Врата Земли. Глава 10

Танатон тронул меня за плечо.
- Наступает рассвет, нас могут увидеть.
- Кто нас увидит? – удивился я. Мне казалось, что здесь нас никто не увидит, если не учитывать моего крика.
Танатон пальцем показал в небо.
- Нас сейчас ищет очень много людей на Земле. Ты даже не представляешь, как они встревожены. Ежедневно спутники фотографируют все движущиеся предметы в этом районе и сканируют местность. Если случайно поднимешь свое лицо к небу, через несколько минут о тебе будут знать.
Я недоверчиво посмотрел на еще темное небо с догорающими звездами.
- Танатон, а откуда ты все это знаешь? – мне было на самом деле странно, как этот старый чернокожий человек из самого сердца все еще дикой Африки, одетый в дурацкий колпак Санта Клауса, так много знает. Особенно о жизни белых людей и о последних технических разработках, о которых, может быть, еще не осведомлены люди, которым полагалось узнать о них первыми.
- Я много лет работал в Организации Объединенных Наций и под моим руководством создавалось атомное оружие на земле.
Я недоверчиво покосился на Танатона. Речь сумасшедшего произвела бы на меня меньше впечатления. Но Танатон говорил вполне серьезно и выжидающе посмотрел на меня.
- Ты не видишь очевидного и не позволяешь даже усомниться в своих суждениях, - Танатон заулыбался, - вот поэтому ты никогда и не сможешь увидеть истину.
Он жестом поманил меня вниз. Небо уже побелело и мне на самом деле стало казаться, что в спину мне смотрит неприятный взгляд. Словно меня изучали под гигантским микроскопом.
Мы скрылись в кустах и побрели по тропинке вниз. Идти было легко. Не было еще изнуряющей жары. А тропинка была ровная и широкая.
У меня опять в голове вертелось много вопросов. Они появлялись, как рыбы из глубины и переполняли меня. Даже, казалось, подтолкали.
- Танатон, - не выдержал я, - а это было правдой, когда я видел твою смерть?
- Это была не смерть?
- А что же это?
- Это определенное состояние организма. Почти летаргический сон. Только очень глубокий. Биологические процессы в организме замедляются до такой величины, что тело в правильных условиях может храниться тысячи, а может и миллионы лет. Неужели ты не знаешь об этом?
Я вспомнил, что что-то читал про это, но вспомнить не мог.
Он засмеялся.
- Черный дикарь из диких джунглей знает очевидное, а изучающий таинственные явления образованный белый человек отказывается верить очевидному. Сейчас по всему миру существуют специальные лаборатории, где каждый желающий может оплатить свое бессмертие, - Танатон усмехнулся, - людей усыпляют и тело постепенно охлаждают до низкой температуры. До такой, при которой тело не разрушается, и в случае необходимости можно будет разморозить тело и человек оживет. Сейчас по всему миру спят сотни и тысячи таких людей. Каждый желающий может заморозить себя. Кроме этого, на земле хранятся миллионы различных частей великих или необычных людей. Их головной мозг, ноги, зубы, волосы и даже сперма. Существует огромный банк спермы и стволовых клеток. Ты даже не представляешь масштабы этих хранилищ. И по всему миру растет много потомков Гитлера, Черчилля, Элвиса Пресли и даже из волос французского Императора Наполеона создали его маленького потомка. Он пока ничего не знает про своих родителей.
- Он сможет стать таким, как его отец?
- Никогда. Это абсолютно другой человек. Он унаследует некоторые признаки и будет содержать часть голографического кода своего отца, но стать похожим на него не сможет. Наполеон не был человеком.
- А кем же он был в таком случае?
- Он был сущностью почти из другого мира. Ты же знаешь, что он боялся кошек. Потому что у него было очень сильно развито второе зрение, но только в ограниченном диапазоне. А кошки проводники астрального мира. Наполеон видел существ из этого мира и общался с ними. Они практически управляли им. Его неосознанные приступы страха и одержимости связаны с тем, что он не контролировал себя, как обычный человек. И только после его поражения в войне с Россией, когда он выполнил свою задачу, сущность покинула его тело, и он утратил свою силу.
- А почему он проиграл войну.
- Все европейские завоеватели, какими сильными бы они не были, могли покорить только западную часть России. Восточная часть находится под защитой Гималаев, и Гитлер в войне с Россией безуспешно пытался найти этот таинственный источник. Но не смог.
- Почему?
Войны очищают Землю. Европейская часть находится в другом измерении. А восточная часть России еще не нуждается в войне. Это одно из мест, с которого начнется возрождение новой цивилизации. Но это будет не скоро.
Я замолчал. Танатон говорил уверенно и я понимал, что знает он намного больше, чем я могу даже представить. Я тоже много знал, но все мои знания носили информативный характер, а я, в силу своего характера, верил только проверенным фактам. А в своей работе с замороженными людьми или их частями тел я пока не сталкивался.
 - Но ведь твою дочь и тебя не заморозили? Как же ты тогда сохранился?
Танатон повеселел. Его седая борода затряслась, а кисточка на красной шапочке метнулась вверх.
- Наше биологическое тело способно само замедлять процессы до необходимого состояния. Разница в том, что замороженный человек никогда не сможет вернуться в этот мир без помощи других. Да и вероятность нормального возвращения пока очень мала. А те, кто сами покидают этот мир и оставляют тело, способны также самостоятельно вернуться назад, в любое время. И полностью осознавать себя, живя в другом мире.
- А замороженные люди, где они?
- Они спят. У многих нет энергии покинуть даже свое тело. Это называется забытье. Их жизнь подобна жизни камня.
- Они что-то видят?
- Конечно. Но это нельзя назвать словом видеть. Потому что после возвращения они могут ничего не вспомнить. И их память придется восстанавливать.
Солнце уже поднялось над деревьями и начало сильно жечь кожу. Танатон, в своем грязном мешке, чувствовал себя, видимо, хорошо. Он бодро шагал и ловко находил удобную дорогу. Мне же было жарко и хотелось пить.
- Тебе надо потемнеть, - неожиданно сказал он.
- Как?
- Обмазаться глиной и надеть мой мешок.
Мне этого не хотелось. Часть меня все еще относилась ко всему, как к какой-то игре. Даже воспоминания об автоматной очереди и раненное плечо были не настоящими. Мне все еще казалось, что скоро я вернусь домой и все будет по-прежнему.
Танатон подвел меня к большой грязной луже. Из красноватой воды торчала трава. В воде кто-то ползал или плавал.
Я нерешительно остановился перед лужей. Танатон неожиданно развернулся и быстро пошел. И исчез между деревьев. Я стоял один, перед грязной красной лужей и глупо смотрел на неё. Никогда в жизни мне еще не приходилось купаться таким образом. Местные жители, наоборот, спокойно могут лежать в грязи, как бегемоты. А я даже по ручьям не бродил босиком. Для белого человека это очень опасно. В Африке много крошечных существ, способных незаметно забраться в наш организм и избавиться от них будет практически невозможно.
Я стоял. Танатон не возвращался. Далеко показались люди. Они издалека увидели меня, и пошли в сторону. С белыми людьми в лесу африканцы встречаться бояться.
Я нерешительно постоял еще несколько минут, пока группа людей вдалеке скрылась из виду, и зашел в лужу. Ноги провалились в мягкую теплую глину. Я зачерпнул воду вперемешку с глиняной жижей и потер ноги. Потом руки. Минут через пять я вымазал себя полностью, кроме мест, где были шорты и майка. Солнце мгновенно высушило глину и она потрескалась, сжав кожу.
Танатона нигде не было. Я пошел в ту сторону, где он скрылся и наткнулся на забор. Это были набитые в землю бамбуковые стебли, переплетенные сухими пальмовыми ветками. За забором рос сахарный тростник.
Я пошел вдоль забора и в кустах появилась крошечная глиняная хижина. Одна стена у неё треснула от дождей и она стояла боком, словно собираясь вот-вот сползти с крутого склона, начинающегося за этой хижиной. Около хижины сидел темнокожий мужчина и рубил широким длинным загнутым ножом бамбук. При виде меня он замер в нелепой позе.
- Я ищу друга, - сказал я на английском языке.
Он испуганно посмотрел на меня и быстро исчез за хижиной. Мне это не понравилось. Я даже пожалел, что заговорил с ним. И тут я вспомнил про свой вид. В таком виде не следует просить о помощи. Африканцы очень пугливы и сразу все докладывают властям. Я понял, что сделал большую глупость и быстро вернулся к луже. Оставался только путь назад. Я быстро побежал, постоянно оглядываясь, и скоро добежал до высоких кустов у небольшого ручья и скрылся в них. Отсюда я хорошо видел, как к луже вышло несколько человек. Среди них я заметил полицейского. Он отличался от остальных тем, что на его боку висела большая белая кобура. Они размахивали руками и спорили. Некоторые показывали в мою сторону.
Полицейский лениво помахал рукой и ушел. Все медленно поплелись за ним.
Я сразу понял, что полицейский пошел докладывать про меня. Хоть я и был в глине, белого человека здесь узнают всегда. Даже ночью по шагам. И через час весь район будет обо мне знать.
Я начал волноваться. Странное исчезновение Танатона беспокоило меня. Может, его уже поймали. И он рассказал все про меня. А может, просто бросил, спасаясь бегством.
Мне стало жалко себя. Хотелось бежать отсюда куда-нибудь, но мысль о Танатоне останавливала меня. И я решил остаться. Подождать до вечера, а потом пробраться в деревню и понаблюдать. Может что-то выясниться.
Сильно хотелось пить. Ручей был рядом, но пить даже из чистого ручья я не хотел. Эта вода не для белых людей. Хотя она могла быть и вполне безопасной. Я помазал растрескавшиеся губы и глянул на свое отражение. Даже я бы себя испугался. А что говорить про остальных. На африканца я никак не походил. Скорее на глиняного местного духа, одетого в майку и шорты. Эта мысль меня позабавила. И мной овладел безумный план.
Я воткнул в майку и шорты сухие пальмовые листья, похожие на большие веры, и взял еще один большой лист. В нем я проделал отверстие размером с мое лицо и незаметно добрался до знакомой покосившейся хижины. Тот же темнокожий мужчина был около неё, только сейчас он сидел, прислонившись спиной к глиняной стене, и грелся на солнце.
       Я вставил свое лицо в отверстие пальмового листа и грозно зарычал. Мужчина открыл глаза и его охватил неописуемый ужас. Он даже не мог сдвинуться. А потом упал на землю и забился в истерике.
- Ты говоришь по-английски? – строго спросил я его.
Но он ничего не слышал и продолжал лихорадочно дрожать. Я сильно толкнул его и свирепо повторил вопрос. Он перестал дергаться и немигающее уставился на меня.
- Я древний дух этого леса, - сказал я ему, - ты говоришь по-английски?
Он видимо первый раз в жизни видел живого бога и онемел от страха. Я несколько минут повторял один и тот же вопрос. Но мужчина трясся и молчал. Наконец я совсем грозно спросил у него:
- Ты видел мужчину в мешке и красной шапке?
Он испуганно замотал головой и вдруг показал на густые кусты за полем. А потом подскочил и так быстро помчался сквозь заросли, словно хотел обогнать сам себя. А я бросился туда, куда он указал рукой.
Я пересек небольшое поле, перескочил через изгородь и опять почувствовал боль в правой руке. Бежать стало неудобно, и я перешел на шаг, придерживая правую руку. Под ногами появилась протоптанная тропинка и я пошел по ней. Тропинка спускалась по пологому склону с редкими деревьями. Меня хорошо было видно издалека. Я пересек русло высохшей реки, вспугнув спящую на песке змею, и сел в тени кустов около берега. Меня уже мучила жажда. И беспокойство за Танатона.
Я бесцельно сидел в тени и никуда не хотел идти. Мои глаза расфокусировались и я вдруг вспомнил себя, стоящим около двенадцати черных столбов. Откуда-то из глубины груди появилось странное чувство забытой мелодии. Мелодия прорывалась наружу и я начал слышать её вокруг. А звук все усиливался и превратился в тихий свист. Он шел со всех сторон, и медленно затихал. А у меня возникло непреодолимое желание встать и идти. Словно гигантский магнит тянул меня. Все мои мысли и чувства замерли в едином порыве. И я побежал. Сланцы болтались на ногах, но не падали. Я высоко поднимал колени и бежал, сам не понимая куда. Сначала по руслу высохшей реки, потом вдоль мангровых зарослей по серым камням, пересек большое распаханное поле, и долго бежал среди редких невысоких кустов. И выбежал я большому холму с разбросанными вокруг огромными каменными глыбами, неровно торчавшими из-под земли.
На одной из них сидел Танатон и пристально смотрел на меня.