Дверь в лето

       Дверь в лето
       Герои разных книг
       1.

       Раскинула ночь по небу звёзды, зажгла луну и уложила в колыбель город. Окна повиснувших в темноте домов, гасли одно за другим – словно сговорились. Городские фонари заступили в ночную смену, и исказили цвет сухого асфальта. Прохладная осенняя ночь запела прежнюю песню.
       По ночной улице неуверенным шагом двигался человек. Он шёл медленно, размышляя о чём то своём. Прерывая свои мысли он смотрел на облака освящённые луной и задумывался над тем, как уместить их на странице. В душе он считал себя Богом. Богом своих воображаемых миров – Вселенных. Богом людей – героев, деревьев и лесов, морей и рек, небес и планет, и всего над чем он царствовал в своих тетрадях. Он с лёгкостью, менял судьбы людей и забрасывал своих героев в другие судьбы. Так же он умел отдавать приказы ветрам, и влиять на рост каждого деревца, которое жило в его мирах в соответствии с его приговором. В реальном для него мире, где он ощущал себя одинокой пылинкой бытия – окружающие, считали его писателям. Возвращаясь сюда в реальность, он значительно менял свою душу. Прежде всего, он прятал свой мир за ширму гордости и грубости, недоверия и коварства. Что научило его быть таким он уже и не помнил, более того, он считал, что все окружающие в этом мире, прячут свои души, за такими же ширмами, лишь поэтому каждый живущий человек в этой Вселенной, не более чем такая же одинокая пылинка бытия как и он – не знающая ни защиты ни понимания. Ах, если бы люди смогли скинуть с себя эти ширмы и открыть души, то в мире не было бы места одиночеству и грубости. Но в своей не придуманной Вселенной, он считал это невозможным, потому как даже если люди и смогут принять открытую душу, не оплевав и не запятнав её грязью, если они все без исключений смогут возвести на алтарь святые частички этих душ, то обязательно тот, кто стоит выше этого мира, не упустит возможности воспользоваться случаям и погубить этот мир – мир открытых душ. Лишь потому, каждой пылинке бытия, необходимо прятать себя за ширмой, что бы защититься от зла.
       Сны, которые для него были ещё одной не придуманной Вселенной, не дарили ему ярких красок, напротив, они не питали к нему дружеских чувств, и каждый раз, погружаясь в сон, писатель, погружался в очередной кошмар.
       Его воображаемый мир - лишь там он был по-настоящему счастлив. А здесь, он виновато бредёт по улице и узнаёт в шепоте листьев, шелест крыльев исчезнувших миллионы лет назад птиц.
       Проходя по мосту перекинутому через реку, он увидел отражение луны. Немного побеседовав с ней, он вышел на узкую улицу и свернул к скверу. Очень не хотелось возвращаться домой, где его окружали чужие по духу люди с которыми он прожил не малую часть своей жизни. Он посвятил себя творчеству не понятому и не принятому своей семьёй.
       Остановившись у неработающего фонтана, писатель ещё раз посмотрел на облака. Прикурив последнюю сигарету, он смял, пустую пачку и присел на скамейку.
 - Бог неудачник! – произнёс он, вспоминая, о том, сколько судеб он погубил в своих романах, сколько Вселенных он разрушил, разрывая на части рукописи своих недописанных книг – несостоявшихся миров. Сейчас с ним была ещё одна рукопись, героев которой он успел полюбить. Он знал, что это Очередная Вселенная, которая вот – вот рухнет в его руках. Он посещал этот мир, улицы, квартиры, и каждый раз понимал, что это не его творение – он так не пишет. Нужно было что – то менять, или раз и на всегда покончить с этим миром. Но «убивать» героев он не стал, он переместил их по другим задуманным им мирам, и одна книга, была уже начата. В обречённой им на гибель Вселенной, без приюта остались лишь две души. Их мир ещё не родился, и как поступить с ними, писатель не знал, - но о их судьбе он подумает позже, а сейчас…
       Луна с упрёком заглянула в его глаза, а со спины послышался глухой голос издалека;
- Помогите!
Он оглянулся, но кроме засыпающих деревьев, никого не увидел - ни малейшего намёка на опасность.
- Помогите! – услышал он тот же голос, с другой стороны сквера. Он встал и был готов бежать на встречу голосу. Но что то произошло. Мир вокруг него стал рушиться. Земля уходила из под ног образовывая гигантские трещины. Небо рвалось на части как картон, и сквозь его обрывки проглядывалась белая пустота.
- Что это?! – в ужасе спросил он, пытаясь удержаться на ногах – конец света?!
- Конец твоей Вселенной! – Громом пронеслось над его головой.
Теперь он падал в темноту, вокруг него, иногда, белым по чёрному всплывали слова; «БРАК!» «НЕЛЕПОСТЬ!» «НЕ ДОСТОЙНО!»
И тогда он понял что происходит. Спасения нет. Книга, в которой он жил – рушилась.

       Падение завершилось. Он открыл глаза и поднялся на ноги. Его окружала темнота. Потом словно во сне, вокруг него стала рисоваться комната – знакомая комната. Перебирая в голове воспоминания, он пытался угадать, когда и при каких обстоятельствах он мог здесь быть. В единственное окно в этой не большой комнате, угрожающе заглядывала мёртвая ночь. Озираясь по сторонам, он увидел силуэт молодой женщины стоявший у окна. Пытаясь с ней заговорить, он не услышал ответа – силуэт неподвижно стоял, словно бы чья-то тень, потеряв хозяина, ожидает его в этом угрюмом месте. В панике, он стал метаться от стены к стене. Он искал дверь, выход, или что-то ещё, что бы помогло ему выбраться отсюда, но безуспешно. За окном включился фонарь, и освятил улицу. Частичка его холодного света падала в комнату, от чего здесь стало не так темно, и теперь, можно было разглядеть часть предметов находившихся в комнате. Без сил он опустился в кресло и, обхватив голову руками, закрыл глаза.
- помогите – то и дело вылетало из его губ.
Мысли и воспоминания сейчас подводили его. Это место своей безжизненной тишиной не позволяло ему собраться и начать думать. Теперь он решил ждать. Он не знал чего ждать, но другого пути он не видел.
       Прошло не мало времени и писателю показалось, что он уже привык к обстановке. Тяжело вздохнув, он поднялся и подошёл к окну. Ночь не торопилась уходить. Он взглянул в небо, и ему стало ещё страшней. Звёзд не было, и не было и туч. Чёрная пустота смотрела на него с вышины. Опустив глаза, его взгляд встретился со светом исходящим от фонаря. Под фонарём стояла грузовая газель. Писатель вздрогнул, теперь его взгляд упал на подоконник, усыпанный тетрадями, книгами и тетрадными листами. Писатель повернулся к силуэту и стал разглядывать его лицо. Он узнал в ней Арнэлу, главную героиню рассказа, который он только что хотел уничтожить. Писатель сделал шаг назад и его взгляд снова упал на стоявшею под фонарём газель. Теперь он знал, где находится.
- но как так?! – невольно вырвалось из его губ. Он снова упал в кресло. Его глаза непроизвольно упали на подоконник. Невероятное зло овладело им, глядя на свой придуманный мир, глядя на силуэт и беспорядок у окна. Он вскочил и подошёл к силуэту.
- Тоже считаешь себя Богом?! - обратился он к ней – Взгляни! – воскликнул он, указывая на тетради – Что это?! Это разрушенные судьбы?! Это недописанный мир?! Разве мы с тобой, имеем право, приказывать, когда вставать солнцу?! Разлучать?! Обманывать?! Кто Мы?! Кто они там?! А дальше?! Всё рухнет и…
Силуэт оставался неподвижным. Писатель прервал сою мысль. В его голове не могла уместиться ситуация, в которую он попал. За спиной раздался звук похожий на тиканье часов. Он оглянулся и, остановив свой взгляд на большом циферблате, увидел неподвижные стрелки. Звук обманул его и скрылся. Время встало здесь в тот самый миг, как он решил не возвращаться в данную Вселенную. Здесь застыло всё и нет живых. Теперь им овладела тоска, масса вопросов, которые некому задать, масса размышлений которыми не с кем поделиться. Всё, что сейчас окружает его – этого не существует, а существует ли он сам, если он такой же неудачный вымысел? И почему после уничтожения своего мира, он попал сюда в свою недописанную книгу?
Он ещё раз бросил взгляд на силуэт. Теперь ему хотелось говорить с ней, но безуспешно.
- Я твой Бог! – произнёс он, словно бы хотел ей только что отдать приказ вздохнуть и заговорить с ним.
- Да, с такими как ты, это часто происходит – услышал он со спины.
- Кто здесь? – испуганно спросил писатель, но когда оглянулся, увидел лишь стену, цвет которой поглотила темнота. Он застыл. Если бы перед ним поставили задачу описать своё состояние, которое овладело им сейчас, то вряд ли он смог бы это сделать. Страх от неизвестного и радость оттого, что он не один, соединились в одно и жгли изнутри. Не отрываясь, он смотрел на стену, а именно в ту точку, откуда как ему показалось, он слышал голос. Он ждал, что вот – вот, что – то произойдет. Ожидание не подвело его, в стене вспыхнули два зелёных огонька напоминающие глаза.
- Что за чёрт? – в ужасе произнёс писатель.
На этих словах из стены выскочил чёрный как уголёк, обычный кот, с длинной волнистой шерстью.
- Чёрт! Диавол! – вскричал писатель.
- ты что, котов никогда не видел? – промурлыкал мелодичный голос.
- ты кот? – в недоумении спросил писатель.
- Ну ты болван!- прозвучало в ответ – здесь темно, в книге этой.
Страх улетучился. Не понятно, почему и как, у писателя родилось доверие к этому животному. Может быть, голос был слишком красив, а может быть, он увидел в нём своё спасение, если не из этой книги, то хотя бы от одиночества. Раз уж кот знаком с человеческой речью, то значит, ему есть с кем поговорить. Вот только как он здесь оказался? Ведь о чёрном коте, в этой книге не было написано ни одного слова.
- Я тебя не придумывал – обратился писатель к коту.
- конечно, никто меня не придумывал, - ответил кот – я настоящий. – Кот потянулся и запрыгнул на подоконник, засыпанный книгами и тетрадями.
- Беспорядок тут у неё – задумчиво сказал он, и удобнее устроившись на тетрадях, добавил – или у тебя, всё одно.
- Откуда ты взялся? – Спросил писатель.
- Я искал свою дверь – ответил кот – решил заглянуть сюда. Не та эта дверь оказалась. – Растянувшись на тетрадках, кот сладко зевнул и стал облизывать лапу.
- Ты потерялся? – продолжал расспрашивать писатель.
- Нет, я ещё не находился, что бы теряться, я ищу ту дверь, которая… - на этих словах, кот встал и перепрыгнул на стол – не важно – мурлыкнул он – у меня нет дома.
- Бред какой–то, - сказал писатель – я, дошёл до того, что уже говорю с котом.
- Ты говоришь сам с собой болван! – возразил кот – Я…тоесть коты, не разговаривают!
- Но я слышу тебя?!
- Если ты считаешь, что говорить с котом это бред, то ты слышишь себя, а не меня!..
- Постой, - прервал его писатель – я нахожусь в плену своей незавершенной книги, а ты искал свою дверь…
- Ты находишься не в плену своей книги – не дал договорить ему кот – ты в плену своей новорождённой шизафринии.
- Хочешь сказать, что я в сумасшедшем доме?
- Уф – вздохнул кот – ты, когда нибудь видел, как в сумасшедшем доме, из стены прямо на тебя выскакивает говорящий кот?
- Я там никогда не был.
- Ты не в сумасшедшем доме, - сказал кот – ты в своём собственном сумасшествии.
Кот стал ходить по комнате, изучая её. Писатель сел в кресло. Снова в его мыслях возникло множество вопросов, множество рассуждений. Неужели он и правда сошёл с ума? Вот лежит он сейчас в палате, где нибудь за приделами города, а его сознание здесь, в этом застывшем безжизненном мире. Но как такое могло произойти? Нет, он сошёл с ума, в тот миг, как только задумал эту книгу – её вполне можно назвать сумасшествием, но потом, он нашёл её браком, и решил уничтожить. И вот теперь он здесь и в лучшем случае, придётся вести беседы, с этим бездомным животным. А может быть, отсюда есть выход? Или это его собственный ад, в который он попал после физической смерти?.. Если она была…А если нет, если он чей–то неудачный вымысел и в самом деле его не существует…
- Все-таки должен быть выход! – сорвалось с его губ
- Лечись и выйдешь – бросил в него кот.
- Я нормальный! – раздражённо крикнул писатель
- Разумеется - ответил кот и прыгнул на подоконник. Писатель вздохнул.
 Ах, если бы можно было оживить силуэт стоявший у окна! Но почему бы и нет? Ведь он её создатель – значит такое возможно, если, конечно находясь здесь, его могущество, не перестало действовать…
- стоит проверить – сказал он в слух и подошёл к силуэту. Кот вопросительно окинул взглядом писателя, но писатель на него не смотрел. Он заглянул в глаза силуэта.
- Я твой Бог! – сказал он – значит, я могу тебя оживить. Я приказываю тебе…
- Болван! – прервал его кот
- Слушай, зверь, ты меня достанешь! Не смей меня так называть! – вскрикнул писатель и хотел схватить кота. Кот ловко увернулся и в какой-то миг оказался на столе.
- не люблю за это людей – спокойно сказал он – запомни, я называю тебя так, как ты этого заслуживаешь. Хочешь оживить её? Придурок!
- это не возможно – вздохнул писатель.
- Ну почему, - возразил кот – ведь когда – то в этих безжизненных глазах устремлённых в никуда, кипела жизнь.
- Теперь это не в моих силах.
- Что – то я не помню, чтобы в этой заваленной тетрадями и книгами квартире, кто–то умирал. Оживить нельзя только умерших, и то по слухам не всех.
- Ты что–то знаешь?- Сказал писатель, ощущая, что поймал надежду за хвост – можешь её оживить? Ты же можешь?!
- Трижды болван – сказал кот и, запрыгивая в кресло, добавил – это может сделать только её создатель.
- тоесть…
- тоесть ты – сказал кот. Помыв язычком чёрную, шерсть, он развалился, вытянул лапы и стал переворачиваться с боку на бок.
Писатель смотрел в безжизненные глаза силуэта. Страшно захотелось курить. Он пошарил по карманам и не нашёл у себя сигарет.
- А не допускаешь ли ты мысли, - сказал кот, - что ты здесь, для того, что бы искупить вину перед этой несчастной Вселенной?
- Что ты хочешь сказать?
- Всего лишь то, до чего ты сам не можешь дойти – кот приготовился к прыжку. Он прыгнул на стол, затем на подоконник, уселся удобнее и стал смотреть в окно.
- Даже ветра нет, смотри, что ты натворил – протянул кот.
- Искупить вину – произнёс писатель, проигнорировав сказанное. А что если из этого ада есть выход, и его выпустят отсюда, если он…
- А ведь когда-то здесь была жизнь – прервал его мысли кот – ветер гулял по спящим улицам, где-то там, за вон тем зданием, слышался отчаянный лай бездомной собаки. Листья пели свои, ночные песни…Жизнь была везде, даже, в этой, стоявшей под фонарём газели, была своя, творческая душа. Днём этот грузовик выполнял транспортную работу, а вечером, он встречался с этой… - кот бросил взгляд на неподвижный силуэт – Каждый вечер, она подходила к окну, и заводила с этой загадочной машиной беседы о полётах, а потом, они вместе, возомнив себя Богами, создавали новые Вселенные, не менее несчастные, чем эта…
- Назойливый ты засранец! – бросил в него писатель, испытывая обиду за сказанное. Кот задел его, процитировав, точнее перефразировав, цитату из его книги, да при этом, он прервал его мысли. Не дал додумать.
- Да, всё здесь можно исправить, - продолжал кот – часы вновь станут неспешно отсчитывать время, в перламутровый, костюм нарядится город при восходящем солнце, оживет эта, твоя, - кот вновь бросил взгляд на силуэт – а может быть это и есть выход из твоей шиза…
- Заткнись! – крикнул писатель – Да кто ты такой, что бы критиковать меня?! Меня …
- кого? – подхватил кот – кто ты? Вот главный вопрос! Это там, в своём мире, ты задирал нос, мнил себя важным, оригинальным, а здесь...
- Здесь! Что здесь? Кто ты?! Кто тебя прислал?!
- Вот только не надо считать меня всевышним или подарком с неба, я обычный, лучше собери мозги и начни думать! Здесь можно всё исправить!
- Что ты можешь мне предложить?!
- Вспомни, когда здесь была жизнь – сказал кот. В этот миг, за спинной писателя, стало светло, словно бы кто-то включил настольную лампу. Писатель оглянулся. В углу комнаты, появился его письменный стол, он подошёл к нему и увидел свою недописанную книгу.
- Ах, вот оно что! – с восторгом сказал он
- вот именно, – отозвался кот, - садись и пиши, а я как, назойливый засранец, буду тебе мешать.
- Это ещё почему? – возмутился писатель, устраиваясь за письменным столом. Кот не ответил. Писатель взял в руки перо. Кот неподвижно сидел у окна и смотрел в ночь. Он о чём – то думал, возможно, мечтал о двери, которую так долго ищет. Природа стала оживать, и вот уже, слышалось прохладное дыхание ночи. Теперь, за соседним зданием отчаянно лаяла бездомная собака. Слышался шепот листьев, и показалось, будто бы за окном, глубоко вздохнула газель.
- Если бы ты был моей выдумкой, - сказал писатель – я бы обязательно написал о том, что ты нашёл свою дверь.
- Тоже мне Бог – не отрывая взгляда от окна мурлыкнул кот.
А за окном пошёл снег. Крупный пушистый снег. Он играл свой вальс, заставляя плясать снежинки освящённые фонарём. Кот вскочил.
- Ты и правда болван! – вскрикнул он и спрыгнул с подоконника. Затем, он подошёл к столу, и запрыгнул под тёплый свет настольной лампы. Заблестела его длинная волнистая шерсть. Пристально взглянув в глаза писателя, он заявил;
- Ну какой снег?! О каком сказочном вальсе снежинок играющим под фонарём ты задумал писать?! Сентябрь в этой Вселенной ещё и не думал начинаться, а ты про снег пишешь!
- А может быть, я хочу написать сказку – ответил писатель.
- Сказку?! – возмутился кот – Нет, тебя явно надо было отправить к твоим птеродактилям, о которых ты начал писать, перед тем, как твоя Вселенная маленькими клочками полетела в корзину!!!
- Что?! – раздражаясь спросил писатель – Ты… Это ты всё устроил? Ты не кот! Кто ты на самом деле?!
- Ты даже не догадываешься, какой бред ты сейчас несёшь – спокойно сказал он – я то, самый настоящий кот, не выдумка в отличие от некоторых.
- что ты там говорил о моей новой книге?
- не важно – ответил кот и растянулся на рукописи, с которой работал писатель – Возьми в руки перо и пиши, если повезёт, выберешься, только сделай милость, убери снег, и пиши по существу!
- Кто меня сюда отправил? – настаивал писатель.
- Ну, уж точно не я – ответил кот, помахивая хвостом – даю тебе совет, отстань от меня с этими вопросами. - Он вытянул лапы и, греясь, под светом настольной лампы, стал переворачиваться с боку на бок.
- Что ты делаешь? – спросил писатель.
- Мешаю тебе – сладким голосом ответил кот – сейчас начну выбивать из рук перо…
- Брысь отсюда! – приказал писатель.
- а не то же самое вытворяла твоя любимая кошка? Единственное существо, которое ты любил в своей книге.
- Ах, ты и про кошку знаешь? Тебе показать, чем это всё для неё заканчивалось? – сказал писатель и, взяв за шкирку кота, бросил его на пол.
- Надоел ты мне, от ушей до кончика хвоста – сказал кот и побрёл к стене, из которой выскочил.
- Ты куда? – спросил писатель.
- продолжу поиски, - ответил кот – а ты не увлекайся пейзажем за окном, скорей оживляй эту – кот вновь бросил взгляд на застывший силуэт – и ей хорошо, и тебе скучно не будет. Только, чтоб ни слова о снеге и о своих птеродактилях! А я пойду, может быть, следующая дверь, окажется именно та.
- Желаю удачи – сказал писатель – знаешь, каким бы занудой ты не был, я всё равно привык к тебе, буду скучать.
- Пиши, пиши, не отвлекайся – мурлыкнул кот – тоже мне, родственник гамадрила…
- Что!? – возмутился писатель и оторвал взгляд от рукописи. Но кота уже и след простыл.




       


       2.
       Писатель остался один в безжизненном мире, сотканном из его воображения. Тяжело вздохнув, он встал из-за стола. Стало темно. Писатель увидел, что свет настольной лампы погас. Он снова сел за стол – лампа включилась. Разглядев лампу, он увидел, что к ней не подведено ни единого проводка, нет ни одного выключателя, ни тумблера и от чего она может работать, было совсем не ясно. Он снова встал из–за стола, и лампа погасла. Теперь, было ясно, что она дарит свет лишь тогда, когда писатель сидит за столом, но стоит встать, лампа моментально гаснет.
- Бред – буркнул писатель и подошёл к окну, где стоял застывший силуэт молодой женщины. За окном в воздухе повис застывший снег, как на художественном полотне. Некоторые снежинки отражали в себе свет уличного фонаря, и казалось, что вот-вот они порхнут освящёнными крылышками и заиграют весёлый вальс.
- Снег ему не нравится – проговорил писатель и бросил взгляд на силуэт. – Ты тоже так думаешь?
Силуэт оставался неподвижным, а писатель продолжал с ним говорить. И как изнемогший от одиночества и тоски, он задавал силуэту разные вопросы, и сам же на них отвечал, делая вид, что отвечает силуэт. Потом он стал нести как-то бред о птицах исчезнувших миллионы лет назад, о летучих мышах, и об остальных своих задумках, при этом всё время спрашивая;
- Ну, как? – и тут же получая ответы; - Мудро, хорошо, интересно.
Но силуэт молчал. Часы стояли, и писатель, взглянув на неподвижные стрелки, вспомнил о том, что силуэт ещё безжизненный. Он вспомнил о том, что его можно оживить лишь пером. Но масса размышлений и тоска, не пускали его к письменному столу. Снова захотелось курить, пошарив по карманам, он вспомнил, что сигарет у него нет. Потом он взял с подоконника одну тетрадь и сел в кресло.
- Не возражаешь? – обратился он к силуэту – интересно, о чём может писать мой вымысел?
Открыв тетрадь, он увидел текст. Но как это часто бывало в его снах, он не смог прочитать ни слова. Буквы убегали от его глаз, или плясали на странице, не позволяя себя прочесть. А те, которые стояли на месте, были как будто ему незнакомы. Он, пытаясь в них что-то разгадать, узнавал отдельные слоги, но уже в следующем слоге, буквы менялись местами образовывая несуществующие слова.
Писатель вернул тетрадь на прежнее место.
- Ну что ж – протянул он – интересно, забавно, и даже несколько фантастично…- он встал с кресла, и подойдя к силуэту, продолжил – но мало цвета. Ты не пишешь пейзаж. Ты же художник, рисуй, словно бы в твоих руках не перо, а кисть. Возьми в руки палитру и смешивай тона. Да, и ещё, используй больше сравнений, это делает произведение богаче. Но все-таки…- писатель вновь взял в руки тетрадь и открыл её – Вот здесь одна твоя фраза…
Бросив взгляд на живые буквы, он застыл подобно рядом стоявшему силуэту. Он поймал себя на мысли, что занимается ерундой.
- Бред! – произнёс он – ну ничего, сейчас всё исправим, сейчас побеседуем о нашем творчестве.
Ещё через какой-то миг, он оказался за письменным столом. Включился свет настольной лампы. Взяв в руки перо, он стал писать. Снова пошли часы, снег за окном испарился, зашелестели листья, и в комнате раздался звук открывающейся форточки. Писатель окинул взглядом окно, и увидел, что силуэт держится за оконную ручку.
- Вот как… - сказал он и что – то ещё черканул в рукописи. Он снова поднял глаза. И увидел, что силуэт стоит лицом к писателю. Писатель улыбнулся, и теперь стал играть с силуэтом. Он заставлял его делать неоправданные движения. То силуэт ходил по комнате, то приседал, то повторял за пером движения, напоминающие утреннюю зарядку, но всё никак не оживал, глаза его так и оставались безжизненные устремлённые в никуда. Вскоре писателю надоело играть с силуэтом. Теперь за окном погас фонарь, и пролетела гигантская, летучая мышь. Фонарь снова включился, и подул ветер. Снова пошёл снег, потом перестал идти. Где-то в глубине улицы послышалось чьё-то рычание. Словом всё происходило так, как приказывал писатель. Похоже, ему нравилась эта игра. Он писал, смотрел вокруг, смеялся и снова писал. Захотелось курить. По привычке он открыл дверцу стола, но не нашёл там сигарет. Пошарив по карманам, он очередной раз вспомнил, что сигарет у него нет. Разозлившись, он вскочил из-за стола – свет погас и тем самым вызвал в писателе ещё больше злости.
- Я не могу так работать!!! – Вскрикнул он.
Теперь он нервно заглядывал по всем шкафам, которые находились в этой комнате, но ничего кроме пустоты он в них не находил. Чувствуя себя без сил, он упал в кресло.
- Вот он, какой ад – вздохнул он.
Время стояло. Силуэт неподвижно стоял на коленях в центре комнаты.
- Тут молись, не молись – бросил он силуэту.
Тоска вновь овладела писателем. Как хотелось поговорить, и слышать не свои ответы, а ответы собеседника. Он вспомнил о загадочном коте, не смотря на то, что он был, не вполне уверен, что он настоящий кот, ему всё равно его нахватало. Вопросы о нём жгли ему душу, и в то же время, очень хотелось просто разговаривать с ним, пусть, даже если эти разговоры будут полной бессмыслицей.
Сколько прошло времени, писатель не знал, так как времени в этом застывшем мире не было. Ему показалось, что он бесконечно долго просидел в кресле, и возможно, в его Вселенной, которая рухнула уничтоженной книгой, сейчас была бы глубокая ночь. Если бы он находился там, то он бы спал, а здесь, абсолютно не хочется погружаться в сон. А есть ли здесь сны?.. Да, разумеется, есть, но они приходят лишь тогда, когда он о них пишет, и лишь к тому, кому он посылает эти видения. А сейчас, сейчас снов нет, и нет никого кто бы нуждался в них…
Непонятный шум прервал его мысли. На стене снова загорелись зелёные глаза, и из неё выскочил знакомый кот. Писатель обрадовался ему, а кот, будто бы не заметив писателя, шмыгнул под стол. За стеной раздавался лай собак. Писатель встал с кресла. Когда за стеной стало тихо, кот вышел в центр комнаты. Писатель разглядел, что к задней лапе кота, привязана большая широкополая шляпа.
- Что ты притащил с собой? – спросил писатель.
- Не видишь что ли?! – сказал кот – сними это с меня, оно мешает мне быть котом!
- Шляпа мешает быть котом – смеясь, проговорил писатель.
- Из-за этой дряни, я чуть было не угодил гадким псам в пасть! – обрывистым голосом, от ещё оставшегося страха и раздражения фыркнул кот.
- А откуда они? – развязывая верёвки от лапы кота, спросил писатель.
- О, где я только не побывал – успокаиваясь, протянул кот.
- И где же?
- Длинный рассказ. Я успел заглянуть, по меньшей мере, десятка в три дверей, и надо ж было наткнуться на этих тварей! А так как, эта единственная дверь из всех, что я знаю, за которой нет опасности, я воспользовался ей, что бы скрыться от них.
- А почему ты решил, что они не войдут сюда за тобой?
- Ты все-таки крайний болван! – возмутился кот – потому, что они тупые собаки, и видят перед собой лишь стену! У них нет кошачьего глаза, который способен разглядеть в стене дверь!
- Вот как – согласился писатель. В душе промелькнула лёгкая обида. Ведь у него тоже нет глаза, который способен разглядеть в стене дверь, и кроме стены он здесь ничего не видит. Значит, кот думает о нём, так же как и обозвал сейчас собак… Но всё же, что на него обижаться, ведь он кот, и к тому же не плохой собеседник – во всяком случае, это лучший вариант из всех, который может предложить ему эта Вселенная.
Успокоившись, кот запрыгнул на подоконник и уставился в ночь. Писатель сел в кресло и стал разглядывать шляпу. В его руках находилась настоящая ковбойская шляпа, какие он видел только в кино или на картинках.
- Я отдохну тут у тебя – после значительной паузы сказал кот – заодно, подожду, когда эти тупые псы потеряют ко мне интерес.
- Конечно, – ответил писатель – а что они от тебя хотят?
- То же самое, что и от остальных кошек!
- Да, разумеется, глупый вопрос – сказал писатель.
Кот принялся облизывать свою богатую шубку. Завершив это дело, он растянулся на тетрадках.
- Я бы предложил тебе поесть, но здесь ничего нет – сказал писатель.
 - Я сыт – буркнул кот и сладко зевнул.
- А что по поводу двери, которую ты хотел найти? Ты нашёл её?
- Нет, - протянул кот – если бы я нашёл её, меня бы здесь уже не было. Оттуда нет выхода, да он там и не нужен, уж слишком там хорошо.
- Нет выхода? – не понял его писатель
- Ещё никто оттуда не возвращался – объяснил кот.
- А ты не боишься, что это ловушка? Может быть, по этой причине никто и не вернулся?
- Нет,- возразил кот, - от опасности бегут, кому-то это удаётся, кому-то нет. Да и потом, об этом бы ходили слухи.
- А что если это верная и мгновенная смерть, что если они даже не успели понять, что с ними произошло, но так как никто не возвращался, то и слухам неоткуда браться?
- Так не бывает, - сказал кот – действия нет без слухов, и слухов нет без действия. Даже если некому об этом говорить, коты бы чувствовали опасность, она бы витала в воздухе над головой.
- Значит, все коты ищут эту дверь?
- да, но у каждого она своя. Кто-то может искать всю жизнь, и не найти, кто-то находит, а кто-то, теряя надежду, обживает какой либо двор.
- Вот как,- сказал писатель – стало быть, ты ещё не потерял надежду.
- И не собираюсь этого делать – спокойно мурлыкнул кот.
- А что ты надеешься найти за этой дверью? – немного помолчав, спросил писатель.
- Не знаю, есть представление, что там мир, если верить остальным, в котором, коты живут, как дома.
- Как дома? – засмеялся писатель – послушай, а почему бы тебе не найти милых людей, которые бы приютили тебя? У тебя был бы дом, еда, уют…
- И я бы походил на тех самых домашних придурков, на которых смотрю с призрением! – прервал его кот.
- Ну почему? – возразил писатель – Я знал у своих знакомых, довольно хороших котов.
- Это в твоих глазах они «довольно хорошие» - сказал кот и посмотрел в глаза писателю – У них нет мечты! Они ни во что не верят, потому что им это ни к чему! Они берут из рук человека халявную еду, нажираются до отвала, и спят, что бы проснуться и снова есть! Они безнадёжно утратили в себе хищника и забыли охотничий навык – а зачем это им, когда еда сама ждёт, пока они проснутся. Они гордо оглядывают нас – бродяг и тычут нам в нос, тем, что им сыто, уютно и хорошо, но и ухом не ведут, что они в рабстве. С виду они счастливы, но едят то, что даст хозяин, спят, только там, где решит хозяин, и даже позволяют жить собакам с собой под одной крышей, если так решит хозяин! Нет, это не для меня, моё счастье, находится там, за моей дверью. Там вечное лето, лес, простор, цветов видимо не видимо, дичи, сколько хочешь, и какой хочешь. Там только один хищник – это кот, и только один хозяин – это я! Никаких собак и людей с их детьми, у которых цепкие лапы и пытливый ум! Ну, кроме этого всего, там есть ещё что – то неизвестное ни одному миру, оно прекрасно, а кот его хозяин.
- Интересно – задумался писатель – кот, у которого есть мечта. И почему я никогда не думал об этом написать…
- Просто ты не умеешь читать котов – спокойно мурлыкнул кот.
- А что по поводу кошек?
- У них меньше шансов – ответил кот – ещё котятами или молодыми кошками, они ищут свою дверь, кому-то везёт, кому-то нет, но как только появляется семья, им уже не до этого.
- забавно – протянул писатель.
- И зачем я только говорю тебе об этом… - с этими словами кот перепрыгнул на стол – Ну да ладно, а как у тебя тут дела? Я вижу, что снег уже не идёт, и это радует, а дальше что?
- Вот, полюбуйся, - вздохнул писатель, показывая на силуэт стоявший, на коленях в центре комнаты.
- Вот это номер! – воскликнул кот – А я то её не заметил, почему-то принял за атрибут интерьера!
- Я пытался её оживить, но безнадёжно, она лишь повторяет движения за пером.
- Значит, не с того начинал – заметил кот и подошёл к письменному столу. Он запрыгнул на стол и заглянул в рукопись.
Писатель взглядом наблюдал за котом. «Ну и ну – подумал он – это животное умеет читать? Бред какой-то, что он может разглядеть в такой тьме?..»
- Ты когда нибудь слышал в своём мире о том, что в темноте, мы видим, лучше, чем вы? – сказал кот, словно бы прочитал мысли писателя – А бред, это то, чем ты занимался на последней странице!
Писатель встал с кресла. Он открыл пустой гардероб и закинул в него шляпу. Затем он подошёл к своему столу и, сбросив кота на пол, нервно захлопнул рукопись.
- Болван – сказал кот, запрыгивая в кресло. Устроившись удобнее, он добавил – Особенно, мне понравилось; «Арнэла присела. Арнэла встала. Два шага вперёд. Снова присела. Выпрямилась. Подняла левую руку, махнула ей...» Держу пари, такого ты ещё не писал! Так и хочется взять в руки кнут и скомандовать «Оп!» Ох, жаль, что коты, не умеют так отвратительно смеяться, как это делают люди! Я бы этим смехом, вывел бы тебя из себя!
Писатель сел за письменный стол, свет настольной лампы ударил в глаза и на какое то время, ослепил его.
- Чёрт! – буркнул писатель, потирая глаза. Обхватив голову руками, он вздохнул. Ему было стыдно, обидно. Он знал, что на последней странице написан бред. Теперь он знал, что выхода отсюда нет, и он никогда не допишет эту книгу. Ему было стыдно за содеянное, он обращался с силуэтом, как с игрушкой, и ничего не сделал, что – бы оживить его. Сейчас он злился на себя, осознавая, как же он ничтожен, в мире своих же фантазий. Кот, словно бы вновь прочитав его мысли, добавил;
- Какой же ты Бог после этого?! Болван ты, самый настоящий болван!
Похоже, этот котяра и вправду решил вывести его из себя и нашёл для этого самый подходящий ключ. Писатель вскочил и подошёл к креслу. Он схватил кота за шкирку и, повернувшись к окну, сказал;
- Слушай, ты! Если ещё раз назовёшь меня болваном, то вместо своей двери в лето, ты найдёшь окно в застывший, безжизненный мир! - С этими словами, писатель открыл форточку, и что есть сил, запустил в неё кота.
- Сумасшедший - услышал он спокойный голос со спины. Писатель оглянулся и... о Боже, на кресле сидел, как ни в чём не бывало, тот самый кот.
- Ты кто?! – испуганно спросил писатель
- Я кот. – Издевательским тоном ответил кот.
- Я же, только, что тебя выбросил?!
- О, друг, - промурлыкал кот - ты выбросил не меня, а своё больное воображение, и правильно, зачем оно тебе здесь? Тут и без него хватает фантазий.
У писателя голова шла кругом, он пошатнулся и чуть было не упал, но оперившись о подоконник, устоял на ногах. Ему показалось, что вместе с котом, он швырнул в окно часть себя – часть своей силы. Потом он вспомнил, что уже не весть, сколько времени не спал, и вполне возможно, что его слабость от отсутствия здорового сна.
 - Сколько времени я здесь нахожусь? – спросил он, протирая глаза.
- Там за дверью, - сказал кот, взглядом указывая на стену, которой пользовался как входом – просветило два солнца и три луны, а когда я прятался здесь от собак, третье солнце готовилось к закату.
- Значит три дня с лишним – сказал писатель и стал шарить по карманам – но мне совершенно не хочется спать, и есть, тоже не хочется.
- А что ты хотел? Время остановилось, А с ним остановились твои потребности, ведь есть, и спать всегда хочется со временем.
- Да, но почему-то страшно тянет курить!
- То есть, пускать дым изо рта?
- Не будь занудой, ты знаешь, о чём я говорю.
- Конечно, - протянул кот – эта дрянь тебя и здесь достала.
- Как видишь, - никотиновая зависимость и так далее
- Правда? А я думал, что вы это делаете, что бы чем-то занять рот. Я заметил, вы им либо болтаете, либо жуёте, либо грызёте кончик пера, или пускаете дым, с отвратительным запахом, от которого неуютно и больно глазам. Вы же не можете, что бы рот был спокоен, вот и ищете для него занятия.
- Да, и для этого тоже – засмеялся писатель.
Он почувствовал, что силы вновь пришли к нему. Ушло раздражение, ушли стыд и отчаянье. Можно было вновь садиться за письменный стол.
- Ты всерьёз хочешь выбраться из этого плена – спросил кот.
- А ты как думаешь? – ответил писатель, открывая рукопись.
- Тогда прекрати это дерьмо и сосредоточься! – С этими словами кот спрыгнул с кресла и подошёл к столу. Запрыгнув под тёплый свет лампы, он сел рядом с рукописью.
- Снова собираешься мне мешать? – спросил писатель, протирая глаза.
- Уф! – вздохнул кот – на сей раз, я собираюсь тебе помочь.
- В смысле? – спросил писатель и, оторвав от рукописи последнюю страницу, смял её и бросил в корзину.
- Посмотри на неё. – Сказал кот.
Писатель поднял глаза. Силуэт, как и прежде, стоял у окна, сложив руки на груди.
- Что она делает? – спросил кот.
- Молится – ответил писатель.
- Кому она молится? – продолжал кот.
- Ну, Богу наверно.
- А кто её Бог?!
- Ну, я получается.
- Так вот, как настоящий Бог, постарайся угадать её просьбу, ещё до того, как она её произнесёт в слух. Читай её! Пиши её! Создавай и чувствуй. Она – это ты, и в то же время, она – это она, под твоим крылом!
- Ну…Да… Наверно…- Стал думать писатель
- Болван! – фыркнул кот – с такими мозгами, ты будешь колдовать целую вечность!
- Да я же знаю её просьбы! Её проблемы и желания!
- Вот и пиши – спокойно сказал кот – и пожалуйста, без глупостей, пиши как должно быть, а не так как хочешь ты.
Писатель вернулся к работе. Теперь предложения строились сами собой, а он успевал лишь ловить их и собирать на странице. Кот сидел рядом под лампой и наблюдал за движением пера. Должно быть, ему очень хотелось выбить перо из рук и погонять его по комнате. В его глазах сверкнули хищные огоньки, хвост стал быстро мотаться по столу и уже через какое-то время, он приподнялся и, не отрывая взгляда от пера, принял позу нападающего.
- Вот только попробуй! – не прерывая работу, сказал писатель.
- Пойми меня правильно, - мурлыкнул кот – Я же хищник, и меня очень уж влечёт всё что движется. Игра – тренировка и максимум веселья, не только для меня, но и для наблюдателя. Вот если, к примеру, выбить из твоих рук перо, то оно весело поскачет по полу, издавая довольно забавные звуки от ударов о пол. Я играю, демонстрируя все возможные трюки, а ты наблюдаешь и радуешься моей ловкостью и моим талантам. Весело, забавно…
Писатель поднял глаза и взглянул на кота.
- Не впечатляет – сказал он – В твоей мохнатой башке, не так уж много ума, как мне хотелось думать.
- Не жди от меня много, я же кот.
- Ты столько раз твердишь мне, что ты кот, я уже начал в этом сомневаться.
- да ты никогда не был в этом уверен, не отвлекайся, пиши, а я займусь не менее интересным делом, чем наблюдать за пером, посмотрю я лучше в окно – он спрыгнул со стола и пошёл к окну.
- Да ну тебя! – бросил в него писатель и вновь уткнулся в рукопись.
Силуэт вздохнул. В глазах загорелись жизненные огоньки. Теперь взгляд был устремлён в небо, проглядывающее из окна. В комнате послышался шёпот.
- О Господь, взываю к тебе всё с той же просьбой…
- Вот это да! – восторженно протянул кот и запрыгнув в кресло стал наблюдать, а силуэт продолжал молитву.
- Я прошу лишь об одной встречи, я лишь хочу поговорить с ним и красиво попрощаться, раз уж наша судьба быть чужими. Обещаю Тебе, больше ни о чём не просить…
- Послушай, – обратился кот к писателю, - и ты в серьёз находишь это мыло о любви интересным?
- Вовсе нет – ответил писатель – это даже не моя тема. Я не помню, что вдохновило меня такое писать. Скорее всего, эта дурацкая книга, была экспериментом, решил попробовать себя в этом жанре, ну и доказать кое кому, что я способен не только на сказки и фэнтази. Потом, я понял, что занимаюсь ерундой, и решил покончить с этим романом. В ту ночь, я как раз собирался уничтожить эту рукопись.
 - А, твою книгу, стало быть, уничтожили раньше?
- Да, и судя по всему, она тоже была не интересной.
- Так теперь тебе не позавидуешь.
Писатель промолчал. Он продолжал работу. На стене мерно тикали часы, и силуэт представил, как они откусывают от вечности секунды и отбрасывают их в прошлое. Продолжая взывать к небу, она шептала всё те же слова. Небо молчало. Вокруг тишина, лишь тиканье часов пытается нарушить молчание, но звук утопает и теряется во мгле. Ни каких намёков, что молитвы услышаны. Теперь, когда нет ответа – хочется кричать – Небо, Услышь! А тишина продолжает глотать звуки настенных часов и из губ вылетает лишь шепот. Её герой, о котором она просит, тоже не слышит её, и возможно во всей Вселенной она одна. Она, тиканье часов и шепот.
Но за окном послышался добрый голос.
- Может быть, осень подарит тебе день…
- ответит ли осень? – проговорила она.
- Ты разучилась летать, я слышал, что любовь дарит людям крылья.
- Я тоже в это верила, пока не полюбила, стало быть, все напрасно.
- А помнишь, как мы умели дарить сны?
- Бред сумасшедших! – Возмутился кот – А это я так понимаю, газель с ней разговаривает?
- Да,- ответил писатель – видишь ли, у творческих людей, есть способность… А впрочем, может быть потому, что она одинока, я вдохнул жизнь в этот грузовик, и вот, он теперь, её единственный друг, с кем она делит все свои радости и невзгоды.
- Му-ур… - отозвался кот, дав понять, что у него нет слов.
Он спрыгнул с кресла и направился к стене.
- Ладно, гений, ты работай, тебе теперь не скучно, а я продолжу поиски – сказал кот.
- Жаль с тобой расставаться,- сказал писатель - ведь если ты найдёшь свою дверь, то мы больше не увидимся…
- никогда не к кому не привязывайся, за это приходиться дорого платить!!!
- И всё же, я тебе благодарен, ведь если бы не ты…
- Можешь ответить на её молитвы – не позволил договорить кот – можешь даже завести с ней диалог, ну прикинешься Богом, только не вздумай рассказывать правду, этим ты всё испортишь!
- Хорошо – согласился писатель. Он оторвал взгляд от рукописи и хотел пожелать коту удачи, но его в комнате уже не было.






       







 

       3.

       Писатель вздохнул. Жаль было расставаться с котом. Да, были моменты, когда, кот его раздражал, но большую часть времени, кот его радовал. К тому же, он единственное, какое ни есть общение. В голове путался один и тот же вопрос о нём – откуда он всё знает?
- Бред – слетело с его губ, и он поймал себя на мысли, что это слово прилипло к его языку. Тяжело вздохнув, он вновь принялся писать.
- Давно мы не летали под покровом ночи, - сказал добрый голос за окном.
- небо больше не манит меня – ответил силуэт.
- А может быть всё же стоит попробовать расправить крылья?
- Нет. Я устала. Ночь на исходе.
Она села в кресло и взяла в руки тетрадь. Какое то время в комнате плыли звуки тишины. Где-то в глубине улицы зарычал двигатель грузовой машины.
- Кто-то ещё не во сне – шепнул Антарес
- Еще, или уже? – спросила Арнэла, продолжая листать тетрадь.
- Я не заметил, как растаял первый сон.
- В последние дни мы с тобой мало чего замечаем.
- Неужели так поступает с нами любовь?
- Да, - ответила Арнэла, - если она ненужная, Любовь – сирота, не знающая ни тепла, ни ласки.
- А мне хотелось верить… - протянул добрый голос за окном. Он вздохнул, не зная, чем завершить эту фразу.
- Странное чувство посетило меня, - сказала Арнэла, - словно бы кто-то, побывал здесь, кто-то открывал эту тетрадь.
- Может быть, сюда заходил сам Творец?- спросил добрый голос.
- А зачем ему понадобилось заглядывать в мою тетрадь?
На этом писатель прервал работу. Желание курить, душило его. Пошарив по карманам, он не нашёл у себя сигарет. Он встал из-за стола и подошёл к окну. В комнате стало темно, лишь свет ночного фонаря проглядывал в окно. За окном стояла та же самая грузовая газель. Бросив на него взгляд, у писателя сложилось впечатление, будто бы этот грузовик и вправду живой. Он словно смотрит в окно и продолжает беседовать.
- Антарес – произнёс писатель, думая о том, какое красивое имя он подобрал, для старого, облезлого автомобиля. А стоило ли ему вообще давать жизнь? Ведь книга эта не несла сказочный характер. Она должна быть реалистичной – просто роман о любви, о чувствах и страданиях, о преградах через которые проходят два любящих сердца, и конечно же счастливый финал.
Но так он никогда не писал, и потому, даже здесь у него почти в главной роли сказочный персонаж. Днём этот грузовик выполняет свою транспортную работу, а ночью, беседует с Арнэлой о полётах. Писатель посмотрел на Арнэлу. Силуэт больше не застывал. Она закрыла тетрадь и прикрыв руками лицо, шепнула;
- Одна встреча, я прошу лишь об одной встрече.
- Ну, хорошо, - отозвался писатель, и тут же прервал свой разговор. Он вспомнил, что не сможет подарить ей эту встречу. Герой, о котором она просит, уже живёт в другой книге и не помнит Арнэлу. Ему стало жаль её. Безумно захотелось помочь – но как? Ведь другая книга это другой мир, и ещё там, в своей рухнувшей Вселенной, он бы думал про то, как написать о нём сразу в двух книгах, а здесь, он видел свои вымыслы – живыми людьми.
- А может быть стоит заманить его сюда? – сказал он сам себе – пусть порадуется, и всё – на этом книга закончится. Больше я не смогу писать эту чушь! Но выйду ли я из этого ада? А куда я выйду? Куда я стремлюсь? Что за той стеной? У меня нет дома…
- Боже – кольнул его в самое сердце голос силуэта.
- Ну хорошо – обратился писатель к Арнэле – Я пошлю вам встречу, но знай, она будет короткой, и ничего не значащей. У тебя лишь появится возможность увидеться с ним в последний раз. А как он себя поведёт, я не знаю.
Арнэла встала с кресла и, подойдя к окну, обратилась к Антаресу;
- Нет ответа. Я буду стараться выбросить этот счастливый день из головы. Но из сердца, получится ли?
- Что, значит, нет ответа?! – возмутился писатель – я же только что… - и тут до него дошло, что общаться с силуэтом он может лишь через перо.
- Болван! – вскрикнул он, стукнув себя по лбу – да, чёрный кот был прав, когда называл меня так!
Он вернулся к рукописи и силуэт стоявший у окна, услышал голос творца;
- Я слышу твои молитвы, дитя моё, я знаю твои все просьбы. Это не легко, и, скорее всего не нужно, но всё равно, я подарю вам встречу.
Арнэла вздрогнула, она испугалась, но чуть позже вопреки всем страхам решила продолжить диалог.
- О, Господь, тебя ли я слышу?
- Да, дитя моё, - написал он в ответ.
- Поговори со мной, Отче, расскажи, зачем всё это было, зачем теперь всё так?
- К сожалению, на эти вопросы, я не отвечу, но ты с ним увидишься, я обещаю.
- О, мой Бог, Когда?
- А это обязательно знать?
- Боюсь, что да.
- Хорошо, я напишу про праздник.
- Напишу? – не поняла Арнэла.
- То есть… - хотел что-то объяснить писатель, но перо выпало из его рук. Он вскочил из-за стола, и стал ходить по комнате.
- Идиот! Болван! Придурок! – не прекращал он себя ругать – да что я в самом деле творю, ну какой я Бог?!..
Он поднял перо и снова сел за стол. Ударил в глаза свет настольной лампы. Писатель зажмурился.
- эта штука начинает меня раздражать со своими фокусами!- сказал он, потирая глаза – Ничего, дочь, поможем тебе как нибудь. Значит праздник. Но какой праздник? Может быть день рождения? Все-таки от таких приглашений грех отказываться, да и она будет знать дату…
он вздохнул из глубины души, а Арнэла услышала голос.
- Пригласи его на свой день рожденья.
- А придёт ли он?
- доверься мне.
За окном пошёл ливень, и застучали его весёлые капли по крышам. От воды подаренной небом, заблестела газель, а фонарь заиграл бликами на её поверхности.
- Можешь это воспринимать как добрый знак – сказал добрый голос за окном.
- Да, Антарес, да, я увижусь с ним!- ответила Арнэла.
Но утро ударило в окно. В комнате стало светло. Писатель, не отрываясь от работы, колдовал над рукописью. За окном, раздался звук заведённого двигателя, и газель свернула на встречу проснувшемуся солнцу.
- До встречи, Антарес, - сказала Арнэла и растворилась, уходя в день, сотканный из воображения загадочного Бога.

       
       Состоялся день встречи.
Не легко было заманить сюда героя, который живёт в другой книге. Ведь он живёт не просто в чужом городе, или в чужой стране, и даже не на другом конце земли. Он живёт в другой Вселенной, и возможно, там светит другое светило. Но всё же, желание Арнэлы, оказалось сильней этого, и даже значительно сильней его нежелания видеть её. Когда она знала наверняка, что встреча состоится, она всё равно продолжала молиться, о том, что бы он пришёл.
       К дому подъехала машина. Из неё вышел водитель. Сердце у Арнэлы заколотилось так, словно вот-вот выскачет из груди. Через какое-то время раздался звонок. Она должна бежать и открывать дверь, но тело, словно бы парализовало, в её душе поселился страх. Какие-то абсурдные мысли посетили её, словно бы она обманывает весь мир, словно бы этой встречи не должно быть и что всё это не по-настоящему. Она открыла дверь и увидела его. Теперь она испытывала чувство вины, за то, что он здесь. Он поздоровался, и Арнэла кожей ощутила весь холод, исходящий от его «Привет». Такой же холод шёл и от остальных сказанных им слов. Слава поздравлений – они должны быть тёплыми, но нет – нет искренности и тепла в этих словах. Арнэла его не слушала, она смотрела в его глаза и читала в них равнодушие. Всё как-то выглядело странно, обманно и она задавала себе вопрос; «А не сон ли это?». Ей было жаль, что сейчас с ней нет Антареса, ведь только он мог объяснить, что происходит.
       Гости сели за стол. Арнэла вновь никого не видит, только он в её глазах, и только он в её душе. Но, похоже, он этого не заметил. Он всё время смотрел на часы – торопился. Его ждала своя книга, и эта встреча, совсем не доставляла ему радости. Арнэла это знала, она так же знала, что видятся они в последний раз. Ведь именно о последней встречи она умоляла Бога. И вот эта долгожданная встреча – но разве она могла подумать, что встреча будет такой холодной и не нужной. Она ещё раз поймала его взгляд и прочитала, что уже ничего нельзя изменить ни в жизни, не в их мирах, не в этой встречи – все, так как есть и Арнэла бессильна. Теперь ей было жаль, что она так и не скажет ему слов, которые жгли ей сердце. Они ни на минуту не остались одни, но на прощание, у неё всё же получилось его обнять, и возможно, он даже услышал, как её сердце выстукивало слова; «не уходи». Да, он слышал, но теперь, это никак его не задело. Он оставался равнодушным, Арнэла смотрела в его глаза и читала в них холод, а так же желание скорее уйти. Чтобы не обидеть её, он обещал звонить, но она так же знала, что никогда его рука не наберёт её номер.
       Он ушёл.
После не долгого застолья, он сел в машину и словно бы перелистнулась страница. Теперь её окружал мир той книги, где нет этого героя. Он уехал в свою Вселенную, в мир, где он по-настоящему счастлив. И тогда, на землю снова опустилась ночь. В комнате стало темно. Силуэт подошёл к окну, а под фонарь встала грузовая газель и, сняв с себя усталость трудового дня, заглушила двигатель. Слёзы жгли глаза, теперь её не радовал единственный друг стоявший за окном. Она села в кресло и зарыдала. Так рыдают в ночь перед смертной казнью. Было бы гораздо лучше, если бы она ничего не знала, лучше бы она надеялась, что увидится с ним ещё. Как хотелось, бежать к нему, как хотелось обнять его, и видеть в его глазах вместо холода и равнодушия, тепло и радость.
- А может быть… - что-то хотел сказать добрый голос за окном.
- Нет – ответил силуэт – эта последняя встреча. Я прочитала. Мы герои разных книг. Он уехал в свою книгу. Словно бы кто-то хотел написать о нас, и бросил этот рассказ незавершенным. Хорошо, что он не знает, что мы неудачные вымыслы.
- о чём ты говоришь?.. – простонал добрый голос.
На этом писатель оторвался от работы. Ему было жаль её. Он понял, что он натворил этой встречей. Тяжело вздохнув, он встал из-за стола. Лампа больше не гасла. Но писатель не предал этому значения. Ему было не до лампы. Подойдя к силуэту, он присел подле её ног. Так хотелось до неё дотронуться, утешить, но всё это он мог сделать лишь через перо. Писать дальше не хотелось. Он встал и посмотрел в окно, затем он начал нервно шарить по карманам. Сигарет нет, и не было. Тяжело вздохнула за окном газель. Силуэт продолжал рыдать, а уличный фонарь с упрёком смотрел в глаза писателя.
- Это тупик – сказала Арнэла – я не знаю куда дальше идти. Словно бы книга, в которой я живу, вот-вот закроется, и последние её символы повиснут многоточием на недописанной странице.
Добрый голос за окном молчал. Он впервые не знал, что ответить, как утешить и кого призвать на помощь.
- Мне надоело это дерьмо! – воскликнул писатель. Он подбежал к рукописи и хотел разорвать её в клочья. Но что-то произошло. Силуэт увидел тёплый свет лампы, письменный стол и рукопись в которой была её Вселенная. Она встала с кресла, протирая слёзы. Окинув взглядом, дрожащие руки писателя, которые вот-вот уничтожат её мир, она вздрогнула. Теперь она знала, что ее догадки о незавершенной книге верные.
- Постой! – крикнула она. Писатель застыл. Он этого не писал и он не мог понять, что происходит.
- Не убивай нас – сказала Арнэла.
Писатель вернул рукопись на стол и подошёл к ней.
- Ну вот, теперь хоть можно с тобой поговорить.
- Значит, ты и есть мой Бог? – обессиленным голосом сказала она.
Он не ответил, он не знал, что говорить, чувство вины подкатило к горлу и казалось, что, он сейчас зарыдает подобно обиженному ребёнку. Арнэла села в кресло. Она молчала, в глазах читалась пустота. Писатель опустился на пол подле её ног и опустил голову на её колени.
- Расскажи мне всё – тихо сказала она. Они долго беседовали. Он отвечал на все её вопросы, рассказывал о своём погибнувшем мире, о своих книгах и об этой обречённой на гибель Вселенной.
- Ну вот, теперь я здесь – завершая свой рассказ, шепнул он. Арнэла вздохнула, она понимала, что книга, в которой она живёт обречена. Ей уже не было страшно. Она встала и подошла к окну, что бы ещё раз увидеть Антареса. Он стоял под фонарём и старался скрыть страх.
- Я рядом с тобой – пытаясь успокоить его, сказала Арнэла.
- Я рядом с тобой – как эхо повторил он.
- Мы остались одни, здесь больше никого нет, мы одни в этой Вселенной. – Продолжала она.
- С нами Творец – ответил Антарес.
- Я сожалею, - сказал писатель – я даже не знаю, чем для меня это всё закончится.
 Он снова взял рукопись и зажмурился.
- Избавится от этой Вселенной необходимо, - обратилась она к писателю – может быть так лучше для всех нас, я не могу жить в книге, где нет его. Но, позволь написать ему письмо, а когда рухнет этот мир, то вложи его в книгу, где живёт мой герой.
- Хорошо, - вздохнул писатель – только пиши скорей.
- Тебе не терпится убить нас?
- Мне не терпится покончить с этим.
Арнэла села за стол писателя и взяв в руки перо, открыла свою Вселенную.
- У тебя мало своих страниц? – спросил писатель
- Ты не похож на Бога – бросила она в него и стала писать.
За окном раздавалось рыдание доброго голоса, а на стене загорелись зелёные глаза. В центр комнаты прыгнул чёрный кот с длинной волнистой шерстью.
- От кого ты бежишь на этот раз? – спросил писатель.
- ни от кого – ответил кот – устал я, и так как эта дверь самая безопасная из всех, что я знаю, я решил здесь отдохнуть, если ты конечно не возражаешь.
- Оставайся, - сказал писатель – пообщаюсь с тобой, пока она пишет последнее письмо.
- Кто она? Какое ещё письмо? – удивился кот и бросил взгляд на письменный стол. Теперь ему ничего не надо было объяснять. Он запрыгнул под тёплый свет лампы и стал наблюдать за пером. Арнэла его не видела, она, не отрываясь, строчила письмо. Писателю стало неловко, перед котом, перед Арнэлой, перед газелью стоявшей за окном и перед самим собой.
- Мир вот-вот рухнет – сказал добрый голос за окном и отвлёк кота. Кот спрыгнул со стола и подбежал к окну.
- Смотри, сколько Вселенных рухнет с этим миром – сказал он, запрыгнув на подоконник.
- Это наше творенье, - шепнул Антарес – жаль их всех, жаль и нас.
- Я что-то не так написал и этим всё испортил – ответил писатель.
- нет – возразил кот – дело не в этом.
- А в чём? Ты что – то знаешь?
Кот промолчал. Он спрыгнул с подоконника и стал искать что-то в комнате.
- Где та штука, с которой я пришел сюда в прошлый раз? – наконец спросил кот.
- Шляпа что ли? – сказал писатель и открыв гардероб, достал из него ковбойскую шляпу.
- Теперь оторви из неё верёвки, и сделай что-то вроде ошейника с поводком. – приказал кот.
Писатель не стал задавать лишних вопросов, и не смотря на то, что он ничего не понял, он послушно последовал приказу. В комнате какое то время царила тишина. Часы больше не тикали, за окном тоже не было никаких звуков.
- А как зовут эту консервную банку? – неожиданно спросил кот, глядя на заплаканную газель.
- Антарес - ответил писатель.
- А почему тогда, эту, твою, зовут не Стэлла или Спика к примеру? А как там её?..
- Арнэла – ответил писатель – какое это уже имеет значение? Их мир вот-вот рухнет вместе с ними.
- Да отпусти ты их из этого плена – сказал кот.
- Что ты хочешь сказать?
- Пусть уходят в другую книгу, пусть их мир, будет там, где они всегда мечтали жить, в хрустальном замке, окруженный тысяча звёзд. А эта книга, пусть погибает пустой - без них.
Арнэла дописала письмо. Она оторвала из рукописи несколько страниц, и аккуратно сложив их, подошла к писателю.
- вот – сказала она, протягивая письмо – теперь можешь убивать нас… а впрочем, можно последнее желание?
- Что ещё? – вздохнул писатель
- Пусть это произойдёт тогда, когда я буду стоять там, внизу, рядом с другом.
Писатель взглянул ей в глаза и взял её за руку. Впервые, за много времени его посетило странное чувство – он не хочет её терять, так как видит перед собой самого близкого и дорогого ему человека. Давно в нём не было таких чувств, он забыл, когда испытывал эти чувства к людям, которые окружали его в той, рухнувшей Вселенной. Сердце сжалось, к горлу подкатил ком. Хотелось рыдать.
- Иди к нему, дочь – сказал он, сжав её руку. Вздохнув из глубины души, он отпустил её и обратился к коту;
- Что ты там говорил о другой книге?
- Я вижу здесь ещё одну дверь – не отрывая взгляда от окна, ответил кот – пусть Антарес со Стэллой идут туда. Это ещё одна, новорождённая книга, и пока в ней не появились герои, пусть эта парочка займёт в ней главное место.
- Стэлла? – переспросил писатель.
- теперь её так зовут – ответил кот – там, в той книге, она отражение звезды. Она с другом пройдёт через массу испытаний, их глаза, будут жечь новые слёзы бед и слёзы радости, и конечно, их ждёт счастливый финал.
- А автор той книги, знает, что их нельзя разлучать?
- Об этом не знал ты – отозвался кот – ты разлучал их каждый день, не подозревая о том, что эти души неразлучны!
- Но я же…
- Знаю, каждый вечер они встречались вновь, а днём – становилось пусто в глазах, за окном и в городе. Не волнуйся, там они не испытают этой пустоты, так как их не посмеют разлучить.
Арнэла уже была на улице. Она стояла рядом с газелью и нежно водила рукой по его блестящему корпусу, который отражал в себе свет ночного фонаря.
- последнее слово за тобой – сказал кот – отпускаешь?
- Отпускаю – вздохнул писатель, понимая, что для него это значит.
Арнэла шагнула назад. Из её глаз ушла грусть. Она вздохнула уличный воздух и улыбнувшись взлетела в вышину. Она раскинула руки и с лёгкостью поднялась выше фонаря, выше своего окна, выше домов. Она уверенно неслась на встречу к звёздам. За ней поднялась газель и нагнала её в полёте. Теперь они летели вместе, словно рука об руку, казалось, что прежняя память о плохом - покинула их. Они весело беседовали и громко смеялись. Поднявшись высоко над землёй, они растворились в небе.
- Ну вот – довольно мурлыкнул кот, он взглядом окинул ошейник с поводком, который смастерил писатель – надевай на меня эту штуку.
- Что ты задумал? – спросил писатель.
- Просто хочу вывести тебя из твоего плена.
- в смысле?
- Молчи – сказал кот – Делай всё, что я тебе говорю.
Писатель послушал кота, они подошли к стене, которой кот пользовался как дверью.
- Сейчас закроешь глаза, как только в твоей руке дёрнется поводок, сделаешь шаг вперёд.
- Хорошо – отозвался писатель.
- Да, и не забывай, там сотни дверей, за ними сотни миров, в этих мирах, столько же дверей, а за ними, тоже миры. Можешь этот лабиринт называть, как хочешь, но знай, в какую бы дверь ты там не вошёл, за ней может оказаться, гораздо страшнее, чем здесь. Но и в то же время, она может хранить, твоё лето, которое ждёт своего владельца. Ради того, что бы найти его, стоит идти на риск, открывая не знакомую для тебя дверь.
Писатель закрыл глаза и почувствовал, что поводок в его руке дёрнулся. Он сделал шаг вперёд и растворился в стене. А в этот миг за спиной он услышал разрушающие звуки – это рвалась на мелкие кусочки Вселенная, сотканная из его воображения.


       21. 11. 05 – 29. 11. 05.
 




Огромное спасибо музыкальному коллективу Лакримоза за подаренное мне вдохновение, в композиции «SAPPHIRE».
Так же спасибо коллективу Чиж и Ко, за композицию «Дверь в лето», которая подбросила мне идею, рассказать о чёрном коте.
Ну и наверно приношу благодарность господину А. Д, за…

       ****

Читая по глазам – прочла любовь.
Но прошлогодней фраза оказалась
И адресована была не мне,
А в душу ворвалась и там осталась.

И долго жгла безумием коря,
И заставляла то взлетать, то биться,
Но позже в глубь души моей ушла,
И крепко спит – вот только что ей сниться?..

Кошмар надежд ненужных – без корней,
Бессмысленный туман, пустой источник,
И пятна грязи, что омыть не ей,
Безумных слов - камней и прочих кочек.

Как страшно мне, что сон осуществим.
А в нём бессмыслица и тьма желаний.
В нём не было придуманной любви,
Лишь град обид и боль пустых мечтаний.