Ночи Неморы. Старик. Ночь вторая

Старик. Ночь вторая.

Наутро Маркус распахнул ворота караван-сарая. На улицах по-прежнему было безлюдно.
- Что творится в этом городе? – проворчал он.
- О Неморе всегда шла дурная слава, Хотя в город стекались любопытные со всех концов мира, - ответил ему Заир, который неслышно подошёл сзади и встал, вглядываясь в глубину разбегавшихся от площади перед караван-сараем улиц. По одной из них шёл, приволакивая ногу, опираясь на палку, нищий. Лохмотья его, грязные и рваные, представляли собой невообразимую смесь одежд разных стран. Длинная седая борода спускалась к поясу, на котором болтались кисет и чётки. С трудом добравшись до площади, старик споткнулся и упал. Палка его откатилась в строну, и он ощупывал покрытую толстым слоем пыли землю, силясь нашарить свою опору. Старик был слеп. Молодые люди, сжалившись над старцем, быстро пересекли площадь и подняли старика. Маркус отряхнул с него пыль, а Заир поднял и сунул в руки палку.
- Куда ты идёшь, отец? – спросил он, поддерживая дрожащий локоть старика.
- Я ищу какого-нибудь пристанища, - слабым голосом ответил старик. – Я прошёл длинный путь и очень устал.
- Пойдём, здесь рядом караван-сарай, там ты сможешь отдохнуть, - ласково сказал Заир.
- Боюсь, хозяин не пусти меня на порог. Нищих отовсюду гонят, - старик покачал головой.
- Да нет там никакого хозяина, - буркнул Маркус. - В этом проклятом городе никого нет.
- Наверное, пророчество начинает сбываться, - отозвался старик.
- Какое пророчество? – Заир и Маркус спросили одновременно.
- По голосам я слышу, что вы молоды, откуда вам знать.
- Пойдём, отец, отдохнёшь, поешь, и расскажешь нам о пророчестве, - Заир потянул старика к воротам. Тот послушно пошёл вперёд. Очутившись во дворе караван-сарая, он с трудом опустился на краю возвышения. Мегован, увидев старика, кинул Маркусу вопросительный взгляд, и тот шёпотом рассказал, что они нашли его на улице. Заир принёс воды и помог старику умыться, а Мегован и Маркус пригласили его к столу. Стрик обрадовался скромной трапезе из лепёшек, вяленого мяса и фруктов. Наевшись, он взял чётки и принялся перебирать их, бормоча себе под нос. Молодые люди терпеливо ждали. Когда старик умолк, Мегован спросил:
- Как зовут тебя, почтеннейший?
 – Моё имя Халим, - ответил старик. – Я пришёл из далёкого Трелиса во исполнение обета.
- Раз ты шёл из Трелиса, значит, ты вошёл через Врата грозы, - заметил Заир.
- Верно, - отозвался старец. – И я не встретил никого, кроме вас. Ни одного жителя.
- Мы такие же пришельцы, как и ты, - вставил Маркус. – Все мы прибыли в Немору вчера, и за это время не увидели ни одной живой души.
- Пророчество, - пробормотал старик.
- Ты уже второй раз говоришь о каком-то пророчестве, - Заир коснулся сухой руки старца. – Расскажи нам о нём, почтеннейший Халим.
- Отложим разговоры до вечера, - Маркус поднялся, – ведь мы все прибыли сюда не просто так. Я должен доставить к дворцу русалку, да и вас, я думаю, в Неморе есть дела. Предлагаю разойтись, а вечером снова собраться здесь. Думаю, нам будет, о чём поговорить.
- Ты привёз русалку в Немору? – удивлённо спросил старик.
- Да, - отозвался Маркус. Он подошёл к бочке, из которой снова высунулась Морелла. Русалка сердито зашипела и плеснула в юношу водой. Он погрозил ей кулаком и принялся вытирать воду.
- На твоём месте я бы не торопился во дворец. Его ворота закрыты, и не откроются, пока не наступит нужное время, - сказал ему старик, поворачивая в сторону шума незрячее лицо.
- Нужное время? Что это значит? – недовольно спросил Маркус. Ему порядком надоели странные намёки старика и непонятное безлюдье Неморы.
- Пророчество, _ снова отозвался Халим.
- Опять пророчество, - вскипел Маркус, но Мегован, подойдя к нему, примирительно положил руку ему на плечо.
- Похоже, нам не избежать рассказа о пророчестве, - тихо шепнул он Маркусу, и громко добавил, - Давайте подождём немного и выслушаем почтенного Халима.
Маркус запер ворота- караван сарая.
Старец устроился поудобнее и начал:

Принцесса Берениса

Немора, в которую нас привела судьба, с давних пор была процветающим городом. Торговые караваны шли в Немору со всех сторон света и несли в город пряности и ткани, драгоценную утварь и предметы роскоши. В самом городе процветали ремесленники, особенно оружейники. Мечи и сабли из Неморы ценились на вес золота. Поля вокруг города возделывали трудолюбивые крестьяне. Овощи, фрукты наполняли базары города круглый год. Из года в год правили городом мудрые правители. За честь считали правители других городов породниться с неморским главой. Из разных стран брали владыки города себе невест, и те привносили свою красоту и богатство в Немору. И не только это. Они рожали правителям сильных и смелых сыновей. Если же у них появлялись дочери, то девочек убивали.

- Убивали? – воскликнул Маркус, глядя на старца округлившимися глазами. – Но почему?
- Не перебивай, - прошептал Заир, дёрнув товарища за рукав.

Старец, меж тем, продолжал.
В те далёкие времена, когда на земле среди простых смертных свободно бродили маги и волшебники, на месте, где сейчас расположен город, была голая каменистая пустыня. А в соседней стране, процветающей, богатой, правил мудрый правитель. Было у него два сына, Харун и Васиф, и дочь, Лейла. Правитель умер, и сыновья принялись ссориться. Каждый хотел управлять страной. По праву рождения, трон должен был достаться старшему сыну, но младший, с помощью своей сестры, отличавшейся необыкновенным коварством, сделал так, что старшего брата, Харуна, объявили безумцем и изгнали их страны. Долго скитался Харун. Прошёл он много стран, пересекал моря, побывал на далёких южных островах, и везде, где бы он ни был, старался он встретиться с колдунами и перенять у них тайные знания. Шли годы. Постепенно о Харуне все забыли. И вот однажды в столицу соседнего государства прибыл целый караван из далёкой страны, такой далёкой, что многие о ней и не слышали. С этим караваном прибыл в город странный человек. Лицо его укрывала густая борода, над глазами нависали густые брови. От него исходила такая сила, что немногие осмелились бы взглянуть ему в глаза. Купцы из этого каравана рассказывали о незнакомце диковинные истории. Говорили, что он великий лекарь и чародей.
Странный человек поселился в городе и занялся врачеванием. Спустя некоторое время у него не было отбоя от пациентов. Несмотря на то, что его вид внушал многим людям страх, он так хорошо лечил, что к нему стали обращаться не только простые жители города, но и знать. Прошёл год. Лекарь, которого называли Джейтах, постепенно разбогател. Он жил очень замкнуто и уединённо, часто исчезая из города на несколько дней. И вот однажды, в одну из таких отлучек, в город пришла беда. Начался страшный мор. Люди вымирали целыми семьями. Зараза распространилась из столицы по всей стране. Города и посёлки обезлюдели. Через некоторое время некому даже стало хоронить умерших, и они лежали в домах и на улицах. Заболела и любимая сестра правителя Васифа, Лейла. Сам правитель лежал при смерти. К нему призвали всех известных докторов, но ни один не смог помочь. Наконец, во дворец явился Джейтах. Его привёл первый советник Правителя. Когда лекарь вошёл в комнату, придворных, окруживших ложе с распростёртым на нём правителем, пробрала дрожь. Лекарь приблизился к умирающему и взял его за руку. Глаза Васифа широко распахнулись. Он в ужасе смотрел на лекаря. Тот, вынув из-за пояса склянку с какой-то жидкостью, влил несколько капель в чашу с вином и поднёс её правителю.
- Пей, - велел он, и Васиф послушно выпил всё до капли. Сильная судорога исказила его лицо, тело одеревенело и застыло. Придворные с криками кинулись к лекарю, чтобы схватить и предать его казни, но Джейтах воскликнул:
- Подождём до завтра. Если правитель не очнётся, вы казните меня на рассвете.
Вызвали стражу, и лекаря обвели в темницу. Всю ночь придворные просидели в покоях Васифа, а наутро увидели, как грудь его приподнялась и опустилась в глубоком вздохе. Правитель открыл глаза. На щеках его заалел румянец. Придворные радостно переглядывались. Привели Джейтаха. Как только лекарь вошёл в комнату, взгляд правителя устремился на него, и больше не отрывался. Джейтах попросил правителя позволить ему помочь остальным страждущим, и Васиф согласился. Лекарь начал с Лейлы и придворных, заболевших неизлечимой болезнью, а затем вылечил всех остальных с помощью чудесного снадобья. После этого не стало в стране более почитаемого человека, чем лекарь Джейтах. Правитель предложил ему принять любую награду, и тот попросил выдать за него замуж сестру правителя, Лейлу, и отдать во владение каменистую пустыню. Несмотря на нежелание Лейлы, правитель выполнил просьбу лекаря. Красавица Лейла стала женой простого лекаря. Джейтах отправился в пустыню, и через месяц посреди неё уже возвышались каменные стены. Пять ворот рассекали стны. В город, названный Неморой, стали стекаться люди, торговцы, ремесленники, влекомые неведомой силой. Вокруг города, словно по волшебству, вырастали деревья, на которых созревали фрукты. Появились земледельцы, и город окружили поля, на которых выращивались всевозможные овощи и злаки. Город быстро богател. К нему проложили караванные пути, и купцы из отдалённых земель повезли в Немору товары. В центре города появился дворец, в котором поселился правитель Неморы, Джетах, вместе со своей женой, Лейлой.
За какой-нибудь год Немора стала процветающим городом, соседние же города, а особенно столица, в которой правил Васиф, обезлюдели и пришли в запустение. Сам Васиф пребывал постоянно, будто во сне. Целыми днями он восседал на троне, не произнося ни слова. Придворные его разбежались, предварительно ограбив казну, слуги куда-то исчезли, остался лишь верный раб, старик, который ухаживал за Васифом с тех пор, как правитель был ещё ребёнком. И однажды утром этот старик, войдя в тронный зал, обнаружил, что господин его мёртв. Васифа быстро похоронили в усыпальнице правителей, безо всяких церемоний, и вскоре забыли о нём.
Единственная, кто горевал об умершем, была его сестра, Лейла. Когда она узнала о смерти любимого брата, то молила Джетаха, своего мужа, отпустить её в родной город, но тот не позволил ей покинуть Немору. Странная перемена произошла и с самой Лейлой. Всегда властная, гордая, привыкшая, что все её прихоти исполняются, Лейла первое время после свадьбы пыталась вести себя по-прежнему. Но очень скоро придворные, которых она взяла с собой из дворца брата, стали замечать, что она очень боится своего мужа. Что-то странное происходило между ними в их покоях, за закрытыми дверями. Каждое утро, после того, как Джетах покидал покои, они находили свою госпожу в страшном возбуждении, с полными ужаса глазами. В присутствии мужа она не смела открыть рта.
Прошло пять лет. Немора превратилась в процветающий город, центр ремёсел и торговли. Вокруг города пышно разрослись сады, то тут, то там возникали селения. Прослышав о богатствах Неморы, в неё устремились искатели приключений со всего мира. Джетах управлял городом мудро и справедливо, жители города любили и почитали его. Единственное, что смущало их, это то, что жена правителя вела себя всё более странно. Сначала она перестала выходить на люди во время приёмов и церемоний, а после вовсе заперлась в своих покоях, не допуская к себе никого, кроме нескольких верных служанок. Но Джетаха, казалось, это вовсе не беспокоило. Он завёл себе наложниц, красивейших девушек, и проводил с ними вечера. Но однажды по городу разнеслась весть: жена правителя, Лейла, ждёт ребёнка. Прошёл положенный срок, и на свет появились близнецы, мальчик и девочка. Это случилось в тёмную безлунную ночь. Лейла, родив детей, лишилась сознания. Она долго пребывала в беспамятстве, и очнулась от странного сияния, наполнявшего её покои. Посреди покоев стоял Джетах, рядом с ним находился незнакомец, высокий костлявый мужчина с длинной чёрной бородой, закутанный в черный плащ. Они смотрели на две колыбели, в которых мирно посапывали дети Джетаха и Лейлы.
- Ну, Харун, - сказал незнакомец, - надеюсь, твои мечты исполнились. Ты отомстил сестре и брату и вернул себе то положение, о котором мечтал.
- Да, верно.
- Мне непонятно только одно. Зачем ты женился на собственной сестре. Можно было просто убить её, так, как ты убил брата. Медленно и незаметно.
У Лейлы, услышавшей эти слова, сердце в груди замерло, а волосы на голове зашевелились. Словно пелена спала с её глаз, и она узнала в Джетахе своего старшего брата.
- Я хотел, чтобы она сполна расплатилась за свою злобу и коварство. Ведь это она сделала так, что меня лишили власти, объявили безумцем и изгнали из родного города.
- Ну, а теперь, когда ты достиг исполнения своих желаний, пришло время расплатиться за тот дар, что ты получил. Господин прислал меня.
Харун вздрогнул и побледнел.
- Какой же платы хочет господин? – голос его слегка дрогнул.
- У тебя двое детей, - незнакомец простёр руку к колыбелям. – Один из них должен достаться моему господину. Ты должен сам выбрать, кто это будет – сын или дочь.
- Нет, нет, - закричала, вскакивая с постели Лейла. Она кинулась к колыбелям и прикрыла их своим телом. Мужчины, оторопевшие от столь неожиданного вмешательства, поначалу растерялись, но быстро пришли в себя и кинулись к женщине. Лейла посмотрела на них обезумевшими глазами, схватила одного ребёнка и кинулась к высокому окну.
- Стой, стой, Лейла, - закричал Харун, пытаясь ухватить жену за руку. Но та с громким воплем выпрыгнула в окно. Харун и незнакомец выглянули из окна и увидели на плитах двора тела Лейлы и ребёнка. Они переглянулись. Во дворе уже замелькал свет факелов, и засуетились слуги.
- Что теперь? – спросил Харун. – У меня остался лишь один ребёнок.
Они вернулись к колыбели и обнаружили, что ребёнок, сын, даже не проснулся. Харун застыл у колыбели, не сводя взора с лица мальчика. Незнакомец мягко положил ладонь на плечо правителя.
- Что бы ни произошло, ты должен заплатить господину за его помощь.
- Ты хочешь лишить меня сына? – спросил Харун, едва выдавливая слова.
- Нет. Господин не столь жесток. Твоя дочь погибла, и потому сын останется с тобой и станет новым владыкой Неморы. Но с этого дня каждая девочка, родившаяся у правителей Неморы, должна быть умерщвлена до пятнадцатилетнего возраста во славу повелителя. Если же этого не произойдёт, то Немору постигнут страшные беды.
- Какие беды? – Харун посерел. Он не ожидал, что плата будет столь высокой. Он вспомнил тот день, когда, полный горечи и злобы, заключил договор с самым страшным колдуном, служителем тёмных сил, пообещав ему всё, что угодно, за возможность отомстить. Посетивший его незнакомец требовал невозможного, но Харун не мог ничего поделать. Его связывала клятва, и он знал, что, вздумай он нарушить её, ему несдобровать.
- Девочка, оставленная в живых, обернётся страшным чудовищем, и на город обрушатся мор, засуха и прочие несчастья. Страшные чудовища будут бродить по его улицам. Жители погибнут или покинут Немору, и на месте города снова будет пустыня.
Харун хотел, было, возразить, но незнакомец воскликнул:
- Довольно! Я передал тебе волю господина. Если ты нарушишь её, то сам будешь виновен в последствиях.
С этими словами незнакомец исчез. Харун посмотрел на спавшего сына. В это момент в дверь покоев постучали. Это один из придворных пришёл спросить, что делать с телами Лейлы и дочери.
Правитель повелел воздвигнуть роскошную гробницу, в которую поместили умерших. Он больше не женился. Много времени он проводил с сыном. Когда тот вырос, Харун уступил ему трон, а перед смертью взял с сына обещание, что тот будет соблюдать данное им обязательство. С тех пор каждый правитель Неморы выполнял договор, обернувшийся настоящим проклятием. В живых оставались только сыновья, дочери же погибали.

- Но ведь сейчас в Неморе есть принцесса Берениса, - Мегован удивлённо смотрел на старика. Остальные молодые люди слушали рассказ старца, затаив дыхание.
- Да, верно, - ответил Халим. – много поколений правителей Неморы выполняли повеление Харуна, но последний правитель, Семараг, так любил свою жену, что, когда она родила ему дочь, Беренису, и умерла, не смог убить девочку. Принцесса осталась жить. Она росла как все дети, играла, бегала по всему дворцу, была любимицей придворных и слуг. Но в прошлом году Беренисе исполнилось пятнадцать лет, и с тех пор никто не видел её. Отец запер принцессу в Синей башне в центре дворца, оставив ей лишь одну прислужницу. Что случилось с девушкой, никто не знает, но по городу и его окрестностям ползут самые ужасные слухи. И уже целый год, как на Немору сваливается одна беда за другой.
- Но при чём же здесь пророчество? – спросил Маркус. – Ни о каком пророчестве мы так и не услышали.
- Семараг был не первым правителем, который любил свою дочь. Несколько поколений назад правитель Дарагас пытался найти способ обойти наложенное на их род проклятие, и, собрав колдунов и колдуний, долго совещался с ними. И вот одна из колдуний произнесла пророчество, в котором было сказано, что проклятие исчезнет, после того как на Немору обрушатся беды и в город войдут пять путников через пять ворот и что-то там совершат.
- Что совершат? – Заир смотрел на старика блестящими глазами.
- Не знаю. Мне известна только первая часть пророчества. Она высечена на всех пяти вратах. Кстати, эти названия появились у врат именно тогда, когда было сделано пророчество.
- Верно, я видел какие-то слова, когда проходил в город через Море страха, - воскликнул Маркус.
- И я видел, - одновременно сказали Мегован и Заир.
- То же пророчество и на Вратах грозы. Когда я был ещё молод и зряч, я прочёл его и запомнил. Там говорится:

Есть пять ворот в прекрасном городе Немора
Врата грозы, Врата пустыни, Столп Судьбы
Пещера бед и Море страха. Помни,
О, путник, и страшись пройти под ними,
Страшись нарушить их молчанье словом.
Неисчислимы беды, ждущие тебя,
Нарушишь если сей завет…

- А дальше? – с нетерпением спросил Мегован.
- Вторая часть пророчества утеряна. Никто не знает, что в нём. Правитель Дарагас, пытавшийся снять проклятие, в последний момент испугался и убил свою дочь, но велел выбить первую часть пророчества на всех вратах, ведущих в город.
- Странно, - Маркус почесал затылок. – Но на вратах ведь высечено предупреждение. Путники должны бояться входить в Немору, а всем известно, что этот город всегда был полон путешественников.
- Ты что, так ничего и не понял? – с досадой сказал старик. – Пророчество начнёт исполняться, только если будет нарушена клятва, которую первый правитель города, Харун, дал тёмному колдуну. Если девочка, родившаяся во дворце, останется жить. Пророчество было сделано так давно, что об истинной его сути все позабыли. А теперь… теперь принцесса Берениса жива. И пророчество должно исполниться.
В этот момент за стеной караван-сарая послышался громкий топот и глухой вой.
- Что это? - вскричал Заир. Мегован и Маркус вскочили и прислушались. За стенами происходила какая-то возня. Казалось, чьё-то тяжёлое тело ползёт по улице.
- Нужно запереть ворота, - сказал Халим. Он поднялся на дрожащих ногах. Лицо его покрывала смертельная бледность, незрячие глаза, казалось, видели что-то ужасное.
- Ворота заперты, - ответил Мегован. Молодые люди переглянулись. Внезапно раздался омерзительный треск, звук разрываемой плоти и переламываемых костей, затем полный боли крик, хруст, и всё стихло. Заир прижал к губам ладонь. В широко распахнутых глазах отразился ужас. Маркус сжал кулаки и стиснул зубы так, что проступили желваки. Мегован настороженно разглядывал запертые ворота и высокие стены караван-сарая. Позади послышался плеск. Разом обернувшись, они увидели, что Морелла спряталась в бочку, выпустив несколько пузырей.
- Во имя Света, что это было? – прошептал Мегован, поворачиваясь к своим сотоварищам.
- Не знаю, но явно что-то ужасное, - так же тихо ответил Заир. Халим издал булькающий звук и тяжело осел на утоптанную землю. Маркус и Заир подняли его и положили на возвышение.
- Уж не умер ли он? – Заир взял руку старика в свою. Мегован приложил ухо к груди старца, услышал едва заметное биение сердца и тихо сказал:
- Нет, он ещё жив, но, похоже…
- Смотрите! – прервал его Маркус. Небо быстро темнело, наливаясь густой непроглядной чернотой.