Врата Земли. Глава 7

Когда я очнулся, то быстро все вспомнил. Только никак не мог поверить, что все это произошло именно со мной. Плечо еще болело, но не так сильно. Я огляделся по сторонам. Над головой была крыша из пальмовых листьев, а сквозь неровные тростниковые стены пробивалось солнце. Я лежал в небольшой хижине на старом рваном поролоне. Около меня, на невысокой покосившейся табуретке, стоял белый треснутый стакан и оплавленная свеча. Две мухи летали около выхода, закрытого серой обветшалой простыней, и в тишине гудение их крыльев слышалось особенно отчетливо.
Я пошевелился, и тут же острая боль кольнула в плечо. А от плеча разбежалась по телу маленькими острыми иголочками. Я лежал не двигаясь, и вспоминал последние события.
«Неизвестно, где я сейчас. И сколько дней прошло с того момента, как взорвали мою машину? - думал я. - И почему у меня болит правое плечё? И что был за красный микроавтобус?»
Через час вернулся Танатон. С ним была невысокая пожилая темнокожая женщина, в цветном длинном халате и закрученными на голове черными волосами. За спиной у неё висел замотанный в ткань ребенок. Он спал, уронив голову ей на спину.
- Это хозяйка дома, - сказал Танатон, - её зовут Ашна. Она согласилась приютить тебя, а я помогал ей всю неделю.
Ашна сердито посмотрела на меня. Она ничего не сказала и вышла из хижины.
- У неё шесть детей, а помогать некому, - глядя ей вслед, сказал Танатон, - но никому про тебя не рассказала. А в наших краях, ты же сам знаешь, это редкость.
- Танатон, а что со мной произошло?
- Тебя хотели убить. В красной машине сидели вооруженные люди. Ты тоже это видел. Но ты трус, и поэтому испугался. Сразу сдался и остался сидеть на месте, готовясь умереть. Так поступают почти все люди. Программа смерти является неизбежной составляющей нашей жизни, и мы не в силах изменить что-то. Поэтому ты действовал, как обычный человек. Но после путешествия к моему племени твои чувства были обострены. И ты смог почувствовать приближающуюся смерть. Но когда ты сдался, я помог тебе. Я пробудил в тебе твои истинные силы и дальше ты уже все решал сам. Я даже не знаю, что с тобой происходило. Я видел только, как в последний момент, когда красный автобус остановился, ты резко подскочил и побежал. Побежал очень быстро. Из микроавтобуса по тебе стреляли два автомата. Но ты мчался по улице быстрее машин, и я еле поспевал за тобой. Микроавтобус гнался за нами, но ты выбрал правильную дорогу и бежал через кусты, по узким тропинкам, через улицы и перепрыгивал невысокие заборы. Тебя задела только одна пуля. И то очень легко ранила. Я рад за тебя. Мы смогли незаметно покинуть город и бежали несколько часов. А потом ты упал. Я спрятал тебя под листьями, а сам отправился искать кого-нибудь, кто сможет помочь. И нашел вот эту женщину. Её хижина с краю местной деревни. Она долго не соглашалась, но я убедил её, вылечив младшего сына. Когда я просил женщину, с сыном случился очередной приступ эпилепсии. У него с рождения нарушение восприятия и головной мозг иногда блокирует собственную работу. Я подошел к нему и все исправил. Он успокоился. А женщине я сказал, что он исцелен навсегда. Только после этого она согласилась. Хотя очень боится. Если узнают, что ты здесь, уничтожат её и всю семью. Здесь такие законы. Ты сам об этом знаешь.
Танатон замолчал, прислушиваясь к звукам. Он по-прежнему был в красной новогодней шапочке и одет в старый мешок с вырезанными кругами для рук и головы.
- Танатон, а почему меня ищут?
После взорванной машины я был убежден, что ищут именно Танатона. И хотят его поймать. В крайнем случае, уничтожить. А я случайно оказался рядом. Но после последнего случая у меня сомнений не было. Искали меня. И стреляли в меня. Я постепенно начал вспоминать, как разом открылись два боковых стекла у микроавтобуса и в них появились автоматные стволы. Они смотрели на меня. А Танатон, после того, как сильно стукнул меня по спине, вообще пропал. Исчез. Растворился. А меня что-то подбросило. Да так сильно, что я помчался, не разбирая дороги. Вокруг мелькали дома, машины, деревья. Удивленные африканцы, глядя на бегущего белого человека, заранее почтительно расступались и освобождали дорогу. А потом все слилось в один сплошной поток. Я побежал еще быстрее, высоко поднимая ноги к груди, и силы только наполняли меня. Промелькнули поля, изгиб мелкого ручья, банановая плантация, песчаная отмель, лес с высокими эвкалиптами и изъеденная дождями глина под ногами. Дальше я вспомнить не смог. Силы опять покинули меня.
Танатон сидел молча около меня, и казалось, слушал мои мысли. Я повторил свой вопрос. В комнату вошла Ашна. Она боязливо покосилась на меня и протянула Танатону две больших чашки с теплым рисом и стеклянный стакан с мутной жидкостью, в которой плавали мелкие листья.
- Тебе надо есть, - сказал он. – У тебя крепкий организм, но сейчас он нуждается в пище. Ты пролежал здесь неделю. Я помогал тебе. Но сейчас ты должен собрать свою силу сам.
Он полил рис в растрескавшейся чашке с отбитым краем мутной жидкостью из стакана и протянул мне. На свою чашку он вылил остатки жидкости и начал комкать мокрый рис в руках, а потом пожил в рот и начал медленно жевать.
Я попробовал сделать тоже самое левой рукой. Правой шевелить я не мог. Рис был не соленым и неприятным на вкус, к тому же слишком сухим для меня. Танатон протянул мне помятую и засиженную мухами пластиковую бутылку с водой.
- Белые люди не должны есть рис сухим. У вас другой организм. Пей.
Я недоверчиво покосился на грязную бутылку.
- Не бойся, - сказал он, - эту воду я сам набрал утром из чистого источника. Вода эта прошла под землей сквозь камни, где живут покровители этой деревни, или духи как ты их называешь, и быстро вернет тебе силы. Эту воду пьют здесь все и в этой деревне есть жители, которым больше ста лет.
Вид мутной бутылки не убедил меня, но очень хотелось пить. Я сильнее приподнялся на поролоне и сделал глоток. Вода была очень вкусной. Она искрами радости растекалась по мне и может быть, на самом деле возвращала силы. Во всяком случае, после того, как я съел рис и выпил всю воду, мне захотелось встать.
- Потерпи немного, - Танатон рукой остановил меня и уложил на поролон. – Ты еще не готов встать. Завтра утром мы пойдем встречать солнце. Копи силы для него. А сейчас повторяй за мной.
Танатон соединил средний и большой палец на левой руке, сделав пальцами ровный круг. Указательным пальцем через это круг достал кончик безымянного пальца. А мизинцем коснулся кончика большого пальца.
Я попробовал повторить, но у меня ничего не получилось. Пальцы путались и не гнулись. Он засмеялся.
- Очень часто мы знаем, как надо делать, но не можем. Потому что нам не хватает гибкости. Завтра ты будешь этим знаком приветствовать солнце. И если оно не узнает твой знак, то не даст тебе того, что попросишь.
Танатон вышел из хижины быстро и бесшумно.
«Почему он не торопится отвечать на мои вопросы? - думал я. На одни вопросы он отвечает сразу, а другие даже и не слышит.»
Меня в настоящий момент очень беспокоила моя ситуация. Рана на правой руке в районе плеча руке была поверхностная, но все еще болела. Пуля пролетела насквозь, почти не задев кость. Иначе я бы сейчас и пошевелить ей не смог. Но если в меня стреляли один раз, значит, будут стрелять снова. Пока не убьют. Но зачем? Зачем кому-то меня убивать? Я стал вспоминать события последних недель и даже месяцев. Но никому ничего плохого я не делал. Врагов у меня не было. Мне никто никогда не угрожал. А пошутить так не могли. Какие тут могут быть шутки. Мою машину разнесли в пыль, а в меня стреляли только с одной целью, чтобы уничтожить как можно скорее. Своей работой я тоже навредить никому не мог. Я изучаю аномальные зоны на поверхности земли. Что может быть безобиднее? Хожу и ежу на автомобиле по земле в местах, где наблюдались или были зафиксированы необычные явления. Вроде падения метеоров или появления неопознанных летающих объектов. Или изучаю места, где случайно пропадают самолеты или происходит необъяснимый всплеск болезней или эпидемий. Мои уникальные приборы, которые были в машине, почти единственные в мире. Они фиксируют искривление магнитных и гравитационных полей с высокой точностью и специальные радары способны исследовать землю на многие километры вглубь. И даже распознавать металлы, минералы, жидкости и их структуру. А потом я передаю все данные в Лондонскую академию, где в лабораториях их обрабатывают и делают окончательное заключение для министерства обороны или других организаций. Заключительные результаты моей работы публичному разглашению не подлежат, даже я о них не знаю, но большим секретом тоже не являются. А последние несколько месяцев я исследовал небольшой кратер недалеко от озера Виктория на востоке Африканского континента. Кратер был достаточно молодым и небольшим, и по собранным сведениям около сорока лет назад сюда упал большой метеорит. Проблема заключалась в том, что самолеты не могли пролетать над этим местом. Сильные помехи мешали работе приборов и делали невозможной связь. После таинственного исчезновения американского самолета-невидимки в этом квадрате, министерство обороны соединенных штатов сделало крупный заказ на изучение данной местности. Подробностей я не знал, это не мое дело. В мою работу входило подробно просканировать кратер и передать данные в Лондон. Эту работу я и сделал. Результаты были очень странными. Я перепроверял много раз, но в центре кратера прибор показывал нахождение невероятно плотного объекта. В тысячи раз тяжелее железа. На земле такого вещества нет. Уровень радиации был в норме. Но я еле ползал по кратеру. Меня буквально втягивало внутрь. Весь кратер был усыпан человеческими костями. Особенно в центре. Но я знаю много таких мест в мире, особенно в Африке и Гималаях. Некоторые племена или народности предпочитают хоронить людей в необычных местах, считая такие места святыми.
О полученных данных я еще никому не рассказывал. И никто, кроме меня, об этом не мог знать. А теперь машина взорвана вместе с приборами и результатами многомесячного труда. Правда, я всегда делал копии своих данных и прятал недалеко от места исследований. Про это вообще никто не знал. Это я делал специально, на случай непредвиденной ситуации. И вот такая ситуация наступила. Поэтому я сожалел только о приборах. И пытался сопоставить все события. Я даже подумал, что за мной могли следить. Иногда так делают. Есть специальные агенты, которые следят за такими, как я. И постоянно считывают через спутник данные моих приборов. И если собираемая информация представляет слишком большую опасность или ценность, то для всеобщей безопасности научного работника на конечном этапе работы ликвидируют, имитируя его смерть и уничтожение всех данных. Считается, что так лучше для общества. Я узнал про подобную программу случайно, и что самое неприятное, мой вид деятельности попадал по контроль таких агентов. Если это так, и полученные мои данные о сканировании кратера представляют большую ценность или опасность, меня должны убить. Лучше, если при свидетелях. Тогда точно во всем мире ни у кого не будет вопросов. Только у меня. Но задать я их не смогу.
Поразмышляв ещё час, я пришел к окончательному выводу, что из-за результатов мое работы на необычном кратере британские спецслужбы просто решили раз и навсегда избавиться от нежелательного свидетеля. Тем более, я работал по контракту и ничего общего с ними никогда не имел. И теперь уже мне, что бы остаться в живых, надо имитировать свою смерть. На глазах у всех и с доказательствами. Только тогда я смогу жить.
Я даже посмеялся про себя первый раз за день, когда вспомнил слова Танатона, что можно умереть и воскреснуть в одно мгновение, оставаясь живым для других, но умерев для себя. А сейчас мне надо умереть и воскреснуть в другом образе. Родиться заново. Для других это будет моя смерть. Для меня – мое рождение.
Мне стало легко. Рука перестала противно ныть, и все тело успокоилось. Я неуклюже попробовал сделать из пальцев фигуру, которую показал мне Танатон, и у меня что-то получилось. Очень коряво и почти неправильно. Не разжимая пальцев, я откинулся на грязный поролоновый матрас и уснул.