XX

Было это в те времена, когда мы из из пионеров уже выходили, но продыбанными растоманами еще не были... В те незапамятные времена мы уже в полном темпе приобщались к великой раста культуре. И вот решили мы устроить очередное растапати... Собрались мы значит на некотором растаманском флэту, скучковались на китчене, произвели некоторые подготовительные работы, и начали употреблять. Дело было вечером. На улице уже была поздняя осень, и великий джа проникновенно развлекался в своих небесных хоромах опуская на землю сумерки смешанные с редкими маленькими снежинками... На китчене горел свет, и наша кучка растоманов равномерно распределенная в данном замкнутом пространстве с возвышенным наслождением пропускала через свои легкие кубометры священного дыма. Народу было много, и все на кухне не помещались, поэтому решили курить заходами, один выходит, один заходит. Первым сломался Осман. Немного поменяв цвет своего лица, видимо для конспирации, он выкатился в залу, и запустил Потапа. Вторым унесло меня. Втянув последнюю крышку, я выпучил глаза, чуть привзлетел, понаблюдал белые вспышки, выдохнул, и начал ездить по китчену на велосипеде. Чуваки утверждают, что по китчену я не ездил, и аргументируют это тем, что там даже для пол велосипеда места небыло. Может быть и небыло. Может быть и не ездил. Но на месте точно педали крутил. Впрочем это не важно. Выкатившись в залу, я увалился на диван, и поплыл по нему брасом. Долго ли, коротко ли я плавал, но спустя некоторое время, я встал, прошелся, заточил пару каких то ништяков, и понял, что нада догнаться. На кухне остались только Ганс и Потап. Ганс посмотрел на меня, и сказал:
- Чувак! Либо меня седня не прет, либо у меня нарушился метаболизм.
Я говорю:
- Не сцы чувак! Ща мы поправим твой метаболизм, или что там у тебя, путем внутрилегочной ингалляции..
И мы засыпали еще. Продолжаем пропускать кубометры через легкие... Скурив последнюю крышку, Ганс отвинтил крышку от бульбаса и выпил пиво, которое там содержалось, со словами:
- Я еще и внутрь, на всякий случай.
Я понял, что это полный ****ец. Постепенно мир начал расплываться, людские проблемы и мирская суета потихоньку отошли на задний план... И тут...
Осман, уже совсем короче Осман, очень подозрительно прокрадывается на китчен, огибает нас как стоячих, или как сидячих, точно не помню, подходит к крышке от бульбулятора, в которой остался пепел, и секунд десять вглядывается в ее внутренности. После разгибется, показывает на нее пальцем и полукричит полуржет:
- Так эээтожжжж не курииццаа!!!
Немного посовещавшись, много посмеявшись, мы выносим вердикт:
- Прааальнааа! ЭТО не КУРИЦЦЦЦА!!!
Еще много посмеявшись, я добавляю для уточнения:
- ЭТО ПЕТУХХХ!!!
Пока мы ржали, Осман начал переработку полученной информации. Спустя некоторое время, он еще раз внимательно вглядывается в крышку, и кричит:
- Да я говорю вам, ЭТО не куриииццаа!!!
Просмеявшись до изнеможения, я говорю:
- Так и мы те говорим, что ЭТО не КУРИЦЦЦА!!!
Тут из толпы раздался голос:
- ЭТО не КУРИЦЦЦА и не ПЕТУХХХ!!!! ЭТО ПИНГВИИННН!!!
Смеху было столько, что плотность воздуха стала в два раза больше. Но Осман не успокаивался:
- Да как вы не понимаете, что ЭТО не куриицццаа!!!
Тогда я пытаюсь зайти с другой стороны:
- Чувак! Все мы понимем! И то, что это не КУРИЦЦЦА, мы тоже понимаем. Но тогда что ЭТО??? Ты нам то, непосвященным, расскажи!
Осман задумался, а потом говорит:
- Это не курииццаа, короче.
Ну мы решили, что дальнейший спор бесперспективен, и разбрелись по флету. Прохаживаюсь я по залу, прохаживаюсь, и вдруг замечаю Ганса. Тот сидит на диване, как первокласник за партой, спинка прямо, ножки вместе, ручки на коленках... Ну вылитый первокласник, ток глаза как будто из космоса прилетел, и цветом как лепестки мака. Я у него спрашиваю:
- Ты как, чувак?
А он молчит. Я еще раз:
- Слышь чувак, ты как?
Ноль эмоций. Тогда я его за руку требушу и говорю:
- Эй, чувак!!
Тогда он что то забурчал, заворчал, повернулся ко мне с таким же отсутствующим взглядом и говорит:
- Ага.
Ну я не стал больше докапываться, думаю мож я ему с потусторонним миром контакт мешаю наладить... А на утро он мне сказал, что он всю солнечную систему облетел, и как я его тормошил, не помнит.
------------------------------------------