вы себя! Как вам удавалось сдерживать свои эмоции!
- С трудом.
- Был момент, помните, мой рулевой не справился с ситуацией, вы чуть не кинулись исправлять.
- Помню, помню. Так, что же делать, как уговорить людей постепенно покидать станцию?
- Что если отцепить одну из оранжерей?
- Вы серьёзно?
- Вполне. Люди будут знать, что продовольствия на всех не хватит
- И перережут друг другу глотки
- Откуда такие средневековые сравнения?
- С земли.
- Там что, всё так плохо?
- Там всё так хорошо.
- Ничего, что-нибудь придумаем. Как вам понравилась присяга?
- Солидно. Но мне как-то не по себе.
- Привыкайте, теперь вы настоящий командир-капитан. Сколько пошито парашютов?
- Сотни три.
- Мало.
- Не хватает ткани.
- Нужно брать из «НЗ».
- Что это такое?
- Неприкосновенный запас, мальчик мой, его нельзя трогать, но сейчас ведь именно та ситуация когда можно.
- Что же вы мне раньше не сказали?
- Вы не спрашивали.
Бремя свалившихся на Тима проблем совсем измочалили его. Он осунулся, мало ел и почти не спал. Если удавалось передремать часок другой, он старался делать это в рубке. Боялся, что при нештатной ситуации потеряет время на переход из кубрика в рубку.
Когда, в какие времена платформу стали называть кораблём? Ведь по служебной иерархии руководил платформой командир, так по-русски звучала должность главного руководителя. Тем не менее, теперь Тим был полноправным командир-капитаном. Забастовочный комитет не возражал. Они вообще взяли на себя только функцию администрирования, а на что иное просто не годились. То ли хитрость сыграла, то ли решили отыграть ситуацию назад, но в дела проведения полёта они не вмешивались, хотя и просили слать ежедневные отчёты о маршрутах передвижения.
И зачем я испортил себе жизнь? Чего мне не хватало? Амбиции, или желание спасти любимую платформу. Зато как звучит - КАПИТАН!
Он вспомнил Злату. Вдруг всплыла из памяти. Далёкая-далёкая Злата. Потомственный капитан Злата Белоцерковская. Где она сейчас, с кем?
Тим знал что она недоступна. Это мечта, мираж, дальнее облачко за горизонтом. Оно тает под лучами заходящего солнца, с каждым днём всё больше и больше рассеиваясь в пространстве. Тим тщательно ловил отблески-мысли, отражающиеся от его поверхности, но чем больше проходило времени, тем меньше он думал о Злате.
Кто действительно занимал его мысли, помимо работы конечно, - Линда.
Эта настойчивая яркая и феерическая девушка, похоже, полностью завладела душой Тима. Как и когда она смогла найти лазейку в душу Тима, он не знал. Он думал что места в ней нет, но теперь всё изменилось. Тим смутился, когда обнаружил что думает о Линде, а не о Злате. И ещё больше смутился, когда поймал себя на мысли что думает о ней во время вахты.
Он пытался отвлечься, но это слабо ему удавалось. Отвлекался он ровно на пять минут. Что это? Не может быть, чтобы это была любовь. Наверное, просто влечение. Но с каждым днём его чувство росло. Теперь, оно занимало всё свободное пространство его сердца. И странно, Тим был этому рад.
Только где искать Линду? Где искать сейчас, после этого ужасного выстрела. Тим намеренно прокладывал трассу полёта так, чтобы проходить над верхним разливом, Зубами велиара и Нижней долиной. Там творилось что-то невообразимое. Сила выстрела оказалась столь разрушающей! Тим не верил своим глазам. Сокрушающим взрывом была разрушена часть Солёного грота и вода, из верхнего разлива не имея никаких препятствий, хлынула в Нижнюю долину, заливая низинные покатые берега. Уже скрылась под водой прибрежная часть Эддо, и Тима терзали нехорошие предчувствия, что этим дело не ограничится.
Он гнал от себя мысли о собственной вине в происшедшем, ведь что-либо изменить был не в состоянии.
Нужно думать о тех, кто действительно нуждается в его помощи. А это насельники станции. Понятно, что жизнестойкость платформы исчисляется несколькими неделями. И как с минимальным риском высадить людей на землю? Об этом ещё предстоит поломать голову.
Подсказка пришла неожиданно. В одно серое недоброе утро Тима вызвало новое правительство.
Небритый, осунувшийся с дурными предчувствиями Тим пробирался по частично неосвящённым, грязным и дурно пахнущим коридорам станции. Он отказался от сопровождения, хотя чувствовал, что за ним постоянно кто-то следует.
Станция потеряла своё лицо – думал Тим, - она мне не только не нравится, она меня раздражает. Почему так? Но задумываться о столь глубинном вопросе ему было некогда.
- Доброе утро, Господа! Тим поприветствовал за руку каждого находящегося в актовом зале человека. Правда, не знал как поступать с женщинами, но смущение длилось не долго. Женщины сами хватали руку Тима и жали с силой свойственной только мужчинам. Только в это рукопожатие вливалась струя некоторого почтения и сострадательности.
- Мы собрались сегодня по очень важному, можно сказать жизненно важному вопросу – постучав ручкой по графину, произнёс председательствующий, тучный мужчина с красным лицом и двускладчатым подбородком, нависающим над туго затянутым узлом пёстрого галстука. Тим никак не мог вспомнить его имени, Александр, кажется. – Вопросу жизнестойкости станции. Кто желает высказаться?
Желающих нашлось немало. Говорили о необходимости круглосуточного патрулирования, о катастрофической нехватке продуктов питания, о новых, неизвестных ранее вирусах и болезнях. О вопиющем для станции факте каннибализма, - такого не было даже в тяжелейшие времена становления станции и многом другом, только не о полной высадке на землю.
- Есть предложение выслушать мнение командир - капитана Тимофея Воеводы.
Это сказал среднего возраста очень бледный человек с седыми жёсткими коротко стриженными волосами и до черноты тёмными глазами. Он держался в стороне, но Тим давно заприметил его пытливый, сверлящий взгляд.
Тим встал, одёрнул непривычно короткий китель и встал за пюпитру.
- Я слышал многое сегодня – Тим оглядел притихший зал – о порядке на станции, о болезнях, о питании и продовольствии, но – Тим сделал внушительную паузу – но, я ничего не слышал о высадке на землю. Почему не были приглашены механики корабля? Технический коллектив? Почему из лётного состава здесь нахожусь только я?
- Не уходите от вопроса капитан – реплика всё того же седого человека, - расскажите нам о маршрутах передвижения, о наиболее безопасных маршрутах.
Тим в недоумении приподнял брови.
- Требую пояснений.
- Мы – мужчина тряхнул седой головой, будто боднул невидимое препятствие – в курсе всех ваших передвижений
- Конечно, я же шлю вам отчёты
- Но вы умалчиваете, что трассы проложены не совсем стандартно. В это время года следует летать совсем противоположными маршрутами.
- Кто сообщил вам эту информацию?
- Неважно.
- Я выбрал этот маршрут, чтобы – Тим потёр виски, он никак не мог сосредоточиться и внятно пояснить собравшимся, почему он кружит и кружит над полюбившимися ему местами – произошло несчастье. По моей вине был разрушен стратегически важный участок земли.
- Это перешеек между двумя водоразделами, мы знаем об этом
- Да, но там произошла катастрофа, вода из верхнего водоёма хлынула в нижний, уже залито порядочное количество плодородных земель и прибрежные населённые пункты.
- Ничего непоправимого не произошло. Мы регулярно получаем радиограммы с земли. Не буду скрывать, погибло много людей и скота. Да, затоплена часть пастбищ и люди ушли повыше в горы, но уверяю вас это совсем не повод кружить над этими неспокойными местами.
- Так вы имеете связь с землёй?
- Конечно.
- У вас достоверная информация?
- Вернее не бывает.
- Какая там политическая обстановка?
- Полный хаос. Люди в замешательстве. Только недавно мы пережили такие же времена. Но, как видите выжили.
- Мы выжили только на время.
Настала очередь седоволосого приподнять брови
- Да, на время.- Тим жёстко с вызовом посмотрел на оппонента
- Вы преувеличиваете.
- Нисколько. Жизнеспособность станции на нуле. Обшивка износилась окончательно. Станция перенаселена. Нам необходима полная высадка на землю. Вот почему я кружу над этим местом.
- Чушь. Техники всегда преувеличивали опасности, и приукрашали их, чтобы повысить финансирование.
- Может так было раньше, сейчас это не так.
По залу пронёсся шепоток, потом посыпались вопросы
- Как вы себе это представляете?
- Сколько намечается жертв?
- Как выжить на заражённой радиацией земле?
И тому подобное.
Тим не успевал отвечать. Он пытался убедить присутствующих в необходимости спешной высадки, может быть даже частями
- На земле можно жить. Нужно жить. Только надо выбрать место и возможность безопасного спуска, ведь спускать придётся не только взрослых, но и детей и стариков.
- Нам что, нельзя будет взять с собой личные вещи?
- Только самое необходимое.
- Так, стоп! – Вмешался седовласый – Никакой высадки не будет.
- Почему Артём?
- Нет необходимости.
Разогретый до испарины зал затих.
- Он не владеет ситуацией, он – Артём сверкнул гневным взглядом – он полотёр, выскочка, что вы хотите от служки.
- Позволь тебе напомнить Артём, что ты тоже не из белоручек – Это Дэн, когда и как он появился в зале, Тим не заметил, но как же вовремя он появился! – Я знаю Тима с детства, росли вместе. Он всегда был лидером. И всегда умел правильно и точно оценивать ситуацию.
- У тебя предвзятое мнение.
- Может быть. Но это мнение чего-то стоит.
- Так ты хочешь выбросить свою супругу с малым дитём в синее небо, пусть летит и может быть когда-нибудь, где-нибудь приземлится или приводнится.
- Я, разумеется, этого не хочу. Но это рано или поздно предстоит сделать.
- Я дал распоряжение распаковать «неприкосновенный запас», оказывается у нас достаточно материалов, только не хватает швей.
- У нас что двоевластие?
- Нет, у нас борьба за выживание! – Тим никогда не видел себя столь жёстким, но выбора не было, нужно было стоять до конца.
- Всем имуществом на корабле распоряжается комитет.
- Нисколько в этом не сомневаюсь и не оспариваю ваше право владения. Но, аварийные ситуации это полностью моя компетенция. И правом объявить таковую я в ближайшее время воспользуюсь. Честь имею, Господа! – Тим коротко откланялся и вышел из душного зала в прохладный коридор.
- Не обижайся на Артёма Тим, - Дэн положил мозолистую руку на плечо друга, - он просто боится высоты. Ты же знаешь, не все на станции переносят открытые пространства.
- Это не основание для отмены высадки.
- Знаешь Тим, думаю не открою тебе тайны, станция давно стоит на ушах по поводу высадки, и далеко не все хотят покидать её.
- Но, это же необходимо сделать.
- Я всё понимаю и поддерживаю тебя. Но это не значит что все безоговорочно тебя поддержат. Вот тебе сегодняшний пример. Артём у нас как бы главный, у него решающий голос в совете.
- Ты хочешь сказать, что он может заблокировать вопрос о высадке на землю?
- Не исключено.
- Как предлагаешь действовать?
- Ты сам подсказал выход из положения. Объяви чрезвычайное положение. Только советую не тянуть с этим, а то комитет тебя опередит.
- Чем он может помешать мне?
- Временно отстранить от командования их право.
- С каких это пор.
- С последних.
- Основание.
- Стандартное – некомпетентность.
- О, это легко устранить. Собрать комиссию и сдать экзамен.
- Да, конечно. Я уверен, что ты сдашь, но пока ты дойдёшь до экзамена, может пройти энное количество времени.
- Хочешь сказать, что мне будут ставить препоны?
- И ещё какие. В этом комитет – Дэн тяжело вздохнул, - к сожалению очень преуспел. Да и не нравишься ты им отчего-то!
- Ну, тут как раз всё понятно, - кому понравится человек несговорчивый, независимый, знающий себе цену, им нужна марионетка. Они пытались создать её
- Ты имеешь в виду Адриана?
- Его.
- Адриан не подходит, у него кость тонка.
- ? –
- Тим, не строй из себя паиньку, ты прекрасно знаешь Адриана и его подлую натуру, и не делай мне гримас, пожалуйста.
- Он просто слабый человек и немного запутался.
- Ха, немного! Да, ты я смотрю святой! Видел бы ты его в первые недели переворота! Он только что сапоги у Артёма не лизал
- Не верю.
- Ну, не хочешь, не верь, твоё право. Только не советую верить и Адриану, он лукавый очень и кто знает, что задумал на этот раз.
- Он никому повредить не может, я запретил ему вход в рубку.
- Ну, хоть до этого ты додумался. Ну, извини друг, мне пора, я и так без приглашения приходил.
- Да, кстати, почему не был вызван технический комитет?
- Сие покрыто тайной! – Дэн быстро удалялся, его худощавая фигура несколько раз мелькнула в свете тусклых, горящих через один фонарей и скрылась в тёмном бесконечном жерле коридоров.
Обстановка на платформе Тиму ой как не нравилась! Закулисные игры, противоборство и вечная борьба между комитетом и командованием платформой вконец измотали Тима. И … станция падала. Только Тим и несколько человек высшего командного состава знали об этом и реально оценивали ситуацию. Чтобы не создавать паники и нервозности Тим никому не говорил об этом. Нужно было бы оповестить комитет, но Тим не доверял комитету, да и не послушает его Артем, отрицательно относившийся даже к мысли о высадке.
Несколько дней Тим не покидал рубку. Кресло, потёртое кресло командира пропиталось его потом. Он пробовал разные варианты манёвров. Пытался поймать встречные восходящие потоки воздуха, чтобы хоть как-то выровнять станцию. В какой то момент они поймали грозу, но платформа не смогла сманеврировать и прошла сквозь грозовое облако. Так станцию не трясло никогда. По выходе обнаружилась большая трещина и течь в водных резервуарах. Из правого резервуара стремительно вытекала вода. Станция получила крен. День и ночь техники устраняли неисправность, а Тим не выходил из рубки.
- Поверхность обсушили.
- Не хватает электродов.
- Капитан, страховочные тросы истёрлись, распорядитесь выдать из «НЗ».
- Нам не хватает светового времени, может остановить ходовые двигатели?
- Отключить электроэнергию в жилых отсеках. Это вызовет недовольство, но люди поймут.
Сотни дел, распоряжений, команд. И ответственность. Огромная ответственность давящая на плечи. Тим физически чувствовал её. Он даже стал меньше ростом, у него пропал аппетит. Теперь Тим не думал о земле, он думал о жизнеспособности станции. Как так вышло, что он встал на вожделенное место в столь важный момент. А у него так не хватает опыта!
- Отдохните капитан, я отдежурю за вас. Вам необходим отдых, через день медкомиссия, вам сделают замечание.
- Вы правы офицер Брангатто, мне стоит отдохнуть.
Тим в первый раз за три дня вышел из рубки и направился в жилой отсек. У самой двери в свою каюту Тим остановился, немного постоял в раздумье и двинулся в сторону оранжереи. У него родилась идея.

       * * *

Лёгкий ветерок оживил воспоминания. Если бы не настырное жужжание лопастей вентилятора, можно было бы подумать что он на земле, если, разумеется, закрыть глаза. Тим лежал на песке, у входа в заветную «оружейную комнату». Запахи цветущих косточковых со сладким привкусом и мелкие выродившиеся пчёлки, терпеливо обслуживающие каждый раскрывшийся цветок, лёгкое потряхивание почвы (никак не удаётся стабилизировать ход), слегка расслабили Тима. Он смотрел на теряющиеся в темноте несущие балки потолка и думал о небе. О настоящем небе. Парадокс. Конечно парадокс, сейчас он на самом что ни на есть небе, хотя с платформы его совсем не видно. И никогда не было видно. Есть, конечно, небольшие прозрачные фрамуги, но со временем они так затёрлись и замутнились, что через них невозможно было рассмотреть даже внешнюю часть оконного уплотнителя.
Оранжерея была по-прежнему прекрасна. Хотя следы пережитого переворота ещё виднелись в виде вывернутых с корнем деревьев, надломанных висящих на тонкой коре сухих веток и огромных куч выпиленных нижних веток – их спилили, чтобы спасти деревья от разграбления. За последние месяцы было натоптано огромное количество тропинок, выломан кустарник, но, несмотря на варварские действия, сад жил, и развивался.
Обессиленное и истощившееся тело ещё сопротивлялось. Но Тим был настойчив. Надо встать. Вставить ключ в заветное отверстие, и…
Тим машинально проделал необходимые процедуры. Ему казалось, что он спит и всё происходящее так нереально, что закрой он сейчас глаза и всё пропадёт.
Нужно проверить всю исходящую документацию на русском языке. Лучше взять первоисточники. А ещё лучше распечатать секретные файлы. Что они существуют нет сомнения. Мысли тут же реализовались. Тим набирал команды и компьютер выдавал результат.
Так и есть. Вот исходная информация. Конечно на русском. Но Тим прекрасно владел языком предков. Только разобраться в схемах было сложно. Не хватало навыков.
Ничего, как-нибудь разберусь. Он обследовал внешний контур станции. Да, здорово же она разрослась и распухла! Как платформа ещё держится на лету? Теперь будет легче. Можно отсеить все нарощенные за время полёта отсеки. Убираем жилые помещения, особенно срединную часть, нет смысла терять на них время. Тим остановился в подбрюшье станции. Носовая и кормовая часть, вот что мне надо. Вскрыл схемы. Ничего. Не может быть. Только антивибрационные полости, да укрепительные соединения.
Хорошо. Зайдём с другой стороны. Изучим комнату огневой поддержки. Тим занялся исследованием схем отводящих путей. Это заняло немало времени. Но он был уверен что его догадка не безосновательна, так и случилось.
Он набрёл на неизвестные механизмы, упрятанные в подбрюшье станции в носовой и кормовой его частях. Это были огромные барабаны, с намотанными на них тросами, на концах которых прикреплялись металлические держатели.
- Якоря! Точно якоря!
Теперь Тиму нужно было выяснить остались ли они в наличии. Ведь вездесущие техники могли давно пустить драгоценное железо на более насущные нужды. Всем известно что на станции нет ни одного необследованного ими уголка, включая полости и перемычки между двумя контурами обшивки.
Тим выяснил где находятся дверки люков, ведущих к потаённым барабанам. Он мог конечно попробовать оживить механизмы активации якорей, но наученный горьким опытом, делать этого не стал. Кто знает, чем закончатся его эксперименты, а вдруг не удастся затянуть якоря обратно, может что-нибудь переклинить, или оборваться. А вдруг изменится крен судна, ну его, лучше по старинке, ножками протопать до люков и обследовать всё самому.
Хотя, зачем самому? Лучше довериться техникам. Но Тим не хотел преждевременной огласки. Он стал осторожен.
Отключив механизмы и тщательно заперев комнату, Тим направился в хвостовой отсек корабля. Он знал, где нужно искать входные люки.
В коридорах станции было многолюдно. Вообще, в последнее время стало много праздно шатающихся людей, и что особенно тревожило, это были мужчины трудоспособного возраста. Тим не скрывал раздражения, - почему они толпятся в коридорах? Им что, нечем заняться?
Но, мужчины едва завидев капитана, находили момент и растворялись в тени ответвлений.
- Хитрые.
А, может осторожные.
Раньше, в безмятежные времена Тиму казалось что все люди на станции добрые. Разумеется были споры, даже до драк доходило, но всё оканчивалось примирением. Не было той враждебности и обособленности в глазах людей, не было. А может это Тиму только казалось? Хотелось казаться.
Он добрался до нижней палубы. Холодно. Пахнет гнилостью и испражнениями. Тим подлез под узкую лестницу и достал заветный фонарик.
Так и есть, люк. Но, похоже он заварен. Хотя, нет. Тим обследовал тщательно подогнанные швы с частично прогнившим уплотнителем. Нет, слава Богу, люк цел и вполне сносно сохранился.
Он открутил сцепной механизм, люк взвизгнув открылся. Оглядевшись, Тим нырнул в тёмное жерло извилистого коридора.

       х х х

Сцепив руки за спиной, Тим вымерял шагами рубку. Он то двигался по диагонали, то неожиданно резко менял направление движения и шёл на Дэна, отчего тот то подбирал ноги, вытянутые из прицепного кресла, то пытался подсунуть их под панель дополнительных приборов, перед которыми он пристроился.
- Думай, думай, Дэн.
- Я думаю, Тим, только не понимаю, почему ты так торопишься?
- У нас совсем нет времени.
- Почему ты решил отказаться от десанта?
- Я вовсе не отказывался. Часть населения спустится на парашютах. Но что делать с маленькими детьми и престарелыми?
- Да, действительно. Допустим мы сделаем надувную платформу.
- Думаешь таким людям будет проще сигануть на надувную платформу?
- Это для страховки.
- Нет, всё-таки люлька с подъёмным механизмом выглядит более реально.
- Сколько в неё поместится!
- Да, немного. Спуск займёт очень много времени. Тросы могут не выдержать.
- Тем более если начнётся низовой ветер.
- Якоря можно надёжно закрепить. Длины тросов хватает. Действуй Дэн. Только быстрее, ради Бога, быстрее!
Тим не сомневался, друг не будет спать ночами, он в кратчайшие сроки изготовит люльку. Похоже Тим нашёл решение! Остаётся вычислить зону высадки.
Конечно, сердце Тима лежало там, внизу, в верховьях реки Монашки, у заветного монастыря. Именно там Тим был счастлив, спокоен, туда рвалось его сердце. Он вспомнил ревущие звуки водопада Грохотун, Тим любил постоять перед ним утром, почувствовать его мощь, напор и всепобеждающую силу. Даже малая капля, настойчиво бьющая в камень способна разбить его. Не вешай нос Тим, ты нашёл решение, действуй. Сделай всё что от тебя зависит, высади людей на землю и уйди. Уйди. А куда? Туда, где тебе хорошо, Тим. Конечно туда.
- Взгляните офицер, вот тут достаточно разрежённая возвышенность. Леса нет, только маленький подшёрсток, да кусты.
- Альпийские луга.
- Точно. Вот бы здесь произвести высадку!
- Не пойдёт.
- Почему?
- Не за что подцепить якоря.
- Не вопрос, Брангатто, можно цепляться за камни.
- Очень ненадёжно, капитан, якоря могут соскользнуть. Будем надеяться на удачу?
- Будем надеяться на Бога.
Из под пышных бровей непривычно блеснули глаза офицера.
- Да, да, именно на Бога офицер, - Тим тяжело вздохнул и потёр виски, - Я, пожалуй, немного отдохну, а вы подберите ещё пару аварийных вариантов.
- На непредвиденный случай?
- Точно.
- Будьте спокойны, капитан, всё сделаю. – Брангатто нерешительно взглянул на Тима, - Разрешите вопрос, капитан?
- Спрашивай
- Что вы будете делать с теми, кто не захочет покидать платформу?
Тим нервно передёрнул плечами. Он сотню раз задавал себе этот вопрос. Но, не находил ответа.
- Убеждать.
- А если…
- Убеждать, Брангатто. – Твёрдо ответил Тим.
- Хорошо, капитан, - с облегчением выдохнул Брангатто, - Вы настоящий капитан, капитан!
Тим с благодарностью взглянул на старшего офицера
- А вы хороший офицер.
- Я знаю.
Тим спал недолго. Платформа попала в очередной шквалистый ветер, избежать которого не удалось. Крен усилился и платформа потеряла маневренность.
- Нужно сбрасывать воду из противоположных резервуаров, иначе мы убьем себя.
- Да, но как быть с населением, без воды нам не продержаться и недели.
- Нам нужно ещё три дня, Тим и пара люлек будет готова.
- Торопись Дэн.
Бледный и осунувшийся Дэн, кажется стал меньше ростом, от постоянных недосыпов и тяжёлого труда – Делаем что можем.
- Торопись, Дэн, - в задумчивости повторил Тим.
- Вот и решение – подумал он, - если сбросить резервную воду, платформа облегчится и выровняет ход. Она станет маневренней, и мы без труда можем выбрать место высадки. Убеждать людей не будет необходимости, без воды на платформе не выжить. Решено!
- Произвести сброс воды из резервуаров.
Офицерский состав не торопился исполнять приказание. Все понимали, - это смерти подобно.
- У нас нет другого выхода, Господа. – Тим устало плюхнулся в кресло и взял бумагу. – А, понимаю, вы боитесь. Я оформлю письменный указ. Я всё беру на себя. – Кровь стучала в висках Тима, та самая кровь капитанов, которая так мешает жить спокойно – Выполнять указание!
Металл звенел в голосе Тима. Офицеры, стоявшие в нерешительности внезапно заговорили, и деловито засновали по рубке, выполняя каждый свою часть задания.
- Вот так! – Думал Тим, - всё будет так как я решил. И решение это правильное.
Тим взглянул в безбрежную синеву неба. В его глазах блеснул огонёк задора, первый раз, за последнее время. Первый раз, по возвращении домой. А домой ли? Где его дом? Теперь Тим не знал. Но знал точно, - он будет жить там, где находится его душа!
Внезапно из подбрюшья, как из чрева огромного кита раздался скрежещущий металлический звук. Офицеры переглянулись.
- Старшего механика ко мне! – выкрикнул Тим.
Прошло минут пять, пока из переговорного устройства послышался робкий голос
- Его нигде нет, сэр.
Несколько офицеров рванулись к двери, их догонял уверенный голос капитана
- Всем занять свои места. Берите командование на себя офицер Брангатто.
Тим бросился к двери, его терзали смутные догадки. В тот момент, он даже не подумал, что мог бы и не делать этого сам. Но он привык сам.
Скрежет нарастал, усиливался металлический звон, платформу начало подтряхивать в такт этому звону
- Цепи. Да, это цепи. А подрагивание корпуса – барабаны, несмазанные и простоявшие столько лет. Цепи приржавели.
До нижнего яруса было уже недалеко, когда платформу дёрнуло, Тим упал в проход между двумя лестницами, разных ярусов. Инстинктивно, он скоординировался и подобрал под себя руки – это позволило избежать переломов. Толчок был настолько силен, что затрещали внутренние переборки.
- Не выдержит – промелькнула в его голове мысль, - они проржавели!
Погасло электричество. Включилось красное, аварийное.
Тим приподнял голову, в висках стучало. Или ему показалось, или он на секунду потерял сознание? А, неважно, сейчас всё неважно, нужно только быстрее, как можно быстрее добраться до люка!
Он попытался встать, но жуткая боль в ноге не позволила сделать этого.
- Перелом? – испугался Тим. – Но, в этом месте у него уже не могло быть перелома, - это место он уже ломал, тогда в детстве, в другой жизни.
- Не распускать слюни – это он неожиданно для себя сказал вслух.
Ухватившись за перила он подкинул тело вверх, немного постоял, грузно навалившись на металлические поручи. В глазах бегали яркие красочные зайчики. Значит, всё-таки терял сознание! По виску струилось что-то тёплое, макушку щипало, машинально смахнул рукавом – кровь? Да, кто бы сомневался, конечно кровь.
Он попытался привстать на больную ногу. Получилось.
- Ну, значит жить буду.
Распределять нагрузку равномерно на обе ноги Тим не умел. Он привык щадить больную ногу, это и помогло. С трудом, но он похромал дальше. Хорошо ещё что не нужно спускаться на более нижнюю палубу, этого он точно бы не перенёс.
На нижней палубе как всегда было много праздношатающегося народа, который в данный момент пытался подняться и понять, что же произошло? Разношёрстная публика, но детей среди них нет, и слава Богу! Поэтому Тим спокойно огибал лежащих сидящих и вполне самостоятельно передвигающихся людей.
Люк был открыт. А что я хотел? Тим достал фонарик. В этот момент настенное освещение моргнуло и по проводам пошло электричество, - молодец, умничка Брангатто!
Но фонарик оставил включенным. Нагнувшись, он осторожно проник в тёмное пространство межстенных перегородок.
Теперь он двигался крадучись. Было трудно соблюдать тишину, болела голова, каждое движение причиняло невыносимую боль, и непривычно узкий проход, перемежающийся алюминиевыми перемычками, был почти непроходим. Хорошо ещё что шум цепей заглушал звуки шагов. Затхлый запах с примесями машинного масла и кислинкой ржавчины раздражал ноздри, впрочем, может это был привкус крови?
- Забавная ситуация, - думал он, - Первое лицо корабля, хромающее с разбитой головой, перепачканное кровью идёт спасать умирающее судно! Тим невольно улыбнулся и в очередной раз вытер кровь со щеки. Пора передохнуть. У него невыносимо закружилась голова. Тим потушил фонарь, прижался лбом к холодной перегородке и прощупал распухшую ногу. По его мнению, перелома не было. Ну и хорошо, ну и ладненько.
Пронзительно взвизгнув звук прекратился и наступила тишина.
Корабль остановился. Его периодически поддёргивало, как зацепившуюся за корягу леску с крючком, в такие моменты было трудно удержаться на ногах, поэтому Тим открыл глаза и …, да, он хотел сесть, но вдруг впереди увидел свет.
Что это?
И вообще что всё это значит?
Он знал ответ. Он давно догадался что кем-то спущены цепи, цепи с якорями, вот только не знал как? Возможно, существует механический спуск цепей. Он не знал так же, все ли якоря сброшены, но судя по характерному подёргиванию только кормовые. И вот теперь этот свет.
Забыв про боль и головокружение, Тим двинулся по проходу дальше. Теперь, из предосторожности он не зажигал фонаря.
На ощупь, он прошёл ещё несколько мини отсеков. Теперь стало так светло, что можно было разглядеть две склонившиеся над механизмом фигуры, по обрывкам разговора, можно было догадаться, что они обсуждают техническую проблему крепежа цепей. Только разговор был приглушенный. Ветер, со свистом влетавший в открытый люк механизма не давал разобрать слов, но он же и помогал. Собеседникам приходилось говорить громче
Голос показался знакомым.
- Удачно зацепило.
- Я тоже так думаю.
- Пошли в носовую Саймон
- Что? – Тим потянулся вперёд и запнувшись за поперечную перегородку кубарем выкатился к ногам заговорщиков, - Саймон? Саймон Манн?
- Тим! – смутившийся Саймон быстро поднял товарища, - Тим, - уже более настороженно вопросил Саймон, - с тобой всё в порядке?
- Настолько чтобы выслушать тебя, и ты здесь Адриан? – Тим почему-то не удивился местонахождению Адриана.
- А что ты хотел, выскочка? – Адриан надменно поднял голову.
- Вау, какая грубость!
- Красивый выкат – лицо Адриана перекосила гримаса брезгливости, - ты по-другому хромать не умеешь?
- Не унижайся Адриан. Саймон, объясни мне, как, как получилось что ты на платформе? Почему я не знаю? И почему ты…- Тим многозначительно глянул на Адриана, - с ним?
- Слишком много вопросов, друг мой.
- Жду ответов. Я искал тебя. Я обследовал все доступные уголки верхней и нижней долины. Я верил тебе.
- Знаешь, ведь я в сущности тебе не нужен Тим. Я с детства старался быть рядом, быть незаменимым. Но ты всегда был далёк от меня. И всегда пользовался мной. Я лез из шкуры, пытаясь угодить тебе, но ты этого не видел. Когда я пошёл на смертельно опасную кражу, ты даже не защитил меня.
- О чём ты?
- О вахтенном журнале и дневнике твоего деда, Тим. Я рисковал собственной жизнью и жизнью своей сестры, а ты пальцем о палец не ударил, чтобы помочь мне.
- Я не знал.
- Ты знал Тим, я сам сказал тебе о находке.
- Но я не успел.
Саймон с сомнением посмотрел в глаза друга. В этот момент платформу качнуло и Тиму пришлось вцепиться в маслянистый трос спускного механизма.
- Только Адриан остался верен нашей дружбе, только он помог мне выкарабкаться из тюрьмы, - Саймон благодарно глянул на Адриана, - он единственный, кому я теперь могу доверять.
- Ты можешь доверять мне.
- Нет Тим, извини.
- Скажи, Адриан, кого выбросили с платформы вместо Саймона и Кетрин?
Адриан, казалось, ждал этого вопроса. Его красивое лицо перекосила гримаса пренебрежения, он не отвечал.
- Тогда отвечу я. Вы выбросили манекены.
- Вовсе нет. Это нарушители закона, парочка, родившая незаконного ребёнка.
- Почему ты скрыл это от меня?
Адриан не отвечал.
- Зачем? Скажи, зачем был схвачен Саймон?
Адриан молчал.
- Я сам отвечу. – Саймон отошёл вглубь отсека и достал куртку. Из неё на пол выпал увесистый, помятый конверт формата А-4. – Вот. Вот из-за него. – Саймон вручил пакет Тиму – На, владей, это по праву твоё. Я понимаю, что немного запоздал. Но…
- Спасибо, Саймон, - Тим хотел пожать руку друга, но последний неуловимым движением отдёрнул её. – Почему?
- Ну, теперь скажу я, - глаза Адриана мстительно блеснули, - потому что твой друг чуть не убил тебя.
- Что за бред?
- Это не бред. Это не бред. Саймон сам закрепил фал СЧ - основной, на балку.
- Да, Тим, - виновато опустив голову, добавил Саймон, - фал был не страховочный, не СЧР-20, мне не удалось раздобыть страховочный, но кто же знал, что ты оборвёшься? Ты был самый ловкий из нас, - Саймон замолчал.
- И ты всю жизнь лез из шкуры, чтобы угодить мне? Ты чувствовал свою вину? И старался загладить её. Кто ещё знал о подмене фала?
- Никто, только Адриан.
- Ты наверняка воспользовался случаем и не выпускал Саймона из состояния вины за содеянное? – глаза Тима грозно блеснули. – Я помню, как неожиданно покорно Саймон шёл за тобой, едва ты позовёшь его. Я не мог взять в толк, почему ты выполняешь все его прихоти – это, Тим сказал Саймону, - оказывается, вот в чём причина.
Пазлы сложились. Картинка обрисовалась, но была так печальна, что Тим не хотел о ней думать. Он переключил своё внимание на действительность
- Что вы натворили?
- Мы собираемся сделать то, что должен был сделать ты.
Груз проблем скинутый с плеч Саймона, развязал ему руки, он смело смотрел в лицо Тима.
- То есть?
- Мы остановим платформу, и спустим людей.
- Каким образом?
- Мы всё продумали, Тим. Тщательно выбрали местность и привели механизм в рабочее состояние.
- Откуда вам известно про механизм?
- Андриан сказал, а он услышал от своего отца.
- Понятно.
- По-моему это не секрет – ехидно процедил Адриан.
- Почему ты меня так не любишь? – Не выдержал Тим
- Я люблю тебя братец, но у меня разбавленная кровь.
- Не понял?
- Почитай дневник Тим, - рука Саймона легла на плечо Тима, - ты всё поймёшь.
- Но не сейчас, вы тут такого натворили!
- Ничего мы не натворили. Здесь прекрасный спуск, малые ветра, водоём рядом.
- На чём вы собираетесь спускать людей?
- Верёвочные лестницы. Они давно пылятся в складах, только ты об этом не знаешь. Забастовочный комитет не хочет высадки, боится радиации, или ещё чего-то, - Сэм, как в детстве сплюнул сквозь большую щель в зубах, - а ещё Дениэл соорудил несколько люлек, для спуска детей, они надувные и очень вместительные, главное чтобы ветер не разыгрался.
- Та-ак! И что, Дэн тоже знает что ты на платформе?
- Разумеется, нет. – Адриан немного расслабился, - Не знает никто, кроме офицера Полански.
- Куда же нам без этого расчудесного офицера! Так вот почему он так не любит меня, он с тобой заодно!
- Тебя многие не любят Тим – опять недобрый огонёк в глазах Адриана.
- Я не кусок золота, чтобы любить меня, но и ненавидеть думаю меня не за что. Уф-ф, ладно, чего пререкаться, нужно выправлять ситуацию.
Последние слова Тима потонули в грохоте сапог по металлическому полу, в узком проходе, замаячила суровая фигура полицейского.
       ……..

Лёгкий ветерок трепал волосы, искусственное освещение стояло на минимуме, но этого было достаточно, чтобы видеть рукописный текст. Оранжерея цвела последним в её жизни цветом. Скоро покинем обжитое многими поколениями пространство. Но деревья, словно выслуживаясь, выдали такое количество соцветий, что глаз радовался.
Дедушка Канэко, что-то бормоча, вычерчивал палочкой на песке фигурки. Его белёсые глаза, смотрели вдаль, видели ли они эту даль?
Тим долго решал, где читать дневник деда, в рубке суетно. В каюте, ну в каюте немного некомфортно. Здесь, в оранжерее в самый раз.
Заветная тетрадь лежала на коленях, чуть больше коричневый судовой журнал, и вышарканная, погнутая и полопавшаяся на изгибах синяя тетрадь в клеточку. Поверх неё был наклеен ярлычок с приятными округлыми буквами. Надпись гласила: Дневник.
Чей дневник. Когда начат. Когда окончен, не указывалось.
- Лаконично, - подумал Тим.
Он никак не мог приступить к чтению. Что-то не давало. Внутреннее напряжение что ли. Тим который раз разглаживал руками загнутые края страниц, пальцами выравнивал края разрывов, но не мог открыть тетради. Он так долго шёл к ней. Так много выстрадал. Нужно ли ему читать это? В конце концов это чужая жизнь, чужие мысли, эмоции, переживания…
Он в очередной раз нерешительно провёл пальцами по обложке, выискивая причину для отказа. В нём как бы говорили два человека. Один сопротивлялся – не читай. Другой напротив, решительно настаивал – ведь, это твой дед, как можно, это твой род, твоя история, твоя кровь!
Словно ища поддержки, Тим взглянул на дедушку Канэко.
- В Японии, стране моих предков – неожиданно заговорил старец, - таких как я называли «лица серебряного возраста». Это была страна долгожителей. Когда человек переходил грань девяностолетнего возраста, он мог сказать: Что-то я немного устал». Я давно немного устал. Мне скоро уходить.
- Мы все уйдём дедушка.
- Жила на свете соляная кукла. - Словно не слыша его, продолжал старец – Захотелось ей узнать, что такое море. Она решилась. Первое что она почувствовала, войдя в море, был испуг. От воды у неё растаяли ступни. Но она пошла дальше. И чем дальше она заходила, тем больше растворялась в воде. Последней мыслью её было: «Я поняла: море - это я».
- К чему вы это, дедушка?
- Я растворился здесь, сынок.
- Я не понимаю вас.
- Я никогда не ступлю на землю.
- О, если вы боитесь земли, так я вас уверяю, там хорошо. Там деревья выше, травы больше, там солнце, там жизнь.
- Оставь меня здесь сынок.
- Нельзя дедушка, за вами уход нужен.
Но словно не слыша Тима, дедушка продолжал: Когда кукла зашла в море, она уже растворилась в нём.
Тим понял. Он аккуратно открыл тетрадь:
15 февраля 20….года.
Она меня очаровала. Я видел проект. Господи, как грандиозно! Нет. Это решительно проект века. Я только не знаю, хватит ли мне квалификации. Так много претендентов. Среди них есть и девушки.
Никогда не думал, что они способны быть капитанами.
От нашей страны разумеется только мужчины.
Англичане отличились. А она хороша!
Про что это я? Так, не расслабляться, думать о деле!
22 марта 20….г.
 Переходя от даты к дате, Тим всё больше понимал, как грандиозен для того времени был проект! И сколько сил и средств нужно было, чтобы привести его в действие. Он понял, что без объединённых усилий – этому проекту не было жизни. Сначала, строительство шло с энтузиазмом, но в какой-то момент Объединённые Штаты развязали войну в третьестепенной стране, собираясь получить с войны дивиденды, они просчитались и просто утопали в убытках и расходах. Им пришлось свернуть все глобальные проекты, в которые входило и строительство платформы. Разумеется, им грозила огромная неустойка, но умелые юристы оттягивали выплаты, это длилось до самого момента катастрофы.
Дед не имел права писать такие подробности в дневник, но он был юн, молод и горяч, и смело делал свои выводы.
Листая дряблые, жёлтые страницы дневника, с засаленными углами, Тим всё больше проникался атмосферой тех дней, сложностью и напряжённостью момента. Он понял, в какой момент русским удалось безнадзорно установить на платформе тайное и по тем временам суперсовременное оружие, и знал для чего оно было нужно. Вот только про оружие дед ничего не указал в дневнике, да оно и понятно, - кто же такое расскажет!
…Сегодня последняя квалификация. Мы проходили тренаж совместимости. Она опять выпала мне в пару. Я теряю голову. Надеюсь это не так заметно!
11 апреля 20….г.
Мы видели её в бинокль. Вот это махина! Она накрыла нас своей тенью, теперь остаётся за малым подобрать команду! Господи, Господи, как же я нервничаю, кто бы знал как? Не могу дождаться распределения. Я немного слаб в топографии, надо подтянуть. А в общем и целом, готов. Завтра комиссия. Надеюсь сегодня выспаться.
А она составит мне реальную конкуренцию, НО, Я ЛУЧШЕ!
Вчера, мы сидели в офицерском баре. Пили безалкогольное пиво и наслаждались последними минутами на земле. До сих пор не могу поверить своей удаче – Я ПЕРВЫЙ КОМАНДИР ПЛАТФОРМЫ!!! Изумительно! Нет, конечно не надолго, всего на год, но первый, первый!!! Не знаю, почему подготовили именно молодой командный состав? Почему не воспользовались составом космонавтов? Но тут да, тут специфика другая, совсем непохожая на все предыдущие полёты. Но не мне судить.
1 мая 20….г. Я лечу на свою платформу. Сижу и смотрю на землю в овальное окно иллюминатора. Бессонная ночь, утомительные торжественные речи, цветы и пресса, всё позади. Как-то сложится моя жизнь, моя карьера? Мне немного страшно, но я не подаю вида. Я должен быть мужественным. И так долго шёл к этому. Я первый. Я капитан.
Парадокс. Но на платформу я вступлю последним. Экипаж уже там. А я проходил дополнительный инструктаж по сверхсекретным установкам. Эх, непривычно, всё это. Непривычно.
Вот-вот начнётся посадка. А мне страшно, реально страшно. И немного тревожно…
Что-то будет?
20 мая 20…г. Немного пообвыкся. Официально принял командование – это целая процедура. Писать особо некогда, да и незачем. Идёт обычная рутина. Завозят комплектующие для нового космического корабля. Не понимаю, почему медлят американцы, ведь это и их проект. Европа не подводит, все комплектующие завезены, завтра ждём специалистов по сборке. Только как быть с продовольствием, если специалисты приедут, а комплектующие задержаться? Ладно. Разберёмся.
12 июня 20…г. Набираем высоту, допекают ветра. Американцы временно наложили запрет на полёты над их территориями. Что происходит? Спешно меняем маршрут полёта. Цепляем экваториальные зоны. А здесь идут небывалые перемещения воздушных масс. Нужно забраться выше. Возьму по максимуму, иначе рискую потерять оборудование.
30 июня 20…г. Земля молчит, что же там происходит? Нет поступлений служебных грузов. Эфир молчит. Ладно. Есть и хорошая новость, - мы вместе несли вахту. Она просто чудо! Я не умею говорить красиво, но, по-моему я влюблён! Как же звучит-то непривычно, - Я ВЛЮБЛЁН! И мне кажется, она меня любит. Нет, я уверен, она любит меня! Фу ты, совсем запутался в этой лирике – завтра спрошу напрямую…
На этом месте дневник обрывался. В прямом смысле из дневника были выдраны все последующие страницы. Выдраны варварски, с корнем, и как видно в спешке, в месте скрепления торчали концы неровно оторванных листов.
- Дедушка – Тим с отчаянием посмотрел на Канэко – он.., т-там не хватает листов – голос дрогнул, - как же так?
Белёсым взглядом дед глянул на дневник.
- Что ты хочешь знать, сынок?
- Это дневник моего деда. Моего.
- А, этого славного капитана! Но что?
- Почему Адриан называет себя моим братом? Почему земля – эта красивая земля стала такой? Такой. Почему мы столько лет носились по воздуху и так никогда не ступали на землю?
- Так много почему? Теперь спроси себя зачем? Зачем тебе нужно знать это? Так ли это важно?
- Я должен это знать.
- Твоего славного деда я знал лично. Если бы не твой дед, платформа не выжила бы. Он сплотил всех. Он заставил людей жить. Жить на этом осколке цивилизации. И для того чтобы выжить, ему пришлось отказаться от многого, и даже от своей любви.
- Как, вы так хорошо знали моего деда и никогда мне о нём не говорили!
- Ты не спрашивал – дед пожевал впалыми губами, - не спрашивал. И потом не в привычках моего народа говорить то о чём не спрашивают. Но на земле произошёл взрыв, и она стала непригодна для жизни. По крайней мере в то время. Это были сложные времена – дед впал в длительную задумчивость.
- Дедушка – Тим слегка коснулся плеча старца – почему Адриан считает себя моим братом?
- Не знаю, сынок. Но ходили слухи, что твой дед и первый помощник, как её – дед опять задумался – не вспомню, любили друг друга. После взрыва на платформе начался хаос, который твой дед прекратил своим волевым решением. Он разбил корабль на анклавы и каждому выделил участок для их деятельности.
- Зачем?
- Каждый народ считал другого виновным в том, что произошло на земле. Начались междоусобицы, убийства. Все стали бояться того, что в какой-то момент их перебьют или высадят на заражённую землю. Тогда капитан выделил каждому анклаву часть только им принадлежащих на корабле функций, вот с того момента и прекратились распри. Но началось другое – анклавы обособились, и перестали впускать к себе людей не их национальности. Они боялись разбавить кровь и тем самым лишиться права в управлении кораблём.
- А что, и такое возможно?
- Такое было.
- Я понял! Та англичанка! Дед очень любил её. Но ему пришлось от неё отказаться.
- Так велели законы того времени.
- Просто Ноев ковчег какой-то.
- Да, за исключением того, что в ковчеге не было распрей.
- Верно. И что? У деда были внебрачные дети?
- Я тебе об этом не говорил.
- Но имели в виду.
- Да, были такие слухи, не скрою. Но я никогда не принимал участия в политических играх станции. Я люблю свой сад, свою землю. Она любит меня и я счастлив, зачем мне отягощать ум ненужными заботами? Не высылай меня, сынок – дед с тоской посмотрел в глаза Тиму, и ему показалось что на них навернулась слеза.
- Хорошо дедушка, не буду – выдохнул Тим. Ему показалось что если бы он был на месте деда, то тоже не захотел высаживаться.
Дед ободряюще сжал локоть Тима, и опустив взгляд, начал дочерчивать на песке начатый иероглиф
- Что он означает?
- Любовь и всепрощение.
***********************
В момент высадки кто-то включил по громкой связи торжественную музыку. Это была токатта и фуга ре минор, Баха. Она разносилась по гулким опустевшим коридорам и терялась в пространстве.
- Якоря не выдержат капитан.
- Но ведь высадка почти закончена.
- На землю спущены дети и пожилые люди, сейчас спускают женщин.
- Отлично.
- Думаю, через час все сойдут на землю.
- Продовольствия достаточно?
- Больше чем. Только вот.., капитан, вы уверены, что не стоит спускать оборудование?
- Нам не пригодится оборудование для очищения воды её здесь больше чем достаточно. И потом, нам ещё нужно будет спуститься с гор, не нести же его на плечах. А вот вещи пусть возьмут, и одеяла, в горах всегда холодно.
- Есть – Брангатто козырнул командиру и удалился.
Тим больше не думал о дневнике деда, он конечно перечитал вахтенный журнал, но ничего нового для себя не нашёл. Приходилось додумывать, но что-то не сходилось. Если Лирт Уитремборм усыновил Адриана – то получается, пффф-ф… А почему собственно я должен думать об этом? Так ли это важно, - как сказал дедушка Канэко. Нет, это действительно теперь неважно. Неважно хотя бы потому, что начинается новая жизнь, жизнь на земле, а там каждый будет жить как может. Там не нужны капитаны – разве что речные! Тим ухмыльнулся. Злата. Капитан Злата Белоцерковская, как она там? Я обязательно разыщу её. А ещё, я бы поселился на монастырской речке, вблизи водопада Грохотун. Я построю себе новый вместительный катамаран, и, буду жить.
- Высадка закончена, капитан.
- Грузы?
 - Спущены. Наступает вечер. Людям внизу пора строить укрытия.
- Да, пора поспешать. – Тим решительно встал и одёрнул края мундира. Они ещё не умеют бороться с внешними трудностями. Им ещё предстоит обучиться. – Отсеки проверены, все спущены?
- Да, только вот, в оранжерее…
- Идите офицер.
- Есть.
- Ну что, как говорится: благослови Господи!
       * * *
Вот он, ветер свободный от уз металлических конструкций. И он другой, не тот что вверху. Верхний ветер неприютен, холоден, безлик. Он не несёт никаких запахов, кроме разве запахов машинного масла и разогретого мотора, в последнее время к нему прибавились ароматы продуктов жизнедеятельности человека, оно и немудрено, профессия ассенизатора и раньше была не престижна, а ныне и подавно.
На земле по-другому. Там пахнет всё: земля, сухая трава, вода, да всё!
Тим приостановился. С утра у него безостановочно ныла нога. Плохо это, к непогоде, давно проверено. Он поудобнее перехватил руку, обкрутив её о внешний край верёвочной лестницы. Ему предлагали спускаться в корзине. Но для этого, кто-то должен был остаться наверху и управлять лебёдкой. Нет, Тим должен был сойти последним, так надо, так велит традиция.
Видимо на этой высоте начинали охлаждаться земные испарения. Он понял это по доносившемуся снизу запаху тёплой, прелой травы. Ветерок усиливался и лестницу начало заметно раскачивать. Вот незадача.
Тим глянул вверх, над ним оплывающими сигарами висела серебристая, с обшарпанными боками и подмятыми резервуарами платформа. Красавица, - подумал он, и сердце его тревожно заныло. Правильно ли он поступает, покидая отчий дом, и уводя за собой всех насельников железного чрева? Может стоило оставить там кого-нибудь? Желающие бы нашлись. Нет. Всё правильно. Там оружие, столь мощное и разрушающее, что приди кому-то в голову *нелепая* мысль о всепоглощающем господстве, её без труда можно было бы реализовать.
Он продолжил спуск. Но едва сделал несколько шагов, как на землю налетела тень. Едва заметная, она тут же отступила.
Облако, наверное небольшое густое облако. Надо бы поторопиться. Но быстрее Тим не мог. Ноги с непривычки уставшие давно подрагивали. Едва он расслаблял коленный сустав, они подламывались. И когда он успел отвыкнуть от нагрузки?
Тим глянул на таймер, да, время есть! Он успеет покинуть корабль, прежде чем сработает часовой механизм на подрыв резервуаров с водой. Станция облегчится и взмоет вверх. Сколько ещё проплавает в небе это величественное сооружение сказать сложно, но скинув такой балласт, видимо долго, ведь в верхних слоях атмосферы практически нет ураганов!
Зашипело переговорное устройство, и Тим замедлил спуск
- Капитан, - голос офицера прерывался, - капитан! С севера надвигается густая туча. Мне непривычно делать прогнозы глядя снизу вверх, но, по-моему, это очень серьёзно! Если можно, поторопитесь, сер! Приём!
- Хорошо, Брангатто, я почти у земли.
- Да мы видим, капитан, но туча…
Сильный порыв ветра качнул корабль, лестницу дёрнуло и Тим выронил рацию. Ветер подхватил добычу и удовлетворённо затих.
Жаль, - подумал он, любое переговорное устройство теперь ценилось на вес золота.
Но тут острая мысль накрыла его – а ведь надо спешить! Что если он не успеет сойти на землю? Что, если не выдержат старые цепи? От этой мысли, он оцепенел. Потом очнулся и на деревянных ногах стал спускаться дальше – раз, два, три, он старался не думать о земле, не думать о станции, и о том, что там внизу сотни глаз зорко всматриваются в одиноко спускавшуюся фигуру, на фоне густой грозовой тучи, ведь они зависели от этой фигуры! Раз, два, три – заклинило меня что ли? И вовсе не во мне дело. Дело в стереотипах, они просто привыкли к чёткому командованию. Им так в некотором роде легче. Не все люди по натуре лидеры. Некоторым спокойнее. Когда за них решает некто, выше, рассудительнее, умнее его самого. Четыре, пять шесть – интересно, сколько до земли?
Тим машинально глянул вниз, многовато ещё.
Затишье закончилось и шквал ветра накинулся на станцию. Объёмная конструкция станции не предусматривала больших сопротивлений ветра, она могла только менять направления – подстраиваться под непрерывно атакующие силы природы, в сущности, она никогда не стояла на якорях. Двадцать восемь, двадцать девять… Непонятно, почему, но ему вспомнилась Линда, её прощальный поцелуй, Тим, встряхнул головой, отгоняя несвоевременные воспоминания, ведь решено же, он находит Злату.
Ветер как живой вцепился в висящую в воздухе жертву, словно забавлялся. Игрался как кошка лениво подбрасывающая в воздух мышку, она знала что мышь её, вот и ветер, похоже, забавлялся, резвился, развлекался.
Тим переждал очередной порыв, и снова взглянул вниз. Ничего не разглядеть. Лихо.
Он начал новый отсчёт: раз, два три, остановка, четыре, пять, шесть…
А что он сделает, когда спустится вниз?
Да, он знал, он устроит жизнь людей, что жили с ним на стации.
А дальше?
Семь, восемь, девять. Да, а дальше? Он …он покрестится и… будет жить.