Юрочка

       
       
       Всю последнюю неделю пятилетний озорник Юра Котиков был во власти сладких грёз и мечтаний. По причинам весьма уважительным. Впервые он ехал к морю. Впервые без всяких женщин, с одним только папой. Он знал, что едут они на какой-то южный полуостров, и воображение рисовало ему загадочный, а, если повезёт, даже необитаемый кусок суши, где они с папой, как Робинзон с Пятницей, плечом к плечу, будут покорять суровую природу.
       Потихоньку от всех он стал готовиться к нелёгкой борьбе за выживание: в цветочном горшочке посадил вермишель из саженцев, которые незаметно для мамы взял из вермишельной пачки, привёл в полную боевую готовность свой лук со стрелами, извлёк из игрушек заброшенный пистолет. Он вымыл его под краном, протёр посудным полотенцем и теперь часами бродил по квартире, прицельно сощурив глаз и оглашая воздух звонкими, хлёсткими «та-та-та».
       Каково же было его разочарование, когда он узнал, что этот самый полуостров не безлюден, необитаем, а совсем наоборот – летом там яблоку негде упасть, называется этот полуостров Крымским, а место, куда они собирались ехать, - его Черноморским побережьем. Но радовало другое. Юра никогда не говорил вслух, но смутно подозревал, что все трудности в жизни идут от женщин. Конкретней: от мамы и бабушки. Именно они донимали его вечными своими приставаниями: «плохо кушаешь», «теплее оденься», «не простуди горлышко», «не промочи ножки». Кому, скажите, может понравиться подобное командирство? Никому. И потому понятно, как хотелось Юре хоть на время избавиться от назойливой, обременительной женской опеки.
       За день до выезда Юре удалось подслушать, как мама проводила с папой производственный инструктаж о бережном обращении с ребёнком.
       - Следи за Юрочкой, - тревожно шептала она. – Не перегрей его на солнце. Не переохлади в воде. Не давай ему немытых фруктов.
       Наставлений было столько, что Юре даже надоело подслушивать.
       - Если бы я поехал с мамой, - рассуждал он, - мне бы пришлось туго. А с папой мы как-нибудь поладим. Найдём общий язык.
       Юг встретил Юру щедрым солнцем, чистым воздухом и ласковым морем. И ещё – замечательным крымским пляжем. Так что к природе не могло быть никаких претензий. Неприятности пришли с другой стороны.
       В первый же день первый сюрприз преподнёс папа. Попросив Юру на минуточку посидеть на пляже у вещей, папа сказал, что поплывёт к бую, и скрылся в неизвестном направлении. Прошла минуточка, потом ещё десять, - от папы не поступало никаких вестей. Напрасно Юра вытягивал шею и, приложив ладошку козырьком к глазам, вглядывался в морскую даль. Папа не просматривался. Юра не на шутку встревожился, разволновался и стал носиться
взад-вперёд по Черноморскому побережью. При этом он издавал жалобное «ау», надеясь выкликать папу из воды, но папа упорно отмалчивался. У Юры созрела мысль ринуться на спасение папы, но, к сожалению, он не знал дороги к этому бую, да и вообще не представлял себе что это такое.
       Какие-то тёти и дяди стали успокаивать Юру, вытирать ему слёзы, аукать вместе с ним и высматривать папу.
       Когда добрая половина пляжа была на ногах и уже комплектовалась спасательная экспедиция, папа был случайно обнаружен тут же на пляже, где зарывшись в песок, он обсыхал рядом с какой-то тётей, увлечённо беседуя с ней на литературные и философские темы. Папу извлекли из песка, отряхнули и доставили к Юре целым и невредимым. Тотчас же вокруг них образовалась группировка взрослых тёть, которые наперебой стали бранить папу, точь-в-точь, как это делала мама дома. Со своей стороны Юра тоже сделал папе внушение, однако, помня, что они находятся в публичном месте и заботясь о пошатнувшейся папиной репутации, он отвёл его в сторонку и шёпотом стал выговаривать:
       - Папа, я не намерен портить себе нервы на своём, а кстати, и твоём заслуженном отдыхе. Зачем ты так долго сидел в море? Ты забыл, что можешь переохладиться. И второе, -Юра назидательно поднял вверх палец. – Что это за женщина была рядом с тобой? По-моему, тебе пора знать, что сомнительные знакомства в твоём возрасте могут привести к самым печальным последствиям.
       Во время нотации папа стоял по стойке «полусмирно», вытянув руки по швам сине-зелёных плавок, но, когда Юра напомнил ему о возрасте, он взорвался:
       - А какой у меня возраст?
       - Переходной, - строго сказал Юра.
       - Переходной? – удивился папа. – Да мне уже знаешь сколько стукнет? – папа оглянулся: не подслушивает ли кто.
       - Вот именно, - подтвердил Юра. – Я и говорю, что возраст у тебя переходной между тридцатью и сорока. Самый опасный возраст для мужчины.
       Тут папа вспомнил наконец, что он всё же папа и стал по стойке «вольно».
       - Перестань болтать! – прикрикнул он на Юру. – Нахватался расхожих фраз, а смысла не понимаешь.
       - Ладно, - миролюбиво согласился Юра. – Не буду затрагивать эту тему, раз она тебе неприятна. Надеюсь, в дальнейшем ты будешь вести себя благоразумней.
       С этими словами Юра круто повернулся и отошёл от папы на безопасное расстояние. Сам же папа отошёл от разговора с сыном гораздо позже. Однако, чувствовалось, что профилактическая беседа, проведенная Юрой, произвела на него глубокое впечатление:
он посерьёзнел, присмирел и, на первый взгляд, стал вести себя более-менее сносно. Но только на первый взгляд. К сожалению, папы хватило ненадолго.
       В один прекрасный день он отмочил новый номер. Купив в овощном ларьке килограмм персиков, папа дал один персик Юре, а другой тут же отправил себе в рот. Юра и глазом не успел моргнуть, как папа расправился с персиком и полез в кулёк за вторым.
       - Папа! – опешил Юра. – Что ты наделал?!
       Папа вынул изо рта второй, уже надкушенный персик и удивлённо оглянулся:
       - Где?
       - Ты же съел немытый фрукт! – закричал Юра. – Ещё и мне пытался скормить. Ты разве не знаешь, что немытые фрукты – разносчики инфекций. А, если ты заболеешь? Ты забыл, что говорила мама перед отъездом? Забыл?
       Папа скорчил недовольную гримасу и, не находя возражений, произнёс:
       - Ну, ладно. Хватит.
       - Не ладно. И не хватит. – В его голосе звучали мамины интонации. – Пообещай, что больше это не повторится.
       - Обещаю, - буркнул папа и тяжело вздохнул.
       Теперь Юра знал, что за папой нужен глаз да глаз и старался не выпускать его из виду. Тем не менее через несколько дней папа опять отличился.
       Это произошло перед самым обедом. Папа попросил Юру подождать его у столовой и сказал, что пойдёт за газетой. Краешком глаза Юра проследил за папиным маршрутом и убедился, что папа его обманул. Он пошёл не к газетному киоску, а к другому, где стояли ещё много дядь. На этом киоске крупными печатными буквами, какие Юра любил читать, виднелась надпись. Юра по слогам прочитал: «Крым- ско-е ви-но».
       - Вино! - ахнул Юра. – Зачем же он его пьёт? Ведь в столовой дают такой прекрасный фруктовый компот.
       Юра не видел в папином поведении никакой логики и, когда тот появился, вытирая взмокший лоб и светясь легкомысленной улыбкой, Юра отвёл его в сторонку.
       - Папа, - сказал он. – Предстоит неприятный разговор. Поговорим как мужчина с мужчиной.
       Беспечная улыбка сразу же исчезла с папиного лица.
       - Что ещё ты заметил? – затравленно спросил он.
       - Папа, - стараясь не задеть отцовских чувств, начал Юра, - разве ты не знаешь, что алкоголь – враг человека, а стакан вина убивает лошадь.
       - Какую ещё лошадь? – устало спросил он.
       - Которая пьёт вино, - спокойно ответил Юра.
       - Что ты мелешь!? – разозлился папа. – Вино. Лошадь. Слышал звон, да не знаешь, где он.
       - Это не звон, - держался за своё Юра. – Это установленный факт. Стакан вина убивает лошадь.
       - Но я ведь не лошадь, - резонно возразил папа. – Зачем ты мне всё это говоришь?
       - Правильно, - согласился с ним Юра. – Ты не лошадь. И я не имею в виду лично тебя. Но, если человек пьёт как лошадь...
       - Довольно! Замолкни сейчас же! – кончилось терпение у папа. – Иначе я тебе всыплю.
       - Покоряюсь силе, - ответил Юра и обиженно замолк.
       Замолк и папа. Они молча пообедали и молча вышли из столовой.
       - Сынок, - первым нарушил молчание папа. – Ты не злись. Я пил сухое вино. Понимаешь? Сухое. Это как виноградный сок. Его делают из винограда.
       - Сухое!? – в голос рассмеялся Юра. – А что ж ты после него прибежал такой мокрый?
       - Это не от него, - разъяснил папа. – Это от жары.
       - Допустим, - уступил Юра. – Техническая сторона вопроса меня мало интересует. А вот моральная – да. Какой пример ты подаёшь со своим стаканом вина детям и в первую очередь мне? Скажи, какой?
       Папа изумлённо открыл рот, но, поняв, что его карта бита, сумел лишь хрипло выдавить:
       - Юрочка, я сдаюсь.
       А ещё через несколько дней скорый поезд доставил домой загоревших, окрепших курортников. На вокзале их встречала радостно возбуждённая мама, и первый вопрос, который она задала, был:
       - Ну, как? Как вам отдыхалось?
       - Чудесно, - бодро ответил папа и отвёл взгляд в сторону.
       - А я немного устал, - вздохнул Юра. – Пришлось помучиться с папочкой.
       И он посмотрел на всех честными голубыми глазами.