Без названия

Я шел по людной улице, совершенно не замечая прохожих, шума машин, дуновение ветра, моросящего дождя… Ничего.… Но тут меня кто-то толкнул и от неожиданности я полетел прямо в лужу, забрызгав проходящих мимо людей. Нет, чтобы помочь мне подняться, так они еще и возникали, якобы «ходят тут всякие, по сторонам не смотрят». Я только посмотрел на них со злобой в глазах. На большее меня просто не хватило. Не сегодня. Не в этот раз. Я поднялся, кое-как оттряхнул джинсы, размазав грязь еще больше, скривился (эти джинсы я постирал только вчера), накинул капюшон на голову и включил плеер. В наушниках как будто на подбор зазвучала песня группы Traktor Bowling – Завтра. О, да! Эта песня как нельзя, кстати, отражала мое состояние души. Мне было действительно хорошо с ним, но вчера.… Как будто что-то треснуло, надломилось и те отношения, которые прочно выстроились за те 3 года, что мы были с ним, будто рухнули как карточный домик. Одно неловкое движение и все разлетелось, не оставив надежды. Наконец я дошел до невысокого серого каменного здания, и вошел в подъезд. Скривившись от привычного запаха сырости и затхлости, я перескочил гору мусора, перекрывающего проход дальше, и быстро поднялся на третий этаж. Достав ключи, я отворил железную черную дверь и наконец, то зашел в квартиру. Вдохнув полной грудью, я снял кеды и, пройдя в спальню, устало рухнул на кровать. Та заскрипела и прогнулась под тяжестью моего тела. Прошло буквально десять минут, когда до меня дошло, что я валяюсь на кровати в грязной одежде. Тяжело вздохнув, я встал с кровати и уныло поплелся в ванную комнату. Здесь, как и всегда было не уютно. Не чищенная заржавевшая ванна, кран, из которого с некоторой периодичностью капала вода в такую же грязную раковину, змеевик, с которого на пол капала холодная вода. Конденсат… Я бросил под змеевик тряпку, которая тут же намокла, впитав в себя лужу, образовавшуюся на полу. Стянув с себя грязные джинсы, я вытащил из карманов все вещи, которые там были, и бросил джинсы в тазик, стоявший недалеко от ванной. Набрав в него воды, и насыпав порошка, я ушел опять в спальню. Плюхнувшись снова на кровать, которая опять же заскрипела и прогнулась, я закрыл глаза. Дежавю? Пронеслась в голове мысль и тут же потухла. Нет. Думать я определенно сегодня не намерен. Открыв глаза, я пробежал взглядом по комнате в поисках пульта. Комната была такая же серая, как и все остальное в этом доме. Серые стены, с облезшими от старости обоями, окно, плотно задвинутое шторами из плотной ткани, старенький черно-белый телевизор в углу, кровать, железная с которой местами, так же от старости, облезла белая краска, и небольшая тумбочка в которой лежала немногочисленная одежда. Пульт нашелся на телевизоре. Я нехотя встал, дошел до телевизора, взял пульт и снова рухнул на кровать. Щелкнув на клавишу, я включил телевизор. На экране появилось черно-белое изображение нашего тупоголового президента, который что-то бубнил о политике. Я начал тыкать, переключая каналы, но ничего интересного так и не нашел. В конце концов, оставив телевизор в покое, я вновь встал с кровати и пошел на кухню. Кухня была не лучше чем ванная комната, то есть, такая же серая и убогая. Те же серые стены с облезшими обоями, старенький холодильник фирмы «Бирюса» тарахтевший как трактор, что его было слышно на всю квартиру, печка, тоже старенькая. Название фирмы затерлось, но, по-моему, это была «Мойва», а в прочем какая черт разница. Ну, и заключал картину кухонный стол, и два еле стоявших стула. Подойдя к холодильнику, я заглянул в него. Как обычно в холодильнике было пусто, лишь, где то в самом углу лежал небольшой кусочек сыра. Достав его, я сел на стул и смотря, куда-то в стену, начал жевать бедный сыр. Доев эту гадость, я еще раз обошел квартиру и остановился напротив зеркала, в коридоре. Из зеркала на меня смотрело «нечто». Спутанные черные волосы, чуть выше плеч, свисали вниз, бледное осунувшееся лицо, черные как бездна глаза, черный балахон, висевший мешком, и трусы, такие же черные. Трусы? Ах, ну да… Джинсы же стираются. Оглядев себя еще раз с головы до ног, я устало опустился прямо на пол. Настроение было отвратительное, думать совершенно не хотелось. Боже, видела бы меня сейчас родная мать. Хотя, лучше не стоит. Я вспомнил последний ее приезд ко мне в гм… гости. Помотав головой, я отбросил ненужные мысли и снова уставился в стену пустым взглядом. Внезапно в дверь позвонили. Вздрогнув от неожиданности, я встал с пола и с удивленным лицом подошел к двери. Глазка естественно не было, поэтому просто открыв дверь, я замер в изумлении. На пороге стоял он. Переступив с ноги на ногу, он внезапно спросил:
-Андрей, к тебе можно? Нам нужно поговорить.
Я отошел от двери, тем самым давая Илье войти в квартиру. Тот влетел в дверь и маленьким ураганчиком пронесся ко мне в спальню. Я закрыл дверь, и прошел следом. Зайдя в комнату, я сразу заметил изменения. Комната как будто преобразилась. Шторы были раздвинуты и солнечные лучи пробивались в комнату сквозь немытое окно. Дождь закончился. Илья задумчиво сидел на моей кровати и нервно покусывал нижнюю губу. Он всегда так делал, когда сильно волновался. Все было так привычно и уютно. Сразу захотелось подойти к нему, сесть рядом, обнять, сказать, что все будет хорошо, но вместо этого я плюхнулся на пол и тихонько откашлялся, обращая на себя внимание. Илья вздрогнул и посмотрел мне в глаза.
-Андрей, я хотел поговорить с тобой о вчерашнем. – Его голос сорвался и затих.
-Я слушаю тебя, Илья.
Откашлявшись, Илья продолжил:
-Знаешь, я много думал о том, что произошло. В общем я был не прав и я хочу, чтобы у нас все было по прежнему.
Я посмотрел ему прямо в глаза. После чего мои губы растянулись в счастливой улыбке и я вскочив с пола подошел к Илье. Встав перед ним на колени, я медленно провел рукой по его лицу.
-Я рад, что ты вернулся! – Пробормотал я, и нежно, почти не касаясь, поцеловал Илью. Тот с охотой ответил на поцелуй и уже через несколько секунд мы страстно целовались.