Перед дальней дорогой

Такой застывшей тишина бывает только на картинах художников - ни шороха, ни дуновения.

Шевелились на ветках только медовые сливы. Осы, забравшись внутрь, поедали их сочную мякоть...

Одинокий дед Довганюк ни за что не хотел входить в дом.

- Я зачем к тебе пришёл? - спросил он посреди двора. - А! У тебя часы есть?

- Есть.

- Принеси!

Я сходил в дом, принёс.

- Теперь положи меня на землю!

- Зачем?!

- А?

- Что я должен делать?

Дед протянул мне свободную от клюки руку.

- Держи крепко! - сказал он... - Теперь помоги мне лечь на землю.

- Может, что-нибудь подстелить?

- Не надо. На голую землю... Подожди. Сначала нужно на колени...

Дед лёг на землю, лицом вверх.

- Земля теперь - совсем тёплая, - сказал он, умащиваясь поудобнее. - Теперь засеки ровно пятнадцать минут... Засекаешь?

Я кивнул.

Дед шаловливо улыбнулся.

- Так я, когда был молодым... и когда уже - не очень... Так я набирался сил. Отмахаю косой часов пять,
перетаскаю мешков пятьдесят картошки - сил нету. Ложусь на землю, и через пятнадцать минут - огурец!..
Ты принеси стул, чего будешь стоять?

Я сходил за стулом, принёс.

Сидел и смотрел на деда.

Он лежал, раскинув руки. Прищурившись на солнце:

- Ты картошку копал?

- Нет.

- А?

- Через неделю начну.

- Ты потом её просуши. А то зимой плесень сожрёт... Говорят, ты в Киев собрался?

Я кивнул.

- К американцам?

- В консульство.

- А?

- В Генеральное консульство Америки.

- Ну, так... Когда?

- Когда начнут падать листья.

- Когда весь огород уберёшь?

Я кивнул.

- Заждалась?

- Заждалась.

- Ну, так... Моя тоже, наверно, ждёт, не дождётся.

- Кто?

- Жена... Пятнадцать лет, как в разлуке. Померла.

Дед посмеялся.

- Знаешь, - сказал он, - я только теперь понял: люблю! Раньше не понимал. Работа, работа, работа...
Надо будет ей платье купить. Она любила в синем ходить... или в зелёном?.. Ты про часы не забыл?

Я отрицательно покачал головой.

- Есть время?

- Есть.

- Много?

- Семь минут.

Дед закрыл глаза. Помолчал.

- Может, снова сила вернётся, - сказал он. - Надо в курятнике насест переставить - перенести одну палку, не могу.

- Давайте я перенесу!

- Нельзя! Я, по-твоему, что ж, не мужик?.. А то меня ТАМ моя засмеёт. Нет! Она надо мной никогда не смеялась - причины не было такой...
Я, знаешь, кажется забыл размер её платья... Сорок восьмой или пятидесятый. Возьму пятидесятый - большой всегда можно ушить. Правда?

***

Прилетев через год на побывку, на чёрной земле пустого двора я увидел зелёный крест
из сочно-молодой травы - там, где когда-то лежал, раскинув руки дед Довганюк. Всё черно, жухло, неприветливо,
и среди этой заброшенности - ярко-зелёный крест из молодой травы...

Соседи сказали, что умер дед сразу после моего отъезда.